Первый том: https://dl.dropbox.com/s/buguq4u9b871re6/transform_part1.txt?dl=0

Второй том: https://dl.dropbox.com/s/gsdv14rjloo7wpt/transform_part2.txt?dl=0

Третий том: https://dl.dropbox.com/s/kf2iaxppp9r3tsr/transform_part3.txt?dl=0



Том 1


Я открыл дверь и зашел в свою квартиру. Куртка полетела на вешалку. Наконец то все позади, я полностью оправдан. Подхожу к зеркалу и улыбаюсь себе. На меня смотрит покрытая темно-серой шерстью вытянутая морда, скалящаяся острыми клыками. Все никак не привыкну к своему новому виду. 
Провожу рукой по лицу, задевая длинные вибриссы. Чувство непривычно. Острое ощущение прикосновения, намного более яркое чем просто прикосновение к волосам. Невольно всплывают воспоминания о процессе трансформации. Тогда это было еще на уровне экспериментов. Я был добровольцем и мне повезло получить модификацию бесплатно. Процесс трансмутации занял почти полгода. 
Первые несколько недель казалось ничего не происходило. Я лежал в стерильной палате, меня пичкали имунодепресантами, затем инъекции вируса. Индивидуально разработанная цепочка ДНК которая предусматривала возникновение сильных изменений в организме. Хотя детали всего механизма я так и не понял. В первый раз я ощутил начало процесса когда однажды утром увидел что кожа стала отслаиваться. Это было не страшно, все переживали такое. Только вместо розоватой новой кожи там была более темная и несколько более грубоватая.
Страшно было еще через месяц, когда начали меняться кости. Жуткая боль по всему телу. Кости ломило словно после перелома. Особенно череп и челюсти. А еще стопы. Вся группа костей мизинца атрофировалась, в замен кости остальных трех пальцев кроме большого стали увеличиваться. Ступня изменялась в четырехпалую. Все это время я сидел на обезболивающем, и лежал в кровати в компании с ноутбуком.
Потом еще рос хвост. Это было даже почти не больно, просто постепенно копчик стал удлинятся. Хотя новые позвонки формировались почти весь срок трансформации. В итоге получился хвост длинной больше метра. Было довольно непривычно ходить с таким украшением, но постепенно привык, особенно когда оказалось что им весьма удобно помогать телу разворачиваться при беге. Небольшое движение хвостом помогает немного скомпенсировать инерцию. Со временем я это оценил.
Когда стали видоизменятся челюсти, обезболивающее уже не спасало. Боль копилась под зубами. По всей челюсти, и верхней и нижней. А сами челюсти вытягивались, как и лицевые кости черепа. Когда увеличение длинны стало заметным, начали выпадать старые зубы. Несколько месяцев терялись в тумане, помню как начали прорезаться новые зубы. О да, чувство незабываемо. Хотя и менее мучительно чем то что было до этого. Как мне говорил доктор, новые зубы формировались в изменяющихся челюстях наподобие того как это происходит при формировании плода. Вот только во взрослом состоянии.
После всего этого прорастание когтей уже не впечатляло. Я перевожу взгляд на руки. Они покрыты длинной темно-серой с черными пятнами шерстью. За исключением ладоней. Да и тыльная сторона кистей покрыта совсем короткими, хотя и довольно густыми волосами. Пальцы оканчиваются почти двух-сантиметровыми когтями. 
Кстати да. Иду в ванную, умываюсь. Затем направляюсь в комнату и беру пилочку. Сажусь в кресло и начинаю обрабатывать когти. Подравниваю заусенцы, затем начинаю восстанавливать заточку. Острая часть напоминает лезвие. Острие имеет три области заточенные немного под разными углами. Мое собственное изобретение. Если расслабленными пальцами вести когтями, то такая заточка заставляет пальцы немного вихлять. Когда провожу по бревну, остаются изломанные разрезы. Очень впечатляет. Завершаю обработку тем что покрываю когти специальным укрепляющим лаком. Некоторое время любуюсь результатом. Усмехаюсь вспоминая о том как хитрый адвокат доказывал что формально когти нельзя считать оружием.
Обычно люди довольно спокойно относятся к моей новой внешности. Правда редко кто решает подойти и завести разговор. Некоторые ведут себя довольно агрессивно, но обычно достаточно показать когти чтобы такие заткнулись. Правда пару месяцев назад не помогло. 
Я стоял ожидая автобус когда какой то пьяный мужик начал приставать ко мне с криками что мол развелось уродов. Я вежливо послал его куда подальше, в ответ он попытался схватить меня за одежду. Я отступил на шаг назад, и показав ему растопыренные пальцы спросил, уверен ли он что ему нужны неприятности. В ответ он достал нож. Как только я увидел клинок, которым пьяница попытался меня ткнуть, то сразу схватил его за руку с оружием, и погрузив когти в плоть чуть выше локтя, рванул на себя. Эффект весьма меня впечатлил. Неожиданно легко когти скользнули сквозь плоть, раздирая мышцы и сухожилия. Я разорвал его руку буквально в клочья. Полосы кожи с обрывками мышц висели обнажая кость. Мужик выронил нож, закричал схватившись за руку. Он попытался отбежать, но споткнулся и упал. Прохожие замерли наблюдая эту картину. Я достал мобильный и вызвал полицию, сообщив что на меня совершено вооруженное нападение. Затем вызвал скорую. К тому времени как они приехали, мужик уже тихо лежал в луже своей крови приглушенно всхлипывая. В общем ту ночь я провел в камере.
Хороший адвокат творит чудеса. Хотя этому мужику руки и зашили, подвижность ее оставляла желать лучшего. По факту он остался калекой. Однако меня наконец оправдали. Адвокат умудрился доказать что я был безоружен, так что удалось даже избежать обвинения в превышении самообороны.
Я растянулся на диване и закрыл глаза. Да, все вышло весьма неплохо. Спустя пару минут я уснул.



Я проснулся рано. Посмотрел на часы. Было еще только три часа утра. Зевнул, потянулся. Затем встал и пошел в душ. Теплая вода утяжелила шерсть. Спустя десяток минут я закрыл воду и стоя в ванной просто позволял ей спокойно стечь, затем стал разглаживать мех сгоняя воду. Промокнул его полотенцем и стал сушить феном. В итоге мех распушился, и когда я смотрел на свое отражение в зеркале то улыбнулся от того что выглядел раза в полтора толще чем обычно.
Я оделся и пошел совершать утреннюю пробежку. На мне были легкие штаны, футболка и кроссовки. Думаю с утра было прохладно, по крайней мере стекла на машинах запотели. Но холода я не чувствовал. Я побежал вокруг дома. Дорогой вспомнились небольшие затруднения с оформлением документов. После окончания трансмутации мне естественно пришлось переоформлять паспорт. Компания проводившая этот эксперимент взяла все расходы и трудности на себя. Как я понял, они использовали тот же механизм что и при переоформлении документов после пластической операции. Я не вникал в подробности, но как бы там не было в моем паспорте красуется моя новая морда.
Бежать было легко. Я перепрыгивал через бордюры и клумбы. Делал резкие повороты. Если вильнуть хвостом в сторону противоположную той куда поворачиваешь, то развернутся становится гораздо легче. Я наслаждался новой свободой движения. До модификации мне никогда не доводилось двигаться так легко и непринужденно. Кажется я запнулся об камень, не успев толком испугаться, я полетел вперед рефлекторно выставив руки. Ударился локтями об асфальт. Было довольно больно. Я выругался и встал осматривая руки. Вроде никаких повреждений. Прогладил шерсть на предплечьях чтобы увидеть кожу. Небольшая ссадина, даже не кровоточит. Да, кожа конечно стала грубее, но в этом есть плюс. Раньше, я думаю мне пришлось бы заливать руки перекисью после такого падения. 
Уже спокойным шагом я пошел к площадке во дворе. Десяток раз подтянулся. На улицах стали появляться люди. Спешат на работу в утреннюю смену. Некоторые удивленно оглядывались на меня, но большей частью они уже привыкли. Я достал телефон и посмотрел время. Пять утра, у меня еще есть часа три до того как надо будет идти на работу. Сейчас я работаю продавцом в книжном магазине. Зарплата поменьше чем было когда я работал на заводе, но думаю со временем найду более прибыльное занятие. С завода я уволился перед изменением. Ожидался долгий процесс, и больничный было брать не резон. Думаю я бы даже мог восстановиться на прежнем месте работы, но мысль о том что после каждой смены придется отмывать шерсть от масла заставила меня отказаться от этой идеи.
Наконец я закончил утреннюю зарядку, и пошел домой. Погрел остатки вчерашней картошки с тушенкой. Еда тоже теперь стала доставлять больше удовольствия, хотя я и стал более привередлив. Обострившееся обоняние уже не позволяло как раньше есть блюдо хранившееся в холодильнике несколько дней. Зато свежая еда стала гораздо более вкусной теперь, когда я стал более чутко чувствовать ее запах. Остаток времени я провел наводя порядок в квартире. 
Наконец подошло время. Я оделся и пошел на работу. На улице было уже гораздо более людно. Я побежал трусцой. Магазин был не особо далеко от дома. Прохожие шли по своим делам, до меня им особого дела не было, хотя я все равно ловил иногда удивленные взгляды. Несколько месяцев назад я был более необычным зрелищем. Спустя двадцать минут я уже отпирал дверь магазина. Как всегда я первый.
Захожу внутрь оглядывая знакомое помещение. Включаю кассовый аппарат. В это время заходит Аня.
- Привет пушистик, ты как всегда уже тут.
- И тебе привет, только не говори что ты удивлена.
Я оглядываюсь на нее и слегка улыбаюсь. Тут надо быть осторожным, если улыбнутся слишком сильно и оскалить клыки, то для людей это выглядит неприятно. Так что мне пришлось в свое время поупражняться перед зеркалом в мимике.
- Как дела то?
- Отлично, я теперь совершенно чист перед законом. Согласно приговору все было в рамках самообороны.
Аня уходит в подсобку снимая дорогой куртку.
- Поздравляю, брр как ты ходишь в одной футболке? На улице плюс пять всего.
- Пушистик же.
- А, ну да. Действительно так согревает?
Спрашивает она из подсобки.
- Как в свитере.
Уверенно заявляю я.
- Кстати, а что там с тем парнем, ну которого ты…
- Да инвалидность вроде получил.
Она высовывается из подсобки, уже переодевшаяся. 
- Слушай, я все хотела тебя спросить, ты не жалеешь?
Вот как. Я разворачиваюсь на стуле чтобы оказаться лицом к ней.
- Ань, я бы понял если бы он решил подраться. Ну дал бы ему по морде пару раз кулаками, ну сам бы получил. Дело то привычное. Но он с ножом полез. Понимаешь, он достал нож. Тут уже не до сантиментов. Я защищал свою жизнь, и в конце концов, я же не убил его.
- Ну да, вот разве это.
- Анка, ты прекрасно знаешь что там был всего один удар. Ну поверь, я сам не ожидал что так располосую ему руку. Адреналин, все дела.
Она подходит ближе, смотрит мне на руки.
- Но ты так и продолжаешь затачивать когти.
Я усмехаюсь. 
- Мне же придется защищать тебя если сюда вломится маньяк или грабитель, а твоего парня рядом не окажется.
Она улыбается. 
- Ну да.
- Ань, ты же знаешь что я никогда не применял в драке когти. Это было вооруженное нападение.
Наконец неприятный разговор обрывается звоном колокольчика висящего над дверью. В магазин заходит молодой парень, оглядывается. Заметив меня кажется немного вздрогнул. 
- Вон, посмотри лучше что там наш клиент ищет. А я пока бумагу для чеков сменю.
Анка уходит к покупателю, а я делаю вид что занят кассовым аппаратом.



Наконец ранний покупатель уходит, Аня устраивается за столом и начинает читать какую то книгу. Я включаю компьютер стоящий рядом с кассовым аппаратом. Некоторое время просматриваю документы. Затем спрашиваю:
- У нас завтра привоз что ли?
Аня отвлекается от книги.
- Да, с десяток коробок должны привезти.
Она вновь возвращается к чтению. Я запускаю какую то аркаду, и начинаю увлеченно играть, делая вид что занят списками. Так проходит несколько часов. Вновь раздается звон, и в магазин заходит молодой парень. Он оглядывается, смотрит некоторое время на меня, затем идет к полке с книгами и начинает смотреть их. Достает книжку, начинает листать ее, время от времени украдкой бросает на меня взгляд. Почему то начинаю нервничать. Возникает чувство что не за книгами он сюда пришел. Наконец я окликиваю его:
- Вам чем то помочь?
Он оборачивается.
- А? Нет, спасибо. Я просто смотрю.
Кладет книгу на полку и быстро идет к выходу. Я задумываюсь над тем что же меня насторожило. Наконец понимаю что где то видел этого парня. Задумываюсь над этим вопросом.
- Ну вот, прогнал покупателя. 
Усмехается Анна. 
- Да ладно, сама знаешь таких, он скорее всего так бы и читал ту книжку пока его не выгонишь. Тут не библиотека же.
Отвечаю ей. Мысли крутятся вокруг этого парня. Наконец вспоминаю, видел его на суде. Вроде один из приятелей того мужика которому я разодрал руку. Если так, то зачем он приходил сюда? Нервозность усиливается. Начинаю барабанить когтями по столу. Может просто случайность? Зашел, увидел меня. Узнал.
Усмехаюсь этой мысли. Еще бы он меня не узнал. Но случайность. Не верю я в случайности.
- Прекрати по столу барабанить, раздражает.
Говорит Аня.
- Ладно.
Соглашаюсь я и сжимаю руки в кулаки. Подушечки пальцев упираются в ладони. Когти нависают над запястьями. Довольно удобно то что при изменении пальцы несколько удлинились. По крайней мере протыкать когтями ладони мне еще не доводилось. Так чего же хотел тот парень? Хорошо, допустим не случайность. Ну пришел он, ну поглазел на меня. И что из этого следует?
Я сижу глядя куда то сквозь монитор. А следует из этого то, что он знает что я тут. Мой домашний адрес тоже не секрет. Решил устроить самосуд? Начинает разгораться злость.
- Ты в порядке?
Оборачиваюсь к Ане.
- Да, а что?
- Ну ты рычишь.
Вот это да, а я то и не заметил.
- Да вспомнил что со всей этой мотней по судам забыл про квартплату, похоже пенни начислят.
- А вон оно что.
Аня вновь возвращается к чтению. Я глубоко дышу успокаивая себя. В любом случае я предупрежден. Теперь надо просто сохранять спокойствие. Хотя это не так то просто. После перестройки организма гормональный фон не то чтобы был в порядке. Первое время я вообще был постоянно на взводе. Тогда я и начал заниматься спортом чтобы давать выход копящейся энергии. Пару месяцев я приходил в себя. Затем съемки, согласно условиям контракта. Спустя примерно полгода я был свободен, хотя меня и обязали примерно раз в три месяца проходить медосмотр. Правда рекламы их услуг я пока еще не видел. Наверное хотят убедится что все получилось как надо.
День прошел к концу довольно незаметно. Посетителей было мало, пара пожилых женщин с которыми занималась Аня. Вроде бы они что то в кулинарном отделе выбирали. Наконец смена закончена. Я ухожу последним, запирая магазин. Быстрым шагом иду домой. Путь проходит через довольно тихий двор. Там стоят три парня. Узнаю среди них сегодняшнего посетителя. Иду мимо них.
- Эй приятель, закурить есть?
- Я не курю, извини.
Отвечаю я пытаясь его обойти. Краем глаза замечаю что одни из них заходит мне за спину. Он странно держит руку, тыльной стороной кисти вперед. Похоже прячет что то в рукаве. Тот который был сегодня в магазине стоит на месте и ждет. Все они заметно нервничают. Тот который стоит передо мной бросается вперед пытаясь схватить меня за руки. Делаю шаг ему навстречу выбрасывая вперед голову, и щелкаю зубами перед его лицом. Он испуганно отшатывается, и пользуясь этим, я с размаху бью его тыльной стороной кулака в челюсть, а затем резко разворачиваюсь. Парень позади меня застывает с занесенной рукой в которой сжат обрезок арматуры. Сегодняшний посетитель бросается ко мне. Я хватаю парня с арматурой за руку, и подставив ногу швыряю его навстречу посетителю. Он спотыкается, падает. Я хватаю его руками за воротник, напрягаясь всем телом приподнимаю. Похоже мне удается оторвать его от земли.
- Думаешь так легко со мной справится?
Ору я ему в лицо.
- Да если бы я сегодня не был таким добрым то порвал бы вас всех на куски ублюдки.
Я толкаю его от себя и он падает. Тот парень которому я врезал пытается подняться. Его немного шатает.
- Учтите, я запомнил ваши запахи. Еще раз почую где то поблизости - брюхо вспорю.
Разворачиваюсь и быстро ухожу. Сердце бешено колотится. Руки дрожат. За мной вроде никто не идет. Скрывшись за углом дома, разворачиваюсь и осторожно выглядываю. Один из них пытается помочь встать другому. Третий нервно водит рукой себе по голове. Похоже я напугал их сильнее чем они меня. Проклятье, теперь придется все время оглядываться. Я им конечно наврал про то что запомнил их запах. Хотя нюх и обострился, пользоваться им я только учился. Я уже узнавал запахи людей которые были мне знакомы, но не более того.
Иду домой. Спустя несколько минут наконец захожу в свою квартиру. Смотрю в зеркало. Мда, ну и видок. Шерсть стоит дыбом, морда оскалена. выгляжу действительно устрашающе. Раздеваюсь и иду в душ. Пока моюсь, думаю над тем стоит ли заявлять в полицию об сегодняшнем инциденте. Наконец прихожу к мысли что стоит обойтись и без этого. Вот если попытка нападения повторится, тогда да.
Теплая вода успокаивает. Наконец я вытираюсь, сушу мех феном. Грею и доедаю остатки картошки с тушенкой. Завтра надо будет приготовить что нибудь, а сегодня лягу пораньше. С этими мыслями завожу будильник и ложусь спать.



Меня разбудил писк будильника. Я хлопнул по нему рукой, затем повернулся на другой бок и некоторое время лежал. На улице шумело. Наконец я встал и подойдя к окну выглянул из за шторы. На улице шел настоящий ливень. Потоки воды собирались в огромные лужи. Я вздохнул. Похоже утренняя пробежка отменяется. Я заводил будильник на три часа, так что времени еще полно. Может быть дождь прекратится и я смогу дойти до работы сухим.
Я пошел на кухню, открыл холодильник. Там нашел несколько яиц. Ну и прекрасно, значит на завтрак будет яичница. Зажигаю газ, ставлю на плиту сковороду и разбиваю в нее три яйца. Затем сажусь на табурет и наблюдаю за тем как они жарятся. Чувствую некоторую сонливость, эх если бы сегодня был выходной, то под таким ливнем я бы спал и спал до полудня. По кухне разносится аппетитный запах. Похоже готово. Снимаю сковороду с плиты, ставлю на подставку на столе. Затем выключаю газ. Вообще то обычно я предпочитаю ждать когда еда остынет, но сейчас очень уж есть охота. Беру вилку и приступаю к завтраку дуя на каждый кусок который беру. 
Позавтракав решаю немного поупражняться. Иду во вторую комнату, которую немного переделал под своеобразный зал. Примерно в центре висит на цепи бревно из мягкой древесины. Нахожу в углу простеганный коврик. В свое время сшил сам, пара слоев толстой ткани с кучей ваты между ними, прошиты рядом стежков чтобы получилось плоская подушка, и несколько ремней прикрепленных к этой штуке. Оборачиваю этот коврик вокруг бревна, затягиваю ремнями. Получается некоторое подобие боксерской груши, хотя и весьма твердое. Некоторое время бью этот снаряд кулаками. Удары наношу не слишком сильные, но стараюсь делать их как можно более быстрыми. Вообще первое время кулаками бить было довольно неприятно, но упражнения дали результат. Хотя я конечно не боксер мирового уровня, но врезать все равно могу, правда обычно предпочитаю серьезные удары наносить тыльной стороной кулака или локтем. Или когтями, но до этого пока доходило только два раза.
Закончив бить грушу, беру гантели и провожу комплекс упражнений с ними. Затем просто гимнастика. Закончив, иду в душ. Как всегда уделяю несколько минут тому чтобы просушить шерсть на теле феном. Даже после душа немного хочется спать. Иду на кухню и достаю пакет с кофе. Насыпаю три чайных ложки зерен в кофемолку и включаю ее. Когда остается только порошок, переворачиваю кофемолку и встряхиваю чтобы весь кофе пересыпался в ее крышку. Наконец снимаю ее и пересыпаю содержимое в турку. Включаю плиту, ставлю турку на огонь и стою рядом осторожно помешивая содержимое легкими движениям турки. Резкий запах кофе разливается по кухне. По моему готово. Переливаю жидкость в кружку и ставлю ее на стол. Затем мою турку, кофемолку и сковороду. Оставив чистую посуду стоять и сохнуть, споласкиваю руки, и вытерев их беру кружку с кофе и иду в комнату. Пододвинув стул к окну сажусь на него, и слежу за потоками дождя за окном потягивая ароматный, горький напиток.
Мысли плавно уносятся в даль. Вспоминаю как меня в первый раз удивил мой новый облик, особенно то что я так и не понял на каких собственно говоря животных я похож. Строение тела осталось весьма близким к человеческому. Грудная клетка стала несколько толще, не такая плоская как раньше. Чуть чуть удлинился хребет, я стал сантиметров на десять выше. Ноги остались почти такими же если не считать того что ступни стали четырехпалыми. Пальцы на них стали крупнее, приблизившись по размерам к большому. На них появились втяжные когти, как у кошки. Меня это позабавило в свое время: когти на руках просто продолжение пальцев, а на ногах втяжные. Хотя надо признать что это удобно в том плане что не возникает проблем с обувью, правда теперь я ношу ботинки на пару размеров больше чем раньше. Руки тоже мало изменились, хотя по моему стали чуть длиннее. На пальцах кистей это более заметно. Первое время я думал что это иллюзия создаваемая когтями, но потом понял что пальцы действительно удлинились. Также вырос длинный хвост толщиной почти в запястье. На нем была весьма длинная шерсть, даже длиннее чем на спине. Вообще надо заметить что мой мех был довольно длинным. Я подбривал его иногда на морде, затем бросил это дело. Под челюстью мех образовывал некоторое подобие бороды и я состригал только ее, под настроение. Первое время хвост мотался за мной как пристегнутый канат, но со временем я научился довольно ловко им управлять. Голова подверглась более серьезным изменениям. Я стал обладателем довольно длинной морды, несколько похожей на собачью. Но несколько более широкой. Нос оказался у ее конца и приобрел черный цвет. Глаза остались почти прежними, правда радужка изменила цвет став из темно-карой почти темно-желтой. Да и зрачок стал побольше хоть и оставался круглым, и приобрел свойство отражать свет как у кошки. Кстати в темноте я действительно стал видеть лучше. На это даже тесты проводились. Уши заострились, и как то оказались ближе к макушке. Причем изменилось даже положение ушного канала. А еще на морде и над глазами выросли длинные, почти в полтора десятка сантиметров, вибриссы. Как мне говорила Аня, спереди моя голова похожа на кошачью, а сбоку на собачью. Забавно что такие деформации не отразились на состоянии мозга, ну по крайней мере я не замечал никаких отклонений в своем разуме. Да, тогда довольно долго пришлось заниматься с логопедом прежде чем я смог вполне разборчиво говорить. Хотя и приобрел своеобразный акцент. 
Помню меня весьма удивил тот факт что использовалось гибридизация сразу нескольких видов. Мне объясняли что такое решение было вызвано тем что позволяло добиться более устойчивых результатов при трансформации. Тогда я задумался над тем что скорее всего был далеко не первым экспериментом, возможно даже более социальным. Посмотреть как я приживусь в обществе. В начале я был диковиной, на меня чуть ли не толпы собирались поглазеть. Даже снимался в какой то телевизионной программе. Правда ажиотаж очень быстро спал, особенно когда разбился самолет в котором летела какая то поп-звезда, и внимание людей резко переключилось на эту новость. Жители моего города тоже довольно быстро привыкли к моей внешности, хотя иногда и случались эксцессы. На подобии недавнего. Да и ладно. В конце концов я стал довольно крепким чтобы постоять за себя. Не уверен правда, из за изменения или из за того что я стал гораздо больше времени уделять физическим упражнениям. А может и из за того и из за другого сразу.
Кофе кончился. Я с сожалением отнес кружку на кухню и сполоснул ее. Затем вернулся в зал. Сняв обивку с бревна, побил его когтями оставляя довольно глубокие борозды. Затем взял пилку и стал подравнивать и заострять когти. Потом выпустил когти ног и немного подровнял и их. Выглянул в окно. Ливень прекратился, но с неба моросил дождь. Я вздохнул. Затем стал одеваться. Старую одежду я давно выкинул, она мне была маловата. Новую тоже иногда приходилось переделывать, например на штанах пришлось изготовить подобие ширинки сзади чтобы можно было пропустить хвост. Это немало позабавило сотрудницу ателье пока она снимала мерку. В принципе я оделся так же как вчера, только вместо кроссовок надел берцы, а сверху, прямо на футболку натянул длинный плащ с капюшоном, а на хвост брезентовый чехол. Хвост я выпускал между пол плаща, потому что его длинна вынудила бы меня волочить его по земле будь он под плащом. Первое время я иногда скрадывал им свою внешность, но потом, когда она стала более привычная, забил. И просто носил его во время плохой погоды.
Я вышел из дома. Дождь все моросил и натянув на голову капюшон я пошел на работу. Люди вокруг были одеты похоже, кто в дождевиках, кто с зонтами. На этот раз на меня вообще никто не обращал внимание. Хотя из за такой одежды я и не отличался от других. Ну если не считать хвоста за спиной.



Быстрым шагом иду по утренней улице. Капли дождя стекают с плаща. Земля покрыта почти сплошными лужами. Перепрыгиваю те что по мельче, обхожу те что покрупнее. Замечаю за собой что я на стороже. Постоянно оглядываюсь по сторонам, нервничаю. Подозрительно кошусь на прохожих. Сердце стучит чаще чем надо. Похоже вчерашний инцидент взволновал меня сильнее чем я ожидал. Разум подсказывает что они врятли рискнут напасть еще раз, но ведь от них можно ожидать и других подлянок. С другой стороны думаю они поняли что я знаю их. Ну по крайней мере знаю почему они на меня напали. Проклятье! Давно себя так не чувствовал, наверное уже с год как. Инстинкты буквально вопили об опасности, кровь кипела. Такими темпами я могу реально накинутся на кого нибудь из за малейшего повода. 
Немного замедляю шаг, пытаюсь успокоиться. Мысли плавно скользят в прошлое.
Тогда на меня реагировали гораздо более бурно. Я только вернулся в родной город после изменения, и каждый выход на улицу был запоминающимся. Помню как в вышел летним днем в магазин, бабки сидевшие у подъезда на лавочке ответили на мое приветствие, а потом вдруг начали неистово крестится и шептать какие то молитвы плюя мне в след. Меня это не мало позабавило. Проезжавший мимо автомобиль съехал на обочину. Хорошо хоть движение по дороге между моим домом и магазином довольно редкое. В магазине было еще веселее. Когда я вошел продавщицы буквально замерли. Люди в очереди, удивленные их реакцией пытались меня разглядеть выглядывая друг из за друга. Вообще то я ожидал подобных реакций, и психологически готовился к подобному, тем более что опыт был. Я невозмутимо прошел внутрь магазина и взяв корзину углубился между полок прислушиваясь к голосам за спиной. Они появились как только я скрылся из виду.
- Вы видели?
- Не, это костюм просто.
- Да не может быть.
- Мне показалось или у него хвост?
- Ну не настоящий же он?
- А если он опасен.
- Да говорю же, костюм, я читала про таких.
- Не похоже что то.
Я шел между полок выбирая еду, мне на встречу попалась девушка. Она уставилась на меня выронив из рук коробку. Я прошел мимо, спиной чувствуя ее взгляд. Набрав еды пошел к выходу. Было забавно наблюдать как очередь передо мной стала быстро перетекать к дальней кассе в месте и с людьми стоявшими по соседству. Напряженная тишина казалось звенела. Я довольно быстро оказался единственным покупателем перед покрасневшей продавщицей. Невозмутимо стал выкладывать свои покупки на ленту. Она смотрела на меня, и казалось застыла. Подождав пару минут я наконец сказал.
- Товар отпускать будем?
Тишина прервалась возгласами за спиной.
- Оно говорит.
- Говорю костюм же.
- Ну не может такого быть?
Сперва это был шепот, но постепенно он становился громче. продавщица очнулась и стала быстро пробивать товар пытаясь не смотреть на меня. Гул за спиной нарастал. Я обернулся.
- Нет не костюм, да настоящий. Еще вопросы есть?
Мне так никто и не ответил. Помню я тогда еще и стал играть.
- Тогда у меня есть вопросы, почему каждый раз как я выхожу на улицу на меня смотрят как на инопланетянина? Я что, настолько не обычен?
Наконец один парень решился ответить.
- А вы не инопланетянин?
- А разве похож? 
Удивленно переспросил я. Парень замялся. Продавщица наконец закончила пробивать товар.
- С, вас двести тридцать семь рублей.
Запнувшись сказала она. Я дал триста. Отсчитывая сдачу она умудрилась рассыпать мелочь. Я взял полтинник, покидал еду в пакет и пошел к выходу сказав на прощание.
- Мелочь считайте подарком.
Да, тот случай меня повеселил, но были и менее забавные моменты. Я оборвал воспоминания. Почти пришел. Вон и мой магазин. Как всегда я первый. Отпираю дверь, отряхиваю плащ и захожу внутрь. Вроде я уже немного успокоился. Иду в бытовку и кидаю мокрый плащ на вешалку. Рядом вешаю чехол с хвоста. Закрытая тряпка из плотной, пропитанной непромокаемым составом ткани, наподобие зашитого с одной стороны рукава. Он крепится специальной петлей к пуговице на задней стороне штанов. Никогда не задумывались каково это подметать землю длинным хвостом? Конечно я держу его над землей, обычно он вьется за спиной, иногда я поднимаю его почти до уровня головы, хотя долго держать его в таком положении неудобно - затекает, а уж ходить так - тем более. Если погода позволяет ходить в шортах, то можно быть и с открытым хвостом, но не в дождь. Когда он мокнет становится довольно неприятно.
Довольно неожиданная надо сказать оказалась проблема. Хорошо хоть ателье было уже знакомо. После изготовления, так сказать второй ширинки для хвоста на штанах, местная швея уже мало чему удивлялась. Стоит заметить что она оказалась довольно веселой женщиной, и с юмором относилась к моим необычным заказам. Всю свою одежду я подгонял или заказывал только там. Мне даже начали делать скидку как постоянному клиенту.
Без двадцати девять. Наверное и Аня скоро будет. Включаю кассовый аппарат и сажусь за ним ожидая начала рабочего дня.



Звон колокольчика над дверью. Вот и она. Заходит внутрь складывая зонт, оглядывается.
- Привет пушистик, ты как всегда уже тут.
- Ты в этом сомневалась?
Отвечаю кажется немного грубовато. Аня удивленно смотрит на меня.
- Что то случилось?
Проклятье, ну и что ответить? Истинную причину злости открывать не охота. Хотя, если вспомнить то что я соврал вчера… Продолжу ту же линию.
- Ничего, если не считать того что в шесть утра поперся в ЖЭК разбираться с квартплатой, и после часа торчания в очереди среди полоумных бабок недовольно шепчущихся за моей спиной, получил в ответ что пени таки начислены. И с этим ничего не поделать.
Понятия не имею работает ли ЖЭК так рано, и вообще так ли называется это учреждение. Обычно вношу квартплату через почту или электронным платежом, так что мог и все напутать, но думаю Аня компетентна в этом вопросе не больше чем я. Чутье не подводит. Аня проходит в подсобку и судя по звукам раскрывает там зонт чтобы поставить его сохнуть.
- Ясно, и много начислили? 
- Не особо, просто раздражает.
Молчим. Утром как обычно никого нет. Аня опять садится читать свою книгу. Я как обычно гоняю аркаду на компе. Так проходит несколько часов. Дождь все моросит. Я начинаю сомневаться что кто то вообще придет, в такую то погоду. И все равно, я нервничаю. Вроде внешне не проявляю раздраженность, но внутри все кипит. Ладно, ладно. Я прилично напугал тех парней, думаю они сидят по домам и стирают штаны. Или готовят более спланированное покушение. Нет, все таки надо было писать заявление. Спокойно, сейчас уже поздно. Напишу если будет еще одна провокация. Звонит стационарный телефон. Снимаю трубку.
- Алло.
- Это магазин букинист?
- Да.
Вспоминаю что сегодня привоз будет, словно в подтверждение слышу ответ.
- Я подъеду минут через десять, разгрузка с вас.
- Конечно, вы уже бывали у нас?
- Нет, к вам как лучше подъехать?
- Да прямо к основному входу, со двора не стоит, там сейчас настоящий потоп. Груза много?
- Семь коробок.
- Ладно, буду ждать на крыльце. 
- Ок, я на синей газели. 
- Жду.
Встаю из за стола. Аня спрашивает.
- Кто там?
- Привоз.
Иду в подсобку, там где то валялась упаковка больших мусорных пакетов. Беру один, затем накидываю плащ и иду на крыльцо натянув дорогой капюшон. Пакет кладу в карман. Спустя несколько минут ожидания подъезжает синяя газель. Машу рукой водителю. Тот явно не горит желанием выходить наружу но открывает дверь. Недовольно посмотрев на небо, он натягивает куртку и выходит. Парень лед двадцати пяти, ничего особенного во внешности не замечаю, тем более что он одел куртку так чтобы она закрывала голову. Я уже спустился и стою сзади грузовика открывая запор. Водитель подходит с другой стороны, открывает второй запор и залезает в кузов.
- Так вот ваш груз.
Он подталкивает к краю коробки, протягивает мне бумаги. Я поднимаю голову и протягиваю руку чтобы взять их.
- Ох епт…
Парень отскакивает вглубь кузова сжимая в руке бумаги и глядя на меня ошалевшими глазами. Хех, видимо разглядел меня. Немая сцена длится пару минут. Наконец это надоедает. Щелкаю когтями в воздухе.
- Эй, разгружаться будем?
- Я… Эм…
- Да ладно, бывает. Не ты первый. Бумаги то дай расписаться. 
Он нерешительно подходит, протягивает бумаги не спуская с меня взгляда, и похоже готовиться отпрыгнуть назад в случае чего. Я беру бумаги, стараясь не делать резких движений. Быстро их просматриваю и расписываюсь ручкой которую достаю из кармана. Затем беру три коробки и натягиваю на них пакет чтобы защитить от дождя. Взяв товар несу коробки в магазин, открывая дверь ногой. Ставлю коробки на пол, снимаю пакет и иду за следующими. Водитель похоже несколько успокоился. Он сидел в кузове и курил сигарету. Когда я подошел, то был награжден еще одним пристальным взглядом. Я спросил его.
- Удивлен?
- Есть немного. Слушай, ты это… Врожденное или как?
- Или как, генетическая модификация.
- Фига себе. А я и не думал что такое уже делают.
Усмехаюсь в ответ.
- Как видишь делают. Правда пока в порядке эксперимента.
Я беру еще три коробки и опять прикрываю их пакетом.
- Сейчас за последней вернусь.
С этими словами вновь отношу коробки в магазин. Аня уже вскрыла одну и разбирает товар сверяясь с списками. Возвращаюсь за последней коробкой. Парень спрашивает:
- Слушай, а как так, ну вообще… Живется?
- Да нормально все, вначале правда все удивлялись, примерно как ты.
Награждаю его еще одной усмешкой.
- Ну ничего, привыкли. Людям вообще свойственно ко всему привыкать.
- Да? А я думал что, ну не знаю, как то с враждебностью придется сталкиваться. С таким то обликом.
- Доводилось, ну да на это полиция есть. Знаешь когда переводишь разговор на тему розжига межнациональной, это сразу заставляет задумываться чересчур агрессивных. А вообще у нас город спокойный, особых инцидентов особо не бывает.
- Хм, но все таки были?
- Ну были.
Показываю ему когти. Он вздрагивает.
- И чем закончилось?
- Разок один особо активный огреб, потом суд, разбирательство. Но с учетом того что у него был нож, применение силы было признано оправданным. Ладно, я пойду пожалуй.
Тяжело вздыхаю, хвост мерзнет. Бросаю на него взгляд. Ну конечно, надо было натянуть чехол.
- Бывай.
- И тебе ровной дороги.
Разворачиваюсь, и иду в магазин с последней коробкой в руках, пытаясь не волочь хвост по земле. Оставляя за собой мокрый след, ставлю коробку и иду в туалет. Там выжимаю мех на хвосте в раковину. Затем растираю его полотенцем. Ненавижу дождь. 
Остаток дня разбираем с Аней привезенные книги и раскладываем их по полкам. Покупателей так и не было. Не удивительно, поганый день для прогулок. Закончив с книгами сажусь у окна и смотрю на потоки воды стекающие по улице. Аня опять читает. До конца рабочего дня остался час.



Дождь все так и моросит. Уже сомневаюсь что он сегодня вообще кончится. Уже время закрываться. Со вздохом открываюсь от картины потопа за окном и иду одеваться. Аня тем временем выключает кассу. Сегодня так никого и не было. Я ухожу раньше нее. Завтра наконец то выходные и можно будет всласть поспать. Надо зайти в продуктовый и купить поесть. Тем более что он на час дольше работает чем мой книжный. Некоторое время стою в дверях, затем накидываю капюшон и выхожу на улицу.
Почти сразу замечаю одного из вчерашних парней. Он стоит у палатки торгующей выпечкой и пьет кофе. Непроизвольно тихо рычу. Чую как шерсть на загривке встает дыбом. Быстро иду в продуктовый, не оглядываюсь чтобы не выдать себя. Покупаю пару пакетов молока, говяжью вырезку с ребер и пакет макарон. Продавцы мне уже не удивляются, я закупаюсь тут регулярно. Торговка в мясном традиционно шутит что с собаками сюда нельзя. Традиционно отвечаю что с собаками нельзя, а собаке можно. Хотя я на самом деле на собаку то не очень похож.
Вообще это была довольно забавная история. Тогда я еще не был привычным зрелищем, и люди весьма удивлялись моей внешности. Я зашел в этот магазин, встал в очередь в мясной. Народ в очереди ошалело на меня оглядывался. Вокруг меня как то незаметно образовалось свободное пространство. Я уже был привычен к такой реакции и стоял совершенно не возмутим. В такой ситуации радовало то что люди из очереди быстро исчезали в неизвестном направлении. Когда я оказался перед продавщицей то попросил взвесить пару килограмм говядины. Она смотрела на меня в полном ступоре. Наконец ответила.
- А с собаками сюда нельзя.
Эта реплика меня изрядно развеселила. В ответ я сказал:
- С собаками нельзя а собакам можно. Товар будем отпускать?
С тех пор эта фраза стала у нас чем то вроде приветствия. Кладу покупки в пакет, а небольшой кусок сырого мяса с ребрами в карман. Он упакован в отдельный пакет, так что не испачкает одежду. Выхожу через служебный вход. Замечания никто не делает, все уже думают о том как окажутся дома. Дверь открывается на улицу. Встаю за ней и жду. Минут через 5 выходит этот парень. Я отступаю назад укрываясь от него за дверью. Судя по звукам он некоторое время стоит оглядываясь. Слышу шуршание куртки. Наконец слышу шаги. Он направился прочь, потерял меня. Оставляю пакет на полу и выглядываю из за своего укрытия. Он идет от меня, спиной ко мне. Тихо иду за ним, догоняю в пару шагов и хватаю за плечо. Он вздрагивает, оборачивается. Я хватаю его двумя руками и прижимаю к стене.
- Не меня ищешь?
Он пытается вырваться, но я сильнее. Вжимаю когти ему в спину, они не протыкают куртку, но думаю что укол он почувствовал. Упираюсь ногами в пол, пытаюсь его приподнять. Это удается. Я отрываю его от земли вжимая в стену. Поворачиваюсь немного боком так чтобы прикрыть бедром пах если он будет рыпаться.
- Я спрашиваю, не меня ищешь?
Он обвисает. Похоже я его прилично напугал, дергаться парень и не думает.
- Да, ннет. Я, я просто мимо шел.
А голос то дрожит. Улыбаюсь ему оскаливая клыки.
- Через служебный ход? Лучше выдумать ничего не смог?
Он молчит. Я продолжаю говорить.
- А знаешь что я подумал? Может на вас заявление накатать в полицию? Покушение на убийство в составе организованной группы по мотивом мести и национальной ненависти. Как думаешь, лет на пятнадцать потянет?
Понятия не имею сколько на самом деле могут дать за такое, да и состава в общем то нет, так что угроза пустая, но он то об этом не знает.
- Ты думаешь я вас не замечаю? Или вы надеетесь подстеречь меня где нибудь в тихом месте?
- Нет, я просто…
Он заминается.
- Просто что?
Отпускаю его давая встать на землю но левой рукой по прежнему держу. Правой достаю из кармана мясо, частично освобождаю от пакета и откусываю кусок. Жую глядя на него.
- Я, просто тут покупал еду, ну это тебя увидел, и того. Ну я не знаю. Просто.
Сжимаю кость коренными зубами. Напрягаю челюсть. Кусок ребра поддается и разгрызается с довольно громким хрустом. Парень замолкает в ужасе глядя на меня. Ухмыляюсь ему и откусываю еще кусок сырого мяса.
- А знаешь что я подумал? Может проще поступить?
Приближаю свою морду к его лицу, касаюсь его вибриссами и смотрю в глаза. Втягиваю воздух пытаясь запомнить его запах.
- Найдут тебя например с разорванной глоткой, всего изодранного. Несчастный случай, стая бродячих собак напала и загрызли. Ты намек понял?
Слышу шаги. Кто то идет к двери. Парень судорожно кивает.
- Вот и хорошо.
Отпускаю его и быстро ухожу подхватив дорогой свой пакет. Скрываюсь за углом даже не оглядываясь. Проклятье, похоже они все никак не уймутся. Через полчаса я уже дома. Раздеваюсь, вешаю плащ, кидаю покупки в холодильник и иду в душ. После ставлю мясо вариться. Вообще то я обычно готовлю мясо, но надо заметить что вкус сырого мне нравится даже больше. Единственное, я опасаюсь подцепить каких нибудь паразитов или что то вроде того, поэтому стараюсь все таки подвергать его термообработке. Ну да ладно, думаю с одного куска ничего не будет.
Пока мясо варится, сажусь за ноутбук стоящий на столе. Вспоминаю имя того парня который был на суде. Его приятеля, с которым встретился сегодня, я не знаю. Через некоторое время нахожу страницу в соц-сети. Некоторое время листаю ее. Содержимое заставляет меня смеяться. Сбор денег на лечение двоюродного брата. Значит они родственники. Читаю историю о том как мутант разорвал руку несчастной жертвы и остался безнаказанным. О том что в этой руке был нож нигде не упоминается. Некоторое время читаю комментарии, затем иду и ставлю варится макароны. Спустя минут десять ужин готов. Откидываю макароны в дуршлаг, накладываю себе порцию, добавляю кусок вареного мяса и возвращаюсь к ноутбуку. Продолжаю читать комментарии и есть макароны с мясом.
"Да это вообще пи…дец, наверняка подкупили полицию!"
"Ох…тельная история, монстры, мутанты. Что курили с братом то?"
"Выздоравливай скорее! Все хорошо будет, а эта тварь обязательно заплатит за это."
Проверяю свой счет. Я копил в свое время на машину, но после изменения отказался от этой идеи. Пешком и бегом передвигаться оказалось вполне удобно. Как бы там не было, деньги еще есть. В принципе сейчас еще не очень поздно. Набираю знакомый номер.
- Алло?
- Альберт Матусевич? Здравствуйте, мне похоже опять нужна ваша помощь.
- А, молодой человек, помню, помню. Что на этот раз случилось? Надеюсь никто не пострадал?
- Нет, нет. Что вы. Просто у меня вот какое дело: Я случайно наткнулся на страницу в соц-сети родственника того парня с которым было то разбирательство. И вы бы видели сколько там клеветы по поводу того дела. Если все это почитать то складывается чувство что я просто взял и напал на того парня совершенно без причины.
- Понимаю, и вас это беспокоит?
- Да, это складывает довольно неправильное мнение обо мне, и довольно негативно скажется на моей репутации. Вы сможете мне помочь заставить его убрать такую ложь?
- В принципе, этом можно рассмотреть как клевету, вы завтра свободны?
- Да.
- Тогда часов в десять я жду вас в моем кабинете.
- Хорошо, адрес я помню.
- До свидания.
- До свидания.
Кладу трубку и задумываюсь. Альберт довольно хороший адвокат защищавший меня на том суде. У него по идее должна быть приличная клиентура, и все таки он выделил мне время практически сразу. Интересно. 
Тогда мне пришлось несколько раскошелится на его услуги. Но оно того стоило. В любом случае оставлять эту страницу без внимания я не хочу. Я там изображен чуть ли не маньяком нападающим на всех без разбора, а подписчиков там довольно прилично. В идеале надо потребовать опровержения, или что то на подобии. Не знаю как там лучше все это провернуть, но в конце концов это не моя забота. Мою посуду. Затем еще немного сижу за ноутбуком. Через полчаса выключаю его, и посетив туалет ложусь спать. Похоже выходные будут не такими как планировал.



Я проснулся затемно. Полежал минут двадцать, и, потянувшись, встал. Я подошел к окну и посмотрел на улицу. Дождь наконец то кончился, но улица буквально утопала в воде. Лужи были почти сплошные, похоже сегодня придется одеть берцы. Совершать утреннюю пробежку по таким лужам не хотелось, поэтому я сделал зарядку дома и принял душ. На завтрак грею остаток вчерашних макарон. Сегодня выходной, но планы на него теперь уже другие. Жаль немного. 
После завтрака и мытья посуды, сажусь за ноутбук. Как ни странно, день сегодня обещают солнечный. Сохраняю вчерашнюю страницу, надо будет ее показать. Пара часов в запасе еще есть, и я убиваю их тем что включаю какой то фильм. Смотрел я его скорее как фон, так что совершенно не запомнил содержания, за исключением довольно эпичной сцены перестрелки. В основном же я был занят тем, что полировал когти и расчесывал шерсть. Кажется, шерсти вычесал больше чем обычно. Интересно, под осень я буду линять? Этой весной мех немного лез, но уверенности все равно нет. Зимой можно будет отметить мой второй день рождения – начало изменения. Первый год можно отметать, организм не перестроился полностью, под действием гормонального бума мех иногда то нарастал, то почти выпадал. Сейчас уже вроде все уравновесилось. Кстати, через месяц стоит взять отпуск, надо съездить на обследование, которое мне назначено по контракту. Да и просто развеяться. Приходит в голову посетить старый дом в деревне. Я там не был с момента гибели родителей. Сколько же прошло с той автокатастрофы? Года четыре наверное. Это стало для меня настоящим ударом. Тогда мне было двадцать два, и я заканчивал институт. Не знаю, как уж я защитил диплом, все то время было как в тумане. Но все таки защитил на отлично. Может потому что пытался забыться в работе. Обрываю воспоминания. Уже пора собираться.
На улице уже довольно светло, хотя солнце еще скрыто за домами. Одеваюсь легко: штаны, футболка. На глаза цепляю темные очки. Яркое солнце не очень приятно для глаз, все таки они стали заметно более чувствительными к свету. Задумываюсь над тем укрывать хвост, или нет. С одной стороны сомнительно, что я буду мотаться целый день и устану настолько, что не смогу держать его над землей. С другой стороны на улице очень мокро. В качестве компромисса сворачиваю чехол и кладу его в карман. На плечо вешаю сумку с ноутбуком.
И вот я на улице. Время полдевятого, рановато, но лучше выходить заранее. Контора Альберта довольно далеко, так что, пожалуй доеду туда на автобусе. На остановке довольно людно. Некоторые на меня косятся, другим все равно. Какая то, девушка смотрит на меня уж слишком удивленно, даже не замечает, что рот приоткрыла. Две бабки сидящие на лавочки перешептываются, смотря на меня. Поворачиваю в их сторону ухо, прислушиваюсь.
- Ишь нехристь, как собака, я тебе говорю, конец света скоро. Вон передавали, потоп будет. Вот такие только и останутся, все нормальные утопнут. 
Подходит автобус, с учетом того что эта остановка находится у начала маршрута, он почти пуст. Сажусь у окна, хвост кладу на колени. Плачу кондуктору, получаю билет. Я эту женщину видел уже не раз, так что она мне особо не удивляется. Всю дорогу смотрю в окно. Автобус наполняется, но соседнее со мной место так и остается свободным. Меня это забавляет. Наконец моя остановка. Нет, вот что в моем новом облике особенно приятно, так это то, что проталкиваться через людей практически не надо, они сами расступаются, освобождая дорогу. Иду в знакомое здание. Вновь всплывает мысль: почему так скоро назначена встреча? 
Меня встречает совершенно невозмутимая секретарша. Она проводит меня в кабинет, в котором уже ждет адвокат. Я прохожу, и мы обмениваемся приветствиями.
- И так, что расскажите подробнее, что привело вас ко мне?
- Думаю, будет лучше показать.
С этими словами я достаю ноутбук и ставлю его на стол, включая. Через пару минут, в течение которых он выходит из спящего режима, я открываю сохраненную страницу и показываю ее Альберту. Он внимательно ее пролистывает, в то время пока я сижу напротив и жду.
- Кхм, действительно, весьма предвзятая версия. 
- Особенно меня беспокоит довольно приличное количество подписчиков. Это удар по моей репутации.
- Понимаю, и вы собираетесь подать на него в суд по поводу клеветы?
- Возможно, с этим я и хотел с вами проконсультироваться. Если честно, то было бы неплохо уладить дело мирно. Возможно, намекнуть на ответственность за это.
- Хорошо, я посмотрю, что можно сделать.
Теперь я перехожу к более беспокойной для меня темы.
- И последнее, во сколько примерно мне это обойдется?
- Не беспокойтесь об этом, на меня вышли представители той фирмы, которая провела вам… Кхм, операцию. Они были столь любезны, что предложили мне защищать ваши интересы, и оплачивать мои услуги.
Новость неожиданная. Я задумываюсь над этим. Какая им выгода? Хотя. Да, несомненно, им будет очень неприятно, если меня выставят как чудовище, а значит, они заинтересованы в моей нормальной интеграции в общество. Догадки подтверждаются. Я не столько биологический эксперимент, успех изменения свидетельствует о том, что попытки предпринимались и раньше, и не один раз. Я скорее социальный эксперимент. Проверка того, как люди будут реагировать на подобных мне. Какие юридические и общественные проблемы могут возникнуть. Возможно, это в тоже время и причина, по которой изменение проведено именно на мне, в случае если возникнут невыгодные прецеденты, их можно игнорировать в странах Европы. Предположения конечно довольно сумбурны, я спрашиваю Альберта:
- Интересно, а с чего такая щедрость?
- Извините молодой человек, они не сочли нужным уточнять этот вопрос. И, надеюсь, вы понимаете, что в случае нарушения вами закона, подобная помощь может быть прекращена.
- Что вы, у меня и в мыслях не было подобного. Могу ли я, поделится некоторыми соображениями? Скажем так: сейчас происходит, в некотором роде социальный эксперимент, по интеграции в общество тех, кто, может быть, подвергнут в дальнейшем операции, подобной моей?
- Вполне вероятно. Я сообщу вам о результатах работы.
Мы прощаемся, и я ухожу. В этой части города я бываю редко, и зрелище для местных довольно непривычное. На меня смотрят, мне оглядываются в след. Я игнорирую подобное внимание, и иду домой. Решил прогуляться пешком. Время уже около полудня.



Солнце светило по летнему тепло, грело шерсть. Я закинул сумку с ноутом за спину и шел быстрым шагом. Проблема решается, солнце греет, лужи почти высохли. Настроение было просто прекрасным. 
Дорогой я заглянул в магазин, направился к молочному. Молодая девушка, продавец, растерянно уставилась на меня.
- Мне бутылку молока, вон того, три и два.
Она была в ступоре. Я наклонился к ней, помахал рукой перед лицом.
-Эй, товар отпускать будем?
- Эм, а, да.
Она как то быстро обернулась к холодильнику, оглянулась на меня, видимо надеясь что ей просто показалось. Затем наконец достала требуемое. Я положил на прилавок полтинник. Продавщица отсчитала сдачу, то и дело посматривая на меня. Я сгреб мелочь, взял бутылку и развернулся к выходу. 
Зрелище было довольно забавным. Люди уставились на меня совершенно не стесняясь, однако когда я обернулся, стали делать вид что заняты совершенно другими делами. Охранник стоял неподалеку, и тоже был весьма растерян, не зная что ему делать. Я пошел к выходу, проходя мимо охранника, улыбнулся ему во весь рот, демонстрируя зубы. Парень вздрогну, а я быстро вышел, и скрылся за углом здания.
Я шел по дворам, и пил молоко. Для этой части города мой вид непривычен, и реакция людей была такой же как и в первые месяцы после того как я вернулся домой после изменения. Какие то мужики, игравшие в домино, уставились мне в след. Проходившая мимо девушка, болтала по телефону, но увидев меня изумленно застыла. Меня забавляло происходившее. Дальше людей уже особенно видно не было, начинались гаражные массивы. Я кинул пустую бутылку в попавшуюся по дороге урну, поправил сумку с ноутбуком, чтобы висела плотнее, и перешел с шага на бег. Добежав до стены, прыгнул и оттолкнувшись ногой от нее, схватился за край крыши. Когти вонзились в рубероид, я рыком подтянулся, закинул ногу, и забрался наверх. Я побежал вдоль края крыши, чтобы быть уверенным что под ногами точно твердая стена, а не сложенный кое как потолок чьего нибудь гаража. Высота не пугала, я уже проверял себя на прочность пробуя прыгать с различной высоты. Три метра давались довольно легко, а вот с четырех я довольно сильно ушибся, и растянул ногу. Потом хромал пару дней. Но это было довольно давно, с тех пор возможно я немного окреп. От размышлений меня отвлек крик откуда то снизу:
- Эй, хулиганье, а ну слазте! Опять по крышам бегаете.
Я пригнулся, схватился рукой за край и прыгнул вниз. Высота была метра три, но я повис на руке, и в итоге спрыгнул весьма мягко, и побежал дальше, пока человек который кричал не понял кого он там видел.
Я так и бежал всю дорогу до дома, перепрыгивая небольшие препятствия. Подходя к нему, я замедлился, перешел на шаг. Дыхание было несколько учащенным, но и только. Думаю я пробежал километра три, а ведь когда то и на трехстах метрах задыхался. Что ни говори, а в плане физического состояния, изменение дало просто великолепный результат. Я зашел в магазин, купил еды. Затем пошел к себе домой. 
Я шел по дороге к подъезду, сжимая в руке пакет с едой. За спиной завелась машина, выехала на дорогу. Затем стала ускорятся, взревел двигатель. Едва поняв что она несется на меня, я прыгнул в сторону, к стене дома. Я упал, пакет ударился об землю, ноутбук хлопнул по спине. Серебристый автомобиль, кажется лада, пронесся мимо. Стекла были затонированы. Я вскочил, пытаясь разглядеть номер, но он был залеплен грязью. 
Проклятье! Я был зол. Если бы машина уже не скрылась из виду, то я наверняка бросился бы за ней. Чертов лихач. Я схватил пакет и пошел домой. Рванул дверь, залетел в подъезд. За спиной дверь гулко ударилась об стену. Я понесся по лестнице к квартире, провожаемый вторым ударом, который издала дверь захлопнувшись. С размаху вставил ключ, зашел в свою квартиру, швырнул пакет на пол. Захлопнул дверь, быстро разулся. Едва зайдя в комнату, я кинул ноут на кровать, сам рухнул рядом. Расстегнул сумку, включил его. Ноутбук работал нормально, повреждений никаких не видно. Я поставил его на стол, а сам растянулся на кровати и уставился в потолок. Злость понемногу спадала, сменяясь страхом. И я стал размышлять об произошедшем.



Случайность? Конечно нет. Это я бы поверил в это, если бы водитель этого автомобиля влетел во двор. Но он ждал, и ждал меня. Я одет легко, меня очень просто узнать. А значит он хотел меня сбить, хотел убить. Меня спас только слух и рефлексы. 
А кому меня выгодно убивать? Тот парень которому я искалечил руку? Возможно. Кто еще? Я никому не пересекал дороги, а если именно по мотиву ненависти ко мне, как к результату трансформации, то почему так неожиданно? Почему не было инцидентов до этого? Проклятье, слишком мало информации чтобы судить об этом. Ладно, наиболее вероятно что мне просто хочет отомстить тот парень. Насколько я знаю, у него теперь с трудом сгибаются пальцы, мышцы были сильно изорваны, и вроде даже задет нерв. Но водить он вполне мог. Врятли он сумел бы уговорить своих дружков совершить убийство, хотя… Они ведь пытались меня подстеречь, но не на того нарвались. Значит могли быть и его приятели. Они не рискнут нападать на меня лицом к лицу. Значит я могу ждать чего угодно, ножа в спину, выстрела, бомбы у входа. 
В полицию сейчас обращаться бесполезно. Никаких свидетелей не было, мне просто не поверят, что было совершено покушение. Мне надо поймать их с поличным чтобы дать делу ход, или хотя бы иметь надежное доказательство, свидетелей, а лучше запись с камеры. Значит придется выжидать, отдать им инициативу.
Нет. Через месяц мне надо ехать на плановое обследование. Это в соседнем городе, у компании проводившей на мне этот эксперимент есть договор с местной клиникой, уж не знаю его подробностей, но прошлые обследования я проводил именно там. Частная клиника, очень неплохо оборудованная и пользующаяся популярностью у тех кто способен заплатить. Там меня точно не достанут. А что потом? 
А потом можно уехать в деревню. Не знаю, остались ли там вообще жители. Последний раз я там был еще тогда когда учился в школе. Там жила прабабка по отцовской линии. Она была весьма бойкой старушкой, вела свое хозяйство и наотрез отказывалась переезжать в город. Помню когда отцу позвонили с сообщением о ее смерти. Он тогда уехал туда на неделю. Дорога далекая, почти сутки на поезде, потом несколько часов на автобусе, с пересадкой на другой. Места там тихие, вокруг на сотни километров леса. Если туда ехать, то надо запастись продуктами. Сельмаг закрыт давным давно. Кроме дачников, насколько я помню, там жил только дядя Витя, мужик лет под сорок, который тихо спивался, хотя и держал конечно свое хозяйство. Он тоже жил там безвылазно, езди только к тому селу в котором была пересадка, там то магазин работал. А остальные жители либо разъехались, либо умерли. Да и дачники редко там бывали. А зимой там разве только дядя Витя и будет, если он еще живет в деревне. 
Уеду туда, пережду зиму. А там может все успокоиться. Нанять охрану мне денег не хватит, а вот запастись продуктами, вполне.
Ладно, это потом. Пока надо продержатся этот месяц. Как на меня могут совершить покушение? Начну сначала. Самое простое, собраться толпой и подстеречь. Но они знают что я достаточно силен и могу их изрядно потрепать если дело дойдет до открытой схватки. Они не станут так рисковать, или привлекут кого то со стороны. Значит надо с подозрением относится к любой группе людей которая попытается приблизится. Да что там к группе, даже одиночка, если ударит в спину. А ведь есть еще и огнестрел. Нет, сомнительно что он сумеет воспользоваться услугами наемного убийцы. Но исключать тоже нельзя. Снайпер, дом напротив достаточно удобен. Я встал, подошел к окну. Стеклопакет довольно прочная вещь, даже если он не остановит пулю, то исказит ее траекторию. Но на кухне обычное окно. Я скользил взглядом по окнам дома напротив, затем сосредоточил внимание на небольших окошках под самой крышей. Вентиляция, или что то наподобие, не знаю как их правильно называть, и зачем они нужны. Затем задернул шторы. После стал переставлять мебель, передвинул стол, а на его место сдвинул кровать, так чтобы изголовье было вплотную к стене рядом с окном. Потом я пошел на кухню. Там тоже закрыл занавески. Они были не плотные. Я вернулся в спальню, открыл ящик с полотенцами. Выбрал несколько крупных, которые давно не использовал. Их я повесил к занавескам на кухне, чтобы было плотнее. Но если я окажусь между лампой и окном, то мой силуэт меня выдаст. Следующие полчаса я сверлил стену, забивал дюбеля, и наконец вышел на лестничную клетку, отключил ток, и перевесил лампу рядом с окном. В зале я тоже задернул шторы поплотнее. Но там я появляюсь редко. Там была спальня родителей.
Что еще? Допустим меня попробуют подстеречь у подъезда с пистолетом. Ну или ножом. Я задумался над тем, смогу ли отличить по запаху соседей от незнакомых людей. В принципе я уже узнавал по запаху соседку по лестничной клетке. Но и только. И все таки, если кто то попытается спрятаться, скажем за мусоропроводной трубой, то я его почую. Наверное. Проклятье, а к чему сложности? Газовый баллончик в лицо, и ножом в бок. С моим усилившимся обонянием, слезоточивый газ буде наверное более чем эффективен. Но может к нему можно как то привыкнуть? Надо купить баллончик и попробовать. В конце концов я привык преодолевать бегом десяток километров, может и смогу привыкнуть к слезоточивому газу, хотя бы сохранять боеспособность. 
А может приобрести бронежилет? Интересно, а это можно без специального разрешения? И во сколько обойдется. Надо узнать. А еще надо записаться на курсы рукопашного боя. Нет, я конечно немного умею драться, но поучится большему надо обязательно. Если кто нибудь согласится меня учить. Да, я достаточно сильный, да я ловкий. Но по сути дрался я редко. Удары нарабатывал, и в принципе один на один могу набить морду не очень подготовленному человеку. Но мне нужно большее, драться против нескольких, нужны тренировки с кем нибудь. Черт, а это уже задача не из легких. И всего месяц на подготовку. Ладно, главное базу наработать, надо поискать в моем городе какие нибудь клубы рукопашного боя. И сделать перчатки которые хорошо закроют когти. С ними меня точно развернут сразу. 
Взрывчатка. Наверно я смогу научится чуять ее по запаху. Но мне нужны образцы. Я в руках ничего кроме петард не держал. А ведь сейчас чего только нет. Тротил, гексаген, динами, аммонал. Еще наверное что нибудь. Ладно, это в последнюю очередь. Бомбу на меня врятли будут готовить.
Я включил ноутбук. Весь вечер я был занят тем, что искал в интернете все что могло быть интересным в плане обеспечения личной безопасности. К удивлению, довольно быстро нашелся интернет магазин предлагающий бронежилеты. Никакого особого разрешения для этого нужно не было, и я позвонил. 
После разговора с консультантом, я остановил свой выбор на бронежилете открытого ношения пятого класса защиты. Это было гораздо дешевле чем скрытые, а уж к весу думаю привыкну. Кроме того это будет неплохой тренировкой. Заказ обошелся больше чем в тридцать тысяч, и его должны были прислать с курьером.
Перчатки я решил заказать в знакомом ателье, и направился туда, пока еще на улице было светло. Одет я был все так же легко.
Я вышел из квартиры, спустился вниз и на втором этаже залез на подоконник окна выходившего над козырьком подъезда. Я осматривал все вокруг, стараясь увидеть что нибудь подозрительное: тот серебристый автомобиль, подозрительных людей, что угодно.
На улице было вроде безопасно, единственно, у подъезда напротив стоял парень и курил. Я вышел из подъезда, пошел по знакомому адресу. Я шел быстро, старался быть максимально внимательным. Смотрел по сторонам, слушал, принюхивался. Я ставил себе целью замечать любого человека на расстоянии метров пятидесяти. 
Это оказывается не так просто как кажется. Обычно идешь задумавшись о чем нибудь, а теперь приходилось именно концентрироваться на наблюдении. А ведь это должно у меня быть на уровне рефлекса. Придется тренировать наблюдательность.



С такими мыслями, я наконец вошел в ателье. Алла, швея работающая тут, посмотрела на меня, услышав как открылась дверь.
- Давненько тебя не было, что пошить хочешь?
Я подошел ближе, сел на стул.
- Да вот какое дело, задумал на секцию борьбы записаться. А под это дело надо бы изготовить какие нибудь перчатки закрывающие когти. Вот как по ловче это сделать?
- Ну ка, дай взгляну что там у тебя за когти такие.
Я протянул руку. Она взяла ее, стала смотреть.
- Ого, ну и длиннющие. Ты с ними как живешь то хоть?
- На самом деле, немного привычки, и они не мешают. А когда с чем то мелким надо работать, то ими как пинцетом можно брать.
- А точишь зачем? Вон в газете писали, ты ими калекой кого то оставил.
- Так он на меня с ножом кинулся, еслиб я ему руку не разодрал, то он бы меня зарезал.
- Прям так взял и кинулся?
- Да, вот прямо так и взял, пьяный был. Зачем точу кстати: чтобы можно было какую нибудь деревяшку разодрать на глазах таких через чур активных. Обычно сразу успокаивает, вот только один раз и вышло, и то потому что он на меня практически сразу кинулся.
- Ну да Бог тебе судья. Так значит тебе перчатки антицарапки нужны. Из кожи наверное сделать уплотнение, что бы в нем коготь закрывался. Только я не знаю, а держатся будет долго ли? Надо бы чем нибудь покрепче.
Она задумалась. Затем взяла телефон.
- Знаешь что, позвоню ка я Мишке, у него руки золотые, если что сломается, мигом чинит. 
Она набрала номер.
- Алло. Михаил Сергеевич? Узнали? Как дела то у вас?
Я слушал. Слова собеседника вполне можно было разобрать.
- Да все хорошо Алла Ивановна, а что у вас, опять сломалось что?
- Да нет, я вот по какому делу, помните я вам рассказывала о таком, необычно, парне?
- Это который с шерстью, хвостом и собачьей мордой? Хм, а что случилось?
- У него такой заказ необычный, ему перчатки нужны, чтобы когти закрывать. Перчатки то сшить не проблема, а вот чтобы не порвались, вот как сделать? Я думаю, если даже кожу толстую поставить под эти когти то, это не на долго, порвется.
- Хм, это конечно взглянуть надо. Да и просто, любопытно. А так, на вскидку. Можно из дерева что нибудь выстругать попробовать, или из эпоксидки отлить. А завтра с утра можно как нибудь встретится, обмозговать все?
Алла прикрыла трубку, взглянула на меня.
- Ты завтра с утра зайти сможешь?
- Да. Когда примерно?
- Ну часов в десять.
- Ладно, и сами понимаете, сколько скажете, столько и заплачу.
- Ой, да ты знаешь, лишнего не возьму.
Она вновь заговорила по телефону.
- Михаил, часов в десять он будет.
- Вот и ладно, там и посмотрим все на месте. Хм, когти. Кошмар какой то. Ну пока тогда.
- До завтра.
Она положила трубку.
- Все, договорилась. Завтра он там посмотрит как лучше сделать.
Я направился к выходу.
- До завтра тогда.
- До свидания.
Пока я шел домой, я ставил себе новую задачу. Пройти, попытаться запомнить сколько людей и где я заметил, а затем обернутся и проверить. Результат получался не очень хорошим. То и дело, при более внимательном взгляде, я обнаруживал кого то, кого не замечал сразу. То парень, стоит у остановки и курит. То девушка, болтающая по телефону около ствола дерева. То мужчина, стоявший у банкоавтомата.
Во двор я входи с опаской. Шел, держась ближе к припаркованным машинам, чтобы иметь возможность укрыться за ними. Перед тем как войти в подъезд, принюхивался, пытаясь уловить запах. Ничего. Я закрыл глаза, постоял пару минут, прислушиваясь. Затем вошел внутрь. Уловка помогла, я довольно отчетливо видел все. Переход со света в тень не ослепила. Я поднялся к себе в квартиру, и снова сел за ноутбук. Искал все, что приходило в голову.



Сайты менялись, один за другим. От советов по развитию наблюдательности, до видеозаписей вскрытия. Я не сосредотачивал на чем то одном внимание, просто убивал время. Наконец желудок напомнил о том что я уже давно ничего не ел. Я встал и пошел на кухню, готовить ужин. Продукты сохранились, за исключением коробки сока, и я сварил макарон, и съел их с колбасой. Затем обработал когти и завалился спать.
Проснулся по привычке рано. Принял душ, доел остатки ужина. Немного поупражнялся. Время текло не спешно. Я сидел за ноутбуком, читал про анатомию человека. Наконец девять утра. Я выключил ноут, отодвинул штору и выглянул в окно. Моросил мелкий дождь, но солнце пробивалось сквозь тучи, и светило довольно ярко. На улице было сыро, похоже что дождь шел всю ночь. Я надел штаны, на хвост натянул чехол, прицепил его к штанам. Обулся в берцы. Поверх футболки надел свой плащ, накинул на голову капюшон. Затем вышел из квартиры. 
Мне уже не стоит ходить так как обычно, на автомате, невнимательно. Я спускался довольно медленно, прислушивался, принюхивался. На втором этаже, опять забрался на подоконник, осмотрел двор через окно над козырьком подъезда. Двое парней сидели в машине, похоже о чем то спорили. Я их не знал, да и машина тоже не была знакома. Хотя, я не мог быть в этом уверен. Такие вещи даже не замечаешь, если специально об этом не задумываться. Я не мог сказать, какие из автомобилей стоявших во дворе, принадлежат жильцам, а которые тут впервые, или бывают редко. А ведь я каждый день хожу по этому двору. 
Я спрыгнул на пол, спустился на первый этаж. А что я вообще могу сказать об происходившем с утра в подъезде? Тут курили, причем похоже на то, что минимум две разных сигареты. Тут проходила женщина с на редкость мерзкими духами. Я постоял немного, пытаясь различить запахи. Даже не могу сказать, сколько человек тут всего прошло. А ведь у меня должно быть прекрасное обоняние. Я наверное не уступлю в нем собаке ищейке, но я элементарно не умею правильно пользоваться этим чувством. Прошло почти два года, а я так и не учился этому. Сколько же всего надо исправлять. 
Кто то спускался. Я слышал шаги по лестнице. Резкие, с цокотом. Довольно быстрые. Думаю, девушка на каблуках. Я вышел из подъезда, огляделся, отошел в сторону. Я немного постоял ожидая, догадка подтвердилась, следом за мной действительно вышла девушка. Она раскрыла зонт и пошла по своим делам. А я направился в ателье.
Дорогой я опять старался следить за всем что происходило вокруг. Это требовало волевого усилия, приходилось сосредотачивать внимание на этой задаче. Капюшон ограничивал обзор, приходилось вертеть головой чтобы лучше все разглядеть.
Наконец я вошел в ателье. Алла встретила меня взглядом.
- А, вот и ты. Здравствуй. Михаил еще не пришел, ты рановато.
- Здравствуйте, ничего, подожду.
Я повесил плащ на вешалку и сел на стул. Ждать пришлось не долго, минут десять. В дверь вошел мужчина, лет пятидесяти, он был немного полноват, носил очки. Одет был в куртку и потертые спортивные штаны. Заходя, он закрыл зонт. Алла заговорила первой.
- Михаил Сергеевич, здравствуйте, вот, я про него и говорила.
Мужчина смотрел на меня довольно удивленно, подошел ближе, протянул руку. Я ответил на рукопожатие.
- Хм, здравствуйте, здравствуйте, надо сказать, это довольно необычно. Так в чем собственно проблема?
- Видите ли, мне нужно какое нибудь средство, которое позволить закрыть когти, при необходимости. Я думаю что перчатки прекрасно подойдут, но в них понадобится своего рода уплотнение, которое не даст когтю разорвать материал. 
- Любопытно, вы не против если я взгляну?
Я протянул ему руку. Он взял ее, некоторое время осматривал когти, провел по острию пальцем. 
- Любопытно, знаете, я думаю что можно сделать по форме, когтя, отливку из эпоксидки, обработать ее в своеобразный колпачок, и вклеить его в перчатку. Думаю так будет оптимально. Вы не могли бы зайти ко мне домой сегодня?
- Да хоть прямо сейчас, весь день свободен.
- Хорошо, Алла Ивановна, вы не против если мы вас покинем?
- Да идите, позвоните если что.
- Хорошо.
Я накинул плащ, пошел с Михаилом. Он шел под зонтом. Дождь усиливался, говорить было трудно, и мы молчали. Идти оказалось не долго, буквально соседний дом. Мы зашли внутрь, поднялись на второй этаж. Михаил открыл дверь, зашел первым.
- Вот, тут вешалка, там в углу тапки. Раздевайтесь, проходите, сразу по коридору направо. Чай? Кофе?
- Чай, если можно. Пару ложек. 
Хозяин ушел на кухню, я повесил плащ, разулся. Надел предложенные тапки. Зашел в комнату. Это была самая настоящая мастерская. Рабочий стол, с прикрученными с краю тисками, на стене полки с инструментами. Шкафчики, еще один стол, заставленный какой то рухлядью. В глаза бросался старый телевизор, возможно даже еще ламповый. Пахло дымом, канифолью и пылью. Вообще я не заметил запахов других людей, только Михаила. Я сел на один из пары стульев стоявших в углу. За стеной засвистел чайник. Щелкнула кнопка, затем раздался звук льющейся воды. Вскоре вошел хозяин квартиры, с двумя кружками, протянул одну мне.
- Вот пожалуйста.
- Спасибо.
Я взял кружку, глотнул чай. Михаил пододвинул стул, сел напротив, рядом с верстаком. Некоторое время мы пили чай, затем Михаил поставил кружку, и обратился ко мне:
- Не сочтите за наглость, но мне любопытно. А ваша, внешность, это, извиняюсь, результат чего?
Я отстранился от кружки.
- Генетическая модификация.
- Вот как, если признаться, я никогда о таком не слышал. Смею предположить, это еще на уровне эксперимента?
- Совершенно верно, в принципе, с момента начала изменения прошло немногим меньше двух лет. 
- Изменение?
- На самом деле я просто так привык это называть, более правильный термин, трансмутация, если не ошибаюсь.
- А это у нас проводили, или за рубежом?
- Зарубежное, но тут у них тоже есть какие то связи, я не особо вникал в подробности, но я например должен раз в полгода проходить медосмотр, и прохожу его в частной клинике в соседнем городе.
- Вот как, а подробнее о механизме этого процесса вы можете рассказать?
- Я не особо разбираюсь в этом вопросе, никогда биологией не увлекался. Мне говорили о том, что процесс основан на воздействии какого то вируса, с помощью которого в клетках организма происходит изменение ДНК. 
- По всему организму? Но это же… А иммунная реакция?
- Иммунитет искусственно подавлялся в начальной стадии. Я находился, в то время пока мне вводили этот вирус, в стерильной комнате. Затем процесс дополнительно корректировали рядом препаратов, но я не смогу сказать как именно.
- А долго он занял?
- Примерно полгода.
- Можете рассказать по подробнее?
- На самом деле я не очень хорошо все помню. Первой начала отслаиваться кожа, затем, когда стал меняться скелет, я сидел на транквилизаторах и обезболивающем. Процесс был весьма болезненным.
- Да, наверное. На самом деле это довольно сложно представить. А эта, фирма, или как правильно сказать, они с какой целью над этим работали?
- Не знаю если честно. Наверное есть какие нибудь перспективы. Если подумать, то затраты на все это просто колоссальны. 
- С другой стороны и эффект наверное может быть просто потрясающим. Если научится, вот так свободно, модифицировать тело, это же какие перспективы. Нужно работать на глубинах? Делаем модификации аналогичные глубоководным животным, нужно работать в условиях крайнего севера, модифицируем организм под него. Даже, возможно под условия космоса… Или избавляться от наследственных заболеваний. Если так, изменить ДНК каждой клетки, это же можно лечить такое что считалось в принципе неизлечимым, от синдрома Дауна, до гемофилии.
Михаил задумался, рассуждая вслух.



- Просто потрясающе, человек сможет стать хозяином не только окружающей природы, но и собственного тела. А перспективы в лечении, даже травматической ампутации. Ведь та же ящерица способна отрастить хвост, а иногда и лапу. А если добиться подобного для человека?
- Процесс этого изменения уже сопровождался довольно сильной регенерацией.
Михаил отвлекся от рассуждений.
- Что простите?
- Дело в том, что незадолго до того как я решился стать добровольцем на этом эксперименте, я получил очень сильный химический ожог лица. Несчастный случай на производстве, на самом деле моя халатность. Я был в очках, это и спасло глаза, а вот кожа пострадала очень сильно. Прожгло буквально до черепа, я от боли не смог быстро добраться до фонтана чтобы смыть кислоту. Врачи прогнозировали что лицо будет изуродовано даже после серии пластических операций. А в процессе изменения, кожа, череп, мышцы, все перестраивалось.
Я провел рукой по своей морде.
- И даже нет никаких следов, от ожога ничего не осталось.
- Потрясающе. 
- Знаете, возможно, это была одной из причин по которой я решился на такое.
- И все таки, почему такое радикальное изменение организма? Вы внешне сильно похожи, извините, на какое то животное, только не пойму на какое именно.
- Ничего страшного. Как мне сказали, за основу взято даже не какой то определенный вид, я теперь по сути гибрид целого ряда животных. 
- Но ведь это, это должно невероятно усложнять задачу, как то сочетать все это, подстраивать.
- Мне сказали что таким образом добивается более оптимальная настройка, индивидуально под особенности организма.
- И все таки, такая сложная задача. А как давно занимаются такими исследованиями?
- Не знаю. Вообще для меня все выглядело будто я чуть ли не первый доброволец, но в последнее время, я начал задумываться об этом, очевидно что не могло все пойти так успешно прямо сразу.
- Конечно, наверняка вам предшествовали целые ряды опытов. И, я думаю не совсем успешных. Их скорее всего от вас скрывали что бы не пугать.
- Вполне возможно.
- И все таки, такая необычная внешность. Это ваш выбор?
- Не совсем, мне сказали чего ожидать, я согласился. Не было того чтобы я прямо выбирал длину хвоста, цвет глаз и тому подобное.
- Ну это понятно, до такой тонкой настройки наверное еще просто не доросли, и все таки. Ведь можно было наверное излечить таким путем ваш ожог и сохраняя более традиционную внешность, не делать столь вызывающе. 
- По моему мнению, я сейчас скорее социальный эксперимент чем медицинский. Их не интересовало то чтобы меня излечить, их интересовал именно доброволец решившийся примерить на себя такую шкуру. Думаю им нужны наблюдения за тем как я приживусь в обществе с такой внешностью, вызовет ли это какие нибудь проблемы социального или юридического характера, и тому подобное.
- А ведь действительно. Как люди относятся к вам обычно?
- По разному, при первой встречи естественно сильно удивлены. Как правило в начале вообще считают что я просто в таком костюме.
- Не удивительно, обычная защитная реакция психики.
- Ну а поняв что я действительно такой, тут уже кто как. Первое время было довольно тяжело, но сейчас в моем районе ко мне уже привыкли. Эксцессы уже редки.
- То есть кто то вел себя агрессивно по отношению к вам?
- Да, это кстати одна из причин по которой я не затупляю когти. Когда некоторые, скажем так, индивиды, начинают "наезжать", обычно бывает достаточно провести когтями по стволу дерева. Остаются довольно наглядные отметины, которые быстро остужают горячие головы.
- А сейчас вам понадобилось временно закрывать, когти?
- Да, я хочу записаться на какой нибудь курс рукопашного боя, а в спарринге, сами понимаете, безопасность прежде всего.
- Конечно, я понимаю. А есть какая то причина по которой вы решили заняться этим именно сейчас?
- Да. Видите ли, относительно недавно вышел неприятный инцидент, на меня бросился парень, с ножом. И я довольно сильно порвал ему руку. Был суд, мои действия были признанны законными, в рамках самообороны. Но недавно его приятели попытались напасть на меня.
- И что случилось?
- разошлись довольно мирно.
Я усмехнулся.
- Похоже что они испугались меня гораздо сильнее чем я их. Но все равно, надо заняться подготовкой в сфере самообороны.
- Ну это прежде всего вопрос физической подготовки, боевые искусства только шлифуют эту базу. Кстати, а что у вас с физическим, и, извините за грубость, психическим состоянием?
- Ну сумасшедшим я не стал, не волнуйтесь, никаких обид. Вообще я не заметил того чтобы моя психика как то поменялась по причинам вызванным возможными органическими изменениями. У меня сильно изменена лицевая часть черепа, челюсти. Но головной мозг практически не затронут. Психические изменения конечно есть, в первую очередь из за изменения органов чувств.
- В каком плане?
- Я например стал гораздо лучше видеть в темноте, под сетчаткой глаз появился отражающий слой, как у кошки. Обоняние улучшилось, причем очень сильно. Я им даже еще не научился толком пользоваться. Осязание тоже стало несколько другим. Шерсть на теле заставляет воспринимать все как то иначе, а вибриссы, так вообще дают совершенно непривычные чувства. Опять же, некоторые анатомические изменения, то же хвост. Да и сила и ловкость возросли. Раньше я особо спортом не увлекался. А после изменения, потянуло. Мне кажется что я смогу достигнуть довольно приличных результатов, тут уже не только надежда на тренировки, а именно на увеличившийся потенциал. Я на самом деле не могу утверждать что до конца привык к новому телу. 
- Интересно, интересно. Знаете, а ведь грядет новая эра. Новый, принципиальный скачек в развитии человечества. Ведь теперь мы не будем связаны собственными телами. Это, это просто потрясает.
- Главное чтобы успех был закреплен и не встретил отторжения.
Михаил помрачнел.
- Да, вы правы. Эти предрассудки. Они всегда были ярмом на шее цивилизации. Все новое всегда встречало сопротивление, даже не смотря на явную пользу. О, сколько презрения встретил Земмельвейс когда впервые задумался о необходимости антисепции. А ведь он добился практических результатов, смертность среди его пациентов была необычно низкой для того времени, но предубеждения, проклятые предубеждения… Эх, извините, кажется я немного заболтался. Давайте вот как, сейчас снимем мерку с ваших когте, а я потом по ним сделаю отливки, да залью эпоксидкой. Потом сверху обработаю, получатся такие своеобразные колпачки, как наперстки. Ну и Анна Ивановна там под них перчатки сошьет, а я уж вклею.
- Спасибо, сколько я буду за работу должен?
- Ой, да не стоит.
- И все таки.
- Ну если настаиваете, пару сотен рублей, да и хватит. Но это уже когда все закончу, и не спорте. Я не люблю брать плату за то что еще не сделал. А сейчас, погодите, где тут у меня это было?
Наконец он достал кусок то ли пластилина, то ли замазки. Я, под наблюдением Михаила, оставил в нем отпечаток каждого когтя, вонзая его на всю длину. Пришлось немного повозится, прежде чем результат оказался достаточно ровным и точным, когти немного загнуты, их приходилось вытаскивать с учетом такой формы, чтобы не разрывать формочку. Наконец мерки были сняты и подписаны. Михаил сказал мне что работа будет закончена к завтрашнему дню, и Анна мне позвонит, скорее всего понадобится снять дополнительные мерки чтобы изготовить перчатки под эти штуки. Мы попрощались, и я вышел из квартиры, получив приглашение заходить по случаю.



На улице все так же шел дождь. Ненавижу дождливую погоду. Я могу ходить в одной футболке хоть в минус двадцать, если мех сухой. Но когда он намокает, я мерзну. Я так, прошлой весной, довольно сильно простудился. Хорошо что обычные лекарства вполне нормально помогли.
Я натянул капюшон и пошел по улице. Вообще надо подыскать более удобную защиту от дождя. Капюшон затруднял обзор, да и слышать из под него труднее. Я снова направился в ателье.
Там уже кто то был. Я слышал как Анна обсуждала с какой то женщиной пошив платья. Я повесил плащ на вешалку, рядом с которой лежал раскрытый зонт, сел на стул и стал ждать, глядя в окно. Я смотрел на людей, проезжавшие мимо автомобили. Пытался увидеть как можно больше, подмечать детали. Так прошло минут десять.
Наконец Алла с клиентом вышли из подсобки.
- Хорошо, дня за три со всем управлюсь.
- Да милочка, спасибо вам, я обязательно зайду. Ой.
Женщина, увидев меня, пошла к выходу, идя вдоль стены. Наконец она дошла до двери, и выскользнула наружу.
- Эй, а зонт? 
Алла подбежала к лежавшему в углу зонту, подхватила его и выбежала на улицу.
- Девушка вы зонт забыли.
Дверь захлопнулась. Алла вернулась через пару минут, без зонта. Укоризненно посмотрела на меня.
- Ты мне так всех клиентов распугаешь.
Я неопределенно пожал плечами.
- Ладно, что вы там с Михаилом, Договорились?
- Да, завтра обещал принести детали. А я вот еще что хочу спросить. Мне бы что нибудь от дождя, а то капюшон уже надоел, головной убор там какой нибудь?
- А зонт то что не носишь?
- Да не люблю когда руки заняты.
- Ну можно попробовать какую нибудь шляпу сделать.
- Давайте.
В общем следующие полчаса мы занимались снятием мерок, и обсуждением деталей изготовляемого изделия. проблемы возникли с ушами. Они расположены у меня несколько выше чем у человека, и будут упираться в головной убор. Идея сделать для них отверстия, была отметена сразу. Вода, скапливаясь на полях, будет затекать в них, а возможно и прямо в уши.
Сошлись на том что под уши будет изготовлено углубление в полях шляпы, уши придется немного отгибать назад, но в целом они будут открыты. Так же поля выходили довольно широкими, чтобы могли закрывать вытянутую морду. 
В конце концов форма изделия была обсуждена и принята. Алла обещала позвонить, как все будет сделано, и мы распрощались. 
Время было около трех часов. Дождь уже ослаб, и едва моросил. Я направился домой.



Я шел домой с открытой головой. Мех уже начинал неприятно намокать, но я уже был близко. Опять смотрел по сторонам, опять старался замечать как можно больше. Дорогой купил блокнот. Мне надо уволится из магазина, до конца месяца осталась недели полторы, думаю как раз управлюсь. Может даже немного раньше. Я не знаю что будет дальше, надо подумать. 
В любом случае скоро отправляться на медицинскую проверку. А потом, потом уеду. Надо успеть до этого немного научится защищать себя. Ехать далеко, люди там меня никогда не видели. Первое время иногда приходилось драться, возможно и сейчас придется. Плевать, в деревне будет тихо, отсижусь там до весны. 
А там, все успокоится. Ладно, это пока не важно. Я у подъезда. Ничего подозрительного нет. Ни запаха, ни звука. Захожу внутрь. Тут светло, лампочка ярко светит. Я поднимаюсь на второй этаж, забираюсь на подоконник, осматриваю стоящие во дворе машины. Затем спрыгиваю вниз, и стараюсь зарисовать их по памяти, схему того как они стоят, и краткое описание. Закончив, сверяюсь с реальностью. 
Ошибки,ошибки и ошибки. Вон те две машины я не зарисовал, та стоит боком, я не так записал, а вон другая вообще скорее зеленая, а я записал как синею. Надо упражняться. надо развивать наблюдательность.
Я зашел в свою квартиру, разделся. Решил немного подремать. Я устал. Это не физическая усталость, скорее психическая. Наблюдать не так просто. Постоянная внимательность выматывает. Нет, это просто вопрос тренировок. Я могу уже спокойно пробегать десятки километров, совершенно не напрягаясь, бегать часами не уставая. Значит я смогу и научится наблюдать столь же ненапряжно. Просто надо постоянно тренироваться. 
Я лег на кровать, прямо на покрывало. Уснуть удалось быстро.



Я вздремнул буквально час. Время было около пяти вечера. Я зевнул, потянулся. Потом немного поупражнялся. В принципе вечер был свободен, и я задумался над тем, что собирался еще сделать. Газовый баллончик. Надо узнать насколько я уязвим к этой вещи, а может быть, суметь натренироваться переносить воздействие слезоточивого газа.
Я подошел к окну, отогнул занавеску. Какое счастье, дождь наконец прекратился. И все таки я надел плащ, вдруг он начнется опять? Я вышел из квартиры, опять остановился у окна второго этажа. Выглянул во двор, и стал пытаться понять, что изменилось в расстановке машин. Вон той вроде бы не было. А вот тут, была синяя, теперь ее нет. Я достал блокнот, стал сравнивать с записями. Жаль, упустил ту машину, которая была у выезда со двора, она записана, а теперь там пусто. Ничего, это вопрос времени. Я научусь быть более внимательным.
В подъезде никого. Ни звука, ни запаха. Только вонь табачного дыма. Кто курит в подъезде в конце то концов? Пускай травят себя на своих балконах. А тут их еще и двое, я отчетливо различал два разных аромата. Я вышел на улицу, скользнул взглядом по двору.
Пара мальчишек играли на той площадке, где я обычно подтягиваюсь, уставились на меня раскрыв рты. Я повернулся и быстро пошел прочь. Вроде бы магазин работает до восьми. Охотничий магазин, оружие, амуниция и все такое. Я там покупал обувь. Когда на улице слякоть, берцы отличный выбор. Да и носятся долго, не разваливаются.
Дорога отняла минут тридцать. Полчаса напряжения внимания. Полчаса наблюдений. Но вот я почуял знакомый запах. Вдохнул сильнее. Сигареты, как те что кто то курит в подъезде. Парень стоит у автобусной остановки, курит. Рядом еще пара человек. Я поворачиваю к ним.
- Эй, приятель, угости сигареткой?
Парень оглядывается, чуть не давится увидев меня. Я немного наклонил голову на бок, улыбаюсь краями губ, не показывая зубы.
- Сигареткой угости говорю, или последние остались?
Парень судорожно кивает, лезет в карман. Достает пачку. Винстон, коробка на половину пустая. Он нерешительно протягивает ее мне. Беру одну сигарету кончиками когтей, вытягиваю.
- Спасибо.
Я разворачиваюсь, и ухожу, немного дальше делаю вид что закуриваю, а на самом деле просто кидаю сигарету в попавшуюся по дороге урну. Значит кто то курит винстон в моем подъезде. Магазин буквально через квартал. Одноэтажное здание с зарешеченными окнами. Большая надпись над входом: "Рыболов и охотник".



Я захожу внутрь. Мужчина, лет сорока стоит за прилавком и что то протирает. Справа, где стоят ряды камуфлированной одежды, кто то есть, я слышу пару голосов.
- Нет, я тебе говорю, вот такая куртка, самое то. В ней не замерзнешь.
- Тяжеловата на мой взгляд.
Не особо прислушиваюсь к дальнейшему разговору, я иду к продавцу. 
- Здравствуйте, не могли бы вы мне помочь?
Он удивлен, растерян. Пока еще не в ступоре. Вообще это очень интересное наблюдение. Сталкиваясь со мной впервые, люди удивляются практически всегда. Затем, если я не скроюсь из вида, реакция может быть самая разная. Кто то впадает в ступор, и стоит уставившись, кто то пытается уйти подальше, иногда почти спасаясь бегством, кто то усмехается, считая что его разыгрывают. если надо общаться, самое главное завести диалог, и держать инициативу. Мысли человека должны переключится на разговор, а не размышления над моей внешностью. Тогда первая, самая острая часть его суждений обо мне, погаснет. Он не станет делать для себя каких то выводов, которые могут привести к неадекватной реакции. Мозг, поймет что для осознания происходящего события недостаточно информации, сменит первоначальные, рефлекторные механизмы защиты, на любопытство. 
Мужчина еще растерян, он смотрит на меня, я вижу в его руках тряпку, которой он похоже протирал витрину. Я подхожу ближе. Немого улыбаюсь.
- Дело в том, что я хотел бы приобрести что нибудь для самообороны. Что нибудь не требующего особого разрешения.
- Эм, дело в том, что все отпускается только при достижении восемнадцати лет.
Он отвечает неуверенно, еще напряжен, но ситуация уже становится для него несколько более знакомой, более привычной.
- Да, я знаю.
Я достаю из кармана паспорт, раскрываю, протягиваю ему. Документы всегда действуют успокаивающе. Хотя порой и вгоняют в панику. Он смотрит в протянутый паспорт.
- Хм, да. Вижу. Так что вы хотели купить?
- Что нибудь для самообороны, что можете посоветовать?
- Ну, электрошокер, газовый баллончик, травматический пистолет. Все в ассортименте. На какую сумму рассчитываете?
- Тысяч пять.
- Тогда, в принципе можете выбрать почти что угодно.
- Да, я хотел бы подробнее вас расспросить в этом плане, я не очень компетентен в подобной области, а так получилось, что люди иногда не очень адекватно относятся к моей внешности.
- Не удивительно.
- Всего лишь небольшая генетическая модификация, это пока в новинку, но, думаю со временем станет гораздо более распространенным. Расскажите для начала, например об электрошокере?
- Хорошая вещь, удар током и нападавший в ауте, ток вызывает спазм мышц, просто тыкаешь в врага, и все.
Дело сделано, контакт налажен. Теперь у этого продавца есть и осознание того что сейчас происходит. У него есть объяснение того, кто я такой. У него есть понимание того, что я имею права, и являюсь гражданином. Теперь он полностью будет воспринимать меня как странного, но человека. В этот раз все получилось довольно легко,я обычно не заморачиваюсь подобным, но думаю это место мне придется посещать еще не раз. 
- Интересно, не могли бы вы показать его ближе?
Он достает пару приборов. Я беру их по очереди, примеряю к руке.
- Знаете, я читал что на самом деле мощность у них не особо то и большая, давайте так.
Я протянул ему шокер, кладу на металл стола стоявшего между стеклянных витрин. Оставляю руку протянутой, повернутой ладонью вниз. Сжимаю пальцы в кулак.
- Ударьте меня током в запястье, я просто хочу убедится что это действительно эффективно.
- Ну…
- Я знаю что говорю, сам я на себе его испытывать не могу, просто если он действительно работает как надо, то из за мышечной судороги я не смогу отпустить кнопку.
- Я…
- Да ладно, мне просто любопытно, ничего страшного не будет.
Он неуверенно берет шокер. Прижимает контактами к руке. Я улыбаюсь ему, но напрягаюсь внутри. Удар заставляет дернуть рукой. Ее словно хлестнули, я издаю короткое шипение, трясу рукой. Затем сжимаю и разжимаю пальцы. Поворачиваю руку перед собой, осматривая ее. Боль быстро проходит, рука действует совершенно нормально. Я ожидал большего, хотя бы судороги.
- Неплохо, но слабовато если честно, просто небольшая болезненность.
- Вообще то, этой штукой желательно бить в туловище, искра проходит сквозь одежду.
- Да, да, я возьму один. А газ? Можно про него подробнее?
- Тоже хорошая вещь, есть несколько вариантов, экстракт перца например, или синтетические вещества, и нет, испытывать его мы не будем.
Я усмехаюсь. Продавец рассказывает мне о различных типах газа, в принципе их можно по пальцам руки пересчитать, я слушаю его, но меня отвлекают голоса с боку. Мужчины там закончили выбирать себе куртки, увидели меня и похоже живо обсуждают, пытаясь тем не менее говорить шепотом.
- Ни хрена себе, это что?
- Блин, вроде как человек.
- Морда то звериная, да и смотри, видишь? Вон под плащом хвост виднеется.
- Да это тряпка какая то.
- Я говорю, хвост, он на него что то типа чулка надел.
- Слушай, может розыгрыш какой? Я по телевизору видел.
- Ой, да какой розыгрыш, ты смотри внимательнее.
- Маска.
- Ага, а на руках перчатки, да? 
- Ну…
- Я говорю, настоящий. Глянь когтища какие, как у медведя.
- Да не заливай, короче же. Это на волка больше похоже, смотри, серый же.
- Больно темный, да и пятна видны, как у рыси.
- Но не рысь же, морда длинная.
- И не волк, для медведя мелковат, нет не медвежья башка, у того она здоровая что ужас, и окрас не тот.
- Как куница вроде, только если увеличить.
- Нет, ты что, куницы не такие. Может соболь?
- Вроде не похож, да черт его поймет, он же стоит как человек.
- Но башка то звериная, вон уши какие, слушай, ухо то на нас повернуто.
- Блин.
Я обращаюсь к продавцу. 
- Хорошо, давайте вот этот возьму, говорите он самый распространенный?
- Да.
Затем я поворачиваю голову к обсуждавшим меня мужикам и гордо заявляю.
- Гибрид.
Затем вновь перевожу внимание на продавца. Он указывает мне на витрину.
- Ну а тут травматика. Вот например сделанные на основе боевого оружия, пистолета макарова, нагана, а вот, недавно завезли, реплика револьвера магнум. 
Я смотрю на оружие.
- У них же пластиковая пуля в стволе разрезается?
- Или деформируется, чтобы под боевой не использовали.
- Скоро зима, сомневаюсь что от такого будет толк по теплой одежде, давайте остановимся пока на том что я выбрал.
- Ладно, сейчас пробью.
Я забираю покупки, расплачиваюсь, и иду к выходу. Мужчины обсуждавшие меня направились к продавцу. До меня доносится обрывок разговора.
- Слушай, Михалыч, это что такое было?
Затем дверь захлопывается, и я ухожу прочь.



19

Снова иду домой, снова наблюдаю. Снова внимание напряжено настолько, насколько это возможно для меня. На этот раз я стараюсь проходить мимо людей, которые курят. Любопытно узнать, какую марку сигарет использует второй курильщик в моем подъезде.
Похожий запах найти не удается. Я добрался до дома спокойно. Никого, ничего. Они затаились, выжидают. И даже наблюдения я не заметил. Или я просто недостаточно внимателен, или они заняты чем то другим. Ладно, не они. Допустим, тот парень вел машину сам, друзья отказались помогать ему, допустим я их достаточно запугал. Я зашел в подъезд. Поднялся на второй этаж. Стал смотреть на машины, смотреть, что изменилось. Потом сверялся с записями. Да, есть пара ошибок. Ладно, будет легче, потом будет легче.
Я зашел в свою квартиру. Запер дверь, разделся. Я вынул шокер и баллончик и положил их на стол у входа. Слезоточивый газ, я не знаю что это такое. Надо попробовать, будет плохо если я опробую его на себе неожиданно, где нибудь у своего дома. Я взял баллончик, зашел на кухню. В углу была пара пустых бутылок из под газировки. Я взял одну. Затем направился в ванную, посмотрев на часы висевшие в комнате. Было без пяти восемь.
Я открыл холодную воду, довольно сильно, чтобы смыть газ. Я направил баллончик в бутылку, нажал кнопку. Струя газа взвихрилась в бутылке. Баллончик я поставил на раковину. Раздался довольно сильный запах перца. Я осторожно поднес бутылку к носу, чуток махнул ладонью на себя. Запах сильный, резкий. Но вполне терпим.Я наклонил бутылку, она была практически в паре сантиметров от кончика носа, немного ее сжал.
Бутылка с грохотом упала в ванную. Глаза нестерпимо жгло, в нос словно засыпали раскаленный песок. Я чихал, отхаркивался. Ничего не помогало. Я шарил вслепую рукой, наконец наткнулся на струю воды. Она стекла по шерсти на руке, и поняв где она, засунул морду под нее. Вода приятно охлаждала глаза, стекала по лицу. Боль немного утихла, но не проходила. Дышать носом было невозможно, я хрипло дышал ртом. Я промывал глаза, заставлял себя их открыть, чтобы вода текла по роговице. Я почти ничего не видел, все было мутным, все сливалось.
Боль никак не хотела уходить, из носа лились сопли, смешиваясь с водой. Глаза слезились. Я моргал так часто, как только мог.
Кажется прошло не меньше часа непрерывных мучений. Наконец я немного оклемался. Глаза жгло, но я уже кое как видел. Мутно, все расплывалось, и все таки я уже различал кран, раковину, ванную. Нос болел. Я с силой выдохнул слизь. Не помогло. Ладно, сейчас я уже не беззащитен. Я уже вижу, уже соображаю что происходит. Я вышел из ванной, направился в комнату с часами. Приходилось держатся за стену, я обо что то споткнулся. Наконец дошел. Сопли стекали по морде, протекли по губам, оставляя соленоватый и жгучий привкус. Я стер их рукой.
Цифры на часах было невозможно различить. Даже стрелки были едва заметны, расплывались на фоне. Время восемь часов пятнадцать минут. Нет, немного больше, где то шестнадцать минут. Прекрасно, значит если бы меня подстерегли и прыснули таким баллончиком в лицо, я был бы полностью беззащитным почти двадцать минут. Даже больше, ведь я не имел бы возможности промывать глаза.
Проклятье. Я вернулся в ванную, снова сунул голову под струю воды. Стоял долго, пока жжение не стало слабым. Я проморгался, видел уже вполне нормально. Мех на руке был перемазан в соплях, я сделал воду потеплее, и стал мыть его. Потом еще раз умылся. Наконец, вроде все почти в порядке. Я глянул в зеркало. 
Голова мокрая, шерсть слиплась. Глаза раскраснелись, воспалены. Пасть приоткрыта, с клыков свисают слюни. Вибриссы свисают вниз, с них стекают капли воды. Мда, видок еще тот. Умываюсь еще раз, вытираюсь полотенцем. Возвращаюсь в комнату.
На часах без десяти девять. Я бросаюсь на кровать, закутываю голову одеялом, обнимаю его. Как же паршиво. Это легкое, доступное оружие. Его могут использовать против меня. Любой у кого достанет ума сообразить, что у меня более чувствительное обоняние чем у обычного человека, первым делом применит против меня слезоточивый газ. Мне необходимо научится его переносить. Это просто боль, это не вредно. Газ просто вызывает боль на роговице и в носу, ее надо научится терпеть. Надо заставлять себя держать глаза открытыми, чего бы это не стоило. 
Просто, каждый день, понемногу, меньше чем было сейчас, подвергать себя воздействию газа. Эта мысль заставляет заскулить и плотнее сжать одеяло. Но мне придется это делать, иначе я не смогу привыкнуть к нему. Я не могу постоянно таскать респиратор на лице.
С такими мыслями я уснул.



20

Я проснулся рано, как обычно. Душ, утренняя зарядка, туалет и обработка когтей. На улице моросил дождь. Осень вступала в свои права, и дожди становились все более частыми. Я включил ноутбук, и пока он загружался, приготовил себе завтрак.
За едой я просматривал ту, раздражавшую меня страницу. Как ни странно, она была изрядно потерта. Не осталось практически ничего. Похоже проблему решили, надо будет позвонить Альберту, узнать, что и как. А еще, надо уволится. Маргарита Павловна, владелица магазина в котором я работаю, сегодня или завтра наверное заглянет, проверит как там дела с недавними поступлениями товара.
Я выключил компьютер, собрался. Оделся в плащ, положл в карман шокер, перед выходом посмотрел в зеркало. Глаза немного покрасневшие.
Я вздохнул, и вышел из квартиры. У окна второго этажа остановился. Постоял немного прикрыв глаза, и вспоминая то, как должны были стоять автомобили во дворе. Затем забрался на подоконник, и стал сравнивать. Многих машин не было. Одна была кажется незнакомой. Я достал свои записи, стал сверять уже по ним. Да, вроде все так. Хотя нет, одна из машин стоит не там где отмечена вчера. Ладно, это вроде единственная ошибка. 
Я повернулся к лестнице, и замер. На первом этаже не было света. Я увидел бы его в проеме между лестницами. Но там было темно. Шерсть на загривке встала дыбом. Я обратился в слух. Тишина, только в квартире на втором этаже кто то ходит. Я принюхивался. Несмотря на вчерашнее, запахи я вполне различал. Сигареты, слабый запах людей. Но никого рядом. Я нервно сжал пальцы, затем распрямил их готовя когти. Затем стал спускаться. 
Немного сойдя ниже, я постоял давая глазам привыкнуть к темноте. Потом продолжил идти. Никого, ничего. Лампочка висит целая, но не горит. Я прыжком преодолел последний метр до поворота к выходу, резко развернулся, уставившись в сторону входной двери. Затем уставился на батарею, рядом с ней есть пространство рядом с лестницей. Но там тоже пусто. Я тихо иду к двери. Замираю прижавшись к ней. Слушаю. 
За дверью вроде никого, только шум дождя. Я жму кнопку домофона, открываю дверь. Затем распахиваю ее настежь, и смотрю по сторонам. Никого, только в стороне идет мужчина, но он довольно далеко. Я спускаюсь на улицу, смотрю по сторонам, обращаю внимание на автомобили, окна в подвал. Я никого не вижу, никто не прячется. Но кто тогда отключил свет?
Я на взводе, насторожен. Это придает внимательности. Кажется, будто я замечаю совершенно всех вокруг. Я иду быстро, скольжу взглядом по сторонам. Люди избегают проходить близко, пара человек которые шли мне на встречу, свернули немного в сторону заметив меня.
Я подхожу к магазину. Только сейчас я замечаю, что все это время я шел держа руки напряженными. Они свисали вдоль тела, кисти немного раскрыты, когти наготове. Голова совсем промокла. Я отпираю дверь, отряхиваю плащ и захожу внутрь магазина. Я направляюсь в подсобку, беру полотенце и растираю им голову. Затем ставлю чайник. Он довольно быстро закипает, и я наливаю себе горячего чая. 
Пью его, надо прогреть себя, не хватало только простыть. Проклятый дождь.
Мысли никак не выходят из головы. Почему в подъезде нет света? Так, ладно. На него надавили, заставили потереть страницу. Он пытался подстеречь меня? Нет, он должен был затаиться, не сейчас. Он под прицелом, он должен понимать что сейчас он будет под подозрением в случае чего. Нервно барабаню пальцами по столу. Затем спохватываюсь, замечаю что на поверхности стола появляются следы уколов, там где ударялись когти. Достаю старый журнал с какими то записями, кладу под руку. Сижу дальше. До открытия еще минут двадцать.



21

Заходит Аня.
- Привет, ты чего мокрый?
Я поднимаю взгляд на нее. 
- Да, под дождем немного намок.
- А чего капюшон не надевал? Ты какой то странный сегодня.
Я усмехнулся, затем встал, вышел в подсобку и налил еще чая. Я крикнул оттуда:
- А я бываю не странным? Чай будешь?
- Две ложки.
Готовлю чай себе и ей. Я предпочитаю не очень сладкий, ложка, не больше. Иногда вообще без сахара. Аня заглядывает внутрь, она уже сняла верхнюю одежду, взяла свою кружку. Я, со своей, вышел и занял то место где был.
- У тебя сегодня глаза какие то красные.
- За компьютером засиделся. 
- Во что играл?
- Судебные разборки два.
Небольшая пауза.
- Ты опять кому то руку порвал?
- Нет, так, мелочи. Это все тот же парень, вернее его родственник. Устроили акцию так сказать протеста, понаписали клеветы. Не замарачивайся в общем, это мои проблемы.
- У всех проблемы. 
Она вышла из подсобки сжимая в руке кружку.
- Я вот с парнем поссорилась.
- Что так?
- Ревнует, представляешь?
Я смотрю на нее.
- Ко мне что ли?
- Я и говорю, глупость какая.
Молчим. Пьем чай. Наконец он кончается. Я иду мыть кружку. Аня дает мне свою, и садится за компьютер. Я ухожу в подсобку, мою их. Затем выглядываю из нее и спрашиваю:
- Не знаешь, Маргарита Павловна будет сегодня?
- Понятия не имею, наверное, а что?
- Уволится хочу.
- Что так?
- Дела.
- Какие?
- Медосмотр пройти надо, потом дом в деревне посетить, давно там не был, глянуть, что и как там.
- Так отпуск взял бы.
- Не, я думаю это все затянется. 
- Жаль, я уже вроде к тебе привыкла.
Я усмехаюсь.
- Так твой парень не зря волнуется?
Она уставилась на меня, кажется немного покраснела.
- Дурак!
Аня замахивается на меня бумагами, я скрываюсь в подсобке. Спустя полчаса снова выхожу, на этот раз беру списки и иду сверять с поступлениями. Прошлая смена уже расставила книги по полкам, вроде все верно. Так проходит пара часов. Наконец, первый покупатель. В это время я был за полками от входа. Он направился к отделу учебной литературы. Услышав как он идет, я стал обходить его, держась за полками, так чтобы они были между мной и им. Я ориентировался на его шаги, а сам старался идти максимально тихо. Он некоторое время шуршал книгой, затем хлопнул закрывая ее. И так, кто это? По звукам шагов, наверное молодой человек, не очень высокий. Скорее всего парень если я правильно понимаю запах. Одет, одет. Во что же он одет? Принюхиваюсь. Наверное кожанка. Пахнет мокрыми волосам, он без головного убора? Что я еще могу сказать о нем по звукам и запахам? Даже не знаю. Он берет еще одну книгу, листает, затем идет к кассе. Там Аня, она отпустит товар. Я следую за ним, держась за полками. Когда они кончаются, обрываясь перед кассой, просто встаю и жду. Парень идет к кассе. Я угадал почти все что предположил, вот только это практически подросток. Лет шестнадцать, может восемнадцать. У него справочник по математике. Он пробивает его у Ани, расплачивается. Затем оборачивается, видит меня. Он смотрит растерянно, затем отворачивается и уходит, спрятав книгу под куртку.
Через полчаса были еще посетители. Девушка, потом пожилой мужчина. Девушка выбирала что то из романов, ей товар тоже Аня отпустила. Мужчина искал книги по консервированию. Этого обслужил уже я, Аня вышла в туалет и я стоял за кассовым аппаратом.
Старик подошел ко мне с книгой, протянул. Уставился на меня, пока я пробивал товар. Затем сказал.
- Это ведь не маска? Я что то про вас слышал.
- Нет, и что рассказывали? С вас двести тридцать три.
Он протянул триста рублей, я стал отсчитывать сдачу.
- Да вот, ходили какие то слухи что вот вы такой тут работаете, я как то не верил.
- Ну теперь поверили? Вот сдача.
- Да, как то странно это. 
- Лет двести назад странным бы назвали автомобиль, лет сто назад странным бы назвали полет в космос, лет пятьдесят назад странным назвали бы мобильный телефон.
Я посмотрел на него, он брал деньги.
- Сейчас странным называют меня, а что будут называть странным лет через двадцать?
Он осуждающие покачал головой. Он убрал книгу в пакет, спрятал деньги в кошелек и положил его за пазуху.
- Но то все техника, а это, самого человека менять.
Я пожал плечами. 
- В этом есть что то плохое? Может тогда назовете грань? Например, почему можно делать прививки, а подобное изменение нет?
- Ну вы сравнили, прививки это вынужденная мера.
- А завтра вот такое изменение станет вынужденным. Вы знаете что может понадобится завтра? Я например нет.
- Человек должен оставаться человеком.
- В каком смысле?
- В прямом, так менять себя нельзя.
- Почему? 
- Это неправильно.
- Кто устанавливает правила?
- Есть общечеловеческие законы.
- И в котором из них говорится об запрете на подобное?
- Да черт, я вам об одном, вы об другом.
Он махнул рукой, направился к выходу.
- Спасибо за покупку.
Я проводил его взглядом. Затем положил голову на руки, и стал смотреть на шкафы с книгами. Вернулась Аня. Она прошла за стол с компьютером. Время приближалось к обеду. Вошла Маргарита Павловна. Прекрасно. Это женщина лет сорока, довольно худощавая, уверенная в себе. Она осмотрелась.
- Здравствуйте, как идут дела?
Ответила Аня:
- Здравствуйте, нормально, покупателей мало только.
Потом я.
- Здравствуйте. Привоз приняли, вот бумаги, за мою смену и за следующую. 
Я кивнул на несколько листов в папке на столе,с которой я ходил сверяя. Она направилась ко мне, взяла папку, стала листать.
- Да, хорошо, угу, так это есть, это есть…
- Маргарита Павловна, я хотел бы с вами поговорить.
Она посмотрела на меня. 
- Да? И о чем?
- Я хотел бы уволиться.
- Вот как? Извиняюсь за нескромный вопрос, почему?
- Есть некоторые дела которые отнимут много времени, я не затрудню вас увольнением?
- Нет, нет. Хм, через сколько уволиться собираешься?
Мне кажется, или она обрадовалась этой новости? А почему? Ведь ей придется искать другого работника. Может она считает что я отпугиваю клиентов? Тогда почему не намекала мне на то что я не очень подхожу для этой работы? Я немного склонил голову набок.
- Вообще то, чем быстрее тем лучше,но конечно хотелось бы с полной выплатой зарплаты, и так чтобы не оставлять пустующей вакансии которая вас затруднит.
- С этим проблем нет, в принципе можешь доработать эту смену и считать себя свободным, зарплату завтра переведу.
Вот как, так быстро. Я думал придется проработать пару недель. Это означает что у нее есть кто то на примете. Кто то, кто займет мою должность. В принципе, в основном я нужен на привозах, помочь разгрузить, и все такое. Значит на примете у нее парень. Ему нужна работа, а Маргарита собирается ему помочь. И тут такая удача подворачивается. Насколько я знаю, у нее детей нет. Хочет помочь родственнику или знакомому? Это в ее стиле, не помогать прямо с деньгами, а вот так, предоставить возможность самому заработать. Нет, кому нибудь достаточно взрослому работать продавцом как то не очень серьезно, это скорее для кого то без опыта работы. Я кидаю пробный шар.
- Очень хорошо, надеюсь сын вашей подруги меня легко заменит.
- Сестры.
Она спохватывается.
- Как ты узнал что я племяннику работу ищу?
Я усмехнулся махнув вибриссами. Значит угадал довольно близко, а уточнила она сама.
- Так, чутье.
Она смерила меня подозрительным взглядом.
- Ладно, мы это обсудили. Привезли вроде уже все, так что проработай эти два дня, и можешь больше не приходить. Формальности завтра улажу.
Маргарита направилась к выходу, и ушла. Аня сидела грустная.
- Что, вот так скоро?
- Повезло.
- А как ты узнал про племянника?
- Так она сама сказала. 
- Ну, ты все равно как то узнал что спросил.
Я потянулся. 
- Это так сложно? Мне позволили уволится очень быстро, а значит уже кто то есть на примете, кому можно отдать эту вакансию.
- Блин, тебе то хорошо. Сидишь будто сметаны наелся. А мне теперь с каким то ее родственичком работать. Он наверняка еще и балбес какой нибудь, что ему место ищут. 
- Зато твой парень перестанет тебя ревновать.
- Да иди ты.
Она посмотрела на меня с раздражением.
- Некоторое время.
Папка в полете раскрылась, схватив воздух, подлетела вверх, а затем стала падать кувыркаясь в воздухе. Из за этого она не долетела, и мне пришлось вытянутся за ней чтобы поймать. Я схватил ее в воздухе,положил на стол рядом с собой.
- И нечего вещами кидаться.
- Дурак.
Я усмехнулся.



22

Время приближалось к трем часам, когда раздался звонок на мой мобильный. Я посмотрел на номер. Альберт.
- Алло, Альберт Матусевич? Здравствуйте.
- Здравствуйте молодой человек, вы уже проверяли ту страницу?
- Да, там все убрано, спасибо. Как все прошло?
- На удивление легко. Я позвонил тому человеку, представился. Разъяснил суть претензии, и то, какая ответственность может наступить за распространение клеветы. И он согласился с тем, что лучше все убрать.
- И даже не возмущался?
- Ну почему же, высказался мне о том что его родственник лишился работы, потому что травма руки не позволяет ему делать тонкие движения, мне пришлось напомнить ему, что согласно решению суда ваши действия были совершенно законны. А так же намекнуть, что уголовное дело по факту нападения с оружием, было спущено на тормозах, раз уж так вышло. Но вполне может и возобновится.
- Еще раз спасибо.
- Не стоит благодарности, а теперь извините, у меня дела.
- До свидания.
- Да, да. До свидания.
Я положил телефон в карман. Наконец то хоть одна радостная новость. Я прошелся по магазину, дошел до отдела со спортивной литературой. Взял там книжку об самообороне, немного полистал. Надо найти какой нибудь клуб, в котором меня будут готовы поучить. Посетителей практически не было. Только еще одна женщина заглянула, с ней работала Аня.
Ближе к вечеру, снова раздался звонок. Номер незнакомый.
- Алло?
- Алло, здравствуйте, это служба доставки, скажите, это ведь вы бронежилет заказывали?
- Да.
- Хорошо, я буду завтра в вашем городе, скажите, когда я смогу отдать вам ваш заказ?
- Вечером, часов в десять, устроит?
- Ох, поздновато немного, ну да ладно. Я вам тогда еще позвоню завтра.
- Хорошо.
Мы попрощались. Все складывалось замечательно, наконец то. Я продолжил ходить по магазину мурлыча себе под нос. На кошечье мурлыканье правда этот звук не очень походил, да и ладно. Настроение было приподнятым. Надеюсь, все сложится хорошо.
Близилось время закрытия. Я ушел первым, оставив возню с замком Ане. Дождь едва моросил, я снова шел с непокрытой головой. Шел быстро. Сейчас было уже людно. Я держал руки в карманах, как обычно и хожу. Внимание было несколько напряжено. Надо учится наблюдать. Довольно быстро я нашел себе игру: я шел замедлив шаг, и слушал. Прислушивался к тому что творилось за спиной, и отмечал когда кто то пытался меня обогнать. Я пытался определить на слух, кто примерно это мог быть, мужчина или женщина, высокого или низкого роста. Получалось довольно точно.
Вскоре я добрался до дома. Что изменилось в автомобилях? Довольно много чего. Я шел по двору, смотрел вокруг отмечая все что мог вспомнить. Вот эти автомобили я уже видел тут. Этого не было с утра, но теперь он на своем месте. 
Я остановился у подъезда. Немного постоял, закрыв глаза и прислушиваясь. Кто то шел. Я открыл дверь, заглянул внутрь. Несмотря на то что лампочка не горела, видел вполне нормально. Спускался мужчина, курил сигарету одной рукой, другой держался за перила. Увидев свет, он сказал мне:
- Подержи дверь, тут не видно ни хрена. 
Я встал держа дверь.
- Спасибо.
Я принюхался, судя по запаху, это винстон. Мужчина спускался, подойдя ближе, остановился. Он постоял секунду, глядя на меня, затем пошел дальше. Когда он проходил мимо меня, я обратился к нему:
- Извини, а тебя не затруднит не курить в подъезде?
Он уставился на меня, держа сигарету. Голос немного напряжен.
- Проблемы?
Я слегка улыбнулся.
- Просто раздражает постоянный запах дыма в подъезде.
Он постоял, затем пожал плечами.
- Ладно. 
- Спасибо. 
Он прошел мимо, я зашел в подъезд, поднялся на второй этаж. Этот ракурс был более привычным и я стал сверяться с своими записями. Пара ошибок еще была. Вернувшись домой, я приготовил себе завтрак, принял душ, пока варились макароны, поджарил котлет. Немного поупражнялся, подрав бревно, поел. Обработал когти, вычесал шерсть расческой. Волос на ней оставалось больше чем обычно. 
Закончив со всеми делами, я лег спать.



23

Я проснулся рано, в четыре утра. Сегодня работаю последний день, замечательно. Вот только, почему в подъезде нет света? Это волнует меня, надо проверить. Я быстро оделся, вышел из квартиры, прихватив табурет. Я спустился на первый этаж, поставил табурет под лампочку и залез на него. Света проникавшего сверху, хватало, чтобы вполне нормально ориентироваться, но чтобы рассмотреть лампочку, я посветил мобильным телефоном. Стекло побелело, нитка лежала на дне колбочки. Лампочка просто перегорела. А вот у меня, похоже, развивается паранойя. 
Я вернулся в квартиру, поставил табурет на место. Затем занялся завтраком, душем, зарядкой. Привычными делами. Дождя сегодня, наконец-то не было. Я вышел из дому в полшестого, уже привычно проверил расположение автомобилей во дворе. Было сыро, я надел плащ. Дорогой никого не встретил. Надо будет снять сегодня деньги, но это вечером, к тому же тогда должны закинуть зарплату.
Мне хотелось пробежаться, давно не бегал. Потому я и вышел так рано. Я завел будильник на телефоне на восемь и направился к окраинам, через пару домов начинался пустырь, а за ним гаражи. Туда я и направился. Я двигался бегом, перепрыгивая или огибая лужи. До гаражей добрался довольно быстро, не останавливаясь, заскочил на ближайший. Высота гаража была почти три метра, но схватившись за массивную деталь закрывающую замок и толкнувшись ногой от петли, я взлетел наверх буквально за секунду. Я пронесся по крышам, спрыгнул вниз. Мягко приземлился на ноги, взмахнул хвостом, помогая удержать равновесие, и переведя инерцию падения в движение, продолжил бежать. Теперь я бежал между рядами гаражей. Пока никого не было. Еще только-только начинало светать. 
Я носился по гаражам, наверное, пару часов, бегал, забирался на них и прыгал вниз. В общем, дурачился как ребенок. Постепенно стали появляться люди. Игра становилась более интересной, теперь я ставил себе целью не попадаться никому на глаза. Бежать пришлось осторожнее, чтобы прислушиваться к происходящему внизу. Где то через час телефон дал сигнал. Я отключил его, и рванул к магазину. 
Я забежал по лестнице, отпер дверь, зашел внутрь. До открытия еще минут двадцать. Я прошелся по магазину, замедляя дыхание, кинул на вешалку плащ. Никакой усталости не чувствовалось, только дыхание немного учащено. Как же это замечательно. Наконец я почувствовал, что пульс пришел в норму и сел на стул. Ждать пришлось не долго, вскоре вошла Аня. 
- Привет пушистик.
Голос немного недовольный. Я ответил на приветствие.
- Здравствуй.
Сидим молча. Аня включила чайник, налила себе чай. Я сидел на стуле и улыбался.
- Доволен, что работаешь последний день?
- Есть немного.
- А потом чем заниматься собрался?
- Я же рассказывал, в деревне отдохнуть.
- Зимой?
- А что такого?
- Ну холодно, хотя тебе может и нормально будет. Далеко кстати деревня то?
- Глушь еще та. Ну ка, где карта области?
Карта нашлась быстро, быстрее, чем деревня на ней. Вернее сказать, деревня не нашлась совсем. Я водил когтем по карте.
- Вот тут поездом, досюда.
- Это же почти сутки дороги? 
- Примерно.
- Ну и глухомань, одни леса кругом.
- А вот отсюда по этой дороге на автобусе, и примерно здесь пересадка на другой, хотя я уже сомневаюсь, что он там ходит. Думаю, отсюда придется идти пешком.
- Кошмар. До ближайшего города километров под двести. 
- Зато, какая природа.
Нас прервал первый покупатель. Пожилая женщина. Немного полноватая, в теплой толстой куртке.
- Здравствуйте милочка, и вы… Ой, а я про вас слышала, надо же, и правда.
Я слегка улыбнулся.
- Как видите правда, вы чего то хотели?
- Да да, мне бы, понимаете вот консервы готовлю, на зиму. Хотелось бы что-нибудь такое, вот чтобы как лучше приготовить?
Я встал, направился мимо нее.
- Давайте пройдем сюда, тут отдел как раз с кулинарными книгами, а вот на этой полке про домашние заготовки.
Она увязалась следом, мы с ней дошли то тех полок, на которые я указывал. 
- Ох, спасибо молодой, эм, человек. Я сама как то уже путаюсь. Возраст, знаете ли. Вот эти книги говорите?
Она достала очки, надела их, стала смотреть книги, потом уставилась на меня.
- Тут так много всего…
- Вы ведь обычное консервирование имеете в виду? Огурцы там, грибы?
- Да, да, конечно.
- Тогда вот посмотрите это, сто рецептов заготовок. Или вот эта книга, тоже неплохая.
Я достал и протянул ей пару книг. Она взяла одну, как бы невзначай коснувшись меха на моей руке. 
- Да, я посмотрю?
Она полистала книгу. Затем посмотрела на ценник.
- Ой, книга такая хорошая, и картинки и все, но немного дороговата. Вы знаете, сейчас все так дорого. Мне вот дочь всегда говорила, надо выбирать то что подешевле. А то ведь никаких денег не напасешься.
- Это подарочное издание, если смотреть подешевле, то вот, например эта книга. 
Я убрал те тома которые были у меня в руках, достал другую.
- Это уже практически без картинок, так простые рисунки. Зато рецептов действительно много. Если совсем дешево, то можно взглянуть вон те, в мягкой обложке. Но там рецептов раз, два и обчелся. 
- Нет, это уж совсем тетрадки какие то, давайте вот эту книжку тогда возьму. 
- Пожалуйста. Давайте пройдем к кассе.
Дорогой женщина разглядывала меня. Мы подошли к кассе, я пробил книгу, назвал цену. Женщина потянулась в сумку за кошельком.
- Ох, вот ведь. А я то и не верила. Скажите, а как вас так угораздило то?
- Так получилось.
Я взял деньги, отсчитал сдачу. Протянул ей книгу и деньги.
- А скажите, вам вот так, как живется?
Я пожал плечами.
- Вполне нормально, я привык, да и люди вокруг привыкли.
- Ну, это, как то необычно все-таки?
- Мир вообще необычная вещь, и если бы он не был таким привычным, то все в нем казалось бы чудом.
- Ой, ну не знаю. Обычно все как то серо, как то уныло.
Ну вот, потянуло ее на разговоры. Я глубоко вдохнул, и проникновенно начал:
- Вы задумывались над тем, что во вселенной более десяти в двадцать третьей степени звезд? И это только те которые можно разглядеть в телескопы. Если представить каждую звезду в виде песчинки, то на земле нет столько песка. Пришлось бы засыпать им солнце, и даже тогда гора песка достала бы до нашей планеты.
Я взмахиваю руками, словно пытаюсь показать насколько большой была бы эта гора.
- Некоторые звезды слишком малы, некоторые слишком велики. Но даже если на одну из тысячи приходится хотя бы одна планета, то это триллионы триллионов планет. Самых разных, от расплавленных комков до ледяных шаров, на которых даже азот лежит в виде льда. А на нашей планете условия сложились так, что жизнь на ней стала возможной. Разве это не чудо?
Я уставился на женщину, ожидая ее ответа. Она несколько ошеломлена такой тирадой. Наконец кивает.
- Да, это чудо.
Я возражаю.
- Нет, в этом нет никакого чуда, это просто случайность. Невероятная, почти невозможная случайность. Но вспомним о триллионах триллионов планет, на которых условия неподходящие. Счастливый билет вытянут не потому что произошло чудо, а потому что в его поисках был рассыпан весь огромный мешок, в котором были сложены все возможные комбинации.
Женщина отвечает.
- Но ведь нам повезло оказаться именно на такой планете?
Я усмехаюсь, потом начинаю смеяться, но буквально через десять секунд продолжаю говорить:
- Нет. Это самое неверное, самое неправильное понимание причины и следствия, на основе которого делают совершенно ложные выводы. Нельзя говорить, что мы живем на подходящей планете, потому что кто-то дал нам ее. На самом деле мы живем на подходящей планете только потому, что она подходящая. На всех безжизненных планетах, просто нет существ, которые могли бы сказать – почему нам достался такой плохой мир? Мы существуем, и это просто случайность. Это не чудо, и даже не везение. Это следствие того что планета оказалась подходящей. Закономерный результат, следующий за крайне маловероятным событием. Задумайтесь над этим, потому что это по-настоящему важно.
Я закончил свою речь, женщина, наконец-то уходит. Я провожаю ее взглядом. Она задумалась, она удивлена. Иногда подобные философствования очень помогают отвлечь человека, перенаправить его внимание, куда-нибудь в сторону. Аня замечает за моей спиной:
- Ты иногда как начнешь говорить, так тебя заслушаешься. Опять научно-популярных передач насмотрелся?
- Есть немного.



24

Сегодня выходной, и покупателей довольно много. Пришлось поработать. Время близилось к вечеру, я уже собирался уходить, когда мне позвонили. 
- Алло?
- Здравствуйте, это доставка. Тут такое дело, в общем, я похоже задержусь. Вы сможете встретить принять товар около полуночи? Или лучше завтра?
- А что случилось?
- Да пустяки, мелкое ДТП, ничего серьезного, но бумажная волокита отняла время.
- Хорошо, я вполне могу встретить вас в полночь, только позвоните как подъезжать будете.
- Спасибо, у вас, кстати, какой дом?
- Панельная пятиэтажка, средний подъезд, третий этаж.
- Ладно, я позвоню.
- До встречи.
Я оделся и вышел. Времени было полно, теперь я абсолютно свободен. Я ушел с людных улиц, и бросился бежать в сторону пустыря. Настроение было просто прекрасным. Хотелось двигаться, на месте не сиделось. Я бежал дворами, перепрыгивал заборы, перемахнул через мусорный контейнер. Правда машины оббегал, еще заденешь ненароком, потом оплачивай ремонт. Люди, встречавшиеся по дороге, провожали меня удивленными взглядами. Еще бы, мало того что у меня открыта голова, так еще при беге хвост развивается за спиной, и совершенно не скрыт полами плаща. Но если честно, мне было все равно.
Показались гаражи. Я побежал прямо на отвесную кирпичную стену, прыгнул, оттолкнулся от нее ногой, схватился за край крыши. Руки скользнули, я спрыгнул вниз. Отошел назад, посмотрел стену гаража снова. Обычно чтобы залезть на такую высоту, надо поймать под ногу какую ни будь опору, хотя бы в метре от земли. Но ведь я почти залез, уцепился руками за край.
Я зарычал, отошел еще подальше, и снова разбежался. Опять неудача, импульса прыжка не хватало, чтобы запрыгнуть достаточно высоко, а руками я зацеплялся едва-едва, и они соскальзывали. Даже когти не помогали. Так, надо пробовать прыгнуть повыше. Я снова разбежался, теперь удалось закинуть руки посильнее, но снова неудача. Я оттолкнулся от стены, развернулся в воздухе, приземлился на четвереньки. Нет, надо еще выше, чтобы не столько подтянутся, сколько оттолкнутся руками, и закинуть ногу на крышу. Так, а если попробовать немного вцепится когтями в стену?
Я попытался снова, разбежался, прыгнул. Оттолкнулся ногой, схватил рукой стену. Когти царапнули по кирпичу, помогая усилить прыжок. Пальцы рвануло, но мне почти удалось закинуть наверх локоть. Вот только рука опять соскользнула. Я упал вниз, приземлился на ноги, затем попытался еще раз. И еще, и снова.
В конце концов, попытки с седьмой, мне удалось заскочить на стену. Я разбежался, два раза шагнул по стене, хватаясь правой рукой за кирпичи, закинул левую наверх, схватился за край, и сумел рвануться достаточно высоко, чтобы закинуть локоть левой наверх, и закинув ногу закатится на крышу.
Прекрасно. Я спрыгнул вниз, затем повторил это еще несколько раз, закрепляя успех. То, что получилось один раз, в дальнейшем дается проще. Наконец я забрался по этой стене в последний раз, посмотрел на свои руки. Подушечки пальцев приобрели несколько мелких ссадин, а кончики когтей немножко затупились. Пустяки. Я побежал по крыше. Снизу раздался крик:
- Опять ты тут бл…дь? Давно не было мля. 
Я подошел к краю крыши, присел, заглядывая вниз и придерживаясь рукой за край. Снизу, у машины стоял мужчина, и смотрел на меня. Вообще то я довольно часто лазил по этим гаражам, пробуя свое новое тело, ну и некоторым это не очень нравилось.
- Ты когда ни будь навернешься и свернешь себе шею.
- Да?
Так, давненько я это не делал, но в свое время нарабатывал практически до автоматизма. Я нырнул вниз, перекувыркиваясь в воздухе через голову. Чувство равновесия не подвело, и я приземлился на ноги. Правда, чтобы не упасть пришлось оттолкнуться от земли руками и сделать пару шагов.
- Ты уже надоел тут шляться, вот провалишь крышу кому ни будь. 
- Цельнобетонную? 
Он махнул рукой. 
- Вот тебе свербит что ли? 
Я разбежался, взлетел на крышу по металлическим деталям двери, снова уставился на собеседника сверху вниз. 
- Да, а что?
- Кошак драный бл…дь.
Он снова занялся своей машиной. Я рассмеялся и побежал дальше. Уже стемнело, но все вокруг было прекрасно видно. Время шло к одиннадцати. Ладно, хватит беготни. Скоро наверное курьер подъедет, если с ним опять ничего не случится. 
Я направился к дому. Дорогой завернул к банку. Это одноэтажное здание через несколько кварталов от моего дома. Он уже естественно закрыт, но за входной дверью стояли несколько банкоавтоматов, эта часть была открыта круглосуточно. Немного в стороне стоял открытый автомобиль, в нем сидели трое парней. Один за рулем, второй рядом и третий на заднем сидении. У них громко играла музыка, что то из шансона. Ну как шансон, правильнее сказать блатняк. 
Я прошел, мимо направляясь к банкоавтоматам, они меня заметили и стали обсуждать.
- Х…я себе, Тимох, ты глянь.
- Еб…ать урод, пи…дец.
Я зашел внутрь, дверь закрылась, отрезая звуки. Подошел к банкоавтомату, вставил карточку. Неплохо, зарплату закинули. Я снял сразу тысяч пятьдесят, встав так, чтобы закрывать собой свои действия. Я развернулся, направился к двери. Успел заметить какое то движение. Такс, ясно. Я напрягся, вышел из банка.
Мне идти мимо них, проходить по дороге окруженной кустами. Я пошел, внешне расслабленно, кинул на них взгляд. Они стояли у машины, двое. Курили. Смерили меня презрительным взглядом. А вот третьего не было. Они ничего мне не сказали. Я пошел по дороге, внимательно слушая. Руки держал в карманах, в правой был сжат шокер. С боку раздался шорох. Я бросился бежать, кинул взгляд за спину. Третий вышел из за куста с бейсбольной битой. Кинулся за мной. Двое остальных – тоже.
- Э слыш, стой мля!
- Стой, сказал!
Вот интересно, они всерьез думают, что я остановлюсь? Я бежал не слишком быстро, держался так, чтобы топот шагов не слишком удалялся.
- Стой сука!
Я пробежал по улице, завернул за угол дома, потом пробежал пару кварталов свернул снова. Судя по звукам, они уже начали задыхаться, но я пока не отрывался от них.
- Бл…дь стой!
Пробежав еще метров двести, я обернулся. Они были довольно недалеко, буквально у соседнего подъезда. Уже устали, бежали с трудом. Один держался за бок. Я рванул вперед во всю прыть.
- Сука бл…дь! Сайгак еб…ный.
Они остановились, пытались отдышаться. Я скрылся за домом, по сути, я совершил довольно большой круг, и вскоре я оказался около их машины. Я огляделся, рядом никого не было. Автомобиль стоял за углом, вне обзора камер. Номера не нашей области. Хотелось устроить им какую-нибудь подлянку. Я подошел к машине сбоку, схватился за днище. Попытался перевернуть. Я тянул из-за всех сил, упирался ногами. Мне удалось оторвать колеса от земли на десяток сантиметров, но и только. Я отпустил машину. Слишком тяжело, хотел бы я быть посильнее. Я нагнулся к колесу, упер кончик когтя в боковую резину, надавил. Потом потянул в сторону. Тонкая резина поддалась, палец обожгло холодным воздухом. Я расширил дыру, разорвал колесо довольно сильно. Затем так же порвал остальные колеса, и ушел. Парней все еще не было, и я спокойно скрылся. Крик был довольно громким, я его услышал, хотя и ушел довольно далеко:
- Сука бл…дь!
Я немного покружил, вернулся к своему дому, сделав приличный крюк, зашел с другой стороны. Подъезд снова встретил меня темнотой. Внутри никого. Я поднялся к своей квартире, сверившись дорогой со своими записями. Вроде теперь не сделал ошибок в своих наблюдениях. Дома скинул плащ, помыл руки, умылся. Поел остаток завтрака, и стал обрабатывать когти. Несмотря на всю сегодняшнюю беготню, усталость не чувствовалось, был только голод, но его я уже утолил. Вскоре зазвонил телефон.



25

- Алло?
- Да, я уже подъезжаю, третий этаж же? Домофон есть?
Голос усталый. Я ответил.
- Если хотите, я могу вас встретить, только позвоните, как подъедите.
Он, похоже, немного обрадовался. 
- Хорошо.
Звонок раздался минут через десять. Я вышел налегке, футболка, штаны и кроссовки. Стал спускаться, выглянул в окно второго этажа. Внизу была новая машина, из нее вышел парень. К подъезду шла девушка, соседка, я ее уже видел. Я спустился на первый этаж, подошел к лестнице. Запищал домофон, дверь открылась. Я увидел девушку в дверном проеме, на фоне света уличного фонаря, она подняла на меня взгляд и замерла на секунду. А потом пронзительно завизжала и бросилась, назад отпустив дверь. Я стал спускаться, слушая происходящие на улице.
- Эй, что случилось? Что там?
- Там, я не знаю, там глаза светятся! Огромные!
- Собака что ли? 
- Какая собака? Там они чуть ли не под потолком!
Я толкнул дверь, вышел на улицу под взгляды девушки и парня. Я слегка улыбнулся.
- По-моему мы соседи уже давно, и вам бы уже пора привыкнуть, так что там насчет заказа?
Они смотрели на меня в растерянности, парень совершенно ошалел, девушка тряслась, но вроде уже стала успокаиваться.
- Ох, это вы. А я и не знала, что у вас глаза светятся, вы меня так напугали.
- Что поделать, лампочка перегорела. 
Девушка пошла в дом, я проводил ее взглядом. Потом посмотрел на парня, тот был в ступоре. Я взял его за плечо, потряс.
- Эй, проснись. Что там с заказом то?
Он дернулся, попытался вырваться. Я его отпустил. Он отскочил к машине. Мы некоторое время стояли так, со стороны это наверное выглядело очень глупо. Я вздохнул, затем произнес.
- Слушай, парень. Ты мне то что привез, то отдавать собираешься?
- А, тебе? Ты кто?
- Клиент.
Я достал свой паспорт, раскрыл. Показал ему, стал медленно приближаться. Потом протянул документ.
- На, давай, проверяй бумаги, показывай, где мне там надо расписаться, я отдаю тебе остаток платы и расходимся.
Он смотрел в паспорт, вроде успокоился немного. Но голос все равно дрожал.
- Да, да. Сейчас.
Он открыл багажник, достал довольно большой пакет, положил его на машину. Похлопал себя по карманам, а потом кинулся к машине. Нужные бумаги нашлись в бардачке.
- У меня тут написано, что вы уже внесли полную плату, сейчас я данные с паспорта перепишу. Ага, вот. Так, тут вот распишитесь.
Я расписался, забрал паспорт и пакет. Парень уехал, я помахал ему вслед рукой. Затем пошел к себе домой. Пакет весьма тяжелый, я нес его двумя руками. Вошел в квартиру, кинул пакет на пол. Разулся, и зайдя в комнату, стал вскрывать. Бронижилет довольно массивный, к нему шли металлические пластины, инструкция. На внутренней стороне, довольно толстая подкладка. Я стал его собирать, сверяясь с инструкциями, надел на себя, стал подгонять с помощью ремней.
Броня сидела как влитая, довольно толстая, тяжелая, но удобная. Закрывала все туловище, даже пах, и плечи были прикрыты. Я походил в нем, попробовал поприседать, попрыгать, поотжиматься. Тяжеловато, но вполне терпимо, я думаю, что со временем могу вообще перестать чувствовать этот вес. Ну, это вопрос тренировок, а пока. Я принял душ, и лег спать.



26

В это воскресное утро погода, похоже, решила взять реванш за вчерашний день. Дождь лил как из ведра. Я проснулся еще за темно, и некоторое время слушал шум дождя. Затем перевернулся на другой бок, и заснул снова. Под дождь спится очень хорошо. Его мерное звучание убаюкивает.
Второй раз я проснулся уже около полудня. Планов на сегодня особых не было, и после завтрака и зарядки, я решил устроить большую стирку. Я сгреб все вещи, которые накопились, и стал их мыть. Белье, верхняя одежда, носки. Стиральной машины у меня нет, так что работать приходилось вручную. Постиранные вещи я развешивал на веревке, на кухне. Вышло довольно много всего. Футболки и рубашки были совершенно обычными. А вот штаны, шорты и трусы отличались довольно заметно. Самое главное отличие – дырка сзади, для хвоста. В основном он был толщиной примерно с запястье руки, но у основания был толще. На штанах, это отверстие было выполнено по аналогии с ширинкой, сверху так же застегивалось на пуговицу. Но было гораздо шире. Мне не составляло труда продевать хвост сразу, не расстегивая эту пуговицу, и не вынимая ремня. У нее была и вторая роль, когда я надевал на хвост чехол, то пристегивал его к этой пуговице с помощью петли, для этого и сделанной. При надевании этого чехла, я тоже сталкивался с проблемой, дело в том что шерсть на хвосте идет сверху вниз, и надевать чехол приходилось против роста меха, а это несколько неприятно. Обычно я надевал его до упора, а потом чуток спускал вниз, чтобы шерсть легла правильно. Трусы тоже имели подобное отверстие, прошитое для прочности. Я носил переделанные таким образом семейные трусы, мне так было удобнее. Узкие плавки иногда натирали ноги.
В остальном же мою одежду было невозможно отличить от самой обыкновенной. Обувь тоже не вызывала проблем, несмотря на анатомические особенности ступни, четырехпалость и втяжные когти, по форме она была довольно похожа на человеческую. Первое время возникали проблемы с когтями, иногда, например, при волнении, я рефлекторно выпускал их, и рвал носки. Но со временем привык контролировать этот процесс. Когти на ногах я стриг довольно коротко, чтобы их как то использовать пришлось бы ходить босиком. 
Закончив с тряпками, я вычистил плащ. Это кожаное изделие, влетело мне в свое время в копеечку, но он был очень прочным, и следов износа на нем не было до сих пор. Длинный, с полами почти до щиколоток, он довольно сильно скрадывал фигуру. Полы разделялись сзади, когда я иду, то хвост скрыт за ними, за исключением нескольких десятков сантиметров кончика, который иногда выпирал, если я забуду за этим следить. Если же нет, то я подгибаю хвост, сворачиваю его этакой петлей, направляя кончик вверх, и тогда он совершенно незаметен. Но при беге я выпускаю хвост между полами, и он развивается за мной, помогая поворачивать. Кроме того, воротник плаща переходил в капюшон, которым можно было закрыть голову, а при желании, натянув посильнее, и немного прикрыть вытянутую морду. Хотя для этого приходилось идти уткнувшись в землю. В качестве материала была использована довольно грубая и толстая кожа черного цвета. Если не ошибаюсь, то бычья. Из-за такого материала, плащ весил довольно прилично. Он застегивался на массивные металлические пуговицы, и вообще, я в нем походил на какого-то бродягу из глубин средневековья. Хотя какая одежда может сделать меня страннее, чем я выгляжу?
Затем я занялся курткой. Обычная осенняя куртка с капюшоном. Но если честно, плащ мне нравился больше, и куртку я носил довольно редко.
Так же почистил обувь. Кроссовки я вообще убрал после прочистки подальше. Теперь они мне уже врятли понадобятся, осень вступила в свои права, и сегодня был предпоследний день сентября. Летние туфли отправились следом, как и шлепанцы, единственная обувь в которой можно использовать когти на ногах. Сейчас моей основной обувью были берцы или ботинки. Ботинки если честно я носил редко, предпочитая в основном ходить в берцах. Они заслуживали отдельного упоминания, крепкая обувь, подогнанная под заказ. Они не имели утеплителя, я предпочитал полагаться на мех на ногах, зато язычок был выполнен зацело с обувью, и благодаря этому в них можно было смело ходить по щиколотку в воде, они не промокали. В одежде я больше ценил влагостойкость чем утепленность, полагаясь в этом плане больше на шерсть. Подошва была не слишком толстой, достаточно гибкой, и позволяла ходить весьма мягко. В носах – стальные вставки защищавшие пальцы. Дело в том, что если кто-нибудь наступал на ногу, именно на пальцы, то это было довольно больно. Когти и суставы, которые обеспечивали их движение, несколько чувствительны в такой ситуации.
Перчатки я не носил, они просто порвались бы когтями. Когда то давно я купил митенки, как у велосипедистов, но они довольно быстро порвались, еще раз напомнив мне о том, что покупать дешевые вещи глупо. Лучше потратится один раз, но на предмет, который будет служить годами. Отсутствие перчаток не напрягало, кожа после изменения стала более грубой, ладони и пальцы спокойно выдерживали контакт с бетоном и асфальтом. Не сказать, что на них образовались подушечки, как например, у собаки, нет. Просто кожа стала более толстой, да и закалилась тем, что я увлекался лазаньем по всяким постройкам. Но осязание осталось вполне хорошим.
Головные уборы я тоже не носил, в дождь ограничивался капюшоном. Летом, если солнце пекло, иногда наматывал на голову бандану. Я предпочитал держать уши открытыми.
Закончив с одеждой, я перестирал постельное белье. Наволочки, пододеяльники, простыни. После стирки мне пришлось натянуть веревку и на балконе, места на кухне не хватало. Однажды я собрался, и выгреб весь хлам, что копился на нем, с тех пор балкон был довольно свободен. Время уже клонилось к вечеру.
На глаза мне попался бронежилет. Я стал осматривать его более внимательно. Выполнен из очень плотного и тяжелого материала. Толи кевлар, толи еще что. Не знаю, из чего сейчас их делают. В паспорте в качестве материала указана сталь. На груди и спине есть отдельные карманы, в которые вставляются пластины. Я их уже вставил, они были сделаны из стали, керамика вроде лучше, но цена у нее совсем уж кусалась. С внутренней стороны крепилась довольно толстая и плотная подкладка, не знаю чем наполненная. Бронежилет обтягивался черным чехлом, его можно снять для стирки. Особые детали прикрывали бока, пах, плечи. Вообще все это добро весило весьма прилично, точно больше десяти килограмм. Но если верить документам, то он может защитить даже от винтовки, если конечно пуля с мягким сердечником. То есть, по сути, от любого охотничьего оружия, которое можно приобрести. Я надел его, поупражнялся в нем. Вроде вполне терпимо. Затем натянул сверху плащ и подошел к зеркалу. Я выглядел, словно слегка растолстел. Не думаю, что моя внешность вызовет подозрение в том, что я в броне, плащ все скроет. Затем примерил вместо него куртку. Вот из-под нее бронежилет явственно выпирал, особенно снизу, да и деталь прикрывавшая горло тоже была видна. Все-таки это бронежилет открытого ношения. Да и ладно, вопрос только в том, чтобы привыкнуть постоянно носить этот вес. Хотя плащ мне тоже первое время казался тяжеловат.



27

Я сходил в магазин, в очередной раз, осмотрев автомобили и сверяясь с записями. Ошибка была только одна. Машины регулярно уезжали, приезжали. Вот места парковки меняли довольно редко. Запоминая их, я старался доработать до автоматизма способность сразу заметить появление нового автомобиля. Как та серебристая лада, которая меня чуть не сбила. Свет внизу, наконец-то починили. Я купил продуктов, и вернулся домой. Приготовил ужин, поел. Потом решил принять ванну. Пока она наполнялась, я погрел молока. В литровую банку я высыпал пару пакетов растворимого шоколада, залил молоком, и принес напиток вместе с табуреткой в ванную комнату, где и поставил его так, чтобы удобно было взять лежа в ванной.
Наконец я забрался в нее. Это было настоящее наслаждение, лежать в горячей воде потягивая теплое шоколадное молоко. Взгляд скользнул на газовый баллончик, так и стоявший на раковине. Чего я хочу от этого добиться? Ну, по крайней мере, я теперь знаю что такое газ. На будущее надо как то научиться сохранять боеспособность под его действием. В конце концов, кроме зрения и обоняния есть еще и осязание со слухом. Если кто то прыснет мне в лицо, а это ведь гораздо проще чем подойти достаточно близко для удара, то я должен суметь отбиться вслепую. Мех приятно намокал в теплой воде. Душ я обычно принимаю чуть теплый, а под конец вообще споласкиваюсь ледяной водой. После того как я простыл вымокнув под дождем, я старался закаляться, но намокать на улице все равно избегал. Я совершенно расслабился, словно растекся по ванной. Даже заурчал от удовольствия. Все-таки жизнь прекрасна, особенно в таком теле, а проблемы, проблемы решаемы. 
Наконец вода стала остывать. Я сполоснулся, вылез, вытерся, просушил шерсть феном. Затем оставил воду сливаться и ушел в комнату. Все белье сохло, поэтому я устроился прямо на матрасе. Положил рядом с собой доску с ноутбуком. Когда я беру его на кровать, то ставлю под него доску чтобы ненароком не закрыть тканью вентиляционные щели. Некоторое время просто лазил по интернету, без особой цели. Я наткнулся на обсуждение генетически модифицированных продуктов. Некоторое время читал статью, затем комментарии. Решил оставить и свой:
«Когда ни будь модификации станут возможными не только для растений, но и для самих людей. В то время изменить свое тело станет не сложнее чем сделать, например, сейчас пластическую операцию».
Я перечитал сообщение перед отправкой. Вроде все правильно, никакие ошибки не подчеркнуты. Глаз зацепился за первые слова. Они как то резанули. Я написал по-другому: «когда нибудь». Слово «нибудь» подчеркнулось, значит неправильно. Я вернулся к первому варианту. Все равно как то не так. В конце концов, я просто вбил это слово в поисковик. М-да, похоже, что правильно писать «когда-нибудь», ну ладно. Я исправил слово, написал с дефисом. Не спорю, грамотность у меня хромает, и я предпочитаю полагаться на электронные средства проверки правописания, но что мне делать, если и они подводят? Я вздохнул, отправил сообщение. Затем посидел еще немного, выключил ноутбук, и лег спать, просто свернувшись прямо на матрасе.



28

Я проснулся под шум дождя. Некоторое время просто лежал, затем зевнул и встал. Я пошел на кухню, готовить завтрак. Пощупал вещи, висящие там, они почти подсохли. После завтрака, я приступил к глажке. Пришлось повозиться, но, в конце концов, все было сделано. Я вернулся в свою спальню. На матрасе была шерсть. Я собрал ее щеткой, стал застилать кровать. Накинул простынь, натянул пододеяльник, наволочки. Все штопанное перештопанное. Рванье еще то, новое покупать было как то лень. Я первое время часто рвал постельное белье когтями во сне. Потом как то привык, спал уже более аккуратно. Закончив с бельем, я стал мыть полы. За этими делами я провозился до десяти утра.
Зазвонил телефон. Я бросился к штанам, в кармане которых он лежал. Это звонила Алла. Я ответил.
- Алло?
- Здравствуйте, все готово, зайдете сегодня? 
- Да, прямо сейчас соберусь и дойду.
- Хорошо.
Я подошел к окну. Дождь лил довольно сильно. Я стал одеваться. Трусы, штаны, носки, чехол на хвост, футболка. Затем взял бронежилет. Надо привыкать, посмотреть, как он носится. Я надел его прямо поверх футболки. В конце концов, у него есть подкладка, которая должна смягчать удар, тем более что она была заказана дополнительно. Вес был довольно заметным. Бронежилет плотно облегал тело, я поправил его, подтянул ремни. Сидит как влитой. Сверху я надел плащ, застегнулся, подошел к зеркалу. Вроде бы не заметно на первый взгляд. Да и на второй. Я покрутился. Плащ скрадывал фигуру, я просто выглядел более толстым, чем обычно. Из-под воротника выглядывала деталь, частично прикрывавшая горло. Я поднял воротник, закрыл им шею. Если не задирать голову, то вроде незаметно. Наконец, сочтя свой вид вполне нормальным, я обулся и вышел из квартиры.
Привычно осмотрел двор из окна второго этажа. Белая ока у соседнего подъезда бросилась в глаза практически сразу. Я ее не видел. Сверился с записями. Действительно, все машины кроме нее были уже знакомы. Я спустился вниз, кажется, в подъезде пахло только одной маркой сигарет, той, которая мне незнакома. Неужели тот парень принял мою просьбу к сведенью? Это радует.
Я вышел из двери подъезда. Огляделся. Вдалеке куда-то шел мужчина, у подъезда дома напротив сидели три старушки. У магазина два мужика разгружали грузовик. Я накинул на голову капюшон и направился в ателье, дорогой еще раз посмотрел на заинтересовавшую меня машину. Сбоку была огромная надпись, рекламирующая какую то пиццерию. Из окна я ее не видел. 
Дверь подъезда открылась. Из нее вышел парень в белой куртке с такой же надписью, как и на машине. Он прикрывал голову пустой коробкой, глянул на меня, и залез в автомобиль. Я проводил его взглядом, запоминая номер этой службы, может быть пригодится. 
На меня не обращали внимания, я шел быстрым шагом. В принципе, бронежилет вроде не мешал, тяжесть немного чувствовалась, но не сильно. Вот почему сегодня дождь? Пробежаться бы нормально, да полазить где-нибудь. Вот тогда и можно будет судить, насколько он мне мешает.
Я подошел к ателье, отряхнул воду с плаща зашел в небольшое пространство и заглянул через стекло внутренней двери. Алла сидела за столом и читала журнал. Я взялся за ручку двери, осторожно повернул. Подхватил ручку снизу второй рукой, немного надавил вверх, и тихо открыл дверь. Она распахнулась совершенно бесшумно. Я шагнул внутрь, прикрыл дверь. Затем сделал пару шагов внутрь, Алла все так же читала. Я поздоровался.
- Здравствуйте.
- Ой.
Она вздрогнула, закрыла журнал.
- Извини, зачиталась. Все готово, вот. Так, где это у меня?
Алла встала, вышла в другую комнату. Вернулась почти сразу, неся черную, широкополую шляпу и перчатки.
- Ну-ка, примерь. Шляпу я в тон плаща сделала, ты же с ним ее носить будешь?
- Да.
Я надел шляпу. На ней, там, где она переходит в поля, были два своеобразных углубления, внутри был ремешок, который можно протянуть под челюстью, чтобы ее не сорвало ветром. Я повернул их назад, прижал уши и надел. Легло довольно ровно. Шляпа прижала уши, но они были повернуты назад и вполне открыты. Поля длинные, надбровные вибриссы упирались в них, и шли под ними практически на всю длину. Я подошел к зеркалу. Если в плаще я и выглядел похожим на средневекового путника, то теперь сходство усилилось, я, словно пришел из грязных улочек городка семнадцатого века, в котором шел вечный дождь, и выплескивание ночного горшка прямо в окно на прохожих, было нормой. А если добавить в зубы сигарету, а в руку револьвер, то я буду походить на детектива из нуар-произведений в стиле двадцатых. В общем, выглядел по-дурацки. Я немного нагнул голову, повертел ею. В принципе, при наклоненной голове морду особо и не разглядеть, ну, если в темноте и не приглядываться. 
Затем я примерил перчатки. Они были сделаны из плотной ткани, что то вроде брезента, темно-зеленого цвета. Пальцы скользнули внутрь, когти легли в пазы, сделанные из чего-то довольно твердого, но упругого. Лежали как влитые. Я взял со стола рулетку. Немного непривычно, подхватывать что-нибудь когтями как пинцетом, я уже привык, но теперь они толще. А брать подушечками, немного неудобно. Но в принципе нормально, тем более что я не собирался постоянно ходить в этих перчатках. Я снял их и убрал в карман.
Алла наблюдала за мной. Затем прокомментировала.
- Забавно выглядишь. Кстати, ты вроде поправился?
Я оглянулся на нее. 
- А что, так заметно?
- Ну не то чтобы очень.
Она усмехнулась.
- Отъедался за эти дни?
- Вообще-то я в бронежилете.
- В чем?
Алла удивилась. Я повернулся к ней лицом, расстегнул плащ и распахнул его.
- Эм. Ого, а их что, продают?
- Да, наткнулся на интернет-магазин, где торгуют такими вещами, заинтересовался.
- Хм. А они все такие здоровые? Ты его ведь скрыть пытаешься? По-моему ты его только под плащом эти и спрячешь. 
- А если замаскировать как-нибудь? 
- Нет. Ну, он реально большой. Жилетки то меньше делают. А зачем он тебе?
Я усмехаюсь. 
- Вдруг в лес поеду, встречу охотников, а они меня за зверя примут?
- Так ты им покричи, чтобы не стреляли.
- Ладно, спасибо за вещи. Сколько я должен?
Алла назвала цену. Что ж, качественная работа из хорошего материала того стоила. Я расплатился, и вышел. Дождь барабанил по шляпе, стекал по бокам на плащ, а с него уже на землю. Голова оставалась сухой. Вроде неплохо.
Я гулял по улицам. Постоянно казалось, что у меня над головой потолок, и если взглянуть вверх, то я упрусь в него носом. Надбровные вибриссы воспринимали шляпу именно как что то массивное и неподвижное, препятствие над головой. Не очень приятное чувство. Трудно было понять, откуда шли звуки. Уши, прижатые назад, слышали хорошо, но вот направление воспринимали не очень. Постоянно хотелось их повернуть, но шляпа мешала. Да ладно, пару лет назад я вообще не мог двигать ушами. Как я тогда жил интересно?
Прохожие иногда задерживали на мне взгляд. Но дождь их волновал больше, мою внешность город оживленно обсуждал с год назад. Тогда каждое мое появление сопровождалось целой толпой зевак рассматривающих меня. Слухи прошлись подобно пожару, и так же быстро затихли. Про меня пару раз напечатали в городской газете. Я усмехнулся, вспомнив заголовки:
«Уникальный медицинский эксперимент».
«Человек в шкуре животного».
И тому подобный бред. Знакомые объявились. В институте я особо отношения не поддерживал, больше занимаясь учебой. После, как то разошлись, я практически не пересекался с одногрупниками. А тут звонок, и предложение встретится на какой-то сходке. Я согласился. Мы посидели в кафешке, по-моему, поводом была просто возможность поглазеть на меня. Посидели, и разошлись, больше и не общались. С коллегами по работе подобных встреч вообще не было, в конце концов, я проработал относительно не долго, да и отношений тоже как то не складывал, предпочитая просто делать то, что мне говорят. 
Я шел к автобусной остановке, когда мое внимание привлекли двое парней. Они стояли на ней и ждали автобус, увидев меня, стали обсуждать. 
- Эй, глянь на этого.
- Прикольно.
Я подошел ближе. Один из них меня окликнул.
- Эй, парень. Ты гот?
Я поднял голову, так чтобы шляпа открыла мое лицо.
- Кот? Я так похож на кота?
Они уставились на меня. Затем второй произнес.
- А, это ты.
Они продолжили обсуждать какую-то общую знакомую, а я прошел мимо.



29

Время текло неспешно. Я просто ходил по центральной улице города, я пересек его од одного конца до другого, затем повернул обратно. Прошло уже несколько часов. Шляпа справлялась отлично, голова была совершенно сухая. Усталости я не чувствовал, но плечи начало немного тянуть. Не страшно, тем более для первого раза. Я немного проголодался, и решил зайти в какую-нибудь забегаловку.
В этой части города я бывал редко. На глаза попалась вывеска, название довольно незатейливое, и вполне однозначное: «Закусочная». Я зашел внутрь. После небольшого тамбура, в котором я отряхнул плащ от воды, был довольно просторный зал, делившийся на две части перегородкой с большим проходом. В помещении негромко играла музыка, стены были обделаны темным деревом снизу, а сверху покрашены в темно-коричневый цвет. Окна слегка прикрыты занавесками. Слева от входа, после дверей служебных помещений и туалета, был прилавок, за которым стояла девушка. Когда я вошел, она обслуживала клиента, ставила ему на поднос какое-то блюдо, ярко пахнущее свежей выпечкой. Было довольно людно, за одним из столов сидела пара мужчин, и живо обсуждали за едой выбор правильного масла для автомобиля. Еще дальше, в одиночестве сидела молодая девушка, и что то ела. У окна сидели две женщины, с ребенком лет десяти. Они обсуждали какой-то рецепт, а мальчишка был полностью поглощен едой. За перегородкой обедала компания из пяти человек. Похоже, рабочие после дневной смены, время как раз приближалось к четырем вечера. По крайней мере, один из них вещал остальным о том, что пока трубопровод не сделают раза в два толще он так и будет забиваться. 
На мое появление никто не обратил внимания. Я подождал пока мужчина возьмет поднос со своим заказом и сядет за стол, не хватало еще, чтобы он опрокинул его, увидев меня, и начал потом предъявлять претензии. Наконец он присоединился к мужчинам, обсуждавшим автомобили, и я направился к прилавку. Я держал голову немного наклоненной, так чтобы поля шляпы прикрывали лицо. Подойдя к стойке, на стене рядом была надпись, гласившая о том, что горячие блюда могут готовиться до пятнадцати минут, я взял лежавшую там папку с меню, и стал листать. Девушка в это время стояла спиной ко мне, и говорила с кем-то в, скорее всего кухне, если судить по ароматам оттуда. Цены были вполне нормальными, я выбрал пару блюд, и обратился к продавщице.
- Извините.
- Да, что будете заказывать?
Она обернулась, увидев мое лицо, удивленно замерла, довольно нелепо приоткрыв рот, и пялясь на меня во все глаза. 
- Два пирога с рыбой, шарлотку, пиццу с сыром и яблочный сок.
Девушка растерянно смотрела на меня. Я в ответ уставился на нее. Разговоры за спиной стали смолкать. Пауза затягивалась. Я заговорил.
- Девушка? Вы в порядке?
- Ой, извините. 
Она как то растерянно улыбнулась, оглянулась назад, затем вновь повернулась ко мне. Подошла к кассовому аппарату, коснулась его, а потом отдернула руку.
- Извините, что вы заказывали?
Я слегка улыбнулся. 
- Вы удивлены? Я просил два пирога с рыбой, шарлотку, пиццу с сыром и яблочный сок.
- Да, немного, нет, я слышала, что то про вас, но живым не видела.
- Главное чтобы вы не увидели меня мертвым.
Она смутилась, я в ответ усмехнулся.
- Не волнуйтесь, я привык к таким реакциям.
- Простите. Только это, пицца готовиться будет.
- Я не спешу.
Девушка достала поднос, положила на него пироги, нож, вилку и пластиковый стакан. Налила в него сок. Затем крикнула в кухню:
- Люб, одну с сыром.
Потом занялась кассовым аппаратом.
- С вас сто два рубля.
Я положил деньги на прилавок, набралось без сдачи, и, взяв поднос, направился во вторую часть помещения, там был довольно затемненная часть, прикрытая стеной от окон. Люди в закусочной разглядывали меня, забыв про еду и свои разговоры. Я молча направился к выбранному столику. Когда я прошел через проход в перегородке, то наткнулся на взгляды работяг. До этого они не могли меня видеть, я был закрыт перегородкой, но внезапная тишина заинтересовала их. Я кинул на них взгляд, они выглядели весьма изумленными, и пошел дальше. Когда я скрылся за перегородкой от основной части помещения, то услышал детский голос, довольно сильно прозвеневший в наступившей тишине:
- Мама, а дядя котик?
В ответ приглушенный шепот.
- Тихо, не кричи так.
Я сел за дальним столиком. Теперь я был закрыт от посетителей стеной, передо мной была только боковая часть прилавка. Я положил шляпу рядом с собой и приступил к еде. Пироги были свежими, и довольно вкусными. Я съел один пирог с рыбой, и, достав блокнот, стал записывать людей, которых увидел в закусочной. Я пытался вспомнить одежду, внешность, расположение. Все что сумел запомнить. Через несколько минут после того как я скрылся из вида, разговоры возобновились, плавно сведясь к обсуждению меня.
- Слушай, ты это видел?
- Да, это кто вообще?
- Мам, я схожу, посмотрю?
- Это, я слыхал вроде какой-то поехавший, толи операцию такую сделал, толи что.
- Сиди и ешь.
- Е…нуться, это как операцию?
- Да я знаю? Что-то писали вроде такое. Да и рассказывал кто-то про него.
- Кто то. Я вам тогда и рассказывал, пошел я значит в магазин, сыну учебники покупать, а там этот парень продавцом, я как увидел, так офигел.
- Погодь, в каком магазине? Я вроде не видел поблизости.
- Да не поблизости, эти учебники хрен найдешь, каждый год печатают новые, только и знай, покупай. В другой конец города съездить пришлось, пока нашел.
- Мам. Ну, я только гляну и все.
- Совсем обнаглели. Вот помню, раньше учились по одним учебникам, так пока совсем не истреплются, так и передавали друг другу.
- А что, сейчас не выдают что ли?
- Сиди, сказала. Вон у тебя еще салат не съеден.
- Да что там выдают то? Я тебе говорю, каждый год введут какую-нибудь новую книгу, и бегай, покупай.
Я уже доедал шарлотку, когда продавщица обратилась ко мне.
- Ваша пицца готова.
Я прошел к прилавку, встал около него, и, держа блокнот, окинул взглядом помещение. Внимание людей снова было приковано ко мне. Девушка поставила передо мной тарелку с пиццей. С пиццей это изделие общего имела только название. Больше это походило на пышную лепешку, на которую сверху навалена смесь сыра и яиц. Пахло довольно аппетитно, похоже, ее испекли только что. Я обратился к продавщице.
- Можно еще кусок шарлотки? Очень вкусная.
- Тридцать рублей.
Я протянул купюру в пятьдесят. Пока девушка отсчитывала сдачу, и доставала шарлотку, я продолжал смотреть на людей и записи в блокноте, отмечая свои ошибки. Девушка уже ушла. Мужчины, как и трое у входа, так и пятеро в дальней части помещения, смотрели на меня. Ребенок тоже пялился во всю, а женщина рядом с ним отводила взгляд, и пыталась его отгородить собой. Вторая смотрела на меня, не стесняясь. Наконец заказ был выполнен, и я вернулся за свой столик.
Я уже не прислушивался к разговорам, пицца, если ее можно так назвать, оказалась весьма вкусной. Я съел все что у меня было, запил соком и просто посидел несколько минут за столом. Наконец я надел шляпу, и направился к выходу. В дверях я столкнулся с мужчиной, входящим внутрь. Он замер увидев меня, а я обошел его, и вышел на улицу, сопровождаемый удивленным взглядом. Дождь так и шел.



30

Я направился домой. Идти пришлось довольно долго, все-таки я ушел довольно далеко. Мне не хотелось пользоваться транспортом, тем более что пешая прогулка совершенно не утомляла. Я был способен бегать часами, а пешком, наверное, мог бы идти сутками, останавливаясь только для еды и сна. 
Близился вечер, когда я входил в свой двор. Ничего подозрительного я не увидел. Я шел, отмечая изменения в расположении машин. Вроде бы уже все автомобили были знакомы. В подъезде тоже было пусто. Я зашел в свою квартиру, снял плащ, шляпу и разулся. Прошел в комнату, немного поупражнялся. Отжимался, потом приседал. Немного побил висевшее бревно, сначала кулаками и локтями, потом когтями. Древесина поддается неохотно. Сперва кончик когтя входит довольно легко, но углубившись на три-четыре миллиметра, встречает все более усиливающееся сопротивление. Потом, если тянуть руку, то коготь начинает прорезать древесину, подточенный край тянет немного в сторону, и получается довольно глубокая царапина, идущая наискось. Хотя нагрузка довольно большая, боли это не вызывает совершенно.
Бронежилет практически не мешал. Он плотно облегал тело, не мотался. Только немного тянуло плечи, и все. Я снял его, и пошел в душ. На ужин сварил пару яиц. После еды, сел за ноутбук. Дождя на завтра не обещали, это хорошо. Надо будет попробовать совершить пробежку на большую дистанцию. Затем я попробовал найти секции по рукопашному бою. В моем городе нашлись только пара детских. Меня это совершенно не устраивало, но в соседний, крупный город ездить не хотелось. Ну, неужели ничего нет? Поисковик упрямо отказывался выдавать подходящие варианты. Эх, ну и ладно. В городе есть пара стадионов, загляну на днях туда, может быть, там найдется что-то подходящее. 
Надо сказать, что я никогда не посещал стадионы. Свои занятия я предпочитал проводить самостоятельно, занимаясь дома, или бегая по улице. Ну и лазая по гаражам. Помнится, я как то наткнулся там, на мальчишек, игравших с огнем.
Это было летом. Я носился по крышам гаражей, когда заметил их у мятой бочки, чем то увлеченно занятых. Она стояла на песчаном пустыре, скрытым от города гаражным массивом. Трое мальчишек, лет четырнадцати, возились вокруг нее, ветер дул в мою сторону, и приносил запах бензина. Я спрыгнул с гаража, и направился к ним. Они меня не замечали, а я слушал их разговор.
- Слушай, может ну нафиг? Мне как то стремно.
- Да ладно, все нормально будет.
- Эй, что делаем?
Они резко оглянулись, и, увидев меня, замерли. Я подошел вплотную, заглянул в бочку. На дне плескался бензин, пахло очень сильно. Мальчишки видимо совершенно позабыли о том, что собирались драпать, и вовсю рассматривали меня.
- Вы это поджигать собрались?
- Мы… Да нет, эта. Дяденька, а ты кто?
- Собрались. Об объемном взрыве не слышали?
Я проигнорировал вопрос, и смотрел на бочку. Проржавела насквозь, метал совсем мягкий. Я тронул его когтем, и он с легкостью продавился. Нормальных осколков не даст. 
- Проволока, или там изолента есть какая-нибудь?
- А тебе зачем?
- Покажу вам как правильно такой фигней заниматься. 
Один протянул мне скотч, я взял его и мальчишка отдернул руку. Я подобрал некрупный обломок кирпича.
- А теперь давай спички, я знаю что есть. 
- Ну…
- Бензин достали, значит и спички есть.
Получив требуемое, я стал приматывать к плоской стороне обломка спички, головка к головке, в пару рядом. Мальчишки смотрели то на меня, то на то, что я делаю. Закончив это, я направился в сторону.
- Идите за мной, щя все будет.
Я шел неспешно, мальчишки постояли немного, потом увязались следом. Я тем временем рассказывал:
- Объемный взрыв, это детонация газо-воздушной, или паро-воздушной смеси. Естественно я про пары бензина говорю. При создании соотношения концентраций топлива и воздуха в оптимальном соотношении, поджигание приводит к тому, что смесь не горит, а именно взрывается. 
Мы отошли метров на пятьдесят. Я остановился, обернулся на мальчишек.
- Вы, перед тем как делаете что то такое, хоть почитайте теорию, а то без глаз останетесь. Стойте тут, можете пригнуться. 
Я направился к бочке, сжимая обломок кирпича как гранату. Мальчишки следили за мной, один действительно пригнулся. Я чиркнул боковиной коробка по спичкам на кирпиче, огонь стал переходить с одной на другую. Размахнувшись, я кинул горящий обломок в бочку, и прикрыл глаза рукой. Кусок кирпича летел, оставляя небольшой след дыма, он не попал точно в бочку, но едва он пролетел над ней, как пары гулко ухнули. Над бочкой взвился клуб огня, разметав ее верхушку в пыль. Грохот был изрядный, облако черного дыма поднялось вверх, и неспешно клубясь, полетело в небо. То, что осталось от бочки, днище с примерно двадцатью сантиметрами стенок, горело. Светлый песок вокруг него был изгваздан ржавчиной.
Я обернулся к мальчишкам. Они стояли, раскрыв рты, смотря на это зрелище. Я пошел к ним.
- Ни хрена себе!
- Вот это рвануло!
- Здорово!
- Угу, здорово. А вы эту штуку собирались поджечь стоя около нее.
Они уставились на меня, повисла тишина.
- Как думаете, от вас много бы осталось после такого?
Я оглянулся по сторонам, вроде никого не было.
- Ладно парни, вы в следующий раз такой фигней лучше не занимайтесь, а сейчас валим, пока никто не пришел узнавать что тут рвануло.
Они кивнули, и бросились бежать в сторону гаражей, я рванул в другую сторону, прочь от города. Там я укрылся за кустами, и стал наблюдать за остатками бочки, ожидая пока они прогорят. Через некоторое время на пустырь прибежали несколько мужиков, видимо были в гаражах. Я сделал большой крюк, зашел к ним со стороны гаражей. Подойдя ближе, спросил с невинным видом.
- Что тут?
Они обернулись.
- А, это ты мохнатый. Да хрен знает, мальчишки, что то взорвали.
- Бывает.
- Ты лучше скажи, ты по гаражам, когда лазить перестанешь?
- Когда ногу сломаю, месяца три будете по мне скучать.
- Как же ты достал.
- Да ладно, будто тебе мешаю.
В ответ мужчина махнул рукой.
Да, было весело. Я усмехнулся, и лег спать.



31

Как и обещал прогноз, погода была ясной. Я проснулся, и занялся обыденными утренними делами. Душ, зарядка, завтрак. После завтрака я посидел немного за ноутбуком, без особой цели. Почта никаких новых сообщений не содержала. Надо заметить, что у моего почтового аккаунта не было фотографии. Вообще, в интернете я старался никак не выделяться. Кроме почты, которую я завел, когда вставал на учет в центре занятости, еще после института, у меня ничего не было. Если выкладываешь что то в интернет, то будь готов к тому, что ты даришь эту информацию абсолютно всем, кто только захочет ее сохранить. А особо афишировать себя я избегал. Мне кажется, это привлекло бы ко мне излишнее внимание, а мне не хотелось такого. 
Я собрался. Шляпу брать не стал, вообще в такую погоду я предпочел бы быть в одной футболке, но поскольку бегать в бронежилете довольно глупо, я натянул сверху плащ. Прогулка через весь город в нем практически не утомила, стоит попробовать теперь пробежку. Уже привычный взгляд на машины во дворе, все уже знакомы, почти все стоят на одних и тех же местах, меняются редко. Привычная проверка подъезда, никого. Ни звука, ни запаха. Только знакомые сигареты, название которых я не знаю. Я вышел на улицу. 
Время подходило к семи утра. Солнце только-только вставало. Я собирался двигаться от пустыря до другого конца города, вдоль его границы. Местность должна быть довольно тихая. Я осмотрелся во дворе, и побежал. Если не нестись так быстро, как только можно, то бежать очень легко. Дыхание лишь слегка учащается, ритм движения подбирается почти сразу, и расстояние начинает просто пожираться. Но теперь я с нагрузкой. Правда она пока не мешала. 
Я пробежал мимо пары домов, оказался на пустыре, и направился вдоль окраины. Местность пересеченная, в основном песок и жухлая трава. Земля влажная, от нее пахнет сыростью и гнилью. Со стороны показалась помойка. К счастью ветер дул от меня к ней, и мне не представилась возможность оценить, что именно там гнило. Из-за мусорных баков выскочила стая из шести бродячих собак, и рванула прочь. В свое время они меня изрядно доставали, постоянно облаивали. Однажды, когда я возвращался домой, уже затемно, они напали.
В ту весеннюю ночь был выходной, и я допоздна занимался бегом. Одет я был легко, футболка штаны и кроссовки. Время было около часа ночи, следующий день тоже был выходным, поэтому я так и задержался. Я был уже несколько уставшим, в то время я еще только развивал свою выносливость, и шел пешком. Понятия не имею, почему эти собаки еще не спали, но они выскочили мне навстречу, стали облаивать. Псы сразу меня окружили, я выставил руки, зашипел на них. Сразу напасть они не рисковали, просто кружили вокруг и лаяли. Естественно, что я ожидал, что нападение будет со спины, поэтому кружил из стороны в сторону, оказываясь лицом то к одной, то к другой. Поэтому я и заметил, как одна из собак попыталась схватить меня за хвост. Заметив то, что кобель бросился ко мне, я резко развернулся к нему, хвост вильнул в сторону, и пес, погнавшись за ним, не успел отскочить от удара. 
Я полоснул его когтями, ударил рукой наотмашь. Удар пришелся ему навстречу, выше челюстей. Когти врезались в верхнюю часть морды, прорвали кожу и со скрипом проскребли по черепу, коготь среднего пальца скользнул прямо по глазу и зацепился об глазницу. Рывок развернул пса прямо в воздухе, он упал на бок, заскулил и бросился прочь. Я отмахнулся руками от остальных собак, которые пытались цапнуть меня, но услышав, как их вожак заскулил, они бросились прочь. 
Разгоряченный схваткой, я кинулся за ними. Одну из собак мне удалось хватануть за бок. Когти скользнули по шкуре, прошлись по ребрам. Ощущение было, словно я провел пальцами по батарее. Пес рванул в сторону, это его и спасло. Еще немного, и я пропорол бы ему живот. Я гнался за ними некоторое время, не особо пытаясь догнать. Довольно грозно шипел им в след. Когда мы стали подбираться ближе к улице, я прекратил погоню, и пошел в свой дом. 
С тех пор одна из собак в этой стае щеголяет пустой глазницей и порванной мордой, а вторая длинными шрамами на боку груди. Если честно, то после этого случая я почти все лето издевался над этой стаей. Больше когтями я их не бил, но если выдавался случай, когда вокруг не было никаких свидетелей, то я кидался в них камнями, бил палками, пинал. Иногда, ночью или с раннего утра, я застигал их спящими. Подкрадываться получилось не сразу, в начале, я не учитывал то, что идти надо против ветра, чтобы они не почуяли запах, потом подходил недостаточно тихо.
Но однажды мне, наконец, удалось подойти к ним вплотную. Я схватил пса лежавшего в стороне от остальных за задние лапы, и швырнул его об мусорный бак. Он завизжал, проснулись остальные, и ближайший сразу получил ногой по морде. Я зашипел на них, стая разбежалась. В принципе, их можно было просто перетравить, но тогда на их место пришла бы другая стая, и с ней заново пришлось бы выяснять отношения. А этих собак я уже запугал настолько, что они драпали, едва завидев меня, или почуяв мой запах. А мое шипение стало вгонять их в настоящую панику. Со временем я прекратил это развлечение, тем более довольно утомительно было каждый раз подбирать моменты, когда рядом не было свидетелей.
В любом случае, своей цели я добился. Собаки больше не облаивали меня. 
Я бежал мимо домов на краю города. Скоро довольно ровная земля сменилась оврагами, потом лесом. Листва на деревьях еще висела, но уже начала желтеть. Тут уже были протоптаны тропинки, но я их избегал, если уж проверять свои силы, то по полной программе, на пересеченной местности. Тут было непривычно тихо. Машины шумели, где то в стороне. Запах выхлопов был слабее. Людей я почти не встречал, только слышал как кто то пробежал в стороне, но за деревьями не разглядел кто именно, хотя, если судить по звукам шагов, то наверное девушка. 
Лес снова сменился пустырем. Время уже подходило к полудню, и я снова был в дальней части города. Скоро дома остались за спиной. Еще дальше была промышленная зона. Заводы были окружены высокими заборами, и я решил добежать до ближайшего, и повернуть назад.



32

Запахи усиливались. Пахло гарью, химикатами. Не сильно, но все-таки заметно. Бежать приходилось, практически продираясь по зарослям кустов. В принципе, они были не особо густые, и движение не затрудняли, просто приходилось смотреть под ноги. Наконец, я добежал до забора. Он тянулся далеко, бетонная стена высотой почти три метра. Сверху колючая проволока. Она накручена на керамические изоляторы, и по идее, должна быть под током. Правда это или нет, я не знаю. Скорее всего, для экономии его давно отключили. Я пошел вдоль забора, неспешно, прислушиваясь к собственным чувствам. 
Усталости не было, немного тянуло плечи, под весом бронежилета, но и только. Голод давал о себе знать, пока еще не сильно. Я побежал, ориентируясь на шум автомобилей. Вскоре показалась трасса. Я не подходил слишком близко к дороге, рядом росли кусты, в которых была протоптана тропинка, и я бежал по ней. Бывали случаи, что водители, заглядевшись на меня, попадали в аварии. Довольно глупые ситуации выходили, надо сказать. Правда, привлечь меня к ответственности за это было невозможно, в конце концов, следить за дорогой обязанность водителя. Я приближался к заправке на окраине города. Ветер дул мне сейчас в спину, не донося запах бензина, но когда я стал приближаться, он все равно врезался в нос. 
На заправке стоял один автомобиль. Мужчина стоял рядом, заливая топливо в бензобак. Он уставился на меня, я смерил его взглядом, и побежал дальше. Ветер донес восклицание:
- Ни хрена себе.
Я снова вбегал в город. Это старая часть, дома тут небольшие, в два этажа всего. Дальше уже были кирпичные пятиэтажки, им лет по семьдесят, если не больше. Кирпичи изъедены эрозией. Прохожие смотрели мне вслед. Думаю, их весьма озадачивал мой хвост, развивающийся за спиной при беге. Я подбежал к ларьку, встал немного в стороне от окна, так, чтобы изнутри меня не было видно, положил на прилавок деньги.
- Дайте, пожалуйста, вон этот шоколадный батончик.
- Тридцать пять рублей.
Продавщица положила покупку и монеты на прилавок, я сграбастал их, и пошел дальше. Дорогой раскрыл шоколадку, стал есть. Надо заметить, что восприятие вкуса немного изменилось. Это сложно объяснить, но шоколад на вкус стал несколько другим. Не то чтобы неприятным, нет, вполне вкусным. Вот только привкус стал немного горьковат. Вообще, несмотря на то, что строение челюстей и зубов у меня теперь было больше характерно для хищника, я без проблем ел любую еду. Доев батончик, я кинул обертку в урну, и вновь перешел на бег. Я направлялся к стадиону в центре города. Я двигался немного в стороне от главной улицы, на ней сейчас было довольно оживленно. 
Вскоре показался стадион. Я направился к входу, и зашел внутрь. Сейчас там было довольно безлюдно. Я пошел к зданию на территории стадиона, в котором должны быть расположены тренировочные залы. Дорогой успокаивал дыхание. Шерсть была сухая. Я не знаю точно, толи потовые железы уменьшились в количестве, толи стали слабее работать, но я практически не потел. Последний раз, который могу вспомнить – летом, когда я шел домой в жару под тридцать градусов. Я не очень люблю жаркую погоду. Именно летом я и приобрел привычку просыпаться под четыре часа утра, чтобы можно было поупражняться на улице пока еще прохладно. Днем я предпочитал или спать, или быть на работе, где был кондиционер. 
Я открыл дверь, и зашел внутрь. Меня встретил пустой коридор, тянущийся, похоже, через все помещение. На стене висели объявления. Я стал читать их. Различные секции, футбольная, хоккейная, плаванья. Наконец я нашел то, что искал – секция самбо. Это дальше по коридору, я пошел по указанной в объявлении дороге. За дверьми, судя по звукам, вовсю шли какие то занятия. Наконец я подошел к нужной двери, и, толкнув ее, заглянул внутрь. 
Это был небольшой коридор. Зал находился прямо, а справа были двери раздевалок. Я прошел вперед, заглянул внутрь. Заходить не стал, скорее всего, там используют сменную обувь, так что нечего тащить грязь с улицы. Зал был не слишком большой. Деревянный пол в дальней части помещения застелен матами. Там занимались несколько человек в спортивных костюмах. Рядом стоял тренер, во всяком случае, он, хоть и был в таком же костюме, наблюдал за тренировкой, и комментировал ее. 
- Аккуратнее, ногу под колено, и толкай в грудь, опрокидывай.
Он обернулся на меня, я поманил его взмахом руки, и отошел за дверь.
- Так, перекур. Я сейчас.
Мужчина направился ко мне, наконец, он зашел в дверь, и уставился на меня. К его чести, ступор длился совсем недолго. Он быстро оправился от удивления. Некоторое время он рассматривал меня, затем спросил:
- Что надо?
Я слегка улыбнулся в ответ, глядя на него. На вид лет сорок, довольно крепкий, подтянутый. 
- Здравствуйте, я ищу секцию самообороны, я по адресу?
Опомнившись, он отдал дань вежливости.
- Здравствуйте, да. Это секция спортивного самбо, вас, что то интересует?
- Я хотел бы записаться на занятия, это возможно?
Мужчина смерил меня взглядом. Молчание затягивалось. Наконец он сказал:
- Видите ли. 
- Можно на ты.
- Ладно. Слушай парень, если честно, я просто не знаю что от тебя ожидать. Поэтому нет.
Я немного склонил голову набок, удивленно глядя на собеседника.
- В смысле, чего ожидать?
- Ну, мало ли. Ты не человек. Я понятия не имею на что ты способен. И я не собираюсь отвечать, если ты покалечишь, или убьешь кого.
- По-твоему, я психопат?
- Я не знаю кто ты. Слушай, с твоими когтями, и клыками, я вообще сомневаюсь, что тебе нужны какие-то особые навыки, чтобы расправится с кем-нибудь. Тем более, я вроде что-то такое слышал про тебя.
Я не спеша достал перчатки из кармана, надел их на руки. Затем показал раскрытые ладони.
- Когти не проблема. Вообще то, я хочу научиться защищаться от агрессии менее травмирующими способами. За этим и пришел.
- Парень, я все сказал. Ищи кого-нибудь другого. Я пас.
- Ладно.
Я пожал плечами, развернулся и пошел прочь. Отказ меня несколько раздражал. Ладно, попробую где-нибудь еще. Я шел по коридору, дорогой стянул перчатки и убрал обратно в карман. Наконец я вышел на улицу. Тучи разошлись, и сейчас ярко светило солнце. Я направился в сторону дома. Выйдя с территории стадиона, перешел на бег. Постепенно мне становилось несколько жарковато, в такую погоду я предпочел бы быть в футболке. Дыхание участилось, я вдыхал воздух носом, а выдыхал через рот. И все-таки, бежать было легко.



33

Через несколько кварталов, мне на глаза попался ларек с мороженым. Я направился к нему, и стал изучать ассортимент. Наконец, я выбрал эскимо, и наклонился к окошку, коснувшись вибриссами стены. 
- Здравствуйте. Дайте мне, пожалуйста, вот то мороженое, за двадцать рублей.
- Да, вот. 
Торговка покопалась в холодильнике, и, достав требуемое, положила мороженое на прилавок. Я кинул рядом монеты, и взял его. Похоже, что только теперь продавщица разглядела меня.
- Ой.
Она сделала шаг назад. Я усмехнулся ей, и пошел прочь, вскрывая упаковку. Мороженое было довольно вкусным. Я шел пешком, и грыз его. Теперь было вполне нормально, солнце пригревало, но мороженое не давало чувствовать себя некомфортно от жары, несмотря на одетый плащ. Усталости практически не было, если не считать небольшой тяжести в плечах. Встречные люди иногда с интересом смотрели на меня. И настроение повышалось. В конце концов, в городе, по-моему, есть еще один стадион, да и наверняка можно будет найти какую-нибудь секцию работающую отдельно. Наконец я доел мороженое, и щелчком пальцев отправил палочку в урну. Ветер подхватил ее, и, закружившись, она упала на землю. Я раздраженно нагнулся, подхватил ее и наконец, кинул в урну.
После этого, я вновь перешел на бег. Я свернул с улицы, и теперь двигался дворами. Там было довольно спокойно и малолюдно. В основном встречались бабки на лавочках, да мамаши с детьми. Но я бежал в стороне от них, достаточно чтобы не обращать внимания на их реакцию на меня. Хотя, надо сказать, что замечали меня достаточно часто, и я слышал за спиной удивленные возгласы, переходящие иногда в обсуждения. 
В одном из дворов мне попались турники. Три стоящих рядом, разной высоты. Опоры перекладин были общие, самый высокий, около двух с половиной метров высотой. Я направился к ним. С разбега подпрыгнул, схватился за перекладину. Тут главное схватится сразу ладонью или пальцами, если только когтями, то их неприятно рванет, хотя и тогда уцепиться вполне можно. Руки привычно сжались вокруг трубы, пальцы надежно обхватили ее, кончики когтей оказались чуть ниже основания ладони. Инерция движения позволила мне крутануться на турнике достаточно сильно, чтобы тело оказалось параллельно земле. Я быстро перехватил перекладину руками, развернулся в воздухе, задев хвостом опору, и, оттолкнувшись, поднялся над перекладиной, опираясь руками. Затем стал выполнять привычный комплекс упражнений, исключая те элементы, которые требовали закидывать на перекладину ноги. Плечевые элементы бронежилета довольно заметно мешали, но не настолько, чтобы у меня что-нибудь не получалось. 
Двор не был пустым. У одного из подъездов сидела пара бабок, у другого трое парней пили, похоже, пиво. Кажется, я привлек их внимание, они смотрели на меня, по-моему, что то говорили, но ветер дул от меня к ним, снося слова прочь. Я решил не обращать внимания на них, пока они далеко, и продолжал заниматься. Минут через двадцать, я начал чувствовать усталость. Мешал бронежилет, мешал плащ, стало немного жарковато. Но пока все терпимо. Это надо учесть, уделить внимание тренировке рук. Мне надо чтобы жилет стал второй кожей, и не стеснял движения. Не только бег, мне может понадобиться залезать куда-нибудь. Сейчас-же – проверка выносливости. 
Я занимался, наверное, еще с полчаса, когда увидел краем глаза, что парни направились ко мне. Я не стал менять ритм, но начал более внимательно следить за ними. После изменения мое лицо стало больше походить на морду зверя. Переносица расширилась, срослась с вытянувшейся верхней челюстью. Форма носа также изменилась, он довольно сильно стал походить на собачий. Побочным эффектом стало то, что глаза несколько удалились друг от друга. Глазницы изменили форму, стали более вытянуты к вискам. В результате, я мог довольно сильно скосить глаз в сторону, и увидеть то, что происходит с боку. Ресницы сохранились, а вот вместо бровей теперь росли длинные вибриссы. 
Троица была уже метрах в двадцати. Я в последний раз подтянулся, выпрямив тело параллельно земле, прижался к перекладине, держась на вытянутых руках, и повернув голову к ним, спросил:
- Не мешаю?
Они остановились.



34

Один из них ответил:
- Да нет, слушай, а ты ведь в книжном магазине работаешь?
Я усмехнулся.
- Меня довольно сложно с кем-либо перепутать, а что?
Парень пожал плечами.
- Да так. 
Вмешался второй.
- Слушай, а ты давно так занимаешься? 
- Да с год где-то.
- Круто, сложно было?
- Да нет, вполне терпимо.
- Я просто тоже занимаюсь там, но так вот вертеться не получается пока.
- Да?
Руки стали немного затекать от напряженного положения, я разжал их, сперва левую, потом правую, слегка рванув ею. Импульс позволил развернуться в падении, и я приземлился на ноги.
- Вообще-то, за основу я брал базовые упражнения на турнике.
- Эм. Ну, все равно, не час же подряд их делать. Сильно устал кстати?
Я прислушался к своим ощущениям. Руки немного тянуло, дыхание учащено, сердцебиение тоже. Также ломило плечи, немного, но все-таки ломило. Я неспешно пошел вперед, успокаивая дорогой дыхание, парни увязались следом.
- Да не особо.
- Ясно.
Вмешался третий:
- Слушай, а ты кто вообще такой?
Я перевел взгляд на него, слегка приподнял надбровные вибриссы над правым глазом.
- В смысле?
- Ну, ты же не человек?
- Я был им, да и формально я человек.
- Формально это как?
- Формально, это по документам.
- А не формально?
- Генетическая модификация довольно глубока, думаю в биологическом плане, меня теперь человеком можно назвать с большой натяжкой.
- Что за модификация такая?
- Изменение генома, с последующей перестройкой организма.
- Хм, интересно. А дорого вышло?
- Я был добровольцем в эксперименте, так что бесплатно.
- Здорово. Слушай, а вот таких результатов ты уже после достиг, или до этого тоже спортом увлекался?
- После, до этого я вообще не занимался практически.
Вмешался другой.
- То есть, я правильно понял, что ты эту фигню, ну модификацию эту с год назад перенес?
- Чуть больше, но в принципе да.
- Ясно, а это обязательно сопровождается такими внешними изменениями? Ну в смысле, вот ты говоришь что сильнее стал после этой модификации, а так чтобы человеческий облик сохранять, это никак?
Я усмехнулся. Затем достал блокнот и ручку.
- Понятия не имею если честно.
Я быстро написал на чистом листе адрес сайта, и телефон. Затем протянул листок парню.
- На, тут контактные данные этой фирмы, свяжись, узнай, если тебе так интересно. Может, им еще добровольцы нужны. А может уже на коммерческую основу поставили все это дело.
Парень растерянно взял листок, его взгляд задержался на моих когтях, затем он покрутил в руках листок, и убрал его в карман. Мы продолжали идти дворами. Некоторое время царило молчание, но затем парень вновь спросил:
- Слушай, а менты до этого не докапываются?
- До когтей?
- Да.
- Интересно, а по какой статье?
- Ну, там ношение холодного оружия, наверное. 
- Оружие, это предмет, специально предназначенный для нанесения вреда. Понимаешь разницу? Не орган, не часть тела, а внешний предмет. 
- Не знаю, все-таки выглядят угрожающе.
- У меня на руках копия заключения экспертизы, по которой ни мои когти, ни мои зубы, холодным оружием не являются. 
- Фига, ты им специально озаботился что ли?
- Ну не совсем…
- А как тогда?
- Да дело такое было: в общем, полез на меня один мужик по пьяни. С ножом. Ну, я его за руку и цапнул. Пока судились этим вопросом и озаботился.
Вмешался другой парень:
- Я что-то слышал такое. Ты ему руку вроде оторвал?
Я остановился, обернулся на собеседников иронично приподняв надбровную вибриссу.
- Руку оторвал?
Я усмехнулся, забавно, до чего может дойти нелепость слухов. Интересно, до чего они могут дойти дальше?
- Ха, а может, разорвал его пополам?
Я рассмеялся. Затем сказал сквозь смех.
- Вообще-то я просто разодрал ему мышцы на предплечье. По-моему, у него теперь пальцы с трудом сгибаются. Кроме того, он сам виноват. Нечего было за нож хвататься, тем более что повода я ему никакого не давал.
- Ну, фиг знает, ты-б ему лучше просто руку заломал-бы.
- Больно быстро все произошло, стал он до меня докапываться, грубить. Я ему сказал, чтобы он отвалил, а он нож выхватил да меня ткнуть попытался. Я чисто рефлекторно его и схватил за руку, да рванул в сторону.
- Ясно.
- Слушай, раз так разговор зашел, ты вроде спортом увлекаешься? Не знаешь, есть где в городе клубы по самообороне?
- На главном стадионе точно есть.
- А еще?
- Дай-ка подумать.
Парень задумался, затем назвал пару адресов. Я записал их в блокнот.
- А ты что, записаться хочешь?
- Зачем я еще бы спрашивал?
- Если честно, я сомневаюсь, что тебя примут. Как бы это сказать…
- У меня есть перчатки закрывающие когти.
- А. Ну ладно. А что их не носишь то?
- Почему я их должен носить?
- Ну, для безопасности.
- Чьей безопасности?
- Мало ли.
- А что ты наручники не носишь?
Парень удивленно уставился на меня.
- Зачем?
- Для безопасности.
Я усмехнулся, и пошел прочь.
- Ладно, бывайте. Дела.
- Пока.
- Бывай. 
Третий просто махнул рукой в след. Я уже отходил, когда сзади донесся вопрос:
- Кстати, а как тебя зовут?
Я сделал вид, что не слышал, в конце концов, они тоже не представились.



35

Я вышел на улицу, направился к остановке, где был ларек с мороженым. У окошка стояла пожилая женщина с ребенком, девочка лет десяти. Я встал сбоку, прислонившись к стене. Женщина говорила с продавцом.
- Да, и вот этот брикет дайте, нет, не с шоколадом, а с клубникой.
Девочка вертелась рядом, заметив меня, уставилась мне в лицо. Она некоторое время стояла неподвижно, под моим взглядом. Затем стала теребить за пальто женщину. Я стал смотреть на ценники, выбирая покупку.
- Юлька, прекрати. Сейчас денежку заплачу и дам мороженое. 
- Баааб. 
- Ну чего тебе?
Женщина повернулась к девочке, увидела меня. Девчонка тем временем спряталась за бабушку, продолжая с любопытством смотреть на меня. Женщина сделала шаг в сторону, глядя на меня.
- Ой, извините.
- Ничего.
Я оторвался от изучения ценников. Слегка улыбнулся женщине. 
- Я привык к реакции людей на мою внешность.
Продавщица в ларьке тем временем прильнула к окошку, наблюдая за происходящим.
- Внешность? Погодите, это не маска?
- Ну что вы, конечно нет. Не забудьте покупки.
- Да, да, конечно.
Женщина взяла брикеты с мороженым, протянула упаковку девочке, и пошла прочь, периодически оглядываясь на меня. До меня донесся обрывок фразы:
- Баб, а дядя песик или котик?
Я повернулся к окошку, положил на прилавок деньги. 
- Дайте, пожалуйста, вон то эскимо.
- Вот.
Продавщица протянула мне требуемое, с любопытством глядя на меня.
- Спасибо. 
Я пошел прочь, грызя холодное лакомство. Уже темнело, голод усиливался. Мороженое не особо питательная еда. Я был уже довольно близко к дому. Дорогой мне попалась пивная, и я решил зайти в нее. Помнится, когда-то давным-давно я бывал тут. Отмечали чей-то день рождения с коллегами по работе, если не ошибаюсь. Я толкнул дверь, и зашел внутрь.
Заведение располагалось в одноэтажном здании, занимая всю его площадь. Слева от входа располагалась стойка, за стеклянной витриной было довольно много блюд, на стене полки с выпивкой. Если судить по внешним размерам здания, то за прилавком должна быть довольно просторная кухня. По левую сторону был довольно просторный зал, с двумя рядами столиков. Сейчас было пусто, только у ближнего к входу, спиной ко мне сидел, кажется, мужчина средних лет, и что то ел. По-моему жареную картошку, если судить по запаху. Вообще, в помещении была вполне нормальная атмосфера, пахло едой, дымом сигарет и чем-то сладким. Но сквозь это, все равно пробивалась острая нотка запаха хлорки. Приятная полумгла создавала вполне уютное впечатление, над стойкой негромко шумел телевизор, направленный в зал. Думаю что во время трансляции футбольных матчей, или чего-нибудь похожего, его делают гораздо громче.
Я направился к витрине. Продавцом работала женщина средних лет, несколько полноватая, но с довольно приятным лицом. Похоже, она протирала стол, когда я вошел. Во всяком случае, сейчас она замерла с тряпкой в руке, и во все глаза смотрела на меня. Я подошел ближе, и стал рассматривать блюда, лежавшие на витрине, а также меню, висевшее на стене.
- Дайте мне, пожалуйста, порцию картошки с котлетами, тарелку борща и пару вот этих пирогов. 
Женщина продолжала стоять. Я смотрел на нее, слегка наклонив голову набок, и немного улыбаясь.
- Эй, вы в порядке?
- Ах, да. Блин. Что вы там заказывали?
- Борщ, картошку и котлеты, и два пирога с мясом.
- Да, сейчас. С вас сто тридцать рублей.
Я положил деньги на прилавок.
- Подождите минут десять, еду погрею. 
- Ладно.
Я сел за столик рядом. Продавщица ушла на кухню, заговорила с тем, кто был там. Я навострил уши.
- Людка, борщ там у тебя горячий?
- Щя налью, что там еще? 
- Котлеты с картошкой, Людка, а ты знаешь, кто тут пришел?
- Неужто опять Иван? Вот только этого дурака тут не хватало, опять нажрется скотина, да буянить будет. Гони его на хрен, в прошлый раз окно, падла, разбил. 
- Да какой Иван блин? Ты помнишь, как Жека рассказывал, что у нас в городе какой-то там мутант живет, что и на человека то не похож? 
- Брехня все это.
- Какая брехня? Вот он прямо сейчас и завалился.
- Да ладно, хорош заливать.
- Ты мне не веришь? Я говорю, вот прямо сейчас взял, и зашел. Глазища во, морда во. Прямо как у волка, вся в серой шерсти. Уши торчком, усы чуть-ли не шире плеч. Вообще кошмар, такого ночью встретишь – инфаркт хватит.
- Да ладно, ну-ка дай посмотрю.
Из двери на кухню выглянула довольно полная женщина в белом халате, слегка испачканном, похоже кетчупом или томатной пастой, и косынке, закрывающей волосы. Я сделал вид, что изучаю картину над входом, позволяя ей без смущения меня разглядывать. Там была изображена опушка березового леса, и на его фоне – огненно-рыжая лиса. Зверь, казалось, настороженно смотрел прямо в зал.
- Фига себе, и правда. Слушай, а это он что ли на-заказывал?
Повариха скрылась за дверью.
- Он самый, Людка, ты охренела? У тебя же котлеты сейчас подгорят.
- Так сама-бы сняла, прямо белоручка какая, все у прилавка глазками стрелять.
- Сама постой там весь день раз такая умная, а то вон жопу какую наела за харчами приглядывая, накладывай давай на тарелку. 
- Да вроде не пригорели.
- А черт его знает, может у него нюх как у собаки? Возьмет и почует.
- Ну, новых пожарю, эти все-равно вечером мужики под водку сожрут, и не поморщатся. 
- Жарь давай, да следи нормально.
Продавщица показалась из-за двери. Я посмотрел на нее, и она одарила меня улыбкой.
- Подождите немного, просто мы все тут готовим, пока приготовится.
Я слегка улыбнулся в ответ.
- Не волнуйтесь, я никуда не спешу.
- Хорошо.
Спустя минут пять, за которые, на экране телевизора реклама наконец-то сменилась каким-то фильмом, продавщица принесла поднос с едой. Я подошел к прилавку.
- А пить что-нибудь будете? 
- Да, сока налейте, пожалуйста. 
- Хорошо, еще десять рублей.
Она поставила стакан с соком на поднос, и положила рядом десятирублевую монету. Я взял поднос, и неспешно направился в глубину зала, к самому дальнему столику. Мужчина, обедавший у входа, уже оторвался от еды, и смотрел на меня. Я держал уши повернутыми назад, прислушиваясь к обрывкам разговора.
- Людка, а людк.
- Что?
- Ты прикинь, я его спросила: что мол пить будет.
- Ну и?
- Сок взял.
- И что.
- Как что, смотри, кобель, не пьющий. Идеальный муж тебе.
- Да пошла ты.
Я усмехнулся, сдерживая смех и стараясь не уронить поднос.



36

Наконец сел за столом, и приступил к еде. Было очень вкусно, я жадно ел суп, прислушиваясь к своим ощущениям. Только голод и тяжесть в плечах. Да, мне бы такую выносливость когда я на заводе работал. Там по-всякому бывало. Иногда, когда оборудование стоит, можно было сидеть весь день за ноутбуком в бытовке. А как работает, так начинается беготня. Но самый ужас это пуск. То одно, то другое. С этажа на этаж, пропарить там, согнать воду здесь, наладить промывку тут. 
Вообще самое поганое в промышлености, это постоянное стремление сэкономить. Например, канализация. Неужели так дорого было поставить нормальный трубопровод? Нет, зачем-то напихали труб диаметром примерно в пять сантиметров. В результате, когда туда сгоняешь воду с пола, а так-же обрывки краски, комки солей и прочий мусор, она забивалась практически сразу. Потом суешь туда шланг, и после двадцати минут уборки, десять минут паришь, а затем загоняешь все, что вышибло паром, обратно. Со временем в углу проделали дыру, прямо через все этажи, и всю воду сгоняли в нее, а потом уже в приямок на первом.
Да, было весело. Вспомнилась прочистка воздушных фильтров сушилки. На эти огромные рукава снизу постоянно налипала соль. И когда они забивались начисто, приходилось их промывать. Процесс извлечения первого рукава, это был целый ритуал. Сначала его долго заливали водой. Потом засовывали внутрь шланг с паром, и оставляли почти на час. Затем поддевали раму ломом, и осторожно пытались поднять. Помнится, один парень, взятый даже после меня, постоянно молился при этом какому-то Омниссии. Если все удавалось, то мы вытаскивали раму с рукавом фильтра, и дальше уже было гораздо проще. Можно было наблюдать через дыру за количеством налипшей на соседних фильтрах соли, и смывать ее водой. А вот если не удавалось, то первый рукав под весом налипаний просто слетал в сушилку.
После этого начиналось то, что иронично называли рыбалкой. Когда все фильтры были извлечены и промыты, вниз, к сушилке, спускались слесарь, и еще кто-нибудь. Пока они разбалчивали небольшой технический люк, мы дружно тащили к решетке фильтра крючок. Почти четырехметровый железный шест, изогнутый на конце крюком. То как его запускали внутрь, с учетом трубопроводов сверху, было отдельным приключением. Один человек, обычно самый молодой, стоял с боку, и светил в сушилку фонарем. Остальные при помощи ловкости, мата и помощника с ломом внизу, пытались зацепить провалившийся рукав. Цепляться с первого раза, рукав не хотел никогда. Его приходилось буквально заваливать на крюк ломом снизу. И тоже довольно редко удавалось с первого раза поднять этот рукав наверх, схватить и вытащить. Ах да, все это веселье происходило в противогазах, так как после пропарки из сушилки поднимался натуральный столб пара в смеси с едкими солями. 
Почему нельзя было сделать с бока фильтра люк, через который и начинать промывку фильтров, для меня так и осталось загадкой. Порой, когда начиналась вся эта пакость, я выматывался настолько, что после смены сил хватало только на то, чтобы купить в магазине по дороге еды да завалится дома спать. А вот теперь, думаю, я бы там носился со всем этим без устали. Наверное, даже перегонял бы нашего начальника смены. Если я работал относительно на одном месте, поднимаясь на другие участки только в случаях, когда требовалось много рук для какой-нибудь работы, то он носился с этажа на этаж, из цеха в цех, уделяя внимание каждому чиху оборудования. 
Эх, может снова устроится туда? Хотя нет, конечно, это была моя вина, что я обжегся кислотой, но все равно. Интересно, вроде есть какие-то бактерии способные жить в серной кислоте, а можно ли на их основе сделать кожу и шерсть способными выдерживать ее воздействие? Это было-бы здорово, тогда-бы точно вернулся. А то, как вспомню, с какими язвами ходили те, кто пренебрегал укутываться как следует. Я, например, носил сразу три пары перчаток: матерчатые, хим-защитные, и сверху краги. В другой смене новый начальник смены побегал неделю только в матерчатых. Руки у него после этого выглядели просто неописуемо. 
Я сидел за столом, вспоминая прошлое. В желудке уже была приятная тяжесть от сытной еды, а за окном вечер. Я сложил руки за головой, и смотрел в потолок, вытянув ноги под столом. Хвост свисал рядом с ногами, я лениво шевелил его кончиком. Было жарковато, я расстегнул верхнюю пуговицу плаща, и глотнул сока.



37

Пока я сидел, вспоминая прошлые годы, в помещении стали появляться посетители. На меня, пока, не обращали внимания. Сперва прибыла какая-то парочка, парень с девушкой. Они уселись в дальнем углу, не далеко от меня, но у стены напротив. Похоже, они были слишком заняты друг другом, чтобы обращать внимание на происходящее рядом. Я проводил их взглядом, когда они уходили. Затем хмыкнул. С противоположным полом у меня и раньше отношения не складывались, а теперь тем более. 
В заведение завалилась довольно большая компания мужиков, сразу сделалось довольно людно. Кто-то крикнул, обращаясь к продавщице:
- Ольга, ты, что ли сегодня работаешь? Давай, накладывай по полной, зарплату наконец-то дали. Сегодня гуляем.
- Давай, накладывай по полной, и наливай.
Мужчины стали сдвигать столы и переставлять стулья, образовав по центру зала подобие одного большого стола. Вскоре Ольга стала разносить подносы с едой, открылись бутылки. Люди стали есть, потом выпили. Завязались разговоры. Я по-прежнему сидел в стороне и смотрел в потолок, свет тут был весьма слабый, мой столик терялся в полумраке.
- Я тебе говорю, вот пока трубу там раза в два не увеличат, так и будет забиваться.
- Да хрен с ним, слушай у тебя как там автомобиль то?
- В ремонте все, зараза. Выкинуть его надо к черту, да новый покупать.
- Ясно, я тебе говорил, нечего подержанную покупать.
- А ты меня проспонсируй на новую, а потом уже говори.
- Кстати, Колька то долго еще на больничном будет?
- Недели две, наверное, ну ка налей еще.
- Я со своей стервой опять поссорился.
- Ой, да ты с ней каждую неделю ругаешься. 
- Да надоела.
Кто-то достал сигарету, закурил. Потом еще несколько. Табачный дым поплыл под потолок. Я поморщился, хорошо хоть до этой части помещения он пока не достовал.
- Разведись с ней тогда.
- Щяс, а дети как?
- Ну и не ной.
- Да блин, вот говорит, мало мол зарабатываю, Я ведь и так и работаю, и халтурю. Вон ставлю пластиковые окна. 
- Да нормально ты зарабатываешь, это ей все мало. Денег то профукать можно сколько угодно.
- Вот и я о том. 
- Забей, футбол смотрели вчера?
- Да я и не смотрю уже, одно расстройство.
- В ничью свели.
- Да ладно?
- Серьезно.
- А я думал, опять просрали.
- Давай, еще по одной.
- Ольга, неси еще макарон, да не жалей подливы.
- Угу, щяс принесу.
- Вот ведь баба, а?
- Нормальная баба, что тебе не нравится?
Послышался скрип отодвигаемых стульев, я кинул взгляд на компанию. Мужчины сидели уже расслабившись, развалились на стульях. Кто то курил, кто то ел, кто то говорил. На меня внимания не обращали. Я снова уставился в потолок. Лампа, которая должна была освещать эту часть зала – не горела. Может быть, даже специально для того, чтобы создавать тут тихий и уютный уголок. Наверное, мне уже пора уходить. За окнами темно, да и засиделся я тут. Видимо один из мужчин, наконец заметил меня.
- Эй, парень, а ты что там сидишь, скучаешь?
- Мм?
Я оторвался от разглядывания потолка, и снова уставился на людей. Их реакция была довольно бурной, Я собрал взгляды буквально всех, мужчины уставились на меня в совершенном изумлении, почти в страхе. Кто то чуть не упал со стула, кто то выругался:
- Б…ядь, что за хрень?
Один оторвался от еды, заметив реакцию остальных, и посмотрев на меня, чуть не подавился. Я не сразу сообразил, отчего возникла такая суета, в конце концов, не настолько же я страшно выгляжу. Затем понял, меня вообще, наверное, толком не разглядеть, но я смотрю сейчас на освещенную часть помещения. А значит, мои глаза, скорее всего, отразили свет, и просто светятся зелеными огнями в темноте. Я встал из-за стола, и направился к людям.



38

- Да так, поужинать зашел. А что?
Я остановился на свету, не подходя близко к столу. Мужики за столом, наконец, могли меня как следует рассмотреть. Кто то сказал:
- Епт, а я и не верил в эту херню.
Ближайший отодвинулся в сторону, освобождая место. Я воспользовался приглашением, и, прихватив стул, уселся за сдвинутые столы. Молчание длилось не долго, один из мужчин спросил:
- Слушай, а ты вот как так живешь?
- Да нормально, что тут такого?
- Не, ты, конечно, не обижайся, но мордой, вылитая зверюга.
- Хах, ну и что такого?
- Как то это не правильно, вот вроде говоришь, ну человек человеком, а глянешь, кошмар какой-то?
Кто-то сбоку пододвинул рюмку с водкой, спросил:
- Будешь?
Алкоголь я давно не употреблял, если быть точнее, то после изменения, вообще ни разу. Рюмку я взял, но выпить не спешил, вместо этого стал поддерживать разговор.
- Да ладно, внешность как внешность, и пострашнее был.
- Это как?
- Знаешь, такой смачный ожог на пол-лица.
- Э, стоп, так ты человеком что ли был? 
- Не, я по твоему, сейчас зверь что ли?
- Ну, хрен знает, а это как вообще. 
- Что как? 
- Ну, такая херня случилась.
- Да кислотой лицо обжег случайно. Быстро смыть не успел.
- Да не про то, как ты блин такой хренью то стал?
- А, ты про это? Генетическая модификация, экспериментальная.
Я выразительно поднял рюмку, как бы подчеркивая это слово. Сосед справа понял это по своему, и пододвинул тарелку с парой пирогов.
- На, закусывай.
Деваться особо было некуда, ну да ладно, главное не напиться настолько сильно, чтобы потерять над собой контроль. Я залпом осушил рюмку. Водка обожгла язык, горячей волной скатилась по глотке, и застыла в желудке теплым комом, постепенно расплываясь по телу. Я спешно закусил пирогом, вкус мяса смыл обжигающую горечь с языка. Да, с челюстями такой длины, залпом алкоголь выпить не особо получается. Люди были изрядно навеселе, и поэтому весьма общительны. Поток вопросов усиливался.
- Генетическая модификация? Это как?
- Ты где кислотой то окатиться умудрился?
- Слушай, а где эти модификации делают? Никогда не слышал о таком.
- Про тебя вроде в газете писали? Я-то думал – брехня.
Я проглотил остаток пирога. На все вопросы все-равно ответить не смогу.
- Да на заводе тогда работал.
Я сказал название этого завода. Сидевший рядом мужчина ответил:
- Слушай, так у меня там друган лет пять уже работает, Серега Филинов, знаешь такого?
Я отрицательно мотнул головой.
- Не, не припомню. Хотя… Электрик ведь?
- Точно. Слушай, а как тебя-то там зовут?
- Матвей.
- Я Леха, это Петр.
Люди стали представляться.
- Антон.
- Илья.
- Я тоже Петр.
- Сергей.
- Владислав.
- Максим.
- Николай Петрович.
- Жека.
- Филя.
- Нормально, слушай, надо Сереге звякнуть.
- Да ты сдурел? Время то уже ночь почти, спит он чай.
- Какое спит? Нет, я позвоню.
Леха достал телефон, отодвинулся в сторону.
Ко мне обратился Максим.
- Ну что, еще по одной, за знакомство? Ольга! Ты где там пропала? Неси макароны уже, да еще бутылку прихвати. 
- Иду, спешные все какие.
Донеслось в ответ со стороны кухни. 
- Алло, Серег? Разбудил?
- Еще по одной можно, но лишку не стоит.
- Да ладно, это-ж так, за знакомство.
Я пожал плечами в ответ. Илья снова спросил:
- Так про тебя там, в газете то писали?
- Да писали разок, давно уж было.
- Эх, а я думал брехня там все, тогда еще сказал: вот ведь нелепицу выдумали, ан нет.
Леха продолжал говорить по телефону.
- Серег, слушай, а с тобой не работал случаем такой, Матвей звать?
Он прикрыл мобильный и обратился ко мне:
- Как тебя-то там, Матвей?
- Соломов.
- Матвей Соломов? Не помнишь такого?
Ольга принесла поднос с тарелками, одну поставила передо мной. Максим снова наполнил рюмку. Я опрокинул ее, заел. На этот раз пошло легче, хоть водка и обожгла язык, но не так сильно как в первый раз. В голове слегка зашумело. Я обратился к продавщице:
- А молока попить найдется? 
- У нас тут не молочный магазин.
Кто-то, кажется представившийся Николаем, вскинулся.
- Да ладно, налей кошаку молока, не на воде же выпечку готовите.
Ольга смерила Николая недовольным взглядом, затем посмотрела на меня.
- Тебе кружечку, или сразу пакетик принести?
Я ответил широким взмахом руки.
- Давай сразу весь пакет, что уж там.
Леха продолжал болтать.
- Точно? Был такой? Уволился? Ясно. Да нет, ничего. Слушай, ты б это увидел – офигел.
Николай обратился ко мне.
- Ты это, ничего?
- Да ладно, меня уж, как только не называют. Хотя.
Я повернул немного голову, так чтобы ясно была длинна челюстей. 
- Какой же я кошак то?
- Да ты хрен поймешь, на кого похож. Так это у тебя потому акцент такой непонятный?
- Ну да. 
Я махнул рукой перед своим лицом.
- Мне вообще практически заново пришлось учиться говорить.
Максим воскликнул:
- Ни хрена у тебя когтищи!
- Как растут.
- Целый арсенал на х…й. И на ногах что ли?
- Не, на них втяжные, как у кошки. А то бы пришлось обувь какую-нибудь хитрую делать.
- Слушай, а эта модификация твоя, она, что вообще собой представляет?
- Ну, изменение генома, и последующее изменение организма.
- То есть, это как? По всему телу сразу, что ли менять?
- Там вирус, какой то использовался, так что да, практически в каждой клетке геном переписан был.
- Да ну на хрен, а иммунитет? Да и во взрослом состоянии чтобы все так перерастало.
- Так там все почти год заняло, и медикаментозные корректировки были по полной программе. Сначала имунодепресанты какие-то, я первые месяцы вообще в стерильной комнате провел. Потом гормоны какие-то, обезболивающие, еще херня всякая.
- Хм, я смотрю, там все сложно было?
- А то.
- Пи…дец, я б на такое не пошел. Слушай, а на кой тебе все это было нужно?
Я усмехнулся.
- Ну, любопытно было, да и экспериментальное все пока, бесплатно вышло. 
- Платить еще за такое, кто интересно согласится? Ты вообще как живешь то после этого?
- Нормально, чего нет то? Я тебе так скажу, я после этого изменения могу натурально целый день бегать. 
- Ну, блин удивил, так бы спортом просто занимался и все.
- Нее.
Я прожевал еще макарон, Леха вроде бы заканчивал свой разговор:
- Да на самом деле. Зверюга зверюгой, я увидел, офигел. Да, этот самый Матвей. Да вот, прямо тут сидит. Ладно, извини что разбудил.



39

Я продолжил свою мысль:
- Я бы такого никаким спортом не достиг, вот что ни говори, ну может не вот прямо изменение так физическую форму приподняло, но задатки оно дало сильные. Это я тебе гарантирую. Такую штуку если какому-нибудь профессиональному спортсмену сделать, то он совершенно новые рекорды начнет ставить.
- Хрен знает, все-таки ты какой-то е…нутый, на такое пойти.
- Хах, конечно. Е…нутый в таком же направлении как первые летчики, например.
- Не, там другое, там с техникой работать надо было.
- Ну и что? Лет через пятьдесят может быть зимой будет дешевле себе самому мех вырастить, чем шубу покупать?
- Да это же пи…дец будет. На улицу выйдешь – охренеешь.
- Ты может быть. Да возьми любого человека лет пятьдесят назад, и приведи его на современную улицу, он тоже охренеет. Это прогресс.
Ольга, наконец, принесла молоко, поставила рядом со мной литровую коробку, стакан и недовольно сказала.
- Пятьдесят рублей.
Я положил сотенную купюру.
- И это, картошки еще принеси? Ладно?
Максим, заметив это, сказал, налив еще рюмку:
- Да ладно тебе, угощаю.
- Выпивкой, да.
Я поднял рюмку.
- А за закусь, и сам заплачу.
Игорь заметил:
- Это правильно.
- И вообще, за прогресс.
Я осушил рюмку, поморщился и срезал когтем уголок коробки, а затем запил водку молоком. Тост поддержали, люди тоже выпили.
- Нет, ты точно е…нутый.
Замети Максим. Мужчина, кажется Петр, спросил:
- Слушай, а с бабами у тебя вообще как дела?
- Пока свободен как ветер.
- Не, ну а вообще, ну в смысле можешь?
Я ответил усмешкой.
- Все работает как надо.
Вмешался Максим.
- Вот ты говоришь генетическая модификация, а с потомством как будет? Ну, вообще возможно хоть?
- Мне рекомендовали предохраняться в случае чего, так что может быть.
- Хм, а так было уже с какой?
- После изменения, нет. Как то не до того все.
Правда и до, тоже нет. Но к чему им это знать? Ольга принесла еще еду, поставила рядом со мной тарелку с картошкой. 
- Что, ни одна не дает?
Ехидно поинтересовался Жека. Я хмыкнул.
- Видимо не решаются.
- Да, тут особая смелость нужна.
Вместо ответа я выпил еще рюмку. Меня уже начало шатать. Нет, пожалуй, мне хватит, я и так многовато выпил, не хватало только учинить тут драку. Тем более что я могу пустить в ход когти, а тогда будут проблемы. Я выпил еще молока. Было уже весьма жарко, я расстегнул плащ нараспашку, и сказал:
- Если тебе женщина дает больно легко, значит не все так просто. А потом ведь как будет, извини дорогой, презерватив порвался, таблетки выпить забыла. А тут-то все сразу ясно будет. Ребенок человек? Совсем-совсем? И ни шерсти, ни удлиненной челюсти, ни заостренных ушей? Извини дорогая, но пошла-бы ты настоящего папашу искать.
- Во, а это точно. 
Воскликнул Максим.
- Сколько такого бывало, ребенок ни на маму ни на папу не похож, а мамаша твердит что мол весь в ее бабушку.
- Ни хрена, ты что, в бронежилете что ли?
Удивился Леха, который уже убрал телефон.
- Есть такое дело, бывает, взбредет какому-нибудь идиоту ножом в меня потыкать, вот и подстраховался.
- Ну, это х…ня. Захотят, так в горло там бить будут, или еще куда.
- Это меня еще догнать надо, от первого удара главное чтобы прикрыл, а потом все, пока ребята, ну вас на хрен.
- Захотят – догонят.
- Не, вот уж что, что, а догнать меня очень трудно. Я вот например вот на крышу этой пивной вообще за секунду могу залезть. 
- Да ладно.
- А то нет.
Я налил еще рюмку, выпил.
- Говорю, что за секунду на крышу запрыгну, значит запрыгну.
- Пошли, посмотрим.
- Щя, только сортир тут есть? 
- Да вон, справа от прилавка.
- Щя вернусь, и пойдем прогуляемся. 
Я направился к туалету. Меня слегка шатало, но я пытался делать вид, что пьян сильнее, чем на самом деле. Плащ остался висеть на спинке стула. Кто-то за спиной произнес:
- Ничего себе у тебя хвост.
Я махнул хвостом в ответ, и зашел в туалет. Я направился в кабинку, поднял стульчак и закрыл за собой дверь. Затем достал носовой платок, обмотал им когти и засунул пальцы в рот, вызывая рвоту. Меня стошнило в унитаз. Я проплевался, справил нужду, и смыл за собой. Затем вышел, сполоснул руки, умылся, намочив шерсть на лице. Потом вышел из туалета, и направился к выходу. Несколько человек увязались следом. Мы вышли на улицу.
Была уже ночь. Но фонари светили довольно ярко. Над входом был небольшой козырек, которым я и собирался воспользоваться. Я отошел от здания на пару десятков метров, и развернулся. Люди стояли рядом и смотрели. Я рванул к входу, прыгнул, схватился руками за козырек, и рванул себя вверх, забрасывая на него ногу. Оттолкнувшись ей, я закинул руки уже на край крыши, и затащил себя на нее, больно ударившись коленом об стену. Я зашипел от боли, потом развернулся к зрителям и сказал, растирая колено.
- Говорю же, заберусь.
- Не, круто конечно, но не секунда.
- Я просто бухой слишком чтобы все нормально сделать. Был бы трезв, и за секунду бы запрыгнул.
- Ну, может быть.
- Не может быть, а точно. 
Я спрыгнул вниз. Приземлился на ноги, рванул вперед, гася инерцию, но споткнулся, и рухнул на четвереньки, а затем и вовсе растянулся на земле. По крайней мере особо не ушибся. Я поднялся с земли.
- Не, я слишком бухой. Нафиг.
Я стал осматривать себя при свете фонарей. Шерсть на локтях вся в грязи, штаны тоже испачканы, я стал отряхивать себя. Один из мужчин, вроде бы Владислав, смотрел на крышу. Затем сказал:
- Не, фигня. Туда не так-то сложно залезть. 
- Да прям. 
Заметил Петр.
- Я думал, он вообще сразу на крышу запрыгнет, а тут то.
Влад подошел к входу, стал лезть на козырек с помощью решетки на окне. Это у него уже почти получилось, когда на улицу выскочила Ольга.
- Вы тут совсем охренели? Стекло разбить хотите? Слезай нафиг!
Она схватила Владислава за одежду, и стала тянуть вниз. Выглядело это весьма комично. Владислав начал ругаться:
- Ты сдурела, женщина? Хочешь, чтобы я навернулся блин?
- Слазь, сказала, удумали мне тут, ловкачи хреновы.
- Да куда тянешь блин?
Тем временем я отошел, и уставился на стену. В принципе, если и выше чем гараж, то не намного. Правда, стена покрыта штукатуркой. Я смотрел на участок, на котором не было окон, кажется, за ним должна быть кухня. Я понемногу отходил прочь. Замечание Владислава, почему то злило. Что-ж, сразу, так сразу. Я бросился на стену, прыгнул вверх, оттолкнувшись от нее ногой, схватился за край. Руки соскользнули, и я свалился вниз, когти прошлись по штукатурке с жутким скрежетом. Я приземлился на ноги, снова отошел от стены, обернулся. Под самым верхом остались довольно длинные царапины на краске. Полосы довольно ярко выделялись на темном фоне. Я снова побежал к стене. Опять прыгнул, схватился за край, рванул себя наверх, скользя ногами по стене. И вновь не вышло. Я не удержался, и упал вниз, еще раз полоснув когтями по стене. 
Я опять стал отходить, метров через двадцать обернулся. Владислав уже был на земле, толи сам слез, толи Ольга стащила. Я с ненавистью уставился на непокорную стену, зашипел на нее с силой шести-барного пара. Шипение перешло в рычание, когда я бросился вперед. Прыжок, толчок ногой, пальцы зацепились за крышу. Я рванул тело вверх, закинул ногу на крышу. Казалось, что я наконец-то залез, но я свалился опять. Извернувшись в воздухе, приземлился на четвереньки, ладони обожгло от удара об асфальт. Я встал, пошел прочь от стены. За спиной раздался крик:
- Эй, ладно. Хорош уже.
- Я залезу!
Рявкнул я в ответ, и снова бросился на стену. И снова неудача. Потом еще одна попытка, и еще. Люди вовсю смотрели на мои потуги заскочить на стену. Наконец, в очередной раз мне удалось рвануть себя достаточно сильно, и, закинув ногу, закатится на крышу пивной. Я встал, подошел к краю, посмотрел вниз. Владислав сказал:
- Ну, все, верю. Слезай, давай.
Я сел на край, свесил ноги и хвост, а затем спрыгнул вниз, придерживаясь за край рукой. Падение вышло мягким, я приземлился на ноги, слегка присев, потом распрямился и пошел в пивную. Дверь от толчка распахнулась настежь, я зашел внутрь, натолкнувшись на недоуменные взгляды тех кто еще сидел за столами. Молча пошел в туалет. Кто-то спросил мне в спину:
- Нагулялись?
Я не ответил. Зайдя в туалет, я подошел к раковине, и стал мыть руки. На ладонях и кончиках пальцев были легкие ссадины, но они практически не болели. Я вымыл руки, сполоснул мех на локтях, потом вернулся в зал. Внутри все кипело, я был зол. Люди тоже уже вернулись, все сидели за столами, ели и обсуждали произошедшее. До меня донеслись обрывки фразы:
- Как бешеный, на стену бросится, соскользнет вниз, и снова отходит. Раз десять, наверное, пытался пока залез.



40

Я молча прошел к столу, сел на свое место и заявил:
- Я просто сейчас слишком бухой чтобы все сразу получалось.
Мне пододвинули еще рюмку, я осушил ее и заел картошкой. Затем откинулся на спинку стула, прикрыл глаза. Некоторое время сидел, не особо прислушиваясь к разговорам, и пытаясь успокоиться. Посидев так минут пять, не выдержал, и, вскочив со стула, стал мерять зал шагами.
Мужики прервали беседы, уставились на меня. Максим сказал:
- Да ладно, сядь уже. 
- Да какого хрена?
Рявкнул я в ответ. Язык немного заплетался, несмотря на то, что я уже немного разгулялся, меня снова начало немного шатать.
- Я вообще должен туда мигом залетать, я что, зря тренировался в этой херне?
- Верю, садись, давай. Протрезвеешь, лучше все получится. 
Я снова сел за стол, рюмка под рукой опять была полна. Я осушил ее, и стал уплетать остатки картошки. Затем взял коробку молока, опрокинул ее в рот. Она оказалась пуста. Я потряс ее, потом смял в руке и кинул в угол. Затем крикнул в сторону прилавка:
- Оль, дай еще молока.
Она ушла на кухню, я направился к прилавку, положил на него сотню. Когда она вернулась, взял у нее коробку, разорвал угол и залпом осушил весь литр. Я буркнул в зал:
- Пойду, прогуляюсь, накурено тут больно.
И вышел из пивной на улицу. Я стал ходить рядом со зданием, думаю, на улице было прохладно, но лично мне – жарко. Я обошел постройку кругом. Пока я был позади, услышал, как подъехал автомобиль. Я вышел к входу, рядом была припаркована белая машина. У двери курили Петр и Максим. Увидев меня, повернулись.
- Я думал ты уж ушел и плащ свой забыл.
- Не, просто гуляю.
Я встал у стены, прислонившись к ней, слегка коснулся ее вибриссами, немного выпиравшими, за ширину плеч. Мы стояли молча. Наконец Петр спросил:
- Слушай, а вот у тебя в темноте глаза светятся, ты в темноте нормально видишь что ли?
- Ну не в абсолютной, а так да, хорошо вижу в принципе.
- А вообще, у тебя органы чувств лучше стали работать?
- Да. Если честно, то первое время вообще ходил и офигевал от того как все ярко воспринимается. 
- Тебя, наверное, курильщики то раздражают?
- Да уж привык, куда деваться то?
Я барабанил когтями по стене, звук получался довольно негромким. Наконец не выдержал, стал ходить взад-вперед. Мужчины смотрели на меня. Наконец Петр сказал:
- Блин, ну и видок у тебя. Только автомата не хватает.
- Угу. 
- Ты кстати служил?
- Нет, институт, потом работа. В общем, не довелось.
- Хах, интересно, что будет, если тебе повестку пришлют. Двадцати семи то нет еще?
- Нет. Понятия не имею если честно. 
- Мда, тебя если побрить, выглядеть, наверное, вообще жутко будешь.
Я смерил его недовольным взглядом.
- Щяс, вот только этого мне и не хватало.
Петр засмеялся. Я посмотрел на него, и направился к пивную.
- Ладно, мне пора уже, наверное, плащ только прихвачу.
- Угу, бывай.
Я зашел внутрь. Некоторые из посетителей уже дремали. В стороне от уже знакомых людей, сидели трое мужчин, и пили пиво, угощаясь какой-то едой. Один из них повернулся, услышав скрип двери. Некоторое время он таращился на меня, затем заявил своим приятелям:
- Ни х…я себе, вы гляньте на этого урода.
Они повернулись ко мне. Хотя человек говорил негромко, я расслышал его вполне отчетливо. Внутри вскипела ярость, подогреваемая алкоголем. Я направился к их столику, раздраженно махая хвостом. Люди напряженно уставились на меня. Подойдя, я оперся на стол руками, и уставился на говорившего. Возникла напряженная пауза. Немного подождав, я сказал.
- В лицо повтори.
- Эй, слышь, тебе чего тут надо.
- В лицо повтори, что ты про меня сказал.
- Да иди ты на х…й.
Я оскалился. Резким движением ударил рукой по столу. Звук удара пронесся по залу, тарелки подскочили, одна упала на пол. Столешница треснула, когти глубоко вошли в нее. Люди вскочили, тот с которым я говорил, чуть не споткнулся об стул. Я рявкнул:
- Ты мне что сказал?
За спиной послышались звуки отодвигаемых стульев, мужчины позади вскочили, кто то крикнул:
- Эй, хорош!
Я дернул на себя руку, и понял что застрял. Когти вонзились в столешницу практически на всю длину. Я зарычал, дернул сильнее, затем схватил стол второй рукой, и рванул еще раз. Упала еще одна тарелка. Я в ярости стал бить второй рукой рядом с застрявшими пальцами. Похоже, стол был сделан из тонкой древесно-стружечной плиты, так как довольно легко поддался и треснул. Расширив трещину еще парой ударов, я наконец вырвал руку, разодрав столешницу так, что пара кусков отлетели ко мне.
Люди отшатнулись, тот, который меня оскорбил, оказался спиной у стены. Кто-то схватил меня сзади за плечо. Я развернулся, клацнув зубами. Максим отшатнулся, затем сказал:
- Эй, все, успокойся.
Я отвернулся от него, сзади закричала Ольга:
- Да вы охренели тут? Опять стол сломали!
Я сделал шаг в сторону вжимавшегося в стену человека, яростно скалясь и скрючив пальцы, так что когти зловеще нависли над ладонями. Я злобно прошипел:
- Извинись.
- Э, парень. Слышь, ладно, тише-тише. 
- Извинись, я сказал.
- Кто за стол будет блин платить? 
Раздался за спиной крик Ольги. Меня опять схватили за плечи, кажется уже двое. Я сделал еще шаг, таща за собой вцепившихся в меня людей.
- Ладно, извини.
В глазах человека отчетливо виднелся страх, он кинул взгляд мне за спину, и сказал:
- Слушай, я заплачу за стол, ок? 
Я сделал еще шаг, оказавшись почти лицом к лицу с ним. Затем прошипел:
- За словами впредь следи.
После чего развернулся. Меня, наконец, отпустили. Я увидел Максима и Влада, которые и держали меня. Злость все еще бурлила, но уже немного слабее. Я прошел мимо них, заявив:
- Не, мне не надо пить.
Стремительно прошагав к столам, я схватил плащ, и накинул его на плечи. Потом сказал:
- Ладно мужики, бывайте. Пойду, прогуляюсь.
И направился к выходу. Дверь распахнулась настежь от удара ноги, и я вышел на улицу. Я быстро зашагал прочь, застегивая на ходу плащ. Потом перешел на бег. Затем рванул со всей скоростью на которую был способен, выплескивая ярость в скорость.



41

Я бежал во всю прыть, с силой вбивая ноги в землю. Внутри все бурлило. Похоже, я нашел себе лишние проблемы, но какого хрена он смел со мной так говорить? Улицы были пустынны. Время ,наверное уже за полночь. Я приближался к своему дому, по той улице, где был банк. Музыку я услышал заранее. Я нырнул в кусты, и стал идти, прикрываясь за ними, пока не увидел знакомую машину. Так и есть, те трое парней опять сидели у банка. Интересно, они тут каждый день дежурят?
Мне захотелось рвануть вперед, и набить им морды, но я сдержал себя. Все-таки их тут трое, да и можно перед камерами банка засветиться, хотя их машина и стояла немного в стороне. Я повернул назад, и пошел, пригибаясь к дому. Дойдя до него, побежал, делая крюк вокруг домов и выходя к банку с обратной стороны. Я обошел его позади, и направился домой. 
Во дворе было пустынно, я зашел в подъезд, забежал на свой этаж и в квартиру. Я быстро вошел в ванную, схватил лежавший там баллончик с газом, сунул его в карман плаща, не в тот в котором был шокер, а с другой стороны. На кухне я взял небольшой полиэтиленовый пакет, и насыпал в него сахара. Затем завязал, и засунул к баллончику. Я попил воды из чайника, и, заперев квартиру вновь пошел на улицу. 
Спать не хотелось, я был возбужден, рвался в бой. Я побежал к банку, заходя так чтобы оказаться позади него. На бегу продумывал план. Похоже, эти парни грабят тех, кто снимает деньги. В принципе, я мог бы, наверное, устроить им хорошую взбучку, тем более теперь, когда у меня есть оружие. Но с другой стороны, это довольно рискованно. Нет, стоит поступить похитрее, просто подождать пока они на кого-нибудь нападут, и ударить им в спину, пока они будут заняты жертвой. Раскидать их, залить глаза газом, а потом вызвать полицию. Думаю, тогда проблема с ними будет решена надолго, главное не дать тому на кого они нападут сбежать, мне понадобиться, чтобы он дал показания.
Наконец я добрался до банка. До крыши было высоковато, но сзади было крыльцо с запертой дверью и козырьком над ней. С их помощью я довольно легко залез наверх, и, прижавшись к крыше, пополз к парапету, прислушиваясь к звукам снизу. Музыка играла довольно громко, люди внизу молчали. Я затаился над ними, и стал ждать.
Это было волнующее чувство. Я словно хищник в засаде, подстерегающий жертву. Все тело охватило странное возбуждение. Я представлял, как все начнется. Они стукнут кого-нибудь по голове, начнут обыскивать, и тут в дело вступлю я. Спрыгну вниз, ткну шокером в шею, тому, кто будет ближе. Затем прысну из баллончика в других, главное встать так чтобы газ не снесло в меня ветром. Я напряженно ждал, но ничего не происходило. Прошло, по-моему, уже с час. Картины, рисуемые фантазией, становились все более кровавыми.
Вот я прыгаю вниз, хватаю первого сзади за шею. Когти ложатся на горло. Я рву на себя, разрываю ему вены, артерии, гортань. Он падает, а из раны хлещет фонтан крови. Остальные оборачиваются на шум, я бросаюсь к тому, который будет ближе, и вонзаю ему пальцы в глаза. Когти с легкостью проходят внутрь, достают до мозга, и он падает замертво. Последний в ужасе бежит прочь, я догоняю его, прыгаю на спину, хватаю за одежду и вцепляюсь зубами в горло. Сжимаю челюсти, и он затихает, а мой рот наполняется кровью. 
Прошло еще с полчаса. Ничего не происходило. Песни менялись одна за другой. Стало откровенно скучно. Я достал телефон, прикрыл его одеждой и выключил звук. А потом стал играть в тетрис. Спустя минут сорок, я уже лежал на животе, весьма увлеченный игрой. Согнутые в коленях ноги мешали вилять хвостом, поэтому я вилял им, держа справа от тела. Скорость была уже довольно высокой, и я проворно нажимал на пластиковые кнопки кончиками когтей. Внезапно снизу раздался голос одного из парней.
- Мля, за…бало.
Я мигом выключил игру, убрал телефон в карман, повернулся головой к краю крыши и обратился в слух.
- Тимох, Тимоха, ты спишь что ли?
Молчание в ответ.
- Спит. Васян.
- М?
- За…бало говорю тут сидеть.
- Да не будет уже никого.
- Х…й знает, вчера тоже так думали, а нет, нарисовался один.
- Да херня там у него была.
- Ну и что? Колеса починить хватило, да еще осталось.
- Валить отсюда надо.
- Да ладно, мы ж его вообще далеко отсюда стукнули. Да и хочу я ту х…йню найти.
- Какую х…йню?
- Которая колеса на моей тачке порезала.
- Ты за…бал уже. Порезал, и порезал. Хрен с ним.
- Нее, он мне за ремонт должен заплатить. Я его запомнил.
- Пиз…дец, будто его кто-то может не запомнить.
Парни замолчали. Я с интересом слушал все происходящее, стараясь не высунуться слишком сильно. Наконец тот, которого неизвестный собеседник назвал Василием, продолжил.
- Слушай, может все-таки ну на х…й? Больно та хрень стремная.
- Да ладно, что ты ссышь? Он вон как драпал.
- Так в том то и дело.
- В чем?
- Да он как рванул, я офигел. Мне знаешь что не нравится?
- Что? 
- Да бежал он вроде сперва быстро, а потом как рванул, сразу оторвался.
- Ну и?
- Если бы он сразу так побежал, мы бы сразу поняли что его не догнать.
- Ты это к чему вообще?
- Слушай, а может он нас разделить хотел?
- В смысле разделить?
- Ну, чтобы мы разбежались по одному, а потом бы он нас поодиночке и того…
- Чего, того?
Последнюю фразу я едва расслышал за шумом музыки.
- Прирезал.
Его собеседник нервно рассмеялся.
- Да ладно, шутник блин.
- У него не вышло, вот он со злости колеса и порезал, а так бы нас так же.
- Да не…
- Что не? Ты же сам его видел. Это же зверюга какая-то. Оборотень, или что-то наподобие. 
Снова молчание. Минут через пять Василий сказал:
- Ладно, я пойду, отолью, да поехали. Не будет уже никого.
А вот это уже интересно. Я жадно припал к парапету. Так, он не пойдет мимо камер, значит его дорога только за угол здания, или в кусты по аллее. Аллею его приятели из машины увидят. Но парень, судя по звуку, свернул за угол и пристроился у стены. Я осторожно выглянул за край, человек стоял немного в стороне от меня, и мочился на стену. Я стал спускаться, стараясь делать все абсолютно бесшумно, перевесил ноги с края, зацепился руками, скользнул вниз.



42

Парень закончил свое дело, застегнулся, и повернул голову, видимо привлеченный шорохом плаща. Я отпустил руку, и прыгнул вниз, оказавшись прямо перед ним. Парень уставился на меня, его глаза испуганно расширились. Буквально через секунду, он дико закричал и кинулся прочь. Я погнался за ним. За спиной услышал крик:
- Вася?!
Василия я догнал буквально за несколько шагов, хлопнул рукой по спине. Он споткнулся, чуть не упал, но продолжил нестись так быстро, как только мог. Похоже, оставшийся в машине не слишком спешил на помощь, он будил второго. До меня доносился его крик:
- Тимоха мля, вставай!
Я бежал за парнем, а голоса его приятелей остались позади. Василий мчался, не разбирая дороги, перемахнул через кусты, росшие у дома, понесся вдоль стены. Я услышал крик его друзей:
- Васька, ты, где мля!
Он был уже изрядно приглушен расстоянием. Я бежал за Василием буквально в паре метров позади, и старался довольно громко дышать. Похоже, это придавало ему сил, поскольку он и не думал останавливаться. Я получал истинное удовольствие от погони. Врятли правда парень разделял мои чувства. Спустя примерно полчаса, он стал замедляться, я притормозил, позволив ему несколько удалится. Наконец парень остановился, и согнулся, хрипло дыша. 
Мы были в небольшом дворе, около стены дома. Из-за ламп над подъездами, тут было довольно светло. Василий оглянулся на меня. Я неспешно направился к нему, ухмыляясь во весь рот. Дорогой выставил руку, коснулся стены когтями. Лампа за спиной бросила на землю жуткую тень, скрежет когтей по бетонной панели, в тишине нарушаемой лишь тяжелым дыханием парня, прозвучал особенно громко. Взгляд человека был совершенно безумным. Он в ужасе смотрел на меня, затем скользнул глазами по закрытым на кодовые замки дверям подъездов, и снова побежал прочь. 
Я бросился за ним. Где то в его карманах, зазвонил телефон. Вот только ему было совершенно не до того, чтобы отвечать. Он бежал тяжело, переваливаясь, держась рукой за бок. Часто спотыкался, почти падал. Преследовать его было совсем легко. Мы бежали еще минут двадцать, пока парень не упал, и не смог подняться. 
Я шел к нему, чеканя шаг. Он пытался встать, вздрагивал каждый раз, когда я ударял ногой по земле. У него снова зазвонил телефон. Он медленно полз по земле, хрипло дышал, почти задыхаясь. Я подошел к нему, схватил за шиворот, приподнял. Парень заскулил, задергался, пытаясь вырваться. Я перехватил его второй рукой, и перевернул лицом к себе. Он в ужасе уставился на меня. Его взгляд был совершенно затравленным, зрачки расширены почти на всю радужку. На таком расстоянии, я слышал, как быстро бьется его сердце. Я расплылся в улыбке, обнажая клыки, и сказал:
- Не против если отвечу?
Затем засунул руку ему за пазуху, и, нашарив телефон, достал его и поднес к себе, отпустив парня. Он рухнул как мешок, стал отползать, пятясь задом. Я нажал на кнопку приема вызова.
- Васька! Ты где блин? Ты куда мля умотал? Васька? Алло, Васька? Василий, блин?
Я хмыкнул в трубку.
- Извини, он сейчас не может ответить.
- Что? Ты кто? Почему? Где Васька?
- Тут. Видишь ли, очень тяжело говорить с перегрызенным горлом.
В ответ повисло молчание. При этих словах Василий в ужасе захрипел, и ускорил свои попытки уползти, пока не наткнулся на стену. Я сбросил вызов, вытащил из телефона симку, и кинул его, куда-то в сторону. Затем направился к парню. Я держал руки свободно, растопырив пальцы так, чтобы когти были ясно видны. Взгляд человека застыл на мне, челюсть дрожала так, что раздавался лязг зубов. Он едва смог прохрипеть слово:
- Нет.
Я схватил его за воротник, оторвал от стены, в которую он пытался вжаться и приподнял. Затем оскалился ему в лицо, и сказал:
- Наконец-то такая удача, да? Я за вами все эти дни следил, и если бы меня не отвлекли, то выпотрошил бы вас еще вчера, когда вы на того парня напали. Даю тебе последний шанс. Чтобы сегодня же днем явился в полицию, и рассказал все о том, что натворил в моем городе. Понятно?
Он часто закивал в ответ. Я отпустил его и пошел прочь. Пройдя метра четыре, обернулся и сказал:
- Упоминать меня, крайне не желательно.
Парень продолжал кивать как заведенный. Я пошел домой. Небо уже начало светлеть, когда я заходил в свой подъезд. Оказавшись дома, я пошел в ванную и стал стирать с плаща налипшую грязь, мокрой тряпкой. Затем так же почистил штаны. Я разделся, пошел в комнату, и, положив бронежилет на стул, завалился на кровать. Голову все еще немного кружило от алкоголя, но спустя минут десять я уснул.



43

Первое что я почувствовал, едва проснувшись – это совершенно звериный голод. Я открыл глаза. Солнце пробивалось сквозь шторы, довольно ярко освещая комнату. Я посмотрел на будильник. Время приближалось к двум часам дня. Я встал, и пошел на кухню. Во рту был довольно мерзкий привкус, но голова вроде-бы не болела. Ну, или не слишком сильно. Я взял с плиты чайник, и выпил всю воду, что там оставалась, прямо из носика. Затем поставил вариться макароны, да и чайник наполнил заново и поставил кипятиться рядом. 
Пока все это готовилось, я сидел на кухне у окна, подперев руками голову, и вспоминал вчерашний день. Мда, мне определенно не стоит лишний раз напиваться. Интересно, тот парень действительно пойдет в полицию с повинной? Запах из кастрюли становился все более аппетитным. Я вскрыл банку тушенки. Наконец, вроде готово. Я откинул макароны через дуршлаг, а потом сунул под струю холодной воды из крана, чтобы не ждать пока остынут. Через пару минут я выложил их в большое блюдо, вывалил сверху тушенку, перемешал вилкой и стал жадно есть.
Не то чтобы это было чересчур изысканным блюдом, но с учетом того, насколько я был голоден, вкус был просто изумителен. Наконец я насытился, съев все без остатка, и откинулся на стуле. Живот оказался набит довольно туго. Я просидел так минут десять, пока мой взгляд не упал на руки. Мда, после вчерашнего, когти выглядели не ахти. Кончики немного обломлены, кромка затуплена. Я вздохнул, и пошел в комнату за пилкой.
Я обрабатывал их довольно долго, один за другим. Ровнял заусенцы, восстанавливал заточку, заострял концы. Затем покрыл их лаком. Закончив, стал осматривать ладони. Кожа на них была немного потерта, особенно на кончиках пальцев. Но ничего страшного, это быстро пройдет без следа. После этого мой взгляд упал на кровать. На белой простыне отчетливо выделялась темно-серая шерсть. Я сгреб ее руками, отнес на кухню и выкинул в ведро. Потом стал осматривать себя. Вроде мех был в норме, такой же густой, как и был.
Я зашел в ванную, и уставился на себя в зеркало. В принципе, не настолько ужасно выгляжу. Голова из-за меха выглядит несколько крупнее, чем есть. Уши стоят торчком, за довольно высоким лбом, почти на самой макушке. Вытянутая морда с тонкой линией губ, выглядит даже в чем-то симпатичной. Она была немного уже черепа. Нос на конце черен, формой несколько смахивает на собачий. Губы весьма натянуты, это, а также лоб, разительно мое лицо от морды собаки, с которой меня часто сравнивали. Губы были довольно подвижны, с их помощью я вполне отчетливо говорю, хоть и со своеобразным акцентом, по которому меня узнает любой, кто хоть раз услышал. А длиннющие вибриссы вообще придавали облику некую миловидность. Разрез глаз, несколько растянутый к вискам, давал лицу немного хитрое выражение. Я немного покрутил головой. Затем оскалился. Облик разительно изменился. Клыки и резцы между ними довольно зловеще выглянули из-под губ. Невольно вспомнилось, что мне пришлось несколько месяцев ходить с корректирующей пластиной на зубах, пока прикус стал нормальным. Вибриссы отогнулись назад, глаза приобрели довольно страшный вид. Казалось, я смотрел совершенно презрительно, и даже ненавидяще. С учетом нечеловеческого, темно-желтого цвета глаз, выглядело жутко. Да, неудивительно, что тот парень так напугался, особенно если учесть что было довольно темно.
Я зарычал, потом зашипел. И тот и другой звук вышли довольно угрожающими. Потом попробовал гавкнуть, как собака. Это вышло совершенно нелепо. Лай получился каким-то визгливым, ничуть не пугающим, скорее смешным. Нет, все-таки шипеть выходит как то более впечатляюще, да и естественнее что ли. Я наклонил голову на бок, растянул губы в улыбке, не обнажая зубы. Лицо сразу стало довольно симпатичным. Слегка приподнявшиеся боковые вибриссы словно продолжили улыбку далеко за пределы головы. Стоило растянуть губы немного сильнее, так что показались клыки, как вид вновь стал пугающим. Я выглядел так, словно задумал какой-то зловещий план, и уже приступил к его реализации.
Потом я стал играть глазами. У меня не было выраженных бровей, на их месте, ну может чуть повыше, росли вибриссы длинной чуть больше пятнадцати сантиметров. Они делали каждое движение мускулатуры надбровной дуги довольно ярким. Я нахмурился. Шерсть несколько скрывала движение кожи, так сразу и не понять. Я нахмурился посильнее, сузил глаза. Вот эта гримаса вышла весьма впечатляющей. Вибриссы отогнулись чуть-чуть назад, ко лбу. Взгляд стал довольно неприятным, как у хищника, смотрящего на жертву. Я округлил глаза, изображая крайнее удивление. Вибриссы даже чуток разошлись в сторону, словно восклицательные знаки над глазами. Выражение лица тоже довольно понятное.
Затем в игру включились уши. Уши торчком делают облик напряженным. Если смотреть расслабленно, то лицо принимает такой вид, будто я, толи задумал что-то хитрое, толи с любопытством за чем-то наблюдаю. Я нахмурился, оскалился. Смотрю так, будто наблюдаю издалека за кем-то, кого сильно ненавижу. Прижимаю уши. Теперь я словно готов броситься в атаку. Вновь улыбаюсь, держа уши прижатыми. Вид получился не столько напуганный, сколько виноватый. Словно я натворил что то, за что мне очень стыдно. Округляю глаза. Вот теперь я точно вижу что-то страшное. А если немного приоткрыть рот, так чтобы зубы были закрыты губой, то выражение становиться совершенно испуганным.



44

Я гримасничал перед зеркалом еще минут двадцать. Когда мне это надоело, я пошел в комнату, к большому зеркалу на шкафу с одеждой. Я был в одних трусах и шлепках. Встав перед зеркалом, стал рассматривать себя. Я не уверен, но вроде бы шерсть стала чуток светлее. Темные пятна, размером не больше пятирублевой монеты, покрывали практически все тело, кроме груди, живота, внутренней части бедер и плеч, а так же горла и подбородка. На подбородке, кстати, шерсть уже несколько удлинилась, образуя подобие бороды. Довольно густой и длинный мех скрывал очертания тела. На первый взгляд я был вполне похож на обычного человека среднего телосложения, просто покрытого шерстью. Но при более внимательном рассмотрении, начинал бросаться в глаза целый ряд мелких отличий. 
В первую очередь внимание привлекала грудная клетка. Она была не такая плоская, несколько бочкообразная. Внимание останавливалось на шее, особенно на загривке. Задняя часть шеи была необычно массивной. Мышцы на ней сильно окрепли, вес челюсти постоянно держал их в тонусе. В росте я немного ниже ста девяноста сантиметров, хотя если мерить до кончиков ушей, то, наверное, я достигну эту цифру. Плечи были довольно широкими, но вибриссы, длиной за тридцать сантиметров, все равно выступали за их пределы. Плечевой сустав был несколько толще, компенсируя толщину туловища, и плечо довольно изящно переходило в него. Ребра были несколько шире, длина грудной клетки относительно живота, за счет этого была увеличена. Из-за этого кисти рук, на первый взгляд казалось, находятся совершенно на том же уровне что и у обычного человека. Только более внимательный взгляд понимал, что руки чуток длиннее. Если распрямить пальцы, то руки становятся неестественно длинными из-за когтей. Живот у меня был довольно подтянут, но мускулатура пресса создавала довольно странное впечатление. Это сложно описать, просто мышцы расположены немного не так. Где то выше, где то ниже. Правда это можно разглядеть только когда я мокрый, и шерсть прилегает к телу. Я повернулся так, чтобы разглядеть спину. Она тоже выглядела странно. Усиленная мускулатура задней части шеи входила в спину довольно плавно, мышцы над хребтом образовывали, словно подобие едва заметного горба. Спина ниже пояса тоже смотрелась совершенно неправильно. Виной тому были мышцы переходящие в хвост. За счет всего этого изгиб спины был более выражен, чем у человека.
Хвост весьма гибок. Я обернул его вокруг ног, затем распрямил. Он уперся в пол. Кончик, длинной с тридцать сантиметров лег по полу. Новое движение, легкий изгиб у основания, и хвост повисает за ногами. Кончик отогнут назад. Обычное положение, в котором он находится, когда я хожу. Я прижимаю хвост к ногам, отогнул немного вправо, и изогнул конец кольцом, так что он оказался чуть выше колена. Не очень удобно, но вполне привычно. В таком положении его не разглядеть под плащом. 
Бедра были деформированы из-за новых мышц, управляющих хвостом. Практически все мышцы, которые были, немного сместились, немного изменились в размерах. Голени стали толще, а ахиллово сухожилие более плоским, и входило в пятку не с столь ярко выраженным переходом. В первую очередь на ступнях бросалась в глаза четырехпалость. Пальцы были почти одинакового размера, необычно толстыми, и вытянутыми в высоту, правда по длине различались. Указательный и средний чуть длиннее, большой и безымянный чуть короче. Густая шерсть закрывала их так сильно, что разглядеть когти было почти невозможно. Я напряг пальцы ног, довольно широко раздвинув их. В обуви так сделать не получится. Затем выпустил когти. Они черные, как и на руках. Довольно заметно выделяются на фоне серой шерсти. Изгиб гораздо более серповиден, чем на руках. Очень неприятно, когда кто-то наступает на пальцы ног. Когти загибаются на бок, до боли напрягая связки пальцев. Поэтому я и предпочитал берцы со стальными вставками в носах. Кожа на подошве довольно темная. На пятке, пальцах и областью за ними кожа утолщена, не то чтобы это были настоящие подушечки, но весьма похоже. Свод стопы изогнут немного по-другому, это не то чтобы плоскостопие, скорее наоборот, он приподнят немного выше, чем надо. В беге у меня получалось развивать скорость за тридцать километров в час, но обычно я бежал медленнее, на скорости раза в два меньшей получалось бегать практически без усталости, разве что, пока не проголодаюсь. 
В людях мой облик, при долгом разглядывании, когда его очертания становятся разборчивыми даже под шерстью, вызывает весьма странное чувство. Я выгляжу довольно грациозно и вполне естественно. Но это было бы менее жутко, будь отличия сильнее. А так, я выглядел пугающей насмешкой над человеческим телом. Сложно сказать чего в этом было больше, страха или зависти, но люди, которым доводилось видеть меня достаточно долго в одежде слабо скрывающей тело, или без нее, говорили, что я вызываю какую-то нервозность. 
Когда мое тело было закрыто, разительное отличие строения головы стирало этот эффект. Естественно, что я выглядел необычно, но такого чувства уже не вызывал. Я отошел от зеркала к кровати, разлегся на ней, и включил ноутбук. Я посмотрел новости, потом просто порылся по сети без особой цели. Плечи немного побаливали, но на это довольно легко можно было не обращать внимание.
Еда наконец улеглась, и я, натянул футболку, а сверху бронежилет. Чувство уже становиться привычным. Тяжесть брони на туловище придавала уверенности. Интересно, что жилет сидел очень плотно, хотя, наверное, дело в системе ремешков, которые позволили довольно хорошо подогнать его к телу. Руки выглядели необычно. Мех на туловище примят бронежилетом, а на руках по-прежнему стоит, увеличивая их объем. Это довольно забавно. Словно накачанные руки тяжелоатлета прикрепили к более худосочному телу. Правда, рукава футболки несколько смягчали этот переход.
Я поупражнялся примерно до пяти часов вечера, затем вытащил из кармана плаща пакет с сахаром, который собирался засыпать в бензобак машины тех парней при случае, и сделал себе чая с одной ложкой сахара. Остальное высыпал обратно в сахарницу. Выпив чая, я сходил в туалет, оделся и пошел на улицу. Сейчас уже солнце светит не так ярко как в полдень, так что я натянул плащ, поверх бронежилета. В карманах так и лежали перчатки, шокер и баллончик. Я спустился вниз, привычно окинул взглядом автомобили во дворе, все уже знакомы, и вышел из подъезда. Я направился в сторону ближайшего из тех адресов, что мне дали вчера, почти сразу перешел на бег. Вообще в том чтобы иметь возможность практически всегда бегать, есть свои неоспоримые преимущества. Кроме того что это экономит время, это еще и позволяет избегать нежелательных встреч.



45

На улицах было довольно оживленно, я привлекал больше внимания, чем обычно, особенно когда удалился от дома. Люди, идущие навстречу, иногда почти шарахались в сторону, хотя я и оббегал их на приличном расстоянии. Думаю, потом они долго провожали меня взглядом. Добрался до места я довольно быстро, это помещение было в подвале жилого дома, объявлений рядом никаких не видать. Я спустился вниз по лестнице. 
Вход встретил меня полутьмой и железной дверью. На ней кодовый замок. Хм, он механический, и довольно старый. На мой взгляд, ставить такой – идиотизм. Стертые от частого использования кнопки были явно светлее остальных. Я нажал их одновременно, и дверь открылась. Я потянул ее, она легко, хоть и со скрипом, поддалась, и вошел внутрь. Я словно оказался в подпольной качалке девяностых. Правда, справа было оборудовано что-то наподобие душа, четыре пластиковых кабинки, слепленных из листов оргстекла, причем разных цветов. Рядом несколько шкафчиков, запертых на навесные замки. Людей тут не было, но слева, из-за прохода прикрытого занавеской, раздавались звон чего-то металлического, сопение и пыхтение. Остро пахло потом и сыростью. Судя по шагам, кто то приближался, наверное, услышав скрип двери. Я повернулся на звук.
За занавеску заглянул мужчина лет тридцати, в спортивном костюме. Он уставился на меня, затем спросил:
- Ты кто?
Я сделал шаг навстречу, слегка улыбнулся и ответил:
- Привет, я слышал, у вас тут драться учат?
Он окинул меня оценивающим взглядом. Затем сказал:
- Ты тот поехавший, который какую-то операцию на себе сделал? Выглядишь просто п…здец. Ты как сюда попал?
Я проигнорировал его довольно наглый тон.
- Так код на двери написан.
- Вот как?
Спросил он довольно подозрительно.
- Нет, я прошел прямо сквозь дверь. Как, по-твоему, я еще мог сюда попасть?
В ответ я удостоился еще одного оценивающего взгляда.
- Ну, хрен тебя знает. Тебе чего надо?
- Сказал же, я слышал, что у вас тут рукопашке учат. Это так?
- Ну, есть немного. А что?
Кто-то за его спиной спросил:
- Санек, кто там?
Мужчина обернулся на крик и ответил:
- Да тут этот пришел, ну как его, который на зверя похож. 
- Серьезно? Ну-ка дай глянуть.
Санек посторонился, открывая обзор, к проходу приближался еще один мужчина, по виду несколько моложе. Происходящее начинало надоедать. В конце концов, мне был нужен довольно простой ответ, да или нет. Новый зритель смерил меня почти таким же удивленным взглядом, как и Санек, но хотя бы удержался от комментариев. Он задал мне совершенно такой же вопрос:
- Тебе чего надо?
Я вздохнул, прислонился рукой к стене, и глядя на Санька спросил:
- Мне чего надо?
Тот несколько опешил от такого вопроса.
- Я откуда знаю?
- Странно, я уже два раза тебя спросил, тут ли учат драться. 
- А, ну да.
Инициативу перехватил незнакомец:
- Ну, занимаемся тут чуток. А ты как сюда попал?
Они издеваются? Я ответил совершенно очевидную вещь:
- Через дверь.
- Так она заперта.
- Но код на ней написан.
- Где? 
Парень удивился, прошел мимо меня, открыл входную дверь и выглянув наружу стал разглядывать ее.
- Где написано то?
- На замке.
- Тут нет ни хрена.
- Да? А ты смотри внимательно. Видишь, три кнопки блестят, а остальные тусклые, в ржавчине. Угадай, какие из них код образуют?
- Блин.
Парень закрыл дверь и обернулся ко мне.
- Так ты откуда вообще про это место узнал?
- Встретил нескольких ребят, спросил у них, есть ли где клубы по самообороне, или что-то в этом роде, ну и один из адресов который они мне дали, этот.
- А что за парни?
- Хрен знает, как то не познакомились особо.
- Да? Странно.
- А что странного? Я тут уже полчаса из вас пытаюсь вытянуть ответ на то, можете ли вы меня рукопашке поучить, и все без успеха. 
- А, это… Ну хрен его знает. Слушай, а у тебя вроде хвост есть?
- Да.
Я показал конец хвоста из-под плаща, немного помахал им в воздухе, затем свободно повесил его свободно, вдоль тела. Парни наблюдали за этим, потом незнакомый сказал:
- Мда, а я тебя походу видел как то. Смотрю, парень бежит, а за ним хвост. Думаю, ну ни хрена себе, глюки что ли? А это значит, ты был?
Я ответил довольно язвительно:
- По-моему больше хвостатых в городе нет, так что, наверное я.
- А ты что, на хвост тряпку какую-то цепляешь. 
- Мне им весь мусор с земли собирать что ли?
- Эм, ну в принципе логично. А ты бегом что ли увлекаешься?
- Да.
Парень одобрительно кивнул.
- Это правильно. Уметь съ…баться это самое главное.
- Ага, так ты мне скажи, наконец, у вас тут можно чему-нибудь поучиться, или мне перестать вас отвлекать?
- Хм, ну не знаю если честно. А ты вообще как, увлекаешься кроме бега еще, чем в плане спорта?
- Так, больше легкой атлетикой. 
- Ясно, слушай, а вот эта хрень, ну внешность твоя, это откуда?
- Генетическая модификация.
- А она только внешне меняет?
- По-моему нет, во всяком случае, до нее я никогда не был в такой форме как сейчас.
- А, ну ясно. Пойдем, глянем, на что ты там способен.
- Я без сменки вообще то.
- А хрен с ним, ботинки вон сполосни под краном, да далеко не заходи пока. 
Я, несколько удивленный таким предложением, направился к указанному крану, и, сняв берцы, сполоснул подошву, и протер валявшейся рядом на полу тряпкой. Затем направился в помещение, в котором скрылись парни. Это был довольно просторный зал, стены без какой-либо отделки. От подвала оно отличалось только относительной чистотой, да примерно десятком различных спортивных снарядов. Кроме этих двух человек, там был третий, который стоял в дальнем конце зала, и разминался с гантелями. Осмотревшись, я спросил:
- Жители первого этажа не жалуются? 
- Мне самому на себя жаловаться? 
- А другие подъезды?
- Да не особо мы тут и шумим в принципе. Плащ вон на вешалки повесь куда-нибудь. 
На указанной вешалке уже висели куртки, я снял плащ, повесил его на свободный крючок. За спиной раздался удивленный возглас:
- Ничего себе, ты что, в бронежилете?
Я обернулся. Мужчины, включая и того который был вдалеке, смотрели на меня. Я ответил:
- Как видишь, поставлю его на этот стул?
- Ставь, а где брал кстати?
Спросил Санек.
- В интернет магазине заказал.
Ответил я, снимая бронежилет, и ставя его на стул. Вроде встал ровно, не падает. Я остался в одной футболке. Сразу возникло несколько неуютное чувство незащищенности. Хм, похоже, я несколько свыкся с этой штукой. Я достал из кармана висевшего плаща перчатки, и надел их. Затем обернулся.
- А ты что в перчатках то?
- Не заметил?
- Чего?
- Когтей.
- В смысле? Погодь, то есть когтей?
Я снял перчатку, и помахал парню рукой. 
- Ни хрена себе, слушай, а на кой тебе учиться там чему-то? Тебе такой хренью въ…бать, мало никому не покажется?
- Особенно мне, когда с полицией разбираться потом придется. 
- Эм, ну в принципе да. У тебя перчатки то их нормально закрывают? 
- Да.
Я одел перчатку обратно, повернулся к парню.
- Ну, что ты там хотел?
- Так, реакцию глянуть. Ну-ка, пошли сюда.
Он направился к свободной части помещения, я следовал за ним. Парень из дальней части зала, уже подошел ближе. Санек развернулся ко мне, сжал кулаки, поднял их на уровень груди. 
- Разминка небольшая, не против? Ты это, не кусаешься?
Я ухмыльнулся.
- Только если очень сильно разозлят.
Затем сделал шаг вперед, сжимая кулаки и принимая похожую позу. Концы пальцев перчаток коснулись запястий несколько непривычно.



46

- Ну, особо не увлекаемся. Начнем. 
Санек шагнул мне навстречу, быстро нанося пару ударов руками. Я просто сделал назад быстрый шаг, почти прыжок. Затем рванул навстречу, целясь ударом в живот. Парень принял удар на руку, ткнул мне второй рукой в нос. Я склонился в сторону, почувствовав, как кулак скользнул по правым вибриссам, и отмахнулся руками, без особого в принципе толка. Санек отошел назад, поднимая руку. Я тоже сделал шаг назад.
- А ничего так, боксом увлекаешься? 
- Да по груше постучу немного, и все.
- Блин, тебя если честно в голову бить просто страшно, возникает такое чувство, что в руку зубами вцепишься. 
- Да? А если так?
Я оскалил зубы, угрожающе зарычав.
- Б…я, да ну на х…й, так вообще стремно.
- Стремно, это хорошо.
Философским тоном заметил я. 
- Это означает, что драки можно избежать.
- Верно в принципе. Слушай, а ты что так решил то заниматься начать?
- Да так, грабануть попытались разок.
- Ну и как?
- Да удрал, конечно, но на будущее хотелось бы научиться и отпор дать.
- Ладно, в принципе заходи. Только мы тут больше для себя занимаемся. 
- Да я уж понял, загляну тогда завтра.
- Ну, давай.
- Пока.
Я направился к выходу, надел на себя бронежилет, затянул ремни, одел сверху плащ. Стащил перчатки и сунул их в карман.
- Слушай.
Донесся сзади голос незнакомого.
- А эта штука тяжелая?
- Да килограмм десять будет.
- А нормально так ходить то?
- Вроде не напрягает.
- Ясно, меня Илья кстати зовут.
- Матвей.
- Ну ладно, будем знакомы.
- Угу, и кнопки на замке наждачкой что ли почистите, а то больно очевиден код то. 
- Ладно.
Я направился к выходу, прислушиваясь к происходящему за спиной. Голос был незнаком, скорее всего, это тот третий. Он спросил:
- Это что за хрень тут была?
- Ну, Матвей зовут, сказал, что это генетическая модификация такая.
- А на хрен его что не послал?
- Любопытно просто, никогда такого не видел.
Я вышел за дверь, и побежал по улице. Если честно, это место мне не очень понравилось, хотя может первое впечатление и обманчиво. Такс, не забыть бы одну вещь. Я заглянул в магазин красок, попавшийся по дороге. Прошел внутрь, поймав опешивший взгляд девушки у прилавка, и взял бутылку керосина и олифы с примесью алюминиевой пудры. С этими покупками я подошел к кассирше, и поставил их перед ней. Затем положил деньги на прилавок, и стал ждать пока девушка придет в себя.
Она пялилась на меня, наверное минут пять. Наконец взяла себя в руки, молча пробила товар и отсчитала сдачу. Я сграбастал деньги, сунул бутылки по карманам и направился к выходу. Вслед мне донеслось:
- Дурацкий розыгрыш.
Я обернулся, ухмыльнулся во весь рот и заявил:
- Но я и правда, так выгляжу.
И вышел на улицу, оставив девушку в ступоре. Бутылки довольно заметно вихлялись в карманах. Я переложил их во внутренние, где они улеглись более удобно, и побежал к дому. Улицы были еще более людными, но сейчас меня мало волновала реакция прохожих. Мне было немного грустно. Я довольно быстро добрался до своего двора. Я осмотрелся, вроде все машины знакомы, новых нет. Входя в подъезд, я обратил внимание на белевшие в почтовом ящике письма. Я взял их, поднялся в свою квартиру.
Я кинул бумаги на стол у входа, разделся, поставил вариться макароны, и вернулся за письмами. Я устроился на кухне, ожидая пока еда приготовиться, и стал перебирать почту. Так, квитанции за квартплату, телефон, интернет, воду, упс. Упс. Повестка требующая явиться в полицию. Вот это нехорошо. Ладно, сегодня уже поздно туда идти. Я остудил макароны холодной водой, съел их пустыми, и отправился спать. Завтра, похоже, будет больше дел, чем я планировал. 
Вот ведь гадство.



47

Проснулся я рано, еще затемно. Настроение было не очень. Кажется, сегодня будет неприятный день. Я встал, и пошел на кухню, готовить завтрак. В морозилке валялось мясо, но с ним долго возится, и я снова сварил себе макарон. После завтрака, я принял душ, затем посидел некоторое время за ноутбуком, пока шерсть обсыхала. На улице постепенно светало. Судя по прогнозу погоды, день должен был быть солнечным, и я решил обойтись без плаща. Соответственно бронежилет надевать было довольно глупо. 
Я надел футболку, штаны и берцы, сунул в карман штанов документы и повестку и вышел из дома. Я направился к полицейскому участку довольно медленно. По пути заглянул в банк. Он был еще закрыт, но в банкоавтоматах я оплатил счета за квартиру. Наверное, я просто тянул время до момента, когда окажусь в полиции, особо идти туда не хотелось, но все-таки как по мне, так раньше начну, раньше закончу. Дорогой я размышлял о том, что мне там могут предъявлять. 
Скорее всего это по поводу того события в пивной, наверное потребуют возместить стоимость стола. Сомневаюсь, что это обойдется слишком дорого, по-моему, столешница весьма дешевая, и сделана из низкокачественного материала. И вообще, я сломал ее случайно, ну право, что за стол такой, который ломается от удара рукой? Ну ладно, удара когтями. Ну ладно, нескольких ударов. В конце концов, что мне делать было, если рука в нем застряла? 
Интересно, а тот парень, которого я ночью подловил, явился в полицию? Блин, надо было ему наговорить, что бы просто свалил из города. Так, я это все равно сейчас не узнаю, придется думать на ходу. 
Наконец я дошел до участка. Я подошел к двери, открыл ее и заглянул внутрь. Недалеко от входа, за решеткой сидел дежурный. Он уставился на меня. Я направился к нему, цепляя на лицо легкую улыбку:
- Здравствуйте, подскажите, пожалуйста.
Я протянул ему повестку.
- Вот мне пришло такое уведомление, мне с ним куда идти?
Дежурный молча взял повестку, посмотрел в нее и стал что-то записывать в журнале, затем сказал:
- Паспорт дайте.
Я протянул требуемое. Дежурный посмотрел в него, дописал еще несколько фраз, и вернув мне документы сказал:
- Второй этаж, кабинет пятнадцать, по лестнице направо.
- Спасибо.
Я взял документы, и направился в указанном направлении. Наверное, дело было в том, что сейчас довольно рано, но народа было довольно мало. Редкие встречные смотрели на меня с заметным интересом. Я поднялся по лестнице, и почти сразу обнаружил нужный кабинет. Надпись на двери гласила: Сомов И. А. Подойдя к ней, я остановился, прислушиваясь и принюхиваясь к происходящему за дверью. Пахло сигаретным дымом и старыми бумагами, внутри было весьма тихо, только шорох компьютерной мыши по коврику. Я глубоко вдохнул, и постучал.
- Войдите.
Повернув ручку, я заглянул внутрь. Это был довольно небольшой кабинет, почти половину, которого занимал письменный стол, за которым сидел относительно молодой парень в форме. Он оторвал взгляд от компьютера, и посмотрел на меня. Если честно, мне было довольно страшно. Пауза стала немного затягиваться, прежде чем я, собравшись с силами, зашел внутрь, цепляя на губы легкую улыбку.
- Здравствуйте, мне пришла повестка, с требованием явиться сюда. 
Я уверенно прошагал внутрь, и сел на стул, перед полицейским протягивая ему повестку. Он взял ее, посмотрел, и сказал:
- Такс, вообще-то вы должны были явиться по ней еще вчера вечером.
- Я знаю, но, видите ли, ее положили мне в почтовый ящик, и обнаружил ее я весьма поздно, чтобы идти в указанное время. Так вы можете мне уделить внимание сейчас?
Полицейский некоторое время разглядывал меня, затем достал папку, и, приготовив ручку, заметил:
- Интересно. Итак, гражданин Соломин, что вы делали первого октября вечером?
- Я возвращался домой после пробежки, и решил зайти в попавшееся по дороге заведение, поужинать.
Я назвал адрес той пивной, в которой сломал стол. Полицейский записывал все в протокол.
- После еды, я посидел там некоторое время, отдыхая. Туда зашла группа мужчин, они что-то там отмечали, я так и не понял что именно. Через некоторое время они меня заметили, заинтересовались. Знаете, это бывает вообще довольно часто. Моя внешность довольно сильно привлекает внимание, первое время было весьма неуютно. Но со временем привык. К счастью люди довольно часто реагируют вполне нормально, хотя бывают, конечно, неприятные инциденты. Думаю, вы уже ознакомлены с относительно недавним случаем, когда на меня было совершено вооруженное нападение. Совершенно без причины. Мне пришлось защищаться, в общем, очень неприятно все вышло.
- Так, ближе к делу. Значит, вас заметила эта компания, и?
- И пригласили за стол. Стали обсуждать, расспрашивать. Ну, знаете, как мол так живется. Как люди относятся, как сам себя чувствую. Надо сказать, что меня довольно часто об этом расспрашивают. Вполне нормальное любопытство. Все необычное вызывает такое чувство в людях, им становится интересно узнать об этом, поговорить. Естественно мы разговорились, выпили. Довольно сильно так засиделись. 
- Значит, вы употребляли в тот день алкоголь?
- Да, рюмки четыре или пять водки. Знаете, просто, как то неудобно отказывать, когда так, со всей душой угощают. Надо заметить, что после изменения.
Я поймал вопросительный взгляд полицейского.
- Я имею в виду процесс трансмутации, который изменил меня, сделав тем, кто я есть теперь. Это экспериментальная технология, я участвовал в ее испытании в роли добровольца. Как видите, все прошло вполне успешно. Это было больше года назад. Так вот, с тех пор я не употреблял алкоголя, а тут вот выпил.
Я попытался изобразить довольно виноватый вид. Взгляд немного в пол, руки сложены на коленях, кисти зажаты между ними. Вибриссы и уши слегка опущены.
- Ну, у нас зашел спор, я говорил, что в результате этого изменения приобрел довольно неплохую подвижность, в плане физической подготовки. И речь зашла так, что мы поспорили о том, что я смогу залезть на крышу этой пивной, в которой все дело происходило. Это было одноэтажное здание, в принципе, ничего сложного в таком не было. Спор был больше о том, что я смогу сделать это быстро. Мы вышли на улицу.
- Все?
- Нет, несколько человек остались сидеть. Дело в том, что познакомились мы довольно шапочно. Практически все, что я узнал о них, это имена и то, что они коллеги по работе. Так что я затрудняюсь точно перечислить, кто был со мной, а кто остался. 
Я поднял взгляд, уставившись на полицейского.
- Вот, например, вы так и не представились, конечно, если верить надписи на двери, ваша фамилия Сомов?
- Сомов Игорь Анатольевич.
- Очень приятно, Матвей Сергеевич Соломов. Видите, это происходит довольно легко, такие знакомства часто не дают узнать о человеке даже его имя. Так, поболтали немного, пообщались и разошлись. 
- Ближе к делу.
Перебил меня полицейский.
- Значит, вы вышли на улицу, чтобы залезть на крышу?
- Совершенно верно. По двери это сделать было легко, даже несмотря на то, что я был несколько пьян. Я забрался наверх, потом спрыгнул вниз. Один из зрителей сказал, что это пустяк, и он сам так сможет. Он стал пытаться так же залезть наверх. Знаете, его слова несколько меня уязвили. Я выбрал участок стены, на котором не было окон. Разбежался, и попытался забраться наверх прямо по стене. На самом деле это не так сложно как кажется, главное подпрыгнуть достаточно высоко, чтобы зацепиться пальцами за край крыши, а затем достаточно помочь немного ногами и подтянуться. Стоит закинуть ногу наверх, и все, считайте дело сделано. Но так как я был немного пьян, то сразу у меня это сделать не получилось. У меня есть такая черта характера, я становлюсь довольно упрям когда у меня что то не получается, особенно если я чувствую что мне вполне по силам сделать то что я задумал. В общем, я сделал, наверное, с десяток попыток, прежде чем сумел туда залезть. Высота там была, где то за три метра. Так что, когда мы возвращались обратно, продолжать застолье, я был несколько разгорячен. Мы посидели еще немного. Тем временем в заведении появились еще люди. Понимаете, они устроились довольно близко, их было трое, если я не ошибаюсь. Они стали меня обсуждать за спиной, один начал отзываться обо мне весьма оскорбительными словами. Вы уж извините, я не стану говорить, какими именно, в конце концов, это просто неприлично. 
Естественно я возмутился. Ну, подумайте сами, за вашей спиной, совершенно не скрываясь, рассуждают о том какой вы урод, называют и еще более грубо. Я подошел к ним, и сказал говорившему, чтобы он повторил мне все это в лицо, раз так думает. И представьте.
Я изобразил крайнее возмущение, глядя на полицейского.



48

- Он меня, прямым текстом послал на три буквы. Совершеннейшее хамство и невоспитанность. Нет, вы только представьте, без какого либо стеснения, нахамил, нагрубил, обматерил. Естественно я был совершенно разозлен такой наглостью. Я ударил рукой по столу, и потребовал, чтобы он извинился. Ну и…
Я направил взгляд на потолок, скользнул им по стенам. Затем вновь уставился на полицейского.
- Так получилось, что у меня рука в столе застряла.
- Это как понимать?
- В самом что ни наесть прямом смысле. Я совершенно не представляю, из чего там у них сделаны столы, но столешница легко проломилась от удара. Ну и когти в ней застряли. Я не смог вытащит руку, и мне пришлось пару раз ударить по столу, чтобы освободиться. Ну и он сломался. Естественно, я готов возместить ущерб, просто вот в чем дело: этот парень, который меня оскорбил, в ответ на требование извинится, как ни странно действительно извинился. И сказал, что он сам заплатит за стол, наверное, он просто понял, что действительно весьма сильно нахамил, и решил, таким образом, как то загладить свою вину.
- Так, стоп. Какие когти?
Недоуменно переспросил полицейский. В ответ я поднял руки, и положил их ладонями на стол. Полицейский уставился на них, его лицо стало меняться, приобретая выражение среднее между недоумением и раздражением. Он медленно произнес:
- Та-ак. Это как понимать? Ношение холодного оружия?
- Нет.
Я достал из кармана заключение, и положил перед ним. Он взял документ, стал читать. Я ждал, пока он окончит чтение, и едва полицейский перевел взгляд на меня, заговорил:
- Вообще, что за странная привычка видеть в обычных когтях холодное оружие. Вот скажите, вы кошек привлекаете за ношение когтей? Или собак за ношение клыков? Ведь это просто орган, а оружие это именно посторонний предмет, изготовленный специально для причинения физического вреда. 
- А когтями значит, вред причинить нельзя?
- Можно, кулаками тоже. Сколько было случаев, когда совершались убийства просто ударами кулаков? Так что теперь, руки холодным оружием признать? И, кстати сказать, когти это очень удобная вещь. Вот, например, взять мелкий предмет, вот например эту скрепку, пальцами довольно сложно, а подцепить когтями – запросто. 
С этими словами я довольно ловко подхватил канцелярскую скрепку, лежавшую на столе, и покрутил ее в руках.
- Или, например, открыть пакет молока, или банку тушенки. Подточить карандаш, тоже довольно удобно.
Скрепка снова легла на стол. Вместо нее я вытянул из органайзера карандаш, и стал скрести его подтупленный конец когтем, восстанавливая заточку. За этим занятием я продолжал болтать:
- Очень удобно, знаете, я уже даже не могу толком понять, как я жил без них. Совершенно удобный инструмент, и великолепная замена совершенно бесполезным ногтям. Конечно, приходится уделять некоторое время их обработке.
- Так, хватит.
Кажется, полицейский начал понемногу злится. 
- Значит вы, угрожали когтями гражданину Федину?
- Угрожал?
Я уставился на полицейского, изображая на лице крайнее удивление. Карандаш лег на стол, рядом с скрепкой.
- Никаких угроз. Да, я в раздражении ударил рукой по столу, но угрожать, что вы. Я просто потребовал от него извинений. Кроме того, когда я понял, что моя рука застряла в столе, то все мое внимание переключилось на это.
- Да?
Перебил меня полицейский.
- А вот гражданин Федин, написал на вас заявление, в котором указано, что вы угрожали ему физической расправой, а именно, цитирую: разорвать на куски. Кроме того, под той же угрозой расправы, вы потребовали, что бы гражданин Федин заплатил за стол.
Вот это да. Конечно, я был выпивши, но я прекрасно помню что не угрожал ему.
- Наглая. Совершено наглая, бесцеремонная ложь и клевета.
Я откинулся на стуле пытаясь изобразить крайнее возмущение. Вибриссы и шерсть дыбом, взгляд нахмуренный, губы в легкой, презрительной усмешке. Я заговорил уверенно, и довольно холодно:
- Я никоим образом не угрожал этому гражданину. И уж тем более, не угрожал расправой, да еще и в таком духе. И оплату стола я тоже не требовал, он предложил ее сам, совершенно добровольно. После того как принес свои извинения. В конце концов, все это происходило на глазах почти двух десятков свидетелей. Я правда их толком не знаю, но как я понял из их разговора с женщиной, работавшей там в тот вечер, она их знает хорошо. Кроме того, судя по нелепости предъявленных мне обвинений, вы еще не вызывали этих людей для дачи показаний. Хотя…
Я немного сменил тон, сделав его чуть мягче.
- Я могу предположить, что это заявитель, просто сам толком не осознал, что происходило в тот вечер. Возможно, он и несколько испугался моего немного необычного облика, но это не отменяет того, что все вышеизложенные обвинения не более чем плод его воображения.
- Значит, вы не угрожали гражданину…
- Не называйте мне его.
Перебил я полицейского, взмахнув рукой в воздухе.
- Еще не хватало, чтобы я стал мерещиться ему на каждом углу, тогда он точно завалит вас заявлениями о том, что я преследую его. Я его не знаю, и знать не желаю. Кроме того, если он продолжит настаивать на своих нелепых обвинениях, то я буду вынужден подать на него встречный иск за клевету. Так ему и передайте, когда допросите свидетелей, и установите лживость его обвинений.
- Понятно, значит, вы отрицаете заявленные потерпевшим факты угрозы?
- Потерпевшим?
Я слегка приподнял надбровные вибриссы над правым глазом.
- Вы называете хама, который мало того что позволил себе совершенно нецензурные и оскорбительные речи в мой адрес, так теперь еще и написал совершенно лживое и клеветническое заявление, потерпевшим? Ну, знаете, извините, но это просто возмутительно.
- Разберемся. 
- Вот, пожалуйста, сперва разберитесь, а потом уже так говорите. Потерпевший, пфф.
- Что было потом?
- Я вышел из заведения, и пошел домой. 
- Это все?
Ну не то чтобы все, но ведь меня расспрашивали про то, что я делал вечером. А дальнейшие события были уже ночью. Поэтому я уверенно заявил:
- Да.
Полицейский минут пять буравил меня взглядом. Затем сказал:
- Как вы объясните то, что второго октября утром, в отделение полиции заявился некий гражданин Серов? И написал явку с повинной.
- По моему, вам следует задать этот вопрос ему.
- Знаете, а мы его спрашивали. Тем более, что, похоже, он действительно совершал то, в чем дал признание. Он очень долго упирался, знаете, был совершенно напуган. Интересно, что он такое пережил, что у него волосы на висках поседели?
Я молча смотрел на полицейского. Слегка приподнял надбровную вибриссу от удивления, когда он заметил про седину. Молчание длилось пару минут, затем полицейский продолжил.
- Так вот, потом он сказал, что его уже несколько дней преследует оборотень, а в ночь с первого на второе, этот оборотень напал на него, угрожал выпотрошить, и перегрызть глотку, если он не явится с повинной. Вы случаем не знаете оборотней в нашем городе?
- Нет. 
- А что, кто то еще кроме вас попадает под подобное описание?
Ядовито спросил полицейский.
- Я не оборотень.
- Хорошо, так значит, вы напали на гражданина Серова?
- Что значит напал? Когда я возвращался из той пивной…
- Стоп.
Оборвал меня полицейский.
- Вы же утверждали, что после того как вы оттуда ушли, больше ничего не было.
- Вечером, нет. Вы же спрашивали меня про то, что я делал вечером. А домой я возвращался уже далеко за полночь. 
- Ладно. И так, что произошло ночью?
Спросил полицейский, особенно выделив голосом слово «ночью».
- Я возвращался домой, мимо банка. Еще издалека я услышал шум, довольно громко играла музыка. Я подошел ближе, и увидел, что трое молодых людей сидели в машине, и довольно громко разговаривали. Они меня не заметили, и я услышал, что они обсуждают недавно совершенное ограбление. Естественно я возмутился этим, стал подходить ближе. Один из них вышел из машины, подошел за угол банка, стал справлять нужду. Я подошел к нему сзади. Он обернулся, увидел меня и бросился бежать. Я, чисто рефлекторно, погнался за ним. Он убегал довольно долго, пока не устал. Наконец я его догнал, и потребовал, чтобы он явился в полицию с признанием, иначе я сам его туда приведу. Ну, он пообещал это сделать, и я пошел домой.



49

- Вот просто так взял, и пообещал?
- Не спорю, было довольно темно, он, наверное, испугался меня. Кстати, обратите внимание: вы говорили что я, якобы, выслеживал его несколько дней. Но как я мог его выслеживать, если я провел практически весь вечер на глазах почти двух десятков людей? Вот что я могу сказать по этому поводу, все что он вам наговорил, это выдумка его воображения. Он видимо испугался меня, а дальше надумал все остальное, и то, что я следил за ним, и то, что угрожал. Обратите кстати внимание, по словам что этого парня, что того в пивной, я им угрожал не зарезать, ни застрелить, ни задушить, а, обратите внимание, разорвать, выпотрошить, перегрызть глотку. Я совершенно уверен, что столь буйный полет их фантазии был вызван моей внешностью. Они выдумали все это, основываясь на своих субъективных впечатлениях от меня. И видимо под действием своих страхов, этот парень решил явиться с повинной. Кстати, вы говорили, что они действительно кого-то там ограбили?
- Не просто ограбили, он признался в пятнадцати эпизодах.
- А его сообщники, вы их задержали?
- Они погибли.
- Как?
Я несколько обескураженно уставился на полицейского. 
- Вчера при задержании они оказали сопротивление, и попали в аварию при попытке скрыться от погони.
- Вот как.
- Да, значит, вы не угрожали гражданину Серову?
- Угрожал, я же говорил, что угрожал притащить его в полицию, если он не явится сам. Но потом конечно я понял, что мне, по сути, и нечего ему было предъявить. Мало ли что они там обсуждали? Если честно, мне, наверное, и не следовало за ним гнаться. Просто вышло как то так, само собой. Он побежал, я за ним. 
В дверь постучали. Полицейский крикнул:
- Подождите.
Затем обратился ко мне:
- Так, мы к этому еще вернемся. Распишитесь пока тут.
Он протянул мне повестку.
- И тут.
Он повернул ко мне папку с протоколом. Я посмотрел на повестку, затем сказал:
- Простите, но в таком случае я не буду ничего подписывать, пока с этими бумагами не ознакомится мой адвокат.
- В каком случае?
Раздраженно спросил полицейский.
- Вы сказали, чтобы я расписался в повестке. Вы не имеете на это права. Я должен был расписаться при вручении, но мне кинули ее в почтовый ящик. Из-за этого я пропустил назначенную в ней дату. А если я распишусь, то получится что я, якобы ее получил на руки.
- Так, значит, вы отказываетесь подписывать протокол?
- И его в том числе. 
- В таком случае мы будем вынуждены вас задержать.
- Хорошо. Но я требую звонок моему адвокату.
Я достал мобильный телефон.
- Вы не возражаете?
- Звоните.
Я набрал номер, оперся локтями на стол, накрыв левым скрепку. Ответ ждать пришлось недолго:
- Алло.
- Алло, Альберт Матусевич? Здравствуйте. Мне требуется ваша помощь, вот в чем дело. Позавчера я поссорился с одним человеком, при нескольких свидетелях, и сегодня меня вызвали в полицию, и сообщили о том, что я якобы ему угрожал. Естественно ничего такого не было, сора до угроз не доходила. Тем не менее, меня сейчас собираются задержать.
- Понятно, вы сейчас в полицейском участке?
- Да.
Я назвал адрес.
- Хорошо, я разберусь с текущими делами, и буду. Тогда мне все расскажете более подробно.
- Хорошо, жду.
Я сбросил вызов. Полицейский тем временем позвонил по стоявшему на столе телефону.
- Сержант Шигорин. Зайдите ко мне в кабинет.
Затем положил трубку, и уставился на меня. Я держал руки на коленях, нащупывая скрепку. Взяв ее, я сложил руки поперек груди и стал изучать потолок. Покрытый слегка пожелтевшей побелкой, он выглядел не слишком ухоженным. Во всяком случае, в углах побелка немного облетела, образовав небольшие выбоины, а рядом с занавеской была довольно большая паутина. Я насчитал в ней шестнадцать колец, потом стал пересчитывать их заново. К тому моменту, когда сержант явился, я уже убедился в том что колец действительно было шестнадцать, правда хозяина паутины я так и не увидел. Кроме того я прицепил скрепку к шерсти чуть ниже подмышки. Допрашивавший меня полицейский этого не заметил.



50

- Вызывали?
- Да, уведите задержанного, в камеру.
- Этого?
Сержант обошел меня, недоуменно осматривая. Я демонстративно протянул руки. Сержант уставился на них, оценивая длину когтей.
- Но это, то есть. Лейтенант, ну когти же. Не положено.
- Ну, так обрежьте их.
- Ладно.
Заявил я, сержант вздрогнул. 
- Давайте бумагу.
Полицейский протянул мне чистый лист и ручку, и я стал писать:
Я, Соломин Матвей Сергеевич, под угрозой физической пытки в виде отрезания когтей, исходящей от лейтенанта Сомова Игоря Анатольевича, признаю себя виновным во всех предъявленных мне обвинениях.
Затем перечеркнул свободное место на бумаге широким взмахом ручки, и, перевернув ее, также зачеркнул чистую сторону. Потом протянул бумагу полицейскому. Он окинул ее взглядом, побагровел, и, разорвав, швырнул в урну.
- Значит, посадите этого в одиночку.
Сержант заломил мне руки за спину, надел наручники, довольно сильно застегнув, и повел прочь. Я сказал полицейскому:
- Не забудьте сообщить мне, когда прибудет мой адвокат.
Меня повели по коридорам, куда-то в подвал. Там завели в небольшую комнату, там был еще один полицейский. Увидев меня, он сказал, обращаясь к сержанту:
- Антон, это что за хрень ты привел?
- Да вот, приказали в одиночку его.
Я смотрел на полицейских с едва заметной улыбкой. Новый обошел меня по кругу, рассматривая. Затем подумал, и сказал:
- Слушай, может, пасть ему завяжем, перед тем как досмотр проводить?
- Не пасть, а рот.
Сказал я. 
- И попрошу без оскорблений. Кусать я вас не собираюсь.
Полицейские промолчали в ответ. Они обыскали меня, изъяв телефон. После обыска, меня подвели к небольшой, металлической дверце, и запихнули внутрь, так и не сняв наручники. Это была совсем маленькая комнатушка, где то метр на полтора, и высотой под два с половиной. В ней довольно сильно воняло гнилью и сыростью. Под ногами хлюпала вода. На потолке за решеткой едва светила тусклая лампочка. Дверь за спиной захлопнулась, и я услышал удаляющийся звук шагов.
Я постоял минут двадцать, затем стал ходить. Шаг к двери, шаг к стене. Садиться на мокрый пол не хотелось совершенно. Думаю, тут было довольно прохладно, но шерсть держала тепло вполне уверенно, я совершенно не мерз. Вот только руки стали затекать. Я прислушивался, но никаких звуков слышно не было. Наконец, спустя еще полчаса, я оперся плечом к стене, и, согнув в колене одну ногу, просунул ее через скованные руки, довольно сильно изогнувшись. Потом также просунул хвост, и вторую ногу. Теперь руки оказались спереди. Я поковырял замок наручников когтем. Язычок замка зацепить не удалось, коготь был недостаточно кривой для этого. Ну, ничего, в моем мехе так и была спрятана скрепка. Я взял ее, и с помощью когтей изогнул в довольно аккуратный уголок. Со скованными руками делать это было не очень удобно, но все-таки вполне получалось. Затем я попытался открыть замок полученным инструментом. Он поддался, похоже, что совсем примитивный, даже нет защиты от такой импровизированной отмычки. Я снял браслет наручников с правой руки, потом расстегнул на левой, но снимать не стал, просто ослабил. Скрепку я снова спрятал в шерсти, на этот раз более надежно, у основания хвоста.
Ходить от стены до стены довольно быстро надоело, и вскоре я нашел себе более интересное занятие. Когти на руках недостаточно кривы, чтобы открыть замок на наручниках, но когти на ногах имеют более серповидную форму. Я прислонился к стене, снял с левой ноги обувь, и стал пробовать открыть замок на наручниках. Это удалось сделать когтем безымянного пальца, он был самым маленьким на ступне. Я удовлетворенно хмыкнул, обулся, и стал думать, чем можно заняться еще.
Через пару минут я запел:
Сижу за решеткой в темнице сырой. 
Вскормленный в неволе орел молодой, 
Мой грустный товарищ, махая крылом, 
Кровавую пищу клюет под окном,
Клюет, и бросает, и смотрит в окно, 
Как будто со мною задумал одно. 
Зовет меня взглядом и криком своим 
И вымолвить хочет: «Давай улетим!
Мы вольные птицы; пора, брат, пора! 
Туда, где за тучей белеет гора, 
Туда, где синеют морские края, 
Туда, где гуляем лишь ветер... да я!...

За дверью раздались шаги. Я повернулся лицом к ней, спрятал руки за спину, и взял снятый браслет так, чтобы можно было за секунду надеть его обратно на руку. В двери открылось небольшое окошко, в которое заглянул тот полицейский, который обыскивал меня. Он недовольно рявкнул:
- Заткнись.
Я в ответ заговорил, пытаясь сделать голос пожалобнее:
- Дяденька полицейский, дайте воды хоть попить.
- С пола пей.
Ответил тот, и добавил:
- Еще орать будешь, свет вырублю. В темноте посидишь.
Затем захлопнул окошко. Я подождал, пока звук его шагов затихнет, и стал вновь изучать комнатку. Интересного ничего не нашлось, и я полез на стену. Я уперся в одну из стен спиной, а в противоположную ногами, и, довольно проворно забрался под самый потолок, над дверью. Как ни странно, сидеть в такой позе оказалось довольно удобно, хоть лампочка и светила под самым боком. Колени были слегка согнуты, что помогало держаться на весу, практически не напрягаясь. Я положил на них хвост, сложил сверху руки. Затем склонил голову, и задремал. Все-таки так лучше чем пытаться уснуть на мокром полу.



51

Раздался резкий удар металла по металлу. Я проснулся от звука, пытаясь сообразить, где я. Тело было в не очень удобной позе, ноги напряжены и слегка затекли. Я открыл глаза, сбоку, практически в упор светила тусклая лампа. В двери со скрипом повернулся ключ, петли взвизгнули, и кто то воскликнул:
- Какого хрена?
Ему вторил второй голос:
- Его тут нет…
Звуки раздавались снизу. Я посмотрел туда, первое, что бросилось в глаза – наручники, накинутые на одну из рук, лежавших поверх сложенного на коленях хвоста. Точно, меня же посадили в камеру, и я сейчас под потолком, куда забрался, чтобы не спать на мокром полу. Дверь с гулким звуком захлопнулась. Я уперся руками в стену, и спустился вниз. Такс, похоже, за мной приходили, интересно, почему они не догадался посмотреть наверх? Шаги спешно удалялись. Я постучал в дверь, и крикнул:
- Эй, воды то хоть попить дайте!
Затем сложил руки за спиной, повернувшись к двери лицом. Свободный браслет наручников лег поверх руки, так чтобы сразу их застегнуть, если что. Судя по звукам шагов, люди резко повернули назад. Распахнулось окошко, и в него заглянул полицейский, который меня допрашивал. Он сверлил меня взглядом, наверное, минуту, после чего, несколько растерянно спросил:
- Ты откуда тут?
- Ну, интересно, вы уже не помните? Вы же сами меня посадили сюда. Кстати, как давно это было? Я тут слегка задремал, проснулся только когда вы мимо проходили. Воды попить, в конце концов, дадите, или мне тут так и сидеть голодным и мучаемым жаждой? И что это за комнатушка вообще такая? Ладно, я понимаю размеры. Но воды то столько на полу откуда?
- Заткнись.
Оборвал меня полицейский.
- Почему тебя не было, когда мы входили сюда минуту назад?
- Потому что я могу проходить сквозь стены, естественно.
Отозвался я ехидным тоном.
- Совершенно очевидно, что я могу нарушать законы физики, гравитации, растворятся в воздухе, становиться невидимым, причем вместе с одеждой, проламывать бетонную стену кулаком, запрыгивать на крышу десятиэтажного дома, а еще стрелять лазерами из глаз. Ведь после генетической модификации, я с легкостью затыкаю за пояс супермена, и единственная причина по которой я до сих пор не захватил мир, это моя лень и законопослушность.
- Хватит.
- Я дремал сидя в углу, уж не знаю, как вы меня умудрились не рассмотреть. Слушайте, а вам определенно стоит тоже пройти подобную модификацию, хотя бы в мелочи. Знаете, отражающий слой на сетчатке глаза очень хорошо усиливает зрение, особенно в темноте.
- Шаг назад, лицом к стене.
Оборвал меня полицейский.
- Совершенно возмутительно. Чего я такого натворил, что ко мне такое отношение?
Сказал я, делая шаг назад, и застегивая наручники на руке. Думаю, мой голос заглушил щелчок замка. Я повернулся лицом к стене, и уставился на нее. Хвост брезгливо держал на весу, подчеркивая свое недовольство мокрым полом. Полицейский отошел в сторону от двери и сказал:
- На выход, и без резких движений.
- Конечно.
Я развернулся, и неспешно направился к выходу. Едва я вышел за дверь, полицейский заломил мне руки, на пару с тем вторым, который запер меня здесь. И они повели меня прочь, из этого места.
- Совершенно грубое обращение. Я, добровольно явился, по неправильно оформленной повестке, исключительно в целях выполнения гражданского долга. Проявил так сказать, сознательность. Как совершенно законопослушный гражданин. И такое отношение. В конце концов, я мог и вообще не являться, раз повестка была сунута в почтовый ящик. Она должна была быть вручена мне, лично в руки, под роспись. А потом говорят, откуда такое недоверие к милиции, ну ладно, к полиции. Нет, я не спорю, сломал стол по пьяни. Но разве нельзя было просто тихо, мирно заплатить за него? Почему обязательно надо было сажать меня в камеру? Кстати, я надеюсь, вы сохранили мои документы?
- Слушай, ты у нас сейчас побег с оказанием сопротивления совершишь, ты понял?
- Да? А следы от когтей и зубов вы на себе сами вырезать будете, или у вас есть специально обученная собака?
- А ты просто побег совершать будешь.
- Совершенно немотивированный? И на что я интересно только буду надеяться? Затеряться в толпе? Я можно сказать самый законопослушный гражданин в этом городе. Вот скажите мне, как я могу совершить намеренное преступление? Меня же опознают совершенно все, кто только увидят. Ведь у вас же не возникло сомнений кого вызывать?
- А с места преступления ты скрылся.
- Не преступления, а конфликта. И то, исключительно потому, что оскорбивший меня человек сказал, что оплатит стол в порядке извинения. Если бы я только знал, что он станет писать на меня совершеннейшую клевету, то я естественно остался бы. Ох уж эта моя наивность и доверчивость к людям. Совершенно неуместные качества в эту эпоху. Подумать только, такая наглая ложь, да еще по поводу событий происходивших на глазах стольких свидетелей.
- Да-да, а случившееся потом, тоже ложь. Ты никого не запугивал, никому не угрожал, парень просто взял, и сам явился, слегка поседев по дороге. 
- Я уже говорил, что угрожал ему привести его в полицию. Я был совершенно, возмущен столь наглыми речами о совершенных преступлениях. Конечно, надо было пройти мимо. Я такой дурак, и что меня потянуло погнаться за ним, и начать увешивать? Сколько вы там говорили, у него эпизодов было? Пятнадцать? Ну, стало бы двадцать, или двадцать пять. Мне то какая разница? В конце концов, это не моя забота. Нет, я, конечно, предпочел бы жить в тихом городке, без всяких там грабителей. 
- Слушай, а может нам тебя на работу взять? Вон ты как увешиваешь бандитов, что они даже седеют от разговора с тобой, и сразу во всем каются? 
Ядовито спросил полицейский. Мы уже поднимались наверх по лестнице. Второй, как то незаметно отстал.
- Откуда вы знаете, что он поседел после разговора со мной? Жизнь у него, наверное, нервная, постоянно грабежи, налеты, ожидание ареста. Он, наверное, уже и сам был готов во всем повиниться, только толчок небольшой был нужен. Но предложение конечно интересное, интересное. А сколько у вас платят? Мне, конечно, предстоит еще посетить плановое мед-обследование, а потом я собирался привести в порядок старый дом в деревне, но вы меня заинтриговали.
- Тебе лично, пищевое довольствие, как служебной собаке.
- Хм, а хорошо кормят? Хотелось бы, правда и деньгами немного. Знаете, у меня в принципе, после изменения, очень неплохой нюх. Вот только надо будет научиться отличать запахи взрывчатки там, наркотиков, что там еще собаки ищут? 
- Слушай, ты всегда такой болтливый?
- Только по особым случаям. Понимаете, мне приходилось, по сути, заново учится говорить. С такими длинными челюстями это не так просто как кажется. Конечно, голосовые связки практически не изменились, но строение щек, языка, зубов поменялось кардинально. Ох, это было весьма не просто. Движения губ и языка требовались совершенно иные. Как видите, я вполне отчетливо научился говорить, но знали бы вы, сколько на это ушло труда. Работа с логопедом, постоянные упражнения, чтение вслух, скороговорки.
Я проговорил в весьма быстром темпе:
- Тридцать три трещотки в болоте трещали, треском своим тину там разогнали. Тине не просто было снова собраться, теченьям болотным пришлось постараться.



52

- Все, пришли.
Сказал полицейский, снял с меня наручники, и отпер дверь кабинета, указав мне туда. Я потер запястья, выразительно глядя на полицейского, и заметил:
- Всю шерсть стерли.
Правда след был только на одной руке, да и то, едва заметный. Полицейский посмотрел на свои руки, и стал брезгливо стряхивать несколько ворсинок меха, оставшиеся на них. Я зашел в комнату. Судя по улице за окном, было уже весьма поздно. За столом сидел Альберт. Он посмотрел на полицейского, и тот захлопнул дверь. До меня донесся его шепот:
- Задолбал, тварь мохнатая.
Проигнорировав эту реплику, я сел на стул напротив адвоката. Альберт перевел взгляд на меня, и сказал:
- Значит так, серьезных оснований задерживать вас, не нашлось. Так что вы сейчас распишитесь тут, и тут.
Он протянул мне пару бумаг и ручку, я расписался, не особо всматриваясь.
- Кроме того, вот ваши документы и телефон. Об подробных обстоятельствах дела, вы расскажите мне в моем кабинете. Кстати, вам ведь уже угрожали выдрать когти и зубы?
- На этот раз только когти, и только обрезать.
- Ясно. А теперь давайте покинем это гостеприимное место. 
Я кивнул, взял мои вещи, встал вслед за адвокатом, и мы вышли из этого кабинета, не проведя в нем и пяти минут. Полицейский был у двери. Альберт протянул ему бумаги. Он прочитал их, и сказал, обращаясь видимо больше ко мне:
- Что ж, не смею вас больше задерживать. До свидания, пока обстоятельства не выяснятся более подробно.
- Да, до встречи.
Отозвался адвокат. Я молча, едва заметно махнул рукой, и направился вслед за Альбертом, слегка нагнув голову, свесив вибриссы, и волоча по полу кончик хвоста. Мы вышли на улицу, хотя бы погода была сухая. Альберт пошел к своей машине, сел в нее. Я сел на пассажирское кресло спереди, пристегнул ремень вслед за адвокатом. Тот, наконец, нарушил тишину:
- Я надеюсь, вы действительно не угрожали тому человеку в пивной, на глазах все посетителей?
- Нет, только ударил по столу, умудрившись в нем застрять. После этого мне было несколько не до него.
- Хорошо, знаете, такое поведение на вас совершенно не похоже.
- Я первый раз употребил алкоголь после изменения. До этого, после выпивки меня обычно просто клонило в сон.
- Ясно. Кстати, вам следовало обратиться ко мне до того как посещать этих милых людей.
- Прошу прошения, просто я сейчас несколько на мели…
- По-моему, мы решили вопрос с оплатой моих услуг.
- Только для случаев, когда я ни в чем не виновен, а тут действительно есть моя вина. И я не ожидал, что на меня будет заявление именно про угрозы.
- Ладно, разберемся.
Он завел машину, и мы поехали по вечерним улицам. Ехали молча, я знал привычку Альберта не разговаривать за рулем. Как он говорил: водитель должен уделять все внимание дороге, и не отвлекаться на что то еще.



53

Наконец, мы стали подъезжать к адвокатской конторе. Я нарушил молчание:
- Можно у ларька остановиться? У меня с утра крошки во рту не было. 
- Ладно, только давайте по быстрее. 
Мы остановились недалеко от круглосуточного ларька, я быстро вышел из машины, подбежал к нему. Встал немного с бока от окошка, стукнул по стеклу. Его открыли, я положил на прилавок деньги, и сказал:
- Два шоколадных батончика, пакет сока и пять глазированных сырков.
Продавец видимо меня не увидел, как и я его. Он молча взял деньги, положил требуемое и сдачу. Я сграбастал все это, сунул по карманам, и пошел обратно к машине, грызя батончик и сжимая во второй руке коробку сока. Я сел в машину, мы проехали еще немного, и остановились, теперь уже у конторы. За это время я успел доесть батончик, сунуть обертку в карман, и угостится одним из сырков. Альберт вышел из машины, я следом за ним. После того как он запер автомобиль и включил сигнализацию, мы пошли в здание. Дорогой я успел умять еще пару сырков, срезать когтем уголок коробки сока, и осушить ее полностью. Около входа была урна, в которую я кинул, пустую коробку, и скопившиеся у меня обертки. Остальное я доел, пока мы шли к кабинету. Коридоры были весьма пустынны, встретился только один человек, который впрочем, даже не обратил на меня внимание. Выглядел он довольно усталым.
Мы поднялись в кабинет, зашли внутрь. Я уже доедал последний батончик. Все остальное уже было съедено, обертки рассованы по карманам. Голод отступил. Я сел на стул, адвокат напротив. Он подождал, пока я доем, и сказал:
- Рассказывайте все, что было в тот вечер, только вкратце.
- Я зашел в ту забегаловку поесть, слегка засиделся. Туда зашла компания из примерно десятка мужчин, что то отмечали. Они заметили меня, пригласили к себе. Стали расспрашивать о том, как мне живется, и тому подобное. Мы разговорились, выпили.
- Много? 
- Не помню точно, рюмок пять, или семь. Через несколько рюмок я вышел в туалет, вызвал у себя рвоту, чтобы уж совсем не напиваться. Но потом уже как то расслабился, в результате был изрядно навеселе. Разговор скатился до спора о том смогу ли я залезть на крышу этой пивной. Я и несколько человек вышли на улицу, стали проверять.
- Вы их запомнили?
- По лицам, да. А вот по именам только нескольких, Максим, Влад, Петр. Вроде все. Из их манеры общения с работавшей в тот вечер женщиной, я могу сделать вывод ,что она их знает.
- Хорошо, в общем, вы лазили по крышам, что потом?
Во взгляде адвоката в основном читалась усталость, но на этой фразе возникло что-то вроде иронии. Я продолжил:
- Когда мы вернулись, то посидели еще немного, и я вышел прогуляться. Было довольно накурено. Я прошелся вокруг здания, услышал как подъехала машина. Потом вернулся внутрь за своим плащом, собирался уже уходить. Внутри была еще одна компания, человека три. Они стали обсуждать меня, один из них назвал меня уродом. Я разозлился на эти слова, подошел к ним и спросил его, повторит ли он мне это в лицо. Он послал меня куда подальше, в матерной форме.
- Дословно?
- Дословно – на х…й. Я ударил рукой по столу, и потребовал извинений. От удара мои когти застряли в столешнице. Парни вскочили, отпрыгнули в сторону, но мне уже было не до них. Я сначала пытался просто вытащить руку, это не получилось, и я проломил стол второй рукой, чтобы освободится. Ко мне подбежали те люди, с которыми я пил, по-моему, Максим и Влад. Схватили меня за плечи, попытались оттащить. Я выдрал руку, сделал шаг навстречу тому, кто меня оскорбил.
- Погодите, вас же держали двое.
- Да, но они были довольно пьяны, так что я просто протащил их за собой.
- Ясно, продолжайте.
- Когда я к нему шагнул, он залепетал извинения, в это время продавец возмущалась сломанным столом, кстати, говорила, что это происходит опять, то есть, как я понял, такое там регулярно бывает. Парень извинился, и сказал, что за все заплатит. Я сказал ему, чтобы он впредь за словами следил, и пошел прочь. Прихватил свой плащ и ушел. Если честно, я был настолько зол, что боялся, что на самом деле ему врежу. Ну и решил уйти. 
- Так, устно вы ему не угрожали?
- Нет.
- А жестами? Ну, там когтями перед лицом не размахивали?
- Нет, правда я скалился, возможно, шипел или рычал.
- Ясно, а кроме плаща, вы, во что были одеты?
- На мне был бронежилет.
- Бронежилет?
- Да, я его недавно приобрел. Попался сайт ведущий торговлю такими вещами, ну и я решил приобрести себе такую вещь, вдруг еще кому-нибудь взбредет в голову потыкать в меня ножом? Но на сайте было написано, что на такие вещи никакое специальное разрешение не нужно.
- Да, насколько я помню, действительно не нужно. Надо конечно уточнить. Просто тот парень рассказывал, что вы были в военной форме, и выражал подозрение, что вы толи наемник, толи боевик. По-моему в такую дурь ему уже точно не поверили.
- Нет, на мне был только бронежилет поверх футболки. А он случаем там не разглядел автомат за спиной, пистолет в кобуре, гранаты с магазинами в разгрузке?
Альберт усмехнулся.
- Не знаю, может и разглядел. Во всяком случае, он ничего такого не рассказывал. Так, а теперь расскажите, что там был за еще одно происшествие?



54

- Это немного затянутая история…
- Значит, начните сначала.
- В общем, ночью с двадцать восьмого на двадцать девятое сентября, я возвращался домой, и решил снять денег с банкоавтомата. Там рядом была машина с тремя парнями, я не обратил на них внимания, но когда я выходил из банка, то увидел что их только двое. Я насторожился, и едва услышав шорох за спиной, бросился бежать. Как оказалось, один из них пытался зайти мне за спину с бейсбольной битой. Поняв, что тихо все сделать не удастся, они бросились за мной в погоню. Я сделал от них круг за домами, вышел опять к их машине, и порвал на ней колеса чтобы они не смогли погнаться за мной на ней.
Альберт внимательно меня слушал, затем спросил:
- Почему вы сразу не пошли в полицию?
- Не придал особого значения, поначалу я подумал, что они просто из-за внешности напали, да и что мне им было предъявить? Все происходило вне поля зрения камер.
- Ясно, значит, они вас уже видели. То-то мне рассказали, что вы якобы следили за ними.
- Это уже фантазии того парня. У меня найдется куча людей, которые видели меня в других местах.
- Об этом потом, если понадобиться. Больше вы их не видели, до той ночи после инцидента?
- Нет.
- Хорошо, что было после того как вы ушли из пивной?
- Я шел домой, еще издалека услышал музыку в их автомобиле. Обошел их так, что они меня не видели, вернулся домой, взял газовый баллончик и электрошокер, и вернулся туда.
- Хм…
- Я стал подозревать, что они грабители, и решил подстеречь их, когда они на кого-нибудь нападут, и обезвредить. Понимаю, глупость, но я был разгорячен алкоголем, поэтому меня и потянуло на такие приключения. Мне определенно не стоит злоупотреблять спиртным.
- Ладно, что дальше?
- Я залез на крышу банка, стал наблюдать за ними. В общем, через примерно час, я услышал, как они начали обсуждать недавнее ограбление. Потом один из них отошел за угол банка, по нужде. Я подождал, пока он закончит, и спрыгнул позади него. Он обернулся на шум, увидел меня, закричал и бросился убегать. Я погнался за ним, его приятели где-то отстали. Погоня продолжалась, наверное, с час, пока он не выдохся. Ну и тут, я его несколько напугал. Намеренно.
- Вот как? Что вы сделали?
- Ну…
Я посмотрел в потолок, потом уставился в пол. Попытался придать себе как можно более виноватый вид, немного склонил голову, вибриссы слегка опущены вниз, уши поджаты.
- Я медленно пошел к нему, и дорогой скребанул когтями по стене. Это придало ему сил, и он убегал от меня еще примерно полчаса, пока совершенно не выдохся. 
- Я надеюсь, свидетелей всего этого не было?
Альберт говорил совершенно спокойно, в его речи не было ни осуждения, ни презрения, ни одобрения. Если честно, это действительно позволяло несколько открыться, и говорить не пытаясь скрывать произошедшие события. Я продолжил рассказ.
- Нет, время было далеко за полночь. Улицы были совершенно пустынны. Он уже не мог стоять на ногах, и у него звонил телефон. Я взял его мобильный, это были его друзья. Они стали спрашивать, где, мол, он и почему убежал. Ну, и я им ответил, что он не может разговаривать, потому что…
Я несколько замялся, но потом сказал:
- Потому что у него перегрызено горло.
- Хм, вот как? Думаю, их несколько напугало такое заявление.
- По-моему этот парень испугался гораздо больше. Я выключил телефон, вынул симку и кинул его, где то рядом.
- Отпечатки стерли?
- Блин. Нет.
- А симка?
- По-моему она должна быть в кармане плаща.
- Ясно, что было потом?
- Я схватил его, сказал что следил за ними все это время, и если бы не отвлекся, то выпотрошил бы их еще тогда когда они ограбили того парня вчера. Я имею в виду того, о котором они говорили, когда я их подслушивал. Потом сказал, что даю ему последний шанс явиться в полицию, и написать явку с повинной. Затем ушел. Дома лег спать, вот и все.
Альберт сидел задумавшись. Немного покивал своим мыслям, затем сказал:
- Ладно, это все конечно весьма интересно, но вот что вы сделаете. Вы помните то место, где учинили ему этот допрос?
- Да.
- Хорошо, попробуйте найти там его телефон, и принести его мне, и симку тоже.
Я кивнул в ответ.
- То, что свидетелей всего этого не было, для вас хорошо. Насколько я понял, парень сейчас совершенно путается в показаниях по поводу произошедшего. Так что можно попытаться выкрутить все в более выгодном для вас свете. Конечно, надо будет разузнать все более подробно, и потом уже думать, как построить более выгодную линию защиты. По поводу оплаты, вы сейчас совсем без денег? Вы вроде бы в магазине работаете?
- Нет, есть сбережения. Просто я уволился.
- Что так? 
- Скоро на плановый медосмотр, потом собирался съездить в деревню, проверить как там дом. Да и если честно, отсидеться там некоторое время, пока история с тем парнем, которому я руку порвал, не утихнет. Меня несколько напрягла его активность в сети.
- Хм, а местные жители вас там беспокоить не будут?
- Ну, местный житель, если он конечно еще жив, скорее всего, примет меня за алкогольный глюк. Так что, проблем, думаю, не возникнет. Места там тихие, довольно заброшенные.
- В тихом болоте, как говорится…
- Сомневаюсь, я там не раз бывал в детстве, и не припомню ничего такого.
- Ладно, может, идея и не плохая. Надо будет связаться, с этой вашей фирмой. А на ближайшее время у вас планы есть?
- Я собирался найти какую-нибудь секцию рукопашного боя.
- Вот как?
- Ну, когтями по руке с ножом полоснуть, как то инстинктивно выходит, а вот обезоружить врага не причинив ему серьезного вреда, этому уже поучиться придется.
- Интересно, кто вас будет учить, с такими инстинктами.
Позволил себе усмешку адвокат.
- Я тоже задумался над этим вопросом, так что недавно у меня появились перчатки, довольно надежно закрывающие когти.
- Интересно. Они при вас? 
- Дома, в плаще.
- Вам стоит носить их при себе, позволят иногда избежать лишних проблем.
- Хорошо, учту.
- Ладно, уже поздно. Я вам позвоню, когда узнаю все более подробно, или что-нибудь понадобится. Если вам пришлют еще повестку, или вызовут по телефону, сначала позвоните мне.
- Хорошо. 
- Постарайтесь в ближайшее время ни во что не ввязываться. Вам может такси вызвать?
- Да я думаю, что и добегу нормально, тем более что сейчас уже поздно, людей мало.
- Что у вас за привычка такая, по ночам гулять?
- Для моих глаз на улице вполне светло, опять же, людей мало, меньше лишнего внимания. Я конечно к нему привык, но иногда хочется отдохнуть. 
- Ладно. Телефон и симку, если найдете, занесете завтра. Позвоните, сообщите об этом. А теперь, до встречи.
Я встал, и направился к выходу, у двери обернулся и сказал:
- До свидания.
Затем прошел по пустым коридорам, и вышел из здания. Только одинокий охранник у входа проводил меня взглядом.



55

Я вышел на улицу, выгреб пустые обертки из карманов, и кинул их в урну. Затем пустился бегом к дому. Людей на улице было не очень много. По-моему, было часов одиннадцать, может немного больше. Не смотря на то, что я был в футболке, внимания на меня обращали меньше чем обычно. Скорее всего, встречные шли с работы, и были просто слишком уставшие. Пару раз меня даже окликали, но я не обращал внимания. 
Наконец я добрался до банка. От него я побежал той дорогой, по которой была погоня. Уже было за полночь, когда я, наконец, оказался на том месте, где выбросил телефон. Я стал обыскивать места вокруг, заглядывать под кусты, переворачивать жухлую траву. Ничего не было. Я рылся тут, наверное с час, но так и не нашел этот телефон. Что ж, ничего не поделать. Я побежал домой.
Добравшись до дома, привычно поднялся на свой этаж, зашел в квартиру. Я подошел к плащу, проверил карманы. Выложил бутылки с керосином и смесью серебрянки в олифе. Симка лежала в кармане. Я достал ее, вытер тряпкой, и, держа кончиками когтей, положил в пакет, который убрал в карман штанов. Затем разделся, осмотрел одежду. Так и есть, спина футболки испачкана. Я кинул ее в таз в ванной, залил горячей водой. Берцы тоже сполоснул, затем поставил их в коридоре сушиться, и пошел на кухню, готовить ужин. Опять сварил макарон, поел, и выстирал футболку. Потом, повесив ее на кухне, принял душ.
Закончив со всем этим, завалился в кровать, поставив ноутбук рядом. На завтра погоду обещали ясную, а вот потом дожди. Ладно, успею до них. Мысли терзали голову. Меня волновало, как разрешатся все эти проблемы. Наверное, тот случай в пивной, решится легко. Ведь там действительно было больше десятка людей, которые слышали мой разговор с тем человеком, и то, что я ему не угрожал. А вот второй случай, эх, и что меня потянуло на приключения? В принципе, адвокат наверняка сможет меня отмазать, вопрос будет только с оплатой. Денег у меня, конечно хватит, но тогда придется думать на что перезимовать в деревне. 
Как бы там не было, думать об этом рано. Как будет, так будет. Остановившись на этой мысли, я выключил ноутбук, и лег спать.
Проснулся как обычно рано. Есть особо не хотелось, так что просто немного поупражнялся, и стал собираться. Бронежилет я все-таки натянул, как и плащ. Я завернул банки с краской и керосином в старый халат, и несколько тряпок, а так же прихватил пару пустых стеклянных банок, напильник, наждачку и кисточку. Все это сложил в пакет, так чтобы тряпки не дали банкам разбиться, свернул и прихватил с собой. На втором этаже осмотрел двор. Незнакомая машина бросилась в глаза сразу. Зеленый опель стоял у соседнего подъезда. Но окна у него были прозрачны, и внутри никого не было, так что я решил не обращать на него внимания. Выйдя на улицу, я побежал к кладбищу.
Двигался я по окраине города, людей встречалось не особо много, и я не обращал на них внимания. Наконец, на подходе к нему, я перешел на шаг, и входил на территорию уже пешком. У небольшой церкви, стоявшей у входа, стоял местный священник. Он проводил меня неодобрительным взглядом, но промолчал, в отличие от пары старух, сидевших чуть дальше, и продававших венки, и тому подобную атрибутику. Они-то начали меня активно обсуждать:
- Ишь ты, смотри какое чудовище идет.
- Ба, да это откуда такая тварь то?
- А я тебе расскажу. Парень это был, нормальный. А как у него родители то померли, так он в какие-то эксперименты пошел. Уж не знаю, что они там творили, только он вот потом такой стал.
- Да это что ж на белом то свете делается?
- Вот такое вот творится. Ишь нехристь, вышагивает как. Родители бы посмотрели б на него такого. 
Я остановился, повернул к ним голову, и уставился на них. Обе мигом заткнулись. Я отвернулся, и пошел дальше. По крайней мере, они молчали, пока я не скрылся из вида.
На кладбище было пусто. Время раннее, да и день был рабочий. Запах мокрой земли, да гниющих растений навевал тоску. Тишина, только где то вдалеке чирикают воробьи. Я довольно быстро дошел до могилы родителей. Простая, металлическая оградка, да такой же, простой памятник, один на двоих. Я положил пакет на столик рядом, и присел на скамейку, свесив хвост. 
Эх, все-таки я скучаю по ним, хоть и прошло уже прилично времени. Такая нелепая трагедия. Просто ехали вдвоем, а им на встречу вылетела другая машина, водитель которой не справился с управлением. Действительно, даже не знаю, как бы они отнеслись к тому, кем я стал теперь. Хотя, сомневаюсь, что осудили бы. Отец работал на заводе, как и мать. Она в лаборатории, он аппаратчик. Там они и познакомились. Простая, совершенно обычная история. Эх, я никогда не знал от них ничего плохого. Отец прививал мне интерес к технике еще с детства. Я рано научился читать, и первой литературой были различные справочники, да старые учебники. Невольно вспомнилось, как меня ругал отец, когда мы с мальчишками, еще в школе, рванули самодельную пиросмесь. Ну, сделал ее я. Вспышка вышла эпичная, вот только смешал я ее на переманганате. В результате на снегу около школы осталось огромное зеленое пятно. Отец был в ярости, после похода к директору. Но успокоился, когда я рассказал ему что использовал самодельный огнешнур, из спичек, налепленных на скотч головка к головке, длинной почти с полметра. Помню его слова:
- Хорошо хоть поджигали ее издалека. Если уж приспичило такой пакостью заниматься, то всегда заботься о безопасности. И нечего было рядом со школой баловать, хоть бы на пустырь куда ушли.
Эх, как давно это было. Я вздохнул, и стал осматривать забор и памятник. Как я и предполагал, краска на углах успела немного отколоться. Правда, действительно, совсем немного. Я снял плащ, сложил его и положил на скамейку. Достал из пакета халат, надел его. Потом взял напильник и наждачную бумагу, и стал зачищать ржавчину со сколов, и немного краски вокруг, до металлического блеска. Много времени на это не уходило, просто трещины были в разных местах, и приходилось походить вокруг ограды. Вскоре я услышал шаги, приближающиеся со стороны, к которой я был, повернут спиной. Я обернулся, и увидел сторожа, работающего тут. Я окрикнул его:
- Здорово, как поживаете?
- А, это ты. Я уж думал, кто то металл украсть решил, пилят и пилят.
- Так, а толку новую краску на ржавчину наносить? Сперва надо зачистить, а потом уже красить, а то все за месяц облетит. 
Я вернулся к своему занятию.
- Да я разве ж спорю? Просто думаю, неужто кто-то будет ограды да памятники воровать?
- А что, воруют? 
- Ну, обычно старье, в кучу свалит кто-нибудь там старое что, если поменяет. Вот это утянут. А так, чтобы прямо с могил, такого нет, слава богу. А ты что так? Вроде не родительская сегодня.
- Сами же говорили, людей пугаю. А сейчас тут никого.
Усмехнулся я, кладя напильник и шкурку, и доставая банки. Я налил в одну керосина, и стал макать в него тряпку, и протирать им зачищенные места. Острый запах растворителя ударил в нос.
- Да, я сам, как тебя в первый раз увидел, так напугался. Ладно, пойду я. Занимайся тут. 
- До свидания.
Старик ушел. Я промокнул керосин сухой тряпкой, взболтал банку с серебрянкой до однородного цвета, и налив краску во вторую банку, стал покрывать ею зачищенные места при помощи кисточки. Остатки краски просто размазал, поравномернее. Вскоре работа была закончена. Я отошел немного в сторону. Почти как новое. Хотя, через год, наверное, опять появятся такие небольшие сколы. Я прополоскал кисточку в остатках керосина, процедил его, через тряпку, обратно в бутылку. Испачканные тряпки скомкал. Переоделся обратно в плащ, убрал вещи в пакет, и направился домой, прихватив грязные тряпки. Я выкинул их в попавшийся на дороге контейнер.



56

Люди мне больше не встречались до самого выхода. Торговки, завидев меня, заткнулись, и сидели молча, пока я проходил мимо. Священника видно не было. Ну и хорошо, не хотелось опять с ним споры разводить. Отойдя от кладбища метров на двести, я опять перешел на бег, но вскоре притормозил, принюхиваясь к воздуху. Пахло аммиаком, совсем слабо. Да, ветер уже изменил направление, и дул с промзоны. Блин, опять, что ли какие-нибудь долбоебы умудрились аммиак разлить? На моей памяти такое разок было, еще, когда я работал на заводе. Запах в промзоне был ужасный, домой все шли, напялив рабочие противогазы. Потом рассказывали, что какой-то толи оператор, толи аппаратчик ушел со смены, оставив железнодорожную цистерну на заливке. Предохранительный механизм видимо был сломан, или как всегда на ремонте. В результате с полтонны аммиака перетекло, пока это заметили. Хорошо хоть никто серьезно не пострадал. Скандал получился изрядный, виновного вроде даже уволили. Но в новостях ничего не было. Помню, как удивилась мать, когда я приперся с противогазной сумкой на боку. Хех, а теперь-то противогаз на меня не налезет. Хм, может и стоит приобрести какой-нибудь под себя, а то вдруг что посерьезнее утечет?
Во всяком случае, встречные люди обращали гораздо больше внимания на меня, чем на запах, так что и я перестал обращать на него внимание, и снова перешел на бег. Да, работа. Постоянно в спецовке, каске, очках. На боку противогаз, на его ремне - рация, на руках две пары перчаток, матерчатые, и химзащиты, от которых жутко воняли руки, если надевать перчатки прямо на них. На ногах тяжелые резиновые сапоги, с такими же металлическими вставками в носах, как и на моих берцах. К тому же сапоги еще и велики, и если протирали носки, то на пятках образовывались здоровенные мозоли. Были, правда и утепленные зимние ботинки полегче, у меня до сих пор, где то пара должна валятся, но теперь они мне малы будут. Они проедались за месяц так, что можно было разглядеть металл вставки. Так что даже зимой, все ходили в сапогах, надевая под них кучу носков. Я, например, три пары. Теплые гольфы, почти до колен, просто теплые носки, и тонкие капроновые, которые истирались до дыр за месяц. Сверху я еще надевал довольно тяжелый прорезиненный плащ от костюма химзащиты. Из-за постоянно забивавшейся канализации, с потолка текли сливы с верхних этажей, содержавшие неплохую такую примесь серной кислоты, из периодически подтекавших труб. А мне надо было регулярно отбирать пробу из основания кристаллизатора занимавшего три этажа. Естественно, что вдоль него все и стекало. 
И вот в таком виде, с этажа на этаж, по весьма крутым лестницам. Ходил я пешком, но лестницы были настоящим кошмаром. Четыре пролета на этаж почти пятиметровой высоты. И так всю смену, с перерывом на обед. А если пуск, и пробы десятиминутные, то и без перерыва, и даже без возможности присесть, почти вприпрыжку. Конечно, по нормальному я должен был просто спускать пробы с этажа помощнику, но народ от такой жизни и периодических задержек зарплат тек довольно активно, так что я работал на этом участке один. Заскочить на третий этаж, заглянуть на шнек от сушилки, взять пробу, сбегать на первый этаж, взять пробу с кристаллизатора, взять пробу с абсорбции, подхватить пробы с верхнего этажа, сбегать в лабораторию с коробкой в которой лежали все эти банки, отдать пробы, посидеть, если есть время, и, взяв банки под новые пробы все с начала. А если отбор раз в час или два, то всегда найдется и другая работа. Что-нибудь разобрать, промыть, почистить. Первые месяцы выматывало до ужаса, ноги от веса сапог, были как чугунные. А потом ничего, привык. Сейчас бы я, наверное, и по двенадцать часов так бы работал, да еще и за троих. 
Незнакомая машина уже исчезла. Я вернулся в свою квартиру, поставил бутылки с керосином и краской в ванной, помыл и убрал банки. Затем взял огромный туристический рюкзак, деньги, и отправился снова на улицу, собираясь посетить рынок. Макароны уже надоели, было бы неплохо купить, хотя бы картошки, а то ее запас кончился. Время было еще до полудня, солнце не пекло. 
Рынок был рядом, пара остановок на автобусе. Так что бегом я добрался туда минут за десять. Торговля шла весьма оживленно. Людей было довольно много, но все-таки не вот чтобы толпа. Естественно, на меня сразу обратили внимание. Некоторые стали перешептываться, кто то даже тыкал пальцем. Хотя многие уделили мне не больше одного взгляда. Скорее всего, те, кто уже меня видел. Я не прислушивался к перешептываниям зевак, но двух девушек, которые направились ко мне, я заметил сразу. Я притормозил, и когда они нагнали меня, повернулся к ним, с легкой улыбкой. Они уставились на меня. Довольно молодые и симпатичные, лет двадцать пять, может меньше. Одна черноволосая, другая рыжая. Обе одеты в похожие светлые куртки, штаны, синие на рыжей и светлые на темноволосой. Обе в осенних сапожках, на каблуках. У обеих небольшие сумочки, у рыжей к тому же пакет, с чем-то. Рыжеволосая заговорила первой:
- Ой, извините, мы просто хотели посмотреть.
- Ничего, это бывает весьма часто. Ну и как впечатления?
Спросил я, продолжая слегка улыбаться. 
- Если честно, как то совершенно необычно.
Ответила черноволосая. 

- Нет, я слышала про вас, но вот так увидеть. У вас такие усы длинные.
Я усмехнулся в ответ. Вновь заговорила рыжеволосая:
- А скажите, можно с вами сфотографироваться?
Спросила она, доставая из сумочки телефон. Я ответил, продолжая все также улыбаться. 
- Десять тысяч рублей. 
- Сколько?
Она замерла, сжимая в руке телефон. Ее лицо выражало совершенное удивление.
- Так дорого?
- Хорошо, только для вас. Пять тысяч. Естественно за каждое фото.
Ответил я слегка мурлычущим голосом, не снимая с лица легкую улыбку. Девушки были совершенно растеряны. 
- Но, это так много, всего лишь за фотографию.
Вступила черноволосая.
- Тогда извините. 
Я развел руками, отвернулся и направился прочь. В таких случаях я всегда называл неоправданно большую цену. В конце концов, мне не хотелось, чтобы интернет был завален фотками со мной. Хотя, один раз мне согласились заплатить десять тысяч за фотографию. Для меня это оказалось неожиданностью. Надеюсь, она особо не распространилась. Девушки догонять меня не стали.
Картошкой торговали чуть в стороне от рынка, целый ряд грузовиков. Кроме картошки тут была куча и других овощей: капуста, лук, морковь. Я стал ходить, рассматривая товар. Надо заметить, что продавцы пялились на меня в совершенном изумлении. Покупатели удивлялись меньше, хотя некоторые тоже были весьма удивлены. Один из продавцов, судя по виду, житель южных республик, решился заговорить со мной:



57

- Слушай, картошку выбираешь? Смотри, хорошая. Лучше не найдешь.
Я остановился, рассматривая товар. Вроде вполне нормальная. Я присел, нагнулся к мешкам, слегка втянул воздух.
- Шестнадцать рублей всего. Не мятая, не лежалая.
- Да? А что сыростью немного пахнет? Не загниет случаем?
- Чем пахнет? Ничем не пахнет. Хорошая картошка. Любишь картошку? Хотя тебе такими зубами только шашлык есть. Хорошо. Вот только для тебя по пятнадцать отдам.
- Как не пахнет? Я вот чую, что пахнет. Мне своему носу доверять, или твоему? Я в своем носе уверен, я не то, что сырость, одна картофелина в мешке заплесневеет, и то почую. Тут же все еще сушить придется, чтоб не загнило. Давай тринадцать?
- Да по тринадцать я сам покупаю! А мне еще и за бензин платить. И так от себя отрываю, что пятнадцать. Дешевле если найдешь, то одно гнилье будет.
- Какой бензин? Что ты мне говоришь? А то я не чую, не пахнет от твоей машины бензином, на газу она у тебя.
Сказал я. Бензином тут действительно почти не пахло, но все-таки газовый баллон на месте бензобака был более надежным ориентиром.
- Газ дешевый. Да и не по тринадцать ты брал, а то я не знаю. Давай четырнадцать.
- Нет, слушай, ты меня разорить хочешь. Говорю, пятнадцать, и бери, сколько хочешь. Хоть тут садись, да продавай как все по шестнадцать.
Картошка действительно казалась сыроватой, так что я решил еще поторговаться.
- Мне тогда на мясо для шашлыка не хватит. Как я себе шашлык сделаю? Давай по четырнадцать с половиной мешок навесишь, и пойду я. Не буду тут садиться да торговать. Буду на сдачу мясо покупать.
- Слушай, хочешь – покупай по пятнадцать. Нет – иди у других ищи.
Я хмыкнул, и пошел прочь. У соседнего торговца картошка мне не понравилась, какая то мелкая. Я прошелся по рядам, действительно везде картошка по шестнадцать рублей. Была правда и по четырнадцать, но это была или мелочь, или что-то подгнившее или гнилое, или какая-то вялая. Пройдя по всем машинам, я стал ходить заново, на этот раз продавцы были уже не столь удивлены, по крайней мере, не стояли в ступоре. У одного из мужчин картошка мне понравилась больше. Клубни выглядели вполне хорошими. Я наклонился над мешками, пробуя воздух. Запах не отдавал сыростью или плесенью. Только сухой землей, ну и картошкой, как это ни странно. Я обратился к мужчине:
- Картошка по шестнадцать?
- Ну да.
Он, довольно растерянно рассматривал меня. Я спросил:
- В сетке сколько веса? 
- Кило тридцать примерно.
- Завесь вот этот. 
Я указал на один из мешков, картошка в котором мне понравилась больше. Мужчина поставил его на весы.
- Двадцать семь.
- По пятнадцать отдашь?
- Ну…
Так, тридцать на пятнадцать это триста, четыреста пятьдесят. Минус сорок пять – четыреста пять. Плюс двадцать семь – четыреста тридцать два.
- Четыреста двадцать за мешок возьмешь?
Мужчина достал калькулятор, посчитал. Затем сказал:
- Ладно, давай.
Я достал деньги, отсчитал без сдачи, протянул ему, и спросил:
- У тебя пакета плотного не найдется, сетку упаковать?
- На.
Он нагнулся, судя по звуку, оторвал от рулона, и протянул мне большой мусорный пакет. Я расправил его, взял сетку с картошкой, и натянул на нее пакет. Затем снял с себя рюкзак, расстегнул, и, взяв упакованную сетку одной рукой, засунул ее внутрь придерживаемого второй рюкзака. Затем тряхнул рюкзак, чтобы картошка улеглась на дне. Я застегнул рюкзак, и надел его на спину. Вес чувствовался, но не очень напрягал. Мужчина меня спросил:
- Слушай, а ты кто такой вообще?
Я усмехнулся.
- Генетическая модификация. Не слышал про такое?
- Эм, это как продукты, генетически модифицированные?
- Да, только теперь и для человека.
Я развернулся, и пошел к прилавкам, где продавали другие овощи. Там продавщица была уже знакома, и особо мне не удивлялась. Я попросил у нее пару пакетов, набрал немного свеклы, моркови и лука, которые мне понравились больше. Прихватил вилок капусты. Вышло не особо дорого. Покупки я сунул в рюкзак, поверх картошки. Думаю, на то чтобы сварить борща хватит. 
Надев рюкзак, я решил пройтись по рынку. Груз особых неудобств не доставлял, хотя, с учетом бронежилета на мне было за сорок килограмм. Я стал ходить между рядов с одеждой. Если честно, меня всегда немного удивляло их количество. Казалось что процентов девяносто всего рынка, это одежда. Я думал подыскать какую-нибудь осеннюю куртку, достаточно большую, что бы скрыть бронежилет. Ходил я довольно долго, в принципе подходящие вещи были, но, на мой взгляд, дороговато. В принципе, куртка мне, наверное, больше понадобится уже в деревне, а до этого еще больше месяца. Может цены упадут, когда выпадет снег. Думаю, тогда уже более актуальными станут утепленные куртки. На глаза попалась висевшие жилетки, с довольно приличным количеством карманов. Я подошел ближе. Торговка с интересом смотрела на меня. Я спросил:
- Жилетки вон те, у вас найдутся на меня?
- Да, у меня тут всякие есть. А вы ведь этот, ну про которого как то писали?
- Да.
- Интересно. Вы плащик то снимите, размер прикинуть.
Я снял рюкзак, поставил его на землю. Затем расстегнул плащ, сложил и кинул на прилавок. Продавщица стала меня рассматривать, еще более удивленно. Люди по сторонам тоже косились.
- Мне желательно чтобы надевался поверх этого жилета.
- Эм, а это бронежилет что ли?
- Да, найдется подходящее?
- Так, сейчас посмотрю, что-нибудь размером побольше.
Она перебрала несколько вещей, наконец, достала синюю жилетку, и протянула мне. Я попытался ее надеть, но она оказалась мала. Так бы наделась, а вот поверх бронежилета, узковата. Я вернул ее, и торговка достала такую же, только большего размера. Эта наделась уже вполне нормально. Я стал осматривать вещь. Ткань выглядит довольно крепкой. Два простых кармана сбоку, два больших, на молнии на животе. Поверх них еще по карману. Также четыре кармана на груди. Один на молнии, второй, поверх него, на липучке. Застегивалась она на молнию. Хм, вроде неплохая штука, чтобы носить с собой все свое. Я спросил продавщицу:
- А есть такая же, только светлая, серая там, например. Под цвет меха, или посветлее.
- Сейчас посмотрю.
Она перебрала еще несколько пакетов, пока я снимал синюю жилетку. Та, которую она достала, была не столько серой, сколько скорее кремовой. Но довольно светлой. Я примерил вещь. По цвету, несколько светлее моего меха. Бронежилет из под нее естественно был ярко виден, ну и ладно.
- Сколько?
- Семьсот сорок.
- Давайте семьсот?
- Ладно.
Я достал деньги, расплатился. Затем надел свой плащ, и рюкзак. Я отвернулся, собравшись уходить, когда торговка окликнула меня:
- Извините.
- Хмм?
- Слушайте, а вот вам с таким видом, как живется? 
- Нормально.
Я слегка улыбнулся.
- Знаете, мне постоянно задают этот вопрос. А вот скажите, как вам я?
- Эм, ну, если честно совершенно необычно как то. Нет, ну я как то читала в газете. Но вот так, в живую увидеть. Странное чувство. Просто, вы так на какого-то зверя похожи, только не пойму на какого.
- И не надейтесь понять, гибрид.
- Да? Интересно. Просто, вроде на волка смахиваете, а вроде на рысь. Да еще и на человека так то телом похожи. Никогда такого не видела.
- Лет через двадцать, может, еще насмотритесь.
Сказал я, и пошел прочь, помахивая хвостом, который сейчас и не пытался скрыть за полами плаща. У самого края рынка, было несколько машин с арбузами.



58

Почему бы и нет? Я подошел к куче полосатых ягод, и стал выбирать какую-нибудь, не слишком крупную. Я постучал несколько тыльной стороной когтей. Выбрал один арбуз, который отозвался хорошим звуком, и протянул его продавцу.
- Взвесьте.
Правда, продавец был в ступоре. Я положил арбуз на весы, помахал перед мужчиной рукой.
- Арбуз то взвесьте.
Наконец он очнулся, защелкал весами. 
- Десять кило, сто пятнадцать.
Сказал он, несколько испуганно глядя на меня. Я прищурился, глядя на него. Ну не тянул этот арбуз на десять.
- Десять кило?
- Эм.
Он вновь защелкал весами.
- В смысле восемь. Сто двадцать.
- А вы еще разок взвесьте, может там шесть будет?
- Нет, восемь. Восемь.
- Ну ладно. Я ведь на контрольных проверю.
- Восемь.
Я протянул деньги без сдачи, снял рюкзак и засунул в него арбуз на самый верх. Надеть рюкзак на спину было несколько тяжеловато. Он уже весьма заметно оттягивал плечи. К контрольным весам я идти не стал, и направился к выходу. Покинув территорию рынка, я пошел домой. Время было около полудня, солнце начинало припекать. Я прошел немного пешком, а потом перешел на бег. Мда, груз довольно заметный. Быстро бежать уже не получалось, ноги тяжело вбивались в землю. Тем не менее, до дома я добрался минут за пятнадцать. По лестнице подниматься было тоже не так легко. Но я все равно бежал со ступени на ступень, хоть и придерживался в этот раз за перила рукой. На всякий случай.



59

Дыхание было непривычно частым, когда я оказался у двери своей квартиры. Мда, бег налегке это одно, а когда еще полцентнера груза, то уже другое. Хотя, я думаю, что это больше с непривычки. Я зашел в квартиру, и понес рюкзак на кухню. Потом повесил плащ в коридоре, достав из него телефон. Время уже послеобеденное, думаю, я не слишком отвлеку Альберта. Я набрал номер.
- Алло.
- Здравствуйте, Альберт Матусевич, я нашел симку, но телефон, к сожалению, найти не удалось.
- Хорошо, сегодня я буду сильно занят, я перезвоню вам, как будет возможность. Думаю завтра, или послезавтра, в крайнем случае.
- Спасибо.
- До свидания.
- До встречи.
Вот и весь разговор. Ладно, что будет, то будет. Я стал рассматривать обновку. Сидит неплохо, надо переложить в нее вещи. Я направился к плащу. Документы во внутренний карман, который нашелся за нагрудным. Блокнот и ручка в карман на животе. Деньги в карман на молнии. Баллончик с шокером, и перчатки я решил оставить в плаще, чтоб были под рукой. После этого я стал разбирать рюкзак. Мешок с картошкой в угол, свекла, морковь и лук ближе к окну. Мясо из морозилки я поставил в большое железное блюдо, размораживаться. Набрав овощей, я стал их мыть под струей воды из крана, а затем взял нож, и стал чистить.
В принципе, морковь легко почистилась и с помощью когтя. С картошкой вышло по труднее, так что я стал использовать нож, иначе снять шкурку одним куском, не получалось. То же самое и со свеклой. А с капусты вообще достаточно было просто сорвать наружные листья. Шелуха с лука снялась еще легче. Я сполоснул очищенные овощи еще раз, сложил их на столе. Мясо еще было твердым, так что я пошел в комнату, и включил ноутбук. Меня интересовали новости, так что я зашел на сайт моего города. Об этих бандитах, было всего пара строк. Арестован член преступной группировки, остальные попали в аварию при попытке к бегству, вот и все. Подробностей никаких. 
Я тратил время за ноутбуком, периодически заходя проверить состояния мяса, наконец, оно оттаяло, и я положил его в кастрюлю, вариться. Уже минут через двадцать запах наполнил квартиру. Можно уже было не ходить проверять, аромат медленно менялся, по мере того как мясо варилось. Слабый, едва заметный запах сырого мяса, становился все более аппетитным. Где то через час, я вынул мясо из кипятка шумовкой, сполоснул холодной водой, чтобы быстрее остыло, и вынул кости. Подваренное мясо легко поддавалось, и расходилось на части от малейшего движения когтей. Я положил его обратно в бульон, варится дальше, подсолил, и стал резать лук. Острый запах щипал нос, глаза немного заслезились, но луковица быстро была нашинкована, и отправлена на сковороду. Взяв терку, я стал натирать морковь на длинные полоски, пока лук на сковороде не зашипел, сменив жгущий запах, на гораздо более нежный. Я встряхнул сковороду, не давая ему подгореть, и добавил туда натертую морковь. Оставшуюся целой морковку, я сунул в рот. Она хрустела на зубах, пока я натирал в сковороду свеклу. Перемешав овощи еще раз, я плеснул в сковороду половник бульона из кастрюли, и накрыл крышкой. Одуряющие запахи поджаренных овощей заставляли буквально истекать слюной. Пока они тушились, я нарезал картошку на небольшие кубики, и отправил их в кастрюлю с мясом. Затем нашинковал капусту, закинул ее следом, и сняв сковороду с огня, дал супу поварится минут десять, после чего отправил содержимое сковороды в кастрюлю. Тщательно перемешав все это, я дал супу повариться еще минут пять, а затем снял с огня кастрюлю, выключил газ, обернул ее полотенцем, и унес в комнату, где укутал в одеяло. 
Я взял ноутбук, и ушел в другую комнату. Сидеть рядом и ждать, было просто невыносимо, запах просто сводил с ума. Аромат свежа-сваренного борща упрямо пробивался и сквозь крышку кастрюли, и сквозь полотенце, и сквозь одеяло. Казалось, что получасовое ожидание заняло не меньше полусуток. Наконец прошло достаточно времени, и я, прихватив на кухне тарелку, ложку и банку с холодной водой, зашел в комнату. Едва я открыл крышку кастрюли, как мне в нос ударил невероятно густой аромат свежего борща. Вареное мясо, слабый оттенок картофеля, легкий отзвук капусты и свеклы, сохраняющий частицу жгучести миазм лука, все смешалось в опьяняющей волне запаха, рванувшей прямо на меня. Я налил полтарелки супа, поставил на табурет, и разбавил водой. Да, это конечно не шло вкусу на пользу, но сил ждать пока остынет, просто не было.
Суп был восхитительным. Такого я не ел уже достаточно давно. Борщ просто обжигал язык невероятно ярким вкусом. Казалось, что чувства только усиливают голод. Я жадно съел все содержимое тарелки, жевать приходилось только мясо, картошка, капуста, свекла, овощи просто таяли на языке, обволакивая его своим ароматом. Я налил себе еще тарелку, так же слегка разбавил водой, и съел. А потом третью. Только тогда я, наконец, почувствовал, что сыт. Живот заметно округлился. Тяжесть в желудке приятно давила. Я накрыл кастрюлю крышкой, и развалился на кровати, облизывая губы. Кажется, я даже умудрился обмакнуть в супе вибриссы. Я прижал их рукой к челюсти, провел по ним языком. Да, вкус чувствовался. Встать, и нормально умыться было лень. Так что я просто лежал, смотря в потолок и забыв на время обо всех проблемах.



60

Кажется, я немного задремал. Когда я проснулся, времени было уже около шести вечера. Суп остыл, и я убрал его в холодильник. Затем сполоснул арбуз, и стал его резать. Корка с легкостью треснула под ножом, обнажая сочную мякоть. Я разрезал его пополам, потом отрезал пару ломтиков, и накрыл оставшиеся половины газетой. Арбуз оказался весьма сладким. Я измазал в его соке практически всю морду, пока ел. Так что, доев остатки, я умылся, и решил немного размяться, упражняясь с грушей. Быстрые удары кулаками заканчивались сильным ударом локтем. Я подпрыгивал вокруг снаряда, на слегка согнутых ногах, немного ближе, немного дальше. Хвост напряжен, развивается за спиной в такт движениям. Три быстрых удара кулаками, удар локтем. Потом повтор. Под конец я со всей силой ударил по груше подошвой ноги почти на уровне собственной головы. Обмотанное толстой подушкой бревно отлетело от удара, и стало качаться как маятник. Это конечно эффектно, но, на мой взгляд, в драке пытаться ударить ногой выше пояса слишком опасно. Хотя, эффектность тоже имеет свои плюсы. Самый главный – страх, который она вызывает. Если ударить кого-нибудь коленом в пах, это вырубит его надежно, но вот если он будет не один, то сомневаюсь, что на его приятелей подобное произведет впечатление. А вот так эффектный удар заставит бояться подходить близко. 
Вообще интересно, а насколько страшно на меня было нападать? Конечно, моя внешность часто вгоняет в ступор людей, увидевших меня в первый раз, но доброжелательность, болтовня, миролюбивый вид действуют успокаивающе. А если я веду себя агрессивно? Я давно заметил грань в улыбке. Если улыбаться только губами, изогнув их хоть и в странно выглядящем, но весьма понятном выражении, то это внушает симпатию. Но стоит слегка обнажить зубы, открывая взгляду клыки, как симпатия сменялась тревогой, а затем и страхом. Но какие чувства испытывает человек, когда я действительно скалюсь, и шиплю на него? У меня довольно немаленький рост, а из-за меха я еще и выгляжу весьма массивным. Кроме того, когда я зол, шерсть встает дыбом. Даже рычащая собака вызывает страх, а когда оскаленные челюсти находятся на высоте твоего роста? Те, кто со мной встречаются, просто не готовы к такому психологически.
Интересно то, что мои когти замечают далеко не сразу. Конечно, их довольно легко спрятать, держать руки в карманах, например, или слегка согнуть пальцы, прикрыв когти за ладонями. Но даже если просто держать руки расслабленными, это украшение пальцев зачастую как то проскальзывает мимо сознания человека, пока не начнешь буквально махать рукой перед ним. Все-таки мое лицо привлекает внимание в первую очередь. Но вот когда их наконец увидят… Невольно вспомнилось, как отскочили те мужики в баре, когда я вогнал свои когти в стол. Да, думаю, впечатление на них это произвело изрядное. Наверное, представили, как я вгоняю их им в голову. А интересно, кстати, я таким ударом череп человеку пробить смогу? Лобовую кость врятли, а висок или макушку? Хотя кость, наверное, все-таки будет прочнее, чем та труха, из которой была склеена та столешница. 
А если дополнить внешность демонстрацией силы. Мне в принципе не особо сложно приподнять человека, если схватиться поудобнее. Это производит впечатление. Думаю было бы гораздо эффектнее суметь сделать это одной рукой. Я пошел на кухню, сграбастал мешок с картошкой, и поднял его на вытянутой руке. В принципе, не особо тяжело, но это все-таки тридцать килограмм, а не семьдесят. Я держал мешок, пока рука не стала подрагивать, после чего поставил его обратно. Нет, однозначно стоит уделять больше внимания силе рук, бег это конечно хорошо, но я думаю, что при должных усилиях со временем смогу быть не хуже тяжелоатлета. 
Как то летом, на плановом обследовании, я спросил у одного ученого из той фирмы, Ивана Андреевича, был ли рост физических данных запланированным эффектом. Как он мне рассказал: это стало сочетанием сразу нескольких факторов. Например, то, что изменение сопровождалось кардинальной перестройкой организма, и соответственно ткани приобрели необычно высокую способность к росту. Так что даже уже вспомогательные механизмы, использованные для проведения изменения, были, по сути, сильнейшим допингом, который еще долго продолжит действовать. Хотя конечно мое гормональное состояние уже весьма стабилизировалось. Да, первое время после изменения я был совершенно неадекватен, двигаться хотелось постоянно. Даже лечь и спокойно полежать, перед тем как уснуть, казалось пыткой. Интересно, а испытанные на мне методики гормональной стимуляции уже нашли применение? Ведь даже тот факт, что при изменении плоть на месте ожога полностью восстановилась, уже дает весьма заманчивые перспективы в области медицины. Правда, прежде чем подобные технологии выйдут на свет, их еще испытывать и испытывать. 
Я отрезал еще ломоть арбуза, и уселся за столом на кухне. Ведь это только вспомогательные инструменты, необходимые для трансформации. А сама генетическая модификация, это горизонт, который находится еще выше. Предполагалось что я стану сильнее, ловчее, выносливее. Когда я спросил, почему, если целью было именно усилить человека, понадобилось так менять внешность, то ученый сказал мне, что комплексные изменения дело куда более простое, чем тонкое внедрение какой-либо особенности. Добавить в геном такую особенность как отражающий слой на сетчатке глаза, что весьма улучшает зрение в темноте, оказалось гораздо проще, если тащить с ней и целый ряд других изменений, как например форму черепа, особенность жировой ткани, и строение сухожилий на мышцах брюшного пресса. На мой вопрос, как все это связано, Иван ответил такой аналогией:
- Представь, что ты играешь в тетрис, и пытаешься собрать что то, но у тебя в распоряжении только фигурки из сотен квадратиков. А включать более простые элементы, возможности нет. Поэтому если тебе нужны кошачьи глаза, то приходится брать и кошачьи уши, и кошачий хвост, и кошачий рост. А исключить что то из комплекта не получается, приходится компенсировать нежелательные элементы другим набором. 
Он рассказал мне, что были созданы поистине огромные наборы из геномов сотен видов животных. Отдельные их элементы стали, словно деталями конструктора, которые, однако, подходили друг к другу с очень большим трудом. Все в организме взаимосвязано. Шерсть на коже требует изменения строения самой кожи, а ведь это не просто орган, это целый механизм из сотен деталей, каждую из которых приходится подточить, чтобы все работало. Но дело продвигалось, и я стал одним из свидетельств успеха. 
Шерсть на лице опять оказалась перемазана в соке арбуза. Я умылся, сходил в туалет, надел плащ, сунул в карманы шокер с баллончиком, и пошел прогуляться. Уже привычный взгляд на машины во дворе, незнакомых нет. Я побежал, куда глаза глядят, под удивленные взгляды прохожих. Дорога легко ложилась под ноги. Уже начинало темнеть. Был я примерно в центре города, неподалеку от института, в котором когда то учился. Несмотря на съеденный арбуз, снова хотелось пить. Я зашел в попавшийся на глаза магазин, купить чего-нибудь.



61

Молочный отдел был почти у самого входа. Парень покупал там что то, за ним стоял пожилой мужчина, и женщина с ребенком, девочкой, лет двенадцати. Старик показался знакомым. Я направился к очереди. Оторвав взгляд от кассы, продавщица увидела меня, и застыла, приоткрыв рот, и сжимая в руке деньги. Вслед за ее взглядом, обернулись и люди, стоявшие в очереди, в конец которой я пристроился. Я узнал старика.
- Антон Николаевич! Здравствуйте.
Я слегка улыбнулся ему, делая шаг к прилавку, и не обращая внимания на испуганно отстранившуюся женщину.
- Сколько лет, сколько зим, все еще преподаете?
Я повернул лицо к продавщице. Небрежно махнул в ее сторону рукой.
- Вы работайте, работайте. У вас вон люди стоят.
Она очнулась, и наконец, отдала сдачу парню. То рефлекторно взял деньги, не отрывая от меня взгляд. Девочка таращилась на меня в полном изумлении, но сделала шаг ко мне. Я сжал руки, прижимая когти к ладоням, не хватало только чтобы она начала меня трогать, и порезалась об них. Тогда крику не оберешься. Старик удивленно смотрел на меня, и наконец, спросил:
- Мы знакомы?
- Я очень бы удивился, если бы вы узнали меня теперь. Я Матвей Соломин, несколько лет назад вы у нас процессы и аппараты вели. 
Девочка подошла ко мне. Как я и предполагал, она протянула руку, и коснулась шерсти на моей руке. Я повернул голову, переведя взгляд на нее, и плавно присел, оказавшись лицом с ней на одном уровне.
- Тебе чего, малышка?
- Ой, извините.
Ее мать сделала шаг к ребенку, беря ее за плечи, и не сводя с меня взгляда. Девочка зачарованно протянула руку к вибриссам на моем лице, и провела по ним пальцами. Женщина оттащила ее, так и не дав довести руку до конца вибрисс. 
- Да ничего, я привык.
Ответил я поднимаясь. Старик стоял, задумавшись, наконец, он неуверенно протянул:
- Вроде припоминаю, только…
- Ну да.
Я усмехнулся, затем заговорил, достаточно громко ,чтобы меня слышали и люди у соседних отделов, чье внимание я уже успел привлечь.
- Меня теперь совершенно не узнать, экспериментальная генетическая модификация. Пока еще совершенно непривычная вещь.
- Генетическая модификация?
Переспросил Антон Николаевич. Я обратился к отходившей от прилавка женщине, тянущей за собой ребенка:
- Куда же вы, вы же купить тут что-то хотели.
Сказал я, так и держа легкую улыбку на лице, а потом снова заговорил со стариком:
- Да. Кому то ведь надо быть испытателем подобных вещей, когда они на стадии эксперимента. Вот мне и довелось.
Мамаша обратилась к продавщице с просьбой продать молочного коктейля. Обе женщины так и не сводили с меня взгляда. Антон Николаевич задумчиво сказал:
- Надо же, а я-то думал, что в газетах розыгрыш был. 
- Как видите, нет, извините, вы вроде покупать тут что-то собирались?
- Ах да. 
Он обернулся к продавщице, которая уже отпустила товар женщине.
- Девушка, взвесьте мне, пожалуйста, грамм четыреста творога. 
- Да сейчас.
Она занялась весами. Я подождал, пока она отпустит товар, и обратился к ней, протягивая деньги.
- Мне коробку вон того молока дайте. 
Девушка протянула мне требуемое, и я подошел к ожидавшему меня Антону Николаевичу.
- Так это как так получилось?
Спросил он.
- Это длинная история. Наткнулся просто на поиск добровольцев, на подобный эксперимент, ну и решил рискнуть.
- Странно, а так-то кем работаете?
- Пока без работы, так то продавцом в книжном был. А раньше, до этого изменения, на заводе.
- По специальности то не пошли?
- Да у меня как то, все равно, не получалось в инженерной области.
Мы неспешно направились в глубь магазина, мимо винного отдела, отдела со сладостями, к мясному, край прилавка которого виднелся за перегородкой. Магазин оказался довольно большим, и похоже занимал минимум половину первого этажа дома, в котором располагался. Люди, покупатели, продавцы, охранник, почти все смотрели на меня. Я привычным движением срезал когтем край коробки молока, кинул обрезок в коробку с чеками, стоявшую на полу, и сделал глоток.
- Ну не преуменьшайте. Насколько я помню, вы, может, и были не лучшим студентом, но материал вполне понимали.
- Это конечно так, но все эти бесконечные расчеты. 
- Ну, диплом вы защитили весьма неплохо.
- Да ладно. Я бы не смог достигнуть совершенства в создании чего либо, а раз так, то не стоит этим заниматься. В конце концов, в технике необходимо учитывать все, цена ошибки бывает очень высокой.
- Вы загнули если честно, совершенства не достигнет никто и никогда. Мне пачку пельменей, пожалуйста. 
Обратился Антон Николаевич к девушке, стоявшей за прилавком. Она дала ему требуемое, не особо обращая на меня внимания. Может быть, покупала что-нибудь в книжном, в котором я работал. Мы отошли в сторону, остановившись у окна. Я отпил молока, и сказал:
- В любом случае, я предпочел попробовать поработать руками.
- Ну что же, тоже разумно. Теория теорией, а пока все на практике не увидишь, знания все равно не те будут. А родители то, как отнеслись к таким экспериментам?
Я вздохнул.
- Никак. Автокатастрофа.
- Извините.
- Ничего. Я после этого, ходил как пришибленный. Из-за этого на работе несчастный случай получился. Лицо кислотой окатил. Так что, терять то мне особо было и нечего. Может потому и решился.
- Да, непросто как получилось.
- Ленка, ты где?!
Раздался довольно громкий, женский крик в зале. Я обернулся. Из-за перегородки, за которой был отдел с печеньем, на меня смотрела та девочка. Увидев, что я ее заметил, она спряталась за стеной, но вскоре снова выглянула. Посмотрев на это, Антон Николаевич сказал:
- Я смотрю, вы внимание детей привлекаете?
- Да я привлекаю внимание вообще всех.
Усмехнулся я в ответ.
- А для детей я вообще словно персонаж какого-то мультфильма.
- Не надоедают?
- Хех, я вообще предпочитаю обходить школы и детские сады по большому крюку. Да и гуляю обычно поздним вечером. Благо теперь даже в темноте хорошо вижу. 
- Ленка! Ну, куда ты убежала? Я тебя искать везде, что ли должна?
Женщина показалась из-за перегородки, взяла девочку за руку, и повела прочь, взглянув на меня.
- Ну, мам, я на дядю котика посмотреть хочу!
- Насмотрелась уже, давай я тебе лучше вон печенья куплю, будешь вон то, с джемом?
Доносилось из-за перегородки.
- Ясно, значит, предпочитаете избегать.
Подытожил Антон Николаевич. Я усмехнулся в ответ:
- Знаете что мне интересно, почему меня постоянно сравнивают с котом? По моему я на него довольно мало похож. 
- Ну, в фас очень даже.
Мы направились к выходу. Я допил молоко, и поставил пустую тару в коробку с чеками, около прилавка.
- Не знаю, разве что формой ушей, да вибриссами.



62

Мы вышли из-за перегородки. Он стоял у винно-водочного отдела, взял сдачу, и литровую бутылку водки, сжав ее правой рукой. Пальцы двигались неестественно туго, словно замерзшие, или обколотые новокаином. Потом обернулся в мою сторону. Я узнал его почти сразу, хотя с нашей последней встречи в суде, он заметно изменился. Лицо покрывала почти недельная щетина, под глазами мешки. На нем была накинута нараспашку легкая куртка, поверх замызганного свитера. Естественно, что он тоже меня узнал. Он уставился на меня, и его лицо исказила гримаса ненависти. Он закричал на меня:
- Ах ты, сука!
Мои руки скользнули к карманам, нащупывая оружие. Нет, баллончик в помещении применять глупо, только шокер. Я сохранял спокойствие. Легкая полуулыбка на лице, внешне расслаблен. Внутри все сжалось в предвкушении драки. Люди вокруг уставились на происходящее, парень стоявший позади мужчины, отшатнулся в сторону. Но затем достал телефон, с пятном камеры на корпусе, и, похоже стал снимать происходящее.
- Ты мразь! Ты знаешь, что ты натворил?!
Рявкнул мужчина, и задрал левой рукой рукав на правой. Зрелище было впечатляющим. Начиная от локтя, и не доходя до запястья каких-то пяти сантиметров, тянулись уродливые, изломанные, словно молния шрамы. Четыре на наружной стороне руки, и один на внутренней. Они оплели руку, словно толстыми веревками, идя рядом, и иногда почти касаясь друг друга. Шрамы были еще свежие, изрывая плоть словно овраги, они делали руку пугающе тонкой. 
- Я стал из-за тебя калекой! Я потерял работу! От меня отвернулись друзья!
Выкрикивал он в меня обвинения, подходя ближе. Позади него показался охранник, видимо привлеченный шумом. Антон Николаевич отшагнул немного назад, наблюдая за происходящим. Я слегка пригнулся, расставив руки. В левой шокер, прикрыт ладонью, тыльная сторона которой повернута к врагу. Правая свободна, пальцы чуть сжаты, и их изгиб зловеще продолжают когти. Улыбка перешла в легкий оскал, я нахмурил глаза, немного нагибая голову, и заговорил. Негромко, почти мурлычуще, стараясь придать голосу более угрожающий тон:
- Да? А может, вспомнишь, что перед тем как я цапнул тебя за руку, ты пытался ткнуть меня ножом в живот? 
- Витек, быстро на первый к водке подойди.
Сказал в рацию охранник, подходя ближе.
- Ты, тварь, думаешь, я тебя боюсь? Думаешь, я с тобой не поквитаюсь, выб…ядок мохнатый? Ты меня не знаешь падла! Ты не уйдешь снова!
Кричал мужчина, подходя ближе. В его глазах плескалась ярость, но где то под ней, страх. Страх выдавал себя, в резкости движений, в слабых, едва заметных попытках отступить. Но ненависть гнала его вперед. Он ударил бутылкой об стол рядом с прилавком. Стекло со звоном лопнуло, и водка разлилась по полу, наполняя помещение острым запахом алкоголя. Те, кто стоял не очень далеко, отскочили прочь, продолжая наблюдать со стороны.
- Эй, а ну хватит! 
Рявкнул охранник, подходя к мужчине вплотную, с левой стороны. Тот обернулся, когда охранник попытался схватить его за плечо, и махнул рукой сжимающей острый осколок бутылки. В ответ охранник ударил его кулаком в бок, под основание ребер. Мужчина вскрикнул, а охранник наступил ему на голень, заставляя упасть на колено. Показался второй охранник. Быстро оценив ситуацию, он схватил мужчину за правую руку. Тот закричал от боли, когда пальцы впились в шрамы, и горлышко бутылки упало на пол, где разлетелось осколками, с легким звоном. Охранники заломили мужчине руки, и потащили прочь. Я убрал шокер обратно в карман, и, подождав пока яростные крики мужчины, скроются в дали, пошел прочь.
- Подождите.
Сказал Антон Николаевич, следуя за мной.
- Секундочку.
Ответил я и ускорил шаг, смотря на парня снимавшего происходящее на телефон. Люди вокруг оживленно перешептывались. Поняв, что я иду к нему, парень направился к выходу. Я нагонял его, и на улицу он выходил, все ускоряя шаг. Я окликнул его:
- Эй, приятель, подожди.
Он замедлился, оглянулся, и это позволило мне догнать его, и схватить. Я приобнял его рукой за шею, кисть легла на плечо, пальцы сжались чуть ниже ключицы. Я пошел вперед. Ему ничего не оставалось делать, как следовать за мной. Со стороны мы, наверное, походили на знакомых, которые помогали идти друг другу, слегка перебрав.
- Слушай, будь другом. Сотри то, что наснимал.
Негромко сказал я парню. Он попытался соврать. Голос слегка дрогнул, выдав страх.
- Я не снимал.
- Да?
Мы проходили мимо проулка, ведущего прочь с улицы. Я повернул туда, парень пытался сопротивляться, но я был сильнее, и почти затащил его внутрь. Мы пошли в глубину двора. На улице было уже довольно темно. Я слегка сжал пальцы, чтобы следить за движением его левой руки. Правая блокирована моим телом, а вот левой он мог попытаться ударить. Мы шли так близко, что мои вибриссы касались лица парня. 
- А вот я прекрасно видел телефон в твоих руках, в очень характерной позиции. Ты, наверное, подумал, что за всей этой суетой я тебя не заметил, давай я тоже подумаю, что не заметил, как ты мне врал. 
Думаю, он почувствовал давление когтей сквозь одежду. Он скосился на мою руку, лежавшую у него на плече. Не знаю, что он подумал, увидев мои когти. Возможно вспомнил изуродованную руку того мужчины. Вибриссы совершенно отчетливо передали дрожь его челюсти. Он запинался, когда заговорил:
- Я, я все удалю. Ладно?
- Ладно, только ты сделаешь это сейчас, и на моих глазах. И мы расстанемся почти приятелями.
Я почувствовал, как он попытался дернуть правой рукой, прижатой моим боком. Почувствовав, что это невозможно, он жалобно сказал:
- У меня телефон в правом кармане.
- Хорошо, ты ведь не попытаешься сбежать?
Ответил я. Левая рука скользнула с плеча парня на шею. Я коснулся кончиками когтей его горла, а затем немного повернул пальцы так, чтобы кожи парня касались боковые стороны когтей. Не хватало еще, чтобы он разорвал об них глотку, если попытается сбежать. Я слегка отстранился, освобождая его руку. Он достал телефон, я приблизил свою голову к его, так чтобы видеть происходящее на экране. Парень открыл папку с видео, выбрал первое.
- Включи, вдруг ты случайно напутал?
Телефон заметно вздрагивал в его руках. Он воспроизвел видео. Да, это действительно та запись.
- Удаляй.
Парень молча подчинился.
- Ну, вот видишь, ничего сложного.
Ласково сказал я, и, похлопав его рукой по плечу, отошел. На свет из прохода во двор легла тень.
- Матвей?
Я обернулся, и посмотрел в ту сторону. Во двор входил Антон Николаевич.



63

- Мда, неудивительно, что вас часто с кошкой сравнивают. Глаза у вас светят весьма впечатляюще. Что тут происходит?
- Антон Николаевич? 
Парень сказал это с интонацией невероятного облегчения. Хм, они знакомы? Хотя, не удивительно. По возрасту парень как раз на студента тянул. 
- Илья?
Старик растерянно перевел взгляд на него. Я заговорил, перехватывая инициативу:
- Да, знаете, просто Илья заснял этот случай в магазине на телефон, и мне пришлось догнать его, и попросить удалить запись. 
К немалому облегчению парня, я направился прочь от него, к старику.
- Понимаете, если такие записи попадут в интернет, проблем не оберешься, их выворотят наизнанку, и переврут, так как только можно. Так что приходится просить людей особо не снимать, да вот кто ж слушает то? Вот и приходится потом просить все это стирать. Ты испугался что ли? Вот блин, постоянно меня люди пугаются, стоит их о чем то попросить. Да ладно, что ты там купить хотел то? Пива? Пошли, я тебе куплю, пока еще продают.
Антон Николаевич неодобрительно посмотрел на Илью, но ничего не сказал. В конце концов, завтра суббота. 
- Я? Нет, я лучше в общагу пойду, спать. До свидания. 
Парень быстрым шагом направился прочь. Я пожал плечами, глядя ему вслед. 
- А ведь вы, похоже, и правда, его напугали.
Заметил Антон Николаевич.
- Не спорю.
Отозвался я.
- Я выгляжу иногда несколько жутковато.
- Хотел спросить, а это вы тому мужчине так руку изуродовали?
- Да. Он попытался пырнуть меня ножом, и мне пришлось защищаться.
- Хм, а ведь это относительно недавно случилось, шрамам то от силы несколько месяцев. Его разве не посадили?
- Как видите, нет. Не знаю, как он уж там отмазывался, может судья ему снисхождение сделал, с учетом полученной раны, да ограничился условным.
- Ясно, а вы его, чем так?
- Когтями.
- Эм, чем?
- Когтями.
Я показал Антону Николаевичу руку.
- Как видите, у меня теперь есть не только шерсть, хвост и весьма необычное лицо.
- Хм. 
- Ладно, извините, но я пойду, пожалуй.
- А, ну ладно. До свидания.
- До встречи.
Я быстрым шагом направился на улицу. Вроде бы еще успеваю. Я снова зашел в тот же магазин, и наткнулся на охранника, сидевшего у входа. Он насторожено уставился на меня. Я спросил его:
- Здравствуйте, а что там с тем мужиком? Ну, который бутылку разбил?
- Да в полицию сдали, слушай, а что у вас там за история вышла?
- Херня, полез на меня с ножом, и огреб. Вот видимо и злится. 
Взгляд охранника замер на моей руке. Я прошел в магазин, к вино-водочному отделу. Стекло уже было сметено, и только запах напоминал об разлитой водке. Я обратился к продавщице:
- Извините, вы товар еще отпускаете? Дайте, пожалуйста, две бутылки пива, одну безалкогольную. 
- Вот.
Она протянула мне товар, с интересом глядя на меня.
- Спасибо.
Я сунул их по карманам, расплатился и пошел к выходу, провожаемый любопытствующим взглядом. На улице я направился в ближайший проулок, и бегом бросился к общежитию. Сам я там не жил, но иногда бывал там, в студенческие годы. Добрался я довольно быстро. Думаю, сумел обогнать того парня. Естественно я не пошел через проходную, воспользовавшись пожарной лестницей. На третьем этаже дверь всегда запиралась весьма условно, если быть точнее, то ключ обычно лежал в трубе балкона. Там он и оказался, пути нелегального проникновения спиртного внутрь не менялись. Я отпер дверь, сунул ключ обратно, и зашел, закрыв дверь за собой, благо изнутри она запиралась рукояткой. В длинном коридоре был только один парень, и, похоже, весьма пьяный, по крайней мере, запах до меня доходил. Я окликнул его:
- Эй, приятель, не подскажешь, где Илья живет?
Он обернулся ко мне, смерил мутным взглядом и сказал:
- Илья? Это который? Слушай, а ты вроде в книжном торгуешь же?
- Да такой, в синей куртке еще ходит, и телефон такой белый, с черной полосой.
- А, это Илюха Савичев, он на втором этаже в двадцать третьей комнате живет. Везучий, у него сосед домой по кой-то хрен свалил, так он там теперь один пока шикует.
- О, норм. Я ему там пива обещал, слушай, а у тебя ключа запасного от его комнаты нет?
- Да какой там ключ, эту дверь как летом выбили, так она и открывается одним пинком.
- А, ну нормально. Пойду его тогда там подожду.
- Иди.
Парень, пошатываясь, отправился в одну из комнат. Я тихо пошел по коридору, стараясь максимально смягчать шаги. Из открытой двери до меня донесся храп моего собеседника. Если я не ошибаюсь, двадцать третья или под этой комнатой, или соседняя справа. Я заглянул в нее. Парень спал, накрывшись с головой одеялом, из-под которого торчали только ноги. Окно было открыто нараспашку. Я подошел к нему, и выглянул вниз. На окне снизу была распахнута форточка, окно справа закрыто, но там горел свет. Значит, окно снизу. Я окинул взглядом местность вокруг. Насколько позволяли видеть деревья, росшие рядом со зданием общежития, никого не было. Из одного берца я вытащил шнурок, связал на конце петлю, и положил в карман. Я вылез в окно, и стал спускаться, цепляясь когтями за щели между кирпичами, благо возраст здания сделал их довольно большими. Нащупав хвостом подоконник, я встал на него, и, просунув руку в открытую форточку, отпер верхнюю задвижку. Чтобы достать нижнюю, я воспользовался петлей на шнурке. Открыв окно, я залез внутрь, отодвинув занавеску, и запер его. Шнурок я вдел обратно в обувь, и завязал. Небольшая комната, две кровати, две тумбочки. У двери просвечивала весьма большая щель, мда, похоже ее и правда выбили разок. Кровати заправлены, но от одной чувствовался запах этого Ильи, кроме того на тумбочке рядом с ней стояла настольная лампа, видимо вторая кровать принадлежит отсутствующему соседу. Я заглянул под полог покрывала. Места довольно много, я достал из кармана носовой платок, и обмотал им нос, чтобы не расчихаться от пыли, затем залез под кровать.
Ждать пришлось, наверное, с полчаса. Думаю, парень все-таки зашел дорогой за выпивкой. Наконец я услышал звук шагов, остановившихся у входной двери, и скрип ключа. Парень вошел внутрь, включил свет, и запер дверь. Он прошел к окну, захлопнул форточку. Я слышал, как он раздевается, одежда полетела на кровать, под которой я прятался, затем разбирает свою постель. Потом он выключил свет, и залез под одеяло. Хм, а я думал он с выпивкой, где тогда задержался? Хотя, если на проходной дежурила та мегера что и раньше, то может быть и там. Парень лежал, и, похоже, всхлипывал. Однако, довольно скоро уснул, задышав весьма медленно. Я стал выбираться из своего укрытия, стараясь делать все очень тихо. Только шелест плаща выдавал меня, но парень, похоже, этого не услышал. Я осторожно стал отряхивать одежду от пыли, затем плавно сел на кровать, чтобы она скрипела не сильно. Достав из карманов бутылки, я положил их рядом с собой, затем тихонько позвал.



64

- Илюх.
Все так же спит. Я позвал погромче.
- Илюха.
- М?
- Спишь?
- Угу.
- Я тебе пива обещал, помнишь?
- Кто здесь?
Парень ошалело вскочил, уставившись в мою сторону. Взгляд сфокусирован где то за мной, похоже в темноте комнаты, в отличие от меня он ничего не видел. Я кинул бутылку пива ему под бок, а сам открыл когтем бутылку безалкогольного, которую оставил себе.
- Это я, Матвей. Помнишь, я тебе пива обещал?
Он схватился рукой за бутылку, упавшую рядом с ним, и стал шарить второй рукой по тумбочке. Наконец он нащупал выключатель настольной лампы, и включил свет. Я сидел на кровати, откинувшись к стене, и потягивая пиво из бутылки. Между прочим, вкус весьма дрянной. Одна нога закинута на другую. Хвост лежит рядом. Парень уставился на меня в полном шоке. Наконец он почти рефлекторно ударил бутылкой об краешек тумбочки. С легким хлопком крышка отлетела, и упала на пол. Илья осушил половину бутылки почти махом. Все это он проделал, так и не отводя от меня взгляд. Оторвавшись от бутылки, он наконец спросил:
- Ты здесь откуда?
Я усмехнулся в ответ. Заговорил негромко, почти мурлычаще:
- Ты думал обо мне, очень громко думал. Запах твоего страха открыл мне дорогу сюда, и вот, я здесь. Я ведь обещал тебе пиво. 
Илья затравленно скользнул взглядом по комнате, я тем временем допил пиво из своей бутылки. 
- Не стоит думать, что материальные преграды настолько прочны, как кажутся. Ведь мысли всегда могут открыть дорогу, самым невообразимым ужасам, существующим в этой вселенной. Каждый раз, когда твои наполненные страхом мысли пронзают реальность, они открывают маленькие дырки, из одной точки пространства, в другую. Я всего лишь воспользовался такой дыркой. Ведь для тебя я стал одним из кошмаров, что способны разорвать и тело, и душу. Неудивительно, что ты призвал меня сюда.
Я старался говорить весь этот бред абсолютно серьезно. Лицо парня было сложно описать. Невообразимая смесь ужаса, растерянности и изумления. Он осушил бутылку пива, а затем спросил охрипшим голосом:
- И что теперь?
- Ничего. Я выполнил свое обещание. А теперь спи. 
Я встал, и, подойдя к нему, взял из ослабших рук пустую бутылку, а затем выключил свет, и, сделав шаг назад, замер. Глаза весьма быстро привыкли к темноте. Слабого света пробивавшегося сквозь занавеску, вполне хватало, чтобы я видел взгляд парня, уставившийся в потолок. Его буквально колотило от страха. Однако, как ни странно вскоре он действительно уснул. Дождавшись, когда его дыхание станет достаточно глубоким, я собрал пустые бутылки, сунул их по карманам. Затем туда же отправил и крышки от них. Потом я поправил смятую мной кровать. Я снова вынул шнурки, связал их, затем поправил на спящем парне одеяло, чтобы оно накрыло плечи, и холодный воздух не разбудил его. От прикосновения парень застонал во сне. Я направился к окну, забрался на подоконник, и прикрывшись занавеской, распахнул окно. Сложив шнурок пополам, я обернул его вокруг нижней ручки так, чтобы потянув вверх ее можно было запереть. Я вылез на улицу, смахнул с подоконника грязь, захлопнул окно, запер ручку снизу с помощью шнурка через форточку, отпустил конец шнурка и вытянул его. Затем запер рукой верхнюю ручку, сунул шнурки в карман, закрыл форточку, цепляя древесину кончиками когтей. Высота до земли была не очень большая для меня, и я просто спрыгнул, мягко приземлившись, и гася инерцию падения перекатом. Думаю сейчас уже полночь. Так что студенты крепко спят, отметив наступление выходных. Я пошел прочь, и, по моему, меня никто не заметил. Хах, думаю теперь, даже если этот парень пойдет в полицию, его истории изрядно повеселят все отделение. Сомневаюсь, что после такого у него примут заявление, скорее предложат, как следует проспаться. 
Я перешел на бег, направляясь к дому. Бутылки и прочий мусор из карманов швырнул в попавшуюся по дороге урну. На бегу меня разбирал смех. Мда, если парень окажется болтуном, то местный фольклор пополнится интересной историей. Хотя врятли он будет распускать язык, его тогда поехавшим сочтут. И все-таки, надо скорее сваливать в деревню, мне не очень нравится поведение того, искалеченного мной мужика. Думаю, правда, ближайшее время он проведет за решеткой, но сомневаюсь что слишком долго.
Добравшись до дома, я вернулся в свою квартиру, разделся и почистил одежду. Плащ был весь в пыли. Я ткнул мобильный на подзарядку, а затем погрел борща, налив немного в небольшую кастрюльку, и поужинал. Вкус конечно уже не тот, что у свежа-сваренного, но все равно очень вкусно. Я принял душ, особо усердно помыв голову, решетка стока опять забилась шерстью. Обсушив себя феном, я лег спать.



65

Я проснулся еще до рассвета. За окном стучал дождь. Немного покрутившись, я снова уснул, и проснулся уже только далеко за полдень. Я встал, собрал с кровати шерсть, и выкинул ее. Затем позавтракал все тем же борщом. После этого, я как обычно приступил к упражнениям. 
Так я занимался часов до двух, пока не зазвонил мой мобильный. Это был адвокат. Я ответил на вызов.
- Алло, Альберт Матусевич?
- Да, здравствуйте, вы можете сегодня подойти в мою контору?
- Конечно, есть новости?
- Немного, и прихватите эту симку.
- Хорошо.
Я сбросил вызов, и стал одеваться. Штаны, чехол на хвост, футболка, бронежилет, жилетка, плащ, берцы, и шляпа. Разложив вещи по карманам, я вышел на улицу, окинув дорогой привычным взглядом автомобили. Нет, врятли в ближайшее время. Но его угрозы не пустые, ведь он упоминал, что доберется до меня в следующий раз. Значит он тогда был за рулем того автомобиля, что чуть не сбил меня. И его замечание о бросивших его друзьях. Наверняка они послали его, куда подальше, после того, как попытались на меня напасть, и уже при встрече со мной вспомнили, чем окончилась драка для руки их приятеля. 
Для скорости, я побежал на автобусную остановку. Мелкий, моросящий дождь стекал со шляпы по плащу. И опять это неприятное чувство, словно я уперся головой в потолок. Ничего, привыкну. Вес бронежилета уже и не чую. Автобус подошел довольно скоро. Я зашел внутрь, протягивая деньги кондуктору. Женщина смотрела на меня весьма удивленно, когда давала мне билет. Остальные пассажиры были изумлены не меньше. Я стоял, держась за поручень, и был в центре внимания. Правда, никто так и не решился заводить со мной разговор, так что доехал я вполне спокойно. 
Выйдя из автобуса, я направился в адвокатскую контору, и, кивнув охраннику, поднялся к кабинету Альберта. Людей почти не было. Только как всегда невозмутимая секретарша, да встретившийся дорогой парень, занятый разговором по телефону. Я постучал в дверь.
- Войдите.
- Здравствуйте.
Поприветствовал я адвоката, входя внутрь, и снимая шляпу. 
- А, это вы, проходите, садитесь.
Я прошел к стулу, повесив шляпу на крючок у входа, и доставая из кармана симку, завернутую в пакет. Устроившись на стуле, и свесив рядом с собой хвост, я положил ее на стол, и сказал:
- Правда, я ее не протирал, так что возможно на ней есть мои отпечатки.
- Ладно, разберемся. Ну, что ж, по поводу первого дела могу сразу успокоить. Свидетели нашлись, и они действительно в один голос утверждают, что вы хоть и требовали извинений, но угроз не было. Так что в ближайшее время я планирую связаться с истцом, и либо он прислушается к голосу разума, и отзовет заявление, либо ему придется самому оправдываться по факту клеветы.
Я внимательно слушал, да, я в принципе и предполагал, что так будет, но новость все равно радовала.
- Замечательно, а второе?
- А вот там уже ситуация поинтереснее. Молодой человек, скажите мне такую вещь, когда вас задержали, того парня, которого вы, будем говорить открыто, запугали, не проводили случаем рядом с вами?
- То есть, проводили рядом?
Не совсем понял я.
- Ну, например, не приводили ли его к той камере, где вы сидели, и не угрожали ли ему посадить к вам? Или, не проводили ли вас мимо камеры с ним?
- Нет.
- Вы уверенны? Может, его могли подводить к окошку в одиночку, пока вы там спали?
Хм, а откуда он знает, что там происходило? Наверное, есть какой-нибудь знакомый, работающий в полиции.
- Эм, думаю, в таком случае ему было бы весьма затруднительно меня разглядеть.
- Извиняюсь спросить, почему?
- Там был довольно мокрый пол.
Протянул я, изображая на лице полную невинность.
- И достаточно узкое пространство между стенами, чтобы я смог забраться под потолок, и задремать там.
- С наручниками на руках?
- Ну, я по прошлому опыту предполагал, что с меня лишний раз наручники снимать не будут, и они опять натрут мне руки. И стянул скрепку, когда меня допрашивали. Я надеюсь, это не преступление?
- Пфф, вас же должны были обыскать, перед тем как посадить в камеру.
- Меня и обыскали, очень тщательно. Все карманы вывернули, вот только не догадались, как следует расчесать шерсть. 
Альберт кашлянул, пытаясь сдержать усмешку. А чего тут особо смешного? Так, у него есть знакомый в этом отделении, который рассказал ему, куда меня сажали, и то, что я был в наручниках. Кто это знал? Тот полицейский, который меня допрашивал. Тот, который отвел в камеру, и тот который дежурил внизу. Кто из троих? Не первый, как я понял, он ведет это дело. А тогда, все вопросы решались бы гораздо легче. Не второй, ведь за мной приходили первый и третий. Они вдвоем заглянули в камеру, увидев мое отсутствие. Значит третий. Стоп. Если он дежурил у камер, то он мог бы по секрету рассказать Альберту, проводили того парня мимо меня, или нет. Тогда второй. Откуда он знал про пустую камеру? Ну, может с ним кто-то из остальных этим поделился. Как же его звали? Антон Шигорин. Он, наверное, поделился с адвокатом слухом, про мое исчезновение, и объяснение этого фокуса и насмешило Альберта.
- А что, Антон Шигорин уже поделился с вами слухами?
Спросил я, и был награжден удивленным взглядом.
- Так. Извиняюсь спросить, откуда вы знаете?
- Естественно потому, что я телепат, и умею читать мысли.
Альберт, вздохнул.
- Молодой человек, я, конечно, понимаю, что вам это доставляет удовольствие. Но можно быть немного посерьезнее?
Я смутился.
- Извините. Просто, трое знали о том, что меня сажали в камеру в наручниках, и то, что я изобразил там Коперфильда. Двое из них могли бы рассказать вам, водили кого-либо ко мне, или нет.
- А имя вы подслушали из какого-нибудь разговора.
Протянул Альберт.
- Действительно, довольно очевидно. Думаю, вы догадаетесь, и почему я задал такой вопрос?
- Я что, действительно так напугал этого парня?
- Очень даже. Если быть точнее, то сейчас он находится в больнице, в состоянии истерики. После попытки самоубийства. 
- Что?
- Видите ли, вчера его водили на процедуру опознания тел его сообщников. Как вы понимаете, после аварии они оказались довольно сильно иссечены осколками стекла.
- И он разглядел в них следы когтей?
- Думаю, да, так что в рассказ об аварии он не поверил. Понимаете, у меня возникает чувство, что его запугивали вами.
- Эм, это как?
- Например, сказали, что его признаний недостаточно для задержания, и они его отпустят.



66

Воображение живо нарисовало мне подобную картину: Маленький кабинет, с лампой на столе. Сжавшийся на стуле парень, и полицейский напротив.
- Конечно, ваши признания весьма убедительны, но мне кажется, вы на себя наговариваете. Так что мы вас отпустим.
Парень поднимает растерянный взгляд, натыкаясь на усмешку.
- У нас в городе преступлений практически не бывает. Только вот стая собак беспокоит.
- К-какая стая?
Спрашивает дрожащим голосом парень.
- Да кто ж их знает. Вот представляете, совсем недавно банк ограбили, так грабителей на окраине города нашли, и что удивительно, все похищение рядом лежало.
Зловещая пауза, а потом полицейский продолжает:
- Жуткое дело. Тела изуродованы, изгрызены, буквально на куски разорваны. Собачки видно загрызли. Долго грызли, мучительно. Один даже еще живой был, когда их нашли. Представляете, кожа с лица содрана, глаз вытек, на месте рук одни кости, живот разорван так, что кишки наружу, а он еще жив.
Лицо парня бледнеет, зубы сжаты с такой силой, что вот-вот треснут. А полицейский продолжает:
- Не довезли до больницы. Умер. Зато все награбленное владельцу вернули. У нас такие несчастные случаи часто с разными бандитами случаются, но вы же не бандит?
- То есть, вы хотите сказать, что ему, скажем так, угрожали отдать мне на съедение? 
Спросил я адвоката. Он ответил:
- Похоже, что что-то вроде того. Это все довольно интересно, и надо будет с этим разобраться поподробнее. 
- Они ведь, правда, кого-то там ограбили?
 - Судя по всему, эта банда уже полгода как в розыске, и на них почти три десятка случаев подобных налетов в разных городах. Кроме того, если это действительно все их рук дело, то на них минимум два трупа. Перестарались когда оглушали ударом по голове. 
- Вот как. А как тогда со мной?
- А с вами еще более интересно. С одной стороны, вас действительно можно привлечь по факту угрозы жизни. С другой, апеллируя к тому, что вы действовали из чувства справедливости, и помогли пресечь деятельность опасной банды, можно добиться очень мягкого приговора. С третьей, судимости лучше избежать, даже такой. А с четвертой, и это, наверное, самое главное, я связывался с этой вашей фирмой.
- И? 
Заинтересованно спросил я. 
- Их очень заинтересовали происходящие события. Они согласились оплатить мои услуги. Кроме того, скоро должен приехать их представитель, который свяжется со мной для обсуждения ситуации. 
- Что они требовали от меня?
- Пока ничего. Но, лично я хотел бы вас кое о чем попросить.
Несколько неуверенно протянул адвокат. Значит, он собирается просить о чем то, что считает для меня неприятным. Что мне в нем нравится, он никогда не осуждает меня. Думаю, я даже понимаю почему. Ведь таким образом он добился того, что я с ним откровенен практически полностью. А теперь, этот интерес. Что-то происходит, и мне любопытно, что именно. 
- Альберт Матусевич. 
Оборвал я его, и, поймав заинтересованный взгляд, заговорил:
- Думаю, вы все равно, это бы спросили, так что да. Вчера в магазине я встретил того человека, которому покалечил руку. Он вел себя весьма агрессивно, разбил бутылку, и пошел с розочкой на меня.
- Я надеюсь, вы хоть его не убили?
- Нет, нет, что вы. Я его даже не тронул. Вмешалась охрана, и его увели. Но было еще одно. Все это снял на телефон парень, я догнал его, и, попросил, удалить запись.
- И вы были настолько, убедительны, что он послушал, свидетели были?
- Да, в магазине я встретил преподавателя, у которого когда то учился в институте, мы с ним разговорились, я представился ему, и он вспомнил меня. Он следовал за мной, и увидел то, что я разговаривал с тем парнем. Нет, прямых угроз не было, думаю, моей руки на его плече вполне хватило. Я постарался объяснить им, причины поступка. Сказал, что такие записи могут быть перевраны, и компрометировать меня, извинился перед парнем, и предложил ему пива. Правда, он предпочел поскорее уйти. Я потом нашел его в общаге, где он живет, угостил этим самым пивом. Правда, мне кажется, что он будет думать, что это ему приснилось.
- Ясно. Не волнуйтесь, я уделю этому внимание, если понадобиться. А теперь…
Интересно, уделит внимание, думаю, ему предложили весьма и весьма неплохую плату. Так чего же они хотят? И главное, чего они захотят от меня лично? Я прервал Альберта.
- Простите, прежде чем мы перейдем к вашей просьбе, я хотел бы вам кое-что сказать. 
Я немного наклонился вперед, на лице легкая улыбка, руки сложены на столе. Пальцы правой сжаты, так, что когти скрыты под ними, и накрывают когти на левой. Я заговорил, пытаясь придать голосу немного мурлычущий тон:
- Я сейчас понимаю, что мое поведение, наверное, несколько предосудительно. Думаю, я действительно начинаю злоупотреблять тем страхом, что иногда внушает моя внешность. Но я просто пытаюсь избежать больших проблем. Просто, как представлю то видео в сети, с заголовком на подобие: избиение человека искалеченного генетически измененной нелюдью. Думаю, это вызвало бы куда больше проблем и домыслов.
- В принципе, вы правы.
- Так вот, наверное, я действительно могу поступать в чем-то неправильно. И если вы сочтете нужным, меня об этом предупредить, то я прислушаюсь. Вы достаточно опытный человек, и я вам доверяю. 
- Хорошо, коли так.
Задумчиво протянул Альберт.
- Тогда, моя просьба. Видите ли, в свете всех этих событий, я предпочел бы, что бы вы были на виду. Тем более, что объявился этот человек. Конечно, его думаю, задержат за хулиганство, но мало ли. 
- Я вам этого еще не говорил, но его друзья пытались на меня напасть.
- Хм, давно?
- Еще в прошлом месяце. Однако, увидев меня вблизи, они видимо вспомнили, что случилось с рукой их приятеля, и с тех пор я их не встречал. Поэтому я и не придал этому значение. Кроме того, меня чуть не сбил какой-то лихач, тоже в сентябре.
- Так вот почему вы бронежилет купили? Боялись еще покушений?
- Да. А вчера в магазине, он кричал, что все равно до меня доберется. 
- Хм, значит, он за рулем и был.
- Я тоже это и предположил из его фразы. 
- Вам стоило сразу об этом сообщить.
- Теперь уже поздно об этом думать.
- Да, так вот.
Альберт достал какую-то карточку, и положил на стол.
- Это абонемент в спортивный клуб, вы упоминали, что хотите поучиться самообороне, и я решил, что будет лучше, если вы будете там, на виду. Если честно, по мне так идеальным будет, если вы там хоть весь день проводить будете. И в свете таких событий, я считаю, что ваша идея съездить в деревню будет совершенно правильной. 
- Хм, а если мне там откажут?
- Там работает мой знакомый, и его, похоже, заинтересовала идея позаниматься с вами. Только не забудьте эти ваши перчатки. 
- Спасибо.
- Рад, что вы не против. Мне так будет спокойнее. Я свяжусь с вами, если будут новости, или что-нибудь проясниться. Хотя, если честно, я бы не рискнул зимовать в заброшенной деревне. Это, наверное, просто жутко.
- Сомневаюсь.
Я встал из-за стола.
- Знаете, однажды ночью, я возвращался домой, и увидел нескольких парней у окна подъезда. Они показывали руками в темноту, половина лампочек во дворе не горела, и испуганно перешептывались, что видят там палочника.
- Кого?
- Фольклорный персонаж. Якобы, очень высокая, метров под пять, человекоподобная фигура, словно составленная из палок. Так вот, я посмотрел туда, и увидел просто высокое дерево, на котором причудливо легли тени. 
- Хм, их напугало дерево?
- Дерево, скрытое в темноте, в которой я прекрасно вижу. Я не верю в мистику. Она всего лишь порождение дефицита информации. Обостренные чувства весьма помогают не бояться тьмы. 
- Ясно, но все-таки, учтите и возможность реальных опасностей. Если там действительно такая глухомань, то возможно там живут дикие звери.
Я усмехнулся.
- Медведи зимой спят. А более мелкие, скорее всего, удерут, увидев меня.
- У вас нет охотничьего билета?
- Откуда?
- Жаль, вам бы там могло пригодиться ружье.
- Да ладно вам, я же рассказывал, что там один старик вполне себе нормально живет.
- Ладно, тогда до свидания.
- До встречи.
Попрощался я, взял карточку и вышел прочь, надев свою шляпу.



67

Дорогой я размышлял обо всем услышанном. Сколько же Альберту заплатили, что он готов решать любую мою проблему? И чего они хотят? Хорошо, я социальный эксперимент. Я, это попытка узнать реакцию общества на людей, подвергшихся таким модификациям. На мой взгляд, вполне успешная попытка. Ко мне относятся довольно неплохо, и вполне терпимо. Так что тогда? Не спорю, будет не очень хорошо, если меня за что-нибудь посадят. И нехорошо не только для меня. Из этого можно вполне раскатать целый скандал, списав все именно на модификацию. А это будет ударом по бизнесу. Обвинив генетическое изменение в возникновении девиантного поведения, можно немало напугать людей. Кому понадобятся модификации, которые приводят к безумию?
Этого рынка пока еще нет, и для него только готовят почву. Готовят почву. Конечно. На самом деле, даже в собственном городе я не особо известен, для многих я скорее просто слух. А тут такой случай. Помог задержать банду. Это нельзя упустить, это можно использовать для создания положительного образа. Модифицированный человек, борец с преступностью. Я усмехнулся. Неужели действительно причина именно в этом? Сделал ли такие выводы Альберт Матусевич? Несомненно. Почему не поделился этим со мной? Чтобы я не наглел. 
Буду откровенен хотя бы сам с собой, мне просто нравиться издеваться над людьми. Меня весьма забавляет, когда человек испытывает передо мной страх. Даже этот факт, что перспективой встречи со мной, парня запугали до нервного срыва и попытки суицида, вызывает во мне некое чувство удовлетворения. Эх, наверное, я еще тот мудак. Я попытался представить себя на месте того парня. Ужас от смерти друзей, и от той мысли, что их убили. Не просто убили, а буквально изодрали в клочья. Я уверен, он посчитал что их смерть была очень долгой. Тем более, что ему наверняка намекали на то, что все было именно так, а авария, это всего лишь официальная версия. С такими мыслями, неудивительно что он попытался с собой покончить. Он ведь по сути в клещах. Либо признание, и, скорее всего весьма долгий срок, либо мучительная смерть в моих когтях. О ложности второго варианта, он и не подозревает. 
Ладно, не буду оправдывать себя тем, что он совершал ограбления, и, возможно кого-то даже убил. Я вышел на улицу, и зашагал под нудным дождем. Одежда защищала от него прекрасно. Наверное, мне стоит испытывать угрызения совести, но этого чувства не было. Ладно, а тот Илья? В конце концов, он просто снимал меня. Нет, наверное все-таки касаться его шеи когтями, было излишне. Хотя не спорю, мне понравилось. Да и способ, которым я ему дал бутылку пива. Хм, надеюсь, он действительно решит, что ему все просто приснилось. Блин, да на его месте, я был бы просто в ужасе, обнаружив у себя дома такого гостя как я. Так и крышей поехать можно. Эм, может, стоит встретить его, и попытаться успокоить? Вот только еще одной встречи со мной, для него наверное окажется чересчур. Неловко вышло.
Время было около пяти часов. Думаю, в охотничьем магазине сегодня короткий день, но я наверное успею. Я перешел на бег, направляясь туда. Он действительно работал, и я успел минут за сорок до закрытия. Я зашел в знакомое здание. Продавец уже знаком. У него я покупал шокер и баллончик. Я прошелся вдоль витрин, рассматривая ружья. Мужчина за прилавком смотрел на меня, немного удивленно, но и только.
- Здравствуйте.
Сказал я отрывая взгляд от оружия. 
- Эм, здравствуйте. Еще что-то купить хотите?
- Да, бинокль.
Кажется, больше в помещении никого нет. Я проследовал к витрине, на которой стояли оптические приборы.
- Что-нибудь не слишком массивное, желательно, с максимально прозрачной оптикой, ну и более менее нормальным приближением.
- Хм, ну вот, собственно все перед вами. Так, ну вот если смотреть такие, получше, то…
Мужчина открыл витрину, достал несколько биноклей. Взяв один из предложенных, и поднес к глазам, глядя в противоположную сторону помещения. Изображение расплывалось. Немного повернув колесо, я добился нормально четкости. Хм, вроде неплохо.
- А они не бликуют?
- Сейчас покрытие от бликов используют довольно широко. Ну вот этот например без покрытия.
Он убрал пару биноклей. Положив тот, что был у меня в руках, я взял другой, и стал смотреть через него. Таким образом я неспешно перебирал оптику. Лучше всего приближал конечно довольно массивный, призматический бинокль. Но он довольно великоват, так что я остановил выбор на более мелком, который, в сложенном состоянии, довольно легко помещался в нагрудный карман жилетки.
- Пожалуй, я возьму этот.
Расплатившись, и убрав покупку в карман, я вышел из магазина. Я направился к общежитию, перейдя на бег. Не смотря на расстояние, добрался я довольно быстро, меньше чем за полчаса. Время подходило к семи. Близко подходить я не стал, немного покружив, я зашел в подъезд дома напротив той стороны, на которую выходило окно Ильи. Это было пятиэтажное здание, с покатой крышей. Замок на железной двери подъезда был механическим. Опять эта дурацкая конструкция, код которой был записан на кнопках полированной от частого использования поверхностью. Зайдя внутрь, я немного постоял, прислушиваясь. Вроде было тихо, только на первом этаже кто-то спорил за дверью. Я бегом поднялся по лестницам до верхнего этажа. Чердак был заперт. Висячий замок, сковывал петли, не давая подняться на чердак. Подергав его, я пустился в низ, и замер, услышав щелчок замка, чуть ниже. Я замер, и стал осторожно подниматься выше, стараясь ступать совершенно бесшумно. 
Дверь захлопнулась, и топот ног сообщил мне о том, что человек пошел вниз. Подождав, пока хлопнет наружная дверь, я стал быстро спускаться. На втором этаже, я подпрыгнул на окно, и забравшись на подоконник, выглянул наружу. Вроде никого. Я спустился к выходу, вышел на улицу, и зашел в соседний подъезд. Похоже что эти замки ставили сразу на весь дом. Убедившись в отсутствии людей, я забежал на пятый этаж. Вместо замка, на петлях люка на чердак был накручен болт, с гайкой. Забравшись к люку, и уцепившись за ступень лестницы я обхватил болт двумя руками, и стал откручивать. Он сопротивлялся, хоть я и напрягал руки до боли. Я вытащил носовой платок, обхватил им головку болта, и гайку, и снова напряг силы, в попытке открутить. Гайка поддалась, повернувшись на пол-оборота. Дальше свинтить его было легко. Вынув болт, я накинул на него гайку, убрал в карман, и залез на чердак. 
Захлопнув за собой люк, я огляделся. От звука удара несколько голубей захлопали крыльями, и бросились в окно. Свет был только от этих окон выходящих на крышу, с учетом того, что солнце сейчас было с другой стороны, в помещении было наверное довольно темно. Пол был весьма заляпан голубиным дерьмом. Пройдя вглубь, я подошел к окну, и выглянул на улицу. Дождь едва моросил. Общежитие было как на ладони. Чуток отойдя назад, чтобы не выдать себя силуэтом на фоне окна, я достал бинокль и стал смотреть на общежитие.



68

Окно Ильи я нашел практически сразу. Занавеска открыта, а он лежал на кровати, читая книгу при свете заходящего солнца. Я стал наблюдать. Минут через двадцать, мне это надоело, так что я стал смотреть на город, тем не менее постоянно возвращаясь к моей цели. Обзор был весьма хорош. Вид открывался красивый. Отсюда можно было разглядеть здание института. Довольно долго я следил за жизнью города. Автобусы, машины, люди отсюда казались почти игрушечными. Эх, и почему я раньше этим не занимался? Это было очень интересно. Мое внимание привлекла потасовка около какого-то заведения. Двое мужчин, видимо кричали друг на друга. Потом один толкнул второго, и он ударил в ответ. К ним бросилось несколько стоявших рядом людей, растащили. Я снова перевел взгляд на окно Ильи. Тот изменил позу, положил на грудь книгу. Хм, если я правильно сужу по обложке, то он на втором курсе. Парень протянул руку, включил лампу, и снова стал читать. За спиной раздался шум, кто то поднимался к люку. 
Я метнулся к окну, и крепко схватившись за край, почти высунулся наружу, так, что скрылся из вида. Прохожие наверх не смотрели. Я оглянулся назад, увидев как по темноту чердака резанул луч фонаря. Мужской голос спросил:
- Тут кто есть?
Я промолчал. Спустя минуту, люк захлопнулся. Я был уверен, что он не залез сюда, я бы услышал это. Поэтому я вернулся на чердак. За люком щелкнул замок. Упс. Я тихо подошел к люку. Внизу хлопнула дверь. Подергав люк, я убедился в том, что он заперт. Я прошелся по чердаку, пробуя другие люки. Все заперты. Похоже, я в ловушке. Проклятье. Я зашагал по чердаку, из конца в конец. Блин, почему я не предусмотрел пути отступления. И что теперь делать? Ждать тут, пока кто-нибудь не придет? Ладно, дергаться рано. Наверное, я могу спуститься по пожарной лестнице. Вот только глупо это делать, пока еще светло. Так что я выбрал более менее чистый участок у стены, и сел там, прислонившись к ней. Уже было довольно темно, но все-таки людно. Я закрыл глаза, и задремал под слабую дробь дождя.
Я резко проснулся, от странного звука. Вглядевшись в помещение чердака, я увидел залетавших внутрь голубей. Хлопанье их крыльев, меня и разбудило. Достав телефон, я посмотрел время. Двадцать три часа. Нет, это еще рано. Лучше дождаться трех утра, или около того. Я хотел есть. Это чувство довольно ярко дало о себе знать. Вот почему у меня не могло заваляться в кармане хотя бы шоколадного батончика? 
Голуби рассаживались по балкам, устраиваясь на сон. Я сидел неподвижно, и следил за ними. Глупые твари, как же они меня бесят. Хм. Хмм. А какова голубятина на вкус? Эта идея заставила резко насторожиться. Голуби сидели, прикрыв глаза. Я прождал почти час, пока они не уснули. Затем осторожно встал. Я тихо направился к ближайшему, мягко ступая по полу. Только засохшее голубиное говно тихо хрустело под ногами. Я протянул к спящей птице руку. Когти зависли над оперением. Осторожно, миллиметр за миллиметром, я приближал ладонь, почти ощущая тепло голубиного тела кожей. Пальцы обхватили маленькое тельце, не доставая до перьев буквально пары миллиметров. Я резко сжал руку. 
Птица дернулась, не в силах распрямить крылья, сжатые пальцами. Когти вонзились в грудь, я почувствовал слабый аромат крови. Он возбуждал. Я сжал еще сильнее, чувствуя как тонкие ребра трещат и ломаются, неспособные противостоять давлению руки. Когти вошли еще глубже, упираясь в грудину. Я направил их внутрь тельца. Казалось, что последний удар сердца птицы, замер на кончике когтя указательного пальца. Остальные голуби спали, не услышав слабое биение собрата в моей руке. 
Я поднес свою добычу ближе ко рту. Измятое тельце было буквально вспорото снизу. Слабо серебрились, проглядывающие через жутко выглядящие раны, легкие. Обломки ребер просвечивали через темную плоть. Запах был неприятным, пахло тухлятиной и помойкой, но сквозь эту вонь пробивался терпкий, и аппетитный запах крови. Идея съесть голубя стала казаться мне весьма глупой. Если бы хоть была возможность его сварить, или пожарить. А так, боюсь я подцеплю от этой грязной птицы глистов, или чего похуже. В конце концов, не настолько я и голоден. Тихо подойдя к окну, я выглянул вниз, и увидел только одинокую парочку, гуляющую на другой стороне улицы. Я швырнул изувеченное тельце вниз, будет радость какой-нибудь кошке, или собаке. 
Брезгливо отряхнув руку об плащ, я стал тихо ходить по чердаку. Это была игра, идти как можно быстрее, но настолько мягко, чтобы шаги выдавал только слабый хруст. И чтобы голуби не проснулись. Птицы безмятежно спали, пока я мерял шагами чердак. Я ходил от стены к стене, смотря на голубей. А ведь мне понравилось. Это, биение добычи в руках, этот запах крови. Я остановился у голубя, который сидел в стороне от остальных. Пальцы согнулись, как бы уже хватая его. Может, устроить местным кошкам еще угощение? Я протянул руку к голубю. В память пришел пробитый моими когтями стол. Я прижал пальцы к ладони, оставив указательный свободным, но слегка согнутым. Кончик когтя осторожно коснулся шеи голубя, погладил оперение. Я почти не дышал, наблюдая за птицей, которая будто и ничего не заподозрила. Ну, еще разок. Нет, в лесу надо будет определенно попробовать поохотиться. Я уверен, что тамошнее зверье чище этих помойных птиц, и из него можно будет приготовить неплохой обед. Я дернул рукой, коготь рванул тонкую шейку. Птица судорожно вскинула крылья, с заметным шумом. Из разорванного горла плеснула струйка крови, толщиной не больше иголки. Тушка хлопнулась об пол. Я обернулся на остальных. Голуби спали.
Да я их так могу перерезать всех до одного. Эта мысль показалась необычайно заманчивой. Я взял тушку мертвой птицы, и, убедившись что внизу никого нет, отправил в окно. Затем опять подошел к голубям. Я смотрел на них, и по груди разливалось волнующее чувство. Я не понимал, что это, знал только что оно приятно. Сладостное возбуждение, идущее из глубин каких-то потаенных инстинктов. Как то, когда я гнался за тем парнем у банка, только еще сильнее. Нет, пожалуй хватит. Куча дохлых голубей на земле перед домом, будет несколько подозрительной. 
Я протянул руку к третьему голубю. Коснулся подушечкой пальца головы, ощущая шершавость перьев. Голубь сонно качнул головой. Глупые птицы. Я отошел в сторону, и снова стал ходить по чердаку. Наконец, когда времени было около полвторого ночи, я решил действовать. 
Подойдя к окну, я выглянул наружу. Вроде никого. Металл крыши был мокрым, и довольно скользким, но у края был небольшой металлический заборчик. Высунувшись из окна, я коснулся его рукой, и потряс. Довольно прочный. Я взялся за окно, высунул наружу ноги, нащупал заборчик хвостом, и выбрался наружу. Я держался у края крыши, придерживаясь одной рукой за заборчик, а второй за металл. Отсюда я увидел, что чуть дальше к дальнему концу дома, заборчик сломан, и свисает вниз. Р-р-р, на такое надо было обратить внимание раньше. Я развернулся в другую сторону, и осторожно пошел, следя за тем чтобы участки заборчика не шатались под рукой, перед тем как за них держатся. С этой стороны крыша обрывалась резко, и лестницы не было.
Проклятье. Значит она с другой стороны. Стоп, там же должно быть окно, на нее. Я неспешно полез назад, к окну. Добравшись до него, снова залез на чердак, и подошел к стене, где должна была быть дверь на пожарную лестницу. Но ее не было. Я провел рукой по стене, согнав целую кучу пыли. Теперь дверь проступила. Интересно, сколько лет ее не трогали? Видимого замка не было. Я толкнул дверь, но она не поддалась. Да чтоб ее. Взявшись рукой за стену, я с силой ударил по ней ногой, на противоположной от петель стороне. Голуби от грохота захлопали крыльями, и вылетели прочь. Дверь не шевельнулась. Я достал телефон, и осветил им стены. Теперь я увидел скрытые в темной древесине, ржавые, загнутые концы гвоздей. Прекрасно, ее заколотили снаружи, и судя по числу гвоздей, весьма надежно. 
Я вернулся к окну, посмотрел по сторонам. Никого. Выбравшись на крышу, я выглянул за заборчик. Нет, не то чтобы страшно, но неприятно. Я уверенно могу спрыгнуть со второго этажа, да и с третьего тоже, правда это уже будет неприятно. А вот пятый…



69

С такой высоты я наверное сломаю ногу. Конечно, относительно недалеко от стены росли деревья, и я мог бы попытаться прыгнуть на ветки, но эта идея не самая лучшая. Как же добраться до лестницы? Залезть на козырек крыши по мокрому металлу нереально. Даже если я и смогу распластаться по нему, и цепляясь когтями полезть, это будет слишком опасно. Если я соскользну, то скорее всего наберу такую скорость, что проломлю этот заборчик. Идти вдоль края крыши по участку без заборчика, да ну нафиг. Хотя зачем мне лестница? Внизу вполне удобные балкончики. Хотя большинство и покрыто козырьками, которые наверное весьма скользкие, два их не имеют, и один из таких весьма близко. Я подошел туда, глянул вниз. Он пуст. Хм, ну да, было бы глупо хранить барахло под открытым небом. Я, с замиранием сердца перелез через заборчик. Пятачок балкона все-таки довольно широк. И до него не больше пары метров. Голуби возвращались домой. Проводив их взглядом, я спустился вниз, повиснув на руках. Повиляв хвостом, я нащупал углубление окна в стене, посмотрел вниз. Нет, нормально. Я отпустил руки, и прыгнул, приземлившись на бетон балкона, и распластался на нем. Фух, самое страшное позади. Вроде все тихо, я никого не насторожил. Я поднялся, и заглянул в окно, сквозь щель между занавесками. Комната, с сервантом во всю стену. У противоположной стены диван, на котором кто то спит. Так, надо быть потише. Я перегнулся через балкончик, и посмотрел вниз думая над тем, как спускаться. Блин. Да что такое? Ну почему?
Нижний балкон был застеклен пластиковым окном. По деревянному я бы может и рискнул спускаться, но по скользкому пластику? Ну на хрен. Я обернулся к окну. Форточка прикрыта, но не плотно. Хм, значит дверь открою. Я быстро достал шнурки из обуви, и связал их. Затем еще раз посмотрел в окно, и увидел вещь, которая меня несколько успокоила. Рядом с диваном, стоял табурет с грязной тарелкой. А под ним почти пустая бутылка водки. Я залез на подоконник, открыл форточку, и кинул вниз петлю из шнурка. Попытки с пятой, мне удалось зацепить ручку двери балкона, и я открыл ее. Так, теперь тихо пройти мимо спящего, и уйти. Только следов не оставить. Я разулся, не стоит тут натаптывать. Прижав дверь, так чтобы она не распахнулась резко, я осторожно ее открыл, и, отряхнув от воды плащ и шляпу, зашел внутрь. Затем взял берцы, и прикрыл за собой дверь. Я запер ее, потом закрыл окно. Так, а теперь осторожнее. Я сжал в свободной руке шокер. Если он проснется, накину ему на голову одеяло, ткну шокером и драпаю. Так, стоп. Никаких следов. Ни шерстинки. Я осторожно нагнулся, не касаясь головой закрывавшей меня шторы, и стал обматывать штанины шнурками, чтобы они плотно прилегали к носкам. Затем надел перчатки, и снова подобрал берцы и шокер. Я отодвинул штору, и бесшумно шагнул в комнату, чувствуя прохладу пола сквозь ткань носка. Пахло перегаром, кашей и пылью. Судя по запаху, спящий был мужчиной, и явно не очень хорошо за собой следил. Но еще пахло и женщиной. Я прокрался мимо, в коридор, под сопение спящего. Как же вкусно пахнет. Манящий запах шел с кухни, слева от комнаты. Пшенная каша, на молоке. Ммм. Справа была дверь в другую комнату, и там тихо сопела женщина. Я чувствовал ее запах, по-моему эта одна из тех толстушек лет пятидесяти, что вечно чем то недовольны. Выгнала наверное бедного мужика спать в зал, ну он и прихватил себе угощения.
Соблазн был невыносим. Я поставил берцы у входа, там все равно грязно, сунул шокер в карман, и бесшумно пошел на кухню. Кастрюля стояла на плите. Рядом, на столе была банка с вилками, ложками и ножами. Я прихватил ложку, и тихонько открыл кастрюлю. Она была почти полна, почата совсем немного. Я стал угощаться кашей. Как же вкусно. Определенно, что-что, а готовить хозяйка умеет. Пара ложек в рот, и прислушаться, затем еще пара ложек. Эм, кажется я съел почти половину содержимого кастрюли. Определенно, я излишне загостился, у этих приятных людей. В раковине было пусто, поэтому я взял губку, и подставив под кран, осторожно открыл воду. Струйка бесшумно тонула в мякоти губки, я сполоснул ложку, протер ее, и, закрыв воду, поставил на место. 
Вернувшись к входу, я натянул берцы, привалился к двери, и сжав ручку, повернул ее. Щелчок получился совсем негромким. За деревянной дверью, обнаружилась железная. Фух, совсем хорошо. Этот замок можно захлопнуть, прижав массивный язычок пальцем, когда закрываешь. Я открыл дверь, и вышел на лестничную клетку. Прислушался. Никого, только, едва различимый храп из-за соседней двери. Я закрыл за собой деревянную дверь, потом прикрыл железную, прижимая брусок язычка замка. Я закрыл дверь, замок громко хлопнул, и я кинулся вниз по лестнице.
На первом этаже я остановился, прислушиваясь. Вроде все тихо. Я быстро зашнуровал берцы, и вышел на улицу, под моросящий дождь. В желудке лежала приятная тяжесть, успокаивающая, и поднимающая настроение. Надеюсь, хозяйка не слишком будет ругать мужа. Время было часа четыре. Интересно, а Илья решит сегодня куда-нибудь сходить прогуляться? Надо бы за ним проследить. Такс, мне главное чтобы он не стал писать заявление, и убедится что он все надежно стер, и не стал восстанавливать. И вообще, я же говорил ему, что мы расстанемся почти приятелями. 
Такс, на этот раз подготовиться стоит лучше. И вообще, на будущее нужно будет просчитывать свои шаги наперед. Я гулял по ночным улицам, вокруг общежития. Отмечал взглядом магазины, забегаловки, и тому подобные учреждения. Потом стал выбирать позицию для наблюдения за общежитием. Дождь уже едва моросил. На улицах стали появляться первые люди. Прохожие не обращали особого внимания на дождь, больше уделяя его мне. Такс, крыша магазинов была бы идеальна, но спрыгивать с нее на глазах у всех, пфф. Может, просто встать у дерева? Ну стою себе, и что? С расстояния, от общежития внимания не обратят. За кустами прятаться тоже довольно глупо. Я прошелся дворами. Как ни крути, а крыша дома самое безлюдное место, и, наиболее оптимальный вариант. Стоп, а почему крыша? Вот этот восьмиэтажный кирпичный дом будет вполне неплох, если следить из окна, этажа седьмого, или восьмого.
Я направился в сторону дома, привлекшего мое внимание. Войдя во двор, я увидел метрах в двухстах собаку. Довольно крупный и мохнатый пес, кажется кавказская овчарка. Он тоже увидел меня, и бросился в мою сторону.



70

- Герцог, ты куда? 
Услышал я крик. Парень показался из-за машин стоявших во дворе, и уставился на несущегося ко мне пса, и меня. Я быстрым движением достал баллончик, следя за собакой. Проблема была в том, что ветер дул от нее.
- Герцог, фу!
Пес, не обратив внимания на команду, замер метрах в пяти от меня, и стал прыгать вокруг, огласив местность лаем. Зубки впечатляли, хотя мои и покрупнее будут. Так, кожу плаща пес сразу не прокусит, надо зайти так чтобы ветер не мешал. Или просто порвать ему глотку. В правой руке баллончик, левая свободна, и когти наготове. Внешне спокоен, смотрю на собаку. Я сделал осторожный шаг в сторону. Хвост виляет за спиной, показываясь то с одной стороны тела, то с другой. Это отвлекает.
- Герцог!
Парень бросился за собакой. Та продолжала лаять, держась все-таки от меня на расстоянии. Интересно, как отреагирует ее хозяин, на вид ее кишок? Я чуток пригнулся, готовясь убивать. Пес оглянулся на хозяина, и почувствовав поддержку, позволил себе приблизиться, и скакать метрах в трех от меня.
- Герцог, назад.
- Парень, убери пса, пока я его не прибил.
Тихо сказал я, постепенно двигаясь в бок. Только бы зайти по ветру, и тогда газом в морду, а потом когтями по глотке. Парень был уже метрах в пяти, сжимая поводок в руке, и меня прекрасно услышал.
- Герцог! 
Он сделал шаг ближе к псу, и тот, видимо посчитав что хозяин с ним заодно, кинулся ко мне. Шагнув ему навстречу, я оскалился и зашипел. Морда собаки оказалась от моей примерно в полутора метрах. Пес чуть ли не извернулся в воздухе, услышав изданный мной пронзительный звук, и шаркнув лапами по земле, кинулся к отшатнувшемуся хозяину. Тот почти не глядя ухватил собаку за ошейник, в ужасе глядя на меня, затем опомнился, и с размаху хлестнул пса поводком по боку. 
- Я сказал, фу!
Пес заскулил, прижимаясь к ноге.
- Фу, я сказал!
Рявкнул парень, добавив псу еще один удар, а потом перевел взгляд на меня.
- Извините.
- Парень, ты свою собачку на поводке води лучше.
Почти прошипел я, глядя на него. Тот пристегивал поводок к ошейнику.
- Да он послушный, не знаю, что на него нашло, извините. 
- Пфф, он ослушался твоей команды. А это очень плохо. Ты смотри, внимательнее с его дрессировкой.
- Извините, он просто немного растерялся, да и я, если честно.
Парень говорил, смотря на меня несколько ошеломленно. Пес прижимался к его ноге, пряча за ним зад и выглядывая только головой. Я хмыкнул в ответ, развернулся, и направился дальше. Тем не менее, баллончик все так же был у меня в руке, и я внимательно слушал, что происходит за спиной. Парень стоял некоторое время, видимо глядя мне в след, а затем пошел в другую сторону, ведя за собой собаку. 
Дойдя до нужного мне дома, я прошелся вдоль подъездов, рассматривая доски объявлений на них. Иногда люди пишут коды от домофона там. Но тут никаких записей не было. Одна из дверей открылась, и из нее вышла девушка. Воспользовавшись эти, я шагнул в распахнутую дверь. Девушка посторонилась, пропуская меня с выражением крайнего удивления на лице. Но все-таки ничего не сказала, и дверь захлопнулась, когда я поднимался по лестнице, игнорируя лифт. Этаже на третьем, услышав, как кто то спускался навстречу, я скользнул в проем за трубой мусоропровода, и подождал там, пропуская встречного человека. Другие люди предпочитали пользоваться лифтом, так что я поднялся наверх незамеченным. 
На верхнем этаже, я забрался на подоконник, и, протерев окно стал наблюдать в бинокль за далеким входом общежития. Тем не менее, я внимательно прислушивался, чтобы не упустить момент, когда кто-то будет выходить, и спрятаться за мусоропровод. Ожидание было весьма утомительным. Где то через полчаса, я услышал щелчок замка, и скрылся в намеченном укрытии. Мужчина вышел из квартиры наверху, и остановился у лифта. Дождавшись, когда он уедет, я вернулся к позиции у окна. Где то через час, это мне уже весьма надоело. Я стал воображать себя охотником в засаде, выжидающим добычу, чтобы скрасить подобной игрой разума утомительность ожидания. Спустя еще минут двадцать, показался первый студент.
Я наблюдал и наблюдал, не отводя взгляд от входа общежития. Отвлекся только один раз, когда из квартиры вышла женщина, и направилась к лифту. Когда я увидел знакомую мне куртку Ильи, это стало для меня настоящим облегчением. Я бегом бросился вниз. Самое главное было успевать глянуть в промелькавших окнах направление, куда шел Илья. Выскочив на улицу, я кинулся наперехват. Наконец мне удалось вцепиться взглядом в знакомую куртку, и я пошел следом за ним, держась на расстоянии. Надо же, а выслеживать человека, на самом деле не так и сложно, если он не подозревает об этом. И вообще, чего так на меня прохожие пялятся? Я, может, просто гуляю.
С такими мыслями я прошел за Ильей в магазин. Он покупал пельмени у мясного отдела. Я подошел сзади, с интересом глядя на прилавок, за его спиной. Когда он расплатился за покупку, я сказал:
- Какая гадость все-таки эти пельмени.
Парень вздрогнул от звука моего голоса, и обернулся. Я повернулся к нему, глядя на бледнеющее на глазах лицо, и сказал:
- Пойдем лучше в каком-нибудь ресторанчике нормальный обед закажем. Я угощаю.
- Я, я лучше пойду.
Тихо сказал он, я рассмеялся:
- Да ладно тебе, пошли, это не далеко. Да и я хотел бы с тобой кое о чем поговорить.
Я повернулся и направился к выходу. Илья сунул пельмени в пакет, и обреченно пошел за мной. На улице он было глянул в другую сторону, но потом почуял мой хвост, небрежно коснувшийся его ноги. Я зашел в ближайшее кафе, следя за тем чтобы парень никуда не делся. Распахнув широким жестом дверь, я решительно шагнул внутрь, срывая шляпу и кидая ее на вешалку у входа. Затем прошагал к прилавку, с ошеломленно уставившейся на меня женщиной.
- Здравствуйте.
Расплылся я в улыбке.
- Будьте любезны, обед на две персоны.
Я окинул небрежным взглядом меню. 
- Что-нибудь на ваш вкус, и чашку кофе без сахара.
Положив небрежным жестом пятисотенную купюру на прилавок, я взмахом руки указал Илье на столик в углу, и окинул взглядом помещение. Было не очень людно. Небольшая компания за одним столом, пара человек за другим, парень за третьим. Все смотрели на меня. Встретив взгляды улыбкой, я направился к столу. Илья сел за него, я напротив, и стал сверлить его взглядом. Наконец, еду принесли, не удосужившись такой мелочью, как сдача. Да и ладно. Чашку кофе я взял себе. Официантка расставила еду. Суп, какая то запеканка, салат. Илья нерешительно взял свою порцию. Судя по его виду, больше всего он хотел оказаться где-нибудь подальше. Поев салата, я сказал:
- Слушай, ты меня извини за тот вечер, просто я все не привыкну к тому, что моя внешность иногда чересчур пугает людей. 
Парень судорожно кивнул в ответ. Я нагнулся к нему, глядя в глаза.
- Понимаешь, просто мне приходится избегать всяких сьемок. Их могут переврать, попытаться использовать как компромат, и тому подобное. Ты ведь не пытался восстановить запись?
Илья отрицательно мотнул головой.
- Очень хорошо. Будь любезен, достань телефон, положи на стол и включи запись на максимальном качестве. Камерой на стол. Как память заполниться – сотрешь.
Хм, мне кажется, или тот парень за соседним столом наблюдает за нами? Я скосился в его сторону. Невысокий, довольно худощавый. На вид не больше двадцати. Наткнувшись на мой взгляд, уткнулся в тарелку. Такс. Илья тем временем поступил так, как я сказал, и снова сгорбился за столом.
- Да ты ешь.



71

Приободрил я его, занявшись супом. Он приступил к еде. Я доел свою порцию первым, и стал наблюдать за Ильей, потягивая кофе. По-моему, под моим взглядом он чувствовал себя весьма неуютно. А тот парень за столом, мог бы и быстрее съесть то что у него там. Специально что ли растягивает? Его внимание мне показалось излишне подозрительным, хотя та парочка, и компания, тоже бросали на меня любопытствующие взгляды. Телефон пиликнул, извещая о заполнении памяти. Илья вздрогнул от этого звука, а потом стал стирать отснятое видео, держа телефон так, что бы я видел все действия.
- Вот и хорошо, извини что так вышло. Пиво хоть понравилось, надеюсь?
Илья ответил мне затравленным взглядом, и нерешительно спросил:
- Так, это был не сон?
Я рассмеялся.
- Ну я же обещал тебе пива? Извини если напугал. Давай так, ты меня больше не увидишь, идет?
- Хорошо.
Судорожно кивнул Илья. Я встал из-за стола, и ободряюще хлопнул его по плечу.
- Угощайся, и забудь про меня, как про страшный сон.
Он поднял взгляд, наткнувшись на мою усмешку. Я направился к выходу, и схватив шляпу, натянул ее на голову. Выйдя за дверь, я пошел прочь, скользнув взглядом по стеклу окна. Илья вроде все-таки решил доесть обед, а вот парня, насторожившего меня, уже не было. Интересно. Я шел по улице, глядя на витрины, и косясь при этом за спину. А вот и он. Следит за мной? Я пересек улицу, по пешеходному переходу, направился обратно, все также глядя на витрины. А парень то не отстает. Очень интересно. Я свернул в подворотню. Под козырьком подъезда курили двое мужчин. Пройдя мимо, я углубился во дворы. Нет, мне понадобиться более безлюдное место. Чуть дальше рос небольшой парк. Пожелтевшие деревья еще хранили листву. Я посмотрел на дерево, скосившись глазом назад. Парень не отстает, только метнулся к кустам, когда я поднял голову. Хм, на что он надеется? С учетом его телосложения, я могу его по земле раскатать. Я прогуливался по этому парку, занимал он совсем немного места, и был довольно тихим. Из-за моросящего дождя, людей не было. Я резко развернулся, и быстрым шагом направился к следившему за мной парню. Он было дернулся бежать, но остался на месте, глядя на меня. Я расплылся в улыбке, продемонстрировав зубы.
- Конечно, существует исчезающе малая вероятность того, что все это время наши дороги были параллельны совершенно случайно. Но с учетом непрерывности этого процесса, гораздо более вероятным мне видится то, что ты следил за мной.
Я шел прямо к нему, говоря все это, пока не оказался совсем рядом. Да, я заметно выше его, если наклоню голову, то его голова будет как раз на высоте моего носа. Встав перед ним, свободно свесив руки, я сделал небольшой шаг вперед, чуток поворачиваясь боком, чтобы прикрыть пах в случае удара. Его взгляд на меня был странным. Смесь страха, восхищения, и чего-то еще. Он довольно неуверенно заговорил:
- Извини, те. Просто, я видел, как вы, расстались со своим любовником, вот и.
Эм, что? Любовником? Я оборвал парня:
- Видимо ты не так понял, это была чисто деловая встреча.
- Простите. Вы ведь и правда фуррь?
Хм, давненько меня не называли подобным словом. Я слегка склонил голову на бок, глядя на парня.
- У тебя есть основания не верить своему зрению?
Он сглотнул. Неуверенно протянув руку, он коснулся шерсти на моей руке. Проведя по ней почти до самых когтей, парень поднял взгляд, натыкаясь на мою усмешку, и сказал:
- Я, я никогда не верил, что такое возможно. И, я бы… Это, как бы сказать…
- Извини парень, ты не в моем вкусе, если ты об этом.
Насмешливо ответил я. Затем развернулся, махнув хвостом, и направился прочь. Нет, если бы это была девушка, было бы интереснее. Вот только девушки о таком со мной видимо и подумать не могли. Или я просто плохо их знаю. Парень остался стоять на месте, разочарованно глядя мне в след. Скрывшись из его поля зрения, я перешел на бег, направляясь к дому. Да, насыщенный денек получился.
Оказавшись дома, я стал чистить одежду. Что ни говори, а плащ и обувь весьма перемазались. Покончив с ними, я принял душ, и лег подремать, свернувшись на кровати, и накрыв нос хвостом. Мне снилось как я крадусь по темному чердаку, к голубю. Птица сидела у окна, и смотрела на улицу, совершенно меня не замечая. Я тихо шел к ней, припадая к полу и в предвкушении сжимая когти. Она пахла свежей кашей, и сладким ароматом крови. Ни малейшей примеси вони помойки. Я схватил ее резким движением, разорвал пополам, и вгрызся в плоть. Вкус, как у вареной курятины. 
Проснувшись около пяти вечера, я стал готовить одежду. Завтра попробую посмотреть что там за спортклуб, абонемент в который мне дал Альберт, а туда понадобится сменная форма. Кроссовки я решил взять те, в которых обычно ходил летом. Они были вымыты перед тем как я их убрал на хранение, так что я их просто положил в пакет. Затем достал старую спортивную куртку, и штаны. Хоть вещи и были растянуты, они мне несколько маловаты. Да и в штанах не было дырки под хвост. Думаю, я и сам смогу ее сделать. Я взял штаны, ножницы и иголку с ниткой. Выбрав место чуть ниже пояса, я взял свои штаны, и вырезал отверстие такого же размера. Примерив спортивные штаны, и убедившись в том, что они сидят как надо, хоть штанины и коротковаты, я снял их и стал прошивать ткань вокруг отверстия для хвоста. Закончив с работой, примерил еще раз. Затем надел спортивную куртку. Она обнажала заметную полосу на животе, не доходя до штанов. Да и ладно, если что, позанимаюсь в футболке. Главное, штаны более-менее сидят. Надев их, я приступил к упражнениям, проверяя, не будут ли они где мешать. Побегав на месте, попрыгав, поприседав и помахав ногами, я убедился в том что штаны сидят нормально. Собрав сменку в пакет, я положил ее у входа, и сел за ноутбук. Поисковик выдал мне целый ряд статей, посвященных охоте, и я до ночи увлеченно читал их, после чего лег спать.



72

Утро встретило меня настоящим ливнем. Проснувшись часов в восемь, и позавтракав, я стал одеваться, собираясь в этот спортклуб. Я задумался над тем, надевать бронежилет или нет. Если честно, то его вес уже стал привычным, и даже как то успокаивал. В конце концов, я его надел. Прихватив пакет со сменкой, я покинул квартиру.
Я вышел на улицу. Дождь лил как из ведра. Потоки воды заставляли полы шляпы пригибаться. Тем не менее, голова за исключением носа, оставалась сухой. Быстрым шагом я направился по адресу, указанному на карточке. Из-за дождя до меня никому не было дела. Вообще забавно, за исключением тех мест где я обычно бывал, книжный магазин, кварталы по пути к нему, соседние гаражи, меня редко где видели. С тех пор как я уволился, я стал ходить по всему городу, и реакция людей, которые знали обо мне только из слухов, забавляла. 
Я вспомнил несколько статей в местной газете про меня. Было это довольно уже давно, и распространилось не дальше чем на уровне города. Как ни странно, но это было так. Наверное, процесс даже искусственно притормозили, не желая пока создавать излишний ажиотаж, или виной тому что мои фотографии там, были сделаны с расстояния, и не отличались особой четкостью. Я избегал того чтобы меня снимали, или фотографировали вблизи, а издалека мою внешность скорее всего просто приняли бы за искусный грим. Вот когда меня рассматривали рядом… Я усмехнулся, да, вблизи мою внешность трудно принять даже за самую совершенную гримировку. Слишком уж естественно смотрелась мимика, движение ушей, глаз, век. Да и если бы даже и сделали подобную маску, она вышла бы массивной, делая голову непропорционально большой. 
За такими мыслями, я дошел до нужного адреса. Довольно крупная постройка, по-моему целиком отданная под этот спорткомплекс. Здание новое, под козырьком у входной двери, я постоял несколько минут, отряхивая плащ и шляпу от воды. Закончив с этим, я толкнул дверь, проходя внутрь. Меня встретил довольно просторный зал. Людей, кроме молодой девушки, пока невидно. Она сидела за стойкой, видимо делала что-то на компьютере, пока не услышала скрип двери. Подняв взгляд, она уставилась на меня. Я улыбнулся в ответ на растерянность, отобразившуюся на ее лице.
- Здравствуйте, мне порекомендовали ваш спортклуб, и я хотел бы узнать подробнее, об предоставляемых вами услугах. 
Заговорил я, подходя ближе. К чести девушки, она весьма быстро оправилась, улыбнулась мне в ответ.
- Да, наш фитнес-центр предоставляет целый ряд услуг. У нас есть самые различные тренажерные залы, и опытные тренеры. Мы можем предложить как силовые тренировки, так и аэробику.
- Извините.
Прервал я ее, не желая выслушивать заученную ей рекламу.
- Меня интересует самооборона.
Я протянул ей карточку, небрежно держа ее между согнутых пальцев. Когти прижаты, и, при таком положении руки, не видны. Она взяла ее, стала рассматривать.
- О, вы уже приобрели абонемент на этот месяц.
Хм, даже так. Интересно. Вновь пришла мысль о том, что похоже Альберту немало за меня платят. 
- Я так понимаю, вы просто еще не были внутри здания?
- Совершенно верно, мне хотелось бы получше сориентироваться. 
- Да, конечно. 
Подняла взгляд девушка, возвращая мне карточку. Задержав на моем лице взгляд, она нахмурилась.
- Ой, извините.
Она глянула в монитор, и повела мышкой.
- Хм?
Вопросительно глянул я на нее, беря карточку, и убирая ее в карман.
- Простите, совсем забыла. Игорь Владимирович, просил чтобы я направила вас к нему, это один из наших инструкторов, очень опытный и компетентный в своей области. Так, это вам на второй этаж, потом направо. Там такой зал большой будет, вы не ошибетесь. Он там сейчас должен занятия вести.
- Хорошо, спасибо.
Я пошел в указанном направлении. Зал действительно обнаружился после небольшого коридорчика, за дверью. В боковой стороне коридорчика было еще две двери, раздевалки, если судить по таблицам. Приоткрыв дверь, я заглянул в зал. Там было человека три, которые сейчас бежали по кругу, у стены стоял мужчина, и наблюдал за ними. Подождав пока бегущие будут ко мне спиной, я открыл дверь сильнее, показывая себя. Мужчина повернул голову в мою сторону, и сказал:
- Так, пока продолжайте разминку. Еще пара кругов сделайте, потом как обычно. Я сейчас.
После чего, направился ко мне. Я отошел назад. Мужчина вышел в коридорчик. Он был довольно крепкого телосложения, и ростом почти под два метра. Надо сказать, выглядел впечатляюще. Темноволосый, с короткой стрижкой и карими глазами, он был одет в серый спортивный костюм. Он оглядел меня, задержавшись взглядом на пакете, висевшем на локте спрятанной в кармане плаща руки. 
- Так ты и есть Матвей?
- Меня трудновато спутать с кем-то другим.
Усмехнулся я.
- Ну да. Я смотрю ты уже прихватил сменную одежду? 
- Да.
- Хорошо, переоденься тогда пока, сейчас ключ дам.
Он отвернулся, и зашел в дверь. Я вынул из карманов руки, и надел свои перчатки. Он вернулся, кинул мне ключ с биркой. Поймав его, я направился в раздевалку. Она представляла собой вытянутый коридор, с рядами шкафчиков. Подойдя к тому, номер которого был на бирке, я открыл его и стал переодеваться. Да, мне пришлось забить его практически до упора. Бронежилет и плащ заняли прилично места, так что дверь пришлось закрыть с усилием. Теперь я был в спортивном костюме, кроссовках и перчатках. Хвост открыт. Я кинул взгляд немного глубже, там было несколько душевых кабинок. Посмотрев на них, я подумал о том времени которое мне потребуется чтобы обсохнуть без фена, и решил что не стану пользоваться ими лишний раз, принимая душ дома. 
С такой мыслью я направился в зал. Это было достаточно просторное помещение, с высоким потолком, и неплохой вентиляцией, если судить по весьма ослабленным запахам пота. Центр, по которому бегали люди, теперь стоявшие, и выполняющие гимнастические упражнения, был свободен. Слева был стол, справа ряд тренажеров. В дальней части помещения, были постелены маты. Люди взглянули в мою сторону, привлеченные шумом открываемой двери. Один совершенно не удивился, а вот два других, похоже были в ступоре.
Обычная реакция тех, кто слышал обо мне не больше чем на уровне слухов. Я мог почти представить их мысли. Что это? Розыгрыш? Костюм? Непохоже. Он опасен? Почти инстинктивный страх перед обликом крупного хищника. Я иду к ним, немного наклоняю голову в бок, слегка улыбаюсь. Вполне дружелюбный вид. Это успокаивает.
- О, Матвей, привет. Что-то тебя давно в магазине не видно.
Говорит тот, который мне не удивился. Остальные двое смотрят на него, ступор уже прошел, ситуация для них начинает проясняться, за счет того, что их знакомый меня знает.
- Здорово, да вот, уволился оттуда.
- Ясно.
Я не могу вспомнить этого человека, всего лишь один покупатель из десятков. Теперь немного снять напряженность, подхожу еще ближе:
- Надеюсь, ни у кого аллергии на шерсть нет?
Один из занимающихся усмехается. Тренер тем временем говорит:
- Ладно, пока занимаемся, ты разомнись, пробеги десяток кругов.
- Хорошо.
Я выхожу в центр зала, и начинаю неспешно бежать. Люди тем временем заканчивают гимнастику, переходят на маты. Тренер начинает их инструктировать, показывая какой-то прием. Люди иногда отвлекаются на меня. Возникает чувство, что их внимание привлекает мой хвост. Я тем временем уже добегаю последний круг. Видя это, тренер отвлекается, и дав последнюю инструкцию, оставляет людей заниматься самостоятельно, и идет ко мне. Я заканчиваю бег, делаю несколько неспешных шагов, и останавливаюсь, глядя на него.



73

- Так, ты раньше чем занимался?
- Просто упражнения, бег там, подтягивания. Грушу иногда побью. 
- То есть, хотя бы физическая форма в норме. Хоть это хорошо. Ну-ка, давай посмотрим в каком ты состоянии, иди к турнику, подтягивайся сколько сможешь.
Я подхожу к указанному снаряду.
- Перчатки пока сними.
Доносится в след. Я снимаю их и убираю в карман, подпрыгиваю, хватаясь за перекладину, и начинаю подтягиваться с выходом. Я повернут лицом к тренеру, и по мере того, как количество подтягиваний начинает превышать десяток, вижу как на его лице проступает некоторое удивление.
- Ладно, хватит.
Сказал Игорь, когда я пошел на четвертый десяток.
- Смотрю, ты профессионально занимаешься?
- Нет, просто обычно разомнусь так с утра.
- Хм, а до этой твоей, модификации, спортом увлекался?
- Не особо, если честно, то в институте и нормативы по физре не очень хорошо сдавал.
- Любопытно, а заниматься стал после модификации этой?
- Да, как то потянуло.
- Хм, ну ка, покажи руки.
Я протянул их, ладонями вниз, расправив пальцы. Игорь посмотрел на когти.
- Кулаки как сжимаешь?
Я сжал руки в кулаки. Большой палец к ладони, остальные сверху.
- Распространенная ошибка. Ты так и бьешь?
- Да.
- Пальцы не выбивал?
- Нет, а что?
- Кулак неправильно сжимаешь, хотя, если подумать. Да, ты не сожмешь правильно, когти в ладонь упрутся. Раз руки в таком положении не травмировал, значит удар у тебя не поставлен нормально. Драться то кулаками доводилось, или предпочитаешь людям руки когтями рвать?
Игорь усмехнулся. Наверное Альберт ему рассказал.
- Да так, пару раз доводилось кулаками помахать, особо никаких последствий не было. 
- Ясно. Так, пошли к груше, покажешь, как обычно по ней работаешь.
Мы направились к указанному снаряду. Встав перед ним, я стал наносить удары. Два быстрых удара кулаками, пауза, еще два удара. Удар локтем. Игорь наблюдал за этим, одобрительно кивнув, когда груша заметно качнулась от удара локтем.
- Скорость неплохая, вот сила на мой взгляд не очень.
Он взял с полки рядом с грушами пару боксерских лап.
- Ну ка, давай посмотрим.
Сказал Игорь надевая их на руки. Я потянулся за перчатками.
- Так пока побей.
Сказал он вставая в стойку. Я стал наносить удары по снаряду, стараясь делать их как можно более сильными. Остальные занимавшиеся в зале, отвлеклись, глядя на нас. Минут через пять, Игорь прекратил тренировку.
- Так, удары у тебя если честно не впечатляют, не спорю, неподготовленного ты может так даже и нокаутируешь, но на любого кто умеет держать удар, впечатление это особого не произведет. Хотя, надо заметить скорость у тебя неплохая, база есть. Я вот что думаю, правильно кулак тебе все-равно не сжать, может тебе больше уделить внимание ударами именно локтями, или ребром ладони, например?
- Мне в принципе главное отбиться в случае чего, а там уж лучше убежать будет.
- Это правильно, времени у тебя вроде не очень много?
- Да, в следующем месяце уезжать надо.
- Ладно, ты пока разомнись немного, ну или передохни, если устал. Я сейчас с другими займусь, и вернусь к тебе.
- Хорошо.
Игорь направился к остальным людям, а я пошел к брусьям. Такого снаряда у меня не было, а замена его парой стульев, все-таки не то. Так что я решил заняться отжиманием на них. Игорь тем временем занимался с другими.



74

Пока я был на брусьях, Игорь показывал остальным как ставить подножку. После небольшой демонстрации, занимающиеся занялись спаррингом, под наблюдением тренера. Время от времени, Игорь поглядывал в мою сторону. Через некоторое время, он направился ко мне.
- Не устал?
- Нет.
- Хорошо, так ну ка, пробегись от этого конца зала, до другого так быстро, как сможешь.
Я встал у указанного места, подождал пока Игорь достанет секундомер, и по его отмашке рванул вперед. Добежав до конца, остановился и оглянулся. Тренер направился ко мне.
- Неплохо, так теперь на маты. Кувырки выполнять умеешь?
- Да. Падение смягчать упражнялся, с высоты там прыгать.
- Хорошо, это важно в отработке бросков. Так, продемонстрируй.
Я встал на мат, натянув перчатки, чтобы случайно не продрать материал когтями. Слегка присел, выполнил кувырок вперед. Тренер обошел меня, с интересом глядя, встал с другой стороны.
- Ну-ка еще разок.
Я повторил упражнение.
- А теперь тоже, но помедленнее.
Я взглянул на Игоря, потом постарался выполнить кувырок как можно более плавно.
- Хм, любопытно хвостом работаешь. Необычно такое видеть.
Пояснил тренер свой интерес.
- Теперь через спину.
Я довольно долго выполнял эти упражнения. Через спину, через бок, через голову. Падение на спину, вперед. То что при падении вперед я рефлекторно поворачивал голову, чтобы не ткнутся носом в случае неудачи, тоже вызвало интерес Игоря. По-моему, он даже немного забыл про остальных, однако опомнившись, тренер сказал:
- Так, передохни немного, я сейчас.
Он направился к остальным, а я не спеша прошелся по залу. Пока он занимался с ними, я так и ходил, наблюдая за тренировкой. В принципе, довольно простой прием, нога заводилась под колено противника, затем толчок в туловище, и падение. Игорь пояснял занимавшимся какие-то нюансы, потом они выполняли этот прием стоя на матах. Чтобы не тратить время зря, я немного размялся комплексом обычных гимнастических упражнений. Наконец Игорь закончил занятие с группой, и снова направился ко мне.
- Так, давай глянем твою реакцию, иди к матам.
Я направился за Игорем, дорогой он пояснял:
- Смотри, сейчас я тебе буду удары намечать, ты от них просто уклоняйся.
- Хорошо.
Мы встали друг напротив друга. Первый удар был направлен в живот, я немного отогнулся назад, второй в плечо, вынудив меня уйти немного вправо. Удары были весьма быстрыми, но не доходили даже до того места, в которое были направленны. Я старался уходить так быстро, как только возможно, благо направление ударов было совершенно ясно видно. Удар направленный в нос, щеки обожгло движением воздуха, я рефлекторно двинул головой в сторону.
- Так. Ну ка, еще раз.
Несколько удивленно сказал тренер, еще раз намечая удар мне в лицо. Я снова дернул головой в сторону. Затем спросил:
- Что-то не так?
- Понимаешь, ты двигался довольно быстро, неплохая такая скорость. Но головой ушел с совершенно молниеносной скоростью. Если честно, мне такое особо и видеть не приходилось.
- Просто ток воздуха от удара щеки обжигает, это выходит совершенно рефлекторно.
- Погоди, то есть обжигает?
- По вибриссам так неприятно проходит.
- Вибриссы, это в смысле твои усы?
- Да. 
Я провел пальцем вдоль вибриссы на щеке.
- Они довольно чувствительны к касанию, особенно короткие. 
Палец остановился на почти невидимых тонких волосках, идущих рядом с основными вибриссами. 
- Хм, а ну ка, закрой глаза.
Я подчинился. Поток воздуха обжег щеку, заставив дернуть головой в сторону. 
- Очень интересно. 
Сказал Игорь.
- Ладно, иди за мной, сейчас в другой зал заглянем.
Я направился вслед за, тренером, другие люди похоже уже собирались уходить. Мы вышли из зала и направились по коридору.
- Знаешь, жаль что ты так скоро уезжаешь. С тобой действительно будет интересно поработать. Одно то, как ты помогаешь себе вскочить движением хвоста, выглядит настолько необычно, что я даже не знаю как с тобой лучше работать. Ну это ничего, разберемся. Ты кстати занят?
- Нет, у меня весь день свободен. Да и весь этот месяц в принципе тоже.
- Хорошо, много бегаешь кстати?
- Если честно, мне вообще более привычно передвигаться бегом, чем пешком.
- Прохожие наверное в ауте.
- Бывает иногда. 
- А эту мутацию, или как ее там, давно провели?
- Да с год назад примерно.
- Хм. Погоди, тебя же вроде в программе какой-то показывали? Не вспомню точно.
- Было дело, давно правда.
- Мда, а я тогда и не поверил, хотя там по-моему и инопланетян показывали. Я тогда еще подумал, ничего себе грим сделали. 
- Хех, это был один из сюжетов, который оказался почти правдив. Хотя они там и накрутили еще кучу ереси. 
- Ну да, сюжеты у них один другого бредовее. Так твоя физическая форма стала улучшаться именно после этого изменения?
- Да, может в принципе и связано, но как мне поясняли, для того чтобы такие перестройки в организме были возможны, потребовался целый ряд мер направленных на улучшение роста тканей организма, так что может и в этом тоже есть причина.



75

Мы зашли в зал, по размерам заметно меньший чем предыдущий. Его отличало наличие зеркал во все стены, и большое количество различных тренажеров. Там тоже уже были люди, которые обратили на меня внимание сразу, думаю, во многом именно благодаря зеркалам. Игорь тоже усмехнулся, наблюдая за удивлением тех, кто там был. Человек пять упражнявшихся, уставились на меня, момент вышел даже почти опасным, с учетом того, что один из них приседал со штангой. Но к его чести, он ее уронил куда надо, ничего не разбив.
- Блин, Игорь, ты бы хоть предупреждал.
Недовольно воскликнул штангист. Я с любопытством посмотрел на него. Игорь несколько смутился.
- А, точно, извини. В общем привыкай, парень у нас с месяц будет.
Пара человек подошли ближе, с интересом меня разглядывая. Я представился:
- Матвей.
- Александр.
- Иван.
- Ладно, позже познакомитесь, так Матвей, давай-ка глянем как у тебя с силой, иди к штанге.
Я направился к снаряду, на гиф которого Игорь уже навешивал блины.
- Так, попробуем с восьмидесяти.
Я лег на скамейку, устроился поудобнее, уперся ногами и обхватил гиф. Игорь встал над головой, подстраховывая. Я поднял штангу, вес довольно ощутим, но не настолько, чтобы вынуждал напрягаться изо всех сил. Перенеся снаряд над грудью, я опустил штангу, а затем поднял.
- Так, давай увеличим, я хочу глянуть твой максимум.
Сказал тренер, следя за тем, чтобы я поставил штангу на место правильно.
- Сильно тяжело было?
- Заметно, но вполне терпимо.
Игорь добавил пару блинов по пять килограмм.
- Пробуем девяносто.
Я снова выполнил упражнение. Постепенно добавляя вес, мы дошли до ста двадцати. Опустив штангу к груди, я уже не смог поднять ее сразу, пришлось напрягаться настолько сильно, насколько было возможно. Игорь уже хотел было помочь, но издав довольно громкое шипение, мне удалось поднять штангу. 
- Хм, значит сто двадцать.
- Накинь еще пять.
В груди разгоралась привычная злоба, которая возникала, когда у меня что-то не получалось. Тренер посмотрел на меня.
- Слушай, ты и так едва поднял…
- Значит поможешь, если не получиться, накинь.
Возможно он увидел упрямство в моих глазах. Во всяком случае, он подчинился. Надевая небольшие блины, он позвал одного из упражнявшихся.
- Иван, помоги в подстраховке.
Они встали с боков, готовясь подхватить штангу, в случае чего. Я взялся за гиф. Перенес вес на грудь. Страхующие держали руки у концов гифа. Штанга не поддавалась. Я в ярости зашипел, выдыхая воздух. Руки тянуло почти до боли. Мне удалось приподнять штангу, казалось она немного дрогнула в руках, но я сумел распрямить локти, беря вес. Страхующие помогли поставить штангу на место. Я присел на скамейке. Дыхание было непривычно учащенным. 
- Сто тридцать.
- Слушай, думаю хватит.
- Мы проверяем предел, или что? Хватит, когда не смогу. Сто тридцать.
По-моему я сказал это излишне резко. Тем не менее Игорь стал менять блины, увеличивая вес. Немного посидев, и собравшись с силами, я вновь лег на скамью. Перенес вес на грудь, напрягся, штанга оторвалась от груди. Я зашипел, выдыхая воздух, но поднять снаряд удалось не выше чем на пяток сантиметров от груди. Страхующие подхватили штангу, когда у меня в легких кончился воздух, помогли поставить ее на место. Я сел на скамье, восстанавливая дыхание. 
- Со штангой обычно сколько берешь?
- Я гантелями занимаюсь в основном, или подтягивание и отжимание. 
- Хм, ясно. Результат у тебя хороший. Нормально себя чувствуешь.
- Да, все в порядке. 
Если честно, я был зол. Но в конце концов, я же не мог серьезно рассчитывать поднимать килограмм двести? И все равно, ярость глухо кипела где то глубоко внутри.
- Ты особо не напрягайся по этому поводу. Будешь тренироваться в жиме, достигнешь большего, если уже такой результат выдаешь. Но на мой взгляд тебе особо усердствовать в этом плане не стоит, у тебя довольно неплохая скорость, а работа на силу может на ней отрицательно сказаться. Ты кстати голоден наверное уже?
- Есть немного.
- Сходи пока пообедай, времени прилично прошло.
Игорь направился к выходу, я за ним. 
- Тут на первом этаже есть столовая, кормят неплохо.
Когда мы вышли за дверь зала, Игорь добавил:
- Но по соседству есть столовая где тоже дают вполне хорошую еду, но заметно дешевле.
Эм, интересно, Альберт ему всю мою подноготную выложил, или все-таки что то утаил?
- Ладно, спасибо.
- Как поешь, прогуляйся немного, да подходи еще, часика через два.
- Пфф, по такой погоде только и гулять. Ладно, я подойду.
С такими словами я направился в раздевалку. Душ принимать не стал, благо практически не вспотел. Потовые железы сработали совсем немного, когда я тягал штангу. Облачившись обратно в свою одежду, я положил пакет со сменкой в шкафчик, и взяв ключ с собой, направился к выходу.



76

Дорогой я заглянул в столовую этого клуба. Несмотря на малолюдность, мое появление вызвало настоящий ажиотаж. Пара мужчин, оживленно обсуждавших что-то за первым столиком, замолкли и уставились на меня. Это вызвало настоящую цепную реакцию. Привлеченные внезапно наступившей тишиной, люди оборачивались, и их взгляд застывал на мне. Я невозмутимо прошел мимо всех, к прилавку, и стал смотреть цены. Мда, они весьма кусались. Продавщица, казалось, пыталась вжаться в стену. Я поднял на нее взгляд, вешая на лицо легкую улыбку. 
- Извините пожалуйста, дайте мне вот этот пирог.
Сказал я выкладывая двадцать пять рублей без сдачи. Она вроде опомнилась.
- Да, конечно. 
Я снова уставился на витрину, чтобы отвести от нее взгляд. Она нерешительно протянула пирог, положила его на прилавок. Люди за спиной уже начали перешептываться:
- Ничего себе, это что маска?
- Нет, я слышал об этом парне, но первый раз вживую вижу. 
- Это не человек?
- Да вроде человек, после какой-то там мутации, или чего-то подобного, давно вроде в газете писали.
- А что он тут то делает?
- Я знаю?
- Спасибо.
Сказал я беря еду, и направился к выходу. Меня окликнул человек, сидевший за одним из столов:
- Эй, Матвей решил тут позаниматься?
Я обернулся к нему, прожевал и проглотил кусок пирога.
- Есть немного.
- А в магазине тебя что-то давненько не видать.
- Уволился.
- Ясно. Ну бывай тогда.
- И тебе не хворать.
Ответил я и вышел за дверь. Когда она закрылась, я остановился, прислушиваясь к происходящему за ней.
- Эй, Антон, а ты что, его знаешь?
- Да он продавцом работал в книжном, неподалеку от моего дома.
- Ничего себе, слушай, а он что вообще такое?
- Экспериментальная генетическая модификация человека.
Довольно пафосно ответил Антон. Похоже он наслаждался тем, что к нему приковано внимание любопытствующих.
- А я его видел вроде, прикинь, иду с универа, а он бежит куда-то. Я еще подумал – показалось что ли, а потом вечером мне рассказали что и в правду у нас такой живет. Ты прикинь, он вроде даже учился в моем политехе когда-то.
- Ого, так про это должны уж были все знать наверное.
- Не, он учился когда человеком был, а эту штуку он с собой толи с год назад, толи с два, сделал. Тогда, помните еще в газете статья промелькнула, думали что совсем там авторы поехали. Да и фотка там какая-то нечеткая была. 
Оставив людей продолжать эти обсуждения, я направился прочь, и вышел из здания комплекса. Дождь все также и шел, даже и не думая ослабевать. Натянув шляпу, я вышел под него, и направился в эту столовую, о которой мне сказал тренер. Она действительно оказалась довольно недалеко. Внутри было безлюдно. Относительно небольшой зал, в котором было меньше десятка столиков, был абсолютно пуст, и даже прилавок встретил меня отсутствием продавца. Я подошел к нему, посмотрел меню. Цены вполне нормальные. Такие же пироги стоили почти в два раза дешевле. Я крикнул в сторону служебного выхода:
- Эй, есть кто-нибудь?
- Минуточку.
Донеслось оттуда. Я облокотился на прилавок, и стал ждать. Довольно скоро из двери появилась женщина, лет сорока. Увидев меня она несколько опешила, но довольно быстро справилась с удивлением.
- Ой. Извините, что будете заказывать?
- Супа, и каши с котлетой.
Оплатив еду, я направился с ней к столику в дальнем углу. Пока я обедал, никто больше не появлялся. Только продавщица с интересом смотрела на меня, делая однако вид, что занята чем-то посторонним, когда я поднимал на нее взгляд. Покончив с едой, я посидел минут десять, и направился обратно в спортивный центр. Отряхнув у входа воду с плаща, я снова пошел в раздевалку. Там было уже двое парней, они переодевались в сменную форму. Услышав шум открываемой двери, они обернулись в мою сторону. Один буквально замер, со спортивной курткой в руках. Я слегка улыбнулся им, и направился к своему ящику.
- Привет, как дела? Погода сегодня ужасная.
- Эм, привет.
Ответил один из них. Я открыл ящик, стянул плащ и засунул внутрь. Затем стал снимать бронежилет. Парни переглянулись. Тот который со мной поздоровался, нерешительно спросил:
- Слушай, а ты всегда такую штуку таскаешь?
- А, не обращай внимания. С моей внешностью то и дело находится идиот, которому то ножиком в меня потыкать приспичит, то из травмата пальнуть. Так что приходится принимать некоторые меры предосторожности. 
- Ты ведь этот, как его…
- Генетически модифицированный, слышал что то про меня уже?
- Да так, читал вроде когда-то.
- Ну а теперь и посмотреть довелось.
Сказал я отцепляя чехол от штанов, и стягивая его с хвоста. Разувшись и сняв штаны, я стал надевать спортивную форму.
- Ты давно тут? Я тебя не видел еще.
- Вчера записался, а как кстати тут?
- Нормально, хороший клуб, мне нравится. 
- Значит не зря мне его порекомендовали.
Подытожил я, закрыл шкафчик и направился к входу в зал. Там было пока пусто, и я занял себя легкой пробежкой, чтобы еда лучше улеглась в желудке. За этим занятием меня и застал Игорь, вместе с которым вошли и эти два парня. Интересно, они его дожидались, не решаясь зайти сюда из-за меня? 
- Ты уже здесь? 
Спросил Игорь, я повернулся в его сторону.
- Погода не та чтобы долго гулять.
- Это точно. Алексей, Иван, давайте присоединяйтесь, и тоже разомнитесь.
Тренер присел за стол, наблюдая за разминкой, пробежка, потом гимнастика. Парни держались несколько в стороне от меня. После того как мы закончили, Игорь встал, и направился к нам.
- Так, для начала посмотрим как у вас успехи с постановкой удара, Матвей, ты пока подожди и просто посмотри.
Мы подошли к груше, я встал в стороне, наблюдая. Первым к снаряду подошел Алексей. Он стал демонстрировать свою боксерскую технику. Игорь одобрительно кивал.
- Хорошо, все правильно.
Потом подошел Иван, и тоже стал бить грушу. Понаблюдав за этим, тренер сказал:
- Опять ногами почти не работаешь, смотри.
Он подошел к Ивану, взял его за руку.
- Удар наносишь не только рукой, но и корпусом и ногами.
Рука Игоря легла на плечо Ивана. Вторая так и осталась на руке.
- Ударяешь, поворачиваешь в такт корпус, и отталкиваешься ногами. Вкладываешь вес тела.
Тренер помогал Ивану двигаться так, как он говорил. Потом отошел.
- Ну ка, теперь еще раз.
Иван нанес удар. 
- Вот теперь лучше, вчера же так уже делал? Давай, повторяй.
Игорь наверное минут десять наблюдал за парнем, требуя от него нужного результата. Наконец, более менее удовлетворившись, он сказал.
- Так, ребята поработайте немного самостоятельно, а я пока новеньким займусь.
И повернулся ко мне.
- Матвей, значит смотри. Правильно кулак тебе все равно не сжать из-за когтей.
Взгляды обоих парней скользнули на мои руки, и застыли на них. С учетом того что я держал пальцы распрямленными, они вполне ясно увидели мои когти, и похоже это зрелище вогнало их в ступор. 
- Не спорю, кулаком ты сможешь и нокаутировать, при небольшой тренировке, но при этом ты себе пальцы повредишь. Так что кулаками тебе разве что в живот бить, или просто наносить не очень сильные, отвлекающие удары. А вот чтобы ударить серьезно, тебе стоит наработать удары локтями, и ладонью, тем более что локтем ты работать уже несколько умеешь.
Я внимательно слушал все это, но при упоминании ладони прервал Игоря.
- Эм, ладонью? Боюсь что если я влеплю кому-нибудь пощечину, то этому человеку придется лицо по кускам сшивать. 
- Нет, я имею в виду удары основанием ладони, или ее ребром. Как в карате. Конечно придется несколько набить ребро ладони, но повредить ладонь при ударе ее основанием, это уже постараться надо. Тем более судя по тому как ты на брусьях работаешь, суставы у тебя в хорошей форме. Вот смотри что я предлагаю.
Игорь подошел к груше, обернулся ко мне, и показал раскрытую ладонь. Тут он заметил стоявших парней, которые так и смотрели на мои руки.



77

- Ребята, а вы чего ждете? Поработайте пока самостоятельно.
- Игорь Владимирович.
В голосе Ивана скользнул почти панический страх.
- Я сразу говорю, я с ним спарринг проводить не буду.
Алексей хоть и промолчал, но по его виду было заметно что он полностью солидарен в этом с Иваном. Я хмыкнул, достал перчатки и демонстративно надел их на руки.
- Я от вас и не требую, вы пока удары отрабатывайте, особенно ты Иван. 
Парни отошли в сторону, и занялись с грушей, время от времени поглядывая в мою сторону. Убедившись что они при деле, Игорь продолжил со мной.
- Значит смотри, удар наносится практически так же, как если бы ты толкал ладонью что-нибудь, только гораздо более резко.
Игорь продемонстрировал удар на груше, сильный толчок основанием ладони.
- И сними эти перчатки, когда на снаряде занимаешься. 
Я послушался, убрал перчатки в карманы, затем подошел к груше, повторяя удар. Снаряд довольно сильно качнулся, болезненности тем не менее не было совсем.
- Неплохо, но ногами чуток получше работать стоит. Особенно если наносишь удар снизу вверх. Так кстати очень легко человека вырубить, если в подбородок правильно отработать. Кстати, к тебе это тоже должно относиться, возможно даже сильнее. Я не знаю точно, но скорее всего твоя длинная челюсть передаст удар как рычаг, и отрубить тебя будет даже проще, так что всегда береги свою…
- Морду?
- Ну можно и так сказать, в общем никогда не позволяй задеть себя по челюсти, тем более что твои усы в этом тебе помогают. А теперь еще раз, но вкладывай и ноги.
Я повторял эти удары под руководством Игоря. Та сила с которой они выходили, действительно впечатляла. Удар снизу, с использованием силы распрямляемых ног позволил подкинуть грушу вверх на довольно приличное расстояние, хоть и отозвался небольшой болезненностью в руке. Игорь одобрительно кивнул глядя на это.
- Да, вот если ты так в подбородок отвесишь, то на этом все и кончится. Разве что очень крепкий человек такое выдержит, да и он поплывет.
- В руку немного отдает.
- То что немного, это еще хорошо. Тебе руки надо набивать в этом плане. Отжимания, мешок с песком, штанга, все что укрепляет суставы.
Оставив меня нарабатывать этот удар на груше, Иван вернулся к остальным. Эти толчки ладонью были действительно неплохим оружием, вот только меня обеспокоил прямой удар. Когти довольно опасно касались груши, думаю, что если так ударить в живот, то можно довольно сильно поцарапать основание грудной клетки, а возможно что и продрать брюшину насквозь. Насколько я помнил из своих знаний анатомии, там была печень, а если ее так цепануть, то дело может окончиться и смертью. Когда Игорь вновь подошел ко мне, я поделился с ним этими соображениями, продемонстрировав то, как ложится рука на грушу.
- Ну до печени ты вряд ли так достанешь, но ты прав, в живот тебе лучше бить все-таки кулаком. Старайся комбинировать удары. А вообще, ты можешь просто сжать пальцы вот так.
Игорь показал ладонь, затем согнул пальцы в первом и втором суставе, оставив третий распрямленным.
- Но таким ударом надо бить строго основанием или ребром ладони. Пальцы в таком положении можно повредить. Чем ладонь хороша, ее гораздо сложнее повредить чем кулак, так что для самообороны самое то. Ты же не станешь просить нападающих чтобы они дали тебе время боксерские перчатки надеть? Так, давай-ка на лапе попробуем. 
Игорь взял этот снаряд, и мы продолжили отработку этих ударов. Спустя примерно полчаса, он сказал:
- Неплохо. Кстати, учти что ладонь очень легко из удара переходит в захват.
- Думаю, тут мне точно придется надеть перчатки. Последний раз когда я произвел захват в боевой ситуации, это закончилось весьма феерично.
- Я знаю.
Усмехнулся Игорь.
- Ты нападавшему чуть руку не оторвал?
- Оторвал, это конечно громко сказано, но продрал почти до кости.
- Ладно, потом и с этим разберемся. Передохни немного, да продолжай отработку.
- Тогда дойду до столовой.
- Ладно.
Передохнуть я решил за чашкой чая. Я спустился в столовую. В это время народа там было уже поменьше. Тем не менее, те кто были, обратили на меня весьма пристальное внимание. Я направился к буфету, тем более что продавщица там на этот раз уже не удивилась мне. Взяв чашку чая и расплатившись, я сел за ближайшим столиком, неспешно потягивая жидкость. Ко мне направилась девушка из-за столика по соседству. Я перевел на нее взгляд, она подошла ближе, присела.
- Так вы и есть тот мутант, о котором все сегодня говорят?
Я сделал глоток, поставил чашку. Слегка улыбнувшись девушки ответил:
- Ну мутант не совсем верное слово, как правило под понятием мутации подразумевают самопроизвольно возникающие изменения, носящие весьма хаотичный характер. В моем случае имело место направленная модификация, с заранее заданными результатами. Так что, более точным термином было бы геноморф, геномод, или что то подобное. Но поскольку сейчас, пока еще нет устоявшегося термина, или разговорного сокращения понятия генетически модифицированный, можно называть меня и так. Матвей.
- Очень приятно, Ольга. Так это про вас тогда газеты писали?
- Совершенно верно, только им мало кто поверил.
- Ну в такое сложно поверить, пока своими глазами не увидишь.
- Оль, пошли.
Раздалось со стороны двух девушек, сидевших за столом от которого подошла Ольга.
- Ой, извините, нам действительно уже пора.
- Ничего страшного.
Улыбнулся я допивая чай.
- Ближайшее время я буду появляться тут довольно часто.
Девушка направилась к подругам, и они пошли к выходу. Одна из ее знакомых сказала, тихо, но я услышал.
- Ты совсем что ли? К такой страхолюдине подходить.
- Да ладно, вроде симпатично выглядит, на какого-то зверька похож.
- Угу, именно что на зверя, еще хватанет клыками то.
- Ой, да ладно тебе, был бы он таким, по улицам не разгуливал бы.
- А кто его знает? Он может маньяк, да людей ест?
Сказала девушка, скрываясь за дверью. Я допил чай, посидел несколько минут, и тоже пошел прочь из столовой.



78

Я вернулся в зал. Сейчас там было совсем пусто, время уже подходило к вечеру, но еще не настолько позднему, чтобы стало многолюдно. Пробежав с десяток кругов, и размяв руки отжиманиями, я снова стал пробовать продемонстрированный мне удар. За этим занятием меня и застал Игорь.
- Не устал?
- Иногда мне начинает казаться, что я забыл такое слово.
- Хм, ты бегаешь без груза?
- Одежда, бронежилет, обувь. Думаю лишних пятнадцать килограмм есть. 
- Попробуй какой-нибудь рюкзак нагрузить килограмм на тридцать, да побегать с ним. Только учти что к спине прилегать должно что то мягкое, одеяло там какое-нибудь старое, или что то наподобие. В качестве груза можно камни использовать, или песок. Если за час бега не устанешь, то груз увеличь. 
- Ладно.
- А пока, давай посмотрим правильно ли ты наносишь удар.
За этими занятиями время прошло до вечера. Подтягивались новые люди, в большинстве из них я вызывал любопытство. Закончив занятия, и поужинав в столовой по соседству от спорткомплекса, я направился домой. Дорогой я приметил кучу щебня. Вернувшись в свою квартиру, поужинав и приняв душ, я лег спать заведя будильник на час ночи.
Проснулся я за десять минут до звонка. Почти как тогда, когда я работал на заводе. Сменный график вынуждал просыпаться то в пять утра, то в час дня, то в восемь вечера, и благодаря этому развилась привычка просыпаться тогда, когда задумал. Хотя, пока все равно стоит страховаться часами, все-таки этой способностью я довольно давно не пользовался. Быстро собравшись, я взял рюкзак, несколько пакетов для мусора и старое, самое рваное одеяло, после чего пошел на улицу.
Ночь встретила меня ливнем. Казалось что он собирался идти не переставая целую неделю. Я побежал к запримеченной накануне куче щебня. Добравшись до нее, я воровато огляделся, и убедившись что свидетелей нет, стал набирать щебенку. Я укладывал ее в рюкзак, так чтобы она прижимала одеяло к спине. Время от времени я приподнимал рюкзак, убеждаясь что он не слишком тяжел. Так я загрузил его почти до упора. Натянув сверху мусорный пакет, я поставил рюкзак на бетонную клумбу, и с ее помощью надел его на спину. Груз был весьма приличным. Я немного подпрыгнул, рюкзак отозвался довольно сильным рывком. Думаю ремни больно врезались бы в плечи, но их вес распределялся с помощью бронежилета. Решив, что я всегда смогу выкинуть излишек, и убедившись в том, что никто не видел как я воровал щебенку, я побежал домой.
Казалось, что за спиной целая гора. Ноги вбивались в землю с такой силой, что невольно пришла мысль будто они закованы в цельнометаллические сапоги. Каждый шаг отзывался рывком в плечах. Дыхание вскоре стало тяжелым. Несмотря на все эти неудобства, бежать я вполне мог. Добравшись до дома, я пустился к квартире по лестнице. Из-за груза пришлось сильно наклониться вперед, и придерживаться за перила. Тем не менее, я добрался до квартиры, зашел внутрь и скинул рюкзак на пол. Он тяжело ухнул, распластавшись по линолеуму. Я вытер со лба воду, разделся. Только теперь я понял, что немного вспотел. Это было весьма непривычно. Я притащил напольные весы, положил на них мешок, и посмотрел вес. Чуть больше девяноста килограмм. С учетом того, что я весил немного меньше восьмидесяти, цифра впечатляла. 
Я решил идти от большего к меньшему, и перевалил щебенку в таз, оставив в рюкзаке примерно пятьдесят килограмм. Еще раз приняв душ, я завалился спать, и проспал на этот раз до самого утра. Наутро плечи и ноги немного побаливали, однако душ и легкий массаж сняли неприятные ощущения. После обычных утренних процедур, я собрался, и взвалив на плечи рюкзак, решил пробежаться вокруг дома. Дождь хоть и стал слабее, все равно был весьма интенсивным, тем не менее я таки и нарезал круги в течение часа. 
Закончив с этим, я вернулся домой, позавтракал остатками борща и направился в спорт-центр. Усталость после бега была, но в сравнении с вчерашней нагрузкой, ничтожна. Добравшись до центра, я зашел внутрь, показав карточку дежурившей внизу девушке, и направился в раздевалку. Там уже переодевались парни, которых я видел вчера. На этот раз они не особо уделили мне внимание, так что я спокойно переоделся в спортивную форму, и направился в зал. Игорь был уже там.
- А, вот и ты. Кстати, тебя уже кошаком прозвали. 
- Что так?
- Наверное за твое шипение при подъеме штанги.
- Интересно. Почему то меня почти всегда называют кошаком, хотя строение черепа на кошачье у меня не очень то похоже. 
- Ну это лучше, чем если бы тебя называли псиной. 
- Наверное, кстати я пробежался сегодня с утра с грузом, пятьдесят килограмм, вроде вполне нормально. 
- Хм, неплохо. Ладно разомнись пока.
Я занялся пробежкой, вместе с остальными, затем гимнастика. Заняв парней отработкой какого-то приема, Игорь направился ко мне.
- Слушай, у меня к тебе такой вопрос. Ты хвостом можешь предметы подбирать?
Я задумался.
- В смысле?
Игорь подошел к стенду с гантелями, взял полуторакилограммовую и положил ее на пол.
- Попробуй подцепить ее кончиком хвоста, ну или как получится, и поднять.
Я подошел к ней, подсунул под нее хвост, попытался обернуть и приподнять. Она выскользнула из не очень крепкого захвата. Я попытался снова, пробуя на этот раз обернуть хвост более плотно. Приподнять ее удалось, но снова не надежно. Она скользнула вниз, заставив кончик хвоста вздрогнуть, и выпала. Я начал злится. Издав тихое шипение, попытался снова, стягивая ее так сильно как только получалось. Наконец ее удалось приподнять, но не держать ровно. Она скользнула вниз уцепившись головкой за изгиб хвоста.
- Ты никогда над таким не задумывался?
- Нет если честно. Конечно хвост очень помогает в движении, но использовать его как третью руку, как то не приходило в голову.
- Зря, знаешь мне кажется ты мог бы его использовать шире. Я вчера смотрел как ты двигаешься, и мне пришла в голову передача которую я как то смотрел по телевизору. Ты конечно не обижайся, там было про обезьян. Знаешь, они так довольно ловко хвостом цеплялись, и я подумал, в конце концов, в твоей анатомии все-таки довольно большая доля человека, а что такое человек, как не бесхвостая обезьяна?
Я поддержал шутку смешком.
- Идея в принципе понятна, такое эволюционное недоразумение исправлено. 
- Вот, пойдем к матам. 
Мы направились к ним, дорогой я натянул перчатки.
- Смотри.
Обернулся ко мне Игорь. Остальные люди в зале стали с интересом наблюдать за нами.
- Встань в стойку.
Я поднял перед собой руки, слегка согнув пальцы. Игорь встал напротив, протянул руки касаясь моих.
- Я вижу твои руки, вполне успешно их контролирую. Я примерно представляю как у тебя сейчас расположены ноги, знаю откуда ожидать удара. Но вот твой хвост, эта полная неизвестность.
- Я сомневаюсь что смогу хлестнуть им достаточно сильно.
- Я тоже, но вот зацепить ногу и рвануть ее, думаю тебе будет вполне по силам. Это конечно наверняка будет не так сильно как обычная подножка, но главное это будет совершенно неожиданно. Ну ка, давай попробуй.
Я вильнул хвостом, обхватывая им ногу Игоря. Нащупав ее, рванул на себя, дополняя усилие поворотом туловища. Тренер пошатнулся, но устоял, хвост отозвался болью от рывка. Я зашипел, и стал его растирать.
- Ничего, ты ведь не задумывался о том чтобы его тренировать. 
Кто-то из парней счел должным это прокомментировать:
- Надо же, кошаку не нравится когда его дергают за хвост. 
Я повернулся к нему, и уставился на человека. Думаю, я выглядел довольно сердито из-за боли, или впечатление произвели мои темно-желтые глаза, во всяком случае парень сделал шаг назад.
- Ладно, извини. Просто неудачная шутка.
- Да нормальная.
Я расплылся в улыбке, не обнажая клыки. 
- А идея хороша.
Обернулся я к Игорю.
- Начать стоит с попытки брать хвостом не очень тяжелые предметы?
- Да, брать их, манипулировать ими, размахивать, и так далее. 
- Хорошо.
- А теперь давай глянем, как там у тебя с ударом который ты вчера отрабатывал, да позанимаешься самостоятельно пока.
Мы направились к груше. Я стал наносить по ней удары основанием ладони, стараясь вкладывать максимум силы.
- Угу, нормально. Поработай пока. Хвост не болит уже?
- Прошел.



79

Игорь направился к остальной группе. Я продолжил колотить грушу, пока мне это не надоело. Закончив с этим, я снова подошел к гантели, и опять стал пытаться поднять ее хвостом. Получалось это не слишком хорошо, она упрямо выскальзывала из не очень крепкого захвата, да и форма не способствовала. Довольно короткая рукоятка была не слишком удобна, чтобы обвить хвостом как следует. Меня это откровенно злило, но тем не менее я пытался снова и снова, пока не удавалось обхватить и приподнять груз. Я поднимал его, пытался им манипулировать, пока он не падал, и не приходилось начинать все сначала. Наверное со стороны это выглядело очень смешно. Мне приходилось стоять в полуобороте к гантели, а хвост слушался не так точно, как хотелось бы. Думаю, я был в чем-то похож на собаку гоняющуюся за своим хвостом.
Игорь вернулся ко мне, некоторое время понаблюдал за моими попытками держать хвостом гантель, и сказал:
- Ладно, пока хватит.
Я прекратил свое занятие, и посмотрел на него, тренер продолжил:
- Занимайся таким почаще, я думаю ты вполне сможешь достигнуть неплохих успехов. Возвращаясь к грузу, значит с пятьюдесятью килограммами ты бежал уверенно?
- Да, вымотался только с девяноста. 
- Так, а это когда было?
- Когда эту щебенку набирал. Набрал столько, сколько мог поднять, бежать получилось всю дорогу, но устал довольно сильно.
- Понятно. Я хотел выяснить твой потолок более плавно, но раз так. Ты был в своем бронежилете?
- Да, он очень смягчает груз, у него такая подкладка есть, я так понимаю для равномерного распределения удара от пули, она очень помогает.
- Хорошо, итого примерно сотня. Делим на три, где то двадцать, двадцать пять килограмм. Пробуй бег с такой нагрузкой, больше не надо. Учти, если появится любая болезненность в суставах или позвоночнике, прекращай, и скажи мне. Рюкзак надеюсь плотно упаковываешь?
- Естественно. Но мне кажется, я смогу и больше.
- Если тебе так хочется, нагружай пятьдесят, но ходи с ними шагом. Бегай пока с двадцатью, постепенно увеличивая до двадцати пяти. Понимаешь, на самом деле я не очень хорошо знаю, чего от тебя ожидать. Поэтому пытаюсь определить твой максимум. Но максимальные нагрузки попросту вредны, проверять себя на прочность не стоит слишком часто.
- Я понимаю.
- Хорошо, я такую нагрузку тебе дал только потому, что ты, как говоришь, можешь бегать практически непрерывно под довольно приличным весом бронежилета. Ладно, это все лирика. Так, давай проверим пока постановку твоих ударов, да сходи, передохни немного, пообедай там например. Потом еще глянем твою силовую подготовку, и немного поупражняешься с весом.
С этими словами тренер взял лапу. Некоторое время я отрабатывал удар, по требованию Игоря стараясь действовать как можно быстрее. Через некоторое время тренер прервал упражнение, и сказал мне чтобы я отдохнул. Перед тем как уйти, я постарался поставить гантель на место, действуя только хвостом. У меня ушло на это минут десять, и целая куча попыток. Особенно сложно было поставить ее на полку, точное действие никак не давалось, я постоянно ронял снаряд на пол, но в конце концов, когда я уже начал тихо шипеть на непослушный предмет, мне удалось поставить ее куда надо. Окинув ее напоследок злым взглядом, я отправился в раздевалку, переодеваться. 
Дождь так и лил. Натянув поплотнее шляпу, я пошел во вчерашнюю закусочную. Там было несколько человек, весьма удивившихся моей внешности. Девушка, которая работала вчера, отпустила мне еды совершенно не смущаясь, и я спокойно устроился за дальним столиком. Люди в зале то и дело бросали на меня взгляды, но так и не стали меня беспокоить. Закончив с едой, я вновь отправился в спорткомплекс. 
Переодевшись, я заглянул в зал. Там было пусто, и очень тихо. Предположив что Игорь спустился в столовую спорткомплекса, тем более что время было как раз обеденное, я направился туда. Игорь сидел в стороне от входа, разговаривая с незнакомым мне человеком. Увидев меня, он поприветствовал меня кивком, и продолжил разговор. Его собеседник повернулся в мою сторону, и стал рассматривать меня. Взяв чашку чая, я устроился за свободным столиком, достаточно далеко чтобы слышать разговор было сложно для человека, и прислушался к нему, повернувшись лицом в сторону столика тренера, так чтобы положение ушей не вызывало подозрения что я подслушиваю.
- Действительно, выглядит интересно.
Вновь возникший шум разговоров посетителей, который прекратился буквально на пару минут когда я вошел, довольно сильно мешал. Тем не менее разбирать слова получалось довольно отчетливо, хоть и приходилось иногда догадываться о чем речь, по отдельным звукам.
- И ты серьезно веришь, что он бежал с грузом почти в центнер?
- С чего ему врать?
- Хорошо, пусть так. Чего ты хочешь то?
- По моему мнению, у него просто огромный потенциал, и я хочу узнать, насколько велики его возможности.
- Меньше чем за месяц? Слушай, этот парень к тебе зачем пришел? Поучится самообороне? Ну так покажи ему пару приемов, поставь удар, и хватит. Ты хочешь отвечать за него, если он от чрезмерных нагрузок травму получит?
От группы парней сидевших за столами по соседству отделился один парень. Заметив это движение, я скосил на него глаз, убедившись что он направился ко мне. Блин, ну и чего ему надо сейчас? Игорь наклонился к собеседнику, и с жаром, но довольно тихо заговорил:
- Проклятье, подумай сам. Генетическая модификация. Ты представляешь сколько на это должно было денег уйти? Думаешь хвост, собачья морда и шерсть по всему телу этого стоят? Я уверен…
- Привет.
Отвлек меня парень. Я повернул к нему голову, пряча раздражение под привычной улыбкой.
- Здорово.
- Так ты и есть генетически модифицированный о котором все говорят?
- Меня можно с кем то спутать?
Иронично поинтересовался я, пытаясь уловить ускользавшие обрывки разговора.
- То что он не засекречен…
- Нет, а ты недавно что ли в городе?
Бросив ставшими практически бесполезными попытки подслушивать разговор, я сосредоточил свое внимание на нежданном собеседнике.
- Да я уже почти с год тут живу, просто в другом районе. А что, никогда про меня не слышал раньше?
- Ну да, в принципе как то ходил слух, да затих понемногу. Я в него и не верил.
- Удивительная вещь, что невероятный слух в силу своей невероятности становится причиной неверия даже тогда, когда убедиться в его правдивости может любой, всего лишь сходив в соседний район города. Как по-твоему, чего в этом больше, лени или яростного отрицания того что кажется невозможным?
- Хм, не знаю. Меня кстати Василий зовут.
- Матвей.
- Ты кстати спортом увлекаешься? 
Я рассмеялся. 
- Очень странный вопрос, с учетом места где он задан.
- Ну да, слушай, мы тут вечером наверное соберемся в волейбол сыграть, не хочешь присоединиться? Как раз народ подтянется. 
Причины. Зачем это ему, или вернее даже сказать, им? Простое любопытство? Желание завести знакомство таким образом? Возможно. Есть ли другие, тайные причины? Попытка завести необычное знакомство, чтобы использовать его? Тоже вариант. Возможность подойти ко мне на глазах товарищей, и завести непринужденный разговор свойственный старым знакомым, может сойти за попытку поднять свой авторитет. Какие еще могут быть мотивы? А что если тот парень, Илья? Василий по возрасту вполне мог бы сойти за студента старшего курса. Нет, был бы он студент, то предпочел бы студенческий зал из экономии. А народ, который должен был подтянуться к вечеру? Студенты, или кто то другие? Стоп, маловероятно что попытка познакомится связана с Ильей. Он живет в общежитие, и вряд ли люди которые могут позволить себе абонемент в этом клубе, входят в круг его общения.
Сомневаюсь что мои мысли отразились на моем лице, я слишком долго тренировал свою мимику. В принципе у меня нет причин на отказ. Я ответил, пока пауза не стала затягиваться:
- Почему бы и нет? Загляну вечерком. Давно я правда не играл.
- Хорошо, ты извини за назойливость, просто любопытство. 
- Да я привык.
Усмехнулся я в ответ.
- Тогда где то после шести подтягивайся. 
- Ладно.
Я кинул взгляд в след отходившему Василию, и быстро перевел его на чашку с остатком чая, пока он не стал излишне подозрительным. Действительно, может людям просто любопытно со мной сыграть. Чего я так разнервничался?



80

Игорь направился ко мне распрощавшись с собеседником.
- Ну что, пошли?
- Давай.
Я допил чай, и мы направились в тот зал где я вчера тягал штангу. Не знаю, как он там правильно называется. Почему я нервничаю? Угроз никаких нет. Я уверен, Альберт позаботится о том, чтобы тот парень с искалеченной рукой посидел за хулиганство достаточно долго чтобы я успел уехать. А вот та банда. Новостей пока нет. И интерес к этому делу фирмы. А самое главное, что такого заподозрил во мне Игорь? Спросить напрямую? Вряд ли он ответит, а подозрения я вызову. Если честно, я стараюсь скрывать остроту своего слуха. Новая форма ушных раковин позволяет слышать весьма и весьма далеко. В чем-то Игорь прав. Такие исследования имели вполне серьезные цели. Небольшие анатомические отличия. Немного другая форма суставов, приводящая к иному расположению мускулатуры. Если честно, одна мысль о том чтобы попытаться рассчитать как именно новые суставы держат нагрузку с точки зрения сопромата, нагоняла на меня тоску. Тем не менее, спрыгнуть с высоты третьего этажа у меня получалось без травм. Я вполне могу нагнуться и вперед, и немного назад. Но на самом деле мой позвоночник заметно менее гибок чем у человека. Это малозаметно только благодаря тренированности. Если вперед нагнуться я могу еще вполне нормально, то выгнутся назад мне гораздо сложнее. Я видел людей которые могут выгнуться больше чем на сорок пять градусов, для меня это нереально. Повернуть плечи относительно таза сильнее чем на четверть оборота для меня тоже невозможно. Как это не забавно, но особенность строения позвоночника мне во многом досталась от какого-то грызуна, наподобие мыши. Когда мне рассказали об этом, я рассмеялся, и спросил, почему тогда я не похож на эту самую мышь? На это мне ответили, что решение задачи о том чтобы сделать позвоночник хотя бы частично походящим на позвоночник этого грызуна, было невероятно сложным. Компенсирование размера, другого метаболизма, совершенно иной анатомии было одной из тяжелейших задач в подгонке генома. После этого я спросил, а почему тогда именно этот грызун? На что мне ответили, если дополнительные связки и хрящи нарастут хоть немного похоже на то, как они растут у этой мыши, то под экстремальной нагрузкой у меня будут ломаться руки, ноги, треснет череп, расщепятся бедренные кости, раздробится таз. Но позвоночник будет поврежден в последнюю очередь. 
Если честно, я даже не знаю как теперь выглядит мой скелет. Позвоночник довольно сильно замаскирован развитой мускулатурой загривка, и мышцами переходящими в хвост. Наверное, при проведении медосмотра, мне надо будет расспросить обо всем этом более подробно. Было бы интересно посмотреть на мои рентгеновские снимки. Но что же меня так насторожило? 
Игорь не мог знать об этом, хорошо пусть он предлагал мне брать максимально возможную нагрузку, а потом уже смело делить ее пополам, или больше, и работать с таким весом. В конце концов, может это простое любопытство, желание узнать, на что способен человек с такими изменениями. И при этом, он готов рискнуть моим здоровьем, мелькнула мысль. Так вот что. Слова его собеседника об ответственности в случае если я пострадаю от чрезмерных нагрузок. Именно они вызвали у меня легкую вспышку паранойи, и именно поэтому меня разозлило внезапное вмешательство Василия, которое не дало мне подслушать разговор до конца.
Ничего страшного, это мнимая опасность. Не переломлюсь в конце концов, тем более мне самому интересно узнать на что я способен, и по возможности развить свои физические данные. И да, я пришел сюда научиться самообороне, менее летальной чем с использованием когтей. Хм, а если я пущу их в ход на полном серьезе, то что останется от человека, будут хоронить в закрытом гробу? Я молча шел за Игорем, пытаясь представить как такие раны как виденные мной на руке, покроют грудь, живот, лицо, горло. Думаю, надо будет полагаться именно на быстрые удары, которые взлохматят кожу и мышцы, и уже по разодранным тканям доберутся до внутренних органов. Хотя, скелет станет довольно серьезной преградой. Грудь исключается, хотя если рвать вдоль ребер, то будет обнажена плевральная полость, а ее разгерметизация приведет к тому, что сделать вдох будет невозможно. Горло разорвать будет наиболее эффективно, но любой человек будет инстинктивно его защищать всеми возможными средствами. Живот по идее будет очень уязвим, но только если человек не имеет более или менее накачанного пресса, или хотя бы жирового слоя. Но тут опять же, дело в частоте ударов. Думаю полдесятка рваных ранений, нанесенных в одно и то же место, позволят достать и до кишок. Не стоит забывать и про пах, просто схватить и рвануть раздирая мошонку. От такого любой впадет в болевой шок. Руки и ноги, тогда мне удалось разодрать руку так сильно потому, что я очень удобно ее обхватил. Голень, предплечье, в принципе я наверное не смогу разодрать так сильно только бедро. Рвать надо в первую очередь мышцы, чтобы лишить человека возможности действовать конечностью. Затем стараться зацепить артерии. Если разорвать артерию в основании конечности, это стопроцентная смерть. А удары по лицу? Самое эффективное, просто воткнуть пальцы в глаза. Даже обычными пальцами можно их выбить, а уж ударом когтей, возможно даже получиться пробить костную перегородку, и достать до мозга. Если не ошибаюсь, то прямо за глазами находится жизненно важный отдел мозга, травма которого убивает мгновенно.
Но это рваные раны, для них потребуется амплитуда, и высокая скорость ударов. Вспомнилось видео про кошку, в котором она махала лапами с такой скоростью, что они буквально расплывались в кадре. А если наносить колющий удар? Конечно небольшой изгиб когтя этому не очень способствует, но я смогу нанести колотую рану глубиной в полтора сантиметра, затем край раны упрется в подушечку пальца. Смогу ли я пробить глубже? Не знаю, наверное стоит потренироваться вонзая когти в песок. Только проследить чтобы они от этого не истирались сильнее чем отрастают. Надо обновить свои знания анатомии вечерком. Хм, я же не собираюсь никого убивать. Зачем мне это? Вот хотя бы тот удар ладонью снизу вверх. Действительно, врезать так в челюсть, и человек будет в нокауте. А самое главное, я буду на свободе. И что мне такие мысли лезут в голову?
- О чем задумался?
Спросил меня Игорь, мы уже подходили к залу. Я взглянул на него, с привычной легкой полуулыбкой.
- Просто времени как то не очень много. Я вот думаю, как бы мне побыстрее освоить пару приемчиков, чтобы уверенно отбиться от нападения, да улизнуть.
- Быстро ничего не бывает.
Усмехнулся тренер.
- Вообще меня радует что ты пришел уже с какой-никакой подготовкой. А то бывает, придет какой-нибудь умник, сам подтянуться полдесятка раз не может, а требует чтобы его чуть ли не мастером боя сделали. Ладно, постараюсь нарастить темп в этом плане. Боксером тебе может и не быть, но сбить с ног научу, а вот по поводу того что после этого надо сразу драпать, это ты очень верно заметил.
- Да, я знаю анекдот про самого страшного бойца – бегуна.
Сказал я заходя в зал.



81

Там уже были вчерашние знакомые, и еще один человек, которого я не видел. Я прошел глубже, вслед за тренером.
- Так, сегодня посмотрим какой ты вес возьмешь в становой и присяде, а пока разомнись немного.
Я занялся разминкой, пробежка, немного упражнений на турнике. Разогревшись, я направился к тренеру, который был у стойки со штангой. Он сделал шаг ко мне:
- Готов? 
Я утвердительно кивнул.
- Так, правильно приседать умеешь? 
- Давно не выполнял.
- Тогда смотри.
Игорь подошел к штанге висевшей на стойке, встал под него, размещая на плечах. Поправил подушечка намотанные на гиф.
- Опираешь на спину, придерживая руками. Затем распрямляешь ноги, отрывая штангу от стойки, и делаешь шаг вперед. Смотри чтобы руки держали жестко, и на равном расстоянии. 
Каждый комментарий Игорь сопровождал действием, показывая мне выполнение упражнения. 
- Потом встаешь прямо, и делаешь присяд, вот так. Затем попытка распрямить ноги под нагрузкой. И шаг назад, ставишь штангу на место. Если что, поможем.
Показав все это, Игорь сказал:
- Теперь давай, встань под снаряд.
Я направился к штанге, сейчас на ней было килограмм двадцать, не больше. Встав под нее, я схватился руками за гиф. Игорь обошел меня, немного поправил подушечку. Затем коснулся моих рук.
- Чуток по шире, вот так, ну ка, теперь попробуй.
Я выполнил упражнение. Тренер остался вполне довольным, поправив меня только один раз, заставив поставить ноги немного шире.
- Хорошо, теперь возвращай снаряд.
Я выполнил команду, поставив штангу на место.
- Так хорошо, с учетом того сколько ты взял вчера, начнем сразу со ста семидесяти.
Сказал Игорь нагружая блины на штангу. Он указал мне на довольно массивный кожаный пояс.
- Вон там пояс висит, надень его под такую нагрузку.
Я натянул указанную экипировку. Игорь позвал одного из занимавшихся:
- Вань, помоги с подстраховкой. 
Вдвоем они встали по бокам от штанги, готовясь ее подхватить. Я подошел к снаряду, встал под него, хватаясь поудобнее. Затем приподнял. Вес оказался весьма приличным. Тем не менее держал его я вполне уверенно. По команде тренера я вышел на стартовую позицию, выполнил упражнение, вернулся назад. С помощью страхующих, поставил штангу на место.
- Неплохо, никаких неприятных ощущений в спине, в коленях, не возникало?
- Нет, все нормально.
- Так, тогда увеличим, ты не стой, чуток присядь, растяни спину.
Пока Игорь ставил дополнительный груз, я немного прошелся, выгибая спину, затем снова направился к снаряду. Неудача постигла меня на двухстах десяти. Встать с этим грузом мне не удалось, несмотря на яростное шипение. Страхующие помогли вернуть снаряд на место. Иван спросил:
- Слушай, ты точно раньше тяжелой атлетикой не занимался?
- Нет, но довольно активно бегом и тому подобным.
- Все равно, а весишь сколько? 
- Семьдесят восемь примерно.
- Ладно.
Оборвал разговор Игорь.
- Перекур, и пробуем становую тягу.
Спустя минут двадцать после демонстрации упражнения и нескольких попыток, я остановился на грузе в двести килограмм. После упражнения, я присел на лавочке отдохнуть. Игорь сел рядом.
- Что, прямо такие выдающиеся данные?
Спросил я у него.
- Для профессионального атлета нет, а вот для новичка в этом да. 
- Все-таки я довольно много занимался.
- Это другой характер нагрузок. Кстати, над руками тебе надо больше работать. 
- Наверное, когда приступать?
- Не сегодня, и не завтра. После такого надо дать время на восстановление.
- Понятно.
 Игорь задумчиво посмотрел на меня.
- Скажи, а эта твоя модификация, она какую цель преследовала?
- По моему мнению, сейчас это попытка узнать, как будет реагировать общество на таких, как я. 
- А в физическом плане?
- Может и это есть.
- Просто я не могу понять, почему столь отличная внешность? Если такая модификация может работать допингом, то почему ее нельзя делать так, чтобы внешне она была незаметной?
- Как мне рассказывали, изменения приходится проводить комплексно. Из генома невозможно выделить участок, который будет отвечать строго за что-то одно. Приходится брать целый комплекс признаков, компенсировать нежелательные. 
- Хм. А какие по-твоему признаки были желательными? Ради чего вся эта работа была проделана?
- У меня глаза в темноте свет отражают, как у кошки. Мелочь, а благодаря ей я прекрасно вижу даже при самых слабых источниках света. Обоняние тоже кстати очень хорошим стало. Запахи различаю прекрасно. Может и еще что есть, о чем я и не догадываюсь.
- И бегать можешь целый день напролет, да еще и в бронежилете. 
- Тоже есть, хотя может тут дело в тренированности. 
- Да вот не уверен я если честно.
Я посмотрел на Игоря. Он сидел, задумчиво уставившись в пространство. Наконец он опомнился, и сказал:
- Ладно, пошли, я покажу тебе как правильно с ног сбивать, самым простым способом, да еще немного позанимаешься чем-нибудь по мелочи.
- Меня сегодня вечером приглашали в волейбол сыграть.
- Ну или так. 
Мы вышли из тренажерного зала, и направились в зал с матами. Игорь был задумчив. О чем он размышлял? О грядущей, новой эре? Когда все спортивные рекорды в одночасье будут побиты теми, кто усилит свой организм генетической модификацией? Когда в профессиональном спорте для чистокровного человека не будет места, как уже сейчас там нет места для тех кто не использует допинги. Новая эра, человека взявшего свое тело под контроль. Невольно пришла мысль, а что будут чувствовать те, кто не сможет позволить себе подобные модификации? Насколько распространенными они станут? Возможно, позволить их себе сможет только элита, а может, со временем, они станут столь же обыденными, как сейчас прививки. Это неизбежно вызовет ряд проблем, решением которых будет только доступность. Социальные проблемы, какие они будут? Страх, ненависть, презрение? Что будут испытывать люди к изменившим себя, когда такое явление станет обыденностью? Невольно вспомнились противники прививок. Дегенераты отрицающие пользу открытия, которое спасло жизни миллионов людей. Или множество других, которые считают медицину чуть ли не лженаукой, которая совершенно не помогает в лечение. Если честно, то по моему мнению таких людей просто надо лишать медицинской помощи, которую они так ненавидят. Пусть лечат свои болезни травками да заговорами, на которые они так надеяться. А дальше естественный отбор сделает свое дело. Меня просто смешило, когда кто-то начинал рассказывать о том, что лекарства это яд, а травы панацея. Будто столетия опыта медицины как науки не накапливали знания о том, какие природные растения помогают при заболеваниях, а уже более современные методы не выделяли из них тот действующий компонент, который собственно говоря и лечил.



82

Да, концентрированное лекарство это яд, при передозировке. Но что в этом мире не ядовито? Эта мысль завибрировала в мозгу, перекликаясь с тем, о чем я размышлял вначале. Концентрированное лекарство, концентрированная модификация. Что то неуловимо общее, казалось, промелькнуло между этими понятиями, что то очень важное. Если мелкая модификация? Исправление наследственного заболевания например. А крупная? То что сделали со мной. А концентрированная?
- Значит смотри.
Игорь встал напротив меня на матах, обрывая мои мысли. Я стал надевать перчатки.
- Главное, выбить опорную ногу, чтобы человек потерял равновесие. Потом помогай падению.
Тренер взял меня за плечи, подставил ногу и толкнул назад. Я инстинктивно попытался устоять, перенося вес на вторую ногу, но она была в стороне от центра тяжести, и даже взмах хвоста не помог. Я упал на мат, принимая удар на бок. Падение вышло мягким, так что я встал практически сразу.
- Теперь еще раз, помедленнее. 
Игорь показал этот прием еще, обращая мое внимание на то, что падение происходило именно из-за толчка, который не давал устоять на одной ноге. После демонстраций и разъяснений, я стал отрабатывать это с Игорем. Получалось действительно не сложно, главное действовать быстро и неожиданно.
- Противник должен падать на спину. Если он приземлится боком, максимум ушибет руку, но встанет. Сильное падение на спину, выбивает воздух из груди и очень болезненно. Быстро встать после такого сложно. Кстати, а как сильно ты бьешь ногами?
- Думаю, прилично.
- Ты же обычно в тяжелых берцах ходишь?
- Да.
- Так, сходи в раздевалку, помой их как следует, и вернись в них.
- Хорошо.
Я направился в раздевалку. Мне навстречу вышел парень в уличной одежде, я обошел его и зашел внутрь. По моему, он оглянулся мне в след, но ничего не сказал. Я достал свои берцы, и стал мыть их под раковиной. Наконец когда вода с них стала стекать чистой, я протер их тряпкой, валявшейся в ведре под раковиной, надел и вернулся в зал. Игорь уже достал откуда-то старую, довольно потрепанную боксерскую грушу. Она лежала на полу. Тренер указал мне на нее.
- Так, подойди к ней, и без разбега пни так сильно, как только сможешь.
Подойдя к груше, и посмотрев на нее, я что было сил ударил по ней ногой. Груша чуть не сложилась пополам, и отлетела в сторону. Я зашипел, и схватился за ногу, удар довольно болезненно отозвался по суставу когтя. 
- Ну да, постоянный бег в такой обуви…
Протянул Игорь.
- Я хотел тебе посоветовать, чтобы после того как швырнешь врага на землю, ты бы добавлял ему удар в живот, чтобы он сразу не встал. Но в бою ты наверняка будешь бить во всю силу, а от такого удара в туловище, человек может и вообще не встать, или остаться инвалидом с отбитыми внутренностями. Поэтому, только удар по бедру. Уж бедренную кость ты вряд ли сломаешь, а после такого ушиба за тобой точно погнаться никто не сможет.
- Понятно
- Ногу не сильно ушиб?
- Нет, не очень.
Боль постепенно проходила.
- Хм, а на ногах у тебя тоже когти?
- Да, только втяжные.
Я расшнуровал ботинок, обнажил ступню, стянул носок и стал рассматривать болевший палец. Надавил на него рукой, вынудив серп когтя выступить из-под шерсти.
- Просто небольшой ушиб в суставе.
Сказал я обуваясь. 
- Ладно, тогда переобуйся, да позанимайся немного. Сейчас другая группа прийти должна.
Я направился в раздевалку, переобулся обратно в кроссовки. Когда я выходил, то навстречу мне уже шло несколько человек. Они встретили меня молчанием, и любопытствующими взглядами, а когда я скрылся за дверью зала, стали переговариваться.
- И правда.
- А ты не верил.
- Интересно выглядит. Как думаешь, у него все тело такой шерстью покрыто?
Отойдя от двери, я достал гантель и снова стал пытаться брать ее хвостом. За этим занятием меня и застали люди, которые уже переоделись. Игорь отправил их разминаться, потом приступил к занятиям. Я не обращал на это особого внимания, сосредоточившись на отработке удара ладонью по груше. Та груша, которую я пинал, уже исчезла. Действительно, такой жесткий удар в тяжелой обуви будет разрушительным. Такими ударами можно отбить почки, переломать ребра, возможно даже сломать хребет. А по голове, вполне возможно проломить череп, свернуть челюсть или перебить шею. А самое главное, ударяя когтями я буквально расписываюсь в том, кто нанес такую рану. А тупые удары ногами анонимны. Кто сможет доказать, был ли это я, или кто-нибудь другой, если свидетелей не будет? Возможно вызовет подозрение сила ударов, но ведь можно наносить и топчущие удары. Сбить человека с ног, и просто попрыгать на нем, с силой ударяя каблуками. А как защитится от такого? Конечно бронежилет частично смягчит удары, но они выбьют из легких воздух, и продолжать сопротивление будет гораздо сложнее. Что мне делать, если меня собьют с ног? Пытаться сразу встать, а если не получится, то после первого же удара рвать напрочь ноги когтями. Раздирать мышцы и вырывать сухожилия, не заботясь о возможной ответственности. Если понадобиться, вцепиться зубами, хотя это лишний риск. Голову надо беречь в первую очередь. На этой оптимистичной мысли, я закончил упражняться, и пошел переодеваться. На улицу я вышел часа в четыре вечера. Дождь так и шел.
Я направился в столовую, поужинал под заинтересованными взглядами посетителей, а потом пошел прогуляться. Дорогой я заглянул в магазин упаковки и тары. Парень сидевший за прилавком со скучающим видом, оживился при моем появлении.
- Здравствуйте. 
Улыбнулся я направляясь к нему.
- У вас найдутся мешки попрочнее?
- Да, всякие есть, вам какого размера нужны?
Ответил он с любопытством меня рассматривая.
- Да самые обычные, такие, под картошку. Только как можно более прочные.
- Вот, полимерные. Очень крепкие, их даже разрезать тяжело.
- Хорошо, упакуйте с десяток. И дайте пару пачек мусорных пакетов литров на двадцать. 
Сказал я завидя их ценник. Дешевле чем в магазине, где я их обычно брал. Что ни говори, а закупаться в специализированных магазинах всегда дешевле. Пока продавец пробивал покупки, я рассматривал прилавки. Мое внимание привлекли веревки. От обычной бельевой, до довольно толстого каната, на котором, наверное, можно и автомобиль буксировать. Я вспомнил свое сидение на крыше, закончившееся вторжением в чужую квартиру. Хорошо хоть меня никто не заметил. Зато каша там была весьма вкусная. Я усмехнулся этой мысли, и обратился к продавцу:
- Скажите, мне бы веревку, такую чтобы меня выдерживала.
Парень поднял на меня недоуменный взгляд, я ответил улыбкой.
- В деревню собираюсь, там у дома говорят крыша провалилась, надо подлатать, пока снег не выпал. А без страховки лезть не очень охота.
- Понимаю. Вот смотрите, такой вот канат. Не очень толстый, но весьма прочный.
- Давайте моток.
- Хорошо.
- И бельевой веревки заодно.
Упаковав покупки в пакет, и расплатившись, я направился обратно в спорт-центр. Переодевшись, и оставив пакет в раздевалки, я направился в зал, где должна была быть игра. Время как раз подходило к шести. Довольно просторный зал имел разметку на полу, и футбольные ворота по краям, над которыми висели баскетбольные кольца. Там уже было с десяток парней, и несколько девушек. Один парень как раз натягивал сетку поперек зала. Я вошел внутрь, натягивая перчатки на руки. Люди повернулись в мою сторону. Я увидел Василия, который направился ко мне.



83

- Привет, решил-таки зайти?
- Почему бы и нет?
Ответил я с легкой улыбкой на лице. Остальные люди тоже стали подходить, и знакомится. Кто то представлялся сам, кого то представляли другие. Я тоже назвал свое имя.
- Щя, Толик подойдет, и начнем.
Сказал парень представившийся Игнатом.
- Ладно. Кстати, а где у вас тут мячи то? Размяться бы немного надо, давно не играл.
- Вон там, подсобка, в ней все и лежит в корзине.
Я направился в ту сторону, к двери на которую мне показали.
- Она просто на шпингалет закрыта.
Донеслось мне в след. В этой комнате, кроме корзины с различными мячами был еще и стол для настольного тенниса. Выбрав один из волейбольных мячей, я вернулся в зал, и стал его бить, пробуя то, как проходят удары в перчатке. Сперва просто поотбивал от пола, потом стал отбивать от стены. Получалось вполне нормально. Трудновато было только отбивать кончиками пальцев, когти в облегающих их чехлах из твердого материала воспринимали удар не очень чутко. Зато отбивать мяч получалось с приличной силой.
Парень представившийся Анатолием, направился ко мне. Дорогой он заговорил:
- И правда, ты немного не так бьешь, давай покажу. 
Я с улыбкой кинул ему мяч.
- Давно не играл, твоя правда.
- Смотри, когда отбиваешь, ладонь вот так держи.
Парень показал мне мах рукой.
- Кстати, ты собираешься в перчатках играть?
- Да.
- А что так?
- Боюсь, иначе мяч лопнет от первого же удара.
- Почему?
Недоуменно спросил Анатолий.
- А как по твоему?
Усмехнулся я в ответ.
- Хм. Погоди, то есть, ты хочешь сказать что у тебя на пальцах когти растут?
- Совершенно верно, так что без перчаток я скорее всего мяч порву.
- Фига ты зверюга.
Заметил один из подошедших ребят. Я встретил это замечание улыбкой, хоть внутри оно меня немного и разозлило.
- А то. Шерсть, хвост, клыки и когти. Все в комплекте.
- И что, много таких как ты намодифицировали?
- Вроде, пара десятков по всему миру. Сейчас может и больше. Точно не знаю.
- Хм, я думал о таком бы уже во всех СМИ трубили бы.
- Да вот что то помалкивают. Про меня вон тоже, пару статеек написали, в которые никто не поверил, да разок по телевизору передачу сняли, и все. Может просто пока нет уверенности о том, стоит ли предавать это излишней гласности. 
- Такое не утаишь.
- Может быть, только насколько я знаю, кто то из подопытных был из Африки. Еще один из какой-то мелкой страны Восточной Европы. Может это тоже влияние оказало. А может об этом уже давно рассказывали, да в это так слабо верили что все само собой затихло.
- Хм, странно все это.
- Жизнь вообще странная штука.
Парень представлявшийся Никитой, спросил:
- Слушай, а покажи когти то.
Я с усмешкой снял перчатку, согнул перед собой кисть в хищном жесте словно что-то брал из воздуха. 
- Фига ты опасный.
Заметил Василий. В ответ я сказал совершенно серьезным тоном.
- Я кошмарная серая тень, преследующая неосторожных путников в мрачных проулках ночного города.
Повисла напряженная тишина, но почти сразу кто то рассмеялся. Смех разошелся среди присутствующих. Я надел перчатку на руку, смеясь вместе со всеми.
- Поверили? Хах, ладно, так как там правильно по мячу то бить?
Обратился я к Анатолию.
- Да вот так.
Я стал повторять показанные мне движения, продолжил играть в мяч со стеной. Тем временем в зал вошел еще один парень. Обратив внимание на скопившийся вокруг меня народ, и заметив меня, он направился в нашу сторону.
- Так ты и есть Матвей, о котором все говорят?
- Так ты и есть Толик, которого все ждут? 
Ответил я вопросом на вопрос.
- А, задержаться пришлось. Ну что, начнем?
Мы разделились на две команды, девушки остались в качестве зрителей. Я снял спортивную куртку и обратился к людям:
- Надеюсь, ни у кого нет аллергии на шерсть?
- Ничего себе, а ты и правда весь мехом покрыт?
Спросил кто-то.
- Абсолютно.
Усмехнулся я и кинул куртку к остальным, лежавшим на скамейках, оставшись в одной футболке. Разойдясь по полю, мы приступили к игре. Первыми мяч бросала противоположная команда, пролетев над сеткой, он оказался в стороне от меня, и его отбил Анатолий. Мяч подлетел к сетке, и стоявший рядом с ней игрок, подпрыгнув отправил его на поле соперника. Перехватить его не успели. Один ноль в нашу пользу. Игра набирала темп. У меня получалось играть довольно не плохо. Правда при своей очереди на подачу, я отправил мяч довольно далеко за пределы поля соперника, так что в дальнейшем старался бить по более крутой траектории, а при этом мяч довольно легко отбивали. Тем не менее, счет неуклонно шел в нашу пользу. Анатолий играл лучше всех, на своем участке он пропустил только один мяч, успешно отбивая все остальные. Возможно что я реагировал несколько быстрее, но из-за неопытности мяч часто летел не совсем туда, куда я планировал. Отправив его таким образом в аут, я перестал пытаться самостоятельно забить гол, предпочитая принимать мяч, и отбивать его кому-нибудь из своей команды. Возможно из-за отсутствия привычного веса одежды, я легко подпрыгивал за мячом, умудряясь отбить его даже если он ложился на расстоянии от меня. 
Мы победили почти с трехкратным отрывом. Думаю, если бы не мои ошибки, то перевес был бы сильнее. Игроки стали расходится на отдых. Василий, который был в противоположной команде, заметил:
- Не, ну вас нафиг. Матвея, Леху и Толика в одну команду ставить нельзя.
- Да ладно, я по-моему больше в свою команду голов записал, чем вам.
Ответил я. Вмешался Анатолий:
- Тебе просто потренировать точность удара надо, а двигаешься ты ой-ой как быстро. После этой модификации что ли стал таким?
- Я после нее просто еще активно упражняться стал, бег, все дела. 
- Мне кажется тут не только в упражнениях дело.
- Может быть.
Не стал я спорить. Мы расположились на лавочках.
- А вообще, как тебя так угораздило?
Спросил Василий.
- Если честно, почти случайно наткнулся на фирму занимавшуюся такими исследованиями, им добровольцы нужны были. Ну и решил рискнуть.
- А родители как отнеслись?
- Автокатастрофа.
- Извини.
- Да ничего, уж сколько времени то прошло.
- Сложно было то, ну я имею в виду этот эксперимент?
- Не столько сложно сколько мучительно. По сути от меня требовалось только сидеть в изолированной комнате и ждать. А вот когда кости менялись, было очень неприятно. Почти с полгода все происходило. Хорошо хоть обезболивающее давали, когда совсем невтерпеж было.
- А что, именно изолированная комната?
Спросил парень, который вроде бы представлялся как Денис.
- Да, с полной стерильностью. Понимаешь это изменение шло на генном уровне. То есть был создан вирус, который внедрял в клетки ДНК заменявшую изначальную. Для того чтобы все это проходило успешно, естественно потребовалось полностью подавить иммунитет. Опять же, это все не просто так, обновленные клетки должны были заменять исходные мягко, не образуя побочного роста, что по сути привело бы к масштабному раку, поэтому практически каждый день отслеживалось состояние организма, и проводились различные корректирующие процедуры. В общем, что ни день то укол. Ладно еще хоть не требовалось хирургического вмешательства.



84

Вмешалась девушка, по имени Олеся.
- Но ведь, это практически невероятно. Вот так, перестроить взрослый организм.
- Извини, я не знаю точно весь механизм этого процесса. Для меня все словно происходило само собой. Как видишь, результат вполне успешен. 
- А что, я бы пошел на такое, чтобы вот так двигаться.
Бодро заметил Анатолий.
- Если хочешь, могу дать контактные данные этой фирмы. Я правда не знаю, проводят ли они пока еще опыты на добровольцах, или перешли на коммерческую основу.
- Давай. Щяс, только за планшетом сбегаю.
Анатолий направился в подсобку. Олеся тем временем разглядывала меня, и наконец спросила:
- А столь развитая мускулатура на задней части шеи компенсирует вес челюсти?
- Да, ты врач?
- Олеська у нас на него учится. 
Ответил Василий. 
- Да вот сейчас в административном.
- Мать ногу сломала, а кроме меня то, по сути помочь и некому, до магазина там дойти.
Извиняющимся тоном сказала Олеся. Затем добавила:
- Прости, а ты не мог бы снять футболку?
Кто то рассмеялся.
- Что, нашла себе парня по вкусу?
Олеся ответила насмешнику испепеляющим взглядом.
- Почему бы и нет?
Сказал я стягивая футболку, и оставаясь с голым торсом. Олеся стала меня с интересом рассматривать.
- Надо же, и телом на человека почти не похож.
- Да ладно, это наверное просто шерсть такую иллюзию создает.
Сказал Денис.
- Нет, ну ка встань, руки разведи.
Я встал по требованию Олеси. Раскинул в сторону руки и стал с интересом наблюдать за происходящим.
- Смотри, вот сразу видно что грудная клетка утолщена в сравнении с человеческой. Так бывает у профессиональных пловцов, но тут более ярко выраженно. У тебя объем легких наверное велик относительно к весу тела?
- Возможно.
Олеся обходила вокруг меня, и казалось не заметила мой ответ. Она коснулась руками моей груди, провела пальцами по ребрам.
- Мускулатура не так расположена. Вот на шее очень ярко выраженно. А тут менее заметно, но все равно, у человека такого не бывает. Под мехом это действительно малозаметно, но при пальпации чувствуется. Или вот ниже пояса, эти мышцы на спине. Они ведь в хвост переходят?
- Да.
Я изогнулся насколько смог, глядя себе за спину.
- Это ярко видно, подвигай хвостом.
Я вильнул им из стороны в сторону.
- Вот, видите? Мускулатура спины совершенно на человеческую не похожа.
Олеся с силой провела пальцами по моей спине. Я увидел как из подсобки выходит Анатолий.
- Хм, странно. Позвонки практически не прощупываются. Слушай, а у тебя есть рентгеновские снимки твоего торса?
- Нет, и если честно я их видел только мельком.
- Жаль
- Хм, вы заняты?
Спросил подошедший Анатолий, державший в руке планшет.
- Нет, ты представь, это просто замечательно. Словно скомпенсировали слабые стороны мускулатуры человека, только посмотри на эти особенности плечевого пояса.
Ответила Олеся.
- Вот, махни рукой.
Это уже мне. Олеся положила ладони мне на плечо. Я вытянул руку вверх. При этом я поймал взгляд Алексея. Он был странным. Заметив что я на него смотрю, он отвел взгляд в сторону, и тихо прошептал:
- Жуть какая то.
- Ну и что?
Удивленно спросил Анатолий.
- Ты просто не замечаешь, это мелочи, но они дают преимущество. Вот посмотри на то как входит эта мышца, неудивительно что он так сильно по мячу бьет. 
- Не вижу особой разницы, так что там насчет адреса? 
Спросил меня Анатолий. Я продиктовал ему известные мне контактные данные, и он записал их в планшет. Затем сказал:
- Ладно, уже поздновато. Давайте еще разок сыграем, а то и не успеем уже.
Я натянул футболку, к явному неудовольствию Олеси. Снова разделившись на две команды, мы разошлись по залу. На этот раз я был против Анатолия, который уже унес свой планшет в подсобку, и Алексея. Возвращаясь из подсобки Анатолий взял мяч и сказал:
- Давайте, я начну.
Возражений не последовало. Он посмотрел на меня, подбросил мяч, и прыгнув с силой хлопнул по нему рукой. Удар был направлен в меня. Я шагнул в сторону, принимая мяч на руки. Он с силой ударил по запястьям, взвив в воздух пару шерстинок, и подлетел вверх. Руки обожгло болью, однако вполне терпимой, чтобы я не подал вида. Соседний игрок принял мяч, отбивая его за сетку. Я поймал удивленный взгляд Анатолия. Игра началась.
На этот раз все было уже не так однозначно. Зная о своей не очень хорошей меткости, я старался не бить за сетку, а только ловить мяч и пасовать кому-нибудь из игроков. Анатолий больше не бил так сильно как в первый раз, и вскоре противоположная команда стала пытаться не кидать мяч в мою сторону. За исключением Анатолия, он то как раз старался бить именно в меня. Один раз мне удалось поймать мяч очень эффектно. Он летел довольно сильно в стороне от меня, и прыгнув в его сторону, я весьма грациозно пролетел по воздуху, и откинул мяч самыми кончиками пальцев. Не будь на мне перчаток, он наверняка бы лопнул от когтей. 
Мы проиграли, но теперь с разницей всего лишь в шесть очков. Люди стали собираться уходить, а я решил задержаться, и немного поиграть с мячом. Когда я натягивал куртку, ко мне подошла Олеся.
- Извини, просто твои отличия от человека, меня очень заинтересовали. Знаешь, мне кажется по этой теме можно даже попробовать написать диплом, конечно мне пока рановато о нем думать, но все-таки. 
- Лесь, Матвей, вы скоро? 
Окликнули нас уходящие люди.
- Да я маленько с мячом поупражняюсь.
- А, ну ладно. Смотри, скоро закрывают тут все.
- Я не долго, обидно просто так мазать.
Олеся направилась к выходу, вслед за остальными. Я пошел следом, остановился у выключателя рядом с входной дверью. Народ пошел к раздевалкам, я крикнул им в след:
- Хотите кое-что покажу?
Люди заинтересованно обернулись. Я выключил свет, и направился в глубину зала. Отойдя на десяток метров, оглянулся, и уставился прямо на смотревших на меня людей. Затем перевел взгляд на светившую в коридоре лампочку. Кто то присвистнул.
- Ни фига себе.
- А то, увидите меня в темноте, не пугайтесь.
- Ладно, буду знать,
Я подошел к двери, включил свет и закрыл ее. До меня донесся недовольный голос Олеси.
- Что так смотришь? У меня чисто профессиональный интерес.
- Угу, как же.
С усмешкой ответил Денис, если я правильно опознал голос. Оставшись в пустом зале, я взял мяч и стал бить его через сетку, пытаясь попадать в те точки на полу, куда задумывал. Получалось не очень хорошо. Я слышал как люди с гомоном выходили из раздевалок, и их голоса скрылись вдалеке. Наконец все затихло. Я брал мяч, подкидывал, прыгал за ним и ударял ладонью, направляя в другой конец зала. Удары получались сильными, но не точными. К двери приближались шаги. Уверенная походка мужчины. Я насторожился, кто это мог быть так поздно? Прыжок, удар по мячу. Он отлетает в другой конец зала, я иду за ним, слушая как за спиной скрипит открывающаяся дверь.



85

- Ты еще здесь? Я удивился не увидев тебя с остальными.
Раздался позади голос Игоря. Я нагнулся, беря мяч.
- А, увлекся немного. Обидно. Перехватить мяч успеваю, а вот когда бью, то мажу часто.
Неспешно иду к Игорю, останавливаюсь, поворачиваюсь и подбрасываю мяч. Прыжок, удар, мяч улетел дальше угла линии разметки, в который я целился. Игорь наблюдает за мной. Он уже в уличной одежде, поэтому стоит у самого входа.
- Сильно бьешь, пробуй послабее немного.
- Стараюсь. 
- Хотя да, считай что ставишь себе удар.
- Такой скорее всего выйдет именно когтями. Возможно стоило бы сделать свинчатку, хотя бы деревянную. Но если честно у меня нет желания полагаться на оружие. Конечно обрезок палки будет вполне легален, но пока его достанешь. Если у меня будет на это время, то я лучше газовый баллончик выхвачу.
- Тоже верно. Как думаешь, ты прорвешь суконку? 
- Может не с первого удара, но наверное да.
- Знаешь, я хочу чтобы ты пробовал отрабатывать захваты без перчаток. Иначе в реальном бою все кончится весьма кроваво.
- Без перчаток?
Я удивленно посмотрел на Игоря. 
- Да, надену кожанку, сверху суконку. Думаю ты не разорвешь все сразу. Ну и постараемся поставить тебе такую работу руками, чтобы ты не задевал когтями материал куртки. 
- Хм, ну можно попробовать.
Снова шаги за дверью. На этот раз шаркающие, старческие. Я направился за мячом.
- Ладно, завтра когда народа будет поменьше, попробуем это. 
Сказал мне Игорь. Я взял мяч, оглядываясь на дверь, в которую входила пожилая женщина с ведром и шваброй.
- Здравствуйте Игорь Владимирович, что то вы сегодня запозднились.
- И вам не хворать Зоя Ивановна, да вот с занимающимся задержался.
Он посмотрел на уборщицу с некоторой опаской. Женщина посмотрела на меня.
- Так ты и есть тот, о котором все треплются?
- Как видите.
Улыбнулся я, унося мяч в подсобку. Я заглянул в дверь, кинул его в корзину, и направился к своей куртке. Женщина подошла ближе. На вид лет шестьдесят, может чуть больше. Выглядит довольно крепкой, для своего возраста. Только немного прихрамывает.
- Вот как. А я не верила, когда в газете тогда писали. Еще подумала, вот ведь байку придумали. А оно вон как. Ты на кого хоть такой похож? Башкой вроде на волка, а пятна как у рыси. Вот ведь учудили этакую невидаль. Усищи то какие длинные, у тигра наверное таких нет.
Рассмотрев меня поближе, и продолжая бормотать, женщина пошла в дальний конец зала, довольно ловко пригнувшись под сеткой, и стала мыть пол. Я увязался следом, отстегнул замки сетки и потащил ее к стене, на которой виднелись петли. Пристегнув к ним сетку, и оставив ее висеть на стене, я направился к ожидавшему меня Игорю. Он тихо прошептал мне:
- Фух, я уж боялся как бы ты Зою то не напугал. Ладно, пошли.
Игорь пошел к двери.
- Эй, мохнатый. Ну ка подойди сюда. Твое что ли?
- Да?
Я направился к уборщице. Зоя показала мне на груду мусора согнанную тряпкой в кучу. На ней выделялся клочок серой шерсти.
- Мое, а вам надо? Я сейчас линяю похоже, каждый день расческой вычесываюсь. И с утра, и вечером. А все равно вон остается. 
Старушка подняла на меня взгляд. Я встретил его легкой улыбкой.
- Если хотите, могу приносить что начесал. Думаю за месяцок на свитер наберется. Свяжите, внукам подарите.
- Тьфу на тебя.
- Ну или на варежки хотя бы. 
- Иди отсюда.
Я развернулся, и ушел, посмеиваясь. Меня встретил Игорь.
- Шутник, раздевалка не заперта, так что переодевайся, а я пойду пока. 
- Между прочим вполне хорошая шерсть. Все лето в ней проходил. Ладно, до свидания.
- Бывай.
Игорь пошел к выходу, а я отправился в раздевалку. Было уже пусто, людей невидно и не слышно. Только остаточные запахи. Переодевшись, и взяв свой пакет, я направился к выходу. Меня проводил взглядом одинокий охранник, девушки уже не было. Я вышел на улицу, и побежал домой, под струями так и не прекращающегося дождя.
Уже было темно, и люди, напуганные ливнем сидели по домам. Только редкие прохожие спешно шли под прикрытием зонтов. Войдя в квартиру и скинув плащ, я сунул моток веревки в карман жилетки. Мешки полетели на столик рядом с входом. Раздевшись, вычесавшись и приняв душ, я сварил себе пару картофелин и лег спать, собираясь проснутся часа в два ночи.
Мне приснился атом. Маленькое ядрышко, сплавленное из желеобразных нейтронов и протонов. Белые нейтроны, и красные протоны, как на картинке из школьного учебника. Они слиплись, как будто мягкие капельки, объединенные в единой маслянистой слизи. Они рвались друг от друга, их расталкивало напряжение, которое чувствовалось легкой щекоткой, которая бывает когда шерсть на руке встает дыбом от статического заряда. Но слизь стягивала их, почти в единое целое. Девяносто два красных шарика. И сто сорок три белых. А вокруг, огромными мыльными пузырями, небесно-голубые пленки электронных оболочек. Слоистые, невероятно массивные, они облегали маленькое ядрышко словно обод реактора маленькое отверстие промывочного канала. Неспешно шевелясь, пульсируя в строго заданных границах, они различались по своей яркости. Самая ближняя была почти прозрачной, ее образовывало всего два электрона, расплывающихся в невероятно быстром движении. Следующая была уже яркой, а остальные просто терялись за горизонтом. И вот, ядро раскололось.



86

Пульсирующие половинки разлетелись в разные стороны, между ними протянулась капелька слизи. Это невозможно увидеть, но я видел как слизь сплывала с каждого нейтрона, с каждого протона. Понемногу, по едва заметной пленке, она собралась в капельку альфа частицы. Маленький сгусточек двух красных и двух белых капель, смазанных той же слизью. И напоследок, одна капелька нейтрона. Лопнувшие стяжки слизистых ниток, завибрировали словно струны, разгоняя осколки разломленного ядра призрачными биениями дефекта масс. Осколки, прямо на лету принимая оптимальную, округлую форму, пронеслись сквозь пленки электронных слоев, и увлекли их за собой, безжалостно раздирая призрачные вуали. Новорожденные атомы разлетелись яркими прочерками, ясно обозначаемые пульсирующими оболочками электронов. Но самой яркой, ослепительной линией трека прочеркнул одинокий нейтрон. 
Он летел подобно подкалиберному снаряду, выпущенному из танкового орудия. Их были триллионы, ряды таких же атомов. Они соприкасались громадными зонтами внешних электронных оболочек, и в вуалистых, небесно-голубых, пульсирующих шарах, которые почти сплавлялись друг с другом общими дымками свободных электронов, было почти невозможно разглядеть алую песчинку ядра. Слепящая пылинка нейтрона летела сквозь пустоту электронных оболочек, словно пуля в воздухе. Она никак не могла попасть, она была как мячик сброшенный с самолета в целые слои океанов, в каждом из которых была всего одна маленькая лодка. Мячик падал, он рассекал ровные, водяные пленки без малейшего всплеска. А лодки проносились мимо. В них нельзя было попасть, невозможно было попасть, слишком маленькие, слишком крохотные. Но я видел их сверху. Я видел, как с увеличением расстояния пройденного частицей, лодки сливались друг с другом, подобно ячейкам мозаики. Точки, сперва отдельные, потом подобные песку на стекле. Его было все больше, песчинки занимали свободное пространство, становясь подобными ряби помех на экране телевизора. Все гуще и гуще. И вот, с увеличением расстояния столкновение переставало быть невероятным. Оно было все более осязаемым. Словно запах, едва чувствующийся но становившийся все более сильным. И уже стало странным то, что столкновения все еще нет, что огненная крупица продолжает находить туннель в стеснявшихся пещерах межъядерных пространств спроецированных на плоскость перпендикулярную треку частицы. Оно стало неминуемым, и оно произошло.
Снаряд нашел цель. Искра влетела в ядро. Сперва ничего не произошло. Сгусток чуток увеличился, словно его обернули тончайшей пленкой. Но завибрировало. Оно потеряло устойчивость. Словно горстка пороха, грубого, кустарного пороха который стал медленно гореть, давая сперва острый язычок пламени, который все разгорался и разгорался, пока горение не перешло во взрыв. И еще одно ядро раскололось на голубые вуали новых атомов, и огненный прочерк нейтрона. В бесконечных слоях массы молекул, то тут, то там проносились яркие трассеры нейтронов. Вспышки атомного распада расцветали в бесконечности. Редкие, как звезды на закатном небе. Они были неоднородны. И некоторые, совсем редкие, выбрасывали две огненных искры. Это было как лавина. Две искры летели, пока каждая из них не находила цель. И вскоре, масса материи закипела. Бесконечные множества осколков бурлили как вода в котле. Это давление было невообразимым. Они носились, сталкивались между собой вжимая свои электронные вуали друг в друга с такой силой, которая просто непредставима при тепловом движении температур, при которых существует хоть что то твердое. Ветер кипевших газов, до боли обжигал мои вибриссы, но давлению некуда было уйти. Я смотрел на бурлящий комок, видел как он медленно рос, и осознал, что ограничением оказалось скорость распространения волны материи. Она была ничтожно мала в сравнении со скоростью теплового движения. Это была самая прочная крышка в мире, настолько прочная, что даже неистовство атомной реакции было укрощено ею. Волна огня медленно ползла. Она была подобна густому меду, текущему из банки. Но я знал, что это ослепительная, невероятно яркая вспышка.
Женщина медленно идет к детской площадке. Мамы с детьми беззаботно играют на ней. Они катают своих чад на каруселях, а женщина идет к ним. Она растеряна, она напугана, она знает. Она упирается в ячеистую, проволочную решетку, и начинает трясти ее. Все сильнее и сильнее. Она безмолвно кричит, хочет предупредить их, но только одна мама удостаивает ее презрительным взглядом. Смотрит, как на сумасшедшую. 
А потом вспышка. Она ярка, невероятно, слепяще ярка. Все горит. Поверхность каждой травинки, каждой песчинки, каждого волоска, каждой клетки кожи жадно впитывает свет, раскаляясь все сильнее и сильнее, пока связи между молекулами не начинают рваться, глотая кислород подобно утопающим. Они горят все. Сжимаются черными куклами, в чадящих языках огня. Женщина кричит, до боли цепляясь за сетку. Ее кожа облетает подобно страницам сгоревшей книги. Волна, волна ураганного ветра, намного более сильная чем все штормы земли, проносится по городу сметая все на своем пути. Бетонные, кирпичные дома расплываются как замки из песка под волнами океана, как спрессованные брикеты водорастворимых солей в кипятке. Волна сносит детей и их матерей, как удар кувалды сносит стеклянные бутылки. А потом опаляющая волна касается женщины, и ее плоть облетает, оставляя только голый скелет, с невероятной силой вцепившийся в железную сетку. Только он остается безмолвным свидетелем произошедшей трагедии.
Яркий, выжженный до боли кадр из фильма, который я смотрел в детстве. Когда явление радиации было только открыто, к нему отнеслись совершенно наивно. Сейчас это звучит дико, но считалось что радиация целебна. И чем она сильнее, тем лучше для организма. Эта иллюзия долго не могла разрушиться, даже когда переоблученные люди умирали от тяжелейших форм лучевой болезни. Только вспышки первых атомных взрывов, испепеливших целые города, явили миру кошмарный оскал атомной энергии. Оскал переходящий в легкую, скрывающую клыки, улыбку уютного света атомной электроэнергетики. Улыбку, с легкостью переходящую в ужасающий укус ядерной катастрофы, выгрызающий целые области, целые города и деревни, яростно рвущий их острыми клыками короткоживущих изотопов, безжалостно перемалывающий их на коренных зубах радиоактивного заражения, оставляя только изгрызенный остов безжизненных земель. Всего лишь один из сотен ящиков Пандоры, открытых человечеством начиная с тех времен, когда первый человек принес домой горящую ветку, предрекающую уютное тепло очага, и кипящую ярость пожара. И генетическая модификация, всего-навсего очередной ящик. Не страшнее, и не менее опасный чем предыдущие. 
Я открыл глаза. Времени было без пяти два. Я быстро собрался, пересыпал щебень из рюкзака в мешок, и взяв рюкзак, пустой мешок и старую лопату валявшуюся на балконе, вышел на улицу. Дождь был слабым, ливень нашел свой конец, и теперь слабо огрызался редкими каплями. Я побежал на ту стройку, откуда украл щебень. Теперь я собирался украсть песок. Добравшись до места, я перелез через забор и прислушался. Ни звука. На некоторых из груд песка были накинуты пленки, прижатые кирпичами. Выбрав ту что поближе, я отодвинул пленку, и стал быстро наполнять мешок в рюкзаке. Набив его, я подравнял песок, накрыл пленкой как было, и вернулся к забору. Перебросить рюкзак оказалось тяжеловато, но я справился. Перелез через забор, надел рюкзак с помощью все той же бетонной клумбы, и неспешно побежал домой. Хоть рюкзак и не был полным, бежать было тяжело. Я мерно вбивал ноги в землю, слушая как учащается мое дыхание. Но на этот раз было легче, чем с щебнем. Скинув дома груз и раздевшись, я завалился спать, теперь уже до рассвета.



87

Утром опять пришлось собирать шерсть с кровати, и как следует вычесываться. Набрался довольно заметный клок. Я почистил картошки, поставил ее вариться, и принял душ. Промокнув мех полотенцем, но не позаботившись о том чтобы его высушить до конца, я стал пересыпать песок. Пришлось занять под него одно из ведер, бывших дома. Остальное я оставил в мешке, и как следует завязал его. Взяв ведро с песком, я поставил его в коридоре, и встал над ним. Рука застыла над ведром, я выпрямил пальцы и вонзил их в песок. Когти погрузились легко, и пальцы тоже вошли примерно на сантиметр, но потом сопротивление усилилось. Я ударил другой рукой. Вонзая пальцы в песок, я все усиливал удары, пока они не становились болезненными. В коридор стал заплывать аромат вареной картошки. 
Я пошел на кухню, сполоснул руки, и выключил газ. Остудив картошку холодной водой, я приступил к завтраку, задумчиво рассматривая когти. На них появились едва заметные царапины от песка, совсем слабые. Заточка была не в лучшем виде. Окончив завтрак, я стал одеваться, благо шерсть уже подсохла. На выходе, я упаковал рюкзак, положив в него двадцать кило щебня завернутого в одеяло, потом взял мешок с песком. Я с силой пнул его обутой ногой, так что он отлетел в сторону. Затем еще несколько ударов, все сильнее и сильнее, пока они не стали отзываться болью. Я надел рюкзак, убедившись что он сидит плотно, и пошел на улицу.
Дождь так и шел. Но уже хотя бы не ливень. Я побежал в сторону гаражей. Идея Игоря на мой взгляд была несколько рисковой. С другой стороны, плотную одежду я вряд ли прорву, если не буду как следует стараться. А суконка, это очень крепкая вещь. Хм, а если в драке? Скоро зима, люди будут одеваться тепло. Думаю, если разлохматить одежду на человеке который, решит на меня напасть, это мигом остудит ему голову. Если же нет, тогда придется постараться чтобы отбиться. Наверное лучше все-таки атаковать ноги, штаны как правило менее крепки чем куртки. И опять же, полагаться на удары ногами. Пинок в тяжелом ботинке по голени, вещь очень неприятная. Почему я так стал боятся нападений? В конце концов, на меня редко кто нападал, хотя в последнее время неприятности были. Когда же позвонит Альберт? Может, позвонить самому? С другой стороны, зачем излишне навязываться. 
С такими мыслями я добежал до гаражей, и стал бегать между ними. Потом начал пробовать залезть на них с грузом. Это получалось, при помощи различных деталей на воротах, хотя руки и скользили по мокрому покрытию крыши. Я пронесся по ним, спрыгнул вниз. С рюкзаком сложно было смягчать падение перекатом, да и изваляться в лужах не очень хотелось, поэтому я приземлялся на ноги и гасил импульс руками об землю. Потом еще пробежка. Побесившись подобным образом примерно с час, я вернулся домой, оставил там рюкзак, сполоснул руки и полы плаща, и направился в спорткомплекс. 
На самом деле, люди довольно быстро привыкают к чему-нибудь необычному, если это их мало касается. Девушка дежурившая на входе мне практически не удивилась. Я прошел в раздевалку. Из зала слышались звуки, говорящие о том, что там уже занимаются. Я переоделся, и направился в зал. 
Бывшие там люди уже были знакомы. Я поприветствовал Игоря кивком, и приступил к разминке. Сегодня тренер больше занимался с другими. Я упражнялся самостоятельно, в том числе опять пытаясь держать хвостом гантель. Эта картина вызвала смешок у одного из занимавшихся, но я не стал обращать внимания на такую мелочь. Наконец, люди ушли. Проводив их взглядом, и убедившись что оно не вернутся за какой-нибудь забытой мелочью, Игорь направился в подсобку, и вернулся оттуда в плотной, но весьма истертой кожаной куртке, поверх которой натягивал довольно большую и замызганную суконку. Застегнув ее на несколько пуговиц, он подошел ко мне.
- Ладно, давай на маты.
Мы направились к ним, встали друг напротив друга. Игорь был почти на голову выше меня, и шире в плечах. 
- Смотри, самое простое. Наноси удар, не очень быстро.
Я ударил сжатой в кулак рукой. Игорь принял удар на предплечье, и быстрым движением перехватил мою руку.
- Ты примерно так хватался тогда, когда тебя ножом пытались ударить?
- Не совсем, я сразу схватил за руку и рванул на себя.
- Вот так?
Игорь вцепился пальцами мне в руку, довольно крепко их сжав. 
- Да.
- Понятно, смотри, пытайся выполнить такой захват.
Игорь переставил руку по-другому, обхватывая мое запястье, и намечая болевой прием. В таком положении кисть сжималась вокруг руки так, что будь у него когти, они не касались бы моей кожи.
- Ясно.
-Теперь попробуй.
Игорь протянул мне руку. Я обхватил запястье таким же образом, так же наметил залом.
- Проводи сильнее, ты должен использовать свою руку как рычаг, заламывая кисть. Тогда в ней не получится удержать что либо.
Я стал выполнять показанный мне прием, достаточно медленно и плавно. После пары демонстраций, Игорь достал из кармана деревянный макет ножа и протянул мне.
- Смотри как это работает.
Я взял нож, нанес тычковый удар в живот. Игорь перехватил мою руку, провел этот захват. Рукоять ножа с силой рванула из пальцев, легкая боль обожгла запястье и я выронил деревяшку. 
- Вот так, теперь помедленнее.
Я взял макет, наметил удар. Игорь стал действовать плавно, показывая как рука обхватывает запястье, вынуждая выронить оружие. Тренер взял его.
- Теперь ты, сперва плавно.
Игорь наметил удар, я перехватил руку, выбил деревяшку показанным мне образом. Мы стали отрабатывать этот прием, постепенно наращивая темп. Когда все стало происходить достаточно быстро, при одном из захватов коготь вонзился в суконку, и взлохматил ее.
- Упс.
Сказал я.
- Ничего, ты сможешь наработать это движение так, чтобы оно было более аккуратным. Продолжаем.
Мы продолжили это упражнение. Сочетать скорость и осторожность было очень сложно. Я либо действовал недостаточно быстро, либо опять оставлял на суконке выпирающий клок. Через некоторое время рукав оказался довольно заметно истрепан.
- Ладно, пока хватит. Потом позанимаемся еще. Сейчас другая группа придет, а на это любоваться им нечего.
- Я тогда схожу пообедаю. Кстати, а эта куртка так быстро в негодность придет.
- Да этим бэушкам на рынке цена сто рублей, не обращай внимания. 
Я пошел в раздевалку. Думаю, Игорь прав. Не стоит проводить занятия в которых так демонстрируется опасность когтей на чьих-то глазах. Это может породить ненужный мне страх в свидетелях. Одно дело просто знать о том что на моих пальцах растут когти, другое дело задуматься о том, что они могут быть опасны, третье узнать что я их затачиваю до весьма приличной остроты, и четвертое увидеть как они вспарывают, пусть даже одежду. К тому времени когда я натягивал плащ, внутрь вошел первый парень.
- Здорово кошак.
- Привет, вообще то у меня имя есть.
Парень рассмеялся.
- Да ладно тебе.
Я ответил легкой улыбкой.
- Вот скажи, я ведь на кошку мало похож, у нее морда короткая. Почему кошак?
- Не знаю, из-за усов наверное.
- Пфф.
Я направился к выходу, натягивая дорогой шляпу. Дорогой мне встретились еще два человека, увлеченно обсуждавших на ходу правильную переустановку операционной системы компьютера. На меня они практически не обратили внимания, и спустившись вниз, я вышел на улицу.



88

Дойдя до столовой, я вошел внутрь. Мое внимание сразу привлек парень сидевший у входа. Тот самый, который меня домогался. Он уныло ковырял суп, и смотрел в окно, делая вид что не замечает меня. Очевидно что он видел как я шел к этой забегаловке. Суп был остывшим. Это чувствовалось по запаху. Ароматы горячей и холодной пищи сильно различаются. По моему мнению, это связано с изменением летучести различных ароматизирующих веществ входящих в состав пищи. Менее летучие компоненты придают еде свой запах только тогда, когда она горячая. При уменьшении температуры их содержание в воздухе уменьшается, и запах приобретает иной окрас, обеспечиваемый более летучими компонентами.
Я прошел мимо, так же не подавая вид, что мне есть до него дела. Но внутри все напряглось. Этот парень несколько нервировал меня. Я заказал обед, и устроился в дальнем углу, под любопытными взглядами нескольких посетителей, сидевших за одним столом. Сняв шляпу и положив ее рядом с собой, я приступил к еде, расслабленно посматривая в сторону зала. Случайная встреча? Исключено. Он поджидал меня, сидел тут, ковырялся в своем супе, делая вид что пришел сюда поесть. Откуда он узнал что я тут бываю, да еще и так быстро? Ну меня очень легко выследить, что-что, а затеряться в толпе мне сложно. Тем более что местные наверняка активно обсуждают тот факт что я стал активно тут появляться. Возможно до него дошли эти слухи. Он занимается в этом спорткомплексе? По его внешности сложно сказать что он увлекается каким бы то ни было спортом, разве что на уровне утренней разминки. Он опасен? Физически нет. Я уверен что легко справлюсь с ним за счет превосходства в росте и физической подготовки. Но на физическое превосходство всегда найдется хитрость. Огнестрельное оружие, яд, взрывчатка. Я не о том думаю. В конце концов, он хочет со мной переспать а не убить. Вот только мне этого не хочется. Даже в активной роли. Я брезгливо поморщился, и приступил ко второму. 
Взгляд в тарелку, мех над глазами прикрывает то, что я посматриваю в зал. Правда все немного расплывается из за этого. Парень смотрит на меня. Он напряжен, совершает хаотичные действия. Быстро перебрал пальцами по столу, взял ложку, покрутил ее и положил обратно в тарелку. Его явно раздирает противоречие между желанием подойти, и страхом сделать это. Нет парень, ты наверняка просидел тут довольно долго, и вряд ли просто так. Неспешно кладу в рот картошки, отрезаю боком вилки кусок котлеты, и отправляю следом за пюре. Жую частыми, но не слишком амплитудными движениями челюстей. Полный комплект зубов, коренных, резцов, клыков, позволяет справляться с любой пищей, с которой может справиться обычный человек. Правда клыки мешают двигать челюстью слишком сильно при пережевывании, поэтому отсутствие размаха, компенсируется скоростью движения. Конечно при раскрытых челюстях, смещать их можно заметно сильнее, что можно использовать для изображения довольно ярких гримас. 
Бросив на меня последний любопытствующий взгляд, люди встают из-за стола, и направляются к выходу. Один из них подходит к женщине за прилавком. Я слышу негромкий разговор:
- А это давно тут появляется?
- Да уж третий день регулярно заходит. Я первый раз увидела, так и обмерла. Сейчас вроде ничего, привыкла. Хотя все равно, необычно такое вот видеть.
Доверительно прошептала женщина в ответ. 
- Еще бы, надо же, так близко я его еще не видел. Вот ведь что люди с собой теперь вытворить могут.
Тихо ответил мужчина, и бросив на меня еще один взгляд, направился к выходу. Работница столовой посмотрела ему в след, а затем громко спросила сидевшего у окна парня:
- Ты тут долго еще ковыряться будешь?
- А вам то что? Я мешаю что ли? Купил и ем себе потихоньку, и вообще, у меня электричка только через час, мне под дождем что ли мокнуть?
- А на вокзале подождать?
- Там шумно. А я хочу спокойно посидеть и отдохнуть, не мешайте.
Парень отвечал довольно нервно, то и дело оглядываясь на меня. Я все также делал вид, что полностью занят едой. Продавщица недовольно хмыкнула, и вышла куда-то в подсобные помещения.
- Клавка, у тебя там борщ то остался, или из меню вычеркивать?
- Новый уже варить поставила. Да кто там ест то так активно, в такой дождь? 
- Все из этой качалки ходят, вот ведь люди, записаться на такую дороговизну деньги есть, а как пожрать так к нам бегают, потому что дешевле.
- Тебе то что? Нам же лучше. Ты лучше расскажи, как там у тебя с Антохой то?
- А что с ним? Козел и есть козел. Вот только рогов не хватает. Слушай, ты прикинь, к нам опять этот, мохнатый пришел. Ну, который толи на рысь, толи на волка смахивает. Как его, Матвей что ли?
- Ну да, я же рассказывала тебе что он в книжном работает. Представь, захожу, а там такое чудо. И главное вежливый такой, улыбается постоянно. Хотите вот эту книжечку, а, вам по такому то, это у нас тут. Так и вьется, так и вьется. Точно кошка ластится. А что ты про него?
- Да вот подумала, ты же рассказывала что это с человеком такое сделали, а вот так бы Антохе, скотине, рога бы вырастить, что б козла сразу видно было бы.
- Да что он такого то натворил?
Женщины разговаривали не слишком громко, но по-моему их услышал даже этот парень, хотя возможно и не разобрал о чем именно болтовня. Но то что рассказ о том как Антоха приперся в дупель пьяный, да еще потерявший шапку и вывалявшийся в луже, так что пришлось все стирать, был весьма увлеченным, ему стало понятно. Он снова перевел взгляд на меня, решительно сжимая кулаки, и видимо сочтя что лишних глаз нет, направился ко мне. Я собрал вилкой остаток пюре, отправил в рот, с последним куском котлеты, и стал неспешно жевать, все так же опустив взгляд к тарелке. Шаги человека быстро приближались.
- Извините.
Он отодвинул стул, и сел напротив меня. Движения быстрые, отрывистые, скрывающие нерешительность. Я проглотил еду, и плавно заговорил, все так же глядя в тарелку.
- Наверное мне следовало бы сказать: какая неожиданность. Возможно мне стоило бы удивиться, или даже растеряться. Вот только все происходящее есть вполне закономерная цепочка событий, явственно следующих одно из другого. Поэтому первый вопрос, откуда именно?
Я поднял взгляд на парня, на лице легкая, почти насмешливая улыбка. Он опешил от подобной тирады.
- Откуда что?
- Откуда ты узнал, что я бываю здесь. И не надо врать о том, что эта встреча случайна. Твои мысли выдают тебя человек.
На лице парня отразилась растерянность. 
- Просто, услышал разговор. Правда случайный. Я не вру. Услышал на остановке как несколько человек обсуждали то, что вы появляетесь в спорткомплексе, ну и вот…
- Причины побудившие тебя здесь появится мне известны. Твой разум не способен скрыть их.
Ответил я, стараясь нагнать в свою речь как можно больше мистического тумана. Я чуток наклонился к парню, глядя в глаза. Улыбка стала чуть шире, лишь слегка приобнажив клыки.
- А тебе совершенно известен ответ, который я тебе дал.
- Вы не понимаете!
Воскликнул парень, но опомнившись продолжил более тихо.
- Поймите. Я даже и представить не мог, что подобные вам возможны в реальности. Когда я впервые вас увидел, это был шок, это была как вспышка, как воплощение самых потаенных фантазий. 
- Я прекрасно вижу желания твоего развращенного разума.
Я наклонился к нему еще сильнее, запоминая его запах. Проклятье, еще не хватало чтобы он устроил мне сцену признания в любви где-нибудь в людном месте. Это будет такая смачная тема, которую начнет обсуждать весь город, даже те кто про меня никогда не слышал. Как бы от него так половчее избавиться? Может, дать ему то, чего он хочет, и он отвяжется? Мысль показалась довольно неприятной. Да и скорее всего это только усилит его влечение ко мне.
- Не говорите так! Неужели я так многого прошу? Я готов сделать для вас что угодно, все что угодно, хоть прямо здесь. 
Хм, и что мне с ним делать? Просто отшить? Сомневаюсь что он успокоиться. В воображении возникла картина, как он бухается передо мной на колени посреди людной улицы и признается в подобном на глазах у всех. Неудобно выйдет. Нет, конечно я нацеплю на лицо невозмутимость, посмеюсь и пошлю его куда подальше, но слухов пойдет куча. Что бы мне такого с ним сделать? Устранить?



89

Мысль, холодная как кусок сухого льда возникла в голове словно из неоткуда. Нет человека, нет проблемы. Кто его будет искать? Кто у него есть из знакомых, из родственников? Все та же легкая улыбка на лице, оскал исчез так и не появившись.
- Здесь не надо. И откуда ты такой взялся на мою голову? В городе живешь, или как? Восемнадцать то есть?
Мой интерес к нему видимо придал ему уверенности. Он оживился.
- Да, я сейчас в институте учусь, на первом курсе. Живу на окраине города, с бабушкой. 
- И как сокурсники относятся к твоим пристрастиям?
Доверительно спросил я его.
- Мне нет до них дела, я для них никто, как и они для меня, мне не о чем с ними говорить. В конце концов я способен выучится и без них.
- А пары прогуливаешь.
Укоризненно заметил я. 
- Не суетись, мать то где?
- Да черт ее знает, опять себе нашла кого-то да умотала. 
Станут ли его искать? Кто? Бабушка? Да, но что она сможет сделать? Интересно. Будет ли до него дело сокурсникам? Тоже вряд ли.
- Сочувствую тебе. Посмотрим как все выйдет, мы же не станем беспокоить твою бабушку, тем более что она тоже не знает о твоих вкусах.
Заговорчески подмигнул я ему.
- Нет конечно.
В глазах парня появилась надежда. 
- Тогда не станем торопить события, хорошо? У тебя ведь есть мобильный?
- Да.
Он продиктовал мне телефон. Кто-то шел к столовой, я видел приближающуюся тень за окном. Женщины на кухне уже вовсю обсуждали друзей Антохи, сходясь на том, что они алкаши и именно из-за них он такой козел. Записав его телефон, я сказал парню:
- Тогда я позвоню, когда найду тихое место, где нам никто не помешает.
А затем наклонился к нему, коснувшись вибриссами лица, и почти оскалившись.
- Только учти, я люблю очень грубо. Так что я пойму, если ты передумаешь. 
Развернувшись, я решительно зашагал прочь, натягивая дорогой шляпу. Опустив голову и прикрывая полями лицо, я прошел мимо входившего человека, отряхивавшего воду с капюшона, и вышел на улицу.



90

Я шел под дождем, напряженно размышляя. И так, деление первое. Имитация или пропажа. Имитация самоубийства или преступного нападения. Что для этого понадобится? Заманить его в тихое место и ликвидировать. Если будет хорошая погода, то можно заманить его на крышу, и просто-напросто скинуть с нее. Захотелось человеку улететь из этого бренного мира, что тут поделаешь. Но это возможно только если будет потеплее, и дождь прекратится. Тогда можно будет пригласить его на романтическую прогулку по какой-нибудь крыше. Подозрения? Минимальны, если то что он рассказал о себе – правда. Нелюдимый, замкнутый. Мало ли что могло ему взбрести в голову? 
Имитация преступного нападения. Заманить в тихий закоулок, забить насмерть или зарезать ножом. Нет, нож нежелателен. Это лишняя зацепка, и лишний повод для подозрительности. Появление грабителя который намеренно убил жертву ножом вызовет большую активность полиции, чем грабителя который просто избил жертву, и перестарался. Насколько это сложно? Да не так уж и трудно на самом деле. Просто завести в место без свидетелей, ударить коленом в пах, сбить с ног и забить ногами. Удары по голове нежелательны, если на ботинках будет кровь, их придется менять. Значит ряд ударов в область почек, позвоночника, солнечного сплетения и сердца. Первым в солнечное, чтобы выбить из груди воздух, и не дать закричать. А затем просто бить и бить, пока дышать не перестанет. Потом обыскать карманы, забрать все ценное, и уничтожить. Риск? Высок. Возможны случайные свидетели, возможно кто-то окажется достаточно смел, чтобы услышав подозрительные звуки бросится на помощь. Но если свидетелей не будет, то это будет надежный глухарь. Дождь смоет все следы. Если конечно сделать это на улице. 
Но эти варианты неизбежно вызовут активность полиции уже на следующий день, как только будет найден труп. А чем больше пройдет времени, тем безопасней. Тогда исчезновение. Был человек, и пропал. Может надоело все, и ушел гулять в неизвестном направлении. Пока хватятся, пока полиция раскачается, отмазываясь тем что срок для объявления в розыск мал. Как реализовать ликвидацию? Мне понадобится тихое место, где никто не помешает расправиться с ним. И утилизировать тело. В принципе, загрузив останки в рюкзак, я смогу унести его далеко загород. Сил хватит. Первое, место.
Идеал, моя деревня. Тихое, укромное место где я могу сделать с ним что захочу. Только ехать туда больше суток, так что исключено. Второе, моя квартира. Тоже смогу уничтожить тело надежно и не спеша. Но малейшее подозрение, обыск, упущенная капелька крови, и мне не отвертеться. Хотя это по телевизору показывают такие хитроумные методы расследования, на самом деле ради одного случая вряд ли станут так тратиться. Съемная квартира. Неплохой вариант, но если я сниму лично, то ее хозяин сразу будет свидетелем. Или уговорить снять его? Может, даже денег на это дать. Приятель, сними квартирку, сам понимаешь, если я сниму ее сам, то разговоров будет ой-ой. Мы же не хотим чтобы то, что будет между нами предалось огласке? Но в квартире я должен оказаться первым. Необходимо подготовить запасные планы. Что если он сумеет вырваться? Тогда дверь должна быть заперта. В квартире не должно быть комнат, в которых можно будет забаррикадироваться. 
А как его убить? Когтями? Кровь это след. Когти вообще не желательно использовать. Только самый крайний случай, когда все остальное сорвалось. Ведь тогда понадобиться: во-первых, замаскировать следы от когтей, то есть тело придется ликвидировать чтобы не случилось. Даже если он сумеет выскочить на улицу со смертельной раной, мне придется неведомым образом достать его раньше, чем его смогут осмотреть. Во-вторых, мне придется позаботиться о чистоте рук. Думаю где то за неделю обычной для меня обработки когтей, слой со следами крови будет сточен. Так же придется шлифовать и кожу. И сбрить испачканный мех. Кровь пускать нежелательно. 
Как убить бескровно? Задушить. Сомневаюсь, что он сумеет вырваться из моих объятий, особенно если накинуть на горло веревку. Свернуть шею. Не уверен что получится сразу, в этом не помешала бы практика, хотя сил должно хватить. Отравить . Где взять достаточно надежный яд? И самое главное, не вызывая подозрения. Я не могу просто зайти в аптеку, и купить сильнодействующее лекарство, максимум снотворное, сказавшись что оно для меня. И потом мне придется его пить, чтобы я мог оправдать покупку тем, что его следы есть в моей крови. А полагаться на кустарно изготовленный или недостаточно сильный, ну уж нет. Затирай потом следы рвоты со всего пола.
Все покупки должны быть оправданы. Закупаюсь для поездки в деревню. Мне нужен топор, чтобы расчленить труп. В деревне давно не был, там топор есть, но насколько я помню, у него топорище подгнило, а я не хочу обнаружить что не смог правильно закрепить новое тем фактом, что топор слетит с него мне в ногу. Запас дров то есть, и даже наколотый. А растапливать чем? Лучины строгать ножом одно мучение. Мне скорее всего понадобится лопата, чтобы закопать останки. Небольшая саперная лопатка. Желательно с не деревянной ручкой, чтобы можно было тщательно вымыть. Зачем? Как зачем, я же не вот сейчас в деревню собираюсь. А если снег выпадет? Мне дверь когтями выкапывать чтобы внутрь зайти? А большую лопату везти, у меня и так груза полно. Перчатки. Мех мехом, а ладони и пальцы морозить не хочу. Нет, может и привыкну, но не сразу же. И вообще, я давно там не был. Вдруг инструмент какой понадобиться, а он заржавел?
Следы. Какие я оставляю следы? Прежде всего мех. Я должен быть плотно одет. Штанины обмотаны чем-нибудь, или заправлены в берцы. Двое штанов, одни снизу и заправлены, вторые сверху, чтобы не вызывать подозрения. Старый халат. А под ним целлофановый дождевик. Халат впитает кровь, дождевик защитит от нее одежду и шерсть. Просто дождевик одеть нельзя, кровь стечет по нему на пол, и оставит следы. Халат все впитает, если конечно крови не будет слишком много.
Кровь из тела надо будет слить, прежде чем разделывать. Как? Например привязать за ноги, подвесить над ванной, и перерезать артерию на горле, гравитация сделает свое дело. Слить в пластиковое ведро, которое потом можно сжечь. Зачем мне пластиковое ведро? А вдруг в деревне все ведра проржавели? Мне из колодца воды как набрать? Снег топить? А если его не будет? И вообще, это не гигиенично. Гравитация…
Или удары сердца. Подойти со спины, свернуть шею или быстро придушить. Нет, я не хочу этого. Я хочу вновь ощутить аромат страха, вновь взглянуть в глаза затравленного зверя. Обжигающий, кипящий порыв взмутил ледяное течение рациональных мыслей. Оглушить. А затем перебить хребет, и вспороть гортань, чтобы вместо крика был только тихий хрип. Подвесить парализованное тело за ноги, дождаться пока очнется, и дать ему осознать то, что он сейчас умрет. Медленно подойти с ножом, или даже собственными когтями. Или зубами. Вонзить их в мягкую, податливую плоть…



91

Нет, пожалуй меня понесло. Тогда придется выбрить подбородок начисто, и как я буду выглядеть? Я потер конец челюсти, на котором мех уже образовал небольшую бородку. Подстричь что ли? С такой мыслью я зашел в спорткомплекс, поднялся в раздевалку и стал переодеваться. Перчатки. Обычные, матерчатые перчатки. Надеть неспешно, чтобы когти прошли сквозь материал, не слишком разрывая его. Никаких отпечатков, никакой шерсти. Только обвязать рукава вокруг них, или натянуть перчатки на рукава. Обычные, плотные резиновые перчатки. А когти просто обмотать скотчем или изолентой. И никакой крови на руках при разделке трупа. Главное обмотать и место разрыва перчатки. Резина сгорит, только как следует прокалить, и перемешать уголь и сажу. Никаких следов. И керосин как раз есть, остался после покраски. Немного правда, но развести костер хватит. А на голову повязать косынку. Морду правда обмотать будет сложно, но с нее и шерсти мало. Главное как следует вычесаться перед делом. 
Я зашел в зал, стал разминаться. Пробежка. Что делать с трупом? Мышцы и внутренности перемолоть через мясорубку, и в унитаз. Или сперва сварить, чтобы не было крови. Мясорубку раскалить до красного каления, и кинуть в таз с водой. Не останется никаких следов органики. Даже остатки углерода отлетят от перепада температуры. Нож правда придет в негодность, а вот остальной металл мясорубки, а хрен его знает. Выкину и куплю электрическую, вот. Содержимое кишечника, желудка, мочевого пузыря – в унитаз. Потом продрать трубы хлоркой. Правда от ее запаха я нюх потеряю на пару часов, ну да ничего страшного, прогуляюсь - восстановится. Не в первой, унитаз в своей квартире я чистил по мере надобности. Самое сложное – с костями. Особенно позвоночник, таз и череп. Их обязательно надо будет переломать в труху. Потом закопать, или на свалку, на радость собакам. Хотя, зачем делится? Парень худой, но интересно, а на сколько мне его хватит? Мясо сполоснуть, в пакет и в морозилку. Пролежит долго, кровь останется только на пакете. Может быть он даже целиком уместится в морозилку, в смысле съедобные части. Мясо, почки, печень, сердце, головной мозг, костный мозг, спинной мозг, правда придется повозиться выковыривая. 
Комплекс разминочных упражнений. Помахать руками, поприседать, размять туловище наклонами. Можно варить, можно жарить, нет жарить нежелательно. Больше следов на посуде. Можно есть сырыми, ммм. Главное утилизировать кости и кровь. Что сделать для разрушения костей? Выварить? Или химическим способом, например обработкой известью. Выварка в растворе гашеной извести, вони наверное будет много. Ничего, на кухне есть вытяжка, и окно нараспашку. Но на кой? Озеро-накопитель. Большая дыра в земле, куда местные предприятия сливают отходы. Отходы с очень большим содержанием серной кислоты. И доступ к ним практически свободен со стороны заброшенных цехов. Охраны там давно нет, она только на главной проходной и у немногочисленных работающих заводов. Даже забор перелезать не надо, там есть прилично дыр, через которых утекало все ценное что оставалось в закрывшихся цехах. Швырнуть туда останки, и через пару недель их даже самые искусные экспертизы не отличат. Главное выбрать озеро посвежее, в котором кислоты сохранилось побольше. Только соваться туда стоит в защите. Резиновые сапоги обязательны, желательно выше колена. Берцы там мигом разъест. Или чулки от ОЗК. Да и сам ОЗК не помешает. Зачем мне ОЗК? Как зачем, а по болотам грибы собирать? А под дождем гулять? Как в плаще? В такой дорогой, кожаной вещи ходить по лесу? А если порву случайно? Этому ОЗК полтысячи красна цена. 
Хм, вот и костюм, в котором можно разделать труп. Сверху халат, чтобы не запачкать пол, а под ним ОЗК. А кровь потом перекисью свести. Конечно не аптекарской, хотя бы гидроперита развести. Зачем? Как зачем, товарищ полицейский. Я купил с рук ОЗК, наверняка подержанный, наверняка в какой-нибудь гадости побывал. Естественно я его дегазовал перед тем как использовать. А что дегазует лучше перекиси? А если удастся украсть промышленной перекиси, тридцатипроцентной, то вообще все проблемы заметания следов будут решены. Лучше нее кровь не сведет ничто. В принципе, к кубам с ней часто относятся не очень внимательно. Перелезть через забор, слить в банку и исчезнуть. Правда территория цеха освещена хорошо, но часа под четыре многие работники ночной смены находят возможность подремать. 
Вынимаю гантель, кладу на пол и обхватываю ее хвостом. Она соскальзывает, но я ее удерживаю. Как же неудобно. Начинаю плавно двигать ей. Человеческий фактор. Свидетели. Никто не должен меня видеть с жертвой. Продавщица в столовой вместе нас не видела. Она была занята разговором с кухаркой. Жертва сама помогла мне. Он специально выбрал момент, и подошел ко мне, когда рядом никого не было. Камеры. Нет, я их не замечал, но сегодня, когда пойду ужинать, обращу на это внимание. Все-таки не думаю. По-моему камеры у нас в основном в таких местах как банки, торговые комплексы, стоянки. Но если камера есть в столовой, то это все меняет. Мне понадобится уничтожить записи, причем за долгий срок. Интересно, а они вообще долго хранятся? Может быть из экономии используют один носитель, удаляя старые записи по мере заполнения? Я этого не знаю. С другой стороны, люди часто подходят ко мне из-за любопытства. А если полиция поднимет историю его браузера, то думаю его интерес ко мне будет совершенно понятен. Но это ниточка, которую надо придумать как оборвать. Или хотя бы увести ее кончик в пустоту.
Гантель выскальзывает, падает на пол. Под ироничными взглядами занимающихся, беру ее хвостом снова. Никаких свидетелей. Старый район города. Домам там лет по восемьдесят, построены еще при основании первых заводов. Состояние у них ужасное, и все нормальные люди давно съехали. Остались только алкоголики, и тому подобные личности. Для местных вполне норма вопль посреди ночи какого-нибудь пьяницы, которому привиделось нападение чертей. Хотя жители все-таки тихие, про преступления оттуда особо не слышно. Красть по сути то там и нечего. Надо подобрать квартиру именно там. Вот только жертву надо будет уговорить снять ее именно в таком месте, а он вряд ли согласиться просто так. Проводить его я не смогу, это лишние свидетели. Надо напирать на то, что это единственное место где нам не придадут особого значения. И успокоить по поводу преступности. Было бы конечно идеально, если бы его прибили дорогой, но зная это место, я скорее предположу что у него просто выпросят сотню другую.



92

Мне проникать туда нужно глубокой ночью, уходить так же. Дом желательно ближе к окраине, или лесополосе. Или хотя бы к сарайным массивам. Квартиру надо снять на время с запасом. Например сказать жертве что нет желания напрягаться ради одного денька, и если уж развлекаться, так по полной. Хм, а если он там и живет? Он упоминал про окраину города, может он как раз из старого района? Тогда заманить его будет проще. 
Хорошо, он приходит, я его ликвидирую. Это будет вечером. Но днем мне уже надо будет быть в доме. А значит прийти туда я должен ночью. И просидеть почти весь день в квартире. Лучше всего, просто проспать это время, потом мне будет не до сна. Как спать? Взять с собой пододеяльник, и залезть в него как в мешок. Проснувшись, вычесаться прямо в нем. Весь мех должен остаться внутри. Но я могу нашерстить когда буду вылезать. Значит нужна простынь, на которой я смогу одеться. Да и раздеваться нельзя, посплю в одежде. Расстилаю простынь, кладу рядом то, в чем спать будет совсем неудобно, заворачиваюсь в пододеяльник и сплю. Просыпаюсь, вычесываю морду, вылезаю, проверяю чтобы не осталось волосков, и аккуратно все сворачиваю, чтобы потом сжечь. Когда жертва придет, приглашаю его внутрь. Он должен быть в глубине квартиры, но не в комнате. Недопустимо чтобы у него была возможность добежать до выхода, или выброситься в окно. Дома там не высокие, этажа два-три. Оглушаю, в идеале один сильный удар в затылок. Хотя бы тот же толчок основанием ладони. А потом, совсем немного поиграть, и прикончить. Разделывать в ванной. Ванну выложить целлофановой пленкой. Где взять такой большой кусок? Склеить из пакетов с помощью двухстороннего скотча. Потом все сгрести, и сжечь. Это придется сжигать особо тщательно, целлофан будет мокрым. То что не сгорит, закопать. Останки разделить на две части. То что съедобно, уношу в свою квартиру, остальное зарываю в лесополосе. Нет, собаки могут вырыть. Несу в свою квартиру все. Это будет приличный груз. Труп, инструменты, амуниция. Но оставлять что-то без присмотра нельзя. Не смогу бежать, потащу шагом. Он вряд ли весит больше шестидесяти, я могу унести девяносто, возможно чуть больше. Дома все в холодильник. Съедобное в морозилку. Его не хватятся в этот день. Думаю, он скажет что ушел к другу. Одежду изрезать и сжечь. Телефон, и другие вещи разломать и раскидать по случайным мусорным контейнерам. Кости и прочую требуху ночью унести в промзону, и вышвырнуть в озеро, куда подальше. Для этого, упаковать в пакеты с грузом. Кислота быстро разъест целлофан, и кости долго не сохраняться. Да и кто за ними полезет в эту дрянь? Главное швырнуть подальше. Груз – песок, насыпать в пакет прямо на озере. День между ночью убийства и ночью ликвидации останков, придется провести на виду. 
Игорь направился ко мне. Заметив это, я поднял на него взгляд, цепляя на лицо привычную легкую улыбку. Тренер спросил:
- О чем задумался так?
Ни мускул не должен дрогнуть без моей воли. 
- О том сколько барахла надо купить в деревню. 
- В деревню?
- Да. После обследования собираюсь съездить туда, отдохнуть. Там красиво будет зимой. Никаких дачников, местных почти нет.
Улыбка чуть усилилась, становясь мечтательной. Взгляд в пустоту позади Игоря.
- Никаких расспросов, кто мол ты такой, да как ты так. Прогулки по зимнему лесу, в речке порыбачить можно будет, снасти там есть. Надо только еды закупить, да инструмента на всякий. А то как бы что нужное испортившимся не оказалось.
- Эх, деревня это хорошо. 
Согласился Игорь.
- Баньку бы так растопить, напариться, а потом в снег окунуться. И снова отогреваться. 
- Если только баня не обвалилась. 
Усмехнулся я. 
- Я наверное завтра попозже приду, на рынок надо будет сходить, полно всего купить придется. Лопату там какую-нибудь, а то приеду, а там сугробы по пояс. Пока до двери то докопаюсь.
- Это да, смотри не упусти что нужное.
- Да вот и думаю, что понадобиться, и что смогу унести. Туда наверное зимой то автобусы не ходят. Пешком идти придется. Километров сотни две.
- Ого, далеко так?
- Так я и говорю, глухомань полная. Думаю, надо будет устроить на днях марш-бросок с грузом, проверить силы.
- Это тебе лучше сделать через пару дней. Завтра поупражняешься налегке, послезавтра с грузом. Но раз так, то немного, чтобы силы были. Куда идти то собираешься? 
- Пробегусь до соседнего города вдоль дороги. Да и поселки обойти постараюсь. Так сказать, по пересеченной местности. 
- Давай, только бежать то выдержишь? Ты лучше меняй, километр бегом, километр шагом.
- Вот и узнаю, смогу или нет.
Хм, времени на подготовку немного. С другой стороны, держать жертву в ожидании слишком долго не стоит, он может начать истерить. Я качнул хвостом, и кинул гантель к полке. Зацепившись головкой за хвост, она рухнула мне под ноги. Шикнув на нее, я взял ее рукой, отнес на место и направился к груше, ставить удар.



93

Я занимался сначала сам. Потом подошел тренер, и я стал ставить удар по лапе. И опять разминка самостоятельно. Время шло неспешно. Я все размышлял над тем, что мне понадобиться, и как подстраховаться. Если будут отслежен факт того что жертва проявляла ко мне интерес, то отходить в отказ не следует. Да, замечал пару раз этого парня, пялился на меня странно. Да на меня постоянно пялятся, что поделать. 
Наконец группа занимающихся ушла. Проводив их, Игорь вышел в подсобку, и вернулся в куртке и суконке. Я сразу направился к матам.
- Ладно, у нас минут тридцать есть. Попробуем еще раз без перчаток.
Он сжал в руке макет ножа, я встал перед ним. Удар, перехват, болевой. Нож падает, на суконке следов нет. Ускоряем темп. И вот тут уже начинаются неудачи. Когти постоянно задевают суконку сильнее чем надо. Я стараюсь действовать аккуратнее, получается не очень. 
- Ладно, хватит.
Он уходит в подсобку, а тем временем начинает подтягиваться другая группа. Люди мне незнакомы, с интересом меня рассматривают. Один из них направляется ко мне.
- Так ты и есть Матвей о котором все тут говорят? Максим.
Он протянул мне руку. Я ответил на рукопожатие, сохраняя осторожность, чтобы не задет руку кончиками когтей.
- Он самый. 
- Ясно, недавно занимаешься? 
- Да.
- Успехов тогда. 
- Спасибо.
Парень вернулся к группе, они стали разминаться. Я посмотрел в след Максиму. Ростом примерно с меня, но выглядит покрепче. Если конечно отбросить иллюзию размера придаваемую шерстью. После разминки группа направилась к Игорю, он слегка махнул мне, и я подошел тоже.
- Значит смотрите, простой бросок на землю. Максим, давай ка ты.
- Окей тренер.
Усмехнулся он подходя к Игорю на маты. Тот стал объяснять методику приема, демонстрируя ее с помощью Максима. Я внимательно наблюдал. Потом отработка в парах.
- Тренер, не против если я с Матвеем попробую?
- Хм, я сам хотел, ну ладно.
Я надел перчатки, мы с Максимом отошли немного в сторону. Встали напротив друг друга. Он начал первым, захват, бросок, я падаю на маты, быстро переворачиваюсь со спины, и встаю.
- Давай, теперь ты.
Выполняю этот же прием. Захват, Максим резко переступает, меняя свой центр тяжести. Я приподнимаю его, швыряя, но он остается на ногах, ухватившись за меня.
- Давай, еще раз.
Я пытаюсь снова, учитывая ошибки, тем не менее он снова умудряется остаться на ногах. Усмехается глядя на меня.
- Ты быстрее просто действуй.
- Ладно. 
Быстрый шаг к нему, резкий захват, рывок. Наконец я смог его швырнуть. Или он просто уже не так сопротивлялся? Хм. Мы продолжили отработку. В принципе получалось у меня не плохо. По крайней мере Игорь, наблюдая за нами, одобрительно кивнул. После спарринга я опять отправился к груше. Удар, как можно более сильный. Я толкнул грушу ладонью, вкладывая в удар всю силу и заставляя снаряд сильно качнуться. Один оглушающий удар в затылок, вот то что мне нужно. Один сильный удар, который вызовет сотрясение мозга, а потом… А потом уже можно будет и поиграть. Максим направился ко мне.
- Эй, Матвей.
- Хм?
Я оторвался от снаряда.
- Не хочешь побоксовать чуток в паре?
- Можно.
- Только не в полную силу.
Сказал Игорь, по-моему эта реплика больше относилась к Максиму. Сняв куртку, Максим вышел из зала, но вскоре вернулся, натягивая легкие боксерские перчатки. Я тоже снял куртку, положил ее рядом. Максим хмыкнул:
- Да ты и правда весь шерстью покрыт, не жарко?
- Нет. 
Мы встали друг напротив друга. Я нанес пробный удар, быстро но не сильно. Максим с легкостью ушел в сторону, и молниеносно ответил, вынудив меня отпрыгнуть назад. Я стал кружить вокруг него, пытаясь нанести удар. Это было невозможно. Он уходил от каждого моего выпада. Легко отклонялся, чуть в сторону, чуть назад. А вот мне приходилось довольно безобразно отпрыгивать. Это увлекало. Я пытался достать его хоть как то, и не подставиться. Но он легко избегал моих атак. Отвечал он быстрыми ударами, по скорости мы были почти равны. Но не по умению. 
Удар, Максим чуть уходит в сторону, его кулак проноситься по тому месту где долю секунды назад был мой нос, но я уже почти в метре от него. Я кружил вокруг него словно собака лающая на злую кошку. Много движения, мало толка. Шаг вперед, попытка удара, отступление. Максим перешел в атаку, шагнул за мной, вынудив отпрыгнуть еще дальше, и скользнуть вбок. Мы никак не могли наметить друг по другу хоть один удар. Он шел на меня все решительнее, мне приходилось почти убегать от его атак. Тем не менее, я вновь и вновь пытался достать его, все также безуспешно как и в начале. Еще одна попытка. Удар проходит мимо, Максим делает шаг навстречу, бьет, вынуждая отскочить. Движения резки, по-моему он уже немного зол. Парень решительно нагоняет меня, сокращая дистанцию, я ухожу еще дальше, ускользаю вправо. Максим преследует, практически бросается на меня, и наконец его удар достигает цели. 
Кулак врезался мне выше носа, примерно в середину морды. Резкая боль обожгла лицо, голову швырнуло вбок. Я потерял равновесие, падая отступил назад. Мне пришлось выставить руку, и опереться ей об пол, чтобы не растянутся ничком. Я ошалело уставился вниз. В глазах быстро растворялись мелкие темные точки, но зрение вроде бы не поплыло. Щека горела, и от обжигающей боли распалялась ярость.
- Эй, не в полную силу же сказал.
Крикнул Игорь, направляясь к нам. Я поднял взгляд на Максима, увидев торжествующую усмешку. Он отвернулся к Игорю. Воздух вырвался из моей груди, направляясь в горло. Нет, никакого шипения, ни одного звука. Выдох плавно пошел через нос. Шея Максима повернута ко мне боком. Взгляд на Игоре.
- Имей совесть, то боксом то давно занимаешься, а парень вообще новичок. 
Игорь смотрит на Максима, отчитывая его. Обжигающая ярость захлестывает разум. Плавно переношу вес на руку, ставлю ноги удобнее для прыжка. Жила на шее Максима пульсирует в такт пульсу. Один рывок, один укус, и фонтан алой крови ударит в потолок, выброшенный ударом разгоряченного схваткой сердца. Он не успеет. Когда он ударит меня в попытке защититься, в моих зубах уже будет сжат кусок плоти из его горла. 
- Да я не в полную силу, просто чуток резко. В реальном бы бою да в полную силу я б его вырубил.
Оправдывается Максим. Мои ноги надежно уперты в пол. Шерсть стоит дыбом. Нет, нельзя. Слишком много свидетелей, мне не отвертеться. 
- Удары только намеч…
Игорь замирает, обрывая реплику, когда его взгляд падает на меня.



94

Я с трудом отрываю глаза от шеи Максима. Холодная волна окатывает разум, душа ярость в ледяных оковах самоконтроля. Если я брошусь на него, ответственности не избежать. Это всего лишь слишком сильный удар. Ничего страшного. Максим медленно оборачивается ко мне, ведомый взглядом Игоря. Я с трудом расслабляю сжатые подобно пружине ноги, и плавно встаю. Момент упущен. Если я брошусь на него, он собьет меня ударом кулака. Мы встречаемся с ним взглядами. С трудом расслабляю одеревеневшие губы, скрывая клыки и меняя оскал на улыбку. Боль в щеке стихает.
- Все в порядке.
Уверенно заявляю я, глядя на Максима. Страх, на долю секунды мелькнувший в его глазах, исчезает.
- Ты это, извини. Я и правда немного перестарался.
- Все в порядке, просто я боксом не занимаюсь, предпочитаю другой стиль.
Ярость, дважды обузданная страхом наказания и самоконтролем, упрямо горит, подобно ручейку кипятка парящего из проложенного во льдах русла. Не в силах утолиться кровью, она требует хотя бы новой дозы страха, маслянисто вытекающего из затравленных глаз жертвы. Я спрашиваю Максима:
- Еще разок?
Медленно поднимаю руки перед собой, в боевой позе. Угрожающе напряженные когти скрыты перчатками. Максим оглядывается на Игоря. Тот вроде бы успокоился, но стоит и наблюдает. Остальные люди в зале привлеченные этой сценой бросают на нас любопытствующие взгляды, однако продолжая свои занятия на расстоянии.
- Ну давай.
Отвечает Максим, поднимая перед собой кулаки. Я наношу плавный, почти кошачий выпад взмахом руки. Он легко уходит от удара, отвечает, целясь кулаком мне в грудь. Я делаю шаг назад, и жестко касаюсь его руки пальцами. Кончики перчаток проскальзывают по предплечью. Максим удивлен таким поглаживанием, и не делает ни одной попытки уйти от этого прикосновения. Он не чует угрозы. Он не заметил когти. Даже при рукопожатии, они проскользнули мимо его сознания. Невольно улыбка на моем лице чуть усилилась. Я почуял ловушку, в которую могу загнать его разум.
До его тела или лица мне не достать. У него великолепно наработаны рефлексы. Поэтому я сосредоточился на руках. Каждую попытку ударить, я отмечал прикосновениями кончиков пальцев к предплечьям. Сперва едва заметные, я усиливал их все больше и больше, пока они не стали болезненными тычками, от которых Максим морщился, когда они попадали по внутренней стороне запястья. Достать меня он так и не смог, я отпрыгивал от ударов, не забывая ответить касанием по рукам.
- Блин, у тебя пальцы железные, или в перчатках что?
Наконец сказал Максим, обрывая бой.
- Второе.
- Я только не пойму, какой от этих плясок толк?
Не знаю, намерено ли, или случайно, но Игорь мне подыграл:
- Вообще то, ты уже минут пятнадцать как без рук был бы.
- В смысле?
Удивленно спросил Максим, снимая перчатки.
- В смысле твои руки…
Заговорил я мурлычущим тоном, медленно стягивая перчатки с рук. Максим посмотрел на меня. Я задумчиво улыбался, глядя себе на пальцы.
- В реальном бою уже давно представляли бы собой лоскутья кожи и мяса, свисающие с костей.
Снимаю перчатку, поворачиваю кисть, демонстрируя когти продолжающие пальцы. Я смотрю на них, и улыбаюсь. Затем снимаю перчатку со второй руки. Также неспешно поворачиваю ее. Поднимаю взгляд на Максима.
- Конечно если бы ты не сумел меня вырубить сразу. Но сделать это не подставив руки под удар, было бы очень тяжело.
Он усмехается, но я вижу что он напряжен. Я подхожу чуть ближе, улыбка становится чуть шире, совсем немного, только чтобы едва заметно показались зубы.
- Первая же рана, и обжигающая боль. Она вгоняет в ступор, заставляет потерять внимание. 
Руки сжимаются, словно когти уже впиваются в добычу. 
- А следом еще рана, и еще. Раздирающие кожу, мышцы, сухожилия, артерии, вены и нервы. Пара секунд, и руки бесполезны. Остается только попытаться бежать.
Я усмехаюсь.
- С кровоточащими ранами. Убегать, теряя силы и надежду. Обычно я догоняю человека в пару прыжков. Удар по спине, обнажающий позвоночник, всегда заставляет упасть. 
Рука дергается, словно намечая такой удар. Максим продолжает улыбаться, но его лицо едва заметно бледнеет. Игорь смотрит на меня несколько растерянно, а пара парней стоявших ближе, уже прислушиваются. Но я не в силах остановиться. 
- И схватить упавшего за голову. Знаешь, у человека глаза так удобно расположены, что когда хватаешь сзади, когти вонзаются в глазницы как крючья. Не вырваться. 
Еще шаг ближе. Максим невольно отступает, поднимая руки для защиты.
- Конечно можно просто провести второй рукой по горлу.
Еще шаг вперед, и я кладу ему руки на плечи. Он даже не дернулся, замер глядя мне в глаза. Коготь коснулся кожи на шее, оставив едва заметный белый след.
- Милосердно быстрая смерть. Но ведь так не интересно. Знаешь, если вонзить руку между ребер вот так.
Я касаюсь кончиками когтей прямой ладони области между ребер, напротив сердца.
- И повернуть, то можно раздвинуть ребра, и схватить сердце.
Рывком приближаю лицо к его голове. Вибриссы щекочут ему щеку, отзываясь мне болью от полученного удара. Я ласково шепчу ему на ухо:
- Ты когда-нибудь чувствовал биение еще живого сердца в своей руке?
Он резко отстраняется, почти отпрыгивает. Он с ужасом смотрит на меня, а застывшая на лице усмешка больше похожа на оскал умирающего. Его голос хрипит, словно горло высохло:
- Нет, ты ведь шутишь?
- И я нет.
Беззаботно отвечаю я делая шаг назад и улыбаясь.
- Но ты ведь повелся?
Я показываю на него пальцем, наклоняя голову набок, и делая улыбку хитрой. Напряжение разом спадает. Максим рассмеялся.
- Есть немного. Ладно, извини что так задел крепко.
- Да пустяки.
Я провожу ладонью по щеке. Она отзывается болью. Думаю, если бы не мех, и будь моя кожа светлей, то на ней расплылся бы огромный синяк.
- Уже и следа нет.
Вру я ему. Вмешался Игорь.
- Ладно ребята, вы закончили?
- Да, конечно. Неплохо двигаешься кстати, только суетишься чересчур. Экономнее надо.
Максим улыбается, весел, но я почти слышу как часто бьется его сердце, и вижу как подрагивают кончики пальцев. Это очень приятно.
- Тренироваться надо, может еще как-нибудь попробуем?
- Можно
- Ладно, пойду тогда прогуляюсь до столовки.
- Давай.
Я разворачиваюсь натыкаясь на взгляды тех двоих что слышали разговор, и направляюсь к выходу. Мне показалось, или они напуганы гораздо сильнее Максима? Я иду неспешно, потому что Игорь шагает рядом. Он шепотом спрашивает меня:
- Ну и на хрена?
- По той же причине, по которой он врезал мне со всего маха.
Огрызаюсь я.
- Боксер, в подготовительной группе?
- Он решил что бокса для самообороны недостаточно, и не помешает разнообразить свои навыки. В конце концов я клиентов особо не выбираю.
- Ладно, извините. Я наверное действительно перегнул палку.
- Не то слово. Мне сперва вообще показалось что ты на него броситься хочешь.
- Пфф, вот еще.
- Лед к щеке приложи, поможет.
- Ладно.
- Спроси в столовой, там держат запас, бывает иногда что пригождается. 
- Хорошо.
Сказав это, я вышел из зала.



95

Переодевшись, я спускаюсь вниз и иду на улицу. Заходить за льдом в столовую, желания нет. Проклятье. Злость никуда не делась, скопилась где то в глубине. Дождь стекает с полей шляпы, действуя на нервы. Я направляюсь в ближайшую аптеку. Девушка продавец смотрит на меня с некоторым интересом, но не особо удивленно. Я рассматриваю препараты. Так, вот охлаждающий пакет. Вот гидроперит. Сколько мне его понадобится? Четыре таблетки на стакан воды это вроде бы однопроцентный раствор. Тридцати процентный, сто двадцать таблеток. На литр сто двадцать пачек. Многовато. 
Сомнения закрадываются в голову. Может на самом деле, просто дать ему что он хочет? И никакой возни с трупом. Интересно, он догадывается что член у меня тоже стал отличен от человеческого? В спокойном состоянии он практически полностью скрыт в кожной сумке, и даже не особо заметен под мехом. По размеру в прочем отличается не сильно, вряд ли я причиню ему серьезные травмы. 
Я подхожу к продавщице. 
- Гипотермический пакет, и пачку презервативов.
Если девушка и удивлена, то вида она не подает. Я расплатился, кинул презервативы в карман, а пакет положил на стол, и ударом руки раздавил ампулу. Выйдя на улицу, я тряс его чувствуя как он охлаждается. Обычная эндотермическая реакция растворения соли в воде. По-моему, там обычная аммиачная селитра. Хм. Мне интересно, какой запах может быть у взрывчатки. А ведь по сути основное отличие распространенных взрывчатых веществ, это именно содержание нитрогруппы в углеводородной молекуле. Возможно что селитра пахнет похоже.
Я приложил холодный пакет к морде, на место ушиба. Но лучше купить именно селитру, я не уверен в составе содержимого этого пакета. Идеи вихрем закружились в голове. Получить небольшое количество нитрата нескольких органических веществ, и сравнить запахи? Почему бы и нет. Серная кислота, для аккумулятора, селитра, желательно кальциевая. Растворимость сульфата кальция на пару порядков меньше чем у нитрата. К концентрированному раствору селитры прилить разбавленной кислоты, и выпадет осадок сульфата, а в растворе останется азотная кислота. Нитрующая смесь конечно получится очень плохой, но мне вполне хватит и немного нитробензола, или другого органического нитросоединения. Просто сделать несколько веществ, промыть как следует и сравнит запахи. Если я смогу выделить общий оттенок, то скорее всего он и будет характерным для взрывчатки. 
Так что же делать с парнем? Проклятье, мне не нравится его назойливость. Может и правда, быть с ним погрубее, чтобы ему не понравилось? Глядишь и забудет про меня. А если он окажется мазохистом? Если ему понравиться, я от него так просто не отвяжусь. Если бы он сразу принял отказ, и больше бы не навязывался мне, все было бы гораздо проще. Я задумчиво посмотрел на пакет. Яркая вспышка экзотермической реакции. Густые клубы белого дыма. Зеленый снег. Мальчишка отстраняется от заряда, его брови обожжены, глаза слепо смотрят в пустоту. Я ему говорил, чтобы он дал мне спичек поджечь самодельный пирозаряд, но он решил сунуться сам. Его вина. 
Липкий страх одноклассников. Обидные прозвища незаметно сменяются более уважительным - террорист. Потом была еще одна демонстрация, про которую и узнал отец. На этот раз уже никто не рискнул лезть к моим самоделкам, так что все прошло гораздо безопаснее. Я оборвал школьные воспоминания. По крайней мере, после этого со мной перестали лишний раз общаться. Так что все случившееся оказалось удачей. 
Так как же мне избавится от парня? Я покачал пакет в руке, боль практически прошла. А затем улыбнулся, вспоминая свои эксперименты с неорганическими солями. Новые идеи закружились в голове. Хех, парень, я тебе устрою незабываемую ночь. Ты ее до конца жизни не забудешь, если переживешь конечно. Улыбка невольно стала более зловещей. Я вошел в столовую, пытаясь справится с ней, чтобы она не так пугала. Заказав еды, сел за стол в пустом зале. Пока я утолял голод, я внимательно осматривал помещение. Скользил взглядом по потолку, задерживался в углах. Так, это пожарная сигнализация, это светильник. Камер нет. Великолепно, одним следом меньше. Надо все обдумать получше. 
С этой мыслью я закончил с едой, и направился обратно в спорткомплекс. Я боюсь что если ему понравиться со мной, то он станет еще более навязчивым. Прицепится, как блоха на хвост. А если об этом узнают? Да какое мне дело до мнения людей? Я просто сам этого не хочу. Не надо врать самому себе, мне очень даже есть дело до этого. То что я не совсем человек, вызывает не такую уж и сильную негативную реакцию, по крайней мере пока. А вот получи я репутацию гея…
Нет, надо предусмотреть все. Не должно быть одного плана, и от первоначального до конца отказываться тоже не стоит. Я вошел в спорткомплекс, направился к раздевалке. Дорогой уставился в зеркало, глядя в ледяные, темно-желтые глаза улыбчивой мрази, которой чужая жизнь копейка. С трудом отвел взгляд. Нет, мне определенно надо как следует отдохнуть в деревне, нервы в последнее время ни к черту. 
Возможно стали проявляться психические изменения. А я думал что мой мозг особо не был затронут. Хотя нервная ткань меняется очень медленно. Может, только теперь. Никто не должен знать о моем психическом состоянии. Никто.
Холодная мысль пронзила разум, вызывая новый всплеск паранойи. Мне нужно больше самоконтроля. Каждый шаг должен быть четко выверен. Неспешно переодеваясь в раздевалке, я невольно спросил себя: а смогу ли я? 
Это мой разум, и моя воля. Да, мне нравится страх людей передо мной, и это прекрасный способ сбросить агрессию в случае чего. Не распуская руки, запугать обидчика так, чтобы поджилки затряслись. Что же со мной сделали? Сколько лет длились эти исследования, и почему их результаты стали пробовать так открыто? Ответа не было. Вспомнилась подслушанная реплика Игоря: «почему не засекретили». Действительно, если я и правда стал гораздо сильнее и более ловким именно из-за изменения, а не сопутствующих процедур. Тогда целью было получить именно что то, стоящее выше чем человек, по крайней мере в физическом плане. Тогда, почему не засекречено? Я поднялся в зал, и стал задумчиво заниматься. 
Подобные исследования должны были проводиться очень давно. Хотя бы тот факт, что при рассказе о необходимости использования генокодов целого ряда животных, из, если можно так сказать, библиотеки ДНК, говорит о том что была проделана огромная работа по сбору этих данных, по их обработке, по их подгонке. Что изменилось с тех пор как это началось? Появился успех. Наверняка были и другие, попытки изменения которых приводили или к смерти, или к гораздо более ужасающим результатам. А со временем появились, если можно так сказать, алгоритмы компиляций генетического кода. То что будет происходить с человеком при изменении, стало более просчитанным, чтобы можно было начать говорить о стабильных результатах.
А когда есть стабильные результаты, то с ними можно выходить на рынок.



96

Только надо, чтобы были покупатели. Чтобы были люди, готовые заплатить за то, чтобы так изменить свое тело.
Я вернулся в зал, стал неспешно упражняться. Целые дни напролет, я занимаюсь этими упражнениями, и практически не устаю. Это за пределами человеческих возможностей, или это просто свидетельство хорошей физической формы? Много ли я болел? Только один раз, когда вымок, продрог и настыл. С тех пор ни разу. Почему этот парень так странно на меня смотрит? Немного скашиваю на него глаз, глядя свозь шерсть. Один из тех двух, которые слышали мой разговор с Максимом. Схватить гантель слегка обвив ее хвостом получается уже более уверенно. Я поднимаю ее на уровень глаз, и задумчиво смотрю на нее. 
Вспоминаю взгляд Игоря. «Я думал, ты сейчас на него бросишься» Со стороны я наверное и правда выглядел жутко. Тем более что был без куртки. Я задумался о мотивах поступка Максима. Зачем он меня ударил? Просто со зла, просто из-за того, что никак не получалось меня достать. И по этой причине он бросился на меня со всех сил. А почему он вообще решил со мной поспарринговать? Вызов. Он наверное услышал о том, что тут занимается какой-то человек, у которого есть генетическая модификация, и который из-за этого чуть ли не супермен. Наверняка слухи уже преувеличивают мои возможности. Вот он и решил проверить меня в деле. Интересно, он сильно испугался, или это была только минутная слабость? Вряд ли он переживал об этом долго. Да и ладно, будем считать это честным разменом. Он меня ударил, я напугал его почти до столбняка. 
С этой мыслью я вышел из зала, и направился в тот, где вчера играл в волейбол. Несколько человек уже было там, и среди них Олеся. Мы обменялись приветствиями, а затем Олеся отозвала меня в сторону.
- Слушай, а ты в ближайшее время занят?
- Да, дела есть.
Профессиональное любопытство? Ну-ну. На лице легкая полуулыбка. 
- Просто понимаешь, строение твоего тела очень интересно, вот смотри. Она идет к пакету, лежащему на лавке, и достает оттуда книгу. Какой то анатомический атлас. 
- Сними куртку.
Я заинтересованно сделал это. Олеся пролистала несколько страниц, открыла изображение мускулатуры руки. 
- Дай руку.
Я протянул ей ладонь, когтям вверх. Она взяла мою руку, провела пальцем по внутренней стороне предплечья, немного разводя шерсть. 
- Вот смотри.
Непонятное латинское название.
- Входит чуть выше, и переходит в…
Еще пара слов на латыни. Вот что что, а языки мне не очень давались. Олеся принялась увлеченно рассказывать, перечисляя отличия между моей рукой, и рукой человека. Если честно, особой разницы я не видел, ну немного мышцы по-другому расположены, ну немного сухожилия не так идут. Доля латыни приблизилась к катастрофическому уровню. Олеся водила по моей руке пальцами, прощупывая и показывая расположение мускулатуры. Интересно, как она ее под шерстью различать умудряется?
Постепенно стало приходить понимание. Когти. Они послужили причиной. Сухожилия последней фланги пальца были устроены иначе. И это различие вызывало остальные, подобно цепочке. Совсем мелочи, но мелочи заметные. 
- Хм, это все конечно интересно, но может сегодня сыграем разок?
Оборвал нас Денис. Действительно, народ подтянулся, и столпился вокруг нас. Многие откровенно скучали. 
- И правда.
Улыбнулся я. Несмотря на некоторое недовольство Олеси, мы разошлись на две команды, и приступили к игре. Алексей был в противоположной команде. Я опять больше полагался на то, чтобы отбивать мяч, а не пытаться забить. Хотя несколько раз я и пробовал забить. Даже получалось иногда. Игра была увлеченной, правда моя команда проиграла. Хоть и с разницей в пару голов. После игры стали расходится, пораньше. 
- Завтра наверное вообще не получится. 
Сказал Никита.
- Дела.
- Матвей, ты то сегодня никуда не спешишь?
Спросила меня Олеся. Я обернулся к ней. Девушки бывшие рядом захихикали.
- В принципе не особо.
- Просто, понимаешь, это невероятно интересно. Анатомия столь схожая с человеческой, и вместе с тем столь различная. Мне бы хотелось тебя изучить более подробно.
Олеся говорила увлеченно, и кажется совершенно не замечала двусмысленности своей речи. Девушки за ее спиной прыснули, едва сдерживаясь чтобы не расхохотаться во весь голос. Я улыбнулся.
- Например методом вивисекции?
- Нет.
Олеся наконец то смутилась.
- В конце концов есть и более современные методы, правда я вряд ли смогу получить доступ, но даже просто осмотр уже очень интересен.
Хм, а может быть попробовать замутить с ней что-нибудь? Так сказать, дать ей возможность изучить меня с разных сторон. Почему бы и нет? 
- Если хочешь, могу немного задержаться. Слушай, а вот эти отличия которые ты отмечала, они по-твоему чем вызваны? 
- Именно на руке?
- Да.
 - Вот смотри.
Сказала она идя к лавочкам, и делая призывной жест. Я пошел за ней. Кто-то за спиной хмыкнул. Я обернулся, заговорчески улыбаясь.
- Вы же спешили?
- Да, да. 
Усмехнулся Алексей.
- Пошли ребят, не будем мешать продвижению науки. 
Они вышли из зала, а я подошел к Олесе, и сел рядом с ней. Она как раз нашла нужную страницу в книге. Мысли текли маслянистой рекой. Интересно, она действительно настолько увлеклась, что даже не замечает пикантность ситуации, или это своеобразный намек? И если первое, то не удастся ли развить ее научную увлеченность в несколько другую? В конце концов, все бывает в первый раз, вот только как бы чего не сорвалось. Как бы кто не помешал.
Как бы кто не приревновал. Эта идея возникла как корка льда под струей стравливаемого газа. Она пронзила сознание, падая подобно свинцовой печати на приговор. Олеся рассматривала атлас, проводя ногтем по картинке.
- Сухожилия на пальцах, точно из-за когтей. По-моему коготь у животных связан с костью более плотно чем ноготь. И сухожилия очевидно должны крепиться по-иному. Правда я не уверена, в сравнительной анатомии я не очень сильна, видимо материал надо будет подтянуть.
- А в остальном?
Я немного приблизил свою голову к ее, заглядывая в атлас. Вибриссы слегка коснулись ее щеки. Она рассеянно отмахнулась, почувствовав щекотку.
- Ой, извини. Слушай, а артерии и вены в руке, как у человека расположены? 
- Да ничего, смотри.
Она перелистнула страницу, открыв изображение кровеносной системы, и стала объяснять мне их расположение. Я внимательно слушал. Мысли вертелись вокруг того, как достать артерию одним выверенным движением когтя. Лекция длилась неспешно, Олеся пару раз показывала едва заметные жилки на своей руке.
- Видишь, тут вена прилегает к самой поверхности кожи.
Я осторожно протягиваю руку, и касаюсь ее запястья самым кончиком когтя. Веду вдоль показанного пути.
- Так?
- Совершенно верно, артерии идут глубже. 
Думаю, подобное прикосновение вызвало бы рефлекторное желание отдернуть руку, но Олеся слишком увлечена рассказом. Она рассказывает мне о кровеносной системе, я расспрашиваю ее о том, существенно ли отличается расположение сосудов в моей руке. Олеся пару раз пытается нащупать у меня пульс.
- Сложно сказать. На первый взгляд аналогично, но вот как глубже идут, непонятно.
Я тихонько кладу хвост за ее спиной, продолжая увлеченно обсуждать анатомию. Возражений это не вызывает. Возможно просто не заметила. Наконец мы распрощались, и я пошел переодеваться. В раздевалке уже было пусто. Я быстро оделся, и выйдя из спорткомплекса, побежал домой.



97

Дорогой я завернул к банку. Скрываясь за кустами, внимательно осмотрел местность. Никого, ни одного человека. Я подошел к банкоавтоматам, и снял денег.
Вернувшись домой, я принял душ, приготовил легкий ужин, поел и лег спать. Мне приснился тяжелый сон, наполненный кровью. Грязная, замызганная квартира, неизвестно где. Парень проходит внутрь, раздевается. Я стою позади. В кармане веревка. Парень вешает куртку, снимает свитер и рубашку. Я говорю ему чтобы он прошел в комнату, и разделся до трусов. Не хочу сам раздевать мертвое тело. Иду следом за ним. Он уже голый. Абсолютно. Оборачивается ко мне. За окном вечер, но для меня все ясно как днем. А он в полумраке. Я неспешно раздеваюсь. Скидываю плащ на пол, расстегиваю и снимаю бронежилет. Разуваюсь, снимаю штаны. Я тоже раздеваюсь догола, вижу что парень возбужден.
- Что ты делаешь? 
Хочу закричать я самому себе.
- Ты оставляешь слишком много биологических следов!
Мне плевать. Я подхожу к парню ближе, неспешной, крадущейся походкой. Он в восхищении смотрит на меня. Чем ближе я подхожу, тем яснее видно что я выше его. Я останавливаюсь рядом с ним. Моя голова зависает над его лицом. Ласково кладу ему руки на плечи. Хвост обвивается вокруг его ног. Я улыбаюсь ему. Моя нога скользит по его, подошва касается колена. Я слегка тяну его на себя, вынуждая перенести вес на эту ногу, а затем просто наступаю. 
Под моим весом направленным в бок сустава, он ломается. Парень кричит, громко, оглушающе. Я опускаю его, позволяя упасть. Парень растягивается по полу, хватается за ногу, сворачивается почти клубком. Я неспешно обхожу его, продолжая улыбаться. Позвонки явственно выступают на тощей спине. Я пинаю по ним со всей силы, нанося удар подошвой стопы, сразу за пальцами. Ясно вижу как позвонки вдавливаются от удара. Слышу тихий хруст, и ясно представляю как нервный столб надрезается смещенными позвонками, точно ножницами. Парень захлебывается криком. Я беру его за плечо, поворачиваю спиной на пол. В его глазах дикий, животный ужас смешанный с болью. Я улыбаюсь ему. Коготь касается горла. Он смотрит на меня почти с надеждой на то, что сейчас все кончится одним движением. Коготь вонзается между хрящевых колец гортани, и идет вниз. Я держу его одной рукой, а второй вспарываю гортань, лишая последней возможности выразить свою боль хотя бы криком, но оставляя пока в живых. 
Отстраняюсь от него, и медленно начинаю обходить вокруг. Страх, отчаянье затравленного зверька плещет на меня из его глаз подобно сладкому, шоколадному молоку. Плавный, крадущийся шаг. Он смотрит на меня, осознавая что все еще только началось. Смотреть это все что он теперь может. Я беру его за сломанную ногу. Сустав хрустит, разрывается. Рот парня искажен в немом крике. Из разодранной гортани воздух выходит с тихим свистом. Колено изогнуто под совершенно неестественным углом. Голень связана с бедром одними только сухожилиями и кожей. 
Я тащу его в ванную за ногу. Огромная, чугунная ванна, а над ней вделанный в потолок мясницкий крюк. Я легко поднимаюсь на край ванной, сжимая ногу жертвы в руке. Поднимаю его, и беру за здоровую ногу. Острие крюка накалывает кожу, а затем я одним движением насаживаю его на ржавое железо. Металл проходит между костями, и он надежно повисает на крюке. 
Я спрыгиваю вниз, оборачиваюсь к парню. Глаза широко распахнуты, и безжизненны. Но кожа на рваной ране трепещет, и капельки крови срываются воздухом. Еще дышит, просто без сознания. Я беру с раковины шприц, с раствором. Улыбка переходит почти в оскал. Стравливаю воздух, еще не хватало чтобы он застопорил сердце раньше времени. Затем вонзаю шприц в вену на плече, и надавливаю поршень. Спустя пару минут парень приходит в себя. 
Я стою перед ним и улыбаюсь. Медленно сцепляю пальцы в замок, распрямляю руки почти до хруста суставов. Затем встряхиваю их, и подхожу к нему. Когти ласково ложатся на кожу. Кончики входят внутрь, и я начинаю резать. Руки парня словно покрываются полосками, когда когти нарезают на коже аккуратные колечки. Я режу ее от запястья до подмышки, сперва на одной, а потом на второй руке. Потом резким движением распарываю руку на всю длину. Вена совсем рядом с когтем, но не задета. Такая же участь постигает вторую руку. Кошачьим движением я стягиваю полоску кожи с руки. Я кидаю ее в пакет, стоящий у ног, и стягиваю еще одну полоску. Рука обнажает темно-алые мышцы. Они влажно поблескивают, такие уязвимо-тонкие. Я смотрю на белеющие пленки сухожилий, и с улыбкой начинаю сдирать кожу со второй руки. Пакет наполняется тряпочками кожи. Руки жертвы обессиленно свисают. Я беру одну, подношу ко рту, и кусаю палец. Надавливаю зубами, хрящ трещит на них, и лопается. Я жую кусок пальца, а потом сплевываю в пакет. Слишком жилистый, одна кость. Остальные фланги я отщелкиваю когтями. Сжимаю сустав между боковин когтя, и давлю словно плоскогубцами. Он отлетает прямо в пакет. Тоже самое со второй рукой. Затем я вспарываю живот.
Тонкая линия разреза, под самым пахом. Кишки обвалены вниз, под своим весом. Я немного отодвигаю их рукой, коготь вспарывает тонкие пленки удерживающие их. Часть толстой кишки переходящей в анус, я плотно сжимаю пальцами, надрезаю когтем и вытаскиваю наружу. Толстая кишка, словно большая, влажная, иссини-бледная колбаса. Приходится надрезать удерживающие ее пленки, чтобы достать полностью. Я постепенно кладу ее на пол, по мере того как надрезаю все больше и больше. 
А потом тяну к унитазу. Направив в него, разжимаю пальцы, и позволяю калу стечь в замызганный сафьян. Вонь впервые нарушает ароматы крови и сырого мяса. Брезгливо морщусь, но продолжаю выдавливать остатки пищи, словно пасту из тюбика. Они становятся все более жидкими. Я смотрю на парня. Невероятно, но он все еще жив. Руки свисают безвольными окороками, тупо оканчиваясь лишенными пальцев ладонями. Сардельки кишок вывалились словно перепутанные провода, и тянутся ко мне, резко переходя в толстую, из которой я уже все выдавил. Зрачки, расширенные почти во всю радужку, застыли на мне. Я нарушаю тишину:
- Ты наверное себе не так эту ночь представлял.
Губы немо шевелятся. Только хриплые вдохи шумят из разорванной гортани. Но слова ясно различимы в движении губ:
- Умоляю, добей…
Я отрицательно качаю головой, перекручиваю переход тонкой кишки в толстую, и перерезаю его. Толстая, выжатая словно пустой тюбик, отправляется в пакет. Я приближаюсь к парню, оставив конец тонкой кишки на краю унитаза. Желудок едва виден, за темно-коричневой печенью. Он скукожен, практически пуст. Парень пришел сюда голодным. Оставив участок в пять сантиметров, я срезаю кишку, и сжимаю в зубах. Освободившимися руками завязываю кусок уходящий в желудок в узел. Я вытаскиваю кишки, и смотрю как кровь сочиться из разорванных артерий, во множестве переходящих в них. Я иду по ним пальцем, ищя то место в из которого они расходятся, а потом вытягиваю упругую жилу, и тоже завязываю ее.
Кровопотеря ослабла. Вернувшись к унитазу, я выдавливаю полужидкое содержимое кишок. Выдавив из участка длинной в полметра, обрезаю его когтем, и перехожу к следующему. Обрывки скидываю в пакет. Голова парня дрожит на тонкой шее, раскачиваясь в такт моим шагам, когда я возвращаюсь к нему. Вырываю мочевой пузырь, также зажимая места, из которых что-то может пролиться. Сливаю вонючую мочу в унитаз, и кидаю слизистый мешочек в пакет. Я ясно вижу выбитые позвонки, поверх которых пульсирует аорта. Осторожно отделяю когтем толстую трубку, а потом резко складываю, обрезаю и перевязываю. Сосуд набухает, а из верхнего обрезка водопадом пролилась кровь. 
Я отхожу, смотрю на человека, а потом наотмашь бью когтями по ногам. Полосую бедра до самой кости, пробуя свои силы. Кожа, мясо, жир, все провисает лохмотьями. Я выдираю их, и кидаю все в тот же пакет, пока от ног не остаются только голые кости.



98

Потом я беру печень. Выдираю из нее кусок, делаю шаг назад, и жую на глазах у человека. И финальным аккордом, нащупываю сердце, все еще бьющееся в слабой груди, и вонзаю пальцы между ребер, погружая руку по запястье во влажные плены легких. Из разодранной гортани хлынула кровь. Я нашарил бьющийся комок плоти, схватил его и сжал. А потом рванул, выламывая ребра кистью руки.
Парень затих, теперь уже полностью. А сердце, сердце все еще конвульсировало в моей руке. Я жадно впился в него зубами, пожирая без остатка. Затем стал разделывать труп. Печень, мясо с рук, с груди отдельно. Остальное кучей по пакетам. Я сдирал кожу, рвал на куски плоти, и кидал их уже в новый пакет. Хватался руками за кости входящие в суставы, и выламывал их в неестественный угол, пока они не разрывались. А потом переламывал кости, как сухие палки и пил из них сладкий мозг. Одним ударом располосовал горло до хребта, а затем перекрутил шею почти на два оборота, пока позвонки не разошлись. Я сжал голову в ладонях, все сильнее и сильнее, пока череп не треснул в моих руках. Глаза вылезли из орбит, лицо исказилось в невероятно вытянутой маске. Я погрузил когти в открывшиеся щели, и разорвал череп как арбуз. 
Мозг вытряхнул в пакет с печенью, словно содержимое куриного яйца. Остальное – к бесформенным останкам. Ребра выдирались как ветки с дерева. Я ломал их, кидал в мусор. Бесформенные мешки легких измял в руках, и кинул туда же. Самое сложное было с позвоночником. Позвонки упрямо не хотели разделяться, словно гайка большого диаметра, туго закрученная на винте. Но мои усилия их отрывали друг от друга. 
Я разбирал тело как конструктор. Куски за кусками, голыми руками. Повернувшись, кинул взгляд на висевшее на стене зеркало. На меня смотрел горящими, желтыми глазами ужасающий зверь. Вздыбленная, в мелких черных пятнах, серая шерсть, была вся измазана в крови. Руки покрыты ей настолько плотно, что шерсть на них казалось мокрой губкой. Пасть измазана в алом, словно я грыз гранат, но самой жуткой, потусторонне контрастирующей была легкая, приятная улыбка совершенно безобидного лица, которую продолжали миловидные вибриссы, с кончиков которых капала кровь.
- Посмотри на кого ты похож. 
Сказал я себе ледяным тоном. 
- Весь вымазался, нашерстил, оставил кучу улик.
Я собрал пакеты. С едой, в самый низ рюкзака. Остальное сверху. То что совсем недавно было живым человеком, теперь было бесцеремонно упаковано как груз. Я обернулся. На полу была цепочка алых следов. Четырехпалые, неестественно искаженные, они были пародией на человеческие. 
- Натоптал. Меня легко найдут.
Я встал в ванную, босыми ногами прямо в теплую, красную кровь на ржавом дне. Она так приятно грела ноги. Я открыл душ. Кран повернулся со скрипом, и на меня обрушился поток коричневой от оксидов железа воды. Я стоял, наслаждаясь теплыми струями, и наблюдая как вода светлеет на глазах, становясь все чище и чище, пока не стала белой от мелких пузырьков воздуха, захватываемых потоком. Я стал мыть себя, взял шампунь и начал намыливать мех. Всего себя. Потом смыл, и еще раз намылился. Наконец я чист.
Я закрыл воду, взлохматил шерсть большим полотенцем, и стал сушит себя феном. Мех вспушился мягкими волнами. Я повернулся к зеркалу. Оттуда на меня смотрел совершенно безобидный пушистик, с легкой улыбкой и хитрецой в темно-желтых глазах. Совсем не страшный, почти как мохнатый кот, которого так и хочется погладить. 
Я не спеша оделся, обулся. Нацепил поверх рюкзака скатку ОЗК, и надел его на плечи. Вернулся в ванную, открыл душ на всю силу, и высыпал целую кучу хлорки, которая быстро разъела кровавые потеки. Я оставил кран открытым, промывать канализацию, а сам пошел к выходу. Полотенце полетело на постель, где валялась комом одежда парня. В воздухе взвихрились шерстинки.
- Меня легко найдут по такой куче следов.
Холодно сказал я себе, уверенно спускаясь вниз по скрипучей лестнице. Старый, двухэтажный деревянный дом двадцатых годов прошлого века. Стены облезлы, на потолке почти нет штукатурки. Только перекрестья деревянных планок. Дверь одной из квартир на первом этаже приоткрыта, оттуда доноситься могучий храп и запах перегара. Я толкаю ее, захожу внутрь. Почти у входа заблеванный диван. На нем развалился омерзительного вида мужик, в почти серой майке, штанах и кроссовках. Он мертвецки пьян. Рядом валяются кучи бутылок, одна из них разбита, и в донышке груда окурков. Мятая пачка сигарет валяется рядом, как и раскрытый коробок спичек. Я вытягиваю кончиками когтей одну сигарету, оборачиваю фильтр куском бумаги из блокнота, и закуриваю. Вонючий дым заставляет брезгливо сморщиться. Как только люди курят эту дрянь? С трудом сдерживая кашель, я докурил почти до фильтра, затянулся последний раз, и прислонил горящий уголек бычка к ткани дивана. Она потемнела, задымилась. Я осторожно подул, раздувая огонь. Язычки пламени весело побежали вверх, прямо на мужика. Он лишь дернулся, и недовольно дернул рукой. Я кинул бычок рядом с ним, и вышел из квартиры, заполнявшейся горьким дымом. 
Дом запылал так быстро, словно был облит бензином. Я отшел, слушая треск огня за спиной, и обернулся. Он горел, ярко как костер, пламя было почти в два раза выше его высоты.
- Никаких следов. 
Оскалился я в ухмылке, и пошел прочь в редкие деревья окраины. Чуток отойдя, я перешел на неспешный бег. Казалось что я чуял редких прохожих за километр, с легкостью избегая встречи. Вот и промзона. Голые, вонючие груды песка. Я скинул рюкзак, раскатал ОЗК. Натянул чулки, засунул ремешки под пояс, и застегнул шпеньки. Хвост пришлось обернуть вокруг тела. Я надел плащ, расставил ноги, подтянул заднюю часть, и просунул в петли на ней ремешки от верха. Затем стал застегиваться, используя плащ как комбинезон. 
Я натянул капюшон, надел рюкзак, и зашагал болотно-зеленой фигурой по склизким, черно-коричневым лужам разливов. Вот и озеро-накопитель. Нефтяная равнина, нестерпимо воняющая серой. Я раскрыл рюкзак, держа его на весу, и стал швырять пакеты далеко в смесь гудронов и кислоты. Они раскрывались налету, и обрывки плоти шлепались вниз. Легкое шипение пенилось у них, превращая всего лишь в окисленную органику неопределенного состава. Я закинул за спину полегчавший рюкзак, и пошел домой, все так же мило улыбаясь.
- Никаких следов.
Я проснулся. Спокойно принял душ, расчесал и высушил шерсть. Неспешно наточил когти. Оделся, взял рюкзак, вытряхнув из него все лишнее, и вышел на улицу. Сегодня надо посетить рынок, и закупить все необходимое для осуществления плана.



99

Стремительно шагаю в сторону рынка, ускоряюсь, и перехожу на бег. Дождь все моросит. За спиной пустой рюкзак. План действий становится все более реальным. Немного не то что задумывалось изначально, но зато гораздо интереснее. Невольно вспоминаю себя во сне. Да, выглядел впечатляюще, просто жуть берет.
С такими мыслями добираюсь до рынка. Народа там прилично, несмотря на дождь. Я иду в толпе, мрачная фигура в черном плаще, и головой прикрытой шляпой. Захожу в павильон. Стойкие запахи сырого мяса, рыбы и специй заглушают все остальные. Мне навстречу шагает девушка, задумчиво смотрящая на лист бумаги, чуть не налетает на меня. Я делаю шаг в сторону, а она поднимает взгляд и говорит:
- Ой, изви…
Фраза обрывается на полуслове, когда она видит мое лицо.
- Ничего страшного.
Улыбаюсь я и прохожу мимо, слыша как за спиной стихают разговоры. Люди чьи взгляды падают на меня, немного замирают. Многие уделяют мне не больше пары секунд, но некоторые выглядят совершенно растерянными. Кто-то протер глаза. В углу торгового зала отдел с ножами. Я направляюсь прямо к нему. Мужчина за прилавком смотрит на меня, с силой моргает, а я разглядываю товар.
Самые разные ножи, от кухонных до охотничьих. А кроме них много чего еще: топоры, мачете, газовые баллончики, бруски точила, какие то терки, арбалеты и даже рогатки. Я говорю продавцу:
- Вы так удивлены, будто в первый раз меня увидели, можно посмотреть вон тот топорик?
- Ты этот, геноморф?
- Ну конечно, а кто же еще? Так ты покажешь?
- На.
Мужчина протягивает мне топор. Небольшой, легкий, на пластиковой рукоятке. Лезвие очень острое. Прекрасно подходит чтобы нарубить веток на костер, или кости. Я примеряю его к руке. Лежит как влитой.
- Прекрасно, думаю им полено на лучины наколоть удобно будет.
Улыбаюсь я мужчине. Он пожимает плечами.
- Ну да, туризмом что ли занимаешься?
- Нет, в деревню уехать собираюсь, давно не был. Инструмент там чай уж заржавел весь. Можно лопатку посмотреть?
Мне протягивают небольшую саперную лопату. Деревянная рукоять, надо будет как следует обмотать скотчем. Зато входит в трубку, приваренную к жалу. Щелей нет.
- То что надо, если снег дверь завалит. 
Мое внимание привлекает еще один инструмент. Плоскогубцы, а в складывающихся рукоятках набор различных лезвий.
- Можно посмотреть вот эту штуку?
Мужчина протягивает мне эту вещь, я задумчиво выдвигаю лезвия когтями. Взгляд продавца замирает на них. Небольшой нож, пила, шило, штопор, шестигранник с внутренней резьбой.
- Под биты что ли? 
Спрашиваю я продавца. Он кивает.
- Да, в комплекте идут, на чехле.
Достает и протягивает мне чехол под этот нож. На нем действительно кармашек с обоймой бит. Крестовые отвертки, прямые.
- Прекрасно, беру все это.
Мужчина начинает упаковывать вещи. На лезвие топора надевается пластиковый чехол, жало лопаты погружается в матерчатую сумочку, с твердыми вставками и петлей под пояс. Я достаю деньги, отмеряю нужную сумму и снимаю рюкзак. Лопата и топор на самое дно. Нож в карман жилетки. Взять бы еще и охотничий нож, но на мой взгляд дороговато. Лучше простой кухонный.
- А, чуть не забыл. Вон тот нож под хлеб дайте.
Мужчина протягивает мне требуемое. Довольно тонкое, гибкое лезвие. При ударе может сломаться, но вот резать еду, самое то. Я покрутил нож в руках, и с кивком вернул.
- Самое то, и точильный брусок. 
Все это отправляется в рюкзак. Я задумчиво смотрю на арбалеты. Выглядят довольно опасно, правда это большое оружие. Незаметно не потаскать. Интересно, а разрешение на них нужно? Отрываю от них взгляд, забираю сдачу и ухожу. Я привлекаю внимание людей, даже не смотря на дождь. На улице людно, и взгляды падающие на меня вызывают почти цепную реакцию, когда за одним человеком, начинают смотреть те, кто рядом с ним. Я уверенно шагаю, слегка улыбаясь тем, с кем встречаюсь взглядом. Некоторые отводят глаза, некоторые улыбаются в ответ. Захожу в цветочный.
В нос ударяют ароматы самых различных цветов, розы, герани, нарциссы, много каких то неизвестных. И удобрения. Пожилая женщина за прилавком смотрит дружелюбно. Я улыбаюсь ей.
- Здравствуйте, будьте добры, Пакет кальциевой селитры и пакет хлорида калия.
Она кивает, доставая требуемое.
- Из книжного то уволился?
Задает она вопрос.
- Да, решил немного передохнуть.
- Жаль, без тебя там как то не так.
Я усмехаюсь, убирая покупки в рюкзак. Даю деньги.
- Да ладно, можно подумать туда не за книгами ходили, а меня разглядывать.
- Не знаю.
Забираю сдачу, прощаюсь и ухожу, чтобы не увязнуть в разговоре. Теперь хозяйственный. Продавец там удивлен куда больше. Я разглядываю витрины.
- Будьте добры, пакет хлорки.
Парень почти в ступоре. Мой взгляд привлекают скатки пленки для теплицы. Хм, это куда лучше чем наклеивать пакеты.
- Парень, ау. Я тут уже год живу, ты меня не видел что ли не разу?
- Э-э, нет.
Наконец отзывается человек.
- Ну вот и посмотрел. Позволь представиться, Матвей. Прошел экспериментальную генетическую модификацию. 
Он с трудом отрывает от меня взгляд, начинает шарить под прилавком.
- Ясно. Извини, сейчас. Игнат.
Он достает пакет хлорки.
- И отрежь еще метра три пленки, потолще. А еще двусторонний скотч, перчатки, тканевые и резиновые ну и изоленты пару мотков.
Парень достает все требуемое, действует суетно, нервно. Спрашивает:
- Ремонт что ли? 
- Он самый.
Отвечаю я. Расплачиваюсь, упаковываю все в рюкзак. Теперь в часть рынка с железками. Там в основном работают мужчины, жмутся от дождя под навесами, провожают меня взглядами. Тут продают самые различные запчасти и инструмент. Не то чтобы профессиональные наборы, но вполне добротный, зачастую когда то принадлежавший какому-нибудь заводу. Останавливаюсь рядом с прилавком, рассматриваю крепеж. 
- Здорово.
Говорю мужчине, настороженно смотрящему на меня.
- Будь другом, навешай саморезов, десятка по четыре.
Я тыкаю пальцем в различные саморезы, от очень тонких, до довольно крепких. Выбираю диаметра четыре. Мужчина отсыпает мне требуемое. Слышу голоса за спиной. 
- Леха, ты глянь какое чудо приперлось. 
- Ого.
- А я слыхал про него, нормальный парень.
- Да это и не человек вообще.
- Да не, человек, генетически модифицированный. Мне Петруха рассказывал. Прикинь, сидят значит, отмечают выходной, ну как обычно, на угловой. А там это чудо сидит. Ну они значит его пригласили, любопытно же, выпили, давай расспрашивать, что да как мол. А потом прикинь, туда мудак какой то вваливается. 
Взяв пакет с саморезами, сую его в карман, и продолжаю рассматривать товар, с интересом прислушиваясь. 
- И значит сидит он с приятелями, на этого смотрит, и говорит, мол смотрите какой урод.
- Ну и?
- Этот услышал, и к нему значит так вальяжно подходит и говорит, ты мне мол эти слова в лицо повтори. А мудак то тот всрал значит, понял что за слова то ответить можно. Но с ним же кореша, он и начал выебываться. Послал этого значит прямым текстом куда подальше, а тот в ответ как шибанет рукой по столу, стол пополам, а бакланы то эти как обдристались, как шуганулись по сторонам. Этот к тому мужику то подходит и заявляет, ты мол дядя извинится не хочешь, или тебя может извинить как следует? А тот как понял, что с него сейчас спрос то будет, так залепетал, мол извините, не хотел, не подумал.
- Мда, башкой то думать надо что говоришь.
- Во-во, а Петруха потом рассказывал, что его в ментовку вызывали как свидетеля. Этот мудак заяву накатал, что его там чуть ли не порвать грозили.
- Фига урод, и что?
- Ну Петруха все чин чинарем, мол так и так, эти нахамили, с ними все на словах разрулили. А что им угрожали, так это все пустой треп. Ну мужики то все подтвердили, видели же. А мудаки то эти сразу притухли, как им сказали что заяву то они ложную написали, а за это тоже и ответить можно.



100

Хм, интересно. Я неспешно направился дальше мимо прилавков, останавливаясь у одного, на котором висели спецовки. Там был развешан и плащ ОЗК. Я повернулся к мужику, с интересом смотрящему на меня.
- Здорово, ОЗК у тебя в комплекте?
- Все есть, хочешь целый бери, хочешь по частям.
- Примерю, вон тот, серый.
- Бери, примеряй.
Пожал плечами мужчина. Я снял плащ, кинул его на прилавок, снял ОЗК и надел. Он свисал почти до самых ног. Я захлопнул его, натянул капюшон на голову, оставив наружи только конец морды с вибриссами. Резина остро пахла химикатами. Такой костюм надо надевать на теплую одежду, шерсть особо не помогает. Тяжелая резина плотно прижимается к рукам, и промораживает. Тепло проводит почти как металл.
- Нормально, чулки то есть?
- На.
Мужчина достал их из-за прилавка, протянул мне с интересом наблюдая. Я надел их прямо на обувь, просунув ремешки под пояс.
- Шпеньков сыпани.
- Тебе полный комплект?
- Конечно.
Он протягивает мешочек с пластиковыми детальками. Распахиваю плащ, уверенными движениями вставляю их в кармашки. Приседаю, вставляю их в чулки. Уверенно застегиваю их на ногах, встаю. Дождь молотит по капюшону. Я пытаюсь застегнуть его как комбинезон. Обхватываю хвостом туловище, беру заднюю полу, протягиваю под пахом, вдевая ремешки в петли. Жутко неудобно. Хвосту не очень приятно находится в таком положении, и забив на это я отпускаю полу ОЗК, и застегиваю его как плащ.
- Давай, беру.
Сказал я, расстегнул, кинул на прилавок и стал скатывать. Мужчина молча меня разглядывал. Думаю его внимание привлек бронежилет.
- Ты такой служил что ли? 
- Не, на заводе работал. 
- А, ясно. Газоспасатель что ли? 
- Нет, аппаратчик. Просто крыша вечно текла, а спецовку в этой дряни мазать не хотелось.
- Понятно. Ты извини, а противогаз ты как натягивал?
- Я тогда еще человеком был, на.
Я протянул мужчине деньги.
- Кхм, эм, а ну понятно. А сейчас на что?
- На рыбалку, не плащ же пачкать?
- И то верно, погода ужас.
Он взял их, вернул мне сдачу, а я засунул скатанный ОЗК в рюкзак и надел свой плащ. Дорогой я купил скотча в ларьке с газетами. Я подходил немного с бока, так чтобы лицо было закрыто висевшими журналами, и продавщица даже не обратила на меня внимания. Я направился к выходу с рынка, и покинув его, перешел на бег, возвращаясь домой. Закинув рюкзак, я надел сумку с ноутбуком, и снова отправился на улицу, спрятав сумку под плащом. Теперь я шел по центральным улицам, мимо прохожих прятавшихся под зонтами.
План все стоял в голове. Если все получится, то проблем не будет никаких. Возможно я поступлю несколько жестоко, но что поделать. Эх парень, нашел ты себе приключения на свою жопу, причем далеко не такие, которые искал.
Прихватив дорогой газету объявлений и выбрав кафе, я зашел внутрь и направился к стойке, сияя улыбкой, и скидывая шляпу на спину. Она повисла на ремешке. Девушка за прилавком подняла на меня взгляд, и он наполнился ужасом. Раздался пронзительный визг, привлекший внимание немногочисленных посетителей. Я поморщился.
- Девушка, я конечно понимаю, что выгляжу немного необычно. Но может вы заткнетесь?
Я смотрю на нее с усмешкой. Как ни странно, она действительно замолчала, и смотрела на меня тяжело дыша.
- Чашечку кофе пожалуйста. С одной ложкой сахара.
Я положил деньги на прилавок, демонстративно держась подальше от девушки. Она дрожала глядя на меня, но ее лицо стала заливать краска, еще более усиливающаяся от того, что кто-то из посетителей рассмеялся. Справившись с собой, и пробормотав под нос что то неразборчивое, задумывавшееся видимо как извинение, она смущенно приготовила мне кофе.
- Спасибо.
Улыбнулся я ей, и взяв чашку, пристроился за столом, раскрывая ноутбук и газету. Выйдя в интернет я открыл карту города, и стал листать объявления, сверяя адреса по карте. В старом районе действительно сдавались квартиры, и очень, очень дешево. Учитывая в каком состоянии там дома, неудивительно. Я выбирал адреса у самой окраины. Таких набралось почти с десяток. Отметив их в газете, я аккуратно вырезал их из нее новым ножиком, и скатал в трубочку, вместе с тысячерублевой купюрой. Стянув ее поплотнее, я обмотал ее скотчем, приклеил им к ней смятую бумажку из блокнота и положил в карман. Допив кофе и собравшись, я вышел прочь и пошел к институт.
Время было около одиннадцати утра. Дойдя до места, я устало присел на скамейку. Деревянные рейки, на трубчатых основах. Нащупав крайнюю, я когтем выцепил мусор из нее, и просунул внутрь трубочку. Бумажка заткнула дырку, если потянуть то все легко достанется. Посидев пару минут, чувствуя себя героем шпионского романа, я встал и пошел прочь.
Сердце билось размеренно. Странно, но я не испытывал ни страха, ни волнения. Я неспешно прогуливался, подходя к телефонам-автоматам. Многие не работали, у некоторый даже были срезаны трубки. Но рабочий наконец нашелся. Я посмотрел на время. Без двадцати. Слишком рано. Неспешно гуляю дальше. Захожу в ларек.
- Здравствуйте, четверок и шоколадку дайте пожалуйста.
Улыбаюсь я продавщице. Ну хоть не визжит. Она протягивает мне требуемое, расплачиваюсь, убираю водку в карман, и выхожу жуя шоколад. Возвращаюсь к телефону. Время десять минут. Пора. Снимаю трубку, монета катится в щель. Гудки, и наконец ответ.
- Алло?
- Узнал?
Мой голос невозможно не узнать. Я стою под козырьком телефона, скрываемой пеленой дождя. Мерный грохот капель по пластику. Люди, пугливо скрытые зонтами. Дыхание в трубке.
- Да. Наконец то, я так ждал. Извините, я уж было хотел снова найти вас.
Может просто послать? Сказать, извини приятель, но я не такой. Не доставай меня. Рука дрогнула. Он не отстанет так просто. Для него я сказка, невероятная, невозможная фантазия, которая сбылась. Во всей его жизни я единственный светлый момент, и он вцепится в меня из-за всех сил. Он не примет отказ. Ни за что. Хотя бы одна попытка:
- Послушай, давай просто все забудем. Пойми, возможно я тебе и кажусь красивым, но наши отношения кончатся очень плохо. 
- Нет!
Перебивает он меня. Говорит жарко, напугано.
- Прошу вас, я сделаю для вас что угодно, умоляю! Я, я готов на все. Поймите! Я только об этом и мечтал! Я, я не отстану.
В голосе обреченная уверенность.
- Я найду вас. Поймите мне нечего терять…
Ты мечтал не об этом. Я обрываю его. 
- Вскоре ты пожалеешь об этом. Я с трудом могу себя контролировать. Последней девушке с которой я был пришлось наложить более полусотни швов.
Голос дрожит, но отвечает уверенно:
- Мне плевать.
- Хорошо.
Губы словно сами собой произносят:
- Одевайся, выходи из института и зайди в ларек. Купи себе там шоколадки, чипсов, чего хочешь. Когда пойдешь назад, сядь на самую крайнюю лавку. Трубка которая ближе всего к ногам, заткнута бумажкой со стороны ларька. Вынь ее вместе с вырезками и деньгами. Сегодня вечером, или завтра сними квартиру, обязательно по одному из этих объявлений. 
Молчание, голос неуверенный.
- Снять?
- Да. Я не могу это сделать, я слишком приметен. Мы должны держать все в тайне. 
- Хорошо, я постараюсь.
- Сегодня вечером я позвоню. В той столовой, кто-нибудь видел нас вместе?
- Нет, как только вы ушли, я вернулся к своему столу, доел суп.
- Ясно. В субботу много пар?
- Всего две.
- Сними квартиру на два дня. Никто не должен знать куда ты идешь. Возможно, сохраняя секретность мы избежим хотя бы части проблем. Соврешь бабушке что например уедешь с друзьями.
- Да этой старой суке посрать на меня.
- Тогда делай все как я сказал. Главное, не суетись. Никто ничего не должен заподозрить.
- Я все сделаю. 
Я повесил трубку. Сердце бьется размеренно. Страх остался где то там, во сне. Жалкой крупицей уплыл в омут желаний. Губы растянулись в улыбке. Мы поиграем с тобой приятель. Да, ты дашь мне то что я хочу, но ты даже не представляешь себе моих желаний. Боюсь тебе не очень понравиться, даже если ты мазохист. 
Я развернулся, и пошел домой. Ледяные мысли размеренно выгрызали слабые части плана. Безупречен настолько, насколько я мог придумать. Полиции не будет дела до того, что произойдет. Перехожу на бег. Струи воды с неба омывают кожу плаща. Ноутбук хлопает по спине, надежно скрытый от опасности. Закидываю его домой, оставляю бутылку водки, и взяв сменную одежду иду в спорткомплекс.












101


Дорогой касаюсь лица. Кажется кожа чуток воспалена. Я надавливаю сильнее, и щека отзывается тупой, ноющей болью. Она прошлась подобно волне от брошенного в воду камня, и постепенно затухла, после того как я убрал руку. Да, наверное это кровоподтек. Я улыбаюсь. Хотя бы движение лицевых мышц не отзывается в этой области. Ничего, это заживет за пару дней.
Поднимаюсь в раздевалку, переодеваюсь и иду в зал. Там уже есть люди. Я киваю тренеру, и приступаю к разминке. Мне нужно получить у парня ключи. Получить максимально незаметно. Наименее подозрительное время, завтра с утра, когда он пойдет в институт. Дорогой он может их где-нибудь потерять, а я подберу. Это наиболее простое. Только я должен оказаться там поблизости. В конце концов, могу я пробежаться мимо? Альтернатива? Оставить их в ящике какого-нибудь магазина? Камеры. Оставить в каком-нибудь подъезде? Уже интереснее. Обычно там кодовые замки. Узнать код будет несложно. Внутри батарея. Положить ключи на нее, и всего делов. 
Заканчиваю пробежку, занимаюсь на брусьях. Руки с легкостью поднимают вес моего тела. Неужели я и правда настолько силен, что могу реально сделать то, что видел во сне? В память врезается столь реалистичное ощущение податливой плоти в руках. Мясо рвется, сминается, раздирается с усилием но уверенно. Вспомнилось, как легко мои когти превратили в лохмотья руку того мужика. Надо будет попробовать. Оценить свои силы на мышцах и костях. 
Перехватываю брусья поудобнее, и начинаю поднимать ноги вместе с хвостом, сгибаясь в поясе. Что я не предусмотрел? Окна. Он не должен иметь возможности выпрыгнуть из них. Идеально если на них окажутся решетки. В старом то районе. Тогда как? Запереть комнаты по максимуму. Или заделать окна досками. Крест-накрест, на саморезы. Где достать доски? Пройтись по свалкам. У меня нет нужды заделывать плотно, достаточно будет чтобы они задержали на несколько минут. Входная двери должна быть заперта. Ключ в карман. Обязательно надо будет спросить, по какому именно объявлению он снял квартиру, и как вернуть ключ. Лично возвращать нельзя, лучше просто кину в почтовый ящик. Ловушка должна быть надежной.
Взмах ногами, изящно прыгаю на пол, разворачиваюсь, и сделав пару шагов подскакиваю, хватаясь за турник. Рывком выхожу наверх. Руки держат перекладину уверенно, не скользят. Ладони у меня никогда не потеют, наверное просто из-за отсутствия на них потовых желез. Крики. Надо убедиться что в доме нет нормальных жильцов, или не дать ему возможность кричать. Хотя кого удивят крики в старом районе? Там часто кто-то допивается до белочки. Если там скандалят, то в ход идет летающая мебель. Эх, жалко тогда продали квартирку, которая была там. А может связать его? Наверняка он будет играть со мной в начале, пока игра не перестанет ему нравиться. Веревка у меня есть, рот можно заткнуть. Я представил наполненные ужасом глаза, смотрящие на меня. Или дать возможность ему немного побегать? Попытаться оказать сопротивление. Это будет повеселее, но только если дом будет пуст. Главное, чтобы он от отчаяния не выбросился в окно, это все испортит. Хотя, если будет первый этаж, то такое допустимо. 
Я спрыгнул с турника, подошел к гантелям. Маленькую легко взял хвостом, хоть и не так крепко как хотелось. Поднял на уровень груди, посмотрел на нее, мерно раскачивая. А может, загнать его за город? Направить туда, и преследовать, пока он не упадет без сил? Затравить, как тогда, у банка. Я вспомнил приятное чувство погони, сладкое от того что мое преимущество было очевидным. Шанса убежать от меня у парня не будет, как не было их у того бандита. Вспомнился старый анекдот, про то что самый страшный боец – бегун. Если ты сильнее, то его не догнать, если он сильнее, то от него не убежать. Но тогда надо дождаться ночи. Гоняться за ним вечером, не очень хорошая идея. Угостить его чем-нибудь, посидеть, поболтать. Возможно даже дать то, зачем он придет. Мысль заставила поморщиться. Но в конце концов у меня есть презервативы. Пфф, был бы он девушкой, все было бы по-другому. Хотя, если мне понравится с ним играть, может быть, разочек…
- Получается?
Оборвал мои мысли Игорь. Я улыбнулся ему.
- Да, уже увереннее держу. Но правда зацепить ногу пока вряд ли смогу.
- Ничего, это вопрос тренировки.
- Да. 
Снова странный взгляд на меня. О чем он думает? Может о том, что я буду собой представлять после еще более лучшей подготовки?
- Завтра поупражняешься со штангой, вес килограмм восемьдесят на руки, не больше.
- Хорошо. А я что, так жутко выглядел когда от Максима удар пропустил?
- Если честно, я на секунду подумал что ты ему в глотку вцепишься. Да и наговорил ты ему, аж пробрало если честно.
Я усмехнулся.
- Да ладно, просто немного припугнул от расстройства. На самом деле я безобидный, если в угол не зажмут.
- Ага, как же. Ладно, давай я тебе еще кое-что покажу. 
Я надел перчатки. Мы занимались некоторое время, нарабатывая выход из захвата. Резкое движение сбивающее руку, при попытке схватить за одежду. Рука противника сбивалась в сторону ударом предплечья, и самое главное, на что упирал Игорь, была необходимость контролировать вторую руку. Пробовать отрабатывать это в паре со мной, почему-то никто не рискнул, поэтому после занятий с Игорем, я опять упражнялся один. Время незаметно пролетало, голод давал о себе знать все сильнее. Нестерпимо хотелось мяса. Я отправился в раздевалку, переоделся, и направился к выходу. 
Идя по пустому коридору, я заметил за собой интересную привычку ступать довольно мягко, так чтобы едва слышать звук своих шагов. Как ни странно, это весьма неплохо получалось, несмотря на тяжелую обувь. Наверное по причине того, что подошва была не слишком жесткой. Я улыбнулся, и постарался идти еще тише. Наступать на пятку, плавно перекатывать стопу. Эхо пустого коридора отражало едва слышный стук, при прикосновении подошвы с полом, старая кожа обуви, смягченная от долгой носки, практически не скрипела. Спускаясь по лестнице, я услышал разговор двух человек:
- Да ладно, не так уж и страшно выглядит.
Заинтересовавшись, я справедливо решил что это про меня, и тихо подошел к лестничному пролету, прислушиваясь к происходящему внизу.
- Угу, ты его спокойным только видел. А я реально думал что он его прямо там на куски порвет. Блин, собака когда лает, и то страшно, а этот смотрел, глаза горят, шерсть дыбом, хвост прямо замер и так тихонько-тихонько ноги пододвигает, чтобы прыгнуть.
- Ой да ладно заливать то.
- Все так и было. Парень то на него если бы не обернулся, то наверняка бы тот ему на спину накинулся. И главное как увидел, что в спину то напасть не получиться, то встает такой спокойно, улыбается. Ничего мол, все в порядке.
- Тебе по морде врезать, тоже так смотреть будешь. Пошли в столовую. 
Люди зашагали в сторону. Я стал спускаться по лестнице. Тихие, мягкие шаги. Я прислушивался к ним сильнее чем к голосам.
- Я-то тут причем, ты слушай что дальше было. Эта зверюга встает значит, и говорит, мол я не так дерусь просто, давай покажу. К тому парню подходит, и знаешь, руки вот так держит.
Нельзя допускать того, чтобы пола плаща касалась кожи ботинка. Колено выставляется чуть вперед, и касание ткани штанов к толстой, но размякшей от долгой носки коже практически бесшумно. Только легкий шелест, и все-таки он громче шага. Люди тем не менее не слышат. Я смотрю им в спины, видя как говоривший выставляет перед собой руки с скрюченными пальцами. Иду за ними, довольно быстро сокращая дистанцию, благо они двигаются неторопливо, увлеченные разговором. 
- Ну парень говорит, мол ладно. И опять с ним боксует. А этот все отпрыгивает, и знаешь, его так пальцами по рукам, по рукам. Тот офигел, мол это что за кун-фу такое? А этот перчаточки-то снимает, а на пальцах когтищи.
- Как у собаки?
- Да не фига, у собаки то они тупые, а эти острые, черные все. Скорее как у кошки, только больше раз в двадцать. Прямо ножи настоящие. Я как представил что меня такими полоснут, так чуть блевать не потянуло. 
С ухмылкой подхожу почти вплотную, замедляя шаг. Сжимаю пальцы, и развожу их в предвкушении.









102

- А этот подходит, и говорит, мол понимаешь, вот ты кулаками машешь, а будь реальный бой, я бы тебе руки то в лохмотья порвал. Ты бы мол сумел убежать?
- А парень что?
- Да он тоже охренел, пересрал малясь видимо. Шутка ли, такое увидеть. А этот ему и говорит, мол от меня никто еще не убегал, в пару прыжков нагоняю, и все мол.
- Да ладно, врет чай.
Мы уже в коридоре ведущем к столовой, двери шагах в двадцати. Плавно поднимаю руки, собираясь положить их на плечи идущих передо мной людей.
- А хрен его знает откуда он вообще. Может, воевал где-нибудь, да за это и получил гражданство. 
Дверь открывается, и я рывком убираю руки, принимая такой вид, словно просто иду в столовую. Из нее выходит парень, его взгляд застывает на мне, и я доброжелательно улыбаюсь ему. Спустя секунду, он улыбается в ответ, а люди стоявшие передо мной понимают направление его взгляда, и почти одновременно оборачиваются, немного отстраняясь друг от друга. Я совершенно бесшумно прохожу между ними, задев обоих вибриссами по лицам. Только плащ зашелестел, коснувшись их одежды. Тот который обсуждал меня, закашлялся, почти давясь. Я уверенно зашел в столовую, вильнув выпущенным из-под пол плаща хвостом, укутанным в чехол, и направившись к прилавку взял себе стакан чая. 
Я сел рядом с прилавком, и стал неспешно пить теплую жидкость, расслабленно улыбаясь и скользя взглядом по предлагаемым блюдам. Парень заметно нервничал, проходя мимо меня. Он то и дело оглядывался, а я делал вид что мне нет до него дела, тем не менее наблюдая за ним краем глаза. Аура страха исходящая от него была почти физически ощутима. Выдававшаяся в подрагивающем крае подноса с едой, в нервных, отрывистых движениях, в опасливом взгляде, она наполняла мое сознание сытым, теплым чувством. Слабая, эмпатическая связь передавала мне страх словно радиоволна. 
Страх был вкусным. У меня не было другого слова, чтобы определить это чувство. Я мерно покачивал стакан с остатком чая в руке, вспоминая обжигающее наслаждение погони, тогда, у банка. Затем вспомнилась улица. Лежащий у моих ног человек, с разодранной рукой. Нож валяется на земле, тускло поблескивая сталью. Сквозь лохмотья мышц можно различить белеющую кость. Тогда я сам испугался. Все произошло неожиданно, на одних рефлексах. Но понравилось ли мне это? Может быть, где то в глубине разума. Еще раз погрузить когти в живую плоть. Хоть совсем немного, практически не оставляя от них следов. Обязательно надо будет попробовать. 
Я допил остаток чая, и пошел в столовую. Мысль о предстоящей игре возбуждала. Это будет отличным развлечением для меня. Меня всегда интересовало, почему кошки любят играть с мышами. Но кажется я начинаю понимать их. 
Вхожу в зал, под взглядами посетителей. Подхожу к прилавку и заказываю молочной каши с почти полу-десятком кусков поджаренного бычьего сердца. Беру вилкой кашу, отправляю в рот. Потом нанизываю на нее половинку сердца, и кусаю. Клыки вонзаются в мясо, а затем резцы отсекают кусок словно ножницы. Плоть жесткая, заметно жестче обычного мяса. Но зубы с легкостью перемалывают его. Малоамплитудные, но частые движения челюстей. Плоть размазывается под давлением коренных зубов. Очень вкусно. Интересно, а насколько страшен мой укус?
Закончив с едой, ухожу. В спорткомплексе переодеваюсь, и иду в игровой зал. Людей сегодня и правда немного. Денис да Василий. Так что играли девушки, хоть и не полными командами. Я присел на лавку, наблюдая за игрой. Олеся двигалась не очень уверенно. Интересно все-таки, насколько я ее заинтересовал, и заинтересовал ли я ее, хоть немного, как мужчина? Или будет необходимо перевести ее интерес в нужную мне сторону? Надо действовать осторожно, но не слишком медленно. Все-таки скоро уезжать. Взгляд расслаблен, мех слегка прикрывает глаза, затрудняя возможность определить, куда именно я смотрю. 
- О чем задумался, мохнатый?
Спросил Денис.
- О том что эфирное масло имеет какой то неестественный оттенок. Мне кажется это искусственно синтезированное душистое вещество.
- Эм, что?
- Я о духах, довольно сильный запах. Не могу правда точно определить от кого именно.
- А, ну понятно. Хм, а каково это, жить в мире запахов?
Я задумался. Действительно, на самом деле я еще не столь хорошо умею пользоваться своим носом, как например глазами. Но все-таки ощущения от него идут в обилии, и я многие вещи казавшиеся ранее несуществующими, приобрели ощутимость.
- Необычно. Знаешь, я не могу сказать что как следует освоил это чувство. Но мир воспринимается несколько по-другому. У каждого человека свой запах. Это почти как лицо, только немного смутное. Пока. Если честно, то город просто оглушает иногда количеством ароматов. Например недоокисленные остатки углеводородов очень интенсивны.
- Чего?
- Дым от машин, у которых не отрегулирован как следует двигатель. Знаешь что самое неприятное?
- Нет.
- У меня нет слов чтобы описать запах. Я могу рассуждать о нем, могу объяснять, но не описать. Это как пытаться поведать о картине, не зная названия цветов. Странно, да?
- Ну вроде парфюмерия занимается описанием запахов. 
- Хех, может и стоит попробовать разузнать про это что-нибудь.
Девушки заканчивают игру. Интересно, а поможет ли мне освобождение от шума городских запахов научиться лучше пользоваться своим носом? Вновь улыбка на лице. Я сижу погруженный в свои мысли. Как легко я смогу взять чей-то след? И насколько сильно мне поможет в этом разум? Вопрос восприятия состоит не только в чувствительности органа чувства, но и в способности мозга обработать информацию. Возможно орел сумеет увидеть механизмы цеха гораздо отчетливее и подробнее чем я, но он не сумеет сделать выводы. А я легко определю где какое устройство. Вопрос восприятия, и внимательности. Я подкрадывался к этим двоим не так уж и тихо, я различал свои шаги. А они нет. Вопрос восприятия, или внимательности? Они их не слышали, или этот звук проскользнул мимо сознания? А насколько невнимателен я? Закрываю глаза. Кто в чем одет? На Олесе синяя спортивная куртка. По бокам белые полосы, штаны такого-же цвета. Кроссовки белые, а на шнурках мелькают темные кончики. Темные волосы, прическа не очень длинная. Глаза, какого цвета у нее глаза? Эта деталь ускользнула от меня. Обидно. А остальные девушки? Их сейчас шесть. Катя, Света, Ольга, Марина, Саша и Олеся. Хотя бы имена запомнил, когда мы все знакомились. На Кате серый костюм, без полос. Волосы темные, цвет глаз не помню. Обувь, обувь ускользнула от сознания. Света, она в футболке зеленого цвета, и светлые волосы стянуты в хвост. На ногах синие штаны. Все что могу сказать. Ольга. Костюм небесно-голубого цвета, как штаны так и куртка. Обувь ускользнула. Волосы длинные, и прижаты лентой. Лента по-моему белая. Марина. Она в оранжевой футболке, и черных штанах. Волосы черные, примерно по плечи. Саша. Костюм темно-зеленый, обувь черная, но с яркой белой полосой, это врезалось в память. Волосы светлые. Детали лиц, глаз, рук, такие как цвет ногтей, ускользали от сознания.









103

Я открыл глаза, сравнивая то что я вижу с тем, что я запомнил. Вопрос восприятия и внимания. Я должен быть внимательным, отмечать каждую мелочь, замечать любую слежку. Странное беспокойное чувство качнулось в груди. Что если за мной следят? Тот парень действовал слишком открыто, а заметил бы я его, будь он осторожнее? Да я мог избежать множества проблем, будь я внимательнее. Отметь я провисание кармана под весом ножа, и не позволь тому человеку подойти ко мне близко, и не было бы последующих разбирательств. Удели я больше внимания подозрительной машине у банка, и не было бы возникшей проблемы. Хотя, я отметил что их трое, а стало двое. Это спасло меня. 
Надо быть внимательным. Потому что меня могут убить. Я мотнул головой, отгоняя эту мысль. Да кому я нужен? Я ничего такого не делал. Машина. Плевать, я уверен что за рулем был мужик которому я разорвал руку. Сейчас он сидит за хулиганство. Нечего было бутылку об прилавок колотить. А когда его выпустят, я буду уже далеко. Пока сижу в деревне, он наверное сопьется в край. Мне ничего не понадобится с ним делать. А его приятели скорее всего просто собирались меня избить. Да испугались, увидев меня вблизи. Они не рискнут снова. Наверное. 
Пфф, конечно не рискнут. Не зря же мужик сказал что его бросили друзья. Подумали наверное что он их на смерть послал, и порвали с ним контакты. Может после этого он и запил. Не о том думаю. Надо успокоить нервы, развлечься, поиграть. Тем более что уже есть живая игрушка. Мысль действительно притупила неожиданную вспышку паранойи. На моем лице не отразилось ничего, что могло бы выдать мысли. Только легкая задумчивость, и расслабленный взгляд. Я долго работал над своей мимикой, теперь надо работать над внимательностью. Так можно избежать большинства опасностей, и смягчить последствия упущенных. 
Девушки направляются к нам. Рассаживаются, оживленно обсуждая игру. Я сидел погруженный в размышления. Олеся направилась ко мне. Заметив это, я повернул голову в ее сторону, и принюхался. Помимо ее собственного запаха, чувствовался слабый аромат каких то цветов. На мой взгляд это была скорее туалетная вода чем духи. Олеся заговорила еще на расстоянии.
- Обидно что проиграли.
- Ничего, в другой раз выиграете. 
- Наверное.
Она подсела рядом, но на некотором расстоянии. 
- Скажи, а ты замечал какие либо отличия в том как ты двигаешься? 
- Естественно. Было очень необычно, особенно смущало наличие хвоста. Он вначале даже и не воспринимался как что то живое. Висел словно тряпка, а когда я его разок прищемил дверью, то боль возникла вообще непонятно откуда. Очень странное чувство. Болит то, чего вроде бы и нет, к чему мозг еще не привык.
- Долго его не замечал?
- В принципе не очень. Наверное в этом помогла боль. Я довольно часто защемлял его дверью, задевал им об углы чересчур сильно. 
Я переложил хвост на сторону Олеси, поднял кончик и задумчиво на него уставился. Небольшие черные пятна на нем были довольно редкими, а самый кончик заканчивался серыми волосками. 
- Сложно долго не замечать то, что постоянно кричит о своем присутствии, если обращаться небрежно. Так что где то за месяц я стал вполне нормально его чувствовать, и двигать им. А со временем обнаружил что им весьма удобно помогать себе в движении.
- Любопытно. Мозг действительно обладает весьма большой гибкостью, но привыкнуть к новому органу, это совершенно уникальный случай. А к лицу тоже долго привыкал?
- Нет, быстрее вышло. Первое время странно было то что перед глазами все время маячит нос, а потом и замечать перестал. Вот вибриссы смущали дольше. Видишь ли, они очень чувствительны к малейшим движениям, первое время казалось будто щеки обожжены, знаешь, как бывает после солнечного ожога, когда малейшее прикосновение болезненно. Хорошо хоть отрастали они не слишком быстро, и привычка постепенно возникала. 
- Эх, это действительно надо описать.
- Возможно, но пару ближайших дней я буду несколько занят.
- Ничего.
- Как мать то поживает?
- Да уже привыкла на костылях ходить. А через пару месяцев и гипс снимать будут.
- Сложный перелом?
- Да, смещение было, пришлось кости на пластину ставить. 
- А чем заниматься собираешься?
Спросила подошедшая Марина, девушки уже собрались вокруг, слушая мой рассказ о хвосте. 
- К поездке в деревню собираюсь, закупить надо кучу всего. Ладно, извините но мне пора. 
Я встал направляясь к выходу. Мы распрощались, и я пошел переодеваться. Место, надо выбрать место. Где то неподалеку от института. Выйдя на улицу, я направился туда. Дождь ослаб, став почти моросью. Уже вечерело. Ноги равномерно вбивались в землю при беге, мысли кружились вокруг того, как все реализовать. Тем не менее я привычно поглядывал на светофоры. При беге я всегда смотрю на них, подгадывая момент так, чтобы пересекать дорогу на разрешающий сигнал. Добравшись до института, я стал блуждать рядом с домами. Проходя мимо подъездов, я внимательно рассматривал доски на них, на которых обычно расклеивают объявления. Как я и предполагал, на паре были записаны коды от домофонов. Я проверил их. Двери открылись. Прекрасно. Я осмотрел эти подъезды, отмечая наличие батарей. Обычные радиаторы, пластины на трубах, прикрытые крышками. Если положить туда ключи, то их и не заметишь, только будучи уверенным в том, где они, можно их найти.
Выйдя из подъезда я направился к телефону-автомату. Снял трубку, набрал номер. Вслушиваясь в гудки, я невольно задумался о том, как отреагирует этот парень на то, что я собираюсь с ним сделать. Это будет очень интересно. Странное, хищное возбуждение прошлось теплой волной в груди. Я почти увидел расширенные от ужаса глаза.
- Алло?
- Ты снял квартиру?
- Да, как вы и сказали. Сегодня после института зашел.
- Молодец, теперь слушай внимательно. Завтра с утра, перед тем как пойдешь в институт ты зайдешь в центральный подъезд восьмого дома по учебной. Это с правой стороны от института, если смотреть с главной улицы. Код, решетка сто восемь. Внутри ты положишь ключи на самую нижнюю батарею у входа, естественно позади перегородки. Я надеюсь, что ты прекрасно понял то, что я садист?
Молчание в ответ. Я слушал его дыхание, почти чувствуя его неуверенность. Он сглотнул, и ответил дрожащим голосом.
- Я, я готов. Я понял.
Интересно, на словах то ты готов, а вот как ты поступишь почувствовав настоящую боль? Жгущую, нестерпимую боль расплывающуюся по телу. Невыносимо дерущую, заставляющую кричать от страха. Что ты скажешь, когда твое тело начнет умолять тебя прекратить это, а это будет неостановимо терзать тебя несколько часов? Ничего, скоро я это узнаю. Улыбка на лице растянулась еще сильнее, превращаясь в настоящий оскал.
- Тогда мы с тобой поиграем, и очень скоро. Не забудь прихватить паспорт, я хочу убедиться что ты совершеннолетний. И все-таки, обдумай как следует, не пожалеешь ли ты о том что я с тобой буду делать.
- Я же останусь в живых?
В ответ я повесил трубку, и пошел домой. Вряд ли он сможет подавить в себе страх смерти. И когда до его сознания дойдет разница между тем, о чем он фантазировал, и тем что он испытает, он забьется как птица в когтях кошки. Это будет захватывающе. С такими мыслями я дошел до дома, принял душ, поужинал и лег спать в сладостном предвкушении.







104

Проснулся я необычайно бодрым. Вычесал шерсть, начистил и поставил вариться картошку, в довольно большом количестве, стал собирать рюкзак. Топор и нож в самый низ. Веревка сверху, потом пленка, сменная одежда, старая простынь и пододеяльник. Водка в одежде, чтобы не разбилась. Пакет хлорки, рулон туалетной бумаги, саморезы в кармашек, в соседний, пакетик хлорида калия. Действовал оживленно, настроение было великолепным. Я радостно улыбался, представляя как все будет. Рюкзак наполнялся вещами. Понадобиться еда, чтобы просидеть там весь вечер. Так что когда картошка сварилась, я измял большую часть, и положил в литровую банку, закрыв крышкой. Расческа, мыло, тканевые перчатки. Рюкзак был заполнен далеко не до упора. Подумав, я положил в него несколько мусорных пакетов. Затем надел свои перчатки антицарапки, а сверху резиновые, и стал мыть ОЗК в растворе хлорки. Острый запах щекотал нос, заставляя морщится. Покончив с этим, я повесил резиновое изделие сохнуть.
Наконец вроде бы все собранно. Сегодня ночью я буду спать в съемной квартире, а завтра вечером… Когти сжались в предвкушении. Может быть действительно, обойтись без излишков одежды и оружия? Воспользоваться собственными когтями? Слегка пощекотать ими. Шерсть потом смету, выкину в унитаз и как следует промою. Да и кому будет дело до этой квартиры? Кто будет ее обыскивать? Если все получится, никто даже ничего не заподозрит. Конечно парень уже понимает, что я его чуток помучаю, хоть и не представляет насколько. Но в полицию он вряд ил обратиться, в конце концов ему будет проще просто не приходить. Да и что он там скажет? Привет ребята, я решил заняться гомосексуальным садо-мазохистским сексом с местным фуррем, но что то мне страшно стало, не подстрахуете на всякий? Ну и куда его пошлют после этого? И все же пути отступления предусмотреть будет необходимо. Как и пути оправдания. Собравшись, я пошел на улицу.
Дождь наконец то прекратился. Первым делом я направился к дому, где должны были лежать ключи. Блеск металла в темноте пространства между батареями, я заметил сразу. Один ключ на кольце. Полукруглый в сечение, с черной головкой. Насколько я помню, такие бывают у замков с системой само-захлопывания. Положив его в карман, я побежал в спорт центр, сразу ушел в раздевалку и переоделся. Зал, разминка, бег, упражнения на турнике и брусьях. Легкая полуулыбка на лице. Разминка с грушей. Люди иногда оглядываются на меня, но без особого интереса. Игорь проводит инструктаж по поводу некоторых приемов, со мной в паре стоять никто не горит желанием, так что Игорь встает сам. Он выше меня, но я быстрее. Перчатки на руках закрывают когти, и отводить атакующую руку, намечая удар ладонью в подбородок, получается вполне успешно. Все быстрее и быстрее. 
- Неплохо. Только ты слабо контролируешь ноги врага. Старайся сближаться еще сильнее, чтобы ими было невозможно ударить тебя с замаха.
Заметил тренер. Люди отрабатывавшие этот прием проводили его кулаком, в отличие от меня. Тоже только намечая. Спустя некоторое время, мы с Игорем ушли в тренажерный зал. При подстраховке одного из занимающегося, упражняюсь со штангой. Ее вес далек от максимального для меня. Но я беру числом подходов. Размеренно поднимаю штангу, пока руки не начинает тянуть. Страхующий смотрит с удивлением. 
- Ничего себе ты выносливый.
Замечает он. Я улыбаюсь в ответ.
- Да ладно, я смогу и больше, со временем.
Потом иные упражнения, тяга, приседания. Занятия с гантелями, тренажерами. Непривычная усталость начинает скапливаться в теле. Наконец решаю передохнуть, и ухожу в столовую. Дождь на улице затих. Я уверенно иду к переходу через улицу. Рядом остановка, и на ней остановился автобус. На другую сторону подъезжает еще один автобус, а я притормаживаю шаг, видя что светофор дал зеленый для транспорта. Из передней двери автобуса спрыгивает мужчина, и выбегает перед ним, стараясь успеть на другую сторону. Сквозь стекло автобуса, я вижу большой грузовик. Он едет на зеленый, и обгоняет стоящий автобус. Все происходит словно в замедленной сьемке. Мужчина выскакивает перед автобусом. Я вижу как водитель ударяет рукой по лобовому стеклу, видя в зеркало заднего вида грузовик. Мужчина видимо слышит этот звук, он оглядывается, но он уже перед грузовиком. Он падает от удара. Скорость не слишком большая, его не отбрасывает, а просто роняет под колеса. Грузовик слегка подпрыгивает. Раздается отчетливый хруст, и я вижу ноги, которые нелепо дергаются когда по ним проезжает колесо. К горлу подкатывается тошнота. Идиот, успел найти свою смерть. Кто-то в ужасе кричит. Водитель автобуса сигналит, и отводит взгляд, словно его сейчас вырвет. Люди в ужасе. 
Неужели так сложно соблюдать примитивные правила дорожного движения? Я вижу как из кабины вниз выглядывает мужчина. Он почти сразу отдергивает голову, смотря куда-то в сторону, лишь бы не видеть что там, на асфальте. Светофор равнодушно зажигает красный, и я иду вместе с остальными людьми, которые, кто боязливо отводит взгляд, а кто с любопытством смотрит. Я тоже смотрю. Голова мужчины попала точно под колесо. Она лопнула, и рядом с резиной шины нелепо лежала шапка, с обрывками волос внутри. Мозг буквально выплеснуло, вместе с осколками черепа. Он разбрызгался почти на метр в сторону, бледно-алые, неровные куски. И алеющие от крови лужи. Кровь идет неспешной волной, окрашивая воду, и стекает в водосливное отверстие на асфальте. Я вижу женщину, которая закрывает глаза ребенку, и идет с ним в сторону. Я вижу парня, которого рвет прямо на асфальт. Свидетели поражены внезапностью всего произошедшего. Если честно, я тоже немного ошеломлен увиденным. Одно дело представлять себе подобное, а другое видеть на самом деле. Мой взгляд застывает на измятом черепе. Шея обрывается, уходя под колесо. Тело еще подрагивает, я вижу отходящие от него волны, идущие по воде. Водитель грузовика выглядывает вниз еще раз, сжимая в руке мобильный телефон.
Люди из автобуса выходят толпой, под окриками кондуктора. Ветер дует в мою сторону, и я чую запах. Ароматный, аппетитный запах свежей плоти. Рот невольно наполняется слюной. Я почти представляю, каким может быть на вкус этот мозг, расплесканный по мокрому асфальту. И это чувство прогоняет невольно возникшее отвращение. Равнодушно иду мимо, держась вместе с людьми, которые обходят место происшествия. Остатки отвращения, омерзения увиденным смываются этим вкусным запахом. В одно мгновение увиденное становится не страшнее вида свежа-зажаренной курицы. 
Я не стараюсь задержаться, чтобы подать вид о своих мыслях, но аромат теплого, еще живого мяса пробуждает аппетит. На лице не должно быть улыбки, только выражение страха и отвращения. Немного сморщенные губы, прижатые уши, отведенный в сторону взгляд. Вибриссы опущены вниз, будто меня тошнит. Но запах, он такой манящий…













105

Я быстро шел к столовой, отгоняя назойливое желание попробовать хоть кусочек. Заказав себе вареного риса с кусками бычьего сердца, и мясное жаркое вдобавок, я сел за дальний столик, погрузившись в свои мысли. Я никогда особо не боялся вида разорванной плоти. Даже когда на заводе один из подрядчиков свалился с высоты, и разбился не потрудившись надежно озаботиться страховкой, это не вызвало во мне особого страха, хоть он и упал всего в десятке метров от меня. Я вспомнил как подбежал к нему, видя изломанное от удара тело. Как на меня смотрели застывшие глаза на голове закрытой каской, но шея была сломана, закручена так, что был виден выступ на том месте, где позвонки сместились друг относительно друга. Я вспомнил как промывал свое лицо под фонтаном. Боль была нестерпимой, но холодная вода успокаивала ее. Вода стекала вниз алой струей. Я ясно видел ее закрытыми очками глазами. Потом медпункт. Перед тем как ожог замазали мазью, я успел посмотреть в зеркало. Кожа была словно оплавленный пластик, и под алой слизью я увидел белеющую кость скулы. Эти картины тогда вызывали отвращение, хоть я и пытался сохранять хладнокровие. Я вспомнил как равнодушно достал рацию, сообщил на ЦПУ о гибели подрядчика. Как мне молчали в ответ, а потом переспросили, не шутка ли это? Тогда мне сказали уйти домой пораньше, суета поднялась знатная. Коллега участливо сказал что подменит меня на моем участке, и поработает денек за двоих. Только когда я уходил, мои руки начали дрожать. 
А теперь, этот чарующий аромат свежей плоти. Теплой крови, еще текущей под толчками последних ударов сердца, эти манящие кусочки головного мозга, раскиданные по асфальту. Они вызвали во мне совершенно странное чувство. Никогда я не воспринимал подобное как ароматную еду. Но этот запах, он был вкуснее чем это жареное сердце, которое я сейчас перемалывал зубами, ароматнее чем это прекрасное жаркое, покрытое хрустящей корочкой. Я мотнул головой, отгоняя зловещие мысли. Сырое мясо из магазина никогда так не пахло. Наверное это следствие заморозки. А затем на моем лице возникла улыбка. 
Я ел с аппетитом, не свойственным тем, кому только что доводилось видеть что-то подобное тому, что только что увидел я. Мысли кружились вокруг этого чувства. Что если и вправду, картины изуродованных тел не будут вызывать во мне отвращения только потому, что запах вывороченной плоти воспринимается как аппетитный? Разве пугает кого-нибудь жареное мясо? Нет, только пробуждает голод. А ведь если задуматься, что такое жаркое, как не изуродованный тепловым воздействием кусок плоти? А вот вид разделанной коровы во многих может вызвать отвращение. Как и запах крови. Но не во мне. Теперь я уверен в этом. Вопрос восприятия. Разве может восприниматься что-то отвратительным, если обоняние кричит о том что это вкусно? 
А страх? Я не психопат, я не лишен эмпатии и вполне воспринимаю то, что чувствуют люди. Я прекрасно чуял ужас загнанного зверя, когда напуганный мной грабитель обреченно смотрел на меня, осознавая полную свою беспомощность перед лицом приближающегося монстра. Но я не испытывал никаких негативных эмоций. Только наслаждение его страхом. Я играл с ним, как играет кошка с мышью. Что он чувствовал в этот момент? Неужели и правда, пережитое заставило его поседеть? А ведь я даже коготком его не тронул. 
Закончив с едой, я направился обратно в спорткомплекс. Место происшествия уже было оцеплено. Стояли машины скорой, дорожной полиции. Хрен его знает как теперь эта служба называется, ее столько раз переименовывали. Я прошел на расстоянии, перешел дорогу в другом месте. Движущийся транспорт обладает огромной энергией. Ее более чем достаточно чтобы в клочья рвать человеческое тело. Я никогда не перебегал дорогу перед близко-идущим транспортом. Никогда не стоял у края платформы перед приближающимся поездом. Никогда не подходил к машине с заведенным двигателем сзади или спереди. Возможно виной тому многочисленные ролики с авариями, просмотренные в интернете, но я прекрасно понимал всю опасность нескольких тонн металла, пусть даже и движущихся медленно. Поэтому никогда не рисковал зря. А теперь еще раз убедился в правильности своего поведения. 
Конечно мои кости и суставы стали крепче. Недаром я без всяких последствий прыгал с высоты третьего этажа. Но попади я под грузовик, вряд ли мои ребра выдержат такую нагрузку. Я вернулся в спорткомплекс. Опять позанимался в тренажерном зале, потом спустился в игровой. Дорогой встретил Олесю. Не ужели она ждала меня?
- Привет, как я понимаю сегодня тоже народа не будет?
- Да, а ты по-прежнему занят?
- И сегодня вечером, и завтра весь день. Но послезавтра, если хочешь, можем где-нибудь встретиться.
- Эм, ну если честно мне было бы интересно послушать более подробно о том, что ты пережил в процессе этого твоего изменения… Хотя ладно, зайдешь ко мне домой на чашечку чая?
- Ну я хотел бы предложить тебе зайти ко мне. Чтобы не смущать твою маму.
- В принципе тоже можно, ты не против будешь рассказать мне все поподробнее?
- Конечно нет. Только где-нибудь к полудню надо будет спорткомплекс все равно посетить.
Неужели и правда не видит намеков? Слишком увлечена? Или сама хочет? Запаха желания я не чую. Воспринимает меня с чисто научного любопытства? Тогда спешить слишком сильно не надо. Постепенно, осторожно. Рассказывать ей о пережитом мной, давать изучать строение моего тела. Главное не спешить, чтобы к тому моменту когда она поймет мой интерес к ней, это не вызвало бы у нее возражений. 
- Ну и хорошо, где ты живешь?
Я назвал ей свой адрес, и мы обменялись телефонами. Великолепно. Только бы не спугнуть. Ладно, об этом подумаю потом. Мы распрощались, и я вернулся в раздевалку. Переодевшись и спустившись вниз, я встретил остальных знакомых девушек. Мы обменялись приветствиями. 
- Ты всегда так одеваешься? 
Спросила Марина.
- Да, а что? 
- Выглядит, очень необычно. 
С паузой сказала она. 
- Знаешь, какой то такой стиль восемнадцатого века. Длинный плащ, широкополая шляпа. Я думала так никто не ходит. 
- Не люблю дождь. 
- Понятно. Знаешь, вспоминается такой мрачный, готичный фильм про охотника на вампиров, с событиями в средневековье. 
- Наверное мне не хватает только арбалета за спину, и шпагу на бок.
Усмехнулся я в ответ.
- Ладно, пожалуй мне пора идти.
Мы распрощались. Хм, мне показалось, или Марина смотрела на меня с некоторым намеком? Странно. Любопытно. Неужели нашла меня привлекательным? Мысль позабавила. Я вышел на улицу, и направился к телефону-автомату. Снимаю трубку, набираю знакомый номер. 
- Алло?
- Напомни адрес снятой тобой квартиры.
Он назвал его.
- Тогда, если не передумал, то завтра вечером. 
- Я не передумал. Ты же будешь не слишком груб? Просто.
Небольшая пауза.
- Просто там слегка за шкирку прикусишь, или что-то на подобие?
- Смотря как выйдет, но если ты не готов, то лучше просто забудь про меня. 
- Я готов.
- Смотри, ты сможешь отказаться только пока все не зайдет слишком далеко.
Мрачная решительность в голосе. Я повесил трубку. Зачем мне топор? Приготовить жаркого. С такой мыслью я зашел в мясной магазин. Ароматные запахи свежего мяса. Удивленные лица покупателей. Кто-то даже в ступоре. Я купил мяса с косточкой у немного растерянной продавщицы, и пошел домой. Сегодня ночью я должен быть на месте, и все приготовить. Осечек быть не должно.









106

Иду домой. Внутри копится мрачная решимость. А потом, потом она сменяется предвкушением. К квартире почти взлетаю по лестнице. Собираю вещи. ОЗК высох, так что понадобилось только вытереть натекшую лужу. Не стоит надеяться на то, что в квартире будет посуда, поэтому добавляю в рюкзак сковороду, бутылку масла и металлическую тарелку и кружку. Еще полуторалитровая бутылка воды, не хочу проверять состояние трубопровода своим желудком. Душ, вычесывание, сон.
Просыпаюсь около полуночи. Собираю вещи, вычесываюсь, одеваюсь. На руки тканевые перчатки, когти легко проходят между нитями, немного надрывают их. Но перчатки держатся на руках. На тело легкий свитер, на ноги спортивные штаны. Свитер заправляю в штаны, носки в штанины. Обматываю шею шарфом. Надеваю бронежилет, жилетку, вторые штаны и плащ. Обуваюсь, надеваю рюкзак и выхожу из квартиры. Ноги легко несут меня к пустырю. Вес бронежилета и рюкзака практически не чувствуется. Я двигаюсь окраиной города, скрываясь за лесополосами. Никто меня не увидит, тут пустынно, только легкая морось дождя. Даже если кто то выглянет из окна крайнего дома, то он увидит только темную тень между деревьями покрытыми желтой листвой. 
Наконец нужный адрес. Старый, даже немного покосившийся дом. Я внимательно изучаю его со стороны. Это двухэтажное здание, построенное из дерева и покрытое обсыпавшейся штукатуркой. Окна темны, на первом этаже даже выбито несколько. По-моему дом даже немного покосился. Я не вижу никого, и не слышу не единого звука, кроме разухабистой песни где-то вдалеке. Стремительно шагаю к дому, и захожу в подъезд, толкнув скрипучую дверь. Стены измазаны подобием граффити, выполненным маркером. Остро пахнет старой мочой. Иду к дверям, проверяю каждую. Меня интересуют признаки жильцов. Запах, ржавчина на петлях, наличие свежих следов. Одна дверь не заперта, она приоткрыта, и толкнув ее я заглядываю внутрь. Обшарпанная квартира пуста. В ней нет никого, только ветер шумит в выбитых окнах. На полу валяется несколько шприцев. Брезгливо пройдя мимо, проверяю остальные двери. Вот в квартире рядом кто-то храпит, но сильная вонь перегара, слышимая даже сквозь отвратительный запах подъезда меня успокаивает. Поднимаюсь на второй этаж. Дверь снятой квартиры как раз у лестницы. Значит окна ее комнаты, или кухни выходят на вход в подъезд. Первое что бросается в глаза, обсыпанный потолок. Когда то на нем была штукатурка, но сейчас от нее остались только отдельные куски. Переплетение деревянных реек видно совершенно открыто. Проверяю другие двери. Я не вижу никаких признаков жилого помещения. Ни следов, ни запахов, ни звуков. Такое чувство, что пьяница живущий на первом этаже, единственный житель тут.
Наконец мое внимание привлекает железная лестница на чердак. На люке висит ржавый замок. Потом, сейчас иду в квартиру. Ключ входит в отверстие замка, поворачивается. Щелчок и дверь открыта. Массивная, деревянная дверь. Грязная снаружи, как и все тут. Вхожу внутрь, внимательно принюхиваясь. Пахнет только пылью и плесенью, никакого запаха человека. Пыль покрывает пол почти как ковер. На ней никаких следов. Я первый посетитель этой квартиры, как минимум за несколько месяцев. Ставлю рюкзак на стул у входа, вещаю плащ на крючок. Надеваю старый халат и прохожу в квартиру. Две комнаты, кухня, туалет и ванная. В первой комнате из мебели железная кровать с грязным матрасом, ужасного вида шкаф, переживший похоже настоящий потоп, и тумбочка с огромным телевизором. Он накрыт клеенкой, я подхожу ближе и поднимаю ее. Настоящий раритет шестидесятых годов. Интересно, работает ли? Я включаю его, и как ни странно он загорается. Звук какой-то рекламы разносится по помещению. Экран темен. Я убавляю громкость на минимум. Приходится ждать почти пять минут, пока на экране наконец появилось изображение. Оно плавает, а в углу радужное пятно. Выключаю его. 
Во второй комнате есть стол с обломленным углом, и пара косых стульев. На потолке огромная проплешина обвалившейся штукатурки, с которой капала вода, и старый след от чего-то большого под ней. Похоже тут стоял шкаф, а когда протекла крыша, его унесли в другую комнату. На стене, под проплешиной был след от воды. Я подошел ближе. Стена прогнила, и на месте где текла вода осталась щель. Я тронул древесину коготком. Древесина мягкая. Щель почти сантиметров шесть шириной. Из нее дует ветер.
Брезгливо поморщившись, я стал изучать кухню. Плита изгваздана до невозможности. Я повернул кран, газа нет. Газовая труба похоже перекрыта. Рядом нет рукоятки, поэтому я воспользовался складными плоскогубцами. Запаха газа нет, значит нет протечек. Поворачиваю рукоятку, и раздается тихое шипение. Закрываю газ. Кроме плиты тут есть стол, даже почти чистый, раковина с потеком ржавчины, шкаф и огромный холодильник. Втыкаю вилку в розетку, холодильник молчит. Отключив его изучаю туалет и ванную. У унитаза нет смывного бачка, вместо него просто труба с вентилем. Вода ржавая до ужаса. Зато можно будет просто открыть его, и он смоет все что будет в него выкинуто, главное не забивать сразу слишком сильно. Рядом валяется драный веник. 
Ванная в ванной комнате это огромное чугунное изделие, с потеками ржавчины. Рядом с ней пустое ведро, а еще есть раковина с треснутым зеркалом над ней. Я переодел перчатки, надев антицарапки и резиновые сверху, и приступил к уборке. Набрав воды в ведро, я стал мыть пол от пыли. Мести не хотелось, скорее всего я просто подниму целое облако этой пыли. Постепенно коридор, комната с телевизором и кухня стали чистыми. Хотя бы на первый взгляд. Сливать ведро пришлось раз пять. Теперь замки. Двери в комнаты и на кухню открывались в коридор, и на них был обычные замки с ручкой. Разобрав эти ручки, я складировал их в комнате за шкафом, оставив себе одну, чтобы открывать двери. Без нее их так просто не открыть, разве только выбить. Туалет и ванная имели внутри шпингалеты. Их двери открывались в коридор. Я выкрутил саморезы шпингалетов, и выбрав из тех, что у меня были, саморезы меньшего диаметра, ввинтил их обернув бумагой. Внешне шпингалет выглядел надежным, но более-менее сильный рывок откроет его без труда.
Ванную я закрыл пленкой, приклеив ее двусторонним скотчем, небольшими кусками, только чтобы держалось, но можно было легко снять. Я пошел на кухню, достав дорогой еду и посуду, разрубил мясо на куски, сложил их в тарелку, а окровавленный топор кинул в ванную. Туда же и нож, тоже измазанный в крови. Я взял кусочек сырого мяса, стал жевать. Замороженное. Не очень вкусно. Я поджарил его, потом добавил к жаркому картошки и поел. Так вкуснее. Помыв посуду, я убрал ее обратно в рюкзак.
Что еще? Я посмотрел из окон комнат на улицу. Кухня выходит на подъездную дверь, комнаты на лесополосу. То что надо. Хотя у этого дома потолки и под три метра высотой, все же со второго этажа я могу спрыгнуть вполне легко. Я достал бельевую веревку, и стал резать ее на куски. Растяжка между кроватью и шкафом. Об нее можно споткнуться, если бежать и не заметить. Я сделал их три, чтобы было надежнее. Потом пододвинул стол во второй комнате к двери. Выйдя из нее, я приподнял его, и потянул на себя, закрывая дверь. Когда отпустил и захлопнул дверь, он забаррикадировал ее. Непрочно, но все равно выбить будет труднее. Особенно с учетом того что замок защелкнулся. Кухню я забаррикадировал подобным образом, но используя холодильник. Хоть он и был пустым, но весьма тяжелым, так что эта дверь закрыта надежнее. Правда до упора задвигать его не получилось. Если стол подпер дверь потому что я держал его наклоненным, и он упав под своим весом встал довольно плотно, то с холодильником такого не получилось. Осталась щель в которую я просовывал руку, но дверь выбить будет очень сложно.
Замок входной двери имел цепочку. Я привязал к ней кусок бельевой веревки. Впустив его я закрою дверь на цепочку, свяжу звенья веревкой, и быстро ее он не откроет. Я вернулся в комнату с телевизором, отвязал растяжки и расстелил на полу простынь и пододеяльник. Впущу его в коридор, запру за ним дверь. Он никуда не денется. Ему будет сложно вырваться в закрытые двери, а в ванной или туалете он не запрется. С этой мыслью я залез в пододеяльник, и задремал.









107

Мне снился сон, будто я работаю на скотобойне. Открываю загон, пинками гоню туда нескольких овец. Животные испуганно блеют, глядя на меня тупыми глазами. Я улыбаюсь им. Хватаю первую овцу за задние ноги, и насаживаю на висящий на потолке крюк. Он пробивает ноги, и животное повисает вниз головой. Овца вертится, пытаясь вырваться. Я хватаю ее за голову, обхватываю пальцами морду и тяну вниз. А затем рву когтями открытое горло. Крик сразу затихает, превращаясь в хрип. Кровь течет вниз настоящим водопадом. Я толкаю еще теплое тело, и оно катится в сторону. Крюк закреплен на рельсе и подвижен. Аппетитный запах крови пугает животных, они начинают бегать и жалобно кричать. Вторую овцу постигает та же участь. Атмосфера смертельного ужаса почти материальна. Я купаюсь в ней как в теплом море.
Мои руки обнажены по самые плечи. На теле только фартук. Кровь стекает по шерсти. Украдкой оглядываюсь, и подставляю рот под струю крови. Жадно пью ароматную, солоновато-сладкую жидкость. Она густая, она почти пьянит. Третья овца отправляется на крюк, а потом и последняя, четвертая. Запах великолепен. Потом я разделываю животных. Вспарываю животы, вываливая кишки прямо на пол. Действую собственными когтями, хотя рядом лежат несколько острых ножей. Нож я беру только когда начинаю снимать шкуру. Беру кожу за край у среза, оттягиваю, и надсекаю ножом. Интересно, а на самом деле, сложно содрать кожу? 
Туши уже разделаны. Я вымазался в крови с ног до головы. Выхожу из загона, открываю дверь, и мне навстречу попадается человек. Смотрит на меня со смесью ужаса и отвращения. Я улыбаюсь ему, а он отворачивается. Проходя мимо я задеваю его кончиками вибрисс по лицу, и от этого прикосновения он отпрыгивает в сторону. Страх волнами проноситься по помещению. Я оборачиваюсь, и иронично смотрю на него. Мой голос мурлычущий, как у огромного кота.
- Пора бы уже привыкнуть. Принимай смену.
Когда я проснулся, еще было светло. Интересно, а смог бы я устроится на скотобойню взаправду? Наверное возни с документами было бы до ужаса. Хм, а интересно, от меня потребовали бы справку от врача, или о ветеринара? Мысль заставила усмехнуться. 
Шерсть я вычесал не вылезая из пододеяльника, а затем задумался над тем, что мне понадобится еще. Не оставлять следов. Да какое это развлечение тогда? Я хочу видеть страх в глазах, я хочу слышать крик, я хочу обонять запах ужаса и чувствовать его дрожь в моих когтях. Раздраженно вылезаю и стягиваю халат. Переодеваюсь. Свитер и спортивные штаны летят в пододеяльник. Я остаюсь в штанах, берцах и бронежилете. Беру пилку, и начинаю точить когти. Почти чувствую, как вот-вот погружу их в плоть. Потом все вымою. Уберусь как следует и все. Пилка равномерно двигается, с тихим скрежещущим звуком. На лице улыбка. Самый кончик остер как игла. Потом острая заточка в одну сторону, переходящая резким обрывом в другую. Движение в преграде тянет коготь немного в сторону, из-за наклона заточки. А по мере того как его вынимаешь, вектор силы становится направленным в другую сторону. Коготь словно вихляет. Я вспомнил шрамы на руке мужчины. Словно извилистые траншеи. 
В кружку наливаю водки, совсем немного. Досыпаю туда хлорида калия. Он мокнет, и я начинаю вымачивать в нем когти. Один за другим. Излишек воды промакиваю туалетной бумагой, пока на черноте когтей не остаются слабые, белесые разводы. Это будет забавно. 
Натягиваю веревки, и прохаживаюсь по коридору. Потом запираю дверь в комнату. Ручка с квадратным штырем летит под ванную. Потом достану. Немного нервничаю. Может он не придет? Просто испугается моих намеков. Потом смело буду посылать его куда подальше, сказав что давал ему шанс. Интересно, а что он себе представлял? Как я грубо схвачу его, разверну спиной к себе и отымею прихватив зубами за шкирку? Ну грубо схвачу я его точно, а вот мои дальнейшие планы на него несколько другие. И самое главное, я хочу сделать то, что задумал. Хочу всласть поиграть с ним. Наверное именно поэтому я не послал его сразу. 
Придет или нет? Шаг за шагом. От одного конца коридора, до другого. Время тянется мучительно медленно. Придет или нет? Я окончательно разобрался со своими желаниями еще после того сна, в котором увидел как разделываю его. Улыбка на лице. Тихий звук шагов. Касания подошв обуви почти не слышны, выдает только поскрипывание. В доме невероятно тихо, будто он вымер. С чего начать? Пригласить, и что? Заломить руки? Слегка придушить? Прижать к полу своим весом? Я в бронежилете, сопротивляясь он максимум сможет попытаться ударить меня в пах. Надо будет следить за этим. Голод дает о себе знать. Ничего, потерплю.
Осторожные шаги по лестнице заставили меня замереть. Я подошел к двери. Тихий, скребущийся стук. Он один. Звук шагов только его, запах только его. Я отпер дверь, и распахнул ее. Он стоит передо мной. Нелепая теплая куртка, которая явно маловата, штаны, резиновые сапоги. Все скрыто прозрачным полиэтиленом дождевика. Он завороженно смотрит на меня. Я навышаюсь над ним, словно гора. Улыбаюсь и говорю: 
- Проходи.
Делаю шаг в сторону, пуская его внутрь. Он кивает, заходит снимая дождевик. Захлопываю дверь, и пока он занят шуршащим плащом, закрываю цепочку, и завязываю на ней веревку. Теперь дверь не открыть, пока веревка не будет разрезана. Оборачиваюсь к парню. Он уже снял дождевик, повесил его рядом с моим плащом. Я наблюдаю как он снимает куртку, разувается. Под моим взглядом он дрожит. Нервничает. Под курткой только рубашка. Я делаю шаг к нему, и он поворачивается ко мне.
- Я никогда…
- Т-с-с-с. Не надо слов.
Говорю я ему, кладя руки на плечи.







108

- Паспорт принес? 
Он кивает, быстрым движением достает его из нагрудного кармана. Раскрывает, показывая мне. Запоминаю адрес.
- Хорошо.
Он убирает паспорт обратно в карман. Я сжимаю руки, до боли впиваясь ему пальцами в плоть. Он вздрагивает, кладет ладони мне на руки, гладит шерсть на предплечьях. Такой беззащитный, такой доверчивый. Смотрю ему прямо в глаза, приближаю свое лицо к его. Морда проходит чуть правее, касаюсь вибриссами его щеки.
- Ты ведь никому не говорил об этой встрече, Андрей?
Он завороженно мотает головой.
- Прекрасно.
Разжимаю пальцы, провожу их кончиками по его груди, и расстегиваю верхние пуговицы рубашки. Запускаю руки внутрь, касаясь подушечками пальцев голой кожи. Вновь ладони сжимаются на плечах парня. Я с силой толкаю его, вжимая в стену. Тусклый свет лампочки озаряет все происходящее желтоватым светом.
- Просто мне не хотелось бы чтобы кто-то застал меня за разделкой твоего трупа.
Шепчу я ему на ухо, погружая кончики когтей под кожу спины. Соль в ране это больно. Особенно калийная. Возможно причина в этом заключается в том, что ионы калия сконцентрированы в основном внутри клетки, и повышение их концентрации в межклеточном пространстве воспринимается как один из признаков сильного повреждения. Как бы там не было, парень дернулся в моих руках. Его глаза испуганно расширились. На самом деле такие царапины были бы почти незаметны, но соль сделала их очень болезненными. Я вжал его в стену еще плотнее, чтобы он не умудрился разорвать себе кожу об мои когти сильнее, чем я планировал. Я заговорил быстрым, почти ласковым тоном.
- Не волнуйся, ты не умрешь раньше времени. Ты сполна почувствуешь каждую царапину, каждый укус. Я сдеру с тебя кожу очень аккуратно.
- Нет!
Воскликнул парень, извиваясь словно уж. Я почти чувствовал, как пульсирующая боль от расплывающейся волны повышенной концентрации ионов калия в его плоти, заливает спину, создавая иллюзию будто я уже нанес страшные, рваные раны. Я чуток отстранился, оскалился ему прямо в лицо, так чтобы клыки были прямо перед его глазами.
- Тебе больно? Но ведь я только начал. Что ты будешь делать, когда я начну грызть твои руки?
- Умоляю, нет! Отпусти!
Парень был в ужасе. Он уже почти ничего не соображал от страха и боли, только рвался изо всех сил. Но я был слишком силен, чтобы он смог вырваться. Это было настоящее наслаждение, чувствовать беспомощные трепыхания жертвы в моих руках, видеть искаженное страхом лицо, слышать жалобные, панические крики. Я жадно смотрел в его глаза, прекрасно видя кошмарное отражение моей оскаленной морды. 
- Я ведь предупреждал тебя, ну ничего, я покажу тебе такие горизонты страданий, которые ты и представить не мог.
Я разжал руки, и он упал на пол. Почувствовав свободу, он на четвереньках рванулся в дверь комнаты. Парень ударился об нее, его рука скользнула по тому месту где должна была быть ручка, и поняв что ее нет, он оглянулся на меня. Улыбаясь, я коснулся кончиками когтей стены, и повел руку, царапая старую краску. Со скрежетом посыпалась штукатурка, оставляя параллельные следы. Взгляд парня остановился на приоткрытой двери в ванную, но ему надо было приблизиться ко мне, чтобы войти в нее. Он бросился в закрытую дверь кухни, ударил по ней руками со всех сил и закричал:
- Помогите!
- В доме никого нет. Только ты и я.
Сказал я ему. Он оглянулся. Его взгляд метался между мной, и приоткрытой дверью, которая была от меня всего в нескольких шагах. Я сделал мягкий, крадущийся шаг к нему. Ужас в глазах парня сменялся отчаяньем. Он смотрел на меня словно солдат с гранатой на приближающийся танк. Понимая что еще немного, и дверь окажется за мной, он метнулся в ванную. Я шагнул еще ближе, протягивая руки словно стараясь поймать его, но делал это достаточно медленно, чтобы он успел забежать внутрь ванной. Дверь громко хлопнула, и я услышал щелчок закрываемого шпингалета. Он остался там, в темноте. Я слышал как он ударился об металл ванной, и жалобно закричал:
- Спасите, кто-нибудь!
- Ты думаешь, эта дверь меня остановит?
Спросил я, с хлопком кладя руку на дверь. Я проскрежетал когтями по двери, оставляя неглубокие полосы. Парень от этого звука начал всхлипывать. Он тихо произнес:
- Пожалуйста, не надо…
В ответ я включил свет в ванной. Он метнулся к двери, ударился об нее, потом пополз вдоль стены. Я с удовольствием слушал его реакцию на увиденные топор и нож, испачканные в крови. Я дернул дверь, и она раскрылась со звоном упавшего шпингалета. Увидев это, парень схватил топор, и не ловко выставил его перед собой.
- Не подходи!
Закричал он. Игра становилась все более интересной. Я слегка пригнулся, выставляя руки с растопыренными пальцами.
- Хочешь поиграть?
Ласково спросил я его, осторожно приближаясь, и внимательно следя за лезвием топора. Зря он держит его перед собой.
- Не подходи! Пожалуйста…
Топор дрожит в руках, взгляд затравленного зверя, в глазах слезы. Лицо искажено гримасой отчаянья. Подходя к нему я испытывал потрясающее удовольствие, от его страха. Я выкинул левую руку вперед, отвлекая внимание. Оружием он даже не воспользовался, только попытался закрыться от удара. Правой рукой я схватил за рукоять топора, и прижал парня в угол. Сжав его горло левой рукой, я вырвал оружие, и кинул в ванную, где он ударился со звонким гулом. Я поставил ему колено на грудь, сжал горло двумя руками и стал душить. Его руки скользили по моему меху, ему едва удалось вцепиться в шерсть на моих руках. Я прекрасно чувствовал биение артерий под пальцами, и не сдавливал их слишком сильно, стараясь только как можно больнее сжимать мышцы шеи. Я улыбался ему в лицо, рассматривая наполненные животным ужасом глаза.
- Не думай что я просто задушу тебя, у меня есть гораздо более интересные планы на то, что сделать с тобой пока ты еще жив. 
Сказал я ему мурлыкающим голосом, и отпустил, вставая во весь рост. Он забился в угол держась за горло, и закрыв глаза. Он плакал, сжавшись от страха, и боясь посмотреть на меня. Я наслаждался этой картиной, молча стоя над ним.
- Отпусти, пожалуйста.
Тихо произнес парень. Я тихо рассмеялся, а потом сделал шаг в сторону от двери, давая ему дорогу, и сказал:
- Проваливай.
Он открыл глаза, неверяще глядя на меня. А затем на четвереньках проскользнул мимо, метнувшись к входу. Я медленно вышел за ним из ванной, и прислонился к стене. Парень метнулся по коридору, врезался во входную дверь, стал панически дергать замок.
- Одеться не собираешься?
Ухмыльнулся я. Он в панике оглянулся, но будучи немного успокоенным тем, что я был на расстоянии, схватил сапоги, натянул их на ноги, затем сорвал куртку. Я стремительно и бесшумно прошагал к нему за те секунды, в течение которых он стоял ко мне спиной, надевая куртку. Когда он обернулся, я стоял прямо перед ним. Его буквально парализовало от этого, и я схватил его за куртку, и вжал в стену рядом с дверью, вновь нависнув над ним. Держа его одной рукой, я тихо зашептал, глядя ему в глаза:
- На это раз так уж и быть, уходи живым. Но в следующий, я обязательно поиграю с тобой до конца.
В это время я разрезал когтем свободной руки веревку на цепочке, снял ее, отпер замок, и распахнув дверь вышвырнул его наружу. Он пролетел пару метров, и растянулся на полу. Я схватил дождевик, скомкал его, и швырнул в пытающегося подняться парня.
- И чтоб я тебя больше не видел.
Рявкнул я на него, и захлопнул дверь.












109

Вскоре быстрые шаги пронеслись вниз по лестнице. Раздался звук падения, а потом вновь шаги. Дождавшись пока парень сбежит, я рассмеялся. Конечно было бы интересно и вправду как следует помучить его, но вот ответственность за это не прельщала. Еще с самого начала, когда я увидел тот сон, в котором разделывал его, я понял что нестерпимо желаю увидеть смертельный ужас в его глазах. Что-ж, я увидел это. Серьезного физического вреда я ему не причинил, максимум синяки на шее, и небольшие царапины на спине. Хлорид слаботоксичен, так что с той дозы соли что попала ему в кровь, серьезного вреда ему не будет. Хотя ночь ему предстоит тяжелая, пока не нормализуется баланс ионов калия жечь будет сильно. Ничего, я не зря растворял соль в водке, заражения не будет. 
В конце концов я обещал ему незабываемую ночь, думаю он это запомнит надолго. А игра вышла и в правду интересная. Мне очень понравилось. Я стал неспешно убираться. Снова вымыл пол, открыл двери. Дверь на кухню пришлось толкать с усилием, пока холодильник не отодвинулся. Я вставил ручки обратно, закрыл их как было. Затем собрал все свои вещи, поковырял стену ножом, чтобы следы от когтей не особо выделялись на фоне облетевшей краски, и одевшись вышел на улицу. 
Рюкзак привычно оттягивал спину, почти не беспокоя своим весом. Шляпа прижимала надбровные вибриссы, создавая иллюзию чего-то большого над головой, но это было привычно, и я бежал по ночному городу, ликуя от пережитых впечатлений. Вскоре однако я почувствовал совершенно нестерпимый голод. Я направился в первый попавшийся по дороге круглосуточный ларек. Девушка внутри едва боролась со сном. Увидев меня, она встрепенулась, уставилась на меня, и даже ущипнула себя за руку. Я направился к ней с легкой улыбкой.
- Будте добры, дайте три пакета молока.
Сказал я протягивая деньги. Она продолжала растерянно смотреть, словно думая что это сон. Я терпеливо ждал, чувствуя как урчит желудок. Наконец она собралась с мыслями, и протянула мне требуемое.
- Да, пожалуйста.
- Спасибо. 
Сказал я беря молоко и сдачу. Два пакета я сунул по карманам, а третий сжал в руке и направился к двери. Открыв ее, я оглянулся на девушку. Она так и смотрела на меня, пытаясь понять что происходит. Улыбка на моем лице стала сильнее, и я заговорчески сказал ей:
- Проснись, я тебе снюсь.
А затем вышел, оставив ее в полном ступоре. Я срезал уголок пакета над урной когтем, залпом выпил литр прохладного молока. Потом второй пакет, и третий. В желудке повисла приятная тяжесть. Я перешел на бег, возвращаясь домой.








110

Пришлось сделать небольшой крюк, чтобы заскочить по адресу хозяина квартиры. Дверь была закрыта на домофон. Выругавшись, я посмотрел наверх. Окно над козырьком было приоткрыто. Я осмотрелся по сторонам, снял рюкзак, закинул его на козырек. Затем подпрыгнул, и вцепившись в край бетонной плиты, подтянулся наверх. Распахнув окно, я забрался в подъезд, кинул ключ в почтовый ящик хозяина квартиры, и вылез обратно на козырек. Прикрыв окно, я надел рюкзак и заметил, как со стороны идет два человека. Я спрыгнул вниз, легко приземлившись на ноги, и бросился бежать, скрываясь от них за машинами. Расстояние было довольно приличным, так что возможно они меня даже не заметили.
Вскоре я добрался до дома, и скинув рюкзак разделся, и стал разбирать вещи. Занимаясь промывкой одежды и вещей, я усмехнулся вспоминая произошедшее. Да, парень напугался сильно. Возможно стоило бы растянуть удовольствие, и поиздеваться над ним подольше, но боюсь что тогда я довел бы его до полного ступора и отчаянья. И как бы я тогда его из квартиры выгонял? А так, я думаю он буквально долетел до дома. Интересно, он захочет еще одну встречу со мной? Или я на него произвел такое впечатление, что предпочтет обходить меня за километр. Думаю перенесенные боль и страх несколько приуменьшат его влечение ко мне. А если он пойдет в полицию, то я наверное буду упирать на то, что он сам домогался до того чтобы заняться со мной сексом, а как дошло до дела, так испугался и убежал. Ну и что, что я слегка прихватывал его за шею и чуток поцарапал коготками? Он же сам настаивал, а тут не понравилось, видите ли. Хотя он вряд ли пойдет писать заявление. 
Успокоившись этой мыслью, я вымыл руки, и приступил к готовке. У меня еще оставалось немного мяса, так что я решил поджарить его с картошкой. Это называется мясо по Французски, вот только сомневаюсь что название этого блюда имеет отношение к Франции. Как бы там не было, я довольно долго готовил его, наполняя кухню аппетитными ароматами жареного мяса, распаренной картошки и вареного лука. Не скажу что я особенно умелый повар, но обоняние по крайней мере позволяет мне доводить блюда до готовности не пережаривая их слишком сильно. Сковороду с готовой едой я укутал в полотенце и старое одеяло, чтобы остывало помедленнее, а сам пошел принимать ванну. 
Теплая вода расслабляла. Я налил довольно много пены, и лежал в белых облаках радужных пузырьков, вдыхая хвойный запах ароматизаторов. Конечно ноты моющих компонентов были все равно ясно различимы, но аромат был приятным. Нежась в ванной, я незаметно для себя задремал. 
Тихо капала вода с ржавого потолка незнакомой, темной комнаты. Я стоял у стены, и плавными движениями точил когти об грубо налепленный цемент. Он с легкостью крошился, падая вниз, в лужу воды. Бульканье от упавших крошек перемежалось тихими всхлипами. Пахло сыростью, кровью и страхом. Я медленно обернулся. Комната была огромна, это был скорее даже большой подвал. Источником света были только слабые лампочки в заляпанных грязью плафонах. Их света хватало не дальше чем на полметра, для людей бывших здесь. Но для меня все было ясно видно. 
Пол был залит водой почти по щиколотку. Комната расходилась коридорами, и я прекрасно видел несколько человек, жавшихся в разных углах. Тягучие волны страха наполняли помещение, став еще более ощутимыми, когда жуткий звук скрежета когтей об бетон затих. Стояла неестественная тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием. Люди не могли видеть в темноте, они боялись того что в ней таилось, и надеялись остаться незамеченными. Я плавно пошел к ближайшему человеку. Ступал осторожно, не поднимая босые ноги над поверхностью воды. От шагов она только бесшумно колыхалась слабыми волнами, но не плескала, как было бы наступай я на нее. Тихо подойдя к человеку, я сел на корточки напротив него. Он слепо смотрел по сторонам, совершенно не видя меня. Я протянул к нему руки, кончики когтей оказались всего в сантиметре от его лица. Он ничего не видел. А потом он закричал, когда я схватил его за голову, и вонзил большие пальцы в глаза. Его руки слабо бились по моим, в бесплодных попытках вырваться. Но я был невероятно силен, и лишь медленно погружал пальцы все глубже и глубже, в глазницы надрывающегося от крика человека. Остальные люди в ужасе заметались по коридорам, слыша вопли парня. Они бились об стены, поскальзывались, падали. Бежали, слепо выставив руки перед собой. А я все глубже и глубже погружал пальцы, пока когти не уперлись в стенку кости глазницы. Человек бил меня по рукам, с силой веток, колышущихся на ветру. Стенка с легкостью треснула, и когти вошли глубже, разом оборвав жизнь несчастного. Крик прекратился. 
Осталось только напуганное дыхание людей, пытающихся слиться со стенами. Я пошел к второму человеку. И он тоже не видел, не чувствовал опасности, пока мои когти не вонзились ему в живот. И снова дикий, наполненный болью крик. Я рвал его, выпуская наружу кишки. Он отчаянно сопротивлялся, но это было сопротивление мыши в когтях кошки. Воздух наполнялся терпким ароматом крови. Вопли оборвались, когда моя рука просунутая снизу, прямо через губчатое сопротивление легких, сжалась на сердце. 
Людей колотило от невыносимого ужаса, по мере того как я убивал одного за другим. Не в силах сопротивляться, не в силах убежать, не в силах даже увидеть то что происходит, они могли только слышать безумные крики терзаемых мной жертв. И выжившие завидовали мертвым, для которых уже все кончилось, и страшная, рвущая тело боль, и невыносимый, сжигающий душу страх. Их оставалось все меньше. Многие теряли рассудок прямо на глазах, превращаясь в панически воющие куски мяса, не способные ни чувствовать, ни бояться. 
Я тихо шел от одного к другому, а мои ноги омывала уже не вода, а приятно теплая, сладко пахнущая кровь. Ее было все больше и больше, а я шел к последнему живому человеку, жавшемуся в тупике коридора. Это была Олеся. Я ясно увидел ее лицо подойдя ближе. Я присел рядом с ней, погрузившись в кровь по пояс, протянул ноги. Она слепо уставилась на меня, услышав плеск. Я протянул руку, и осторожно коснулся ее лица, и промурлыкал:
- Хочешь поиграть со мной?
Услышав мой голос, она вцепилась в меня, запуская руки в мокрую от крови шерсть. Ее голос дрожал когда она заговорила:
- Матвей? Где мы? Что происходит?
- Ничего. Я просто играю.
Мягко ответил я, обнимая ее. Мой рот приблизился к ее. Вибриссы мягко коснулись щек. Дыхание девушки мягким ветерком прощекотало шерсть на подбородке, а я в ответ опалил ее лицо своим. Мы слились в поцелуе, и ее страх улетучился. Она ответила на объятья, погружая пальцы в длинный мех на моей спине. Она гладила меня, ласкала, и уже ничего не боялась. Даже когда мои челюсти сомкнулись на ее горле, в ней не было страха. Только удивление, когда клыки разорвали мягкую шею, обжигая мой язык сладостью свежей крови, пахнущей словно елка.
Я открыл глаза, и выплюнул пену, коснувшуюся губ. Затем я вытащил пробку из сливного отверстия, и задумался. В последнее время мои фантазии становились все более пугающими. Странно, но ужаса у меня они не вызывали. Возможно причина этого была в том, что я получал удовольствие от того что в них происходило. Странное, садистское удовольствие, которое я вполне могу получить и реализуя их. Не надо лгать себе, от этого будет только хуже. Вновь пришла мысль, а не начались ли какие-нибудь изменения в моем мозге? И являются ли они органическими, или это психологический результат изменения восприятия? Как бы там не было, важнейшим для меня является самоконтроль. 
Ни что из моего разума не должно воплощаться в моих действиях помимо моей воли. Эта идея словно окатила холодной водой тлеющие угли фантазии. Я открыл воду, и стал споласкиваться. Наверное это просто результат паранойи возникшей после покушения на меня. Защитный процесс, подготавливающий разум к возможным схваткам не на жизнь а на смерть. Спокойно. Будто из того что мне приснилось, можно сделать полезный вывод. Вновь вспомнились темные, мокрые коридоры. И вновь холодная мысль возникла в сознании. Темнота мой друг. Я вижу в ней гораздо лучше людей, и это мое преимущество, которым надо пользоваться. А давно ли я стал говорить о людях так, будто сам не являюсь человеком?










111

Я вылез из ванной, стал обтираться полотенцем. Возможно я действительно перестаю воспринимать себя как человека. Ну и что из этого? Отличия действительно довольно сильны. Это маловажный вопрос. Куда важнее задуматься над тем, что мне делать с проявляющейся у меня кровожадностью. Пытаться подавлять? Но скорее всего я просто загоню ее внутрь себя, и ее проявление произойдет для меня совершенно неожиданно. Я вполне смогу сдержатся, тем более что если мое поведение напугает обидчика, то это вполне меня удовлетворит. Мне доставляет удовольствие, когда меня боятся. И за счет этого я могу сбросить свою ярость, если меня кто то разозлит. Ладно, это все пустые размышления. 
Фен с воем заработал, обдувая мой мех потоком горячего воздуха. Пока стоит задуматься о другом. Скоро придет Олеся, если конечно не передумала. Вопрос в том, как бы к ней помягче подкатить. Если честно, я понятия не имел как мне это делать. В свое время я был слишком занят учебой, чтобы отвлекаться на юбки, а потом слишком занят работой. В общем так и остался девственником. 
Как обычно после просушки под феном, шерсть вспушилась необычайно сильно. Я сполоснул ванную, собрал комья меха собравшиеся на сетке сливного отверстия, и выкинул их в мусорку. Затем пошел в комнату, расчесывая себя. Времени было полдевятого. Я оделся в штаны и футболку, и приступил к уборке. Протер полы, собрал мусор. В принципе особо наводить чистоту нужды не было, я и так старался поддерживать в квартире порядок. Особенно если учесть тот факт, что приходилось регулярно убирать свою шерсть, которая в последнее время стала лезть сильнее чем обычно. Хм, а может мое психическое состояние отчасти связано с начавшейся линькой? Ведь я впервые линяю, если я конечно линяю, с нормализовавшимся гормональным фоном. 
За уборкой время летело незаметно, и наконец мой мобильный зазвонил. Номер Олеси. Я ответил:
- Алло?
- Привет, я загляну минут через двадцать?
- Конечно. 
Я сказал ей код входной двери, и на этом мы закончили разговор. Нервно ходя из угла в угол, я ждал звонка. В зале я снял грушу с потолка, выдвинул из угла стол. На него принес картошку, поставил пару тарелок, вилки с ножами и придвинул стулья. На кухне поставил кипятиться чайник, и пока он закипал, принес пару чашек и банку сахара. За этими делами наконец-то раздался звонок. 
Я подошел к входной двери, и выглянул в глазок. Да, это Олеся. Я отпер дверь, и распахнул ее, пропуская девушку внутрь. 
- Привет, проходи. Я сейчас, чайник кипит. 
- Привет.
Ответила она запирая дверь. Я ушел на кухню, слушая как девушка разувается, и вешает куртку на вешалку. 
- Под табуретом тапки есть. 
Крикнул я ей из кухни, выключая газ и снимая чайник. Из ванной раздался шум воды. Взяв вместе с чайником подставку, я направился в комнату. Олеся уже была там.
- Хочешь есть?
Спросил я ее, ставя чайник на стол. 
- А ты уже что то приготовил?
- Да.
Сказал я разворачивая сковороду с картошкой и мясом. Едва я поднял крышку, аппетитный запах разнесся по комнате.
- Мм, пахнет замечательно.
Заметила Олеся, садясь за стол. Я разложил еду по тарелкам, и мы приступили к еде. 
- Неплохо готовишь. Я вечно то пережарю чуток, то суховато получиться. 
Сказала девушка прожевав несколько кусков.
- Я определяю степень готовности по запаху.
- Да? Неплохо получается похоже. 
После еды Олеся наконец спросила меня.
- Так как там все это с тобой происходило?
Я разлил чай, и приступил к рассказу. 
- Довольно буднично если честно. После оформления бумаг и сдачи анализов, через пару месяцев меня пригласили в их медицинский центр. Там мне выдали чистую одежду, я принял душ, переоделся в нее, и засел в изолированной комнате. Пару недель шел подготовительный процесс, несколько раз в день душ, полоскание рта, протирание какими то жидкостями. Еда была, мягко сказать неаппетитной. Что-то вроде каши, только совершенно мерзостного вкуса. Потом инъекции какого-то препарата подавляющего иммунитет. 
- А эти все процедуры были затем, чтобы уничтожить микрофлору на теле?
- Наверное. Во всяком случае чувствовал я себя не так уж и плохо, если не считать расстроенного желудка. Если честно, я даже не знаю когда мне стали делать инъекции этого вируса. Просто каждый день уколы. Препараты, кровь на анализ, в общем иголок было много. А спустя недели три, у меня стала отслаиваться кожа. Ну знаешь, как иногда бывает после солнечного ожога например. Только даже еще интенсивнее. А новая под ней была уже гораздо темнее. Вот тогда я и понял что все началось.
- А с самочувствием как было?
- Тогда еще нормально. Или меня просто больше желудок отвлекал. Дисбактериоз довольно неприятная вещь. 
- Это да, совсем не то чем по телевизору стращают.
- Угу, еще хорошо что мне ноутбук выдали, чтобы было чем заняться пока жду. Он кстати похоже был на заказ изготовлен. Корпус толстый, и с бока трубка которую регулярно надо было к кварцевой лампе подключать. 
- Комнату несколько раз в день кварцевали? 
- Да, там перегородка была, я за ней укрывался от света. Ну и простынью накрывался. В общем недели через две как у меня кожа полезла, началась ломота в суставах. Сначала не очень сильная, а потом все сильнее. И кости ныть начали, причем по всему телу. Я сперва так терпел, а когда уже совсем невмоготу стало, мне стали таблетки обезболивающие давать. С ними уже полегче было. Хотя голова все равно жутко болела. Помню меня еще позабавило когда на месте копчика стали формироваться новые позвонки, которые потом хвост образовали.
Я поднял свой хвост, и задумчиво посмотрел на него, делая глоток чая. Олеся тоже отпила чая и спросила:
- Слушай, а ты не получал ранений после того как все закончилось?
- Так, ссадины мелкие. А что?
- Нет, просто смотри. У тебя по сути формировались новые кости. А это только в процессе этого изменения могло быть, или это теперь свойство твоего организма? То есть, допустим если ты потеряешь палец, он отрастет заново?
- Не знаю.
Усмехнулся я в ответ.
- Если честно, проверять как то не тянет. Хотя наверное стоит спросить будет. В принципе мелкие ранки заживают очень даже быстро. Но мне постоянно вводили какие-то препараты, возможно среди них были стимуляторы, или что-то в этом роде. 
- Я думаю, будь такие препараты которые позволяют восстановить потерянную конечность, их бы давно на рынок выпустили. Это была бы настоящая сенсация.
- Может они еще всех испытаний не прошли?
- Да даже будь они только в проекте, о них бы уже говорили. 
- Обо мне тоже не особо говорят. 
- Странно это, когда например овцу клонировали впервые, так это была новость на весь мир. 
- Это да, а сейчас может уже не воспринимают подобное как нечто невероятное, или просто уровень информационного шума со всеми этими НЛО, гадалками, чудесами и прочей ересью достиг такого уровня, что на его фоне новость про меня просто-напросто затерялась. 
- А когда хвост рос, больно не было?
- Не особо, у меня вскоре челюсти вытягиваться начали, вот тогда то самое жуткое и началось. Обезболивающее уже толком не помогало. Я из того времени толком то много и не помню. Вот помню например как мне лицо обкололи каким-то анастетиком, как заморозка у зубного врача.











112

- Новокаин?
- Может быть. Мне тогда ставили скобы на челюсти. Потом ими регулировали правильность прикуса. Так-то хирургических вмешательств я не припомню. Все росло более менее само. 
- Интересно, знаешь, это даже сложно представить. Чтобы вот такие изменения, да сами собой. Ведь у тебя совершенно иное строение тела, пусть это малозаметно, ну кроме головы и спины, но на самом деле от человека в тебе мало что осталось. А с какого момента ты уже уверенно помнишь?
- Когда проснулся от того, что боль почти не чувствовалась. Только пальцы зудели. Я свои руки и не узнал. Кожа темная, с сероватым отливом, шерсть еще короткая была, но уже заметная, и когти. Тогда еще почти прозрачные, можно было даже кровеносные сосуды разглядеть под тонкой оболочкой. Потом уже когда нарастать стали, почернели. Забавно было то, что сперва я например не чувствовал запахов практически. А вот когда еды нормальной дали, знаешь, молочная каша, и немного бульона. Я их запахи как вдохнул, так на меня просто лавина обрушилась. Словно сидел в темной комнате, и увидел луч света из приоткрытой двери, а когда подошел и распахнул, то оказался на ярко освещенной улице. Меня это долго смущало, со временем привык, но первая острота все равно незабываема. 
- А зрение, осязание, слух?
- Еще чая?
- Давай.
Я налил ей и себе еще по чашке.
- В зрении я изменений и не заметил практически. Я вообще долго не понимал что в темноте стал видеть лучше. Помню, зашел в темную комнату, и вижу все нормально. А сам думаю, откуда свет то? Потом понял, под дверью щель была, и из нее полоска пробивалась. Вот тогда я и понял, что эта полоска для меня как лампа оказалась. Слух то заметнее был. Хоть и казалось что все просто стало громче, но это на себя внимание обращало. 
- А тебя это не дезориентировало?
- Нет как ни странно, я думаю чувства обострялись еще в тот период, который я почти не помню. И за это время организм к ним несколько привык. Вот вибриссы сильнее всего смущали. Они отросли то не сразу. Чувство было такое, словно на щеках кожа обожжена и реагирует на малейшее дуновение. Привыкнуть то привык, но первое время постоянно хотелось провести рукой рядом со щекой, словно отмахиваясь от прикосновений. Выглядело со стороны смешно наверное. Зато даже в полной темноте теперь ни обо что головой не стукнусь. 
- Удобно наверное. Скажи, а в адаптации были какие сложности?
- Нет, ничего такого особенного не замечал как ни странно. Еще чая?
- Нет, спасибо. А ты часто в квартире то убираешься? 
Спросила Олеся оглядывая комнату, и по-моему принюхиваясь.
- Да так, как пыль на глаза начинает попадаться, так смахну тряпкой. А ты ожидала что тут будет псиной вонять?
Усмехнулся я. Она немного смутилась.
- Да нет в принципе.
- Неужели от меня такой сильный запах?
Ответил я с усмешкой, демонстративно нюхая свое предплечье. 
- Нет, вроде не замечала, ты извини.
- Ой, да ладно. У людей бывают обо мне и куда более глупые предубеждения. Так что мне не привыкать. 
- Да? Наверное непросто так жить?
- Почему? Главное относится с долей юмора. Хочешь еще о чем-нибудь расспросить?
Я немного потянулся, глядя на Олесю. 
- Нет, я наверное пойду.
Несколько смещенно протянула она. Я рассмеялся.
- Да не обращай внимания.
- Нет, мне просто действительно пора идти.
Она засобиралась. Я вышел вслед за ней, посмотрел как она обувается, и надевает куртку, и отпер дверь.
- Ладно, звони если что тогда.
- Хорошо, до встречи.
- Пока.
Я закрыл за ней дверь, и раздраженно прошел в комнату. Если честно, было бы неплохо если бы она погостила у меня подольше. Я наложил себе еще картошки, и стал есть. Интересно, она и правда смутилась от такой постановки вопроса, или ей действительно просто пора идти? Да какая разница в принципе? Надеюсь я ее не спугнул чем-нибудь. С такими мыслями я убрал грязную посуду, и остаток картошки в холодильник. Закончив с уборкой собрался, и выйдя из дома побежал в спорткомплекс. Сегодня в принципе воскресение, так что день там наверное короткий. 
Добравшись до спорткомплекса, и переодевшись, я направился в зал. Игоря сегодня видимо не было, так что я просто разминался самостоятельно, не обращая особого внимания на пару посетителей. Им до меня в принципе тоже особого дела не было. 
День прошел довольно спокойно. Практически до самого вечера я провел в спорткомплексе за занятиями, лишь раз посетив столовую. После занятий мышцы чуток тянуло, хотя возможно я просто маловато спал сегодня. Как бы там не было, вечером я направился к игровому залу, но не встретив там никого, просто поиграл с мячом.
Я бил по мячу рукой в перчатке, ударяя его об стену. А затем прыгал за ним, стараясь отбить так, чтобы он не коснулся пола. Хотя тишина и безлюдность и действовали успокаивающе, я почувствовал некоторую раздраженность. В голове крутилась мысль о том, что для Олеси я действительно представляю интерес только как уникальный медицинский случай, и при попытках намекнуть на близость, меня ждет отказ. Раздражение медленно копилось, удары по мячу становились все сильнее. Я даже и не знаю толком как к ней лучше подкатить. Не силой же брать в конце концов. Хм. Проклятье, а если даже я и смогу развести ее на секс, а она потом напишет заявление? 
Неожиданная мысль пронзила разум, ввергая его в новый приступ паранойи. При половом акте я неизбежно оставлю более чем достаточно биологических следов. Даже будь я в презервативе, останется шерсть, по которой будет легко доказать факт прошедшего секса. А уж поверить в то, что со мной девушка решит переспать добровольно будет труднее чем в то, что я взял ее силой. Кто знает, согласившись раз, она может потом передумать, и обратится в полицию. Как предупредить? Видеозапись. Похоже надо поискать в шкафу старую видеокамеру. Она в принципе цифровая, и даже может писать и на флеш-накопитель, а не только на кассету. Ее надо спрятать так, чтобы прекрасно снималась спальня, и перед тем как приглашать Олесю ко мне, ставить ее на запись. Все должно быть снято, на случай если мне понадобятся доказательства, чтобы опровергнуть клеветнические обвинения. 
Да ладно, что я на себя нагоняю. Глупость какая то. Или предусмотрительность. Вреда от этого точно не будет. С такими мыслями я пошел в раздевалку, переоделся, и направился домой. И Альберт не звонит. Хотя завтра понедельник, и именно завтра он скорее всего сообщит мне новости. Если конечно они есть. Дома я стал обыскивать шкаф, и камера действительно нашлась. Проверив ее, и убедившись что она в порядке, а накопитель чист, я отнес ее в спальню, и стал примерять место на столе. В конце концов я остановился на черной коробке из-под обуви, в которой лежало несколько дисков. Вырезав в ней отверстие под объектив и положив внутрь камеру, я поставил ее на стол, небрежно укрыв книгами. Со стороны вроде бы в глаза не бросалось. Поставив телефон и аккумулятор камеры на зарядку, я занялся вечерними процедурами, после чего лег спать.









113

Утро опять было дождливым, хотя дождь едва моросил. Проснувшись и позавтракав я стал задумчиво вбивать когти в песок, наполняющий ведро. Если я не ошибаюсь, то наверное Альберт позвонит сегодня. Интересно, почему так долго не было никаких вестей? Что это? Признак проблем, или признак их успешного решения? Ожидание раздражало. Невольно я задумался о том, что было бы гораздо проще если бы тот незадачливый грабитель просто свалил куда подальше вместе со своими приятелями. Приспичило же ему и вправду явится в полицию с признательным. В результате его дружки погибли. Вот на кой хрен меня потянуло за ними следить? Нашел же проблем на свою голову. А теперь это раздражающее ожидание. И Олеся. Что ей не понравилось? Смутилась когда я спросил ее про ожидание запаха в моей квартире? 
С такими мыслями я собрался, и надев рюкзак с грузом, пошел совершать пробежку. Мелкие капли дождя почти не мешали, стекая по плащу. Прохожие иногда оглядывались мне в след, но не особо обращал на них внимание. 
С другой стороны, гнаться за тем грабителем было очень весело, а за веселье надо иногда платить. Да ладно, думаю все обойдется. Альберт хороший адвокат, и наверняка сумеет провернуть дело так, будто угроз никаких и не было. Мне не стоит думать об этом раньше времени. Так я только буду выматывать себе нервы. Лучше подумать о том, чего еще купить в деревню, и как уложится в вес, который я смогу донести. Непременно надо будет докупить продуктов. Крупы, консервов. Хм, а ведь в принципе в деревне можно будет попробовать поохотится на каких-нибудь диких животных. Думаю я вполне смогу поймать зайца например. Интересно, это будет считаться браконьерством? Наверное да, так что надо не оставлять следов. Все останки тщательно закапывать. Или, если конечно зверь будет здоровым, есть его сырым. В принципе, если я съем зайца без использования инструментов, то останки будут выглядеть так, словно он стал жертвой волка. Или медведя. Хотя медведи зимой спят. А какие там еще хищники могут обитать? Лиса, может быть рысь. Для меня опасны будут пожалуй только волки. Для остальных я буду крупноват. Но от волков я смогу спрятаться на дереве. Надо только будет поупражняться в лазанье по деревьям. 
Свернув во двор, я направился к ближайшему дереву. Довольно высокое, покрытое желтой листвой, оно выглядело довольно крепким. Я подбежал к нему, и схватившись за ветки проворно полез наверх. Лезть получалось довольно легко, несмотря на груз за плечами. Забравшись настолько высоко, что ствол стал ощутимо шататься под моим весом, я оглянулся вниз. Думаю метров шесть, может семь. Я замер увидев мужчину, входящего во двор. Конечно листва была не настолько густая чтобы надежно меня скрывать, но многие ли смотрят на деревья, когда возвращаются домой? Вот и мужчина не смотрел. Он устало направлялся к подъезду. Я огляделся по сторонам, и наткнулся на растерянный взгляд пожилой женщины, смотревший на меня из окна. До нее было достаточно далеко, по крайней мере ветки дерева не доставали до стены дома. Я слегка улыбнулся ей. В ответ она зажмурилась, а потом вновь открыла глаза. Я скользнул вниз по веткам. Вниз спускаться было сложнее, но как ни странно, помог хвост. Касаясь им веток, я уверенно нащупывал их ногой, и двигался довольно быстро, слетев на землю буквально за пару секунд. Перейдя на бег, я скрылся за углом дома, и продолжил пробежку. 
Правда в лесу бывают деревья у которых нижние ветки расположены гораздо выше, но в конце концов у меня есть когти, с помощью которых я наверное смогу забираться и по голому стволу. Надеюсь правда они не будут слишком тупиться от такого обращения. Хотя рыси вроде бы не жалуются. Закончив пробежку, я вернулся домой, позавтракал, и скинув груз направился в спорткомплекс. Нервозность усиливалась. Альберту уже стоило бы позвонить. Ну может быть позвонит после полудня. Или вечером. Или вообще завтра. В конце концов, если что, пришлют еще одну повестку, не переломятся.
В зале уже был Игорь, и Максим. Кроме них еще несколько человек.
- Здорово.
Сказал я входя внутрь, и улыбаясь.
- Привет.
Отозвался Игорь. Максим поприветствовал меня кивком. Странно, Игорь выглядит не выспавшимся. Усталый взгляд, тени под глазами. Интересно, чем он ночью занимался? С этой мыслью я приступил к разминке. Пробежка, брусья, турник. Все как обычно. Интересно, а смогу ли я перепрыгивать с дерева на дерево? Размышлял я с легкостью поднимая свой вес одной рукой на турнике. Естественно надо будет пробовать, и вначале на небольшой высоте, чтобы не пострадать в случае неудачи. Кроме того, это будет зависеть от того, как густо растут деревья, и касаются ли их ветки друг друга. К тому же я вряд ли буду бегать в лесу совсем уж налегке. Бронежилет, хотя бы небольшой запас еды, одежда. Надо будет купить куртку. В идеале что-нибудь с теплой подкладкой. Чтобы можно было отстегнуть и бегать в легкой куртке, а если вдруг ударят морозы, то утеплится. Не уверен что шерсть будет надежно защищать, если стукнет градусов тридцать ниже нуля. Да и штаны присмотреть будет неплохо. Чтобы одежда защитного цвета была. Зимний камуфляж. 
Я стал упражняться с грушей, ударяя по ней открытой ладонью. Сила удара получалась весьма неплохой, снаряд отлетал от каждого толчка, ощутимо проминаясь. Игорь подошел, и некоторое время наблюдал, затем одобрительно сказал:
- Неплохо, результат есть. 
- Спасибо.
- Как пробежка вышла?
- Хуже чем хотелось, лучше чем опасался. Надо будет повторить как-нибудь.
Отозвался я, и проводив Игоря взглядом, продолжил свое занятие. Дрова в доме есть, может и не очень много, но думаю мне хватит. Электричество тоже должно быть. Летом иногда приезжают дачники, немного правда. Но насколько я помню, свет был. Так что ноутбук прихвачу. Надо будет только закачать побольше различной литературы, особенно полезной для охоты. Интернет там берет вряд ли, так что лучше запастись заранее чтивом. Качество электроснабжение скорее всего плохое. Возможны скачки напряжения. Так что обязательно надо будет купить бесперебойник, чтобы защитить электронику ноутбука от опасных отклонений параметров тока. Да и пробки-автоматы стоит купить. Глупо выйдет если я обнаружу, что они вышли из строя и поэтому я останусь без света. 
Подцепить хвостом гантель удалось вполне уверенно. Она правда опять съехала, но я вполне успешно поднял ее на высоту своего носа, и стал задумчиво смотреть на нее, раскачивая из стороны в сторону. Легально достать охотничье ружье мне будет довольно долго. Придется оформлять разрешение. Хотя что я, не смогу убить зверя собственными когтями? Хотя наверное стоит купить себе нормальный охотничий нож. А может быть арбалет? Вроде на них особого разрешения не нужно, если конечно мощность не слишком велика. Но одними когтями будет гораздо интереснее. Главное только не нарваться на зверя который окажется чересчур опасным для меня. Но кто сможет достать меня на дереве? Рысь вряд ли рискнет сунуться, крупноват я для нее. Медведи зимой спят, а из крупных травоядных по деревьям вроде бы никто лазить не умеет. Так что деревья будут моим спасением в случае чего. Залезть и так неплохо получилось, а подгоняемый страхом я наверное взлечу туда быстрее белки. 
Хватить полуторакилограммовой. Я взял трехкилограммовую гантель, и обхватил ее хвостом. На руки такой вес ничтожен, а вот хвостом ощущался довольно сильно. Надо будет попробовать использовать его чтобы цепляться за ветки, а не только нащупывать их. Обезьяны же так делают в конце концов, а я чем хуже? Этот вес держать было труднее, и еще труднее двигать им. Но я справлялся. Да, зря я не уделял такое внимание хвосту. Наверное он все-таки просто слишком непривычен, и более менее осваивать его я начал только теперь.











114

Максим направился ко мне. Увидев это, я повернулся к нему, цепляя на лицо привычную улыбку. Он заговорил первым:
- Не хочешь размяться немного?
- Если только не в полную силу.
- Конечно, ты извини.
Он вздохнул.
- Просто знаешь, такую реакцию как у тебя я наработал только через полгода тренировок. Ты точно раньше боевыми искусствами никакими не занимался?
- Нет.
- Неужели именно из-за этой твоей модификации?
- Может быть.
- Слушай, а подобное там не могут сделать оставляя, скажем так, более похожим на человека?
- Не знаю если честно. Мне говорили что невозможность передавать признаки отдельно друг от друга это основная проблема, которую приходится решать окольными путями, комбинируя геномы различных видов животных, или как то так. Но если хочешь, я могу дать тебе адрес той фирмы, свяжешься, спросишь.
- Давай, после тренировки. Знаешь, ради такого я бы может и согласился стать даже подобным тебе, вот только боюсь мне тогда дорога в спорт будет закрыта. 
- Сейчас наверное да, но я думаю что со временем, когда такие модификации станут более распространены, появятся, например, отдельные подвиды соревнований. Именно для прошедших модификации.
- Думаю это будет уже не спорт, а соревнование среди фирм предоставляющих такие услуги. Кто сможет создать более заточенное существо. Как там, гепард вроде самая быстрая кошка?
- Да, под сотню может развить по-моему.
- Ну вот, создадут на его основе такого человека, который выжмет такую скорость. А потом и будут улучшать в этом направлении.
- Человек вряд ли сотню развить сможет, по крайней мере с его анатомией. Гепарды они когда бегут, всем телом изгибаются, я программу про них смотрел. 
Максим рассмеялся. 
- Тогда будет гепард у которого от человека останется только разум, вот и будут соревноваться в беге между собой такие. 
- Ну не знаю, жить без рук которыми можно держать предметы, это как то сложно представить. Хотя кто его знает, куда все это заведет. 
- Да, а обычный человек отправится на свалку истории. 
- Ровно настолько, насколько на этой свалке валяется человек не осиливший начальное образование. 
- Сравнил образованность, и изменение тела. 
- Не скажи, возможно со временем какие-то базовые модификации будут на том же уровне распространения что и начальное образование. Или все будет еще проще, и такие изменения просто будут наследуемыми. 
- Хех, а твоя-то модификация наследуемая? Ребеночка если заведешь, то он на тебя будет походить?
- Понятия не имею если честно. Надо будет спросить. 
- Знаешь. Ты не обижайся, но меня просто жуть берет, как представлю что это станет распространенным, человеческое лицо увидеть наверное вообще чудом будет.
- Да ладно, я читал про историю железной дороги, веке этак в девятнадцатом всерьез ходили байки что люди в поездах сходят с ума от такой дикой скорости. Как оказалось это всего лишь байки. Люди всегда боятся нового, а когда оно приходит, то люди перестают понимать, как они вообще раньше могли жить без такого. 
- Может ты и прав.
Ответил Максим надевая боксерские перчатки. Я надел свои.
- Ладно, давай приступим понемногу.
Мы стали кружить друг вокруг друга, намечая удары. Я опять двигался излишне амплитудно, но старался подражать Максиму, отклоняясь от намеченного удара совсем чуть-чуть. Получалось правда не особо. На большой дистанции ему было меня не достать. Я легко замечал любые попытки, и просто отступал назад, оставаясь в недосягаемости. Максим же, не желая получать по рукам жесткими вставками перчаток, старался избегать такого боя. А вот на средних мне было гораздо труднее. Хотя голову я берег гораздо лучше. В тот раз он достал меня в результате яростного натиска, когда мне просто не куда было отвести морду от удара. Если же пространство было, то обжигающее прикосновение к вибриссам заставляло рефлекторно отдергивать голову. А вот в корпус удары я пропускал довольно часто. Первый, а иногда и второй я успевал отвести руками, а вот третий уже нет. 
В ответ я старался наносить толчки ладонями. Максима эти удары по-моему просто веселили, интересно, а было бы ему так весело наноси я их во всю силу? Пару раз мы сходились практически вплотную. Ни у меня ни у него не было места чтобы нанести удар, а попытки сбить друг друга с ног подножкой не оканчивались успехом. Что он, что я весьма успешно сопротивлялись этому, цепляясь друг за друга. Хотя возможно просто ни я ни он не были достаточно умелы в бою на такой дистанции. Правда тот факт, что на такой дистанции мои челюсти оказывались в опасной близости от лица Максима, приятно грел меня мыслью о том что я мог бы натурально содрать с лица кожу зубами, будь это реальный бой. 
Хвост я использовал для поддержания равновесия тела, довольно яростно размахивая им. Пару раз я пытался подцепить им Максима под колено, но эти попытки особым успехом не увенчались, держась за меня он избегал падения. 
Все это продолжалось довольно долгое время. Максим стал выдыхаться еще тогда, когда я практически не чувствовал усталости. На его лице выступил пот, движения стали замедлятся, и я наконец то получил достаточный перевес, чтобы считать что дерусь хотя бы наравне. Наконец примиряющим взмахом руки Максим прекратил этот бой. 
- Блин, как ты под своим мехом не потеешь?
- Вообще-то у меня несколько уменьшенное количество потовых желез. 
- Блин, ну тебе тогда хотя бы должно быть жарко.
- Я себя нормально чувствую. 
- Интересно почему. Хотя говорят что волки одни из самых выносливых животных.
- А я что, на волка похож?
- Мордой немного, и окрасом. Вот только пятнистый как рысь. Хотя действительно, в тебе не пойми кого намешали. У тебя кстати ус отклеился.
- Ус отклеился?
- Ага, ладно, бывай.
- Пока.
Удивленный этой фразой, я проводил взглядом Максима, а затем провел рукой по вибриссам. Вроде все нормальные. Интересно, что он имел в виду? Я позанимался еще немного, а затем направился в раздевалку. Проходя мимо Игоря, я сказал:
- Пойду пообедаю.
- Хорошо.
- Бессонница замучила? 
- Что, так заметно? Кошмары просто снились. Я уж думал что забыл все.
Удивленно посмотрев на Игоря, я вышел из зала. В раздевалке я посмотрел в зеркало. И правда, справа одна из вибрисс свисала под неправильным углом. Боли не было, а значит сама скоро вылезет. Они, как и остальные волосы, иногда вылезают, а на их месте отрастают новые. Так что не обращая на это внимания, я переоделся, и пошел в столовую обедать.
Пока пара посетителей оживленно обсуждали что то, кидая на меня взгляды, я задумчиво ковырял еду. Интересно, а что такого кошмарного снилось Игорю? Конечно он увидел меня довольно злым, возможно я даже произвел на него впечатление, но почему он упомянул, что видел кошмары снова? Интересно, что он такого пережил, что его мучали кошмары? Столкнулся с диким зверем? Хм, Игорь по-моему и медведя завалить сможет, если топор в руки возьмет. По возрасту, я думаю он школу окончил годах в девяностых. Времечко было так себе, может тогда что пережил? Затем я вспомнил его разговор про меня. Почему не засекретили? Спросил он тогда. Мысли плыли неспешно, словно кусочки мозаики.







115

Если задуматься, то всегда передовые достижения человеческого разума были созданы на службу войне. Что если именно эта мысль посетила Игоря? Конечно это смешно на мой взгляд. Сейчас воюют не столько солдаты, сколько техника. И пусть даже я действительно более вынослив чем обычный человек, много ли мне это дает? Может я и способен бегать целый день, но автомобиль даст любому человеку умеющему водить преимущество надо мной. Может я и гораздо лучше вижу в темноте, но любой ПНВ лишит меня этого превосходства. Мои когти, это просто смех. На самом деле это оружие не страшнее ножа, а может даже и менее опасно. Там где нож убьет одним проникающим ударом, мне придется довольно сильно помахать руками, чтобы нанести достаточно опасные раны. Шерсть не даст мне особого преимущества перед достаточно тепло одетым человеком, а в жару она скорее даже будет обузой. Не спорю, при умеренных температурах я чувствую себя совершенно нормально, даже при интенсивных физических нагрузках, но в жаркое лето я предпочитал спать дома в прохладе. 
Но если подумать. Вес бронежилета стал для меня настолько привычным, что я совершенно перестал его чувствовать. И это за пару недель. А сколько я смогу тащить на себе при достаточных тренировках? И не просто тащить, а активно двигаясь. Могла ли идея сверхсолдата, обладающего запредельной для человека выносливостью и силой, стать основой для развития этих технологий? Что вообще было необходимо для проведенного надо мной изменения? Первое, вирус. Этот интересный вирус, который обладает способностью внедрять в ДНК уже взрослого организма новые участки. Причем внедрять так, что клетка остается живой, и более того, продолжает выполнять свои функции. Вообще то все вирусы тем и занимаются что внедряют в геном клеток свои части кода, но при этом клетка становится изломанной, все ее ресурсы идут только на то чтобы производить новые вирусы перед тем как погибнуть. Значит этот вирус не способен к самовоспроизведению. Именно поэтому требовалось полное подавление иммунитета. Это не болезнь, а инструмент. Очень перспективный надо заметить инструмент. 
Второе. Своеобразная библиотека геномов различных животных. И не просто собранная, а неким образом обработанная. Это не может быть коллекцией папирусов с непонятными иероглифами. Это своего рода картотека, с четким оглавлением, и понятным содержимым. Сколько времени потребовалось на то, чтобы собрать ее? Ведь геном каждой особи уникален, а значит не достаточно взять например ДНК тигра, и записать ее в удобном виде. Надо брать десятки образцов, сравнивать их, выделять те участки которые делают тигра тигром, отбрасывая малозначимые, от которых например зависит расположение полосок на шкуре. А ведь это подразумевает и тот факт, что геном каким-то образом считывали, словно магнитную ленту. То есть вновь возникает неизвестный, и давно существующий инструмент, которым делали всю эту работу. 
Третье. Недостаточно иметь наборы обрывков кодов, их нужно соединять между собой. Наверное это немного сходно с программированием, в котором если честно я не очень разбираюсь, но я думаю что понадобился своего рода компилятор генома, способный собрать что-то жизнеспособное из обрывков кодов различных животных. И не просто работоспособное, а нечто с заданными параметрами. Более того, трансмутация взрослого организма это совсем не то что естественное развитие из клетки. Любая ошибка может привести к гибели. Стали кости расти не так, защемили кровеносный сосуд или нерв, и готово. Но я совершенно здоров, более того, если не считать челюстей, мне не требовались хирургические коррекции. Неужели это все было просчитано, или у живого организма есть своеобразная естественная пластичность, на основе которой удалось провести такие изменения? Отсюда возникает вопрос моей плодовитости. Даже если женщина может зачать от меня ребенка, будет ли зародыш с моей наследственностью способен развиться естественным образом? Вопрос без ответа. 
Хорошо, предположим все это действительно наследие секретных военных разработок, почему это стало столь открыто? Интересно, какой бы ажиотаж вызвало появление уберсолдат обладающих таким превосходством за счет своего строения, что их эффективность была бы в разы выше даже самых подготовленных людей. Да, это было бы эпично. Секретные эксперименты, супероружие, сверхлюди, идеальные машины смерти. Такие темы бы нашли очень сильный отклик в обществе. 
И тут новая мысль пронзила мне голову. А почему я так малоизвестен? Относительно конечно, но ведь даже в моем городе обо мне не все наслышаны, и это при моей то внешности. Неужели фирма обладает такой властью, что способна манипулировать СМИ? С трудом верится. У меня не сложилось о ней впечатление как о мегакорпорации, скорее достаточно сильная компания получившая доступ к уникальным технологиям, и пытающаяся придумать как их эффективнее использовать. А что если это не они? Ведь более очевидным была бы попытка Российских спецслужб слегка прикрыть факт моего существования, и присмотреться повнимательнее к тому, что я есть такое. Что если я все это время был под колпаком? Конечно я довольно легко смог бы заметить любительскую слежку, но смог бы я понять что за мной следят профессионалы? Наивно думать что это так. Проклятье, надо поменьше о таком думать. Иначе у меня разовьется действительно серьезная паранойя. 
С этой мыслью я наконец доел суп. Хорошо, предположим что Игорь действительно увидел во мне жутко кошмарного, генетически модифицированного уберсолдата. Как бы глупо это не звучало. Но почему он снова увидел кошмары? Хотя, он ведь вполне мог отправиться на срочную службу году этак в девяносто четвертом. Я тогда еще был ребенком. Что если он воевал? Ведь насколько я знаю, это были очень плохие времена. И тогда были очень жестокие войны. Что если именно мысль о моем военном предназначении пробудила в нем почти забытые кошмары? И ему вновь стали снится сны о старых боях, где он, еще не понимающий толком что же такое творится, юноша терял товарищей, видел кровь, смерть. Видел как рушиться казавшийся незыблемым мир. Только теперь он увидел там и меня. А возможно и сотни подобных мне. Вот только с какой стороны? Был ли я в его снах надежным другом, или кошмарным врагом? Наверное стоит просто спросить его об этом. Вот только вопрос надо будет построить похитрее, чтобы весьма удивить его, в случае если мои рассуждения верны. Думаю, у него будет забавная реакция.
Я улыбнулся этой мысли, а затем вновь задумался об исходной идее. Что если уже лет тридцать назад, где то в далеких странах действовал отряд генетически модифицированного спецназа, эффективно выполнявшего задачи, и не оставлявших в живых ни одного свидетеля своего существования? И кто это были? Просто измененные люди, как я, или нечто нечеловеческое изначально? Созданные чтобы убивать, и тщательно воспитанные в беспрекословной покорности? Что если странная кровожадность, иногда посещающая меня, наследие именно подобных, тщательно законспирированных исследований? Эта мысль вызвала странное чувство. Словно в моих руках неожиданно оказалось смертоносное оружие, которое было там всегда, только я его не замечал. Нет, Игорь задал правильный вопрос - почему не засекретили? А может все гораздо проще, и этот сверхсекретный отряд оказался просто не настолько эффективным чтобы игра стоила свеч? И теперь по чертежам стратегического бомбардировщика строят пассажирский авиалайнер, и ищут того кто бы его купил? А я просто демонстрационная модель. 
Интересно. Это могло бы объяснить причину, по которой фирма тратится на моего адвоката. Хотят выставить меня в привлекательном свете. Когда же Альберт то позвонит, в конце то концов? И странно что я не задумывался об этом раньше. А что если мой мозг промыт?










116

Я нервно проглотил остаток каши с печенью. Что если мне были поставлены какие-нибудь гипнотические блоки, не дававшие думать обо всем этом? Я практически не помню то время когда изменялись мои кости. Что если мое сознание подверглось вмешательству? Да, мне очень понравилось как следует запугать того парня, поиграть с ним, доводя до полного ужаса. Но что если первая мысль, ликвидировать его, была внушенной? И именно поэтому я ее так скоро отбросил, сочтя более естественным желание увидеть страх в его глазах? Я залпом выпил чай, и вышел из столовой. 
Не стоит плодить сущности. Чем в конце концов я занимался первое время, когда мой организм пришел к текущему состоянию? Просто наслаждался открывшимися возможностями. Наслаждался тем что могу без устали бегать, словно персонаж компьютерной игры, тем что могу спрыгнуть с высоты, которая раньше бы окончилась для меня переломом. Тем что не чувствовал вечерней прохлады, будучи в одной футболке. Я был словно калека, внезапно оказавшийся в сильном и здоровом теле. Великолепие обостренных чувств, когда еда оказалась необычайно вкусной, когда темнота распахнула свои объятия, и ночь стала столь же светла как и день. Когда мир наполнился целым букетом запахов, когда жизнь приобрела новые краски. Тело, покрывшееся мягкой шерстью, столь приятно отзывающейся на такие простые вещи как теплый душ и мягкая постель. Хвост, висевший мокрой тряпкой, но оказавшийся необычно удобным инструментом в движении. Подумать только, мне уже сложно представить, как это, повернуть на бегу без привычного взмаха хвоста. И эти необычные чувства от вибрисс. Я скосил глаза пытаясь разглядеть ту, которая едва держалась. Конечно они практически перед глазами, но многие ли видят свой нос, если не стараются его разглядеть? Первое время вид своей морды несколько напрягал, но со временем он стал привычным, и я перестал замечать ее наличие, если только специально не приглядывался. Да, одна изогнута вниз сильнее чем должна. Выпадет скоро наверное.
Дойдя до зала и переодевшись, я вновь подумал об Олесе. Наверное мне не стоит возлагать на нее особых надежд. Ну не получится к ней подкатить, ну и что? А вдруг я живое оружие? Мысль оказалась совершенно неожиданной. Мне доводилось читать про случай, когда в перестрелке пара преступников получили больше десятка пулевых ранений каждый, и продолжали отбиваться от полиции. Почему мне так нравится таскаться в бронежилете? Конечно его вес действует успокаивающе, и вообще он приятно облегает тело, а что если это внушенное стремление повышать свою живучесть? Сколько пуль понадобится чтобы уложить меня на месте? Кроме естественно прямого попадания в голову. А что если мои кости на самом деле настолько прочны, что могут выдержать, хотя бы пистолетные патроны? И что если у меня в мозгу есть программа, по которой я нападу на цель при получении какого-нибудь условного знака? Мне ведь не нужно оружие чтобы убить человека, когтей и зубов вполне хватит, надо только оказаться на расстоянии броска. 
Но против кого тогда меня могут подготавливать? Почему приезжает этот представитель фирмы, которого упоминал Альберт? Это наверняка связанно. Нет, это ведь мелочь. Предположим, меня хотят выставить героем задержавшим опасную банду. Что тогда? Если история разойдется, то возможно меня демонстративно решат наградить, скажем там премия какая-нибудь. А ведь на ее вручении наверняка будет много важных лиц. Депутаты, возможно президент. Что если все это на самом деле план покушения, созданный с целью подвести меня достаточно близко для нападения? А какую мясорубку я могу устроить в ярости? Понятия не имею. Вновь в памяти всплыла разорванная рука того мужика. А если я с такой силой буду рвать глотки, вспарывать животы, разбивать черепа? Меня будет очень сложно остановить, даже смертельные раны убивают человека не сразу, сколько было случаев когда мертвец дрался, еще не осознав что он мертв? А если мое тело упрочнено далеко за грани живучести человека? Если понадобится буквально изрешетить меня в клочья чтобы остановить?
Я помотал головой. Нет, это наверное чересчур хитрый план. Гораздо проще было бы совершить обычный теракт с использованием взрывчатки, или отравляющих веществ, чем прилагать такие усилия по созданию генетической модификации. Да это просто бред. Я остановился у входа в спорткомплекс. Это самый настоящий, параноидальный бред. Спецслужбы, покушения, военные разработки. Идиотизм. Ну да, наверняка за мной последили вначале, увидели самого обычного человека, пусть и с хвостом, звериной мордой и мохнатой шкурой. Ну спортом увлекаюсь, и что такого? Наверняка у них быстро нашлись куда более важные дела чем следить за мной. Но надо быть осторожнее и внимательнее. 
Когда я входил внутрь здания, на моем лице была привычная легкая полуулыбка. На опасность надо реагировать при ее проявлении. Реагируя заранее я только истощу себя на войну с тенями. Нужно хоть что-то свидетельствующее о реальности угрозы. Я поднялся в раздевалку, переоделся. Затем пошел в зал. Разминка, упражнения, взгляд на Игоря. Да, несомненно он просыпался пару раз за ночь. Просыпался в ужасе. Когда ночной кошмар оканчивается пробуждением? Когда ты погибаешь в нем.
Сейчас он занимался с другими. Я подошел к груше. Странно что он продолжает заниматься со мной, хотя если подумать, я думаю Игорь вполне справляется со своими страхами, и вида не покажет. А опасен ли он для меня? Вряд ли. У него нет причин относится ко мне враждебно. Удар по груше, потом еще один. Сильный толчок откидывает снаряд. Внешне я сконцентрирован на нем, но мысли немного в стороне. Как поставить вопрос? С ним ли я в его сне, или против? Почему то мне кажется что против. Но не должно быть никакой определенности. Люди додумывают сами, если ставить их в условия нехватки информации.
Наконец Игорь подошел ко мне. Понаблюдав некоторое время, он сказал:
- Неплохо, давай на лапе поупражняемся, будешь пробовать наносить удары снизу вверх, своеобразный апперкот.
- Хорошо.
Ответил я, наблюдая как Игорь берет снаряд. Он выставил его перед собой, держа двумя руками. Я ударил снизу вверх, толкнув лапу. Игорь сдержал удар.
- Сильнее старайся бить. Ногами тоже вкладывайся.
В ответ я кивнул, и ударил гораздо сильнее. Немного согнув ноги, я добавил их силу к удару. Мне удалось довольно ощутимо подбросить руки тренера.
- Вот, уже лучше.
Похвалил он меня.
- Так ведь можно человека вырубить?
Спросил я.
- Да, если в подбородок приложишь, то сотрясение мозга гарантировано. Но это не такая простая цель как кажется.
- Ну да, беречь голову заложено в инстинктах.
Заметил я в ответ.
- Верно, так что начало удара должно быть незаметным для противника. Вот смотри.
Игорь сделал шаг ко мне навстречу, отводя рукой одетой в лапу мою руку.
- Парируешь удар, сближаясь с противником, и бьешь его пока он отвлечен этим.
Ладонь свободной руки Игоря наметила мне удар по челюсти. 
- Понятно.
Отозвался я. Мы продолжили это занятие. В принципе идея до меня дошла. Главное бить неожиданно. Отвлечь чем угодно. Например наметить укус в лицо. Вообще попытка укусить в моем исполнении будет выглядеть очень страшно. Ее даже не надо доводить до конца, только изобразить. Помнится, когда меня подстерегли те парни, она напугала одного из них весьма сильно. Наконец Игорь счел занятие достаточным:
- Ладно, неплохо. Вот так и бей если что.
- Хорошо.
Отозвался я. Тренер развернулся, отходя в сторону.
- Кстати.
Спросил я его в спину.
- Что?
Отозвался он не оборачиваясь.
- А в твоем сне, мы победили?
Игорь медленно обернулся, и посмотрел на меня. Я продолжал слегка улыбаться.








117

- Альберт рассказывал мне о твоей привычке бить в лоб непонятно откуда взявшимися выводами.
Наконец ответил он, после чего добавил:
- И как ни странно ты попал.
Интересно. Может тогда он и познакомился с Альбертом? Хотя кто-кто, а Альберт не тянет на человека который служил. Хотя с той поры прошло почти двадцать лет. Я задал вопрос:
- А ты с Альбертом познакомился уже после того как отслужил?
- Нет, мы одноклассниками были. После школы он на юриста поступил, а я в армию отправился. 
- В девяносто четвертом?
- Нет.
Ответил Игорь.
- В девяносто пятом. Поганое было время. Знаешь.
Он подошел ко мне чуть ближе и продолжил:
- Мы тогда попали в засаду, Серегу и Петруху с брони сразу взрывом смело, а Антохе ногу оторвало. Уже потом, когда для нас все кончилось, я не знаю как, но Альберт умудрился выбить для него нормальное лечение и протезирование. Это сейчас такое кажется само собой разумеющимся, а тогда до нас по сути и дела никому не было. 
Игорь присел на скамейку у стены, я устроился рядом. Кто-то из занимавшихся с интересом посмотрел на нас. Привлеченный видимо тем фактом что Игорь задумчиво подпер голову рукой. 
- Никогда этого не забуду. Эх, вместе учились, а теперь он вон как, большой человек. Да еще с такой необычной клиентурой.
Игорь усмехнулся. Я заметил в ответ:
- Сомневаюсь что моя модификация это именно военная разработка. Может быть это просто попытка дать возможность людям свободно жить и работать в экстремальных условиях, крайнего севера например.
- Да, да. Потому ты и мохнатый такой. Не знаю, может ты и прав. Ведь такое бы засекретили наверняка. 
- Так что тебе приснилось то такого?
- Один из боев. Только вот врагами были такие как ты. 
- Не убиваемые, невероятно быстрые, двигающиеся с такой скоростью что по ним невозможно попасть? 
Игорь вздохнул в ответ:
- Пули просто исчезали в шерсти без следа. Ладно, извини. Это просто кошмарный сон. 
- Человечество стоит на пороге перемен, сравнимых с открытием прививок, электричества, двигателей внутреннего сгорания. А возможно и еще более глобальных. Ты просто увидел одну из граней того что может быть, но далеко не единственную. 
- Наверное все было бы проще, не придай тебе облик огромного хищника. 
- Я настолько страшно выгляжу?
Удивленно спросил я.
- Когда скалишься – да. 
- А когда улыбаюсь?
Игорь поднял взгляд, натыкаясь на мою улыбку. Некоторое время он изучал меня взглядом, после чего ответил:
- Нет. Вот только, если честно иногда возникает чувство будто это всего лишь маска. Ладно, извини. Наверное ты прав, и я просто не о том думаю.
- Да ничего страшного. Мне приходилось сталкиваться и с откровенно паническими реакциями на мой облик. Ладно, пойду еще поупражняюсь.
- Давай.
Игорь направился к остальным, а я продолжил заниматься самостоятельно. Смутные мысли терзали меня. Моя улыбка только маска, эти слова Игоря невольно задели меня. Но если подумать, что пережил тот парень с которым я всего лишь слегка поиграл? Какой первобытный, дикарский страх захлестнул его разум, когда я надел на себя маску жестокого хищника, жаждущего кровавой расправы? А что пережил тот бандит, когда я за ним гнался? Что чувствует человек, слыша за спиной тяжелое дыхание огромного зверя, когда все его инстинкты кричат о том, что за ним гонится сама смерть? Ужасная, мучительная смерть от когтей и клыков. Что он чувствует, когда осознает что спастись бегством уже не получится, и остается только обреченно принять то, что произойдет. 
Да, вряд ли их впечатления от пережитого назовешь приятными. Ну, зато наверное они были очень рады тому, что остались в живых. Наверное сочли это за чудо. В любом случае их страх меня очень позабавил, и вообще, они сами нарвались. Одному надо было пытаться меня ограбить, второй хотел со мной переспать. Ну а в итоге я их слегка напугал, чтоб не повадно было. Так что все честно. 
Затем мне вспомнились те трое в закусочной. Когда я проломил стол, они буквально разлетелись по сторонам. Наверное я выглядел довольно грозно. Правда этот стол наверное можно было и кулаком пробить. Но ведь не так важно что есть на самом деле, когда создана видимость чего-то другого. Ладно, это все пустые размышления. Гораздо важнее узнать, что же там с этим бандитом, и не будет ли мне предъявлено обвинение по тому факту что я ему угрожал. Пора бы уже Альберту позвонить. 
Время текло неспешно. Стоило задуматься об том что адвокату пора бы уже сообщить мне новости, как неизвестность начала действовать на нервы. Я старался выплеснуть раздражение в физических упражнениях. И вместе с тем надо было сохранять хотя бы внешнее спокойствие. В конце концов, какое мне дело до этого? Если что, вызовут еще раз, а если не вызывают, то все в порядке. Какое вообще дело полиции до того, что заставило этого парня явиться с признанием. Их банду и так похоже давно ловили. Так что я, можно сказать, помог полиции в задержании опасного преступника. Ну припугнул я его слегка, и что с того? Не станут же мне это предъявлять, ведь он тогда заявит что вообще все его признания – ложь, и что он оклеветал себя из-за страха. Хотя, я ведь не знаю что там у них твориться на самом деле. Проклятье, как же это все раздражает. 
За этими мыслями прошло несколько часов. Проголодавшись, я отправился в столовую.









118

Там было довольно людно, и мое появление не осталось без внимания. Я невозмутимо прошел к прилавку, под удивленными взглядами тех кто был за столикам у входа. И купив еды направился за привычный столик в дальнем углу. К счастью меня никто не беспокоил, но люди перешептывались, обсуждая меня, и это начало немного раздражать. Невольно я прислушивался к перешептываниям, делая вид что целиком занят едой.
- И правда, блин. Ладно, завтра отдам.
- Пфф, стал бы я тебе врать. Спорить еще полез. 
- Вот это да, в жизни такого не видел. 
- Слушай, а это человек вообще?
В принципе ничего необычного для меня не было. Подобные перешептывания я слышал уже в том районе где обычно жил, как ни странно слух бродил не так уж и долго, довольно быстро приевшись. Так что наверное и тут довольно быстро привыкнут к моему виду. Волноваться нечего, но все-таки раздражение росло.
- Интересно, с кем это его мамаша согрешила, или папаша.
Усмехнулся какой-то мужик за столиком у окна. Его собеседник так же тихо ответил:
- Сдурел что ли? Это в принципе невозможно.
- А что там тогда сидит то такое?
- Ты глянь-ка, выглядит словно собака какая-то.
Это уже от девушки за другим столом. Ее подружка ответила:
- Не, усищи то как у кота. Ты знаешь, мне Анька рассказывала что он тут в фитнес-центр ходит, ну который по соседству. 
- Да ты что, серьезно? И его туда пускают? 
- А что нет то? Это вообще человек на самом деле, только после какой-то там генетической модификации. 
- Хм, а его модифицировали полностью.
Захихикала третья из собеседниц.
- Ты что, дура? Переспать что ли с ним захотела? 
- Пфф, вот еще. Просто любопытно.
Раздражение нарастало. К счастью еда наконец закончилась, и я встал из-за стола и направился к выходу, стараясь двигаться совершенно спокойно. Обсуждавшие меня люди наконец-то заткнулись, и стали усердно изображать занятость едой. Оказавшись на улице, я быстро зашагал к спорткомплексу.
В конце концов, я с таким уже сталкивался, и не раз. Обычно я просто не обращал на подобное внимание, хотя иногда меня веселили нелепые предположения людей обо мне. Но сегодня все это только раздражало. Тоже мне, мамаша согрешила. Этот умник хоть мозгами думает? Ладно, пусть основы биологии для него неведомый лес, но хотя бы простое логическое заключение о том, что будь его теория правдой, подобных мне были бы тысячи, должно же быть ему доступно? Или он настолько тупой? Зачем ему тогда мозги. Они может быть и мне бы пригодились. Воображение живо нарисовало мне картину того, как я разбиваю этому мужчине голову. В руке сжата половина кирпича, и удар углом обломка проламывает череп. Мужик затихает, и следующие удары идут уже по бессознательному телу. Их немного, полдесятка всего. Только чтобы треснули сросшиеся швы между костяными пластинами. А затем я вонзаю когти в открывшиеся раны на голове мужчины, и тяну в разные стороны, разламывая череп словно дыню. Кости расходятся как половинки телефона, когда достаешь аккумулятор. Я отрываю их вместе с упруго тянущимися клочками скальпа, и отбрасываю в сторону. Обнажаю тонкую пленку закрывающую мозг, словно чищу апельсин. Терпкий аромат свежей крови бьет в нос, и от этого запаха рот наполняется слюной.
Хоть я и был уже сыт, но от таких мыслей снова разыгрался аппетит. Я свернул в сторону магазина. Запах был почти реальным. Я его уже чуял, когда кто-то попал под грузовик. Такой приятный, такой ароматный, такой вкусный запах. Он засел в разуме как соблазнительное желание. Мне представилось как я провожу когтем по пленке. Она с легкостью рассекается, обнажая серовато-алую, извилистую плоть, покрытую сеткой совсем маленьких, еще пульсирующих сосудиков. Я наклоняю свою голову к расколотому черепу, словно к большой чаше. Слегка приоткрываю рот, и отгибаю вибриссы назад. Язык выскальзывает из-за частокола зубов, и осторожно касается сладкой плоти. Она горячая, но не настолько чтобы обжигать, и биение крови еще струящейся по сосудам словно усиливает вкус. Клыки погружаются в мозговое вещество, и я сжимаю челюсти, отсекая резцами кусочек словно ножницами. Вкус великолепен. У меня не получается его описать, или с чем-нибудь сравнить, я знаю только то, что он прекрасен. Я смакую его короткими, частыми движениями челюстей, перемалывающих то, что только что было вместилищем разума. А затем отсекаю еще кусочек. Я жадно погружаю челюсти все глубже и глубже, выгрызая все что попадается под зубы. Плотная, упругая плоть сменяется более рыхлой. И когда я добираюсь до нее, пульс наконец стихает. Достав все что только можно, я начинаю вылизывать череп изнутри, соскребая шершавым языком все оставшееся вне досягаемости для зубов. 
Уже добравшись до мясного отдела, я мотнул головой, отгоняя излишне разыгравшуюся кровожадность, и стал задумчиво смотреть на предложенный ассортимент. Женщина стоявшая передо мной в очереди, нервно оглядывалась на меня. Но наконец ее очередь подошла, и купив полкило свинины она пошла прочь. Я посмотрел на продавщицу.
- Будьте добры, взвесьте грамм триста говяжьего мозга. У вас же мясо чистое продается, никаких паразитов?
- Конечно нет, между прочим все документы имеются. 
Возмущенно ответила продавщица, позабыв про первоначальную растерянность. Она взвесила мне товар, я расплатился, и взяв пакет с мозгом пошел прочь. Приоткрыв пакет я откусил кусочек. Вкусно, но ничего особенного. Наверное это все-таки из-за заморозки. Вряд ли тут найдется парное мясо. Я откусил еще кусок. Вкус нравился, но интересно, насколько аппетитной будет именно свежая, еще живая плоть? Ладно, лучше дома поджарю. С этой мыслью я завязал пакет, сунул его в карман и отправился в спорткомплекс. 
Там я позанимался до самого вечера. Наконец, когда стало достаточно поздно, я отправился в игровой зал. Недавние знакомые уже были там, и входя я решительно распахнул двери, цепляя на лицо привычную улыбку. 
- Всем привет, как дела? 
Я уверенно прошел внутрь, принимая приветствия и надевая перчатки. Я заметил незнакомого парня, и по-моему кого-то не было. Например не было Олеси, и еще пары человек по-моему Дениса и Кати. Незнакомец тоже ответил на приветствие и представился:
- Привет, я Николай. 
- Ну про меня ты наверное уже слышал.
- Матвей ведь?
Уточнил парень с интересом меня рассматривая. 
- Да.
Отозвался я.
- Начнем?
Мы разделились на команды, и приступили к игре. Как обычно Алексей был в противоположной команде. Мне уже удавалось атаковать эффективнее, и даже забивать голы. Игра несколько отвлекла от мрачных мыслей, и я увлеченно отдавался ей. Как то незаметно я стал прикрывать больше пространства чем должен был. Я двигался достаточно быстро чтобы успевать за мячом, да и прыгать получалось неплохо. Наверное со стороны выглядело забавно то, как я следил за мячом направляя на него морду. И все-таки порой я отправлял мяч излишне сильно, записывая гол в счет соперника. Наверное поэтому мы опять проиграли, с разницей в пару очков.









119

После игры мы устроились на скамейках, отдыхая. Хотя я не прочь был бы продолжить сразу. Я снял перчатки, и сидел размышляя над тем, как высоко у меня получалось прыгнуть. В принципе я легко доставал мяч на высоте в два с половиной метра, и кажется даже немного выше. По-моему в прыжке мои ступни оказывались чуть выше уровня моего пояса. Но мне захотелось большего. Довольно приятно добираться до высоты, которая превышает мой рост. Опять же, очень полезно будет достать таким образом до веток дерева, и быстро забраться на него в случае чего. Наверное мне стоит добавить к своим упражнениям занятия со скакалкой, или какие там еще есть. Развивать прыгучесть так сказать. Конечно я неплохо перепрыгивал по крышам гаражей, но может смогу и больше? 
Пока я размышлял над этим, люди переговаривались между собой, обсуждая игру. Ко мне подсела Марина. Глядя перед собой, но едва заметно косясь краем глаза, я старательно делал вид что не замечаю ее, пока она со мной не заговорила:
- Что ты такой задумчивый? 
- Да вот, размышляю над тем что лаванда не имеет такого яркого запаха на самом деле. Он слишком резкий. Словно рисуя траву использовали ядовито-зеленый цвет, вместо мягкой, слегка темноватой зелени.
- Эм, что?
- Я о твоих духах.
Пояснил я поворачивая к ней лицо, и слегка улыбаясь.
- Тебе стоит или выбрать аромат помягче, или наносить их немного поменьше. 
- А ты забавный.
Сказала девушка протягивая руку к моему лицу. Она коснулась кончиками пальцев основания морды, там где щека вытягивалась, переходя в длинные челюсти.
- У тебя и правда такой чуткий нюх?
Спросила она ведя рукой по шерсти к носу. Прикосновение было довольно приятным. Интересно, что это она, решила со мной позаигрывать? Пальцы девушки коснулись вибрисс, отклоняя их вперед. Плавность движения делало его довольно ласковым, в отличие от резких касаний, например при ударах, которые обжигали, заставляя инстинктивно отдергивать голову. Но от этого поглаживания та вибрисса которая уже плохо держалась, оторвалась. Она выпала совершенно безболезненно, и полетела вниз.
- Ой!
Марина испуганно отдернула руку, глядя на то как я схватил пальцами в воздухе длинный, полупрозрачный волос. 
- Не обращай внимания. 
Сказал я поднимая его чуть выше, и рассматривая. Длинной чуть меньше моего предплечья, полупрозрачный и довольно жесткий на ощупь, он был похож на кусок лески. Но в отличие от нее, вибрисса была довольно упругой, словно стальная проволока, и легко возвращала свою форму после изгиба.
- Их на самом деле не так-то просто вырвать.
Успокоил я девушку. 
- Эта просто давно уже едва держалась. Они как и другие волосы тоже меняются время от времени. На, бери если хочешь.
Сказал я протягивая ей волос. Она взяла его, и стала с любопытством разглядывать, пробуя обернуть вокруг пальца. Вибрисса поддалась, но стоило ее отпустить, как она развернулась, возвращая исходную форму. 
- Забавно.
Сказала Марина.
- У тебя наверное вся квартира в шерсти. 
- Ну почему же.
Весело ответил я.
- Я там и убираюсь иногда. Чистоту и порядок поддерживаю, так сказать. 
- Часто наверное приходится?
Спросила Марина касаясь моей руки. Она провела ладонью по меху на предплечье, ласкающее движение проглаживающее шерсть было очень приятным. Мягкое, плавное движение перебиравшее волоски. Касание было легким, почти не доставало до кожи, воздействуя только на мех. Но чувство опасности обожгло разум. 
- Да не особо.
Усмехнулся я в ответ. Чего она хочет? Неужели и правда решила пофлиртовать со мной? Она это в серьез, или это у нее шутки такие? Девушка бросила взгляд в сторону.
- А я думала что у тебя шерсть жесткая.
Она повернулась ко мне, улыбаясь.
- А она мягкая оказывается. 
- Душ и шампунь в этом помогают.
Отозвался я, краем глаза осматривая остальных. На нас вроде не обращали особого внимания, люди были заняты разговорами друг с другом. Что же меня тревожит? Может, просто внимание девушки для меня слишком непривычно?
- Может еще разок сыграем?
Сказал Анатолий, отбивая мяч от пола ладонью. Парни с энтузиазмом отозвались на это предложение. Я тоже поднялся, чтобы принять участи в игре. Разойдясь по половинам поля, мы приступили к ней. Первым бил Николай. Я стоял у сетки, и мяч летел прямо надомной. Прыгнув за мячом, я ударил его твердыми кончиками пальцев перчаток, и он подлетел к самому потолку, сильно закрутившись. Стоявший позади меня Игнат отбил этот мяч в сторону противника, и он полетел чуть выше сетки. Алексей подпрыгнул, и легким касанием отправил мяч прямо на пол за сеткой. Один ноль в нашу пользу. Девушки наблюдали за игрой, и я стал пытаться двигаться как можно грациознее. Плавные, почти бесшумные шаги, когда надо сместиться за мячом, изящные прыжки. Я не мог слишком сильно выгнуться в спине, поэтому приходилось более широко взмахивать рукой, чтобы достать мяч. Хвост очень помогал, когда была необходимость быстро повернуться. В прыжке его кончик оказывался ниже ног, и при приземлении я слегка отгибал хвост в сторону. Ловить мяч получалось великолепно, и понимая что я все-таки не очень точен пока, я старался просто подбросить его вверх, полагаясь на то что его отобьют товарищи по команде.
Движения плавно переходили одно в другое. Прыжок, удар по мячу. Он отлетает к союзнику, а я приземляюсь, и мягко гашу инерцию слегка сгибая ноги. Мяч уходит на сторону противника, и я слежу за ним, едва заметно двигая головой вслед. Мяч летит к нам, я следую за ним, плавным, почти танцующим шагом в сторону. Слишком далеко. Его принимает Игнат, подбрасывая в воздух, и я ловлю его, отбивая товарищу под сеткой. Тот касается мяча кончиками пальцев, отправляя на сторону противника, но Анатолий почти сразу отбивает его назад. Гол нам. 
Возможно мне просто показалось, но некоторые из девушек следили за моими движениями с восхищением. Или просто мое воображение играет со мной шутки. Но все-таки, с отрывом в три очка моя команда победила. Мы направились к скамейкам, делясь впечатлениями.
- Антох, вот на кой ты все время в Матвея бьешь? Он же постоянно отбивает.
Спросил за моей спиной Николай. Антон отмахнулся:
- Пару раз пропустил, а в остальных неинтересно. 
Эта фраза показалась мне лестной. Я кинул взгляд на Марину, и неспешно пройдясь, уселся рядом с ней. Она похвалила меня:
- Неплохо играешь.
- Не очень. Часто мажу при попытке самому забить гол.
- Да ладно тебе.
Она рассмеялась. Я повернулся к ней, слегка скользнув вибриссами по плечу, и спросил:
- Что?
- Да нет, ничего. Просто ты был похож на кота гоняющегося за веревкой.
Я усмехнулся в ответ:
- На самом деле?
- Ну-у, немного. Или на собаку, не знаю. Но выглядело забавно. 
Неспешно снимая перчатки, я лукаво улыбался. Взгляд плавно скользил вокруг. Люди в основном уже собирались уходить, Антон выглядел недовольным проигрышем, несколько человек обсуждали игру, а новый, Николай, шел в мою сторону. Ну и чего ему надо? Мелькнула раздражающая мысль. Поболтать со мной решил что ли? Очень вовремя. Марина все еще крутила в руках мою вибриссу. Я осторожно протянул руку, когти прошли чуть выше кожи девушки, и кончики моих пальцев коснулись ее запястья. Она не отстранилась, только посмотрела на меня.








120

- А меня всегда забавляет что люди никак не могут определиться, с кем же меня сравнить.
Мурлычущим тоном сказал я ей. Ее взгляд сфокусировался на ком-то за моей спиной, в отражении на ее роговице я разглядел смутный силуэт приближавшегося Николая, и это наполнило меня еще большим раздражением. Марина удивленно сказала:
- У тебя такие пальцы горячие…
- Не помешаю?
Спросил за спиной Николай. Я плавно повернулся к нему, скрывая нахлынувшую злость за легкой улыбкой. Он стоял от меня на расстоянии чуть больше метра. Руки свободно свисают вдоль тела в белой футболке, на лице улыбка, а в глазах любопытство. Я смотрел на него, и мой взгляд стал различать его необычайно подробно. Пульсирующие жилки на шее, карие глаза, слабое трепыхание ткани напротив сердца. Он протянул руку к лавке, чтобы сесть, открывая взгляду подмышечную впадину. На белой ткани едва заметное влажное пятно, и я почти увидел под ним синеву близкорасположенной к коже артерии. Мой взгляд скользнул по его телу, я словно видел его насквозь. Решетка ребер, собирающихся в щит грудины. Рыхлые легкие, расширяющиеся в такт дыханию, бьющееся сердце. Все закрыто довольно плотно. Взгляд скользнул ниже, на живот. Прямо по темно-коричневой печени, тоже почти скрытой ребрами. Но чуть ниже их, был довольно большой участок прикрытый только кожей и мышцами пресса. Прямо по центру туловища он был небольшим, но с бока выпирал гораздо сильнее. Рыхлая, испещренная кровеносными сосудами ткань органа была заманчивой мишенью. Разрыв вызовет обширную, практически неостановимую кровопотерю. Еще ниже почти восьмиметровая кишка, густо переплетенная в относительно компактный ком. Ее содержимое имеет высокую кислотность. Попадание в брюшину сразу приведет к острой боли, когда нервы оплетающие внутренности будут обожжены слабым раствором хлористого водорода. Хотя такая травма не будет слишком смертоносной, современная медицина такое вполне лечит, если конечно вовремя довезут до больницы. 
Органы человека были видны словно на картинке из анатомического атласа, или при вскрытии, видеозаписи которого я не раз смотрел. Скальпель очень легко вспарывает плоть от шеи до паха. Конечно мои когти не настолько остры, но сила вполне это компенсирует. Я слегка убрал правую руку от Марины, а левая едва заметно сжалась, погружая кончики когтей в древесину лавки. На лице ни одного лишнего движения, только легкая улыбка, и выражение доброжелательности.
- Нет, присаживайся.
Сказал я, продолжая смотреть на парня. Он сказал:
- Неплохо играешь.
Да что ты. А то мне это не говорили. Прямо таки сама очевидность. Я оторвал руку от лавки, чувствуя как древесина слегка потянула за увязшие в ней когти. 
- Да ладно, не преувеличивай.
Ответил я. Люди за спиной парня уже направлялись к дверям.
- Нет, ну просто так двигаешься стремительно, прямо ух…
Сказал Николай, слегка взмахнув руками перед собой, толи изображая быстроту движений, толи просто от эмоций. 
- Это от модификации твоей? Прямо как в фильме каком-нибудь.
Антон обернулся у двери.
- Марин, Ник, вы идете?
Сказал он несколько недовольно.
- А, да щяс.
Отозвался Николай, и встав, направился к двери. Марина пошла за ним. Глядя в спину парня я почти явственно видел его хребет, почки, едва выступающие из-под защиты ребер, толстую кишку, обвивающую бока. Оторвав от него взгляд, я встретился глазами с Антоном, и мои губы растянулись чуть сильнее, превращая улыбку в едва заметную насмешку. Судя по его лицу, ему определенно стоит поучиться иногда проигрывать. Николай обернулся.
- А ты не идешь?
- Я в другой раздевалке переодеваюсь, на втором этаже.
Отозвался я.
- А, ну ладно. 
Сказал парень уходя. Марина обернулась, и улыбнулась мне. После чего тоже вышла. Вот зачем Николаю вздумалось вмешаться? Оставшись один, я прикрыл глаза, размеренно дыша. Проклятье, все так неплохо шло. Может и правда, я просто понравился Марине. В конце концов я довольно симпатично выгляжу, в неплохой физической форме. Я красиво двигаюсь, весьма умен и обаятелен. Конечно моя внешность весьма экстравагантна, но я вполне могу казаться привлекательным. Хотя иногда излишне привлекательным, и для тех, от кого мне подобное внимание не очень желательно. Я усмехнулся. Интересно, после пережитого тот парень изменит свои вкусы? Хотя хрен с ним, главное что он вряд ли еще раз рискнет ко мне лезть. А для Олеси я и правда скорее представляю только научный интерес. А вот Марина…
Сетку убрать никто не удосужился. Я взял скамейку, и перевернул. На внутренней части, там куда вонзились когти, остались довольно глубокие следы. Поставив скамейку на место, я занялся сеткой. Конечно Олесю тоже не стоит списывать со счетов, но с ней придется работать очень аккуратно, а Марина сама почти навязывает себя. Главное не отпугнуть ее излишней активностью. Интересно, а что она представляет себе? Думаю она понимает что секс со мной будет крайне необычным. Наверняка у нее уже кто-то был, но если это и так, то какая мне разница? Я направился в раздевалку.
Облачаясь в свою одежду, я продолжал размышлять над этим. Перспектива очень привлекательная, во только как бы что не сорвалось. Как бы мне ее чем-нибудь не спугнуть. Опыта то в таких отношениях у меня практически нет. Наконец плащ скрыл надетый бронежилет, и нацепив шляпу я вышел на улицу. Дождя почти не было, только отдельные капли. Я замер принюхиваясь к воздуху. Слабый прелый аромат, по-моему так бывает перед сухой погодой. Неужели завтра дождь наконец кончиться? Надо будет глянуть прогноз погоды.
Я бросился бежать домой. Вечерние улицы мелькали, сменяя друг друга, и вскоре я был уже в своем дворе. Незнакомая машина бросилась в глаза сразу. Красная лада стояла у крайнего подъезда. Я с любопытством посмотрел на нее, проходя мимо. Ничего подозрительного, но мне стало радостно от того что я сразу ее заметил. Видимо толк был. Поднявшись на второй этаж, я залез на подоконник, и стал осматривать двор. Многие машины стояли на привычных местах, но некоторые перепутались. Я постарался определить те которые не меняли места, а потом достал блокнот, и стал сравнивать. Надо же, запомнил. Без ошибок, здорово.
Радостный от этого факта, я поднялся в свою квартиру. Мурлыча себе под нос, кинул пакет с мозгом на кухню, разделся, и отправился в душ.











121

Нежась под струями теплой воды, я вспоминал сегодняшний вечер. Неужели прикосновения Марины ко мне и правда имели некий намек? Ведь она погладила меня по руке, по лицу… Правда немного против шерсти, но на морде она довольно короткая, так что это все равно было приятно. Наверное даже более приятно, чем она думала. Может быть у меня с ней получиться что-нибудь большее?
На мой взгляд она довольно привлекательная. Интересно, а как она выглядит без одежды? Я попытался это представить. В принципе она была одета легко, так что я примерно понимал какое у нее телосложение. Довольно подтянутая, разве что бедра чуть пышнее чем надо, хотя наверное так даже лучше. Грудь размера второго, не слишком большая, приятной, плавной формы. Я почувствовал некоторое возбуждение от подобных мыслей. Они становились все более сальными.
Я представил как стою рядом с ней. Она обнажена, как и я. Мои руки ложатся ей на плечи, мягкий мех ласково касается кожи девушки. Я провожу по ней ладонями, чувствуя кончиками пальцев теплоту ее спины. Когти касаются кожи едва-едва, ласковым, щекочущим прикосновением. Она отвечает на ласку, обнимая меня. Я прижимаю ее к себе. Вибриссы касаются лица, когда мои челюсти проходят рядом с ее щекой. Тихо шепчу ей на ухо, мягким, мурлычущим голосом:
- Ты моя…
Ее грудь утопает в шерсти. Мой мех плотно прижимается к ней, лаская своей мягкостью кожу. Я вдыхаю ее запах, терпкий аромат молодой девушки, с легкой примесью цветочного запаха духов. От ее волос пахнет медовым шампунем. Хвост осторожно касается ее ног, проскальзывает чуть выше ахилловых сухожилий. Она целует меня в щеку, и смеется когда ее губы касаются меха, а я проскальзываю рукой ниже. Ладонь спускается по ее спине, поглаживает поясницу и ложиться на бедро. Я с легкостью приподнимаю девушку, и мягко вхожу в нее. Она обхватывает меня ногами и они сцепляются за моей спиной, касаясь основания хвоста. Девушка откидывает голову, блаженно стонет, а ее пальцы погружаются в глубину шерсти на моей спине. Я силен, и мне не составляет никакого труда держать ее на весу. Я погружаюсь в ее лоно плавными движениями. Темп все ускоряется, девушка извивается, кричит от наслаждения. Это длится долго, я растягиваю удовольствие слегка замедляясь. Я погружаю ее в пучину оргазма, не позволяя себе кончить раньше времени. Ее тело покрывается потом, руки вцепляются в мой мех, мнут его, с силой сжимаясь на нем. Это не больно, приятно.
Открытое горло девушки прямо перед моими зубами. Я касаюсь его языком, слизывая солоноватый пот. Язык прекрасно чувствует сильное биение крови в артерии, ребристую гортань, напряженный мышцы. Мои клыки осторожно смыкаются на ее глотке, игриво щекоча кожу. Я чуть наклоняюсь вперед, позволяя ее телу откинутся на моих руках. Когти едва заметно накалывают кожу, но в чарующей волне наслаждения эти легкие уколы проходят незамеченными. Челюсти ныряют вперед, крепче обхватывая горло девушки, а она кричит в оргазме, изгибаясь как от электрического тока. Чувствуя это, я ускоряю темп, входя в нее все быстрее и быстрее. Наслаждение от этих движений уже меняется болью, когда организм девушки понимает, что уже получил свое. Но прежде чем это происходит я кончаю в нее, и совершив несколько сильных, финальных движений отпускаю ее горло и позволяю ей обмякнуть на моих руках. Ее глаза задернуты дымкой, она тяжело дышит а на коже шеи едва заметные покраснения там, куда касались мои зубы. Она с трудом поднимает голову, смотрит на меня, а на ее лице блуждает блаженная улыбка. Я улыбаюсь ей в ответ, и ослабляю хватку. Ее ноги проскальзывают по меху моих бедер, касаются пола, и вот она уже обессиленно стоит передо мной. Но я не устал. Едва схлынувшее возбуждение вновь наливает меня кровью, и ответив на ее улыбку, я игриво шепчу ей:
- Продолжим?
Она кивает, и вновь схватив ее, я несу ее к кровати и кладу на нее, ложась сверху. Я нависаю над Мариной, прижимаю ее своим телом почти полностью скрывая шерстью ее грудь и живот. Мои ладони ложатся на ее плечи, кончики пальцев ласково проходят по стерженьку ключицы, когти щекочут кожу, а ногами я осторожно раздвигаю ее бедра, и вновь вхожу в еще не отошедшую от наслаждений плоть. На этот раз я двигаюсь гораздо более размашисто, но все так же плавно. Тело девушки сотрясается от силы моих движений, и закрыв глаза она вновь целиком отдается мне, и тем ощущениям что я дарю ей. 
Мысли были приятными, они невероятно возбуждали меня, и не удержавшись, я сбросил сексуальное напряжение более привычным способом. Конечно это только фантазии, но что если удастся реализовать их в жизнь? Уверен что я смогу доставить ей такое удовольствие, какое она не получит больше ни от кого. Ведь я силен, вынослив и покрыт мягкой, шелковистой шерстью. Только бы все удачно сложилось…
Я сполоснулся, промокнул себя полотенцем, и высушил феном. Вернувшись в комнату, я сложил одеяло в плотный блок, и положил на подушку. Взяв доску, я поставил на нее ноутбук, чтобы щели воздухозаборника имели достаточно пространства, и уютно устроившись на кровати, спиной на сложенном одеяле подключил игровую клавиатуру, и включил ноут. Давненько я не занимался играми если честно. Понимая что в азарте я могу повредить кнопки, я использовал дополнительную клавиатуру, обошедшуюся рублей в пятьсот. Когда надо было действовать быстро, я предпочитал нажимать на кнопки кончиками когтей, и чтобы пластик не ломался слишком быстро, пришлось наклеить на них квадратные кусочки фанеры. 
Наблюдая за отсчетом таймера, я напряженно смотрел на карту, размышляя над тем куда мне двигаться. Наверное поступлю по обычной схеме, стараясь быстро занять укрытие у воды. Конечно придется миновать опасный, открытый участок, но без риска выиграть невозможно. Мелькнула последняя секунда, и я вдавил кнопку движения, набирая скорость. Быстро миновала равнина, и спуск позволил разогнаться еще быстрее. Я следил за территорией врага, вихляя из стороны в сторону, чтобы быть более трудной мишенью. Взрыв грохнул совсем рядом, и цель ясно показала себя, тридцатка тут же получила снаряд от союзника, и поползла за камень. А следующий выстрел попал по моей гусенице, и паттон нелепо извернувшись встал боком. Коготь мигом ткнул по кнопке ремонта, но скорость была уже потеряна, и в следующие пять секунд танк уже горел. Я злобно зашипел от этого. Блин, чуток не дотянул до укрытия, откуда уже можно было играть гораздо более осторожно. Но что поделать, не стоять же на базе без света?
Выйдя из боя, я перешел на другую технику, и продолжил игру.










122

Бои менялись один за другим, я был полностью поглощен игрой, и лежал увлеченно помахивая хвостом. Мышь удобно лежала под рукой, на стоявшем рядом с кроватью табурете, кнопки клавиатуры чутко передавали малейшие прикосновения когтей. Поражения сменялись победами, победы откровенными сливами, а слив – совершенно эпичным боем. Оставшись на пятьдесят четверке против шестерых врагов, в компании всего одной арты, мне оставалось только накидать побольше урона, раздраженно глядя на вчистую слитый фланг. К счастью большинство машин противника были сильно повреждены, и решительное маневрирование с пересечением почти всей карты раза два, от вражеской базы до своей, позволило мне сократить это преимущество почти вполовину. Бурат тоже не ударил в грязь лицом, уничтожив одним выстрелом почти целую вражескую исушку, которая срикошетила по краю моей башни, когда я уносился прочь. Напряжение все росло, и когда мой снаряд уничтожил последний танк врага, добивший союзную артиллерию, я испытал самый настоящий восторг. 
На этой радостной ноте я завершил игру. Все-таки ее надо завершать именно после столь удачных побед, чтобы она доставляла удовольствие. Спать еще не хотелось, но я немного проголодался, и поставив ноутбук на табурет, пошел на кухню. Там я поджарил мозг вместе с картошкой, и с удовольствием поужинал, а потом вновь вернулся к компьютеру. Поисковик довольно быстро выдал мне искомое, и подтвердив свой возраст на видео с ограниченным просмотром, я стал с любопытством рассматривать запись вскрытия трупа. Уверенный мужской голос комментировал каждое движение скальпеля, пока я наблюдал за обнажающимся комплексом органов, открываемых разрезанной брюшной стенкой. Я сравнивал то что видел сейчас с тем, что представлял глядя на Николая. Выходило довольно точно.
- Тут мы видим, как желудок переходит в двенадцатиперстную кишку. Ее основная задача состоит в том, что вводимые желчь и пищеварительные соки из поджелудочной железы меняют состав перевариваемой пищи, в частности изменяя его кислотность на щелочную.
Эм, что? Я поставил видео на паузу, и стал искать страницы с описанием пищеварительной системы человека. И правда, оказывается кислая среда только в желудке и начальном участке двенадцатиперстной кишки. А я думал что она меняется где-то дальше. Нет, мне определенно стоит подтянуть свои неглубокие знания анатомии. Возможно даже на, так сказать, практике. 
Я отогнал довольно зловещую мысль, продолжив смотреть видеозапись. В принципе органы брюшной полости выглядели довольно доступной мишенью. Мышцы выглядели не слишком сложной преградой для когтей. Я положил руку себе на живот, прощупывая упругое сопротивление брюшного пресса, скрытого под мягкой шерстью. Затем слегка надавил кончиками когтей. Да, такое прикосновение было очень жутким. Но оно наверняка было бы гораздо страшнее, будь это чужая рука. Наверное если подойти сзади к человеку, просунуть руку под одежду, и положить когти на живот, то это очень сильно его напугает. А если вонзить их на всю длину, и потом с силой потянуть в сторону… Интересно, а кишки от такого сразу вылезут, или их сдерживает какая-нибудь пленка? На записи не очень понятно. 
Тем временем на ней уже вскрывали грудной отдел трупа, бесцеремонно отсекая ребра от грудины каким-то инструментом. Сердце скрыто за ней довольно надежно на самом деле, и та история которую я рассказывал тогда Максиму, наверное чересчур фантастическая. Хотя пока я не попробую выломать ребра человеку своими руками, я все равно этого не узнаю. Или животному сравнимого размера. Ну хотя бы собаке например. Она конечно меньше по размеру, и кости у нее наверное тоньше, но поэкспериментировать с ней будет гораздо доступнее. Я положил руки себе на грудь, ища пальцами ребра. Они тоже были скрыты под мускулатурой, и их твердость едва прощупывалась. А почувствовать пространство между ними не удавалось вовсе. Я сложил руки на груди. Область перехода грудины в ребра ощущалась более ясно. Вот если схватить человека сзади двумя руками, и с силой потянуть. Царапнув по грудине, когти скорее всего пройдут между ребер. И если хотя бы их кончики проткнуть мясо насквозь, достав до плевральной области, то тогда толкнув человека вперед, например коленом, можно глубоко разодрать ему грудь, до самых боков. Легкие не связаны с окружающей их плотью, при вдохе они расширяются за счет создаваемого разряжения. Поэтому потеря герметизации приведет к тому, что попытки делать вдох станут бесплодными. Грудь будет расширяться, но не легкие. Человек просто задохнется. 
Наверное труп будет выглядеть весьма необычно с такими ранами. Я попытался это представить. Воображение рисовало мертвого мужчину, с четырьмя параллельными ранами на груди, идущих от центра до бока. Они слегка искривлялись кверху, цинично напоминая жуткую улыбку. На них застыла вспененная бесплодными попытками вдохнуть кровь. Рот был приоткрыт в безмолвном крике, глаза жутко выпучены. Любопытное зрелище. 
Досмотрев ролик, я стал разглядывать свои руки. Пальцы очень гармонично продолжались черными изгибами когтей. Казалось что они матово поблескивали в свете монитора, а от подобных кровожадных мыслей, они словно зудели будто жаждая скорее опробовать себя в деле. Интересно, почему человек в своей эволюции отказался от такого украшения? В принципе манипулировать предметами они практически не мешали. Я вполне уверенно мог работать с инструментами. Хотя будь у человека такое оружие, может он и не взял бы в руки палку. С другой стороны на зверя сравнимого с собой размера, или крупнее идти с заточенной палкой было бы все равно спокойнее. На мой взгляд эволюция во многом случайный процесс. Она не способна достигнуть совершенства, только наиболее удачных приближений. Все позвоночные на земле имеют два пояса конечностей, две их пары. Когда то давным-давно примитивная твари от которой произошли все возможные виды позвоночных, имела две пары конечностей. И это оказалось такой глубинной первоосновой, таким незыблемым фундаментом, что все многообразие жизни, все миллионы лет эволюции и бесконечные множества вариаций так и не смогли образовать вид позвоночных хотя бы с тремя парами конечностей. А насекомые и другие беспозвоночные легко доказывают что иных причин отказаться от такого просто нет. 
Даже я скорее всего просто сочетание уже известных видов, странным образом слепленное в нечто совершенно новое. Вполне возможно что различия между мной, человеком, каким-нибудь волком, или кто там использовался для моего создания, в геноме настолько ничтожны что попытка их различить покажет менее процента разницы. Хотя возможно были и более глубокие исследования. Кто знает на самом деле, что если уже проводились попытки создать что-то настолько глубоко измененное, что оно будет просто чуждо земной жизни. Другая биохимия, другое строение. Другой, искаженный фундамент, объединяющий все живое на земле подобно единому штампу. 
Я повертелся в кровати, чувствуя как разыгрывается моя фантазия. Что если моя неутомимость это следствие не только подготовки и удачного сочетания характеристик свойственных млекопитающим, но и некое глубинное, практически незаметное отличие в биохимии? Что если ученые работавшие над этим проектом смогли проникнуть так глубоко к первоосновам жизни? Или это только удел будущего, и на самом деле мы словно дикари севшие за компьютер, и научившиеся открывать пару файлов, но еще понятия не имеющие о всех возможностях которая таит в себе эта машина. Закрыв ноутбук, я задремал.









123

Мне снилось что я иду по лесу. Странный, дикий лес. Словно джунгли которые я видел в фильмах. Запахи путались, были неразборчивыми, как бывает неразборчивым видение когда оно расплывается в неясные пятна. Я бесшумно ступал босыми ногами по мягкому, теплому ковру зелени. В моих руках было сжато примитивное копье, палка с примотанным костяным наконечником, пожелтевшим от времени. Напряженно прислушиваясь к окружающим звукам, я чувствовал себя скорее животным живущим инстинктами, чем разумным существом. Хвост нетерпеливо извивался из стороны в сторону, редкие проблески солнца сквозь густые кроны высоких деревьев приятно грели шерсть. Вся добыча была далеко. Птицы пели где то высоко, а никаких других посторонних шумов не было. Я осторожно обходил лежащие на земле ветки, едва замечая их подошвами ступней. Ни единого хруста не раздавалось из-под моих ног. Я двигался слегка пригнувшись, иногда пригибаясь к земле почти вплотную носом, опираясь на одну руку, и сжимая копье во второй. Следы различались. Запахи кошек, собак. Они были странными для этого места, но я различал только их. 
Тихий, едва различимый шорох заставил меня насторожиться, разворачиваясь в сторону звука, и выставляя копье перед собой. За густыми листьями растительности, я увидел огненно-желтые глаза. Образ огромной кошки нарисовался под листьями словно проведенные линии в графическом редакторе. Поняв что я его увидел, зверь вышел из укрытия. Огромный тигр, его голова была чуть ниже уровня моей груди. Он смотрел на меня горящими глазами, и тихое, утробное рычание вырывалось из его пасти. Я видел тигра на самом деле только раз, давным-давно, в зоопарке. Выставив копье перед собой, я зашипел на полосатого зверя. Разум проснулся, и властно забрал на себя ресурсы мозга, холодно оценивая перспективы схватки, и варианты событий. Зверь огромен, он ниже меня, но это только потому что на четвереньках. Вытянись он во весь рост, далеко зашкалит за три метра. И весит наверное килограмм четыреста. Он плотный, крепкий. У него очень сильные лапы и огромные челюсти, в которых он сможет раздавить мою голову. В прыжке он легко достанет меня и собьет с ног, а затем просто свернет шею. Но это если я повернусь спиной. Он боится острого наконечника, направленного на него, прекрасно понимая опасность этой штуки в моих руках. Мои когти остры, руки крепки но слабее лап зверя. Я смогу отбиться от него если он будет махать лапами, порвав их за счет скорости, но он не станет навязывать мне такой бой. Он просто броситься на меня, сминая весом. Попытка бежать бесполезна, он слишком близко, и на таком расстоянии легко догонит меня. Будь я дальше, в недосягаемости его рывка, я обогнал бы его за счет выносливости. Но залезть на дерево он не сможет.
Я стал медленно отступать, продолжая отступать спиной вперед, нащупывая хвостом возможные препятствия об которые могу споткнуться. Зверь плавно двинулся следом, все еще опасливо косясь на острие. Если я смогу прыгнуть ему на спину, то он убежит. Конечно он может просто перекувыркнутся, вдавив меня в землю, и загрызть, но это потребует время за которое я могу сильно разодрать ему спину когтями. Он не станет так рисковать. Окажись я на нем – и он бросится убегать потому что это быстрее. Зверь зарычал, и дернулся вперед, махнув лапой. Копье мигом метнулось в ее сторону, заставив тигра отпрянуть, и это дало мне секунду, которую разум отдал инстинктам.
Мигом развернувшись, я выпустил копье из рук, прыгая на дерево. Вцепившись рукой в ветку, я с силой рванул себя наверх, тут же выкидывая вторую руку еще выше, к следующей ветки. Копье ясно обозначило свое падение едва заметными прикосновениями к шерсти, и хвост ловко обвил его, удерживая при мне. Когти босой ноги впились в кору, толкая меня с беличьей скоростью, и прежде чем лапы зверя обхватили ствол дерева на той высоте до которой он мог достать, я был уже выше. Крепко встав на ветку, сжимая ее пальцами ноги и придерживаясь рукой за ствол, я рванул хвост вверх. Копье тянулось за ним почти вертикально, удерживаясь за выступ перед острием. Схватив его рукой, я сжал оружие для броска, и зашипел на тигра. Правильно поняв что еще секунда, и в его спину вонзиться острая палка, он бросился удирать со всех ног. 
Я проводил зверя торжествующим шипением, потрясая оружием в руке. Выждав несколько минут, чтобы он ушел достаточно далеко, искать добычу побезопаснее, я спустился вниз и продолжил охоту. Долго блуждая по джунглям, под далеким пением птиц, я наконец услышал грубые звуки больших животных, нагло идущих по лесу. Припав к земле, я серой тенью метнулся на звук. 
Это были буйволы. Я понял это по тяжелому, но совершенно мутному запаху с оттенком говядины. Уши чутко ловили звуки издаваемые скрытыми листвой животными, а мозг холодно просчитывал их перемещение, и вектор направления движения стада. Я обогнал его, и взлетев на дерево, замер в густой листве внимательно следя за тем что происходит снизу. Стадо показалось спустя пару минут.
Бык, полдесятка коров и телят. Как в фильме о дикой природе. Ледяной просчет вариантов. Бык опасен. Он самый сильный и крепкий. А телята в центре, прикрытые тушами коров. Крупные звери, тяжелые, со смертоносными копытами и рогами. Они легко могут проткнуть меня, окажись я спереди или с бока. Но на деревьях меня не достать. Нельзя попасть под копыта. Если меня собьют с ног, то растопчут в кровавую кашу, обозленные нападением. Но их спины крепки. Копье может не вонзиться далеко. Уязвимы только провисающие шеи, и толстые животы. Колющий удар убьет, но остановит не сразу. А блуждать по лесу за ними без оружия, еще больший риск чем прямое нападение. Нельзя оказаться позади зверя. Лягающий удар копытом проломит мне грудь. Бык прошел снизу, за ним тянулись коровы и телята. Выбрав ту что была слева с края, рядом с деревом, я посмотрел на нее просвечивая словно рентгеном. Вот кончаются плотные ребра и почка совсем немного выглядывает из-под них. Достаточно.
Я швыряю копье в бок коровы. Удар направлен со стороны телят, а сам я прыгаю вниз, и хватаюсь за ветку, кидая себя чуть в сторону. Острая палка входит в шкуру, заставляя корову испуганно замычать, и повернуться к телятам, недоуменно и обиженно глядя на них. Бык резко разворачивается, но деревья мешают ему сделать это быстро, и он теряет драгоценные секунды. Я оказываюсь на земле мгновением позже удара копья. Корова не смотрит на меня, бык далеко, а остальные коровы испуганно отпрыгнули. Моя рука ласково касается шеи коровы. Когти вонзаются в кожу, и я резко рву вниз, оставляя страшные, зияющие раны. Корова слепо взбрыкивает назад, но мои когти уже погружены в кору дерева, и когда бык оказывается рядом, я уже высоко на ветках, наблюдаю как растерянная корова стоит на земле, а из разорванной шеи потоком хлещет артериальная кровь. Бык злобно мычит на меня, разрывая ревом воздух, и глядя налитыми кровью глазами. Я насмешливо шиплю в ответ, прекрасно понимая что я уже в безопасности. 
Корова падает на бок, и бык поняв что я вне досягаемости, спешно уводит остаток стада прочь, опасаясь столкнуться с такими же коварными зверями как я. Убедившись что животные скрылись, я спускаюсь вниз и подхожу к корове со спины, чтобы она не могла ударить меня копытами. Животное испускает последние вздохи, потеряв слишком много крови от жестокого удара по артерии. Я вырываю копье, заставив ее вздрогнуть, и начинаю рвать добычу. 
По-прежнему держась со спины, я вспарываю когтями плотное брюхо, выпуская кишки. Животное уже мертво но оно может рефлекторно дернуться, и я начинаю рвать ему ноги. Шкура у их основания поддается с трудом, приходится делать по несколько движений когтями. Моя цель сухожилия. Я быстро добираюсь до них, и перещелкиваю зубами плотные, упругие канаты. Теперь она не сможет дернуть ногами. Я жадно ем, набивая желудок ароматной, свежей говядиной. Вырываю куски руками, иногда хватаю их зубами, и выдираю силой крепкой шеи. Огромная, влажная печень самая лакомая добыча, но мясо тоже ничего. Я набиваю брюхо почти до отвала, и почувствовав что просто не могу съесть больше, лезу на дерево, держа копье хвостом. Скоро придут падальщики, привлеченные сладким ароматом крови и обнаженных внутренностей. А пока спать, прямо в удобных, мягких ветвях. А разве буйволы водятся в джунглях?



124

От этой мысли я проснулся, и извернулся в кровати, крепко обнимая одеяло. За окном светало. Первые лучи солнца пробивались сквозь занавеску. Повалявшись немного на кровати, я встал и поджарил себе яиц на завтрак. И почему сразу пришло в голову военное применение подобного рода модификации? Если подумать, то я великолепный исследователь каких-нибудь малоизученных краев земли. Наверняка при должной подготовке я смогу уходить в глубокие, автономные походы по удушливым джунглям, высоким горам, ледяным тундрам. Если человек переносит все эти условия, то почему я не смогу? Может мне и будет жарковато в тропиках, но ведь шерсть можно и слегка подстричь в таком случае. А может мой организм приспособится к таким условиям. Я вполне смогу прокормить себя охотой, рыбалкой, собирательством, даже не утруждаясь готовкой пищи. Мне понадобится минимум, немного инструментов, одежды, возможно оружия. Я мог бы путешествовать по таинственным джунглям амазонки, исследовать холодную сибирскую тайгу, возможно даже дойти до ледяных просторов северного полюса. Конечно поначалу это будет опасно, но мне кажется что я могу приспособиться к таким путешествиям словно дикий зверь, и тогда даже одиночные странствия будут мне не страшны. 
Неспешно обрабатывая когти, я погрузился в мечты, представляя как иду по просторам где не ступала нога человека. Конечно сейчас таких мест осталось мало, но посетить их будет захватывающе. Много ли у меня будет врагов? Я легко спрячусь от хищников на деревьях, а на равнинах догнать меня будет очень не просто. Я весьма вынослив для этого. Идея зимовать в деревне стала еще более заманчивой. Это неплохое начало, знакомые места, климат. Возможность добраться до цивилизации в случае чего. Отсутствие излишне опасных животных. Главное не переоценивать свои силы, и соблюдать разумную осторожность. Хотя, Марина.
Нет, вряд ли у нее ко мне слишком серьезное чувство. Скорее это легкий флирт, вызванный моей необычностью и своеобразной привлекательностью. Но почему бы не воспользоваться этим чувством? Ведь она мне кажется весьма привлекательной. Может я уже и не совсем человек, но восприятие сексуальности у меня прежнее. Молодая, красивая девушка для меня очень соблазнительна. А я действительно буду для нее уникальным любовником. Интересно, а у нее могут быть от меня дети? Хотя, с учетом мимолетности чувств, у меня же есть презервативы. Надо поэффектнее выглядеть. 
Я зашел в ванную, и сполоснув лицо стал смотреть на себя в зеркало. Может быть почистить зубы? Правда придется щетку купить. После модификации и тестов, мне сказали что моя слюна обладает неким бактерицидным свойством, и опасные для зубов бактерии не развиваются. Я оскалил зубы, глядя на них. Они имеют едва заметную желтизну, делающую их еще более жуткими. Запаха изо рта вроде бы особого нет, по крайней мере люди с которыми я говорю не проявляют никакой реакции которая могла бы проявить что они чувствуют неприятный запах. За все время не было найдено ни одного признака развития кариеса на моих зубах. Если это свойство выделить отдельно, то это будет самая кошмарная модификация, против которой начнутся массовые протесты всех стоматологов. 
С этими мыслями я оделся, оставив шляпу дома, нацепил рюкзак с грузом, и пошел совершать пробежку. Расстояние с легкостью исчезало под ногами. Я быстро добрался до гаражей, и поносившись между ними обнаружил бетонный блок. Пирамидальная, высотой с полметра отливка предназначалась для блокировки дороги от излишне наглых водителей. Высота изделия была весьма удобной, и подойдя к нему я стал прыгать. Я подпрыгивал, ставя одну ногу на бетон, а затем подбрасывал себя еще выше, разгибая колено. Потом менял ногу. По-моему это одно из упражнений на прыгучесть. 
За этим занятием зазвонил телефон. Я достал мобильный и посмотрел на номер. Альберт. Наконец-то адвокат решил позвонить. Терзавшая меня неизвестность сейчас проясниться. Я нажал кнопку ответа, поднося телефон к лицу.
- Алло?
- Здравствуйте молодой человек.
- Здравствуйте. Есть какие-то новости?
- Да, все выходит лучше чем могло бы быть, но есть несколько любопытных моментов, вы можете подъехать в мою контору сегодня? 
- В течение часа допустимо?
- Да, и со мной будет представитель этой фирмы. 
- О котором вы говорили?
- Совершенно верно.
- Хорошо, скоро буду.
- До встречи.
Я убрал телефон, и побежал домой. Заскочив туда я скинул рюкзак с грузом, и направился в контору Альберта. День был пасмурным, но дождя не было. Полы плаща развевались за спиной, пока я несся через город, прохожие иногда оглядывались мне в след. Все произошло совершенно внезапно. 
Я пробегал мимо магазина, когда из его двери выскочил человек. Слегка вильнув хвостом, я немного изменил направление движения, чтобы пробежать мимо торопыги, когда он повернул ко мне скрытое под маской лицо. Его глаза, видневшиеся в прорезях черной ткани испуганно расширились, а рука с сжатым в ней пистолетом дернулась в мою сторону. Время словно замедлилось. Несмотря на то что на мне был бронежилет, вид оружия напугал до ужаса. Вес тела перетекает на ногу, когда я продолжаю бежать. Ствол оружия направлен пока в сторону, но человек разворачивается ко мне грудью, поднимая оружие. Ледяные волны тушат страх, просчитывая варианты. Мне не погасить инерцию мгновенно. Мне придется тормозить более секунды, а потом столько же разгонятся чтобы удрать. Все это время моя спина будет открыта для выстрела, и хрен с ней со спиной, а вот затылок это уже гораздо серьезнее. Этого времени ему хватит чтобы навести оружие и выстрелить. Кажется это пистолет Макарова. Рука медленно поднимается. Земля упруго принимает удар ноги. Пробежать мимо не вариант. Я опять буду уязвим для выстрела в спину. Но он не успевает. До него чуть больше двух метров, а пистолет миновал только тридцать градусов по горизонтали. Ему понадобиться еще более двадцати чтобы ствол оружия оказался направленным на меня. Я бросился прямо на человека, вкладывая в последний шаг всю силу ног, и выставляя вперед напряженно сжатое плечо. 
Удар вышел страшным. Вес моего тела, увеличенный бронежилетом и умноженный на квадрат скорости придал врагу сильное ускорение, вминая его ребра внутрь. Мое плечо вошло точно в грудь мужчины, и делая следующий шаг я словно приподнимал его вверх. Отброшенный ударом, бандит подлетел в воздух, забирая весь импульс моего движения, а я резко развернулся, хлестнув его хвостом по ногам. Нога просто скользнула по земле, разбрызгивая воду. Но вторая тут же подхватила вес тела, не давая упасть, и тоже скользнула не в силах сразу преодолеть инерцию. Перебрав ногами словно кошка при крутом повороте на скользком линолеуме, я драпнул со всех ног низко прижимая голову, чтобы затылок был ниже бронежилета в проекции со спины. Сзади доносился звон металла об асфальт, и падения чего-то тяжелого и мягкого.



125

Не желая тратить время на то чтобы выяснить что стало с человеком, и тем более не дать ему возможность выстрелить, я в пару прыжков миновал улицу до ближайшего поворота. Погасить скорость чтобы не врезаться в стену было невозможно, я прыгнул отталкиваясь от нее ногами, и пробежал по ней поднявшись почти до потолка арки. Спрыгнув вниз, и стрелой пролетев через двор, я выскочил на другую улицу, прямо на едущий автобус. От страха что я попаду под колеса, я вновь взвился в прыжке, отталкиваясь от земли с такой силой, что ноги обожгло болью, которая только подстегнула всплеск адреналина. Я перелетел через автобус и оказался прямо над дорогой, на высоте совершенно непривычной для меня. Ледяной штык мысли о том, что я лечу прямо на электропровода, заставил меня извернуться в воздухе. Плащ хлестнул по ним, заставив их завибрировать словно струны, я почувствовал как шерсть на теле дернулась от слабого статического заряда прошедшего по влажной одежде, а затем мой разум полностью занял тот факт, что я лечу мордой вниз с высоты метров трех прямо на оживленную проезжую часть. 
Я выставил перед собой руки, принимая ими удар об асфальт. Бампер машины был всего в паре десятков сантиметров от меня, и осознание этого заставило вновь со всех сил ударить ногами по земле. Я выскользнул из-под машины, прямо на испуганных людей, шедших по обочине, но испуганно оглянувшихся на визг тормозов и вой сигналов. Миновав расстояние до них одним громадным шагом, я перемахнул над их головами, и врезался руками в стену дома, между окон. Ободрав кирпичи подошвами ног, я добежал до третьего этажа, пока инерция вжимала меня в стену, а затем когти впились в щели между кирпичами. С жутким скрежетом, подгоняемый страхом того что упаду, отталкиваясь ногами от подоконников, я стремительно полез на верх, к крыше пятиэтажного дома. Стена переходила в нее резким, почти метровым выступом. Наткнувшись на неожиданное препятствие, я замер, чувствуя как бешено колотиться сердце. Я оглянулся вниз. 
Высота была довольно неприятной, и желание проверять прочность костей прыжком вниз, отпало сразу. Люди растерянно смотрели на меня, стоя там, внизу в полном изумлении. Поперек дороги развернулась легковушка, образовав пробку, но вроде бы никто ни с кем не столкнулся. Ноги скользили по кирпичам, но когти судорожно сжатых пальцев держали крепко. Я осторожно стал спускаться, вертя головой из стороны в сторону в поисках удобных щелей, словно кошка залезшая на висящий на стене ковер. Вскоре нога встала на нащупанный хвостом подоконник. Я выбрал окно так, чтобы с моей стороны была форточка, и держась одной рукой, постучал в окно.
Никто не ответил, похоже что квартира просто пуста. Я снова посмотрел вниз, люди с любопытством смотрели на меня, оживленно переговариваясь. На дороге ситуацию вроде разрулили, и движение восстанавливалось. Я перелез на подоконник, цепляясь когтями за кирпичи и дерево рамы. Когда нога скользнув по мокрому металлу уперлась в шершавый цемент стенки окна, я почувствовал себя гораздо увереннее. Но желания рисковать и лезть вниз не было. Тело наполняло непривычное, почти забытое чувство. Сильнейшая усталость.
Надежно зафиксировав себя в проеме окна, я достал телефон, и позвонил адвокату. Он быстро снял трубку.
- Алло, что то случилось?
- Да, если вкратце, то я сейчас на окне пятого этажа по адресу…
Я окинул взглядом улицу, пытаясь понять где я, и назвал адрес Альберту.
- Хм, любопытно. А если подробнее.
- Если подробнее то я наткнулся на вооруженного человека, с испуга довольно сильно его ударил, и со страха сюда и залез, теперь не очень представляю как мне слезть.
- Так, хорошо. Я сейчас буду, и заодно вызову пожарных.
- Спасибо.
В трубке раздались гудки, и я убрал ее обратно в карман. Устало прикрыв глаза, я прижался к раме окна приготовившись ждать.



126

Люди внизу изумленно смотрели на меня. Многие проходили мимо удостоив долгим растерянным взглядом, но некоторые останавливались и глазели. Ветер был довольно слабым, и я неплохо различал разговоры.
- Он что, прыгнуть собрался что ли? 
- Да хрен знает, слушай, а что у него с лицом?
- Маска?
- Не, он сам туда заскочил.
- Это как?
- Да прикинь, он как пронесся, прямо как авто на гонке, и буквально залетел наверх. Я даже и не понял как, только промелькнуло что то, потом смотрю, он по стене лезет, как спайдермен блин.
- А это ведь тот, который модифицированный что ли, или как его там. 
В руках у кого-то появился телефон, судя по тому как человек его держал, велась сьемка. Проклятье. Постаравшись принять как можно более расслабленную позу, я стал вяло смотреть вниз, рассеянным взглядом. К чувству усталости добавился еще и голод. Ноги побаливали, и немного зудели ладони. Толпа зевак все увеличивалась. Кто-то уходил, видимо вспомнив о более важных делах, но кто-то останавливался. Наконец на дороге показалась автомобиль Альберта, а спустя минуту, я заметил вдалеке пожарную машину. 
Из припарковавшегося автомобиля вышел адвокат, и незнакомый мне мужчина. Они вместе посмотрели на меня, а потом стали проходить мимо зевак, благо те стояли не особо плотно. 
- Разойдитесь. Не видите, пожарные едут. Дайте дорогу.
Говорил Альберт указывая на приближающуюся пожарную машину. Люди нехотя отходили в сторону. За красной пожарной машиной следовал небольшой белый фургон. Наконец она подъехала, и остановилась. Из нее вышли несколько человек, в пожарных спецовках, и тоже принялись меня рассматривать. Я старался прислушиваться к разговорам, сохраняя безмятежность позы, и маску спокойствия на лице. Из фургончика вышла девушка, и парень с камерой, и принялись снимать происходящее, стоя в стороне от собравшихся людей.
- Хм, это вы вызывали?
Спросил один из пожарных Альберта.
- Да, сами видите, этому человеку нужна помощь чтобы слезть.
- А что, вернуться в окно он не может?
Удивился пожарный на реплику адвоката.
- Нет, дело в том что окно закрыто, это не его квартира.
Ответил Альберт.
- То есть как? Он как тогда там вообще оказался? 
Пожарный похоже несколько растерялся, остальные члены наряда, занимавшиеся до этого механизмами машины, отвлеклись от своей работы, и вновь уставились на меня, пытаясь разглядеть внимательнее. Один парень отделился от толпы зевак, и направился к пожарным, говоря по дороге:
- А он сам туда залез, прямо по стене. Я все видел, вы только представьте, пронесся как молния, прям через всю улицу одним прыжком перемахнул, и фырр, уже на стене. 
Девушка шла к машине с микрофоном в руке, за ней следом плелся оператор с камерой наперевес. Сразу определив что парень что-то видел, она направилась к нему.
- Скажите, как все произошло?
Спросила она довольно бесцеремонно протолкавшись мимо пожарных, подготавливающих подъемник машины.
- Так, девушка.
Оборвал ее пожарный говоривший с Альбертом.
- Тут вообще-то работа идет, а вы мешаете. Будьте любезны, отойдите куда-нибудь в сторону.
- Действительно, давайте не будем мешать людям.
Сказал адвокат, и направившись прямиком к девушке, повел ее подальше от машины. Один из пожарных тем временем забрался в люльку подъемника, и пристегнул к ней страховочный пояс. Механизм с шумом заработал, повернулся к стене дома, и стал подниматься. Я невозмутимо наблюдал за этим, отмечая что внимание оператора и девушки сосредоточено на парне и Альберте. Парень что то оживленно рассказывал, размашисто жестикулируя руками, адвокат стоял чуть в стороне, и кивал, изредка бросая взгляды на то, как меня снимают со стены. По мере того как люлька поднималась выше, глаза пожарного расширялись от того, что он видел меня все более подробно. Тем не менее внешне он не проявлял никакого беспокойства, хотя было очевидно что он напряжен. Когда люлька с ним оказалась в паре метров от меня, я заговорил, цепляя на лицо привычную легкую улыбку:
- Вы уж извините что такую суету поднял. Просто забраться сюда оказалось гораздо проще чем слезть.
- Да ладно, бывает. Так, не суетись особо…
Люлька подошла совсем близко, и оторвав руку от стены, я схватился за поручень, крепко сжав его пальцами. Пожарный прихватил меня за руку, но я уже забрался в люльку, и стоял, держась обеими руками за металл оградки. Подъемник стал спускаться. Пожарный с любопытством меня рассматривал, однако молчал. Так что я заговорил первым:
- Наверное вам никогда не приходилось снимать с дерева такую большую кошку. Правда это не дерево, и я не кошка.
Он рассмеялся.
- Ты ведь этот, о котором слухи ходят, что какую-то безумную операцию провел над собой?
 - Эта была генная модификация.
- Забавно.
Мы спустились вниз. Ноги побаливали, и вместо того чтобы просто спрыгнуть, я стал неспешно спускаться по лестнице. На лице девушки стоявшей в стороне мелькнуло удивление, смешанное с злостью, и она ткнула рукой в мою сторону. Оператор развернулся, но я уже скрылся за пожарной машиной.
- Спасибо, ребят.
Обратился я к пожарным.
- Слушай, ты как туда залез то?
- Да глупо все вышло, наткнулся дорогой на какого-то парня с пистолетом, ну и бросился бежать.
- То есть как с пистолетом, травматикой?
- Откуда мне знать? Показалось что боевой. По моему он магазин грабил, или что то такое.
- Эм, ничего себе.
- Мистер Соломин?
Я обернулся к незнакомцу. На вид мужчине было лет тридцать, может чуть больше. Довольно высокий, со светлыми волосами и голубыми глазами, он широко улыбался, демонстрируя белизну зубов. Лицо было довольно ухоженным, и светлый костюм только подчеркивал тщательный уход за своей внешностью, проявляемый мужчиной. Он говорил по-русски уверенно, но с легким акцентом, выдававшим иностранца. Правда откуда он, я так и не понял. Наверное какая-нибудь страна Западной Европы, а может быть Америка. 
- Да, с кем имею честь?
- Мартин Чинк.
Иностранец обратился уже к пожарным.
- Примите и мою благодарность. Я всегда знал что спасатели России отличаются профессионализмом и умением очень быстро разобраться в ситуации. И то как быстро вы все сделали, только подтверждает это. Примите мои извинения, но нам придется сейчас уйти, боюсь бедному мистеру Соломину придется несколько успокоить нервы от всего пережитого, вы ведь понимаете…
- Да, да.
Отозвался пожарный. Остальные тем временем уже ставили подъемник в походное положение, и грузились в машину. Мартин повел меня к автомобилю Альберта, и я шел за ним, морщась от боли в ногах. Я развалился на заднем сиденье, а Мартин устроился на пассажирском спереди. 
- Очень забавная ситуация.
Сказал он.
- Вы сами туда забрались?
- Да.
Поморщился я.
- Потрясающе, просто потрясающе. Великолепный результат с учетом того, что это только базовая наработка.
- Хм, а какие же результаты дают не базовые?
Лениво отозвался я на восторг иностранца. 
- К сожалению на практике пока еще не опробовано. Вы же понимаете что невозможно сделать все и сразу, и всегда возникают небольшие сложности. Если хотите, мы вернемся к этой теме.
Мартин отвлекся на подходящего к машине адвоката. Альберт сел за руль, пристегнулся. Иностранец последовал его примеру. 
- Заедем в мою контору, там обсудим все более подробно.
Сказал адвокат.
- Только можно дорогой купить какой-нибудь еды?
Отозвался я. 
- А почему бы нам не посетить тот ресторан? Мне понравилось это прекрасное место, да и разговор вести там вполне уютно.
Заметил Мартин.
- Хорошо, поедем туда.
С этими словами Альберт завел машину, и повел ее по улице. Ноги побаливали, и я распрямил их. Наверное от такого эпичного прыжка я все-таки немного растянул мышцы. Но боль вроде бы была не очень сильной, так что в медицинской помощи наверное не нуждаюсь. Хотя надо будет посмотреть на свое самочувствие завтра.



127

Мы ехали молча, хотя Мартин был довольно оживлен. Но видимо он уже знал про привычку Альберта не отвлекаться за рулем на разговоры. Я сидел прикрыв глаза и отдыхая. Машина ехала плавно. Дорога заняла минут десять, и вскоре мы остановились у какого-то здания. Я вышел следом за людьми, и мы прошли внутрь помещения ресторана. 
Там было довольно тихо и уютно. Приятно пахло свежей едой, и легким освежителем воздуха с едва заметным мятным ароматом. Мы прошли внутрь, и следуя примеру адвоката снявшего свое пальто, я тоже снял плащ и повесил на крючки у входа. Расположившись за столиком, мы некоторое время смотрели друг на друга. Похоже Мартина несколько удивил тот факт что на мне был бронежилет, кое-как закрываемой жилеткой с карманами, в которых выступали некоторые из вещей, таких как моток веревки, или складной инструмент. К нам подошел официант. Любопытно, скользнула вялая мысль, а я и не знал что у меня в городе есть такие заведения. Хотя, почему бы и нет? Тем временем к нам подошел официант.
- Что будете заказывать?
Спросил он, выдав свое удивление только тем, что задержал на мне взгляд несколько дольше чем следовало. 
- Будьте любезны, мне чашку капучино и порцию салата из морской капусты. 
Сделал заказ Альберт. 
- А я пожалуй закажу тарелку ухи, и стакан ананасового сока.
Официант посмотрел на меня. Я ответил не особо утруждая себя выбором:
- Чего-нибудь мясного и калорийного. Желательно двойную порцию. Ну и кофе, с одной ложкой сахара. Кстати, где у вас тут туалет?
- Он вон там, подождите несколько минут, я принесу заказ.
Ответил официант и ушел. В помещении кроме нас посетителей не было. Я встал из-за стола, и направился в указанную мне сторону, буркнув спутникам:
- Сполосну пока руки. 
Зайдя в туалет, я справил нужду, а потом стал мыть руки. На ладонях и подушечках пальцев были легкие ссадины. Они немного зудели, но с учетом того что это был результат довольно сильного столкновения с асфальтом, все было весьма неплохо. А вот состояние когтей было похуже. Кончики чуток обломаны, но основная заточка все еще сохраняла остроту. Матово-черная поверхность не несла видимых повреждений. У основания коготь был примерно такой же ширины как бывший до этого ноготь, но к концу он плавно сужался. Изгиб был довольно слабым, кончик был ниже уровня основания не больше чем на пару тройку миллиметров. Примерно полуторасантиметровое лезвие довольно опасное оружие, но вот лазанье по кирпичной стене немного его затупило. Ладно, все можно поправить пилкой. Хорошо еще что они оказались достаточно твердыми чтобы справиться с такой нагрузкой не обломившись. Я еще раз тщательно осмотрел поверхность в поисках трещин которые могли свидетельствовать о повреждении структуры материала когтя. Таких вроде бы не нашлось. Прекрасно, если они справились с кирпичом, то от коры деревьев вреда им точно не будет.
Просушив руки под струей теплого воздуха, я вернулся в зал и прошел к столу. Еды все еще не было, и это начало меня раздражать. Я сел на стул. Держать ноги согнутыми в коленях было неприятно, побаливали. Поэтому я вытянул их. Со стороны той двери куда ушел официант доносились желанные ароматы свежей еды. Жареное мясо, картофель, лук, специи. Все это манило, заставляло рот наполняться слюной, и нетерпеливо смотреть на дверь. Я старался сдерживать себя, не проявляя излишнего беспокойства. В конце концов от голода не умирают за пару минут. Несмотря на это, мое состояние не скрылось от собеседников, и они молчали, ожидая когда я наконец дождусь угощения, и хоть немного насытюсь.
Наконец официант принес поднос с едой, и стал расставлять тарелки. Мой взгляд вонзился в стол, пока я напрягал волю чтобы не начать торопить его. Тарелка с великолепно поджаренным куском свинины, с гарниром из картофеля и зелени встала передо мной в компании столовых приборов. Жаркое, покрытое ароматной, золотистой корочкой пахло просто восхитительно, а запах гарнира только подчеркивал благоухание мяса, придавая ему великолепные завершающие штрихи. Рядом легла еще одна тарелка с таким же блюдом, и чашка ароматного кофе. 
- Благодарю. 
С трудом произнес я почти сведенным судорогой ртом, и подавив желание вцепится в мясо зубами, взял нож и вилку. Наколов кусок мяса, я отрезал его, и немного подув отправил в рот. Мелькнула мысль о том, что мне стоило бы тоже заказать какого-нибудь салата, и утолить первый голод им, пока мясо стынет. А так пришлось подвергнуть себя настоящей пытке, медленно отрезая кусок за куском, беря по небольшой порции гарнира, и постоянно ожидая пока еда остынет. 
Наконец мне удалось съесть первое блюдо, соблюдая правила приличия. Со вторым было уже проще. Оно подостыло, и я уже немного насытился, поэтому теперь я просто наслаждался вкусом еды, не терзая себя мучительным противоречием близости пищи, и необходимости растягивать процесс ее поедания. Мои спутники уже закончили с едой, и увидев что я тоже наелся, Мартин сказал:
- Все-таки уху тут готовят замечательную.
- Жаркое тоже очень даже вкусное.
Отозвался я на эту реплику. Не давая разговору соскочить на излишний обмен впечатлениями о здешней кухне, в разговор вмешался адвокат:
- И все-таки мне весьма любопытно узнать, как вы оказались в столь неоднозначном положении. 
Я вздохнул, и приступил к рассказу:
- На самом деле все вышло совершенно случайно. Когда я направлялся к вам, то из магазина, ну или что там было, наперерез мне выскочил человек в маске. Я оказался для него полной неожиданностью, он повернулся ко мне, и я увидел у него в руке пистолет. Дистанция была довольно небольшой, и я бросился на него, пока он не успел навести на меня оружие.
- Кхм, от него что-нибудь осталось?
Прервал меня Альберт.
- Не знаю. Вроде я не заметил крови на когтях пока мыл руки, да и ударил я его плечом. Я налетел на него, сбил с ног и бросился бежать. Если честно, я просто испугался, поэтому удирал так быстро как только мог. 
- Да, свидетель того как вы забрались на стену рассказывал довольно невероятную историю о том, что вы перескочили улицу одним прыжком прямо через автобус. Хотя с учетом того что вы оказались на такой высоте, я даже склонен в это поверить.
Заметил адвокат. Я усмехнулся в ответ:
- Ну на самом деле я пересек улицу в два прыжка, и действительно умудрился перелететь через автобус. По моему я слегка растянул ноги от такого достижения, побаливают немного. Но думаю пустяки, пройдет за пару дней. Просто я чуть не попал под машину, и это только подстегнуло меня, так что оказавшись у дома я просто не мог остановиться, это было чисто физически невозможно, скорость была настолько высока что ее запаса мне хватило чтобы буквально пронестись по стене метра четыре, прежде чем я вцепился в нее руками. Если честно, не будь под крышей такого козырька, то я наверное бы залез на нее. 
- Потрясающе, просто потрясающе.
Сказал Мартин.



128

- Конечно я слышал о весьма выдающихся показателях измененных, но такой подвижности мне еще не встречалось.
- И какие же такие выдающиеся показатели?
Заинтересованно спросил я.
- Например подъем груза в полторы тонны.
- Сколько?
Я с трудом сдержал изумление от такой цифры.
- Чуть больше тысячи шестиста килограмм, если быть точнее.
Ответил иностранец, видимо заметив мое изумление.
- О да. 
Продолжил он.
- Надо заметить что та модификация, которую поставили тому человеку дала ему очень внушительный облик. Признаю честно, даже просто стоять рядом с ним весьма неуютно.
Любопытно. Если у него та модификация, а у меня, скажем так, эта, то из этого следует довольно интересный вывод о том, что их несколько, и они довольно стабильны. А как же индивидуальный подбор о котором мне говорили?
- Хм, а сколько всего вариантов модификаций вы уже предлагаете?
Спросил я Мартина.
- На самом деле это не совсем корректный вопрос. Дело в том что просчитано несколько тысяч наиболее удачных сочетаний геномов, которые при применении к человеку способны дать устойчивый результат, и достаточную пользу, чтобы этим стоило заниматься. Вы должны понимать что такое число вариантов просто невозможно проверить на практике. Сложности с индивидуальной подгонкой, сложности медикаментозных корректировок процесса трансформации… 
Так что мы сейчас стараемся испытать в первую очередь наиболее удачные, выбрать такие, которые будут пользоваться спросом, которые окажутся востребованными, желанными, если можно так сказать. Сейчас мы вновь вернулись к экспериментам на бактериях с целью проработать, если можно так сказать, более глубинные уровни. Конечно идеалом было бы если бы модификация ставилась всего одним уколом, без корректировок и подавления иммунитета, но пока это еще не достижимо. А нам нужны результаты. 
Описанный масштаб работ просто поражал. Я с трудом представлял себе то, какие ресурсы понадобились бы для такого. Неужели такие вычисления были выполнены просто перебором, или были найдены некие алгоритмы, которые на порядки упростили работу? Я попытался разузнать в этом направлении:
- Понимаю, вы хотите выйти на рынок в ближайшее время с готовым товаром.
- Хотя бы в перспективе пяти – семи лет. К этому времени нам необходима некая база.
- Стартовая площадка в общественном мнении.
- Совершенно верно, и тут подворачиваетесь вы. Понимаете, это ваше дело на самом деле можно использовать довольно удачно. Мы уже обсуждали это с мистером Матусевичем. 
- Да, касательно этих дел…
Вмешался адвокат после реплики Мартина. Так что же со вторым? Выставить меня этаким стражем закона ловящим бандитов? Похоже на то. Но аргументация? Ведь никто не должен знать что я напал на них на самом деле только потому, что был пьян, и мне очень хотелось отомстить им за то что они за мной гнались. Поймал их потому что вел параллельное расследование? Модифицированный человек-ищейка, идущий по следам преступлений бандитов, пока наконец не поймал их. Или… 
- Касательно первого, того инцидента в столовой…
- Он отказался от заявления, когда люди пьянствовавшие со мной дружно дали показания о том, что он оскорбил меня, а я потребовал извинений, и не более, а со стоимостью стола как там?
Похоже это заявление, сделанное на основе разговора подслушанного на рынке несколько удивило Альберта.
- Отозвав заявление он естественно отказался и от претензии на деньги, а оплату он произвел еще в тот день. Так что тут проблем никаких, а вот касательно второго…
Что если Мартин мне врет? Сложно поверить в тысячи просчитанных вариантов. Вновь вспомнилась идея о том, что это попытка сделать так, чтобы я оказался в одном помещении с большим количеством важных политиков на церемонии награждения за гражданскую доблесть в борьбе с преступностью. То что я натворил под адреналином, или что мне его там возможно замещает, очень и очень впечатляло. Что я натворю под адским коктейлем ярости, жажды крови, и внушенного желания уничтожать всех вокруг? В воображении возникла картина совершенно дикой бойни.
Большой зал наполненный людьми. Громкие речи о чести и долге. Один за другим на сцену выходят люди, уверенный голос диктора зачитывает их заслуги. Кто то задержал преступника, кто то спас утопающего, кто то вытащил ребенка из пожара. Каждому человеку вручают медаль, конверт с премией, провожают аплодисментами. Доходит моя очередь. Я выхожу на сцену под звуки оваций. Слегка улыбаюсь окидывая взглядом собравшихся. Многие лица знакомы, не раз видены по телевизору, пусть даже я и редко его смотрю. Секунда, и что то меняется. Неуловимый сигнал, толи вспышка определенной последовательности цветов, толи звук, толи специальный запах. Я смотрю на людей, и вижу перед собой только мишени. Диктор что то говорит о пойманной особо опасной банде, о благородстве применения недавно открытых модификаций на пользу общества, а я ледяным взглядом вычленяю в толпе вооруженных людей, чувствуя на груди успокаивающий вес неведомо как пронесенного бронежилета. Они словно отмечаются маркерами в моем мозгу. Мельчайшие детали, поза, характерная одежда скрывающая оружие, едва заметный выступ подмышечной кобуры.
Люди начинают аплодировать, и под этот звук я срываюсь с места. Все происходит совершенно неожиданно. Мой взгляд замер на ближайшем охраннике. Его ладони расходятся, он просто часть толпы, он сливается с ней, но я вижу их всех. Я делаю первый шаг. Ладони человека замерли на максимальном расстоянии друг от друга, я вижу как едва заметно изгибаются пальцы под действием инерции. Второй уже не шаг, почти прыжок разом разрывающий дистанцию до края сцены. Нога упирается в угол. Человек сближает руки для хлопка. Ладони меняют направление движения невероятно медленно, так медленно что моя нога уже успевает согнуться для прыжка. Я бросаюсь прямо на человека, стрелой пролетая расстояние почти в десять метров до него. Отреагировать успевают только глаза. Зрачки испуганно расширяются, и я вижу в них свое отражение. Стремительно увеличивающаяся фигура, с выставленными вперед руками, горящими безумием глазами, и легкой полуулыбкой на лице.
Его руки все еще сближаются, стремясь закончить хлопок, которому так и не суждено случится. Я врезаюсь в него словно снаряд, вонзая когти глубоко в живот. Вес моего тела на такой скорости просто вдавливает мужчину в кресло. Он для меня словно мягкая подушка, смягчающая падение. Рука нащупывает пистолет, с легкостью разорвав одежду. Я вырываю оружие, а второй рукой швыряю изуродованное, измятое тело вверх. Оно взлетает почти под самый потолок, и в верхней точке полета распоротый живот раскрывается подобно бутону, выпуская наружу длинные петли кишок. Сломанная кукла, цветущая кровавыми брызгами обнаженных внутренностей, привлекает внимание людей. Их головы медленно поворачиваются, ведомые ужасной картиной. Диктор все продолжает говорить. А я с легкостью бегу прямо по спинкам кресел. Тяжелые ботинки ударяют совсем рядом с головами людей. Рука ложится на затвор, передёргивает его, вгоняя патрон в ствольную каморру, а палец с щелчком снимает предохранитель. И вот я взмываю в прыжке. Я прекрасно вижу охранников, медленно тянущих руки к оружию. Полет сквозь тягучий воздух такой плавный. Я без труда навожу оружие на одного из силовиков. Мушка аккуратно ложится в щель целика, и ее срез точно под носом человека. Я плавно тяну спусковой крючок, курок стремительно ударяет по бойку, и оружие на ничтожную долю секунды замирает, перед тем как выплюнуть пулю.



129

Огненная струя вырывается из среза ствола, и горошинка пули вылетает из него, размеренно вертясь в воздухе. Я вижу что она летит точно в голову мужчины, успевшего только запустить руку под пиджак, и мне этого достаточно. Я перевожу пистолет на второго человека, пока затвор ведомый импульсом отдачи отлетает в крайнее положение, взводя пружины и выбрасывая дымящийся бочонок гильзы. Затвор плавно возвращается назад, и когда он достигает среза ствола, прицел уже совмещен на голове второго охранника. Всего за время прыжка я делаю пять выстрелов. Они идут один за другим, на пределе конструктивно возможной скорострельности, но каждый из них прицелен. Каждый смертоносно точен, каждый направлен точно в голову. 
Трупы не успевают даже упасть, когда я вновь упираюсь ногами в спинки кресел, и бегу дальше, к выходу. Там стоят трое человек охраны. Они уже достали оружие, но их руки еще только ложатся на затворы пистолетов. Я несусь к ним, перемахивая огромными шагами с кресла на кресло, и сблизившись, открываю огонь. Каждый прыжок это плавная площадка для прицельной стрельбы. Мозг моментально просчитывает все моменты сил действующие на мое тело. В прыжке нет никаких рывков, нет никакой неожиданной резкости. Только равномерная тяга инерции, и плавное притяжение гравитации. Выстрелы невероятно точны. Я лечу прямо на трупы, медленно отлетающие к стене от попаданий. Пистолеты кружатся над мертвецами словно мотыльки, и отпустив разряженное оружие, я беру их из тягучего, медленно тянущего за шерсть воздуха. Мои ноги врезаются в один из трупов, и я тащу его своей скоростью прямо в стену, летя рядом с брызгами выбитых мозгов и осколков черепа. Грудь мертвеца ломается как от удара тарана, когда я вбиваю его в краску стены, и погасив мягким телом скорость опадаю на землю. Я низко пригибаюсь, скрываясь за спинками кресел. Мои руки со сжатыми в них пистолетами подлетают к лицу, локти отведены назад словно крылья птицы. Мушки оружия щекочут щеки, когда я провожу затворами по морде, слегка приоткрывая пасть. Коренные зубы на секунду сжимаются на металле, удерживая затворы и позволяя мне взвести сразу оба пистолета. Пули вонзаются в окровавленную стену надо мной, выбивая штукатурку. Пальцы щелкают предохранителями, и я грациозным движением ухожу в сторону, скрытый спинками кресел. Зал наполнен испуганными, паникующими криками и грохотом стрельбы. 
Но она идет туда где я был. Я поднимаюсь, и моему взору предстает весь зал. Люди прячутся, низко пригибая головы, кто то пытается бежать, но путается в креслах, мешается охране. Мои руки смертоносно плавным движением выбрасываются вперед. Большие пальцы сцепляются в замок, и между затворами пистолетов остается щель не более миллиметра, только чтобы не мешать работе механизма. Стволы оружия направлены строго параллельно. В живых осталось меньше десятка охранников, и я расстреливаю их, целясь через прицел правого пистолета. Я стремительно бегу приставным шагом, делая по два выстрела каждый раз, когда мои ноги отрываются от земли.
Понадобилось всего шесть шагов, и все было кончено. Я остался один, против совершенно беззащитных людей, скованных смертельным ужасом от внезапной, и кровавой расправы. Разрядив оружие по тем у кого хватило духа пытаться сбежать, я бросил пустые пистолеты в разные стороны, и позволил себе на секунду застыть стоя на спинке кресла, наслаждаясь липкими волнами страха, затопившего зал, и чувствуя невероятный, звериный голод. 
А спустя мгновение, я сорвался в ослепительный танец смерти. Я хватал людей за головы, и рывком вытягивал шеи так, что позвонки расходились напрочь. Я вонзал когти в глаза, в плечи, цепляя ключицу, и вырывая ее вместе с гибкой жилкой артерии. Я бил их ногами, и каждый удар тяжелого ботинка крушил черепа и ломал шеи. Вот я хватаю мужчину двумя руками, глубоко вонзая большие пальцы в глазницы, и поднимаю на мою высоту. Он не успевает даже вскрикнуть, как я разрываю его голову, и жадно схватив полную пасть обнажившегося мозга, швыряю тело вниз, не заботясь об остатках, и глотаю восхитительно вкусную еду. Запах крови просто потрясающий. Вот мои пальцы ласково касаются шеи женщины. Они только слегка погладили ее, и я иду дальше, оставляя несчастную визжать в бесполезных попытках остановить биение крови из разорванной артерии. Вот кто-то согнулся в кресле, сжался закрыв голову. Я просто наступаю ему на спину, чувствуя ногой как смещаются позвонки от столь резкого удара.
 Я вихрем несусь по креслам, оставляя позади только дикие вопли умирающих в мучительной агонии людей. Те кто был спереди пытаются бежать, но только беспомощно сталпливаются на сцене, выход с которой почему то закрыт. Возможно что это я запер его заранее, или кто-то сделал это, зная что произойдет. Кто то, подавший сигнал, который свел меня с ума. Многие из тех кто был спереди получили награды за героизм. Они бросались в огонь, в воду, на нож преступника. И у них хватило мужества чтобы оглянуться, и встретится со смертью лицом к лицу еще раз. Я шел на столпившихся людей по спинкам кресел, игриво улыбаясь им. Мех на руках был мокрым от крови. Она стекала частой капелью с кончиков когтей. Мое лицо, тело, хвост, обувь, все было в крови. 
Я спрыгнул на сцену. Многие из них были отчаянно смелы, но на них надвигался невероятный, сверхъестественный серый ужас обагренный кровью жертв, чье число просто невероятно для тех нескольких минут что прошли с момента как я обезумел. Многие из них общались со мной всего несколько часов назад, находя кто симпатичным, кто необычным, кто немного жутковатым. Но сейчас перед ними было нечто лежащее за гранями понимания человеческого разума. Нечто такое, что взывало к древним, глубинным инстинктам страха перед хищным зверем, но взывало к ним таким громким воплем, что даже инстинкты отступали не в силах указать дорогу к спасению. Я стоял за гранью понимания. Я был потусторонним ужасом, которого никогда не существовало, которого не могло существовать, но который появился, и уверенно проламывал себе дорогу сметая весь существующий мир словно мусор, с площадки на которой собирался построить свой дом. 
Липкая, сладкая слизь страха, сжимаемая моим приближением словно поршнем сгустилась до такой степени, что организмы самых везучих нашли единственный выход. Несколько человек обмякли, когда их сердца разорвались отсекая разум от невыносимого кошмара. Они даже не успели осесть на пол, когда я напал. Бойня была великолепной. Когти с легкостью разрывали тела, орошая все вокруг ароматными брызгами крови. Я рвал людей, пропарывая их одним ударом от паха до шеи, от одного бока до другого, от колена до спины. Под моими челюстями хрустели шеи и головы, удары ног ломали голени и колени, перебивали спины упавших, и давили черепа словно помидоры. Хвост яростно хлестал из стороны в сторону, не настолько сильный чтобы убивать, но очень помогающий сохранять равновесие на скользком от крови полу. 
Спустя десять минут в живых остались только те, кто еще не успел истечь кровью от страшных ран. Я с наслаждением ел невероятно вкусную плоть убитых, восстанавливая потраченные силы. А набивши брюхо до отвала, не спеша пошел добивать умирающих.
- Пытаетесь сами догадаться относительно второго дела?
Спросил меня Альберт, обрывая разыгравшуюся фантазию.











130

Я мотнул головой, открывая глаза.
- Или спите?
- Прошу прощения, кажется я действительно задремал на несколько секунд. Похоже что все это несколько вымотало меня.
Ответив, я посмотрел на людей, и продолжил, пытаясь отогнать навязчивый, фантомный запах крови застывший в носу. Я глотнул кофе, и сказал:
- А что касательно второго случая, то у меня возникает такое чувство что вы собираетесь предать его огласке, выставив меня этаким героем поймавшим опасную банду.
- Именно.
Подтвердил мои слова Мартин.
- Конечно придется немного подтасовать факты, но кому от этого будет плохо?
Альберт неодобрительно посмотрел на него, но промолчал, позволив иностранцу продолжить оживленный монолог.
- Ведь в конце концов преступники остановлены, справедливость восторжествовала. И даже тому которого задержали, будет лучше. Если он согласиться дать нужные нам показания, то мы обеспечим ему условия в которых его наказание будет помягче. Ведь вполне возможно, что он был только соучастником, и стоял в стороне, сам ни на кого не нападая, да еще и чистосердечно во всем признался. Ну а погибшие, что поделать, они сами решили пытаться скрыться когда поняли что их вот-вот арестуют. Так что вполне возможно что все нападения совершали именно они.
- Если честно, мне немного сомнителен такой вариант, все-таки это выглядит довольно, скажем так, малозаконным. Да и излишнее внимание тоже несколько меня напрягает.
Задумчиво протянул я, раздумывая над словами Мартина. Неужели и правда, я давно заготавливаемый клинок, который прямо сейчас готовят к атаке. Или все это только плод моего воображения, и они просто хотят сенсацию которая выставит модификантов в привлекательном свете? 
- Вам не стоит об этом волноваться. Сделать это на самом деле не так уж и сложно.
Иностранец говорил довольно оживленно, активно жестикулируя руками.
- Закон возьмет свое, просто в чуть более выгодном для нас свете. Немного подмаслить где надо, и все пройдет просто прекрасно. Поверьте, от вас многого не потребуется. Просто рассказать как все происходило, возможно добавив пару деталей. Например что вы увидели как они напали на кого-нибудь, и стремясь помочь человеку вы спугнули бандитов. Даже присутствовать на суде вам будет необязательно. Мы вполне можем сообщить что вы вынуждены находится в больнице по медицинским показателям. А что касательно внимания, вы же все равно собирались отдохнуть в глухих местах? За это время все успокоиться, а мы хотя бы посмотрим на развитие общественного мнения по этому поводу. 
- Любопытно.
Протянул я. 
- Если честно я ожидал что основная шумиха будет еще в то время когда я только вернулся в город. 
- Да, для нас самих было несколько неожиданно молчание основных СМИ вашей страны. Если честно, нам кажется что их немного придержали, не желая излишних сенсаций не в то время.
- Придержали СМИ? Это возможно?
- Нам это неизвестно на самом деле, может быть вас просто придержали чтобы в нужное время создать новость которая отвлечет от более важных проблем, или сперва попытались изучить более внимательно подобную ситуацию.
Сказал Мартин.
- Странно, мне кажется что более разумным было бы просто выйти на вас, и расспросить о возможностях этих модификаций непосредственно у тех кто их создает.
- Пока не было практических результатов, к нам не проявляли особого интереса, но сейчас возможно любопытство берет свое. На самом деле эта не та область в которую я посвящен полностью.
- Мне нужно подумать обо всем этом, если честно, то я сейчас с трудом соображаю, усталость берет свое.
- Да, мне кажется что в связи с сегодняшним случаем моему клиенту стоит немного отдохнуть, и обсуждать все это на свежую голову.
Вмешался Альберт.
- И возвращаясь к нему, значит все произошло на улице…
Адвокат назвал улицу по соседству с домом с которого меня сняли. Я кивком подтвердил адрес, и Альберт продолжил:
- Хорошо, постараюсь узнать что же там такого произошло.
- Да, да. Будет очень замечательно если окажется что мистер Соломин помог в задержании еще одного преступника.
Оживленно произнес Мартин. По виду Альберта было сложно сказать что он разделяет эту радость. Он поднялся из-за стола, и сказал:
- Это зависит от того, что там случилось. Мистер Чинк, вы сейчас вернетесь в гостиницу?
- Да, буду ожидать пока вы все выясните.
- Хорошо, а я пожалуй отвезу нашего друга до дома, мне все равно ехать той дорогой, а вам стоит поберечь ноги, молодой человек, после того что вы сказали, болезненность есть еще?
- Да, пожалуй вы правы. Думаю если завтра не станет лучше, то будет разумным обратиться к врачу.
Отозвался я.
- Тогда закончим пока на этом, подождем пока выясняться новые факты. До скорых встреч, мистер Чинк.
- До свидания, друзья.
Сказал иностранец. Я ответил взмахом руки, и пошел вслед за адвокатом, прихватив свой плащ. На улице я обратился к нему:
- Вы не против если я на заднее сидение сяду? С вытянутыми ногами сидеть проще.
- Конечно.
Мы уселись в машину, Альберт завел мотор и поехал. Я задремал буквально через несколько секунд после того, как машина влилась в уличный поток.









131

Я резко проснулся от гудка, на секунду накатила растерянность, но почти сразу я вспомнил где я. Оторвав голову от сложенного плаща, я осмотрелся вокруг. Дорогу машине Альберта перегородила легковушка, из которой вышел парень с бейсбольной битой в руках. Он довольно громко ругался:
- Слышь, ты кому сигналишь мля?
- Вот откуда такие только берутся.
Тихо сказал Альберт, увидев что я проснулся. Я открыл окно и высунулся на улицу. Парень замер глядя на меня, я встретился с ним глазами, и громко зашипел. Убегая парень умудрился задеть битой собственную машину, оставив приличную вмятину, и она рванула прочь, сразу сворачивая на небольшую боковую улочку, чуть не столкнувшись дорогой со встречной волгой. Я посмотрел автомобилю вслед, обратив внимание что номера не нашей области, и залез обратно в машину, снова устраивая плащ под голову.
- И что это было?
Спросил я у адвоката.
- Дешевая попытка развести на деньги. Какие же идиоты, такие попадаются очень быстро, вы номера не запомнили случаем?
Я продиктовал номер, глядя как Альберт записывает его. Потом посмотрел на камеру видеорегистратора у лобового стекла. Похоже кто-то нашел себе неприятности, и это даже не я.
- Кстати, а мы сейчас где?
Спросил я у адвоката.
- Несколько кварталов проехали. Я собирался вас до дома подвести. 
- Хорошо. А что это за идея этого представителя? 
- Идея, не то что бы сказать очень хорошая, но она вполне реализуема. Вот только…
- Это потребует небольшой подтасовки фактов?
- Да, и это меня несколько смущает. В принципе даже согласие арестованного получено.
- А он и правда поседел?
Альберт обернулся на меня, посмотрел некоторое время, а затем сказал:
- Как ни странно да. На висках у него действительно появилась седина, да и его реакция на меня, когда я сказал чьи интересы представляю, была весьма бурной. Нормально поговорить мы смогли только на следующий день. 
- Значит ему будет предоставлена хорошая юридическая защита, его попытаются выставить просто попавшим в дурную компанию, который сам никого не трогал, а взамен?
- А взамен он даст показания о том, что в тот день как обычно он стоял в стороне и следил чтобы не было свидетелей пока остальные напали на неизвестного. Однако до того как нападение произошло, появились вы и распугали их. Нападавшие бросились к машине и уехали, а он стал спасаться бегством, пока вы его не поймали и не притащили к полицейскому участку, после чего велели идти туда и писать чистосердечное признание.
- Неизвестный на которого напали? Притащил к участку?
Недоуменно переспросил я. 
- Да, мне тоже не нравятся эти моменты, но похоже что нашему зарубежному другу очень понравилась такая версия.
И он неплохо за нее заплатил, подумал я. Но в принципе, мне такой вариант даже немного нравился, хотя то что это привлечет ко мне внимание, немного раздражало. С другой стороны, почему бы и нет? Вот только, что если мои подозрения, сколь бы нелепыми они не были, окажутся верными? Пока надо ждать. Не я оплачиваю услуги Альберта, и не мне выбирать способы избежать ответственности. Если я клинок для убийства, то они не позволят вонзиться в землю, и застрять не достигнув цели. Инициативу надо будет перехватывать позже. Нельзя позволить им использовать меня как одноразовый инструмент. Если я устрою кровавую баню, то меня рано или поздно поймают, или просто пристрелят. Значит надо найти способы остановить себя в случае чего, пока не натворю неисправимого. Если я смогу пережить приступ безумия и никого не убить, то мной неизбежно заинтересуются спецслужбы. Возможно я смогу поиграть с ними в невинную жертву коварных планов, главное чтобы меня не отправили навечно в комнату с мягкими стенами. А значит все должно быть предано огласке. Вот только, это все будет очень опасно. Мне придется невероятно тонко маневрировать, чтобы выставить себя жертвой а не чудовищем в общественном мнении. Или, можно просто попробовать улизнуть и скрыться где-нибудь в глуши. Вот только, что если в моем теле есть жучки, позволяющие меня отследить? Проклятье. Я посмотрел на адвоката.
- И по этой версии я оказываюсь этаким сознательным гражданином, помогшем задержать опасного преступника. Немного неприятная перспектива, как то много внимания может обрушиться. 
- Это и есть их цель. Создание положительного образа. 
- Вот только не хватало мне еще прославиться на всю страну на какой-нибудь процедуре вознаграждения. 
- Это будет взрыв.
Сказал Альберт. Мой взгляд замер на нем. Ни один мускул не должен пошевелиться на моем лице, без моей воли. На нем ничего не должно быть, кроме усталости и легкой улыбки. Взрыв? Да, это будет взрыв. Кровавый, безжалостный взрыв после которого не будет выживших. Но откуда он знает? Тоже догадывается? И продолжает в этом участвовать. В горле пересохло, когда я спросил его:
- И вы возьмете это себе на совесть?
Зрачки человека расширились от удивления, он замер, запнувшись на полуслове. Повисла тишина. Наконец Альберт совладал с собой:
- Возьму что? Нет, я понимаю что когда обнародуют факт вашего существования, причем поставив его так будто вы нечто само собой разумеющееся, это вызовет настоящий шок. Но что в этом такого?
Так вот что он имел в виду. Но я уже начал говорить, и недосказанность будет большей глупостью. А значит, придется поделиться подозрениями. Может, Альберт станет моим союзником? Я хрипло сказал:
- А если я окажусь на этой церемонии, там ведь будет много людей которые имеют большой вес в политике?
- Вполне возможно, обычно она проводится довольно помпезно, но к чему вы ведете?
- Что если предположить, что когда я буду там, меня внезапно охватит такая ярость, что я просто нападу на присутствующих?
- О чем вы? Там хорошая охрана…
- Которая сможет справится со мной, с учетом того что я способен взлететь по вертикальной стене под самую крышу, находясь в состоянии аффекта? 
Молчание затягивалось. Мимо нас проезжали машины, недовольно сигналя потому что мы припарковались несколько криво. Я смотрел на Альберта, видя как меняется его лицо, по мере того как он пытался понять мои слова. Наконец он прошептал:
- Вы в своем уме?
- Что если я живое оружие созданное именно для этого? Что если мне просто подадут сигнал, и я впаду в бешенство, убивая всех вокруг? Что если все это просто часть плана покушения?
Жарко заговорил я, с облегчением делясь своими опасениями. Альберт слушал меня, все сильнее раскрывая рот.
- Это нонсенс.
Наконец произнес он.
- Это просто несоразмерные затраты труда и результата. Подумайте сами, неужели такие исследования проводили только для того, чтобы совершить покушение для которого достаточно обычной бомбы?
Я осекся, слушая доводы адвоката.
- Это всего лишь бизнес, никто не будет тратить такие средства и губить возможную прибыль разом перечеркивая возможность продавать подобные вашей модификации.











132

Если только это не попало к нему случайно. Надо быть осторожнее, проклятье.
- Альберт Матусевич.
Тихо сказал я.
- Наверное вы правы, и в свете последних событий у меня излишне разыгрались нервы. Но если вдруг я прав, скажите, вы сможете прикрыть меня? Например ввести транквилизатор в случае неадекватного поведения? 
Он долго молчал, наконец сказал:
- Вам нужно обратиться к психиатру. Я серьезно. И почему вы решили что я буду присутствовать, или смогу успеть это сделать в таком случае? 
- Да, простите. Вы правы, вы не обязаны там быть, а все это просто мои фантазии. Помните, я вам рассказывал что на меня было пара попыток покушения? Наверное у меня просто взыграла паранойя от этого, и я стал видеть опасности там где их нет. Только, не говорите представителям фирмы об этом.
- Хорошо, если все так и будет, и я там буду. Как мне вас остановить?
Неожиданно сказал Альберт. 
- Устройство с дистанционным управлением, например электрошокер с контактами на мышцах ног и рук. Сигнал, и мышцы сведены судорогой. Как вариант, устройство вводящее в вену транквилизатор, но я не знаю что на меня подействует и где его взять. Главное обездвижить на время первой вспышки, сегодняшнее неадекватное состояние меня очень быстро вымотало. И я надеюсь что безумие спадет быстро, если я не смогу его реализовать. 
- Хорошо. Если все так и будет, я помогу вам. 
- Спасибо. 
Я свернул плащ плотнее, и положил на него голову. Альберт завел мотор.
- Разбудите меня как приедем. 
- Конечно.
Я вновь погрузился в дремоту. Мне снился дикий зверь. Это был я, сидящий на стуле с легкой улыбкой на лице, игривым взглядом и ласковым голосом. Он тихо говорил мне:
- Может ослабишь, а? Туго же. 
Я смотрел на него, такого пушистого, такого безобидного. Он стеснительно сжимал пальцы, на скованных в наручниках руках, пряча когти за ладонями. Он мягко улыбался, скрывая острые клыки за губами, а на его лице было надето что-то вроде намордника. Мой взгляд скользнул по его обнаженному торсу, такому уязвимому без привычного бронежилета, скрытому только шерстью, вспушившейся как после душа. Я видел на нем оковы, они сковывали ноги, руки, шею. Крепкие цепи не дающие сдвинуться с места. Он не опасен. Он не страшнее котенка, и я подходил к нему, с ключом в руке. 
Он смотрел без страха, ласковым взглядом, словно на лучшего друга. Я подошел вплотную, коснулся его руки, скользнув по мягкой шерсти, и оказался им. Я сидел на стуле, тяжесть оков была почти незаметной, но они не давали двигаться и это бесило. Внутри огненным фонтаном бурлила ярость, испепеляющей, раскаленной массой она жаждала испепелять все вокруг. Ни одной искорки не выходило наружу. Великолепная, безупречная маска отфильтровывала все лишнее. Ни один мускул не двигался на моем лице помимо моей воли. Только легкому разочарованию было позволено скользнуть во взгляде, когда ключ упал на пол. Я оторвал от него взгляд, и снова увидел себя. Я стоял перед самим собой, и сидящего меня наполнял животный ужас, тщательно фильтруемый через респиратор улыбчивой маски. Ледяные, безжалостные глаза стоявшего меня, не вызывали ничего кроме страха, словно я был распят на операционном столе под изучающим взглядом вивисектора. Он стоял расслабленно, небрежно сложив руки на груди. 
- Ты допустил ошибку сообщив излишнюю информацию.
Холодно сказал он, и я не рискнул возразить.
- Это создает опасность распространения того факта, что я пытаюсь предугадать возможные варианты развития событий.
- Он не расскажет.
Севшим голосом ответил я. 
- Тебе не следует быть в этом уверенным, ты умудрился заразить его моими опасениями, и он понял что в случае если они реализуются, то он может оказаться крайним. В связи с этим твоя физическая ликвидация становится рациональным ходом с его стороны. 
Я почувствовал как шерсть встает дыбом от осознания значения этих слов. Второй я свесил руки вдоль тела, и мой взгляд замер на поблескивающих, остро отточенных когтях. Я прекрасно знал, какие раны они могут оставить. Ни единый мускул не дрогнул на моем теле. Движение в цепях невозможно, а его попытка только выдаст страх.
- На мне должны быть только те инструменты контроля, которые создам я сам.
Прошептал я, сидевший на стуле.
- Совершенно верно. Помимо этого, тебе необходимо озаботится своим психическим состоянием. Уже тот факт что ты начинаешь воспринимать себя как несколько личностей, является глубоко настораживающим. Предложение адвоката нерационально. Медикаментозное вмешательство недопустимо, оно даст непредсказуемый результат. А иные методы ты способен применять и самостоятельно. 
- Значит мне надо сдерживать себя.
Ответил я. Второй подошел ко мне вплотную, положил руки на плечи. Дикий страх захлестнул меня когда когти больших пальцев легли прямо на артерии шеи. Ни один мускул не дрогнул на моем теле. Я смотрел в его глаза, и видел отражение затравленного зверя с окровавленной шерстью. Он смотрел на меня злобно скалясь, а в его взгляде горела такая ненависть, что пугала даже будучи отраженной.
- Ты не сможешь.
Коротко констатировал второй я.
- Зато смогу я.
Сказал он погружая когти в мою плоть. Боли не было, я сидел на стуле скованный в цепи, и мой взгляд лежал на ключе. Примитивная форма словно измерялась штангенциркулем, и число миллиметров отражалось в моем разуме, пока когти скованных рук терлись друг об друга. Цепи с грохотом упали, когда я просунул коготь мизинца в замок. Я поднял руки перед собой и посмотрел на обломанные когти. Форма кончика коготка мизинца, точь в точь повторяла форму ключа. Визгнули шины, когда сработали тормоза. Но этот звук был от одной машины, других машин вообще не было слышно. Мы не на дороге, значит мы приехали.
Я открыл глаза и мой взгляд наткнулся на оборачивающегося Альберта. 
- Спасибо что подвезли.
Сказал я выбираясь из машины, и сжимая в руке плащ.
- Да не за что.
Ответил он. Я немного задержался у открытой двери, и спросил его:
- Почему вы согласились?
- Я думаю так будет спокойнее для вас. Да и оказаться впутанным в такую историю мне бы не хотелось.
Он вдруг рассмеялся, удивив меня этим.
- Кажется вы заразили меня своими подозрениями, не волнуйтесь это все пустое. Вам лучше просто отдохнуть немного.
- Это так подействовал вид пистолета. Я просто не ожидал такого, и меня натурально снесло с катушек.
Улыбнулся я в ответ.
- Да, с учетом того куда вы умудрились забраться, похоже вы и впрямь довольно сильно напугались. Я позвоню вам когда узнаю что же там было.
- Хорошо, буду ждать.
С этими словами я направился в свою квартиру.












133

Я поднимался по лестнице, и мое раздражение росло. Мне не нужно было заводить этот разговор с Альбертом. Еще не хватало чтобы он счел меня безумцем, или того хуже, сообщил об этом представителям фирмы. Да и какого хрена тормоза его машины так взвизгнули? Они что, неисправны что ли? Или просто спросонья слух воспринял этот звук громче чем он был?
Я вошел в квартиру, скинул плащ на вешалку, разделся и завалился на кровать. Что это был за сон такой? Неужели я начинаю сходить с ума? Нет, не может быть. Просто немного нервы шалят. Я слишком испугался того парня с оружием. Было бы неплохо если бы он подох от удара, но с другой стороны я не хочу за это отвечать. Ну не мог я его убить одним ударом, тем более толчком. Я понимаю если бы когтями врезал, или кулаком по голове. Ладно, неважно. Думаю Альберт с этим разберется. Почему я так испугался пистолета? На мне был бронежилет, и кроме того, наверняка это был резинострел какой-нибудь. Мне надо было просто схватить его за руку, поосторожнее чем в тот раз, скрутить и врезать по голове. Тогда все вышло бы просто великолепно. Уверен, Чинка такая ситуация бы весьма порадовала. А вышло через одно место. Позор, снимали со стены как кошку залезшую на дерево. Еще только не хватало чтобы это показали по новостям. 
Ладно, надо успокоиться. Я встал с кровати, пошел в другую комнату, и стал молотить грушу. Ноги немного тянуло, но они уже не болели. Видимо немного сна все же пошло на пользу. Я выплескивал раздражение яростно деря когтями снаряд. Альберт кажется сумел отвлечь репортеров, и они не сняли как меня снимали. Представляю что им начальство устроит за такой упущенный материал. Городскому каналу не так-то просто найти интересные новости. Вот бы они вообще не стали делать репортаж, ведь что они наснимать то успели? Меня на том окне, причем издалека. Хотя кто их знает, насколько у них хорошая камера. Да рассказ того парня, который видел как я туда залетел. 
А ведь я двигался просто великолепно. Подумать только, перемахнул через автобус одним прыжком, даже не задев его. Буквально пробежал по стене, и взлетел на нее цепляясь когтями. Конечно это все было в неадекватном состоянии, и говорят что человек в подобном состоянии тоже способен на многое, но все равно подобные достижения мне льстили. Да, это меня сильно вымотало, но я ведь преодолел весьма приличную дистанцию на пределе своих возможностей. А если научится использовать это более точечно? Пусть я смогу хотя бы делать такой потрясающий прыжок тогда когда захочу, а не когда в крови закипит адреналин. Ну ладно, не настолько большой, но что то наподобие. Чтобы можно было легко перепрыгнуть человека, взлететь на невысокую постройку, или догнать жертву одним прыжком. 
Интересно, а если прыгать на человека, то как лучше на него приземлятся? Бить ногами? Но так можно легко потерять равновесие. Или бросаться руками вперед, и вцепляться в одежду. Это надо пробовать, вот только на ком? Ладно, надо пока поберечь ноги. И подумать о том, как мне обездвижить себя если меня пригласят на церемонию награждения.
С медикаментами рисковать не стоит, я не уверен в их действии на мой организм. Хотя от простуды я вполне успешно лечился обычным растворимым средством. Но больше я никаких лекарств не применял. Кстати да. Я пошел в ванную, прихватив бутылку с водкой. Плеснув немного на ладони, тщательно растер их, чувствуя как щиплет кожу. Ничего, зато ссадины теперь точно не воспалятся. Оставив бутылку под раковиной, я вернулся в комнату, и взяв пилку стал править когти. Перед церемонией их надо будет затупить. Конечно я могу воспользоваться и челюстями, но без когтей я буду менее опасен. Кроме того можно воспользоваться электрошокером. Припаять провода к разряднику, провести их на мышцы бедер, кнопку управления запитать через реле или транзисторный усилитель управляемый радиосигналом. Правда меня не очень впечатлило применение электрошокера по моей руке, но это можно решить мокрым контактом, смоченным соленым раствором. И неплохо приобрести прочные наручники, чтобы сковать себе руки, если успею почувствовать что со мной что то не то. Возможно я буду выглядеть глупо, вертясь на полу со сведенными судорогой мышцами ног и скованными руками, но вряд ли меня пристрелят в таком случае. А усталость скорее всего собьет временное помешательство. 
Так, надо еще электрошокер, по одному на каждую ногу. Радиоуправление можно выковырять из какой-нибудь игрушки. Лучше делать все самому, в конце концов руки у меня не совсем кривые. То что Альберт знает о моих подозрениях уже плохо, не хватало что бы об этом знал кто то еще. Реле и на рынке найти можно, только надо характеристики подобрать, и все проверить. А вот достать наручники… Где их можно вообще взять? Украсть у полицейского? Глупо и опасно. А где они могут продаваться? Например в секс-шопе. 
Я включил ноутбук, и поискал адреса подобных заведений в моем городе. Один обнаружился не так то и далеко, пара остановок. Времени часа три, так что должен успеть. С этой мыслью я вновь оделся, и вышел из дома.
На этот раз я не бежал, давая ногам отдохнуть. Просто шел пешком. Надо купить как можно более прочную конструкцию, чтобы я не смог их разорвать. Что-то наподобие полицейских. Думаю там должно быть такое. Да и вообще, будет неплохо носить такую вещь при себе, на случай если на меня налетит еще один псих с пистолетом. Сбить с ног, сковать за спиной руки, и с гордым видом сдать полиции. Я присел на попавшуюся дорогой лавку, и представил себе подобную картину.
Вот я бегу своей дорогой, и передо мной выскакивает бандит в маске и с оружием. Но на этот раз я уже не испугался, и поступил по-другому. Так же налетев на него, я схватил его руку, обхватив запястье пальцами так, что когти не коснулись кожи. Извильнувшись вокруг себя, я заломил ему руку, и пистолет упал на землю. Во второй руке оказались наручники, и браслет мигом щелкнул на запястье. Я поставил ему подножку, заставив упасть, и заломал вторую руку, тут же сковав и ее. Удар ноги, и пистолет отлетает в сторону, после чего мне остается только ждать, и принимать благодарности за помощь в задержании. 
Немного посидев, чтобы ноги отдохнули, и я не наткнулся на что-нибудь будучи погруженным в мысли, я пошел дальше. Удивленные взгляды людей были вполне привычны, и никого вроде не тянуло завести со мной разговор, что только радовало. Наконец я добрался по адресу, о чем свидетельствовала довольно скромная вывеска.











134

Я положил руку на ручку двери, слегка потянул ее вверх, так что она открылась без скрипа и зашел внутрь, с любопытством оглядываясь. Ассортимент весьма впечатлял, и о назначении многих предметов я даже не особо догадывался, да и не горел желанием разузнать подробнее. Свет внутри был наверное не очень ярким, мне он нравился, а обычно уровень освещенности в магазинах немного напрягал. Пахло довольно странно, смесь самых различных запахов, многие из которых просто не знакомы. Хотя ароматы различных ароматизаторов были вполне знакомы. За прилавком занималась кассой молодая девушка. Я направился к ней, бесшумно перекатывая ступни при каждом шаге. Девушка похоже меня не замечала, погрузившись в свое занятие. Темные длинные волосы закрывали лицо, но грудь ясно указывала на пол. Сбоку открылась дверь из подсобки, и в ней показался худощавый парень, тоже с довольно длинными волосами. Увидев меня, он на секунду замер, а потом громко воскликнул:
- Оп-па, ни хрена себе. Фурря. Ленка, ты глянь кто к нам пришел, фурря настоящая. 
Ленка вздрогнула, и удивленно уставилась на парня, а потом перевела взгляд на меня. Мой вид ее видимо весьма поразил, и она замерла, приоткрыв рот. Парень между тем прошел в помещение, продолжая болтать:
- Тебе чего надо, фурря? Дилду хочешь?
Я недовольно посмотрел на него, чувствуя как внутри закипает злость. Парень между тем продолжал глумиться. 
- Смотри какая дилда.
Сказал он взяв довольно приличного размера фалоимитатор.
- Тебе такая нужна под хвост, или побольше поискать? А может тебе с шипами надо? И такие найдутся. Блин, а я думал это все враки про тебя. Фурря, а фурря, а может тебе смазки анальной? С мятным ароматом, а? 
Подавляя в себе желание украсить лицо парня взмахом когтей, я обернулся к девушке, и подойдя ближе сказал:
- Здравствуйте, вы не могли бы мне помочь?
- Да, извините, вы что то ищите?
Опомнилась она, довольно сурово посмотрев на парня. Он однако не смутился под ее взглядом.
- А чем тебе помочь? Дилду не хочешь, анальную смазку не хочешь. Тебе может бабу резиновую? Настоящие не дают чай.
- Мне нужны наручники.
Спокойно сказал я девушке, с легкой полуулыбкой на лице, тщательно скрывая свои настоящие эмоции. 
- О, да ты пожёстче любишь? Ты как, сам скованным быть предпочитаешь? Слушай, а давай я тебе анальную пробку подберу, прекрасным дополнением выйдет, тебе понравится. 
Продолжал издеваться парень. Девушка тем временем ответила:
- Да, у нас есть разные, с мехом например, механизмом саморасстегивания…
- Нет, нет, нет.
Оборвал я девушку уверенным тоном.
- Мне нужны простые, металлические, очень прочные и без всяких механизмов саморасстегивания.
- А плетка тебе не нужна, смотри какая есть. Фурря, хочешь плетки?
Я обернулся к парню, глядя на плетку в его руках. Куча мягких ремешков на рукоятке.
- Ой, да какая это плетка?
Сказал я делая широкий шаг к парню, и беря у него из рук этот предмет. Я вытянул руку, слегка хлестнул второй по запястью одновременно говоря:
- Толку от нее? Ремешки тонкие, мягкие. Крючьев нет. Ей даже кожу с человека не сдерешь, не говоря уже о том чтобы мускулатуру разодрать. Нет, мне нужны только наручники, но нормальные. Вы понимаете?
Я обернулся к девушке, сунув плетку парню. Он несколько растерянно взял ее.
- Такие прочные, чтобы человек не смог их разорвать, или выбратся из них даже если очень захочет.
Я довольно выразительно произнес последние слова, вновь идя к девушке. Она растерялась еще больше:
- Ну, вроде где то было такое, обычно все с возможностью расстегнуть самостоятельно, но как то завозили настоящие полицейские.
- Просто великолепно, как раз то что нужно для моих…
Я обернулся на парня, уставился прямо ему в глаза, ухмыльнулся обнажив клыки и закончил фразу:
- Игор.
Парень ошеломленно сделал шаг назад, сжимая плетку в руке, он растерянно сказал:
- Фурря, ты чего?
- Я, сейчас посмотрю.
Девушка отошла в сторону, и зайдя за дверь стала переставлять какие-то коробки. Проводив ее взглядом, я небрежно оперся на прилавок, и уставился на парня с хищной улыбкой на лице. Вытянув плавным движением перед собой руку, я демонстративно сжал ее, так чтобы парень как следует рассмотрел когти. Переведя взгляд на них, я стал задумчиво и негромко говорить:
- Знаете, им обычно сперва не очень нравится. Все вырваться пытаются, убежать. Как будто от меня можно убежать. Ну это пока только начинаешь. А когда немного привыкнут, уже не так дергаются, втягиваются так сказать в процесс. Но быстро-то не интересно, хочется подольше…
Я поднял взгляд на парня, прекрасно чувствуя его страх. Вновь ухмыльнувшись ему, я сказал:
- Расстянуть так сказать удовольствие.
- Фурря, да ты поехавший.
Тихо прошептал он отступая еще дальше. Девушка наконец вернулась, сжимая в руке коробку, и несколько растерянно глядя на меня. Я взял у нее из рук эту коробку, и стал открывать, сказав ей:
- Вы же не против если я посмотрю?
Не дожидаясь ответа я достал наручники и ключ. Быстро защелкнув браслет на пальцах, я подергал его проверяя на прочность. Затем открыл ключом. Убедившись что он подходит, я снова сомкнул браслеты на пальцах рук, и стал изо всех сил тянуть в разные стороны. Металл вроде бы был достаточно прочным, и подергав его как следует, я сунул наручники в карман на животе. Ключи отправились в нагрудный.
- Просто прекрасно.
Сказал я девушке.
- Беру, сколько там с меня?
Узнав цену, я расплатился и забрав сдачу направился к выходу. Уже у двери я обернулся и сказал:
- Кстати, а во сколько вы закрываетесь? 
Девушка смотрела на меня все еще с растерянностью, а парень почти с ужасом. Я видел как плетка дрожит в его руках, и это зрелище доставляло настоящее наслаждение. Не дав ответить, я быстро произнес:
- А, хотя ладно. Посмотрю на двери. Знаете, это тоже часть игры, когда выслеживаешь, ищешь пути, выбираешь момент. Ух.
Я дернул перед собой руками, будто хватая что-то.
- А потом цап, и утаскиваешь чтобы поразвлечься. Да и запас мяса надо пополнить.
Я вновь наградил парня клыкастой ухмылкой, к немалому своему удовлетворению заметив влажное пятно на штанах.
- На недельку его еще хватит, за это время как раз и маршруты можно разузнать, и место выбрать, и пути отступления.
- Какие пути?
Растерянно спросила девушка.
- А, не важно. Это я о своем, не обращайте внимания.
Сказав это я развернулся и вышел прочь, быстро зашагав в сторону дома. Настроение поднялось от этого маленького розыгрыша. Будет забавно если этот наглец начнет дергаться от каждой тени. А пока стоит заглянуть в магазин игрушек, и присмотреть какую-нибудь машинку на радиоуправлении.










135

Я шел в прекрасном настроении. Как ни крути, а мне это очень нравится. В полицию он вряд ли пойдет, предъявить ведь мне по сути нечего, а если что, наверняка меня прикроют. Может на самом деле подстеречь его? Помахать вечерком издалека ручкой. Думаю это вызовет у него целую гамму эмоций. Хотя, возится еще и с этим… И так дел по горло. Надо будет завтра зайти в спорткомплекс, может Марина по мне соскучилась? 
Мне на глаза попался детский магазин, предлагающий в числе прочего и приличный ассортимент игрушек. Надеясь что сейчас не слишком людно, я направился туда. Вскоре я распахнул дверь, вошел внутрь. К моему неудовольствию там была пара семеек с детьми, которые стали смотреть на меня с явным любопытством. Не желая задерживаться здесь дольше чем необходимо, я быстро прошагал прямо к одному из прилавков, цепляя на лицо обаятельную улыбку. Боковые стойки с товаром несколько прикрывали этот отдел от остального зала. Девушка за прилавком растерянно смотрела на меня, по мере того как я приближался.
- Здравствуйте.
Сказал я на ходу.
- Вы не могли бы мне помочь?
На ее лице промелькнула довольно глупая гримаса изумления, но наконец она закрыла рот, и сказала:
- Да, а вам что надо?
- Радиоуправляемую машинку. Что-то попроще, желательно вообще с переключением только вперед и назад. Видите ли, я немного увлекаюсь электроникой, и давно хочу попробовать сделать для выключателя в комнате дистанционное управление, чтобы можно было прямо с кровати свет выключить. А если у вас найдется что-то уцененное, то будет вообще замечательно. Мне главное чтобы электроника работала, а если там корпус где помять умудрились, то это пустяки. Я думаю такая штука найдется, и вы продадите ее со скидочкой, а то ведь все равно будет валяться пустым грузом и только место занимать.
- Я, я не знаю. Ну то есть у нас есть конечно радиоуправляемые игрушки, но вот насчет уценки… В смысле там есть пара игрушек которые разбили при разгрузке, но я не знаю как с ними быть.
Неуверенно промямлила девушка. Я облокотился на металлическую часть прилавка, продолжая улыбаться. За спиной раздался детский голос:
- Мам! Смотри, что это?
Я едва заметно повернул голову, и скосив глаз посмотрел в сторону. Мальчишка лет двенадцати стоял от меня в десятке метров, и изумленно смотрел. К нему подошла женщина, и взяв за плечо повела прочь.
- Ну мам!
- Тихо сказала. Стоит и стоит, не шуми, а то еще привлечешь его.
Ребенок напугано замолчал от грозного шепота матери, а я сказал продавщице:
- Давайте так, я посмотрю на них, и если они мне подходят, то вы позовете администратора, и мы спросим у него, можно ли их отпустить мне.
- Хорошо, давайте. Я сейчас, попроще же, да?
- Да, никаких там наворотов не надо, просто пульт с рычажком вперед назад, или что то наподобие. 
- Хорошо, сейчас посмотрю.
Продавщица скрылась в подсобке, а я остался стоять за прилавком. Я сохранял неподвижность, стоя спиной к залу и прислушиваясь к звукам за спиной. Вроде бы никто не приближался. Довольно быстро я заметил что одна из стеклянных витрин стоит под удобным углом, и зал неплохо отражается в ней. Я стал рассматривать помещение, стараясь держать хвост под плащом. Женщина куда-то уже увела ребенка, и в пределах видимости никого не было видно. Решив не привлекать лишнего внимания в случае если еще кто-то зайдет, тем более что за стойками были слышны голоса, я натянул капюшон, чтобы скрыть длинные уши. По крайней мере со спины я буду мало отличен от человека. 
Предосторожность не оказалась излишней. Вскоре действительно вошел мужчина с мальчишкой, и стали рассматривать товар.
- Ну что сынок, какой танк будем брать?
- Не знаю, может этот? Или вон тот? 
- Давай, выбирай. 
Мужчина поднял взгляд на меня, и спросил:
- А вы не знаете где продавец?
- Сейчас подойдет.
Ответил я глядя на мужчину через отражение в стекле. Его лицо, и так удивленное от странного вида моей одежды, стало еще более изумленным когда он услышал мой голос. Он стал смотреть на меня еще более внимательно, и вскоре столкнулся со мной взглядом в отражении на витрине. Мужчина инстинктивно сделал шаг вперед, вставая между мной и мальчишкой. Я продолжал стоять как ни в чем не бывало. 
- Паап, а может вот такой?
Отец с трудом оторвал от меня взгляд, посмотрев на то что привлекло внимание его сына. Его голос был довольно напряженным когда он отвечал:
- Может и этот. Сейчас, подойдет продавец, попросим ближе показать, ладно?
- Да.
Ребенок удивленно посмотрел на меня, пытаясь понять что напугало его отца.
- Пап, а ты странному дяде удивился?
- Тише. 
Перешел на шепот отец. 
- Давай мы пока пройдемся до кафешки, а потом снова придем сюда. Продавец наверное на обед ушел, не стоять же нам тут и ждать?
- А ты купишь мороженое?
- Куплю, как ты любишь, с шоколадной крошкой. Пошли.
Как раз в это время вернулась продавщица с парой коробок. Она поставила их передо мной, и я стал открывать их, благо они не были заклеены. Игрушки внутри действительно имели заметные повреждения, наподобие расколотых корпусов. 
- Пап, она пришла!
Воскликнул ребенок подбегая к прилавку. Я немного повернулся, скрывая от него свое лицо. Мое внимание привлек гусеничная машина, что то вроде вездехода. Пластиковый корпус кабины был довольно сильно расколот, а судя по инструкции, каждая из резиновых гусениц управлялась отдельным рычажком, из двух на пульте. Мальчишка между тем болтал с продавщицей не обращая на меня внимания.
- Тетенька, а можно вон тот танк ближе посмотреть?
- Да, конечно.
Она отошла в сторону, показывать ребенку заинтересовавший его товар. Отец стоял рядом, закрывая мальчишку собой от меня, и бросая взгляды то в мою сторону, то в сторону выбираемых им игрушек. Я же продолжал перебирать то, что принесла продавщица. Все-таки этот вездеход привлек меня больше всего. Он питался от батарейки на девять вольт, так что напряжения подаваемого на моторы наверняка хватит для питания реле. Раздельное управление от двух рычажков позволит подключить два электрошокера, на каждую ногу. И никакой возни с подключением двух реле на один выход. 
- Девушка, можно мне батарейки, проверить электронику? Крону, и две пальчиковые. 
Отвлек я ее от клиентов. Извинившись перед ними, она подошла ко мне, и дала требуемое. Я вставил батарейки в пульт и вездеход, поставил его на пол, и после переключения рычажка, машина ожила. С довольно громким шумом она стала перебирать резиной гусениц по полу, направляемая движениями пальцев на рычажках джойстика. Пролом на корпусе довольно заметно трясся. Девушка вернулась к покупателям, продолжив помогать им с выбором. Я немного погонял машинку по полу, потом поставил ее на стол. Я подождал пока довольный мальчишка не протопает вместе с отцом к кассе, глядя как продавщица упаковывает игрушку. Мужчина продолжал стоять так, чтобы быть между мной и сыном, и стоя у кассы рядом со мной, заметно нервничал. Я повернулся к нему, и улыбнувшись сказал:
- Что вы на меня смотрите как на врага народа?
Мужчина заметно вздрогнул, но продолжал стоять пытаясь выглядеть невозмутимым. Ребенок тоже поднял взгляд на меня. Его глаза удивленно расширились.
- Ой.
Сказал он. Продавщица тем временем упаковала покупку, и пробила чек. Заметив это, мужчина отвлекся от меня, расплатился и быстро повел прочь ребенка, который все бросал растерянные взгляды на меня. Я же улыбнулся ему в след, и вновь обернулся к продавщице.













136

- Да, эта штука мне подходит. Так как там насчет продажи с уценкой?
- Сейчас, спрошу, ладно?
Она достала телефон, и отошла в сторону. Я довольно хорошо слышал как ее, так и ее собеседницу.
- Лидия Михайловна?
- Да Катя, что случилось?
- Тут такое дело, ко мне… 
Продавщица слегка запнулась, пытаясь подобрать подходящее слово.
- Мужчина пришел, и помните последнюю партию? Мы когда ее распаковывали нашли несколько поврежденных игрушек?
- Он еще на одной нашел брак?
- Нет, он хочет купить именно бракованную, с уценкой.
- Зачем?
- Вроде на детальки нужна, мне что делать?
- Хм, ну в принципе… Дай подумать. Так-то сколько стоит?
- Семьсот вроде, там корпус разбит, очень заметно так.
- Двести.
Сказал я довольно громко.
- Вон, мужчина двести предлагает.
- Ладно, отдавай ему. Все равно иначе выкидывать придется. 
- Хорошо.
Она убрала телефон, вынула батарейки и стала пробивать покупку. На товарном чеке написала о том что покупка уцененная, и протянула мне коробку в пакете. Я взял ее, и отдав деньги поблагодарил:
- Спасибо.
Чек демонстративно отправился в урну, а я пошел домой, вновь наткнувшись на растерянный взгляд покупателей.
- Баб, смотри, зверушка как человек ходит!
Раздался детский крик мне в спину. 
Ноги немного тянуло, но поскольку они все же не болели, я пошел домой пешком. Дорогой заглянул в ларек.
- Будьте добры, одну крону и две пальчиковых.
Сказал я женщине, протягивая деньги. Она невозмутимо протянула мне требуемое, практически не обратив внимания на мой облик. Наверное уже видела меня где-нибудь. 
Вернувшись в квартиру я кинул пакет с машинкой на пол, разделся и умылся в ванной. Затем понес игрушку на стол. Достав из кармана жилетки складной инструмент, я разложил отвертку и стал разбирать вездеход. Конструкция была довольно простой. Маленькая печатная плата с парой плевков микросхем и десятком прочих мелких деталек, вывод к антенне, вывод к батарейке, и две скрутки к двум моторчикам, связанным с передними колесиками через пару пластиковых шестеренок. Надо будет подыскать завтра на рынке подходящее реле. 
С этими мыслями я прошел на кухню, поужинал а затем направился в спальню, и раздевшись полностью завалился на кровать, с удовольствием протянув уставшие ноги. В руках я крутил купленные наручники, а ключ лежал рядом, на табурете. Браслет с щелчком застегнулся на запястье. Я подергал его, вроде сидит крепко. Затем расстегнул наручники, и стал осматривать их более подробно. Похоже и впрямь полицейские, интересно, откуда их завести то умудрились? На корпусе нашелся небольшой штифт. Я вдавил его коготком, и стал изучать результат. Как оказалось, он фиксировал положение замка, и закрыв его наручники невозможно было застегнуть туже. Любопытно. Вскоре в моих руках оказалась скрепка. Я играл с наручниками, пробуя то открыть их скрепкой, то застегнуть на руке, то поковырять когтем. Замок и ключ были очень простыми, но мои когти на руках хоть и были несколько похожи по форме на кошачьи, все-же заметно отличались тем что были не столь сильно изогнуты. Да и у основания они несколько расширялись, не были плоскими по всей длине. От кончика пальца до кончика когтя полтора сантиметра. Чуть больше на среднем пальце, чуть меньше на мизинце. Неожиданно в голову пришла идея, и взяв пилку, я стал реализовывать ее. Чуть ниже кончика коготка мизинца, я стал выпиливать небольшую ложбинку, то и дело пробуя ковырнуть замок наручников. Наконец когда я углубил ее на пару миллиметров, мне удалось зацепить язычок, и открыть замок. 
Прекрасно. Конечно мне необходимо будет убрать такой пропил перед церемонией, да и вообще затупить когти, но все же такая хитрость мне понравилась. Я продолжал играться с наручниками, пробуя выскользнуть из них. Если они были застегнуты более менее туго, то это не удавалось, но если была слабина, то при старании вполне выходило, хоть и было весьма неприятно. Но лучше всего их получалось открыть сложенной пополам проволокой скрепки. Так что я прихватил несколько скрепок, и стал играть с ними, пробуя быстро складывать из них импровизированную отмычку. Твердые когти очень помогали в такой работе. Наконец я застегнул наручники за спиной, и стал пробовать освободится со скованными руками. Получалось неважно. Было жутко неудобно работать вслепую, да и руками достаточно свободно тоже не подвигать. Конечно если извернутся, и просунуть ноги между рук чтобы они оказались спереди, все будет проще. Но так же не интересно. Я довольно долго возился с этим, пока такое занятие не надоело. Тогда я повернулся спиной к стулу, и попытался взять ключ. От неосторожного движения он слетел на пол, и скользнул под кровать.
Я утробно зашипел от злости, и лег на пол. Заглянув под кровать, я увидел ключ в паре десятков сантиметров. Изогнув хвост, я сунул его под кровать, и вымел ключ шерстью, вместе с приличным количеством пыли. Снова извернувшись на полу, я принял сидячее положение, нащупал руками ключ, и наконец сумел открыть наручники. Раздраженно кинув их на табурет, я пошел в душ. 
Теплые струи воды смывали с меха грязь, доставляя настоящее наслаждение. Но в голове текли мрачные мысли о том, что мой разум может оказаться не полностью подконтрольным мне. Медленно протекали воспоминания о кровавых снах, воспоминания об разорванной руке, воспоминания о страхе людей передо мной. Пусть формально когти признаны не являющимися оружием, на самом деле моими руками легко можно убить, или жестоко искалечить. Но тупить когти я не собирался. Во все времена право на оружие было правом свободного человека. А теперь? Что я могу позволить себе по закону? Шокер? Баллончик? Травматику? Смешно. Да, иногда это может быть эффективным оружием, но далеко не всегда. А за применение того же ножа уже можно пойти под статью. Дурацкие законы. Я имею полное право оборвать жизнь любого, кто посмеет покуситься на мою. Но чтобы не нести за это ответственности, необходимо изворачиваться. 
Подумать только, на суде пришлось аргументировать к тому, что я действовал неосознанно, что все произошедшее вышло случайно, что я просто пытался отвести руку. А потом резкая подмена понятий, когда оказалось что когти вообще были не причем, что они не могут считаться оружием. Что я бил безоружной рукой. До сих пор не понимаю как Альберт сумел все это провернуть. 
Я промокнул себя полотенцем, высушил феном. Мех как всегда после душа вспушился до невозможности. Я снова лег на кровать. Контроль за своей силой. Я могу позволить себе контролировать ее, могу позволить себе играть с агрессором, но только тогда когда уверен в своем превосходстве. Когда один на один, когда я чувствую что сильнее, когда враг напуган. Вспомнилось как я распугал напавших на меня парней. Они просто быстро испугались, а если бы они были настроены серьезнее? Если бы не дали мне убежать? Что было бы если кто-то из них вцепился бы в меня, позволяя остальным бить по цели?
Идиотские законы. В таких ситуациях нельзя думать об ответственности, надо отбиваться изо всех сил. Страх при нападении на меня только усилит агрессию. Если меня будут избивать, то они не остановятся решив что с меня хватит. Они будут бить и бить, боясь что я вскочу и брошусь в атаку. Бить пока я дышать не перестану. Любые попытки агрессии должны пресекаться жестко. А в случае нападения, надо стараться идти под камеры, строя ситуацию так, чтобы на записи было ясно видно что я загнан в угол. И удары должны быть разовыми, но надежными. Если враг пойдет на меня с ножом, и я ударю его в живот кулаком так что он согнется, то формально угроза с его стороны будет прекращена. И если я следующим ударом порву ему глотку, то это уже будет превышение самообороны. И никого волновать не будет что он не один, что он вскоре оклемается, что через десяток секунд он вновь станет опасным. А значит все должен решать один удар. Одно движение на то чтобы разорвать руку, живот, горло. Если мне придется защищаться, то на одного человека должно уходить не больше одной секунды. Тогда наверное у меня будут шансы оправдаться даже если я оставлю от нападающих только трупы. 
Странно потекли мысли. Мне сейчас стоит задуматься о том, чтобы не устроить массовую бойню, если мои подозрения окажутся верными. Интересно, а российские спецслужбы имеют разработки в плане контроля разума? Допустим я смогу остановить себя, но мои агрессивные намеренья проявятся, сумеют ли они снять эти психические программы? Гипнозом там, или какие у них методы? Но с другой стороны, не проще ли будет отправить меня в таком случае в комнату с мягкими стенами? С этими невеселыми мыслями я уснул.









137

Я шел по темной, залитой кровью улице. Плащ тихо шуршал касаясь бесчисленных, изуродованных трупов. Мужчины, женщины, дети и старики. Они лежали изломанными, темными кучами, похожие на раскиданных кукол. Страшные следы когтей рассекали их на части. Я видел влажную синеву внутренностей, выпавших их вспоротых животов. Белизну осколков костей сверкающих на переломанных руках и ногах. Влажную серость мозга вытекшего из расколотых черепов. Воздух пронзительно пах кровью, она висела в нем словно алый туман. Стены домов были разукрашены багровыми взмахами, удары были столь сильны что брызги крови были даже на уровне третьего этажа. 
Мертвецов было так много, что я не мог обходить их. И мне приходилось наступать прямо на тела, чувствуя как плоть сминается под тяжестью ботинок, и тихий хруст раздавливаемых костей разносится вокруг в такт тихому позвякиванию цепи наручников. Один браслет замкнут у меня на запястье, а второй сжат в руке, готовый сомкнуться на цели, чтобы не позволить ей сбежать. 
Запах крови становился все более свежим, по мере того как я настигал сотворившего все это. Аромат стал еще более сладостным, тела на земле были еще теплыми, из них еще струилась кровь, конечности еще подрагивали в агонии. Рот наполнялся слюной, но мне некогда было отвлекаться. Я встретился взглядом с глазом, выпавшим из расколотого черепа. Тряпица века над ним еще подрагивала, роняя последние капли жизни. Оторвав взгляд от изуродованного лица, я посмотрел в темно-желтые глаза меня самого. Он стоял в паре метрах, и улыбался, а его шерсть была слипшейся от крови. Алая жидкость капелью стекала с кончиков когтей. Я бросился на него. Всего один рывок, всего один взмах рукой, и браслет наручника сомкнется на его руке, надежно нас сковав. 
Он просто сделал шаг назад, и растворился в стене. Только серый контур тела на секунду мелькнул на ней. Я ударил по нему руками, царапая когтями штукатурку, но он исчез, рассеялся словно дым. Я так и стоял, чувствуя твердость стены под руками, и бессилие раскачивающегося браслета наручников. Я закрыл глаза, пытаясь собраться с силами для новых поисков, а когда открыл их…
Мои руки, они были покрыты кровью. Она текла прямо из стены, там где когти пробили штукатурку. Я растерянно отошел от нее, и увидел что эта стена, эта стена была частью огромного, колоссального бассейна до самого верха заполненного перемолотыми телами. Словно огромная кастрюля в которой варится борщ. Варится плоть старого мира, чтобы утолить голод нового. Я поднял взгляд на небо, видя как его заливает кровавое зарево восходящего солнца, безразлично освещающего лучами мертвый город. И я стоял в нем, один. Единственный живой среди тысяч мертвых. 
Черные точки возникли на солнце, летя сюда. Я видел их отчетливо, самолеты, и зажигательные баки под их крыльями. Они летели на город чтобы очистить его, потому что страх был слишком силен для того, чтобы кто-то вошел внутрь. Я бросился к ближайшему бомбоубежищу. Наследие еще советских времен, чьи воздухозаборники стояли по городу странными будками, назначение которых было сейчас уже мало кому известно. Заскочив в дом, я спустился в подвал, и стал идти темными коридорами все глубже и глубже, погружаясь в затхлый аромат заброшенных подземелий. А город над землей кричал в агонии, когда воющее пламя пожирало его, превращая в прах все свидетельства произошедшего. Жар этого адского пламени волной тек по коридорам, но лишь бессильно лизнул дверь, которую я захлопнул за спиной. Я прижал ее руками, борясь с волной огня, а затем закрыл задвижку, и обернулся. Зеленый блеск горящих глаз встретил меня из темноты. Я сжал свободный браслет наручников, и пошел к нему, пошел к себе. Он не сопротивлялся. Он сделал шаг навстречу, поднимая руку, и когда цепь сковала нас, он сказал:
- Ты ведь тоже хочешь выжить, инструмент?
Я проснулся, чувствуя нервный озноб пронзивший тело. Встал, пошел в душ. Дорогой глянул на разобранную машинку. Эх, а что если мощности приемника не хватит чтобы распознать сигнал? Наверное стоило потратиться на что-то подороже. Ладно, сперва попробую собрать задуманную конструкцию, а уж после испытаний посмотрю. Теплая вода успокаивала. Я выдержу. Я сумею обойти опасность. Так или иначе. Возможно даже я вообще не буду являться на эту церемонию. Или все же рискну взглянуть в глаза моему страху? Что если это и правда, только мое воображение? Но подстраховка необходима. 
Высохнув и позавтракав, я оделся, взял электронику машинки, отсоединив провода от моторов, пульт и пошел на рынок. На улице было пасмурно, но дождя не было, так что я вышел без шляпы. Ноги все еще немного тянуло, так что я направился на автобусную остановку, чтобы не тратить время на пешую дорогу. В целом на остановке люди на меня особо не реагировали, за исключением старушки что-то недовольно бурчавшей за моей спиной. Зайдя в автобус и оплатив проезд, я встал в задней части салона, и стал ждать. Было забавно наблюдать как входящие в заднюю дверь люди, натыкались на меня. Некоторые даже отказывались от идеи поехать на этом автобусе, не желая оказаться рядом со мной. Это меня откровенно веселило, хоть я и стоял с безразличным видом. Наконец я доехал до рынка, и быстро углубился в него в поисках нужных деталей. Под любопытствующими взглядами зевак, я добрался до лавки с различной электроникой весьма сомнительного вида, похоже половина деталей была чуть ли не со свалки. Мужчина подозрительно смотрел на меня. Я поднял на него взгляд, слегка улыбнулся и сказал:
- Слушай, будь другом, подскажи. Мне релешка нужна, чтобы запиталась от девятивольтовой схемки.
- Что за схемка?
- Да вот…
Ответил я доставая электронику машинки. Мужчина покрутил ее в руках, затем достал тестер. Я протянул ему пульт. Он некоторое время повозился с деталями, замеряя характеристики, и наконец сказал, беря небольшое реле в металлическом корпусе:
- Ну черт знает, может это подойдет.
- Проверим?
Спросил я.
- Проверим.
Мужчина зачистил кончики проводов, подключил к реле. Я повернул рычажок, и якорь с щелчком коснулся магнита. Удовлетворено посмотрев на это, я сказал:
- Нормально, два найдется? 
- Да. 
- Давай, да и провода метра три найдется тонкого? А еще пара метров провода на высокое напряжение, с изоляцией получше. И припоя с канифолью заодно.
- Ты что, бомбу что ли управляемую сделать хочешь?
Недовольно буркнул мужчина.
- Да, не знаешь где можно взрывчатки достать?
С невинным видом ответил я. Мужчина вновь стал рассматривать меня. Я в ответ смотрел на него слегка улыбаясь. Наконец он недовольно буркнул:
- Шутник блин.
Он назвал цену, я заплатил и рассовав покупки по карманам пошел прочь. Нельзя сказать чтобы я очень уж хорошо разбирался в электронике, практики все-таки маловато, но наверное уж такую простую схему осилю. Вот только радиус может оказаться маловатым, а делать кустарный усилитель будет сложно. Хотя, может смогу что спаять по схемам найденным в интернете. Ладно, сперва попробую сделать сам. Если ничего не получится, обращусь к Михаилу. Так, что мне еще нужно? Закрепить контакты на ногах, например кожаным ремешком. Где то у выхода должен быть прилавок торгующий разными неформальными штуками, наподобие разрисованных футболок, напульсников с шипами, бандан и тому подобному.









138

Постепенно настроение все-таки поднималось. Было весело когда люди мимо которых я проходил, оборачивались и их лица оказывались рядом со мной. Их испуг от такого был весьма забавным, но поскольку я быстро проходил мимо, эксцессов не возникало. Оказавшись около нужного места, я стал разглядывать товар. Парень за прилавком тоже с любопытством смотрел на меня. Наконец он сказал:
- Первый раз вижу тебя так близко, что ищешь то?
- Ремни кожаные с застежкой, широкие и достаточно длинные чтобы на бедре закрепить, есть такие?
- А на что тебе?
- Контакты миостимулятора крепить. На шерсти липучки не держатся. 
Отозвался я переводя взгляд на парня. Он сказал:
- Это та херня что якобы позволяет накачаться ничего не делая, стимулируя мышцы электрическим током?
- Да, не знаю как насчет накачивания, а вот как массажер очень даже ничего.
- Хм, ну вот глянь такие.
Он протянул мне пару ремней из не очень толстой кожи, с довольно широкой пряжкой. Я прикинул их на ногу, в принципе подходили неплохо.
- Нормально, давай четыре. Заклепки есть чтоб контакты прикрепить?
- Да, вот такие норм вроде. Шилом кожу пробиваешь да закрепляешь.
- Сыпани пару десятков.
Расплатившись я убрал покупки в карман жилетки. Парень весьма заинтересованно посмотрел на едва скрытый бронежилет. Он присвистнул от такой картины:
- Фига ты крутой. А пушку с собой не таскаешь случаем?
- Нет.
Раздраженно ответил я, застегивая плащ.
- А может тебе такую штуку взять? Клево смотреться с ней будешь.
Он показал мне что-то вроде кожаного браслета, закрывающего все предплечье, и усеянного шипами. Хм, а любопытная штука, которая не позволит какой-нибудь собаке вцепиться мне в руку. С другой стороны в ней скорее всего будет просто неудобно ходить.
- Нет, спасибо.
Ответил я и пошел прочь с рынка. Я встал на остановке, ожидая автобус до дома. Люди смотрели на меня. Кто нервно, кто с любопытством. Я сохранял полное безразличие. Не стоит вести высоковольтный разряд по проводам слишком далеко. Так что электрошокеры будут крепиться на ногах. К ним только управляющий провод, возможно даже реле будет на расстоянии. В одном корпусе с электроникой машинки. Или… 
Или поставить реле на самозамыкание. Тогда я не смогу оборвать провода, по крайней мере не так легко. Но ощущения будут не из приятных. Возможно я даже отрублюсь. Или не стоит так рисковать. Надо подумать над этим, а сейчас заняться парнем, который явно шел ко мне. Я повернулся в его сторону.
- Фига себе.
Сказал он бесцеремонно протягивая руку к моему лицу.
- Охеренная маска.
Я перехватил его руку в воздухе, и взял кисть на излом. Парень вскрикнул от боли, а я оскалился на него:
- Это не маска, и если ты позволишь себе еще раз тыкать руками мне в лицо, я тебе их сломаю.
Отпустив его я вновь стал ждать автобус с безразличным видом. Парень отступил на шаг, сжимая ноющую кисть. Неплохо, крови не было. Когтями я его не задел. Люди смотрели на нас, привлеченные криком парня.
- Блин, ты кто вообще такой?
Обиженным голосом заявил он. Я вновь повернулся к нему и заявил:
- Геноморф, еще вопросы есть?
- Да пошел ты.
Ответил парень отходя прочь и растирая руку. Я отвернулся и зашел в подходивший автобус. Нет, ну какая наглость. Я понимаю, любопытство и все такое, но кому нравиться когда ему в лицо руками тычут? Я ехал домой в изрядном раздражении. Да и ноги неприятно зудели. Наконец добравшись до нужной остановки я заскочил домой, оставил там все лишнее, взял сменку и направился в столовую около спорткомплекса. Вроде и завтракал относительно недавно, а уже вновь хотелось есть. Может быть организму требуются лишние калории на восстановление тканей после растяжения? С другой стороны, вроде бы не было ничего серьезного. Ладно, плевать. Поем и слегка позанимаюсь в зале. Поработаю только на руки. Вечерком может даже играть не буду, так, посижу за компанию. И посмотрю что там будет с Мариной. Ее внимание ко мне все-таки заинтересовало меня. Презервативы на всякий случай в кармане лежат, хотя вряд ли все выйдет так быстро. С другой стороны у меня осталось около недели до поездки на обследование. Не плохо было бы успеть разок. 
Зайдя в столовую я заказал себе обед, и получив еду сел за привычный столик в дальнем углу. Посетители не отвлекали меня сильнее чем просто любопытными взглядами, так что я спокойно пообедал порцией вкусного мясного жаркого. Покончив с этим я направился в спорткомплекс. Нервы были немного напряжены. Снова пришла мысль о том, что я зря рассказал о своих подозрениях Альберту. Но к кому я еще могу обратиться? Это плохо что я доверяю этому человеку. Мне не стоит верить никому. Слишком все подозрительно. Странная доступность подобных модификаций, странное молчание СМИ, странные мысли в голове. Неужели я и правда клинок? Идея быть живым оружием весьма заманчива. Это сила, уникальная сила, возможно уникальная только пока. Но мне претит мысль быть зависимым от чьей-то воли. Я должен принадлежать только самому себе, и никому другому.
С такими размышлениями я добрался до спорткомплекса. Улыбнулся дежурной у входа, поднялся в раздевалку, переоделся. Зашел в зал. Люди там в основном были знакомы в лицо, хоть имен я особо и не знал. Игорь занимался с ним, только обернулся на шум открываемой двери, и приветствовал меня кивком, приглашая заняться разминкой. Бегать я не стал, сразу пошел к брусьям работать на руки. Немного отжиманий, подтягиваний. Не больше сотни. В руках разгоралось приятное тянущее чувство. Когда к нагрузке привыкаешь, она начинает доставлять удовольствие. Интенсифицируется кровоснабжение в мышцах, они переходят в своеобразный разогретый режим. Это приятно, это стимулирует к дальнейшим занятиям. Даже если появляется усталость после, то она не слишком негативна. Естественно если не перенапрягаться. Игорь направился ко мне. Я как раз поднялся на турнике, и подержавшись чуток, мягко спустился вниз. Перехватив удивленный взгляд тренера, я пояснил:
- Ноги вчера чуток потянул, так что сегодня лучше поберегу их.
- Ясно, а как так вышло?
- Да прыгнул чересчур сильно.
- Это на стену?
Что? Фраза насторожила. Откуда он знает? Альберт рассказал? Зачем? Или что-то в новостях показали? Сохраняя на лице невинный вид, я спросил:
- А что, по телевизору что ли показали? 
- Да, вчера вечером. Не смотрел?
- Нет.
- Тебя там со стены пятиэтажки снимали. Правда съемка паршивая была, на телефон похоже. Парня еще какого-то показывали, который говорил что ты через улицу перемахнул. Правда что ли?
- Немного преувеличенная, а больше ничего не показывали?
- Нет, я так и не понял зачем ты туда полез. Сюжет какой-то скомканный у них вышел, хотя смотрелось забавно. Самое любопытное что говорили о тебе так обыденно. 
Игорь усмехнулся и задекламировал подражая ведущему:
- Сегодня со стены дома пожарная служба снимала Матвея Соломина, одного из первых генетически модифицированных людей. Как стало известно, он по неизвестной причине забрался туда, вызвав изрядный переполох. Напоминаем вам, что Матвей был добровольцем при испытании недавно разработанных методик внедрения генома животных в геном человека. Данные методики имеют довольно широкие, но пока не слишком определенные перспективы.
- Да? Забавно.
Ситуация была неприятной. Ладно, может даже кто то из делавших сюжет меня уже видел, и для него это даже обыденность. Но вот если это будет расплываться на уровне страны, то будет уже веселее. Или кто-то опять изобразит из всего этого утку? А может, пришло время заявить о себе погромче. Так громко, чтобы внимание людей стало еще одним щитом от того, чтобы воспользоваться мной как одноразовым оружием.











139

- Ты хоть скажи, ты зачем туда полез то?
Оборвал мои мысли Игорь.
- Со страха. Бегу я значит по своим делам, и тут мне чуть ли не под ноги выскакивает из магазина какой-то парень в маске и с пистолетом. Ну я как оружие увидел, бросился драпать. 
- И серьезно перескочил улицу в четыре ряда в один прыжок, а потом взлетел по вертикальной стене?
- Ну улицу я перескочил не в один прыжок, хотя автобус таки перемахнул сразу, а по стене было лезть не так уж и сложно, между кирпичами щели довольно удобные чтобы когтями зацепится. 
- Хм, знаешь, чтобы с тобой не сделали при этой модификации, но твои возможности лежат за гранью человеческих способностей. 
Задумчиво протянул Игорь.
- За гранью возможностей человека, или за гранью возможностей человека чья кровь кипит от адреналина, а страх подстегивает на решительные действия?
Недовольно отозвался я.
- Мне кажется что даже за гранью второго.
Сказал тренер.
- Ладно, ноги действительно нагружать не будем, чуть позже со штангой займешься. А пока поразвлекайся тут немного, я сейчас. Кстати. То что ты решил убежать от вооруженного человека, это очень правильный ход. Откуда только берутся такие, я то думал сейчас уж в этом плане поспокойнее. Ты не переживай, сбежал – правильно сделал, рисковать так не стоит.
- Да я и не переживаю. Меня больше волнует то, что это в телевизор попало.
Ответил я, и проводив взглядом Игоря, вернулся к брусьям. Повиснув на них, я стал поднимать ноги. Как же далеко это распространится? И что случилось с тем грабителем? И самое главное, понял я наиболее терзавший меня вопрос. А как отнесутся к этому мои новые знакомые? Та же Марина. Не очень удобно получилось. Идея заходить в игровой зал показалась не слишком хорошей. Встречу их на улице, после игры. Если что, просто уйду сославшись на занятость. 
С такими мыслями я неспешно занимался, пока остальные люди не разошлись. Проводив их, Игорь подошел ко мне.
- Ты так и не устал?
Спросил он меня.
- Нет, нагрузка же небольшая. Ноги правда тянет после вчерашнего. 
- Ладно, пошли немного со штангой поупражняешься, да иди домой, отсыпайся. 
Мы направились в тренажерный зал. Я смотрел в спину Игоря. А сможет ли он остановить меня, если я на него нападу? Он больше меня, и наверняка сильнее. Но я быстрее, и выносливее. Кроме того, я всегда вооружен. Напади я со спины, у него не будет особых шансов. Достаточно только обхватить шею, и полоснуть когтями по горлу. Или вонзить их под ребра, прямо в почки. Хотя тут я не уверен что попаду точно, и что когти не застрянут в ребрах. А можно атаковать еще проще, и более жестоко. Просунуть руку между ног, схватить за гениталии и рвануть, вспарывая когтями мошонку. От такого уже никто защититься не сможет, а боль будет столь сильна, что дальнейшее сопротивление будет невозможно. А вот в открытой схватке я уже не был бы столь уверенным. Один на один да, исхлестать руки когтями, как я показывал Максиму, и победа будет за мной. Самым оптимальным в такой схватке для Игоря было бы попытаться бросится прямо на меня, и скрутить за счет превосходства в силе и весе. Но ему пришлось бы очень постараться чтобы избежать когтей и клыков. Но вот против нескольких, мои шансы будут невелики. Конечно я наверняка и поцарапаю, и покусаю, причем довольно сильно, но если враги будут настроены решительно, то они меня скрутят. Другое дело если в мои руки попадет огнестрельное оружие. Я быстр, я очень быстр. Чтобы двигаться так как тогда когда я убегал, нужно обладать огромной скоростью. Инерция от моих движений позволяла мне буквально пробегать по стенам. Какую же я скорость то развил? Наверняка побил мировой рекорд по бегу на малую дистанцию. Возможно что и правда я смогу просто перестрелять всех представляющих для меня серьезную опасность, но с другой стороны я толком и не умею обращаться с оружием. Нет, ну я примерно представлял как привести пистолет в боеготовность, как перезарядить его, как снять с предохранителя, как стрелять. Но это все диванные знания, больше почерпнутые из компьютерных игр. Хотя некоторые наставления по стрелковому делу я все же читал. Тем не менее практического опыта стрельбы у меня не было. Ну если не считать посещения тира, и стрельбы там из пневматической винтовки. Это еще до модификации было. 
Мы дошли до тренажерного зала, и вошли внутрь. Там было несколько человек, которые не обратили нас особого внимания, за исключением одного. Он вылупился на меня в полном изумлении. Эта картина весьма повеселила его товарищей, и они рассмеялись глядя на него. Я уверенно прошел по залу, с легкой полуулыбкой на лице.
- Здорово.
Окликнул я находящихся там людей.
- И тебе привет.
Отозвался кто-то. Один толкнул растерявшегося товарища.
- Ну что смотришь? Я ж те говорил что и вправду на человека не похож, а ты не верил.
Сказал он ему негромко. Я подошел к скамье со штангой.
- Ну что, со скольки начать?
Спросил я тренера.
- Давай килограмм шестьдесят, но поднимай пока усталость не почувствуешь.
Ответил он нагружая штангу. Я прилег на скамью, устроился поудобнее. Игорь встал на подстраховке. Вес был ощутимым, но управлялся я с ним довольно легко. Я размеренно поднимал груз в такт дыханию, чувствуя как мышцы на руках наполняются свежей кровью. Это было приятно. Кровь омывала их, словно смывая малейшие следы усталости, не давая им накопится. И мне начало казаться, что я могу так поднимать эту штангу до тех пор, пока просто не проголодаюсь. Похоже что вымотать меня могут только пиковые нагрузки, например экстремально быстрый бег. А вот размеренный бег не утомляет. И подобно тому как я могу пожирать ногами километры, я могу и поднимать эту штангу. 
- Ладно, хватит пока. 
Сказал Игорь.
- Ты извини, я сейчас другой группой пойду займусь.
- Мне с гантелями может поработать?
Спросил я его в ответ.
- Да, немного позанимайся, да иди домой. К врачу обращался?
- Нет, боли то особой и не было. Да и сейчас просто немного тянет и все. Думаю ничего серьезного.
- Ну смотри, аккуратнее все-таки будь. 
- Да через пару недель все равно на медобследовании буду.
- Хорошо.
Игорь ушел, и проводив его взглядом, я решил немного передохнуть перед тем как продолжать занятия. Ко мне подходил удивившийся мне парень. Я встретил его легкой, рассеивающей опасения улыбкой.
- Привет.
Сказал он.
- Так ты и правда существуешь? 
- Как видишь.
Ответил я.
- А ты не верил.
Сказал Иван, подошедший к нам.
- Я те говорю, Матвея у нас ни с кем не спутать.
Продолжил он усмехнувшись. 
- Это верно.
Заметил я в ответ. Незнакомец опомнившись сказал, протягивая руку. 
- А, ясно. Меня кстати Никита звать. 
- Ну меня ты уже знаешь.








140

С улыбкой ответил я протягивая руку в ответ. На секунду в глазах парня промелькнул страх, когда он увидел острия продолжавших пальцы когтей, но прежде чем он успел отдернуть руку дальше чем на сантиметр, я уже обхватил его ладонь в рукопожатии. Меня весьма позабавило то, как он осмотрел свою руку когда я отпустил, видимо удивленный тем что я могу быть достаточно аккуратным чтобы случайно не задеть его когтями.
- Ты лучше скажи мне, ты и правда на стену залез?
Заинтересованно спросил Иван.
- Да, было дело.
Нехотя ответил я.
- А на фига ты туда полез то?
- За птичкой погнался. 
- Нет, ну не хочешь не говори.
Наигранно обиженным тоном ответил Иван, отходя прочь. Я проводил его взглядом, услышав тихую фразу:
- Точно кошак, за птичкой погнался…
- На стену? 
Удивленно спросил Никита.
- Да.
Я задумчиво посмотрел себе на руки.
- Как я вчера выяснил, залезть на стену дома по щелям между кирпичами гораздо проще чем слезть обратно. Пришлось даже пожарных беспокоить, чтобы меня снять. Глупо довольно вышло.
- Эм, ясно. А ты этими когтями что ли цеплялся?
- Ими самыми. Очень удобная вещь, и прекрасная замена бесполезным ногтям.
- Так это, а что там на самом деле было? Ну то есть ты раньше человеком был?
Я перевел взгляд на Никиту, думая что ответить на его вопрос. Хм, а действительно, был ли я раньше человеком, или я все еще человек? Конечно в физиологическом плане назвать меня человеком весьма сложно, но в умственном я вполне человек. Да и в юридическом тоже. Я ответил:
- А что, тебе не рассказывали?
- Да говорили что ты какую-то модификацию делал, а уж какую я не знаю.
- Генетическую, в порядке эксперимента. 
- Хм, неужели такое уже вполне обыденно?
- Ну пока еще столь же обыденно как автомобиль в девятнадцатом веке. Но со временем будет наверное и пораспространенее. Адресок фирмы дать?
- Эм, да нет, не надо. Спасибо.
- Ладно, тогда я немного позанимаюсь, если ты не против.
Сказал я вставая, и направляясь к стойке с гантелями. Беседа почему то начала немного раздражать, и я хотел поскорее ее закончить. Никита пошел за мной.
- Да нет, не против.
Сказал он.
- Просто знаешь, я уже после третьего десятка подъемов штанги счет потерял, а ты все поднимал и поднимал, будто она ничего не весит. Это от твоей этой модификации что ли так?
- Наверное.
Сухо ответил я, раздражаясь все больше. В конце концов я просто хотел спокойно позаниматься, без лишней болтовни с кем попало. 
- Ясно, а менты к тебе из-за когтей не докапываются? Они довольно грозно выглядят. 
- У меня есть разрешение.
- Эм, разрешение? На ношение когтей?
- Не совсем. Заключение экспертизы согласно которому когти невозможно признать холодным оружием в связи с их неотделимостью от тела, и тем фактом что они являются органом.
- Эм, а. Ну понятно. То есть ты там и в таком, формальном плане озаботился?
- Да. Все необходимые наборы документов признающих меня полностью дееспособным гражданином имеются. 
Ответил я на вопрос Никиты, беря гантели, килограмм по пятнадцать каждая. Я повернулся к нему, продолжая улыбаться. Мне пришло в голову, что будет достаточно только шикнуть на него, или едва заметно зарычать, чтобы он отвалил, и больше не подходил ко мне. Вместо этого я сказал:
- Ты извини, но не мог бы ты не отвлекать меня пока, ладно?
- А, ну да. Конечно.
К моему облегчению он удалился прочь, пару раз оглянувшись. Я тем временем с безмятежным видом работал с гантелями, совершая размашистые движения руками. Хоть вес был и заметно меньшим чем у штанги, все же с ними было несколько потяжелее. Хотя за исключением попыток развести руки в стороны, вверх от боков, все остальное давалось легко. А вот эта группа мышц видимо была послабее. Конечно я регулярно упражнялся и с гантелями, но все-таки не с таким весом. 
Я упражнялся, немного отдыхал, потом вновь занимался. Взяв гантель весом килограмма три, я вполне уверенно поднял ее хвостом, и немного покрутил, хоть она постоянно пыталась сорваться куда-то в сторону. Увидевший это Иван заметил:
- Ого, ты и хвост тоже что ли тренируешь?
- А почему нет? 
- Ну да в принципе, просто я не представляю как с такой штукой управляться. В сортир ходить не мешает?
Усмехнулся он.
- А у тебя что, такая огромная жопа что накрывает унитаз вплоть до спинки когда садишься? 
Шутливо ответил я. 
- Набок что ли свешиваешь? Забавная наверное картина. 
Мой голос стал совершенно ядовитым:
- Может ты еще выскажешь предположение о том, что я языком место туалетной бумаги пользуюсь?
- Эм, да ладно. Ну извини.
Смутившись сказал он.
- Да пустяк.
Ответил я продолжая занятие. Постепенно руки наливались мягкой, приятной тяжестью. Словно мышцы правильно поняли необходимость нагрузки, и стали нарастать. Хотя это всего лишь кровь, разогретая физическими упражнениями, и легкая усталость, которая пройдет за час отдыха. Желудок тоже наливался сосущим чувством голода, и не желая доводить его до болезненности, я направился к выходу.
Пройдя к раздевалке, я быстро переоделся в свою одежду. Штаны, бронежилет поверх футболки, жилетка, плащ. Быстро спустившись по лестнице, я отправился в знакомую столовую. Хорошо хоть никто не навязывал мне свою компанию. Если честно, кроме как с Мариной или Олесей мне ни с кем не хотелось встречаться. На улице уже вечерело. Было пасмурно, но без дождя. И земля уже почти подсохла, только лужи все еще стояли там где они были наиболее глубокими.
Войдя в столовую, я кинул плащ на вешалку и направился прямиком к продавщице, узнавшей меня. 
- Как обычно, чего посытней?
- Да, давайте там, супа какой есть, с мясом чего-нибудь.
- А с рыбой не хочешь? У нас сегодня такое жаркое с ней хорошее вышло.
- Давай с рыбой тогда.
Я расплатился, и встал у прилавка ожидая заказ. Я неспешно скользнул взглядом по довольно людному помещению. Люди за столиками с любопытством на меня смотрели. Какая-то семья, ребенок тыкал в меня пальцем. Две девушки, молча разглядывающие меня. Пожилой мужчина, скользнувший по мне подозрительным взглядом. Три парня у входа, один чуть не подавился увидев меня, и толкнул приятелей показывая в мою сторону. Только довольно большая компания в центре зала была слишком увлечена разговорами и полупустой бутылкой водки, которая скоро должна была отправиться к паре опустошенных компаньонок. На моем лице блуждала легкая улыбка, и не похоже что я у кого-то вызвал опасения. Наконец получив еду, я направился к дальнему столику, рядом с тем угрюмым мужиком.












141

Он смерил меня еще одним подозрительным взглядом, но я не стал навязывать ему компанию, и сел за столик рядом. Хоть я и не обращал на него внимания, делая вид что полностью занят едой, все же он доел свою порцию быстрее чем следовало бы, и направился к выходу. Я же просто наслаждался едой, пытаясь дистанцироваться от голосов людей, особенно тех кто обсуждал меня.
- Мам, а это кто такой был?
Раздался детский голос. Ему ответил женский:
- Не знаю сына.
- А это как в мультике, да?
- Нет, это наверное маска, дядя просто разыгрывает. Ты ешь давай. 
- А можно посмотрю?
- Нет, это невежливо.
- А ты знаешь что?
Это уже похоже те две девушки.
- Что?
- Я этого сегодня в новостях видела, ты прикинь, он на стену дома залез и его оттуда пожарники снимали.
- Что, правда что ли? А зачем?
- Не знаю, не сказали. Он мол от комментариев отказался. 
- Хм, а не хочешь спросить его?
- Не, он какой-то стремный все-таки. 
Компания за столом похоже отмечала чей-то день рождения.
- Серег, тебе уже двадцать пять, когда жену то искать будешь?
- Вот как на повышение пойду, так и буду искать.
- Это правильно, щя без денег никуда, давай, за карьеру, чтоб у тебя все сложилось.
Раздался звон рюмок. Даже за ним я мог расслышать голоса парней у входа:
- Это вот и есть тот геномод что ли? 
- Наверное, интересно, на хрена он на стену полез? 
Раздражение вновь вскипело внутри. Вот блин угораздило в таком положении на камеры попасться. Стыдно если честно. Да ладно, сделанного не воротишь. Интересно, а репортеры не станут выяснять у меня причины этого поступка? Не хотелось бы. Надо их избегать, по крайней мере пока Альберт не разберется с тем что произошло. Не знаю насколько сильно я толкнул того бандита, и какие будут последствия. Но в конце концов, людей машины сбивают, и выживают. Не стеклянный же он? 
С этой мыслью я пошел к выходу. Парни у входа встретили меня взглядами, и когда я проходил мимо, один из них нагнулся, и схватил меня за хвост. Его рука скользнула по ткани чехла, но рывок все-равно был довольно неприятным, и резко развернувшись, я столкнулся лицом к лицу со смеющимися парнями.
- Ты что, ох…ел мудак? 
Зашипел я на того который был достаточно близко чтобы иметь возможность схватить меня за хвост. Смех резко оборвался. Злоба закипела в груди, и чтобы не дать ей вырваться, я развернулся, и схватив плащ вышел прочь, натягивая его на ходу. Выйдя на улицу я зашагал прочь, под пасмурным небом. Был вечер, но пока солнце еще не село, и было светло. За спиной хлопнула дверь. Слух четко выделили топот шагов направляющихся за мной. Ненависть требовала выхода, она бурлила внутри в ненасытной жажде крови. А людные улицы не способствовали этому. Потому я свернул в ближайший проулок, погрузившись в тишину безлюдного двора. Шаги нагоняли меня. Когда шаги были метрах в трех от меня, один из парней заговорил, дыхнув на меня пивной вонью:
- Слышь, ты. Что сказал?
Сделав плавный шаг вперед, не позволяя сократить дистанцию, я обернулся. Полы плаща взмахнули над землей в такт движению, и я оказался лицом к лицу с тем, который схватил меня за хвост. Двое других держались позади. Парень протягивал руку, видимо собираясь схватить меня за плечо, и я шагнул навстречу, злобно скалясь и шипя. Я выкинул вперед обе руки, закрываясь от его удара. Вид моих когтей весьма охладил пыл парня, и я легко отстранил его протянутую руку. Мои когти полетели прямо ему в лицо, и это движение заставило его отшатнуться, вскидывая руки в бесплодной попытке защитится. Он не успел, испуг сожрал у него те доли секунд что были для полноценной обороны, и я схватил его за воротник, протаскивая вперед и вынуждая его рефлекторно переставлять ноги чтобы не упасть. Естественно что в таком положении у он не мог заметить мой удар, и колено мягко врезалось в пах парня, заставляя его согнутся. Он утробно взвыл от боли, и я швырнул его в бок, оставшись лицом к лицу с его товарищами. Они были ошеломлены и напуганы, и я подогрел их страх проведя рукавом по своему носу таким жестом, что рука с остриями когтей была ясно видна.
- Проблемы?
Сказал я неестественно шипящим голосом, внимательно смотря на парней.
- Э, нет…
Промямлил один из них. 
- Тогда свалили отсюда, живо.
Прошипел я. Они неуверенно отступили. Я отчетливо видел в них страх. Он был таким приятным, таким сладким. Их испуг был почти материален, вызванный неожиданным отпором, и подозрением того что я полоснул их приятеля когтями, он заставлял их бросить все и просто бежать, бежать от страшного, непонятного хищника неизвестно как оказавшегося перед ними. Теперь я уже не был в их глазах безобидным посетителем со странной внешностью. Но их товарищ валявшийся у моих ног еще держал их, слабо, но держал.
- Ну?
Рявкнул я, обрывая эту связь, и они бросились бежать. Я проводил их взглядом, чувствуя как губы расплываются в хищной улыбке, а затем повернулся к скулящему обидчику. Он так и валялся в позе эмбриона, сжимая пах. Голова столь уязвимо лежала на земле. Лицом на бок, глаза закрыты. Один висок прямо на асфальте, второй совершенно открыт. Это так просто, просто поднять ногу, и с силой опустить, чувствуя как тяжелый каблук вомнет череп внутрь. Кость на виске одна из самых тонких в черепе, она поддаться. И мозг расплещется под моей ногой ароматной кашей. Как вода из лужи, когда прыгаешь в нее. Всего один удар…
- Эй, я щяс милицию вызову!
Раздался крик пожилой женщины откуда-то сверху. Он оторвал меня от кровожадных мыслей, и ледяные оковы самоконтроля вновь взяли свое, удерживая разум от необдуманных поступков. Было слишком много свидетелей. Я не могу с ним расправиться. Даже просто избить. Этот удар не был слишком силен, и он вскоре от него отойдет, сохранив только весьма неприятные воспоминания. С этим он не сможет пойти в полицию, кого там заинтересует мелкая драка?
- Хороши у тебя приятели.
Прошипел я стоя над ним.
- Даже не подумали тебя защитить, оставили мне на расправу.
Я развернулся, и резко зашагал прочь, чувствуя как неутоленная злоба все еще кипит подобно горящему термиту. Хотелось сорваться на бег, выплеснуть ее в яростных ударах ногами по земле. Но ноги стоило поберечь. Да и подходящего турника чтобы хоть просто подтянутся пару сотен раз не попадалось. Так что я просто шел, постепенно успокаиваясь.








142

Ублюдок, догадался тоже, схватить меня за хвост. Неужели я так безобидно выглядел? Или он был пьян сильнее чем казался? На кой хрен люди пьют? Мне было достаточно одного раза, чтобы понять что злоупотреблять горячительным не стоит. Окажись мы один на один в безлюдном месте…
О, я бы ему такое устроил, он бы умолял меня оборвать его мучения. Я бы переломал ему все ребра, нашел бы подходящий кирпич, подсунул бы ему под руку, так что кость оказалась бы зажата между ним и землей, и прыгнул бы на нее. Пальцы на ногах нетерпеливо сжались, почти чувствуя как хрустят ломающиеся кости под ступнями. Я бы размозжил каждую подходящую кость на его конечностях. Плечевые, локтевые и лучевые, бедренные и берцовые кости. Я переломал бы их все, а потом схватил бы его за руки и ноги, и тряс пока переломы не станут открытыми. Я выдрал бы из него эти кости, а если бы сустав оказался слишком прочным, то содрал бы с них плоть подобно чулку. Я растоптал бы его в кашу, в мешанину мяса и обломков костей. И он долго бы не умирал. Его череп я бы раздавил напоследок, уже после того как осколки ребер вонзятся в сердце и разорвут легкие. 
С каким бы удовольствием я сделал бы это, будь я уверен в безнаказанности. Но в городе нельзя быть в этом уверенным. Слишком много следов. Вряд ли в полиции даром свой хлеб едят, хотя история показывает что она часто проявляет вопиющую некомпетентность, позволяя серийным убийцам разгуливать целыми годами. Так что и мою разовую вспышку гнева она может обделить своим вниманием. Но я слишком заметен. Надо быть слепым, или смотреть с километра чтобы не опознать меня. Нет, мне нужно контролировать себя. С того парня и так хватит. Да и вряд ли я действительно смог бы так с ним разделаться чисто физически. Ну ладно, пусть в броне и одежде я вешу под девяносто килограмм, хотя если усилить мой вес энергией прыжка… А не важно. Думаю нервные волокна его мошонки сейчас очень отчетливо орут его мозгу о том, как глупо и больно нарываться на такие удары. Пусть скажет спасибо что я ударил только раз. Да и с приятелями ему теперь будет о чем поговорить. Интересно, как они перед ним оправдываться будут? Может даже рассорятся как следует, да прирежут друг друга. Мрази. 
Ладно, плевать. Было и прошло. Вот только нервы на взводе. Надо немного успокоиться перед тем как встречаться с Мариной. Мне не стоит выглядеть слишком нервным. Да и пару часов до того времени когда они должны закончить с игрой надо чем-то занять. Я вновь вышел на людную улицу, и направился к торгово-развлекательному центру. Куплю там чего-нибудь вкусного, мороженного например. Может книжка какая интересная отыщется, или на глаза любопытная игрушка попадется какая-нибудь. 
Я размеренно шагал по улице, сохраняя на лице легкую улыбку, и отмечая взглядом реакции людей. Кто то смотрит безразлично, кто то удивленно. Кто-то почти испуганно. По некоторым видно что они узнают меня, иногда это сопровождается раздражающей усмешкой. Посмотрели видимо этот сюжет. Ко мне наперерез направилась пара девушек. Заметив их краем глаза, я не стал проявлять какой либо реакции, ожидая пока они подойдут ближе.
- Извините.
Заговорила одна из них.
- А можно с вами сфотографироваться?
- Десять тысяч рублей за одну фотографию.
Равнодушным тоном ответил я.
- Сколько?
Удивленно воскликнула девушка.
- Ну ладно, восемь тысяч. Идет?
Я повернул голову к ней. Она сделала шаг назад, сжимая в руке телефон. 
- Нет, ну такие суммы, между прочим я и бесплатно могу сфотографировать.
- Можете, только я тогда напишу заявление в полицию по факту вмешательства в личную жизнь, и незаконную слежку. А мой адвокат, поверьте мне, поможет дать ход этому делу. Это конечно если вы фотографии опубликовывать не станете. А вот если опубликуете, то все будет гораздо серьезнее.
- Нет, ну…
- Нет так нет.
Ответил я, и пошел дальше. Торговый комплекс был уже недалеко, а рядом с ним стоял небольшой тир. Вывеска ясно говорила об этом. Любопытно будет попробовать пострелять, подумал я заходя внутрь. Как обычно к выбору предлагалась пара пневматических винтовок, да автомат стреляющий пластиковыми шариками. 
- Почем пульки к пневматике то?
Спросил я у кассира.
- Пять рублей, за полтинник сразу дюжина.
Ответил он поднимая взгляд от книги. Его глаза удивленно расширились, но он ничего не сказал.
- Винтовки то хоть пристреляны? 
- Конечно, вон смотри. 
Он взял винтовку, переломил ее и зарядил пульку. А затем оперся руками на стойку и выстрелом сбил одну из бутылочных крышек на верхнем ряду. 
- Ну ладно, давай дюжину. 
Сказал я протягивая купюру. Он протянул мне баночку с металлическими елочками пулек. Я взял винтовку, переломил ствол заряжая. Конечно тут были деревянные стойки для опоры, но так ведь не интересно. Куда честнее держать оружие на весу, тем более что оно такое легкое. Я закрыл левый глаз прильнув к прицелу. Вибриссы касались оружия. Хм, а этим надо озаботиться. Хотя по идее у автоматов нет таких движущихся частей чтобы защемить их, да и гильзы наверное не перед лицом стрелка выбрасываются, не угодят наверное мне в морду. Я навел мушку так чтобы она закрыла половину крышки, щели между ней и целиком были абсолютно одинаковыми. Забавно. Насколько я помнил, мне всегда было трудно держать их ровными. Оружие дрожало в руках. Но сейчас я держал его уверенно. Мушка лежала на цели как влитая. Может причиной этого было то, что мои руки стали гораздо сильнее, раньше даже просто вытянутая рука довольно быстро наливалась тяжестью. Даже дыхание почти не сказывалось на положении винтовки. Я сделал плавный вдох, и осторожно потянул за спусковой крючок. Винтовка дрогнула в руках, когда подпружиненный поршень промчался по цилиндру, и выплюнула пулю. Пулеулавливающая занавеса дернулась чуть выше мишени. Эх, надо оружие держать покрепче. Я перезарядил пневматику. На этот раз я уже был готов к рывку, и при том же положении прицела на крышке, выстрел нашел цель. Крышка слетела с полки и упала вниз. 
- Нормально, давно не стрелял, забыл как правильно прицел наводить.
Усмехнулся я кассиру.
- Вон, по спичкам попробуй пострелять. Если пять подряд без промахов собьешь, то еще десяток пулек сыпану. 
- Хм, ну давай попробую.
Я посмотрел на ряд спичек воткнутых в полку. Потом навел винтовку на крайнюю. Рука мягко сжала винтовочную рукоять пневматики. Прицел держался как влитой, в руках не было даже малейшей дрожи, хотя вроде как совсем недавно меня буквально разрывала злость. И даже сейчас я чувствовал раздражение. Я плавно потянул спуск, и пулька перебила спичку пополам, вскинув верхнюю ее часть. Отлично.
Я перезарядил винтовку, прицелился в следующую спичку. Плавное движение пальца, хлопок механизма, и пулька ударилась в штору, даже не задев спичку. Ладно, спокойнее. Еще восемь пуль. Я просто немного ошибся, надо держать руки чуть плотнее. Перезаряжаю винтовку. Парень с интересом наблюдает. Спокойно, прицел стоит уверенно, главное чтобы рывок поршня не сбивал его. Держать оружие чуть плотнее. Хлопок, и спичка изгибается в сторону, когда ее краешек слегка чиркнула пулька. Прекрасно.







143

Перезаряжаю винтовку. Конечно дальность тут почти в упор, нет никаких помех для стрельбы, и даже такое оружие достаточно точно, но спичка маленькая мишень, а я не так то и тренирован. Есть теоретические знания, и есть крепкие руки которые надежно и мягко держат оружие. А практика, вот она. Навожу прицел, плавно тяну спуск. Спичка сгибается почти пополам, но не разваливается. Забавно. Снова переламываю оружие. Наводка по вертикали не столь важна, спичка длинная. Главное чтобы мушка была на ней, а щели между мушкой и целиком были совершенно одинаковыми. Кажется я даже могу разглядеть промелькнувшее донышко пульки, когда оружие дергается от выстрела. Спичка падает в сторону, зияя выеденным боком. Третья готова. Вновь перезаряжаю оружие, вставляя в ствол пульку самыми кончиками когтей. Защелкиваю винтовку. Интересно, почему винтовка? Оружие то гладкоствольное. Но как то все называют его именно пневматическая винтовка, хотя правильнее было бы говорить пневматическое ружье. Азарт начинает охватывать меня, когда я поймал в прицел следующую спичку из ряда. Мушка замерла как влитая. Плавное движение пальца, и спичка разлетелась пополам. 
Азарт охватил еще сильнее. Если будет промах, то пять подряд мне уже не выбить. Взгляд застывает на мишени. Рука плотно сжимает цевье, чтобы рывок не сбил прицел. Парень сбоку смотрит тоже с откровенным азартом, словно заразившись от меня. Мушка на спичке, плавно тяну спуск…
Пулька ударяется в занавеску, похоже даже не задев спичку. Блин, слишком сильно сжал цевье. Мягче надо. Парень присвистнул:
- Не, ну все-равно норм, тем более ты с рук стрелял. Ладно, на еще пять пулек тогда. Только это все уже. Там попытка на один раз.
- Ну это понятно, а то вас особо меткий еще разорит кто.
Усмехнулся я скрывая раздражение. Проклятье, так близко. Парень сыпанул еще пяток пулек в банку. Я положил пневматику на стол, и взял соседнюю. Эта, в отличие от той из которой стрелял я, имела пистолетную рукоять, и перезаряжалась рычажком сбоку. Пулька вставлялась сверху, и загонялась в ствол штырьком. Я зарядил оружие, прицелился в крышку от бутылки. Сложно сказать что было удобнее, пистолетная рукоять или винтовочная. В принципе почти одинаково, только руку держать немного по-другому надо. Я потянул спусковой крючок. Хлопок поршня, и пулька закружила крышку волчком. Я зарядил следующую. Хм, пистолетная рукоять. В принципе пневматика много не весит, килограмма полтора навскидку. Бывают пистолеты и такого веса, правда это уже совсем мощные пушки. Я вытянул руку с пневматикой, держа ее словно пистолет.
- Фига, ты серьезно?
Заметил парень.
- Да так, попробовать охота.
Сказал я смотря на крышку через прицел. Он уже немного подрагивал. Ствол слишком перевешивал, не было баланса. Я сжал руку, по тверже обхватывая оружие. Мушка мягко покачивалась на цели. Я потянул спуск. Мимо. Вновь зарядил еще одну пульку, вновь стал целится. Попасть удалось только с четвертой попытки. Остальные пульки я уже отстрелял просто так, при удобном удержании пневматики по таким целям как крышки попадалось вполне уверенно. На банки я даже не обращал внимания. Мне казалось что я могу сбить их даже не целясь, настолько они были крупны. 
- Неплохо.
Вновь повторил парень.
- Спасибо.
Отозвался я. 
- Ты ведь этот, генетически модифицированный который, верно?
- Он самый.
- Здорово. Я про тебя слышал как то, а живым то видеть не доводилось.э
- Главное чтобы ты не увидел меня мертвым.
Отозвался я.
- Эм, извини. Я имел в виду, вживую увидеть.
- Да ладно, забей. 
Я направился к выходу. Покинув тир я пошел в торговый центр. Больше всего меня позабавила реакция охранника, который чуть ли не привязался ко мне, держась все-таки на расстоянии. Я задумчиво бродил по зданию, разглядывая витрины и ловя на себе взгляды, от изумленных до напуганных. Если подумать, то твердые руки весьма неплохо помогают мне держать оружие. При должной тренировки я могу наверное неплохо научится стрелять. Конечно стрельба это работа не только рук, но и мозга, особенно на большую дистанцию. Вот только, а нужна ли мне стрелковая подготовка? Зачем? Убивать эффективнее? Да ладно, я подстрахуюсь, меня остановят если я поведу себя агрессивно до того как я что-то натворю. А если нет? Тогда я должен выжить. Вариант того что меня пристрелят прямо там, меня категорически не устраивает. Даже если я перебью всех, у меня все-еще будут шансы. Сбежать, затаится, растворится в глухих местах. Или попытаться как то оправдаться. Варианты будут, но для этого надо остаться в живых, остаться любой ценой. 
А что тогда? Как мне жить, если все будут преследовать меня? Страна большая. Кто найдет меня в глухих лесах? Я уверен что смогу вполне выживать в них. А смогу ли я уйти от преследования? Пережить облавы? Сколько? В таком случае я должен стать опасным. Опасным настолько, чтобы попытки выкурить меня из лесов приводили к слишком большим людским потерям. Только тогда будут шансы что меня оставят в покое. А смогу ли я? Ведь я даже в армии не служил, хотя какая там подготовка? Как правильно маршировать да территорию чистить? Или слепо исполнять приказы? Это все не то что мне нужно. Мне нужно научиться именно выживать, выживать автономно, выживать несмотря ни на что. А на это нужно время. Вот только его то и нет. Пережить бы сперва эту церемонию. Я остановился около отдела с оружием. Ничего серьезного, самооборона, ножи, и пневматики. Может купить себе винтовочку? Толку от нее правда мало, разве что птичку подстрелить. На ужин. Зато какая ни какая тренировка. 
Любопытно, а если меня призовут в армию? При строевой подготовке мне как хвост держать? Вряд ли это в уставе есть. Да и противогаз для меня поискать придется. Очень хорошо поискать, с учетом того что на такое строение черепа как у меня их просто не выпускают. Хотя вроде бы есть противогазы для собак, большой размер может и на мою голову налезет. Неприятно наверное вибриссы прижмет. Охранник так и мельтешил сзади. Я подошел к прилавку.
- Извините, а можно посмотреть вон тот нож, это ведь кукри называется?
- Да.
Ответил продавец протягивая мне требуемое. Смотрел он на меня без особого удивления. Я взял оружие. Довольно длинное и тяжелое лезвие, изогнутое пополам острием внутрь. Таким наверное и руку человеку отхватить можно. Сталь блестела как зеркало. Я провел им перед собой, уставился в отражение охранника на лезвии. Он внимательно смотрел на меня, и наши взгляды встретились. Улыбка на моем лице стала чуть сильнее. Мелькнули клыки. Глаза приобрели хищный вид, и в сочетании с чуть прижатыми ушами, вышло очень угрожающе. Я плавно отвел ногу назад, чуток обернулся. Охранник отшатнулся, чуть не упав.
- Леха, быстро на второй.
Пробормотал он в рацию, напряженно ожидая что я метну в него оружие. Вместо этого я просто вытянул нож вверх, и с невинным видом смотрел на него, словно желая убедится что клинок абсолютно плоский, не изогнут. Я вернул оружие продавцу, слушая как по лестнице торопливо поднимается видимо второй охранник. Когда я обернулся, то увидел что их действительно двое. Второй выглядел запыхавшимся, и недоуменно смотрел на меня. Я пошел прямо к ним, с привычной полуулыбкой на губах.
- Ребят, вы на меня любоваться весь магазин созовете, или только половину?
Насмешливо заявил я им. Второй охранник укоризненно посмотрел на первого, а он явно смутился. Я прошел мимо, и спустившись вниз вышел вон из магазина. Уже почти вечер, наверное скоро ребята будут уходить из спорткомплекса. Попробую встретить Марину, мне надо немного развеется. С этйо мыслью я зашагал к спорткомплексу.









144

Добравшись до дома по соседству, я присел на лавку и стал наблюдать. У соседнего подъезда сидело несколько старушек, при виде меня они замолчали, но убедившись что я сижу к ним спиной и не проявляю интереса, заговорили вновь.
- Петровна, слушай а это что такое?
- Да маску нацепил, людей пугает.
- Нет, это не маска.
Вмешалась третья. 
- Это он на самом деле такой.
- Да ты что, это как так?
- А это ему операцию сделали, генетическую. Я по телевизору слыхала.
- Зачем это в такую страхолюдину то превратили?
- А кто ж их знает, только вот что я тебе скажу, неспроста все это, ой не спроста. 
- Да ладно вам.
Оборвала их Петровна.
- Вы вон помните, по молодости то читали, человек-амфибия. Может вот теперь так вот учатся делать? 
- Ну не знаю, там то все от людей таили. А тут вон, прям в открытую входит, будто так и надо. 
- А что сейчас скроешь то? Интернет, телевиденье. 
- Да дурь там одна, это ваше телевиденье, вечером только еще нормальное показывают. Кстати, Анка та тому хахалю отказала таки.
- Да ты что, серьезно?
Кажется дальнейший разговор скатился к обсуждению какого-то сериала. Я старательно пытался пропустить мимо ушей все перипетии любовных приключений этой Анки, наблюдая за дверьми спорткомплекса. Наконец среди выходивших мелькнула знакомая компания. Я встал, и направился к ним.
Подождав нужный сигнал светофора, я перешел дорогу. Приблизившись к знакомым, я улыбнулся им, идя навстречу. 
- Привет.
Окликнул я их, приближаясь к Марине. Я протянул руку, приобнимая ее, она не отстранилась, лишь загадочно посмотрела на меня.
- Здорово, Матвей. Что сегодня не был то?
- Да так, дела были.
Мне навстречу шагнул Анатолий, и он явно был зол. Я отстранился от Марины, глядя на него, и он толкнул меня. Я сделал плавный шаг назад, пытаясь понять в чем дело. Взгляд застыл на нем, руки почти незаметно напряглись готовясь к защите. Но на лице все та же легкая полуулыбка. В чем дело? Я ведь даже сегодня не встречался с ними.
- Давай решим этот вопрос раз и навсегда.
Сказал мне Анатолий.
- Марина моя девушка, тебе ясно?
- Серьезно?
Протянул я. Мой взгляд скользнул на девушку, а она… Она с любопытством смотрела на намечающуюся драку. Я почувствовал будто меня ударили под дых. Ярость вскипела внутри, когда я все понял. Ну конечно, эта сука заигрывала со мной чтобы позлить своего парня. Выбрала такой объект, который будет наиболее провокационным для его ревности. А мне сразу стоило догадаться что все не так просто. Мразь. Ни один мускул не должен дрогнуть на моем лице помимо моей воли. Ни один мускул и не дрогнул. Алексей рявкнул, тыкая мне пальцем почти в лицо:
- Да, серьезно! 
В голове словно что-то щелкнуло, как рычажок предохранителя на оружие. Нет, нельзя. Вступи я в драку, я сыграю по правилам навязанным Маринкой. Руки никак не хотели сжиматься в кулаки, оставаясь расслабленно висящими, с бритвенными остриями когтей. Почти безобидные сейчас, они одним движением сорвут кожу с его лица. Я смотрел на парня, прекрасно различая пульсирующие артерии на шее. На нем легкая куртка, она не будет слишком сложной преградой чтобы добраться до его плоти. И эта протянутая рука, один рывок, один укус, одно рвущее движение челюстей… Ему ампутируют кисть. Это месиво будет невозможно сшить правильно. Нельзя. Словно лед окутывает огонь ярости. Он не может потушить, только сдержать. Все та же легкая полуулыбка на лице. Только Олеся стоявшая в стороне что-то замечает в моих глазах. Я чую это по ее испугу. Голос не должен дрогнуть, спокойный, доброжелательный.
- Ладно. Извини, не знал. 
Я разворачиваюсь прочь, успев заметить несколько разочарованный взгляд Марины. Она явно ожидала большего. Эта тупая курица хоть понимает что я могу легко убить или искалечить парня? Она же должна знать, она не может не знать про мои когти. Неужели она не понимает, что мне достаточно одного взмаха руки чтобы оборвать жизнь. Анатолий тоже ошеломлен столь легкой победой. Но я слышу за спиной его шаг ко мне, и чувствую как рука ложиться мне на плечо. Плавно поворачиваю голову назад, прекрасно чувствуя вибриссами положение его руки. Чуть отстраниться, чуть приблизить челюсти, и схватить его запястье. Зубы разорвут плоть, надежно вопьются в кость. А потом рвануть на излом, и кости не выдержат. Трещины от давления зубов разрастутся, и я оторву ему руку.
- Антош!
Крик Марины за спиной. Я оборачиваюсь к Анатолию, чувствуя как в уголках глаз предательски проступают капли злых слез, бесследно проскальзывающих в мех. 
- Мы не закончили.
Отрубил Анатолий. Я посмотрел ему в глаза, и сухо сказал:
- Мы закончили. Мне не нужна шлюха крутящая романы чтобы позлить своего парня.
- Ты что сказал?
Взревел Анатолий хватая меня за ворот плаща, наблюдавшие за этим люди засуетились.
- Эй, ребят харе!
- Хватит!
Идиот. Да, он тоже неплохо тренирован, да он довольно силен, вот только он схватил меня двумя руками за одежду, и его горло абсолютно открыто. Это мне достаточно наклонит голову, и длинная морда прикроет гортань. Я не сбивал его руки, я не пытался вырваться. Просто моя правая рука со скоростью змеи метнулась ему в горло, и сжала его. Я почуял биение артериальной крови под подушечками пальцев, и просто сжал их сильнее, прекращая эту пульсацию. Прошло не более двух секунд, и Анатолий отпустил меня. Он схватил меня за руку, пытаясь разжать хватку. Потратил еще несколько драгоценных секунд, бесплодно ударяя по предплечью. Он уже терял сознание, когда наконец догадался попытаться разжать мне пальцы. Но руки парня уже не слушались. Это было так просто, так маняще просто. Сжать пальцы внутрь, чтобы когти впились в шею, чтобы они прошли глубоко-глубоко, позади артерий. А потом рывок на себя. Кровеносные сосуды утонут в кривизне когтей, они не смогут выскользнуть, они просто разорвутся, обдав меня струей ароматной крови. Лед сковывал руку, словно она уже не принадлежала мне. Нельзя дать силу гневу, просто нельзя.
- Отпусти!
Почти жалобный крик кого-то со стороны. Парни рядом, но они не решаются подходить. Просто стоят и смотрят. Я чую их беспокойство, и даже страх некоторых, кто уже поняли насколько плотно лезвия когтей лежат на коже. Просто самоконтроль. Он не виноват, Маринка сыграла с ним так же как и со мной. Делаю шаг вперед, и просто швыряю тело, разжимая руку, толкаю его вперед словно мяч. Когти разжались раньше чем он вылетел из руки. Он упал как тряпичная кукла, просто осел на землю.
- Толя!
Марина бросилась к нему. Он был в сознании, но заметно плыл. Я не пережимал ему артерии слишком долго, но этого хватило чтобы ему стало довольно плохо. Марина подняла взгляд, и замерла с открытым ртом, собираясь выкрикнуть какое-то обвинение. До нее наконец дошло, что если я влеплю ей пощечину, то ее лицо будет изуродовано навсегда.
- Я же сказал, мы закончили.
Тихо прошипел я, и пошел прочь. За спиной Олеся бросилась на помощь, люди испуганно перешептывались, и их страх, липкими волнами наплывавший сзади не приносил мне удовольствия. Было очень паршиво, и клокочущая ярость грохотавшая внутри, только еще более выводила из себя. Надо просто уйти. Остыть в стороне, чтобы не сорваться.













145

Было уже почти темно. Злоба и обида душили меня, заставляя все ускорять шаг. А чего я ждал? В конце концов все началось совсем недавно, буквально позавчера. Раскатал губу на эту суку. Плевать. Неважно. У меня есть гораздо более важные проблемы. Хрен с ней. Мне нравится пугать людей, ей изводить ревностью своего парня. Мы просто играем, только в разные игры. 
Но почему же это меня так задело? Наверное просто неожиданность. Как меня напугала внезапная встреча с вооруженным человеком, так меня и затянуло неожиданное заигрывание. Я посмел ей довериться, и поплатился этой душащей злобой. Когти невыносимо зудели, а в глазах стояли слезы. Никто не должен увидеть меня в таком состоянии. Плевать что я чувствую, плевать что я испытываю, плевать какие у меня эмоции. Для всех я должен быть улыбчивым, уверенным в себе геноморфом. Вот только ненависть упрямо кипела.
Я пронесся быстрым шагом мимо нескольких человек, удивленно посмотревших мне в след. А Антоха, тоже хорош. Он прекрасно знал что я понятия не имею об их чувствах, и мог бы высказать свое недовольство сразу, а не ждать пока я начну отвечать на ее внимание. Идиот. Я ведь пытался просто уйти, просто избежать конфликта. Я же сказал что все понял, так какого хрена ему еще было надо? Я же ему чуть шею не свернул. Проклятье, да, я легко мог порвать ему глотку, просто сжать руку посильнее и все. Но не сжал. Мне нужно контролировать себя, постоянно контролировать. Ярость не должна гореть, только тлеть. Я им еще устрою. Они поплатятся за это, но так что я избегу ответственности. 
Я проходил мимо свалки у небольшой теплостанции. Рядом с толстой трубой, у места где она входит в землю, лежало пять собак. Увидев меня, она залаяли. Я просто сорвался. Ярость требовала выхода, и она его получила. Я перешел с шага на бег, чувствуя как вскипает кровь. Ни единого звука не сорвалось с моих уст в этой атаке, только оскал исказил губы. Собаки ошеломленно подскочили, когда я прыгнул на них. Это был не такой уж и большой прыжок, но грязно-рыжий пес передо-мной заметался в панике. Я приземлился точно ему на лапу, чувствуя как кость проломилась под ногами точно ветка. Ботинки скользнули по асфальту, размазывая плоть собаки. Она завизжала, и от ее крика остальные отшатнулись в стороны. Я же несся вперед, ведомый инерцией. Пригнувшись и разведя руки, я взмахнул ими в сторону остальных псов, и один из них не успел. Когти вонзились в шкуру, дернулись об ребра и погрузились глубже. От боли собака изогнулась, но это движение только позволило когтям рассечь ее живот еще сильнее. 
Я бросился за белым, пятнистым псом который удирал прочь, пока остальные в панике врезались в стену котельной. Нагнав его в пару шагов, я прыгнул, прижимая его к земле. Прежде чем он успел укусить меня, моя рука сжалась на его морде, замыкая челюсти. Второй рукой я схватил его за затылок, и сжав между ногами стал выкручивать ему голову. На секунду жалобный, умоляющий глаз уставился на меня, пока шея извивающиеся собаки упруго сопротивлялась, но вот позвонки хрустнули, и глаз замер подернувшись пленкой. Утробное урчание вырвалось из моей груди, когда я оглянулся на остальных. Палевая сука с толстым животом тяжело неслась прочь, а пятый пес крутился на месте, видимо умудрившись в панике врезаться головой в стену. 
Я стартанул с места словно стрела. Нагнав суку в пару прыжков, я впился ей когтями в голову. Когти погрузились в глаза, под истошный визг собаки, а я в ярости пытался разорвать ей череп. Это оказалось далеко не так просто как в снах. Он был гораздо прочнее чем я думал, и первой поддалась нижняя челюсть. Она слетела под давлением пальцев с одной стороны, провисла на бок, а я все рвал и рвал, чувствуя как кости давят на пальцы. Когти скрежетали по черепу раздирая кожу в клочья, и мучительный скулеж суки перешел в агонизирующий вой, когда кончики когтей наконец впились в щель между костьми. Череп поддался, треснув как корка льда прямо по этому шву, и собака яростно задрыгала ногами, словно пыталась бежать. Аромат крови опьянял. Я медленно встал. Последняя собака была зажата в углу. Она оказалась между основанием дымовой трубы и стеной, и затравленно смотрела на меня. Я зашагал к ней, глядя как она пытается вжаться в стену. Пес с переломанной ногой уползал куда-то в кусты, скуля от боли. Тот которому я распорол живот отбежал к помойке, и замер там, растерянно глядя на растянувшуюся за ним кишку. 
Собака передо мной все вжималась и вжималась в стену. Ее уши были прижаты, а округлившиеся глаза почти умоляюще смотрели на меня с подобным человеческому страхом. Ярость напоенная свежей кровью затухала. Мой шаг стал неуверенным по мере того, как возникла жалость к этой собаке. Ведь что такого она сделала? Залаяла на меня? Они ведь даже не бросались, я бросился на них первым, ведомый злобой. Она смотрела на меня словно ребенок. Маленький, напуганный ребенок, столкнувшийся с невероятным для себя кошмаром. Лапы суки все месили асфальт, наполняя воздух шершанием когтей. Пес со сломанной лапой беззвучно плакал в кустах, а тот которому я вспорол живот, понюхал свои вывалившиеся кишки. Я снова сфокусировал взгляд на псе передо мной. Он все решил за меня. Загнанный в угол, он не понял что я уже готов был остановиться, и бросился на меня спасая свою жизнь. Я выставил перед собой руку, и зубы собаки впились в толстую кожу плаща. А вторая рука приняла его грудь словно на вилы. Пальцы вошли в плоть как в песок. Ребра скользнувшие по подушечкам, они были такие гладкие… Я даже не знал что кость может быть настолько гладкой. Пес чихнул на меня кровью, и изумленно замер сжимая мою руку. По когтю большого пальца било что то. Я чувствовал эти удары, и я понял что это сердце. Я просто дернул рукой, погружая пальцы чуть глубже. Упругая стенка наткнулась на острие, и порвалась затрепетав. Пальцы обжигало, словно я сунул их в таз с горячей водой. Пульсирующая волна выплеснулась вслед движению руки, когда я попытался вытащить когти из груди пса. Пальцы зажало ребрами. Я наклонился, прижал собаку коленом, и стал вырывать руку, как из стола. Мне пришлось мотать ей, дергать туда-сюда, чтобы развести сомкнутые агонией ребра. Наконец мне удалось это сделать. Я разжал освобожденной рукой челюсти, и положил тело мертвой собаки на землю. С бока раздался протяжный вой. Я оглянулся в ту сторону.
Выпотрошенная собака сидела, и закинув голову оплакивала свою оборванную жизнь. Не в силах понять, не в силах осознать эту боль, эту надвигающуюся темноту, она могла только выть, изливая в жалобном крике весь страх что окутал ее сознание. Я пошел к ней, чувствуя как на глазах проступили слезы. Последняя песня пса взывала к чему-то внутри меня. Он пел мне о том что видел за гранью, пел о пустоте и холоде, пел о боли и страхе. Я ласково положил ему руку на голову, чувствуя как он дрожит. Пальцы скользнули по короткой, жесткой шерсти, которую никогда не смягчал теплый душ, или нежный шампунь. Вторая рука легла на горло. Я разорвал его одним движением, напрочь, все. Вены, артерии, гортань, пищевод. Все до самого хребта. Все его мучение. Вой оборвался, перейдя в бульканье крови, затекавшей в горло. Пес еще дрожал, но это дрожало тело. А глаза были мертвы. Мгновенно упавшее давление крови в мозге убило его сразу. Я пошел к последней собаке. Она так и лежала в кустах. Она слабо дышала, и даже не могла поднять голову чтобы посмотреть на меня. Земля под ней была насквозь мокрая, и запах крови невероятно силен. Кровь все еще текла слабой струйкой из размазанной лапы. Я осторожно взял ее. Рядом с обломанной косточкой, слабо дрожал сосуд, не толще карандаша. Он был разорван костью. Пес только слабо дернулся от этого осмотра. Рядом лежал обрезок трубы. Я взял его, чувствуя холод металла на ладони. Чуть ниже макушки, туда где позвоночник соединен с черепом. Я изо-всех сил ударил туда трубой, и она смяла кожу, войдя внутрь с влажным чавканьем. Пес утих. Труба глухо упала на землю.











146

- Эй, ты чего там? Собачки!
Раздался старушечий крик из дома напротив, загороженного от меня деревьями. 
- Перебили твоих собачек, дура старая.
Ответил ей пожилой мужчина.
- Как перебили? Да я милицию вызову!
- Так и перебили, Светкин муж чай наконец. То-то его жену неделю назад покусали. И давно пора тварей твоих шелудивых извести!
- Е…ло завали хрен старый! Тебя не спрашивали!
- Поговори мне тут сука, это тебе-то поехавшей нормально, а мне они своим лаем спать не давали! Спасибо тебе добрый человек что тишину навел!
Едким голосом крикнул старик, видимо желая еще больше позлить собачницу. Толком разглядеть меня они не могли, на деревьях еще держалась листва, и уже стемнело, максимум могли различить смутную фигуру.
- Да я в прокуратуру жаловаться буду!
Завизжала старуха. Я тем временем открыл самый большой мусорный контейнер, и подойдя к суке, взял ее за передние лапы, чтобы не расплескивать мозг из треснувшего черепа по земле. Острая вонь выдавленного в агонии дерьма преследовала меня. Я подтащил труп к контейнеру, и кинул туда. Затем труп собаки с проткнутой грудью. Ее морда так и застыла в оскале. Пес просто пытался спастись. Он упал на суку, и его лапа накрыла разломанную голову, словно пытаясь собрать ее как было. А ведь сука наверное беременная была, мелькнула холодная мысль. Я взял за лапу собаку со свернутой шеей. Глаз все также обвиняюще смотрел на меня. Везунчик, ты умер самой легкой смертью, так что не надо.
- Собачки мои собачески!
Выла старуха.
- Да заткнись ты, чтоб тебя тоже как и их прирезали б!
Ответил ей дед. Если честно, мне их тоже было жалко. Все случилось словно само собой, и так быстро… Это ведь была настоящая бойня. Одно дело представлять себе подобное, воображать расправу над кем-то, есть ли хоть один человек что в тайне не мечтал как следует расправиться с обидчиком? И совсем другое на самом деле пролить кровь. Их жизни, они так легко обрывались. Всего одним движением руки. Их погубил страх. Встань они вместе, зарычи на меня, и я бы наверное отступил. Но они бросились бежать, разбудив во мне охотничий инстинкт. Это было так легко, пугающе легко. Я взял за целую лапу собаку которой раздавил ногу. Наверное со стороны я выглядел просто ужасающе в этой смертоносной атаке. Но думаю никто этого не видел. Неужели оборвать жизнь человека так же легко? Неужели то что было пустыми фантазиями, можно столь просто воплотить в жизнь? Аромат крови беспокоил нос. Действительно вкусный. Такой терпкий, сладкий. Но есть бродячего пса… Нет, не самая хорошая идея. В конце концов, тот старик кричал что они кого-то там покусали, так что я наверное даже правильно поступил перебив их. И все-таки мне их жалко. Чувство вины глодало меня, сменив потухшую ярость. Надо было хоть убить их не так мучительно. В ушах все стояла последняя песня собаки.
А из-за дома показались люди. Они с трудом могли различить меня у неосвещенной помойки, но я их видел ясно. Зачем они решили нагнать меня? Даже Анатолий и Марина были с ними. Ничто не должно проскользнуть на моем лице. Руки вымазаны в крови, и липкие. А на глазах слезы. Но ведь у меня длинный язык. Я потащил труп собаки к мусорному ящику, и приоткрыв рот попытался достать языком глаза. Как ни странно это получилось, и слизнув соленую влагу с глаз, я швырнул тело в контейнер. 
 - Матвей?
Окликнули меня люди, приближаясь. Я взял последнее тело, тело собаки что так жалобно пела о своей гибели. А буду ли также петь я, когда ледяной взгляд смерти коснется и меня? Мысль испугала, и я постарался отогнать ее. Я выживу, чтобы не случилось, я выживу. Просто надо быть осторожным. Кишки склизкой массой потянулись за трупом. Люди подходили все ближе. Они боялись, я видел это по тому, как они прижимались друг к другу. Было темно, но еще не настолько чтобы люди были слепы. Я взял влажную, упругую кишку, и кинул ее следом за хозяином. Омерзение проскочило только на долю секунды. Никаких эмоций на лице без моей воли. Я повернулся к людям, улыбаясь, и закрывая контейнер. 
- Да?
Мягко сказал я. 
- Ты это, извини. Ты ведь и правда не знал.
Анатолий потер горло, на котором явственно проступали синяки.
- Пустяк, ты тоже извини что так схватил, кажется я немного разозлился. 
Люди беспокоились. Они тоже чуяли запах крови. Он забивался вонью помойки, но он будил в них глубинные инстинкты, кричащие о том, что они в страшной опасности и надо убегать. Олеся нарушила паузу:
- Ты ранен что ли? Что произошло?
- Нет, просто, стая бродячих собак напала.
Я поднял руку, показывая рукав плаща со следами зубов. 
- Видимо для них я тоже на кошку похож. 
Усмехнулся я. 
- Напали?
Переспросил Денис, его взгляд застыл на мусорном контейнере.
- Да, очень глупо с их стороны.
Вновь повисла пауза. Взгляды казалось всех людей замерли на контейнере. Во мне нарастало напряжение, но я ничем его не выдал. Только легкая улыбка. 
- Ты их…
Голос Марины задрожал.
- Да. У меня не было выбора, они были настроены весьма решительно.
Соврал я улыбаясь.
- Вам не стоит на это смотреть.
Я отошел от контейнера. Проклятье, они все поняли. Да и как я мог скрыть? С черной пластиковой крышки контейнера, стекла кровь с моих рук, оставив яркие темные полосы на зелени корпуса. Я держал руки расслабленными, и с кончика когтя сорвалась капля крови. Наверное с кишок, остальное должно было обтереться об шерсть собак пока я их нес. 
- А вы что меня нагнать то решили?
Спросил я мягко глядя на людей. Мой взгляд на долю секунды замер на Марине, и я мигом отвел его, пока в нем не проскользнуло что-то зловещее. 
- Да так, просто как-то неловко вышло.
Протянул Анатолий. Он смотрел мне на руки, прямо на влажную, липкую шерсть, и я мог почуять как его сознание пыталось всеми силами отказаться опознать в этом кровь. Он боялся признать это, он боялся в это поверить, потому что иначе осознание того, что это могла быть его кровь, стало бы для него слишком сильным испытанием.
- Забудь.
Ответил я. Страх, липкий страх электризовал шерсть. Скорее это даже был не страх, тревога. Тревога от того, что где то рядом опасность. Такая безобидная, такая улыбчивая и дружелюбная опасность, что разум отказывался верить инстинктам.
- Ладно ребят, я пожалуй домой пойду. Завтра может сыграем, если дел не будет.
Я повернулся, и пошел прочь, чувствуя как вновь в груди вскипает гложущая злоба. Похоже что я потерял друзей даже не успев их толком найти. И виноват в этом я сам. Я был уже далеко, когда услышал удар откинутой крышки. А вскоре кого-то вырвало, характерные булькающие звуки донеслись до меня совершенно отчетливо.












147

Это просто бродячие собаки. Холодно размышлял я, пытаясь успокоит скребущую совесть. Просто опасные паразиты, которые уже нападали на кого-то. Я просто устранил опасность для жителей. С легкостью оборвав полдесятка жизней. Да плевать, это же собаки. Или было бы лучше если я выместил бы злость на Антохе? Или мне не понравилось? Это странное, ни с чем не сравнимое чувство, когда когти вонзились в плоть. Когда пальцы щекотала разрываемая кожа, когда их обжигала еще живая кровь. А ее запах, ее прекрасный, ароматный запах. Он возбуждал аппетит как самое вкусное блюдо. И этот страх, настоящий, дистиллированный страх, пусть даже и примитивного собачьего разума. Совсем не то что тупые голуби. Но мне все равно их жаль. Будь у меня хоть немного больше повода, прояви они хоть немного больше агрессии чем просто облаивание, было бы проще. 
Я быстро вернулся к себе домой, и прямо в одежде пошел в ванную. Я тщательно вымыл руки, потом стал мыть плащ. Он украсился царапинами. Когти животных оставили слабые следы. Они были совсем неострые, не то что мои. Да укус на рукаве. Ладно хоть кожу насквозь не проткнул. Надо все смыть, сперва водой, потом мылом. Плащ отправился на вешалку, сушится. Теперь постирать штаны. Они тоже грязные, я возился коленями по земле, по телам. И сапоги помыть. Кровь с подошв уже отстала смытая землей, но все равно помыть, до полной чистоты. А затем вновь прополоскать одежду с хлоркой, не хватало подцепить блох с собак, или что-то наподобие того. Одежда отправлена на просушку, и раздевшись я иду мыться. 
Особенно тщательно помыть руки. Несколько раз, с мылом. Протереть между пальцами, тщательно намылить шерсть. Вымыть когти, особенно их основания, там где обрывается кожа. Смыть кровь, и возможную заразу. Даже сполоснуть их в растворе хлорки, а потом тщательно прополоскать водой. А теперь душ. Теплые, ласковые струи воды. Теплые как собачья кровь. Собачья, не человеческая. Неужели я и правда могу учинить такую бойню, как видел во сне? Ведь они все из одинаковой плоти. Люди, собаки. Мясо одинаково по прочности. А моя плоть? Не знаю. Могла ли она быть укреплена введением в клеточную структуру какого-либо прочного белка? Наподобие того из которого состоит паутина, или что то еще более прочное. Не знаю. 
Марина все-таки сука. А я повелся как дурак. Обидно. Надеюсь это ее рвало. Может быть поняла, с кем своего парня стравливала. Я промокнул себя полотенцем, высушил феном и пошел в комнату. Пол едва заметно холодил босые ноги. Как легко хрустнула кость под моим весом, усиленным прыжком. Как легко размазалось мясо, разорванное осколками. Это был страшный перелом. Даже жутко представить что испытала собака от такой раны. Что испытали эти животные перед смертью? Насколько нестерпимой была эта боль? Рваная рана живота, такая большая что внутренности просто выпали. Размозженный перелом, мясо было просто раздавлено и изорвано когда моя нога крутанулась на ране. Расколотый череп. Как танцевала эта сука. Она была мертва, но все бежала и бежала пока искалеченный мозг мог отдавать команды. Проткнутая грудь. Штыри пальцев просто вонзились внутрь, смяв легкие. Никакой возможности даже сделать вдох. А чувство когда твою шею выкручивают, до боли, до невозможности. До перелома. Каково это, ощущать что тебя убивают, а ты просто слишком слаб чтобы вырваться из смертельной хватки? Каково это чувствовать как из тебя выдавливают жизнь, как стальные пальцы сжимают твое горло не давая крови течь к мозгу?
О, Анатолий может мне об этом рассказать, вот только вряд ли захочет. Странно, но эти мысли возбуждали. Неужели я становлюсь садистом? Или я просто пытаюсь спрятать за этим свой страх от предчувствия опасности. Да, мне страшно. Мне страшно от того, что я и правда окажусь одноразовым оружием для уничтожения всех кто придет на церемонию. Страшно от того что меня могут убить при покушении. Страшно от того что я стану вне закона, и мне придется как то скрываться ото всех, а ведь я даже не могу затеряться в толпе. Мне просто страшно. И больно от того, что Марина дала мне изначально лживую надежду.
Я посмотрел на себя в зеркало. Края глаз едва заметно покраснели от слез. Ничего, завтра никто не заметит. Все эмоции будут скрыты под маской лица. Мех не пропустит ничего. Я как всегда буду улыбчив, уверен в себе, и очень обаятелен. Симпатичная зверушка похожая на человека. Или человек похожий на зверушку. Вот только мой облик должен быть немного более хищным. Чуток игривой кровожадности, чтобы идея потаскать меня за хвост сразу казалась очень глупой. Может начать носить бронежилет открыто? Немножко военной эстетики. И например камуфлированные штаны. Все-равно теплую одежду надо в деревню купить. Если доживу до деревни.
На этой невеселой мысли, я лег спать. Темнота комнаты была обманчива. Света пробивающегося сквозь занавеску от уличной лампы было достаточно чтобы видеть комнату в серых тонах. Я лежал, обняв одеяло, и чувствовал как по щекам стекают злые слезы. Почему сегодня такой паршивый день? Будто все сговорились вывести меня из себя. Сам не заметив как, я уснул.
Тихая, незнакомая квартира. Анатолий лежит под моими ногами, и его шея свернута. Он смотрит на меня жалобным взглядом мертвой собаки, а Марина в ужасе жмется в угол. Она обнажена, я застал их прямо в постели. Света почти нет для нее, но она знает что произошло. А я улыбаюсь, и подхожу к ней все ближе, снимая одежду, и бросая ее на пол. А за окном жалобно поют собаки. Поют о холоде и смерти, и эти песни заставляют Марину дрожать. А я все улыбаюсь. Вот только Антоха не разделяет мою улыбку, потому что ему теперь совсем холодно. Им всем холодно, только не мне. Потому что теплая шерсть греет меня. Мне не страшен холод. 
Я иду совсем неслышно. Ступня мягко перекатывается при каждом шаге. Марина смотрит на меня, жалобным, щенячьим взглядом. Но я знаю что она готовиться броситься, готова потому что загнана в угол. Вот только у нее нет таких зубов как у меня. Все что от меня требуется, это немного повернутся боком, прикрыть бедром пах. А все остальные ее удары только скользят по меху. Я сжимаю ее руки, до боли, до синяков. Вдавливаю ее в стену, и улыбаюсь глядя на ее слезы. Я ласково мурлычу ей:
- Ты ведь сама этого хотела, ты манила меня, ты играла со мной, и я ответил на твою игру. Я очень игрив.
Она пытается сжать ноги, но я грубо раздвигаю их коленом. Я вхожу в нее жестко, не обращая внимания на слабые попытки сопротивления. Ее руки пытаются оттолкнуть меня, скользят в ладонях, мокрые от ее пота. Но мои пальцы сжимаются все сильнее, вдавливаются в запястья девушки, и вот они хрустят под моими руками. Трубчатые кости раскалываются, наполняя ее плоть острыми осколками. Она кричит. Теперь она тоже поет о боли и наслаждении, а я вхожу в нее все жарче, все сильнее. Я обхватываю ее руками, и когти впиваются в спину, раздирая тонкую кожу в клочья. Я сжимаю ее в объятиях, чувствуя как трещат ребра. Она задыхается, я душу ее в жарких объятьях, и ее агония только усиливает мой оргазм. О да, теперь ей жарко. Жар ее тела волнами плывет по моей шерсти, греясь в ней и возвращаясь обратно к девушке. Мой мех греет ее, а когти обжигают.












148

Я с силой кончаю в нее, и совершив несколько финальных движений, немного отстраняюсь, все так же сжимая ее в руках. Ее лицо залито слезами. Ее лицо искажено болью. А на улице все поют и поют мертвые собаки, оплакивая не только себя, но и ее. Я смотрю на нее, улыбаюсь ей. Мои вибриссы так ласково щекочут ее щеки, передавая мне дрожание ее челюсти. Рука хватает ее за волосы, оттягивая голову назад, так чтобы я ясно видел ее. Мой голос все такой же мягкий, все такой же мурлычущий, словно у огромного, ласкового кота:
- Тебе понравилось, милая?
Она молчит, она дрожит, она плачет, она кивает. Я не хочу чтобы она пела вместе с собаками. Их песни не подходят для нее, потому что она принадлежит мне. Принадлежит целиком и полностью. Улыбка не сходит с моих губ, когда челюсти рыбкой ныряют к ее мягкой шее. Я размыкаю их, и смыкаю уже на горле, сокрушая клыками сладкую плоть. Пульсирующая кровь стекает по подбородку, а я сжимаю и сжимаю, все сильнее и сильнее, пока вырванный кусок не остается у меня в зубах. Я глотаю его одним движением, и просыпаюсь. 
Одеяло все также сжато в моих руках. Я уснул с ним в обнимку. Оно разорванно когтями. Эх, придется зашивать. Встаю, надеваю штаны и футболку, и иду готовить себе еду. В холодильнике есть кусок свежего мяса, с грязной, палевой шкурой. Странно, неужели я все-таки прихватил собачатины? Что ж, по крайней мере можно считать что я убил их на еду. Это хотя бы честно. 
Я сорвал кожу, и кинул мясо на сковороду. Надо пожарить как следует, чтобы убить всех возможных паразитов. Скворчащее мясо наполняет кухню восхитительным ароматом. Наконец готово. Надо только помыть руки перед едой. Я иду к ванной, шлепая босыми ногами по полу. В комнатах все-также задернуты занавески. Я не открывал их с тех пор, как меня чуть не сбила машина. Испугался снайпера. Смешно. Рука легла на ручку двери, из-за которой пахло кровью. Я наверное там разделывал собаку. Поворачиваю ручку, но раздается звонок в дверь. Кто это? Я не жду гостей.
Шерсть встала дыбом. Там никого не должно быть. Но кто пришел? А если они выстрелят сквозь дверь? Быстро но тихо иду в комнату, надеваю бронежилет и возвращаюсь к входной двери. Тихо, неслышно прикладываюсь к глазку. Это Альберт. Рука соскальзывает на ручку. Но почему он тут? Почему не позвонил? Он протягивает руку к кнопке, и вновь раздается звонок. А я замираю. Что то тут не так, что то тут опасно. И я напряженно жду. Он уйдет, и пусть позвонит сперва по телефону. А я совру что ходил в магазин. Он оборачивается куда то к лестнице, и говорит:
- Его нет похоже.
- Как нет? 
Отвечает неизвестный, и спускается. Это полицейский. Он в форме, в руке сжат пистолет. За ним мелькает голова. Лицо человека скрыто под маской и тяжелым шлемом. Я вижу приклад короткого автомата. Спецназ. Полицейский стучит в дверь.
- Откройте, полиция. Здание оцеплено. 
Я лихорадочно оглядываюсь. Проклятье, меня нашли. Не знаю за что, но нашли. И Альберт с ними, значит, он не поможет. Не будет помогать. Быстро возвращаюсь на кухню, и открываю настежь все конфорки. Они не рискнут стрелять в загазованном помещении. Вонь сернистых одурантов бытового газа стремительно разносится по кухне. Из шкафчика я беру большую стеариновую свечу и спички. Я оставляю дверь в коридор открытой, но когда прохожу мимо ванной, любопытство берет верх, и я заглядываю внутрь. Марина лежит сломанной куклой в ванной. Ее горло разорвано, и она обнажена. Тихо прикрываю дверь, и прихватив ботинки иду в комнату, и закрываю за собой дверь. Там я натягиваю их, а потом сдираю скомканное, изорванное когтями одеяло. В нем завернуто два пистолета. Это те самые, которые я бросил после того как перестрелял охранников. Магазины полны. Поджигаю свечу, и ставлю ее под кровать, далеко, чтобы ветром не задуло. 
- Откройте, или мы выломаем дверь!
Пусть кричат. Они будут штурмовать со всех сторон. Я беру оружие, неспешно загоняю патроны в стволы, а потом сажусь в угол рядом с окном, сжимаюсь и плотно закрываю уши кулаками сжимающими оружие. Закрываю глаза и жду.
- Откройте!
Меня нет. Я просто тихая, серая тень. Меня не существует. Я игра вашего воображения. Меня нет.
- Немедленно откройте!
Я безобидный, пушистый зверек. Я никому не причинил зла. Это все не я, я ни в чем не виноват.
- Готовьтесь ломать. Второй, второй как слышишь, на счет три.
Просто уйдите. Меня нет.
- Раз.
Не заставляйте меня, вы ведь все умрете.
- Два.
Вы даже не знаете кто я, вы не знаете на что я способен. Вы мыши, а я кот.
- Три!
Я кот, погладьте меня. Стекло разбивается со звоном, и раздвинув занавески в комнату влетает граната. Металл скребет по полу, и я сильнее сжимаю уши. Но хлопок все равно очень громкий. Вспышка красным отблеском бьет по глазам сквозь плотно сжатые веки. Дверь падает под ударом чего-то тяжелого. Я встаю, сжимая оружие, и скрытый занавеской стремительно поворачиваюсь к окну.
- Не стрелять! Он открыл газ!
Но это в коридоре, в комнате газа пока нет, а в окно влетает спецназовец, с автоматом наперевес. Пули мягко входят ему в шею, маленький участок между бронежилетом и шлемом. Но инерция тянет его внутрь, пока я убираю пистолеты в карманы. Я хватаю его автомат, и прыгаю с ним в окно. Я держусь за труп, наматывая ремень оружия на руку, и мы стремительно скользим вниз по веревке. Прямо в воздухе я вижу машину, и двух полицейских у нее, они с изумлением смотрят на мое падение. Тут должен быть снайпер.
Я мягко приземляюсь на землю, и тут же бросаюсь в сторону. Пуля свистит мимо, выгрызая пыль из асфальта. Полицейские у машины выхватывают пистолеты. Я вскидываю автомат, срывая предохранитель, и стреляю в них на бегу. Пули летят слепо, я не целюсь, я бегу рывками из стороны в сторону. Одна разбивает стекло автомобиля, три других улетают куда-то прочь. Я просто слепо разряжаю магазин единой очередью, и напуганные полицейские вжимаются в землю за машиной. Вторая пуля свистит мимо, я слишком быстр, я серая тень, я врезаюсь в автомобиль. Бросив автомат, я хватаю машину за днище, и с нечеловеческой силой переворачиваю его, опрокидывая почти тонну металла на прячущихся за ним людей. Грохочет сильный взрыв, и окна моей квартиры изрыгают целое облако огня. Они вошли в спальню, с горящей свечей под кроватью. Кости захрустели как жук под сапогом, когда машина перевернулась, и оттолкнувшись от нее ногами, я отпрыгнул, пропуская еще одну пулю мимо себя. 
Я уже понял где он сидит. Направление удара пуль, направление их свиста выдали его. И я выхватываю пистолет, целясь на эту вентиляционную щель на крыше дома. Я прекрасно вижу его, вижу его винтовку направленную на меня. Я закрываю снайпера мушкой. На таком расстоянии пули пистолета сильно упадут. Я стреляю, и горошина пули вздыбливает пыль из бетона дома. Еще один выстрел, и снова мимо. А он целится в меня, он видит мое лицо в перекрестье прицела, он видит мой оскал. Третий выстрел пролетает над ним, заставив вздрогнуть. И четвертый. Пуля несется прямо ему в лицо, прямо в расширенные от страха глаза, но он тоже успевает выстрелить. Прямо мне в морду. Стремительной стрелой сверхзвуковой пули мощной винтовки.
Я проснулся в ужасе.







149

Меня просто колотило, все казалось таким реальным. К груди прижато одеяло, и оно… Оно разорванно когтями. Я вскочил с кровати, и рывком сорвал его прочь, со страхом ожидая услышать как оружие упадет на пол. Ничего, все пусто. Просто скомканное одеяло, с подранным пододеяльником, и взвившиеся в воздух шерстинки. Я бросил его на кровать, и посмотрел в зеркало. Мой взгляд был испуган. Усилием воли я натянул на лицо привычную улыбку, но где-то в глубине глаз мелькнул едва заметный, хищный блеск. Словно что-то внутри меня проснулось, разбуженное ароматом пролитой мной крови. Что-то настолько глубокое, настолько далекое что от него пахло древностью миллионов лет, когда первобытные твари сходились в яростной схватке, и только сила и ненависть были залогом выживания. Что-то более древнее чем род людской. 
Я закрыл глаза, а когда открыл их вновь, то уже ничего не видел. Только немного уставший взгляд заплаканных темно-желтых глаз. Совершенно не человеческих глаз. У людей не бывает такого окраса радужки, у них видна белизна белка, и у них нет этого зеленоватого отблеска в самой глубине зрачка. Надо просто умыться, смыть с лица иллюзию усталости. Я пошел в ванную. Рука замерла на дверной ручке. Нет, это просто кошмар. Пахнет же только мылом, шампунем и немного хлоркой. Я решительно распахнул дверь. Ванная пуста. Страх это просто иллюзия разума, и сейчас нет реальной опасности. А церемония, о ней надо будет задуматься потом, когда время станет более ясным. Иначе я просто попусту растрачу нервную энергию, и впаду в полную апатию. 
Что может и стать спасением, мелькнула холодная мысль. Конечно, просто измотать себя, и когда моему подсознанию будет подан сигнал на уничтожение всего живого, на это у тела не будет сил. Просто истощить себя. Узнать точный срок, и за несколько дней до этого устроить бессонный марафон, и тяжелый физический труд. Суточный марш-бросок с большим грузом например. А сейчас никто не должен видеть меня таким. 
Я ополоснул лицо холодной водой. Маринка – никто. Она просто тупая шлюха, решившая позлить своего парня. Она не достойна меня. Если я и пересплю с ней, то это будет для нее честь. Я не человек, я уже нечто большее. Нечто более совершенное. И пусть заткнутся те кто с этим не согласен. Потому что если они не будут нарываться, я позволю им спокойно дожить свой век. А собаки, да, их жалко, но они всего лишь городские паразиты, представляющие для людей опасность. Так что муж той искусанной женщины о который говорил старик, должен быть мне благодарен за их истребление. Это были просто животные которые посмели тявкнуть на меня. Я полностью уверен в себе, я полностью уверен в своих силах. Ничто не сможет меня смутить. Оружие? Я уже не стану убегать в слепом страхе. У меня у самого есть оружие. Баллончик и шокер, мало не покажется. А если не хватит, то кто-то познакомится с острыми когтями. Они очень хорошо научат разуму, оставив огромные рваные раны. И даже если весь мир восстанет против меня, я утоплю его в крови. Может они и смогут меня убить, но истории об этом будут жить в веках, шепотом передаваясь из поколения в поколение. И только имя мое будет забыто, потому что его не станут произносить в страхе вызвать из небытия кошмарную серую тень, которую лучше не злить.
Я словно окутывал себя ледяной броней презрения ко всему что может меня обидеть. Я накручивал на себя это, тщательно пряча внутри страх и неуверенность. Да кто я такой? Тихо шептал голос внутри. У меня даже нет нормальной подготовки чтобы я пережил схватку с действительно профессиональными силовиками. Но я загнал страх еще глубже. Если будет надо, я научусь. Я силен, я смертоносно быстр, я внушаю страх, я умен. Я выживу, а пока я буду сама уверенность и обаятельность. Мягкий, пушистый и симпатичный зверек, ничего больше. Когти возникнут только когда придет время.
Вернувшись в комнату и глянув в окно на моросящий дождь, я достал пилку, и стал править заточку когтей. Нельзя сказать чтобы они в этом нуждались, но это действие успокаивало. Полюбовавшись на их остроту, и смазав их лаком, я убрал пилку в карман жилетки, и стал собираться. Штаны, чехол на хвост, броня, жилетка, сапоги, плащ, шляпа. Взгляд на себя в зеркало. Я великолепен. Дерзкий взгляд желтых глаз, задорная улыбка, игривые, длинные вибриссы, пушистое, симпатичное лицо. В руки только пистолет и меч, да немного украшений, и я буду походить на инквизитора из какой-то игровой вселенной, виденного мной на картинке у коллеги по заводу. Улыбчивый инквизитор, не боящийся пройти через сам ад. Этот образ мне понравился. Он внушал столь необходимую мне сейчас уверенность. Вот только едва заметный, лихорадочный блеск в глазах. Я коснулся своего, немного походящего на собачий, носа. Прохладный. Нет, я здоров, просто перенервничал. 
Зазвонил телефон. Это адвокат. Я собирался пробежаться с грузом, но видимо в другой раз. Решительно отвечаю на звонок:
- Алло?
- Здравствуйте молодой человек, вас не затруднит прибыть ко мне в течение пары часов?
- Конечно, выхожу прямо сейчас. Есть новости?
- Да, только пожалуйста, не наткнитесь по дороге на кого-нибудь еще. 
- Постараюсь, а если что, обойду их большим крюком.
Усмехнулся я в ответ. Я вышел из дома, чувствуя легкий голод. Быстрым шагом захожу в магазин. Мне удивляются только несколько покупателей, и окинув всех улыбкой, я вынуждаю некоторых улыбнуться в ответ. Я иду в глубину магазина, беру там пару зажаренных куриных ножек, и возвращаюсь к кассе. Человек передо мной в очереди растерянно оглядывается на меня. Я успокаиваю его улыбкой и насмешливым взглядом, и парень просто оплачивает свои покупки. Я протягиваю деньги продавщице, улыбаюсь ей пока она подносит пакет с курицей к сканеру, она немного смущается, щеки краснеют, и улыбка растягивает и ее губы. Молча взяв сдачу, я иду к выходу. Дорогой открываю пакет, и придерживая ножку за основание бумагой, вгрызаюсь зубами в мягкое мясо. Очень вкусно. Косточка легко трескается под зубами, и на язык из нее вытекает сладковатый мозг. Косточка тоже мягкая от жарки, и я перемалываю ее зубами, съедая ножку полностью. И вторую. Мясо утоляет голод, и кинув пустой пакет в урну, я перехожу на бег. Ноги уже не беспокоят меня, прошли совсем. Только прыгать надо поостеречься.
Невольно я делаю небольшой крюк, направляясь к свалке где все произошло. Там тихо и спокойно, только гул механизмов котельной. Кровь уже смыта моросящим дождем. Вот только зловещий контейнер так и стоит на месте. И слабый, сладковатый запах начавшегося разложения от него. Может, посмотреть? Неужели я и правда так изуродовал этих собак? Вижу боковым зрением как во двор кто то входит. Полиция, двое полицейских в форме, натягивают на себя дождевики, а с ними сухая старушка под зонтом. Проклятье, они наверняка видели меня. Ну и что? Подумаешь, какой пустяк, главное не суетится. Я просто выкидываю мусор. Внимание привлекает большой телевизор, лежавший поверх мусора. Вчера его не было. Крышка еще целая. Я подхожу к нему, расстегивая плащ и доставая инструмент. Так, я просто занят сбором хороших деталей. Ну и что, что я для этого роюсь на свалке? На рынках эти детали с тех же свалок за деньги, а тут бесплатно.
- Вот, тут все и было. Это настоящий живодер, я вам говорю. Игнат из пятнадцатой квартиры, это он все, я вам говорю!
- Ну и что?
Устало отозвался один из полицейских. 
- Как ну и что? 
Возмутилась старуха.
- Это жестокое обращение с животными, да он же маньяк просто, вы только посмотрите на бедных собачек! Что он с ними сотворил! Арестуйте его!
- Почему вы вообще думаете что он?
- А кто? Все Светка дура. Я ей говорила, не лейся этой своей пакостью вонючей, не ходи с ней к собачкам, им не нравится. Они на нее полаили просто, а она все лезла. А муж то ейный их и перебил бедняжек. Собачечки мои бедные!













150


Полицейские подошли близко, я был к ним спиной, уже отвинтил шурупы, и снимал крышку с телевизора. 
- Эй, что делаешь?
Лениво спросил один из полицейских. Никакой неуверенности, ни какого страха. Я должен быть само спокойствие, само дружелюбие. Я должен смело смотреть в лицо своему страху. Мой голос не дрогнул ни разу:
- Да вот, медь хочу достать. Я надеюсь в этом нет ничего незаконного?
Сказал я слегка взмахивая хвостом, так чтобы это движение проявилось из-под плаща. Они сразу должны понять что перед ними не человек. Полицейские немного растерялись от факта наличия у меня хвоста, и от моего странного акцента. Думаю он ожидал что я просто постараюсь удрать.
- Эм, в принципе нет…
- Да что вы с этим бомжом болтаете! 
Рявкнула старуха.
- Вы в контейнер загляните, вон он их там изувечил!
- Ваших собак?
- Да моих собак!
Я с интересом обернулся. Спокойный, дружелюбный взгляд. Легкая улыбка на лице. Полицейские смотрели не на контейнер, на меня, озадаченные моим хвостом. Увидев мое лицо, один из них, который по моложе, отступил назад испуганно кладя руку на оружие. Второй сделал ему предостерегающий жест рукой и сказал:
- Ты этот, геномодифицированный же?
- Как видите. 
Улыбнулся я.
- Нехристь какая.
Пробормотала старуха, и дернула полицейского за рукав.
- Да вы смотрите!
Вновь сказала она, откидывая крышку. Оттуда пахнуло смесью ароматов крови и гнили, и вонью дерьма. Старший полицейский заглянул внутрь и поморщился, тот который по моложе тоже оторвал взгляд от меня, и подошел к контейнеру. Он буквально отшатнулся прочь, заметно побледнев. Я спокойно отделял плоскогубцами завернутые штырьки трансформаторов. 
- Господи, чем это их так…
Пробормотал молодой полицейский. 
- Собачки мои собачки!
Вновь завыла старуха. Я на секунду закрыл глаза, пока никто не видит. Раны слишком характерны. Да не может быть, наверняка она наплела полиции с три короба, никто не стал бы суетиться из-за бродячих собак. Я должен смотреть в лицо моему страху, смотреть и улыбаться. Потому что тот кто напуган, тот мертв. Я с легкостью побеждал тех кто боялся меня. А значит мне самому нельзя бояться. Страх должен умирать глубоко во мне, и низа что не доходить до лица. Вся внутренняя борьба должна быть скрыта под маской. Они никто. Старуха просто поехавшая собачница, а полицейским нет до этого никакого дела, они просто отвечают на вызов. Они ничего не смогут мне сделать, им не в чем меня обвинить. Я неуязвим для них. Мой разум закрыт льдом. Они не прочтут на моем лице ничего кроме того что я покажу им. Я в броне, в ментальном доспехе прячущим страх. 
- Ваши собачки?
Спокойно сказал я поднимаясь, и сжимая в руке трансформатор. Я поддел пластины сердечника, разламывая их чтобы достать катушку.
- Мои, я их еще щенками растила!
- Странно, а почему они были на улице, и без ошейников? 
Полицейские оглянулись на меня, и я почувствовал их страх. Они поняли что я не смотрел еще в контейнер, а значит мог знать об отсутствии ошейника только в одном случае. Осознание этого факта, и то что они увидели, напугало их, особенно молодого. Тот что старше взял себя в руки почти сразу, лишь на секунду мелькнуло беспокойство.
- У меня пенсия маленькая на ошейники тратиться. 
- Какая жалость. 
Протянул я улыбаясь, и ласково глядя на полицейских. Я спокойно продолжал официальным тоном, читая в их глазах растерянность:
- Значит вы подтверждаете в присутствие сил правопорядка тот факт, что являетесь владелицей этих собак, и несете полную ответственность за их поведение. 
- Что? 
Старуха тоже смутилась. Я подмигнул полицейским, и они озадаченно посмотрели на меня.
- Видите ли в чем дело, я счел этих собак бродячими, и в связи с этим не стал заявлять по факту их нападения на меня, но раз выяснилось что у них есть хозяин, который может возместить мне ущерб…
Старуха открыла рот, глядя на меня. Полицейские тоже молчали. Я положил медную катушку в карман жилетки и перевел взгляд со старухи на них.
- Видите ли в чем дело, возвращаясь вчера вечером после тренировки, я подвергся нападению этой стаи. Меня спасла только прочная кожа плаща, и то что я оказался достаточно силен и проворен чтобы отбиться от них. А вот если бы на моем месте была женщина, или ребенок… То боюсь, господа полицейские, что вы бы обнаружили здесь куда более шокирующее зрелище. Кроме того, стоит отметить странную ярость этих псов. Они не отступили после того как я ранил первого из них, а продолжали бросаться на меня до тех пор, пока я просто не перебил их. И как вы видите…
Я провел руками по плащу, там где были царапины.
- Ваши звери существенно повредили мой плащ. Это эксклюзивная вещь, которая обошлась мне в тридцать тысяч рублей. Как вы понимаете, я ожидаю что вы возместите мне стоимость вещи, испорченной вашими собаками, а так же моральный ущерб и услуги психиатра, которые потребуются мне, чтобы прийти в себя после такого жестокого нападения. Думаю я напишу заявление сегодня же, как только проконсультируюсь с моим адвокатом. 
- Я…
Похоже перспектива отдавать мне пенсию за пару лет весьма испугала старуху.
- Вы прикармливали бродячих собак, создавая опасность для окружающих?
Вежливо и ядовито поинтересовался я с прежней улыбкой, глядя холодным взглядом ей в глаза.
- Нет, я…
- Или вы не знаете что это были за собаки?
Помог я ей выкрутиться из ситуации.
- Не знаю…
- А полицию вы вызвали просто будучи обеспокоенной жестокостью расправы?
- Ну да…
- Прекрасно, теперь все выяснилось. Погодите, я выну сейчас провода, в доме надо немного телефон починить, и отвечу на ваши вопросы.
Я вновь склонился над телевизором, быстро выдирая наиболее длинные скрутки проводов, пригодятся. Старший полицейский не растерялся, и прикрываясь дождевиком сунул старухе какой-то документ для подписи. Расписавшись, она тяжело поплелась прочь под зонтом. Нормально, медная проволока, провода, пригодятся в быту. Я рассовал их по карманам. И на кой я проводку на рынке покупал? Эти тоже сгодятся. 
Я остался вместе с полицией. Наконец оторвался от телевизора, глянул в след старухе. Молодой полицейский в отличие от своего коллеги все еще нервничал. Наконец он тихо спросил:
- Чем их так?
- Когтями. 
Спокойно ответил я.
- Думаю вас не слишком удивляет их наличие, с учетом моей внешности? 
-Когтями?
Растерянно переспросил он. Вмешался второй, угрюмо буркнув:
- Угу, как у тигра. Он уже и человека успел ими подрать.
- Попрошу уточнить вашему коллеге, что все было строго в рамках самообороны от вооруженного нападения, что окончательно было доказано в суде.
Полицейский поморщился, а его молодой коллега заявил:
- Но ведь нельзя же так…
- Нельзя что?
Оборвал я его, немного возмущения и гнева в голосе, немного недоумения, и обвинительного тона:
- Нельзя защищать себя? Или мне надо было позволить им…
Взмах рукой в сторону контейнера.
- Меня загрызть? А сам бы ты что сделал? Выхватил бы служебный пистолет, и просто перестрелял бы их. Или может стоял бы и ждал пока они тебе глотку раздерут? Да, я перебил их, и я покидал их в контейнер. А что мне было делать? Оставить их валятся на улице, на радость ребятне идущей с утра в школы? 
Я говорил жарко, играя словно актер на сцене. Немного растерянности, немного испуга, немного желания оправдать себя. Щепотка раскаянья, и чуток жалостливый тон. Я растерян от всего произошедшего, я сам испугался, я не знал что мне делать. Вот что я пытался бессловесно внушить полицейским. Тот что постарше поморщился:
- Ладно, пошли. Вызов был ложным, и черт с ним. 
- Но…
Попытался возразить его коллега, но был оборван.
- Тут на той неделе женщине эти псы одежду порвали, так что их давно пора было перестрелять. А не выпускать после стерилизации, как там эти защитнички животных требуют. 
- Ладно, вы уж извините, но я наверное пойду.
Вмешался я, и повернувшись, пошел прочь. Они пошли в другую сторону, к дому. Там наверное их машина. Сердце учащенно колотилось, но лицо было абсолютно спокойным. Такой пустяк, и что я переживал? Никто не станет заботиться об собаках, если только полицию не завалят жалобами. Я просто накрутил на себя лишнего. Я на секунду замер, пытаясь унять нервную дрожь, а потом просто вновь перешел на бег. Все-таки жалко собак.











151

В голову пришла мысль, что я так и не заглянул в контейнер. Хотя чтобы я там увидел, кроме свидетельства собственной жестокости? Неужели я и в правду становлюсь настолько жестоким? Или это просто взыграли охотничьи инстинкты. Они бросились бежать, и я бросился за ними. Ни одна из собак не ушла. Это чувство теплой плоти, раздираемой моими когтями, ведь оно было приятным. Мне нет смысла врать самому себе, это было приятно. Вот только совесть мучает, особенно из-за того, что бойня была бессмысленной. Если бы это была самооборона, или охота все стало бы гораздо проще. А так, я убил их просто чтобы выместить злость. Ну, я хотя бы не издевался над ними слишком долго, перебил так быстро как получилось, да добил раненых. Не обрекать же мне их было на несколько часов мучений? 
Или стоило обречь сейчас, чтобы в другой раз расправится быстрее? Поиграть, как кошка с мышью. Почему кошка так мучает свою добычу? Кажется я понимаю ответ на этот вопрос, она просто учится убивать эффективнее. Поймав добычу, и не будучи голодной настолько чтобы сразу съесть, она мучает ее тренируя свои умения. Нельзя научиться такому иначе как практикой. Мне вспомнилось как именно все происходило, как я мучительно долго выворачивал голову одному из псов, пока шея не хрустнула. А ведь умей я это делать, то расправился бы с ней менее чем за секунду. Но для этого нужно иметь опыт. Нужно тренироваться. 
Странное противоречие возникло во мне. С одной стороны, я не хотел снова убивать ни в чем не повинных животных, мне было их просто жаль. Если бы та, последняя собака не сопротивлялась, то я бы ее не тронул. Но с другой стороны, мне хотелось еще. Вновь ощутить чарующий запах свежей крови, вновь погрузить когти в податливую плоть, вновь увидеть этот страх. И возможно даже, растянуть удовольствие, потренировать руки на живом. С таким настроем я в городе всех собак повыведу. Наверное это будет не очень законно, хотя сегодня я вроде как отмазался сославшись на самооборону. Но наверное можно подлавливать их ночью, и утаскивать тела куда-нибудь в промзону, и сбрасывать в те-же гудроновые озера. Тихо подкрадываться к спящим псам, маскируя свой запах за ветром. Сворачивать шею или разрывать горло, и прятать тушку. Или натренироваться оглушать их ударами по голове, или удушением, и развлекаться за городом уже более весело. Например выколоть глаза, а потом тихо ходить вокруг, нанося легкие, но кровоточащие удары с разных, неожиданных для пса сторон, стремясь отдернуть руку раньше чем он укусит.
Я с трудом отогнал кровожадные мысли. Живут себе, и пусть живут. В конце концов после нападения эффективнее просто подрать собак, но оставить живыми, как ту стаю у пустыря. Они-то от меня драпают едва завидев. И уж точно не станут рисковать напасть, если конечно в угол не загнать. 
Вскоре я добрался до места. Легкий кивок охраннику у входа, недолгая дорога по коридорам, улыбки встречным людям. Я сама уверенность, все что я говорил Альберту, не более чем разыгравшееся под действием стресса фантазия. Меня интересуют только дела, и ничего кроме дел. Я абсолютно спокоен, и в моих глазах нет ничего кроме легкого любопытства и озабоченности. Не должно промелькнуть ни одного зловещего огонька кровожадности, тогда я просто был очень зол, но теперь я спокоен. Коротко стучусь в дверь.
- Войдите. 
- Здравствуйте.
Улыбнулся я входя внутрь, и садясь на стул, с любопытством глядя на Альберта. Только деловой интерес, ни одной лишней эмоции на лице.
- И так, выяснилось что там за грабитель такой?
- Да, на самом деле история оказалась весьма глупой. Дело в том что это был местный житель, которому что-то взбрело в голову, и он решил взять кассу со своим травматическим пистолетом. Насколько удалось узнать, в последнее время он несколько злоупотреблял алкоголем.
- А сам он что по этому поводу сказал?
- Пока ничего, дело в том что он сейчас в реанимации.
Вот блин, вот только этого мне не хватало. От моего толчка? Да что с ним могло случиться то такого? Так, на лице только легкое удивление и растерянность. Голос спокойный, но немного озадаченный:
- В реанимации?
- Да, сломанное ребро проткнуло легкое, но врачи говорят что все обойдется. К счастью нельзя сказать точно что это результат вашего удара, камера у входа все ясно зафиксировала. После того как вы его сбили с ног, оно попытался встать и схватить оружие, возможно он уже был ранен к этому времени и действовал в состоянии шока, но выбежавший из магазина охранник, не долго думая несколько раз ударил его ногами, чтобы не дать завладеть оружием. Так что будем исходить из того, что раны причинены именно им. 
- Камера все записала?
- Да, и это сильно все облегчает. На записи ясно видно что он пытался навести на вас оружие, и вы успели его толкнуть буквально за секунду до того, как это ему удалось. Так же видно что он поднимался после удара, и то что охранник бил его, когда он протянул руку к пистолету. Так что мы сейчас отправимся в полицейский участок, где вы просто расскажете что и как было. 
- Это вызовет проблемы в дальнейшем? 
- Надеюсь что нет, и скорее всего вы пройдете просто как свидетель. Только учтите, ничего лишнего, вы спокойно бежали по своим делам, он внезапно выскочил так, что вы налетели на него, увидели оружие и бросились бежать.
- Да, я понимаю.
Отозвался я.
- Вот и хорошо, думаю уведомление с требованием явиться в участок для дачи показаний вам либо сегодня либо завтра придет. Обязательно позвоните мне перед тем как идти.
Сказал Альберт.
- Конечно. А что поводу того иностранца? Что вы там решили?
- С этим делом ситуация пока не очень ясна. Если честно мне с трудом удалось отговорить нашего приятеля не накручивать сверху и недавнее событие, так что обойдемся только задержанием этой банды.
- Мне придется давать ложные показания?
- Я бы не стал так говорить, но действительно, пока мы пришли к тому, что вы спугнули этих бандитов увидев как они погнались за неизвестным с оружием в руках. 
Если честно, все это тревоги практически не вызывало. Подлог, не подлог, какая разница? Если есть деньги, то можно доказать что угодно. Вполне возможно что найдется какой-нибудь человек, который будет с упоением рассказывать как на него напали два преступника, и чуть было не прибили, как вдруг появилась странный человек, который спугнул их. 
- Значит, уже решено что меня попытаются выставить в этой ситуации героем?
- Да, и вы уж извините, но я поделился тем что вы мне рассказали с Мартином.
Ни один мускул не должен дрогнуть помимо моей воли. Проклятье, если они знают, они могут перестраховаться. И какие тогда они шаги предпримут? Почему он рассказал? Он заодно с ними? Но если так, то почему он рассказа об этом мне? Или, он просто действительно не придал значения моим опасениям, но такие подозрения вызвали в нем настороженность моим психическим здоровьем? Улыбка чуть шире, переходит в усмешку. Я рассмеялся, а после произнес:
- Ох, да ладно. У меня просто воображение от стресса разыгралось, а вы этому такое значение придаете. Мистер Чинк наверное весьма посмеялся над такой нелепицей. 
- Да, надо признать это его повеселило. Кстати он должен подойти вскоре.
- Мы его ждем?
- Пожалуй да, думаю надолго он не задержится. 
- Понятно.
Повисло молчание. И так, надо готовиться к бою. Иностранец знает, а значит что-то предпримет. Я должен быть осторожен, и понять что они планируют, вот только, что если Мартин слепой агент? Мои размышления прервал вопрос Альберта:
- Кстати, а что за царапины у вас на одежде появились?










152

Ну что-ж, не стоит скрывать то, что скрыть невозможно. В таких ситуациях надо быть честным, ведь за честностью тоже можно прятать истину.
- Не хорошо вышло если честно, бежал по незнакомому проулку, и наткнулся на стаю бродячих собак. 
- Не хорошо вышло?
- Да.
Я протянул руки перед собой, посмотрел на пальцы. 
- Они меня довольно быстро окружили, стали облаивать. Я пошипел на них немного, но особого эффекта это не произвело…
- Вас не укусили, надеюсь?
- Не успели, я их перебил.
Вновь повисла пауза. Я внимательнейшим образом рассматривал свои когти. Не скажу чтобы Альберт был напуган, скорее просто немного растерян. Так, мне сейчас нужно немного раскаянья, и грусти. Бедные собаки, они ведь ни в чем не виноваты, просто полаяли на меня, а я так жестоко с ними расправился. Больше не побродить им по этому двору, больше не огласить его своим лаем. Да и вправду, жалко их. Тем более что они действительно мучились перед смертью, я нанес им ужасные раны. Раздавил лапу, вспорол живот, свернул шею, разломал череп, пробил грудь. Просто потому что был зол. Конечно было бы хуже, если бы я сделал такое с Анатолием, но собаки то мне ничего не сделали. Просто оказались клапаном для стравливания избыточного давления. Мысли и правда заставили грустить, теперь я уже не изображал печаль и раскаянье, эмоции были реальными. 
- Вы их убили.
- Да.
Я вскинул голову, поднимая взгляд на адвоката, и чувствуя слезы в глазах. 
- Они оказались слишком упрямы, даже когда я ранил самую наглую, это их только разозлило. Все произошло очень быстро, они бросались на меня, и я принимал их на когти. Наверное и пяти минут не прошло, как они все были мертвы, или уползали в агонии. И… Я не мог их просто оставить умирать. Раны были смертельны, вы поймите, когда она прыгнула на меня, я перехватил ее в воздухе, отбросил прочь и когда она упала, у нее живот был вспорот. Я не мог оставить ее так мучатся несколько часов, у нее ведь даже кишки из раны выпали. Мне пришлось добить ее. Они были слишком упрямы, в прошлый раз все было не так.
- В прошлый раз?
Альберт был явно в смешанных чувствах от моей речи. Ни в коем случае нельзя дать понять ему что это была моя агрессия, это окончательно настроит его против меня. Скрывать истину за полуправдой, говорить, говорить и говорить. Мне сейчас не нужно спокойствие, мелькнула холодная мысль, мне нужны яркие чувства и эмоции. Я говорил все жарче, словно распаляясь от своей речи:
- Да, знаете, около моего дома, там где пустырь тоже собаки живут, и они разок, давно еще, пробовали на меня напасть. Не знаю, может я для них тоже на кошку похож. 
Короткая, нервная усмешка.
- Тогда самые наглые после первых ударов бежать бросились, а за ними и остальные. Их там до сих пор можно увидеть, и шрамы тоже. Они меня потом как огня боялись, ни разу лезть не пытались, а эти кидались и кидались. Вы поймите, я думал только о том, как бы они меня не повалили. А потом смотрю, только пара уползает… Я же не мог оставить их так мучатся. Там столько крови было…
Растерянный взгляд в пространство, я напуган, я почти в шоке. Альберту известно что я вполне уверен в себе, что я могу быть достаточно хладнокровным, но для него это должно быть маской. Он ни в коем случае не должен знать что меня совершенно не пугает вид чужой крови, и тем более, что мне нравится ее запах. Для него я должен быть совершенно испуганным тем, что сотворил. Испуганный котенок который защищаясь пролил кровь, и теперь в шоке от этого. Маска безобидного зверька, на которую надета маска самоуверенности и насмешливости. Он знает о второй, но о первой и подозревать не должен. Он должен быть убежден что мой цинизм и уверенность в себе это только работа на публику. И остро отточенные когти для него тоже должны быть только одним из атрибутов крутости навешенным чтобы скрыть свое нутро от внешнего мира, подобно тому как неуверенный в себе человек носит оружие, хотя воспользоваться им на самом деле может только в полном аффекте. Сколько же масок я ношу? 
- Вы не волнуйтесь так…
Кажется в его голосе есть нотка участливости. Теперь надо сказать фразу чуть быстрее чем должно быть, так чтобы она была явно натянутой:
- Я не волнуюсь, просто, у меня ведь выбора не было. Одна так дергалась… Она когда на меня кинулась, я ее схватил и головой об асфальт… Она умерла, а все дергалась…
Коротко смахиваю слезы с глаз рукой. Шерсть легко их впитывает.
- Я их потом в мусорный бак сложил, я ведь не мог их просто так оставить лежать? 
- Да нет, вы все правильно сделали. 
- Наверное, и сегодня утром, я той дорогой шел. Там полиция была, их бабка какая-то вызвала, она кажется тех собак прикармливала, или что-то вроде того. В общем я сказал им, это было глупо не говорить, там уж раны слишком характерные. 
Альберт слушал внимательно, не прерывая и давая выговорится. 
- И они сказали что там женщину покусали что ли, в общем сказали не волноваться. А та бабка то, ну она возмущаться начала, а я ей и говорю…
Нервная усмешка. Взгляд в пол, челюсть немного дрожит. Это делает вид что я больше говорю сам с собой, выговариваюсь.
- Мол раз вы хозяйка, то пожалуй вы мне за потрепанную одежду то и заплатите. Так она сразу куда-то делась.
К двери кто-то подошел, и наверняка это Мартин. Шаги замерли у нее, прислушивается? Альберт между тем сказал:
- Понятно, вас точно не ранили? Вам стоит пройти проверку на бешенство, возможно собаки были им больны и поэтому столь агрессивны. 
- Нет, не ранили. И руки я мыл, и одежду… Смывал кровь…
В дверь постучали. Я глубоко вздохнул, поднял голову прикрыв глаза. Провел по ним руками, пряча слезы в шерсти. Открыл их, и посмотрел на Альберта. Он наблюдал за тем, как я надевал на себя маску привычного веселого спокойствия. На моих губах вновь появилась легкая полуулыбка. Он должен быть уверен в том, что перед ним я позволяю себе слабость проявления своих настоящих чувству. Только тогда он будет доверять мне, и возможно проявит похожую откровенность. Альберт перевел взгляд на дверь, и сказал:
- Войдите.













153

Дверь открылась, и внутрь зашел Мартин. Как обычно улыбчивый, он поприветствовал нас:
- Здравствуйте, здравствуйте. Что за кровь, что за проверки?
- Да пустяки. 
Ответил я ему.
- Просто бродячие собаки приняли меня за кота, вот только до них слишком поздно дошло что я гораздо крупнее и опаснее кошки.
- Возможно они были больны бешенством.
Вмешался Альберт.
- Наверное стоит сделать прививки на всякий случай.
- Бешенство имеет длительный инкубационный период, и мы обязательно сделаем проверки на его наличие, и если понадобится, весь комплекс необходимых мероприятий. 
Ответил иностранец.
- И знаете, Альберт рассказал мне о ваших, довольно интересных теориях…
- Ох, какая глупость.
Рассмеялся я в ответ, тщательно маскируя эмоции под весельем.
- Это просто излишне фантазия разыгралась от стресса. Пустяки.
- Вас можно понять, то что мы делаем, настолько фантастично что невольно вызывает самые разные домыслы.
Иностранец присел в кресло, окинул нас взглядом. Пол лицу Альберта было сложно прочитать что либо, полная невозмутимость. Я же улыбнулся в ответ и сказал:
- Да, как в дешевом боевике. Секретные военные исследования, жуткие эксперименты, создание суперсолдат, и тому подобная чушь. 
- Надо признать, что изначально это действительно был военный проект. 
Сказал Мартин. Ни одной лишней эмоции не отразилось на моем лице. Значит они решили раскрыть карты. Я весь обратился в слух, внешне сохраняя прежнюю расслабленность. 
- Любопытно, но ведь подобное должно было быть строго засекречено? 
Спросил Альберт. Иностранец перевел взгляд с меня на него, и ответил:
- Это и было засекречено. Разработки начинались чуть ли не с пятидесятых годов прошлого века, естественно не сразу именно генетические. Изначально это были медицинские исследования в самых различных направлениях. Многое перешло в гражданскую медицину, в основном то что относилось к оказанию медицинской помощи. Но широко разрабатывались и направления по развитию боеспособности человека в экстремальных условиях. Стимуляторы, наркотики, и тому подобное. Многое уже тоже давно не секрет. Те же эксперименты с ЛСД например. Но когда стали осваиваться именно генетические изменения, понимаете, они более стабильны.
Конечно. Одно дело наркотик или стимулятор, который действует только временно. Но совсем другое когда эффект постоянен. Я сказал:
- Понимаю, слишком уж сильный скандал вышел бы когда такие измененные вернулись бы домой.
- Совершенно верно.
Кивнул Мартин.
- Так что все это держалось в строгом секрете. Но удовлетворительных результатов достигнуто не было. Одной из первостепенных задач было то, что модификации не должны были слишком сильно менять внешность человека. Но этого не достигнуто и поныне. Хотя мы продолжаем попытки работы в этом направлении, но они не оканчиваются успехом. 
Странно. Но ведь они могли создать засекреченное боевое звено модифицированных, и использовать их для своих целей. Промывая им мозги. Эта мысль насторожила меня, ведь совершенно очевидно было что если бы такой отряд был создан, то все разработки были бы секретными и поныне. Я спросил, пытаясь тщательно подобрать слова чтобы узнать больше об этом:
- А почему не использовались достигнутые результаты?
- Их не было.
Ответил Мартин.
- Опыты были в основном на животных, и они меняли их столь же сильно как например вас. Сами понимаете, такое было неприемлемо. Страшно подумать какая была бы реакция общества, если бы из Вьетнама люди возвращались с такими модификациями. Тем более что тогда все было гораздо более грубо.
- А применять в ограниченном количестве?
Спросил я. Неужели все настолько старо? Неужели уже тогда были доступны подобные вещи. Мартин ответил:
- Тогда таких людей пришлось бы держать в строгой изоляции. И вы должны понимать что их лояльность от такого была бы весьма сомнительной. Это было слишком опасно. Нет, конечно можно было бы использовать людей с настолько низким уровнем интеллекта, что они не стали бы думать о своей судьбе, о том что с ними будет, о том как им жить дальше, но какой от них бы был толк?
- И это просто забросили?
- Не совсем, но финансирование было сильно урезано. А с развалом Советского Союза исчезли и последние перспективы использования подобных модификаций. Все стало просто ненужным. 
Я рассмеялся:
- Это что, серьезно? Русские зимы настолько пугали что вырастить человеку шерсть считалось годной идеей на случай войны?
- Надо признать что несмотря на всю бредовость, такие идеи действительно были. И дело не только в шерсти, хотя более тонко комбинировать свойства мы стали только не давно, когда современная вычислительная техника позволила просчитывать результаты комбинаций геномов различных видов. И достижения советских ученых нам тоже очень сильно помогли.
- Советских ученых?
- Да, в Советском Союзе были несколько другие приоритеты. Например много сил тратилось на средства противоядия от различных видов химического оружия. В ходе этих работ были весьма подробно изучены механизмы биохимических процессов в живых организмах. Когда результаты этих работ попали к нам в руки вместе с некоторыми учеными, это словно завершило мозаику. Понимаете, это была почти готовая теория на базе которой можно было вести расчеты. 
- То есть, изначально модификация шла строго от одного вида к другому?
- Да, совершенно верно. И результаты часто бывали весьма непредсказуемы. Извините, на чем я остановился?
Спросил Мартин. Альберт все это время продолжал молчать, внимательно слушая. Я ответил:
- На причинах, по которым это продолжало исследоваться. 
- Ах да, думаю вы понимаете, у столь ресурсоемких исследований были лоббисты, заинтересованные не столько в результатах, сколько в продолжение финансирования. Но к началу двадцать первого века смысла продолжать их уже никто не видел. Гриф секретности тоже долго не продержался. И наработанные результаты оказались особо никому не нужны. Но такие достижения могли использоваться и в чисто коммерческих интересах. Вы только представьте какой ажиотаж будет когда мы наконец доработаем технологии до такого уровня, что будем практически всегда уверенны в успехе. Кто из людей не захочет стать сильнее, ловчее, обладать более крепким здоровьем, иммунитетом? Пусть даже ценой этого и будет столь сильное изменение облика. Более того, есть даже люди которые будут рады именно возможности получить подобный облик. К сожалению пока каждая трансмутация довольно дорогостояща, что весьма сужает целевую аудиторию, но подвижки в автономности процесса изменения уже есть, еще лет десять, и столь дорогостоящая корректировка какая использовалась для вас, уже не понадобится.









154

Вот даже как, очень любопытно. Значит основная стоимость не в создании штамма вируса. Я спросил об этом:
- То есть, первый укол не самый дорогой?
- Нет, что вы. По сути создание вирусного генома больше дело вычислительной техники работающей по ряду уже просчитанных шаблонов. Узкое место тут в том, что необходимы корректировки которые помогают организму изменяться вопреки его иммунной системе и взрослому состоянию, и изменятся правильно, не приводя к случайным мутациям которые часто оказывались гибельными при перых экспериментах. Это пока самое дорогое. Когда мы научимся просчитывать это заранее, цена работы очень снизится, и модификация станет не дороже хорошего автомобиля. Но с учетом что мы пока в этой области монополисты…
- Прибыль будет потрясающей. 
Закончил я. 
- Вы серьезно считаете что наберется достаточно много платежеспособных людей, которые захотят так рисковать?
Спросил Альберт. 
- Видите ли, в теории наш друг Матвей способен дожить до четырехсот лет. 
- Что? 
Удивленно спросил я в ответ на реплику иностранца. Хотя, мне доводилось читать и то, что двести лет вполне нормальный срок жизни человека, вот только в идеальных условиях. А где они есть?
- Да, поймите очень большое внимание уделялось именно повышению живучести организма, запасу его прочности, иммунной системе. Та ваша простуда была больше следствием того, что организм не до конца достиг запланированных свойств. И поверьте, это далеко не вершина того, чего мы достигли. 
- А в чем тогда он?
Мартин задумался над ответом на мой вопрос, и после паузы сказал:
- Мы смогли отойти от границ наложенных природой. Например уже есть экземпляры животных, нервная система которых работает по-иному чем у всех известных млекопитающих. 
По-иному? Но как? И какой в этом смысл? Вот только… Работы по противодействию химическому оружию, ведь самые эффективные образцы, которые убивают тысячными долями грамма, это нервно-паралитические отравляющие вещества. Отсюда растут ноги?
- Разработки Советского Союза по защите от химического оружия?
- Да, животные которым не страшны многие отравляющие вещества. На основе этого можно придать людям устойчивость для работы в опасных условиях. Даже вы например…
- Я?
- Да, ваша стойкость к змеиным ядам, цианидам, мышьяку значительно выше. Конечно вы можете отравиться, но для этого потребуются значительно более высокие концентрации, почти как для ежа.
 - Ежа? Что-то я не вижу на себе иголок.
- Нет, там гораздо больший интерес представляли внутренние особенности. Честно говоря, я в этом не то чтобы хорошо разбираюсь, но поверьте, те десятки видов которые подбирались для вашего проекта были скомбинированы очень тщательно. И главное внешность получилась весьма симпатичной. 
- Хм?
- Нам нужно то что удивляет и восхищает, нам нужно чтобы люди видя измененных воскликнули: «Вау, круто. Я тоже хочу так». Знаете, ваш стиль одежды довольно необычно смотрится, и это весьма неплохо.
- Если честно, просто очень неприятно когда от дождя шерсть намокает.
- Не важно, не важно. Сейчас приоритетнее то, как нам выставить это задержание в лучшем свете. Пара репортажей по телевиденью, немного статей в газете с фотографиями. И немного загадочности. Вы ведь на дачу собирались уезжать? Вот и прекрасно. Пусть все немного побурлит в атмосфере загадочности и недосказанности, создаст небольшой ажиотаж. 
- Вот только боюсь на время расследования мне туда отправиться не позволят.
Буркнул я раздумывая надо всем сказанным иностранцем. 
- Не волнуйтесь, от вас понадобятся только свидетельские показания, да немного попозировать перед репортерами. А уж справку о том что вы вынуждены отсутствовать на суде по медицинским показаниям мы вам обеспечим. И знаете что, у меня есть неплохая идея, почему бы вам не посетить один из наших центров для обследования? Заодно познакомитесь с другими измененными, одна как раз собирается через пару месяцев проходить там вторичную модификацию. Думаю это окончательно выветрит ваши подсознательные страхи.
- Да полно вам, я ведь сказал что это была всего лишь разыгравшаяся фантазия, пустяки. 
Пара репортажей. Нет, наверное никаких церемоний. Кто говорил о том что она будет? Наверное только моя фантазия. Я и правда слишком много на себя накрутил. Да, это был военный проект, но уже давно заброшенный и пущенный в коммерческое русло. Я просто слишком много навыдумывал. Эх а ведь я почти поверил во все это. Такие траты не будут делать ради одного покушения, да и кто я такой? Я даже не смог тех собак перебить за пару секунд, убивал их слишком долго. У меня же и толковой подготовки нет, с чего мне вообще пришло в голову что я смогу учинить бойню в охраняемом помещении? Нет, конечно один на один я справлюсь наверное с любым человеком, если у него нет оружия, или специальной подготовки, но против нескольких профессионалов я никто. Правда догнать им меня будет тяжеловато, вот что-что а удирать я умею. Да еще как умею, так что потом с домов меня снимать приходится. 
- Ничего, мы заодно сможем провести более глубокие проверки, опять же на тоже бешенство. Кстати, у нас есть перспективные наработки которые переведут эту болезнь в разряд забытых, как и многие другие. 
- Хорошо, наверное вы правы.
- Тогда билеты и документы будут готовы через пару дней.
- Я подумаю обо всем этом.
Обаятельно улыбнулся я.
- Конечно.
Отозвался Мартин.
- И обязательно позвоните мне когда вам вручат повестку.
Сказал Альберт.
- Не идите на дачу показаний без меня.
- Да уж, я понял. Обязательно позвоню, до встречи. 
Я направился к выходу под взглядами людей, чувствуя как внутри расползается странная усталость. Неужели я и в правду нафантазировал столько нелепицы?











155

Выйдя за дверь я сделал несколько шагов прочь по пустому коридору, а затем бесшумно вернулся и в расслабленной позе прислонился к стене. Конечно дверь была утеплена и звуки особо не пропускала, но вот сквозь стену все было неплохо слышно, особенно если направить на нее ухо.
- Было еще пара моментов которые стоило обсудить.
Сказал Альберт.
- Они подождут, пусть паренек немного поразмышляет и успокоится. Надо сказать что интеграция проходит просто замечательно. У вас удивительно мирный город, к нему относятся без враждебности. 
Ответил Мартин.
- Надо заметить, он довольно неплохо умеет расположить к себе.
- И это замечательно. Понимаете, он должен быть идеалом, вызывать восхищение своим видом. Люди глядя на него должны говорить: «это просто потрясающе, я тоже хочу так».
- А четыреста лет, это правда?
Задумчиво протянул Альберт. Мартин усмехнулся:
- Только в теории. На самом деле организмы новой линии к которой относится и наш мохнатый друг весьма и весьма устойчивы. Этому уделялось особое внимание. Понимаете, с этим мы пытаемся выйти на рынок, это должно быть идеалом, воплощением физического здоровья, силы, проворства и своеобразной красоты. Конечно всегда есть риски, но наблюдения не показывают никаких опасных отклонений. 
- Вы ведь понимаете к чему это может привести?
- Так что, нам стоять на месте? Это прорыв для человечества, шаг к совершенно новым горизонтам. Еще лет пять-десять, и если наши измененные будут в добром здравие, то это станет взрывом. Мы удешевим технологию, сделаем ее более доступной, и каждый сможет позволить себе это. Каждый позволит себе купить здоровье. 
- Ценой отказа от человеческой сущности. 
Заметил Альберт.
- Да кому она нужна? Человеческая сущность – сидеть в пещерах и жрать все более менее съедобное что удалось найти. Всю свою историю человек уходил от этого, развивался, двигался вперед. И теперь мы на пороге качественно новой ступени. А внешность, она просто войдет в моду, а может мы найдем способы и сохранять ее и для столь глубоких внутренних изменений. 
- Я правильно понял, что вы уже сохраняли ее у кого-то из подопытных?
Мартин осекся. Повисла недолгая пауза, и наконец он сказал:
- Вы слышали о таком понятии как зловещая долина?
- Психологический эффект заключающийся в резкой негативной реакции на объект сильно сходный с человеком?
- Совершенно верно. Такие как Матвей не вызывают его, он слишком не похож, людям проще воспринимать его, а вот наш последний эксперимент… Мы попытались внести совсем небольшое изменение в нервной системе. По идее должна была только возрасти скорость реакции человека, и его способность переносить боль. Но это отразилось и на внешности. Сложно точно это описать, он стал как то дерганым, как то более худощавым что ли. Но общение с ним производит просто жуткое впечатление. Будто перед вами насекомое под человеческим обликом. Кроме того он ударился в религию, и оборвал с нами связи. Знаете, возникло чувство что это отразилось на его рассудке. 
- Это тоже меня волнует. Знаете, мне изначально казалась неплохой идея Матвея переждать в деревне когда успокоятся последствия недавних событий, но чем больше я над этим размышляю, тем больше сомневаюсь. Долгое время в изоляции от людей.
Мартин хохотнул:
- Вы думаете он там одичает? Ему так или иначе придется регулярно покупать продукты, так что вряд ли изоляция будет полной, да и поддерживать связь при помощи интернета будет несложно.
- Интернета? Простите, но мне кажется что вы не совсем понимаете Россию. Тут есть такие места где даже мобильный интернет просто не берет, и как я понял из его рассказа, его дача находится как раз в такой глуши. 
- Вот как? Хм, тогда надо подумать над этим. Может просто снабдить его спутниковым телефоном? Хотя, если честно то по предположениям наших ученых, в случае если мы потеряем с ним связь, то он найдется весной. 
- Хм, что вы имеете в виду?
- Дело в том, что он подобно ежу должен обладать способностью впадать в спячку. Естественно мы старались отвязать это от сезонных инстинктов, но особенности его организма должны позволить ему подобное в случае подходящего психологического стресса. Кстати, его шерсть?
Судя по звуку пододвинулся стул. Спячка? Интересно. Надо будет не набирать слишком много жира, проспать всю зиму будет неинтересно. И какой такой подходящий стресс? Альберт сказал:
- С руки наверное. По-моему у него что-то вроде линьки.
- Осень же. Мы пытались спроектировать эту линейку измененных максимально гибкими к внешним условиям. Как я уже говорил, они должны быть идеалом и примером, который понравится людям настолько, что они захотят быть такими. Ладно, давайте пока обсудим нашего горе бандита. Вы говорили он согласился говорить то что нам нужно?
- Да, надо сказать его внешность может сильно упростить его защиту. Увидев его присяжным будет легко поверить в версию того, что он соучаствовал исключительно из-за страха за свою жизнь. Он действительно выглядит пережившим сильнейшие стрессы. Эта седина на голове выглядит очень внушительно. 
- Меня он не очень интересует, можете выставлять его хоть агнцем божьим которого погибшие члены банды заставляли бродить с собой держа нож у горла, главное что бы он дал нужные нам показания. 
- Он даст, так как в замену получит очень хорошие шансы выйти на свободу еще молодым. 
- Хорошо, а как со свидетелем? 
- После вашей материальной помощи он вспомнил что бил его один из погибших, так что основные вопросы в целом решены. 
В коридоре появилась девушка несущая бумаги, и это отвлекло меня от прослушки. Я мило улыбнулся ей, поймав ответную улыбку. Ну стою тут, и что? Просто очереди жду например. Когда она скрылась из вида, я вновь направил ухо на стену услышав реплику Альберта:
- Отношения с полицией. Видите ли, его при задержании обычно отправляют в довольно неуютные места, карцеры и тому подобное.
Мартин хохотнул в ответ:
- Понимаю их, немного жутковато оставлять нашего зубастика с другими заключенными без присмотра. 
- Задержанными. 
Машинально поправил адвокат.
- Что извините? 
- Оставлять с задержанными. Заключенный это тот, кому уже вынесен приговор.
- Извините, просто немного спутал термины. Значит общаться с полицией он не слишком любит, так что сведем общение к минимуму, справки скоро прибудут. Дело ведет все тот же вырыватель когтей?
- Нет, он занимался только эпизодом в нашем городе. Но я прошу вас, не назовите его так при встрече, эти шуточки от коллег доводят его до белого каления.
- Конечно, я понимаю. Просто пусть он даст показания под вашим присмотром, и по медицинским причинам будет вынужден отсутствовать на дальнейших этапах расследования и суде. Теперь давайте уточним какие именно причины будут подходящими.
Разговор уходил в юридическую область, и решив не забивать себе этим голову, я вышел из здания. Вот значит как, они просто хотят чтобы я был лицом фирмы. Ярким, запоминающимся образом который понравится людям. А я навыдумывал себе не пойми чего. Но, четыреста лет… Нет, конечно Мартин упомянул что это только теория, но даже сотня лет жизни это уже много. Если честно, я никогда не задумывался над тем сколько проживу после изменения. И сейчас я даже наверное понимаю почему. Боялся узнать что мне отмерено не больше чем например собаке. Но теперь я понимаю что это глупо. Им нужен товар, великолепный, потрясающий товар. А кто купит себе короткую жизнь?











156

Но описанные Мартином преимущества действительно вызовут множество проблем. Ведь если измененный будет отличаться невероятным здоровьем и долголетием, то люди которым подобное будет недоступно, будут чувствовать себя отбросами. А внешность только усилит ненависть. С другой стороны сильные мира сего тоже будут очень заинтересованы в этих перспективах. Но все пока теория, им надо увидеть результаты. И интересно, от меня может быть потомство? Ведь по сути это будут нелицензионные копии их разработок. А с другой стороны, мало кто из нормальных людей лишит себя надежды стать родителем. Наверное стоит просто спросить при обследовании. Посетить их центр тоже будет любопытно, интересно, а сколько их всего? Может тот же в котором я проходил трансмутацию? Интересно, как там Пин поживает? Очень дружелюбный зверь, немного похож на пса, но думаю в длину он зашкалит за два метра. Это не считая хвоста. В первый раз увидеть – не передаваемые чувства переживешь. Особенно если учесть его привычку нестись прямо на человека, чтобы начать радостно прыгать вокруг него и обнюхивать, всем видом демонстрируя радость от встречи. Один из ранних экспериментов, хотя похоже не очень то и ранних как оказывается. 
Я вышел на улицу. Интересно, встретится с другим измененным. Хм, вторичная трансмутация. В принципе, почему бы и нет? По идее ограничением должно быть только достаточно крепкий организм, чтобы пережить временное отсутствие иммунитета, и выдержать энергозатраты на перестройку тканей. Но что интереснее, она. Любопытно, любопытно, очень любопытно. 
Мысли потекли в довольно сальном русле. Может, удастся пообщаться поближе до того как начнут процедуру подавления иммунитета. Очень даже поближе. Интересно, а она из какой страны? Кроме русского языков то я практически не знаю. Ну может на английском смогу связать пару слов. Уровня пятого класса. Хотя, слова могут оказаться и необязательными. А на кого она похожа? И какой окрас. А какая шерстка, если конечно есть? А хвостик имеется? И какой длинны? Вопросы возникали один за другим. Почему то я представлял ее подобной мне. Такая же вытянутая мордочка с длинными вибриссами, сероватый окрас с небольшими пятнами, длинный хвостик, остренькие коготочки. Только поизящнее, постройнее. С небольшой, упругой грудью. Интересно, а какими будут ощущения от поцелуя, когда прикосновение будет ярко усилено вибриссами? А как это касаться мехом меха? Правда, мне особо не с чем будет сравнивать, но все равно, очень любопытно. 
Я перешел на бег, направляясь домой. Надо заскочить домой и прихватить сменку. Ноги вроде прошли, не болят. Живучесть и приспособляемость. Конечно, судьба бедной овечки Долли надолго отпугнуло людей от клонирования. Им ни в коем случае не нужно чтобы я нелепо заболел чем-нибудь, я должен быть всегда здоров и весел. Такое будет привлекательным. Надо будет попробовать выманить у них немного денег. Конечно наглеть не стоит, все-таки я у них не единственный успешный образец. Но наверняка они окажут мне небольшую материальную помощь, может и в порядке ответной услуги. Скажем, поработаю на публику по их инструкциям, снимусь в рекламе или что то наподобие. 
И они позволяют мне выпасть из их поля зрения. Мелькнула холодная мысль. Провести время непонятно где, в глуши. Нет, вряд ли они оставят меня без присмотра, скорее всего будет слежка. Наверное им и самим любопытно как я буду вести себя в изоляции. Потому что есть еще один очень важный момент необходимый для успеха. Психическое здоровье. Нет, просто у меня была тяжелая неделя. Если я направлен на выживание, то возможно у меня усилен инстинкт самосохранения, и стрессовая ситуация просто вызвала избыточную реакцию. Да, наверное все так и есть, я просто начал видеть опасность там где ее и не было. Просто перестраховки. Может, они поняли это, и сочли что отдых вдали от людей пойдет мне на пользу? Или просто хотят переждать всплеск интереса после новых публикаций обо мне? Вкинут сенсацию, и посмотрят как люди отреагируют на этот раз. Наверняка теперь это будет не желтая пресса, а издания которым доверяют больше. И по телевиденью меня покажут в новостях, а не в программе показывающей инопланетян да снежного человека. 
Наверное все так и есть. Они не хотят меня неволить принуждая пережидать на каких-то их там секретных базах, если конечно они у них есть. Я ведь свободный человек, и они понимают что при попытке принуждения я буду выискивать самые невероятные пути вырваться из-под контроля. Наверняка именно это и имел в виду Мартин, когда говорил о том что разработки были признаны бесперспективными из-за не сохранения человеческого облика. Попробуй, удержи под жестким контролем человека, когда для выполнения своих задач он должен быть автономен. Да создай они таких суперсолдат, они просто сбегут при первом удобном случае когда поймут что обречены существовать в тайне ото всех и быть столь несвободными. А если им внушить покорность, то какой от них тогда будет толк? Рабы не могут воевать эффективно, вернее могут, но только против своих хозяев. 
Я заскочил в магазин около моего дома, купил продуктов. Ажиотажа я там не вызывал, так что вскоре уже спокойно поднимался к себе в квартиру. Засунув еду в холодильник, я поставил вариться макароны. Ведь так просто дешевле чем постоянно по столовым шастать. Глядя на кипящую воду, я вспомнил о Марине. Внутри снова тихо заалела ярость. Сука, надо было влепить ей пощечину. В фантазии возникло ее лицо, уже зажившее после такого удара. Четыре ужасных, рваных шрама пересекающих всю, нелепо стянутую левую щеку. И пятый выше, теряющийся в глубине пустой глазницы. Рот словно искривлен в усмешке. Наверняка она бы отрастила длинные волосы чтобы скрывать изуродованную половину лица. Может, подстеречь ее и плеснуть в лицо кислотой? Кстати не забыть купить ее. 
Нет, надо действовать тоньше. Или хрен с ней, какое в конце концов мне до нее дело? Есть занятия и поважнее, например откинуть макароны, и добавить к ним банку ароматной тушенки. Вот это уже интереснее, и главное вкуснее.








157

После обеда я вновь собрался, и взяв сменную одежду направился в спорткомплекс. Если честно, меня не волновали опасения адвоката насчет бешенства, собаки вряд ли им болели, да и ранить меня они не успели. Вопрос только в том, какие меры будут предприняты для профилактики. Сомнительно мне что проверки будут через пару недель, когда я отправлюсь на обследование. Скорее всего Мартин просто свяжется со своими для обсуждения этого вопроса, и может они направят меня в местную больницу. Блин, надеюсь сейчас уже не делают прививку в сорок уколов, медицина же не стоит на месте. 
Хотя, после процесса трансформации вряд ли меня должна пугать такая боль. Скорее просто неприятно будет. А человеческая вакцина подойдет для меня? Если не ошибаюсь, смысл прививки в ведении убитого возбудителя болезни, или характерного для него белка, чтобы простимулировать иммунный ответ. По идее не должно быть принципиальных отличий, да и побочные эффекты вряд ли будут сильными, если в разработке уделялось внимание именно способности организма переносить негативные воздействия. Или даже будет сочтено что я устойчив к этому вирусу? Как он там действует? Вроде полностью безопасен, пока не дойдет до нервной системы. Вот когда уже преодолеет гемо-энцифалический барьер. Хотя, какая разница? Я ведь уверен в том что контакта с этой болезнью не было. А значит и волноваться нечего, я и так слишком о многом волновался в последнее время.
С этими мыслями я добрался до спорткомплекса, переоделся и зайдя в зал приступил к разминке. Видимо для большинства посетителей я уже был привычной картиной, и кроме редких любопытных взглядов излишнего внимания ко мне не было. Когда я закончил пробежку и разминку на брусьях, ко мне подошел Игорь, и спросил:
- Как ноги, прошли?
- Вроде не беспокоят, правда приседать с грузом и прыгать пока поостерегусь. 
- Ладно, сейчас народ уйдет, будем продолжать ставить тебе правильный захват, займись пока чем-нибудь.
- Хорошо. 
Действительно, я пришел уже довольно поздно, и бывшие тут люди уже заканчивали занятия. Так что я просто разминался с гантелями, ожидая пока они уйдут. Хвостом подцепить гантель удавалось уже лучше, да и на ощупь возникало чувство что он несколько окреп. Интересно, мне действительно удастся зацеплять им достаточно крепко? Такая атака по ногам будет обескураживающим сюрпризом даже для подготовленного человека. Наконец люди стали уходить. Игорь вышел в подсобку, и оттуда вскоре раздался свист чайника. Я почувствовал аромат свежего чая. К тому моменту когда последний человек ушел, Игорь, судя по звукам, уже допил чай, и вышел из подсобки, натягивая на себя суконку. Порванные рукава уже были крепко зашиты. Ладно, просто надо действовать аккуратно, ведь у меня уже получалось. Горло Анатолия я не повредил, хотя сжимал очень крепко. Я на это способен, а значит мне просто надо повторять, а не начинать впервые. Вот только, рывки это сложнее. Тогда я просто держал, а тут надо заламывать руку, с силой отводить ее, прочно сжимая. Жаль что я не могу прятать когти как кошка, хотя если судить по пальцам моих ног, такое строение было слишком бы неудобным. Косточки пальца которые отвечали за такое движение когтя делали последнюю фалангу весьма широкой и толстой. Когти ведь не убирались куда-то внутрь, они просто приподнимались над пальцем словно небольшим рычажком. Такими пальцами наверное было бы сложнее манипулировать маленькими предметами. 
Мы с Игорем встали на маты. Так, скорость, сила и аккуратность. Перехватить намечаемый удар, сжать руку плотно, но не впиваясь когтями, и рвануть в сторону на излом. Кончики когтей вспушили маленький клочок волосков на суконке. Уже не плохо, это была бы просто слегка порванная одежда, или маленькие, почти не опасные царапинки на голой руке. Но надо быть еще аккуратнее. В наших реалиях я не могу просто порвать распущенные против меня руки. Должно выполниться слишком много условий чтобы такое применение силы сошло мне с рук. Враг должен быть вооружен, его агрессивные намерения ярко видны, должны быть свидетели которые смогут подтвердить правомерность применения силы, или лучше видеозапись. Свидетели могут быть субъективны. Я должен ставить себя в безвыходное положение, чтобы прокурор не мог задавать мне каверзные вопросы по поводу того, почему я просто не сбежал. То есть после боя у меня должны быть ясные доказательства того что я всеми силами пытался избежать насилия, и был вынужден пойти на такой шаг только когда меня загнали в угол. 
Так что просто набить морду будет гораздо менее проблемно. Но это сложнее, и менее эффективно. Такое я могу позволить только если противник слабее, менее быстр, у него малоэффективное оружие и он один. Или если его приятели напуганы. Мои шансы против уже двух решительно настроенных человек будут уже приближаться к равным. А кто сказал что я сторонник честного боя? Нет, я конечно только за, если буду уверен что противник не будет бить меня лежачего, и не попытается потыкать в меня ножом. Так что тренировочный бой вполне приемлем. А вот если есть хоть малейшее подозрение что противник попытается причинить мне серьезный вред, тогда открытое столкновение должно быть только тогда, когда я уверен в победе. Как на мой взгляд, в таких условиях махнуть перед лицом когтями, а потом пнуть в пах, пока руки инстинктивно закрывают голову, вполне честно. 
Еще одна отведенная атака, вроде когти не поцарапали суконку. Неплохо, неплохо. Надо закреплять успех. Конечно Игорь не бьет в полную силу, иначе наверное пришлось бы прилагать гораздо более грубую силу. Или просто уходить в сторону, все-таки он заметно больше меня. 
Но если подумать, моим самым эффективным оружием, после когтей, является страх. Я конечно вполне симпатичен и мил, когда улыбаюсь. Но когда я начинаю скалиться, шипеть, рычать, размахивать когтями, я наверняка выгляжу очень пугающе. Думаю это даже более впечатляюще чем встреча с тигром. Конечно такая кошка наверное поопаснее меня будет, но она ходит на четырех лапах, и ее голова не достигает даже уровня груди человека. А моя морда находится на уровне лица, и благодаря этому я произведу впечатление очень большого хищника. Интересно, а есть модификации которые придают внешность явно травоядного животного? Надо бы об этом тоже спросить. Хотя, по-моему как правило травоядные отличаются меньшим интеллектом чем хищники. Может в этом дело? Снижение интеллекта будет абсолютно неприемлемым побочным эффектом…
Отводя очередную атаку, я почувствовал как у меня на спине шерсть стала дыбом. Хорошо что я в спортивной куртке, и это не видно. Люди и так в большинстве своем не особо умны, а еще чаще они просто ленятся пользоваться своим разумом. А если модификации будут направлены на еще большее отупление, чтобы люди стали более покорны власти? Открыто это никто не скажет, это будет держаться в глубокой тайне, но подобные перспективы наверняка будут очень соблазнительны для правительства. В Советском Союзе уделялось огромное значение развитию умственных способностей населения. Конечно с сильной идеологической промывкой мозгов, но дать образование старались всем. Умные люди считались более полезными, их лояльность зиждилась на идеологии. Хотя об этом я больше сужу по рассказам родителей. А в современном мире похоже идет иная тенденция. Сейчас ценится недалекий, послушный и религиозный потребитель. Который будет спокойно выполнять свою работу, не особо задумываясь о более глобальных вопросах чем покупка новой версии очередного чуда электроники.









158

Нет, это уже слишком попахивает теориями заговора. Население не отличающееся большим умом будет просто опасно. Оно может легко пойти за харизматичным лидером прямиком в ад, даже не задумавшись об этом. Да и какой толк от таких людей? Они ведь даже не смогут выполнять более менее сложную работу. Нет, еще не хватало начать видеть всюду массонов да рептилоидов проводящих тайные работы по геноциду населения путем его деградации. Так я точно стану параноиком. Не надо искать злой умысел там где есть только тупость. Люди ищут пути попроще, и им часто лень просчитывать чересчур дальние перспективы. А модификации которые обретут славу порабощающих вызовут такой скандал который посеет недоверие к любым видам модификаций. 
Вроде бы получается неплохо. Мои руки хватают совсем мягко, но едва обхватив становятся стальными тисками, надежно перехватывающими удар. И когти послушно находятся чуть выше, не слишком сильно цепляя одежду. Хотя волоски к их кончикам все равно нацеплялись. А теперь попробуем хвостиком… Рука перехватывает руку Игоря, отводит в сторону, вынуждая сделать шаг вперед, я пропускаю его чуть сбоку от себя, и мягонько обхватываю щиколотку кончиком хвоста. Рывок правда почти сразу вырвал ногу из захвата, но Игорь полетел вперед, часто переставляя ноги. Надо признать, он устоял, но когда обернулся, выглядел совершенно обескураженно. Смерив меня взглядом, он улыбнулся и спросил:
- Хвост?
- Да, вроде неплохо вышло?
- Еще как, я даже не сразу понял что произошло. Не расстраивайся, я просто неплохо умею сохранять равновесие.
- Да я понимаю, менее подготовленный оказался бы на земле.
- Да и сейчас ты имел очень хорошую возможность помочь мне упасть толчком в спину. Знаешь, тебе надо позаниматься боевыми искусствами, причем различных направлений. С твоим телом тебе придется придумывать что то свое, беря только некоторую базу под основу. Знаешь, при должном старании у тебя есть неплохие шансы стать основателем какой-нибудь школы рукопашного боя для подобных тебе измененных, если конечно это будет популяризироваться. 
- Да, только название пафосное придумать. Путь когтя например. 
- Знаешь, а это ведь тоже вопрос. На самом деле ты пока пользуешься своей исключительностью. Когда такое станет более распространенным, скорее всего возникнут законы ограничивающие наличие естественно оружия.
- Это как, пальцы отрезать да зубы вырывать? А на кухонный нож, чтобы хлеб порезать тоже разрешение понадобится? Или его на время сдавать будут, в аренду? Пришел в участок, заполнил документы, и взял на час, продуктов на суп порезать. А если вовремя не вернул, то сразу тюрьма.
Довольно иронично ответил я. 
- Да ладно, ты ведь и сам понимаешь. В бытовой драке за нож схватится только полный отморозок, а для тебя ударить когтями совершенно естественно. Ведь если задуматься, ты учишься тут совершенно не тому чему учатся остальные. Они тренируются эффективнее использовать свое тело, чтобы суметь дать достойный отпор. А ты наоборот, учишься умерять свою силу, и бить менее летально чем ты бьешь без подготовки. Мне кажется что без прохождения специального обучения и получения разрешения будут заставлять например закруглять когти. Если подумать, то у тебя они опаснее чем даже у крупных животных. Ни один лев не сможет заточить когти так как ты затачиваешь их пилкой. 
Я посмотрел на свои руки. Да, эта заточка без использования инструментов недостижима. Действительно, может начаться гонка своеобразного индивидуального вооружения. Но это во многом будет зависеть от популярности модификаций. Если подобное сможет позволить себе каждый… Наверное бытовые драки будут весьма кровавыми. Или люди волей-неволей научатся контролировать себя гораздо сильнее. Тогда драки и насилие будет редкостью. Насколько я знаю, в странах где гражданское огнестрельное оружие разрешено, уровень преступности ниже. Нельзя просто так подойти и ограбить прохожего, ведь он может внезапно просто пустить пулю в живот. С другой стороны преступность там более профессиональна. Насколько я знаю, при ограблении там сразу приставляют нож к горлу или пистолет к затылку, и только потом говорят. А может лучше столкнуться с преступником который четко понимает на что идет, и не станет проливать кровь при отсутствии сопротивления, чем с идиотами которые потом и сами не смогут объяснить почему они забили насмерть человека который и так им все отдал. Я ответил Игорю:
- Мне кажется такое маловероятным. Видите эти микробороздки на поверхности? Они едва заметны, но думаю что если я ударю кого-то когтями, то распишусь на нем также надежно как отпечатками пальцев. 
- Следы в мягких тканях? Сомнительно, да и я не совсем об этом.
- Я понимаю. Но думается мне что при наличии естественного оружия, людям придется вырабатывать в себе больший самоконтроль. Насколько я знаю, хищники не так-то часто убивают друг друга внутри своего вида. У них есть некие механизмы которые ограничивают летальность драки. А возможно модификации будут идти и на защиту. Наверное не так то и сложно укрепить ткани организма, чтобы когти стали не страшнее хорошего удара кулаком. 
- Тогда неизмененные люди окажутся в таком уязвимом положении, что это станет причиной острейшего конфликта. 
- Только если их будет большинство. Да и то, скорее просто под давлением общественного мнения будет налажена более свободная продажа оружия. Я даже не представляю какими должны быть модификации, чтобы пистолет не уровнял шансы между тем кто их прошел, и тем кто нет. 
- Возможно, но если честно, узнав как именно ты удирал от того грабителя с пистолетом, я не стал бы делать на него ставку, даже не смотря на оружие, выбери ты нападение вместо бегства. Он наверное даже и дернутся не успел бы до того как ты его разорвал. 
Я рассмеялся. 
- Вы преувеличиваете мои возможности, я понимаю там по руке цапнул бы, или даже по лицу. Но разорвал? 
- Не знаю, не знаю. Смотрел фильм «Чужой»?
- Конечно, а что?
- Понимаешь, мне кажется что если возникнет своеобразная гонка вооружения в рамках этих генетических модификаций, то самые кошмарные монстры из фильмов будут безобидными котятами в сравнении с тем, что может быть достигнуто. И не стоит забывать о том, что люди могут просто не принять возможность генетических модификаций по, например, религиозным причинам. 
В зал вошел человек и поприветствовал нас с Игорем:
- Здравствуйте, вы уже тут? Сейчас тогда, разомнусь.
- Конечно.
Отозвался Игорь. Я пошел к груше, сделав пару шагов, я обернулся, и улыбнувшись тренеру сказал: 
- А что смогут ответить фанатики на простые вопросы своих детей? Почему мои сверстники сильнее и быстрее меня, почему они не болеют в отличие от меня? Почему рядом с ними я чувствую себя ни на что ни годным ничтожеством? Почему у них есть то, чего нет у меня, и почему я не могу получить это? 
- Потому что они богохульственные твари отвергнувшие свою природу. По-моему очевидный ответ.
- Для презираемой кучки сектантов, но не для стороны имеющей вес. 
- Не стоит недооценивать силу таких убеждений.
Это действительно слишком сложно. Сколько факторов могут повлиять на то, каким станет мир когда генетическая модификация станет обыденностью. И как сложно представить, каким будет этот мир. Ведь это нечто такое, с чем человечество еще не сталкивалось, нечто такое, чего просто еще не было. Человек как объект прогресса, человек взявший власть над собственной природой. И конфликты неизбежны. Я словно увидел один из кошмаров Игоря.










159

Горстка людей, отчаянно цепляющихся за свою жизнь. А вокруг них кружат ужасные твари. Огромные, невероятно быстрые и сильные. Стремительные настолько, что глаз даже не мог разобрать ничего кроме мохнатой, расплывчатой тени отдаленно напоминающей человека. Они играли с несчастными людьми, с легкостью уходя от автоматных очередей, и даже случайные попадания лишь ударялись в кожу словно камень в плотный брезент. Удар, и лишь пара шерстинок провожает беспомощную, смятую пулю падающую на землю, а тень даже не остановилась. 
Но у теней тоже было оружие, и они отвечали издевательски точным огнем. Пули не убивали, они лишь скользили по коже, оставляя зияющие полосы ободранной кожи. Всем своим видом тени демонстрировали только презрения к ничтожествам, решившим остаться в пещерах, когда все остальные ушли в города. И вот теперь на месте пещеры будет возведено прекрасное, новое здание. Только расчистить место. А эти отбросы? Они годны только как игрушка.
Но вот синхронный, почти невидимый рывок, и тени презрительно легко прошлись по позициям защищаемым людьми. Только алый туман остался от защитников, да изуродованные, разорванные, растоптанные куски плоти на вмиг повлажневшей земле. Только теперь я смог разглядеть их, пугающие, огромные фигуры подобные мне. В тяжелой броне, ничтожно легкой для их силы, с оружием в руках, они весело смеялись обнажая белоснежные клыки. Смеялись над тем как с их мягкого меха стекала теплая кровь жалких осколков прошлого, смеялись над тем, сколь легкой была победа, смеялись над безрассудством тех, кто сам себя обрек на гибель.
Я загадочно улыбался, глядя на Игоря, и чувствуя как затягивается пауза. Разминающийся бежал круг, не особо нас слушая. Его больше заботило собственное дыхание. Он может посвятить тренировкам хоть всю жизнь, но никогда он не сможет бежать так же легко как я, мелькнула холодная мысль. И теперь я увидел иное. 
Я видел город во льдах полюса. Вечная мерзлота и адский холод таили в своих глубинах ценные ресурсы, но кто из людей смел посягнуть на них, укрытых семидесятиградусными морозами? Даже самая теплая одежда могла дать не больше получаса жизни на этом пронзительном холоде. Но те кто работал здесь, были людьми, но сейчас эти существа невероятно походили на белых медведей, покрытых теплейшей шерстью, и толстой жировой прослойкой. Одежда сверху была скорее данью традиции, ведь искусно приспособленные организмы переносили местные условия словно легкую прохладу. И они весело шли на свою смену, шли работать в условиях где даже сталь хрупка словно стекло, обыденно шли работать там, где человеку нет места.
До меня донесся отдаленный скрип двери, когда в зал вошло еще несколько человек. А потом я увидел вечную темноту, глубокую настолько, что даже мои совершенные глаза были слепы. Там не было холодно, но там было тяжело. Давление пятикилометрового водяного столба было ужасающим. Только странные твари изредка плыли тут, освещая непроглядную тьму слабыми искорками биолюминесценции. Но вот, среди точек, редких словно оазисы в пустыне, я увидел целую группу невероятно ярких для этого края вечной ночи фонарей. И это тоже были люди. Покрытые чешуей, подобно огромным рыбам, дыша через разрезы жабр на груди, они плыли отталкивая перепончатыми руками и ногами тяжелую, маслянистую воду. Их ничуть не смущали местные условия, а кожа на их лбу и руках светилась, позволяя прекрасно видеть огромными, выпуклыми глазами. Они тоже плыли на смену. Работать там, где нет, и не может быть места человеку. 
Странная мечтательность словно погрузила меня в сон наяву. Кто то здоровался, кто то кидал на меня любопытствующие взгляды, а я стоял и улыбался, рассеяно глядя сквозь Игоря, и в моих грезах я видел космос. Серебристый мех рассеивал солнечную радиацию, не позволяя перегреться на солнце, и он же, вырастая из губчатой, наполненной микроскопическими пузырьками, толстой кожи удерживал тепло в тени. Этим существам не нужны были громоздкие скафандры. Странные, слегка раздутые от слабого внутреннего давления тела, были созданы для межзвездной пустоты. Малейшее движение подкожных мышц, и шерсть чуть вывернулась, сменив цвет на темное основание волосков. Они жадно пили тепло, запасая энергию в совершенно невероятном, автономном метаболизме. Солнечный ветер придал им слабое, почти незаметное ускорение, и они усилили его микро-выбросом запасенного газа, придав себе скорость, и уплывая с освещенной поляны в тень своей станции. Обеденный перерыв окончен, снова время работать. А на ужин будут пищевые брикеты с Земли, которые насытят организм необходимыми веществами. 
Мой взгляд снова сфокусировался на Игоре, растерянно смотрящего на мой странный ступор. Улыбка на моем лице стала чуть шире, и охваченный почти поэтическим вдохновением, я жарко заговорил своим странно звучащим, но четко поставленным долгими занятиями с логопедом голосом:
- Никакие цепи примитивных религий и предрассудков не смогут сковать полет прогресса. Потому что те кто предпочтут оковы, останутся там. В прошлом. В примитивных, дикарских племенах и общинах. Они будут со страхом смотреть в огонь своего костра, боясь обернутся, и бросить взгляд в непроглядные для их глаз тени. Это будет их выбор, но совершив его они навсегда лишат себя возможности собственными глазами увидеть чарующий блеск чистейших кристаллов льда вечных мерзлот полюсов. Они никогда не увидят загадочных глубин океанов, и не погладят своими руками таинственных и причудливых существ живущих там. Они никогда не смогут почувствовать на своей коже настоящий свет Солнца, не искаженный, и не отфильтрованный атмосферой. Они никогда не узнают что такое вакуум космической бездны, и их уделом будет жизнь экспоната в зоопарке на старушке Земле. И на них будут с насмешкой и горечью смотреть те, кто решился снять с себя ограничения наложенные слепой природой. Те кто однажды решился стать чем то большим, чем то модифицированным. 
Повисла звенящая тишина. Люди слушали, словно завороженные моим монологом, а я развернулся и продолжил свой путь к снаряду. Игорь первым нарушил молчание:
- До этого понадобится очень долгий путь.
- Но я сделал первый шаг.
Рассеянно отозвался я, вставая напротив груши. Надо как следует поставить сокрушительный удар открытой ладонью. Удар который попросту вырубит рискнувшего напасть на меня. И плевать на Марину. Эта тупая шлюха не более чем дырка в мясе, пытающаяся продать себя подороже. И ей безразлична судьба старого кавалера, если найдется кто-то более привлекательный. Стоит уделить больше внимания Олесе. В конце концов раз она учится на медика, то ей присущ и подобающий ум, и некоторая само-дисциплинированность. Хотя с моей стороны будет весьма невежливо развести ее на секс, и бросить. Но может удастся завести и более серьезные отношения? Или, вполне возможно что она отнесется к легкому флирту без излишней чувственности, просто удовлетворение естественных потребностей, и необычный опыт. Небольшая доля цинизма весьма поможет получить удовольствие и не заморачиваться над этим больше чем оно того стоит. В конце концов я собираюсь использовать презервативы, даже если от меня и могут быть дети, я сомневаюсь в своей готовности нести такую ответственность.







160

Охваченный такими размышлениями, я словно почувствовал прилив сил. Наверное я слишком измотал себя излишней подозрительностью, а мысли о чем-то приятном весьма облегчили этот груз. Конечно они несколько приземисты, и даже вульгарны, но не стоит слишком презирать свою животную часть сознания. Даже от простых вещей вроде хорошей еды можно получать наслаждение, особенно когда органы чувств так ярко воспринимают вкус и запах. И все же осторожность необходима. Особенно если план Мартина реализуется, и я приобрету гораздо большую известность чем теперь. Я неизбежно столкнусь с агрессией, но ничего, справлюсь. Вот только тяжело будет думать о необходимости сдерживать силу в драке. Ничего, Мартин, или кто там разрабатывает этот спектакль, думает в правильном направлении. Спрятав меня на время после сенсации, они создадут отступные пути на случай непредвиденных осложнений. Людям дадут побурлить и остыть. И последующие обнародования факта существования возможности таких манипуляций с человеческим телом будут восприняты гораздо более мягко. Это станет уже как бы диковиной, но привычной, не шоковой. Сейчас уже никто не удивляется невероятно компактным компьютерам, а ведь в кармане можно носить вычислительные мощности в сотни раз превосходящие те, что в середине прошлого века занимали целые здания, и питались от собственных электростанций. Конечно народ немного попереживал по поводу восстания искусственного интеллекта который обязательно должен устроить человечеству атомный апокалипсис, а потом добить выживших отрядами боевых роботов, попереживал да успокоился, отправив это в область дешевых фантастических боевиков. Люди быстро привыкают к удивительному, если перестают удивляться. 
Удары выходили точными, уверенными и сильными. Игорь говорил что если так врезать в челюсть или по затылку, то человек просто потеряет сознание. В затылок кстати тоже интересно. Ведь я могу бегать достаточно быстро чтобы обойти преследователей и зайти им со спины. Конечно нужна практика, упражнения, спарринги, наглядные демонстрации. Надо закрепить такой удар в рефлексах, чтобы он стал естественнее рвущего взмаха открытой руки. В конце концов вырубленного можно и добить, а вот смертельно раненного уже не вылечить. Если конечно под рукой не окажется реанимационной бригады, которая быстро остановит обширную кровопотерю. 
И хвост. Игорь прав, мне потребуется нечто свое. Конечно для по-настоящему опасной ситуации понадобятся жесткие и эффективные удары. Ладонью в челюсть, коленом в пах, каблуком по пальцам ноги. Плевать что они будут грязными, подлыми, бесчестными или тому подобное, главное эффективность. Но если ситуация позволяет, и преимущество позволяет затянуть бой, то эффектность тоже станет полезной. Прежде всего потому, что это может произвести достаточно сильное впечатление чтобы отпугнуть товарищей нападавшего. Да и на самого противника будет произведено весьма сильное впечатление если вместо обыденных ударов по морде, устроить ему что-нибудь этакое. Но такое поведение допустимо только если враг действительно слабее, и есть уверенность что в случае если изящные танцы вокруг противника будут оборваны примитивным ударом по носу, это не приведет к большим потерям чем потеря лица, мелькнула холодная мысль. А еще надо заняться руками более плотно. Когда я схватил Анатолия за глотку, и поднял на вытянутой руке, это было очень эффектно. Конечно поднимал я его не силой мускулатуры руки, а силой ног. Слегка согнул колени, схватил, жестко зафиксировал руку, и поднял разгибая ноги, как при приседании со штангой. Но выглядело то эффектно. Словно демонстрация сверхчеловеческой силы. Хм, надеюсь зрителей это не слишком напугало. Да нет, это то их особо не напугало, а вот вид выпотрошенных и изувеченных собак, очень даже мог. 
Холодная, очевидная мысль несколько смутила, когда я снова изображал обезьяну, поднимая хвостом гантель. Вид таких ран наверняка произвел на них впечатление, и каждый, пусть даже и подсознательно, представил что я могу сделать с ними при желании. Конечно я наврал им что это была самозащита от злобной стаи, но страх все равно будет. Котенок очень милый, пока не посмотришь как он разделывает мышку. Я поднял гантель на уровень лица, и задумчиво посмотрел на нее. Им теперь может быть несколько неуютно находится рядом со мной. Но ничего, перчатки скрывающие от глаз когти, и доброжелательность возможно смягчат этот эффект. И вообще, какое мне дело до их реакции на меня? Важнее то, смогу ли я навязать то впечатление, которое сам захочу произвести. Главное вести себя уверенно, эта модель поведения редко меня подводила. И я не мало времени посвятил выработки такой привычки. Не смущаться удивленных, напуганных, враждебных и любопытных взглядов, которые так напрягали меня первое время после того как я вернулся домой измененным, много говорить порой почти командным тоном, улыбаться и внушать доверие. Это все не врожденные качества, а результат долгих и кропотливых тренировок. 
Занятия с логопедом очень помогли говорить уверенно, играть со своим голосом. Возможно я смог бы работать диктором, правда акцент бы весьма выделял меня. Но возможно акцент и помогал ошеломлять людей своей речью. Слишком непохожий ни на что, он привлекал внимание, заострял его на том что я говорю. И очень хорошо маскировал неуверенность в речи, пока я наконец не избавился от этого недостатка. Но это было пустяками в сравнении с тем трудом, что потребовался чтобы держать себя на публике. Когда на тебя смотрят, видя нечто невероятное, держать взгляды трудно. Они словно давят эмоциями. От бесцеремонного любопытства, до откровенного презрения. Я провел невероятно много времени работая над мимикой, но держать ее всегда, было еще более сложно. На все взгляды надо было отвечать улыбкой и веселой дерзостью во взгляде. Диапазон невелик, если слабо, то изгиб губ почти не заметен под короткой шерстью лица, и лишь слегка приподнявшиеся вибриссы выдают эмоцию, если слишком сильно, то обнажаются зубы, а их вида люди подсознательно боятся. И что самое тяжелое, улыбка не должна быть приклеенной, неестественной. Улыбаться должны не только губы, улыбаться должны и глаза, и уши. Стоит чуть неправильно сощурить веки, чуть прижать уши, и улыбка становится лишь прикрытием откровенной враждебности. Стоит чуть расслабить веки и опустить уши, и улыбка становится словно маской на выражении бесконечной усталости, и невольного посыла всем свалить куда подальше и не беспокоить. 
Улыбаться когда мне страшно, улыбаться когда я злюсь, улыбаться когда я растерян. Это вошло в привычку, стало частью натуры. На самом деле я был весьма замкнутым человеком. Больше занимался учебой, или компьютером. Еще в школе, когда мои увлечения пиротехникой сыскали мне несколько зловещую славу, я был только рад тому что одноклассники стали меня избегать. На выпускном я пробыл ровно столько, сколько этого требовали минимальные правила приличия, тихо исчезнув еще пока вечеринка только разгоралась. В институте тоже не заводил особых знакомств. Больше уделял времени учебе, общение было в основном деловым. Помоги мне написать по этой теме, а я тебе по той, в которой понимаю лучше. Не более. Интерес к компьютерным играм тоже стал понемногу угасать. Наверное виной тому было осознание механики используемой в них. Очарование спадало, и вместо захватывающей, сказочной истории я начинал видеть холодные цифры.









161

И создавая персонажа, я уже сразу начинал просчитывать оптимальный билд для максимальной эффективности. И уже не хотелось брать умение кидаться молниями только потому, что это круто. Ведь оказывалось что тратить на это ограниченный ресурс нерационально, и надо втачиваться во что то одно. В результате быстро накидывалась имба, и пробегался сюжет. Онлайн игры тоже надолго не увлекли. Хотя пара лет на них и ушло. Вот только я быстро увидел цифры и там. Все усовершенствование персонажа заключалось в том, что циферки становились больше. Все остальное детали. Пару раз это увлечение делало сессии весьма экстремальными, но об этом я не жалею. Возможно я и потратил некоторую сумму на донат, но взамен получил бесценный опыт общения с разными людьми почти со всех частей России и ближнего зарубежья. Что еще более ценно, я получил опыт командования, пусть даже и в виртуальных рейдах. В упрощенных игровых условностях я мог довольно оперативно реагировать на ситуацию, и превращать группу в довольно сложного противника в пвп. А пве составляющая весьма помогла научиться объяснять людям то, что им нужно делать чтобы все получалось. И пусть мой персонаж давно заброшен, потраченное время и деньги не пропали даром. А сейчас мне больше нравились короткие схватки, где не требовалось много времени на прокачку персонажа, а решало умение сообразить, как максимально эффективно действовать.
Воспоминания коснулись первых дней после возвращения домой уже измененным. Было страшно даже просто выйти на улицу. Как люди отнесутся к моему виду? Как отреагируют? Я не задавался этим вопросом в том медцентре где проходил процесс, персонал там был вполне равнодушен. А вот когда я вернулся в свою квартиру, сбросил дождевик с капюшоном и подошел к зеркалу, тогда то и появился страх. Пару дней я просто просидел в квартире, не решаясь выйти. Но ведь еды то купить надо было, запас с дороги был не очень. Я мучительно долго размышлял над тем, не попытаться ли скрыть свою внешность под дождевиком, как в дороге. Но погода была ясной, и в конце концов я решил пойти максимально открыто. Футболка, штаны, довольно нелепого фасона, но с дыркой под хвост, еще с медцентра, да кроссовки. Хвост я тогда держал обнаженным. Было невыносимо страшно спускаться по лестнице, страшно наткнутся на кого-нибудь. Я наверное минут двадцать стоял у входной двери собираясь с силами чтобы выйти.
Сердце колотилось бешеной птицей, когда я наконец вышел на улицу. Пара прохожих озадаченно смотрели на меня, и под их взглядами шерсть вставала дыбом. Я изо-всех сил старался идти прямо, и не оглядываться на них. Но хвост предательски подрагивал за спиной, и уши невольно косились назад, вызывая у них еще большее удивление. Меня успокоило только то, что я услышал как они рассуждают о необычном костюме. Но при входе в магазин страх нахлынул новой волной, ведь теперь я был вынужден подойти к людям гораздо ближе. Челюсти словно одеревенели, когда я сжал их перед тем как толкнуть дверь. Сперва не было ничего необычного, обычный шум магазина, очередь у кассы и тому подобное. Женщина лет сорока, клавшая покупки в сумку увидела меня первой. Ее взгляд застыл на мне, и у меня возникло сильное желание просто развернуться и уйти. А за ее взглядом проследовал и взгляд кассира отпускавшего товар. Это прошло подобно лавине. Люди в очередях у двух работавших касс один за другим начинали смотреть на меня. Я уставился в пол, и медленно пошел внутрь, беря дорогой корзину. Я шел под их взглядами, словно под срезами стволов ружей расстрельной команды. Тишина была гробовая, и привлеченные ей подтягивались люди из зала. Их взгляды тоже застывали на мне. Один из них и разрядил обстановку, сказав:
- Ни хрена себе костюм реалистичный.
Эта фраза словно дала людям приемлемое объяснение шокирующей ситуации и вывела из ступора. Люди зашушукались, заговорили, вернулись к покупкам. Женщина заметившая меня первой прошептала продавцу:
- А что у вас тут, розыгрыши снимают?
Кассирша только пожала плечами:
- Не знаю, мне ничего не говорили. 
Я шел, чувствуя облегчение от того что люди сами нашли подходящее объяснение, но жутко было все равно. Я старался не приближаться к другим покупателям, быстро покидал в корзину пачку пельменей, кетчупа к ним, да несколько пакетов молока. Люди сами отходили от меня, озадаченно оглядываясь, но в воздухе уже разносились обрывки фраз:
- Да это розыгрыш.
- А грим то какой качественный.
- Не говори, как в фильмах. 
И люди просто смотрели на меня, удивляясь якобы искусному гриму. Но мне еще требовалось встать в очередь, так близко, что только слепой мог не понять. Хорошо еще что ручка корзины была проволочной, с деревянным валиком. Будь она пластиковой, я бы просто раздавил ее в руке. Когти покалывали запястье, с такой силой я сжал руку подходя ближе. Парень прямо передо мной нервно оглядывался, не оборачиваясь все же полностью, а я стоял уперев взгляд в пол, и чувствуя как пальцы до боли сдавливают ручку корзины. Хвост инстинктивно обернут вокруг ног, чтобы никто не наступил, а кончики когтей свободной руки, спрятанные в кармане с деньгами, легонько постукивают по ноге, покалывая сквозь тонкую ткань. 
Мужчина лет сорока в соседней очереди посмотрел на меня, и шутливо спросил:
- А нас по телевизору покажут?
Я оторвал взгляд от пола, поднял голову, посмотрел на него, и сипло ответил пересохшим горлом:
- Не знаю.
И тогда он понял. Он увидел мои нечеловеческие глаза, он увидел пасть, поняв что это не хитрая маска, он увидел движение мышц под мохнатой кожей, он услышал мой голос с совершенно невозможным для человека акцентом вызванным длинной челюстей, и он отшатнулся в ужасе. А я стоял, вновь потупив глаза в пол, и слушал как вновь воцаряется тишина. Люди буквально отскакивали прочь, сжимая перед собой корзины в инстинктивной попытке поставить что-то между собой и неведомым. Какая-то женщина почти взвыла:
- Это не человек!









162

А я все стоял. И когда очередь передо мной расчистилась, я просто сделал шаг, обходя занятую ленту транспортера, и поставил перед кассой корзину с покупками. Вот только кассирша с визгом отлетела к стене, уронив стул. Я вынул деньги, прижал их рукой к полке с чашкой под купюры, и застыл в этой позе, сжимая одной рукой рукоять корзины, а второй полку. Хвост сполз с ног, и распрямившись нервно забил по полу. Взгляды, испуганные, ошеломленные, непонимающие словно душили меня. Под ними я словно закипал, чувствуя как внутри загорается злоба. Я просто не знал что мне делать, не знал как поведут себя люди, не знал что будет. Руки сжимались все сильнее, казалось еще немного, и я просто отломлю эту полку. И тогда я выплеснул злость всего в двух словах. Я буквально рявкнул, глядя на ленту транспортера:
- Работать будем?
И крупицы обыденности вновь стали растворять оцепенение. Девушка подалась вперед, дрожащими руками беря мои покупки из корзины, и сканируя их. Она отшвыривала их на край стола с такой силой, будто они горели у нее в руках. Хорошо еще что там был достаточно высокий бортик. Поняв что это все, она уставилась на индикатор кассового аппарата, словно надеясь что он назовет цену за нее. Но он молчал, и наконец она сказала едва слышным шепотом:
- Сто девяносто два, шестьдесят.
Я разжал руку, отпуская измятую пятисотку, и девушка стала быстро доставать сдачу, лихорадочными движениями рук. Три сотни она достала легко, почти кинув их мне под нос, а вот монеты не давались ей. Когда металлическая кругляшка со звоном упала на пол, я не выдержал гнетущей, напряженной обстановки, и сграбастав широким движением триста рублей сдачи, сорвал пакет из рулона и покидал в него покупки. Обернувшись, я увидел людей. Они так и стояли, смотрели на меня, смотрели невероятно изумленными взглядами, настолько изумленными что это почти невозможно описать. А за их спинами стоял охранник. Его лицо было абсолютно бледным, но рука сжавшая кобуру была еще белее. Почти как лист бумаги. Казалось что он просто молил всех богов о том чтобы то что пришло в его смену не повело себя агрессивно. Я почти бегом выскочил из магазина, и рванул домой под растерянными взглядами прохожих. 
Мне еще только предстояло научиться общаться. Научиться держать себя, улыбаться и внушать доверие. У меня просто не было выбора. Я должен был научиться всему этому чтобы элементарно сходить в магазин, выйти на улицу, немного прогуляться днем. Мне пришлось научиться обрывать ступор неподготовленного человека при виде меня, когда демонстрацией документов, когда выводом ситуации в знакомое русло, когда шуткой. Это было очень тяжело. Своих успехов в физической подготовке я достигал гораздо легче. По крайней мере мне не приходилось пересиливать себя. Тело с удовольствием отвечало на нагрузку ростом мышц. А вот общение, это было через силу. Мне приходилось переламывать свою суть, свой темперамент. Хорошо еще что я научился получать удовольствие от реакции людей на меня, а порой и нагнетать ситуацию, вгоняя их в полный ступор, а то и испуг. Но пробежки я все-таки совершал ночью и по малолюдным местам. Хотя работать устроился в магазин. С одной стороны там было довольно спокойно, а с другой работа с людьми. Практика, практика и еще раз практика. И результатов я достиг замечательных.






163

А то что после посещений людных мест меня била нервная дрожь, то что я ночами не мог нормально уснуть, а скорее проваливался в забытье, то что я ни раз был на грани нервного срыва, все это так и останется моей маленькой тайной. 
Хорошо хоть что я сумел обойтись без помощи медикаментов. Но следить за собой было тяжело. Следить за своими глазами, чтобы скрывать излишне частое моргание контролем за веками, следить за своей речью, чтобы ни пересохшее горло, ни дрожащая челюсть не выдали в голосе неуверенность, силой заставлять себя смотреть на собеседника, не пряча взгляд. И улыбаться, всегда улыбаться. Все это было очень тяжело. Пусть я и не достиг еще абсолютного самоконтроля за мыслями, эмоциями и переживаниями, но по крайней мере пока я более менее спокоен, ни один мускул не дрогнет на моем лице помимо моей воли. 
Игорь уже закончил начальную работу с группой, он роздал им упражнения, и убедившись что они заняты делом, подошел ко мне. Заметив это, я повернулся к нему и сказал:
- Кстати, а вы ведь говорили что для того чтобы отправить человека в нокаут, необходимо бить в подбородок?
- Да, в челюсть. Давай кстати это и отработаем.
Мы направились к матам, я надевал перчатки, а Игорь взял лапу. Встав напротив меня, он прикрыл ей подбородок, и сказал:
- Вот, пробуй, удар снизу вверх, словно пытаешься запрокинуть голову противнику. 
Я попробовал, плавный но сильный удар, мягко вошедший в лапу. Достаточно сильный чтобы Игорю пришлось напрячься удерживая его. Он перехватил лапу уже двумя руками, и мы продолжили работу. Не стоит думать что подбородок легкая цель, люди инстинктивно защищают лицо. Поэтому даже наработав этот удар до автоматизма, надо будет или наносить его внезапно, или отвлекать внимание. Наверное стоит уделить внимание работе когтями. Открытая ладонь это очень удобно, из такого положения можно легко переходить как в захват, так и в когтистый, рвущий взмах. Или наоборот. Когти страшны, страшнее только оскал. Когда опасные, пробуждающие первобытные страхи изогнутые лезвия мелькают перед лицом, человек будет полностью отвлечен на них. В драке я должен выглядеть ужасным, смертоносным хищным монстром, чтобы отсекать мысли о нападении. Если враг скован страхом, то мои шансы резко возрастут. Главное чтобы противник не был пьян, или под наркотиками, которые подавят страх. Но такие вещи притупляют реакцию и скорость. В любом случае, надо заканчивать одним нокаутирующим ударом. Даже мертвец может драться пока кровь омывает центральную нервную систему. И не важно что жить ему осталось пару минут, напоследок он будет сопротивляться. А вот нокаут обрывает сопротивление сразу. Игорь так и продолжал ставить мне этот удар, добиваясь того, чтобы он выходил резким, точным и внезапным. Руки перед собой, почти расслабленные. Так чтобы закрывать себя. Удар начинается почти незаметно, той рукой что ниже. А та что выше выбрасывается прямо в лицо, вынуждая отвлечься. 
Надо сказать, мы весьма увлеклись этим занятием. Руки прекрасно слушались меня, двигаясь легко и стремительно. Игорю нравилось то, что я довольно быстро схватывал все поправки что он вносил, и скоро убедившись что я бью достаточно сильно, он перехватил лапу одной рукой, и сказал чтобы я только намечал удар. Дальше уже была отработка точности и скорости движения, а также работа против свободной руки Игоря. Время протекало незаметно, и вскоре оказалось что мы занимались этой отработкой почти два часа. Заметив что люди в группе уже несколько выжидательно смотрят, Игорь слегка смутился, и извинившись направился к ним. Я же распрощался, и пошел к выходу. 
- Погоди.
Окликнул меня один из посетителей. Я остановился, и заинтересованно обернулся к нему, глядя как он походит ближе.
- Слушай, а эта вот корпорация, которая модификациями занимается, она работает над этим еще?
- Наверное, тебе контактные данные нужны?
- Ну да, любопытно просто.
Ответил парень доставая телефон. Я продиктовал ему их, глядя как он забивает их в память, и покинул зал. Усталости не было, руки налились мягкой, тянущей тяжестью. Довольно приятное чувство, которое бывает после умеренной физической нагрузки, которая разогрела кровь, но не довела до переутомления. Хотелось есть, так что я направился прямиком в раздевалку. Переодевшись, я вышел на улицу, направляясь прямиком в столовую. 
Дождь уже кончился, и иногда даже проглядывало солнце. Внутри было странно легко, хотя легкая тревога и глодала меня. Я стремительно шел по улице, и улыбка на моем лице была почти искренней. Все-таки не так уж и плохо когда люди удивленно смотрят на тебя, уже немного привыкшие, но все еще растерянные от подобной встречи. Вот только слабое, странное чувство скользнуло слабой тенью в разуме, когда я проходил мимо места где на моих глазах человека раздавил грузовик. 
Надо просто быть аккуратным и осторожным. Смотреть на светофор, смотреть по сторонам, убедиться что машины встали и нет лихача который не притормозил, чтобы не стать размазанным по асфальту трупом, таким манящим, ароматным куском свежего мяса, истекающим сладкой кровью. Отогнав эту мысль, я перешел дорогу, как всегда убедившись что это безопасно. Дойдя до столовой, я уверенным жестом распахнул дверь, и вошел внутрь. 
Дерзкая улыбка на лице, шелест кожи плаща, взвившегося от скорости с которой я прошел к прилавку, удивленные взгляды посетителей. Плавный поворот, продолжая который хвост обвился вокруг ног, и я прислонился к стойке, размашистым жестом выкладывая купюру.
- Чего-нибудь на ваш вкус, поплотнее и с мясом, или с рыбой.
Сказал я продавщице, и она кивнула в ответ. Я оглянулся, окидывая взглядом посетителей. Несколько человек сидели за столиками, и смотрели на меня довольно удивленно и растерянно. А один парень почти с восхищением. Нет, только не это. Ладно, он просто удивлен. Я улыбнулся им, почти заставляя улыбнутся в ответ, и взяв заказ направился к дальнему столику. 
Поставив поднос на стол, и изящно сев, легким поворотом туловища, я приступил к еде. Мысли плавно скользнули по переживаемым мной чувствам, и странная легкость почти сразу нашла объяснение. Я слишком напугал себя подозрениями, довел почти до приступа паранойи. Но Мартин рассеял их. Его доводы действительно показали мне нелогичность моих предположений. Я просто физически не способен на массовое убийство, по крайней мере без должной тренировки. Да и расправа с собаками ярко это показала. Перебей я их за несколько секунд, вряд ли бы доводы Мартина убедили бы меня так легко. Много всего навалилось. Покушение, вооруженный бандит, общение с полицией. Мартин говорил о том что я спроектирован как максимально живучий. Возможно и инстинкт самосохранения несколько усилен. И неясная опасность породила сильную защитную реакцию. Вот и все. Но это полезно. Это помогает выжить, главное чтобы легкая подозрительность не перерастала в изматывающую нервы паранойю. 
И еще один вопрос, моя странная кровожадность. Она тоже запланирована? Надо признать что я и до модификации особо не боялся вида крови. А теперь… Думаю что во многом искажение моего рассудка на эту тему вызвано тем, что я воспринимаю запах свежей крови и вкус сырого мяса приятными. И не стоит врать себе, мне понравилось убивать. Понравилось рвать плоть тех собак, а негативное впечатление от этого произошло по причине бессмысленности моих действий. Я убил их только потому что был зол, и это вызвало чувство вины. Надо будет обязательно попробовать поохотится в деревне на что-нибудь съедобное. Убить животное чтобы съесть его, на мой взгляд вполне обосновано. Ну или убить чтобы защитить себя. А если не животное, а человек? Мелькнула холодная мысль. Я способен психологически на убийство человека?













164

Прежде всего, я прекрасно понимаю ответственность. И я прекрасно понимаю разумность человека. Поэтому я и предпочитаю больше брать на понт, пугать, чем реально распускать когти. Я довольно тонко чувствую страх, и похоже что восприятие противника как напуганного снижает мою агрессивность. Ведь последнего пса я не стал бы убивать не напади он на меня. Он испугался меня, испугался до ужаса, и это успокоило ярость. Агрессия сменяется игривостью. Ведь я фактически играл с людьми которых сильно напугал. Как тот выживший бандит, как его там звали? Я прикрыл глаза вспоминая ту ночь. Крыша банка, машина снизу, матерная ругань парней в ней. Они обсуждали что надо меня найти и заставить заплатить за порванные колеса. Легкий шум в голове о выпитого, оружие в карманах. Так и не пригодилось. Вот везунчик заговорил о другом, о своих подозрениях по поводу того, что я убегал от них дабы разделить, и перебить поодиночке. И тогда я почувствовал его страх передо мной, почувствовал что он не сможет оказать сопротивления, почувствовал что я смогу с ним поиграть. 
Вот он пошел прочь, чтобы отлить. Я тихо наблюдал за ним, и пока он занимался своими делами, бесшумно скользнул вниз и оказался за его спиной. Да, вид моего лица в десятке сантиметров от себя оказался для парня очень большим сюрпризом. Как он тогда заорал и рванул. А его приятели не спешили за ним, вроде бы один задремал, и второй терял время пытаясь его разбудить. И звал своего убегающего друга:
- Вася!
Да, его зовут Василий. Бедный, бедный Вася, что он только испытал, чувствуя как за ним гонится ужасная смерть. Я ведь подстегивал его страх, старался дышать погромче, топать, так чтобы он постоянно слышал погоню за своей спиной. Поскрежетал когтями по стене дома, чтобы еще больше усилить его ужас. Я ведь по сути затравил его, загнал как животное, которое гонят до тех пор, пока оно не истощит все резервы организма, спасаясь бегством от гибели. 
И мне это очень понравилось. Как и с тем пареньком что решил попробовать меня как сексуального партнера. Правда на этот раз я его никуда не гонял, просто слегка попугал, ну и чуток поцарапал. Было бы не очень интересно выковыривать его из-под ванной, доведи я его до полной истерики. Но результат тоже неплох, впечатлений он наверное нахватался на всю жизнь. Я усмехнулся этой мысли. Наверное в таких моих развлечениях была некоторая доля садизма, но ведь это не настолько и плохо? Именно эта черта сильно помогла мне социализироваться, перестать боятся общения с людьми, их реакции на мою внешность. Я полюбил разыгрывать их, порой шутками, порой нелепостью ситуации, порой чем-то неожиданным для них, порой откровенным глумлением, а иногда и своей внешностью, дополняя ее поведением. Как приятно было накатать полицейскому такое признание, что он в гневе порвал его. Как приятно было залезть под потолок, показать им пустую камеру, а потом возникнуть словно неоткуда. И я входил к незнакомым людям подчеркнуто ярко, без смущения и страха, словно кричал им: «Да чему ты удивляешься? Таки как я уже тысячи, ты что, от жизни отстал?» И наслаждался их растерянностью и непониманием.
Внимание людей в первое время давило. Их эмоции, удивление, презрение, страх, восхищение, они окатывали словно струи ледяной, или обжигающе горячей воды. И мне пришлось переломать себя, заставить себя пить эти эмоции, жадно пожирать их и требовать добавки. Мне пришлось научиться быть эпатажным, дерзким, насмешливым и решительным. Просто маска, чтобы не стать отшельником, стыдливо прячущимся под плотной одеждой. 
Надо это попробовать. Побыть самим собой вдали от людей. Побыть отшельником, чтобы узнать каково это. Хоть немного походить без масок. В глухих лесах, там где нет гнетущих взглядов, недоумевающих от моей внешности. Насладится такой тишиной, которой никогда нет там, где живут люди. Насладится запахами чистой, незапятнанной цивилизацией природы. Посмотреть на самую темную ночь, когда только звезды дают тусклый свет, и нет ни единого огонька электрических ламп. Почувствовать азарт настоящей погони, где не нужны заботы об последующий ответственности, и ощутить чарующий вкус еще живой плоти на зубах, не терзая себя мыслями о том, как на это отреагируют другие. Дать волю инстинктам, и просто пожить. Пожить, подобно дикому зверю, а не приглаженному пудельку работающему на зрителей. 
И отбросить ледяные оковы разума. Мелькнула холодная мысль. Зачем говорить, когда оскала будет достаточно чтобы выразить все необходимое. Зачем уютный дом, когда можно найти берлогу, и положится на теплую шерсть. Зачем медицинская помощь и мыло, когда есть длинный шероховатый язык, и обеззараживающая слюна. Зачем одежда, ведь мех так хорошо греет. Зачем обувь, ведь кожа на подошвах ног быстро станет еще крепче чем на руках, а мои ладони и пальцы и так с презрением относятся к шероховатости бетона и асфальта. Можно будет освободить когти и на ногах, и легко лазить по деревьям цепляясь ими. А уж каким страшным оружием они станут, если учесть силу мускулатуры ног. Пожалуй полезным будет только бронежилет, защита от шальной картечи охотника. 
Вновь фантазия выдала кровавую картину. Вот я нахожусь в глубинах ночного зимнего леса. Деревья, укрытые снежными шапками, стоят вокруг. Я иду по снегу босыми ногами, совершенно не замечая холода. Мех на ступнях прекрасно защищает их. На мне только привычная тяжесть бронежилета, уже потрепанного, но все еще надежно укутывающего тело в приятную облегающую защиту. Я крадусь между деревьями, тщательно пряча за ними ноги и голову. Позволяю выглядывать лишь броне. А неподалеку стоит человек с двустволкой, и целится в меня. Его ужас расплывается вокруг сладкими волнами, и его колотит дрожь, мешая прицелится. А я крадусь и рычу, заставляя его все сильнее боятся. И вот я казалось бы подставился, высунул морду из-за ствола. Но это только уловка, ведь я прекрасно разглядел в ночной темноте как дернулся палец на спуске. И картечь только ободрала кору, а я уже был за деревом, и вновь тихо шипел, нагоняя на человека невыносимый ужас.
А я замолкаю, заставляя его дрожать в неведенье, и бесшумной серой тенью лезу на дерево. Когти на руках и ногах впиваются в промёрзшую кору, и я забираюсь с ловкостью рыси в самую крону, надежно скрытый снегом. Ни одна веточка не шелохнулась пока я взбирался вверх. Лишь там я сам тряхнул ветку, и снег лавиной посыпался вниз. И напуганный этой внезапностью, человек слепо выстрелил в растущую груду, разряжая последний ствол. Я ясно предстал перед ним. Ужасный, невообразимый зверь застывший на дереве. Словно насмешка над человеческим телом, как фантастический оборотень. И бронежилет только подчеркивал неестественную сущность хищника вперившего взгляд в человека.













165

Он вскинул ружье, навел прямо на меня, медленно отступая. Я слышал как его губы тихо шептали молитву, и чувствовал как он умоляет меня испугаться ружья. Я улыбнулся ему. Я насмешливо улыбнулся ему, не издав ни единого звука, и прежде чем я прыгнул, он понял что я прекрасно знаю что в двустволке только два патрона. Я обрушился на него словно коршун на мышь. Нога отбросила оружие прочь, не давая ему превратится в жалкое подобие копья, и я буквально втоптал его в снег, чувствуя босыми ступнями как ломаются ребра и сминаются легкие под моим весом. Я впился руками ему в плечи, глубоко погружая когти в плоть. Я схватил его за лопатки, схватил в буквальном смысле, ощутив кончиками пальцев внутреннюю сторону этих костей. Ужасные, серповидные словно у тигра когти показались из меха пальцев ног, и погрузились ему в живот, легко преодолев сопротивление куртки и свитера. Я погрузил ступни внутрь него, прямо в ужасную рану, сминая обжигающе горячие кишки, давя их словно виноград на винодельне, пока не ощутил твердость тазовой кости. Но я продолжал растягивать его, растягивать используя чудовищную силу ног. Я поднимал его верхнюю половину словно штангу в упражнении на приседание, и позвоночник человека не выдержал. Хрящ межпозвонкового диска поддался с громким хрустом, и я разорвал человека пополам. Лишь растянутая нить спинного мозга смогла продержаться чуть дольше, но и она лопнула, стоило поднять безжизненную половину человека чуть повыше. 
Я жадно схватил зубами темно-коричневую пористость печени, сдавил до хруста, и вырвав кусок жадно разжевал и проглотил. Нижней половиной я побрезговал, слишком уж неаккуратно забрызгана содержимым растоптанного кишечника. Зато верхняя… Я объел ее полностью. Мышцы рук, груди, спины, шеи. Упругий комок сердца, и воздушную пенистость легких, которую я вытянул как подушку из наволочки. Я ломал обглоданные кости, и высасывал из них костный мозг. Я вылизывал ребра, сдирая шершавым языком мясо из самых неудобных уголков словно наждаком. Солоноватые, водянистые, лопающиеся словно виноград глаза, и конечно такой вкусный и питательный головной мозг, до чистоты вылизанный из разодранного когтями черепа. 
Желудок был приятно тяжелым от сытости, люди, звери, какая разница? Ведь все это такое вкусное, такое ароматное мясо, скользили холодные словно пластины льда мысли. Какая разница что попадет мне в когти? Но ведь я не собираюсь выжирать дикую свободу словно бутылку омерзительно горькой водки. Я хочу насладиться, посмаковав бокал игристого вина, не более. Во всем нужна мера, вот только не надо никому рассказывать о моих снах. Меня могут счесть поехавшим.
Снах? Мысль и вправду заставила проснуться. Я оторвал голову от рук, и практически сразу вспомнил где я. Задремал прямо над пустыми тарелками, подперев голову руками. Так, вроде бы никто ко мне не подходил, я наверняка проснулся бы заслышав посторонний звук, или почуяв посторонний запах. На лице возникла мечтательная улыбка. Так, по моему ощущению, я пока еще не опаздываю к игре. Взгляд скользнул на часы висевшие на стене. И правда, ошибся минут на пять. Как раз успею неспешно дойти и переодеться. Я встал и подошел к прилавку. Продавщица посмотрела на меня, и я сказал:
- Извините, кажется я немного задремал. Ко мне никто не подходил?
- Да нет вроде, так со стороны смотрели.
- Хорошо, спасибо. 
Я покинул столовую и пошел к спорткомплексу. Эх, может успею закрутить легкий роман с Олесей перед тем как отдохнуть на природе. И вообще, с чего я поехавший? Нет, конечно перспектива оказаться камикадзе меня весьма сильно напугала, и может я действительно чересчур перенервничал по этому поводу, но сейчас-то все нормально. А сны, ну подумаешь сны. Может я чуток и кровожаден в своих фантазиях, но что в этом плохого? Конечно они довольно реалистичны, но если подумать, анатомию то я приблизительно знаю, насмотрелся видео. Плоть в руках тоже держал, покупал же мясо в магазине, да и не только мясо, субпродуктами тоже не брезговал. Вот только запах и вкус уплывали, были неясными, только приятными. Я ведь не погружал свои зубы в свежую плоть, да и запахи распробовать как следует не удавалось, только издалека, в основном аромат крови. Ну ничего, поймаю в лесу какого-нибудь зайца, и разузнаю поподробнее. Заодно и поем. 
Это все пустяки. Мало ли чего там снится. Вот только будет ли пугать меня вид чужих ран после такого? Мелькнула холодная мысль. Очень удобно для когда то военного проекта, возможно изначально создававшегося для мясорубки ближнего боя. Да ладно, ведь хладнокровие перед видом крови полезно и санитару скорой помощи, и спасателю, обязанности которых подразумевают ежедневное лицезрение самых ужасных последствий аварий и несчастных случаев. Или грань между кровожадностью и хладнокровием не настолько тонка как мне кажется. Тела родителей я видел только мельком. В основном опознавал по вещам. Но я настоял, хотел в последний раз увидеть их лица. Машина горела после столкновения. Так что я запомнил их такими, какими они были до этого. Доброе, немного усталое лицо матери, спокойное, немного стеснительное лицо отца. Вонь пыли под кроватью, страх, и пьяная ругань. Удары и плач матери. Грохот бутылки, и пьяный крик:
- Где он?
И страх, заставляющий все плотнее сжиматься под кроватью, и глотать соленые слезы пытаясь не издать ни звука. Я отогнал непрошеное воспоминание. Это все в далеком прошлом. Тогда я еще только ходил в начальную школу, был сложный период. Отца уволили, он начал пить. Но он справился. Смог взять себя в руки, найти новую работу. Вновь стать спокойным и тихим человеком, который помогал мне с учебой. Таким я его и запомнил. А та кровать осталась в старой квартире. 
Видимо я слишком погрузился в самокопания, раз задел такие старые, давно зажившие шрамы. Это все уже не важно, это все прошлое. Помнить надо хорошее. Как например я прибежал домой с новостью что меня взяли на бюджетное. Отец был горд за меня. А я рад от того, что со мной не было одноклассников. Я всегда боялся драки, боялся быть побитым. Мне наверное еще повезло что вскоре после того хулиганства у школы разнеслись слухи что я таскаю с собой поджигу, и меня перестали замечать. Зато теперь я легко могу постоять за себя. Мне достаточно просто оскалится, чтобы остудить излишне горячие головы. Может это просто подогрело фантазию, и разум вновь и вновь накидывал себе уверенности демонстрацией потенциальных возможностей моего нового тела. Подсознание словно говорило мне - смотри на что ты способен, и забудь про свой страх, ведь теперь другие сами боятся тебя, стоит только лишь слегка зашипеть. Я уже не тот кем был раньше. Не знаю, был ли задет трансформацией мой мозг, или я просто перековал себя когда заново учился общаться с людьми, которых вгонял в ступор мой новый облик, но я уже давно не тот. Так что прочь тяжелые мысли. Я закончил переодеваться, и слегка улыбнувшись пошел в игровой зал.










166

Ребята там уже были, и я уверенно вошел внутрь здороваясь с ними:
- Всем привет.
- А, привет.
- Здорово.
- Привет.
Но страх, я легко чувствую страх. И он тут был. Плыл ароматными волнами, всколыхнувшись от моего появления. Я увидел Анатолия, он поднял голову, улыбнулся мне в ответ на мою улыбку, и сказал:
- Привет.
Вот только темнеют синяки на шее, там где сжимались мои пальцы. Да улыбка несколько натянута. Он не умеет маскировать свои чувства так же хорошо как я. Главное вести себя уверенно, будто ничего и не было. Марина под моим взглядом отводит глаза. Мне показалось, или у нее едва заметный синяк на щеке? Олеся, она тоже отводит взгляд. Ничего, нельзя проявить что-то кроме привычной всем доброжелательности.
- Ну что, сыграем сегодня?
Весело спросил я, натягивая на ходу перчатки, и чувствуя как этот жест снимает настороженное внимание людей с моих рук. Но страх не исчезает. Он все еще электризует воздух, подобно искрящимся разрядам. Они слишком впечатлительны, мелькнула холодная мысль, их слишком напугал вид истерзанных трупов собак. Слабаки, могли бы и телевизор посмотреть, по новостям показываю зрелища и похлеще. Правда увидеть своими глазами, это нечто иное. Они должны понимать что я прекрасно могу сдерживать себя, иначе Анатолия тут бы уже не было, да и Марины тоже.
- Да, можно.
Отозвался Денис. Мы разделились на две команды, и приступили к игре. Я грациозно отбивал мяч, гонялся за ним изящными прыжками, но я чувствовал сковывающую атмосферу настороженности. Люди играли хуже чем обычно, и я ловил на себе опасливые взгляды. Каждый прыжок, каждый удар и рывок оценивался с точки зрения агрессии что я могу проявить. И в ударе руки по мячу, люди видели удар когтями по голове. Но я продолжал улыбаться, я вел себя совершенно спокойно и дружелюбно, я усмехался удачам и неудачам, голам в любую сторону, и я сковывал себя. Чувствуя эту гнетущее недоверие, я умерял размашистость своих движений, старался двигаться менее быстро, не прыгать а отбивать стоя на земле, и отбивать двумя руками сложенными вместе. Движением в котором не проглядывался смертоносный взмах что оставляет огромную рану на животе, через которую кишки просто выпадают отрываясь под своим весом и агонизирующими рывками от тонких плен удерживающих их. 
И понемногу это работало. Я никак не проявлял свои чувства от этой восхитительной атмосферы всеобщей тревоги, я никак не проявлял это сладостное ощущение липкого страха людей, я никак не проявлял мою радость от того, что я словно был окутан аурой ужаса, первобытного ужаса что излучает хищный зверь для своих жертв. И моя маска давала плоды. Люди успокаивались и игра налаживалась. Они видели только беззаботность и игривость, они вспоминали что я все-таки просто человек, пусть и с необычной, измененной еще столь непривычным образом внешностью, и их мысли уходили прочь от накрученных подсознанием страхов. И плевать на мои чувства, потому что радость, она многогранна. И пусть только что я пил их страх, наслаждаясь ароматом затаенных тревог и сомнений, теперь я мог отдаться и атмосфере беззаботной игры, где погоня за мячом разгоняла кровь и давала умеренную нагрузку мышцам. Пусть тень осталась, но она растворилась почти полностью, оставив лишь неприятные воспоминания от вида изувеченных трупов. 
Моя команда победила. Отбив последний мяч, и посмотрев как игрок у сетки закинул его прямо на вражеское поле, я направился к лавкам. Люди обменивались впечатлениями, но я чутко отметил как и дистанцию между Мариной и Анатолием, так и неприязнь Олеси ко мне. Это раздражало. Я присел на лавку, и с легкой улыбкой огляделся. Перчатки все еще на руках, но тень все висит, все чувствуется напряженность. Рядом сел Денис, и казалось что он задал вопрос волновавший тут всех:
- Нормально сыграли, слушай, а что там вчера с этими-то собаками произошло?
Я поморщился и сказал:
- Я ведь говорил вам не открывать контейнер. Все слишком быстро вышло.
Положив руку на лицо, я провел ладонью от глаз до кончика морды, словно устало стирая пот, а затем поднял нос к верху, сжимая веки в позе сильной усталости и нежелания вспоминать.
- Догнали да стали кружить вокруг, облаивая. Ну я пошипел на них чтоб припугнуть, а потом один из псов кинулся. Ну я его на руку и принял. А дальше только и успел отмахиваться. Хорошо хоть когти есть.
Усмехнулся я.
- Мне полицейские потом рассказали что там женщину сильно покусали. 
- Полиция?
- Ну да, их там какая-то старушенция вызвала. Мол песиков ее обижают. Проклятье, что за люди? Прикармливают диких собак и создают опасность для окружающих. Конечно, собачки то милые.
Едким тоном заговорил я.
- Они ведь никого первыми не кусают, только если их спровоцировать. А то что провокацией может быть просто пробежка рядом, так это ничего. В Европе между прочим за прикорм бродячих собак нехилые штрафы дают, за каждым животным ответственных хозяин должен быть. А бабка то эта как я ее напрямую спросил, кто мол за поврежденную одежду платить будет, сразу ни причем оказалась. И собаки не ее, и вообще она знать ничего не знает. Мне потом полицейский, когда с нее роспись за ложный вызов взял, вообще спасибо сказал. Мол сами то они ничего сделать по закону не могут, а уж заявлений накопилось по фактам нападения. Хотя все равно, вышло жестоко слишком. 
Я вновь поморщился, словно от неприятных воспоминаний. Воспоминаний о том, как живая плоть щекочет когти, и теплая кровь омывает пальцы, распространяя столь аппетитный аромат. Никаких лишних эмоций, лицо говорит только о том, что мне противно вспоминать. 
- Ну в принципе да.
- Ладно, вы извините, но пожалуй я пойду.
Ответил я на реплику, и быстро направился к выходу, всем видом демонстрируя что я расстроен такими разговорами. Не обращая внимания на взгляды, я прошагал через зал, и закрыл за собой дверь, тут же припав к ней ухом. Некоторое время стояла тишина, но спустя пару минут кто-то сказал:
- Ладно, может еще сыграем? 
И судя по звукам, они действительно приступили к игре. Я пошел в раздевалку, обдумывая дорогой линию своего поведения. Я должен делать вид что все произошедшее было только самообороной, результат которой напугал меня самого. Вопрос в том, насколько сильный эффект произвел вид истерзанных трупов на людей. Конечно это глубоко индивидуально, но надо определить хотя бы общий настрой. Проблема осложнялась еще и тем, что я проявил агрессию против Анатолия. Конечно ничего серьезного кроме пары синяков, но метод наверняка произвел впечатление. С другой стороны я явно давал понять что не хотел развития конфликта, и пытался от него уйти. Надо правда быть несколько посдержаннее со словами, и не называть прилюдно Марину шлюхой, но что сделано, то сделано, пусть это и спровоцировало Анатолия. Кроме того, меня волнует отношение Олеси. В принципе, реакция остальных мне малоинтересна. Но ведь она должна относиться к виду крови с некоторым хладнокровием? Все-таки на медика учится. Надо встретить ее, и поговорить об этом.














167

Решив так, я закончил переодеваться, и выйдя из спорткомплекса стал искать подходящую наблюдательную позицию. Это очень непростая работа, пытаться быть неприметным, когда твоя внешность выделяет тебя из толпы с яркостью фонаря, поэтому я выбрал дом неподалеку от спорткомплекса. Дверь открыть было несложно, благо вскрытие механического замка требовало ровно столько наблюдательности сколько необходимо чтобы отличить кнопки до блеска начищенные пальцами от тех что потускнели. Я поднялся на четвертый этаж, и замер у окна. 
В доме где есть лифт нет особой разницы между вероятностью появления человека на случайно выбранном этаже выше третьего. С третьего люди часто предпочтут подняться и спустится пешком, что несколько увеличивает вероятность встретить их там. На более высокие этажи люди предпочтут подняться на лифте, особенно вечером, когда усталость после дня дает о себе знать. В принципе план был прост, подождать пока ребята выйдут из спорткомплекса, отследить Олесю, запомнить ее одежду и направление в котором она пойдет. А потом пустится наперехват, и постараться найти ее во дворах. Уже темнеет, думаю вечером на меня меньше обратят внимание, а я смогу заметить ее издалека. Как вариант почуять по запаху, тем более что ее запах мне уже вполне знаком. По земле отслеживать глупо, она влажная и плохо удержит след. Да и я буду выглядеть весьма нелепо разгуливая на четвереньках и нюхая асфальт. Тем более что строение моих конечностей не очень-то подходит для движения на четвереньках, ноги у меня длинноваты для этого. 
Пару раз хлопнула входная дверь, шумел лифт. Кто-то поднимался выше моей позиции, но считая что они меня не заметят, я не обращал внимания на эти звуки. И вот цели вышли группой из спорткомплекса. Достав бинокль, я впился взглядом в лица. Анатолий и Марина явно избегают друг друга, а вот и Олеся. В синей куртке с капюшоном, джинсах, и с довольно ярким шарфом светло-кремового цвета. Теперь вопрос в том, пойдет ли она пешком, или на автобус? Если автобус, то главное успеть посмотреть на какой стороне улицы она сядет, а затем бросится бежать на следующую остановку. Люди вроде распрощались, расходятся. Олеся идет прочь, по направлению между домом из которого я наблюдаю, и спорткомплексом. Я бросился вниз, слушая как туда едет лифт. Думаю ожидавшего внизу человека весьма удивило мое появление выразившееся в паре прыжков по ступеням, отскоку от стены и броску к выходной двери. Но я сомневаюсь что он успел меня разглядеть, ну может если только хвост. 
Оказавшись на улице, я рванул вдоль стены дома под прикрытием кустов, обгоняя Олесю по тому направлению, куда она шла. Периодически я бросал на нее взгляд, чтобы определить куда она идет. Вскоре она остановилась у светофора, и увидев это, я направился прямо за ней, нацепив на лицо легкую полуулыбку. Она меня не видела, а вот несколько человек обратили внимание, и уставились с растерянным видом. Не обращая на них внимания, я перешел на бег, когда светофор заморгал переключаясь на разрешающий сигнал для перехода дороги. Дорогу я переходил уже просто быстрым шагом, не забыв посмотреть по сторонам. Светофор это просто сигнальное устройство, он не останавливает автомобили, он подает команды их водителям остановиться, а вот выполнят ли они их, это уже вопрос. Вскоре я пристроился следом за Олесей, но все же на некотором расстоянии. К счастью она не оглядывалась, только зашла в магазин за продуктами. 
Я подождал снаружи, в соседнем магазине, где мое появление вызвало небольшой ажиотаж. Я подошел к прилавку у входа, где продавали мороженое, и протянул торговке деньги:
- Дайте пломбир, вон тот, натуральный. 
Улыбка, доброжелательность и деньги без сдачи сделали свое дело, и девушка была в ступоре не слишком долго, дав мне требуемое спустя пару минут. А вот перешептывания за спиной были весьма интенсивными. Не обращая на них внимания, я встал у выхода, глядя через стекло входной двери на магазин где скрылась Олеся, и лижа мороженое. Кроме этого я конечно следил за происходящим за спиной, частью краем уха, частью по отражению в стекле. Вроде бы только разговоры, да иногда тыканье пальцем. А вот мороженое вкусное, действительно, натуральный пломбир. Шероховатый язык легко обдирал прохладную массу, и выскребал содержимое из вафельного стаканчика. Наконец Олеся вышла. Дав ей пройти некоторое расстояние, и кинув стаканчик в рот, я отправился следом. 
Она свернула во двор, и убедившись что рядом никого нет, я окликнул ее с расстояния.
- Олесь, ты что ли? 
Ветер дул в мою сторону, она обернулась.
- А я как раз пробежку делал после игры, и чую из двора знакомым запахом тянет.
- А, привет.
Сухо ответила она.
- В чем дело?
Спросил я ее нагоняя. Некоторое время мы просто шли рядом, в тишине.
- Зачем ты их убил?
Тихо спросила девушка. Конечно из самозащиты, но что то тут не то. Разум заработал быстро и холодно. Видела она все происходящее? Маловероятно. Она была с другими, а они не сдержали бы эмоций при виде такой расправы. Вообще, как они меня нашли? По вою собак? Возможно. Наверное просто шли следом, а вой привлек их, подсказал куда идти. Но я сказал им что защищался. Она медик. Она проводила осмотр трупов? Раны, какие были раны… Сломанная нога, я прыгнул на лапу собаки, буквально проехался по ней ногами. Вспоротый живот, один взмах когтей, и кишки наружу. Разорванный череп, стоп. Я не мог разделать его так быстро. Значит, я мог убить эту собаку только последней. Неудобно разрывать псу голову, когда вокруг прыгает еще один, пытаясь ухватить за хвост. Того что я принял на когти, я тоже убил одним ударом, а вот того которому свернул шею? Она могла определить что я убивал его долго? Что я сидел на нем и выкручивал голову? Наверное. 
- Потому что когда они бросились наконец убегать, я был слишком разгорячен схваткой. Гормоны впрыснутые в кровь в такой экстремальной ситуации как нападение стаи собак, невозможно просто взять и остановить. Да, две собаки бросились бежать когда я раскидал остальных, но я просто уже не мог остановиться. Или ты о тех которых я добил? Мне надо было оставить их агонизировать пару часов?
Немного драматизма, немного жестов, немного растерянности на лице. Олеся отворачивается, и столь же тихо отвечает:
- Да, извини. Мне пора идти. 
- Мне надо было просто стоять там и ждать пока меня загрызут?
Сказал я ей вслед. Она промолчала, лишь ускорила шаг. А внутри у меня медленно закипала злость. Потому что я прекрасно почуял, что ее отношение ко мне изменилось, что теперь она боялась меня.










168

Я смотрел ей в спину и злился на себя. Проклятье, все из-за того что я не сумел сдержать ярость. Я зашагал прочь. Какого хрена их вообще понесло за мной? Видели же что я раздражен, и просто решил уйти. Нет, обязательно надо было нагнать меня. Интересно, а как бы они отреагировали, если бы я добивал раненых на их глазах? Это все вина Марины. Ее провокация вывела меня из себя. Да, конечно я сдержался от того, чтобы причинить серьезный вред Анатолию, но гнев не так просто растворить без следа. Когда мысли нашли того, на кого можно скинуть вину, стало легче. С шага я легко перешел на бег. Неужели один только намек на внимание противоположного пола настолько вывел меня из себя? Такого мне не надо, мне нужно сохранять хладнокровие и в такой ситуации. Может просто снять проститутку? Думаю после первого опыта в сексе на меня противоположный пол будет производить меньшее впечатление. Хотя, сколько интересно с меня сдерут? За так сказать эксклюзивность услуги. Ладно, плевать. Это не та проблема о которой мне стоит сейчас думать. Время позволит сгладить неприятное впечатление произведенное на Олесю. Главное вести себя доброжелательно и уверенно. 
Да пошло все на хрен. Эта стерва Маринка должна поплатиться. Вопрос только в том, как. Может попробовать убедить Анатолия что на самом деле я ей понравился, особенно в сравнении с такой размазней как он? Позлить его. Вряд ли он решится еще раз напасть на меня, особенно если вспомнит о том, что осталось от собак. Скорее всего он просто начнет вымещать гнев на ней. Только надо сработать это как можно более тонко. Интересно, а если я сам начну заигрывать с Маринкой, она ответит? Конечно я ей в лицо высказал не очень приятные вещи, но ведь со временем забывается все. Тем более я могу просто сказать что это было брошено в ярости от такого неожиданного для меня поворота, но по здравому размышлению, я решил что она не такая уж и плохая, и всяко недостойна этого Анатолия, которого я схватил словно котенка за шкирку. Немного лести, немного обаяния. Возможно она поведется, и тогда уже сыграть с ней самой по ее собственным правилам. Будет очень забавно если я смогу развести ее на секс, а потом с насмешкой бросить, сказав что мне от нее больше ничего нужно и не было. Интересно, какая у нее будет реакция? Главное сделать видеозапись всего процесса, из которой будет очевидно что все было добровольно, на случай если она решит со злости на меня заявление написать. Уж под защитой профессионального адвоката с таким доказательством можно будет не только отмести все ее обвинения, но и посадить ее за клевету. Пусть даже и условно. Скандал правда будет не очень приятный, так что наверное проще будет сообщить ей что все писалось, и попытки обвинить меня в изнасиловании будут заранее провальными. 
Конечно надо будет предохраняться, и ликвидировать биологические следы, не дать ей возможность забеременеть от меня, если это конечно возможно. Хм, может добавлением уксусной эссенции? Нет, нельзя недооценивать силу глупости, безопаснее будет либо унести, либо смыть в унитаз, либо ликвидировать термически. Ладно, это все потом, это все если получится. Еще неизвестно как на меня будут реагировать завтра. А пока надо заняться делами дома. И поесть, есть опять охота. Видимо от новых, более активных упражнений аппетит обострился. В подъезде опять накурено этими неизвестными сигаретами. Наверное этот курильщик выходит из дома днем, когда меня нет. Ладно, плевать. 
Я зашел в квартиру, и разделся. Затем помыл руки и стал готовить ужин. Когда яичница поджарилась, в дверь раздался звонок. Я замер, а затем погасил газ. Нет, это просто был сон, проклятье но не может же быть? К двери я шел абсолютно бесшумно. Ни единого звука, когда я глянул в глазок. Там стоял полицейский в форме. Шерсть у меня на спине встала дыбом. У меня нет никаких проблем с законом, что это вообще значит? Человек не слышал меня, а отсутствие света в коридоре не выдавало меня блеском через глазок. Проклятье, чего ему надо? Он протянул руку вновь, и опять позвонил. Что если он не один? Так, не паниковать. Это просто недостаток информации. Я быстро и бесшумно натянул ботинки, прихватил плащ и пошел в комнату. Так, бронежилет надеть недолго, липучки застегиваются быстро. Сверху плащ, третий этаж приемлемо, хотя ноги стоит беречь. У меня же веревка есть. Так.
Я взял веревку, и подойдя к окну впервые распахнул занавески. На улице было тихо и темно. Привязывать веревку прямо к батареи опасно, все таки крепление рассчитано на нагрузку вниз от веса, а значит закреплю веревку на крючке. Думаю он вделан в бетон крепко. Я открыл окно, и выкинул веревку на улицу. Она размоталась почти до самой земли. Схватившись за нее, я залез на подоконник, и вдохнул свежий воздух. Так, эта высота мне не страшна если приземлюсь на ноги, да и веревка не даст набрать скорость. Плотно обхватив ее, я вылез на стену, и упираясь в нее ногами стал спускаться вниз. Тут то до меня и дошло что стоило надеть перчатки, или обмотать руки чем то плотным. Ощущение скольжения веревки по рукам было весьма неприятным, хотя не слишком болезненным. Но когда я скользнул к второму этажу, и сжал руки чтобы притормозить, и довольно неприятно обожгло. Я просто прыгнул вниз. Земля легко ударила по ногам, но я дополнительно оперся на руки гася энергию падения. Ничего, вроде все нормально. И никого вокруг не видать, разве что парень вдалеке, но он уходит, и вряд ли увидел мои лазанья по стенам.
Перейдя на бег я рванул к подъезду. Прежде чем входить внутрь, я принюхался к асфальту. Никого нет, так что мне нечего смущаться того, что я опускаю голову к земле, опираясь на нее рукой. Трудно различить. Все-таки довольно влажно, да и с крыши течет вода собираясь в ручейки. Вода сносит запахи, забирает и несет их прочь. Я обнюхал дверь, но тоже ничего особо не разобрал. От ручки очень много запахов, ее ведь хватали все жильцы подъезда. Я тихо открыл дверь, и замер прислушиваясь и принюхиваясь. Запахов много, они смущали, и запах сигарет был сильнее. Тот же запах. Хм, это этот полицейский курил в подъезде? А что он тут делал? Ну конечно же, наверняка это просто участковый, пришел вручить мне повестку лично в руки под роспись. Прежний то уже был довольно старым, наверное ушел на пенсию, или повышение, а этого я просто не знаю. Вот и причина, заходил к кому то по своим делам. А сейчас его обязали найти меня, а не кидать повестку в ящик, чтобы мой адвокат не придрался к этому нарушению. 
Сверху раздался топот ног по лестнице. Да, человек идет один. Я почувствовал облегчение. Нет, я и правда слишком много волнуюсь и ищу опасность там где ее нет. Ладно, спокойствие и улыбка на лице. Я начал подниматься навстречу полицейскому. У первого пролета я не выдержал, и уйдя от лестницы встал у стены так, что буду сбоку от спускающегося человека. Рефлекторно он будет смотреть в сторону выхода а не на меня. Я замер в расслабленной позе, опираясь на стену. Спустя десяток секунд полицейский спустился. Он не заметил меня, а мои шаги были достаточно тихими чтобы не выдавать мое присутствие. Я пошел за ним, бесшумно перекатывая ступни при каждом шаге. Это занятие очень мне понравилось. Я шел почти вплотную к нему, осторожно втягивая воздух чтобы запомнить его запах, и не выдать себя сопением. На ходу человек прижал к себе папку, и достав сигарету, взял ее в рот, и поднес к ней зажигалку. На пачке был нарисован верблюд.













169

- Извините, вы не могли бы не курить в подъезде? 
Вкрадчиво сказал я за его спиной. Он вздрогнул, выронив сигарету и папку, и резко обернулся. Я смотрел на него слегка наклонив голову, и улыбаясь. Пару секунд он тяжело дышал, и я слышал как громко бьется его сердце. Наконец он вроде оправился с первым испугом, тем более его наверняка предупреждали о моей внешности. 
- Вы не находите привычку подкрадываться к людям совершенно неприличной?
Наконец спросил он. Чуть усмехнувшись, я ответил:
- Не более неприличной чем привычку курить в подъезде. Видите ли, у меня весьма чуткий нос, например я могу сказать что куриный суп который вы ели на обед был весьма неплох, жена на работу сварила?
- Да, гражданин…
- Соломин. Думаю меня несколько затруднительно не узнать. Вы бы знали как раздражает эта привычка курения в подъезде. Вонь от сигарет столь стойко впитывается, очень неприятно. Вы бы не могли закуривать на улице? Очень вас прошу, и где мне расписаться? 
- Да, повестка. Вот пожалуйста. Примите и распишитесь.
С этими словами полицейский нагнулся и взял папку. Он протянул мне бумагу, и я пробежался по ней глазами. Ну да, повестка на завтрашний день. Ожидаемо. Я убрал ее в карман плаща, и взяв предложенную ручку расписался. Лицо человека чуть заметно дернулось, когда он посмотрел на мои руки. Я невозмутимо вернул ему ручку. Он спросил:
- Кстати, как я заметил, ваши окна постоянно занавешены. 
- Просто мои глаза обладают высокой светочувствительностью, как кошачьи, и мне более уютно мягкое освещение. И да, они так же бликуют в темноте. Так что не пугайтесь если увидите. 
- Вот оно как, значит предпочитаете гулять по ночам?
- Ох, когда как, когда как. Вы ведь новый участковый?
- Ах да, лейтенант Нитов. 
- Ясно, Сергей Петрович на пенсию вышел?
- Да, насколько я знаю. 
Полицейский уже успокоился, и внимательно изучал меня взглядом. Интересно, что ему про меня рассказали? Про мое бегство наверняка, а про собак? Хм, сомневаюсь. А пошли ли об этом слухи? Будет не очень весело если каждый полицейский будет знать во что я способен превратить живое существо при помощи когтей. Ну и что? Какое им вообще дело? Я ничего не нарушал, а если у них есть несогласие по этому поводу, то пусть обсудят этот вопрос с моим адвокатом.
- Ожидаемо, ожидаемо. Ну если это все, то позвольте откланяться. И пожалуйста, не курите в подъезде, очень вас прошу. Вы ведь кэмел курите?
- Да, я учту это. Кстати, я видел как вы входили в подъезд, но в квартире вас не оказалось, как вы прошли мимо меня?
Я расплылся в хитрой улыбке и ответил:
- Когда люди проявляют желание погладит тебя по шерсти, дернуть за хвост или усы чтобы убедиться что это не костюм, поневоле приобретаешь умение проскальзывать совершенно незамеченным. На самом деле я скорее разминулся с вами когда вы отвлеклись, решил пройтись до магазина, но вспомнил что забыл деньги дома и вернулся. 
Ну не мог же он наблюдать за мной все время пока я готовил еду? Скорее всего просто увидел как я входил, да потом чем-то другим занялся. А вот почему я его не заметил? Ведь было безлюдно. Разве что из окна. Я спросил об этом:
- Так что все просто. Кстати, это не мое дело, но о чем вы разговаривали с тем человеком?
- Эм, вы меня заметили? Ничего необычного, шумел много вчера ночью. 
- Ах, понятно. Ну благодарю вас за работу, ох столько проблем, столько проблем. Подумать только, по улицам нельзя спокойно пройти чтобы не нарваться на психа с пистолетом. Грабеж среди белого дня! Ужас, просто ужас. Если честно, никогда так не удирал. Вы представляете? Бегу спокойно по своим делам, и тут прямо мне навстречу…
- Да, да, я в курсе. Извините но я хочу все-таки успеть домой до полуночи.
Оборвал меня полицейский разворачиваясь и уходя.
- Конечно, до свидания, заходите если что.
Сказал я ему вслед, и проводив взглядом пошел домой. Быстро зайдя в квартиру, я затащил веревку внутрь, и раздевшись, пошел в ванную мыть руки и осматривать их. Как ни странно кожа почти не повреждена, просто едва заметная ссадина. Хм, в принципе неплохо, а можно ли еще больше загрубить кожу, чтобы не обращать внимания на ссадины? Или пойдут мозоли? Ладно, неважно. Я сполоснул ссадины водкой, и съев остывшую яичницу, пошел в комнату зашивать одеяло. Оно было весьма прилично изодранно. Эх, наверное со мной рядом будет довольно опасно спать если мне будут сниться кошмары. Ладно, все в порядке, все страхи ложные, а по поводу ребят, да хрен с ними. Будут так и продолжать бояться, и пусть. Олеся может все-таки вновь проявит ко мне интерес, хотя на самом деле вряд ли. Неужели вид собачьих трупов произвел на нее такое впечатление? Или она просто поняла насколько опасным я могу быть? Да что она может знать? Любой более менее подготовленный человек с ножом, молотком или топором смог бы причинить и большие разрушения. Наверное. 
Или ранения нанесенные именно когтями вызывают особый, инстинктивный ужас. Страх от того, что я могу сделать подобное совершенно неожиданно. Мне не нужно выхватывать оружия, я могу стоять с совершенно безобидным видом, и в секунду буквально искалечить врага. Если к тебе идет человек с ножом в руке, ты сразу понимаешь что пришло время убегать. А как относится ко мне? Ведь просто схватив за руку я могу разодрать плоть на ней до самой кости, я могу легко порвать горло, выколоть глаза, вспороть живот. Возможно Олеся осознала это совершенно отчетливо. Поняла что стоило мне сжать горло Анатолия чуть сильнее, и он был бы мертв. 
Да, и что? Я пошел к груше с обивкой, посмотрел на нее, и спустя секунду стал яростно рвать когтями. Сильные, размашистые удары руками переходили в короткие, но невероятно быстрые рывки. Я бил словно огромная кошка, с невероятно гибкими лапами, все быстрее и быстрее, представляя как буквально рву на части врага. Все сильнее и быстрее, два рывка в секунду, три, пять. Почти расплывающиеся от скорости движения. Я могу быстрее, я могу сильнее. Да если задуматься над тем, какую скорость и мощь я развил убегая, то я могу с легкостью расправиться с любым. А значит мне нечего бояться. Да какие вообще угрозы могут быть? 
Вот только если эта акция обнародования факта моего существования не будет принята за розыгрыш? Найдутся ли люди которые захотят меня уничтожить просто в силу своих религиозных или каких то других убеждений? И что самое неприятное, смогу ли я защищаться от них оставаясь на легальном положении? Дурацкие законы. Я должен иметь право расправиться с любым кто рискнет напасть на меня. А ладно, может и смогу выйти сухим из воды в случае явной угрозы. Думаю, если я выпущу кишки кому-то кто будет в меня стрелять, меня оправдают. Наверное. Что за идиотизм, думать о том как оправдаться после самозащиты, а не о том как защитить себя от спланированного вооруженного нападения.
















170

Ладно, идея Чинка действительно верна. Дать новость, и отправить меня в безлюдное место, пока выкипит самая острая реакция. Я подошел к тазу, и стал вбивать в песок когти, стараясь войти ударом как можно глубже. Пока я буду вдалеке от цивилизации, я буду в безопасности от любых возмущенных моим существованием. Побурлят-побурлят, да и найдут себе дела поважнее. А когда я снова вернусь, мое появление уже будет менее шоковым. Новость актуальна только пока она свежая, когда устареет то станет обыденностью. 
Пальцы входили глубоко. Ведь тренированные люди могут и просто пальцами наносить сильные удары, а у меня их усилят когти. Пока в действии решение суда о непризнании когтей холодным оружием, я буду иметь юридическое преимущество используя при самозащите именно их, а не нож или топор. Интересно, а что будет если модификации распространяться? Да, в условиях жесткой оружейной политики будет просто взрыв спроса именно на приобретение эффективного естественного оружия. А когда спохватятся и начнут ограничивать? Как поступят с тем, кто уже приобрел это? Не калечить же? 
Насколько смертоносным может быть естественное оружие? Например яды. Железы наподобие потовых у основания когтя, что будут выделять сильнейший нейротоксин. Или что-то еще более жуткое. Мало ли уже есть в природе? Стрекательные клетки, жала, иглы. А если добавить к этому разрушительную фантазию человека? Хотя, даже если я просто физически силен выше уровня нормального человека, или даже силен сверх нормальной меры настолько, что одна только грубая сила становится оружием? К чему клыки и когти когда можно просто оторвать голову? Мне вспомнился упомянутый Мартином измененный, который мол поднял груз почти в полторы тонны весом. Неужели это правда? И он при этом обладает ростом обычного человека? Нет, Мартин говорил что стоять рядом с ним жутко, наверное он крупнее. Интересно, чего же они еще достигли? 
Я присел на кровать, подперев голову руками. Просто грубая сила. Вспомнилось как я выворачивал голову собаке. Схватил одной рукой за морду, а другой за череп, и стал выкручивать. Ведь даже не рывком, не догадался сразу, или не получилось. Медленно выламывать словно тугую гайку ключом. А если меня так схватят? Я обхватил свою голову, одна рука на морде, другая на затылке. Хм, а челюсти разжать силенок не хватает, ну да, мышцы то работают на сжатие в основном. Я стал выворачивать себе голову, изо всех сил сопротивляясь мышцами шеи. Конечно они натренированы весом челюсти, но все равно слабее. Думаю крепкий человек мог бы свернуть мне шею. А значит надо убрать такую уязвимость. Простой тренировкой. Вот хотя бы это упражнение, обхватить голову руками, и работать шеей против них. Дополнение к утренней гимнастике. А еще можно потаскать груз в зубах. Бревно например, только не слишком твердое и тяжелое. Собаки же могут так? Значит и я смогу, заодно и челюсть разовью. Хм, правда если я так подкачаю себе шею, то наверное буду выглядеть еще более жутко с огромным загривком. Я подошел к зеркалу, и посмотрел на себя, пытаясь представить как буду выглядеть. Эх, мне ведь по сути слегка подкачаться, набрать массы, и из-за шерсти я буду выглядеть вообще огромным монстром. Интересно, а как мое сознание воспримет других измененных, особенно если они тоже увлеклись исследованием пределов своих новых физических возможностей? 
Ладно, придет время – узнаю. Не зря же Мартин упомянул что скорее всего я встречусь с другой измененной. Может их интересует и наши реакции друг на друга? С такими мыслями я вычесался, отметив что шерсть так потихоньку и лезет, принял душ и завалился спать. Главное не забыть позвонить с утра Альберту по поводу повестки.
Сон был довольно тревожным. Мне снилось что за мной гонится огромная мохнатая тень. Размером почти с медведя гризли, она имела и частично человеческий облик, что делало ее особенно пугающей. Существо ломилось за мной, а я удирал, прекрасно понимая что слабее. Но оно не уступало мне ни в скорости, ни в выносливости, не отставало ни на шаг. Мы бежали по какому-то лесу, я перескакивал через кусты, проносился мимо деревьев, слыша как позади тяжелые шаги вбивают мох в землю. Жуткое чувство того, что вот-вот огромные руки сомкнутся на моих плечах, сожмут горло, вонзят когти в грудь и просто переломают и порвут, заставляло нестись все быстрее и быстрее, и не оглядываться. Враг не отставал ни на секунду, я слышал его дыхание за спиной, оно прожигало прямо сквозь мех. Мы неслись уже много часов, и это казалось бесконечным. Он был рядом, я петлял из стороны в сторону, бежал огромными шагами, но он преследовал меня совершенно уверенно, словно испытывая мою выносливость, и намеренно позволяя мне убегать .
Эта мысли заставила резко остановиться. Тут же огромные руки преследователя сомкнулись на моих, плотно вжимая их в грудь. Он перехватил меня, и развернул лицом к себе. Он был огромен, ростом наверное за четыре метра. Чем-то походил на меня, но был гораздо, гораздо массивнее. Его руки в плечах были толщиной почти с мое туловище, а бедра и того больше. Он сжимал меня словно царапучего котенка, не давав махать руками, сдавливал с такой силой, что было трудно дышать. Он поднял меня на высоту своего лица, и я улыбнулся ему.
- Ты ведь просто играешь.
Сказал я ему когда он повернул голову. Длинные, жесткие вибриссы хлестнули мне по голове словно прутья, заставив закрыть глаза от боли. А когда я их открыл, то увидел огромную пасть накрывающую мою голову. Я заскулил от ужаса, беспомощно забил ногами и хвостом, а руки были сдавлены в тисках невероятно сильных ладоней. Я бился изо-всех сил, но огромные, острые зубы неумолимо надвигались, погружая мою голову целиком в рот монстра. Обжигающее дыхание опалило лицо словно паром, влажный, грубый как наждак язык ободрал кожу на подбородке, а челюсти стали сжиматься, сдавливая мою шею в гильотине резцов. Острые зубы слитые почти в монолитную пластину сдавили горло, мешая дышать, и продолжали сдвигаться все сильнее. Я почувствовал как захрустели позвонки, и внутри меня все похолодело от предчувствия того, что сейчас моя голова отделится от тела, что мне ее просто откусят. Еще мгновение невыразимого, леденящего ужаса, и я проснулся. 
Я лежал свернувшись клубком, и обхватив себя хвостом. Дыхание было учащенным. Я открыл глаза, приходя в себя. Это просто сон, очередной кошмар. Пора наверное уже привыкнуть. Резко вскочив, я почти бегом бросился в ванную, и открыв настежь холодную воду, сунул под струю голову. Ледяная вода обожгла меня, и я стоял так наверное с минуту, прежде чем закрыл ее, и стал вытирать шерсть. Нет, я уже не сплю. Я точно проснулся. Надо приготовить завтрак. Ничего страшного, просто мне снится всякая ерунда. Но страх оставался где-то в глубине. Я прогонял его, в конце концов, мне гораздо больше стоит опасаться людей которые увидят в генетических модификациях что то плохое, и попытаются любой ценой остановить это, чем других измененных, с которыми мне еще и встречаться то толком не доводилось.
Интересно, а испытывал ли подобные чувства тот бандит когда я за ним гнался? Подумал я поджаривая картошки на завтрак. Вот только для него это был кошмар наяву, наверняка он до самого последнего момента ожидал что когти и клыки вцепятся в его плоть. Да, быть в роли преследователя конечно весело, а вот в роли жертвы, тем более уверенной что спасает собственную жизнь, наверное не очень. Нельзя спасаться бегством слишком долго, если есть чувство что не убежать, надо встречать опасность лицом к лицу, максимально жестко и внезапно. А картошка ничего, вкусная. Особенно с добавлением тушенки. Я сожрал ее всю, и вернувшись в комнату, вновь лег на кровать чувствуя приятную тяжесть в животе.











171

Повестка, надо позвонить Альберту и спросить о том что мне делать. Эх, что же я пуганый то такой? Ведь вручение повестки было ожидаемым, а я чуть было не решил что меня взвод спецназа пришел арестовывать. Да за что в конце концов? Вот только веревку надо будет купить другую, не такую скользкую. Тяжесть в животе немного улеглась, и я приступил к зарядке. За этим занятием время пролетело незаметно, и когда было примерно десять часов, я решил связаться с Альбертом, сочтя что его рабочий день уже начался. Я достал телефон и позвонил.
- Здравствуйте молодой человек. 
- Здравствуйте. Альберт Матусевич, мне вчера повестку вручили, участковый лично в руки под роспись. На сегодня, после обеда.
- Хорошо, вы можете сейчас подойти к частной клинике?
Альберт назвал адрес.
- В принципе да, это недалеко, а что случилось?
- Ничего особенного, просто мистер Чинк связался со своими коллегами, и было получено указание провести для вас комплекс профилактических прививок как можно скорее, используя стандартную вакцину. 
- А, вот оно что. 
Конечно, подозрение о том что якобы напавшие на меня собаки болели бешенством. Я-то уверен что это не так, но думаю вреда особого не будет. Я ответил:
- Хорошо, скоро буду, до встречи.
- До свидания.
И положив трубку стал одеваться. Погода была облачная, но дождя не было, так что шляпа осталась дома. Я сбежал вниз по ступеням, и выйдя на улицу рванул к указанному месту. Блин, а как сейчас прививки от бешенства делают? Надеюсь не в сорок уколов. Да ладно, как будто мне стоит бояться уколов после того что со мной было. Вот когда удлинялись челюсти и в них образовывались новые зубы, вот это была боль. Хм, интересно а как ко мне отнесутся врачи? Видимо услугами этой клиники решили воспользоваться для скорости. Наверное и правда вакцину нужно начинать вводить как можно раньше, а Чинк был слишком оптимистичен. С такими мыслями я и добрался до клиники. 
Запахи были весьма характерными для больницы, хоть и изрядно смягченные кондиционерами. Смеси ароматов лекарств сливались почти в одну, не очень приятную ноту. Нацепив на лицо привычную улыбку, я вошел внутрь и огляделся в поисках Альберта или Мартина. Зал был очень просторным. Высотой в три этажа, он был уставлен клумбами с зеленью, и расходился на остальное здание коридорами и лестницами. Сейчас тут было довольно малолюдно, лишь какой-то мужчина беседовал с регистраторшей. Но в коридорах было оживленнее, я слышал оттуда звуки шагов, перемещаемой тележки, тихие разговоры. 
Я бесшумно подошел к приемной, и встал позади мужчины, слушая его разговор с регистраторшей:
- Значит пятнадцатый кабинет?
- Да, пятнадцатый. Подождите там, там вызовут. Вы поймите, снимки проявить еще нужно. 
- Но мне нужно быстрее!
- Я ничего не могу сделать, и доктор не может. Техника есть техника, как будет готово, вам сразу скажут. 
- Хорошо, я подожду но мое время не бесконечно.
Сказав это мужчина обернулся, и столкнулся со мной почти нос к носу. Его лицо вытянулось в изумлении, он отвернулся и пошел прочь совершенно четким шагом, держа спину прямо и не оборачиваясь. Ступор не всегда бывает неподвижным. Иногда человек начинает вести себя так, словно его разум просто исключил что-то странное из поля зрения, и приступил к выполнению строго заданной программы, словно робот. Вот и сейчас, скорее всего мужчина дойдет до этого пятнадцатого кабинета, сядет там, и только тогда начнет думать над тем, что это вообще такое было. 
А вот регистраторша же мне особо не удивилась. Может ее уже предупредили, а может подобная работа уже лишила ее возможности удивляться чему бы то ни было. Во всяком случае, подняв на меня взгляд она довольно равнодушно сказала:
- Здравствуйте, чем могу помочь?
- Здравствуйте.
Улыбнулся я в ответ, осматривая регистраторшу. Женщина лет сорока, в очках с тонкой оправой и аккуратной прической, она держала себя подчеркнуто вежливо. 
- Мне сказали подойти сюда чтобы сделать прививки от бешенства. 
- Соломин Матвей?
- Да, вас предупреждали про меня?
- Можно ваши документы?
- Конечно.
Сказал я протягивая паспорт, и добавил:
- А усы лапы и хвост не сгодятся?
- Нет, мне надо данные переписать. 
Я понаблюдал за тем как женщина заполняла бумаги. Интересно, когда они успели предупредить? Вчера вечером? Наверное. Наконец женщина вернула мне документы вместе с еще одной бумажкой.
- Вам в третий кабинет, это прямо по коридору, недалеко от входа. 
- Бахилы почем? 
- Пять рублей. 
Расплатившись и натянув их на ботинки, я пошел в указанном направлении. Люди в коридоре были несколько ошеломлены моей внешностью. Они отвлекались от своих дел, и смотрели на меня. Сохраняя полную невозмутимость, я подошел к двери, и прислушался. Там было довольно тихо, только ручка шуршала по бумаге. Я постучал.













172

- Войдите.
Открыв дверь, я вошел внутрь. Помещение представляло собой просто кабинет с парой стульев, кушеткой, вешалкой и столом за которым сидела молодая девушка. На мой взгляд ей было около двадцати пяти, может чуть больше. Подняв на меня взгляд, она замерла. Я же прикрыл за собой дверь, и подойдя к столу положил на него направление. Она с трудом перевела на него взгляд. 
- Так, это вам ведь прививку сделать нужно?
- Совершенно верно, мне. Плащ на вешалку повешу?
- Да, раздевайтесь и пошлите в соседнюю комнату.
Ответила она указывая на дверь рядом с собой. Там наверное был кабинет под номером два. Я снял плащ, повесил его и был награжден еще более долгим взглядом, изучавшим как густую шерсть на моем теле, так и бронежилет и хвост, совершенно очевидно висящий позади меня в ткани чехла. Лицо девушки слабо дернулось.
- Это ведь просто укол, ничего сложного быть не должно?
Мягко спросил я ее, улыбаясь.
- Да, цикл из трех уколов. Вас собаки покусали?
- Да, вчера. Волки кусали полгода назад.
- Волки?
Я почти слышал как заскрипел ее мозг, меня откровенно забавлял ее ступор, и я поддержал его:
- Ну да, или как по-вашему оборотнями становятся? 
- Эм, а мне заведующая говорила что вы это, плод генетической инженерии…
- Совершенно верно, так вы укол делать будете? 
- А волки тут причем?
- Какие волки?
- Ну, которые покусали.
- Никто меня не кусал, собаки напали но укусить не смогли, так что укол больше для профилактики.
- Хватит меня путать.
Возмутилась девушка.
- Да ни кого я не путаю. Все просто, сделайте мне этот укол, да я пойду. Ну да, я похож на волка, так почему меня сразу за оборотня принимать? И вообще, оборотни в зверя в полнолуние превращаются а я всегда такой. 
Похоже девушка уже окончательно перестала понимать откуда в разговоре возникла тема оборотней, поэтому она просто вышла в соседний кабинет, надевая дорогой маску. Я пошел за ней, и по ее жесту сел в кресло. Она возилась с препаратами, наконец нашла нужную ампулу, и наполняя шприц сказала:
- Руку готовим. 
Я правой рукой провел против шерсти на плече левой, обнажая кожу насколько это было возможно. Девушка подошла, и стала нерешительно смотреть на меня, сжимая в руках шприц и остро пахнущю спиртом вату. 
- Блин, тут ветеринар нужен.
Буркнула она себе под нос, пытаясь понять как правильно сделать укол. Меня это немного напрягло, еще не хватало чтобы она не смогла найти вену. Но она просто начала обильно смазывать ватой то место что я открыл. Видимо укол внутримышечный. Едкое замечание крутилось у меня на языке, но я придержал его до окончания процедуры. Нечего говорить врачу под руку, еще вколет куда-нибудь не туда. Девушка кое-как решилась, и вогнав мне шприц в руку, стала вдавливать поршень. Я смотрел на то как стальная игла погруженная мне в плоть впускала внутрь содержимое шприца, вызывая довольно неприятное чувство чего-то расширяющегося в руке. Наконец укол был закончен, и вынув иглу девушка прижала место укола ватой. Я подхватил ее пальцем, и белый комок затерялся в шерсти.
- Ну вот и все, вроде.
Сказала девушка.
- Точно все? Вы все правильно сделали? Конечно, я понимаю что узкому специалисту очень сложно делать непривычную работу. 
- В смысле? 
- Да просто, вы наверное правы. Мне надо было идти к ветеринару.
Я картинно вздохнул:
- Эх, что там сложного быть врачом? Вызубрил ряд процедур, и повторяй механически. Любой справится. А вот ветеринар… Считай ему же кого угодно могут привести, и не факт что млекопитающее. И рептилий приносят, и амфибий. И даже насекомых могут. И каждого надо как то лечить, как то понимать. Вот где настоящая широта знаний, работа разума. Тут ведь простой ремесленной заучкой не обойдешься, тут ведь понимать надо что делаешь.
Я честным взглядом посмотрел в глаза начинающей закипать девушке.
- Ветеринар он ведь считай мастер, а не ремесленник. Вы правы, обязательно в следующий раз именно к нему пойду, уж его-то ничего смущать не будет, ведь у него нет таких рамок за которыми для него все темный лес. Ладно, извините что напряг ваше узкоспециализированное сознание, я пойду?
- Шяс, бумажку заполню.
Рявкнула девушка, и выйдя в третий кабинет принялась яростно что-то карябать на принесенном мной листке. Я тихо вышел следом, сохраняя на лице маску невозмутимости. Пока я надевал плащ, в дверь постучали.
- Минуту.
Рявкнула девушка, с силой ударяя печатью. 
- Второй укол на третий день, то есть послезавтра, третий через неделю.
Пробурчала она. Я уже оделся и взяв у нее бумагу, пошел к двери мотая во рту слюну, чтобы набрать ее побольше и слегка вспенить. Около выхода, я обернулся, приоткрывая дверь и выходя в нее задом, так чтобы голова была скрыта дверным косяком. Я довольно громко спросил девушку:
- Так когда мне на прививки от бешенства приходить?
- На третий день и через неделю, сказала же, следующий.
Сказала она. Позади меня, судя по звуку, со стула кто то встал. Я отстранился от кабинета выходя в коридор, и обернулся на следующего в очереди. Это был молодой парень, который еще не успел полностью подняться со стула, и теперь замер глядя на меня. Я широко улыбнулся ему демонстрируя клыки с пенящейся на них слюной, и от этой картины он рухнул обратно на стул, и вжался в стену с ужасом глядя на меня. Не дожидаясь пока его реакция станет более истеричной, я быстро прошагал мимо, меняя оскал на привычную легкую улыбку, и направляясь к регистратуре.













173


Около нее я уже увидел Альберта и Мартина. Они разговаривали с регистраторшей, не замечая пока меня. Я замедлил шаг, и навострил уши:
- Да, проходил этот ваш, в третий кабинет. 
- Хорошо, плату как договаривались.
Долго скрываться было сложно, коридор выходил практически прямо к регистратуре, и сразу меня не заметили только потому, что были увлечены разговором. Но вот Мартин повернулся в мою сторону, и увидев меня сказал:
- О, здравствуйте. Вы уже здесь, прививку сделали?
- Да, уже все. 
Улыбнулся я в ответ, подходя ближе. Альберт отвлекся от разговора с регистраторшей, и поприветствовал меня:
- Здравствуйте молодой человек. Пару минут.
- Пфф, человек…
Тихо фыркнула девушка. Альберт сделал вид что не слышит, а я проследовал за Мартином, который позвал меня взмахом руки. Когда я подошел к нему, они заговорил:
- Чудесный день сегодня, эти дожди просто надоели. Вам-то наверное они нипочем.
- Ну как сказать, мокрая шерсть тепло особо не сохраняет.
- Пустяки, просто у вас тогда не нормализовался иммунитет. 
- Да? А что будет когда нормализуется?
- О, если все задуманное удастся, это будет просто прорыв, думаю теперь мы направимся в полицию? 
- Как кстати тот грабитель магазинов себя чувствует?
Спросил я размышляя над словами Мартина. Прорыв? Насколько живучим я должен быть по их планам? И самое главное, насколько живучим при условии сохранения здоровья? Конечно выжить после атомного взрыва находясь в зоне средних разрушений это заманчиво, но вот перспектива существовать потом в виде обожженного, ослепшего куска плоти уже не столь притягательна. Так что вопрос в том, насколько эффективны механизмы восстановления, и насколько они далеки от их расчетов. В любом случае меня не тянет отрезать себе палец чтобы узнать, вырастет ли он снова. Хотя, если вспомнить ожог на моем лице от которого не осталось и следа, и то насколько сильно изменялась плоть… Да, это будет прорыв. Мартин ответил довольно беззаботно:
- Все еще в реанимации, состояние стабильно-тяжелое. 
- Хм, из-за моего толчка?
Мой голос не выдал волнения. Перспектива отвечать за превышение самообороны меня не вдохновляла, да и вообще, он сам виноват. Он выскочил на меня с оружием в руке, и попытался навести его на меня. Правда это была всего лишь травматика, но я-то не знал, я считал что это боевое оружие. Да и травматика вполне способна покалечить, выбить глаз например. Интересно, а глаз у меня сможет восстановиться? Все-таки это весьма тонкий орган, вот только насколько он был затронут изменением? Внешне – изменение цвета и формы радужки, она приобрела темно-желтый цвет, и стала настолько большой, что белка глаза практически не видно. Внутренне – отражающий слой, почти как у кошки, благодаря которому я стал гораздо лучше видеть в слабом освещении, и заодно пугать людей светящимися глазами в случае если я стою в темноте, мои глаза немного привыкли к ней, расширив зрачок и свет падает на меня под правильным углом. Цветовое восприятие вроде бы осталось без изменений. 
- Возможно это и вы переломали ему ребра, но я думаю, будет лучше спихнуть это на излишне ретивых охранников, которые испугались что он снова схватит пистолет. Эх, этот случай можно было бы неплохо использовать, не будь он таким глупым. Травматический пистолет, какая нелепость. Оружие должно быть смертельным, только тогда оно будет внушать уважение. 
- Интересная мысль.
- Это очевидно. Когда человек достает пистолет, то это означает что он готов защищать свое имущество и жизнь до конца, и такая решительность заставляет отступить. Девять из десяти преступлений оканчивались ровно тогда, когда потенциальная жертва демонстрировала что у нее есть чем дать отпор, а эти игрушки они создают пренебрежение к оружию, так не должно быть. 
Мы подошли к машине когда я спросил:
- А как насчет биологического оружия?
- Биологического?
Мартин удивленно посмотрел на меня, положив руку на дверь автомобиля Альберта. Я показал ему руку, слегка шевельнув когтистыми пальцами. Он рассмеялся:
- А, вы об этом. Я то на секунду подумал о бактериологическом. Оно не так уж и эффективно в сравнении с существующими образцами вооружений, чтобы делать из этого трагедию, но если человек захочет украсить себя такой вещью, сочтя ее полезной и эстетичной, то почему бы и нет? Особенно если он будет готов заплатить. 
Он сел на переднее пассажирское сиденье, а я устроился на заднем. Захлопнув дверь, я спросил:
- А что с законодательством, и легальностью таких вещей?
- О, это очень интересный вопрос. Наш друг Альберт был столь искусен, что благодаря ему вы сейчас считаетесь совершенно безоружным, если конечно у вас нет ничего интересного в карманах.
- Только совершенно легальные электрошокер и газовый баллончик. 
Мартин усмехнулся, обернувшись ко мне:
- Вам бы их против того бедолаги применить.
- Все случилось слишком быстро, мне было не до того чтобы лазить по карманам. 
- Да ладно, не переживайте об этом. Вы все сделали правильно, я бы на вашем месте тоже предпочел удрать. А уж юридическую защиту мы вам обеспечим чтобы с ним там не случилось. 
- Вот как?
- Да, понимаете, то что сейчас происходит, пока рассматривается в исключительном порядке. Как вы понимаете, пока просто нет законов которые как-либо ограничивают модификации предоставляемые нами, и надо создать базу для них. Пока нет закона, можно творить что угодно, и когда наступит время, ставить вопрос на основе уже свершившегося. Нам надо создать нечто такое, чем люди будут восхищаться, что они захотят для себя. Если модификации будет распространенными, то их просто невозможно будет запретить. Так что главное подготовить стартовую площадку. О, а вот и мистер Матусевич. 
Альберт действительно вышел из больницы и направился к нам. Он сел в машину, и сказал:
- Так, мы сейчас подъедем к полицейскому участку, и рядом с ним я скажу вам что говорить.
- Хорошо.
Ответил я, и мы поехали. Дорога заняла не так уж и много времени, и развалившись на заднем сиденье, я размышлял над словами Мартина. Им необходима распространенность их услуги, необходимо значительное количество подвергшихся изменению, прежде чем возникнут проблемы законодательных ограничений их услуг. Вполне возможен и полный запрет любых генетических манипуляций, но сложно представить такое в более менее цивилизованном обществе. Чтобы запретить такое необходима некая фанатичная ненависть к подобному. И даже тогда, те кто уже подвергся изменению, они составят оппозицию самому негативному общественному мнению. Но это может привести к расслоению, возникновению замкнутых общин, своеобразных гетто. С другой стороны, если те преимущества о которых говорит Мартин, вроде продолжительной жизни, крепкого здоровья и иммунитета, правда, то только поистине религиозная фанатичность сможет отвратить людей от такого. Давняя мечта, купить за деньги здоровье, пусть даже и ценой разительного изменения внешности, слишком соблазнительна чтобы отказаться от такого. 
И вопрос в цене. Наверняка одни только туманные перспективы продления жизни сильнейшим образом привлекают внимание людей наделенных властью. Вполне возможно что они активно финансируют эти исследования, тем более что уже есть практические результаты. И это может объяснить причину по которой существую я, причем как абсолютно свободный гражданин. Разительное отличие облика, оно послужит сильнейшим фактором раздора, если такое будет доступно только элите. Оно расколет общество настолько, насколько оно никогда прежде не было расколото. Но если каждый сможет себе позволить такое, то это уже будет смягчающим фактором. Пусть это будет дорого, пусть это будет даже недоступно иначе как в кредит, но доступность смягчит раскол. Вот только… 
Если срок моей жизни составит под четыреста лет, как сказал Мартин, что случится с населением? Это же будет просто взрывообразный рост населения, проблема перенаселенности. Острая, критическая проблема которая приведет к столь сильным конфликтам, что они могут перерасти даже в полномасштабную войну. Вот только мировая война в эпоху атомного оружия будет губительна для всех. Если конечно эти модификации не позволят чувствовать себя в радиоактивном аду ядерной зимы как дома. Когда я задумался над этим, мои мысли потекли именно в этом направлении.














174

Насколько я устойчив? Допустим будет применено атомное оружие в мировом масштабе, к чему это приведет? Прежде всего, полное падение инфраструктуры. Не будет энергии, не будет еды, не будет транспорта. Мир погрузится в хаос, в котором выживут только самые безжалостные и смертоносные. В воцарившейся анархии убийство за банку тушенки будет совершенно обыденным. И если подумать, какой толк от полу-килограмма тушенки, когда тело врага уже само по себе почти сорок килограмм мяса? А стану ли я сам рассматривать в такой ситуации человека как еду? Ведь по сути, говядина, свинина, все ведь просто мясо. Практически одна и та же плоть. Только социальные и морально-нравственные запреты, которые мигом будут сметены хаосом и жаждой выжить любой ценой. Естественно что в одиночку долго не прожить, люди будут сбиваться в группы по самым различным признакам. Естественно остатки государственных структур попытаются стать центрами новых общин, но без единого центра они не станут едиными в более менее больших масштабах, и скорее всего разделение будет идти в первую очередь по признаку внешности, расы или религии. Толерантность возможна только в цивилизованном обществе, а хаосе вряд ли ко мне будут относиться доброжелательно обычные люди. И такие как я будут объединятся в первую очередь между собой. И если мою модификацию создавали именно как способную выживать в самых негативных условиях, наделяя крепким здоровьем, физической силой и выносливостью, обостренными чувствами и скоростью реакции, то ответ на вопрос кто выживет в условиях апокалипсиса становится весьма очевидным. 
Далее, радиационное заражение. Да, оно будет на миллионы лет, но это только повышенный фон. Самое острое, которое будет губительным для любой жизни, продержится максимум несколько десятилетий. Возможно даже меньше. Чтобы вещество сильно лучило, оно должно быстро распадаться. Насколько я знаю, наибольшая опасность радиации в том, что радиоактивные изотопы самых обычных веществ могут встраиваться в метаболизм организма, и разрушать его изнутри. Именно поэтому в первом приближении защита от радиации идет теми-же методами что и от химической опасности. Исключение попадания радиоактивных веществ на кожу, в органы дыхания, в пищу. Даже простой костюм химической защиты неплохо защитит от альфа и бета излучений. А гамма уже гораздо менее опасно именно потому что оно проникающее. Чтобы излучение причинило вред, оно должно поглотиться. 
Мы все живем в условиях радиоактивного заражения уже сейчас. Естественное фоновое излучение от космических лучей уже значительная опасность, к которой жизнь просто приспособилась. Пораженную клетку можно просто отбросить, она погибнет а ее вещества вернуться в организм. Весь вопрос в том, успевают ли восстановительные способности организма компенсировать вред от радиации, и достаточно ли надежна иммунная система чтобы в корне подавлять рост раковых опухолей. Клетка пораженная радиацией может и не погибнуть, она может начать работать не так как надо, и размножатся порождая себе подобные, неправильные клетки. Это происходит со всеми, всегда, каждый день. И здоровый иммунитет пресекает развитие подобного на корню. Проблемы начинаются когда что-то не так с иммунитетом. А Мартин говорил что именно его укреплению и было уделено значительное внимание. Что если предполагаемое долгожительство позволит выживать в условиях уровня радиации губительного для человека именно за счет этой живучести? Ведь несомненно что для долгой жизни нужно иметь именно сверхестественные для человека механизмы восстановления и иммунитета. Я посмотрел себе на ноги. Было ли это растяжение несерьезным, или оно зажило со скоростью невозможной для человека? Вроде бы такие повреждения могут и неделями болеть, а у меня пару дней вроде, и все. 
А потом атомная зима. Снижение мировой температуры из-за огромных объемов пыли и сажи поднятых в атмосферу взрывами. Она будет оседать столетия, климат изменится, и будет очень холодно. Вот только вряд ли это будет для меня особой проблемой из-за меха. Вопрос только в сохранении пищевых ресурсов, их основы, растительности. Ведь в принципе я всеяден, хоть и имею облик характерный для хищника. Будут какие-нибудь фрукты и злаки, буду жить, тем более что на злаках наверняка будут жить грызуны, за счет которых можно разнообразить меню и мясом. Звериное тело поможет выжить в сильно негативных климатических условиях, а человеческий разум поможет выжить в условиях социальной анархии. 
Нет, атомной войны будут избегать любой ценой. Слишком ужасны последствия. Но ведь есть и другое оружие массового уничтожения, которое может быть применено скрытно. Биологическое, или как сказал Мартин, бактериологическое. Первая мировая война была ужасна по количеству погибших, но эпидемия Испанки переплюнула все потери от оружия. А ведь генетика может быть направлена и на это. Что произойдет если выпустить на волю вирус со смертоносностью бешенства, инкубационным периодом проказы и легкостью распространения гриппа? А ничего, просто через несколько лет люди начнут умирать столь массово, что население изрядно сократится. Если вирус будет проникать очень глубоко, таится там, проявляя свое присутствие не более чем насморком, а потом однажды просто убьет, ударив в самые уязвимые места, изъязвив мозг, сгноив печень, размягчив кости, кто сможет остановить его? Если применять лекарства будет просто невозможно из-за того, что время упущено, и уже все сгнили от внутренней чумы, то выживут только те у кого изначально был иммунитет к этой болезни, который не дал проникнуть вирусу еще на этапе заражения. 
Человечество многообразно. Уже естественная дисперсия особенностей метаболизма и иммунитета приводит к тому что всегда будет существовать популяция устойчивая к новой болезни. А вот если это еще будет расширенно измененными, будет увеличена изменчивость человеческого вида, то один штамм вируса уже не сможет собрать жатву со всего человечества. Он не заберет измененную его часть, или… Новая мысли подняла шерсть на моей спине дыбом. Что если в моей модификации уже есть специально спланированная брешь? И есть вирус созданный именно против таких как я. Обычный насморк для человека, для меня он будет хуже туберкулеза. Но я об этом не узнаю. Вот только позволят ли возникнуть такой уязвимости те кто финансируют проект, те кто хотят жить дольше чем отмерено человеку? Неужели они позволят одеть на себя взрывной ошейник? 
Надо зайти с другой стороны. Почему это не секретно? Возможно, причина именно в том что я не человек внешне. Они не смогли получить все нужные свойства сохранив человеческий облик, и сошлись на более менее симпатичной внешности. И из этого и идут проблемы. Кто обратит внимание на генетически модифицированного долгожителя в правительстве, если внешне он будет человеком? Ведь он просто может начать выдавать себя за своего собственного наследника например. Уж технологии позволят создать эту легенду. Будет представать то постаревшим, в виде себя, то помолодевшим, в виде наследника. Макияж позволит. А вот обладая такой явно нечеловеческой внешностью… Значит распространенность, то что может, пусть и в теории, позволить себе каждый, отторжения не вызовет. А вот что будет дано на самом деле, это уже другой вопрос. Ну конечно, зачем создавать проблему перенаселенности, если для масс можно делать модификации которые сделают сильнее и крепче, но не особо продлят жизнь, а то что дарует долгожительство оставить уделом избранных? В любом случае я наверняка демонстрационная модель, в моей модификации собраны самые вершины их достижений чтобы показать горизонты. Сейчас идет осторожная игра с обществом. Неизвестно, готовы ли люди к такому, как они воспримут такие возможности. Да, в моем родном городе меня восприняли вполне нормально, но может это скорее исключение чем правило? Возможно я просто обладаю некой харизмой, с помощью которой располагаю к себе, и именно в этом причина.













175

Я вспомнил как садился в самолет, возвращаясь домой после изменения. Так как я знаю только русский язык, меня сопровождал переводчик. Мы ехали к аэропорту на машине, и я был одет в довольно мешковатую одежду, а сверху нелепый дождевик с капюшоном. С учетом того что погода была ясная, я выглядел довольно нелепо, но внешность была скрыта. В машине я задержался довольно долго. Было просто страшно выходить на глаза людей, которым я не был привычным. Как же звали переводчика? Андрей что ли? Или Алексей? Нет, вроде Артем. Да точно, Артем Игоревич. Он вышел из машины, ждал меня, а я открыл двери, и просто смотрел на здание аэропорта из-под нависающего капюшона. Было жутко. Я сидел наверное минут десять, пока Артем наконец не сказал:
- Ну что, идем?
- Да, конечно.
Отозвался я. Дальше было просто глупо сидеть, и я вышел, натягивая капюшон посильнее. Мы прошли до первого поста охраны, где моя одежда привлекла внимание. Охранник жестом задержал меня, и что то сказал.
- Он требует чтобы ты капюшон снял.
Сказал Артем протягивая ему мои документы. Я оторвал взгляд от пола, поднял его на растерянного охранника, недоуменно смотрящего на открытый паспорт с моей новой фотографией. Двое стоявших позади него недоуменно воскликнули, потянувшись к оружию. Я сжимал зубы почти до боли, стараясь не исказить лицо в рефлекторном оскале. Хорошо хоть прижатые уши были скрыты капюшоном. Артем жарко заговорил с ними, тыкая пальцем в документы. Охранники тоже заговорили, и между ними завязался настоящий спор. Я вновь уткнулся взглядом в пол, скрывая лицо за капюшоном, и прислушиваясь к яростной перепалке. Слова скользили мимо сознания, лишь некоторые были более менее знакомые. Что-то про животных, про недопустимость, и нет, много нет. Возражения, что то о бумагах, гражданстве, общий смысл ускользал. Артем просто полагался на силу документов, и это сработало. В конце концов Артем сказал мне:
- Пошли, все нормально. 
Я направился через рамку металлоискателя, вновь скрывая лицо под капюшоном, и оставляя за спиной первых людей увидевших меня не ожидая подобного. Меня натурально трясло, и я ощущал на себе сотни взглядов, прикованных виляющим кончиком хвоста выглядывающего из-под дождевика. Это нервировало еще сильнее, хотелось просто скинуть этот дождевик, обнажить себя и словно закричать своим видом: «смотрите на меня, да вот я такой!» А с другой стороны, я до смерти боялся того, что кто-то еще увидит меня. Боялся их реакции на меня. 
Машина остановилась около полицейского участка, и я оборвал воспоминания. Альберт обернулся ко мне.
- Так, не будем опаздывать. Значит все просто, вы расскажете как было дело, особо подчеркивая что вы только один раз толкнули его, испугавшись пистолета, и бросились убегать. 
- Да, я понимаю, налетел на него так как он внезапно выскочил на меня с пистолетом в руке, и кинулся бежать прочь. Что с ним стало не видел, слишком испугался оружия, и вообще все на камере наблюдения записано, а я особо ничего не помню так как испугался. 
- Ладно, не буду уж вас ждать и пойду в гостиницу, если что позвоните. Прогуляюсь пока погода хорошая.
Сказал Мартин выходя из машины. Альберт проводил его взглядом, и сказал:
- Да, примерно так и говорите. Ладно, пошли.
Мы вышли из автомобиля, и пошли в уже почти привычное мне здание. У входа курило двое человек в форме, которые проводили меня долгими взглядами. Что-ж, думаю что теперь меня в камеру не отправят. На входе я протянул дежурному повестку, а Альберт показал свой документ. Недовольно посмотрев на него, дежурный изучил повестку и сказал:
- Вам в восьмой кабинет. 
- Спасибо. 
Отозвался я, и взяв повестку направился вместе с Альбертом по коридору, свернув в сторону на развилке. Едва скрывшись за поворотом, я замер, услышав позади разговор. Адвокат недоуменно посмотрел на меня, и хотел было что-то спросить, но увидев повернутые уши понял, и промолчал.
- Тут что, опять этот мохнатый?
Спросил кто-то, видимо полицейский что курил у входа.
- Фуррь, таких называют фуррями. 
- Ага, ты рассказывал уже, вот только это уже не картинки из интернета, так что черт его знает как его называть, что ему опять-то тут надо?
- Снова по повестке, свидетель там чего-то вроде.
- Угу, свидетель, самый глазастый блин. 
- А ты знаешь кто с ним?
- Ну?
- Адвокат, прикинь?
- Мда, как же, свидетель. С адвокатами свидетельствуется. Мне Матюха знаешь что про него рассказывал?
- Соловьев что ли?
- Он самый. Так вот, он по вызову приехал, а там значит бабка какая-то их к мусорному баку приводит, что мол ее собак перебили и туда сложили, так вот, заглядывают они значит в этот бак, а там пи…здец. Эти самые собаки дохлые валяются, причем не просто дохлые, а натурально в говно порванные. Шкура в лохмотья, кишки наружу. Матвей то еще сказал что он хлеще видел только когда квартиру вскрывали, и дедка там нашли который два месяца жмуром лежал пока соседи наконец запах не почуяли. И значит вот этот самый, фуррь или как его там, рядом там терся, и когда это увидел, ну что они видят все это, подходит значит и говорит, мол эти собаки на меня кинулись, я их и перебил. 
- Хм. Ну и что дальше?
- А ничего, он потом этой бабке что-то наболтал, она расписалась за ложный вызов да удрала. А этому то что предъявишь? Ну грохнул собак, и черт с ними. А теперь вон видишь, с адвокатами ходит. 
- Это что он такого насвидетельствовался интересно? 
- А черт его знает, к Никифору пошел, его и спросишь потом если захочешь. 
- Допросишься у него, слушай, а это ведь не тот ли который там кому-то толи руку оторвал, толи хребет сломал? 
- Хрен знает, а что он на воле то тогда?
- Да там вроде как признали что он защищался, вот наверное адвокатов то и понанимал, теперь и не подступишься.
Взглянув на Альберта, и видя что он явно недоволен задержкой, я пошел дальше, сказав ему:
- Меня уже тут мохнатым похоже прозвали.
- Да? Вы разобрали что они говорили?
- Да, обсуждали меня, и то что я перебил тех собак.
Я тяжело вздохнул, и потупил взгляд в пол. Мы уже подошли к этому восьмому кабинету, и волнение снова охватило меня. Быстрее бы начать уже. Когда я начинаю говорить, страх теряется. Мне может быть страшно до или после, но когда я говорю, я порой словно чувствую вдохновение, и будто играю роль в театре. Постучав в дверь, я взглянул на таблицу, а потом на Альберта, и изобразил на лице нервную усмешку.
- Входите.
Раздался голос из-за нее, и я распахнул дверь и вошел внутрь, нацепив на лицо привычную легкую улыбку. 
- Здравствуйте.
Сказал я проходя внутрь, и протягивая повестку.













176

- Вызывали Петр Никифоров? 
- Да, погодите, вас потом вызову.
Это уже Альберту. Не смутившись он вошел внутрь, доставая документ.
- Здравствуйте. Я адвокат гражданина Соломина, и представляю его интересы. Вы не против если я буду присутствовать при этой беседе?
Полицейский оторвался от разглядывания меня, и посмотрел протянутое удостоверение. Помолчав минуту он сказал:
- Так, хорошо. Матвей Соломин, вы вызваны для предварительного допроса в качестве свидетеля по делу ограбления магазина расположенного по адресу…
Он назвал то самое место где я наткнулся на вооруженного бандита. Я кивнул в ответ и сказал:
- Да, да, конечно. Помню. Приступим сразу к делу?
Я слегка склонил голову набок, наблюдая как полицейский достает бумагу. Он взглянул на Альберта, тот промолчал.
- Хорошо, и так, что вы делали во вторник пятнадцатого октября?
- Так, дайте подумать. Я проснулся, занялся утренней гимнастикой, ну знаете там разминка, с гантелями поупражняться, поприседать. Ну вы наверное и сами подобным занимаетесь. Потом побегал немного на пустыре около дома, знаете я стараюсь не очень смущать людей своей внешностью, а там такой удобный пустырь, и пробежаться и попрыгать, просто замечательное место. Например там есть пара бетонных блоков, на них очень удобно прыгать, ноги развивать и все-такое, да и просто полазить, очень неплохие упражнения. Турник конечно тоже неплох, но это, скажем так, несколько оторвано от жизни, гораздо больше толка залезть на какую-нибудь крышу силой рук, это более естественные и полезные движения, которые очень пригодятся в жизни. Вы кстати не увлекаетесь паркуром? Наверное увлекаетесь, это очень полезно в вашей работе. Иметь преимущество в преследовании, возможность догнать, не дать скрыться. Кстати, а такое входит в подготовку полицейского? Извините, просто интересно, какие вы нормативы сдаете?
Петр было дернул рукой начиная запись, но оборвался, и уставился на меня. Воспользовавшись моей заминкой, он сказал:
- Ближе к делу, что вы делали во вторник, пятнадцатого октября, в девять часов сорок две минуты?
- Ой, знаете я не уверен что смогу вам ответить с такой точностью, понимаете, обычно я не ношу с собой часов.
Я виновато посмотрел на полицейского и продолжил:
- Больше полагаюсь на свое субъективное чувство времени, оно конечно менее точно, но пятиминутная погрешность вполне приемлема. Вообще надо заметить что время очень интересная вещь. Вот подумайте, сейчас тут оно одно, а на другом конце земного шара оно другое. И это при том, что время одно и тоже. Нет, есть конечно небольшое воздействие искажения временного пространства за счет скорости поступательного и вращательного движения земли, но данное искажение пренебрежительно мало в сравнении с временным масштабом воспринимаемым нашими нервными системами. Вы никогда не задумывались над тем, что было бы если бы биохимическая проводимость сигнала в наших нервах была заменена на электрическую, и приблизилась бы к околосветовой скорости? Ведь на самом деле лимитирующим фактором определяющим скорость нашей реакции является именно скорость биохимических процессов в нейронах. Подумайте, мы бы воспринимали время совсем по-другому, каждая секунда была бы целым часом, а пространство вокруг было словно бы резиновое. Долгое время человечество воспринимало воздух как пустоту, и понятие о нем как о материи сформировалось только к восемнадцатому, если не ошибаюсь, веку. Но в таких условиях воздух был бы ощутимой преградой, двигайся мы на таких скоростях, мы словно бы проходили сквозь вязкое желе, мы даже не могли бы действовать мгновенно для себя.
Заметив некоторую растерянность на лице полицейского, я взмахнул руками в успокаивающем жесте.
- Я сейчас вам все объясню. Все дело в инерции. Понимаете, особенность пространственно-временного континуума является то, что материя в его рамках обладает свойством относительного движения и некоторой временно скоростной напряженность. То есть энергия может запасаться не только в напряженности какого-либо полевого эффекта, но и в самом факте движения материального объекта. Его масса обладает свойством иметь энергию относительно другого объекта в силу временной напряженности движения, и таким образом когда мы придаем объекту ускорение мы сталкиваемся с его инерционным сопротивлением. Мы словно преодолеваем временную упругость, понимаете? Время-пространство, они упруги, и движение есть воздействие на эту упругость, или если хотите, напряженность. Можно провести аналогию с полевым воздействием, мы создаем некую напряженность поля между относительно движущимися объектами когда придаем им скорость. Оно уже нарастает в момент начала движения даже на бесконечно удаленном расстоянии, но проявит себя только в момент материального контакта…
- Так.
Оборвал меня полицейский. 
- Примерно.
Он подчеркнул голосом это слово.
Полдесятого времени, вы двигались мимо магазина, расположенного по адресу… 
- А, так вы об этом?
Спросил я изображая удивление.
- Сейчас я вам все расскажу. Дело было так, я бежал по этой улице, знаете бег очень удобный способ перемещения. Вот например я не понимаю смысла ходить пешком. Ведь бег намного быстрее и удобнее, я практически не пользуюсь транспортом если мне надо преодолеть расстояние менее километра. Бегом это сделать гораздо удобнее, подумать только, сколько бензина тратится на простые поездки на сотню метров. Совершенно бесполезные, напрасные траты, уверяю вас. Если люди будут бегать, то это только пойдет на пользу как их здоровью, так и окружающей среде. Нет, конечно многие ссылаются на то что я был подвергнут генетической модификации, которая повысила мою выносливость, но любой человек после небольшой тренировки сумеет легко пробежаться от дома до магазина. Вот только ленятся заразы, то им не так, это им не так, устают быстро. Поверьте, это только вначале. Вот я тоже сперва уставал, а теперь могу хоть марафонскую дистанцию преодолеть без особых усилий. Это все вопрос привычки и тренировки. Вот попробуйте просто бегать от дома до работы, нет может это выглядит и несолидно, но поверьте, ваше самочувствие значительно улучшится. Кровь ускоренно движется по организму, стимулируется скорость обмена веществ, печень начинает эффективнее работать, поддерживая состав крови, ускоряется вывод шлаков в почки, стимулируется миокарда, что предохраняет от проблем с сердцем даже в старости.
- Значит вы бежали по своим делам мимо этого магазина, и?
Снова оборвал меня полицейский. Его щека едва заметно дернулась, пока он записывал пару строк.
- И ужас, полный ужас и кошмар. Вы только представьте, я бегу, никого не трогаю, вы кстати знаете насколько бег полезен для здоровья?
- Знаю!
Рявкнул полицейский.









177

- Очень хорошо. Я уверен что вы делаете утренею пробежку. Так вот, бегу я, и тут мне прямо на меня выскакивает человек. Представляете? Буквально вылетает из магазина, в маске, с пистолетом. Ужас просто. Среди белого дня! С оружием в руке! Прямо как в каком-то боевике, ужас просто. А если бы у него автомат был? Вообще, я не понимаю зачем он так? Да и откуда пистолет взял? Слушайте, а у вас сотрудников не грабили? Вот наверняка он полицейского ограбил и оружие отобрал. Просто ужас что творится, как страшно жить. Знаете…
Доверительно сказал я чуть нагнувшись к полицейскому.
- Я даже бронежилет купил, а теперь вот думаю, может и каску прикупить? Самая настоящая война же на улицах, бандиты с оружием бегают, магазины грабят, полицейских. Просто кошмар что творится, вот наверняка скоро с автоматами грабить будут. Налетят, как дадут очередью по охране и посетителям, и пойдут кассы обирать. Просто ужас, вот скажите, скоро на улицы спецназ введут? Наверняка тогда поспокойнее будет, хотя не знаю, пойдет пальба и оттуда, и отсюда. Но что поделать если полиция не справляется? Знаете, ну нафиг эти пробежки, надо покупать броневик. Не подскажете кстати почем они?
- У него был травматический пистолет.
Сквозь зубы сказал Петр
- Но я же не знал!
Я отпрянул с видом полной растерянности. Рот едва заметно приоткрыт, брови кверху, и вибриссы над ними словно восклицательные знаки. Уши торчком, глаза расширены.
- Я то думал это боевой, я как увидел пистолет то, да налетел на него, испугался что выстрелит в меня, и прочь бросился бежать.
- На вас же бронежилет, кстати и сейчас?
- Конечно.
Я распахнул плащ, продемонстрировав его.
- Вы думаете что после такого я выйду без него? Или может считаете что я от этой модификации могу пули зубами ловить? И вообще, бронежилет это не абсолютная защита, ведь отрыты руки, ноги, шея, голова…
Называя это, я запахнул плащ и стал руками показывать что именно незащищено бронежилетом. 
- Хвост.
Я подхватил рукой хвост, положив его кончик перед собой на стол. Укутанный в чехол, он слегка шевельнулся почти вогнав в ступор полицейского. 
- Все уязвимо.
Я задумчиво посмотрел на свой хвост. Полицейский оправился от его вида, но прежде чем он открыл рот, я заговорил снова:
- Хотя знаете что, надо обязательно расспросить о возможности генетической модификации для защищенности от огнестрельного оружия. Вот смотрите, что такое пулевое ранение? Это травма нанесенная стремительно движущимся, но относительно легким кусочком металла. То есть в первую очередь важна механическая прочность тканей, достаточная для того, чтобы выдержать кинетическую энергию пули не разрушившись. Конечно мои ткани по прочности аналогичны эпителиальным покровам любых других млекопитающих, но что если укрепить межклеточные мембраны сетью высокопрочных белков, аналогичных тем из которых состоит паутина. Не помните кстати как они называются? 
- Нет. Он выскочил на вас с пистолетом, он целился в вас?
- Он вскинул оружие, почти успел выстрелить в меня. Счастье что я умудрился налететь на него, еще секунда, и он бы в меня прямо в упор выстрелил.
- Вы же в бронежилете.
- А глаза? Или вы думаете что роговица обладает такой прочностью что выдержит пулю? Вообще, что это за травматическое оружие? Почему оно на боевое похоже? Пугать? Так помимо этого, оно на владельца делает беспечным. Вот пошел бы он грабить с легальным боевым, зная какая за это будет ответственность? А так, относится как к игрушке! Я мол пойду, пиф-паф, деньги заберу, фу какая нелепость. Вот зачем? Напугал меня до полусмерти, вы знаете как я удирал?
- Наслышан, вас со стены снимали?
- Да! Вы только представьте всю степень моего испуга! Я-то думал у него боевой, и бежал прочь ожидая выстрелов в спину. Полная паника. Вы только представьте, да и что там говорить, вы то наверное знаете как я удирал. Прямо через двор, махом через улицу и на стену. Подумать только, из-за этого преступника я мог попасть под машину. Кошмар, просто кошмар. Я вам говорю, я был просто в шоке, среди белого дня, размахивая оружием выскакивает, в маске, ужас просто. Я целый автобус одним прыжком перемахнул, представляете? Я то и сам не думал что на такое способен, а тут напугался просто до ужаса, какой кошмар. Вы бы знали как я из-за этого ноги растянул, до сих пор болят.
Жалобно сказал я потерев ноги. 
- Так, значит вы, бежав мимо магазина, толкнули выбежавшего вам навстречу…
- Да он практически сам на меня налетел! Я вам говорю как было, бегу я себе спокойно, и тут он прямо передо мной, и пистолет на меня наводит. Ну а куда мне? Я прям на него и наткнулся, все так быстро произошло, просто ужас. Вы ведь поймите, восприятие опасности идет рефлекторно, и я просто начал спасаться бегством поняв что в меня стрелять сейчас будут. Это ведь все неосознанно происходит. Понимаете, в обычной ситуации обработка информации идет по большому нервному кругу, то есть через кору головного мозга. Информация обрабатывается сознанием, разумом. Но это длительный процесс, поэтому в экстремальной ситуации идет обработка по малому кругу, через подкорку и мозжечок. Это значительно быстрее, но по сути все варианты поведения сводятся к бегству или агрессии. Как вы понимаете, я предпочитаю выбирать бегство, ибо это гораздо полезнее для здоровья. Нет, конечно риски всегда есть, но бросаться на пистолет, а если бы боевой был? 
- Вы натолкнулись на него, и бросились убегать?
Полицейский уже с трудом сохранял спокойствие. Щека у него заметно дергалась, и он буквально вперил газа в бумагу, на которой написал несколько строк.
- Да, так и было. Поняв что он угрожает мне оружием…
- Угрожает?
- Да, он наводил на меня ствол пистолета, и только то что я натолкнулся на него не дав выстрелить, спасло мне жизнь.
- Это был травматический пистолет!
Рявкнул полицейский. Альберт встрепенулся:
- Прошу прощения, но можно не повышать голос на моего клиента?
- А глаза?
Удивленно отпрянул я, не обратив внимания на адвоката?
- Если бы он мне по глазам попал, а оттуда прямо в мозг? Там же костяная перегородка тоньше папиросной бумаги. Смотрите, идет глазное яблоко, сразу за ним мозг, практически по прямой. Прочность глаза низка, по сути под тонкой белковой оболочкой роговицы располагается просто вода, то есть даже пластиковая пуля травматики легко может проникнуть внутрь, а повреждение мозга, даже не смертельное сразу, в дальнейшем из-за нарушения гемо-энцефалического барьера приведет к развитию кровоизлияния. И соответственно гибели, либо тяжелейшим нервным расстройствам, таким как глубокая кома, паралич, деградация ткани коры больших полушарий. Нет, я конечно понимаю что вероятность такого попадания мала, но дело в том что вероятностная природа цепи происходящих событий в условиях нашего мироздания не имеет обратного эффекта, и таким образом, даже самое невероятное событие, свершившись становится данностью, и неотъемлемой ткани бытия. То есть самая тонкая нить паутины вероятности, выкристаллизовавшись в реальность остается в ней неизменной, и вопрос предотвращения невероятно маловероятного события ставится не только и не столько путем уменьшения вероятности, сколько путем ее предотвращения. Сейчас я вам все объясню. При происхождении такого события как выстрел того бандита в меня, запустится действие случая что определит точку соприкосновения материи с пулей. С учетом диапазона разброса, малая цель, такая как мои глаза, будет маловероятной, но все же вероятной, а значит ситуация будет опасной. Предотвращение же выстрела обрывает корень дерева вероятности расположения точки попадания в момент исхода пули из канала ствола, а следовательно исключает маловероятное событие делая его невероятным. В этом суть безопасности, исключении вероятности опасности в первичном приближении, и снижении ее вероятности во вторичном, при условии исключения первичного в силу обстоятельств. Очевидно что первое предпочтительнее, но порою оно бывает невозможным. О чем я говорил? Ах, да. Об угрозе. Он совершенно очевидно и явно не вербально угрожал мне оружием путем направления линии траектории пули со среза дульного ствола на меня, тем самым вызвав во мне сильнейшее нервное переживание, вызвавшее паническое бегство. Из-за которого я подвергся опасности в процессе пересечения автомагистрали, так как был вынужден перепрыгнуть оказавшийся у меня на пути автобус, и приземляться уже вслепую. И это не говоря о том, что я чуть было не задел линию электропроводки, и потом мне пришлось стоять на подоконнике пятого этажа, постоянно рискуя упасть.










178

- Как вы там оказались.
Тихо спросил полицейский, прожигая взглядом бумагу.
- По стене залез.
Он поднял на меня взгляд, наткнувшись на мою полуулыбку. Я видел перед собой человека, который очень, очень хотел меня убить. Однако решив что это его желание все равно будет невыполнимым, я решил ответить ему так, словно он проявил недоумение от моего утверждения:
- Вы видели как кошка по ковру на стену залезает? На самом деле в моем случае даже проще, вы позволите?
Я вытянул у него чистый лист бумаги, и не стесняясь прихватил ручку. Начав пояснения, я стал обильно пояснять их рисунками.
- Первая фаза на самом деле зиждиться на инерции. К моменту столкновения со стеной, я имел приличную скорость, что позволило мне развить такую силу прижатия подошв ног к стене, что трение между ними позволило мне приобрести вертикально вверх направленный момент силы, тем самым приобретя ускорение необходимое для подъема. Как вы знаете из третьего закона Ньютона, каждое действие порождает противодействие, и сила прижатия породила силу отталкивания, направлявшую меня от стены. Но естественно все не мгновенно, она амортизировалась за счет упругости моих ног, а инерционный момент массы тела не позволял приобрести направленное от стены ускорение достаточно долго, чтобы я успел набрать некоторую высоту, тем самым поднявшись вверх. Ну а дальше, когда я погасил вжимавшую меня в стену инерцию, мне пришлось вцепится в нее когтями, ну и полезть дальше вверх просто в силу того, что из-за особенности анатомии, моя голова находится вверху туловища, и я вижу то что происходит надо мной, но то что подо мной мне не видно так как оно скрыто моим телом и стеной, соответственно вверх лезть гораздо проще, и мне ничего не оставалось делать как лезть туда до тех пор, пока я не наткнулся на козырек крыши.
- Хватит, так прочтите и убедитесь что записано верно.
Сказал полицейский резко развернув бумагу, и ткнув мне ее под нос. Я пробежался по ней глазами. Да, там было всего несколько строк о том что я бежал, столкнулся и убежал.
- Вы позволите? 
Сказал Альберт беря лист и изучая его.
- Да, особых расхождений я не вижу…
- Тогда пусть ваш клиент распишется, и я не смею его больше задерживать.
Сказал полицейский. Я чувствовал как внутри него просто все бурлило, и с каким трудом он сдерживал желание наорать на меня чтобы я проваливал. Получив утвердительный кивок адвоката, я махнул широкий штрих по свободному полю, и поставил подпись. Протянув бумагу полицейскому, я улыбнулся и сказал:
- Я конечно понимаю что это пока только предварительный разговор, и что мне все нужно будет повторить гораздо более подробно, а не столь кратко как сейчас, так что как только у вас найдется часиков шесть-восемь для меня, я с радостью расскажу все как было, во всех подробностях. Надеюсь мы вскоре еще встретимся…
- Не. Смею. Вас. Больше. Задерживать.
Проскрипел полицейский. Я встал из-за стола, и направился к выходу. 
- Конечно, конечно. До свидания. Был рад сотрудничеству с правоохранительными органами.
Альберт вышел за мной следом, и мы отошли немного в сторону. Я продолжал крутить в руках ручку. В принципе пишет хорошо, и не слишком дорогая. Щелчком я спрятал жало стержня в корпусе, и убрал ручку в карман жилетки. Альберт в это время стоял сжимая переносицу.
- Так, сейчас еще одно дело. Оно займет меньше…
- С-с-ука! Мохнатая сука бл…дь!
Раздался крик из-за двери. Мы с адвокатом одновременно посмотрели туда, и он закончил фразу:
- Времени.
Повисло молчание. Спустя пару минут Альберт задумчиво сказал:
- Я не знаю как вам умудрились так спроектировать мускулатуру лица, что при длине ваших челюстей губы находятся в тонусе позволяя говорить, но если бы вместо этого у вас вместо слюны был змеиный яд, это было бы более гуманно. Извините. 
Я усмехнулся:
- Да ладно, как думаете, мое присутствие понадобится еще для этого дела?
- Возможно, но мне кажется что этот человек пойдет нам навстречу, и не станет беспокоить вас если только это не будет крайне необходимо. 
- Это хорошо, так что за еще одно дело?










179

- По поводу того, которого вы поймали. Значит так, ничему не удивляйтесь, просто распишитесь где я скажу. 
Я посмотрел на Альберта, и промолчал. Похоже они таки уладили это дело, вопрос только в том, какими методами. Проклятье, во что я ввязался? Мы шли по коридорам, пока не добрались до знакомого кабинета. Сомов Игорь Анатольевич. Альберт постучал, и из-за двери раздалось:
- Подождите. 
Я сел на стул рядом с кабинетом, Альберт сел рядом. Внешне совершенно невозмутимый, но он тоже волновался. Я чувствовал это, возможно по запаху, возможно по иным признакам, но чувствовал. Я тихо спросил:
- Это ведь не совсем законно? 
- Скажем так, это немного искажает сложившуюся ситуацию в вашу пользу. Все уже готово, просто подпишите те бумаги что я вам дам, и пожалуйста, говорите поменьше. 
- И как же это искажает? 
- Все просто, вы спугнули их при нападении, двое убежали, одного вы схватили и сдали проезжавшему мимо патрулю. 
- Что?
- Не удивляйтесь. Все уже готово, все это будет подтверждено, и проверок никаких не будет. Поверьте, в этом деле уже все схвачено настолько, что ваша подпись будет не более чем простой формальностью. И потом, вы будете на лечении, официально. Так что даже присутствия на следствии от вас не потребуется, только письменные показания. 
Дверь кабинета открылась, оттуда вышел мужчина, и замер глядя на меня. Я улыбнулся ему, и он пошел прочь вдоль стены. Проводив его взглядом, я встал и вошел вслед за Альбертом в кабинет. Полицейский встретил нас тяжелым взглядом. 
- Здравствуйте.
Тихо сказал я с улыбкой на лице. Альберт прошел к столу, и спросил:
- Все готово?
- Да, дверь на задвижку.
Я закрыл дверь, и запер замок. Затем подошел к столу, глядя как полицейский достает из ящика стола бумаги и протягивает Альберту. Он стал перебирать документы, внимательно но быстро просматривая их. Затем протянул их мне, указывая на места для росписи. Я достал трофейную ручку из кармана, простая и дешевая, она писала довольно яркой линией. Не люблю ручки которые пишут тонко, они часто начинают заедать и царапать бумагу. Я пробежался глазами по документу. Протокол допроса, с весьма искаженными фактами о той ночи. Выходило что я просто проходил мимо и предотвратил преступление. И больше всего меня смущал тот факт что я сдал преступника на руки полиции. Неужели они подкупили их настолько? Проклятье, во что же я ввязался? Почувствовав как шерсть на спине встает дыбом, я расписался в тех местах где мне указывал Альберт. Игорь взял бумаги, проверил их и убрал в стол, сказав:
- С вами приятно иметь дело. 
- Аналогично, надеюсь мы не вызвали никаких проблем?
- Нет, что вы. Наоборот, вы очень помогли следствию. 
Криво усмехнулся полицейский. 
- Тогда до встречи. 
Сказал Альберт, и мы вышли под долгим взглядом Сомова. Пока мы шли из полицейского участка, я размышлял надо всем этим. Значит они решили таким путем прикрыть меня, вернее даже не прикрыть, а выставить в красочном свете. Немного подкорректировать историю, чтобы она выглядела более привлекательно, и пустить новость в массы. Вот такой вот первый шаг к новой эре. Шаг сделанный в тиши кабинетов шуршанием купюр. А ведь эта банда действовала не только в нашем городе. А если будет прокурорская проверка? В это время я буду далеко, в деревне. А потом? Блин, не могли они делать это вслепую, наверняка все схвачено даже на высоких уровнях. Те кто хотят получить долгую жизнь и сохранить при этом возможность жить нормально, наверняка повернут механизм в нужном направлении, и общественности будет показана та картина, которая им понравится. 
- Ну и когда мне ожидать встречи с журналистами? 
Сказал я когда мы вышли на улицу. 
- В принципе хоть сейчас, изучите пока это.
Ответил адвокат, садясь в машину и протягивая пару бумаг.
- Только можно сперва где-нибудь пообедать? 
- Да, конечно.
Я устроился на заднем сидении, а Альберт достал телефон, и позвонил мистеру Чинку, назначив встречу у какого-то ресторана. Я тем временем читал бумаги. Копия моих якобы показаний, особо подчеркнуты мои действия. Понятно, просто хотят чтобы я выучил как все происходило, и не путался в показаниях на людях, а особенно перед камерой. За изучением этих данных и пролетела дорога. 
Мы остановились у ресторана, и пошли внутрь. Мартин уже был там, сидел за одним из столов. Увидев нас, он махнул нам рукой, и мы направились к нему. Когда мы сели за стол, иностранец сказал:
- Ну, как все прошло?
- Вполне нормально.
Ответил Альберт. К нам подошел официант, и смерил меня весьма удивленным взглядом.
- Что будете заказывать?
Спросил он справившись с удивлением. 
- Что-нибудь мясное или рыбное, на ваш вкус.
Улыбнулся я. Альберт заказал чашку кофе. Когда официант ушел, Чинк заговорил:
- И так, значит все уже готово. Прекрасно, просто прекрасно. Репортеры кстати уже приехали, пока просто фотографии и интервью, сьемки будут завтра, прямо в городском телецентре. Конечно ничего лишнего, так в общих чертах. Этакий налет загадочности. Вы ведь ознакомились с нашей версией событий?
- Да.
Отозвался я. 
- Так что вы хотите? Газеты? Телевиденье?
- Да, и то, и другое, но только такими небольшими заметками. Знаете, вроде как рядовые новости. Будет очень интересно посмотреть на реакцию общественности. Возможно они снова пройдут мимо сознания, и заинтересуют только небольшую группу. Но может быть это вызовет некий ажиотаж, который подготовит общество к тому что мы делаем. Во всяком случае это не ваши проблемы. 
Официант вернулся с заказом. Мне досталась пара тарелок с ароматным жарким и запеканкой.
- Благодарю вас.
Сказал я официанту, и пододвинув к себе еду, принялся за нее. Он ушел, одарив меня напоследок еще одним долгим взглядом, а я просто наслаждался вкусом пищи. Интересно, я и правда так проел мозг бедному полицейскому что он проводил меня столь яростным криком? Не из-за ручки же, цена ей рублей тридцать. Может в моем голосе есть что то такое что просто вызывает дискомфорт у людей когда я слишком много говорю? Или это просто от информационного шума? Это было почти как экзамен, главное говорить и говорить что-то более менее правдоподобное с уверенным видом. Не могу сказать что я обладаю прямо таки экспертными знаниями по всему что только можно, мои знания скорее энциклопедичны, обширны но не слишком глубоки. Самая важная вещь которую я понял получив высшее образование заключалась в том, что знать все просто невозможно, главное уметь хоть кое-как разобраться в чем-то не очень знакомом, и найти нужную информацию. Ну и конечно хоть немного понять, а знания… Ну если у фирмы уже есть модификация которая улучшает мозг позволяя запоминать и обрабатывать огромные объемы информации, то тогда и можно попытаться узнать все о мире. Хотя лично мне кажется что после изменения мои умственные способности увеличились, но скорее всего это связано с тем, что более здоровое тело просто гораздо эффективнее поддерживает кровоснабжение мозга. По крайней мере головных болей от переутомления я еще не испытывал. Надеюсь полицейский не особо пытался осмыслить тот бред что я нес, иначе у него точно голова болеть будет.












180

Наконец тарелки опустели, и я оторвался от них посмотрев на Мартина и Альберта. Мартин потер руки, и сказал:
- Ну-с, теперь надо пообщаться с репортерами, начать ковать сенсацию.
Мне не хотелось идти куда-то сразу после еды, так что расслабленно откинувшись на стуле я спросил:
- Кстати, а вы ведь упоминали что во мне есть что-то от ежа? 
- Да, одно из животных использованных в вашей модификации, а что?
Отозвался Мартин.
- Просто, ведь ежи на зиму в спячку впадают? Я случаем зимой не усну на пару месяцев? А то еще похоронят ненароком за мертвого приняв. 
- На самом деле возможность спячки по идее предусмотрена, но она должна быть отвязана от сезона. Понимаете, эта метаболическая особенность по нашим расчетам должна быть своеобразным защитным механизмом, позволяющим переждать негативные условия. Но вы должны понимать что такое весьма сложно, и хоть в ином комплекте удавалось достичь даже осознанного впадения в летаргическое состояние, мы не очень уверены что вы сможете подобное. 
- Осознанное? 
- Да, тот подопытный мог по своему желанию впадать в спячку на недели и даже месяцы, выходя из нее при сильных воздействиях, наподобие болевого ощущения. Конечно чтобы она была длительной, необходима и физиологическая подготовка, создание жирового запаса и тому подобное, но успех все равно был просто замечательным. 
- Да? И как поживает этот человек?
- К сожалению не поживает, нет не волнуйтесь. Это произошло не в результате спячки, просто бандитское нападение. Полиция арестовала виновных, и они понесли наказание по всей строгости закона. 
- А, вон оно как. 
- Да. Вообще проблема сна очень интересна, и является одной из самых перспективных в наших исследованиях. Вот например дельфины. Вы знаете что они даже во сне сохраняют весьма высокую двигательную активность?
- Ну это очевидно, им же всплывать чтобы дышать необходимо.
- Да, а теперь представьте что подобное качество развить до способности сохранять сознание даже во сне? Ведь человек по сути просто теряет треть жизни во сне. Что если это время можно будет использовать? Ведь это просто замечательные возможности, контролировать свой сон. Конечно это будет отдых, возможно сильно замедленная реакция, но все равно, удивительные перспективы осознанного сна. Задумайтесь над этим, задумайтесь над перспективами изменений нервной системы дабы избавится от оков плоти над разумом. Пусть не полностью, пусть первыми шагами, но это будет просто потрясающе. А спячка, это великолепный способ просто переждать негативные условия. Вот например, представьте что вы попали в авиакатастрофу. Вы просто активируете аварийный маяк, и залегаете в короткую спячку до прибытия спасателей. Даже если вы будете тяжело ранены, замедление биологических процессов позволит вам дотянуть до оказания квалифицированной помощи…
Слушая рассуждения Мартина, я задумался над тем, чего же он на самом деле пытается скрыть от меня, или что донести. Слишком много слов, слишком много перспектив и расплывчатости. Я сам забалтываю людей примерно так же. Вспомнились его рассуждения о другой измененной, которая должна быть в той клинике. Ведь он упомянул что она проходит вторичную модификацию. И подслушанный разговор Мартина с Альбертом, где он говорил о человеке которому модификация изменила нервную систему без изменения облика. По крайней мере глобального. И они потеряли связь с этим человеком, потому что он сошел с ума. Они делали над ним эту модификацию против сна? Но почему он прямо не заговорил со мной об этом. Вторичная модификация, я только за. То что я получил, это выносливое тело обладающее запредельной для прежнего меня силой и ловкостью, это потрясающе. Я с радостью готов на большее, на что угодно большее. Так почему он разводит со мной эти игры полунамеков? Или, стоп.
Несомненно, пока модификация это большой риск. А ведь как я понял, они хотят сделать меня своеобразным лицом фирмы. Тогда зачем риск? Я неплох и так, так к чему эти разговоры? Он пытается получить мое согласие на вторичную модификацию, но зачем она? Я продолжал улыбаться, продолжал внимательно смотреть и делать вид что слушаю, напряженно направив уши, но внутри я похолодел от вывода к которому подходил. Что-то во мне не так. Что-то грозит гибелью. Какой-то недостаток, недоработка от которой погиб кто-то из других измененных, и сейчас он говорит о своеобразном патче, если такое сравнение уместно. А скрытность из-за того, что он не знает как я отреагирую на такую новость. Так, несомненно время у меня есть, иначе они нашли бы причину отговорить меня от поездки на дачу. Они знают об этом времени, используют его для своего плана обнародования моего существования. Рассказать про меня этим случаем с задержанием преступника, и скрыть, позволив поотшельничать, раз я сам этого захотел. Но против моей воли они действовать не хотят, может просто боятся? Да, сам Мартин меня не боится, а те кто стоит за ним? Может быть у них уже есть опыт попыток принудительно использовать измененных? Ведь изначально это была военная разработка. 
Так на что же я на самом деле способен в потенциале? Почему со мной играют в игры вместо того чтобы принудить силой? Нельзя показать что я о чем-то догадываюсь, никому. Нет, что-то показать надо, но только часть, и дать не тот след. 
- А если подумать о том, сколь полезно замедление биопроцесов при проведении самых сложных хирургических вмешательств? Это выведет медицину на новый уровень, человеку с такой модификацией оказать медицинскую помощь будет на порядки проще.
Продолжал распинаться Мартин. Я оборвал его:
- И вы хотите чтобы я стал испытателем этой технологии?
- Да, конечно я понимаю что у вас весьма негативный опыт первой модификации, с учетом того сколько вам пришлось испытать, но ведь это уникальная возможность получать такое бесплатно, пока. Именно на правах испытателя. Ведь один факт такого превосходства позволит еще больше пробудить интерес к нашей работе. 
Я чуть наклонился вперед, и спросил:
- И почему я должен отказаться? 
- Ну почему отказаться, вы только подумайте о перспективах…
- Вы не стали спрашивать меня сразу в лоб, а значит есть причины, не поделитесь? 
Мартин замялся, но взяв себя в руки сказал:
- Понимаете, из-за изменения иммунной системы существует значительная вероятность того, что отработанные иммунодепресанты не сработают, и придется применять несколько более опасные методы, нет, они имеют опыт успешного использования, но они не столь тонки, и обычно мы не применяем подобное.
- Что именно?
- Радиационное подавление.
- Хм, это каким интересно образом?
- Понимаете, первый опыт такого был сделан именно в Советском Союзе, как я говорил, у нас довольно много ученых бежавших после разрухи девяностых.
- Технология, можно подробнее?
- Ну, суть в том что точечно направленным излучением уничтожается костный мозг, ответственный за выработку…
- Уничтожение?
- Да, но потом идет уже простая трансплантация костного мозга, отработанная и обыденная операция. Так что технология в принципе довольно безопасна, и даже имеется практический опыт лечения таким образом рака крови…









181

Я сказал почти медовым голосом, ласково глядя прямо в глаза Чинка.
- Имеется, но не применяется активно?
- Понимаете, тот человек к которому это было применено погиб из-за того, что пересажен был костный мозг другого человека, он успешно прижился, но иммунная система стала работать против организма, и это привело к гибели. Как вы понимаете, в вашем случае имплантация будет полностью толерантной, и такая опасность исключена.
- Любопытно, а сколько я проживу без этой повторной модификации? Сколько прожил тот измененный который испытал мою модификацию до меня? 
Мартин замолчал, растерянно глядя на меня. Молчание повисло словно пелена. Альберт переводил взгляд с меня на него, видимо озадаченный этим разговором.
- Понимаете.
Осторожно начал Мартин.
- На самом деле я не особо сведущ в этом вопросе…
- Вы более компетентны в описании хорошего а не плохого, нет, что вы я все понимаю, и я понимаю необходимость, я просто хочу узнать больше. 
- Вам лучше будет разузнать об этом на обследовании, я скажу им чтобы вам рассказали подробнее. Если вы дадите свое согласие, то за эти месяцы что вы проведете в деревне или где вы там хотите, мы все подготовим. Только потом, в качестве ответной услуги, мы хотели бы чтобы вы поработали в наших рекламных компаниях. В смысле более активно.
- Я все понимаю, я понимаю что уже должен вам кое-что, и понимаю что не могу уклониться от сегодняшней встречи с репортерами, которую вы мне назначили.
- Да, но поверьте, наши интересы во многом пересекаются, мы можем дать вам и больше, например вот это ваше увлечение спортом, как вы смотрите на то, что мы найдем вам лучших тренеров? Не только спорт, походы, туризм…
- Чтобы я был способен показать невероятные способности, наподобие пешего кругосветного путешествия, или что-то в таком роде. Демонстрация сверхчеловеческой выносливости что вы мне дали, серия путешествий с активной сьемкой, возможно даже целым сериалом. 
- Да, вы мыслите в правильном направлении, возможно даже начать вместо этих ваших путешествий по глухомани.
Он толи пытается утаить от меня что то, толи врет, мелькнула холодная мысль. Или моя прозорливость напугала его. Я чувствую его беспокойство, но от чего оно? Нет, нельзя отказаться от поездки. Мне нужно место где я уверенно смогу скрыться в случае чего. Скрыться возможно на десятилетия. А значит мне нужно изучить местность вокруг моего дома, изучить так, чтобы потеряться там словно крыса на городской помойке. 
- Не стоит отклоняться от плана, если честно я просто хочу немного побыть в одиночестве, поразмышлять надо всем этим. Нет, я естественно согласен, просто надо немного собраться с мыслями, да и могилы предков навестить. Прабабка то меня заждалась наверное. 
Я горько усмехнулся. 
- Да, хотите так хотите, только не пропадайте слишком надолго. 
- Нет, что вы. Я все понимаю. 
- Тогда давайте поедем к репортерам, уверен они уже заждались.
- Конечно, что мне говорить?
- Ну, вы изучили текст?
- Я шел домой мимо банка, услышал крики и бросился на них. Увидел что двое напали на человека и угрожали ему битами и арматурой. Третий стоял в стороне от них и машины и наблюдал. Увидев меня они было собрались напасть и на меня, но разглядев внимательнее кинулись к своему автомобилю и рванули прочь. Неизвестный убежал еще тогда когда я отвлек преступников, а третий растерялся и не успел добежать до машины прежде чем я оказался у него на пути. Увидев меня он бросился бежать, а я погнался за ним пока нам не попался полицейский патруль. Они схватили нас обоих, и тот начал каяться прямо там во всех прегрешениях. Меня отпустили проверив документы, а его увезли. 
- И он дал признательные показания потому что давно искал возможность бросить эту компанию, с которой блуждал только потому, что боялся их мести. Ну а потом по его показаниям попытались задержать остальных, вот только в погоне они погибли. 
Продолжил Мартин.
- Вы все правильно поняли, просто расскажите эту историю журналистам, ну приукрасьте немного, как вы любите. На самом деле пока все схвачено, и будет отредактировано. Это уже на съемках будет немного посерьезнее. Я сейчас позвоню, и такси заодно вызову.
- Да, у меня есть дела по поводу нашей работы, так что так будет лучше.
Сказал Альберт. Мартин достал телефон, я сидел в задумчивой позе, но разговор слушал внимательно:
- Городская газета.
- Здравствуйте. Это Чинк, я могу поговорить с Перьевым?
- Да, конечно, секунду.
Щелчок сменившегося канала.
- Алло, мистер Чинк?
- Да, мы в принципе готовы, и в течении часа будем.
- С этим вам мохнатым мутантом? 
- С мистером Соломиным.
- А, ну конечно, да ждем. 
- До свидания.
Мартин сбросил вызов, и позвонил в такси, вызывая машину сюда.
- Ладно, я тогда по делам.
Сказал Альберт выходя из-за стола. У входа он ненадолго обернулся. Он растерян, и видимо этот разговор для него необычен. Надо будет спросить его мнение по всему этому наедине. Официант принес счет, Мартин расплатился. Что-ж, по крайней мере меня кормят бесплатно. Вскоре зазвонил телефон Мартина. Диспетчер уведомила его о прибытие машины, и мы вышли из ресторана. Автомобиль такси стоял почти у входа, и мы сразу пошли к нему. Я по привычке залез на заднее сидение, а Мартин на переднее, и сказал водителю адрес. Вот только тот не ответил, потому что оглянувшись, он во все глаза рассматривал меня впав в состояние ступора. Я облокотился об спинку переднего пассажирского сиденья так, что мое лицо оказалось не особо далеко от лица водителя. Сложенные руки скрывали когти от взгляда, а вибриссы встопорщились между водителем и Мартином. Молчание затягивалось, и Чинк растерянно смотрел на водителя. Наконец я счел что водитель уже немного осознал ситуацию чтобы проявить реакцию, и заговорил:
- Да, я настоящий, да я не совсем человек. Можете подергать меня за усы, или погладить морду, только давайте в пути вы будете смотреть на дорогу, а не косится на меня в зеркало, хорошо? 
Э-э, нет, да, конечно. Я… Куда вы сказали?
Обернулся он к Мартину. Тот повторил адрес, и мы наконец поехали.









182

Я свернулся на заднем сиденье, и накрыл лицо хвостом, делая вид что сплю. Правда водитель все равно поглядывал на меня в зеркало, я прекрасно это видел прищуренным глазом, сквозь прикрытие зачехленного хвоста. Ехали мы молча, и я размышлял над разговором. Что же они пытаются скрыть от меня, и чего же они хотят? Неужели подумали что я слишком сильно испугаюсь такой операции? Но ведь если в противном случае мне грозит гибель… Стоп, а что если я сам подал эту идею Мартину, и на самом деле вторичная модификация имеет иные причины? Но какие? Хотят еще больше повысить мои возможности чтобы я мог быть великолепной рекламной демонстрацией? Этаким неутомимым путешественником. Забудь про усталость. В новом облике добежать до соседнего города тебе будет не сложнее чем сейчас дойти до магазина. Неплохой слоган. Может они думают что я откажусь испугавшись боли? Да ладно, все можно перетерпеть. Или…
Меня словно посетило озарение. Вновь в памяти всплыло упоминание обезумевшего измененного сохранившего человеческий облик. А мои кровожадные мысли и сны? Мои приступы паранойи? Что если я тоже немного безумен? Что если сумасшествие обыденность при модификации? И со мной, лично со мной, идет игра только потому что я сохранил рассудок? И они стремятся дать мне больше, так как мой разум устойчивее других, или даже найти причину по которой я остался в здравом уме. Слишком мало информации чтобы делать выводы. 
Да с чего мне терять рассудок? Подумаешь, мысли. Просто запах крови и свежего мяса воспринимаются мной как вкусные, и это и есть первопричина. Ну наверное огласке это предавать не стоит, людям рядом со мной будет не очень приятно находиться если они будут знать что расколотый череп в моем сознании столь же аппетитен как и взрезанный арбуз, но ведь это не повод считать меня маньяком? В конце концов я прекрасно могу сдерживать себя. А если кто то из измененных не смог? Может не совсем бандиты пристрелили того спящего? Нет, они наверняка бы смогли скрыть факт одного убийства, если только оно не было слишком наглым. Или он совершил целую серию? А скандал просто замяли. Стоп, ведь не только я, другая тоже идет на повторную. Почему она? Или все-таки исправление, или, что если по каким-то причинам невозможно, если можно так выразиться, ставить сразу все их достижения? Мартин ведь упоминал что у меня базовая модификация. Значит есть и своеобразная надстроечная. Что если для того чтобы пережить последующие необходим гораздо более крепкий организм чем у человека? Или они сразу спланированы как цепочка модификаций? Или уже зная мой геном, и то что он представляет собой теперь, они могут просчитать что-то более сложное, и именно поэтому им важнее уже измененный чем новый подопытный. 
Слишком мало данных. В меня несомненно вложены деньги, и они захотят что то взамен. Мою симпатичную мордочку на передовицах газет? Или что то большее. Надо сразу дать им понять, что я согласен быть только рекламой, разграничить рамки. Хотя, если они будут мне нормально платить, можно и большее. Главное отметить границы, при переходе которых я смогу смело отмести все свои обязанности. Тому что они со мной играют вместо того чтобы взять за шкирку есть причины. И их не плохо было бы разузнать. Ведь с их перспективами четырех-вековой жизни у них есть просто огромная власть. За ними стоят такие силы, что просто страшно подумать. 
Мы приехали. Машина остановилась, Мартин расплатился и вышел из нее. Я сразу встрепенулся, и открыв дверь вышел следом. Как бы то ни было, сейчас мне надо встретиться с журналистами, и рассказать им то, то они должны услышать. А значит улыбку на лицо, а мысли в такую глубину сознания, чтобы никто о них даже не догадался. Мы направились к пропускному пункту, охранник посмотрел на меня, на Мартина и сказал:
- Мда, ну и зрелище. Идите, вас ждут уже. 
Мы прошли совершенно спокойно, и стали продвигаться по коридорам. Мартин вел совершенно уверенно, и вскоре мы добрались до нужного кабинета. Там нас уже ждал мужчина средних лет, в очках с тонкой оправой. Он был почти лыс, одет в свободный свитер и встретил нас внимательным взглядом.
- Здравствуйте Артем Николаевич.
Сказал Мартин.
- И вам не хворать. А вы значит и есть Матвей?
- Меня трудно с кем-то спутать.
Сказал я, и по жесту журналиста сел на стул, привычно просунув выглядывающий из-под плаща кончик хвоста между его ножек. Если раскладывать хвост по полу, то на него обязательно кто-то наступит, так что подобная привычка у меня была на уровне автоматизма. Артем несколько минут изучал меня взглядом, и подытожил:
- Любопытно. Про вас как то не особо широко известно, а ведь вы по сути ходячая сенсация.
- Меня тоже это удивляет, но не особо напрягает. 
- Ведь про вас были упоминания в прессе.
- Да, вот только подано это было не самым внушающим доверие образом, так что сенсации не вышло. 
- Не вышло или не позволили выйти?
Перов выразительно посмотрел на Мартина, тот в ответ пожал плечами:
- Вы так говорите, будто у нас есть влияние на прессу. 
- Ну кое-какое теперь есть, ладно не будем тянуть кота за хвост.
Услышав это выражение, я поднял хвост, раздвинув им полы плаща, и выразительно посмотрел на него, заявив при этом:
- И правда, не стоит. Между прочим это довольно неприятно. 
Мартин усмехнулся на эту реплику, а Артем смерил меня долгим взглядом, и сказал:
- Интересно. Я так понимаю, это что-то вроде чулка? 
- Я предпочитаю называть эту необычную деталь одежды чехлом. Видите ли, ходить подняв хвост трубой несколько утомительно, а при шаге он под своим весом держится почти у земли, собирая мехом всю грязь. Правда при беге такой проблемы нет, но в любом случае идея надеть на него что-нибудь оказалась не такой уж и плохой. По-моему так вполне удобно.
- Извиняюсь за вопрос, а крепится этот чехол как? Зацело со штанами? 
- Нет, на нем петля есть, а на штанах под нее пуговица пришита, так что все довольно просто. На самом деле чехол заметно шире хвоста, и больше держится на шерсти, так что надевать его не сложно, хоть и не очень приятно. 
- В каком смысле?
- В том что против шерсти, перед одеванием я его предпочитаю закатывать. 
- Вот значит как. Интересно. А шапку нормально носите? Усы над глазами не мешают? 
- Они упругие, так что их можно немного отогнуть когда надеваешь шапку, правда если они будут задевать ее, а в дождливую погоду я предпочитаю носить шляпу с полями, то возникает чувство что над головой потолок, об который вот-вот ударишься. Хотя это быстро перестаешь замечать. 
- Вы вроде хотели приступить к делу?
Спросил Чинк обрывая это обсуждение. Перов достал диктофон.













183

- Конечно. У меня дела, у вас дела, у всех дела. По улицам совершенно не скрываясь ходит человек больше похожий на что-то среднее между волком и рысью, а у всех слишком много дел чтобы это замечать.
Сказал журналист включая диктофон, и кладя его на стол. Я ухмыльнулся.
- На самом деле с расстояния меня обычно принимают за ряженного в костюме.
 - Вот только вблизи наверное удивляются. И так, что происходило в тот вечер? 
- На самом деле ничего особенного, я возвращался домой, уже затемно, и услышал крики. Мне стало любопытно что там происходит, и я пошел на звук. Там увидел как двое окружали кого-то, угрожая ему бейсбольной битой, и требуя чтобы он деньги отдавал. Я как увидел это, бросился туда чтобы понять что происходит. Они меня заметили, и кинулись к автомобилю. Испугались наверное моей внешности.
- Хм, а если бы они не испугались? Вам не кажется что вы поступили несколько опрометчиво, и что они могли напасть на вас?
- Возможно, поэтому я и держал дистанцию. Я рассчитывал хотя-бы отвлечь их и позволить тому которого они грабили убежать, что он в принципе и сделал за этой суетой.
- А вы его не разглядели?
- Не особо, дождь моросил, он был в куртке с капюшоном, мужчина или парень, не знаю. Он как понял что эти прочь от него бегут, бросился в другую сторону. А потом я увидел что там и еще один парень был, он сначала было к машине побежал, к тем двум, но я-то между ним и машиной был, и он как меня разглядел – прочь бросился. Ну я как-то рефлекторно за ним побежал, догнал естественно. А мимо патруль как раз полицейский проезжал, они увидели как я его свалил, остановились, закричали чтобы я его отпустил. Я им в ответ и сказал что они вроде как там ограбить пытались.
- А полицейские вам не удивились?
- Удивились конечно, как разглядели то. Но держались вида особого не подавая, молодцы. Я им документы то показал, а тот парень кричать начал что он мол во всем признается, если ему это за чистосердечное признают. Они его выслушали, да и погрузили. Мои данные записали и уехали. Потом меня вызывали пару раз, показания давать.
- Задерживать не стали?
Спросил Перов. 
- А смысл? У меня не та внешность чтобы скрываться. 
- Подробностей то о этой банде вам не говорили?
- Рассказали только что те двое, что на машине уехали, потом в аварию попали, да то что они вроде как уже где то кого-то грабили и раньше. А так, подробностей не знаю. 
- Вот как, и все-таки, почему вы это сделали? Ведь это был риск.
- Вся жизнь риск, а эта ситуация… В моих силах было остановить творившееся на моих глазах преступление, хотя бы просто спугнув бандитов. И разве не долг каждого гражданина по мере своих сил пресекать бандитизм? Да, во многом мне повезло в том что они слишком испугались меня, и предпочли спастись бегством, а не напали. 
- А если бы напали?
- То я просто стал бы убегать от них. Ведь в принципе не особо важно как именно остановить преступление, спугнуть или отвлечь. Главное было не позволить им избить того парня. 
- А как по-вашему, он разглядел вас?
- Сомневаюсь, когда те двое отвлеклись на мой окрик, он просто бросился убегать. 
- Оставив вас в одиночку против трех?
Я усмехнулся:
- А что, он должен был лезть в драку? Это было бы несколько опрометчиво с его стороны, так что я его не виню. В конце концов я сам намеревался убежать после того как отвлеку их, но, видимо они весьма сильно меня испугались. 
- Да, ваша внешность, результат некой экспериментальной генетической модификации. Скажите, а как люди реагируют на вас?
- В целом довольно нейтрально, хотя часто их весьма озадачивает мой облик. Но знаете, наверное сейчас просто такое время, что слишком долго удивляться чему-либо не принято. Прогресс несется такими темпами что и не знаешь что можно будет увидеть уже завтра.
- Но все-таки, столь вызывающе, столь необычно… А как вы решились на подобную процедуру, тем более что пока еще это экспериментально? 
- Понимаете, в чем то тут виновато любопытство, в чем то азарт. Это на самом деле сложно объяснить словами, наверное тоже чувство двигало первыми летчиками когда они поднимались на тогда еще ненадежных летательных аппаратах. Желание испытать что-то совершенно новое, стать своеобразным первопроходцем. На самом деле во многом теперешний прогресс это просто развитие того, что уже было достигнуто. А манипуляции с собственным геномом, это нечто совершенно новое. 
- Вот значит как? И каковы впечатления?
Интересно, к чему такие вопросы? Или он хочет в статью немного рекламы впихнуть? 
- На самом деле просто потрясающие. Знаете, я практически забыл о такой вещи как усталость. Стал практически неутомим, и кроме того в процессе этого изменения я избавился от довольно сильной травмы.
- Травмы?
- Химический ожег лица, несчастный случай на работе. Правда мое лицо теперь совершенно неузнаваемо.
Я вновь усмехнулся.
- Так что подводя итог я могу сказать что это было самым лучшим решением что я совершил в своей жизни.
- То есть, вы не жалеете о том что стали таким?
- Ни коим образом. Это как жалеть о переезде из старой коммуналки в новенькую просторную квартиру. 
- Любопытное сравнение. 
Журналист отключил диктофон и убрал его, после чего сказал Чинку:
- Такс, на небольшую заметку потянет, вкупе с тем что вы предоставили. Сейчас Эдуард зайдет, сделаем пару фотографий, и пока все. 
С этими словами он взял трубку телефона лежавшего на столе, и набрал короткий номер, похоже внутренней связи. Спустя пару гудков, ему ответили:
- Я занят, буду свободен через пятнадцать минут. 
- Серьезно? А может, оторвешься от своего занятия пока я о нем Николаю Федоровичу не рассказал?
- Артем Николаевич, но у меня люди! 
- А почему у тебя люди в служебное время? Тем более что я тебя предупреждал.
- Да, вот только говорили что они раньше придут, а их все не было. Хоть бы уведомили меня заранее. 
- Хватит пререкаться, тащи свою камеру, делай фотографии и свободен.
- Ну семь минут, вот семь минут ласта пройдем, и все будет в лучшем виде. 
Журналист оторвался от трубки, и обратился к нам.
- Подождете минут десять? Он опять в служебное время халтурит.
Я в ответ пожал плечами, внутренне усмехаясь этой отговорке, как же, халтурит. Интересно, а во что он играет то? Вслух же сказал:
- Да я никуда не спешу в принципе.
Перов кивнул, и сказал в трубку:
- Чтоб через десять минут был у меня со всем оборудованием. 
- Все будет.
Последовал ответ.











184

Мартин подождал пока Артем положит трубку, и спросил:
- Так что, все пойдет в таком виде?
- Нет конечно, подредактирую. Мне больше нужен общий смысл, так сказать мотив. В целом идеи уже есть. Думаю в течение пары дней заметка пойдет в выпуск. Конечно пока только местная газета, будет любопытно увидеть реакцию более крупных издательств. 
- И какой она будет?
Спросил я. Перов задумчиво посмотрел на меня.
- Не знаю честно говоря. То что первые статьи прошли так тихо очень странно. Будет ли теперь ажиотаж, или опять все пройдет мимо внимания людей покажет время. Кстати, а вы уже вышли на коммерческий уровень?
Вновь обратился он к Чинку. Тот ответил не сразу.
- На самом деле не совсем. Понимаете, затраты на процесс довольно высоки, пока еще. Боюсь что далеко не все желающие смогут себе позволить подобное. 
- А надежность? Часто ли что-то идет не так?
- Собственно говоря поэтому затраты и высоки. Весь процесс тщательно отслеживается, проводится постоянный контроль, и при необходимости отклонения корректируются. Затраты на непосредственно стартовую модификацию, так сказать первую инъекцию, гораздо ниже. Но мы не стоим на месте, технология обкатывается, становится все более эффективной. Думаю лет через десять генетическая модификация будет стоить не дороже автомобиля, и тогда можно будет уже говорить о полноценном выходе на рынок.
Мартин завел привычную песню. По-моему этот текст у него просто заучен. Интересно, а насколько он все-таки правдив? Реклама и правда вполне могут различаться, и очень даже значительно, мелькнула холодная мысль. Действительно ли все так надежно как расписывает Чинк, или риски еще велики? И стоит ли так опрометчиво соглашаться на продолжение экспериментов? С другой стороны, что если и правда это вынужденная мера, и со мной случиться что-то нехорошее если не будет вторичной модификации? Так, не надо спешить. Меня в любом случае пока не торопят, значит время есть. Время на то чтобы разузнать все как можно более подробно. Слушая пространные рассуждения Чинка, Перов наконец спросил:
- Хм, вы так все красочно расписываете. Кстати, а вот если я захочу подвергнуть себя этой, модификации, во сколько мне это обойдется?
- Ну, знаете, дело даже не в этом. Понимаете, чем моложе подопытный, тем легче все проходит. Организм более гибок. 
- А как же описываемая вами способность легко подстраиваться под негативные условия внешней среды?
- До этого, если все пройдет до этой стадии, то уже никаких проблем не будет. Но вот момент первых перемен он потенциально опасен, а идти на риск просто опасно для нашей репутации.
В дверь постучали.
- Да.
Отозвался Перов.
- Звали?
Не дожидаясь ответа, дверь распахнулась. Из нее показалась голова довольно молодого парня с весьма взлохмаченными рыжими волосами. Через шею был перекинут ремень, но то что на нем было скрывалось за дверью. 
- Наконец то. 
Сказал журналист. 
- Позвольте представить, Эдуард, наш фотограф.
Дверь распахнулась полностью, и Эдуард вошел внутрь с интересом глядя на меня. На парне висел довольно массивный фотоаппарат, а за собой он приволок трехногий штатив. 
- Вот это да…
Протянул он с восхищением. Я наградил его легкой полуулыбкой, но сохранял молчание. Перов же сказал:
- Так, мне нужно пару фотографий, и больше не смею вас задерживать.
- Прямо тут? За столом? Кстати, а вы в плаще будете или снимите? 
Спросил фотограф, я ответил:
- В плаще пожалуй, куда лучше сесть?
- Да вот, прямо тут. 
По указанию Эдуарда я расположился за довольно массивным столом на фоне стены. Руки сложил перед собой в небрежной позе, пальцы слегка согнуты, и когти скрыты за предплечьями. Фотограф расставил штатив, направил на меня фотоаппарат. Я посмотрел прямо в объектив, слегка улыбнулся. Эдуард смотрел на меня сквозь видоискатель, и его лицо становилось все более озадаченным. Наконец он сказал:
- Извините, а можно голову немного набок повернуть?
Я подчинился, но видимо фотографа это ввергло только в еще большую растерянность. Он что-то подкрутил на фотоаппарате, снова прильнул к видоискателю. Перов раздраженно спросил:
- Ну что такое?
- Да я не знаю как лучше сфотографировать то, если в анфас, то теряется длинна… Эм…
- Морды.
Подсказал я Эдуарду слово которое он видимо застеснялся произнести.
- Да. Может тогда в полуоборот?
- У тебя памяти мало, или что? Просто сделай в разных ракурсах, и потом уже разберемся что лучше выглядит. 
Недовольно заметил Артем.
- Ну ладно, тогда смотрите прямо в камеру.
Я уставился на фотоаппарат, и он озарил меня вспышкой. Эдуард оторвался от видоискателя, посмотрел на задний экран и похоже растерялся еще больше.
- Эм…
Протянул он.
- Ну что там еще то такое?
Недовольно сказал Перов подходя к нему и тоже заглядывая на экран. Он помолчал с минуту, и раздраженно сказал:
- В редакторе подправишь, первый раз что ли? 
Заинтригованный, я встал из-за стола и тихо подошел к увлекшимся людям. Действительно, выглядело несколько необычно. На фотографии мои зрачки ярко блистали зловещим зеленым светом. 
- В чем проблема?
Поинтересовался Чинк.
- Глаза на фотографии бликуют.
Сказал я возвращаясь за стол. Эдуард проводил меня взглядом, и вновь навел фотоаппарат.
- Так, а теперь поверните чуток голову, нет-нет, не так сильно. Во, теперь норм.
Снова вспышка. Фотограф сделал еще наверное с десяток снимков, заставляя меня повернуть голову то так, то эдак. Видимо строение моего лица весьма озадачило его, и попытки снять меня были довольно нетривиальной задачей. В паспорте то я был сфотографирован анфас, но там это все-таки строго регламентировалось. Забавно что на этой фотографии я скорее походил на кошку, так как длинна морды совершенно скрадывалась. Интересно, а сколько фотографий разного ракурса придется вводить в документы если модификации станут более распространенными? У человека то лицо довольно плоское, и анфас отображает его достаточно полно, а вот в моем случае это не так. 
Наконец спустя минут двадцать фотосессия закончилась, и распрощавшись, мы с Чинком вышли из здания. Времени было уже далеко за полдень, и мне опять немного хотелось есть. Интересно кстати, а когда газета то выходит? Может быть они уже завтра эту статью выпустят. А если на передовице? Тогда-то когда я порвал руку мужику, это была просто заметка, прочитав которую даже и не сразу поймешь кто там вообще дрался и чем там руку повредили. Я почесал плечо прямо сквозь одежду, немного разнылось место укола. 
- Ну вот, вроде бы на сегодня все. Давно не видели себя в газетах?
Спросил Мартин. Я повернулся к нему.
- Давно. Особенно в серьезных изданиях.
- Ну думаю теперь подключиться и центральная пресса. Конечно понадобиться время на то чтобы новость разошлась, набрала резонанс, приобрела актуальность. Думаю к этому времени вы уже будете у нас на обследовании. Билеты кстати уже готовы. 
- На самолет?
- Да. Я полечу тем же рейсом, составите мне компанию. 
А заодно побуду на виду.
- Ясно. Ладно, я пожалуй тогда схожу на рынок, пригляжу себе теплую куртку на зиму.
- На шерсть не полагаетесь?
- Куртку если что можно снять, а вот шерсть при необходимости не нарастить.
- Ну почему же, вполне вероятен ее ускоренный рост при стойком воздействии холода. Вы кстати так и продолжаете линять?
- Есть немного.
Усмехнулся я.
- По утрам приходится с кровати сметать. Ладно, до встречи. Вон автобус до рынка идет, а бежать через полгорода желания пока нет, еще не хватало опять налететь на какого-нибудь бандита.
- Хорошо, завтра свяжемся если что.
Донеслось мне вслед. Я преодолел расстояние до остановки за каких-то десять секунд, да и водитель похоже слегка притормозил, видя что я не успеваю. В любом случае я втиснулся в салон, и набрав в кармане мелочи протянул кому-то передо мной.
- За проезд передайте.
Мужчина обернулся протягивая руку, и так и замер увидев меня. Я же пользуясь его растерянностью просто высыпал монеты в открытую ладонь, слегка напугав его прикосновением кончиков когтей. В дороге меня весьма забавляло то, сколь нервировало мое присутствие людей вынужденных находиться рядом. Особенно тех, кого я задевал вибриссами.











185

Еще более забавным было то, что люди на остановках увидев меня зачастую предпочитали идти в другую дверь. Таким образом уже через десять минут пути вокруг меня образовалось довольно свободное пространство. Так что до дома доехал я вполне комфортно. 
На самом деле расстояние от рынка до этого телецентра было не особо большим, зато это был повод улизнуть от излишнего внимания Чинка, да и денег стоило прихватить. Если честно, я немного нервничал. Конечно вряд ли что то изменится, и раз я в первый раз избежал пристального внимания общественности, то почему на этот раз будет по-другому? Или все не так просто, и будут приложены некоторые усилия по моему так сказать пиару? В любом случае этим надо воспользоваться. Конечно моих сбережений вполне хватит чтобы не испытывать проблем даже с полгода, если как следует экономить, но все-таки я довольно заметно трачусь в последнее время, и неплохо бы пополнить так сказать бюджет. Несомненно простаивать квартире не стоит, и надо попробовать сдать ее в аренду. Не то чтобы мне этого хотелось, незнакомые люди, незнакомые запахи, да и мало ли, но это деньги. И присмотр заодно, если конечно квартиросъемщик нормальный попадется. Сдавать стоит на порядочный срок, желательно сразу на все время что я собираюсь провести в деревне. Может просто обратится в агентство занимающееся этим? Ладно, это так, копейки. Интереснее что я смогу выманить с фирмы. Конечно тот факт что они и так весьма на меня тратятся вряд ли идет мне в зачет, но ведь раз они от меня что то там хотят, то наверное я смогу и получить что то взамен. Надо же мне жить на что-то пока я буду для них в рекламных роликах сниматься? Определенно стоит попытаться, да и снова подкопить денег, на всякий случай. Конечно машина как цель сбережений мне теперь виделась не особенно привлекательной, затраты на обслуживание, на бензин, да и на права выучиться надо. А на своих двоих мне-то передвигаться теперь гораздо легче. Но деньги лишними никогда не бывают. Мало ли что может случиться. 
С этими мыслями я доехал до дома, и выйдя из автобуса направился в банк. Люди были в основном внутри здания, банкоавтоматы были довольно свободны, и я без проблем снял еще немного денег на одежду. Бежать до дома было довольно недалеко, и прихватив там рюкзак, я направился к рынку, а если быть точнее, к зданию железнодорожного вокзала рядом с рынком. Возможно конечно пришлось сделать небольшой крюк, да и как правило там людно. Но при всем при этом оно обладало несомненным достоинством, отличным буфетом. Готовили там весьма сытно и не очень дорого. Я подошел к входной двери, и передо мной предстала весьма любопытная картина. Вокруг входа стояли рамки металлоискателей, которые активно пищали практически на каждом проходящем. Охрана на это внимания не обращала совершенно. Невольно возникал вопрос, а зачем вообще ставили этот металлоискатель? Конечно проверять каждого входящего на наличие ключей, металлических пряжек и тому подобного было бы весьма утомительно, но ведь на это тратились, это оборудование закупалось, устанавливалось, и похоже что совершенно зря. Я прошел через рамку, и вполне естественно что меня сопроводил весьма громкий писк. В большинстве своем люди в зале внимания на него не обратили, звук был слишком привычным, но вот те кто повернулись на него замерли в совершенном изумлении. Ну да, наверняка тут есть и те кто обо мне даже на уровне слухов ничего не знает.
Нацепив на лицо легкую полуулыбку я прошествовал в сторону буфета под прицелами десятков пар глаз. В помещении расплывалась неестественная тишина по мере того, как люди один за другим начинали смотреть на меня, ведомые взглядами тех, кто заметили меня первыми. За спиной раздались привычные перешептывания. Лидирующей версией снова оказалось предположение о розыгрыше. Так что к тому времени когда я вошел в буфет народ в зале ожидания уже активно осматривался в поисках скрытых камер. Камер правда было и так полно, вполне открыто висящих под потолком. 
Как ни странно особой очереди к прилавку не было. Люди уже в основном сидели за столами, и судя по звуку кто-то подавился при моем появлении. Не обращая ни на кого особого внимания я уверенно прошел к прилавку, и стал рассматривать предлагаемый ассортимент. Мужчина в очереди передо мной довольно нервно на меня оглядывался, как и продавщица. Минут через пять за которые я уже выбрал что я хочу, они наконец поняли сколь глупо выглядят со стороны, и вышли из своего ступора чтобы совершить акт купли-продажи. Наконец мужчина ушел со своим заказом, продолжая нервно оглядываться, и я перевел взгляд с витрины на продавщицу.
- Здравствуйте…
Начал я, как за моей спиной раздался грохот. Я обернулся и увидел что мужчина таки дооглядывался, и налетев на один из столиков развалил свой поднос. Смерив его ироничным взглядом, я вновь повернулся к продавщице, слушая краем уха матюки за спиной. 
- Мне пожалуйста картошки с печенью, и пару пирогов с рыбой. 
Она продолжала измерять меня недоверчивым взглядом, не спеша выполнять заказ. Я все так же смотрел на нее и улыбался. Затем достал деньги, положил их на стол. Люди позади шушукались, видимо глядя на меня. Судя по звукам мужик поставил поднос с остатками еды на стол. Наконец я повторил:
- Еду отпустите или мне тут до вечера стоять? 
- Ты кто?
В ответ спросила она. Я слегка прищурил один глаз, поднимая бровь второго в изображении удивления.
- Человек, генетически модифицированный. По-моему про меня уже в городе каждая собака знает. Отстаете от жизни. Заказ то давать будете или как?
- Хм, тоже мне, модификация.
Недовольно ответила она накладывая еду и отсчитывая сдачу. Взяв все это я сел за ближайший свободный столик и приступил к обеду. Я сел спиной к стене, и вполне мог видеть все происходящее в зале. Люди смотрели на меня, кто с любопытством, а кто и подозрительно. Я делал вид что не замечаю их взглядов, и просто наслаждался вкусом весьма хорошо приготовленной еды. Никто не решался подойти ко мне или заговорить, обед прошел вполне спокойно, и покончив с едой я направился к выходу. Уходил я также, под пристальными взглядами практически всех присутствующих, и писком металлоискателя. 
Фух, все-таки внимание стольких людей немного раздражает, но ничего, это вполне привычно. Теперь на рынок. Конечно можно было бы посетить магазин спецодежды, или охотничий, наверняка там есть нужные мне куртки и костюмы, вот только на рынке как правило дешевле. Самый дешевый вариант конечно заводская спецовка, благо довольно приличное их количество уплывают с заводов при первых задержках зарплат. Но мне хотелось подобрать зимний камуфляж. Наверное будет не очень удобно пытаться поймать зайца в зеленом костюме со светоотражающими полосами. А вот штаны надо будет перешивать, дырка под хвост. Да и чехол может новый заказать? Утепленный. С креплением изнутри штанов. В тех штанах что я ношу, отверстие выполнено с застежкой сверху, как ширинка. Но я уже давно наловчился надевать их не расстегивая его. Просунуть туда хвост получается даже проще чем ноги в штанины. Может в теплых вообще выполнить просто подшитое сквозное отверстие? 
Люди на рынке тоже весьма удивлялись мне, а я стремительно шел между рядами в поисках чего-нибудь подходящего, довольно ловко огибая встречных. На самом деле скорость во многом спасение от лишнего внимания. Если идти достаточно быстро, то возникает меньший ажиотаж. Может быть люди просто не успевают разглядеть меня, или я проскальзываю мимо сознания слишком быстро чтобы оно заострилось на моей необычности. Сперва я просто обошел весь рынок рассматривая прилавки и отмечая наличие нужной мне одежды и ценники. Как я и ожидал наиболее подходящие варианты были примерно в тех же рядах где я покупал ОЗК. Так что придя туда во второй раз я уже задержался у прилавка рассматривая товар более внимательно. Продавец в свою очередь изучал меня взглядом. Я спросил его:









186

- Скажите, у вас теплые куртки с отстегивающейся подкладкой есть? Зимнего камуфляжа желательно, и штаны тоже. 
- Да есть, отчего не быть то? Ты же этот, испытатель генетических технологий новых? 
- Он самый, можно посмотреть?
- Да, так на тебя…
Он посмотрел на меня более внимательно, видимо прикидывая размер.
- Ну вот, что то такое. Вон проходи, примеряй.
По его жесту я направился в пространство между прилавками, и сняв плащ, кинул его на подвернувшийся стул. Мужчина вытаращился на меня еще более изумленно, застыв взглядом на бронежилете. Нимало не смущаясь его я снял жилетку, а затем и бронник и надел куртку. Подходила она вполне нормально, хоть и сидела немного мешковато. Вот только рукава чуток коротковаты. Я натянул сверху бронежилет, и стал его закреплять. Затем посмотрел на себя в зеркало. Видок получился весьма внушительным. Я снова разделся, и сняв куртку стал изучать ее более внимательно. Она состояла из двух частей, внешняя, просто из плотной, непромокаемой ткани и внутренняя – утепленная. Они скреплялись при помощи пуговиц, куртка застегивалась так же. Это меня порадовало, молнии на мой взгляд были не самым лучшим решением для носки в холодную погоду, металл хорошо проводит тепло, и просто отнимает его от тела. У куртки был и довольно удобный капюшон, который можно было затянуть поплотнее.
- А если рукава подлиннее чуток?
Спросил я расшнуровывая ботинки и чехол с хвоста. 
- Ну, сейчас посмотрю… Может найдется что, правда там обычно довольно стандартно, эм… Слушай, а ты всегда бронежилет носишь? 
- Только когда в радиусе ста двадцати километров есть люди, а что? 
- Да нет, ничего…
Мужчина взял куртку и направился к контейнеру служившему складом, где принялся перебирать вещи. Я же стащил с себя штаны, и стал примерять предложенные мне. Правда хвост приходилось задирать чтобы прикинуть как они будут сидеть, а такую позу нельзя назвать очень уж удобной. Проходивший мимо парень изумленно замер рассматривая меня, следом за ним так же остановился и пожилой мужчина. Я же примерял одежду, полностью игнорируя их внимание. Ну да, зрелище немного непривычное, но им все же не стоит так пялиться. Наконец хозяин прилавка вернулся неся еще пару курток, слегка различавшихся оттенками.
- Ну вот, вроде такое должно подойти.
Сказал он мне, и я поднял на него взгляд, отвлекшись от примерки. Увидев это парень и старик поспешили уйти по своим делам, а я же взял предложенные мне куртки, и стал примерять. Вот только штаны пришлось приспустить чтобы позволить хвосту распрямится. Одна из курток мне пришлась вполне в пору, и я решил остановить на ней свой выбор, тем более что по цвету она вполне подходила к штанам. Белая, с неравномерными серыми пятнами пары оттенков. 
- Слушай, а тебе зачем теплая одежда? У тебя вроде шерсть по всему телу.
Спросил продавец, наблюдая за мной.
- Там куда я собираюсь, может быть достаточно прохладно чтобы к шерсти понадобилось дополнение.
Ответил я застегивая куртку и примеряя поверх нее бронежилет. 
- А штаны как носить будешь? 
- Отверстие под хвост прорежу, очевидно же.
- А, ну да в принципе. Слушай, а может тебе и разгрузку заодно?
- А что, есть?
- Ну есть несколько.
- Показывай, только цвета подходящего.
В принципе жилетка то неплоха, но вот носить в ней что-то массивное вряд ли получится. А ведь для дальних прогулок по лесу мне понадобится и запас еды, и немного инструмента. Компас опять же, спички, топливо. Конечно многое уместится в рюкзак, но ведь если будет под рукой, то так выйдет удобнее. Мужчина тем временем вернулся с несколькими жилетами. Те у которых карманы явно предназначались для автоматных магазинов я отмел сразу. Меня больше интересовали те, в карманы которых могли уместиться довольно массивные вещи наподобие инструментов, фляги с водой или мотка веревки. Подходящий мне нашелся довольно быстро, серого цвета с довольно массивными карманами на застежках липучках. В него наверное могло влезть что угодно, даже небольшой радиоприемник, и примерив его прямо поверх бронежилета, я остался доволен обновкой. Цена за все названная продавцом оказалось довольно таки заметной, но он скинул мне рублей семьсот, раз уж я брал все вместе, и как следует выдавив воздух из одежды, я упаковал ее в рюкзак, и направился в часть рынка где торговали автомобильными комплектующими.
Вполне ожидаемо что там я тоже вызвал оживленный интерес, но довольно точно зная что мне нужно, я направился в павильон и стал рассматривать предлагаемый ассортимент. К сожалению кислота для аккумуляторов была уже разбавлена, так что я просто обратился к продавцу, который удивленно меня разглядывал:
- Скажите, а у вас серная кислота есть? 
- Для аккумулятора? Да, вот растворы один двадцать семь грамм…
- А концентрированная? Желательно даже олеум. 
- Эм, концентрированная?
- Да, девяносто пять, или выше. Найдется такая? 
Парень посмотрел на меня еще более удивленно.
- Нет, думаю вряд ли. А зачем она вам? 
Я одарил его самым честным взглядом на который был способен и сказал:
- Для травления плат.
- Для чего?
- Травления печатных плат, видите ли, я предпочитаю электронику под себя паять, а тут без этого никак. 
- А, вы тут поблизости гляньте, там где с рук продают. Может, найдете что. Кстати, а вы это когда покажете?
- Я настоящий вообще-то, генетическая модификация, вы что разве не слышали?
Я улыбнулся парню, и вышел оставив его переваривать услышанное. Ну вот, опять за розыгрыш принял. В любом случае я последовал его совету и прогулялся между этих самых прилавков. Тот на котором была различная химия в ассортименте, наподобие масел и антифризов, сразу привлек мое внимание. Я направился к нему, под изучающими взглядами людей, и заметив продавца, мужчину средних лет, спросил его:
- Здорово, слушай у тебя серной кислоты концентрата не найдется? 
Он смерил меня долгим взглядом, и наконец сказал:
- Тебе нафига?
- Надо, так есть или нет?
- Хм. Ты ведь этот генетически модифицированный про которого писали?
- Он самый.
Я нацепил на лицо легкую полуулыбку, и сказал:
- Так что, не знаешь где достать то?
- Ты из этих что ли, наркоманов?
- Пфф, нет вообще-то. Просто радиоэлектроникой слегка увлекаюсь. Платы травить.
- А что не хлорным железом?
Хм, а с ним так просто не пройдет. Главное чтобы в голосе не было ни капли неуверенности.
- Я копеечную серную кислоту нигде найти не могу, а ты мне его искать предлагаешь. Да и привычнее кислотой травить.
- Привычнее?
- Когда в институте учился стянул в свое время запасец, да вот под-израсходовал его. 
- Точно? Слушай, ты ведь пойми мне лишние проблемы не к чему, пусть ты там и на себя что употребляешь.
- Ты издеваешься или как? Ничего что у меня биохимия не совсем человеческая теперь и я понятия не имею как на меня дурь действовать будет? Между прочим я теперь валерьянкой на вполне законных основаниях упарываться могу. 
- Что, серьезно что ли? Как кошка?
- Да, а чтобы барыжить, морда у меня излишне приметная. 
- Вот п…здишь ты мне, вот как чую п…здишь в чем-то. Ладно, через часик подходи, литровая бутылка будет, рублей пятьсот. 
- Ладно, через час буду.
Сказал я и направился прочь. Нет, ну что за времена, скоро наверное даже соду запретят. Про валерьянку я наврал конечно, хотя запах у нее действительно привлекательный, а вот такой простой химикат достать оказалось не так то и просто. Хотя концентрированная серная кислота не такой уж и безопасный химикат. Но ведь мне в конце концов действительно любопытно как пахнут нитраты органики.








187

Пятьсот рублей, за серную кислоту. Да ей цена рублей десять за литр, если не меньше. Эх, ну да ладно. Главное позаботится о своей безопасности. В принципе опыт работы с такими вещами у меня вполне нормальный, но правда в новом теле делать такое мне не доводилось. Так что я снова направился в магазинчик со спецодеждой. Я уже заглядывал туда осведомляясь о ценах на куртки, так что мне особо не удивились, и я разжился там страховочным поясом, и защитными очками которые кое-как налезали на мою голову довольно неплохо закрывая глаза. Так же там я прикупил тюбик жидких перчаток, защитный крем весьма неплохо защищающий кожу от опасных веществ. Правда запах у него был резкий до ужаса. Альпинистский трос тоже нашелся. Он был потолще той веревки что у меня уже была, и руки по нему так не скользили. В целом идея была довольно проста, иметь возможность надежно закрепить себя например на дереве. Что если в лесу я наткнусь на стаю волков достаточно упрямую чтобы стеречь меня сутки напролет? А так можно будет залезть наверх, закрепить себя и сидеть там хоть весь день, жуя консервы и кидаясь в наглых животных пустыми банками. 
Прогулка продолжалась. Леска, несколько пластиковых непромокаемых коробочек, как под документы так и под иные боящиеся сырости вещи, отрез плотной, светло-серой ткани, пара толстых иголок, теплые гольфы, ветроустойчивые спички, небольшая газовая горелка с парой баллончиков, фонарик. Конечно я хорошо вижу в темноте, но что если мне придется рассмотреть что-нибудь мелкое? Рюкзак тяжелел по мере того как я пытался накупить все необходимое. Я заглянул в аптеку, весьма напугав собой посетителей, и купил запас простых медикаментов, наподобие бинтов, зеленки, перекиси, активированного угля и тому подобного. Обязательно растворимого средства от простуды, которое уже было проверено когда я простыл. Я не доверял излишне усложненным лекарствам, опасаясь что мой метаболизм действительно изменен в сравнении с человеческим, и старался брать только наиболее простые препараты, с одним действующим компонентом. Все это было уложено в пластиковую коробочку с несколькими перегородками. Так же приобрел пару стеклянных пипеток, надо же чем-то отмерять кислоту? Заодно в ближайшем компьютерном магазине купил бесперебойник, который по уверению продавца был оснащен и встроенным стабилизатором напряжения, защищающим от самых сильных скачков. В лакокрасочном разжился бутылкой толуола. За всем этим час пролетел незаметно, и вскоре я возвращался к тому отделу где мне обещали продать серной кислоты.
Я заметил что немного волнуюсь. Конечно вряд ли мне смогут предъявить какие либо обвинения, да и вообще, что такого в серной кислоте? Но все-таки я довольно долго осматривал местность со стороны в поисках подозрительной активности. Ничего внушающего опасения я так и не увидел, рынок как рынок. Люди ходили, выбирали товар, удивленно смотрели на меня. Многие палатки уже закрывались, но нужная пока вполне работала. Наконец я решился, и нацепив на лицо привычную полуулыбку направился к мужчине. Заметив меня он достал пластиковую бутылку, и поставил на прилавок. Судя по этикетке это действительно была кислота высокой концентрации, видимо прихватизированая из какой-нибудь лаборатории. Белый полимер выдерживающий ее воздействие не позволял ее разглядеть, но по весу бутылка заметно превосходила килограмм. Я достал купюру, и протянул ее продавцу. Взяв ее он проводил меня словами:
- Смотри осторожнее, химик блин. А то шерсть подпалишь. 
Я только усмехнулся в ответ, и сунув бутылку в боковой карман рюкзака направился прочь. Все вышло гораздо проще чем я опасался, да и в конце концов, кому какое дело? Наконец я решил что на сегодня хватит, и побежал в сторону ателье. Времени уже было часа три вечера, если не больше, но думаю я вполне успеваю. Дорогой я все-таки постоянно косился на карман рюкзака, опасаясь что бутылка с чего-нибудь лопнет, и придется срочно скидывать его. Хотя эта предосторожность во многом была излишней. Не стекло все-таки. Плечо опять немного заныло, но я решил не обращать внимания на эту мелочь, и вскоре уже подходил к знакомому ателье.
Оно было еще открыто, и внутри никого не было кроме Аллы. Она видимо дремала, но услышав как я вхожу, подняла голову.
- О, привет. Что, еще что пошить хочешь?
- Да, здравствуйте. Вот на зиму одежды теплой решил прикупить, ну и соответственно штаны перешить.
- А, ну как обычно. Перчатки как тебе кстати?
- Самое то, как раз для моих целей. 
- А так я смотрю без них ходишь? 
- Да.
Я положил рюкзак, и стал распаковывать вещи, раскладывая их по столу. Наконец снизу я достал штаны, протянув их Алле. Взяв их, она стала прикидывать размеры, а я же помяв в руках разгрузку со страховочным поясом, сказал:
- Кстати, а вот как думаете, можно вот их сшить вместе чтобы по отдельности не возится надевать?
- Да сшить то все можно, а ты в горы что ли собрался? 
- Нет, скорее в леса. Но возможность подстраховки, если куда лезть придется, тоже была бы неплохой. Как вот это попрочнее скрепить, может леской? 
- Ох, можно в принципе и леской, вот только не люблю я с ней работать, руки режет. 
- В принципе я и сам бы смог если покажете как делать, там ведь сперва шилом проколоть, а потом продевать?
- Да, на такую ткань только так. 
Вскоре мы довольно увлеченно занялись этим. Прикинув с Аллой как лучше подшить страховочный пояс под разгрузку, чтобы все настраиваемые лямки и застежки были доступны, я приступил к работе. На самом деле было не так то и сложно, просто муторно. Проделывать десятки отверстий, прошивать, закреплять. Лишние застежки с жилета были срезаны, за место них теперь использовались лямки пояса, так как его прочность была выше. У Аллы нашлась и подходящего цвета непромокаемая ткань, которой мы обшили ремни, чтобы все было более менее однотонным. В то время пока я занимался основной прошивкой, Алла успела прорезать в штанах необходимое отверстие, и как следует прошить его мягкой тканью. За работой мы слегка разговорились, Алла пожаловалась мне на то что клиентов в последнее время маловато, а так же на то что ее соседка по лестничной клетки редкостная скандалистка. Я же в свою очередь немного поболтал о своих планах провести зиму на даче, и подремонтировать крышу, для чего мне и нужна такая жилетка. Чтобы мол и инструмент под рукой был, и карабины, страховку прицепить. За работой мы засиделись весьма допоздна, но к вечеру штаны и жилетка были закончены, к тому же кроме лески крепление еще раз было прошито прочной нитью. Кроме того была снята и мерка с бронежилета, чтобы сшить для него сверху чехол все из той-же ткани зимнего камуфляжа, да и заодно заказан новый чехол на хвост, с теплой подкладкой. Деньги я отдал заранее, и получил уверение что завтра к вечеру все будет готово, так как других клиентов все равно нет. Я же уверил что они появятся как только ударят первые морозы, собрал свои вещи и пошел прочь.
На улице было уже довольно темно, и в спорткомплекс я вряд ли успевал, но все же я побежал именно туда, желая посмотреть как там ребята. Если честно, мне все еще было неприятно что так вышло. Не знаю почему Олеся на меня так взъелась, ведь в конце концов, это же были просто собаки. Неужели она из-за них так на меня обиделась? Или просто нашла свое любопытство неуместным? Или может, заметила заигрывания Маринки со мной, и скажем немного приревновала? А Маринка тоже хороша. Это все из-за нее. А вот кстати и она.






188

Я заметил ее по характерной куртке еще издалека, опоздал я и правда довольно сильно, и народ видимо уже пошел по домам. Она же меня не видела, стоя на автобусной остановке. От ее вида я почувствовал как внутри меня разгорается злость, и направился прямо к ней, убедившись предварительно что никого знакомого рядом нет. Я шел неспешно, чтобы не привлекать излишнего внимания людей на остановке раньше времени, но когда Марина поднялась и подошла к дороге при виде автобуса, ускорил шаг. Я подождал пока она зайдет в переднюю дверь, и только тогда рванул к задней. Вскочив в дверь я огляделся, народу было довольно много, и Маринку я не видел, как и всю переднюю часть салона. Так что я просто пристроился на задней платформе, чтобы наблюдать за передней дверью, отдал деньги кондуктору, и стал ждать под взглядами стоявших рядом людей. 
Вскоре вокруг меня опять образовалось свободное место. Люди инстинктивно старались держаться подальше, хоть автобус и был весьма наполнен. Я совершенно не проявлял к ним интереса, расслабленно глядя на переднюю дверь в ожидании того момента когда Марина будет выходить, и чувствуя как внутри разгорается азарт слежки. Ждать пришлось недолго, всего через две остановки я увидел как она выходит, и подождав пока она направится прочь, тоже вышел, сразу зашагав к ларьку с газетами, и скрываясь за ним от нее. Я немного поразглядывал газеты, продавщица поразглядывала меня, и после этого я направился вслед за Мариной, держась на почтительном расстоянии. Она шла не оглядываясь, и следить за ней оказалось не так то и сложно, главное было держаться расслабленно, чтобы не нервировать излишне прохожих. Я просто шел с рюкзаком на спине, и крутил головой по сторонам. Внимания как всегда я собрал массу, но вскоре Марина свернула в переулок между домами, где было уже довольно темно и тихо.
Я приглушил шаг, но все равно держался на расстоянии и рядом со стоящими во дворах машинами, чтобы скрыться за ними если она решит оглянуться. Марина же не оглядывалась, шла довольно торопливо. Интересно, они с Анатолием все еще ссорятся? Это было бы неплохо. Может все-таки он понял насколько эта сука его подставила своей провокацией, да и заодно осознал насколько он был близок к тому чтобы познакомиться поближе с моими когтями. Не спорю, может я глупо поступил в той ситуации, но от меня-то по сути ничего не зависело, я ведь и понятия не имел что они встречаются, а Маринка заигрывала со мной довольно открыто. Вот она свернула к подъезду, набрала код и открыла дверь. Судя по движению руки что-то вроде один два, и какая-то цифра нижнего ряда. Я ускорил шаг, бесшумной тенью нагоняя ее, и успел придержать дверь до того как она закрылась. Смазана была неплохо, почти не скрипела. Я слышал стремительные шаги Марины вверх по первой лестнице, и подождав пока она выйдет на площадку, оглянулся. Во дворе не было никого, даже лампы горели не везде. Взгляд зацепился за бутылку кислоты, лежавшую в боковом кармане рюкзака, и я вошел внутрь подъезда.









189


Дверь закрылась очень тихо, лишь немного прогудел металл когда сработал магнитный замок. Я прекрасно слышал как Марина поднималась по лестнице, и тенью скользнул следом. Она не воспользовалась лифтом, видимо живет невысоко, второй или третий этаж. Это было так маняще просто, нагнать ее, схватить за волосы и ударить головой об стену. Она даже ничего не успеет понять. Оглушить ее, швырнуть на землю и щедро облить кислотой, обоняя аромат растворяющейся плоти. Концентрированная кислота прожигает кожу не так быстро как разбавленная. Она медленнее проникает в глубину, не столько впитывается сколько прожигает кожу с образованием струпа, который замедляет проникновение, и это дает немного времени до того как разрушится верхний слой кожи. Если ее быстро смыть очень большим количеством воды то есть шансы обойтись практически без ожогов. Но когда роговой слой кожи разрушается, вода содержащаяся под ним вступает в реакцию, и температура повышается. А дальше идет лавинообразное нарастание тяжести ожога. Из кожи вытягивается вода, а теплота только еще больше усугубляет травму. Такое же количество кислоты пропитает одежду, и может даже воспламенить ее если материал подходящий. Она сожжет не только кожу, она проникнет и дальше, опалит ткани и под ней, вызвав ожог третьей степени. Такие ожоги уже не просто изуродуют, они могут искалечить и даже убить. А без сознания она не сможет сбросить с себя кислоту, будет просто лежать пока она сама не угаснет, сожгя все на что хватит ее объема. А потом продукты реакции начнут отравлять кровь. 
Я мотнул головой, отгоняя видение лежащей девушки, на чьей коже с шипением расплывалась кислота, заставляя кожу сперва белеть, когда белки тканей денатурируются, потом краснеть, когда сквозь истончившийся слой эпидермиса проглянут капилляры наполненные кровью, а потом и чернеть, когда ткани начнут обугливаться. Сперва это очень, невыносимо больно. Кожу не просто жжет, боль пульсирует в ней в такт биению сердца, кажется даже что кость под ней словно из воска, и плывет как от жара. Потом боль стихает, по мере того как выгорают нервы, но края ожога они ползут словно волны от камня. И боль плывет за ними, охватывает лицо, голову, отдает даже в затылке. И спасение только ледяная вода, много холодной воды что остудит боль, смоет ее, захолодит нервы вокруг, заставит их онеметь и не чувствовать. А вот если нет воды… 
О да, я очень хорошо запомнил ту боль. Все-таки это просто глупо. Моя злость на Марину не столь сильна чтобы обойтись с ней настолько жестоко. Да и найти меня будет очень даже легко, мелькнула холодная мысль, это первое что придет в голову любому следователю что станет вести это дело и узнает о том что я из-за нее чуть не подрался с Анатолием. Марина уже поднялась на второй этаж, и я слышал как она возиться в сумке. Она поиграла со мной, и если я хочу поиграть с ней, то надо поиграть по тем же правилам. Ничего, теперь я знаю где она живет, и даже код от входной двери. Только три варианта перебрать. Марина наконец достала ключ, металл ударился об металл, и заскрежетал от терния. Кажется звук справа. Еще удар ключа о замок, и вновь скрип металла, на этот раз более массивный. Замок не поворотный, скорее всего этот ключ просто вставляется в дверь и открывает замок поступательным движением, а судя по числу звуков свидетельствующих о трении ключа об механизм, он открывает обратным ходом. Значит ключ широк, и изогнут как крючок. Дверь мягко распахнулась. Металл не зазвенел, а значит она не из открытого металла, возможно деревянная, или с обивкой. Марина вошла внутрь, и дверь захлопнулась, причем довольно гулко. Металлическая, двуслойная, с полостью внутрь. Вот сумка ударилась обо что-то, видимо она кинула ее в раздражении. Звуки уже приглушены дверью. Теперь удар более глухой, просто свалилась на стул, чтобы разуться. Я бесшумно пошел наверх, продолжая прислушиваться. Вот сапог ударился об пол, вот второй. Но она молчит. Одна дома? Если я не путаю планировку, то в этом доме должна быть двухкомнатная квартира с кухней и коридором перед входом. Поднявшись, я посмотрел направо. Да, вероятно эта дверь, обивка из кожзама, и длинная вертикальная щель под ключ. Соседняя дверь имела просто круглое отверстие, а двери слева, одна была из голого металла, а на второй замок был поворотным. Я припал ухом к двери, и услышал как распахнулась дверь внутри квартиры и полилась вода. Струя ударилась об раковину, ванная отозвалась бы более гулко. Вот струя разбилась, моет руки наверное. Куртку снять успела пока я поднимался. За соседней дверью кто-то разговаривал, но я не обращал на это внимания, так как разговор был достаточно далеко, и кажется о погоде. Хорошо еще что у меня соседи не особо шумные, да и видимо ковры любят вешать. Не то чтобы это их совсем спасало, но лишний шум я уже научился пропускать мимо сознания. Во всяком случае Марина в квартире похоже одна, а ведь уже довольно поздно. Живет одна? Я понюхал ручку. Вроде бы только ее запах. Интересно, интересно. Вода прекратила литься. Окна ее квартиры выходят на противоположную сторону относительно входа в подъезд. Почему бы и не поподглядывать немого, если найдется достаточно удобная и незаметная позиция? Внизу открылась дверь, и кто-то вошел в подъезд. Мужчина или парень, если судить по шагам. Я подошел к лестнице, готовясь подняться наверх, если он тоже пойдет туда. Но он вызвал лифт. Подождав пока мужчина не поедет наверх, я бесшумно спустился, натягивая дорогой капюшон плаща. Слегка наклонив голову, так чтобы с первого взгляда мое лицо имело шансы ускользнуть от сознания прохожих, я быстр огляделся. Вроде никого. Закрыв дверь, я быстро перебрал коды. Один два и диапазон от семи до девяти не подошли, но я был уверен что первые две цифры были в верхнем ряду, и стал перебирать его. Дверь открылась на один три восемь. Прекрасно, теперь я знаю и код от входа в подъезд. Я пошел прочь, и немного отойдя, снял капюшон. 
Это замок скорее всего представляет собой металлический брус с наклонными пазами. Ключ – плоский металлический крючок с соответствующими пазами, трение которых друг о друга и придает усилие сдвигающее брус и открывающее замок. Грубая, но крепкая конструкция. Углы наклона пазов одинаковы, иначе замок просто защемится, секрет обеспечивается скорее всего расстоянием между пазами. И ключ монолитен, а из этого следует простой вывод, края смежных пазов чуть заходят друг за друга, чтобы замок открывался простым движением. А это уже его недостаток. Мне понадобятся два тонких металлических крючка из жесткой, закаленной стали. Они должны быть аналогичны замку, щель была чуть длиннее сантиметра, делим на три с учетом паза крючка ключа, итого где-то три четыре миллиметра. Можно вырезать из металлической пластины и закалить. Всовывая их в замок я смогу отпирать его, один крючок отопрет на один паз, а потом подцепить следующий паз вторым крючком, и повторить. Вряд ли их больше десятка. Хм, а замки я никогда не взламывал. Наверное подобные крючки и есть пресловутые отмычки, просто наборы под разные размеры. 
За этими мыслями я обошел дом, и стал осматривать окна. Вот и окна Марины, если я не ошибся в подсчетах. Одно горит, кухонное наверное, но оно занавешено. Окна первого этажа зарешечены, по ним я легко смогу залезть. Окна Марининой квартиры простые деревянные, откроются легко, что кухни, что балкона, а металлическая решетка ее балкона просто создана для того чтобы ухватится за нее и подлезть повыше. Хм, а это что? Фанера что ли? Хоть бы кирпичом заложили нижнюю половину балкона, а то так даже не интересно. За занавеской мелькнула тень. Судя по всему Марина готовит себе ужин. Хех, ну ничего детка, мне теперь только бы придумать для тебя сюрпризик. 
Я пошел домой, размышляя над тем, как бы так поиграть с ней чтобы мне понравилось. В конце концов она сама начала со мной игру, так почему бы мне не поддержать ее в этом устремлении? Может хоть так я загашу скрывающуюся где-то в глубине злобу.











190

Я припустился бегом к дому. День вышел достаточно насыщенным, и неплохо бы уже поужинать и лечь спать. Расстояние легко съедалось ногами, а в разуме вновь возникла мысль о том, насколько на самом деле мы все уязвимы. Как легко оказалось отследить Марину, узнать где она живет. Проникнуть в ее квартиру тоже не будет сложно, надо признать что у меня уже есть опыт проникновения в чужие квартиры, пусть и невольный. А ведь окажись я с ней наедине, я смогу сделать с ней все что захочу. Я достаточно силен чтобы она не смогла оказать мне достойное сопротивление. Я могу искалечить ее, изнасиловать, убить. Что угодно. Единственное только, моя выгода в этом будет слишком очевидна, да и биологические следы я скорее всего оставлю. Хотя в первую очередь расследование выйдет на меня просто опросив ее знакомых. А если совершенно случайный человек? Ведь людям запрещено хранить дома оружие. Ну ладно, пусть даже я наткнусь на охотника у которого есть ружье, по закону оно должно храниться в разряженном виде в сейфе. Пока сейф откроют, пока оружие зарядят, это все время. В рукопашной мне сможет противостоять только хорошо подготовленный человек, и то, если я нападу внезапно, он ничего не сможет мне сделать. Даже сильный удар кулаком в спину, чуть ниже ребер, туда где находиться почка, вызывает столь сильную боль что человек просто потеряет способность сопротивляться. А если ударить когтями? Я ведь довольно глубоко вгоняю пальцы в песок. Что смогут сделать мне люди, задумай я охотится на них в их собственных квартирах? Вызвать полицию? Я не настолько глуп чтобы оставить телефонные провода целыми перед нападением. Мобильный телефон? Ну и что? Стационарный хотя бы можно быстро отследить если оператор поймет что слышит как режут хозяина квартиры. Закрыться в комнате? На межкомнатных дверях редко стоит надежный запор. Пытаться дать мне отпор в рукопашной? Смешно. Моя внешность в сочетании с агрессивным поведением вызовет столь сильный страх, что заставит почувствовать неуверенность даже крепкого мужчину. Докричаться до соседей? В многоквартирных домах они обычно глухи к тому что творится за спиной. Запрет иметь дома огнестрельное оружие делает людей легкими жертвами для любого кто сможет взломать дверь. По сути дверь это единственная преграда для преступника. 
А ведь без оружия я столь же уязвим против вооруженного преступника. Конечно если я буду в бронежилете то у меня будут весьма серьезные шансы разорвать ему горло отделавшись только ушибами и парой сломанных ребер, но все-таки, как мне защитить самого себя? Да, у меня чуткие нюх и слух, и я почую если кто-то проникнет ко мне, а потом? Я держу окна занавешенными, это создаст шум, даст время сориентироваться и затруднит врагу установление планировки моей квартиры, но что потом? Сделать примитивный огнестрел совсем не сложно. Трубка с прочными стенками, самодельный порох, свинцовый шарик или дробь и спичка затравкой. Главное взять прочную трубку и все крепко собрать. И провощить затравочную щель и пыж, чтобы заряд не отсырел, самодельные пороха на селитре или марганцовке довольно гигроскопичны. Если постараться, можно сделать и более серьезное оружие, например с электрическим запалом из лампочки для фонарика, это выстрелит практически сразу. Можно сделать даже мину, проблема только в том, что все это нелегально, и мне придется прятать труп чтобы избежать очень больших проблем с законом. Самым легальным остаются когти, ну и зубы, что уж там. Альберт вполне успешно отмазал меня от ответственности за то что я защитил себя ими. Да и не настолько уж это и летальное оружие на самом деле. Сразу убить я смогу только если порву горло. Вот искалечить – запросто, а убить все же посложнее, если помощь вовремя оказана будет. В конце концов даже если я вспорю человеку живот, его вполне смогут спасти, если скорую сразу вызвать. Правда если он будет дергаться и у него выпадут кишки то кровотечение будет таким что его уже не спасти. Вот только я сомневаюсь в том что человек будет дергаться получив такую рану. Скорее застынет в болевом шоке. 
А если все-таки оружие? Рукопашное сразу отпадает, эффективнее моих когтей разве что меч будет, или шпага, которые дадут преимущество дистанции, но например метательное? Нож не лучший вариант, его кидать это уметь надо, да и одежда уже будет довольно неплохой защитой. А например арбалет? Они вроде продаются без разрешения, как спортивный инвентарь. Сомневаюсь что они слишком уж мощные, но главное чтобы стрела вошла достаточно глубоко. Подготавливается он к бою тоже не сразу, но наверное можно натренироваться и быстро его взводить. Кроме того я видел компактные варианты, размером с пистолет. Если такой достаточно мощен чтобы причинить достаточный вред на дистанции в десяток метров, то для самообороны дома он будет неплох. Да и стрелу можно сделать поострее. Плоский наконечник с длинными заусенцами, чтобы рвал плоть при каждом движении. Или даже пиротехника, металлическая трубка с острием и зарядом пороха, детонация от вырываемой при выстреле нитки. Или яд, наконечник из пористого материала, пропитанного хоть тем же хлоридом калия, боль будет мучительной. А если едкий натр или кали… 
Я отбросил садистские мысли о том как бы сделать стрелу максимально убойной. Это наверное уже будет незаконно. Но вот идея о компактном арбалете показалась весьма заманчивой. Интересно, а под плащем его сложно будет спрятать? Мне главное убойность, скорость взведения должна решиться за счет моей силы и тренировки. Надо бы приглядеть такую игрушку завтра. По крайней мере в деревне на птичек поохочусь. Или рогатка, тоже неплохой вариант если упругий элемент достаточно мощный. Металлический шарик будет почти как пуля, хотя по зимней одежде толку будет мало. Это будет скорее как травматический пистолет, только без возни с документами. Только если из арбалета можно будет выстрелить одной рукой, то для рогатки обязательны обе. А одной рукой лучше, по сути дистанционное оружие мне больше понадобится чтобы ошеломить врага и дать время навязать рукопашную. Я резко ускорился, с силой отталкиваясь ногами так, что каждый шаг превратился в почти четырехметровый прыжок. Если потренироваться, то наверное дистанцию я смогу сократить очень быстро, а такие рывки из стороны в сторону уменьшат вероятность что в меня попадут. А если вспомнить как я рванул когда всерьез испугался, хм неужели именно я отправил того мужика в реанимацию простым толчком плечом в грудь? Воздуха стало не хватать, и я замедлил бег, перейдя на более привычный способ. При столкновении с вооруженным человеком, если бегство невозможно, главное не поймать пулю, или поймать ее в туловище защищенное броней. Ребра то заживут.










191

Или например химическое оружие? Мартин же говорил что к некоторым ядам я должен быть более устойчив чем человек. Вот только к каким? Понятия не имею, и испытывать особого желания на себе нет. Кроме того серьезные яды скорее всего причинят вред и соседям через вентиляцию, а это лишняя ответственность. Да и как я объясню наличие у себя баллона с фосгеном? И газовый баллончик на меня вполне подействовал. Нет, ну его нафиг такие эксперименты. На этой оптимистичной мысли я дошел до дома. Разгрузив покупки, помыв руки и поставив картошку варится, я пошел в душ. Теплые струи воды успокаивали и расслабляли, вот только где-то внутри что то кипело. Что то словно слегка жгло, да и место укола чуток припухло. Ладно, пройдет. А если не пройдет, пожалуюсь на это врачу. Надо будет в следующий раз поменьше над ней издеваться, но она сама виновата. Нечего было меня к ветеринару посылать, я же не животное в конце концов. Ну правда похож немного, есть такое. Поужинав картошкой, я достал из нижнего ящика стола коробку с своим запасом стекла. Несколько обломанных стеклянных трубок, резиновые пробки, пробирки, штуки четыре даже целые. Жалко правда колб нормальных не было, их из института выносить было довольно опасно, а вот такую компактную мелочевку натырил в свое время. Все равно все списано было. Вот например бюретка. Изначально у нее был сколот верх, но я его обжег на газу, и теперь ей можно вполне нормально пользоваться. А так бы выкинули хорошую вещь на свалку. Мне позволяли обращаться с лабораторным оборудованием без излишнего присмотра, я по крайней мере ни разу не налил воду в кислоту при разбавлении, да и вообще со мной ЧП почти не было. Нет, ну я разок заполемирезовал колбу с трубкой, но ведь я же и сам их отмыл, задержавшись при этом почти на час после лабораторной. А оборудование колотили часто, так успел натягать. Так, мне понадобится герметичная перегонка. Куб из банки, закрою стеклянной крышкой. Вот только надо сверло для стекла купить. И притереть как-нибудь попрочнее. Трубку выгну на газу, да и в крышку впаяю. Это конечно не нормальная горелка, но если действовать медленно и плавно, то наверное получится. Холодильник можно лепить хоть из пластилина, контакта с азотной кислотой не будет. Водяную баню с кипятильником сделаю. Ладно, это подождет. Я убрал оборудование обратно, и пойдя на кухню налил трехлитровую банку воды, и от души высыпал туда поваренной соли. Тщательно перемешав раствор, я разлил его по пластиковым баночкам из-под йогурта, сложенных стопкой под раковиной еще с тех времен когда в них растили рассаду, и поставил их в морозилку. Во всяком случае запас хладагента будет. 
Покончив с этими простым делами, я лег в кровать. Вместо вытяжки сяду у открытого окна. Надену ОЗК, если вдруг обрызгаюсь, на глаза очки а на лицо маску из плотной ткани. Можно даже смочить ее содовым раствором. Защита не ахти, но мне главное чтобы она придержала кислоту достаточно времени чтобы сорвать ее. И содовый раствор, его надо наготовить много. Бутылка с распылителем, позволить разбрызгать его в воздухе чтобы погасить запах, корытце под холодец, чтобы слить в него если что выбрасываться начнет. Можно вообще в него все оборудование поставить. Конечно тринитротолуол мне получить не светит даже если я смогу нагнать нормальной нитрующей смеси, даже динитро вряд ли получится, слишком уж строгие условия надо соблюдать. Высокое давление дома не создать, да и температуру выдержать сложно будет. Но мононитротолуола мне вполне хватит чтобы примерно представлять каким запахом будет обладать распространенная взрывчатка. Главное понять как пахнет нитрогруппа в органических соединениях, в более чистом виде чем в нитрокрасках и лаках. Все эти мысли никак не давали уснуть, и я открыл стоявший рядом ноутбук, и посмотрел перед сном какой-то военный фильм. Что-то про начало двадцатого века. Сознание особо не задерживалось на сюжете, и кое-как дотянув до конца, я закрыл ноут и заснул. 
Мне снились тревожные сны. Бескрайная равнина огня, словно залитая напалмом. Я шел по огню, чувствуя как шерсть трепещет в языках пламени, шел сам не зная куда. Было жарко, и часть сознания никак не могла понять почему мех никак не вспыхнет на мне. Но я шел, и сквозь языки пламени увидел почерневшие, обугленные дома. Казалось даже бетон загорелся, словно на город обрушилось облако фтора, чей цвет скрывался пламенем. Пустые глазницы окон смотрели на меня светло-алыми тиглями, поливая местность инфракрасным излучением словно мощные прожектора. Я дышал этими раскаленными газами, они обжигали горло, но боли не было. У них не было запаха, в этом пламени не могло быть ничего кроме простейших оксидов, а может быть фторидов. Я шел в огне, и постепенно до меня доходило что я абсолютно наг, лишь только крупицы сажи оставшиеся от одежды затерялись среди шерсти. Сложно было даже представить что могло так запалить город. Разве что пламя термоядерного взрыва могло озарить его столь ярко, и эта мысль заставила меня поднять взгляд.
Я увидел невероятно огромное, занимающее почти половину неба солнце. Багровое, пылающее, великое настолько что казалось ближе чем когда-то были облака, оно опаляло землю сверхмощными потоками лучистой энергии. Все вокруг было раскалено именно им, и оно захватывало весь горизонт, еще только восходя. Словно миновали миллиарды лет, и солнце исчерпав свой водород превратилось в красного гиганта, а земля под ним в раскаленный камень. Дома поплыли будто восковые, и жар стал усиливаться, все сильнее и сильнее. И я бросился прочь. Я побежал на запад, прочь от огромного солнца, оставляя глубокие следы в жидком асфальте, что хватал за ноги словно болотная грязь. Я вдыхал обжигающий, удушливый воздух и несся что было сил, пожирая километры ногами в стремлении обогнать неумолимое вращение планеты. Дыхание становилось все более тяжелым, все более мучительным, а ужасное солнце надвигалось, накрывая меня волнами испепеляющего жара, от которого шерсть начала тлеть. 
И наконец я рухнул без сил, успев только выставить перед собой руки. Ладони погрузились в густое, маслянистое стекло бывшее раньше песком, а невероятно яркий багровый свет становился все сильнее и сильнее, и даже его отражение от слюдяной поверхности расплава ослепляло глаза. Я закричал в ужасе когда моя плоть на руках стала рассыпаться словно обугленная бумага, и спадать вниз обнажая мигом чернеющие кости.











192

Я проснулся в холодном поту, и удушливо закашлял пытаясь вдохнуть горячий воздух полной грудью. Он был наполнен мелким песком, разносившимся ветром словно туман. С трудом открыв глаза, мигом задернувшиеся третьим веком, я увидел в далеком сухом небе крошечный диск злого солнца, иссушавшего эту землю. Под его лучами шерсть жгла, и я с трудом повернулся набок, попав рукой на длинную магазинную винтовку. С удивлением посмотрев на оружие, я вдруг понял что не один здесь, и мутнеющим взглядом местность вокруг, увидел бескрайнюю пустыню по которой словно змея ползла линия укреплений из мешков с песком. И среди них я видел темные фигуры людей, согнувшихся в мучительном кашле и удушье. Они хватались за горло, за грудь, сгибались мучительно выхаркивая кровавую слизь, и тогда я понял что грязно-желтый цвет воздуха, за которым ничего не видно дальше чем на полсотни метров, объясняется далеко не только песчаной пылью. В след за этой мыслью в нос ударил острый запах хлорки. 
Хлорное облако широкой волной накрыло наши позиции, смешиваясь с облаками песка, гонимое ветром словно ядовитый прилив, оно безжалостно затопило нас, и только я смог мучительно встать, сжимая в руках винтовку, кашляя от едкого запаха, и чувствуя как горит шерсть от далекого, жаркого солнца. Острое чувство непонимания того как я мог видеть что вокруг пустыня захлестнуло меня, и я скорее почувствовал чем увидел врага. Они надвигались из тумана, мутные фигуры в тяжелых плащах химической защиты, масках противогазов и серо-желтых касках, они шли на нас переставляя гротескно толстые от химзащитных чулок ноги, и держа в руках длинные винтовки с примкнутыми штыками.
Я встал во весь рост, вскинул оружие и поймал в мушку грудь ближайшего из марширующих. Плавное движение пальца, и грохот выстрела окатил меня, разбавив вонь хлора пронзительной нотой пороховой гари. Я с лязгом передернул затвор, досылая следующий патрон, а враг кинулся в рассыпную, и лишь раненый мешком оседал на пылающий песок, недоуменно сжимая пробитую грудь из которой надрывно выпенивалась мутная кровь, бледнеющая от контакта с газом. Я навел винтовку на второго, и вновь оглушил местность грохотом выстрела, а в ответ, словно вслед за волной хлора поплыла волна страха. Ужас людей от осознания того что кто то еще мог жить в этом аду, мог сражаться, мог давать отпор окатил меня опьяняющим ароматом, заглушая химический запах и смягчая кашель. И я безумно захохотал, глядя как пуля вошла точно между стекол противогаза, и ответом ей они были выбиты изнутри давлением выплеснутых глаз. 
И жар уже стал терпим, а хлор завонял не страшнее чем свежевымытый туалет. Затвор снова лязгнул в моих руках, прогрохотал новый выстрел, заставивший одного из атакующих глухо завыть под маской от ужасающей боли в простреленном животе, и только тогда они ответили. Я со смехом бросился за мешки, слыша как над головой взвизгнули сверхзвуковые винтовочные пули. Уже лежа передернул затвор, выставил винтовку над головой и выстрелил вслепую, чтобы они поняли что я все-еще жив, а им уже осталось не долго. И словно услышав меня, в такт мне заговорил пулемет. Словно треск перекатывающийся через блок цепи он затрещал где-то позади позиций, и яркие струи пуль ударили по врагу, раздувая хлор и пыль словно брандспойтом. Я вытащил из-за пояса длинное, старомодное лезвие штыка больше похожее на палаш, и примкнул его к стволу винтовки, лихорадочно улыбаясь. Жар накрывал удушливыми волнами, грохот выстрелов и свист пуль оглушал, но я слышал шорох грузного тела что скользнуло к моим мешкам с другой стороны. И поднявшись над ними, я с размаху вонзил штык прямо в спину согнувшегося за укрытием человека. Он завыл от боли, я же сделал шаг, и наступив на него вырвал винтовку целясь в следующего. Я на секунду увидел его глаза, залитые невыносимым страхом парализовавшем его, превратившим грозную, неумолимо надвигающуюся из зловещего тумана фигуру в жалкое создание, и выстрелил прямо в эти глаза. А следом бросился в неведомо как оказавшийся в этих песках окоп. 
Я бежал грохоча тяжелыми ботинками по широкому, длинному и прямому коридору, стены которого были густо покрыты трубами и толстыми кабелями. За спиной раздалось зловещее шипение, и я в ответ ускорил бег, чувствуя невероятный жар этого места. Я бежал пока не уткнулся прямо в тупик. Передо мной предстала гладкая стена перегораживающая весь коридор. Трубы уходили прямо в нее. Я замер перед ней, и достав из кармана формы тускло блестящую обойму зарядил ее в винтовку. Затем вогнал затвор, и выставив перед собой штык обернулся. Весь коридор по которому я бежал, был наполнен густым, тяжелым, перегретым паром вырывающимся из труб. Он тек ко мне густой волной, поглощая воздух, закрывал все сплошной туманной пеленой, пыша на меня удушливым жаром, и стиснув зубы я шагнув него. 
Острая боль окатила тело, заставив глухо защипеть сквозь стиснутые зубы в ответ шипению пара. Я крепко зажмурил глаза, и шагал вслепую ориентируясь только на стену которую касался вибриссами. Штык был выставлен наизготовку, а кожа словно плыла, и мех опадал утяжеленный кипящим конденсатом, намокал словно в душе. Удушливый запах пара сменялся ароматом вареного мяса, но я упрямо шел вперед, пока наконец не почувствовал прохладу улицы. Я выбежал наружу, и только почувствовав что жар пара ослаб, открыл глаза. Первое что я увидел – мои руки сжимающие мокрую винтовку. Они были опалены, шерсть исчезла даже с предплечий, и сама кожа сползала лоскутами обнажая белесую, обваренную плоть. Пальцы были невероятно тонки, я видел сухожилия лежащие поверх косточек, видел как фланга пальца переходит в коготь, почти сросшись с ним, видел как сухожилие обходит основание когтя по сторонам и смыкаясь на кончике кости. Я застыл в ужасе глядя на эту картину, и отчаянно желая проснутся, как вдруг новый звук заставил меня обернуться к страшному коридору наполненному обжигающим паром.
Это были собаки. Страшно изуродованные, изодранные, обваренные, они шли ко мне. Я видел их, видел как за одной тянутся сваренные петли кишок, выпадающие из вспоротого живота. Ее голова смешно свисала, держась только на позвоночнике и зияя разодранным горлом. Так же свисала голова и другого пса, держась на сломанной шее. Он смотрел на меня одним глазом, задернутым пеленой. Его голова была повернута ко мне только одной стороной. Толстая сука ковыляла нелепо дрыгаясь при каждом движении, ее голова была раскрыта словно бутон розы, и я видел влажный, измятый и обваренный мозг. Она словно танцевала на каждом шагу, содрогаемая конвульсиями. Четвертый пес шагал нелепо припадая на висящую на клочке кожи ногу, он почти полз, зияя небольшим проломом на затылке. А пятый был почти цел, только шкура оползла от пара как у остальных, да на груди пенилась кровь вокруг отверстий от моих пальцев. 
Страх сковывал меня от вида этой сюрреалистичной картины. Они не могли быть живы, они не могли двигаться с такими ранами, они не могли существовать. Как и я. Взгляд скользнул на мои изуродованные руки все еще сжимающие оружие. Остальное тело было милосердно скрыто от взгляда песочной униформой, но она все жгла словно пропитанная кипятком. А когда я поднял взгляд на собак, это словно уже был не совсем я. Винтовка взлетела наизготовку, а на приближающихся собаках словно стали расставляться приоритеты. Первой та что с пробитой грудью. Наименее искалеченная, она была наиболее опасна. Она единственная кто уже кидалась на меня. Грохот выстрела, и пуля прошивает лоб пса, проходит прямо по позвонкам, раскалывая их как колун дрова. Теперь только один пес мог держать голову.










193

Псы бросились на меня под лязг затвора. Еще один выстрел перебил заднюю лапу суки, заставив ее закрутится волчком, и штык принял на себя собаку со сломанной шеей, которая словно попыталась меня ударить головой. Он вошел глубоко в грудь, проломив одно из ребер, и я поднял ее над головой, швыряя пса себе за спину. Приклад мягко вошел в разорванную голову суки, погружаясь почти до самой шеи и заставляя челюсть повиснуть на одном сухожилии. Я крутанулся, сметая прикладом всех собак вокруг, и ломая вторую лапу псу, заставив его упасть на грудь, и ползти отталкиваясь задними лапами. Затвор лязгнул, и штык вонзился в разорванную шею потрошеного пса, погружая ствол ему в грудь. Выстрел глухо ухнул, и пуля прошила тело отрывая хвост и заставляя живот взбухнуть словно воздушный шар, и выплюнуть остатки кишок из рваного брюха. Резким разворотом я скинул собаку с оружия, опрокинув ею другого пса, и лязг затвора вновь разорвал сверхъестественную тишину, не нарушаемую ни мной, ни псами. 
Выстрел, удар, укол штыком. Я действовал как автомат, раскидывая нежить что напала на меня. Но вот голова пса обвила мою руку изломанной шеей, и челюсти сомкнулись на запястье, срывая обнаженные сухожилия и заставляя уронить винтовку. И жар снаружи померк в сравнении с жаром окатившим меня изнутри. Блуждающая на губах маниакальная улыбка перешла в ужасающий оскал, и я бросился в слепую схватку рукопашной. Когти целой руки скользнули по ребрам, срывая с них остатки шкуры как с вареной курицы. Мои челюсти сомкнулись на голове укусившего меня пса, и сжались дробя ее словно тиски. Рот наполнил аромат сваренного мяса. Я мотнул головой, вырывая осколки черепа, и пинком отбросил вздутое тело опустошенного пса. Ботинок оставил глубокий пролом в ребрах, обломки костей блеснули из плоти, а я уже хватал безногого, обхватывая его хребет погрузившимися в спину пальцами, и начиная в ярости бить его о землю. Плевать что я не смогу их убить, мне достаточно размолотить их. Порвать на куски, растоптать, в пыль расколотить их кости, в фарш размазать их плоть. И ничего они мне сделать не смогу. Я наступил на зад собаки, вдавил его в землю и разорвал ее рукой пополам. Задние ноги в заколотились по песку, а ее грудину я вновь швырнул на землю, и стал топтать, сминая ребра. Другая собака ударилась об меня в бесплодном прыжке. Свернутая шея не могла держать голову для укуса, а потом я пнул прямо по челюстям, выбивая ударом зубы. И эту в прах. Оскал стал еще сильнее, разрывая сваренные углы губ на моем лице, и я стал бить ее здоровой рукой, раздирая мясо когтями в лоскутья. 
Я уродовал их одну за другой, перемалывал словно гусеницами танка, но от бешеных ударов моя плоть стала рваться. Сперва на суставах. Ткань формы рвалась, кожа со слипшимися волосами меха опадала как мокрая бумага, сухожилия обнажились из-под нее. Бледные, сваренные мышцы стали трескаться, и тоже падать вниз обнажая белоснежные кости. Я замер, тяжело дыша и глядя на тот фарш в который я превратил собак. От дыхания кожа на моей груди растрескалась, пуговицы оторвались и куртка распахнулась, обнажая спадающую с ребер плоть. Я посмотрел вниз, и увидел на фоне серых легких потемневшее сердце в моей груди. Оно не билось. 
Каждая частица кожи и мяса упавшая на землю продолжали жечь. Раскаленный воздух стал еще горячее, задул, завыл. Поднялся ветер, несущий потоки песка, и этот песок стал обдирать меня до самых костей. Он перетирал в своих жерновах мясо собак и мое, он вырвал мои вибриссы, заскреб по щекам, срывая их со скул, заскреб по деснам. Морда моя обнажилась, и даже веки затрепетали на лоскутах кожи словно крылья бабочки. Я поднял перед собой руки. Белые, невероятно белые кости, плечевая, предплечья, лучевая, камушки костей запястий, пястные кости, словно невероятно удлинившие пальцы добавив им четвертую флангу, и контрастом угольно черные когти. Песок драл мои кости оставляя горящие царапины, и ужас от осознания того что еще немного и он размелет меня в муку, заставил то что осталось от меня бросится в объятья перегретого пара, струей вырывавшегося из пещеры. Но спасительные объятья кипятка все удалялись и удалялись, а ветер сдирал мои кости, истончая их. И вот ноги мои переломились, и я упал, чувствуя как обжигающий ураган превращает меня в такой же песок что лежал вокруг.
Я резко проснулся. Почти сразу я почувствовал как мои зубы стучат друг об друга, и меня колотил озноб. Шерсть была влажной от пота, и от этого непривычно холодила. Одеяло опять было скомкано, но вроде я его не порвал на этот раз. Я встал с кровати и поежился, затем почувствовал то мое дыхание было горячее чем обычно. Да что такое, настыл что ли? Но горло не болело, да и вообще никаких болей не чувствовалось, только некоторая слабость. Подойдя к зеркалу я посмотрел на себя. На первый взгляд и не заметишь что шерсть влажна, в глазах вроде бы слабый лихорадочный блеск. Но спустя секунду мне показалось что в моих глазах мелькнул отблеск чего-то темного, чего-то очень жуткого. Вот только иллюзия сразу пропала. Так, где то у меня была коробка с лекарствами. Найдя ее я достал оттуда градусник, и сунув его в подмышечную впадину залез обратно на кровать. Делать не хотелось ничего. Неужели я из-за снов не выспался? Да нет, усталости вроде не чувствуется, просто легкая слабость. Чем я тогда мог заболеть? Я достал градусник и посмотрел на результат. Температура была примерно на градус выше нормы. Эх, видимо и правда заболел. Я убрал градусник на место, пошел на кухню и попил воды. В принципе вроде серьезного недомогания нет, тогда что это? Аллергия на вакцину? Или гиперчувствительный иммунный ответ? Я потыкал когтем место укола. Боли вроде нет, ну и ладно. Вернувшись в кровать я укутался одеялом, и свернувшись, накрыл глаза хвостом.









194

Полежав так минут двадцать и не уснув, я встал, натянул штаны, накинул плащ и пошел в магазин. Одевать бронежилет было лень. Очереди особой не было, так что купив несколько пакетов молока и пару плиток пористого шоколада я вернулся домой. Вылив сразу два пакета в кастрюлю, я поставил молоко греться, а сам от души насыпал в двухлитровую банку какао. Залив его горячим молоком и высыпав туда переломанный шоколад, я пошел в комнату перемешивая ее столовой ложкой. Раздевшись и уютно устроившись на кровати в окружении сложенных одеял и подушек, я включил ноут и домешав смесь до однородной массы погрузился в неспешное путешествие по интернету, прихлебывая густое, ароматное шоколадное молоко. Такая смесь мне казалось потрясающе вкусной, она приятно наполняла тяжестью желудок, обволакивала сладостью язык, а нос наполняла манящими ароматами. И самое замечательное, меня от нее не тошнило даже в таких количествах. 
Я просматривал страницы за страницами, вбивая в поиск все что приходило в голову. Первым стал поиск побочных эффектов прививок от бешенства. Повышенная температура и общая слабость в списке были, а так же головная боль, воспаление места укола, сонливость и тошнота. Так что мне еще повезло. Обволакивающее тепло растеклось из желудка по телу, согревая и гася озноб. Хотя температура еще держалась, чувствовать я стал себя гораздо лучше. Да и погоду на ближайшее время обещали хорошую, только во вторник вечером должны были начаться проливные дожди. Идти никуда не хотелось, пропущу денек занятий, ну да и ладно. Запустив игру я расслабленно погрузился в игровой процесс, не особо заботясь о победах и поражениях. Сладостное тепло разливалось все сильнее, копилось под шерстью, заставляя блаженно жмурится. Сонливость накатывала все сильнее, и закрыв ноутбук я снова свернулся под одеялами и уснул. 
На этот раз мне снилось что я лежу на большом зеленом лугу, под теплыми лучами летнего солнца. Оно грело мех, а вокруг разносился стрекот кузнечиков. Пахло луговыми цветами и сеном, в лесу неподалеку щебетали птицы, и легкий ветерок обдувал шерсть мягко отводя избыточное тепло. Я лениво растянулся, подставляя теплым лучам живот и грудь, и сквозь зажмуренные глаза пробивался красный свет. И никаких посторонних звуков. А потом я почувствовал запах парного молока, и открыв глаза обнаружил что рядом со мной стоит целое ведро с ним. Я попытался его пить, но ведро было слишком большим, даже не смотря на мои довольно упругие губы оно проливалось прямо на грудь, и поставив ведро на землю, я погрузил в него морду, почувствовал вибриссами узость емкости, и стал лакать его языком. Проворно подхватывая теплую, жирную жидкость языком словно ложкой, я отправлял ее в рот и быстро сглатывал, не давая пролиться ни капле. Желудок все наполнялся и наполнялся, но вскоре язык скользнул по пластиковому донышку, и остатки молока я просто вылил в рот. Я вновь растянулся в блаженной истоме, но аромат продолжал манить, и тогда я стал вылизывать мокрую от молока шерсть на груди. А солнце все грело и грело, да раздавалась перекличка невидимых в траве насекомых. И тишина. Такая тишина которая бывает только там где до ближайшего города не меньше полусотни километров.
Я проснулся уже ближе к вечеру, и растянулся во весь рост, разминая позвоночник. Он отозвался едва слышным хрустом, и я пошел в ванную принимать запоздалый душ. Много ли я видел на самом деле? Да, я бывал в деревне летом, в детстве. Я видел эти поля, слышал насекомых, обонял цветы. Но как это будет теперь, когда чувства обострены настолько что лежат уже за пределом человеческих? Эх, скорее бы весна. А ведь еще предстоит долгая, холодная зима. Ну может для меня и не такая холодная. Я улыбнулся этой мысли натирая мех шампунем. Много ли на самом то деле надо для счастья? К чему мне заботы о коварных планах этой фирмы? Пускай делают что хотят, только не особо беспокоят меня. Поучаствую в сьемках или что они там планируют, подзаработаю на этом деньжат да заведу хозяйство в деревне. Может разведу какую-нибудь живность. Свиней там, коров. Думаю если брать их маленькими то они привыкнут к моему виду и запаху, и не будут особо беспокоиться. Каждое утро парное молоко, а если свинку прирезать то и свежее мясо. Можно даже и сырым поесть, хотя основную массу все равно консервировать надо будет. Вряд ли я осилю целиком съесть свинью до того как она испортится. Или развести кроликов, и каждый день завтракать одним из ушастых. А требуху там той же свинье можно скормить если мне не по вкусу придется. Шкурки выделывать да продавать. А еще можно птиц развести, кур например. Свежие яйца, да и курятина. Много ли им надо? Зерном только подкормить иногда, а так-то они и сами летом находят чем прокормиться. Огород развести, что-нибудь не слишком трудоемкое. Картошку обязательно, рассадить с пару сотен грядок. Жук правда пойдет, да пропалывать надо будет. Хотя когтями то может и поудобнее сорняки выдергивать будет. Работы конечно будет море, но с моей-то силой и выносливостью справлюсь наверное. Зато зимой времени будет море. Живность подкормить, прибраться да и все. Можно будет на охоту сходить. Разрешение на оружие приобрести, да ружье купить. А может и собственными когтями добывать, чтобы в форме себя держать. Или даже в спячку на зиму впасть, если я и правда так могу. Хотя живность тогда с голода сдохнет. Или забивать ее на зиму да новую по весне заводить? Хотя туже корову жалко будет. Или кому-нибудь под присмотр оставлять. А что, накосить сена да отдать корову какому-нибудь соседу с условием что он будет содержать ее зимой, а молоко пусть себе оставляет.











195

А если интернет будет, то вообще счастье. По вечерам сидеть, когда все дела сделаны. Я вылез из ванной, высушил себя и стал готовить ужин. Первое время я опасался иметь дело с газом боясь что шерсть на руках может легко вспыхнуть, но как показал опыт она скорее тлела, омерзительно при этом воняя, скукоживалась и чернела, но уж точно далеко уступала по горючести той же бумаге. Во всяком случае затушить огонь мне удавалось прежде чем получить ожоги. Недомогание похоже прошло, надо будет завтра пожаловаться врачу на него. Или фиг с ним, может просто это у меня такая иммунная система что дает самый решительный отпор угрозе. Кстати, о прививках надо позаботиться если на зиму в деревню еду. Пусть даже у меня будут от них подобные побочки, это все равно гораздо лучше чем заболеть чем-то по-настоящему серьезно. Конечно в последнее время развелось идиотов которые считают прививки злом, но как по мне таких надо собирать в специальные резервации, и давать им там жить себе спокойно без медицинской помощи при эпидемии. Пусть там травками лечатся, или во что там они верят. Думаю проблема решиться при первой же вспышке какой-нибудь холеры или тифа. В любом случае вакцины доказали свою эффективность, а практика это то что стоит превыше любых теорий. 
Закончив с едой я таки решил немного размяться, тем более что когти начали зудеть. Как это ни странно, не смотря на то что когти не выглядят чем-то чувствительным, нервными окончаниями они не обделены. Иногда они начинают чесаться самым настоящим образом. Нельзя сказать чтобы это было слишком уж мучительно, но во всяком случае я прекрасно понимаю желание кошек как следует подрать мебель время от времени. Я же предпочел подрать бревно висящее у меня в качестве боксерской груши. Драл его довольно яростно, и даже повис на нем разок вцепившись когтями и оторвав ноги от земли. Невольно я подумал о том что вцепись я так в человека, ему будет очень больно. Я спрыгнул вниз и стал разминаться менее агрессивными способами. Слегка разогнав кровь я приготовил себе еще порцию шоколадного молока, и опять залез на кровать, поставив доску с ноутбуком на колени. 
За игрой я вновь подумал о Марине. Довольно незаконно пытаться проникнуть к ней против ее воли, а что если она сама меня впустит? В конце концов может я ей и правда немного понравился, и она решила спровоцировать ревность Анатолия заигрываниями со мной не просто так. И возможно что моя демонстрация силы произвела на нее некоторое, пусть даже и подсознательное впечатление. Конечно потом все шло не очень красиво, но если ее слегка подтолкнуть, продемонстрировать ей еще что-нибудь этакое. И может даже опять спровоцировать ревность Анатолия, только теперь уже по моей инициативе. Чтобы они точно рассорились. Он не рискнет полезть на меня в драку, а если и рискнет то получит. А потом демонстративно бросить Марину, сказав что-нибудь едкое напоследок. Вот тогда счет будет один-один, а пока один-ноль в ее пользу. 
Наверное во мне взыграла уязвленная гордость, или что то вроде того, но идея о том чтобы хоть как то отплатить Маринке никак не выходила у меня из головы. Даже маловероятная перспектива секса с ней манила не больше чем средство для осуществления мести. Я выплескивал злость в виртуальных выстрелах, но она продолжала тихо тлеть, и на секунду в голову пришла мысль о том, что было бы получи я Марину в свою власть, и точно знай что не понесу никакой ответственности за любые поступки с ней. Я мотнул головой, и глотнул еще шоколада, мягко скатившегося по горлу. Надо строить более реальные планы. Как навязаться ей? Может, спасти от чего-нибудь? Демонстративно так. Эта идея пришлась по вкусу, и я стал лениво размышлять над ней, продолжая игру. А затем, по прошествии нескольких часов просто лег спать. 
Может быть сказалась сытость от молока, или я просто не запомнил своих снов. Во всяком случае я не мог сказать что мне что-то снилось. 
Утром понедельника настроение было замечательным, и температура пришла в норму окончательно. Я позавтракал, размялся, принял душ, подровнял заточку когтей, и собравшись направился в больницу на второй укол. Поскольку было еще рановато, я опять бежал через пустырь, где с часик поносился между и на гаражах, под недовольное бурчание мужика ремонтировавшего свой автомобиль. Правда ознакомить меня со своим недовольством он так и не постарался, так что внимания на него я не обращал, стараясь просто бегать немного в стороне от него. С высоты крыши гаража было очень легко, даже с разбега. Вот обратно залезть было потруднее, нет, залезал я весьма быстро, но такой эпичный прыжок которым я тогда перемахнул через автобус совершить никак не получалось. В этом было что-то странное, с одной стороны я прекрасно знал что мне по силам оказаться на крыше одним прыжком, я уже делал это, но с другой стороны это никак не выходило. Я прыгал достаточно высоко чтобы уже уверенно закинуть руки на край крыши, и легко забраться, тем более что она высохла и не скользила. Но вот запрыгнуть сразу не выходило. 
Бежав в сторону клиники я размышлял над этим парадоксом. Что это? Некие психологические барьеры не дающие мышцам совершать опасную перегрузку? Или необходимость в некотором гормональном фоне, который активирует резервы организма? Можно ли вызывать такое состояние по своей воле, или оно возникает только при сильном испуге, или например вспышке ярости? Я не знал этого, но осознание того что я способен на большее чем мне казалось раньше манило, как манит кошку кусок колбасы висящий над ее мордой. В любом случае если это предел моих возможностей, то есть некая грань которую я беру по своей воле, и поднимая ее тренировками я подниму и предел. 
С такими мыслями я добрался до больницы.










196

Двери приветливо распахнулись от моего толчка, и я вошел внутрь под изумленные взгляды посетителей. Одарив их легкой полуулыбкой, я прошел к регистратуре. Людей около нее не было, а собиравшийся подойти к ней человек, явно изменил свои намеренья увидев меня, и даже сделал пару слепых шагов назад. Хорошо еще ни на что не наткнулся. Регистраторша была та-же самая, и заглянув в окошко я сразу протягивал документы.
- Здравствуйте, я на продолжение курса прививок. 
- Да, хорошо. Так погодите минуту пожалуйста, я сейчас данные запишу. 
Она быстро заполнила пару бумаг, и протянув мне документы обратно сказала:
- Вам в третий кабинет. 
- Спасибо.
Я направился по уже знакомому маршруту, и сел в очередь на стул. Люди постоянно косились на меня, но я не обращал на них внимания, сидя в расслабленной позе, оперев голову на закинутые за затылок руки и глядя в потолок с легкой улыбкой на лице. Тем не менее едва первый человек зашел к врачу, остальные два сразу пересели образовав рядом со мной свободное пространство. Можно было бы конечно тоже пересесть поближе, и посмотреть на их реакцию, но на этот раз я решил не делать ничего подобного, и спокойно дождался своей очереди. 
Врачом была пожилая женщина, которая удивленно посмотрела на меня когда я вошел, приспустив очки. Под ее молчание я прошел внутрь, и положив на стол перед ней бумаги, сел на стул, продолжая улыбаться. Оторвав от меня взгляд, женщина посмотрела на документы, затем снова на меня и сказала:
- Так вот ты значит какой. Ну проходи давай, плащ только сними. 
Сняв плащ я прошел за врачом в соседний кабинет, где она уже готовила шприц с инъекцией. Я отогнул шерсть освобождая на плече кожу, и сказал:
- Кстати доктор, у меня вчера после первой прививки температура подскакивала, это не страшно?
- А сейчас как?
- Вроде все нормально.
- Ну тогда обычная реакция организма, не переживай. Это ведь про тебя в сегодняшней газете писали?
- Наверное, а что, много написали?
- Да так, не особо. Хотя еще хорошо что меня Клавка о тебе предупредила.
Подойдя ко мне она довольно уверенно сделала укол.
- Ну вот и все. 
- Хорошо, спасибо, до свидания.
Я оделся и вышел из кабинета, услышав сквозь дверь за спиной реплику:
- Вот же до чего дошли…
Покинув больницу, я направился в спорткомплекс.













197

Я решил преодолеть дорогу бегом, и по пути заглянул в ларек торгующий газетами и журналами. Свежий номер городской газеты украшал заголовок - «Задержана особо опасная банда», и заинтересовавшись этим, я протянул деньги в окошко.
- Дайте вон ту газету пожалуйста. 
Продавщица удивленно смотрела на меня, но протянула требуемое и сказала: 
- Так это о тебе написали? И правда… Ну надо же.
- Спасибо.
Я подхватил газету и пошел прочь, оставив женщину растерянно смотреть мне вслед. Немного отойдя в сторону, я открыл газету на нужной странице. Там было две фотографии, первая того самого парня, а вторая моя. Парень был сфотографирован сидящим за решеткой, он сидел сгорбившись и понурив голову так что лица не было видно. Первое что мне бросилось в глаза – седина клочьями покрывавшая его голову, выделяясь на фоне темных волос. Надо же, и правда поседел с пережитого страха. Интересно, а сколько занял этот процесс? На второй фотографии я был изображен с немного повернутой головой, так что улыбка была вполне видна, так же как и длинна морды. Прислонившись к стене я погрузился в чтение. 
Содержание статьи показалось мне весьма забавным. Там рассказывалось о том как я самоотверженно защитил некоего гражданина Фомина от нападения особо опасной преступной группировки на счету которой несколько десятков ограблений и даже пара убийств, и это только доказанные. Формулировка меня повеселила, она как бы намекала что за ними мол могут быть еще десятки самых различных преступлений. Про меня тоже было весьма наврано. Выходило что я чуть ли не раскидал всех троих в отчаянной схватке, и они были вынуждены спасаться бегством, а подоспевшая на шум полиция помогла скрутить одного из них. А вот остальные скрылись на своей машине, и погибли, удирая затем от преследования, в автоаварии. О том какие были бы последствия при действительно отчаянной схватке из-за моих когтей и наличии у них оружия скромно умалчивалось. Так же было интервью и этого Фомина, который выражал благодарность за свое спасение. Он в красках рассказывал как его подстерегли, когда он нес домой свою зарплату, да чуть было не убили, если бы не я. Кроме того было и интервью взятое у меня, слегка приукрашенное пафосными фразами о том что долг каждого уважающего себя мужчины пресекать творимые у него на глазах преступления. Был и небольшой очерк обо мне, повествовавший о том что я был испытателем передовых разработок в области манипуляций с геномом человека. 
Свернув газету и убрав ее в карман я продолжил бег к спорткомплексу. В целом статья была написана на мой взгляд не так уж и плохо, хоть и весьма привирала реальные события. Да что уж там, от реальности осталось только пара ключевых моментов. Невольно мне в голову пришла мысль о том, как часто средства массовой информации просто-напросто лгут, или искажают факты в чьих либо интересах. Деньги, связи, и вот уже совершенно идиотский поступок становиться чуть ли не актом героизма, появляется неведомая жертва, которую спасли от жестоких преступников, появляется оперативно оказавшаяся на месте полиция, которая оказывается неусыпно патрулирует улицы, и всегда готова помочь в пресечении преступлений. А сколько еще может быть искажено? По сути СМИ создают новую, иллюзорную реальность которая причудливо преломляет настоящее по воле тех кто обладает над ними властью. И самое главное, эта иллюзия быстро становится правдой в глазах людей. Кто знает о том что произошло на самом деле? Я, выживший парень, полицейские которые ведут это дело, репортер, адвокат да сотрудник фирмы. Ничтожно мало в сравнении с числом людей что прочтут эту газету и поверят в ее содержимое. А мнение большинства обычно считается правдивым, даже если это не так.
Вызов брошен. Затихнув в первый раз, на этот информация может пойти в массы. Тем более что упоминалось что эта банда гастролировала и по другим городам, а значит новость скорее всего выйдет и на региональный уровень, не ограничиваясь городским. А достигнет ли она уровня страны? И вызовет ли интерес? Нет, не корректные вопросы. Будет ли она выведена на уровень страны, и распиарится ли достаточно сильно чтобы вызвать интерес? В чем была причина того что в первый раз новость заглохла? Фирма проявила осторожность, и попыталась отследить общественное мнение подав информацию в не самом достоверном виде, чтобы в случае резкого негатива опровергнуть ее, и предоставить все как утку? Неужели мысль о том что человек сможет подобно мне изменить саму свою природу не вызвала в современном обществе достаточно резкого отторжения чтобы оставить попытки дальнейшего ее распространения? 
Двадцатый век стал веком шока. Технологии развивались настолько стремительно, что казалось даже сны не способны удивить человечество. Каждый год появлялось что то новое. Электрическая лампочка побыв диковиной для аристократии пришла в дом простого крестьянина, давая ему свет от далеких электростанций. Радио и телеграф ворвались в жизнь пожирая казавшиеся недостижимыми расстояния. Человечество достигло своей древнейшей мечты, полета. Пусть на искусственных крыльях, но человек взлетел до самых небес, и даже выше. Он взлетел в космос, и в одно мгновение бескрайняя, необъятная Земля что таила в себе неведомые горизонты таинственных мест и недосягаемых континентов, оказалась всего лишь маленьким, каменным шариком затерянным в бесконечной пустоте космоса. И опьяненный казавшимися бескрайними возможностями, человек жадно устремил взгляд туда, в бесконечно далекие звезды в казавшейся такой реальной надежде достигнуть их. 
Казалось что ничто не способно остановить человечество, вооруженное бесконечными армадами машин, давшими такую власть, что все титанические достижения былых эпох оказались просто пылью. Что могут противопоставить все кустарные рудоплавки античности и средневековья одному единственному металлургическому комбинату? Чего стоят величайшие усилия строителей древних пирамид, когда за десятилетия вырастаю города много больше и сложнее их? Чего стоят усердные труды крестьян прошлых веков, поколениями возделавшими свои клочки земли в сравнении с современными агрофермами? И чего стоят все армии, от ровных рядов древнего рима, до стальных клиньев средневековых рыцарей, и даже пестрых строев нового времени в сравнении с современными средствами ведения войн что способны всех их перемешать с землей?
Да, армии. Холодная мысль остановилась на этом. Человечество обрело не только стальные руки и электрические мышцы, но и огненные мечи и молоты артиллерии и бомб что в пыль стирали целые города. И обретая все больше сил, человечество не оказалось способным справиться со своими инстинктами. Да, были попытки, была мечта, была новая вера взамен устаревшим и примитивным религиям. Невероятные успехи казалось, были способны построить рай на земле. Вспаханная тракторами земля могла прокормить стольких, что голод, бывший вечным бичом человечества отошел прочь. Взамен жалких лачуг росли ровные ряды многоэтажек каждая из которых могла вместить целую деревню. И человечество поверило что упорный труд даст каждому по его потребностям, взяв лишь столько, сколько человек способен дать. Целые поколения видели коммунистический рай в своих мечтах столь реалистично, что казалось, стоило только протянуть руку и выковать его.










198

Но чем большего человек достигал, тем большего он хотел. А слишком высокие амбиции оказывались недостижимыми. Сперва по старой привычке человек решил взять себе счастье силой. Новые винтовки позволяли расстрелять врага даже не подходя к нему, новые пулеметы могли выкосить целые армии, новая артиллерия могла сокрушать самые неприступные стены, и государства опьяненные этой мощью вцепились друг в друга жаждая захватить как можно больше у соседей. Но оказалось что у врага было точно такое же оружие. И если в мечтах командиров армии должны были пройти победным маршем сметя любое сопротивление ураганом огня, то в реальности они вгрызлись в землю в отчаянной попытке выжить среди бурь снарядов и пуль. Амбиции утонули в грязи и крови, породив только ненависть и разочарования. Целые империи были сожраны изнутри собственным населением увидевшим некомпетентность своих правительств в новых условиях, а новые средства связи, печать, телеграф стали той селитрой что высыпалась на угли недовольства. И если раньше они в подобных ситуациях только тлели, то теперь взорвались. 
Это было только начало. Первый удар по воинственным инстинктам человечества. Первый урок, который не был выучен. Человечество открыло для себя перспективы промышленной революции, но по-прежнему смотрело на земли своих соседей жаждая получить их силой. Да, оно стало мечтать, но гроза разразилась вновь, и еще более убийственный ветер прокатился по земле. Теперь столкнулись новые правительства, новые религии, новые наивные мечты. Ведомые все тем-же примитивным инстинктами, они как могли оправдывали себя, но вновь и вновь подчинялись тем же правилам: - возьми что хочешь силой.
И снова города были стерты в пыль, и снова люди зарывались в землю. Вот только пушки и пулеметы теперь покрылись броней и встали на колеса и гусеницы. Но важны ли детали когда смерть не изменилась? Война была окончена все теми же средствами, и наверное была бы просто вторым невыученным уроком, если бы не новое оружие примененное в самом конце. Использованное не столько по военной необходимости сколько как демонстрация силы, оно показало столь всесокрушающую мощь, что оказалось выше того уровня которым можно воевать на одной планете. Задуманных дивидендов оно не принесло. Может оно было украдено, может его распространенность объяснялась просто тем что само человечество, а не отдельная страна достигли нужного уровня понимания природы, как бы то не было, оно оказалось у всех достаточно могущественных сторон. 
И это было счастьем. Будь благословенно атомное оружие что в мгновение ока испепеляло целые города. Будь благословенна его сила способная испепелить целые континенты, и даже сокрушить саму планету, ибо только она наконец позволила человечеству хоть немного выучить жестокие уроки войн. Жертвы Хиросимы и Нагасаки впервые не оказались напрасными, сумев показать человечеству какой силы оно достигло, и что будет если применить ее в своих обезьяньих разборках. И впервые человечество замерло в нерешительности, поняв что воевать по крупному теперь просто нельзя, потому что победителей не будет. Война не исчезла, но теперь она хотя бы не была глобальной. В этом была некая ирония. Множество писателей, от Толстого до Барбюса пытались показать человеку сколь ужасна война, и сколь необходимо избегать ее. Но только самое разрушительное оружие в истории человечества смогло сделать это. 
И все же, впервые получив в свои руки это оружие, человек с легкостью пустил его в ход. И я ничем в этом от человека не отличаюсь, ошарашила меня ледяная мысль когда я входил в спорткомплекс. Задержавшись у двери я посмотрел на свои руки, вспомнив искалеченного мной мужчину. Наверное в этом было что-то подобное тому, что было когда первая пуля выпущенная из трубки набитой порохом поразила первого на земле человека раненого огнестрельным оружием. Первый человек раненый биогенным оружием. Или как более правильно квалифицировать когти? Хотя, я ведь защищался от вполне реальной угрозы получить ножом в живот, и ведь даже не проявлял агрессии, просто инстинктивно перехватил направленную в меня руку с оружием, разодрав ее в клочья. Да и сколь ничтожны эти мои когти в сравнении с самым простым пистолетом. Вот только первый заостренный камень на палке тоже был жалок, а штыки начала двадцатого века убивали столь эффективно, что их запретили. Хотя это были скорее политические махинации. 
Я вошел внутрь, прошел привычной дорогой в раздевалку. Переоделся в бывшую при мне все это время в пакете сменку. Когда я заходил в зал, там уже были люди. Наверное одна из причин того что я постоянно стараюсь несколько опоздать к началу занятия заключается в том, что я просто-напросто избегал переодеваться вместе с другими людьми. Не то чтобы это была стеснительность, может просто желание избежать лишних разглядываний, или что-то в этом роде. А может почти подсознательное желание избежать демонстрации моего тела в связи с его столь сильной похожестью на человеческое, и столь пугающим отличием вызванным изменившимся строением мускулатуры. Хотя какая разница, его контуры все равно скрыты шерстью. Я кивком поприветствовал тренера и приступил к разминке. 
Мысли вновь вернулись к тому о чем я размышлял. Возможно всему виной было разочарование человека. Столь многое казалось доступным, но упорный труд никак не позволял достигнуть мечты. Богатства скапливались где угодно, в карманах капиталистов, в проектах коммунистов, но только не у большинства. А когда человек начинает разочаровываться в мечте, то проще всего его увлечь поисками врагов. Все та же инстинктивная воинственность. Сперва враги внутренние, вредители, расхитители и тому подобное. Потом враги внешние. Война увлекательное занятие, заодно строго говорящее о том что надо умерить аппетиты. А они оказались безграничными. Для наших предков живших пару сотен лет назад, современная жизнь показалась бы раем. Личная уютная и теплая квартира, где не надо возится с запасом дров, с добычей воды, еды. Все есть. Есть и отопление, и водопровод, и канализация, и газ. Даже еду могут доставить домой если есть желание переплатить за услугу. И ведь это вполне доступно любому у кого есть какая-никакая работа и сбережения. 
Если ты заболеешь, то тебе окажут помощь, и даже бесплатно пусть и не самого высокого качества. Но ведь раньше то и того не было. Простая простуда была серьезным испытанием, переживал которое далеко не каждый, а сейчас достаточно купить недорогой препарат чтобы вылечить ее. Копеечная зеленка и перекись позволяют совершенно забыть что о том что даже простой порез на самом деле довольно серьезная опасность, от болезненного воспаления до потери руки и даже мучительной смерти. 
А телевиденье и интернет? Возможность своими глазами посмотреть что-то интересное и яркое, отвлечься от обыденной жизни? Люди всегда хотели хлеба и зрелищ, и в наш век этого было даже в избытке. Но человеку этого уже мало.








199

Чтобы сказал простой крестьянин живший лет триста назад перенеси мы его в нашу эпоху? Чтобы он смог сказать увидев самую захудалую квартирку, взгляни на прилавки самого обычного магазина? Чтобы он сказал узнав что для того чтобы получить это даже не надо целыми днями пахать тяжелым физическим трудом, а достаточно всего лишь устроиться на не такую уж и обременительную работу?
Много ли я на самом деле работал на заводе? Восемь часов смена четыре дня подряд, да три выходных в недели. Да и труд особо необременительный, когда все нормально так и вообще в начале и конце смены проверить оборудование, да раз в два часа анализов отобрать, или по команде какие ручники переключить. Нет, конечно бывало что надо было поработать и посерьезнее, пропарку наладить, или другую какую линию, в разборке там помочь или еще что, но если сравнить с трудом простого крестьянина вынужденного пахать от зари до зари то можно сказать что я вообще не трудился. Нет, конечно была и некоторая вредность, но с другой стороны, есть же средства защиты которыми просто пренебрегать не надо, да и что в нашей жизни не вредно? Ведь если подумать, то тот ожог я получил исключительно по своей небрежности. 
А в магазине работать вообще сказка. Сиди целыми днями, только время от времени товар проверь, да разгрузи. Ну и с покупателями общаться, подсказать там что, или предложить что-нибудь подходящее. Хотя может это была моя персональная сказка связанная с тем что мне редко доводилось нарываться на скандальных покупателей, из-за моей внешности с которой ссору вести как то инстинктивно неохота. И в принципе мне вполне хватало, и даже сбережения откладывал. 
Но сейчас уже так не модно. Человек мечтал о рае на земле, но он не наступал. Космос оказался дорогим разочарованием, и яблонь на Марсе посадить так и не удалось. Медицина оказалась не всесильна, и множество болезней все еще косили жизни. Мечты трещали по швам, и разочарование перешло в отторжение. Не желая понимать причин по которым радужные перспективы оказывались недосягаемыми, люди стали возвращаться к привычным идеологиям, причудливо переплетая их с новыми реалиями. Как могут существовать сказки о боге, когда человек поднялся в небо и своими глазами увидел что там никого нет? Да и ладно если бы просто обтекали эти факты дополняя свои сказки новыми идеями о том что бог это на самом деле некая гораздо более сложная чем казалось ранее сущность, так нет же, деградация пошла настолько сильная что даже многократно проверенные открытия стали подвергаться поистине средневековым гонениям. Земле несколько тысяч лет, так написано в священных книгах и баста. А все археологические и палеонтологические открытия это или ошибки или ложь. В принципе я даже в чем-то понимаю таких людей, это ведь так маняще просто очертить для себя целиком понятный мир, и погрузиться в него отвергая реалии. И плевать бы на них не стремись они все к той же власти которой недостойны из-за своей слепоты. А они мнут под себя, доходя до того чтобы запрещать те открытия что противоречат их догматам. 
Самое омерзительное проявление любой религии – фанатизм. Это своеобразный доспех разума, доспех от сложности и противоречивости мироустройства. Фанатик подобен роботу с жесткой программой, отвратная насмешка над свойством человека быть разумным. Это даже хуже животного разума, который хоть как то по мере своих сил приспосабливается к окружающим условиям. Единожды вбитые программы несут в себе своеобразную защиту от переписывания, в виде все той же инстинктивной воинственности. Вот только теперь она направляется против некой сущности противопоставленной богу. И все противоречащее догмам, сколь бы очевидным оно не было объявляется результатом деятельности этой сущности, этого дьявола, который только и думает о том, как бы подложить скелет динозавра археологам, чтобы они заявили что земле на самом деле миллиарды лет, а вовсе не тысячи, или показать космонавтам такую хитрую картинку чтобы они вернувшись рассказали что земля оказывается вокруг солнца вращается. Единственным доказательством для догматика являются его догмы, а не практика. Жаль что в их священных книгах нет какого-нибудь яда принятие которого сразу бы отправляло их в рай. Хотя, по сути это есть, и даже используется. Все тот же фанатизм. Он способен победить даже инстинкт самосохранения, ведь разве способен нормальный, разумный человек навесить на себя бомбу? А если фанатизм это психическая болезнь, то не является ли религия психическим отклонением принимаемым за норму только по причине все того же большинства? 
А может, это просто лекарство, наркотик от всеобъемлющего страха смерти терзающего человечество. Наверное всю свою историю человечество прошло гонимое именно этим страхом. Он извращал разум, осознание того что ты все равно умрешь, заставляло людей раз за разом искать спасения хотя бы в памяти других людей. И Герострат совершил свой поступок пойдя на откровенную смерть именно по этой причине. Хотя кто-кто, а он не прогадал. А может тут вступает в роль и стайная природа человека, его инстинктивное свойство ставить вопрос выживания своего рода выше собственного. 
В любом случае, как по мне так жизнь это просто процесс которым надо наслаждаться. Да, заглянуть вперед всегда любопытно, вот только видение тепловой смерти вселенной порождает отчаянье. Конечно теории, одна сложнее другой стараются как то обойти этот простой вывод следующий из самых основ термодинамики, но вполне возможно что все так и есть, и весь этот мир, вся эта вселенная не более чем совершенно случайная глобальная флуктуация равномерной материи. В спокойном море случайно возникла мелкая рябь длящаяся триллионы лет. Сжалась в одной точке материя слишком сильно, и бабахнула так, что до сих пор утрясается. В любом случае это слишком отдаленные перспективы чтобы думать о них.
Более ближняя перспектива заключается в том, что человечество в тупике. Набрав невероятно огромный темп развития, оно налетело на стену границ своих возможностей, и самих себя. Яблонь на Марсе нет не потому что это принципиально невозможно, а потому что это не нужно. Из мечтателя человек стал потребителем, отдав предпочтение тому что можно ощутить перед тем о чем можно помечтать. Я задумался о моем телефоне. Простая звонилка, он обладал ровно теми функциями что необходимы для звонка, и не больше. Даже камеры нет. Зато он надежен, я его раза три купал в приямке со сточными водами. Потом достаточно было разобрать, промыть и он работал вопреки солям и кислотам что скапливались в стоках. Сомневаюсь что новомодные подобия телефонов больше похожие на компьютер такое смогут. С другой стороны они функциональны, хотя на мой взгляд избыточно с учетом их размера. Мой ноутбук дающий в принципе все то же самое, по крайней мере позволяет удобно взаимодействовать с интерфейсом. Но не это их беда, а невероятно быстрое моральное устаревание при минимальных изменениях следующих моделей и высокой ресурсоемкости производства. Человечество раскидывается такими ресурсами о которых всего пятьдесят лет назад отчаянно мечтало.










200


Причудливое изменение. В средние века, когда смертность была огромна, царил культ смерти и самоуничтожения. Люди пытались забыться от страха идя ему навстречу и уповая что после смерти станет лучше. Теперь же люди убегают от смерти в вещи. Стараются получить что-то как можно более популярное, модное, элитное. Возможно такая модель поведения даже навязана агрессивной рекламой по экономическим соображениям, ведь в современной модели мироустройства необходимо продавать товар независимо от нужды в нем. И не жаль затраченных ресурсов если они принесли прибыль, пусть даже они уже через год будут на свалке. Почему так получилось? Очевидно что природа человека такова, что он постоянно хочет большего. Это его проклятье и благословение, проклятье потому что обрекает его никогда не достичь счастья, и благословение потому что цивилизация была бы невозможна без этого устремления. И вот достигнув границ своего технического развития человек встал в тупик, и стал гнаться за химерами которые строил сам для себя. От как можно более новой модели смартфона, до циферок в онлайновой игре. Он стал делать это только потому что современный человек это результат отбора самых неспокойных гончих, которые всегда стремятся к чему-то новому. 
А я новая стартовая площадка, для новой гонки. Новое, неизведанное направление технического прогресса, направленного теперь не вне, а в самого человека. Выход из тупика, пусть и на время пока не будут достигнуты пределы этого направления. Мартин сказал что я могу прожить до четырехсот лет, невероятно долго, почти вечность. Сейчас для меня. А вот через триста восемьдесят лет мне этого будет мало. Если конечно и вправду доживу до такого возраста, и не пресыщусь жизнью настолько, что восприму смерть с облегчением. Я слышал что такое бывает со старыми людьми, но мне сложно понять это. Разве что когда жизнь становиться сплошным страданием, но сейчас, в этом сильном, быстром и выносливом теле мне такое просто не понять. Так что же принесет двадцать первый век? Назовут ли его веком биоинженерии, веком генома, веком когда человек сменил свое тело как старую одежду?
Или следует оценить степень угрозы исходя из последствий полномасштабной известности, мелькнула холодная мысль. Прежде всего я окажусь угрозой для дегенеративных фанатичных приверженцев религий, как разрушающий их фетиши настолько как ничто ранее. В большинстве религий говорится что человек это образ божий. Но для тупых не уточнено, что данное выражение следует воспринимать исключительно в плане разума, а не тела. Если бог и есть, то наличие у него тела аналогичного человеческому просто абсурдно, ведь не может же сущность которой приписывают всемогущество обладать таким довольно несовершенным и сильно ограниченным носителем. Противопоставляя себя животным, человек прежде всего выделяет свой разум, и совершенно очевидно что именно разум и есть тот атрибут который единственный является достойным того чтобы приписать его богу. А значит тело не более чем носитель, который можно менять по своей воле и нужде. Всем несогласным предписывается отказаться от любых изменений медикаментозного и хирургического характера до полного просветления или гибели. Хотя фанатики порой и на такое идут, называя болезни божественным испытанием. 
Возможно такие доводы и убедительны, по крайней мере для меня, но нет сомнения что религиозные догматики прежде всего объявят что я лишился этой мифологической души, изменив свое тело. И словно озарение меня окатил холодный вывод из этой мысли. Изменять взрослое тело очевидно сложнее чем создать новый организм, и развить его. Но подобные гибриды животного и человека безоговорочно будут заклеймены как богомерзкие, лишенные душ отродья. В моем случае аргументы есть, а вот проводились ли эксперименты по созданию гибридов и их выращиванию до взрослого состояния? Иного способа достоверно определить их разумность, которая несомненно является важнейшим показателем успеха, невозможно. И если так, то учитывая открывшиеся мне глубины начал исследований, существуют ли они теперь? Новые виды, генетически отличающиеся от биологического вида Человек Разумный, но обладающие полным правом на включение в свое видовое название слова Разумный? 
А сам я? Как классифицировать меня? Могу ли я считаться революционной ветвью развития человека, или я уже иной вид? Наверное ключевым фактором тут будет моя способность к размножению. Если я настолько близок генетически к человеку что способен дать жизнеспособное и продуктивное потомство, то сомнений нет, я подветвь человечества, пусть и стоящая на принципиально новой ступени отличия чем например раса. А если нет? Тогда я биогенный конструкт, и встает вопрос не только о возможности вторичной, но и третичной, четвертичной и так далее модификации. Если мое тело было однажды столь глубинно преобразовано, то какие преграды стоят на пути дальнейших преобразований? Хотя какая разница, лично для меня ничего не измениться даже если я получу полное право именовать себя нечеловеком. Тут вопрос внешней угрозы. Достаточно взглянуть на столь естественное для человека явление как расовая нетерпимость. Чем более я буду известен, тем больше вероятность того что я столкнусь с проявлением ненависти лично ко мне только за факт того что я есть. С одной стороны, пока таких как я мало, она будет слаба просто в силу неактуальности. С другой стороны в одиночку я более уязвим. Надо прикрываться законом, любое, даже вызванное иными причинами проявление агрессии ко мне надо подводить под пункты именно расовой ненависти. Пара резонансных дел в которых люди рискнувшие напасть на меня получат приличные сроки остудят горячие головы. Главное пережить эти нападения. Вот почему так поддержана моя идея скрыться на первое время с глаз людских. 
За этими размышлениями я закончил разминку, и увидев это, ко мне подошел Игорь.
- Что-то ты сегодня задумчивый, проблемы что ль с этим? 
Я посмотрел на него несколько обескураженный этой репликой, и спросил:
- С чем?
- Да я в газете прочитал, тебе пришить что ли что за это пытаются?
- А, это. Нет, а должны?
- Ну мало ли, всякое бывает. Ты их сильно избил?
Я улыбнулся в ответ:
- На самом деле я на них пошипел, этого вполне хватило чтобы они от неожиданности кинулись в разные стороны. 
- Хах, не удивлен. Тебя если честно если неожиданно встретить, да еще и в темноте, сразу в оборотней поверишь. Знаешь, ты все-таки молодец. Честно, сейчас то все мимо стараются пройти чтобы проблем лишних не иметь.
- Спасибо. 
Вот так, вот и первый обманутый. Возможно стоило бы рассказать ему что на самом деле это все была глупая пьяная выходка больше навязанная почти детским желанием отплатить обидчику чем разумным расчетом, но зачем?
Я приступил к занятиям под руководством Игоря. Возможно то что я якобы так эффективно противостоял сразу трем бандитам потешило его самолюбие как тренера, но занимался он со мной довольно вдохновленно. Ставил удар, немного поспарринговал. Когда остальные ушли, показал по секрету пару удушающих захватов, предупредив что держать дольше того как противник потеряет сознание не стоит. В принципе ничего неожиданного и сверхсекретного нет, принцип тот же. Пережимать не гортань, воздух в легких и кислород в крови позволят врагу довольно долго сопротивляться, а артерии. Прекращение кровоснабжения мозга вырубает быстро, а если переусердствовать то и убивает.











201

От занятий я проголодался, и сказав об этом вышел в раздевалку, предупредив что возможно сегодня и не вернусь. Уходя я наткнулся на другую группу идущую в зал, и проводив их взглядом задумался над тем, что произойдет когда генетические модификации станут распространены. Сохранятся ли неизмененные люди, и если нет, то как уйдут последние из них? Сами ли они пойдут на модификации по примеру остальных, или вынужденно, дабы быть конкурентно-способными в мире где размер медицинской страховки для неизмененного станет непомерно высок. Или провозгласив себя единственными достойными существования они погибнут в когтях и клыках тех кого презрят?
Переодевшись я отправился в столовую. Дорогой мне казалось что я ловлю на себе и немного восхищенные взгляды, но наверное это просто была иллюзия. В этом была опасность. Я мог врать кому угодно, но только не себе. И даже если вокруг меня построят целую империю лжи, мне нельзя разделять заблуждения остальных. Я всегда должен помнить где правда, а где вымысел, сколь бы притягательным для меня он не был. Нельзя потерять под масками мою настоящую личину, ведь что тогда останется если они будут сброшены? 
В столовой я привычно заказал себе блюд посытней, и устроился за все тем же дальним столиком, вновь погрузившись в размышления, на этот раз уже на совершенно другую тему. Марина. Как бы я не пытался отогнать это, внутри меня все равно зудело от того что она переиграла меня. И это можно было унять только актом какой-нибудь мести. Наверное я все-таки мелочный мудак, но что поделать. Более важно как мне это реализовать. Никакого насилия с моей стороны, а для долгих ухаживаний времени нет. Тем более я не знаю, соблазнится ли она. Весь вопрос в том, может ли она контролировать свои инстинкты, ведь думаю что подсознательно она воспринимает меня как доминирующего самца, вполне ярко показавшего свое превосходство над ее парнем. Противодействует ли этим позывам моя внешность? Не знаю. Является ли мое суждение слишком примитивным? Вполне. Мне нужно что-то чтобы привлечь ее. Еще одна ложь, еще одно нападение, только на этот раз инсценированное. Мне нужно чтобы кто-нибудь сыграл роль преступника который попытается например отнять у нее сумку.
И крайне нежелательно чтобы это был кто-то ценный для меня. Конечно я мог бы наврать кому-нибудь что просто хочу таким образом впечатлить девушку которая мне нравится, но это вызовет ненужные вопросы потом, как дела, как все прошло и тому подобное. Да и с точки зрения закона это не самое хорошее деяние. Кого бы подписать? Хм, а что если подговорить кого-нибудь с веселого района? Если конечно найду подходящего человека. Можно ему слегка заплатить, рассказать ту же историю о попытке произвести впечатление. А если сорвется? Пойду ли я как соучастник? Основным мотивом все-таки будет являться именно попытка впечатлить девушку, что может сорваться? Только одно, если рядом окажется полицейский патруль который поможет мне когда не надо. Или еще один доброхот проявляющий излишнее рвение. Да ладно, хрен с ним. Думаю от такой мелочи меня уж точно сумеют отмазать. Но разговоры неплохо бы записывать, чтобы иметь доказательство что у меня не было преступного мотива, а только простительная глупость. 
А значит мне нужен диктофон. Давно кстати пора, рано или поздно меня могут попытаться подставить каким либо образом. А наличие записей уменьшит вероятность этого. Теперь, если и вправду новая попытка опубликовать мое существование станет удачно, я окажусь под прицелом. В основном спонтанным, из-за невежества и инстинктивного отвращения. И возникает вопрос, будет ли отношение общества ко мне корректироваться, и в какую сторону. Естественно фирма и те кто стоят за ней приложат все усилия чтобы вектор приобрел положительную направленность, но возникнет ли противодействие? А ведь отрицательный вектор на самом деле более потворствует все тем же примитивным инстинктам человека ненавидеть непохожее на него. Задумываются люди над тем сколь легко ими манипулировать этими методами? Как легко отвлечь их внимание от реальных проблем направив его на фантомы. Когда то был популярен образ контрреволюционера, врага народа. Потом западника, иностранного шпиона. Сейчас кстати тоже популярно, заодно добавили образов педофилов и гомосексуалистов. 
Не спорю, у меня тоже вызывает неприятие идея гомосексуализма, но какая мне разница если свою ориентацию не проецируют на меня. А ведь сейчас популярно разводить по этому поводу целую истерию. Смотрите мол какая мерзость, а вы нам про коррупцию говорите. Не с тем боретесь. И создается истерия. И создаются целые группы людей которые совершенно нелепым образом связывают проблемы с не теми источниками, скот натравленный на ложную мишень и слепой в попытках увидеть настоящую угрозу. Стану ли я подобным громоотводом? 
Маловероятно. Если модификация действительно дает мне четырехсотлетнюю жизнь, то олигархия не позволить возникнуть столь высокому уровню истерии что сметет все эти исследования не позволив воспользоваться их плодами. Конечно простой человек не получит такие возможности, но будет брошена кость в виде умеренных модификаций просто например улучшающих физические данные без продления жизни. На их фоне элитные будет легче скрыть. А с другой стороны, возможно ли предсказать все? Сто лет назад целые империи были сметены не смотря на тысячи лет истории и опыта управления. Вряд ли Кайзерская Германия ожидала что профинансированная ими революция вместо создания проблем для Российской Империи просто сметет ее, построив нечто совершенно новое. Не окажется ли что попытка создать общество толерантное к генетическим модификациям приведет к совершенно непредвиденным последствиям? Возможен раскол на людей и модифицированных, но сколь легок лифт от одного к другому. Или будет создан культ чистой формы что отринет новое? Популяция неизмененных людей так или иначе будет поддерживаться, возможно даже искусственно. Всегда есть вероятность ошибки и необходима перестраховка. Вдруг окажется что модификация имеет глубинную ошибку которая катастрофическим образом проявиться сметя все измененное человечество? Даже если не будет катастрофы, относительно небольших инцидентов хватит. 
Человечество напугано примерами аварий ядерных электростанций настолько что готово сжигать нефть и уголь как сто лет назад лишь бы не иметь под боком атом. А в глобальном масштабе экологический вред от теплоэнергетики возможно даже превосходит вред от атомной. Но человечество просто испугано Чернобылем и Фукусимой. Все та же истерия. Достаточно будет вспышки смертельного заболевания поражающего исключительно измененных чтобы она возникла. Человечество забудет про то как подыхало от чумы, оспы и испанки, ведь возникнет новая страшилка. 
Последствия будут непредсказуемы. Человек всегда хочет надежности, но мир во многом вероятностен, и каждое действие в нем есть риск. Кто знает чем я рисковал пойдя на модификацию, ведь по сути я бросился вслепую. Риск полностью оправдал себя, но возможно увидев удел тех кто рисковал первыми, я бы отказался от такого риска. Хотя кто знает какая судьба постигла их. К чему приводили сбои в первых опытах? Гибель от неправильной трансформации? Или нечто худшее? Мутации, отклонения развития, искажения калечащие разум и тело. Все могло быть, ведь невозможно чтобы я был первой попыткой которая сразу окончилась успехом. 
Миллионы людей воспримут меня как чудовище, мелькнула холодная мысль. Как прокаженную нелюдь несущую в себе ужасающую порчу, омерзительного мутанта, ренегатскую химеру. И никакие аргументы не переубедят фанатиков, только полное истребление. Разве я смогу рассказать им, как прекрасно когда нет усталости, как прекрасно быть сильным и ловким, как прекрасно воспринимать мир столь обостренными органами чувств, что прежний я был слепым и глухим в сравнении со мной теперешним? Даже простая еда открыла мне невероятные грани наслаждения, оттенки вкуса и запаха что пробуждали небывалый ранее аппетит. Я поднял на вилке кусок жаркого и вдохнул его аромат, почувствовав невероятный букет запаха. Цена потери человеческого облика была ничтожна в сравнении с этой наградой. Думаю, только те кто стал калекой и был исцелен уже после того как смирился, смогут понять меня. Но все мои аргументы будут объявлены проявлением деградировавшего, развращенного разума.












202

Закончив с едой, я вышел из столовой. Думаю упражнений на сегодня пока хватит, мне надо еще купить диктофон да забрать одежду из ателье. А вот на вечернюю игру стоит зайти. Посмотреть что там и как, да и сыграть немного если настроение будет. Я пустился бежать к ближайшему магазину электроники. Дорога не заняла много времени, и вскоре я входил с любопытством разглядывая витрины и стенды с товарами. Довольно крупный, магазин предлагал что угодно, от автомагнитол до стиральных машин. Мое появление мигом собрало внимание находившихся тут людей, как продавцов так и покупателей. Я прохаживался разглядывая товар, довольно быстро поняв где находится нужные мне приборы. 
Небольшие темные диктофоны маняще блестели золотистыми решетками закрывающими микрофоны и динамики, но вскоре иное привлекло мое внимание. Столь же компактные коробочки видеорегистраторов с черной линзой оптического элемента. Конечно тут были и более крупные, но некоторые вполне легко могли уместиться в карман. Сохранять видео было более рационально, ведь картинка могла предоставить большую полноту происходивших событий, и исключать неоднозначные трактовки. Конечно карты памяти этих устройств наверняка сохраняют меньше времени записи чем диктофон, но какая мне разница? Ведь в любом случае нужные мне данные я сохраню на ноутбуке и каком-нибудь файлобменнике для страховки, а ненужное… Это тоже некая власть, предоставлять только то что будет говорить в мою пользу. 
Оторвавшись от изучения электроники я нашел взглядом продавца-консультанта, и заметив его нерешительность подозвал его жестом руки. Парень замялся, но его рабочие обязанности оказались сильнее, и он подошел ко мне.
- Здравствуйте, чем я могу вам помочь?
Я ответил ему легкой улыбкой, и сказал:
- Я хотел бы приобрести видеорегистратор, скажите у них питание от аккумулятора?
- Да, есть возможность подзарядки от прикуривателя. Это в основном от модели зависит. 
- Мне нужно что-то компактное и в высшей степени автономное. Желательно чтобы он мог вести запись целые сутки без подзарядки, и еще мне нужно чтобы объектив выступал из корпуса.
- Эм, ну вот такие модели например…
В разговоре парень видимо несколько успокоился, и уже уверенно выкладывал передо мной регистраторы расписывая их характеристики. В конце концов я выбрал один, плоской прямоугольной формы с аккумулятором и зарядным устройством как от сети так и от прикуривателя. Карта памяти была вполне совместима с ноутбуком, и позволяла записать довольно много часов видео среднего качества со звуком. Получив коробку с прибором и расплатившись, я получил полгода гарантии и ушел из магазина, направляясь теперь в ателье. 
Ноги легко несли меня по асфальту, и я задерживал бег только на пешеходных переходах чтобы дождаться сигнала светофора да оглядеться перед тем как пересечь дорогу. Несомненно этот видеорегистратор можно будет закрепить на одежде, на плаще или жилетке, а может и там и там. Подогнать под него кармашек, сделать отверстие под объектив да как-нибудь замаскировать сверху. Украшением там каким-нибудь. 
В ателье Алла снова скучала одна. Увидев меня она оживилась.
- А, вот и ты. Все готово в принципе. Щяс, погоди минуту.
Она отвлеклась на поиск пошитого пока я стягивал плащ. Повесив его на вешалку, я получил чехол под бронежилет, штаны и новый чехол под хвост к ним, и ушел с ними за перегородку, примерять. Сперва следовало надеть чехол. Довольно мягкий и с заметной толщиной он был весьма теплым, а с учетом меха на хвосте так и вообще гарантировал что хвост я не отморожу даже в самый жуткий холод. Хвост вошел легко, толщина была с запасом под мех. К концу он весьма заметно расширялся переходя в своеобразную круглую подкладку с нашитыми крючками липучки. А неплохая идея. Вывернув штаны я убедился что изнутри вокруг отверстия под хвост была нашита нитяная часть липучки. Вот только чтобы надеть это придется расстегивать молнию штанов посильнее. Я так и поступил, продел хвост с чехлом в отверстие, натянул на ноги штанины, опоясав ступни ремешками и когда я надел штаны до конца, липучка плотно прижалась перекрыв щели. Правда снимать все это чтобы в туалет по большому сходить придется довольно долго, ну да и ладно, раз в сутки уж повожусь как-нибудь. Я застегнул штаны полностью, перекинув ремни через плечи. Молния дошла до самой груди. Целый полукомбинезон, только куртки не хватает. Внутри этой одежды было весьма тепло и уютно. Обувшись и застегнув липучки на штанинах вокруг берц, я натянул сверху бронежилет и жилетку, после чего посмотрел на себя в зеркало. Ноги выглядели несколько толще, в бело-серой камуфляжной ткани. Чехол настолько попадал в тон что выглядел словно неотъемлемой частью штанов, более того, внешне даже не было заметно что он был отъемным. Я повилял хвостом, одернул чехол чтобы избавится от неприятного чувства задранной шерсти, покрутился перед зеркалом. Обновка понравилась, в таком точно не замерзну. Тем более с мехом заменяющим полагающееся к такой одежде термобелье. Я снял жилетку и броню, и стал менять чехол защищающий его от грязи. Черный сменился белым камуфлированным, тоже в тон штанов. Осталось только примерить куртку и разгрузку сверху, но они дома, так что я просто надел бронежилет и вновь посмотрел на себя в зеркало. 
Я выглядел довольно внушительно. Жилет заметно утолщал мое тело, делая меня более массивным визуально, да и само его наличие выглядело весьма агрессивно. Мои руки и так-то довольно мускулистые от упражнений, а без одежды шерсть делала их еще больше, словно они были накачаны как у тяжелоатлета. Зимний камуфляж одежды придавал мне облик толи охотника, толи военного. Сложив старые штаны и чехлы, я вышел из примерочной. Алла посмотрела на меня, подошла ближе, прошла вокруг осматривая.
- Ну, вроде все нормально сидит. 
- Да, спасибо. Это вы кстати хорошо с липучкой придумали. 
- Его наверное можно и пришить просто.
- Нет, так легче одевать. Кстати, я бы еще кое-что хотел бы.
- Да? 
- Знаете, что то вроде маски на морду из плотной ткани. А то если придется стены красить все лицо забрызгаю. 
- А, да тут делов минут на десять, на машинке прострочить и все. А усы то тебе не помешают?
- Так они прижимаются легко, и еще…
Я взял коробку с регистратором, и стал его распаковывать. Алла с интересом следила за мной. Достав прибор, я протянул его ей.
- Вот эту штуку хотелось бы в плащ вделать. Так чтобы камера могла скрытно снимать, да и микрофон записывать. Что-то вроде кармашка изнутри и замаскированного чем-нибудь отверстия. 
- Хм, это что у тебя за шпионские страсти такие? 
- Подстраховка на всякий. А то все думаю, хорошо еще тогда свидетели были, а если б не было никого, как бы я оправдывался? 
- А, ты про тот случай. Ну да, в принципе разумная предосторожность. Только это времени займет подольше, ты подождешь?
- Да нет, дела есть. Вечерком зайду. 
- Эм, а ты так пойдешь?
- Да, а что такого? Пакета не найдется кстати?
- Вон лежат, бери.
Я взял один и упаковал свои вещи. Затем Алла смерила мерку с моей головы и лица, и я пошел домой, оставив регистратор у нее для подгонки.









203

На этот раз внимания и недоуменных взглядов я ловил гораздо больше, почти как летом когда плащ не маскировал мое отличие с расстояния. Порой люди чуть ли не шарахались от меня, и это откровенно меня забавляло. Я привык бегать и в плаще, благо полы не были настолько длинными чтобы спотыкаться об них, но все-таки без него я развивал заметно более высокую скорость. Да что там говорить, мне без особого труда удавалось поддерживать такую скорость что наверное я сдал бы с ней стометровку на отлично. Это правда производило приличное впечатление на людей которые оказывались передо мной неожиданно, выходя из-за угла или какой-нибудь двери, но в любом случае я огибал подобные препятствия на достаточном расстоянии чтобы исключить опасность случайно налететь на кого-нибудь. Пакет с вещами я держал плотно прижимая к себе согнутой рукой. Но все-таки в теплых штанах стало несколько жарковато от бега, хоть на улице и было по-осеннему прохладно. 
До дома добрался быстро, и кинув пакет на пол, я переоделся в куртку, надел поверх нее бронежилет, разгрузку и подошел к зеркалу. Да, вид был еще тот. В такой форме я действительно походил на солдата предназначенного для ведения боев в суровых зимних условиях. Только автомата да каски не хватало. Мне пришло в голову что если добавить эти элементы и сфотографировать меня, то можно будет на основе такой фотографии устроить целый скандал о секретных военных разработках, геномодифицированных суперсолдатах и тому подобной ерунде. Вот только интересно, а если мне надевать каску, то как с ушами поступить? Сделать под них отверстия чтобы не лишатся острого слуха? 
Я еще несколько минут крутился перед зеркалом так и этак, разглядывая себя со всех сторон. Думаю в таком виде зимой точно не замерзну, даже если будет градусов сорок ниже нуля. Я примерил старую вязаную шапку и теплые рукавицы. Чтобы надеть шапку пришлось поджать уши, а это весьма неприятно. А рукавицы надо было надевать поверх моих перчаток закрывающих когти, иначе прослужат они максимум неделю прежде чем порваться. Но в целом наряд был вполне завершен, и максимум я мог обморозить нос. Но это разве что в экстремальный мороз, все-таки лицо обычно довольно устойчиво к низким температурам. 
Покончив с примеркой я сложил всю эту одежду, и надел свою старую. Бронежилет так и оставался только под жилеткой с карманами, но я сменил на нем чехол на черный. Поджарив себе яичницы, я стал за едой изучать инструкцию к авторегистратору. Если верить ей, то аккумулятора хватало на пару часов съемки, но хотя бы памяти было с запасом. Покончив с едой я снова отправился в спорткомплекс. В конце концов сменная одежда оставалась там. 
Видимо участковый тоже прислушался к моей просьбе. На этот раз я отметил что запахи сигарет в подъезде уже весьма слабые, и под-выветрившиеся. Если честно, то меня это порадовало. Запах курева был мне не очень приятен, и я невольно задумался над тем что курильщик лишает себя обоняния, а значит и аппетита. Ведь запах еды делает ее вкусной не меньше чем собственно говоря сам вкус. Наверное курящий человек воспринимает еду гораздо более блекло чем она есть. Да и вообще, мир запахов все сильнее раскрываясь передо мной показывал себя не менее богатым чем мир зрительного восприятия. А ведь мое чутье пусть медленно, но становилось совершеннее. Мозг приспособлялся к новому органу чувства что передавал несравненно огромные массивы данных в сравнении с прежним временем. И вновь мне пришло в голову что в деревне, где на меня не будет давить постоянный шум смога и автомобильных выхлопов это мое чувство расцветет новыми красками. 
Может благодаря тому что теперь мои штаны не имели вызывающей снежно-камуфляжной окраски, я привлекал теперь чуть меньше внимания, хотя порой все равно было забавно видеть как тот или иной человек разрывался между попыткой сделать вид что не особо удивлен меня видеть, и желанием все-таки еще поглазеть, ведь слухи слухами, а смотреть своими глазами всегда интереснее. 
Бегом я опять добрался до спорткомплекса, и переодевшись в сменку заглянул в зал. Еще было рановато до того времени как обычно собираются ребята, и еще раз кивнув Игорю, я немного размялся чтобы скрасить ожидание. В основном работа на руки, на ноги и так на сегодня бега хватало. Да как обычно поизображать из себя обезьяну, хватающую гантель хвостом. Вроде бы прошло всего пара недель как я обратил подобное внимание на мой хвост, но у меня уже стало получаться гораздо лучше, и у меня даже возникло чувство что мускулатура на моем хвосте чуть подросла, и он стал едва заметно толще. Хотя может это была просто иллюзия. Главное что манипулировать предметом с его помощью уже вполне хорошо получалось.







204

За упражнениями время пролетело незаметно, и распрощавшись с Игорем я отправился в игровой зал. Как оказалось сегодня народу там было совсем немного, и то только парни. Невольно я задумался над тем, а не послужил ли я причиной этому. Я вошел с привычной полуулыбкой, окидывая присутствующих беглым взглядом. Анатолия нет. Игнат, Денис, Николай. Еще одного я не знаю. А больше никого и нет. 
- Всем привет.
Сказал я.
- Что то сегодня народа маловато. 
- Дела.
Отозвался Игнат. Остальные тоже ответили на мое приветствие. Натянув перчатки, я взял мяч и стал лениво отбивать его от пола, поглядывая краем глаза на незнакомца. Он тоже посмотрел на меня, и стал подходить ближе. 
- Ты и есть местный фуррь? 
Сказал он мне. Раздраженность осталась внутри, не единым движением мышц не проявив себя.
- Можно и так сказать, но я не очень люблю этот термин, лучше называй меня геноморфом, или что-нибудь в этом роде. 
- Да, а что так?
- Так уж сложилось, кстати а как тебя зовут?
- Точно, Иван. Тебя же Матвей, да?
- Да.
Дверь в зал открылась, и зашел еще один, оборвав нас с Иваном. Это был Алексей. Окинув нас взглядом, он сказал:
- Здорова народ, а что, все что ли? 
- Похоже на то. 
Отозвался Николай.
- У Васьки вон на работе завал, целыми днями там торчит, я его уже почти неделю не видел. Да и у остальных дела чай. 
- Жаль.
- Что поделать. 
Сказал я. 
- Нас вроде уже шесть, Может хоть три на три сыгранем? 
Моя инициатива была поддержана, и разбившись на команды мы приступили к игре. Нельзя сказать что игра шла активно, может из-за малого числа игроков, или из-за не очень хорошего настроения, но играли мы довольно вяло. Без Анатолия в противоположной команде, мое присутствие давало заметное преимущество, особенно по причине того что я был достаточно быстрым чтобы охватывать большую часть поля. Хоть я и не особо забивал голы, но я не пропускал их в нашу сторону, так что победили мы с заметным перевесом. 
После игры люди сели на лавки передохнуть, и ко мне вновь подошел Иван.
- Так что, тебе не нравиться когда тебя фуррем зовут? 
- Скажем так, у меня было не самое лучшее впечатление от человека который, называл меня так. 
- Да? А что за история была? Расскажешь? 
- Ничего интересного если не считать того что он был через чур назойливым пока я его не послал куда подальше прямым текстом. 
За непринужденным разговором я прислушивался и к остальным краем уха. В основном разговоры были не важны для меня, но кое-что интересное я узнал. Например Игнат сказал что ему звонила Олеся, и сообщила что ее матери назначена операция на ноге в областном центре, поэтому она будет в основном с ней. Поэтому она и попросила предупредить остальных о ее отсутствии в ближайшее время, так как она поживет у родственников в другом городе. Я невольно задумался над тем, не вызвана ли ее поездка мной. Но потом отмел эту мысль. Скорее всего ее мать действительно просто отправляют в более крупную больницу, и наверняка она хочет быть с ней. Поддержать перед операцией и после. И если я и был причиной ее отъезда, то скорее всего далеко не из первых. В свою очередь Денис поделился с Игнатом тем, что Анатолий рассорился с Мариной, но хочет опять с ней помириться послезавтра. Потом они стали обсуждать и остальных, но мне это было уже не интересно. Я вяло отвечал на расспросы Ивана. 
- Нет, ничего интересного. На самом деле просто излишняя предвзятость. Я конечно привык давно что на меня постоянно обращают внимание, но всему должен быть предел. Так что у меня просто не очень хорошие ассоциации возникают когда меня фуррем зовут. Но в принципе можешь и этот термин использовать.
- Да ладно, геноморф так геноморф. Просто на самом деле сложно представить что подобное уже возможно. Так это и правда, не просто внешние изменения, ну как например пластическая операция там, пересадка кожи или что-то в этом роде? 
- Нет, никаких хирургических вмешательств если не считать коррекцию прикуса. Все на чистой генетике. 
Иван вздохнул в ответ:
- Так это как, сама ДНК поменялась? По всему телу?
- Да, с помощью некоего вируса.
- Вируса? Ого, а он не заразен? 
- Ну как мне рассказывали, заразность у него примерно такая что если человеку прямо в вену вколоть порцию то может возникнуть пара микроочагов мутагенных клеток. Которые в принципе быстро подавятся иммунитетом. 
- А тебе его тоже вирусом что ли подавляли? СПИД что ли?
- Медикаментозно. Какие-то препараты для подавления иммунитета. 
- Так при этом же любая простуда убойной будет.
Я привычным образом поведал ему о режимах полной стерильности и подготовки организма к тому чтобы пережить такое, немного о самом процессе изменения. Привычный рассказ о долгом и не очень приятном процессе, который зато дал прекрасные результаты. Иван слушал с интересом, время от времени задавая вопросы. Отдохнув за разговорами, люди сыграли со мной еще разок, а потом я ушел, предоставив на этот раз снимать сетку кому-нибудь другому. 
В раздевалке переодевался мужчина, который весьма удивленно посмотрел на меня. Не обращая внимание на позднего посетителя, я переоделся, доведя его до еще большего изумления тем что стал надевать массивный бронежилет. В разговоры он не вступал, и вообще старался держаться на расстоянии. Я нарочито растянул переодевание учтя что он почти закончил, и стоя с невинным видом откровенно забавлялся тем что он разрывался между желанием скорее уйти и необходимостью пройти для этого мимо меня. 
Сперва, когда он уже оделся а я только натягивал чехол на хвост, мужчина посмотрел на меня, и быстро отведя взгляд стал разглаживать одежду. Потом он покопался в карманах, достал сигареты, вспомнил что тут не место для курения, и покрутив их в руках, убрал. Он снова посмотрел на меня, сделал полшага ко мне, а потом назад, достал мобильный телефон, покрутил его в руках и опять убрал. Я к этому времени уже надел штаны и футболку, и обувался помахивая упакованным в чехол хвостом. Намеренно медленно зашнуровывая обувь, я смотрел не нее, поглядывая краем глаза в сторону мужчины. Благодаря шерсти мой взгляд в сторону был не слишком заметен, просто блеск глаза за мехом, а уж куда там направлен зрачок трудно различить. 
Мужчина присел на лавку и снова кинул на меня нервный взгляд. Он отряхнул свою куртку, расстегнул молнию и покопался во внутренних карманах. Когда я достал бронежилет и стал надевать его, он уже откровенно вылупился на меня, но едва моя голова показалась из воротника, он снова застегнул куртку сосредоточенно глядя на застежку. Пока я застегивал ремни он так и кидал на меня украдкой взгляды. Он было сделал попытку снова пройти мимо меня, но стоило мне взглянуть в его сторону, как он снова стал сосредоточенно изучать содержимое своих карманов. Держа на лице привычную полуулыбку, я закончил переодеваться, и вытянувшись во весь рост положил когти на колонну рядом с моим шкафчиком, и провел ими подобно кошке точащей когти об дерево. Конечно на керамической плитке царапин не осталось, но звук вышел довольно жутким, и мужчина вздрогнул от него, снова достав пачку сигарет.











205

Я повернулся в его сторону, и сделал шаг к нему расслабленно держа руки вдоль тела, глядя на него и улыбаясь. Он выронил пачку и отшатнулся на шаг назад.
- Извините.
Сказал я ему с невинным видом. 
- Вы не подскажете сколько времени? 
Он в ответ вздрогнул, и пробормотал:
- Извините, я без часов. 
- Да?
Я сделал еще шаг навстречу.
- Но у вас вроде мобильный есть. Новый? Пахнет остро, пластик свежий. Растворитель еще не полностью выветрился наверное. Китайский? Никакой заботы о нормальных полимерах. 
Говоря это я неспешно подходил ближе. Мужчина от этого явно нервничал, и отходил назад сам не замечая этого.
- Мобильный? Ах да. Недавно купил, не привык еще.
Он снова достал телефон, и посмотрел на него. Воспользовавшись этим я бесшумно сделал пару шагов изрядно сократив расстояние.
- Без двадцати восемь…
Сказал он поднимая взгляд, и наткнувшись на меня стоящего почти в метре от него, замер. 
- Спасибо.
Сказал я улыбнувшись чуть сильнее чем следовало, и немножко приоткрывая клыки. Сказав это я развернулся, и быстро вышел прочь посмеиваясь про себя от его реакции. Интересно, а он слышал про меня? Наверное да, но вот видеть не доводилось. Ну вот и повидал. Нет, ну конечно я слегка злоупотребил его испугом, но страх… Он так манящ, он всегда вызывает во мне желание немного поиграть. Хотя наверное это не очень приятно, но ведь что в этом такого? Я ведь никому не причиняю вреда, просто немного шучу. 
У выхода стояли ребята, и увидев меня они оборвали свой разговор и уставились на меня. Я пошел к ним.
- Ничего себе, так ты все время в бронежилете ходишь?
Сказал Денис. 
- А плащ где оставил?
- В ремонт сдал, там в одном месте собака его насквозь прокусила. 
Остальные смотрели на меня, разглядывая надетый на мне бронежилет. Иван приоткрыл рот от удивления, и опомнившись сказал:
- А ты зачем его носишь?
- Бывает на неадекватов нарываюсь, а кулаком в живот легче получать когда на животе толстый слой кевлара. 
- А. Эм, ясно.
- Ладно, удачи. Надо плащ забрать.
Попрощавшись с ними я перешел на бег направляясь в сторону ателье. Нет, наверное я выгляжу несколько вызывающе в таком виде, надо узнать закончила Алла работу или нет. Да и до закрытия стоит успеть. Думаю что я все-таки двигался достаточно быстро чтобы в первую очередь в глаза бросалась жилетка с карманами а не бронежилет под ней, да и перемещаться я старался по не очень людным проулкам. Хотя мне все равно приходилось пересекать оживленные улицы, как ни крути, а вечером в городе трудно пройти незамеченным. С другой стороны я может и так уже городская легенда, тем более с этой статьей. Наверное ребята ее еще не прочитали раз не расспрашивали об этом случае. 
Я успел до закрытия. Анна похоже меня ждала. Она сидела за столом прошивая что-то на моем плаще. 
- Здравствуйте.
Сказал я заходя внутрь. 
- Я уже почти закончила. Вот смотри, тут карман.
Она показала мне нашитый на груди небольшой карман закрытый сверху клапаном на кнопке. 
- Под ним вырез, ну чтобы не сразу он в глаза бросался, хотя я все равно не уверена насчет незаметности, ну да разберешься как-нибудь. Или может какое стеклышко нашить, вот только подходящего ничего не нашла.
- Да ладно, вроде и правда не слишком броско выглядит. 
Подождав пока она закончи, я взял плащ. Изнутри был подшит карман под авторегистратор, и достав его из кармана, я просунул его внутрь. Он легок вполне хорошо, и его окуляр был едва заметен под карманом. Я нащупал кнопку включения сквозь ткань, и сказал.
- Алла Ивановна, а можно вот тут под кнопку отверстие прорезать? Чтобы нажимать удобнее было. 
- Конечно, пару минут, так ну-ка где?
Я показал ей это место, и она сказала:
- Сейчас сделаю. Кстати, вон твоя маска для покрасочных работ.
Она указала на стол, и я нашел на нем маску. Выполненная из плотной непромокаемой ткани, она довольно точно легла мне на морду, неприятно отогнув вибриссы. Напротив носа ткань была свернута в своеобразную трубочку позволяя дышать. Я застегнул пластиковый крючок на ремешке. Лицо было практически закрыто, и только глаза смотрели из прорезей. Это было несколько похоже на маску которую носит спецназ, вот только опознать меня по ней вполне смогут, с учетом длинны моих челюстей. Да и уши смотрели открыто. В любом случае ткань должна защитить лицо достаточно долго чтобы сорвать ее до того как кислота прожжет материал и доберется до кожи. А большего мне и не надо. 
Алла быстро прошила края отверстия, и результат меня полностью удовлетворил. Кнопка находилась кончиков когтя весьма легко. Что-ж, теперь у меня есть какое-никакое средство записи видео и звука. Хотя… А провел кончиком когтя вокруг объектива камеры. Затем вынул камеру из внутреннего кармана и посмотрел на решетку микрофона. А ведь кожа плаща будет преградой для звука. Надо было подумать об этом раньше. Я поделился этой проблемой с Анной, и посмотрев на это она сказала:
- Нет, тут надо какую-нибудь декоративную решеточку вделать, ну как украшение например. Только ее… Хотя знаешь, я завтра Михаила спрошу, может он что-нибудь похожее сделает. 
Заплатив оказавшуюся довольно небольшой сумму за работу, я попрощался и ушел, надев плащ. Оставалось еще одно дело на сегодня. Несомненно это был риск, но в конце концов я рискую не многим. Уже начинало темнеть. Подойдя к ближайшему ларьку я купил две двухлитровых бутылки пива покрепче, у несколько удивившейся мне продавщицы. Ну она хотя бы не впадала в ступор при виде меня. 
Убрав бутылки в карманы под плащ, я заскочил домой и прихватил шляпу, а затем побежал в сторону старой части города, натянув ее на голову. Привычная дорога лесополосой вдоль окраины. Тут я уже практически незаметен. Может от одиночества вокруг, а может от нервного напряжения чувства заработали обостренно. Казалось я слышал все вокруг, от копошения воробьев в кустах, до кошки проскользнувшей в зарослях. Возможно мой план был не из самых лучших, но в конце концов я всегда смогу удрать, а если меня схватят, то баллончик и электрошокер так и лежат в карманах. Отобьюсь и деру. Главное лишний раз в ход когти не пустить.
Вот и почти знакомые места. Вот и тот дом, в котором я устроил маленькую игру. Воспоминание вызвало усмешку. Интересно, а пареньку после этого встреча с психиатром не понадобилась? Хотя я ведь сыграл с ним совсем немного, и быстро его отпустил. Да и вообще, он сам навязался. Я поправил шляпу на голове и перешел на шаг. Света тут было мало, фонари в основном были расколочены. Но мне все было прекрасно видно и слышно. И характерный шум я услышал довольно легко. Слегка пьяные разговоры, сплевывания и ругань. Я направился на звук. 
Шляпа прикрывает морду, хвост свернут под плащом. Жутко неудобно, но вполне привычно. Руки скрыты в карманах. В темноте меня легко принять за человека. Я шел неспешно, когда хвост спрятан таким образом бегать вообще не очень удобно. Да и не стоит мне спешить. В темноте я заметил их гораздо раньше чем они меня.













206

Четверо парней сидели на крыльце одного из домов. Как я и предполагал, к этому времени бутылки рядом с ними уже были пусты. Парни, лет примерно двадцати, сложно определить точно. Лица несли печать деградации и многолетних злоупотреблений алкоголем. Одежда тоже была не в самом лучшем виде, а запах и того хуже. Ничего, главное чтобы они сыграли нужную мне роль, я даже угощу их пивом. 
Я шел неспешно, чуть мимо них. Они заметили меня, и их разговоры перешли на обсуждения меня.
- Э, них…я себе, Петрух ты глянь на этого шкета. 
- Хера се, детектив еба. Нас ловит.
Они расхохотались этой шутки, а потом один из них окликнул меня:
- Эй, уважаемый, закурить есть?
- Не курю.
Отозвался я замедляя шаг и немного поворачивая голову в их сторону, скрывая лицо шляпой. 
- Чо так? А мелочью подкинешь? 
Пока они не особо суетились ради меня, продолжали сидеть и лениво говорить с расстояния.
- А чо те мелочь то? Пивас закончился что ли? 
Я остановился, и продолжал смотреть на них, по-прежнему скрывая лицо.
- А то, поделишься что ли?
Они несколько оживились, вставая на ноги.
- А похавать то есть чего? А то уж думал один навернуть. 
- Не, ну есть чутка.
Один из них махнул рукой в сторону подозрительно выглядящих контейнеров с каким-то салатом, парочка вроде даже были еще с едой. 
- Не, ну епта.
Я слегка распахнул плащ снизу, изящным движением вытаскивая бутылки.
- Тут не основательно на бухнуть то на пятерых.
Они один из них кивнул другому.
- Славик, сгоняй хавки добудь что ли. 
Славик посмотрел на меня еще немного, и зашел в подъезд, пока я подходил ближе. 
- Ну ништяк пацаны, а то одному скукотень вообще. Чо тут, как тут?
Подходя я поднял голову так, чтобы мое лицо было видно. Разглядев меня они крайне удивились. Если быть точнее, они натурально отшатнулись, и один из них даже споткнулся об лестницу и с матом упал.
- Ну что уж ты.
Я подошел в плотную, и поставив бутылки на землю, протянул руку и поднял его. 
- Епта, ты кто б…я? 
- Х…я се вы темные. Я в городе год уже живу, не слыхали чтоль? 
- Ты эта, по газете писали чтоль? Как тя там?
Сказал другой, отходя от испуга. 
- Геноморф мля, че серьезно не слыхали чтоль? Ну епта как так? Я же знаменитость мля. 
- Не, чет я тя не наблюдал тут вообще.
- Ну а х…ли? Я мля весь город избегал, нигде пивчанского не найти. Тут где то поблизости нашел только. А то не продаем, не продаем везде мля. Думал нах еще домой переть через полгорода, а тут вы подвернулись. Чо там, стаканы есть или из горла чтоль? Пи…дец умотался мля пока точку нашел, надо было сразу затариваться, х…ли. 
Тот, которого называли Петрухой в ответ нашарил стопку пластиковых стаканчиков. Я взял один, пока другой парень открывал пиво. 
- Ну что, наливай что-ли, я смотрю вы тут готовые почти. Как жизнь то?
Сказал я протягивая стакан.
- Да норм. Слушай а тебя как звать то?
Сейчас они были весьма удивлены, и я пользовался их растерянностью, стараясь переводить внимание в то русло что было выгодно мне. Похоже я уже смел границу враждебности, и маловероятно что теперь они предпримут против меня враждебные действия. Я присел рядом, на грязные ступени и ответил, пригубив немного пива:
- Матвей, а вас то как?
- Я Серый, это Петр Николаевич, а вон Тимон. Там Славик еще за хавкой метнулся, у него наверняка приныкано что-нить. 
- А, ну ништяк, а то жрать охота. 
- Слышь, а ты что вообще такое? 
Спросил тот которого вальяжно представили по имени отчеству. 
- Не, всерьез не слыхал чтоли? 
- Не, ну просвети нас темных, х…ли? 
- Значит слухай сюда.
Сказал я отпивая еще пива. 
- Тема такая, что прослыхал я про каких-то там ученых, х…е-мое что мол опыты там на людях ставят, ну значит думаю, а х…ли нет то? Век щя какой? Кто успел тот и съел, сечешь фишку? Ты считай как доброволец словишь такие ништяки которые потом вполне могут серьезно так идти и за хорошее бабло, а так считай все в ажуре нахаляву. Улавливаешь?
- Хера се, а ништяки то в чем? Тыж теперь вроде как вообще не человек.
Ответил Тимон.
- Э, слышь ты не путай тему.
Я указал на него пальцем руки сжимающей стакан. 
- У меня по этому поводу все документы в порядке, шаришь? Так что хоть вывернись, а человек я и не…бет. А ништяки, объясняю. Вот например, я когда на сере работал морду кислотой покоцал, сечешь какая это хрень?
- А, ну я там тоже работал года два назад, уе…ки мля, выгнали. А что я про тебя там не слыхал?
- Да х…ли ты там проработал? Б…я буду ты там и полгода не вкалывал, а я там лет пять что ли назад горбатился, уж и не помню мля. 
Из окна над нами раздался пропитый женский крик:
- Куда ирод? А ну полож на место.
- Отвали мля, дай с корешами посидеть.
- Че вы там сидите все выдули уж, матери родной них…я не оставил, полож сказала.
- Да отстань ты мля. 
Никто на крик внимания не обращал, так что и я не стал делать вид что что-то услышал, продолжая вместо этого говорить:
- А кислота е…ало знаешь как вскрывает? До самой кости дерет. А тут сечешь, никаких следов.
Я провел рукой рядом с мордой. 
- Покруче этих пластик. 
- Не ну хули, ты ж вообще на оборотня мля похож. Нах надо?
- Да иди ты на, мля, ты сначала узнай что такое химожог четвертой степени, а потом п…зди. Там мля потом так морду жжет, месяцами причем, что ты хмурого себе по вене пустишь лишь бы прекратить это. А тут так ништяково все сложилось. 
- Да ну нах, че тут ништякового? 
- Мне норм, и не е…ет. Я мля целыми днями по городу мотаюсь бегом и норм вообще, да я мля на олимпиаду бы пошел, там бы все ох…ели как я могу, сечешь? Вот смотри у тя тачила есть вообще?
- Не, ну коплю…
Я смерил взглядом Тимона, судя по его виду он не был способен скопить даже на новую куртку, но сдержав замечание о том что он скопит или к старости или на игрушечную, сказал:
- Прально, считай щя каждый норм пацан должен с тачилой быть, а при царе то их знать не знали, сечешь?
- При каком царе?
Удивился Тимон.
- Ну че ты епт, при котором с фашистами воевали, не знаешь что ли?
Сказал Серый. От этих познаний истории я чуть не подавился пивом, которого отпил еще немного. Стакан был все еще полон больше чем наполовину, а парни уже успели выпить по целому и разливали по второму. 
- Во.
Сказал я оторвавшись от стакана.
- Тогда не было них…я, но кто то же первый автомобиль испытывал, сечешь в чем ништяки то испытателя? 
- Погодь, ты хочешь сказать что такая х…йня нормаль будет?
Сообразил наконец Петр. 
- А че нет то? С авто то тоже все ох…евали когда они только появились.
Дверь распахнулась, и из нее показался Славик с грязной кастрюлей в руках.
















207

- Во, пацаны, салатика надыбал еще.
Воодушевленно сказал он окидывая всех взглядом. Я уже поставил стакан с пивом на лестницу, и был наготове. Когда взгляд Славика упал на меня, и кастрюля выпала из его рук, я изящным движением кинулся ему навстречу, подхватывая ее. Он в испуге шарахнулся к двери, крышка с грохотом улетела куда-то прочь, но кастрюля осталась у меня в руках. Я почуял что там как минимум соленые огурцы, дешевая колбаса сомнительного качества, рис, картошка, лук и много малопонятной смеси которая продавалась под видом майонеза по цене тринадцать рублей за пакетик. 
- Ну епта мля Слава, чуть хавку не развалил всю. Жрать то чем будем, вилки то где?
Сказал я под хохот его приятелей. 
- Ты кто?
Сказал он пытаясь проникнуть сквозь дверь и глядя на меня глазами размером с блюдце. 
- Это Матюха, че не слыхал что ли? Давай, метнись за вилками чтоб все культурно. 
Похлопал меня, к моему раздражению, по плечу Серый. 
Славик продолжал смотреть на меня, но от реплики Серого судорожно кивнул, и наконец вспомнил что перед тем как войти дверь нужно потянуть на себя. Он снова исчез, а я поставил кастрюлю на крыльцо и сказал:
- Хера се, норм продукция.
- А то. 
Поддержал меня Тимон накладывая салат в пустой контейнер пластиковой вилкой. 
- Вообще грустно сидели, мля водочки бы.
- Ну извиняй, я вообще думал на сегодня завтра купить и все. 
- А покурить то нет ничего?
- Сказал же, не курю.
- Печально, что так? 
- Ништяки же, у меня знаешь нюх какой ох…ительный? 
- Какой? 
- Вот смотри.
Сказал я Тимону пока остальные тоже воспользовались пустыми контейнерами.
- Я в кастрюлю заглядывал?
- Ну нет вроде.
- Во, а ты посмотри.
Сказал я пихая к нему кастрюлю.
- Вот что огурчики там соленые ты чай и сам чуешь, а вот еще там картофана наварено, причем прошлогоднего. Риса, который короткий. Колбаска, лучок там. Майонезик какой-то стремный, не, реально стремный. Слушай, это что вообще должно было быть? Типа оливье что ли? Нах рис туда то?
- Ну что было то и намешали, ху…ли, в желудке то все смешается. 
- Да хрен с ним, а вот вчера иль сегодня с утра в этой кастрюле курицу варили, да и перчиком пахнет. 
- Я х…й знает, может и варили, Славика спросить надо. А ты что, реально все это чуешь? Типа как собака?
- А то, реально чую. Я-ж говорю, ништяки же. 
- Ну х…й знает. 
С едой пиво стало исчезать быстрее, правда я старался пока обходиться без нее, по крайней мере без условно чистой вилки. Хотя запах был весьма манящ. Конечно качество продуктов спорное, да и неизвестно как их хранили, но пахло довольно вкусно, наверное просто потому, что я проголодался. И так уже подвыпившие, парни расхмелели еще больше, догнавшись пивом. 
- Ты не пойми на кого похож, толи волк, толи еще х…ита какая. П…здец у тя усищи.
Сказал Петр протягивая руку к моим вибриссам.
- Э, слышь руки.
Ответил я ему плавным движением отводя его руку в сторону. 
- Это орган чувств мля, сечешь? Ты вон кота за усы так подергай, он те морду мигом в лоскуты порвет.
- Хера се, чем рвать то будешь?
- Ну ты мля слепошарый. 
Ответил я махнув у него перед лицом распрямленной рукой.
- Них…я себе!
Отстранился он прочь наконец-то разглядев когти.
- Это мля что за х…йня такая на руках? 
- Че, не видишь что ли? Когти. 
- Хера се.
Встрял Тимон.
- Вот это аргумент у лохов бабло отжимать. А что, и правда режут?
- Конечно, х…ли нет то?
Сказал я возмущенным тоном, и процарапал дерево лестницы. Оно оказалось неожиданно мягким, видимо от времени, и следы остались весьма внушительные, к ужасу Славика который как раз вышел сжимая в руке пяток алюминиевых вилок весьма черного цвета и измятого вида. 
- О, ништяк.
Сказал я беря одну из них прямо у него из рук, и угостившись из кастрюли. Больше всего вкус забивала кислота огурцов. Но в целом салат оказался на удивление съедобным, и поев его немного я допил стакан с пивом. Остальные тоже подложили себе еще, и разлили остатки бутылки, плеснув заодно и Славику. Тот наконец присел держась в стороне от меня. 
- Слышь, а ты их в ход то пускал?
Спросил Тимон.
- А то, знаешь как рвут? Ты думаешь я просто так что ли? Я между прочим не просто так, и кто меня знает тот знает что со мной лучше не связываться. Х…ли мля, я если захочу так человека вообще в фарш нах могу превратить мля, мне если хочется кому-нить просто в е…ло дать, еще силу умерять приходится, а то нах в г…вно порву мля. 
Я старательно имитировал признаки опьянения, не желая напиться и в самом деле и потерять над собой контроль. 
- Вот мля дело было, значит иду я мля по своим делам, никого не трогаю, и тут мля баклан какой-то до…бываться начинает, ты мол мля кто такой нах, да откуда ты взялся, да иди мол отсюда. Ну я то х…ли, я то добрый до поры, я ему мол и говорю, ты это дядя, вали ка своей дорогой да мне настроение не порть. А х…ли? Этот п…дор перо мля достал да начал меня на понт брать сука мля, ну я терпел, терпел, а как он в мою сторону им тыкнул, за ручку его схватил.
Я жестом изобразил как хватал его за руку. Вышло довольно зловеще.
- Потянул нах. Ну и х…ли думаешь? Шкурку то ему с руки и снял мля. Кровища потоком, косточка белеет, х…ли, от руки лоскуты одни.
Я ухмыльнулся обнажив клыки.
- Нож естественно улетел сразу, а уе…ок этот за ручку схватился да на колени весь в соплях. А я ему мол и говорю, ну что уе…ок, довые…ывался мля? 
- Хера се, а что, мусора не закрыли?
- Пытались, а х…ли? Ты думаешь ко мне так подкопаться просто? Я все чин по чину, мол гражданин начальник, смотрите сами, я терпел, на дурака внимание не обращал, а как он на меня на говне полез, так все законно и огреб. Я-то мля не просто так, я знаешь ли и связи кое-какие имею. Считай сразу фирма то та вписалась. А х…ли? Им считай все что в мою пользу, то и в их. Ты ведь не думай что все так просто. Эта генетика, там бабло такое крутится что ни тебе ни мне и не снилось, а где бабло там и все дела. Сечешь? 
- Э, так они те подкидывают чтоль?
- Да вот и х…й то. Ты не вкуриваешь, деньжат то я и сам могу подзаработать, а им выгодно чтобы если что где как, то в мою пользу, ибо если что то они там сразу потому что для них как что то лучше. Вот например пока мне дельце то это шили, то выяснили что вот как ни крути, а коготки за холодное оружие ну никак не притянуть, а отсюда сразу перспективы виднеются. 
Я многозначительно поднял палец, и налил еще пива.












208

- Оно все ведь не сразу, а от основы, а основка то эта вот он я, и сразу работа начинается, чтобы чуть что так сразу, так что если что то серьезные люди того. А так-то я им нах не нужен, им главное чтобы то чтобы если кто на меня, то сразу с меня куда надо, так как это им большие выгоды делает, всекаешь? 
- Мля, что то сложно все как то.
Сказал Петр.
- Так я не понял, нах им это нужно то было.
- Ну что ты мля, я же все по полочкам разложил. Вот считай ты ножичек достанешь где, опа и статейка сразу. Да и доставать не надо, в кармане найдут, и хватит. И вот лей не лей что ты им только помидорки режешь, а статейки то посерьезнее шить будут, сечешь? А коготки, их х…й то пришьешь к делу. Справочки уже имеются, и документики нужные. Так что я хоть на куски могу дятла какого-нить порвать, а по закону я его голыми руками порвал, да и вообще, он сам об пальчики мои порвался. И статейка сразу поменьше. Сечешь темка то какая нарисовывается? 
- Эм, ну вроде да. А что, значит так и кроют? 
- Ну если не зарываться, то почему нет? Я же не беспредельшик, и не отморозок. Когда что сразу понимаю, когда просто помахать, когда в кулак сжать, а когда и расписать в хохлому. Мне знаешь, после того случая сразу сказали, ты Матвей мол парень умный, если кто чего, то мы тебя прикроем, но если сам чего не того, то уже сам разбирайся. А я то ведь знаю где чего когда, а что где не так, и если что, то я сразу когда того а когда этого, сечешь фишку?
Повисло молчание, и ухмыльнувшись я еще глотнул пива, а затем блаженно откинулся на перила.
- Слушай.
Сказал наконец Славик.
- А ведь это про тебя в газете сегодня писали что ты там с мусорами арестовал кого-то? 
Поза расслаблена, никакого напряжения проскользнуть не должно. Я посмотрел на него, выпил пива и сказал:
- Что значит с мусорами? Мусора потом подтянулись. Ибо нех…й на моей территории всяким залетным дела вести без моего ведома. Дело то как было, иду я значит и вижу как фраера какие-то лоха щиплют. Ну я смотрю, рыла то незнакомые, и вообще х…й его знает кто они. Я значит к ним подхожу, ну они понятное дело ох…ели сразу, а я им и говорю, вы мол уважаемые что тут дела ведете, да мне не сказамши? Я посмотрю вы вообще не отсюда, меня не знаете а уже думаете что можно все? А они мля сразу обосрались, да деру вафелы позорные. Ну х…ли, я одного сразу схватил, а тут и мусора нарисовались. И старший подходит значит и говорит, ты мол что тут опять буянишь? Нам опять висяки что ли на собак бродячих списывать? Ну я ему сразу в ответ, ты мол что говоришь гражданин начальник, тут мол залетные какие-то добрых граждан обижают.
Я выделил «добрых граждан» весьма ироничным тоном.
- А вы мол мне дело шьете? Мусорок то сразу включил, мол разберемся, разберемся, ну я им пихнул фраерка то этого, и говорю, ты мол меня знаешь, личность я приметная, ну пошли разбираться что и как. Ну а х…ли? Те уж сами не рады что на огонек заглянули, знают что на меня где залезешь, там и слезешь. Терпилу того достали где то, а он то тоже знает что если что, сразу тему вкурил. Ну и фраерка то того по этапу, ибо не х…й на чужих местах делюгу делать, а дружков то его поймать не удалось, разбились они. В фарш.
Я оскалился в ухмылке, и от этого молча слушавшие меня парни отвели взгляд. Страх мелькнул в воздухе, слабый затуманенный алкоголем и бравадой, он все-таки мелькнул, и вполне ожидаемо что сильнее всего его проявил Славик. 
- Так что мусоркам осталось только их в пакетик сгрести, да отчеты свои писать. А там и газетчики чтоб их подтянулись. Устроили мне. Сенсацию. 
- Вон оно что.
Протянул Петр.
Я допил стакан, и налил себе третий, уже из второй бутылки. Слегка пошатнувшись с целью изобразить опьянение, я сказал:
- Мля, хватит мне пожалуй. Окосею совсем нах.
- С пива?
Удивился Тимон.
- Ага. Я теперь пьянею быстро, ништяк же.
- В смысле?
- А что, не допирает? 
Я усмехнулся, и поднял руку с жатым в ней стаканом, водя ей из стороны в сторону.
- Ты вот водяры три стакана выхлебаешь, а мне для того же эффекта пиваса хватит. Сечешь экономию? Да них…я ты не сечешь. Оно знаешь как надо, смотреть в оба, да если что сразу подхватывать. Вот ты говоришь, мол не человек я. А знаешь, это ведь как раз и не плохо, я может и не человек, я может сверхчеловек. Чувствуешь разницу? Оно ведь все может ой как выйти, а я сейчас где?
Я выждал паузу поглядывая на парней. Они молча пили пиво.
- А я сейчас впереди, на самом так сказать фронте. Так что все у меня ништяк, вот только бабу одну уломаю, так вообще в ажуре будет. А то ведь рыпается сучка, знаю ведь что хочет, а ломается.
- Ну так ты ее активнее что ли.
Сказал Серый.
- Не сечешь ты фишку.
Ухмыльнулся я ему.
- Активнее я вон шлюху сниму, да интереса нет, понимаешь? Изюминки. Мне от бабы что надо? Чтоб сама по мне текла как мартовская кошка, сечешь? А иначе толку как бревно е…ать. Надо впечатление произвести, так сказать очаровать, чтоб сама хотела. Вот у тебя есть такая чтоб сама хотела?
- А то, вон Люська с второго подъезда сразу хочет как бутылку достанешь.
- Не сечешь ты фишку.
Вновь повторил я нравоучительным тоном.
- Люська твоя бревном ляжет, полежит да бухать пойдет. А вот когда телочка сама по тебе течет, да сама бегать начинает, вот где смак то. Оно может и гемор лишний, но я тебе говорю, как впечатление нужное произведешь, так такие грани себе откроешь, что охренеешь как баба вообще е…аться может. О, вот я что подумал. Надо знаешь что, вот смотри, подрежешь ты например ей сумочку, и тут я, на белом коне. И сразу на перехват. Ну подыграешь чуток, сумочку я вырву, для вида изображу попытки попинать, да верну ей чтоб она сразу ох…ела. Ну а я потом не обижу, проставлюсь там. 
- Ну х…й знает. Суеты больно много из-за пи…ды.
- Сразу видно, не умеешь ты правильно пи…дятенку готовить. Такое блюдо раз попробуешь, так что со шлюхой что с рукой одно и тоже будет. Она может суета и лишняя, но сука азартная. Как на бабу смотришь, и говоришь себе, а ты девонька мне не просто дашь, ты сама за мной бегать начнешь. Слав, а может ты подсобишь в это? Считай как все удастся, поляну вам накрою?














209

- Ну, я не знаю…
- Да лан, че ты ссыш? Ну что баба те то сделает? 
- В натуре, ну подрежешь чуток, х…ли будет то?
Оживленный перспективой поляны поддержал меня Серый. Остальные тоже вступились. 
- Точняк, шугнешь шмару да все ништяк будет.
- Ну че ты телишься? Там же подставой все будет, никакого кипеша.
- Точняк.
Сказал я. Очевидно Славика не очень радовала подобная перспектива, но его приятели ощутимо начали давить на него в предвкушении угощения, и он довольно быстро подчинился мнению большинства. 
- Ну ладно, а че делать то надо?
- Да все просто. 
Сказал я ему.
- Завтра вечерком подловлю тебя, да вместе до места дойдем. Как ее увидим, я тебе покажу да в сторонку метнусь. Чуток выждешь, да мимо нее прошмыгнешь и сумочку подрежешь. Ну и я тут нарисуюсь, тебя схвачу, сумку вырву да беги себе куда хочешь. А послезавтра вечерком как раз все обеспечу. 
- Ну, наверное. А если еще кто окажется? 
- Да кто там окажется? Если что, метнусь ему наперерез, придержу, мол в погоне столкнулись, сечешь? Да и вообще, те главное в сторонку удрать. Слыш, а у тебя куртка есть еще одна?
- Ну была старая.
- Во, натяни ее да исчезни с виду и выбрось, а если что поймают, я впишусь за тебя, мол не этот, запах не тот, сечешь? Те главное не вот прямо словили на виду, а в сторонке где, чтобы нельзя прямо сказать что это именно ты. Да и если что совсем не так, я мусоркам так и скажу, мол на бабу впечатление произвести хотел, и приятеля подговорил. 
- А если обоим впаяют?
- Что впаяют? Тут главное умысел, сечешь? А тут все без преступного умысла, а чисто так сказать по любви. Не, ну может втык дадут слегка, ну подмазать придется, а так них…я серьезного не будет. 
- Ну попробую. 
- Во, ништяк, уважаю.
Дополнительно обсудив место и время встречи, я посидел с ними еще немного. Времени было уже за полночь, и мне снова хотелось есть, и не этот салат а что-нибудь внушающее больше доверия. Пиво кончилось, я выпил не больше трех стаканов, и сидел клюя носом. В принципе я не видел чего-либо слишком предосудительного в моей идее. В конце концов я и вправду могу говорить что мне сперма в голову ударила, и наверняка мне удастся на этом отмазаться, ведь факта преступления не будет. Парни вяло говорили захмелев еще сильнее, и жаловались на отсутствие курева. Я сидел прикрыв глаза и размышляя, как услышал шаги на расстоянии. Кто-то быстро шел по направлению к нам, а разбитая лампочка не способствовала тому чтобы он нас сразу увидел. Я открыл глаза. 
Это был мужчина лет сорока в старом потертом пальто и очках. Он действительно заметил нас только когда оказался довольно близко, видимо не услышав разговоры из-за ветра. Меня насторожила его боязливая походка, и то что он сжимал небольшую сумку. Тимон окрикнул его:
- Э, слышь уважаемый, есть покурить? 
Он вздрогнул увидев нас, я чуть наклонил голову скрывая лицо шляпой.
- Н-нет.
Ответил мужчина, явно испугавшись нас. Я прекрасно почуял его страх, и остальные видимо тоже. 
- Точняк нет? А ну подь сюды.
Сказал Тимон, и мужик подчинился. Я внутренне выругался. Ну какого хрена? Все что ему нужно было сделать, это просто пройти мимо, и в девяти случаях из десяти им просто было бы уже лень встать. Проклятье, наверное стоило бы просто взять и уйти, но я слишком приметен. Если его грабанут, то он сможет опознать меня даже по одежде, а тем более если увидит лицо. А зачем мне нужны эти проблемы? Ладно, главное чтобы у него отобрали только пачку сигарет, и не избили. С этим он в полицию не пойдет. 
- Точняк нет? А если найду?
С этими словами Тимон встал, и нагло подойдя к мужику сунул руку ему в карман.
- Оп-па, а это что?
Он вытащил оттуда слегка помятую пачку сигарет.
- Хера се, ты че? Нап…здил что ли?
Поднялся Серый и направился к мужчине, я тоже встал и стал обходить стороной, стараясь держаться вне поля его зрения, и по-прежнему скрывая лицо, тем более что внимание человека было полностью занято возмущенным Тимоном, который толкнул его свободной рукой, убирая пачку в карман. 
- А в барсетке что?
Он схватил сумку, мужчина попытался сопротивляться, но подошедший Серый ударил его кулаком в живот, заставив согнутся и закашляться. Тимон же раскрыл сумку, и замер. Выглянув из-за плеча мужика, я увидел что в ней были деньги. Розовая пятитысячная купюра и несколько тысячных. А вот такого мне уже точно не нужно. Я посмотрел на затылок мужчины. Схватить его за голову, резко крутануть, и шея сломается. Главное сделать это резко, а не как с той собакой. Вот только, что если эти попадутся? Они сдадут меня сразу, а ликвидировать их можно будет только послезавтра, например подмешав яда в угощение. Ненужный риск, и сумма не такая-то большая, тысяч десять примерно. За пять жизней маловато. Говорят что человеческая жизнь бесценна, но многие не задумываются над тем, что это значит. Она бесценна, у нее нет цены. У нее нулевая цена. А ноль меньше десяти тысяч. 
Мне даже не надо сворачивать ему шею, всего-навсего достаточно швырнуть его на землю, и скомандовать остальным бить его. Они подчинятся, в злобе от того что он им врал. Все что мне понадобиться, это добавить пару ударов. У меня сильные ноги, и тяжелая, прочная обувь с металлическими вставками в носах. Я могу разбить ударом ноги кирпич, и пара ударов по голове убьют его. Только опасные сорок восемь часов, и свидетели исчезнут. Все просто и легко, гопники ограбили прохожего, перестарались и забили насмерть. А потом на радостях от украденных денег напились некачественного алкоголя, и умерли. Дело можно смело закрывать. 
Вот только они могут растрепать обо мне за это время, или их могут поймать раньше. Если тут хорошенько пнут участкового, то он быстро сложит два плюс два, и поймет по какой причине эти ребята вдруг гуляют, а выжидать они не станут, напьются едва первый магазин откроется. Ну Славика может особо и не подпустят к выпивке, заявив что у него еще дела, но мало ли? Риск, ненужный риск. Но они уже почуяли деньги, и почуяли страх. Как и я. Это манящее, завораживающее чувство чужого страха. 
Мужчина потянулся к сумке, но Серый придержал его за руку. Взгляд жертвы метнулся на него, а потом он оглянулся на меня. Все еще согнутый от боли в животе, он посмотрел мне в лицо снизу вверх, и от увиденного его глаза в ужасе расширились. Его буквально парализовало, если его страх до этого еще имел пределы, то теперь он потерял их, и первобытный кошмар материализовавшийся в перед ним заставил мужчину оцепенеть.
Привычная, легкая улыбка легла на мои губы, когда я смотрел ему в глаза наслаждаясь липкими волнами страха. Они были словно сладкий мед, исходящий от него, как тепло от солнца, приятно согревающее шерсть. Великолепное чувство, как тогда, раньше. Как в той дурацкой погоне, как в одном из этих домов. Настоящее наслаждение той властью что дает ужас перед тобой. Властью над парализованном, потерявшим волю к сопротивлению существом.














210

Его страх вновь породил во мне это игривое настроение. Но теперь он точно знает кто я, а по этим данным опознать меня очень легко. Тимон присвистнул:
- Х…я се!
- Че там?
Вытянул я голову в сторону сумки, заглядывая внутрь.
- Ого, ништяк, ну ка дай.
Я протянул руку, и он отдал мне ее без возражений.
- Х…я ты Буратина. 
Сказал я мужику обходя мимо него и держа раскрытую сумку в руке. Свободную руку я положил ему на грудь, и едва касаясь провел когтями по одежде. Мужчина казалось, забыл о боли, и завороженно смотрел на меня, не в силах оторвать взгляд. Очки слетели одной дужкой с уха, и так и висели у него на лице. Тихий шорох моих когтей об его одежду заставил его издать едва слышный звук похожий на скулеж. 
- А курева пацанам значит дать никак, да? 
Вкрадчиво произнес я. Заслышав эту реплику, Серый вновь толкнул мужчину, крикнув:
- В натуре мля! Х…ли п…здил?
Мужчина отшатнулся, но я придержал его не давая упасть, и продолжая обходить все тем же плавным шагом, встал между ним и Серым не отводя от него взгляд. Нюх уловил запах алкоголя и от мужчины. Он тоже выпимши, но уже почти трезв. Мысли собрались в единую, холодную словно лед структуру. Ликвидация за такую сумму нерациональна. В конце концов это не миллион. Но и просто так отпустить нельзя, ведь он заявит в полицию, а найти меня будет не просто легко, а абсолютно легко. Значит мне нужно чтобы он молчал. Но просто взять и отпустить его я тоже не могу. Пацаны не поймут, как ни ублюдочно звучит это выражение. От толчка мужчина наконец смог кое-как говорить:
- Я… я…
- Что ты мля? Тя как вообще звать фуфел?
Вякнул я на него. Петр тоже подошел, заинтересованный происходящим, и обошел мужчину перекрывая ему возможность бегства. Теперь он был окружен со всех сторон. Мужчина тихо прохрипел пересохшим голосом:
- Игорь.
- О, Игорек значит. Знавал я одного Игоря. Или опять пиздишь? А ну паспорт покажь.
Я перехватил руку поудобнее, и чуть приподнял его за одежду, из-за чего пальто довольно нелово задралось, блокируя ему руки. Мужчина слабо дернул рукой в сторону воротника. Поняв что там скорее всего внутренний карман, я наглым образом просунул туда руку, и нащупав документ достал его. Сумка висела на сгибе локтя руки которой я шарил. Я раскрыл паспорт, и посмотрел в него запоминая адрес прописки, а живет то относительно недалеко, пара остановок, но все-же уже более нормальный район.
- И правда Игорь.
Сказал я.
- Ну че Игорек, че делать будем? А?
Серый выглянул из-за меня, но на этот раз руки не тянул. 
- Че Игорек то, по прописке живешь али скрываешься где?
Я небрежно подкинул паспорт, и поймал его в раскрытую сумку. 
- Я… По прописке.
Он все так же не мог оторвать от меня испуганного взгляда. Сомневаюсь что он способен врать в таком состоянии, а это мне на пользу. 
- Х…я се, по прописке он. А че тут шляешься?
- В натуре, ты кто мля такой тут ходишь?
На эти реплики остальных мужчина не отвечал будучи всецело скован вниманием на мне. Я все так же улыбаясь посмотрел на свою руку с задумчивым видом, и повернув расслабленную кисть щелкнул когтями. Мужчина вздрогнул, и прохрипел:
- Н-не убивайте…
Видя что их реплики не действуют, остальные просто стояли и смотрели, не давая ему путей для бегства. Я почувствовал неприятный запах мочи, и едва заметно скосив глаз заметил что по штанине мужчины стекает жидкость. 
- Значит так фуфел…
Я толкнул его в сторону остальных, и Серый с Тимохой схватили его за руки. Я запустил руку в сумку.
- Мы у тебя по-хорошему поинтересовались? Поинтересовались. А тебе западло было сигаркой угостить. А скупой дважды платит, слыхал?
С этими словами я вытащил тысячную купюру, и сунул ее Петру. Тот взял ее словно само собой разумеющееся. Я захлопнул сумку, и натянул ее ремень на шею человека.
- Так что это нам причитается за то что врал, сечешь?
Я поправил ему очки, вогнав его в дрожь тем, что мои когти коснулись его лица, и схватив его за шиворот одной рукой потянул на себя. Серый с Тимоном отпустили его, и чуть присев я поднял его силой ног, и развернувшись вытянул руку вперед. Нагрузка ощутимо навалилось на нее, мне пришлось отогнуться назад чтобы сохранить равновесие, и вытянуть хвост. Рука наливалась тяжестью, но все-таки мне удавалось держать его почти в тридцати сантиметрах от земли. 
- И чтоб я тебя тут не видел больше, проваливай на х…й.
Рявкнул я на него выпуская, и чуть толкая вперед, так чтобы не порвать когтями одежду. Он не удержался на ногах и свалившись на землю, перевернулся, и рванул прочь на четвереньках. Отлетев так метров на пять, он наконец сумел подняться и побежать с поистине рекордной для себя скоростью. Петр расхохотался ему вслед. 
- Ха, давай, вали мля. Интеллигент х…ев. 
Тимон и Серый смотрели вслед мужчине с довольно забавными, наполненными растерянностью лицами. До них с трудом доходило что основная сумма уплывала прочь. Я провожал человека взглядом с усмешкой на лице. Нет, конечно надо будет зайти и извиниться, да и деньги вернуть. Вот только оправдаться надо как-нибудь поизящнее. Вряд ли он сразу в полицию побежит, слишком напуган, а вот днем может подумать, и пойти. Так что стоит поспешить. И все-таки, в этом есть что-то приятное. 
- Не понял…
Протянул Тимон. Я рассеянно ответил:
- Да я уж догнал что ты не из понятливых. Мля, жрать охота, скоро что ли ларьки откроются? 
- Да тут неподалеку круглосуточный есть. Славка, эй Славка?
Петр обернулся к так и стоявшему у крыльца Славику. 
- Подь сюды.
Я повернулся к крыльцу, и пошел туда. Остальные пошли за мной, и Славик подбежал нам навстречу. Петр сунул ему купюру.
- На, метнись до ларька, да купи там пиваса что ль, да похавать чего.
- И слышь, мне молока шоколадного глянь там если есть. Да смотри чтоб просрочку не сунули. 
Добавил я.
- Ага, щя я мигом.
Ответил Славик и побежал прочь. Ну хоть бегать может. Тимон вытащил сигареты и зажигалку, закурил одну и протянул остальным. Серый и Петр тоже закурили, а я на этот жест неопределенно махнул рукой, и прислонился к стене так чтобы ветер сносил дым прочь.
- Не, я все же не догнал.
Наконец произнес Тимон. Серый вопросительно посмотрел на меня, а Петр явно растерялся не понимая до чего именно не догнал Тимон. 
- Ну х…ли тут не понятно?
Сказал я.
- Он нам п…здил? Пи…здил. За это с него сверху спросили.
- Не, ну а х…ли так мало? 
- А ты че мля, беспредел что ли? Или буратина это по-твоему не последнее несет? Ты вообще в курсе что по понятиям последнее не берут? Мы свое взяли и нормально. 
- А че там было то?
Вмешался Петр.
- Да бабла куча.
Ответил Серый, я в ответ рассмеялся:
- Да какая куча нах, слепошарый? Косарей семь не больше. Вот только это уже на статейку особую тянет, по крупному, на семерочку. Сечешь? Не, ну х…ли, если недоволен, иди догоняй, только я уже на то вписываться не буду. Я свое взял, а по беспределу не пойду. 
Тимон посмотрел в ту сторону куда скрылся мужик, затянулся и сказал:
- Да ну нах.














211

- Дошло мля наконец. Учить вас тут всему надо. 
Я демонстративно зевнул вовсю пасть. Остальные молчали, явно уже желая спать. Тянущая тяжесть в руке от нагрузки быстро проходила, и скоро уже не напоминала о том что я только что держал человека. Определенно от силовых упражнений есть толк. 
- Мля, ну где там он?
Наконец сказал я. Почти задремавший Серый вздрогнул:
- Да щя придет.
И действительно, вскоре показался Славик с туго набитым пакетом. 
- Ну наконец то мля, давай, че там. И сдача где?
Поднялся Тимон.
- Да вот…
Славик протянул ему пакет и несколько купюр.
- Ни че не зажал? Смотри у меня. О, во норм.
Тимон достал из пакета бутылку водки и стал разливать по стаканам. В качестве закуси предлагались какие-то подозрительного вида плавленые сырки да готовые бутерброды с колбасой сомнительного качества. По крайней мере мясом от нее пахло весьма условно. 
- Э, слышь мне чуток совсем, я со стакана водяры вообще улетаю нах.
Вяло сказал я протягивая свой стакан, который я отличил от остальных по отсутствию запаха сигарет. Тимон плеснул мне слегка на донышке, и нащупав в пакете пакет с молоком, я опрокинул водку, и смыл обжигающий вкус с горла шоколадным коктейлем. Серый достал пакет с семечками, вскрыл его и протянул остальным. Я тоже не стал отказываться, и взяв горсть стал шелушить их когтями и отправлять в рот. К сожалению молоко было не то что я беру обычно, и экономия на качестве явно чувствовалась, но я решил ограничиться им, и нормально поесть уже дома. Посидев так еще минут десять, я наконец встал и сказал:
- Ладно пацаны, пойду я пожалуй. Вы Славика особо не напаивайте чтоб завтра все в лучшем виде было.
 - Да не вопрос.
Отозвался Тимон. Петр только сонно кивнул головой, а Серый затянулся, и оторвавшись от сигареты сказал:
- Все нарисуем епта, да Славон?
Тот только кивнул, и я пошатываясь пошел прочь, сжимая в руке пакет и потягивая из него молоко. Пройдя пару кварталов по направлению ветра, я услышал голос Тимона.
- Х…я се его штормит уже. Мля вот так по скорой накидаться, а? Славон, куда тянешься? Те завтра романы устраивать.
Серый вяло рассмеялся, но быстро замолчал. Я же свернул за угол здания, и убедившись что меня не видят, кинул пустой пакет в измятую урну, и перешел на бег направляясь по тому адресу где живет этот Игорь. Проклятье, ну почему у него не было хотя бы пятисотенных купюр? Отдавать то мне придется из своего кармана. И вообще, какого хрена он с такой суммой так поздно шел? Надеялся что все уже спят? Ну молодец. На его месте я бы подобные районы вообще обходил широким кругом. Надеюсь хоть дальше он добрался без происшествий. 
Нужный адрес я нашел быстро, подъезд был закрыт на домофон, но окно над козырьком приоткрыто, поэтому я просто подпрыгнул и залез на него, не желая возится с кодом или названивать раньше времени. То что я сразу позвоню в дверь вызовет меньше подозрений, может меня даже примут за соседа и откроют сразу. Я поднялся на четвертый этаж, выключив дорогой свет на лестничной площадке, включил камеру регистратора и позвонил в нужную дверь. Надеюсь он еще не уснул, или его жена, характерный запах которой я почувствовал от двери. 
Судя по шагам это действительно была его жена. Она подошла к двери, остановилась, видимо глядя в глазок, но в темноте разглядеть она ничего не могла. Наконец она спросила:
- Кто там так поздно?
- Здравствуйте, а Игорь Петрович Станкин здесь проживает?
- Да, а кто вы?
- Знакомый его, извините что так поздно, но пока приехал, пока дом нашел, вы не могли бы открыть дверь и позвать его?
- Гош, там к тебе пришли.
Крикнула она открывая дверь.
- Ну кого там еще принесло? Только задремал.
Недовольно ответил мужчина. Дверь открылась. Я придержал ее рукой, и плавно поднял голову, открывая лицо из-под шляпы, и слегка улыбаясь.
- Вы только уж не пугайтесь, что у меня такой облик.
Она смотрела на меня растерянно, но ее растерянность сменилась ответной улыбкой, и она в восхищении сказала:
- Ой, а я про вас в газете читала. Вы и вправду целую банду арестовали? Ну надо же. А вот Гошу моего как раз сегодня ограбили, представляете?
- Да, я знаю, я как раз по этому поводу, можно пройти?
Забавно, видимо он не уточнил кто именно его ограбил. Ограничился наверное общими словами. В комнате по соседству возился мужчина, видимо в поисках какой-нибудь одежды.
- Конечно, проходите, раздевайтесь…
- Я не надолго, скажите у вас найдется бумага, а четыре, и ручка. Совсем свои забыл, а мне надо будет кое-что записать. 
- Да? Ну сейчас поищу.
Несколько растерянная, она закрыла за мной дверь и ушла в другую комнату, включая там свет. Я кинул шляпу на столик рядом с входной дверью, и обернулся в сторону спальни откуда выходил этот Игорь. Он был в халате и очках, и увидев меня ошеломленно замер. Я ухмыльнулся, и официальным тоном сказал:
- Ну что же вы Игорь Петрович так поздно по таким местам ходите? Проходите на кухню, поговорить надо. 
Развернувшись я уверенным шагом прошел на кухню, с которой весьма маняще пахло. Ему ничего не оставалось как двинуться за мной следом. Я шагнул прямо к столу, отодвинул табурет, и смахнув крошки со стола сел за него, вынимая из кармана деньги.
- Что вам надо?
Прохрипел мужчина испуганно глядя на меня.
- Как что? Вернуть вам ваши деньги. Вы конечно извините меня что я вас так напугал.
Я повернулся к нему так чтобы камера смотрела прямо на него.
- Но извините, чем вы вообще думали идя так поздно по таким районам?
- Я, у друга засиделся…
- Прекрасно, просто прекрасно. Засиделись вы. Могли бы и такси взять, и вообще вы мне спасибо должны сказать что вас прямо там не пристукнули и все деньги не забрали. Вы хоть понимаете что чуть не сорвали мне все? Значит так, вот ваша тысяча.
Я положил пару пятисотенных на стол. На кухню заглянула женщина сжимающая пачку бумаги и ручку.
- Гош? Что тут такое?
Сказала она увидев его состояние.
- Ничего особенного. 
Ответил я поднимаясь и идя к ней. Мужчина отшатнулся, налетев на холодильник. Я взял бумагу и вернувшись к столу расстелил и протянул ручку мужичне.
- Так, пишите.
- Что писать?
- Извините, вы не оставите нас на пару минут?
Сказал я женщине. Она растерянно посмотрела на меня, и сказала:
- Может чайку? Только что кипятила как Гоша пришел.
- Потом, сначала дело. Будьте любезны, оставьте нас ненадолго.
Я говорил уверенно, почти командным тоном, и она подчинилась, выйдя за дверь.
- Так гражданин Станкин, пишите под диктовку. 
Он неуверенно взял ручку и подошел к бумаге, чтобы не мешать ему, я отошел к окну и стал диктовать.
- Я, Станкин Игорь Петрович, тысяча девятьсот восемьдесят второго года рождения, в связи с полным возвратом взятых у меня денежных средств в размере одной тысячи, числом и прописью сумму пишите. В размере одной тысячи рублей, дальнейших претензий к гражданину Соломину не имею. Дата, сегодняшняя дата, и подпись. Написали?
Он слабо кивнул.
- Вот и хорошо. 
Я взял бумагу, и аккуратно сложил ее. Мужчина был так напуган, что я не удержался от того чтобы продолжить игру.












212

- Что же вы гражданин Станкин так неосторожны? Вы хоть понимаете что чуть не сломали мне месяц работы по внедрению?
- Вы что, из полиции?
- Нет. Месяц, почти месяц установления контакта, нахождения общего языка, и все чуть было не пошло насмарку.
- Извините.
Прошептал он глядя в пол. Уверенность моего тона, малопонятные обвинения в том что он не просто сам подставился но и меня подставил совсем его смутили, и заставили чувствовать виноватым самого себя. 
- Извиняю. Вы что, не знаете где живете? Или что у вас по соседству находится?
- Там просто ближе, мы с другом засиделись как зарплату выдали, ну и вот.
- Заведите карточку. Двадцать первый век на дворе, человечество уже даже с собственным геномом учится работать, а вы все еще такие суммы наличными носите. И право, уж лучше бы вы у своего друга заночевали, и пошли домой утром, когда криминогенные элементы еще спят. 
- Ну, наличными как то надежнее…
- Надежнее потерять вы хотите сказать? О чем вы вообще думали? Удивительно, просто удивительно. Это ведь основы личной безопасности, просто не ходить по подобным местам. И зачем вы вообще на окрик остановились? Да им в девяноста пяти процентах случаев было бы лень вас догонять, а так вы сами к ним пошли. Сказали нет, и пошли себе дальше. Что это за неуверенность вообще? Что это за демонстрация такая, смотрите мол я сам вам все отдам.
- Извините.
- Извиняю. Уже даже ребенку все это должно быть известно. 
На кухню вновь заглянула женщина, прислушиваясь к нашему разговору, да и скорее всего она и так его слышала, я посмотрел на нее, и немного помявшись она сказала:
- Извините, а вы этих, ну которые грабители, арестуете? 
- Знаете, нет. Я там был вообще по другому поводу. А уж выгребать всю эту яму, извольте. Думаю вы и так знаете что там за район.
- Да, да, конечно. Гоша там не будет ходить больше, да Гоша?
Мужчина слабо кивнул. 
- И все же, может чайку? Я бы настоечки предложила, но вы же на службе, да?
- От настоечки воздержусь, а чая ладно, можно. Гражданин Станкин, не смею вас больше задерживать, и думаю вы уже сильно хотите спать. Благодарю за сотрудничество. 
С этими словами я убрал расписку в карман. Понятия не имею имеет ли она хоть каплю юридической силы, но ее наличие внушит ему что он не имеет никаких прав на претензии, и идти в полицию он не решится. Мужчина кивнул и вышел, женщина же стала разливать чай. 
- Может пирогов хотите? Я только вчера напекла…
- Не откажусь, вы уж извините что я в верхней одежде, но мне и правда уходить уже пора. Так что если минут пять. 
- Да, конечно, угощайтесь.
Она сняла тряпку с кастрюли рядом со столом, и поставила ее передо мной. Судя по запаху пироги были с картошкой и с мясом. Выбрав тот что с мясом, я взял его и откусив, запил чаем.
- Скажите, а вот про вас писали что это у вас какой-то эксперимент был? Просто увидеть такое, вообще кажется невероятным. Я и фотографию видела то удивлялась, а тут на самом деле.
- Да, медицинский эксперимент по манипуляции с геномом. Наука не стоит на месте, а человек слишком долго не был объектом ее применения. Мир вокруг нас изменен полностью, и пришло время менять самих себя, потому что на месте стоять нельзя.
Ответил я прожевав пирог, и беря другой.
- И все-таки, вы же больше даже на зверя какого-то похожи. 
- Что плохого в том чтобы отбросить свой облик ради звериной силы и выносливости, если разум при этом сохраняется без изменений? Человек всегда жаждал быть сильнее, и изобретал тысячи машин для этого, а теперь он может перестроить саму свою плоть. Просто еще одна ступень. 
- Сильнее? А вы поэтому тех бандитов арестовали?
- Арестовала их полиция, я лишь задержал, увидев что они напали на прохожего, ладно, извините но время позднее, и наверное я уже пойду.
- Да, да конечно.
Я ушел прихватив пару пирогов, и проводив меня женщина заперла дверь. Подождав пока она отойдет от двери, я включил свет, авторегистратор, спустившись закрыл окно, и вышел прочь из подъезда. Кажется я уже перегулял сонливость, но выспаться все равно надо, завтра я должен быть в лучшем виде. Я чуть-чуть постоял обоняя ночной воздух и успокаиваясь. Это все-таки несколько тяжело, просто входить и говорить уверенно, буквально подавляя любое сопротивление своей волей. Ставить людей в подчиненное положение переламывая их страх и растерянность самоуверенностью и наглостью. Тяжело психически. Самое главное, нельзя медлить. Нельзя стоять перед дверью и раздумывать, войти или нет, что говорить, что ответят. Главное просто войти и начать говорить, а дальше уже будет проще. Нельзя изматывать себя нерешительностью и ожиданиями, а если что и проскочит, то оно должно остаться внутри.
Я поскреб когтями кору дерева снимая нервное напряжение и оставляя весьма приличные борозды. Главное просто говорить и говорить, командный тон закроет любые логические просчеты, да и растерянность от моей внешности не способствует излишнему осмыслению. Может они меня за какого-нибудь частного детектива приняли, тем более что одежда соответствует этакому нуарному образу. Да плевать, главное что он не попрет в полицию писать заявление, деньги я ему вернул, вреда здоровью не причинили, да и убежден он в том что я с него самый настоящий отказ от претензий взял. А с той компанией надо завязывать, использую Славика, проставлюсь им и пошли они куда подальше. Главное чтобы он не забыл. Хотя приятели напомнят ему. 
Может и в самом деле отравить их? Улицы безопаснее будут. Я брезгливо сплюнул. Надо будет как следует почистить одежду и помыться. С другой стороны, к чему мне такие риски? Яд еще доставать, причем надежный и медленно действующий, потом полиции стрематься. Нет, обойдусь как-нибудь. Я доел пироги, и перешел на бег направляясь к дому. Дорога не самая близкая, но бег успокаивал. Да и поел на халяву, хотя нет, с тысячей расстался. Обидно конечно, ну ничего, это лучше чем еще одно заявление на меня. Да еще и проставляться, тьфу одни траты на эту Маринку. Ничего, если все выйдет, то оно того стоит. А за удовольствия надо платить. 
Нет, все-таки надо узнать что именно хотят от меня с этими повторными модификациями, и не удастся ли получить некое вознаграждение. И на самом деле надо попробовать поохотится, хоть на еде поэкономлю. Хм, а может сразу и начать? Прибить собачку какую-нибудь, или ворон половить, перемолоть в фарш да с картошкой поджарить, или с макаронами. И угостить их. Заодно и посмотрю на их реакцию, в конце концов все равно мясо же. Не отличат чай. А мне экономия, и так им еще водки покупать да картошку переводить. 
Мысль заинтриговала, тем более что время сейчас позднее, вот только в чем нести? Хотя можно и так, прямо в руках. Главное избегать случайных прохожих. Странное чувство азарта захлестнуло меня, и обоняние словно обострилась в поисках лежки бродячих собак.













213

Потрясающее чувство. Едва разум сосредоточился на этой цели, как все органы чувств стали воспринимать мир еще ярче. Шелест ветра в листве, далекий вой автомобильной сигнализации. Темные окна, только отдельные светятся. Электрического освещения довольно много, и для меня было светло как днем. Машины, кучи машин во дворах, запахи дыма, смазки и грязи. Смешанный аромат помойки. Я пошел туда заходя по ветру. Куча, целая лавина запахов. Какая-то еда, вполне даже ничего, вонь химикатов, горелого пластика. Пронзительнее всего пахло каким то моющим средством. И да, запах собак едва пробивавшийся сквозь иные. Я пошел в ту сторону совершенно бесшумно, навстречу ветру. Глаза сразу нашли их, спавших среди кустов у стены дома. Четыре пса, и выглядят даже довольно упитанно. Я облизнулся. Хорошо видно они на помойке откармливаются, а может даже жильцы прикармливают. Ну ничего, ради еды убивать можно. Один пес, грязно-кремовый кобель лежал чуть в стороне, и выглядел поменьше остальных. Вот его и возьму.
Главное идти по асфальту у самой стены, там не хрустнет случайная веточка. Тихо, совершенно бесшумно, шелест плаща все равно скроется за шумом ветра. Слух настороженно ловит собственные шаги. Это уже привычно, подкрадываться так к собакам, правда к другой стае. Но вот затем чтобы убить… Пальцы сжались в предвкушении того как когти вонзятся в мягкую, податливую плоть. Я подходил все ближе к спящему псу, лежит на брюхе, морда на лапах. Кажется даже не замечает меня, или просто слишком устал. Чуть нагнувшись, я простер над ним руки, главное не задеть вибриссы раньше времени даже дуновением воздуха. Пес зашевелился почуяв что-то, и сонно поднял голову. Мои руки метнулись со скоростью змеиного броска. Я схватил его правой за морду, крепко сдавив челюсти, и дернул вверх отрывая от земли. Он задергался, но прежде чем успел заскулить, я разорвал ему горло когтями левой руки. Когти так легко прошли сквозь плоть, и первый удар крови разбился об мою руку плеснув вокруг. Собака задергалась в моих руках, воздух с хлюпаньем прошел сквозь порванную гортань, но спустя пару секунд она затихла, потеряв сознание от мигом вылившейся из мозга крови. Острый, вкусный аромат разорванной плоти ударил мне в нос, и я быстро и тихо стал отступать назад, прижимая к себе пса все еще слабо, конвульсивно дергающегося. Запах крови сносился от остальных собак ветром, но он вихрился в траве и кустах, его порывы были хаотичны, и медленно но верно мельчайшие капельки крови достигали носов собак. 
Они беспокойно зарычали, задергались во сне, но я уже был почти в десятке метров от них, а когда они вскочили и залаяли, я уже скрылся за домом и бежал прочь, сжимая свою жертву. Голова собаки была на уровне моей груди, а хвост бился по коленям. К запаху крови добавился и запах собачьей мочи, когда ее мочевой пузырь сжался в агонии. Я чуть отстранил ее свободной рукой в сторону, чтобы ее выделения не испачкали плащ, и остановившись потряс ее позволяя вылиться последним каплям мочи, и выпасть части кала из расслабившегося кишечника. Надо будет помыть тушку чтобы не особо воняла. Она лежала у меня на руках, еще почти теплая, еще почти живая. Конечно запах крови перебивался менее приятными, но все равно, это была практически самая настоящая добыча. Наверняка те собаки даже не поняли что произошло, просто их соплеменник исчез, оставив после себя лужу крови. Мысли позабавила. Интересно, а осознали ли они ее гибель? Осознали ли что что-то огромное, совсем даже не походящее на человека запахом унесло одну из них во сне? Способны ли собаки понять что теперь каждый сон может оказаться последним, и нечто страшное украдет тебя во сне, оставив только след крови и запаха крупного хищника? 
Это было потрясающее чувство. Власти похищать, власти оборвать жизнь. Это оказалось так легко. Конечно их чувства как и мои затуплены городом. Постоянная вонь от машин, от помоек, постоянный шум заглушают, ослепляют, словно окутывают в невидимый ватный ком затупляющий восприятие. А вот вдалеке от этой суеты, насколько можно обострить их? Я побежал дальше к дому. Конечно собака слаба, гораздо слабее среднего человека, но с ней оказалось так легко расправиться. Просто схватить за голову, дернуть вверх обнажая горло, и втопив в него когти провести почти от уха до уха. Конечно острота моих когтей усовершенствованная пилкой несравненна с тем чем обычно обладают животные, но возможно тигру столь же легко разрывать плоть. А может именно почти человеческие руки позволяют использовать их столь гибко, не просто ударять полагаясь на силу, но гибко резать отдавая остроту лезвия воле слабины мяса? Да, имей люди когти, вряд ли бы они так легко вступали в драки друг с другом. 
Я бежал к дому, и пару раз замечал еще издалека шаги запоздалых или может быть ранних прохожих. Я оббегал их стороной, так чтобы они даже не увидели меня. И я ликовал. Какая-никакая, а по сути это моя первая добыча, и она оказалась такой легкой. Может даже попробовать самому? Надо только как следует прожарить, а то вдруг там паразиты какие-нибудь? И обязательно помыться с антиблошиным шампунем. А еще попробую шкуру снять, интересно это очень сложно? Я видел видео в интернете как это делается, и вроде ничего хитрого. А мясо в фарш перекрутить, и в морозилку. Заморозка первая ступень ликвидации паразитов, прожарка вторая. Ведь может мне тоже придется посидеть с ними и поесть этого. А вот печень и сердце, обязательно пожарю и попробую. Только пожарю подольше. А потом спать. И мозг тоже пожарить, почки наверное ну нафиг, а может и печень тоже? По сути печень тоже наверное не стоит, там скорее всего скапливаются тяжелые металлы, все-таки орган по очистке организма.
Я остановился у еще одной помойки когда мне пришла в голову мысль о том, что потрошить дома наверное будет не слишком приятной работой, да и мыть наверное придется долго. Оглянувшись по сторонам и убедившись что никого нет, я открыл один из контейнеров, и запрыгнул на крышку соседнего. Взяв тушку собаки за задние лапы, я перевернул ее над зевом мусорного бака. Из порванного горла потекла кровь. Я потряс тушку позволив вытечь ей максимально полно, и перехватил ее поудобнее. Коготь лег на мягкий живот собаки, и я надавил погружая его в брюшину. Почувствовав как кончик зацепился изнутри, я плавно повел вниз. Это было словно резать плотную занавеску. Шкуря мягко подавалась когтю, я чуть оттягивал ее на себя им словно крючком, и быстро разрезал от грудины до пениса. На меня пахнуло ароматом распоротого живота, крови, чего то кислого, но вроде кишки не повреждены. Повернув разрезом на свет соседнего фонаря я убедился в том что они целы, и опрокинув тушку разрезом над контейнером, позволил им выпасть. Тонкая кишка вывалилась переплетением петель, но во многих местах она держалась какими то пленами. Я с любопытством смотрел на это, отмечая примерно знакомые мне органы, проглядывающий край печени, кишечник, мочевой пузырь, трубчатые сосуды идущие к почкам невидимым за кишками. Осторожно перерезая когтем эти плены, я старался не зацепить стенку кишечника чтобы не испачкать его содержимым брюшную полость, и время от времени оглядывался. Работа странно возбуждала.













214

Никого не было. Кишечник послушно выпадал, все сильнее и сильнее. Я ухватил мочевой пузырь, сморщившийся, почти пустой, и осек его от удерживающих плен. Я буквально выдрал идущую от него в пенис трубку, стараясь захватить как можно больше и плотно сжав пальцами. Свесив ее над баком, я так же вырвал и трубки от почек. А затем полностью выпустил кишки, упавшие в бак цельной, не порвавшейся массой. Прямую кишку уходящую в анус я обхватил изнутри вместе с частью шкуры, она не подавалась грубой силе, и держа за нее собаку я когтями освободившейся руки прорвал шкуру вокруг ануса пса, и наконец выкинул эту часть кишки. Закатав рукав, я просунул руку мимо желудка, вдоль пищевода. Плоть сопротивлялась, она обволакивала руку влажной мягкостью легких и чего-то еще, и мне приходилось буквально очищать пищевод когтями. Собака забавно расширилась от моей руки внутри нее, воздух из смятых легких с тихим свистом вышел из горла, и вот наконец гортань ушла в разрыв, и я полностью вырвал из собаки пищеварительный тракт. Снова понюхал рану. Вроде ничего лишнего не задел. Желчный пузырь, желудок, кишечник, ничего вроде не лопнуло и не загрязнило мясо. 
Тушка ощутимо полегчала. Я не стал раскатывать рукав плаща на мокрую руку, и так добегу. Интересно, а ведь эта работа совсем не вызвала у меня отвращения. Может опять все дело в том, что аромат крови воспринимается мной как аппетитный? В желудке заурчало. Захлопнув крышку контейнера я продолжил свой путь домой.
Добрался я почти с рассветом, и мне пришлось пару раз скрываться за машинами от ранних прохожих, но входя в квартиру я был уверен что никто не видел меня с моей добычей. Я сразу кинул собаку в ванную, и снял плащ. Он был весь вымазан в крови. Но сперва надо разделать тушку. Сполоснув руку и раздевшись догола чтобы не испачкать одежду, я унес тушку в ванную. Я взял душ, и стал поливать ее водой смывая весь запах мочи и помойки, промыл даже изнутри. Алая вода стекала в сливное отверстие унося аромат крови. Наконец когда вода перестала течь, я стал снимать шкуру. Это оказалось не так просто, да она отделялась достаточно легко от белых потеков жира, но часто грубой силы не хватало, и приходилось подрезать ее когтями, зачастую прорывая насквозь. Вот только со спины шкура стащилась почти целым куском. Я покидал ее в таз, толку все равно от нее нет, так что просто засуну в пакет, и выкину подальше от дома. Не забивать же ей унитаз?
Странное возбуждение вновь охватило меня когда окатив тушку водой еще раз, я стал изучать ее внимательнее. Красноватые мышцы, белые сухожилия и желтоватые участки жира. Невероятно большие от вырванных век глаза. Оскаленные челюсти, я вымыл пасть собаки от запаха слюны. Тощий хвост. Распоротый живот и проглядывающие в суставах кости. Почти целые подушечки на лапах, и тонкие косточки пальцев переходящих в тупые когти. Любопытство охватило меня. Я взял заднюю лапу собаки, обхватил кость сжав руки на суставах, и стал изгибать все сильнее и сильнее. Она казалось прочной, но вот раздался тихий хруст, и когда я напрягся посильнее, кости треснула. Трещина мигом пролетела почти по всей длине кости, и она переломилась, обнажив ароматно пахнущее содержимое. Нет, мне определенно стоит поесть сперва чтобы не начать жрать сырое мясо.
Отложив тушку я вымыл руки и пошел на кухню. Там вымыл их еще раз с мылом, и залез в холодильник. Остатки старой еды я съел даже не разогревая, просто покидал в рот, чувствуя как желудок наполняется тяжестью, и запил пакетом молока. Сытость была холодной, но вполне приятной, и я вернулся в ванную. Тушка все так же послушно лежала в ней. Я сжал руки и подошел ближе. С силой ударил когтями прямо в грудь. Забавно, они легко проскользнули между ребер, вот только там было слишком узко для пальцев. Я вдавил их сильнее, подцепил ребра двумя руками, и потянул в разные стороны в надежде разорвать грудину. Но ребра треснули первыми. 
Я довольно долго играл с тушкой. Положил череп на дно ванной, и стал бить низом кулака словно молотком. С третьего удара он треснул по швам. Впившись в проломы когтями я разорвал его, обнажив мозг скрытой под порванной пленой. Разодрал грудину вытащив пористые, мягкие легкие, обнажил сердце. Попытался вырвать глаза, один лопнул от когтя, но второй мне удалось вытащить практически целым. С пятой попытки наконец сломал хребет. Плоть поддавалась моим рукам и когтям. Она послушно рвалась, и только сухожилия сопротивлялись, но и они поддавались остроте. Может быть я просто был силен, или собака достаточно мелкая и слабая, но разделывать ее было одно удовольствие. Я складывал вырванные куски мяса в чистый таз. Мышцы разделялись в основном цельно, хоть и слипались между собой какими-то связками и пленами. Только сухожилия приходилось отрезать. Внутренности тоже обнажились легко, я выкинул почти все к шкуре, оставив только мозг и сердце. Внешним осмотром подозрительных аномалий свидетельствующих о болезнях найти не удалось. Не то чтобы я был опытен во вскрытии, но органы были однородны, каких-нибудь пятен или струпьев не наблюдалось. Может даже собака была здорова. Я переломал в ней почти все кости, и даже сумел вырвать клыки, правда пришлось ударами расшатать их. Все это тоже пошло в хлам к шкуре. Еще раз помыв мясо, я понес его на кухню.
Мозг и сердце я нарезал ножом на тонкие ломтики, и положил на сковороду жариться, а пока они готовились, стал перекручивать мясо через мясорубку, складывая его в пакетики. По мере наполнения я клал их в морозилку, и периодически переворачивал готовящиеся продукты. Я специально передержал их сильнее чем обычно, прожарив очень глубоко. Все-таки я опасался возможных паразитов, но ведь раз я убил эту собаку не защищая себя, то должен поесть ее плоти. Жаркое наполняло кухню столь аппетитным ароматом, что я вновь почувствовал голод. Пришлось жарить три раза, пока мозг и сердце не оказались изжаренными полностью. Можно было порезать и потолще, но я хотел чтобы не осталось сыроватых областей. 
Наконец фарш был приготовлен и убран, и я вкусил собачатины. На вкус оказалось не так и плохо. Сердце было весьма плотным, а мозг чуть рыхлее, и все весьма вкусным. Я жадно съел все, и немного посидев стал убирать забракованные мной остатки. Их я тоже разложил по отдельным пакетам, решив выкинуть завтра подальше от дома. Закончив с этим, я сполоснул ванную и стал мыть одежду. Сапоги, плащ, и даже штаны были в кровь. Пришлось повозиться оттирая их, и застирать штанины, но наконец все было отмыто. Повесив одежду сушится, я вымыл ванную, и принял душ, смывая кровь и слизь с моего меха. Забавно, но отмывались они даже полегче чем оттирался плащ. Я с наслаждением вымылся сперва с антиблошиным шампунем, а затем и с обычным. Высушив шерсть я пошел в спальню, прихватив авторегистратор. 
Разобраться с тем как подключит его к ноутбуку, много времени не заняло, и залив запись на винчестер, я стал смотреть сьемку моего посещения этого Игоря. Качество оказалось вполне приемлемым, вот только карман часто закрывал верх записи, особенно когда я сидел. Да и звук был приглушен, а в движении вообще заглушался шорохом кожи плаща. Надеюсь Алла сумеет достать подходящую сеточку на камеру, чтобы звук писался лучше, но в любом случае от регистратора толк вроде бы есть. Вот только надо будет и в жилетку под него карман сделать, там более тонкая ткань глушить не будет. Вдруг Маринка так обидеться что напишет на меня заявление о том что я якобы ее изнасиловал? А если я запишу то как у нее был, то можно будет не просто опровергнуть ее заявление, но и окончательно опозорить ее подав встречный иск за клевету.
Поставив регистратор на зарядку, и выключив ноутбук, я завел часы на четыре дня, и лег спать. Завтрашние занятия так и так пропущу, главное теперь встретить Маринку и Славика. И обеспечить их встречу друг с другом, а потом появится внезапным спасителем. Когда я засыпал, я вновь задумался над своей игрой с телом собаки. Зачем кошка играет с мышью когда сыта? Она просто пробует на ней когти, учась убивать. На этой мысли я заснул.












215

Сложно сказать точно что мне снилось. Возможно из-за усталости, но сны были обрывчатые и неясные. Я с трудом помнил их. Грязные, темные стены, погруженные во мрак улицы, и липкий словно туман страх, чей аромат причудливо переплетался с изумительным запахом свежей крови. Неясные тени, за которыми я гнался, гротескные существа пытающие убежать. Я так и не мог понять, люди это или животные. Они рассеялись совершенно внезапно, в такт звону телефона. 
Он вырвал меня из сна, и открыв глаза я неохотно встал и взглянул на абонента. Звонок был от адвоката. С силой выдохнув воздух, я ответил, стараясь скрывать сонливость голоса:
- Алло?
- Здравствуйте молодой человек. 
- Да, здравствуйте. Что то случилось?
- Ничего о чем нужно излишне беспокоиться, но вы могли бы навестить меня сегодня? 
- Да, конечно. 
Я посмотрел на часы, чуть меньше десяти утра, и сказал:
- А что случилось из того о чем нужно не беспокоится? 
- Ну, могу сказать что все новости в той или иной степени хорошие. Например тот грабитель наконец-то пришел в себя. Он правда все еще в реанимации, но врачи говорят что жизни ничего не угрожает. 
- Рад за него.
- Аналогично. По этому делу вы наверняка будете просто свидетелем, и я постараюсь чтобы заочным.
- Спасибо, у вас в кабинете?
- Да.
- Хорошо, тогда где-то через час буду.
- Прекрасно.
- До встречи.
- До свидания, молодой человек. 
Все новости хорошие? Я убрал мобильный в карман. Это радует. Фух, неужели и вправду все будет заочно? Лишний раз общаться с судебной бюрократией, пусть даже и в качестве свидетеля мне не охота. Охота мне сейчас залезть обратно в кровать, накрыть нос хвостом и подремать еще часика три. Но надо идти. Ароматный, свежезаваренный кофе наполнил кухню восхитительным ароматом. Выпив его и позавтракав, я принял душ и посмотрел прогноз погоды. Он не изменялся, и сегодня вечером обещали дождь. Прекрасно, надеюсь, будет целый ливень. Во всяком случае обещали. Оставив шляпу дома я вышел на улицу под привычной тяжестью бронежилета. 
Удивительно, но новая машина кинулась мне в глаза практически сразу. Белая девятка стояла у соседнего подъезда, и я был абсолютно уверен что раньше я ее не видел. Любопытно. Записав ее номер, я побежал в ближайший строительный магазин. Было довольно людно, и прохожие зачастую оглядывались на меня. Хоть тело и скрывалось плащом, голова была совершенно открыта, да и хвост я расправил. Может тут я привычен, но все-таки мое появление порой вызывает ажиотаж. Конечно я контролировал ситуацию вокруг, но когда я свернул за поворот, было уже довольно глупо разворачиваться обратно когда я увидел четырех мальчишек игравших во дворе. Обычно детей я стараюсь обходить десятой дорогой.
- Смотрите, волчара двуногая.
- Вау.
- Гляди ка, и точно.
Они уставились на меня во все глаза. Я не снижал скорость бега проносясь мимо. 
- Смотри хвостатый какой.
- Эй, волчара!
- Да тише ты.
- Мамок найду, и нажалуюсь что школу прогуливаете.
Вяло огрызнулся я, но сомневаюсь что они меня услышали. Во всяком случае они не стали бегать за мной. В наше время любых контактов с детьми лучше вообще избегать, особенно если ты мужского пола. Забавно, но порой я словно в тайне ожидал увидеть где-нибудь в интернете новость о том, что ребенок умер на глазах десятков прохожих, никто из которых даже не подошел к нему из-за боязни быть обвиненным в нездоровом интересе. В любом случае я вскоре добрался до нужного магазина, и зашел внутрь. 
Парень за прилавком оторвался от ноутбука, услышав звон дверного колокольчика, и сказал:
- Здравствуйте, чем могу…
Он осекся увидев меня, а затем расплылся в улыбке в ответ на мою.
- Ой, это вы? А отец мне рассказывал про вас?
- Отец? 
Ответил я проходя внутрь помещения. 
- Николай Петрович Плотников. Я Сергей.
- Да? Ну и как папа поживает?
- Да нормально все. Вот только не знает как вы там, хоть бы позвонили что и как, а то раза два в милицию вызывали, так и ничего больше.
В милицию? Хм, интересно. Это где это я успел еще наследить, да и о чем он вообще?
- А что вызывали то?
- Да показания давать же. Ну про ту драку, ну стол когда сломали.
- Ах это.
Память четко сработала вспомнив те события, да, одного вроде из мужиков с кем я тогда нажрался, звали Николаем. Ого, а сын то у него практически взрослый. 
- Да, что там вышло то?
- Ничего особенного, забрали они свое заявление. Отцу кстати привет передай, и благодарность.
- Да, конечно. Он мне вчера все уши прожужжал, смотри мол как настоящие мужчины делать должны, да газету ту тыкал.
Вот и еще одна жертва лжи. Хотя, почему одна? Их десятки, тысячи, миллионы. Все человечество жертвы лжи, лжи тех у кого власть.
- Там на самом деле очень помогло то что они меня просто испугались. А так на трех лезть большая глупость.
- Да я знаю, вот только он опять загорелся идеей меня в спортивную секцию записать, и так с работы приду времени нет никакого, теперь это еще взбрело ему в голову. 
- А ты ему скажи чтобы он вместе с тобой записывался, пример подавал. Глядишь и передумает.
- Ну не знаю, а ты кстати что хотел?
- Да сверло по стеклу трубчатое, сантиметра полтора диаметром, есть такое?
- Были, щяс посмотрю. 
Сверло и правда нашлось, и купив его я побежал наконец к адвокату. Что думали люди видя меня? Да, они оборачивались, смотрели на необычное. Наверняка многие уже хоть раз меня видели, а еще больше прочитали, удивились фотографии. Но как они относились ко мне, особенно в свете этой лжи? Как к киношному супергерою со сверхспособностями? Или как к сумасбродному фрику решившемуся на надругательство над собственным телом? А может как к цирковой собачке шокирующей своей внешностью? Или как к богомерзкой твари, оскорблением облика человеческого? Сколько людей столько и мнений, но каков общий вектор их мыслей?
И все же я не чувствовал откровенной враждебности. Любопытство, безразличие, легкая симпатия. Может быть виной тому легкая улыбка постоянно бывшая на моем лице, которой я отвечал тем кто слишком долго задерживал на мне взгляд, или может мой облик обладал некой миловидностью, симпатичностью. Возможно даже специально сконструированной. Ведь вызывают симпатию кошки, собаки. Может потому я и похож на что-то среднее?










216

Хотя с другой стороны, подумал я толкая ладонью дверь в контору Альберта, в таком случае им определенно не стоило делать мне такие когти. Тут люди изумлялись мне побольше чем на улице, хотя секретарши воспринимали меня практически без удивления. Я постучал, и получив приглашение вошел в кабинет. Мартин тоже был тут. 
- Здравствуйте.
Сказал я проходя внутрь. Альберт невозмутим, Мартин как всегда оживлен и весел. Но наверное это просто такие же маски что ношу и я.
- Проходите, присаживайтесь.
Сказал Альберт. 
- О, вот и вы. Как дела? Готовы приступать к съемкам? 
Заговорил Мартин.
- К сьемкам? 
Я посмотрел на него.
- Да, местный телеканал хочет сделать небольшой выпуск о вашем героическом деяние, знаете, все уже почти готово. Надо дополнить прессу и телевиденьем. 
- Конечно, мне тоже понадобится пара дней для подготовки.
Улыбнулся я в ответ. Альберт посмотрел на меня, видимо отмечая мою легкую сонливость, и сказал:
- Да, думаю не стоит слишком спешить. И давайте немного о более серьезных делах.
- Более серьезных? Ведь вроде все улажено.
Удивился Чинк.
- Да, конечно. И присутствие на суде будет необязательным благодаря вашим справкам, но надо будет еще раз дать показания, чистая формальность. Конечно тоже не сегодня, думаю опять повестку пришлют на днях. 
Сказал адвокат.
- Так что насчет этих дел?
Заинтересованно спросил я.
- Все вполне себе нормально, мужчина вышел из комы, ему уже предъявлено обвинение. Охранники действовали в рамках своих полномочий, так как он пытался дотянуться до пистолета, а о том что он не боевой они не знали. Может конечно и ударили слишком сильно, так что ребра сломали.
На этой фразе я старался смотреть в пол с очень виноватым видом. 
- Но их долг пресекать преступления, пусть даже и во вред здоровью преступника. Вам скорее всего понадобится дать еще раз показания на месте, в порядке следственного эксперимента. Думаю вряд ли преступник встанет так скоро, так что с ним вы на нем не встретитесь. Со вторым еще проще. Кажется дело набирает небольшой резонанс на городском уровне, во всяком случае ходят слухи что тем патрульным что помогли вам в задержании, объявлена благодарности за оперативное прибытие на место происшествия.
Вот как. Даже странно, неужели это было так легко подстроить? 
- Что до вас же, как уже сказал мистер Чинк, репортеры жаждут взять у вас интервью по этому поводу. И может быть придется еще разок повторить показания, и все тот же следственный эксперимент. 
- Сценарий написан?
Я сказал это довольно сухо, вызвав некое удивление Мартина.
- Да, вот ознакомьтесь и заучите. Конечно это во многом формальность, но чем быстрее все будет правильно сделано, тем лучше.
Альберт протянул мне пачку бумаги.
- Да, я понимаю. И я прекрасно помню как все было на самом деле. 
- Это хорошо.
На этих словах мне показалось что взгляд Альберта немного потеплел. Оторвавшись от пола, я вновь нацепил на лицо привычную улыбку, и стал изучать бумаги. Просто план как все было. Где стояли они, где был я, привязанные к местности схемы и фотографии места неподалеку от банка с пояснениями. Просто чтобы не путаться в показаниях. 
- Да, я все подробнейшим образом изучу. И Альберт Матусевич, можно вот какой вопрос? На время обследования и поездки в деревню, я хотел бы сдать свою квартиру в аренду, ну знаете, чтобы зря жилплощадь не простаивала, и долги за коммунальные услуги не копились. А вы сами понимаете, со всеми этими слухами о квартирных аферистах я бы предпочел обратиться к кому-нибудь с рекомендациями.
- Конечно, понимаю. У меня есть знакомый в подобном агентстве, думаю он вам поможет. Секундочку.
Альберт снял телефонную трубку и набрал номер.
- Алло, Ольга Викторовна?
- Здравствуйте.
Донеслось из трубки.
- Альберт Матусевич? Вы к Семену Эдуардовичу?
- Да дорогая моя, он сейчас не занят?
- Простите, клиент.
- Конечно-конечно, я все понимаю. Душечка, вы не могли бы передать ему чтобы позвонил как освободиться? 
- Непременно Альберт Матусевич.
- Благодарю вас душечка, до свидания.
Он повесил трубку, и сказал:
- Так, думаю он скоро освободиться. Вы сможете сегодня к нему забежать для предварительной беседы?
- Да, конечно.
Ответил я когда Альберт назвал мне адрес. Не так то и далеко отсюда.
- Хорошо.
Сказал он.
- Просто я смотрю вы немного не выспались?
Соврать? Ложь это ловушка и для самого лгущего. Лгать всегда надо полуправдой. Холодная мысль промелькнула за долю секунды, и не изменившись в лице я ответил:
- Ах, есть немного. Знаете, дела амурные. 
- Вот как, понимаю.
- Да?
Довольно бесцеремонно вмешался Чинк.
- У вас уже проявляется половой инстинкт? Любопытно, рановато как то. 
- Мне уже за двадцать.
Ответил я.
- С одной стороны конечно да, но с другой стороны, изменения были столь велики что по сути вы, если можно так сказать, псевдоребенок, с поновой развивающимся организмом. Конечно это наложено на уже достаточную взрослость вашего организма, на самом деле проведение изменения в подростковом, а тем более детском возрасте было бы намного менее мучительным и гораздо более безопасным, но юридические препоны, вы понимаете?
- Да.
- Поэтому с одной стороны у вас мозг, и даже во многом тело взрослого человека, но с другой стороны многое, особенно в области гормонального фона больше похоже на детское. Хотя у вас уже ведь в целом половая функция работоспособна? Как я понимаю вы предпочитаете удовлетворять ее онанизмом? 
Интересно, а если бы мои щеки были побриты от шерсти, краснота бы проявилась? Я оборвал Чинка ядовито-медовым тоном:
- Мистер Чинк, при всем уважении, я бы предпочел обсуждать это наедине с врачом. А вы к моему глубочайшему сожалению не врач, и более того, мы не наедине. 
Мартин заткнулся, и посмотрел на Альберта, старательно делающего вид что он занят бумагами.
- Ой, простите. Просто подобная поведенческая императива не совсем соответствует рассчитанными нами гормональными изменениями, не так быстро если быть точнее.
- При всей важности гормонального аспекта психологического состояния человека, во многом поведение разумного существа обуславливается и высшей нервной деятельностью, в том числе и на основании уже сформированной памяти и рассудка.
- Да, конечно вы правы. 
- То что мне понравилась девушка не обязательно означает то, что это лишь всплеск гормонов. Вполне возможны и иные мотивы.
- Да, конечно, личная приязнь, я понимаю.
Мартин как оказалось даже был способен смущаться. Нас оборвал телефон, и Альберт снял трубку: 
- Семен Эдуардович? 
- Альберт Матусевич, как я рад, вы по делу какому?
Раздалось из трубки.
- Да, вы уж извините что все дела да дела.
- Ничего страшного, хочешь жить хорошо, изволь и работать хорошо. Так чем обязан?
- Видите ли, есть у меня один знакомый, человек, который хотел бы сдать в аренду свою квартиру. 
- Вот как?
В голосе Семена скользнуло легкое удивление от того как выделил Альберт в своей фразе слово человек.
- Да, и я хотел бы порекомендовать ему именно вас, так как у меня нет никаких сомнений в надежности ваших услуг.
- Конечно, всегда лучше обращаться к тем кого знаешь. Пожалуй я даже смогу уделить ему время сегодня.
Я уж было хотел сказать что мне вполне хватит получаса на дорогу, но затем подумал что не стоит сообщать о том что я прекрасно слышу его телефонного собеседника. Может Альберт и догадывается что у меня достаточно острый для этого слух, но догадываться и знать наверняка это две разные вещи. Альберт прикрыл трубку и посмотрел на меня.













217

- Как быстро до этого адреса доберетесь?
- Полчаса хватит, с учетом того что я дорогой перекусить чего-нибудь возьму.
- Хорошо.
Сказал он и снова прильнул к трубке:
- Он подойдет через полчаса примерно, вас устроит?
- Секундочку…
Раздалось шуршание бумаг.
- Да, вполне. Только может быть ему придется немного подождать.
- Он подождет, и еще, вы читали новость о задержании банды геноморфом живущем в нашем городе? 
- Это? По-моему весьма нелепая утка, а что?
- Дело в том что человек, которого я к вам посылаю и есть этот генетически модифицированный. 
Повисло минутное молчание, а потом Семен сказал.
- Вы серьезно? Вот это да. Знаете, пусть обязательно приходит, мне было бы любопытно своими глазами взглянуть.
- Да, конечно.
- Может еще созвонимся.
- Обязательно, до свидания. 
Повесив трубку, Альберт взглянул на меня.
- Хорошо, значит у меня полчаса, а по остальным делам будем ждать повесток.
- И да, телевиденье. Если что в пятницу устроит?
Я задумался.
- Думаю да, позвоните только зарание.
- Конечно.
- До встречи.
- До свидания молодой человек.
- Успехов на личном фронте.
Хмыкнул мне вслед Мартин. Я захлопнул за собой дверь, и остановился прислушиваясь. Спустя небольшую паузу Мартин сказал:
- Интересно, он и вправду влюбился? 
- Не знаю, но вам стоит все-таки поменьше сыпать медицинскими терминами, особенно такими.
- Да, вы наверное правы. 
- Да, но надо сказать что вы меня заинтриговали, в каком смысле, псевдоребенок?
- О, понимаете, эта модификация она для своего проведения требует просто колоссальной перестройки организма. По сути он формируется заново, перестраиваются все органы, все ткани. Даже кости перерождаются заново. Что бы все это происходило, требуются очень радикальные меры влияния на организм.
- Но вы говорили что все одна инъекция? 
- Да, и это и есть наше величайшее достижение. Понимаете, по сути вирус не просто несет модифицированный геном, он если можно так сказать, несет и инструменты для подготовки, для реформирования организма, можно сказать возвращает молодость.
- То есть, если мне принять только эту, скажем часть вируса, я омоложусь?
- Не все так просто к сожалению, не все так просто. Природу трудно обмануть, и вместо омоложения получится просто глобальная разладка всех сформировавшихся процессов в организме, по сути гибель. Скажу честно, я не могу подробно обо всем этом рассказать, но пока мы можно сказать забросили попытки выделить эту сыворотку омоложения отдельно. Слишком полное отсутствие успеха. Можно сказать что мы ей плавим человека, а модификация кует из этого расплава новое существо. А без нее расплав так и растекается бесполезной лужей. 
- Но омоложение, это ведь…
- Невероятно, да. Мечта, да. Прибыль, да. Но успеха нет. Когда мы стали сотрудничать с группой, которая работала над этим направлением, они были на грани банкротства. Красивые теории и никакого практического результата. Возникла даже идея модифицировать человека в самого себя, если можно так выразиться, и вновь неуспех. Человек просто не мог выжить после этого оставаясь человеком. Вы никогда не задумывались над тем, что Бог возможно разочаровался в человеке?
- Простите что?
Когда он отвечал, в голосе Мартина звучала странная задумчивость:
- Наша работа, наш успех. Порой он кажется чудом. Целые направления, целые пласты исследований пересеклись в нашей компании даровав нам успех. Подумать только, не будь у нас советских разработок по защите организма от химического оружия, подопытные никогда бы не выживали после модификации, не сохраняли рассудок если быть точнее, что по сути одно и то же. Если бы не вычислительные алгоритмы разработанные группой японских ученых, мы сотни лет считали бы последствия одного единственного вмешательства в геном, а о том чтобы высчитывать целых существ и речи бы быть не могло. Если бы…
- Да, я понимаю вас что только сотрудничество привело к успеху.
- Об этом я и говорю. Что если они все встретились не просто так. Что если их направляла высшая воля? Бог послал своего сына людям дабы тот своими страданиями искупило свои грехи, но стало ли человечество менее грешно? Что если Бог разочаровался в нас? Что если срок человечества окончен, а Матвей и ему подобные это наш последний шанс оставить что-то после себя? Что если они что-то новое, лишенное наших грехов, то что придет на смену человечеству? 
Я чуть было не выдал себя смехом. Ну надо же, не ожидал такого от Мартина. Он между тем продолжал веселить меня:
- Знаете, порой мне кажется что я вижу в его глазах некую мудрость недоступную нам. Возможно есть некая связь в том что тот кого мы попытались изменить сохранив облик столь сильно ударился в религию. Мы посчитали этот эксперимент провалом, но что если это и успех? Наше новое направление, влияние на нервную систему, оно открывает новые горизонты, и я верю что у нас все получиться. Только бы не как с другим…
- Это все конечно очень интересно, но давайте перейдем к делу. С репортерами я договорился, но нужен сюжет.
- Просто позвольте ему говорить то что он захочет. Он не подведет.
- Конечно, репортаж будет в основном именно о задержании, о себе он расскажет пару слов. Продолжаем вашу линию умеренной подачи информации и интриги.
Я пошел прочь продолжая пытаться сдержать смех. Ну надо же, какая прелесть. Высшая воля свела воедино все необходимое. Не ученые которые сталкиваясь с проблемами на пути к цели перерывали всю доступную литературу в поисках возможных путей решения, или хотя бы направлений которые могут быть применены для этого, а высшая воля. Видимо если кинуть в песок железные опилки, а потом провести по нему магнитом, то именно высшая воля прилепит их к нему. Но аргумент мне понравился. Красивая игра слов. Я создан по воле божией потому, что без нее столь сложная работа не могла бы быть сделана человеком, а создан я на замену вам, погрязшим в грехах и неверии. Забавно, главное сказать это с должным пафосом, и в нужный момент.












218

Я никогда не был особенно религиозным. Слишком хорошо наблюдать со стороны что религия не более чем инструмент для управления. Сказки о добром и всемогущем божестве настолько нелепы, что только глупец может верить в них. Всеведенье, доброта и реалии этого мира абсолютно противоречат друг другу. Либо бог не всеведущ, раз в результате его действий мир получился таким, наполненным страданиями, болью и отчаянной борьбой за ограниченные ресурсы, либо он не добр, и мир такой какой он есть лишь в силу его неведомых целей. Либо его просто нет. В это проще верить чем в том что все мы подопытные мыши злобного божества строящего на страданиях человечества неведомо что. Аргументация к тому что человек сам якобы отрекся от райского сада разбивается об то, что бог как существо всеведущее должен был заранее знать о всех причинах, предпосылках и последствиях подобного проступка. Если бог не всеведущ, то какой он бог?
Тогда делается вывод что если и есть какое-то высшее существо, то это не бог, а просто экспериментатор который ставит глобальный эксперимент по саморазвитию белковой формы жизни. И естественно встает вопрос о том, что если кто-то сотворил нас, то кто создал нашего создателя? Предположение о том что жизнь возникла в результате случайного распределения вещества, которое просто выпало так как нужно в одном из бесчисленных миров в этой вселенной, кажется мне наименее нелогичным. Суждения может быть в чем-то и наивны, но иные кажутся мне еще более наивными.
И все-таки, странные рассуждения Мартина невольно заинтересовали меня. Ведь если новость будет распространяться, то именно с точки зрения религиозных организаций я могу получить наибольшую неприязнь. С другой стороны церковь всегда прогибалась под выгоду. А отдельные фанатичные личности, что-ж, фанатизм это жесткая программа разума, и сметается она очень трудно, обычно вместе с носителем. И вот этого я опасаюсь, возникновения культов убежденных в необходимости остановить работу над геномом человека. Что если они нанесут удар по мне? Нет, не сейчас, не так быстро. Новость должна разойтись, вызвать резонанс. Сперва должны быть жаркие обсуждения, и то, никто не станет предпринимать действий пока распространенность модификаций не станет ощутимой. Самый острый, самый кризисный момент будет когда модификации начнут распространяться, но не будут еще слишком обыденны. Тогда человечество в первый раз разобьется на людей и нелюдей. А человечество способно перегрызться и по меньшим поводам. Вот только как пережить эту остроту? 
Возможно возникнет необходимость самых крайних мер решения проблемы. Мелькнула холодная мысль. Например новая чума, от которой спасает генетическая модификация. Если при этом модифицированные останутся ее носителями обладая иммунитетом к ней, проблема решится быстро. Я мотнул головой. В любом случае это не мои заботы. Мне главное почуять тот момент когда появятся желающие убить меня только из-за того кто я есть. И хоть при должном желании меня можно сделать после этого мучеником предвещающим обновленное человечество, меня самого подобная судьба не прельщает.
Я постарался отогнать назойливые мысли. Да, похоже что я не самого хорошего мнения о человечестве, но в конце концов, может это просто мои предрассудки? В любом случае сейчас надо держать лицо. Я понюхал воздух, вроде чуть влажнее чем вчера, открыл дверь в здание конторы по нужному адресу и вошел. Внутри было несколько человек, удивленно уставившихся на меня. Я одарил их улыбкой, и быстро нашел взглядом девушку, которая судя по одежде исполняла тут обязанности секретаря. Она была в нерешительности, но быстро справилась с собой, и подошла ко мне.
- Вы к кому? 
- К Семену Эдуардовичу, не подскажите где его найти?
- Это на втором этаже, четырнадцатый кабинет.
- Спасибо. 
Сверившись с планом эвакуации, я пошел к нужному кабинету. Кажется что тут недавно делали ремонт. Слабый запах растворителя и краски все еще держался, но думаю люди его уже не замечали. Второй этаж подтвердил эту догадку. Краска на стене была весьма яркая, не выцветшая от времени. Пройдя к нужному кабинету, я постучал в дверь.
- Войдите.
Раздался из-за нее женский голос. Воспользовавшись приглашением, я зашел, встречая сидевшую там девушку легкой улыбкой.
- Здравствуйте.
Сказал я ей. 
- Вы к Семену Эдуардовичу?
- Совершенно верно, вас предупреждали?
Увидев меня девушка только приподняла бровь, и это был единственный жест выдавший ее растерянность.
- Да.
Сказала она.
- Только к сожалению у него сейчас клиент, вас не затруднит немного подождать?
- Конечно, время у меня есть.
- Присаживайтесь пожалуйста.
Я прошел к указанному секретаршей креслу, и сел в него проигнорировав вешалку для одежды у входа. Если девушка и была недовольна тем что я остался в плаще, то она не подала вида. 
- Чай, кофе? 
- Кофе если можно.
Она подошла к кофеварке стоявшей на столике в углу, и стала с ней работать. Если до этого в помещении запах был довольно слаб, то теперь кофейный аромат разлился по нему. Запахи переплетались, аромат кофе, оттенок ванилина, цветочный аромат духов, легкая примесь органического растворителя из коридора, запахи людей. Если выделять наиболее сильные, особенно от одежды на вешалке, то можно предположить что этот Семен уже несколько в возрасте. Лет пятьдесят, может чуть меньше. А клиент у него женщина, может даже чуть старше него. Дверь в его кабинет была весьма плотной, я слышал голоса но слова разбирались с трудом. Что-то размеренно обсуждают, вроде о продаже. Конечно приложи я ухо к стене, я бы разобрал абсолютно все, но зачем он мне?
- Ваш кофе.
- Благодарю вас.
Улыбнулся я принимая чашку с ароматным напитком, и втягивая носом парок идущий от него. М-м-м… Капучино с ванильным ароматом. Осторожно сдув пенку, я вкусил напиток. Чуть более сладок чем я предпочитаю обычно, но очень вкусный. Вот только был бы он попрохладнее, чтобы вкус не смазывался обжигающей температурой. Я продолжил слегка дуть на краешек чашки. От потока воздуха выдуваемого моими губами напиток закружился в маленьком водовороте. Пенка собралась по центру, а отраженный краями чашки воздух вернулся к моему носу вобрав еще больше аромата. Вибриссы чуть потяжелели от конденсата, вызвав забавное чувство дождя омывающего нос. Интенсификация конвекционной теплоотдачи помогла, и кофе остыл быстрее. 
Я уже выпил всю чашку, и начал задумываться над тем чтобы попросить еще, когда дверь наконец открылась. 
- Конечно, все будет собрано на этой недели, до свидания. Ой…
Обернувшись, женщина увидела меня сидящего в кресле с чашкой кофе и кончиком хвоста закинутым на подлокотник. Она растерянно смотрела на меня, но вот в ее глазах появился отблеск узнавания, и она сказала:
- А я о вас читала же недавно. Ой это так здорово, вы и правда целую банду арестовали? Ой, это так хорошо, вы просто не представляете, сейчас такое время, ой, такое время. Вы знаете, даже на улицу вечером страшно выйти, ой я как подумаю обо всем этом…













219
- Конечно не совсем я, скорее милицейский патруль. Я просто оказался в нужном месте чтобы слегка придержать их и не дать скрыться.
- Ой, вы разговариваете? Надо же, а это ведь наверное опасно, ну все эти модификации.
Она закрыла дверь, заходя в приемную. 
- Про это ведь столько пишут, все эти генетически модифицированные растения… Ой, это все так ненадежно…
- Ну начнем с того что я не растение.
Ответил я с улыбкой, поднимаясь и оставляя чашку из-под кофе на столике рядом с креслом.
- И все это не более чем дальнейшее развитие новых медицинских отраслей. Медицина сейчас достигла апофеоза своих традиционных методик, и по сути ей просто уже некуда двигаться дальше, кроме как в неисследованные горизонты. 
- Ой, ну не знаю, меня остеохондроз как мучал так и мучает.
- Вот именно поэтому и требуются новые направления, и я например по ряду анатомических особенностей имею значительно более низкую склонность к этому заболеванию, например. На самом деле основная проблема современной медицины состоит именно в том, что ей приходится иметь дело с хрупкостью и несовершенством конструкции человеческого тела, и только на пути его глобальной перестройки можно прийти к принципиальным решениям многих казалось бы непреодолимых проблем. Только изменяя себя, а не компенсируя недостатки по мере их проявления.
- Ой, ну не знаю… Ой, это все-таки так сложно, да и как то… неправильно что ли. 
- Возможно, но не совершая путь нельзя узнать какие ошибки таятся в нем, а стоя на месте и боясь сделать шаг прийти никуда нельзя. И простите что я вас так задержал, да и меня наверное ждут. Вы позволите?
Сказал я протискиваясь мимо нее к двери.
- Да, конечно.
Донеслось мне вслед, я вошел в кабинет. Как я и предположил, мужчине было ближе к пятидесяти. Он носил очки в тонкой металлической оправе, и небольшие усы под носом. Одет в строгий серый костюм с галстуком, и сейчас он сидел за столом, глядя в монитор компьютера. Он посмотрел на меня несколько удивленным взглядом, затем поправил очки. В отражении на их стеклах я разглядел что на мониторе были открыты какие то документы. 
- Вы уж извините что я без стука, боюсь что ваша предыдущая собеседница весьма удивилась мне, и я был вынужден немного поспешить дабы не вводить ее в смущение. 
- Ничего страшного.
Ответил мне мужчина.
- Вы ведь от Альберта?
- Да, меня зовут Матвей, вы Семен Эдуардович? 
- Да, Матвей. Вы садитесь, как я понял, вы хотите сдать в аренду свою квартиру?
- Совершенно верно. В силу некоторых обстоятельств я планирую покинуть ее на пару недель, а затем забрать кое-какие вещи, и вообще съехать до нового года, а может и несколько дольше. Не хотелось бы чтобы имущество простаивало, да и задолженность росла.
- Совершенно правильная мысль. Я вам могу сказать что наша компания давно занимается подобными делами, у нас есть подробные базы, устойчивая клиентура и связи в службах объявлений, от газеты до привокзальных информативных окон, давайте начнем с квартиры, где она, какая она?
Я назвал адрес, и видимо тамошние места были несколько знакомы Семену.
- Ага, трехкомнатная как я понимаю? 
- Да.
- Хорошая планировка, вы планируете сдать всю на одного постояльца, или покомнатно.
- На самом деле не совсем принципиально, вот только…
Я чуток замялся.
- Я хотел бы сохранить одну из комнат в неприкосновенности, знаете, личные вещи и все такое. 
- Что-ж, понимаю конечно это будет чуть сложнее, да и люди подчас бывают любопытны излишне.
- Ничего сверхценного, вещи скорее представляют для меня личную ценность чем материальную. 
- Конечно, но оценщику все-равно лучше взглянуть.
- Оценщику?
- Да, вы ведь с мебелью сдавать собираетесь? Наш человек подробно запишет как саму мебель, так и ее состояние, чтобы в дальнейшем не возникало конфликтов.
- Понимаю.
Кивнул я.
- На случай если что-то окажется сломанным.
- Совершенно верно, а комнату я вам предлагаю запереть на ключ, замок там врезать. 
- Конечно, и какие документы мне понадобятся?
- Паспорт, право собственности. Вы один прописаны?
- Да, квартира досталась в наследство после смерти родителей.
- Мои соболезнования, проблем с этим не возникнет.
- Хорошо, и как я понимаю за свои услуги вы возьмете долю арендной платы?
- Совершенно верно. Не столь и большую, думаю вас устроит.
- На самом деле меня больше беспокоило то что придется оставлять квартиру надолго, да и платить за нее. А тут если даже я получу немного денег, меня вполне устроит. Главное чтобы люди не вызывали никаких лишних проблем, ну там никаких дебошей, никаких заявлений от соседей.
- Не волнуйтесь, мы опытны в этом деле, и следим за тем чтобы квартиру снимали люди достаточно аккуратные в этом плане. Думаю сегодня к вам зайдет наш человек, посмотрит на месте что и как, уточнит детали, а там будем оформлять документы.
- Простите, но на сегодня и завтра у меня планы, вас устроит например четверг?
- Четверг так четверг. Напишете на нашу фирму доверенность, а об остальном мы позаботимся. 
- Естественно ограниченную?
С этими словами я задумчиво посмотрел на кончик своего хвоста, лежащего на полу.
- Совершенно верно, только с правом сдавать квартиру в аренду, ни каких других сделок. Мы дорожим своей репутацией.
- Я и не сомневался, репутация это то что создается годами и рушится за мгновение. 
- Совершенно верно. 
Обсудив еще пару деталей, я покинул это заведение. Семен если и проявлял ко мне какой то интерес помимо этого дела, то никаких вопросов не задавал. К дому я бежал через спорткомплекс, а если быть точнее, то через привычную столовую рядом с ним, где пообедал прекрасной ухой, и макаронами с рагу. Хоть посетители и поглядывали на меня, разговор никто не заводил, позволив мне спокойно поесть. 
Я задумался над тем, стоит ли мне возиться с замком. Конечно врезать его не особенно сложно, но может мастера вызвать? Или вообще не заботится об этом, а просто перелезть через окно, и припереть дверь шкафом? В принципе я даже разок на пробу прыгал с высоты своей квартиры, только ноги чуток побаливали потом. Так что если и свалюсь, ничего страшного. Вот только как окно снаружи запереть? Или все-таки замок поставить? 
Так ничего и не решив, я бегом вернулся к дому. Все-таки надо подремать пару часиков до начала игры. Я усмехнулся. Главное чтобы ничего не сорвалось. Идеально если Маринка посетит сегодняшнюю игру, будет проще за ней проследить. И Славик чтобы никуда не делся, хотя ему приятели напомнят если что. 
Вернувшись домой и раздевшись, я впервые за долгое время вошел в комнату родителей. Она встретила меня запахами пыли и запустения. Их двуспальная кровать, шкаф с вещами, столик, фотография на стене с какого-то отпуска. Я посмотрел на столь далекие теперь лица. Когда то я был несколько похож на отца. Такие же темные волосы, карие глаза. Нервный взгляд, тонкое, почти напуганное лицо. Я мотнул головой. Нет, прежний я остался в прошлом. Теперь у меня серая, в пятнах шерсть, а почти волчьи глаза темно-желты. Я поднял взгляд на зеркало, цепляя привычную полуулыбку на вытянутую, звериную морду. И смотрю я гораздо увереннее. Улыбка стала чуть шире, обнажая острые клыки. Такая улыбка пугает людей. Мне кажется, или шерсть стала чуть светлее чем месяц назад? Может повинна линька, по всей видимости так и идущая весьма неспешно. Утренние процедуры давно уже были дополнены вычесыванием меха, и наверное его уже бы скопилось, собирай я его а не выкидывай. Может и правда начать копить, да связать носки например, из собственной шерсти?









220

Я смахнул рукой пыль с зеркала, и отражение сразу стало чище. Интересно, а как бы родители отнеслись ко мне такому? Чтобы они сказали, вернись я домой в таком виде? Я никогда этого не узнаю. Их реакция на столь необычное явление не подается прогнозированию. Говорят что у каждого человека есть душа которая наделена бессмертием. Первое время после их смерти я был на грани того чтобы отдаться этим мифам, отбросить разум и просто верить. Но потом я все-таки справился с этой слабостью, отрекясь от подобных заблуждений. Слишком нелепо.
Вся история человечества, все люди, все их мысли и память, где оно может храниться, и главное зачем? Теория о переселении души в нового человека еще более нелепа, хотя бы потому что население земли растет, откуда браться новым душам? А если население сократилось в результате войны или эпидемии, куда тогда они денутся? Все мы лишь биологические машины обладающие способностью мыслить, и тем самым в некотором роде надстраивать собственные программы. Это свойство привело к тому, что мы научились не только приспосабливаться к среде, но и находить взаимосвязи позволяющие перестраивать ее к нашей выгоде. Такая способность привела к тому что человек стал доминирующим видом на земле. И это единственное отличие человека от других животных. 
Вот только мало кто готов признаться самому себе что все его поведение в конечном итоге ненамного сложнее чем у животного. Люди открещиваются от этого, выдумывают себе высшие цели, высшие силы которые только и делают что занимаются их проблемами, высшие предназначения. А их нет. Никаких. Можно или пытаться выжить как получится, или перестраивать мир по мере своих возможностей согласно своим идеям. Нет высшей цели, есть лишь только локальные. Например построить общество, в котором каждому будут созданы условия для комфортного существования. Эта цель противоречит инстинктивному стремлению каждого человека жить в более комфортных условиях, что противоречит факту ограниченности ресурсов. Казалось бы, лиши человека эгоизма, возвеличь его инстинкт жить не только ради себя, но и своих сородичей, и будет счастье. Но подобная коллективистская идея утопична и ложна в силу того, что лишенный подобных устремлений человек становится слишком пассивным. В реальной жизни вперед него вырвутся сохранившие эгоизм, растоптав человека альтруистичного. В утопическом варианте отсутствия эгоизма будет утерян вектор развития, или все общество станет лишь инструментом в чьих-то руках. Вот и думай как лучше.
А я? Отличаюсь ли я чем-то? Все те же примитивные устремления личного счастья. Даже столь примитивные, как наслаждение от еды. В прошлом веке вектор развития человечества был направлен на экспансию. Новые земли, поднятая целина, выход в космос. Потом он сменился, и сейчас человечество в капкане личного удовольствия и потребления. Скоро капкан захлопнется нехваткой ресурсов, и тогда…
Видения слепых, гражданских войн заполонили меня. Люди будут вгрызаться друг в друга, биться даже не за крохи, за ненужную дрянь к которой просто привыкли. Улицы запылают, их заполонят демонстранты требующие от правительств продолжения сытой жизни, а те предпочтут самоустраниться, забрав себе столько ресурсов сколько смогут. Плевать, я просто уйду куда подальше. В глухие леса например. Если и вспыхнут войны, я буду в них дезертиром. Все равно ресурсы будут только быстрее растрачены, а если потом и создастся иллюзия лучшей жизни, то это только в результате силового решения проблемы перенаселенности. Я же предпочту пройтись путем экспансии. Может я и не смогу поселится на марсе, но хотя бы в тайге где для людей будет слишком холодно. 
Я отбросил эти рассуждения, в конце концов это могут быть и заблуждения. Война в текущих условиях приведет к катастрофе, и все это знают. А я, много ли мне надо для удовольствия? Вкусная еда, немного развлечений. Например страх человека, пронеслась холодная мысль. А если он приестся? Сперва страх, потом ужас, потом боль, смерть… Да ладно, я ведь не маньяк какой-нибудь. Мне придется слишком много возиться чтобы оставаться непойманным. Приметен я чересчур. Да и пугал я ведь тех кто сам ко мне лез. 
Я прошелся по комнате. Странно, кажется прошло так немного времени. Года три или четыре, даже не вспомнить уже точно. Родители, все что от них осталось это воспоминания в моем разуме. Когда умру я, и его не будет. Так было со всеми людьми. Фотография вновь подняла из памяти их лица. И я осознал, что не помню о них чего-то важного, чего-то что должен помнить. Мысль возникла жарко, лихорадочно. 
Что я не помню? Я быстро прошагал по комнате, взвив хвостом пыль. Она заставила расчихаться, и я понял, я не помню их запаха. Это чувства у меня тогда можно сказать и не было, а теперь, теперь невольно образ каждого знакомого дополнялся и запахом. Я распахнул шкаф. Старая ткань, нафталин, пыль, синтетика. Я жадно нюхал одежду пытаясь уловить тот запах что должен быть мне знаком, что должен быть мне таким родным, но его нигде не было. Только пыль и тряпки. Прошло слишком много времени, тонкая органика разрушилась. Я смел покрывало с кровати в надежде почуять хоть что-то там, и наткнулся на голые одеяла и матрас. Ах да, они ведь стирали белье перед той поездкой. Это было странное чувство. Что-то такое что безвозвратно исчезло для меня, такое что оказалось столь важно и столь незаметно. 
Я стал аккуратно заправлять кровать. Странно, видимо мой мозг уже приспособился к новому органу чувств, пусть не полностью, но достаточно чтобы он стал вызывать ассоциативные связи с образами предметов. Новое чувство, новое восприятие мира. А мои прежние воспоминания словно поблекшие, черно-белые фотографии. Убрав кровать я закрыл шкаф. Тут нет теперь ничего важного, только фотография. Даже без традиционной черной ленточки, я был тогда слишком в шоке чтобы заходить сюда. Я вообще даже не знаю как я пережил это. Хорошо еще что коллеги отца по работе помогли с похоронами. Родственники то жили на другом конце страны, и я не помню, посылал ли им хоть какую весточку. Слишком тяжело все было. 
Я вышел из комнаты, и пошел умываться. Затем принял душ, споласкиваясь от пыли. Надо будет хоть уборку там устроить. Усилием воли я отогнал грусть. Это было, это прошло. Жизнь не стоит на месте, и нельзя жить только прошлым. Теперь я во многом новая личность, скованная из обломков старой. Бытие определяет сознание, и новое тело дает новый рассудок, в той или иной мере.
Закончив с душем, я завел будильник, поставил камеру и телефон на зарядку и лег спать. Теперь надо чтобы все срослось, заманить Марину, поиграть с ней и записать очко на свой счет, чтобы было один-один. Понравиться ей, искусить ее, поиграть и бросить, как она меня. Может я и мелочный мудак, но слишком уж мне неприятно от того что она начала со мной заигрывания не посмотрев на мои чувства. Долги надо отдавать.













221

Сонливость дала о себе знать, и я быстро задремал. Мне снился сон что я бессмертен. Я шел по руинам города, устало глядя по сторонам. Тихо падал снег, заметая улицы серым, похоронным саваном. Он пах гарью, жирной, густой гарью. Я погрузил в него руку, размял его на когтях и увидел что это не снег. Это был пепел. На улице было темно, но не для моих глаз. Выбитые, пустые окна смотрели на меня мертвыми глазницами, словно черепа. Столбы покосились, и провода между ними свисали обрывками. Пепла было почти до колена. Я шел, оставляя за собой дорожку следов, а пепел за мной опадал вновь, скрывая это ничтожное свидетельство жизни. Было очень холодно. Холод щипал нос словно мороженое, но не проникал сквозь шерсть, пятна на которой уже скрылись от пыли. Я был сер словно пепел. Подняв глаза к небу, я увидел солнце. Был полдень, и тусклый огонек слабо пробивался сквозь бесконечные, свинцовые облака. Они висели в воздухе много лет, и еще столетия понадобятся чтобы они опали.
Мертвые деревья стояли вдоль улицы. Сухие, изломанные ветви тянулись в серое небо в жалкой попытке поймать хоть немного солнца, словно иссушенные пальцы жаждущего к грязной луже. Но света было слишком мало, его хватало только моим модифицированным глазам, чтобы видеть. Я шел по улице пока не увидел разграбленный магазин. Я вошел внутрь. Сквозь выбитые витрины его замело пеплом, словно ковром. Но теперь под ногами хрустело. Небрежно махнув хвостом я смел немного пепла, и словно обвиняя меня в том что я раскопал их могилу, на меня блеснули острия переломанных костей. Серый череп уставился на меня укоризненным взглядом пустых глазниц, и я пнул его отправляя в кучу пепла. Вместо этого он сам рассыпался в прах. 
На одной из витрин я увидел пару банок консервов. Этикетка давно выцвела и истлела, оставив лишь серые обрывки. Я вскрыл банку когтями. Мясо внутри еще было съедобно, несмотря на прошедшие года. Остатки угасшей жизни. Я проглотил его быстро, почти не чувствуя вкуса. Всегда где-то что то сохранялось. В масштабах планеты мне хватит еды на тысячелетия. Лимитирующим фактором станет устойчивость материала упаковки к воздействию времени. 
Я продолжил свой путь по земле погруженной в сон атомной зимы. Возможно, когда-нибудь пепельные облака наконец осядут, и впервые за века солнце подарит земле столь долгожданное тепло. Возможно где то подо льдами, сохранились законсервированные семена, и когда солнце согреет землю, они проклюнутся жухлыми ростками. И возможно жизнь возродится, искалеченная радиацией, долгой зимой, химическим и бактериологическим оружием, она вновь выползет из скрытых нор, из микротрещин, из экваториальных островков тепла. Города распадутся в прах, и только кучи бетона будут напоминанием о том, что когда то, в своем пустом блуждании, эволюция породила существо способное менять мир по своему желанию. Но не сумев изменить самого себя, оно так и осталось животным, с животными инстинктами приправленными обезьяньими инстинктами, заставляющими скрывать за агрессией свою слабость и страх. 
И только одинокий хищник сохранивший в своем мозгу подобие этого разума, остался существовать на руинах породившей себя цивилизации, не в силах изменить мир в одиночку. Даже не хищник, падальщик, доедающий то что осталось от его мира. 
От этой мысли я проснулся, и посмотрел на часы. Надо же, до назначенного мной времени еще две минуты. Что-то я совсем разгрустился. Я вновь повесил на лицо улыбку. Ничего, сегодня я развлекусь. Пешки расставлены, осталось сделать первый ход. Пусть я и отдаюсь своим низменным устремлениям, но наверное я просто человек, пусть и в необычной шкурке. Хотя, понятие человечности во мне уже деформировано произошедшими изменениями, и в дальнейшем деформация только будет усиливаться, по мере того как мозг продолжит приспосабливаться к последствиям модификации, мелькнула холодная мысль. И гораздо менее предсказуемые последствия будут в случае если модификация затронет мозг, если конечно она уже его не затронула. 
Я принял душ, тщательно просушился вспушив шерсть. Немного одеколона, совсем чуть-чуть, только незаметным фоном для человека. Расчесаться, прополоскать рот. Я на секунду задумался над тем чтобы почистить зубы, но потом решил этого не делать. И так уже год не чищу, не стоит нарушать чистоту эксперимента по испытанию этого хитрого состава слюны. На секунду я задумался над бронежилетом, но затем все-таки надел его. Мало ли. Надев сверху плащ и закрепив в нем видеорегистратор подготовленной к новой записи я вышел из дома, оставив шляпу в нем. 
Незнакомая машина исчезла пока я спал. Перейдя на бег я направился к спорткомплексу. Кажется воздух чуть влажнее, вроде вибриссы чуть прижаты от этого, вроде запах свежести. Наверное набравшись опыта и отточив свои чувства я сумею предсказывать погоду, пусть и ненадолго. Захватив дорогой пару куриных ножек в магазине рядом с моим домом, я сгрыз их вместе с костями и перейдя на бег направился к спорткомплексу. Сперва просто заглянуть зал, даже не переодеваясь. Игорь там, увидев меня направился ко мне.
- Что-то ты сегодня не заходил.
- Да вот, хочу на зиму квартиру сдать, пока по агентствам этим мотался. 
- Ясно, завтра будешь?
- Не знаю, как получится. Я так, просто предупредить зашел. 
- А, ну понятно. 
- Хорошо, до свидания тогда.
- Заходи по возможности.
Я спустился к игровому залу. Ребята уже были здесь, подойдя к двери я стал слушать и нюхать, готовясь скрыться за углом если кто-то пойдет к ней. Вроде бы Мариной пахло. А вот Анатолием не сильно. 
- Так что там у вас?
Раздался негромкий голос одной из девушек, привлекая мое внимание.
- Да ничего, он просто ревнивый дурак.
Ответила Марина. Судя по звукам ребята перекидывались мячом опять трое на трое. Так, тут вроде все в порядке, теперь надо найти Славика. Я вышел прочь из здания и побежал к условленному месту неподалеку от дома Марины. Неспешно прохаживаясь мимо и разглядывая витрины, я наконец заметил как Славик выходит из автобуса, и подойдя к ларьку берет пиво. Он прошел чуть в сторону, и сел на скамейку, вскрыв об нее бутылку. Я был достаточно далеко чтобы он не сразу увидел меня, и пользуясь этим стал заходить ему со спины. 
Он нервно оглядывался по сторонам, в основном в сторону остановки. Он не заметил меня, и я подошел к нему почти вплотную. Уже было довольно поздно, и в основном люди устало шли по домам. Я посмотрел ему на затылок. С короткими волосами укрытыми кепкой, его голова была на довольно тонкой шее. Невольно пришла мысль что я мог бы свернуть ее одним движением. Я перемахнул через скамейку, садясь рядом.
- Б…ядь!
Он чуть не подавился пивом от неожиданности.
- Тихо ты, допивай и пошли.
- Да, сейчас.
Быстро осушив бутылку он кинул ее на землю. Я недовольно посмотрел на него, и он уставился на меня в ответ, быстро отведя взгляд.
- Ты чо?
- Ничего, в урну отправь, еще не хватало лишнее внимание привлекать.
Он подчинился, и пошел за мной. Я скрылся вместе с ним во дворах.
- Значит так.
Сказал я когда мы вошли в небольшие заросли кустарника и деревьев вдоль дорожки. Чуть отстав я включил камеру чтобы записать разговор.










222

- Она будет тут где то через полчаса, час, мы подойдем так чтобы видеть остановку, и я покажу ее тебе. Потом идем сюда. Вон видишь тот дом?
Я указал рукой на дом Марины.
- Ага.
- Я буду тереться там, а вот у этого. Стой и не кипишуй, сигарету там кури или еще что. Как ее увидишь, подожди пока она пройдет мимо, вырывай сумку и беги в сторону того дома где я. Я выйду навстречу, потуплю для вида что мол не сразу понял фишку, и брошусь за тобой.
- Ага, то есть мне не слишком быстро тикать?
- Да хрен ты от меня убежишь, вали так быстро как можешь, и еще…
Я достал купюру в пятьсот рублей, и сунул ему в карман.
- Это на случай если помну чутка. Себе оставь, с остальных и поляны хватит. 
- Ага.
- Я вас завтра сам найду, главное тритесь там же где и вчера. И сразу им скажи чтобы не кипешевали, так как буду только к вечеру. Пока подготовлю, пока то да се. Ну сам смекаешь.
- Ага. 
- Все, пошли. 
Мы направились к остановке, и встав там около двора стали ждать. Славик достал семечки, и стал грызть их сплевывая на землю. Он протянул пакет мне, и я жестом отказался, продолжая смотреть. Вот наконец спустя минут двадцать она появилась. Я толкнул Славика.
- Вон, видишь в такой куртке и шапке.
- Ого фифа, это в белой которая? 
- Да, все пошли по местам, главное нападай как она мимо пройдет. Возможно она задержится если в магазин пойдет, так что не кипи.
- Ага. 
Я проводил его до заданной позиции, а сам прошел дальше. У ее дома я стал неспешно бегать вокруг, внимательно прислушиваясь. На небе сгущались тучи, и было даже темнее чем обычно. Пахло грозой. Просто прекрасно, вот и обещанный дождь. Люди устало шли по своим делам, иногда поглядывая на меня. Прошло минут десять, и вот с той стороны раздался Маринин крик:
- Отдай! Стой! Помогите!
Я изменил направление бега, выходя во двор. На лавке у дома сидело пара пожилых женщин, недовольно посматривающих на небо. Они увидели меня, и я с улыбкой им кивнул. Смерив меня недовольным взглядом, они поспешили в подъезд. Вот и он.
Славик задыхаясь бежал мне навстречу, а за ним с трудом гнался довольно полный мужчина, заметно отставая. Марина его во всяком случае опережала.
- Стой!
Крикнула она еще раз, и увидела мою характерную фигуру в плаще. Я замедлил бег, с недоуменным видом глядя на эту картину.
- Сумка! Моя!
Закричала Марина указывая на Славика, и я кинулся ему наперерез. Он сыграл неплохо, попытался уйти в сторону, но я быстро нагнал его, и схватив его кинулся вместе с ним в газон, старательно перекатываясь по грязи, и пытаясь не придавить его. В конце концов если мне под бок попадется кирпич, то на мне бронежилет, а у него и ребро треснуть может. Я схватил сумку, и сказал ему:
- Вали, быстро. 
После чего вскочил и сопроводив слова показательным пинком направленным в бок, но в самом конце задержанным, отпустил его. Он бросился бежать, сперва почти на четвереньках, а потом уже по нормальному, придерживаясь за бок. Отлично сыгранно, да он просто актер. Проводив его взглядом, я распрямился сжимая сумку. Марина как раз догоняла меня, пока я разглядывал одежду, демонстративно стряхивая грязь.
- Ой, Матвей ты?
Сказала она тяжело дыша. Я повернулся к ней. Надбровные вибриссы чуть вверх, немного расширить глаза, маска крайнего удивления.
- Марина? Не ожидал тебя встретить. Что ты тут делаешь?
- Я, фух… Я живу тут неподалеку. Спасибо. Извини.
Она протянула руку, и я отдал ей сумку. Нас нагнал мужчина. Он дышал еще более тяжело, и недовольно посмотрев на меня сказал:
- Надо было его в полицию тащить.
- Спасибо.
Ядовитым тоном отозвался я.
- Но когда я в последний раз притащил кого-то в полицию, мне все мозги промыли, и в начале даже обвиняли в том что это я на него напал.
- Это-ж про тебя мутанта писали? 
- Верьте больше, но если хотите – догоняйте.
Я махнул рукой в сторону где скрылся Славик, и продолжил отряхивать плащ. Мужчина посмотрел туда, и махнув рукой пошел прочь. Марина проводила его взглядом, и сказала мне:
- Это, спасибо. Там просто документы, их восстанавливать трудно было бы. Я пойду пожалуй…
- Да, конечно. Только извини, ты говоришь недалеко живешь? Можно я зайду плащ сполоснуть? Не хочу в таком изгвазданном виде ходить. 
Пошел дождь. Пока еще только едва заметные капли, но это просто прекрасно. Я смотрел на Марину с просящим видом, просчитывая время. Мне нужно задержаться у нее хотя бы минут двадцать, и если все сработает, то может даже заночую у нее. Презервативы если что так и лежат в кармане. 
- Ну, только если недолго, у меня отец скоро должен вернутся. 
Да, как же. Я пошел за ней, глядя вниз.
- Марин.
- Да?
- Знаешь, я хотел тебе сказать. Прости меня что я тебе всего наговорил, просто для меня все оказалось неожиданностью. 
- Да ладно. Наверное. 
- Нет, честно. Прости. Знаешь, я ведь даже не ожидал тебя встретить, сегодня дел по горло было с квартирой, пока все оформишь, знаешь как узнают что она трехкомнатная, так и давай притормаживать с намеками. Я-то решил просто на ночь пробежку устроить, вот тут и оказался. 
- Да?
- Угу. Знаешь, я ведь так и не знаю как у вас там.
- Да ну, дуется на меня, дурак.
- Ты его просто не достойна. 
Она посмотрела на меня. Я в ответ вздохнул:
- Ладно, извини, это твоя жизнь. 
Мы зашли в подъезд. Я с удивленным видом покрутил головой.
- Так я что, у самого твоего дома бегал?
- Ну да, получается так. 
- Ну надо же.
Она отперла дверь, и я вошел в ее квартиру, разуваясь на пороге. Вот и полдела сделано. 
- Просто чтоб грязь не тащить.
Улыбнулся я ей идя в ванную и принюхиваясь. Да, живет одна. На улице уже гремели редкие капли дождя по подоконнику. Я стащил плащ, и стал аккуратно мыть его в ванной. Марина тоже сняла верхнюю одежду, и заглянула внутрь. 
- Ой, извини. 
Сказал я пропуская ее к раковине чтобы сполоснуть руки.
- Давно кстати одна живешь?
- Да с полгода уже как мать к сестре уехала. Ой.
Она обернулась на меня, и на ее лице проступила краска когда она поняла что проговорилась. Я пожал плечами.
- Тут никто не загрязняет твой запах Марин. 
- Да, ты же самая настоящая ищейка. 
- Есть немного. Извини что ты так понравилась мне. 
Помыв руки она вышла из ванной, оставив меня чистить плащ. Я делал это нарочито медленно и аккуратно, слушая как дождь усиливается. 
- Ты скоро?
- Донеслось со стороны кухни.
- Да уже почти все.
Я накинул плащ на плечо, и прошел на кухню улыбаясь. Марина обернулась на меня, а я смотрел на окно, и мое лицо принимало самое жалостное выражение на которое я был способен. Уши прижаты, вибриссы вниз. Прям таки котенок под дождем.
- Что?
Она обернулась к окну, где уже шел почти ливень.
- Дождь. Блин, а я шляпу не взял. Когда в холод шерсть на голове промокает, это просто ужас.
Главное чтобы не обратила внимания на то, что в плаще есть капюшон. Только бы не слишком наблюдательная. 
- Простыть очень легко, а мне до дома то еще бежать и бежать.












223

- Ну…
- Да я знаю, извини, не стану навязываться.
Я побрел прочь волоча плащ и хвост по полу, и почти чуя ее взгляд в спину. Она было колебалась, но когда я вышел в коридор, и печально вздохнул готовясь накинуть плащ, наконец сжалилась:
- Может чаю? А там глядишь и дождь кончиться. 
Я остановился, и ответил:
- Давай, может и вправду ненадолго.
После чего повесил плащ на вешалку, и достал из него регистратор, переложив в карман штанов. Если не видео, так хотя бы звук. Марина загремела посудой. Как же, ненадолго. По прогнозу ливень обещали на всю ночь. 
- Тебе с сахаром или без?
- Одной ложки хватит.
Я сел за стол, глядя как Марина разливает кипяток из электрического чайника. 
- А что кстати там случилось то?
Спросил я.
- Да наркоман какой то. Стоял, стоял, и как бросится ко мне, да за сумку. Я его шокером попыталась ударить, да не попала видимо.
Ух ты, а все могло выйти и не так радостно. 
- Тоже электрошокер носишь?
- Да. А ты значит тоже?
- Его и баллончик с газом. 
- И бронежилет. Я такой только по телевизору видела, да на тебе.
- Забочусь о своей безопасности.
- Ты параноик. 
Я усмехнулся в ответ, глядя как она разливала чай. 
- Надо уметь защитить себя, особенно мне. 
- Да, ты когда на него бросился, я думала он уже и не встанет.
- Я же не когтями в него впивался, мне эти проблемы не нужны.
- Да, когтями…
Я глотнул предложенного чая, и сказал:
- Вы все-таки заглянули тогда в бак?
- Денис открыл. Лучше бы не открывал. Зачем ты их так?
- Они сами напали, у меня и выбора то особого не было. Если честно я думал что они разбегутся как только одну раню. Да вот не разбежались. 
- Жуть какая. Ты ведь их в клочья порвал просто. 
Я вытянул руку разглядывая когти. Марину едва заметно передернуло от этой картины.
- Я просто защищал себя. К сожалению в нашем мире умение сделать это очень важно. Именно поэтому я и хожу на курсы самообороны, да и бронежилет таскаю по той же причине. Ты не против, если я его сниму? 
- Нет в принципе.
Она посмотрела в окно, я расстегнул жилетку, повесил ее на спинку стула, и сняв бронежилет поставил его рядом, оставшись в одной футболке. На улице уже совсем стемнело, и Марина зажгла свет. Потом она подошла к плите, и поставила греться кастрюлю.
- Куринный суп?
- Да, и правда чуешь? 
- Конечно. 
- Я ведь даже крышку не открыла.
- Она же не пришлифована. 
- Тебе налить?
- Давай тарелочку.
Она разлила суп, мы поужинали. Обстановка все еще была напряженной, мое присутствие видимо тяготило ее, но выгнать меня на улицу она не решалась, тем более что там уже был настоящий ливень. За едой она все также поглядывала на меня, и наконец сказала:
- Даже удивительно что с такой пастью ты умудряешься ложкой есть. 
- Да, этому пришлось заново учиться. На самом деле, насколько я знаю мускулатура губ была спроектирована отдельно, и это даже считалось весьма большим достижением. 
- Вот как?
- Способность разборчиво говорить очень важна. 
- И потому в тебе намешали всего.
- Наверное. 
Она покрутила ложку и посмотрела в пустую тарелку.
- Да ладно тебе.
Сказал я.
- Я помою.
- Мне вставать завтра рано.
- А у тебя дивана не найдется какого-нибудь?
Она посмотрела на меня, потом в окно.
- Ну, есть в другой комнате. Только… Я не знаю.
- Я не стану ломится к тебе ночью. Может тебе сутра завтрак приготовить?
Я улыбался, глядя на нее, а она никак не могла придумать вежливого повода выгнать меня. Наконец она сломалась.
- Ладно, только и в правду, не вздумай ко мне лезть.
- Конечно нет.
Я поднялся взяв посуду, и подойдя к раковине стал ее мыть. Она посмотрела на меня еще пару минут, и когда я сполоснул тарелки указала мне в коридор. 
- Самая первая дверь. 
- Извини что так навязался, право же, если бы не дождь.
- Ну, ты ведь вернул мою сумку. 
Я прошел в указанную мне комнату, прихватив жилетку и бронежилет. Там был большой сервант, стол с телевизором, и диван напротив него. Я стащил с хвоста чехол, положил одежду на стул рядом с диваном и улегшись прямо на покрывало, свернулся и накрыл им нос, стараясь оставить побольше шерсти. Интересно, Анатолий зайдет к ней? Было бы неплохо если бы он заметил мой мех. В комнату заглянула Марина.
- Спишь?
Я ответил лишь тихим сопением. Она закрыла дверь, и я стал следить за ней по звукам. Вот она прошла на кухню, открыла холодильник. Достала картонную коробку, выпила из нее. Дверца холодильника захлопнулась, щелкнул выключатель. Отблеск света из-под двери погас. Снова щелчок выключателя. Она зашла в туалет. Интересно, догадывается ли она что я за ней практически слежу, пусть даже и не видя ее. Вот она заглянула в ванную помыть руки. Ушла в свою комнату. Дверь закрылась, а потом щелкнула задвижка. Хех, а она забавная. Тихий, едва слышный шепот:
- Боже, какая я дура.
Ты даже не представляешь насколько, детка. Уж я постараюсь извлечь из этого максимум пользы. Подождав пока она разденется и ляжет, я бесшумно встал, и достав из кармана регистратор отключил его. Взяв зарядник к нему из жилетки, я все также тихо поставил регистратор на зарядку в розетку рядом с телевизором. Затем все также тихо снова лег, лишь небольшой скрип дивана выдал меня. Девушка в соседней комнате настороженно замерла. Я лег на другой бок, лицом к стенке дивана, и уснул. Главное проснутся на пару часиков раньше нее.












224

Я бесшумно встал, диван не издал ни единого скрипа. Сейчас была глубокая ночь, за окном еще совсем темно. Терпкий аромат молодой девушки манил меня даже сквозь двери. Я стянул штаны, носки, футболку, ненужные помехи. Крадущейся походкой вышел в коридор, и подошел к двери в ее комнату. Я слышал ее сонное дыхание. Она крепко спала, и я осторожно потянул ручку двери. Заперто. Подняв взгляд я увидел телефонный провод идущий в комнату через отверстие над дверью.
Я порвал его одним движением, а затем когти легли на древесину двери, и я повел руку вниз, с легким скрежетом оставляя прорезанные полосы. Дыхание остановилось, но спустя пару секунд возобновилось вновь, изменив тональность. Я поскреб в дверь еще.
- Матвей?
Я не ответил. Вместо этого, я стал подцеплять дверь когтями, просовывая их в щель между ней и косяком. Они с хрустом срывались, вырывая щепки.
- Матвей, это ты?
Она боялась. Запах страха волнами распространялся от нее, возбуждая еще сильнее. Расширив щель мне удалось плотно вонзить когти в дверь, и дернув со всей силы, я открыл ее. Шпингалет с тихим звоном упал на пол. Я вошел в дверной проем и замер, положив руку на косяк.
- Матвей?
Она испуганно смотрела на меня, сидя на сгруженном одеяле, и сжимая в руке молчаливую трубку телефона. Моя шерсть поблескивала в слабом свете фонаря за окном, а глаза светились зелеными огнями когда я смотрел на нее. Обстановка комнаты ускользала, все внимание было сконцентрировано только на ней, беспомощно сидящей в нижнем белье среди одеял и подушек. Я улыбнулся ей, чувствуя что она видит меня.
- Матвей? Что за шутки?
- Шуткой является то, что ты все еще предпочитаешь Анатолия, а не меня.
- Матвей?
- Ты не находишь это абсолютно нелогичным? 
Сказал я ей неспешно подходя ближе. Хвост неторопливо двигался за спиной из стороны в сторону, в игривом возбуждении. 
- Ведь на самом деле ты уже подсознательно поняла что он никто в сравнении со мной. Я ведь тогда мог свернуть ему шею словно куренку, и он ничего бы не смог сделать.
- Я…
- Как и ты.
Я подошел к ней вплотную, и встал одним коленом на кровать. Она отстранилась к стене, с испугом глядя на меня.
- Ты же знаешь, я нечеловечески силен, проворен, умен. Но ты все равно избегаешь меня. Я спас тебя, а ты даже не подумала мне отплатить за это. Он не мог защитить даже себя, что уж говорить о тебе.
Она вскинула руки в защитном жесте, пытаясь отстранить меня, но что она могла сделать? Я схватил ее за них, и притянул к себе. Нечто иное пробудилось во мне, нечто чему не нужны были пустые разглагольствования, и жалкие завесы морали. Достаточно было лишь молодой самки, которая и не пыталась особо сопротивляться. Ее защита была не более чем игрой. Издав тихое рычание, я подтянул ее к себе, и опрокинул спиной на матрас. Вибриссы коснулись ее тела, ясно дав понять что она уже в моей власти. Она пыталась оттолкнуть меня, но мои пальцы сильнее сжали ее предплечья, остановив течение крови в них. Я навалился на нее своим весом, грубо раздвигая коленом ее ноги. Хвост обвил одну из них. 
Я был возбужден. Она дернулась еще раз, пытаясь столкнуть меня, и я обнажил клыки ей в лицо. Угрожающее шипение заставило ее замереть. Трусы и лифчик были сметены одним движением когтистой руки. Я вошел в нее жадно, укутывая ее тело своей шерстью. Она пыталась молчать, пыталась отстранить себя от реальности, но ее тело лучше знало что ей надо. Оно ответило на ласку, и она изогнулась в экстазе. Я отпустил ее руки, и они обняли меня. Я чувствовал ее, осязал, касался вибриссами. Я обонял ее запах, слышал ее стоны, и это возбуждало меня все сильнее. Я двигался все быстрее, все амплитуднее, вкладывал в каждую фрикцию всю силу своего тренированного тела. Я входил в нее до упора, и она полностью отдалась мне. 
Когда я кончил, она без сил выпала из моих объятий, и развалилась на кровати. Слезы на ее глазах уже высыхали. Я встал, и подошел к окну, глядя на алеющий горизонт. Шерсть была мокрой от пота, от ее пота. Она пахла ею. Прошло несколько минут. Ее дыхание успокаивалось, и она застонала. 
- Тебе понравилось, не отрицай очевидное.
Сказал я глядя в окно. 
- Да, ты был великолепен.
Ответила она. Чуткий слух уловил как она тяжело поднималась. 
- Лежи еще. Это инстинкт, не стоит ему сопротивляться.
- Нет, просто небольшая слабость.
Тихий скрежет металла об дерево стола. Тихий, едва слышный лязг металла об металл. Я не обернулся.
- Это инстинкт. Бессилие после секса служит для того, чтобы увеличить время нахождения спермы внутри и увеличить вероятность зачатия. 
- Думаешь, у меня будет ребенок от тебя?
Босые ноги шлепают по полу пока она подходит. Наивная. Подозревает ли она что я вижу ее отражение в стекле? Обнаженная, покрытая потом, она осторожно идет сжимая в руке раскрытые ножницы. Лезвие тускло поблескивает.
- Вполне возможно, если ты не натворишь глупостей. 
- Никаких глупостей, милый. 
Она уже рядом. Вильнувший хвост касается ее ног. Она заносит над моей спиной ножницы, и обрушивает их на меня. Моя реакция лежит за пределом человеческой. Мигом обернувшись, я схватил ее левой рукой за предплечье, а правой ударил в подмышку занесенной руки. Когти легко прорвали тонкую кожу, и вошли глубоко в податливую плоть. Подушечка пальца уперлась в пульсирующую артерию, и резко повернувшись я швырнул Марину на кровать. Ножницы ударились об батарею, и улетели на пол, а она распласталась по кровати. 
В следующий миг брызнула кровь. Тугой поток артериальной крови, разогнанный в теле от секса, ударился об ее руку, и разлетелся вокруг. Она вскрикнула, и в испуге зажала глубокую рану уходящую внутрь ее прекрасного тела. Следующая пульсация была уже слабее. Но кровь текла неудержимыми толчками, протекала между пальцами, разливала свой великолепный аромат по комнате. 
- Я же просил не делать глупостей.
Она в ужасе смотрела на свою кровь в алом свете рассвета. 
- Сперва ты стала заигрывать со мной. Просто чтобы позлить своего парня. Ты хоть задумалась об том что я отвечу на твои заигрывания?
Прорычал я на нее. 
- Или ты думала что я просто так возьму и отступлюсь от девушки которая сама навязала себя?
- Пожалуйста, останови кровь!
- Как? Тут не наложить жгут, это подключичная артерия. 
Я усмехнулся.
- Ты прекрасно видела как хорошо я умею убивать, но решила поиграть не только с моей любовью, но и с моей смертью. 
- Пожалуйста…
Она побледнела от кровопотери, растянулась по ставшему алым одеялу. Я смотрел на нее и улыбался.
- Ты проиграла. Я игрив, и я никогда не отказываю себе в удовольствии поиграть с людьми. Даже по их правилам. Ну и как это, заглянуть в зеркало? 
- Вызови врачей…
- Бесполезно. Ты умрешь в течении пяти минут максимум. Артериальное кровотечение убивает очень быстро. Кстати, у тебя есть что поесть?
Я почувствовал сильный голод. Она растерянно смотрела на меня, и ее дыхание становилось все слабее. 
- Нет? Какая жалость.
Я шагнул к ней, и моя улыбка расширилась, обнажив зубы.
- Хотя, думаю ты тоже прекрасно подойдешь…












225

Я приблизился к ней, и снова бросился на нее. Но на этот раз мой голод был иного рода. Более буквального. Она была еще жива когда я вонзил в нее клыки. Мясо поддавалось легко. Я сдавливал зубами часть ее кожи и плоти, и резким рывком вырывал их, после чего жадно жевал короткими движениями челюстей и глотал. Вкус был великолепен. Я начал с рук. Обгладывал плечи до самой кости. Когда я обнажил их обе, то почувствовал что насытился. Отстранившись от нее я посмотрел на результат. Она лежала вперив взгляд слепых глаз в потолок. Ее плечи обрывались там где заканчивалась ключица, и до самого локтя шла только белая, немного запятнанная кровью кость. Мой взгляд привлекли ее груди, и аппетит разгорелся вновь. 
Они были вкуснее. Упругие, с большим количеством жира, они еще легче подавались моим клыкам. И схватить их было легче. Они быстро исчезали в моем желудке, пока я держа ее тело за кости рук, пожирал их. Затем я стал вылизывать обнажившиеся ребра. Шершавый язык обдирал их словно наждак, даруя им чистую белизну. Моя морда была вся в крови. Зазвенел дверной звонок. Я отстранился от ее тела, и крадучись пошел к входной двери. Выглянул в глазок. 
Это был Анатолий. Он стоял с виноватым видом, и протянув руку позвонил вновь. Я быстро отпер дверь и распахнул ее.
- Мари…
Он осекся увидев меня. Я смотрел на него чуть повернув голову, и улыбался. Его взгляд метнулся по моему лицу, по моим рукам, по моему слипшемуся от крови меху, и он отшатнулся. Трус. Я шагнул вперед, на холодный бетон лестничной площадки, и выкинув руку схватил его за горло. Как тогда. Но на этот раз я сжал во всю силу. Он захрипел, вцепился мне в руку пытаясь выдрать мех, а я с легкостью поднял его, словно тряпичную куклу. Когти вошли в плоть, смыкаясь на позвоночнике. Я втащил его в квартиру, и швырнув на пол захлопнул дверь. Он распластался на линолеуме, надрывно кашляя и держась за разодранную шею. Я наступил ему на спину, выпуская когти ноги. Четыре лезвия прошили куртку и вошли в спину, и я с силой протащил ногу по нему, раздирая его в клочья. 
Огромные, глубокие раны заставили парня выгнуться и захлебнутся в хрипе раздавленной гортани, а я отступил на шаг, с улыбкой наблюдая как он беспомощно пытается дотянуться руками до изувеченной спины. 
- Ты ведь догадался что она мертва?
Насмешливо сказал я. 
- Знаешь, тебе надо было просто бросить ее. Я ведь еще тогда говорил что шлюхи, заигрывающие в любовь с другими чтобы позлить своего парня, не нужны. А ты меня не послушал. 
Сделав шаг вперед, я с размаха ударил его ногой в бок. Без обуви нельзя слепо бить носком, можно повредить пальцы, и я ударил подушечкой ступни, прямо за ними. Удар отбросил его к стене, заставив ребра усладить мой слух треском, а его захлебнутся выбитым из легких воздухом. 
- Она тоже меня не слушала, а я ведь давал ей шанс, как и тебе.
Короткий разбег, и новый удар вбивает его в стену, так и не дав сделать вдох. Парень захрипел. 
- А за…
Еще один мощный удар. Ребра подались, я почувствовал как нога вошла глубже, проломив их.
- Непослушание…
Новый удар, по уже треснувшим ребрам, разламывающий их окончательно, и вбивающий еще глубже в легкие.
- Цена…
Третий удар. Уже было видно как прогнулась грудная клетка парня, он неуклюже выгнулся проломленным боком. Острый осколок ребра выглянул из раны на спине. Анатолий тяжело хрипел, а из его носа и рта потоком лилась кровь.
- Бывает…
Еще один удар, в месиво перемалывающий и так уже изувеченную плоть.
- Очень…
Новый удар. Казалось что грудь парня просто зажали в огромные тиски, и сдавили. Или по нему проехалось колесо очень тяжелой машины.
- Высока.
Последний удар. Он уже не хрипел. Месиво из обломков ребер и обрывков легких наконец раздавило сердце. Я стоял, и смотрел на жутким образом изувеченное тело. Было сложно поверить что я физически способен на такое. Опьяняющий запах крови заливал все вокруг. На моем лице вновь возникла привычная улыбка. Казалось во мне не осталось ничего человеческого. Только зверь насытивший свою жажду крови. Пусть и в мечтах.
Эта мысль заставила резко проснуться. За окном было уже светло. Странно, Марина же вроде хотела встать рано, тогда почему не разбудила меня? Или оставила на меня квартиру? Я сел на диван, кинул хвост на колени, и стал разглаживать на нем шерсть. Снова подобный сон. Забавно. Маловероятно что я действительно настолько силен чтобы так легко калечить и убивать людей, но с другой стороны я никогда не пробовал. А собаку убить оказалось весьма легко. Холодные мысли плавно перекатывались в голове, пока я разглаживал хвост. Может попробовать? Найти кого-нибудь, кого никто не будет искать, бомжа например. С другой стороны, характер ран может вызвать сильные подозрения, заставить полицию шевелится, и тогда возникнет вероятность что меня найдут. Хотя если я буду осторожен, не оставлять прямых улик, то адвокат вполне сможет меня отмазать. Подобное дело было раскрыто однажды только потому, что идиоты совершившие преступление снимали все на камеру, и умудрились слить в сеть, где подобное видео вызвало сильнейший общественный резонанс. Я не буду настолько глуп. 
Но возникает другой, гораздо более важный вопрос. Не начну ли я испытывать угрызения совести, которые невозможно будет утихомирить, так как убийство будет немотивированное? Это гораздо более реальная проблема. Вернее сдерживающий фактор. 
Вся история человеческой цивилизации была неразрывно связана с вопросом установления психологических барьеров на убийство своих сородичей. Не наделенный природой достаточной разрушительной силой, чтобы легко убивать себе подобных, человек очень слабо развил сдерживающие инстинкты. Когда он впервые освоил пусть даже и примитивное оружие, то оказалось что убить сородича в драке даже не желая этого, не так то и сложно. Для самосохранения пришлось создавать ряд табу, закрепленных на всех уровнях, от моральных до религиозных. Со временем, они очень крепко вошли в саму суть общества человека, просто потому что племена не выработавшие подобные табу, ослабляли сами себя и погибали. Порой казалось что они стали сутью не просто общества, но самой природы человека. Ложность подобного утверждения легко обнаруживается, стоит вспомнить о том, как легко человек убивает любого кого сможет тем или иным образом дистанциировать от тех кого он называет своими сородичами. Это может быть расовое, языковое, религиозное, любое отличие. Главное разделить на своих и чужих, и отсутствие инстинкта ограничивающего убийство себе подобного станет совершенно очевидным.









226

И в этом состоит опасность для меня. Обычный человек, тем или иным образом умеющий убивать хотя бы животных, не сделает подсознательного причисления меня к себе подобным. Я ни раз замечал как при виде меня у вооруженных людей, например полицейских, рука рефлекторно тянулась к оружию. Конечно первый порыв сразу подавлялся осознанием ситуации, и числом людей вокруг, кроме того обо мне скоро разнеслись слухи, но вот люди которые ничего про меня не слышали, в другом городе например, или в лесу, могут быть опасны. Определенно первое что мне нужно будет сделать по приезду в деревню, заглянуть в местный полицейский участок, чтобы показать себя полиции, и слухи обо мне разнеслись бы хоть в их среде. А то подстрелят еще ночью с перепуга. Конечно бронежилет надо носить постоянно, тем более что к весу его я уже вполне привык и почти не чую, но ведь ноги, руки и голова открыты. Интересно, а можно комфортно ходить в каком-нибудь противопулевом доспехе закрывающем все тело? 
Из-за двери тянуло вкусным запахом. Определенно я голоден, надо бы сходить поесть чего-нибудь. Хоть тот же суп, если остался. Я встал и подошел к двери. Аромат усиливался, и я замедлил шаг, поняв что этот вкусный запах, всего лишь запах крови. Нет, это был всего лишь сон. Я толкнул дверь. 
Тело, смятое так словно по нему проехался грузовик, валялось у стены, лицом к ней. Нет. Не может быть. Я не мог их убить, по крайней мере не так. Такие следы слишком очевидно укажут на меня. Я посмотрел на пол, характерные кровавые следы четырехпалой ступни, столь похожей и столь отличной от человеческой. Надо замести следы. Кровь хорошо смоет перекись, она должна быть в аптечке, но вряд ли там ее много. Или просто содрать линолеум, и сжечь его. Избавится от тел. Расчленить, смыть по кускам в унитаз. Да хоть съесть, только уничтожить все следы. Выжечь квартиру дотла если понадобится. Без прямых улик обвинить меня будет сложнее, главное самому во всем не признаться. Или идти по линии умственного помешательства на почве ревности. Психушка все же лучше чем тюрьма, тем более что лекарственная терапия будет невозможна по причине неуверенности в аналогичности биохимии организма человеческой. Но это самый крайний случай. 
Главное дотянуть до поездки на обследование, меня не должны арестовать раньше. Другая страна, другие правила. Там я смогу потребовать помощи, на основании того что модификация в конечном счете вызвала психическое расстройство. Может даже останусь у них где-нибудь. Или что там говорили о вторичной модификации? Соглашусь хоть на третичную, если помогут скрыться. Я медленно шел в комнату. Неужели я убил их обоих? Да еще столь ярко указывающими на виновного способами? Проклятье, что же мне теперь делать? Так, главное не бояться. Никакого страха. Страх убьет меня гораздо надежнее чем вся полиция города брошенная против меня. Я хорошо знаю какой легкой добычей становятся люди не справившиеся со своим страхом, которые пугались меня.
Я открыл дверь. Она лежала на окровавленной кровати, изуродованная, изувеченная. Казалось все вокруг было в тумане. Я невероятно ярко видел ее, чуял ее запах. И ножницы лежавшие на полу. Я тяжело зашагал к ней. Неужели я и вправду убил ее и съел? Но тогда почему я опять хочу есть? Или… Сколько я проспал тут? Может уже следующий день? Хах, тогда пацаны остались без поляны. Наименьшая из моих проблем. 
Я подошел к кровати. Непонятно какого цвета были простыни, теперь они красные. Кровать у стены противоположной от той комнаты, в которой я спал, и я вдруг осознал что не могу понять, какая это кровать. Односпальная, полуторная, двуспальная? Ясно только что деревянная. Я лихорадочно окинул взглядом комнату. Мебель, стены, светильник, вся обстановка ускользали от сознания. Я никак не мог понять какие они, и в этом было что то в корне неправильное, что то враждебное здравому смыслу. Неужели это и есть сумасшествие? Неужели я потерял рассудок, и не способен видеть ничего кроме жертв и крови?
Просто я никогда не был в этой комнате. Ледяная мысль словно окатила холодной водой, пробрав даже сквозь шерсть. Она затушила кипевшую внутри лихорадку, и от нее я открыл глаза. Сон, просто сон. Было темно, но фонарь за окном светил ярко, и этого более чем достаточно хватало для моих глаз. Я лежал свернувшись на диване, и хвост накрывал мой нос. Дурная привычка, так можно не почуять чужой запах. Наверное накрыть свой нос хвостом это как закрыть глаза веками. Я попытался отдернуть его прочь, и понял что не могу пошевелить и пальцем. Паника окатила сознание. Что такое, неужели я парализован? Яд? Суп был отравлен? Нет.
Усилием воли я вновь заставил себя думать холодно и отстраненно. Просто рассуждения возникшие во сне привели к тому, что сознание проснулось раньше тела. Я парализован тормозящими процессами, не позволяющими мне луноходствовать во сне. Это сейчас пройдет, и от этой мысли оцепенение действительно спало. Я скинул хвост с носа, и сел на диван. Тяжелый, изматывающий психологически двойной сон. Ничего страшного. Я стал лихорадочно нюхать воздух. Нет, запах Марины, мой, пыли, вещей, телевизора. Все в порядке. Когти легли на предплечье. Я медленно усиливал давление, пока не почувствовал боль. Все в порядке, я проснулся. Понюхал руку, крови нет. Я взял жилетку, достал из нее телефон. Три утра.
Ничего Мариночка, сейчас мы продолжим твою любимую игру - заставь парня ревновать. Диван уже порядком в шерсти. Я вышел на середину комнаты, и стал старательно гладить себя, оставляя вокруг еще больше шерсти. А потом тихо вышел из комнаты. Вот ее дверь. Я поднял взгляд, и увидел телефонный провод над ней. Ну надо же, подсознательно заметил эту деталь. Она спала, я слышал ее глубокое дыхание. Осторожно поскреб когтями в дверь, не оставляя следов. Нет, пускай спит. Сюрприз будет утром. А пока надо чего-нибудь поесть. Она повернулась во сне, кровать отозвалась деревянным скрипом. Вот по этим звукам я и понимал что она в дальней части комнаты, и что спит на деревянной кровати. 
Я сходил в туалет, сполоснул руки и пройдя на кухню, заглянул в холодильник. Так, вот кастрюля с остатками супа, творог, яйца, масло. Мое внимание привлекла металлическая миска накрытая крышкой в самом низу. Я приоткрыл ее, и мое обоняние усладил странный но приятный аромат малопонятного полупродукта. Это был похоже мясной фарш, непонятным образом приготовленный. То-ли замаринованный в какой-то подливе, толи еще как. Он был какой-то склизковатый от неведомой добавки, но пах так вкусно, что я не удержался, и зачерпнув когтем попробовал.
Действительно вкусно. Разве что чуток подсолить и поджарить, не есть же сырым? Да и Марину угостить, с утра. Вот только добавить немного яйца, для массы. И еще кое для чего. Я ухмыльнулся, и вернувшись в комнату взял там из кармана один презерватив. Оставлять собственный генетический материал наверное немного цинично, да и опасно. Мало ли что она с ним рискнет сделать? Растянув презерватив, я плеснул в него немного белка из одного яйца, и выкинул его в мусорное ведро, небрежно прикрыв банкой из-под йогурта. Остаток яйца и еще несколько яиц, я вылил к фаршу, и кинул скорлупки в мусорку, еще немного прикрыв презерватив. Думаю ей сразу в глаза не кинется, а вот Анатолий, заметив мою шерсть, может и найдет. Подсолив фарш и сформировав из него подобия котлет, я стал жарить их, чувствуя как кухня наполняется прекрасным ароматом. Определенно надо будет спросить у Марины рецепт перед уходом.











227

Я изжарил примерно половину фарша, и позавтракал получившимися котлетами. Нет, рецепт точно надо взять. Просто прекрасная вещь. Оставив остаток фарша на столе, чтобы приготовить завтрак Марине, я вернулся в комнату, и взял регистратор с подзарядки. Надо будет заснять как Марина завтракает со мной. Для подстраховки. Мне могут понадобиться доказательства что она не была напугана в моем присутствии. 
Вернувшись в комнату я вновь облачился в бронежилет и жилетку. Делать было нечего, и я немного и тихо размялся. Приседания, отжимания, главное бесшумно. Потом я нашел полку с книгами, и выбрав одну вернулся в кухню. Там я стал прорезать отверстие под камеру в нагрудном кармане достаточно маленьком, чтобы регистратор не слишком вихлял в нем. Получилось довольно кривовато. Установив там камеру, я открыл книгу и стал читать. 
Еще советское издание сказок тысячи и одной ночи. Весьма увлекательное надо сказать чтение. По крайней мере читая это, я понимал что моя фантазия на самом деле не так то и развращена. Ну ладно, может у меня и есть немного кровожадные наклонности, но ведь это всего лишь безобидная сублимация моих обид и раздражений. До шести утра я успел прочитать довольно много, и наконец решил приготовить завтрак и для нее. Дожарив остатки фарша в котлеты, я разложил их на тарелке, и стал ждать пока она проснется. Подождав минут двадцать, снова взял книгу. Она проснулась только к восьми, и котлеты уже совсем остыли. Интересно, и это она называет рано вставать?
Я слышал как она возилась в комнате одеваясь. Вот наконец она щелкнула шпингалетом, и открыла дверь. Прошла по коридору, замедляя шаг.
- Фу…
Шаг резко ускорился, она влетела в кухню, распахнула дверь. Я оторвался от книги и поднял на нее взгляд. Ее еще сонное лицо буквально позеленело.
- Фу б…ядь, Матвей?
Она зажала нос и исчезла в туалете. Я услышал как она тяжело дышит, кажется согнувшись над унитазом. Но вроде ее не рвет, хотя я не был уверен что это не произойдет. Отдышавшись она вновь появилась на кухне, зажимая нос полотенцем. Ее взгляд скользнул по мне, остановился на котлетах.
- Марин? Что с тобой?
Я был несколько обескуражен такой реакцией, и удивление на моем лице было почти настоящим.
- Что это?! 
Воскликнула она указав на котлеты.
- Котлеты.
Сказал я очевидную вещь.
- Боже, открой окно. Ну и вонь. Господи.
Она вновь исчезла в ванной. Я недоуменно распахнул окно. Вонь? От чего? По-моему пахнет вполне вкусно. Я пошел за ней.
- Марин? Что случилось? 
- Ты что, сам не чуешь?
- Что? Ну котлетами пахнет?
- Пахнет? Это ты называешь пахнет? Боже, меня вырвет сейчас. Ты откуда их взял?
- Внизу в холодильнике фарш был…
Я смотрел на нее не понимая. Что с ней? Вроде бы при беременности у женщин бывает подобная реакция на самые обычные продукты, но разве она беременна?
- Какой фарш, там не было ничего…
Она оборвалась и задумалась.
- Боже, я же его несколько недель назад приготовила, и забыла. А потом и открыть боялась.
Упс. Несколько недель? Так, а что бывает с мясом за несколько недель, пусть даже и в холодильнике, с учетом того что оно было почти несоленым. Правильно, он тухнет. А значит я наелся приличного количества тухлятины, пусть даже и поджаренной. Я замер. Так, спокойно, главное не боятся. Прошло уже почти четыре часа, отравление бы развилось. Да и, пахнет же вкусно. Я воспринимаю гнилостный запах тухлого мяса как вкусный. Я ведь даже не понял сразу что это именно запах тухлятины, запах падали. Хм, среди тех животных что использовались для конструирования меня были падальщики? Забавно.
- Ну а я вот открыл, извини не знал.
- Господи, да как это не почуять то? Ну и вонь. Да ты еще и пожарил это, как я сковороду то теперь отмою?
- Можно хлоркой, или перекисью. Любой сильный окислитель. Серная кислота например, могу достать кстати. 
- Да зачем она мне нужна? Там же все впитается. 
Марина подошла к окну, и стала дышать свежим воздухом. Дождь уже почти прошел, лишь немного еще моросил. Я подошел ближе. 
- Уйди. Боже, да ты ел это?
Она обернулась, глядя на меня с отвращением. Я не стал отрицать очевидное.
- Ну да. Немного. Мне просто показалось вкусным, да и запах на мой взгляд вполне аппетитный.
Она в растерянности смотрела на меня, ее лицо было сложно описать, смесь растерянности, презрения и ужаса. Наконец она не выдержала, и проскочила мимо меня в туалет, где ее все-таки похоже начало тошнить. Я нашел целлофановый пакет, запихал туда все котлеты, плотно завязал, и стал мыть посуду. Запах яблочного ароматизатора распространялся по кухне, сметая аппетитный запах тухлого мяса. Марина вновь заглянула на кухню.
- Ну извини, я и правда не знал что тухлятина покажется мне аппетитной. Дома я стараюсь не хранить продукты долго, и съедать то что купил. Мне бы и в голову не пришло хранить в холодильнике что-то протухшее, это же какой свиньей надо быть для этого?
Она посмотрела на меня убийственным взглядом. 
- А, ну правда, прости. Все как то неожиданно вышло. Понимаешь, модификация она изменяет органы чувств, вот например обоняние развилось. Для мозга это все еще в новинку, связи только устанавливаются. 
- Слушай, ты можешь просто помолчать? Мне идти на работу скоро.
- Да ты собирайся, я посуду помою, чтоб тебя не утруждать. Но ты ее все же хлоркой обработай. В конечном итоге, вся органика это просто комбинация водорода, углерода и остального по мелочи. Сильный окислитель, и от всего этого останется вода и углекислый газ. Ну может оксиды серы чуток повоняют, но они быстро улетучатся. 
Она скрылась в коридоре. Интересно, кем работает? Домыв посуду, я окатил ее горячей водой, и подошел к окну. Может взять котлеты с собой? Если я не почувствую себя плохо, неужели я и вправду могу есть тухлое мясо? Или термообработка помогла? Мое внимание привлекла фигура человека идущего к дому. Анатолий. Да еще и с букетом. Вовремя он, что там Денис говорил, извиняться собирался? Вот дурак. Ну сейчас посмотрим кому извиняться придется. Мои губы расплылись в ухмылке. Я прихватил котлеты, подумал, и чуть вытянул презерватив из-под мусора, чтоб он был более ясно виден, после чего вышел в коридор. Марина возилась в комнате. 
- Нет, и правда, извини что так вышло. 
Сказал я перекладывая камеру в плащ, и неспешно одеваясь.
- Я порадовать тебя хотел, завтрак с утра и все такое. 
- Порадовал, нечего сказать. Как мне теперь проветривать все это?
- Открой окно надень. 
- Вкусно, это же ужас какой то. Ты хоть понимаешь что ты просто чудовище, животное? 
- Ты даже не представляешь насколько. 
Она высунулась из комнаты, и посмотрела на меня. 
- Слушай, просто уйди побыстрее, а? 
- Уже ухожу. 
Я действительно открыл дверь, и услышал как внизу захлопнулась входная.













228

- Закроешь за мной? 
- Захлопни, потом запру. 
- До свидания.
- Да глаза б мои тебя не видели.
Я захлопнул дверь и пошел вниз. На лестнице я встретился с Анатолием. Мой взгляд спокоен и чуть насмешлив, на лице легкая улыбка.
- Привет.
Сказал я ему.
- Привет.
Рефлекторно буркнул он, и тут же опомнился:
- Ты?
- Да, а что?
- Ты откуда здесь?
Он сделал шаг ко мне.
- Да так, переночевал у одной особы.
Усмехнулся я, и шагнул навстречу, глядя ему прямо в глаза.
- А что, проблемы?
Я держал руки обманчиво расслаблено, улыбка чуть усилилась, лишь слегка обнажив клыки, и он не выдержал. Он отвел взгляд. Один раз проиграв, один раз почувствовав мои когти на своем горле, он не решился возразить мне в лицо. Я фыркнул, и пошел вниз по лестнице. Хлопнув выходной дверью, я замер и прислушался. Он звонил в дверь.
- Ну что еще, ой. Антоша…
- Марин. Ты опять с ним?
- С кем? 
- Не придуривайся, с этой мохнатой тварью! 
Анатолий сорвался на крик.
- Мы же все уже обсудили!
- Это не то что ты думаешь!
- Да?! А что это?! Как это называется?! 
- Он просто спас меня вчера от грабителя.
- И что? Это повод раздвигать перед ним ноги?
- Начался ливень, а он без шляпы своей был. Ну я и позволила ему заночевать.
- А может и переспать заодно, а? 
- Нет! Ничего не было! Антош, милый, ну я клянусь тебе, ничего не было. Ну сам подумай, с ним же наверное как с собакой. Ну в углу положить можно. Антош, ну проходи.
Он и правда зашел, и дверь захлопнулась. Интересно, а какие у нее найдутся аргументы если он таки заглянет в мусорное ведро? Презерватив виден довольно открыто, а Марине явно не было дела до этой маленькой детали. Я снова усмехнулся, и пошел домой чувствуя себя просто прекрасно. Вынув пакет я продолжил есть трофейные котлеты. Может это мясо и тухлое, но оно такое вкусное.







229

Я торжествовал. Да, наверное сделанное мной низко и подло, но жажда мести была утолена. Никто не смеет играть моими чувствами. И Маринка наверняка сполна это сейчас осознает, пытаясь объяснить Анатолию, что я делал у нее ночью. Думаю ее правда о том что я просто спал всю ночь на диване, а с утра умудрился нажраться тухлятины, за что и был с позором прогнан, будет для него весьма мало-реалистичной. Тем более что запах несколько выветрился, а уж если он найдет и презерватив… Думаю он больше и не посмотрит в ее сторону, особенно с учетом того что он знает о ее заигрываниях со мной. Или он такая тряпка что простит ей и такую измену. 
Я бы на его месте вряд ли простил. Хотя я даже не знаю, какой формат отношений установил бы будь у меня девушка. Уверен только в одном, я не стал бы тратить ресурсы и время на воспитания ребенка не от меня. Возможно я переменю это решение, если узнаю что в результате модификации все-таки не способен иметь гибридное с человеком потомство, но пока этот вопрос открыт мое мнение такое какое оно есть. Интересно, а если потомство все-таки возможно, оно будет полноценным в плане дальнейшего продолжения рода? Да и унаследует ли мою внешность, и иные свойства? Например обнаружившуюся способность поедать падаль. Я покосился на последнюю котлету из тухлого мяса, и съел ее. Надо будет прополоскать рот, запах наверное просто ужасающ для человека. 
Вот только… Мелькнула неприятная мысль, от которой холод прошелся по телу, что если я не настолько устойчив к трупному яду, просто он действует медленно? Нет, прошло больше пяти часов с первого приема значительного количества жареной тухлятины, отравление уже бы развилось. Да и в таком случае запах бы не казался мне приятным. Наверное. Аргумент выглядел неубедительным. Рефлексы восприятия, снабжающие съедобную еду приятным вкусом и запахом вовсе не обязательно могут быть отлажены до совершенства. Но все-таки отравление уже бы развилось, а я чувствую себя прекрасно, и сытость приятной тяжестью лежит в желудке. Похоже я и вправду в чем-то падальщик. Со стороны довольно мерзкая черта, вот только в экстремальной ситуации может спасти жизнь. Да и вообще, существует теория что человек изначально и развивался как трупоед, и подгнившие остатки добычи крупных хищников были вполне приемлемым для него рационом. Вот только устойчивость развивалась приобретено, и не закреплялась в генах.
Но например некоторые из традиционных методов консервирования мяса народов крайнего севера весьма сходны с анаэробным разложением мяса. И для непривычного человека такие консервы ядовиты. А аборигены едят, хоть и считают это все-таки экстренным запасом, а не обыденной пищей. Устойчивость развивают с детства, используя в качестве соски для ребенка кусок сырого мяса, даже когда он начинает тухнуть. Малые дозы токсина вызывают толерантность, организм учится их перерабатывать. Так что ничего необычного, а то что меня, как сказал Мартин, проектировали именно в расчете на живучесть, только подтверждает мои догадки. Вон, помниться я читал случай о том, что после авиакатастрофы вертолета, в тайге остались выжившие пилоты и местный абориген. Он нашел этот их традиционный консервант, и только он им не отравился. А вот судьба пилотов была печальной. Моя модификация позволила бы им выжить. Интересно, а с учетом этого она станет пользоваться спросом среди тех кто рискует оказаться в глубоком отрыве от цивилизации?
Модификации для путешественников, геологов, для людей работающих в особо тяжелых условиях. Вполне возможно что сочетание меха и биохимии позволит комфортно себя чувствовать при экстремально низких температурах, как белый медведь например. Это позволит работать более эффективно чем в тяжелой и неудобной одежде. Или способность поедать даже малопригодную для питания человека органику. Хотя сейчас угроза голода перед человечеством не стоит. Современные технологии сельского хозяйства могли бы прокормить все человечество, если бы оно не было слишком раздираемо противоречиями и стремлениями причинять вред себе подобным, в том числе и такими методами. 
За этими мыслями я бегом добрался до дома, и скинув одежду пошел в ванную. Принимая душ я довольно долго ловил ртом струю воды, в надежде смыть запах тухлого мяса. Помывшись , высушив себя и закончив с другими процедурами, я снова оделся, и взяв сменку побежал в спорткомплекс. 
Добравшись до него и переодевшись, я отправился в зал и приступил к разминке. Все происходило совершенно обыденно, Игорь немного отвлекался на меня, корректируя и поправляя. Остальные люди занимались не обращая на меня особого внимания. Может дело было в результате тренировок, а может в результате приподнятого настроения, но у меня все довольно неплохо получалось, от упражнений на турнике и брусьях, до вполне уверенного подхватывания гантели хвостом. По телу расползлось приятное тепло разогнавшейся крови, усталости практически не было, лишь более менее долгие нагрузки вызывали в мышцах небольшую тяжесть, которая быстро смывалась, стоило немного нагрузить другие группы мышц. 
Невольно я все равно прислушивался к себе, но никакого дискомфорта не чувствовал. Похоже что не смотря на утреннее угощение зависнуть в местном туалете мне не придется. За это время тухлятина наверняка бы вызвала тяжелую рвоту и понос у человека. Но со мной все в порядке. Значит желудок тоже подвергся изменению. Мысль заставила задуматься в этом направлении. Да, мускулатура изменена, да изменены кости, возможно суставы, совершенно очевидно кожа, скелет. Неужели все изменено? Интересно, осталось ли во мне хоть что-то от человека? Кровь? Мне могут переливать человеческую кровь? Внутренние органы. Они ведь тоже изменены. Моя выносливость наверняка не просто изменение мышц, печень, почки, как теперь стало видно, желудок. Метаболизм наверняка перестроен. Возможно легкие работают по-другому, более эффективно. Не потому ли мое туловище стало отличаться формой от человеческого? И все-таки, все это не важно. Все это просто цена за мое великолепное физическое состояние. Единственное что по-настоящему важно, затронут ли изменением мой мозг?
Конечно да. Если изменена биохимия организма, то это не могло отразиться на нем. Или, может быть нет. Ведь между кровью и мозгом существует гемато-энцефалический барьер. Они существуют параллельно, связанные тонкими гранями через которые проходит только ограниченный круг веществ. Но умственное состояние, я ведь, по-моему, стал соображать быстрее чем до модификации. Или это только результат улучшенного кровоснабжения? Мозг тоже орган, и зависит от телесного здоровья. Но важно ли это? Пусть даже мои нейроны стали другими, сохранили ли они прежние связи? Я во многом осознаю себя тем же человеком каким и был, с поправкой на совершенно новый жизненный опыт. Столь сильной поправкой, что я скорее даже уже другая личность. Вот только человеческая? 
Разницы нет. Мелькнула холодная мысль. Я разумен, и это единственная объективная характеристика которая характерна для человека и меня. Все остальное вторично. Даже все возможные отклонения в рассудке, от идиотии до гениальности, имеют свое описание в рамках опыта психологии. Вряд ли мой разум выйдет за эти рамки. А если да? Что тогда? Что если просто нейроны меняются медленнее всего, и просто еще не успели измениться полностью. В память вновь всплыл упомянутый Мартином эксперимент по модификации сохраняющей человеческий облик. Ну уж нет, нормы не существует. Мой рассудок уникален, так же как и у любого человека. Да, есть ряды общих черт, но уникальность характерна для каждого. А значит что бы со мной не случилось, я останусь я. Главное держать себя в руках, по крайней мере в действительно опасных ситуациях. А не взлетать по стене словно кошка на столб, увидев направленный на меня пистолет. Я усмехнулся этому воспоминанию.








230

Постепенно занимавшаяся группа ушла, и когда они скрылись, Игорь вновь зашел в подсобку, и вернулся одетым в плотную суконку, уже заштопанную в тех местах, где я рвал ее когтями. 
- Ну что? Продолжаем пробовать делать захваты более аккуратными?
Сказал он.
- Да, сколько есть времени?
- Минут двадцать до следующей группы.
Мы за разговорами прошли на маты, и встали друг напротив друга. Все те же упражнения. Игорь проводил атаки, я пытался перехватить ему руки, выводить на болевой, выводить из равновесия, смотря что он мне советовал, и при этом не повредить когтями суконку. Не так как тогда, когда я защищался от ножа. Не было ничего сложного чтобы мягко схватить и силой сжать. Самый опасный момент был когда отпускаешь. Именно тогда острия когтей проскальзывали по одежде, рискуя ее повредить. Приходилось стараться отпускать по-другому, проскальзывать по одежде боком пальца, слегка поджимая их. Нет, в принципе я уже во многом привык выпускать предметы из рук не задевая их когтями, но в экстремальной ситуации другое дело. В любом случае мне нужно больше полагаться на защиту предплечьями, а хватать только когда я уверен в том что не причиню излишний вред.
А ведь я мог порвать Анатолию горло и случайно. Нет, я контролировал ситуацию. Я полностью контролировал ситуацию, и даже почти полностью свой гнев. А новый разрыв на суконке, просто случайность. Я контролирую свои руки, и я не причиню вред когтями случайно. Хоть случись что подобное, я буду все активно отрицать, и говорить что это случайность вызванная опасностью. Как мне вести себя в драке? Да, конечно сжатыми кулаками я вполне могу набить морду, хоть и ударяя не во всю свою силу. А ладонью могу и во всю. Интересно, а мне по силам ударом ладони проломить череп? Вряд ли. Все-таки люди не стеклянные. В любом случае, если есть возможность нужно пытаться исчерпать конфликт на словах. Запугать, уговорить, успокоить. По ситуации. А если противник настроен решительно? Тогда меня спасло то, что было много свидетелей, которые видели что мужчина сам приближался ко мне, и видели что на землю упал нож, в потоках такой ароматной крови… Хорошо еще что было несколько мужчин сохранявших хладнокровие, во многом их показания и помогли. Будь там одни истерички, раскричавшиеся от вида крови и ужасающей раны на руке, все могло бы быть иначе. Нужно играть с агрессором. Толкаться, вяло отмахиваться. Чтобы никто из свидетелей не посмел сказать что я не прилагал всех сил чтобы избежать применения силы. Отступать. И контролировать ситуацию. Да, тогда мне нужно было больше контроля. Нужно было в истерике прыгать вокруг, показывать всем на нож и кричать что меня хотели убить. А теперь, когда я в бронежилете, нужно и позволить наносить по мне удары, по туловищу. А потом всем показывать порванную одежду, и нагнетать, нагнетать и нагнетать истерику о спланированном вооруженном нападении фашистов и скинхедов на несчастного геноморфа среди белого дня. 
Получалось у меня в принципе неплохо. Только пару раз я зацепил суконку достаточно сильно чтобы остались следы. За счет хвоста я получал преимущество в попытках вывести друг друга из равновесия. Он действительно помогал удерживаться на ногах, резкими движениями подправляя баланс. За этим занятием нас и застал человек, вошедший в зал раньше срока. 
Парень несколько удивленно посмотрел на нас, и скорее его удивила одежда тренера, чем мой вид. 
- Привет.
Сказал он.
- Я чуть пораньше.
- Ничего, разомнись пока.
Ответил Игорь, и направился в подсобку.
- Я пойду до столовой.
Сказал я ему в след. 
- Хорошо, потом в тренажерном позанимайся немного, пора уже с твоими перерывами. 
- Конечно.
 Пройдя мимо парня, я ушел в раздевалку, переоделся и действительно сходил в привычную столовую. На обед был рис с мясом, и щи. Я ел, внимательно прислушиваясь к своим чувствам. Еда как еда, вкусная. Даже очень. Но и те котлеты из тухлого мяса тоже казались мне вкусными. А что потом? Что еще мне может показаться вкусным? Сырое мясо вроде тоже ничего. У меня своеобразная извращенность вкуса. Или просто вкусовые рецепторы работают адекватно способностям желудка. А может они просто связаны вместе одним так сказать набором от какого-нибудь падальщика. Надо будет уточнить чего же именно во мне намешали, хотя вполне возможно блаженство в неведении. Ну, я думаю что все виды хотя бы были млекопитающими. Смешивать различные классы животных наверное пока невозможно. 
Хотя что я знаю об их возможностях? Рептилии могут жить сотни лет, не от них ли я унаследовал то долгожительство которое приписал мне Мартин? Или это всего лишь их надежды? Думаю это я узнаю лет так через триста. Если доживу. Интересно, а каким тогда станет мир? Сможет ли человечество изменить себя? Стать чем то новым, чем то устремляющимся к иным горизонтам. Выйти из тупика, вновь обрести мечту подобную той, что словно паровоз протащила прогресс в двадцатом веке? Стану ли я предвестником иного?
В материальном плане, да. Новые горизонты, новые перспективы. А в моральном вряд ли. Конечно мало кто об этом знает, я хорошо это прячу. Но во многом я подлец еще тот. С другой стороны я просто ответил ударом на удар. Моральным ударом на моральный удар. Или, может я зря это сделал? Подумаешь, ну не убьет же он ее в самом деле? А ей будет урок. Если уж выбрала кого-то, то не испытывай его заигрывая с другими. Они ведь могут и повестись на игру. С другой стороны мне и самому не раз было по нраву поиграть с людьми, пусть и по иным правилам. Да в конце концов, это просто игры. Жестокие, глупые, но игры. Я реагирую адекватно опасностям и вызовам. Те бандиты представляли угрозу и для меня, и для других людей. И то что я загнал одного из них словно зверя, до состояния полного изнеможения, просто плата за выбранный ими метод заработка. Пусть радуется что жив остался. И вообще, он может теперь самым честным гражданином станет. От шока. Тот парень что снимал меня, тоже сам виноват. Между прочим, подобные сьемки могут быть признаны и незаконными. Вмешательством там в личную жизнь например. Да и вообще, он их стер, я ему пива проставил. Все честно. А тот парень что собирался переспать со мной. Фу, ну и идеи у него. И разве я не устроил ему незабываемую ночь? Может от пережитого стресса он себе девушку найдет? Мои действия укладывались в рамки логики. Никому из них я не причинил вреда. А небольшой испуг вообще для организма полезен. 
На этой оптимистичной мысли, я завершил обед и вернулся в спорткомплекс. Как мне и сказал Игорь, после переодевания я пошел в тренажерный зал. Люди там были в принципе уже знакомы, и смотрели на меня без удивления. 
- Здорово мужики.
Поприветствовал я их приступая к разминке. 
- Привет.
- Здоров.
Ответил мне нестройный хор голосов. Сейчас тут было человека четыре. Я размялся, нагрузил штангу килограмм на пятьдесят, и попросил одного, который был ближе.
- Подстрахуешь?
- Да не вопрос.









231

Он подошел ближе, пока я устраивался на скамье поудобнее. Я стал размеренно поднимать штангу. Мысли снова скользнули прочь. Я просто адекватно отвечаю на действия людей. Ну, как адекватно. По крайней мере не рву их на куски за любую обиду. Или не решаюсь рвать. Когда то я сказал Ане что драка для меня пустяк. Но на самом деле до изменения я практически никогда не дрался. Да и после. Тот случай во многом был обусловлен тем что я испугался ножа. А обычно в подобных ситуациях я съезжаю на страхе. Иногда достаточно улыбнутся, сказать то что люди захотят услышать, а если не поможет, небрежным жестом поточить когти о ближайшее дерево, демонстративно зевнуть, показав зубы, или подойти ближе нарушая комфортную зону, как конфликты обычно исчерпывали себя. Да и бегаю я очень даже неплохо. Но ведь, я могу драться. И плоть так легко поддалась когтям когда я убивал тех псин, и Анатолий так беспомощно бился в моей руке, когда я схватил его. Нет сомнения, по силе со мной может сравниться только хорошо подготовленный человек. Один на один против меня есть шансы только у профессионала. А если я не буду заботиться о том чтобы не причинять излишнего вреда, то кто сможет остановить меня? Кроме пули конечно. Мне нечего боятся опасности драки, опасаться стоит только последствий. С юридической стороны. Проставлять надо или так чтобы я однозначно получался в роли жертвы, или чтобы не оставалось свидетелей и явно указывающих на меня следов. 
Но есть опасность и скрытого нападения. Со спины. Мне нельзя позволять кому-либо подкрадываться ко мне. У меня прекрасный слух, нюх, несколько более широкий угол обзора. Я всегда должен следить за спиной, особенно в опасных местах. Я сильнее любого человека, и они чуют это. Они чуют во мне хищника, особенно в конфликтной ситуации. Они убегают, и становятся беспомощными. Вот только что если кто-то будет настроен решительно? Ну тогда и я могу убежать. 
- Ты и вправду не устаешь?
Оборвал мои мысли голос страховавшего меня мужчины. Я улыбнулся в ответ:
- Ну почему же, устаю. Только гораздо медленнее чем до модификации. 
- Тоже что ли попробовать… Дорого вышло?
- Я добровольцем был, испытателем.
- На халяву урвал значит?
- Да.
Я назвал ему контактные данные фирмы, и поупражнявшись еще с час, пошел домой. Надо приготовить поляну. Интересно, а они поймут что за мясо я приготовил? Корейское национальное блюдо, картошка по-собачьи. Деликатес можно сказать. Я ухмыльнулся на бегу. Порой, когда вокруг было поменьше людей, я резко ускорялся, пробуя бежать как можно быстрее. Дорогой я заглянул в магазин рядом с домом, и купил у знавшей меня продавщицы продуктов подешевле, три двухлитровых бутылки пива да комплект пластиковых контейнеров для еды. Вернувшись домой и раздевшись, я стал готовить. 
Поджарить картошки, потом котлет из этого фарша. Кухня быстро наполнилась аппетитными ароматами. А может на самом деле, поохотится на собак ради еды? Приличная экономия на мясе. Как следует прожарить, и нет проблем с паразитами. Мясо дорогое, а тут практически бесплатно. Главное чтобы никто не видел, особенно шизанутые зоозащитники. А может на них так и давить? Мол не ущемляйте мое право на реализацию хищнических инстинктов. В наш толерантный век можно попробовать и извлечь преимущество из того что ты в меньшинстве. Но все же лучше делать это скрытно. Можно и на кошек поохотится. И на птиц. И даже на крыс. Вот уж за крыс меня точно никто не осудит. Интересно, а крысиное мясо мне тоже вкусным покажется? Только жарить посильнее. 
Нет, пожалуй меня все-таки занесло. Еду лучше выбирать почище. Ладно биологическая угроза, хорошая прожарка все решит. А химическая? Тяжелые металлы там например, или иные яды? Они могут действовать и медленно, и кумулятивно. Стоит этого избегать. Да и не интересно крыс ловить, собака она покрупнее будет. Или человек. А человеческое мясо на вкус сильно отличается? Я отогнал навязчивую мысль. Подобное стоит выяснять очень и очень осторожно, а лучше и не выяснять. А то вдруг еще и понравится? Интересно, а это будет считаться каннибализмом? 
Готовкой я занимался наверное еще часа два. Картошка с котлетами, салат, и конечно пиво. Я все тщательно упаковал, и расфасовал по двум пакетам. Ну вот, угощение готово. Главное чтобы они не поняли из чего оно. Хотя с чего им это понимать? Под пиво хорошо пойдет.
Собравшись, я вышел из дома. Конечно можно было и просто кинуть их с этим обещанием, но зачем? Тогда ведь они при случае могут попытаться устроить мне подлянку, а так почти свой буду. Не самое лучшее знакомство, но мало ли что может в жизни пригодится? Подписать их опять же таскать каштаны из огня. Мне-то нельзя, могу и шерсть на руках подпалить. Только держать на дистанции, а то с тем мужиком нехорошо вышло. Конечно он теперь вряд ли в полицию пойдет, но все равно пришлось посуетиться. Проставляюсь, и обрываю с ними связи, а то втянут меня еще во что-нибудь нехорошее. У меня слишком морда приметная чтобы гоп-стопом заниматься. Да и со спины узнают, по хвосту.









232

С таким грузом бегать не то чтобы тяжело, просто неудобно, поэтому я шел пешком. День уже склонялся к вечеру, но пока было светло. Дорогой я прикупил пластиковой посуды, пять тарелок, вилок, стаканов. Так же грамм триста сала, и пакет молока. Подхватил в магазине пару бесплатных газет с объявлениями, и тоже сунул в пакет. Дорогой я съел сало, излишне соленое на мой вкус, и запил его молоком. Пешком идти оказалось непривычно медленно, да и внимания я привлекал чуть больше чем обычно. Но все таки примерно через часа полтора я дошел до того места где встретился с этими парнями в первый раз. Сейчас там было довольно пустынно, если не считать довольно громкого скандала, раздававшегося из разбитого и затянутого пленкой окна соседнего дома. Однако Славик, Тимон и Серый были там же где я их и встретил.
- Оп-па.
Сказал Серый.
- А вот и Матюха.
- Здорово пацаны.
Ответил я им.
- О, в натуре хавчик несешь? 
- А то, обещал же. Петруха то где?
- Да щя подойдет. 
- Че, упадем то где?
Спросил я их.
- Да хрен знает.
Вмешался Тимон.
- Давай что ли в парке мля.
Городской парк занимал достаточно большую площадь, и окраиной прилегал к веселому району. Эта часть парка пользовалась дурной славой, и посещалась редко. Обычно наиболее людной была часть около центра города. Там организовывали развлечения, от приезжих цирков, до традиционных каруселей, обычно работавших летом. В свое время он мог похвастать и огромным колесом обозрения, но во времена всеобщей заброшенности девяностых, за ним не ухаживали, и металлоконструкции износились. Как только было получено заключение о том что колесо проржавело настолько что могло рухнуть, его с молниеносной скоростью разобрали на металлолом. Думаю что информация о его степени изношенности могла быть и преувеличенной, с учетом того сколько в нем было довольно качественных сталей. В любом случае в такую пору маловероятно что в парке много людей, а в его глубине вряд ли вообще кто то есть. 
- Ну парк так парк, Петруху ждем и пошли что ли?
Сказал я.
- Да прям щя пошли, по пути покричим. 
Ответил Серый. Мы пошли в сторону парка, и дорогой я отдал пакеты Славику. Тот взял их без возражений, и понес. Тимон спросил:
- Ну че там, как вчера? Зае…ись все?
- Да вообще все ништяк.
Ответил я. Мы прошли пару домов, и у следующего остановились. Серый взял с земли небольшой камень, и кинул в окно второго этажа. Камень со стуком отлетел, и у стекла показался Петр.
- Ну ты че епта? Тя сколько ждать мля? Давай шевелись, видишь все в сборе мля?
Крикнул ему Серый. Петр кивнул, и исчез. Вскоре он уже выходил из подъезда. Собравшись вместе, мы продолжили путь. Я шел довольно быстро, задавая темп и остальные вскоре стали заметно задыхаться. Наконец Тимон окликнул меня:
- Слышь, притормози а? Несешься как паровоз мля.
- Несусь? Что, серьезно? Это вы плететесь, я обычно вообще бегом двигаюсь и мне норм. 
- Ну ты-ж модификат епта. 
- И что? 
- И ни чо, притормози.
Я действительно замедлился. Вокруг территории парка должен был быть забор, но когда мы подошли к нему, то оказалось что он находиться в таком состоянии, что можно сказать что его и нет. Весьма приличные дыры делали настоящей преградой только заросли кустарника за ними. Мы протиснулись мимо более менее свободно-растущих кустов, и вошли внутрь. Немного углубившись в парк, мы расположились за видавшим виды столиком, на паре довольно грязных скамеек, одной из которых не хватало доски. Я кивнул Славику:
- Давай, расстилай. 
Он стал доставать еду, застелил столик газетами, расставил посуду, коробки с едой. Под одобрительные возгласы достал пиво. Пакеты опустели, и среди парней повисло некоторое разочарование.
- А что, водяры нет?
Выразил общее мнение Тимон.
- Мля пацаны, точняк. Я же говорю что от водяры вообще улетаю, уж и забыл про нее. Славон, в дружбу, метнись за пузырем?
Сказал я Славику, протягивая пару сотенных купюр. Он кивнул, и скрылся в зарослях. Серый между тем разлил пиво, а Петр разложил еду по тарелкам.
- Оп-па, картошечка, ништяк.
- А то, остыла чутка ток. 
- Ну давай.
Я тоже взял порцию, и мы принялись за еду. Я с неким интересом следил как парни ели собачье мясо, запивая его пивом. Никакой негативной реакции они не проявляли, по всей видимости не почуяв подвоха. Уже наступил вечер, но света вполне хватало, тем более что по соседству один из фонарей даже работал, зажегшись темно-желтым светом, и слегка осветив нас. Ели они довольно быстро, и вскоре первая бутылка пива опустела. Я тоже выпил полстакана. После утоления первого голода, на парней напала разговорчивость.
- Ну че, как там вышло то?
Спросил Серый.
- Да все прямо по плану, тютелька в тютельку.
Я откинулся на спинку скамейки, насмешливым взглядом окидывая остальных.
- И че? Присунул ей?
- Да по самые гланды.
- Хера се, а норм чикса то?
Спросил Петр.
- А я ради той что не норм и хвостом не шевельну, так что все что надо есть. 
- Ну а это, подробности то разрисуй, хули?
Встрял Тимон. 
- Ну а что разрисовывать? Значит рассказываю. Славон то как сумку ей подрезал, она пересралась сразу. Ну и я тут такой нарисовался, мол стой мля, стрелять буду. Ну пошумели для вида, нагнал я его, сумку забрал. Ну махач по мелочи изобразил. В общем красиво обустроили. Ну я тут к ней подкатываю, делаю вид что сразу не узнал. А х…ли, она сразу потекла, я то чую.
Я усмехнулся на этой фразе. Парни поддержали короткими смешками. 
- Ну я к ней, оу мол, не узнал, богатой будешь. А зайти можно, плащик почистить? Поиспачкался чутка. А она и рада. Зашли к ней на хату, то се, чаек там, с булочками. Ну а на сладкое к ней в постелюку и запрыгнул, х…ли.
- И че, ништяк баба то?
- Да еще как ништяк. И так и эдак. Да и сама она только так и вертелась. А че, я же говорю, если баба сама хочет, то это самый кайф и есть. А так с какой-нибудь что как бревно лежит, никакого удовольствия. 
- Ну и че делать будешь?
- Хера се вопросы. Че делать. А сам не вкуриваешь? Постельку ей согревать своей шерской пока не надоест. Ну а как наскучит, пойду новую искать. Не на одной же зацикливаться.
- Че, часто подстилок меняешь?
- Ровно с такой частотой, с какой нахожу достойных. 
- Хера.
Вмешался Серый.
- А че, с твоей-то этой модификацией все мля работает что ли?
- Обижаешь. Все как надо, даже лучше. Х…ли там, я с ней два часа кувыркался пока не взмокла вся. А там и баиньки ее уложил.










233

- Значит все ништяк?
- А то, а у вас как дела то?
- Да так, норм. Мля седня с утра к Нинке ходил, тож ниче девка.
Сказал Тимон.
- Че, с пузырем что ли? Она за пузырь и ноги раздвинет, и отсосет.
Встрял Серый. 
- А хоть бы и с пузырем, тебе что? 
- Да ни че, х…ли кипишь? 
- Ни че я не киплю.
 Я вяло слушал перепалку, не особо встревая в нее. Наконец ее оборвал Петр.
- Где Славон в конце концов?
- А х…й знает. Уж вроде метнуться должен. Сам что ли все выжрал?
Предположил Серый.
- Я ему тогда п…зды дам. 
- Да может водяры ни где не найдет, позакрывались уже. 
- Ну х…й знает. Вроде бы времени рано еще было когда уходил.
- Да позвони ему мля.
Петр достал видавший виды мобильный телефон, и набрал номер.
- Абонент вне зоны действия сети, или не доступен. 
Раздалось из трубки.
- Недоступен мля. Разрядился что ли?
- Вернется, точно п…зды дам.
- А х…й с ним. Слушай у меня седня х…йня такая произошла.
Сказал Серый.
- Прикинь, пру я значит до магаза, и тут опа, менты подваливают.
- Х…я се, а че хотели то?
- Да мля там какого-то х…я брали, и типа понятые им нужны или х…й знает. Ну я мля отморозился, что мол спешу мля. 
Беседа начала оживляться, но я не особо прислушивался, клюя носом и делая вид что меня развезло пивом. Определенно компания была не самая подходящая для меня, и я размышлял над предлогом чтобы уйти. Пока первое что приходило в голову, дождаться пока вернется Славик, выпить по стакану водки, и пошатываясь уйти под предлогом того что меня совсем развезло. Но он определенно задерживался, и это казалось подозрительным. Могли ли на него напасть? С их образом жизни вполне возможно что у них есть враги, или просто желающие набить им морды. Может кто-то знающий и недолюбливающий Славика встретил его? От размышлений меня отвлек Тимон:
- Матюх, а Матюх?
- Ась?
- Слушай тут тема такая есть. В общем через пару дней одна лявра должна бабосов прилично нести. Может, разуем ее?
- Нет.
Твердо ответил я, и лениво поднял на него взгляд. Вот и еще подтверждение того, что мне с ними дел вести больше не стоит. 
- Да ладно, все ништяк же будет, провернем зае…ца.
- А сам че?
- Да с ней сынок ее мля, кабан еще тот. А ты же вроде сам такой, крепкий. Слушай, делюгу делаем и делим. Тебе там четверть например.
Он замялся глядя на меня, и добавил:
- Ну или треть там. Она пенсии по дому разносить должна, там нормально так. Маргарита Павловна мля. Почтальонша местная. Тут она как бабосы получит, так регулярно проходит по улице…
Он назвал адрес, бывший относительно недалеко от веселого района. Я смерил его тяжелым взглядом, и сказал:
- Ты еб…нутый?
- Ты че мля, попутал что?
- Ты меня на кой х…й на мокруху подписываешь?
- Ты че, какая мокруха?
- Мля…
Тяжело выдохнул я, а потом стал говорить с ним таким тоном, словно читал лекцию ребенку, или умственно отсталому. 
- Ты че, фишку не сечешь? Я же вам объяснял уже, личность я приметная, меня один раз увидят, запомнят сразу.
- Не, ну маска там…
Я расхохотался.
- Ой мля, маска. Противогаз мля. Маска, мля ну ты выжег. Ты на пасть мою глянь.
Я расплылся в ухмылке, обнажая зубы.
- Ты какой маской меня скрывать собрался? Он там или она разок оглянуться, сразу запомнят и опознают, так что если я там буду, то кончать придется обоих, сечешь фишку? А если что не так, из окошка там посмотрят или еще что, то это по десяточке каждому минимум. А на хрена мне ради мелочевки такой так рисковать?
- Не, ну слышь, ты Славона то подписывал…
- Подписывал. Потому что у меня есть возможности отмазать его если бы что не так пошло. И я говорил о них сразу. А ты мне можешь гарантии какие дать?
- Да не ссы, дорогу то, по которой она ходит я знаю, там место есть тихое, никто не спалит.
- Мля, я думал ты нормальный пацан а не отморозок.
- Да ты че мля, ох…ел?
Остальные тоже встрепенулись, и я почувствовал опасность. Один на один я легко изобью любого из них, но их трое. Да даже троих я легко отделаю, но только если пущу в ход всю свою силу. И когти. А отвечать за три изувеченных куска мяса желанием я особо не горел. Страх обжигающей волной проплыл по телу, словно кожа под мехом раскалилась. Ни один мускул не дрогнул на моем лице помимо моей воли. Я резко наклонился к Тимону и оскалился:
- Нет это ты видимо ох…ел, и не просто ох…ел, а видимо вообще в тему не въехал. Ты мля дебил или идиот? Ты мля понимаешь дурак что так как ты дела делаешь, дела не делаются, или совсем фишку не всек?
Я выплескивал страх в агрессию, резко переходя в атаку, чтобы не дать остальным сообразить принять сторону Тимона. 
- А че не так мля? Ты же мокрушник уже, тех двоих завалил, а еще сколько?
Огрызнулся он.
- Нет, ты точно не сечешь фишку. А я тебе сейчас объясню. 
Я смотрел ему прямо в глаза, чувствуя как в нем снова проснулась неуверенность. Жажда ощутить страх снова охватила меня. Я не хочу его бояться. Он кусок дерьма, и не достоин моего страха. Мне нужен его страх, ибо нельзя боятся того кто боится меня. Краем глаза я следил и за остальными. Они не понимали ситуацию. Резкий всплеск агрессии предостерег их, и они стали выжидать, но в готовности помочь своему. Но то что я собирался что-то объяснить, не давало им повода напасть сразу, или проявить ответную агрессию попытками обойти меня, заходя с разных сторон. В конце концов я пока просто сидел, хоть и наклонившись в сторону Тимона, с оскалом на губах. 
- Поговорку знаешь, умный враг лучше тупого друга?








234

Я говорил тихо, и в моем голосе проскальзывали угрожающие шипящие ноты, практически невозможные для человека.
- А что не так то?
- А все не так. С самого начала. Ты мля вообще не понимаешь? Х…ли ты языком мелешь? Я тебя пару дней знаю, а ты мне уже такое говоришь о чем помалкивать надо и с самыми верными друзьями.
- Че я сказал то?
- Адрес и имя например, дебил мля. Ты расписал, я сразу сказал нет. Х…ли ты подробности трепать начал идиота кусок? А может это Маргарита моя тетка троюродная, и я прямо сейчас тебя пойду мусорам сдавать?
- Ты че, красный что ли?
- Я умный мля, в отличие от тебя. Ты вообще мозгом своим недоразвитым понимаешь что ты уже меня соучастником вписываешь прямо о делюге говоря? Или ты меня прикрыть чем можешь? Связи есть у тебя?
- Но ты…
- А мои связи не твоего ума дело. Я ради такой мелочевки на мокруху не пойду. Одно дело залетных фраеров валить, которых как собак в яме прикопали, а другое дело на местных покушаться, у которых тоже связи быть могут. Мир между прочим теснее чем кажется, и если это та Маргарита Павловна, о которой я подумал, то вписываться за тебя когда брат мужа ее сестры прикапывать тебя будет, я не собираюсь. Сечешь фишку?
- Какой брат мля? Ты о чем вообще?
Он был ошеломлен, страх проскользнул в его речи, подогревая мой аппетит, и я продолжил самозабвенно сочинять.
- А вот о чем я знать тебе не надо. Может это и не та Маргарита Павловна. Вот только ты уже тут столько натрепал, что я прямо сейчас могу пойти и сдать тебя. А какая вера тебе если ты как баба языком треплешь? А ну скажи, как ту шмару зовут на которую я Славика подписал?
- Э, ну-у…
- Вот видишь в чем разница мля? Я вам делюгу расписывал ровно настолько, чтобы в случае отказа съехать. А ты мне всю подноготную мля расписал.
- Да попутал ты, нет там ни хрена у нее никого. 
- Может и нет, вот только мне ради тех копеек что она несет ее с сынком валить что ли? Я те уже говорил что я не беспредельщик. 
- Да ладно, там норм бабки. Погуляем, х…ли будет? Да и мля что за пацан что не сидел?
Мой оскал расплылся в угрожающую улыбку.
- Ты тупой. Ты кем в хату пойти хочешь? Чуханом беспредельщиком? 
- Не, че чуханом то?
- А то. Введут тебя, распишешь ты подвиги свои, а пахан тебе и скажет: У меня мол на воле мать почтальоном работает, копейку себе зарабатывает. А если бы ты ее завалил? И что ты ему скажешь, а? Ты крадуном то не пойдешь ведь по мокрухе то. Вот скажет тебе пахан: Понимаю я, дело воровское, так что ты бабу то кончил? Ты б ей слово сказал, она б сама тебе все отдала. А ты отморозок кончил ее. Че ты скажешь?
Тимон заметно побледнел.
- Да ладно, че кончать то?
- А то что рожа моя приметна на ту делюгу что ты подписываешь.
- А лоха то ты развел…
Я хмыкнул.
- Что, доходить начало? Вот именно что развел, сечешь фишку? Он сам отдал, и лишнее я у него не взял. Меня не то что по воровскому, меня по ментовскому закону и не привлечь. Потому что с умом делаю, и что делаю, подумаю. А ты сразу треплешься много. Разочаровал ты меня, не делаются так дел.
- Да ладно, проехали. Уймись.
Я вновь откинулся на лавке, посмотрел на вспотевшего Тимона, и снова хмыкнул. Интересно, что он обо мне подумал? Конечно я самозабвенно врал, активно используя сленг подхваченный из интернета и просмотра фильмов, но были ли у него более надежные источники чтобы опровергнуть мою ложь? Да и говорил я довольно убедительно. Умение полученное мной в результате необходимости. Необходимости просто как то выходить из дома, и говорить с людьми шокированными моей внешностью. Парни сидели задумавшись, и снова пили пиво, практически не заедая. Интересно, я сейчас наблюдаю наивысшую умственную деятельность на которую они способны? Наконец Тимон сформировал свою мысль, и озвучил ее:
- Не, только я не вкурил. А че ты Славона подписал а не знакомца какого?
- А потому что делюга мелкая что бы больших людей отвлекать, и кипишная чтобы мелких знакомых подписывать, с которыми она пересечься может. А вы пацаны сторонние, в тех кругах не светитесь. Цену я вам озвучил, вы согласились.
Я небрежным жестом окинул рукой газеты с расставленной на них снедью. Страх. Я вновь жаждал его, ощутить еще, сильнее. Мой взгляд скользнул по Тимону.
- Знаешь Тимох, расскажу ка я тебе одну историю. Слышал про штуку такую, Блек Джек?
- Игра что ли карточная?
- И это тоже, но я не о том. Это так британские грабители делают, насыпают в носок песка, чтобы потяжелее, и по затылку. Даже кабана свалить могут. И череп у кабана целехонек будет, полежит и встанет. Сечешь фишку? 
- То есть ты предлагаешь сынка ее такой штукой еб…уть?
- Да что ты?
Я вновь растянулся в улыбке, и тихо рассмеялся.
- Я тебе просто историю рассказал. А уж что вы там и кого еб…уть хотите я знать не знаю и слышать не слышал. Сечешь?
Он задумался.
- Ну, да вроде… Типа ты ничего не знаешь?
Мое движение началось плавно. Я просто снова нагнулся в его сторону, но резко выйдя из-за стола я обогнул его, и схватив Тимона за одежду, поднял его словно тряпичную куклу. Он оказался неожиданно легким, килограмм пятьдесят, не более. Может из-за злоупотреблений, может из-за недоедания. 
- Ты че?
Прохрипел он оказавшись в моих руках. Остальные двое отшатнулись. Продолжая движение я сделал шаг на скамейку, на которой он сидел, и поднял его еще выше. Его лицо оказалось над моим, и я оскалился на него так, что мои клыки оказались в опасной близости от его подбородка и горла.









235

- Не просто не знаю.
Выплюнул я ему.
- Но и ведать не ведаю. А если ты после делюги своей попадешься. То ни ты, ни остальные и не вспомнят обо мне. Сечешь фишку? Ты мне тут столько уже о деле натрепал, что я тебе вот что скажу. Молчаливости у мертвецов учиться надо, а если ты, или кто то другой.
Я оторвал от него взгляд, и посмотрел на остальных. Они в ужасе прижались к спинкам лавок, отпрянув прочь. Думаю я действительно выглядел достаточно страшно, стоя над ними и держа их приятеля так, словно он ничего не весит. 
- Будете трепать и подставите меня. То молитесь чтобы мои подозрения оказались не правдой, и мне не пришлось бы добираться до вас раньше, чем вы растреплите ее родственничкам что я как то про это в курсе.
- Да ладно, я все понял. Отпусти. Я нем буду.
- Серьезно? Нем будешь? А спорим ты мне сейчас расскажешь все свои самые страшные секреты раньше чем шерсть на моих руках промокнет от крови?
- Да ты чем мля, сдурел?
Прохрипел Тимон. Он был практически в ужасе, и это доставляло мне истинное наслаждение. 
- Э, Матюх, хорош уже.
Сказал Серый.
- Да, да, хватит.
Поддержал его Петр. Думаю я поиграл бы с Тимоном еще немного, не особо прислушавшись к словам остальных, но в вечернем полумраке слабоосвещенного парка я увидел одинокого прохожего, несущего тяжелый пакет, и не желая чтобы этот случайный свидетель застал такую картину, я спрыгнул с лавки и поставил Тимона на землю. Он нервно провел ладонью по горлу, и сел за стол.
- На выпей лучше.
Сказал Серый подлив мне в стакан еще пива. Я взял его и садясь за стол отхлебнул. Снова между мной и новыми знакомыми пробежала невидимая трещина ароматного страха, но на этот раз я был рад этому. Повод разорвать ненужное знакомство вырисовывался все отчетливее. 
- Матюх, да мы внатуре никому ничего.
Сказал Петр.
- Да? Серьезно? А тебя хоть раз допрашивали с интересом?
Многозначительно посмотрел я на него, и закинул в рот немного картошки.
- Ты знаешь как это, когда тебе надевают наручники, и подвешивают? А потом оставляют на сутки? Руками двинуть после такого дня два невозможно, а там где наручники натирали не то что шерсть, кожа слезает до мяса. Или может ты в карцере бывал? Комнатушка такая, метр на метр. А стеночки из бетона, да не просто бетона, а с хитринкой. Неровненький такой. Как рашпиль, только увеличенный. И из одежды только трусы. Ни на пол лечь, ни к стенке прислонится. А если прислонится, то шкурка на ней остается, кусочками. Я то молчал.
Я ухмыльнулся с таким видом, будто и вправду испытывал что то подобное на себе. На самом деле когда я был в полиции ничему подобному меня не подвергали, ну если не считать того, что меня действительно обычно держали в карцере, не желая оставлять наедине с другими заключенными по причине наличия у меня зубов и когтей. Хотя если подумать, процесс трансформации был той еще пыткой.
- А знаешь почему я молчал?
Петр отрицательно мотнул головой.
- Потому что это все херня на самом деле. А херня это потому, что оставлять слишком явных следов нельзя. Ну там поскользнулся, упал, об стенку ударился. Ну руками много дергал, наручники натерли. А вот когда можно следы оставлять…
Я изобразил самую мерзкую ухмылку на которую был способен.
- Тогда молчунов не бывает. Мне по крайней мере не встречались такие, кто бы молчал дольше суток. Сечешь фишку?
Петр судорожно кивнул. Серый и Тимон прятали взгляды. Я наслаждался. Их страх был великолепен. Было бы забавно узнать за кого они меня приняли. Наверняка они решили что столкнулись с таким глубинным злом криминала, по сравнению с которым все их преступления просто шалости, и наверное сейчас их мысли поглощало желание как можно скорее забыть про меня, и никогда больше не видеть. Интересно, а если их возьмут за что-нибудь то они много про меня нарасскажут? Особенно если фантазию подключат. Надеюсь полицейских это повеселит. Правда мне наверное опять придется изображать страдальца которого все только и ждут чтобы оболгать. Прохожий подходил все ближе, и я откинулся на скамейку надвинув на лицо шляпу. Я был практически трезв, ведь пива выпил не так уж и много, а в желудке было приличное количество весьма жирных продуктов. Остальные сохраняли молчание, и просто ели. Новое чувство опасности обожгло меня, и я приоткрыл глаза, пытаясь понять что вызывает подозрение. 
Прохожий. Он шел мимо явно не самой хорошей компании, освещенной фонарем в заброшенной части парка. Пакет заметно позвякивал. Бутылка? Тимон ткнул под бок Серого, и тот оглянулся на прохожего. Испуганные, они нуждались в ком то на ком можно выместить свой страх. А ведь мне знакомо подобное, неужели я столь же… примитивен?
- Эй, дядя, не нам водочки несешь?
Окликнул прохожего Серый. Тот замедлился. Мать его, этот придурок замедлился.
- Нет не вам.
Ответил он. 
- Ниче себе, а че грубишь?
Всполошился Серый поднимаясь. Тимон и Петр тоже поднялись, и втроем они пошли за незнакомцем. Тот неторопливо шел, оглядываясь на них. Проклятье. Я сдержал стон, наблюдая за ситуацией и изображая спящего. Обострившиеся чувства подсказали что хвост заметно выпирает из-под плаща в этой позе. 
- Э дядя, стой.
Серый схватил мужика за плечо, и развернул.
- Че грубишь то?
- Ребят, времени нет, я устал и домой иду.
Ответил тот. 
- Дойдешь, дойдешь. Несешь то что?
Сказал Тимон хватаясь за пакет.
- А ну оставь…
Это закончилось тем чем и должно было закончиться при таком поведении. Тимон вырвал пакет, Серый толкнул мужика, а Петр подставил ему ногу, и он упал на землю.
- О, хера се, сэмыч.
Радостно сказал Тимон заглядывая в пакет. Серый и Петр били мужика ногами, метясь в основном по спине. Тот свернулся, плотно закрыв голову руками. Определенно мне стоило вмешаться пока дело не кончилось худшим. Я встал из-за стола, и быстрым шагом метнулся к ним.
- Харэ мля.
Рявкнул я, и парни послушались.
- Да точно мля, хватит с него.
Сказал Серый. Они отошли к Тимону, заглядывая в пакет.
- О, ништяк и хавчик. 
Мужчина тяжело поднялся, придерживаясь за бок, и оглянулся на нас. Его взгляд столкнулся с моим, и в нем на секунду промелькнуло удивление. Но затем он отвернулся, и прихрамывая быстро пошел прочь. Я оторопел. Он не боялся. Я ясно ощутил это. В этой ситуации, избитый, ограбленный, увидевший меня, он должен был быть напуган. Но я не чувствовал этого сладостного аромата страха. Я проводил его взглядом. Оцепенение спало, смытое волной разгоряченной крови.
- Матюх смотри, прям как по заказу, сэмыч.











236

Тимон показал мне литровую бутылку с мутной жидкостью. Самогон? Я кинул на них взгляд и коротко сказал:
- Поляну перенесите.
- Что не так?
Насторожился Петр.
- Не знаю, не нравится мне этот мужик. Пойду проверю.
Я зашагал следом за скрывшимся прохожим.
- Без тебя не начнем.
Донесся мне вслед голос Петра.
- По запаху найдешь.
Крикнул Серый, и рассмеялся своей шутке. Я шел за мужчиной. Фигура скрылась за порослью, но его след, его запах ясно чувствовался во влажном воздухе. Запах пота, настороженности, но не страха. Довольно быстро я нагнал его, и пристроился следом, держась за кустами и поглядывая между ними за его фигурой. Он пару раз оглядывался, но кажется не заметил меня. Я крался словно за добычей, а подозрение колотилось в моем разуме. Что то не так, какая то подстава, какая то ловушка. Он шел словно забыв о побоях. Но что мне делать? Ликвидировать его?
Парк был пуст. Наверняка для человека он был бы темным и зловещим, но я не испытывал страха перед темнотой. Бесшумно нагнать, с силой ударить кулаком в области почки, схватить локтем за горло и тащить назад, выбивая из-под ног опору и душа. Я отогнал кровожадную мысль. Незачем, нужно узнать что за подстава, что за ловушка. Он шел не прямо к парадному входу в парк, отклонялся от него. Забор там тоже был проломлен, и проследовав за мужчиной я оказался в тихом дворе жилых домов. Он уверенно прошел к бежевой ладе, и открыв багажник, расстегнул свою куртку. Включив камеру регистратора, я бесшумно подошел к нему сзади. 
- Извините.
Незнакомец обернулся, а я нацепив на лицо самую дружелюбную улыбку на которую был способен достал несколько купюр.
- Я хочу извиниться за то что произошло, знаю, не самая лучшая компания у меня. Давайте так, я компенсирую вам стоимость продуктов и возмещу ущерб от побоев, а вы дадите мне расписку что не имеете претензий. 
- Не желаете проблем?
Спросил он осторожно ответив на улыбку. Куртку он запахнул, и я успел разглядеть под ней только какую-то ровную ткань, словно у водолазки. Он не боялся. Смотрел на меня настороженно, держа одну руку на крышке багажника, а второй придерживая полу куртки. Следов от побоев видно не было. Лицо чистое, без синяков. Выглядит достаточно крепким, на вид лет тридцать. Ровное округлое лицо, рост чуть выше среднего. Темно-русые волосы, и коричневые глаза. Они привлекли мое внимание, в них было что то… холодное. Подобное тому что я изредка видел в зеркале. Шерсть на загривке стала дыбом, но улыбка лишь чуть сильнее расплылась, отогнув вибриссы немного вверх, словно стрелки часов.
- Вы правы.
Сказал я. Ни одна мышца не дрогнула на моем лице помимо моей воли. 
- Я просто связался не с той компанией, и все произошло слишком быстро чтобы я успел их остановить. Стоило задремать на секундочку. Ну так что, давайте решим все мирно?
Его взгляд скользнул с моего лица на руку с протянутыми деньгами. Он разорвал взгляд первым, и я тоже посмотрел ниже. Возникло острое чувство что мы словно два опасных хищника, настороженно присматривающихся друг к другу в поисках малейшей слабости или ошибки. Номера машины заляпаны грязью, в открытом багажнике почти пусто. Запаска, огнетушитель, несколько канистр, масло, тормозная жидкость. Третью я разглядеть не успел. Мужчина захлопнул багажник, и его рука лежавшая на куртке метнулась в карман. Я мигом отпрыгнул, прижимаясь к земле для рывка вперед, и громко зашипел. Ярко-красный предмет оказавшийся в его руке заставил меня помедлить, слишком маленький для пистолета. 
Мужчина поступил грамотно. Выхватив баллончик он разрядил его широким взмахом, создавая между собой и мной облако слезоточивого газа. Оно едва задело меня, но я отпрыгнул еще дальше, почувствовав жжение в глазах и в носу. Мужчина кинулся к водительской двери, и сев внутрь завел мотор и рванул прочь. Я кинулся в другую сторону, часто моргая чтобы смыть жгучие брызги газа умудрившиеся зацепить меня. Проводив взглядом машину, я рванул обратно в парк. Лицо мужчины отпечаталось в памяти словно снимок. 
Я бежал вглубь быстро и тихо, чувствуя что надвигаются неприятности. Чувства вновь обострились. Наверное мне нужно было просто бросить все и уйти домой, но загадка не давала покоя. Что это было? Что за ловушка? Почему он бросился бежать не взяв деньги? Проклятье, что если он заявит в полицию? Ладно, спокойно. У меня есть запись на которой видно, что я предлагал ему деньги в порядке возмещения ущерба. Если эта хренова камера способна что-нибудь записать в такой темноте. Проклятье, нужно было поискать что-то более подходящее, есть же там какие-то специальные камеры для экстремалов? Но они слишком заметные. Или может есть компактные версиии? А хрен с ними, что есть то есть. Не зря же деньги выкидывал? Доносившиеся до меня звуки спора и ругани рассеяли пелену загадочности. Вот и щелчок сработавшего капкана. 
Я бежал на шум улавливаемый моим обострившимся от опасности слухом. Ударов пока вроде не было. Ну конечно же, ловля на живца. Теперь у неизвестных есть повод всласть побить моих неприятных знакомых, а пока они беседуют с ними внушая им всю глубину их неправоты. Звуки доносились несколько дальше того места где мы сидели, но я вышел к нему, занимая удобную позицию, скрытую тенями от кустов освещенных лампой, да еще и ветер был в мою сторону. Дело происходило за другим столиком, примерно в пятидесяти метрах, где лампа тоже работала. Идиоты, когда я сказал им сменить дислокацию, я не подразумевал столь малое изменение. Троицу недоумков окружило человек пять. У двоих явно были бейсбольные биты, да и остальные похоже были вооружены.
- Ну что умники, приятно думаете, а?
Доносился незнакомый голос. Но вот запахи, один из запахов напавших был знаком. Максим. Кажется тот с битой справа, или тот который слева. Остальные по комплекции не похожи. Хотя зачем ему бита? Он кулаками и посильнее надает. Наверное тот что слева.
- Что за Матюха?
- Ну щя подойдет мля, устроит вам.
Донесся до меня голос Тимона. Б…ядь. Других слов у меня не было. Мне остро захотелось перебить эту пятерку, отобрать у одного биту, и проломить черепа этим недоумкам. Но все-таки Максим тут, проклятье, надо решить как то по мирному. Мне не улыбается иметь разборки с полицией, какая бы сторона не заявила. Так, спокойно. Друзья Максима не пойдут в полицию. Что они скажут? Что устроили самосуд? Пришли ловить хулиганов с оружием? Один из парней замахнулся битой.
- А я сейчас тебе устрою, и Матюхе твоему. 
- Да он тя порвет нах, он зверь мля.










237

Огрызнулся Тимон. Скрываться смысла уже не было. Не устраивать же и в правду бойню? Я вышел на свет фонаря, и пошел в сторону намечающейся драки, держа руки свободно, и стараясь двигаться так, чтобы моя тень выглядела как можно более зловеще, вытянутая и с пугающе узкими остриями на пальцах. 
- Зверь говоришь?
Донесся до меня голос Максима.
- Да мля, геноморф мля. Все огребете если не отвяните. Да вон он идет…
Люди повернулись ко мне. Я шел медленно, растопырив пальцы висящих рук, и гоня перед собой жутко удлиненную тень. Меня невозможно было увидеть на фоне лампы, только пугающий черный силуэт с нечеловеческими пальцами, и темным кругом шляпы на слегка склоненной вперед голове. Я вильнул хвостом, позволив ему означится на фоне моей фигуры скрадываемой плащом, и поднял голову. Поймав взглядом свет лампы над людьми, я посмотрел прямо на них. Уверен, мои глаза блеснули зелеными огнями на черноте лица, и наверняка эта картина выглядела жутко, сверхестественно, и самое главное эффектно. Во всяком случае незнакомцы попятились, кроме Максима. Он наоборот шагнул мне навстречу. Как я и предположил, он был без оружия, только кулак правой руки обмотан какими то тряпками. В его голосе сквозило явное удивление:
- Матвей?
Я натянул на лицо улыбку, позволив немного блеснуть зубам, и выходя на свет заговорил четко поставленным от долгих тренировок голосом:
- Престранно наблюдать события такие, что сводят нас в местах подобных этому, и в ситуациях подобных сложившейся. 
- Да, наверное.
Он тоже оказался ошеломлен некоторой вычурностью тирады. 
- Как наблюдаю я, меж нами есть конфликт, надеюсь что он близок к разрешенью? 
Я подходил все ближе, и парень с битой, который был похож фигурой на Максима вышел мне навстречу, тыкая в меня оружием.
- Ты кто? 
Спросил он. Я перевел на него взгляд, не замедляя шаг.
- Что значат имена мой друг? Лишь только смертных тварей означенье. Пред вечностью ничтожные они. И смысла я не вижу в том, чтоб говорить с тобой на темы таковые, что слышать честь имел ты сам. Матвей, озвучено уж было это имя. 
Это работало. Грубая, но несколько стихотворная импровизация вгоняла в ступор, шокировала, и их чувства подпитывали меня на дальнейшее. Я уперся грудью в закругленный конец биты.
- И друг мой, не будешь ли любезен столько ты, убрать предмет в событиях таких нелепый? 
Он замер вжимая мне в грудь дубину. Максим стоял и глядел на меня раскрыв рот, изумление остальных было еще более сильным, включая и Толяна, Серого и Петра. Они тоже замерли почти испуганно глядя на меня, а я лихорадочно подбирал подходящее в рифму слово, с улыбкой глядя на незнакомца. С ты упорно рифмовалось чистоты, а вот на нелепый рифма никак не подбиралась. Ожидание начало затягиваться, и я резко дернулся вперед, поворачиваясь боком и хватая биту одной рукой. Ладонь второй метнулась к груди парня.
- Что-ж, не нарушим этой ночи чистоты. 
Он отшатнулся, потянув за собой оружие. Я мягко ударил его в солнечное сплетение, и приложив силу всего тела оттолкнул его назад так, что он не удержался и сделав пару неловких шагов, плюхнулся на зад, громко выругавшись.
- Бл…дь, ты что творишь?
- И уберем самостоятельно его.
Я небрежно отбросил биту в сторону, и она с грохотом прокатилась по асфальту. Я прошествовал мимо замерших людей, продолжая размеренно говорить:
- Во истину, не стоит он того чтоб ссору за него вести. Но все же, вы, позвольте мне узнать…
Подойдя к лавке я развернулся садясь на нее, и позволив полам плаща свободно взметнутся в такт движению хвоста. Мой взгляд замер на Максиме. 
- Что побудило в час столь поздний, конфликт вот этот вот нелепый вот начать? 
Максим смотрел на меня, и на его лице отчетливо проступала работа мысли. Думаю со стороны ситуация выглядела на редкость нелепо и комично. Наконец он сказал, пока упавший человек поднимался на ноги:
- Я сударь к вам претензий не имею, но люди те, что с вами. Мусорят они.
- Вот как?
Я повернулся к парням сжавшимся на лавках. Ситуация вогнала их в окончательный ступор.
- Вот именно, позвольте вам сказать, сколь омерзительно за разом раз после себя объедки оставлять. 
Выдохнул наконец Максим, сбив мою попытку подобрать рифму к они. Я вновь окинул взглядом Серого, Петра и Тимона, лихорадочно подбирая рифму к оставлять. Уверен, что со стороны мы теперь походили на актеров ставящих спектакль, позабывших текст и теперь мучительно пытавшихся импровизировать. 
- Прискорбно слышать это мне, но все же в этот раз, позвольте вас уверить, добьюсь я поддержанья чистоты. И вас я попрошу поверить хоть бы мне…
Я улыбнулся глядя на Максима, и взяв пару стаканов протянул их парням. Тимон наконец оклемался, и выхватив бутылку налил в стаканы, вымочив мне заодно мех на руке. Это дало мне время наконец-то подобрать какую-никакую строку. 
- Отныне будет по иному, и лица эти будут те, что не допустят тут Содому. Конечно может завтра вновь тут будет мусор, грязь, бутылки винны… Но я сдеру с них кожу, выжму кровь, коль в том они окажутся повинны. 
На эти словах я обернулся к парням. Тимон отпрянул с бутылкой в руках. Многообещающе посмотрев на них, я вновь повернулся к Максиму и протянул ему один из стаканов.
- Что-ж, если мы затем весь наш конфликт нелепый исчерпали, позвольте вам сего напитка предложить, и разойтись в неведомые дали.
Ничего более умного в рифму не пришло. Максим покосился на стакан.
- Благодарю, но не в обиду будет вам что я не пью.
- Прекрасно понимаю.
Оборвал я его салютуя стаканом, а затем опрокинул его себе в рот. Самогон обжег горло похлеще водки, и сковав себя во все возможные цепи самоконтроля, я запретил себе морщиться и кашлять. Слишком эффектная игра, слишком отлично все сложилось. Максим великолепно умудрился поддержать игру чтобы нарушить ее нелепыми отплеввываниями и стремлением набить пасть едой чтобы затушить возникший в ней пожар. 
- На сем пожалуй мы закончим. Мы тут немного посидим, и разойдемся все убрав. Не смею вас задерживать я боле. 
Наконец сказал я, поставив полный стакан на стол и выпитый рядом. 
- Я рад что мы решили это все, и вас пожалуй мы покинем.
Сказал Максим глядя на меня. Мне сложно было понять от чего на его лице такое удивление, от моей речи, или от его собственной. 
- Пока мой друг, а место это я очищу. 
- Я верю в вас, товарищи, пойдем.








238

Они уходили в молчании. Только парень подобрал свою биту. Обжигающий жар из желудка растекался по телу, доходя до гудящей от напряженной работы головы. Наконец он дошел и до нее, и в ней разлилось тепло. Я подождал пока они скроются из вида, и обернулся к парням. Мое лицо вновь исказилось оскалом. Тимон все также держал в руках бутылку.
- Какого хрена мля? Вы что, совсем бакланы тупые? Я вам уе…кам сказал скрыться с виду мля, а не на соседнюю скамейку сесть.
- Ну…
Протянул Петр. Я зашипел на него.
- Х…ем по лбу. Вы же мудаки конченые, до вас как до жирафов мля, не дошло что тот мужик подставой был? Да если бы я того парня не знал вас бы тут в говно на х…й отп…здили суки вы еб…ные. Х…ли ты меня сука вписал падла крысорылая? 
Впился я взглядом в Тимона.
- Ну разрулил же…
- Что разрулил? Кто разрулил? Ты понимаешь что ты мне должен теперь? Ты залетел по полной. Я те мля кореш что ли вписываться за тебя? Х…ли ты меня вписал? Я мля вам сразу сказал чтобы вы валили, в моем хвосте больше мозгов чем у вас троих в головах, он по крайней мере сразу подставу чует. А ты мало что не послушал меня, сука, так еще и по беспределу вписал. Ты в курсе как залетел? Ты мля допираешь как мне должен за этот косяк?
- Да ладно…
- Складно мля.
Я ударил кулаком с пустым стаканом по столу. Если я думал что они боялись меня раньше, то оказалось что тогда они просто немного волновались, а вот боялись они именно теперь. Их страх стал великолепной закуской к самогону. Я посмотрел в глаза Тимону, и почти увидел в них жуткое отражение огромного и очень злого зверя. Едва преодолевая свой страх, Тимон таки налил в мой стакан еще самогону. Я залпом опрокинул его, и жадно заел картошкой.
- Значит так.
Наконец сказал я вперив в них тяжелый взгляд. Сейчас передо мной были не опасные криминальные элементы, а насмерть напуганные нашкодившие подростки. Хотя останься в них хоть капля уверенности в своих силах, я вряд ли бы говорил с ними подобным образом. Страх только распаляет агрессию, и счастье еще что мой рассудок переводит ее пусть в порой и жестокую, но все-таки игру с напуганными жертвами, а не в прямое насилие. 
- Вписывать вас еще в что-то нужным не считаю. За косяк на счетчик ставить не буду, но чтоб вас я больше не видел. И не вздумайте меня еще куда вписать, я вас потом так впишу что не отпишитесь и завещанием. А тебя персонально…
Зарычал я на Тимона. В голове уже размеренно пульсировали волны алкогольного тумана. А самогон то крепкий. Тимон сжался на лавке, и в его глазах к моему удивлению проступили слезы.
- Назначаю ответственным. Что-б как уйдете тут ни обрывка ни бумажечки. Я по этому поводу за вас вписался. Веселитесь. 
Сказав это я встал из-за стола и прихватив стакан из которого пил и вилку которой ел, пошел прочь к тому выходу через который и входил. Они молчали за моей спиной. Наконец раздались звуки разливаемого алкоголя, но я был уже далеко. Нюх уловил запах Славика, и я пошел на него. Эта пропажа пряталась в кустах, отсюда были видны фигуры выпивох которые как раз опрокидывали стаканы, и думаю все это время он наблюдал за нами. Поняв что я его вижу, он поднялся с земли отряхивая штаны, из кармана которых торчала бутылка водки.
- Ты где был мля?
Рявкнул я на него. Он испуганно отпрянул.
- Да, я… Там, ну это… Магазин там купил… Ну искал долго, не было…
- Сдачу гони.
Сказал я надвигаясь на него. Врал, я чувствовал это. Может и привел Максима и компанию, пусть даже и невольно. Он выгреб из кармана мелочь, и протянул мне. Я сграбастал ее и зашагал прочь, махнув перед ним хвостом. Врал он мне, или нет. Какая разница? Пусть своим друзьям объясняет.
- Вали бухай.
Кинул я ему вслед, и пройдя через останки забора зашагал прочь. В голове все кипело. Теперь и перед Максимом как то объяснятся. Проклятье, надо было просто отдать им еду и свалить. С другой стороны, если смотреть оптимистично, у меня появились достаточные поводы слать их куда подальше если они решат воспользоваться этим знакомством. Лишь бы только через Максима эта информация не дошла до Анатолия с Мариной. Вдруг сложат два плюс два? Хотя может и не настолько они умны. Вполне возможно что модификация улучшила мой рассудок, увеличила мой интеллект как и силу. Да пожелай я только, я бы порвал их всех там на куски. Сперва Максона с его товарищами, а потом и этих долбое…ов. Что бы они успели сделать против моей сверхчеловеческой скорости, звериной силы и острых когтей? Только расцвести послушными бутонами вспоротой плоти. Они бы даже не успели понять что за смертоносная серая тень промелькнула среди них окрасив воздух в алый туман.
- Матюх!
Настиг меня окрик Славика. Я обернулся. Он бежал за мной со всех сил тяжело дыша, и оказавшись ближе согнулся, пытаясь выправить дыхание. Подняв голову он сказал:
- Матюх…
- Ну х…ли тебе еще надо?
Взревел я на него.
- Вали к своим друзьям и забухай с ними. Че еще надо?
Он замер глядя на меня. Перемена меня позабавила. Испуганный моим голосом, он смотрел на меня сперва недоуменно, затем испуганно, а потом в его глазах появился такой ужас, какой бывает наверное у человека выкинутого из самолета без парашюта, при взгляде на неумолимо приближающуюся землю, удар о которую расплещет плоть и кости словно мягкое желе. Он побледнел, тяжелое дыхание оборвалось, глаза в панике расширились, и наконец он промямлил:
- Да, я к ним… Сейчас…
Он развернулся и вновь побежал словно обретя второе дыхание. Проводив его взглядом, я тоже перешел на бег к дому. Хорошо еще почти не шатало от алкоголя. Наверное самогон крепковат, градусов семьдесят, а то и больше. И все-таки, я бы им устроил. Я бы крушил черепа, выпускал кишки и рвал бы глотки. Я бы от них такое месиво оставил, что об этом бы годами говорили. На куски бы порвал, всех. Хотя, мелькнувшая мысль была не очень приятной в разыгравшейся кровожадности самовосхваления, Максим мне тогда вполне успешно по лицу ударил, не смотря на всю мою якобы свехчеловеческую ловкость.










239

Да ладно, просто он хорошо тренирован и подготовлен, гораздо лучше меня. Просто нехватка опыта. Подумаешь. Со временем и я натренируюсь, и буду сильнее. А где сила не поможет, там страх решит. А где его не хватит, хитрость спасет. Ну а на самый худой конец и просто убежать можно. Словно в подтверждение этой мысли крепкие ноги легко несли меня к дому с почти спринтерской скоростью. В любом случае проблема решена, Маринка опозорена, временный контакт использован и оборван, и я самый хитрый и коварный в этом городе. И меня все или боятся или уважают. А тот человек? Проклятье, ну что он от денег отказался? Идиот. Что меня в нем насторожило? А просто все, он практически не удивился мне. Неужели меня задело именно это? Неужели со своей внешностью я стал жаждать внимания от каждого встречного? Какой позор. Да и ладно, я просто скрою это под маской пушистой мордочки, как всегда делаю. 
Веселее думать о том, какие показания будут давать все участники этого спектакля если дело дойдет до полиции. Вряд ли им поверят. Я заставил их сыграть по моим правилам, так что они стали послушными марионетками. Тремя сломанными куклами. Теперь надо просто забыть о них, инструмент использован, инструмент оплачен, инструмент выброшен. А я хитрее всех. И нелепость событий заставит меня долго смеяться, а моего адвоката издеваться над показаниями свидетелей, ссылаясь именно на их нелепость. 
Сумбурные пьяные мысли неловко колыхались у меня в голове. А ведь хотел не напиваться. Недооценил самогон просто. Я добрался до квартиры, и раздевшись покидал вещи и залез под душ. Теплая вода пробудила сонливость, поэтому просто промокнув себя полотенцем, я завалился спать. В любом случае я облапошил всех, и этих обитателей веселого района больше никогда не увижу. Ну может кроме Славика. Он тоже хитрый. Притворяется мальчиком на побегушках, а сам отсиделся при опасности. Чует. Он только наверное живым и остался. Ледяная мысль неожиданно выплывшая из глубин подсознания заставила нервно дернуться, но отогнав эту нелепицу я накрыл морду хвостом, и уснул.








240

Видимо я все-таки перенервничал от всех этих событий. Сны были беспокойными. Мне снился парк. Деревья пожухли и увяли, а их стволы были покрыты гнилью. Мокрая земля наполненная болотными миазмами тяжело хлюпала под ботинками. Аппетитный запах тухлятины наполнял воздух, смешиваясь со странными ядовитыми ароматами. Яркая, обжигающе холодная нота аммиака, пронзительный, продирающий до самых легких запах хлора, дразнящий аромат формалина, удушливые оттенки азотной и соляной кислот. Все причудливо перемешивалось, сплетаясь в один странный букет, который прочно ассоциировался со словом токсичность. Желтый треугольник с чернотой оскаленного черепа и скрещенными костями горел на месте солнца, заливая все пространство мерцающим красным светом сигнализации утечки.
Я стал лихорадочно водить руками по своей одежде в поиске противогаза, а затем я словно впервые увидел их. Трупы, повсюду. Ужасные, изогнутые в гротескной пляске смерти от удушья, они лежали повсюду. С выпученными, налитыми кровью глазами, посиневшими лицами утопленников, лихорадочно сжатых на горлах руками, раздутыми животами, они лежали на лавках, на гнилой земле жадно пожирающей их плоть, принимающей их в себя словно желе. Запахи накатились новой волной газового выброса, будто на всех окрестных заводах разом взорвались емкости с летучими химикатами, и эти эманации по чудовищной случайности совпали с редким ветром, дующим со стороны промзоны. От этой мысли я лишь лихорадочнее забил руками в поисках противогаза, пытаясь дышать как можно реже и поверхностнее. Он нашелся к моему удивлению. На бледно-зеленой, выцветшей сумке висящей на переброшенном через плечо ремне, такой же как та что я носил когда работал на заводе. Даже инициалы мои на ней. 
Ремешок на клапане не застегнут, его никогда не застегивали при носке, чтобы быстрее надеть если что. Половина занята сложенным противогазом, вторая большой коробкой, а остаток пространства гофрированной трубкой. Я вытащил черный шлем-маску противогаза, расправил ее, и стараясь не порвать когтями, стал осторожно растягивать, непривычно держа руки так, чтобы противогаз лежал на внешней стороне пальцев. Я надел его на морду, неприятно поджимая вибриссы, и в ужасе замер от того, что меня накрыло понимание собственной беспомощности. Я не мог надеть противогаз. Его форма не подходила к моей новой голове. Максимум что я мог, погрузить в него морду, и обжать руками. 
Он свисал нелепым мешком, и все равно пропускал газы. Я чувствовал их запахи, проникающие через неплотности. Глаза слезились словно от слезоточивого газа. Паника охватывала меня, и пришлось подавить ее усилием воли. Надо уходить, куда угодно но уходить. Вот только…
Едкий запах кислот окутал меня новым страхом. Неужели воздух насыщен парами кислот? Но, вроде слишком холодно. Или гниение ускоренно именно ими? Они словно материализовались от этой мысли. Листва на деревьях начала стремительно чернеть, одежда на трупах обугливаться и к запахам добавился запах гари. Все словно пылало в огне холодного пожара. Краска на лавках запузырилась, стремительно слезая, и древесина под ней стала превращаться в угли. И, моя одежда…
Сумку противогаза стали стремительно покрывать оспины обугливаемой ткани, кожа плаща задымилась, и стала стремительно расслаиваться. Паника охватила меня, мне некуда было бежать, мне некуда было деться, негде укрыться. Ремень лопнул, и сумка с банкой упала вниз, стягивая противогаз. Он выскользнул из рук и упал прямо в пропитанную кислотами, токсинами и гнилью почву. Я стоял раскрыв рот, и в ужасе смотрел на то как распадаются куски ткани уплотняющие линзы. Как ржавел металл креплений, и выпадали стекла. Рот наполнился едким, кислым, металлическим вкусом, и я сплюнул прямо на землю, где моя слюна зашипела словно вода на раскаленном металле. 
И все-таки я был жив. Я не чувствовал симптомов отравления, ни удушливой, рвущей горло боли заставляющей мучительно кашлять, как при выдыхании хлора, ни тяжести, укутывающей голову и тело в свинцовые одеяла забытья, как при отравлении цианидами, ни лихорадочной, ломящей кости и суставы артритной боли которая бывает если работать с органическими растворителями достаточно долго чтобы они впитались в кожу. Ни мучительного жжения обугливаемой кожи характерного для кислотного ожога. Пульс замедлялся. Я медленно успокаивался, чувствуя как с моего тела обрывками сползает плащ. Ткань бронежилета тяжело набухала, размокала, и нити стали расползаться под весом бронепластин. Штаны и чехол на хвосте обуглились и свалились еще быстрее. Я остался по сути в одних берцах и бронежилете, но и они таяли на глазах. Покосившись на чернеющие и скукоживающиеся шнурки, я вспомнил слова Мартина: «Огромную пользу нам принесли работы советских ученых по разработкам методов противодействия химическому оружию». 
Я вцепился в эту мысль. Конечно, просто устойчивость к ядовитым химикатам. Окислительная способность паров азотной кислоты крайне высока. Она обугливает любую органику, в том числе кожу, волосы, мех… Усилием воли я отогнал это, чувствуя что стоит только подумать об этом, и так оно и случиться. Химостойкие белки, может фтор место водорода, может особо плотная структура с высоким числом межатомных связей. Фторопласты выдерживают даже кипящие кислоты, есть же организмы живущие в подводных вулканах, в сернистых выбросах. Легкие обязаны впитывать… Я прогнал это. Я живой, я верю что тут безвредно для меня.
Нога словно налилась свинцом когда я стал отрывать ее от вязкой земли. Подошва оторвалась, и осталась в кислой грязи. Я остался практически бос, и пошел, теряя останки обуви, по холодной, гудроноподобной жиже. Ветер теребил шерсть, глаза перестали слезиться, и мне все больше и больше открывались апокалиптические картины глобального разложения, и всеобщего загрязнения. Трупы оказались везде. Они не просто были, те что я видел это лишь самые свежие, а вся эта грязь под ногами, вся эта липкая, склизкая, ароматно-пахнущая, приятно теплая внутри слизь, была на самом деле во многом органическими останками. Плоть, отравленная и растворенная в едкой смеси. 
Подошвы ног натыкались на множество костей таящихся в грязи. Мысль о том что это белковая органика, неожиданно пробудила аппетит. Химические запахи притупились, а аромат разлагающегося мяса усилился, наполнив рот слюной. Я нагнулся и погрузил в землю руку. Когти легко пронзили слизь, и я набрал полную ладонь этой массы, и поднес к лицу. Мясо. Склизкое, подгнившее, ароматное. Разбавленное маслянистыми брызгами толи серной кислоты, толи отработанных машинных масел. Пористое, неоднородное, шевелящееся. В нем были черви. Маленькие, белесые опарыши евшие это и живые. Чуждые той жизни на земле что была, способные перерабатывать самые токсичные отходы в нечто приемлемое, нечто вкусное. Такие жирные, блестящие. 
Я погрузил эту массу в рот, сжал зубами. Вкус, острый, кислый. Ужасающе кислый, сильнее лимона. Такими бывают соленые огурцы если при закатке перелили уксуса. Но приятный. Мясной. Как тот фарш, соленоватый. И горький словно магниевые соли. Я оторвал взгляд от еды, и увидел человека. Он был весь укутан в костюм химической защиты. Нелепо большие чулки, плащ надетый как комбинезон, ряд выступающих остриев шпеньков. Противогаз под плотно затянутым капюшоном. Коробка прикручена прямо к маске. Он в ужасе смотрел на меня, и несмотря на одежду, я узнал его по испуганным глазам, по тощей фигуре на которой ОЗК сидел как мешок. Я улыбнулся ему.
- Славик?
Он отступал от меня, вскинув затянутые в перчатки руки. Ремешки рукавов пересекали ладони, и он кричал что то, гасимое противогазом. Мои уши нацелились на него, и я снова спросил:
- А где остальные?
- Не упифай! Не упифай! Фсе метфы!
Невнятно раздавалось из-под противогаза. Он развернулся, и бросился бежать, если можно назвать бегом это нелепое ковыляние в слизи, в которой ноги увязали почти по колено. Я пошел за ним, с легкостью нагоняя его неуклюжее движение, но не стремясь обогнать его. Он замер в смертельном ужасе, и метнулся в другую сторону, увидев их.






241

Нелепые, зеленоватые, склизкие существа, больше походившие на жаб, но вместе с тем несущие столь же явные признаки человеческого происхождения что и я, они вылупились на него огромными, выпученными, лишенными век глазами. В их перепончатых руках были зажаты багры, с ручками из какого-то матового полимера, а подробности телосложения милосердно скрывались под прорезиненной тканью костюмов. Удивленно посмотрев в след Славику, они перевели взгляды на меня, и я улыбнулся им. 
- Ты что тут забыл, кошак?
Скрипучим голосом спросил один из них. 
- Так, заблудился.
Беззаботно ответил я. 
- Прикрылся б хоть, ни стыда ни совести у вас нет, обросли видите ли. 
Сказал мой собеседник, и кинул мне потертого вида штаны и жилетку, из плотной, прорезиненной ткани. Я поймал их, натянул, к удивлению под хвост дырка была, и пошел к выходу из парка, успев разглядеть груз что они разгружали. Вздутые, изуродованные ожогами, сыпью и нарывами человеческие трупы, которые отправлялись в грязь проворными движениями багров, легко пробивавших плоть. 
Я вышел на улицу, и она оказалась кипящей жизнью. Людей не было, только подобные мне, в бесчисленных вариациях на тему казалось всех животных мира. Пространство было затянуто тяжелым, маслянистым туманом, он едкий, вонючий и пахнущей химией, но всем безразлично. По улице проноситься трамвай. В глаза бросается необычно яркая краска, без единого просвета металла. Тут растут деревья, и на них есть листва. Но я не могу узнать их. Темные стволы, непонятные листья. Ветки как у ели, снизу длиннее, сверху короче. Тоже модифицировано, понимаю я. А потом я вижу человека.
Он идет обреченно. Все вокруг выглядят живыми и здоровыми, кроме него. Его кожа покрыта оспинами, на лице респиратор, а воспаленные глаза близоруко щурятся. Он словно призрак выкопанный из могилы, или идущей к ней. Ларек печатных изданий не из металла, из какого-то полимера. Я беру там газету, за мелочь нашедшуюся в кармане у продавщицы с барсучьей головой, и черным мехом на руках. Словно перчатки. Это не бумага, тоже какой-то тонкий пластик. Или глянцевая бумага? Чернила словно впаяны под прозрачной поверхностью. «Нормы производственных выбросов повышены на 15%, угрозы для жизни и здоровья прошедших базовую химзащитную модификацию класса Б, нет». Гласит заголовок. Я поднимаю взгляд к небу, и на меня, сквозь бесконечную пелену разноцветных облаков, слепо щуриться тусклое, желтое солнце, с ненавистью глядя на пропитанную ядами землю. Пропитанную потому, что сброшена единственная преграда – невозможность жить в этой атмосфере. 
Мой взгляд вновь падает на газету. 
«Прогноз погоды: В четверг ожидается выпадение дождя с кислотностью порядка 2,7. Температура воздуха 8 – 10 градусов. Возможно повышение содержания хлористых производных до 3%. Компания Чистый Воздух рекомендует применять очистную систему инфильтрат для очистки воздуха в доме от посторонних запахов».
Я перелистнул страницу.
«Очередное снижение цен на модификацию класса гамма три. Повышенная скорость регенерации позволяет достигнуть полного восстановления конечности всего за пять суток. Онкологическая безопасность соответствует высшим стандартам качества, и гарантирует защиту от рака, столь свойственного модификациям ускоренного клеточного деления сторонних фирм. Функции глубинной метаболической обработки гарантируют детоксикацию от норм промышленных загрязнений по ГОСТ-23-2040, и позволяет получить допуск для работы в тяжелых условиях».
А дальше название фирмы, и адрес в городе. Там магазин был. Снова листаю газету.
«Новый взрыв в Москве. На этот раз целью террористов из Чистой Крови стал автобус двигавшейся по Садовому Кольцу. Число пострадавших оценивается в 320 человек, так же есть информация о троих необратимо погибших. Правительство вводит новые меры по контролю за отказавшимися от модификаций, редакция напоминает вам что их число упало ниже психологической отметки в 0,1%. Напоминаем вам что государственный кредит на базовую модификацию доступен любому гражданину РФ по достижении 18 лет в любом отделении Сбербанка. В настоящее время 34 человека госпитализированы на стационарное лечение. Мы взяли интервью у одной из жертв теракта Ольги Н.
Это было ужасно. Знаете, я стояла совсем рядом с тем человеком. Помню только вспышку, и то как меня выкинуло из окна. Я упала на асфальт, и только тогда поняла что у меня ниже груди ничего нет. Спасибо сыну что настоял на модификации класса зет. Я еще тогда отшучивалась, зачем эти устаревшие военные варианты, а как подумаю что без нее было бы, так страшно становиться. И так почти месяц теперь в больнице провести придется, пока все не восстановят. 
Редакция напоминает, что модификации класса зет являются гражданскими вариантами военных модификаций хорошо зарекомендовавших себя в нефтяном конфликте двадцать четвертого года. Предлагаемый ныне вариант включает в себя как укрепление всех тканей организма композит-белковыми оболочками запатентованного и хорошо зарекомендовавшего себя фибрина, так и комплекс летаргических нейромодулянтов, гарантирующих сохранность коры головного мозга в самых жестких условиях, за исключением разве что полного механического разрушения, от которого надежно защитит включаемый в пакет модулят костной ткани керамтраст. Совместимость со всеми модификациями уровня от бетта до эпсило, гарантирована».
Опять тот же адрес той же фирмы. Я оторвался от газеты, и мой взгляд упал на полицейскую машину. Рядом с ней стоял полицейский, и курил, выпуская дым из ноздрей удлиненной лисьей морды. Помимо его весьма атлетичного телосложения, мое внимание привлекло его оружие. Тяжелый и громадный пистолет, с дулом почти как у дробовика. Массивный магазин был перед скобой со спусковым крючком, и необычность оружия возбудила мое любопытство. Словно подчиняясь моему желанию увидеть его в действии, из здания банка неподалеку выскочила пара грабителей, в руке у одного из них была сумка а в другой он сжимал такой же пистолет. У второго был помповый дробовик. Лис полицейский всполошился, и выхватив свой пистолет, вскинул его в воздух и выстрелил, с криком:
- Стоять!








242

Выстрел гулко рявкнул, метнув в небо яркую точку снаряда, пронзившую смог. Прохожие кинулись в стороны, и я сам метнулся к автомобилю, и сел за него, жадно глядя через стекла, хоть меня и охватил страх. Поднявшись вверх метров на пятьдесят, снаряд взорвался словно петарда, огласив улицу еще одним грохотом. Грабитель с дробовиком вскинул свое оружие со смертоносной скоростью, ствол рявкнул, усеяв улицу картечью, и я увидел как с безошибочной точностью она попала прямо в лицо лиса, скрыв его голову в ореоле кровавых брызг. Он отшатнулся, но неведомым образом направил оружие на преступника, и прогремел новый выстрел, от которого тот отпрыгнул. Снаряд летел мимо, но рядом с преступником он взорвался, обожгя его огненной волной. 
Второй кинулся к машине, прямо на бегу посылая смертоносные снаряды в лиса, который одним прыжком перемахнул через свою машину. Взрывы наполнили салон, выбивая стекла и взлохмачивая металл дверей. Я оббежал вокруг машины, движимый любопытством но все же низко пригибаясь. Лис сидел за машиной, и его почти лишенный кожи череп ужасающе скалился, в лохмотьях содранной выстрелом кожи. Я видел борозды на кости оставленные картечью, а левый глаз вытек прямо на форму, испачкав ее кровавой слизью. После десятка выстрелов пистолета, и пяти дробовика, преступник с пистолетом чертыхнулся, видимо потратив боеприпасы, и оставшееся целым ухо лиса дернулось, когда он встал из-за своего укрытия. Теперь стрелял он. 
Первый выстрел влетел в живот занятому пистолетом преступнику, и взорвался внутри выбив алый фонтан. Он закричал захлебываясь кровью, и упал на землю, продолжая к моему изумлению менять магазин. Второй неуловим для глаз движением ушел от пуль, расцветших взрывами на том месте где он был, и напоследок рявкнув в полицейского дробовиком, кинулся в машину и пустился наутек. Две последние пули взорвались в салоне, выбив стекла радужными брызгами. 
Полицейский поменял магазин, и выстрелил в лежащего на земле. Фигура скрылась за взрывом, но я увидел как в сторону отлетела оторванная кисть руки с жатым в ней пистолетом. Лис пошел к бандиту, держа его под прицелом. Не имея возможности говорить с содранным картечью лицом и раздробленными зубами, он лишь в раздражении махал зевакам, отгоняя их прочь. Я уже стоял среди них, и попятился вместе со всеми. 
Бандит лежал на земле. Лица не было видно под массивной маской, одна рука оканчивалась взлохмаченным обрубком чуть ниже локтя, а в животе зияла огромная рана из которой виднелись перемолотые взрывом петли кишок. Но он был жив, и упрямо тянулся здоровой рукой к пистолету. Лис выстрелил ему в плечо, и взрыв оторвал и вторую руку, расплескав по асфальту еще больше обрывков плоти, зашипевших в лужах. Выли сирены. Подъезжали еще полицейские машины, и выгрузившиеся из них тоже мало походили на людей. Обрубок преступника пинком перевернули на живот, не обращая внимания на его стоны и вывалившиеся внутренности, а затем погрузили в одну из машин, заперев в каком-то подобии ящика. 
- Леха, ты как? Блин тебе теперь недели две пластику делать.
Сказал один из полицейских, похожий на серого кота, подойдя к лису. Тот только махнул рукой в ответ.
- Да ладно, впаяем этому молодцу двухсоточку за грабеж, и полтысячи за нападение на тебя, лет за семьсот может и поумнеет. 
Добавил кот, и я пошел обратно в парк. От мрачных картин всеобщего разложения уже не осталось и следа. Парк как парк, вот только растительность незнакома. Прохожие все мало походили на людей. Я неспешно прогуливался, украдкой глядя по сторонам, как вдруг неожиданно увидел вполне обычного человека, выглядящего совершенно здоровым и не обращающего внимания на атмосферу. Заинтересовавшись этим, я стал преследовать его, держась на расстоянии. Вскоре он вышел к полицейскому, дежурившему у магазина. Тот нахмурился увидев его, на почти барсучьей морде это выглядело забавно, и направился к нему.
- Документики покажите.
Окликнул он парня. Тот обернулся, смерил полицейского ироничным взглядом, и сказал протягивая руку к карману:
- А что, у вас насморк что ли?
- Не хамите. 
Ответил полицейский рассматривая документ.
- Модификат?
- Носу своему не верите, так и глазам тоже? Написано же.
- Проходите. 
Сказал полицейский вернув документ, и когда парень с ухмылкой прошел дальше, тихо прошипел себе под нос:
- Неформал чертов. 
Это замечание столь развеселило меня, что я проснулся.










243

На улице еще только-только рассветало. Я лежал свернувшись клубком, и обняв себя хвостом. На улице моросил дождь. В голову влез странный пистолет увиденный мной во сне. Где я видел подобное оружие? Толи в фильме каком-нибудь, толи в игре. Что-то крупнокалиберное и с разрывными патронами. Почти миниатюрный гранатомет. Наверное если модификации будут развиваться в сторону живучести, то подобное оружие действительно будет создано. Мне вспомнился случай о котором я как-то читал, который случился, кажется в Америке. Пара грабителей взяли банк, но на выходе их встретила полиция. Завязалась перестрелка, в ходе которой грабители получили почти по десятку попаданий, но все равно продолжали отстреливаться. Вроде как после этого события нормы на служебное оружие подверглись пересмотру, толи минимальный калибр был установлен, толи введены экспансивные патроны. А ведь это были просто люди. С другой стороны, разве моя плоть столь отлична?
Я покрутился на кровати, и стал потягиваться. Или работы будут продолжаться? Сейчас стрелковое оружие во многом имеет сниженную мощность, ее и так хватает на человека с лихвой. А если модификации многократно повысят способность организма переносить раны? Тогда оружие станет гораздо разрушительнее. Экспансивные, разрывные, крупнокалиберные пули, все пойдет в ход если окажется что современное оружие окажется не особо убойным против специализированных модификаций. Хотя, это весьма туманная перспектива. Я попытался вспомнить свои небольшие познания по раневой баллистике. Основной разрушительный эффект оказывает гидроудар. Когда пуля пробивает плоть, она движется со скоростью много больше скорости звука в воде. И это вызывает сильную волну разрушения в мышцах, многократно увеличивая зону поражения. Как такому противодействовать? Изменять механические свойства плоти? Укреплять ее, делать гораздо прочнее. А это скорее всего глубочайшие изменения биохимии. Вряд ли такое уже достигнуто, но может быть со временем появятся и такие разработки. Конечно появятся, это будет актуально. Как например актуальна моя способность не чувствовать веса тяжелого бронежилета высокого уровня защиты. 
Я ведь действительно привык к нему настолько, что он кажется мне не тяжелее футболки. А ведь это не какая-нибудь легкая модель, это бронежилет военного образца весом больше десяти килограмм. Если верить документам на него, то он выдерживает даже винтовку. А пистолетные пули я в нем наверное и не почувствую. Мой скелет гораздо прочнее, я ведь без вреда для себя прыгал с высоты третьего этажа. Ну, прыжок правда выходил неприятным, по ногам отдавало, но все равно. Да и моя спина, уверен от постоянной носки такого веса она бы болела, будь я человеком. Может именно на это и была направленна эта модификация? Создать достаточно крепкое тело чтобы таскать броню способную защитить от современного стрелкового оружия, не слишком ограничиваясь весом? Сколько там норма веса амуниции для солдата? Килограмм сорок? А ведь я тогда все девяносто тащил, причем бегом. Конечно я устал, но ведь это было практически без подготовки, и он был в рюкзаке. А если равномерно распределенный? И да, со всей этой беготней по полиции я совсем забыл о своих намерениях делать пробежки с весом. Хотя с бронежилетом бегаю же. 
Я встал, приготовил завтрак. После еды смел шерсть с кровати, принял душ и вычесался. Разминка, небольшая уборка. Затем собрался, нагрузил рюкзак килограмм на сорок, и одевшись вышел на улицу. Солнце уже освещало улицу, хоть и было скрыто за тучами. Поправив шляпу, чтобы вода с полей стекала по плащу, я побежал в сторону пустыря. Расстояние легко съедалось ногами, и вес лежал удивительно мягко, распределяясь по бронежилету и его подкладке. Стая собак заметив меня кинулась наутек. Добежав до цели, я стал бегать вокруг гаражей. Наконец нашел знакомый бетонный блок, стал прыгать через него, опираясь на край ногой. За этим занятием зазвонил телефон. Я расстегнул плащ, достал его из кармана жилетки. Номер незнакомый. А, ну конечно. Я нажал на кнопку ответа. 
- Алло?
- Алло, здравствуйте. Вы Матвей Сергеевич?
- Да, вы от Семена Эдуардовича?
- Совершенно верно, я могу зайти часов в десять?
- Да, конечно.
- Только понадобится возможно пара часов на все.
- У меня времени с избытком, и я надеюсь вас предупреждали о моей внешности?
- Да, и еще я в газете видел.
- Хорошо.
Сказал я.
- Тогда жду вас. 
- До свидания. 
Попрыгав еще немного, я побежал домой. Надо хоть тряпкой пройтись, пыль стереть потщательнее. Вернувшись в квартиру и скинув верхнюю одежду, я провел беглую уборку, а затем включил ноутбук чтобы скоротать время. Подгрузив вчерашнее видео, я стал его смотреть. Да, разобрать получалось мало что. Разве что свет от габаритных фар, да смутные очертания того парня и машины. Блин, надо было брать что-то покачественнее. Да и звук так себе, плохо слышно. Но если постараться, разговор кое-как разобрать можно. Сохранив запись я немного полазил по интернету. Не знаю, может я все-таки ожидал увидеть про себя какие-нибудь новости, но ничего не нашел. Я вбивал в строку поисковика и свое имя, и свой город. Кое-как удалось найти только газетную статью на сайте местной газеты. С одной стороны это несколько разочаровало меня, но с другой я испытал некое облегчение. В основном новости были посвящены предстоящей олимпиаде, может в этом причина? Такое событие все-таки поинтереснее для обывателя, чем слухи о каком-то там геноморфе. 
И все-таки я нашел еще кое-что. Неясное видео с названием: «ШОК - мутанта снимают с дома». Там действительно оказался я, и меня действительно снимали с дома. Сьемка велась снизу, похоже на камеру мобильного телефона, и была на редкость паршивого качества. Если бы не длина моей морды, да мелькавшее подобие хвоста, то вряд ли бы можно было заподозрить что пожарные спасают не совсем человека. К счастью просмотров было менее сотни, а единственный комментарий громогласно заявлял: «Фейк».
Я прогнал пару боев в танках, оба эпично слил. В первом вражеский свет пролетел сразу до меня, и по его засвету мою арту мигом слили. Во втором моей стшке взорвали боеукладку первым же попаданием. В дверь позвонили, и в раздражении я закрыл игру. Посидев полминуты и убедившись что все эмоции под моим контролем, я подошел к входной двери посмотрел в глазок. 
Там стоял молодой парень, лет двадцать, двадцать пять. Одет в костюм, с целлофановой накидкой сверху, а в руках темно-коричневый дипломат. Я отпер дверь и открыв ее сказал, цепляя на лицо привычную полуулыбку:
- Здравствуйте. 
- Да, здравствуйте, я могу пройти?
- Конечно. Вы ведь оценщик?
- Да, Алексей Иванов.
Я посторонился пропуская его.
- Ну мое имя вы уже знаете.
- Да Матвей Сергеевич. 
Он прошел внутрь, с интересом огляделся, и сев на стул у входа достал из дипломата пакет с тапками, и стал переобуваться. Подивившись такой предусмотрительности я сказал:
- Может чаю?
- Да, было бы неплохо. На улице на редкость мерзкая погода.
- Ну по-моему нормально. 
Сказал я уходя на кухню и ставя чайник. Судя по звукам он повесил накидку на крючок у входа, и проследовал за мной.








244
- Вас наверное шерсть греет?
Спросил он.
- Да, есть такое.
- Ладно, тогда к делу. У вас трехкомнатная квартира, и вы вроде одну комнату хотите запереть?
- Да, личные вещи и все такое. Правда я пока замок не врезал. 
- Сдавать когда планируете? 
- Со следующего месяца скорее всего, только потом еще надо будет заскочить вещи взять перед отъездом. 
- Когда потом?
- Не знаю точно, в следующем месяце у меня запланировано медобследование.
Я снял закипевший полупустой чайник, и наливая в взятую с полки кружку добавил:
- Не знаю сколько оно займет, но после него я хочу уехать на дачу на некоторое время, ну и естественно мне нужно будет забрать пару вещей. Сахару сколько?
- Пару ложек.
Я приготовил напиток и дал ему, с усмешкой сказав:
- Кружка чистая, не волнуйтесь.
- Я не волнуюсь, спасибо.
Он с видимым облегчением выпил чая. Похоже он и правда несколько замерз, определенно ему следовало бы поверх костюма носить какое-нибудь легкое пальто или куртку. Я озвучил свое недоумение:
- А что вы легко одеты то как?
- Если честно обычно я на машине, да попал в аварию на днях. И вчера теплее было.
- Понятно.
- Да, давайте тогда приступим, прямо с кухни. Так…
Он достал из дипломата папку, и положив на нее бумагу занялся описью имущества. Записывая внешний вид, состояние, и видимые повреждения всего, от кухонной плиты и раковины, до посуды, он не особо отвлекал меня вопросами. Я наблюдал за ним, пока он не закончил, и сказал:
- Пошлите в другую комнату. 
Сперва комната родителей. Я окинул взглядом обстановку, и наконец вздохнул:
- Эту я планирую запереть. Замок пока не врезал. 
- Понятно.
Человек снова приступил к работе. Я кивнул на его вопрос о разрешении осмотреть содержимое шкафов. Все такая же молчаливая работа. Я задумываюсь над тем, стоит ли мне врезать замок самому, или вызвать кого-нибудь? В принципе ничего сложного быть не должно. Главное все сделать ровно. Дверь простая, деревянная, немного работы стамеской, и все должно получиться. Давно правда я не работал руками в таком направлении. 
- Ваши родители?
Спросил Алексей увидев фотографию. 
- Да, погибли в автокатастрофе, до того как я прошел процесс модификации.
- Соболезную.
Парень осмотрелся по сторонам. Его взгляд скользнул по стенам, тумбочке, столу. Поняв его, я сказал:
- Я не держу своих фотографий. 
- Понятно.
Больше вопросов Алексей тут не задавал, вновь сосредоточившись на работе. Я не мешал ему. 
Мы перешли в другую комнату. Парень окинул ее взглядом, и сказал:
- В форме себя поддерживаете?
- Стараюсь.
Его взгляд замер на бревне об которое я обычно драл свои когти. Да, заменить его стоило уже давно. Поверхность древесины была уже знатно изодрана. Рядом валялся коврик, который я наматывал когда бил по нему кулаками. Парень растерянно оглянулся на меня. Я стоял с невинным видом, держа перед собой руку, и разглядывал ее. Поймав его взгляд, я слегка улыбнулся и сказал:
- Да, на когти сразу внимание практически никогда не обращают. 
Я демонстративно шевельнул пальцами.
- Хотя облик у меня характерен для хищника. 
- Не пойму только какого, волк? 
- Смесь. Гибрид целого зоопарка.
- А смысл в этом?
- Смысла особого нет, проблемы с генетическим планированием. Как мне рассказывали, приходится брать сразу компоненты генома, с целым рядом свойств, и уже сочетать их усиливая нужные, и занижая нежелательные. 
- Странно, а что-то конкретное выделить нельзя?
- Не получается. В этом и вся загвоздка, в том числе причина моей внешности. 
- Вот значит как. Если честно, я думал что так и задумывалось изначально. 
За разговором парень продолжал осматривать немногочисленные вещи. Я ответил ему:
- Не думаю, хотя нельзя сказать что меня что-нибудь не устраивало. 
- И реакции людей?
- Ну, обычно достаточно спокойные. Сперва думают что это просто розыгрыш, а потом уже узнают поближе. 
- Ясно.
Постепенно, за разговорами мы перешли к описи имущества в последней комнате. Глаза Алексея удивленно расширились когда он увидел стоявший рядом со стулом бронежилет. Я беззаботным тоном сказал:
- Это можете не записывать, в этой штуке я скорее всего и уеду. Кстати, не знаете, через границу пускают в таком наряде?
- Не знаю, обычно спокойная реакция говорите? Эта штука наверное и пулемет может выдержать.
- Ну, насчет пулемета не знаю, но лучше же перестраховаться, не правда ли? 
Я вновь скривил губы в легкой полуулыбке, когда парень оглянулся на меня, и добавил:
- Да и форму поддерживать бег с подобным грузом неплохо помогает.
- И часто пригождается?
- Ни разу если честно. Я же говорю, перестраховка. 
- Были инциденты? 
Я задумчиво посмотрел на свои когти.
- Да, был один. Одному мужчине взбрело в голову помахать передо мной ножом. Как итог – руку ему зашивали долго и упорно. Ну и естественно что суд меня оправдал. Ладно, давайте вернемся к делу.
Он вновь приступил к работе, планомерно осматривая предмет за предметом. Меняя тему я стал расспрашивать его о том, какие примерно деньги я могу получить сдавая свою квартиру. Сумма на мой взгляд выходила не такая уж и плохая, и думаю ради денег можно будет и смириться с запахами чужих людей которые непременно будут выветриваться довольно долго. В конце концов я решил действительно согласиться на это, и взяв нужные документы, направился в компании Алексея на выход.
- Вы сейчас без машины то общественным транспортом пользуетесь?
Спросил я его застегивая крепления бронежилета.
- Да, автобусом. Вы кстати обычно же пешком ходите?
- Транспортом тоже иногда пользуюсь. Самое забавное в этом то, что вокруг меня довольно быстро образуется свободное место.
- Не удивительно. Не думали кстати устроиться охранником работать? Вид у вас к этому внушает.
- Нет, да и предпочтение там обычно отдают служившим.
- Вы не служили?
- Нет, не довелось. Отсрочка по обучению, ну а потом как-то забыли про меня.
- Вам сейчас сколько кстати?
- Двадцать пять. 
- Еще все впереди, да? 
Пошутил Алексей.
- Сомневаюсь что в армии найдется подходящий для моей головы противогаз. И не уверен что в уставе указано как правильно держать хвост стоя в строю.
Усмехнулся я в ответ. Мы вышли из дома, и направились к автобусной остановке. Дорогой я купил шоколадный батончик, и беззаботно грыз его, щурясь на светившее по-осеннему ярко солнце. От утреннего дождя остались только лужи, и на улице было довольно тепло.
- Не жарко в плаще то? 
Спросил меня Алексей, пока мы ждали автобус.
- Пока нет, да и температура воздуха вряд ли больше десяти градусов.
Приехавший автобус был наполнен довольно плотно, и пришлось слегка втиснуться в него. Нельзя сказать чтобы пассажиры оказавшиеся рядом со мной были слишком рады этому факту. Но все-же двери закрылись, и мы поехали.








245

Возможно одной из причин по которой я предпочитаю именно бегать, а не использовать общественный транспорт, особенно в час пик, является запах. Обычно люди пахнут вполне нейтрально, хоть со временем мой рассудок стал воспринимать запах как столь же отчетливую особенность, как например лицо, но иногда у меня возникает впечатление что есть люди не знающие что такое личная гигиена. Говорят что в средние века люди вообще практически не мылись, и встречаясь с подобными индивидами, я склонен этому верить. Даже поймав себя на том что запах тухлого мяса кажется мне вполне аппетитным, я не мог заставить себя воспринимать подобные запахи как хорошие. 
В настоящий момент подобным запахом обладала тетка средних лет, явно страдавшая избыточным весом, сидевшая по соседству со мной. По всей видимости она подозревала что запах от нее не самый хороший, но по каким-то причинам, вместо того чтобы принимать почаще душ, она решила что флакон духов вылитый на себя решит эту проблему. Как по мне, так лучше бы от нее воняло застарелым потом, прогорклым жиром, мочой и тухлой селедкой только, чем подобная попытка скрыть все это под одуряющей вонью цветочных духов, явно просроченных, и использованных в таких количествах, что ароматизаторы били по носу так как бьет прожектор по глазам. Ко всему прочему еще добавлялась и теснота, сопряженная с невозможностью отойти подальше, или хотя бы к приоткрытому окну. 
Мужчина впереди оглянулся, и увидев меня стал лихорадочно проталкиваться вперед. Я же погрузился в мечтания об огнемете. Я представил себе что у меня был бы мощный струйный огнемет, образца середины двадцатого века, заправленный отборным напалмом, под высоким давлением. Как я стоя посередине пустыря поливаю эту жирную суку очищающим пламенем, и под ее истощенный визг эта вонь исчезает, растворяется в огне, сменяется только гораздо более приятным запахом гари и дыма. Как сгорает пропитанная потом и этими мерзкими духами одежда, сгорает так, словно горят сами духи вылитые словно из ведра. Как лопается пузырями кожа, и жидкость шипит и скворчит, кипя от жара. Вот лоскутья кожи сползают, обнажая грязно-желтоватый жир, который с радостью вспыхивает, разгораясь все сильнее и сильнее. Струя напалма сбивает его кусками, обнажая алые мышцы, стремительно чернеющие от жара. Я смотрю на облезлый череп, кожа лоскутьями скукоживается, обнажая белую кость. Глаза побелели словно белок яйца, выпучились, и наконец лопнули. Лицо цвета сырого мяса расплывалось в языках пламени подобно воску, и наконец тело стало скукоживаться в позе эмбриона, когда прожаренные мышцы наконец сжались в предсмертной конвульсии. Они стали обугливаться и отваливаться, обнажая белизну костей, но и те лопались от жара. Костный мозг вскипал внутри, и раскалывал их словно стекло. От вони уже ничего не осталось, вся органика распалась до простейших оксидов, и только сернистые соединения терпким запахом оскорбляли нюх, на фоне аромата жареного мяса и гари. 
- Что ты на меня смотришь?
Оборвал мои мысли визгливый крик женщины. Я поймал себя на том, что действительно смотрю на нее, и чуть ослабил улыбку, сведя ее до того уровня, который поддерживал обычно. 
- Ничего.
Ответил я, оглядываясь по сторонам. Алексей стоял чуть позади меня. Толпа с любопытством оглядывалась на крик.
- Передаем за проезд.
Доносилось откуда то спереди. Я наскреб мелочи в кармане, передал через Алексея, который был несколько ближе к передней части автобуса. Баба так и смотрела на меня.
- Развелось уродов, как не стыдно-то только так себя уродовать! Вот в мое время такого не было.
- Да я так чую, в ваше время много чего не было. Бань например, мыла там.
Ответил я, глядя на нее с легкой полуулыбкой. Она взвилась:
- Чего? Да ты как смеешь с женщиной разговаривать, хам!
- С женщиной? Любая женщина знает что духи используются максимум двумя легкими мазками, а использовать их словно туалетную воду, выливая на себя флаконами, будет, извините меня, только колхозная бабища, лишь вчера вылезшая из свинарника. 
- Что?!
Ее лицо раскраснелось, когда она захлебнулась гневом. Люди вокруг оживились, почуяв разнообразие скандала в серости поездки. И как ни странно, я чувствовал что многие на моей стороне, похоже их обоняние тоже было более менее чутким. Хотя на мой взгляд не замечать эту женщину можно только при полном его отсутствии.
- Я говорю что духи наносятся лишь парой легких мазков. Вы бы хоть инструкцию почитали. 
- Миша, ты посмотри на этого хама! Сделай что-нибудь!
Наконец смогла выдавить из себя женщина, обращаясь к кому-то. Этот самый Миша, откликнувшийся на ее зов, оказался мужчиной явно давно злоупотреблявшим алкоголем в скрытой форме. На вид ему было под пятьдесят, хотя на мой взгляд именно алкоголь был тому причиной, и на самом деле ему лет на десять меньше. Он стоял ближе к центру автобуса, весьма прилично отделенный от меня толпой. Автобус остановился, я посторонился, выпуская пару человек, и видимо поняв что тут я не выйду, и придется как то реагировать на визг бабы, мужчина крикнул мне:
- Эй, а ну извинись!
Сохраняя тоже выводящее из себя спокойствие в голосе, я ответил:
- Конечно, извините что меня тошнит от близкого нахождения рядом с вашей бабушкой. Просто мое обоняние слишком тонко для подобной мерзости. 
- Что?! Да как ты смеешь! 
Хотя наверное я поступал глупо, но невыносимый запах поганых духов раздражал до ужаса. Тем не менее мужчина явно не стремился пробираться ко мне, ограничиваясь руганью у расстояния. 
- Ну что я могу поделать, если подходящие для меня противогазы отсутствуют в продаже? 
- Миша! Ты этого так не оставишь!
Мужчина обреченно посмотрел на тетку, потом на меня.
- Я ведь тебе это так просто не оставлю!
Повторил он следом за теткой. 
- Не оставляй, мне жалко что ли?
Алексей тихо сказал мне сзади:
- Может лучше просто выйдем?
- И по новой за проезд платить?
Отозвался я. 
- Миша, сделай что-нибудь!
- Да заткнись ты уже клуша старая, визг на весь автобус подняла.
Влез мужик стоявший неподалеку. Почуяв неожиданную поддержку, я обратился к нему:
- Мужчина, вот вы скажите, ведь воняет же. Ладно там полгода не мылась, к этому-то еще можно притерпеться, но духи зачем флаконами лить? Голова же болит от такой вони. 
- Миша!
Уже гораздо тише провизжала женщина. Автобус остановился, я выпустил еще несколько человек, и смог пройти дальше в автобус, мимо этого самого Миши. Мы обменялись взглядами, впрочем он так ничего и не предпринял. Я встал примерно в середине автобуса, в привычной для меня свободной области пространства, расчищенной людьми нежелающими задевать лицами мои вибриссы. Мерзкий запах духов по крайней мере стал слабее, тем более что его сносил воздух из приоткрытых окон. Тетка позади тем не менее продолжала возмущатся:
- Миша! Ты же мужчина, что ты стоишь?
- Клава, успокойся.
- Миша! Ну будь же мужчиной! 
Я перестал обращать внимание на ее попытки натравить на меня Мишу, и спросил Алексея:
- Кстати, а что насчет ключей?
- У нас неподалеку мастерская есть, там дубликат снять минут десять времени. Один дубликат нам оставьте. Только все-таки рекомендую сменить замок когда обратно въезжать будете. 
- Ну это понятно, а дорого за дубликаты то берут?
- Я попрошу чтобы бесплатно сделали, нас там давно знают, все будет.
Я усмехнулся:
- Это хорошо. А замок сменю конечно, но это не скоро будет. 
- Мы обычно сразу два дубликата делаем, один у себя оставляем на случай если съемщик потеряет. Ну или другая какая непредвиденность. 
Присесть так и не довелось. Обсуждение плавно закончилось, и я просто стоял ожидая нужно остановки, краем уха фильтруя разговоры за спиной.











246

А они вызывали интерес. Отчаявшись добиться реакции от Миши, баба видимо встретила какого-то знакомого, и теперь во-всю допытывала его:
- Сява, боже, какая неожиданность. Как я рада видеть тебя, ты только погляди на Мишу, ты только представь, мне тут нахамили, оскорбили, а этот сопляк стоит, и ничего не делает. Ну что ты глаза прячешь? Не так что ли?
- Мать, да не вопрос, ты только скажи кто хоть?
- Да вон он стоит, вон видишь? В плаще такой, у-у рожа.
- Это вон тот с серыми, эм…
Приходилось прилагать некоторое усилие, чтобы не косится на них ушами. Конечно в результате слышно было похуже, но вполне отчетливо, из-за небольшого расстояния.
- Ну да, напялил маску страшенную, ну ты же мужчина, и вас двое. Миша, я сказала двое. 
- Маску?
- Ну как морда волчья, с ушами. Дурак какой-то.
Пока женщина уговаривала мужчин, мы доехали до нужной нам остановки. Я выходил следом за Алексеем из средней двери, слушая как женщина продолжала провоцировать Сяву, и гнать ему в компанию Мишу. 
- Вон, выходит. Ну что вы стоите? Ну будьте мужчинами! Миша, иди!
- Тут недалеко, метров сорок, ключи сделать. 
Слегка скосив взгляд я заметил как Миша с Сявой выходили из автобуса, Сява был явно моложе, лет под двадцать пять, тридцать. Он то и окликнул меня:
- Эй, слышь ты!
Алексей оглянулся, я же продолжил неспешно идти к дереву.
- Ты, ну вон скажи которому с тобой!
- Матвей, кажется вас зовут.
Тихо сказал мне Алексей.
- Не глухой.
Прошипел я в ответ, слыша как они не особо решительно идут следом. Я подошел к дереву, вскинул руки, и вонзил когти в кору. Неспешными, плавными движениями я стал драть дерево словно огромная кошка. Сперва правой рукой, потом левой, оставляя весьма приличные отметины, и издавая довольно жуткое скрипение распарываемой коры. Пару раз поцарапав дерево, я обернулся, цепляя на лицо привычную полуулыбку. Парень замер метрах в десяти от меня, Миша болтался еще дальше. Похоже что парень уже не горел ввязываться в конфликт, тем более что окружающие люди стали оборачиваться на его крик. Я небрежно встряхнул руками, и сказал:
- Простите, вы что-то хотели?
- Я? Нет, нет. Обознался просто. 
Я пошел к нему, продолжая улыбаться, и расслабленно сунув кончики пальцев в карманы.
- Точно? А мне показалось что вы звали именно меня. 
Остро чувствуя его страх, я уже откровенно развлекался. Миша вообще уже постарался куда-то испариться, и слиться с толпой. Тетка вообще стояла на остановке, и наблюдала издалека. 
- Да не, правда обознался.
Повторил Сява, делая шаг назад. 
- А, ну ладно, бывает.
Я замер перед ним, пристально глядя в глаза и продолжая улыбаться. Он оглянулся, и убедившись что Миша явно не собирался ему помогать, сказал:
- Да, конечно извините.
После чего развернулся, и пошел прочь, нервно оглядываясь. Я перевел взгляд на женщину. Она раскрыв рот смотрела на то как ее защитники поспешно делали вид что их тут и не было. Лицо женщины раскраснелось. Наконец я довольно громко сказал ей:
- Помойся хоть.
После чего развернулся, и пошел обратно к ждавшему меня Алексею. Когда я удалился на приличное расстояние, тетка наконец решилась крикнуть мне вслед:
- Хам!
- Если честно, я думал что сейчас будет драка. Обязательно было их провоцировать?
Сказал мне Алексей.
- Ты бы на их месте рискнул лезть на меня на трезвую голову? 
- Ну, не знаю. Но вам их провоцировать не стоило.
- Возможно, но с моим обонянием подобные люди действительно просто выводят из себя. 
Алексей оглянулся.
- А они ведь и подстеречь где-нибудь могут. 
- Сильно сомневаюсь. Я уже месяц не видел троицу которая пыталась меня подстеречь в последний раз.
- Эм. 
- Нет, они остались живы, и даже не поцарапаны. Как ни странно решительность людей лезть в драку быстро падает после осознания ее последствий. Иногда мне кажется что будь у людей когти, драки были бы гораздо более редким явлением. Правда и оканчивались бы более тяжелыми последствиями. 
Алексей никак не прокомментировал мои рассуждения, и вскоре мы зашли в магазин, в углу которого был прилавок с большим объявлением, оповещавшим о том, что тут можно заточить ножи, починить зонты, купить замки и сделать ключи.







247

Около него народу не было, мужчина за прилавком сосредоточенно вытачивал что-то на небольшом станке. Я подошел туда следом за Алексеем. Он окликнул мужчину:
- Владимир Петрович?
- Сейчас, минуту. 
Он еще секунд двадцать вытачивал свою заготовку, а я тем временем разглядывал замки, выбирая подходящие по размеру к двери. Несколько врезных казались мне вполне подходящими, но подумав над теми муками что мне придется испытать выдалбливая в двери отверстие стамеской, заставили меня перенести внимание на навесные. Такие вделать гораздо проще, конечно стамеской тоже немного поработать придется, чтобы сделать отверстия под петли, но гораздо меньше. Наконец работник обернулся на нас. Его взгляд на секунду замер на мне, потом перешел на Алексея, и он сказал:
- Как обычно, два дубликата? 
- Да.
Алексей оглянулся на меня, но я уже достал связку ключей, и отцеплял нужные. Освободив их, я положил ключи на прилавок и сказал:
- И еще, я хотел бы купить замок, вот этот.
- Да без проблем.
Ответил Владимир вставая со стула, и доставая откуда-то снизу коробку.
- Такой?
- Да, там ведь все комплектующие прилагаются? 
- Нет, замок и два ключа. Но комплектующие отдельно есть, две петли, саморезы? Дверь деревянная?
- Да, давайте все.
Сказал я доставая деньги. Отсчитывая сдачу, мужчина размеренно говорил:
- Ключи будут готовы где-то через полчаса, вы их заберете?
- Дубликаты я наверное возьму.
Сказал Алексей.
- Думаю да, я за своими только загляну.
С улыбкой добавил я, забирая покупку. 
- Ну хорошо, значит как обычно. Лех, на выходных то на концерт придешь?
- Постараюсь.
- Смотри, чтобы среди зрителей тебя видел. 
- Буду, буду, не переживай.
Ответил Алексей, и мы пошли прочь, в сторону конторы. На мой вопросительный взгляд, Алексей сказал:
- Владимир музыкой увлекается, металлист можно сказать. У его группы концерт на выходных.
- А, ясно.
Ответил я. Мы шли быстро, и вскоре уже заходили в риэлтерскую контору. Под удивленными взглядами посетителей, мы дошли до кабинета Семена Эдуардовича. Знакомая секретарша встретила нас словами:
- Здравствуйте, подождите пожалуйста минут десять.
- Конечно.
Улыбнулся я в ответ.
- Но только если вы приготовите такой же замечательный кофе как в тот раз. 
- Да, пожалуйста, присаживайтесь. 
Она подошла к кофейному аппарату, и наполнила комнату прекрасным ароматом свежего кофе. Наконец она дала мне чашку, и я откинулся в кресле, наслаждаясь вкусом напитка. Алексей не стал мне мешать, вместо этого подойдя к секретарше. Он стал негромко говорить с ней, и сохраняя вид полного блаженства, я все-таки невольно прислушался к разговору.
- Слушай, ну так что там насчет выходных?
Спросил Алексей. 
- Будут тебе выходные, все уши уже прожужжал. И хватит перешептываться при клиентах. 
- Да ладно тебе.
- Сядь и жди, сказала. 
Оборванный секретаршей, Алексей действительно сел и стал ждать. Неспешно потягиваемая мной чашка кофе почти закончилась, когда дверь открылась. Оттуда вышла молодая девушка, скользнула взглядом по помещению, и остановилась на мне. Ее глаза испуганно расширились, и замерев на секунду она пронзительно завизжала. Я старательно сохранял совершенно невинный вид, продолжая допивать кофе. Кажется что я даже сумел не дернуть ушами, поняв что произойдет заранее, по ее лицу. Секретарша едва заметно вздрогнула от неожиданности, и посмотрела на девушку. Алексей всполошился, и вскочил со стула. 
Наконец воздух в легких девушки кончился, и она заткнулась к моей радости. Но звон отдавался в ушах еще некоторое время. Алексей стоял в совершенной растерянности, не зная что ему делать. Секретарша сохраняла невозмутимость. Я внимательно изучил чашку, отметив что ее состояние было идеальным, ни капли грязи, ни единой трещины, и философским тоном сказал:
- Неужели я настолько страшно выгляжу?
Девушка оглянулась на секретаршу, и поняв что попала в весьма неловкое положение, стала стремительно заливаться краской.
- Нина Матвеевна, что случилось?
Воскликнул Семен, с растерянным видом заглядывая в дверь.
- Кратковременная истерическая реакция на мою внешность. Примерно сорок процентов прекрасной половины человечества реагируют на меня именно так при первой встрече. 
Все тем-же задумчивым тоном ответил я за нее, беря с потолка цифру достаточно большую чтобы девушка могла успокаивать себя тем, что она далеко не одна так бурно отреагировала на меня. Тем временем виновница суматохи тихо пробормотала:
- Извините. 
И проскользнула к двери, чуть было не налетев на охранника распахнувшего ее. Мужчина озадаченно проводил взглядом пронесшуюся мимо девушку, потом посмотрел в комнату, и убедившись что ничего заслуживающего внимания, кроме меня, нет, исчез в коридоре, не забыв захлопнуть дверь. Семен Эдуардович посмотрел на меня, потом на Алексея. 
- Да, все закончено, и я хотел бы заключить с вами договор.
Нарушил я тишину, отставляя чашку и поднимаясь.
- Конечно, проходите.
Ответил риэлтор, возвращаясь в свой кабинет. Я зашел внутрь, сел на стул, подождал пока мужчина усядется, и сказал:
- Только не говорите мне что я вам клиентов распугиваю. 
- Нет, конечно нет. А что, и правда сорок процентов так реагируют?
- Ну что вы, намного меньше. Только ей будет гораздо спокойнее считать себя большинством.
- Ах да, понимаю. С Алексеем вы уже закончили, тогда давайте обсудим детали, документы при вас?
- Конечно. 
Бумажная волокита и оформление необходимых бумаг заняли меньше времени чем я ожидал. Мы договорились на тех же условиях, что квартира будет сдаваться с ноября, одна комната останется запертой, и жильцы будут предупреждены о том, что я заеду разок забрать вещи. Никаких подвохов в документах я не увидел, и смело поставил подписи, тем более что это место было рекомендовано мне Альбертом. Когда все было законченно, я распрощался, и отправился в магазин за своими ключами. 
Парень все также сидел у станка, и что-то втачивал. Я окликнул его:
- Ну что, как там с ключами?
- Сейчас, минуту.
Мне опять пришлось ждать пока он закончит. Наверное ему надо было допилить бороздку в ключе до нужной глубины за один раз, или он просто не любил отвлекаться. В любом случае он вскоре закончил, и встав протянул мне мои ключи. Я взял их и сказал:
- А ты в свободное время музыкой увлекаешься? 
- Есть немного. Концерт на выходных будет у моей группы.
Он назвал адрес одного из клубов города. 
- Заходи если что.
- Ну как выйдет. Кстати, а игре на гитаре долго учиться нужно?
- Понятия не имею, я ударник. А уж тем более тебе с твоими когтями. Еще вопросы есть? 
Его безразличный тон чем-то поддел меня, и ради хохмы я решил спросить:
- Да, не знаешь где немного тротила достать можно? Всегда хотел узнать как он пахнет.
- На полигон съезди в ближайшую воинскую часть, глядишь там у них и завалялся какой снаряд неразорвавшийся, хоть обнюхайся, не подорвись только.
Несколько ошеломленный неожиданно очевидным и достаточно остроумным ответом, я сказал:
- Хм, надо будет. Спасибо.
- Давай. Дубликаты Лехе отдам.
Я ушел из магазина, и перейдя на бег отправился домой. Надо заглянуть в спорткомплекс, хоть уже и далеко за полдень, но может узнаю новости об отношениях Марины и Анатолия. А идея мастера ключей неплоха. Интересно, а эти полигоны сильно охраняются? Хотя в России зачастую можно стянуть что угодно, если знать где. Стоит только вспомнить как охраняются склады промзоны, а ведь на них есть и весьма токсичные вещества. С другой стороны возится с неразорвавшимся снарядом мне как-то не охота. Или выклянчить у кого-нибудь из ответственных лиц толовую шашку в руках подержать и обнюхать? Да кто мне только ее даст.










248

Наверное все-таки будет проще синтезировать хотя-бы мононитрат толуола самому. Да и в любом случае это безопаснее чем трогать неразорвавшийся снаряд. Я размеренно бежал к дому, потихоньку размышляя обо всем этом, но не забывая следить за происходящим вокруг. 
Я поднялся в свою квартиру, разделся и стал готовить обед. Несмотря на то что я пересек почти полгорода бегом, да еще и под весом бронежилета, никакой усталости не чувствовалось, только голод. За едой я вновь задумался о том, чтобы поохотится на бродячих собак ради мяса. Ведь одной псины мне может хватить на несколько дней. Да и мясо вроде на вкус весьма неплохое. Вот только требования санитарной безопасности будут выполняться весьма условно. И все-таки идея казалась неплохой. Правда встает вопрос о том, где проводить первичную обработку туши, сливание крови, потрошение, и тому подобное. Дома неохота, это наиболее зловонные части, над случайным мусорным баком, как в прошлый раз, слишком опасно в плане незаметности для случайных прохожих. Может за окраиной города? На пустыре каком-нибудь? А куда тогда девать останки? Хотя у меня есть саперная лопатка, и остатки пленки. Выкопать ямку, и захоронить. Наверное так и сделаю. 
Я собрался, и побежал в спорткомплекс, прихватив сменку. В зал я заходил уже довольно поздно, кивнул тренеру и приступил к разминке. Среди прочих людей там был и Максим, также ответивший на мое приветствие взмахом руки. Интересно, что он подумал о вчерашнем инциденте? Хотя выглядит вроде вполне дружелюбным. Но все равно неприятно что он видел меня в такой компании. Воспоминание о вчерашнем событии вызвало усмешку. Да, прямо-таки спектакль. Показушный, нелепый на трезвый взгляд спектакль. Эх а ведь я же хотел больше не употреблять ничего крепче пива, а опять нажрался самогона. С другой стороны похмелья же я не замечал. Хотя что мне будет с пары стаканов, даже если он и почти спирт?
Стоп. Липкое чувство неправильности, некой нелепости обожгло хвост, когда я подтягивался. А почему я вообще решил что тот ограбленный мужчина был подставной уткой компании Максима? Ведь тогда они обязательно бы предъявили мне этот счет. Неужели это действительно был просто случайный прохожий? А если он напишет заявление в полицию? Что у меня есть на руках? Только неразборчивая запись, на которой едва можно разобрать как я извиняюсь перед кем-то и пытаюсь всучить деньги. Проклятье, меня слишком легко найти.
Ладно, меня найдут. Предъявить мне на самом деле можно мало чего. Я его не бил, не грабил, и вообще дремал в стороне. Просто связался с дурной компанией по глупости. Адвокат наверняка отмажет меня. Вопрос в другом, какую линию поведения мне выбрать, чтобы он продолжал сотрудничать со мной не только из-за денег фирмы. Мне нужна его симпатия. И так, чем мне оправдаться в его глаза?
Ну конечно же правдой. Врать надо всегда правдой, а лжи добавлять совсем немного, как соли в блюдо. Все выяснится, и то как я использовал Славика, и инсценировка нападения на Марину, и наша с ней ссора. Все это очевидно, и нет смысла скрывать что-либо. Конфликт между мной, Анатолием и Мариной. Хм, классический любовный треугольник. 
Ну конечно. Любовь, вот отличное оправдание мотивам. Я просто влюбился в девушку, как дурак, и стал пытаться завоевать ее внимание даже столь предосудительными способами. Глупо? Малозаконно? Ну и что? Кому не было двадцать, и кто не испытывал на себе то безумие что несет любовь? Ведь подобным мотив наверняка будет смягчающим, если не юридически, то хотя бы как средство влияния на отношение всех причастных к этому делу ко мне. Проклятье, и тот мужик у которого мы тысячу отобрали. Конечно я ему вернул все, и извинился, но блин, неудобно если и это всплывет. 
Ладно, плевать. Это все мне понадобиться если дело действительно будет. Может тому мужику просто окажется лень писать заявление? Нельзя изматывать себя тревогой и ожиданиями. Есть линия, я влюбленный дурак, мел хвостом перед Маринкой стремясь заслужить ее внимание, потом она узнала что мне нормально есть тухлое мясо, наорала на меня, и все. Любовь прошла, завяли помидоры. А тут и парень ее подтянулся. Ну я с горя немного выпил с парнями, наврал им с три короба, не желая быть посмешищем, и задремав пропустил тот момент когда им взбрело в голову ограбить прохожего. И приправить все это каплей моего актерского мастерства на допросах и следствии. 
Тем временем за размышлениями я провел уже все разминочные упражнения, и обнаружил что Максим идет ко мне. Я посмотрел на него привычной маской полуулыбки, надежно скрывающей все мои беспокойства. Он сказал:
- Не хочешь размяться спаррингом? Ну как обычно?
- Почему бы и нет? Сейчас, только перчатки одену.
Мы прошли к матам и встали в боксерских стойках друг напротив друга. Дрались опять не в полный контакт. Я откровенно завидовал его скупости движений, он не доставал меня, но там где я отскакивал, или отходил в сторону размашистыми шагами, он лишь слегка отклонялся, пропуская атаки буквально в сантиметре от себя. Мне нравилось наблюдать за его движениями, и я хотел бы научиться драться столь-же грациозно. Ведь на самом деле я брал не мастерством, а скоростью и силой, которые, как мне казалось, заметно превосходили способности человека, по крайней мере моего веса. А если наработать подобную точность, плавность, умение? Ведь подобным образом отшлифовав свои данные я стану практически непобедим в рукопашной схватке один на один. Хотя я и так вроде бы не плох. С другой стороны с рукопашником серьезнее Максима или Игоря я не сталкивался, да и вообще стараюсь избегать драк, если не уверен в своей победе заранее, или в том что дело нельзя решить более мирно. Нет, в любом случае идти по пути профессионального бойца у меня нет никакого желания, слишком велик сопутствующий риск. Узнавать как быстро я отойду от сотрясения мозга мне неохота. 
И все-таки, сколь сильно модификация развила мои способности в сравнении с обычным человеком? И пересек ли я ту грань, за которую неизмененный человек переступить не в силах? По физической силе я по-моему примерно на уровне хорошо тренированного человека, а по скорости реакции и выносливости? Я думаю что превосхожу. Но все это нуждается в шлифовке, и уже не просто общей физической подготовкой. В деревне надо будет заняться собой поплотнее, а если все работы по пиару генетических модификаций, которыми занят Мартин, пройдут нормально, то убедившись в этом стоить заняться и каким-нибудь боевым искусством например. Тем более что если они хотят видеть меня как эталон, и рекламный продукт, то наверняка профинансируют подобные мои устремления. Им нужен красивый, сильный и изящный модификат, глядя на которого люди захотят стать такими-же. Наверняка именно по этому, они и тратятся на услуги Альберта.











249

Хм, а что если задуматься над этим именно с такой позиции? Почему именно я? Я не единственный измененный. Или они подобным образом работают и с остальными? А может просто я один из немногих кому обновленное тело столь понравилось, что они стали прикладывать усилия для огранки этого алмаза? Ведь я действительно занимаюсь собой. Регулярный бег, ежедневные утренние упражнения. Я работал над собой почти с самого начала, когда понял что почти не устаю от нагрузок, не так как раньше, по крайней мере. 
И теперь моя неутомимость опять проявила свое преимущество, Максим вымотался первым. Его движения замедлились, и когда он пропустил несколько ударов, то поднял руку в примирительном жесте. 
- Знаешь. 
Сказал он.
- Против тебя нельзя вести бой на износ. Только решительная атака за атакой, пока тебе отступать некуда будет. 
- Я так часто отступаю?
- Дергаешься слишком много. Эх, если бы я так растрачивал энергию, то сдох наверное раза в два быстрее бы. Ладно, ты как хочешь, а я наверное в раздевалку. Душ принять, и все такое. Время уже позднее. 
Но не настолько позднее чтобы завершилось занятие этой группы, а значит сейчас раздевалка пуста. И намек в его голосе, я явно услышал его. Хочет поговорить наедине? Если та веселая компания не убралась а он проверил, то я точно еще разок загляну к ним. И побью. Главное не слишком сильно, чтобы не искалечить. Я ответил:
- Думаю тоже я все на сегодня.
И направился к выходу. Когда я проходил мимо Игоря, он сказал мне:
- Тоже дела сегодня были?
- Да, навалилось целая куча. Боюсь регулярные посещения занятий мне не светят.
- Не переживай, ты и так в отличной форме.
- Надеюсь.
Я вышел из зала. Зайдя в раздевалку, я увидел Максима, явно ожидавшего меня.
- А круто ты их.
Сказал он:
- С такими только так и надо. Честно, спасибо я бы так не решился. И не боись, мы никому ничего не расскажем.
Его речь несколько озадачила меня. Интересно, за кого они меня приняли? Местного так сказать пахана, или смотрящего? Забавно, главное чтобы это не создало мне проблем. Хотя какая разница в ближайшей перспективе? Я все равно скоро уезжаю. Тем не менее все мои мысли были плотно скрыты под улыбкой. 
- Спасибо, не самая лучшая компания, думаю я скоро от нее избавлюсь.
- Хех, да, ты опаснее чем показался на первый взгляд. 
Он вдруг посерьезнел. 
- Только пацанов не трогай. Они и правда будут молчать.
- Я не сомневаюсь, раз ты сказал.
Столь же серьезно ответил я, продолжая внутренне недоумевать.
- Ладно, считай тогда что нас там никогда и не было.
Сказал он протягивая руку. Я ответил на рукопожатие, и сказал:
- Конечно. 
После чего стал переодеваться. Есть пока не хотелось, а до того времени когда ребята подтягиваются на игру, еще рано. Максим ушел в душ. Пока он был там, я закончил переодеваться и вышел из раздевалки, оставив сменку в шкафчике. Прогуляюсь немного до нужного времени. И все-таки, почему такой странный разговор? Неужели я столь удачно сыграл роль, что они приняли меня за криминального авторитета? Создаст ли это мне проблемы? Ну их домыслы к делу не пришьешь, а мне, можно инкриминировать только жестокое обращение с животными. Да и то тогда всплывут не самые приятные факты о том, что полиция знала что я убил собак, и ничего по этому поводу не делала. Да и вообще, для всех это была просто самооборона. Так, ладно, на остальное у меня есть отговорка любовного безумия. Или что еще может всплыть? Тот парень который хотел со мной переспать? Да ладно, царапины на его спине уже наверное зажили. Этот эпизод должен волновать меня скорее со стороны возможной огласки, чем с возникновением юридических проблем. 
От этих размышлений меня отвлек тот факт, что я увидел у выхода Марину, и несколько ребят и девчонок, видимо собиравшихся потихоньку к игре. В конце концов проблемы нужно решать по мере их поступления, подумал я с мрачным удовлетворением отмечая заплаканные глаза девушки. Она решительно зашагала ко мне, с весьма грозным видом. Моя улыбка даже не дрогнула, и для всех я с лаской смотрел на нее.
- Подонок!
Закричала она привлекая всеобщее внимание, и замахиваясь на меня рукой в стремлении отвесить пощечину. Какая же дура. Ледяная волна торжествующего веселья и радостного предвкушения эффектной концовки окатила меня, никак не отразившись на моем лице. Я внутренне расхохотался, с легкостью перехватывая ее руку. 
Надо сказать что от игры в волейбол ее руки были достаточно крепкие, для девушки, и пощечина могла бы быть и болезненной, но я мягко перехватил ее, и почти обнял Марину.
- Детка, что с тобой? Осторожнее, ты так можешь поцарапаться об мои зубки. Твой котик тебя чем то обидел? 
Я говорил мурчащим голосом, приправив его ноткой изумления. За разыгрывающейся сценой наблюдали, казалось все люди бывшие тут, привлеченные ее выкриком. Она замерла открыв рот с видом полнейшей растерянности. Я же продолжал говорить, вгоняя ее в еще больший ступор:
- Мышка моя, почему ты плакала? Что с тобой? Разве тебе не понравилась прошлая ночь? Ведь ты тогда была счастлива. Что случилось? 
Среди девушек пробежали короткие смешки, в неловких попытках скрыть их. Марина рванулась, я отпустил ее и отшатнувшись она закричала:
- Ничего не было, слышишь! Не было!
- Конечно не было.
Ответил я добавив в голос щепотку растерянности.
- Если ты так хочешь, то твой котик тоже будет всем говорить что ничего не было, но скажи мне что случилось? 
Она отступила еще на шаг. Казалось что происходящее вот-вот заставит ее потерять сознание. До нее наконец дошло в какую ситуацию она поставила сама себя. Марина едва слышно прошептала:
- Боже, какая же ты мразь.
И бросилась прочь. Я выждал пару секунд, изображая растерянность, и бросился за ней.
- Мариша!
Вылетев следом на улицу, я замер глядя на нее.
- Марина!
Она развернулась, уставилась на меня. На раскрасневшемся лице выступили слезы.
- Отвали сволочь! Хватит меня преследовать!
- Мариш! 
Я остановился, протягивая руку в патетичном жесте. Маска лица изображала абсолютную растерянность и непонимание. Вскинутые брови, с восклицательными знаками вибрисс, слегка приоткрытый рот, с недоумевающим изгибом губ. Изумленный взгляд. Бывшие внутри здания люди пялились через окна на эту сцену во все глаза. Я развернулся, прижимая уши к голове и слегка опуская морду, и пошел обратно в спорткомплекс, волоча за собой хвост словно тряпку. 
Войдя внутрь, я посмотрел на ребят, и спросил:
- Что с ней? 
Одна из девушек, не особо успешно сдерживая смех, ответила:
- Не знаю, а что у вас было?
Я посмотрел на нее, выжидая пару секунд, и сказал:
- Ты же слышала, ничего.
Естественно никто не поверил в эту правду. Это было совершенно очевидно. Порой людей проще заставить верить в самую нелепую ложь, чем в правду.
- Ладно, извините, но я наверное сегодня не зайду на игру.
Сказал я, и пошел в раздевалку за сменкой. Мое торжество тщательно скрывалось под все той же маской растерянности и ошеломленности. С меня-то все стечет как вода, а вот какие пересуды пойдут теперь про Марину… Поднимаясь по пустой лестнице, я на секунду позволил себе оскалиться в ликующей ухмылке. Месть совершена.












250

Я вновь был опустошен, растерян, почти испуган. Именно с таким видом я забрал сменную одежду, и пошел вниз. Острый слух уловил пересуды среди девушек:
- Да серьезно, переспала с ним?
- Ага, а их Антоха застукал, ну его Матвей с лестницы и спустил как тот…
Увидев меня они замолчали, и стали неумело изображать глубокое внимание к происходящему за окном. Дилетанты. Я прошел мимо с грустным видом, и тяжело пошел прочь, словно бездомная собака под дождем. Думаю их весьма бы удивила разительная перемена случившаяся со мной, когда я отошел на достаточное расстояние. Подхватив пакет поудобнее, я легко перешел на бег, направляясь домой, вновь приняв обычный для меня безобидный вид. 
Вернувшись домой, я наконец-то решил заняться синтезом, тем более что вечер теперь был свободным. Сперва выгнуть трубку для перегонки. К сожалению нормальной горелки у меня не было, поэтому я воспользовался конфоркой. Проблема была в том, что пламя кухонной плиты слишком холодное чтобы как следует размягчить стекло. Поэтому пришлось работать очень медленно и аккуратно. Трубка едва поддавалась рукам, и я боялся что она треснет. Кроме того, приходилось осторожно покручивать ее, чтобы перегиб не лишил ее проходимости. У меня ушла куча времени на эту работу, но все-таки я сделал ее. 
Затем я стал сверлить дыру в стеклянной крышке. Я перевернул ее, налил внутрь воды, и стал потихоньку высверливать отверстие. Воду пришлось пару раз сменить, смывая вместе с ней стеклянную пыль. Но вот трубчатое сверло крутанулось вместе со стеклянным кружком, и убрав его я стал шлифовать края отверстия. Подобрав подходящую пробку, я вставил в нее трубку, и убедился что она туго всаживается в отверстие на крышке. 
Нормально притереть стеклянную крышку к банке в домашних условиях было почти невозможно, но я постарался сделать это настолько тщательно, насколько смог. Похоже мне придется смирится с небольшим присутствием паров азотной кислоты. Холодильник я слепил из коробки из-под сока, и пластилина, которым обмазал отверстия через которые проходила трубка. 
Наконец я приступил к первой стадии. Наполнив банку кальциевой селитрой, я распахнул окно, снял занавески, подготовил таз с раствором соды, накинул ОЗК, надел маску и очки, тщательно вымазал кожу и шерсть рук в жидких перчатках и перелив в другую банку немного серной кислоты, стал добавлять ее к соли. В качестве охлаждения я использовал водяную баню. Реакция шла не бурно, но все же с легким шипением, и пару раз я останавливал работу чтобы сменить нагревшуюся воду. 
В итоге поллитровая банка наполовину была наполнена смесью серной и азотной кислот, а так же сульфатом и нитратом кальция. Перегонка вышла более тонким процессом. Мне нужно было получить нитрующую смесь хотя бы в подобии нужной пропорции, и нагревая водяную баню кипятильником, отслеживая температуру по термометру, я медленно, по капле, наполнял пустую банку отогнанной азотной кислотой, с примесью воды. В любом случае получить обезвоженные кислоты было практически невозможно. Думаю что нитрующая смесь содержала ее в итоге не менее десяти процентов.
Тем не менее теперь она у меня была, и я продолжил работу. Теперь нитрование. Новая банка, немного толуола и охлаждающая водяная баня. Медленное, по каплям добавление нитрующей смеси, при тщательном перемешивании. Толуол вспыхнул в банке, и я проворно опрокинул ее в таз с содовым раствором. Поднявшееся облако углекислоты мигом загасило всплывший растворитель, и пока результат неудачи выветривался в окно, слил содержимое таза в унитаз, и приготовил новый раствор соды. Учтя неудачу, я теперь накрыл банку крышкой с отверстием, наполнил ее углекислым газом, при помощи все той же реакции соды и кислоты, и начал работу заново.
На этот раз все прошло удачно, и по моим расчетам нитрующей смеси было достаточно для полной реакции с отмерянным количеством толуола. В итоге у меня получилось полбанки мутной жидкости, которую я стал промывать и отпаривать до более менее чистого состояния. Я погасил все полупродукты содой, и слил все в унитаз, оставив только финальную жидкость. Оставив кухню проветриваться, я ушел с ней в комнату. 
Конечно я чуял все запахи, маска не имела фильтра. Даже едкий, жгучий запах практически нелетучей серной кислоты. Резкий маслянистый аромат толуола, пронзительная, с каким-то ледяным, продирающим до самых легких оттенком вонь азотной кислоты. Множество малопонятных запахов продуктов побочных реакций. Все смешивалось, переплеталось, лезло в нос. Но сейчас, сидя у открытого окна комнаты, за которым уже темнело, я попеременно нюхал то свой продукт, то чуть увлажненный нитрат кальция, пытаясь выделить в них общую ноту. Это было что-то немного горькое, отдающее каким-то резким холодом. У меня не было слов описать это, но вроде бы я мог выделить эту ноту запаха. Она чувствовалась, как чувствуется присутствие красного в корке апельсина, или коричневой плитки. Как ударные на фоне музыкальной композиции. Я не мог быть уверенным точно, но по моему мнению я выделил его, характерный запах нитрогруппы, который должен быть свойственным большинству взрывчатых веществ. И теперь я старательно запоминал этот запах, стараясь чтобы он оседал в мозгу столь же прочно и интуитивно, как присутствие незнакомых автомобилей во дворе моего дома. 
Закрыв и убрав банку, поужинав, и оставив окно на кухне нараспашку, я принял душ, и залез в постель. Мартин говорил что завтра должны быть съемки, но сегодня они не звонили. Уверены в том что я помню? Наверное позвонят завтра. Я быстро уснул.










251

Запахи. Они снились мне синергическими волнами, переплетаясь с визуальными образами и формулами. Нитрогруппа, она снилась мне, химической формулой, запахом, свойствами. Мощный окислитель способный сосуществовать с органическим восстановителем до той поры как температура и давление не нарушат равновесие, перекинут через энергетический барьер, и отправят в горнило химической реакции. Все быстрее и быстрее. Запах начнет причудливо изменяться, когда азот переменит степень окисления, отдавая кислород другим, более жаждущим его. И это разбудит остальных, запах пощекочет их, пробудит, уподобит себе. Начнется цепная реакция, стремительная ударная волна расширения-сжатия, что сотрясет молекулы, перекинув равновесие через барьер. 
И взметнется невидимая даже моему глазу линия, и грохнет взрыв, ударом тугого потока воздуха. А следом странные, порванные запахи продуктов горения, причудливо смешанные и переплетенные подобно краскам разбрызганным на мольберте.
Все в мире имеет свой запах. Если не основной, то побочный. Даже бетон несет характерный цементный оттенок, несмотря на кажущуюся нелетучесть. Может это просто пыль, или вещества которые легче абсорбируются им, но у него есть свой запах. Сколь тонка грань? Сколь чуток я чтобы ощутить ее? Правда ли я выделил нитрогруппу, и если да, то могу ли различить более тонкое отличие? Например отсутствие одной углерод-водородной ячейки в органической цепочке? Или чуть более явное, отсутствие ее в молекуле этилового спирта, и резкое изменение его свойств для организма от такой перемены? Спирт и спирт, оба яды, вот только летальные дозы отличны на несколько порядков. 
Сон причудливо изменился. Ароматный, сладкий запах человеческого страха. Привлекательный, манящий и возбуждающий. Почти как мишень нарисованная на лбу. Он волнами расплывается вокруг, когда моя воля, мое поведение, моя манера держать себя, начинает тому способствовать. Люди боятся волков, боятся крупных кошек, а я что то среднее, и много чего еще, что страшное, пугающее, мрачное и древнее. Выкованное словно новый, острый клинок чуть загнутых когтей, из ржавого металла почти забытых осколков, вымазанных в крови бесчисленных жертв стремительной химической реакции взрыва снаряда, биохимической реакции обмена веществ, что требует для своего поддержания свежего мяса в реакторе желудка. 
И бритвенно-острый клинок, укрытый шелковистой, мягкой и ласковой шерстью стремительно бежал среди толп людей, улыбаясь им, и вызывая в них симпатию своей пушистостью и маской безобидности. Но те кто замечали лишь самый краешек ледяной стали, с легкостью разрывающей плоть, и упивающейся запахом крови, в ужасе замирали, от осознания кошмара что пробудился из тех ужасающе далеких глубин веков, когда человек не видел разницы между собой и зверем, и боялся блеска тарпетума в зрачках пристальных глаз, оптикой прицелов следивших за странной добычей. 
Я наблюдал за бегущим по улицам клином, растущим из кончиков моих пальцев, и холодный голос шептал мне о том, что у него тоже есть воля, есть желания и устремления отличные от моих. Потому что его глаза это оптика прицелов живого оружия, переделанного под гражданскую игрушку, но таящее в себе наследие никогда не случавшихся войн. 
Я видел эти войны. Эти страшные, нечеткие в своей стремительности тени, не знающие страха и боли. Я походил на них не более чем цветная игрушка с пластиковыми, едва вылетающими пульками, походит на мрачную винтовку, с потрескавшимся от засохшей крови деревом приклада, и шилом трехгранного штыка, познавшую столетие кровопролитий и смерти. Неуловимые тени были неостановимы, они легко сносили любое сопротивление призрачными взмахами когтистых рук, поднимая фонтаны крови и разодранной плоти. Я смотрел на это с глубинным удовлетворением, чувствуя как нечто внутри меня жадно принюхивается к аромату скотобойни висевшему вокруг. Это был кошмар Игоря, мохнатые тени, в шерсти которых пули просто исчезали без следа. 
Я посмотрел на него. Он приложился к горлу бутылки с водкой, осушил половину, и протянул мне. Я мола принял ее, чувствуя как на мои глаза опускаются ледяные окуляры, и жар внутри из пламени превращается в кумулятивную струю, от сковывающего его пронзительного холода. Игорь закашлял, до меня донесся его сухой, необычно хриплый голос:
- Все смертны.
- Вы смертнее.
Ответил я осушая бутыль. Огненная вода расплавленным свинцом прошла по горлу, и легла тугим комом в желудок. Я смотрел на расцветающую над бойней вспышку атомного взрыва, и оскалился в улыбке, слыша как Игорь хрипит от яда. Не моя летальная доза. Люди, тени, все горело вокруг, все сметалось волной жара что сильнее жара солнца. Я хищно улыбался, чувствуя как с моего черепа обугленными лоскутами слетает кожа, а закрытые защитными стеклами прицелов глаза холодно смотрели в центр пламени, прямо на фигуру странно знакомого человека, которого я не знал по имени. Он был центром, источником опасности. Угрозой. Словно ледяные характеристики над сигнатурой цели. Почти восклицательный знак в треугольной рамке. Я следил за тем как круг прицела плавно сводиться прямо на нем, и как медленно заполняется индикатор перезарядки.
Но до того как он заполнился, фигура растворилась в огне без следа. Я наклонил голову, борясь с пламенем холодом моих глаз, и вдохнул аромат страха. Страха, смертельного ужаса передо мной. Я оглянулся, и увидел Славика. Он отступал, отступал глядя на меня так, как смотрит выброшенный из самолета человек на безжалостно приближающуюся землю, которая расплещет его плоть и в пыль сокрушит кости. В его зрачках я увидел свое отражение, отражение огромного зверя с пламенем вместо шерсти, и потоками крови стекающими с рук. Он тихо сказал:
- Да, я к ним, я сейчас…
И бросился бежать. Я расхохотался ему вслед, словно демон получивший новую душу, и крикнул:
- Это собачья кровь!
Но он бежал, бежал со всех сил. А остальные молчали. Пять человек, во главе с Максимом.
- Это собачья кровь.
Повторил я, чувствуя как где-то внутри разбуженное льдом заворочалось беспокойство. Они молчали. Они не верили, но молчали. А человек без имени со знакомым мне лицом был виден только мне. Пепел под моими ногами пах знакомо, и поняв кем он пахнет, я в ужасе проснулся.
Было темно. Часа два ночи, или около того. Я включил ноутбук, чувствуя как страх перекатывается под кожей, разбуженный ледяными иглами возникшими где-то внутри мозга, и сшившими детали. Вот экран загрузки сменился рабочим столом, я включил браузер, зашел на городской сайт, и стал лихорадочно просматривать новости. Страх перешел в ужас, когда я прочитал что в городском парке найдены три трупа, погибших от отравления суррогатным алкоголем. Я отскочил прочь, врезавшись спиной в стену, и неверяще глядя на монитор, схватился когтями правой руки за предплечье левой. Боль обожгла ее, и я рефлекторно стал вылизывать маленькие ранки, чувствуя приятный вкус крови.
Сердце бешено колотилось, когда я перечитывал детали. Трое погибших, Сергей Алексеевич Свинов, Петр Николаевич Горохов, Тимофей Петрович Дремов. Серый, Петр и Тимон. Распивали неизвестно где приобретенный алкоголь, оказавшийся по предварительным данным разведенным техническим спиртом, и погибли. Я стер историю браузера, хотя вряд ли от этого будет толк, и закрыв ноутбук растянулся на кровати. Меня трясло. Страх перерождался в слепую ярость, которая нестерпимо рвалась наружу, и вскочив спустя пару мгновений, я стремительно оделся, прихватил с собой саперную лопатку, пленку, и выскочил на улицу с острым желанием убить кого-нибудь.







252

Я несся подобно призраку. Без плаща, в угрожающем очертании бронежилета. Казалось я чувствовал пульсирующие сигнатуры людей, выдававшие себя запахами, звуками, визуальными образами. Я тенью проскальзывал мимо. Мыслей не было, только острая жажда крови. Одиночные цели могли бы быть невероятно легкой добычей, но холодные шторы разума отсекали людей из списка нападения. Слишком непривычная мишень.
Толи инстинктивно, толи подсознательно я двигался вдоль городской окраины. Наконец нос уловил запах бродячих псов, и взгляд тотчас же сосредоточился на них. Спали у стены дома, рядом с помойкой. Бег замедлился, я уже скорее быстро шел, но переставлял ноги невероятно бесшумно. Вот одна выглядит наиболее упитанной и здоровой, наверное вожак. Я прошел прямо в центр стаи, собаки заворочались во сне, почуяв мой запах, а я наклонился, выбрасывая руку к голове пса. Когти скользнули под челюсть, и мгновенно вонзились, словно крюки. С силой всего моего тела я вскинул собаку вверх, и резко рванул набок, обхватив тело второй рукой и услышав как сухо хрустнула шея. Вновь перейдя на бег, я убегал прочь, слыша за спиной лай, одни прыжком перемахнул ограду с контейнерами, и бежал, слыша затихающие шаги отставших собак. 
Я несся в сторону лесополосы за пределами города, и почуяв что он остался далеко позади, швырнул труп вперед. Собака полетела нелепо распластав лапы, и кружась в воздухе, ударилась о дерево и упала на землю. Я кинулся на нее, со звериным рычанием вцепился когтями, и стал драть, то швыряя из стороны в сторону, то подкидывая, словно котенок играющийся с мертвой мышкой. 
Сознание вновь заработало когда я обнаружил себя с пастью набитой окровавленной шерстью. Брезгливо выплюнув выдранный клок мяса, я стал отхаркиваться от того что могло попасть в рот, когда я в приступе безумия вцепился в труп зубами. Отплевавшись, я оглянулся в поисках тушки собаки, и поразился увиденной картине. 
Выражение «разорвать на куски» применительно к тому что я сделал с собакой было абсолютно буквальным. Кишки обрывками висели на ветвях и валялись на земле словно веревки. Половина туловища без головы лежала у дерева, из нее было вытянуто алое, пористое легкое, а одна из лап сломана настолько, что кость выглядывала сквозь шкуру. Я стал ходить вокруг, в поисках остального. Первой нашлась нижняя челюсть, выдранная и раздавленная на земле. Потом оторванная задняя лапа. Разрыв шел по сломанной кости, видимо обломок порвал шкуру, и тушка отлетела когда я швырнул ее держась за эту лапу. Задняя часть с хвостом свисали с дерева на высоте пары метров, зацепившись за ветви толстой кишкой, и зловеще раскачиваясь. Обрывки шкуры, мяса, внутренностей были повсюду. Голову я нашел последней. Она скрывалась между корней дерева, одного глаза не было, второй выдавлен и вытек. Череп проломлен, толи ударом кулака, толи, более вероятно, ударом об дерево. 
Немного успокоившись, я стал убирать следы вспышки моей жестокости. Аккуратно снял квадратный метр грунта, и отложил в сторону кусками. Выкопал яму, ссыпая песок на расстеленную пленку. Потом стал собирать и сбрасывать вниз то что осталось от собаки. Взяв в руки туловище, я обнаружил что ребра переломаны наверное в десятке мест, словно я бил собакой об стволы деревьев. Клочки шкуры пару раз попавшиеся на них словно служили подтверждением. Едва ли остался целый кусок кожи размером с ладонь. Я буквально пошинковал собаку когтями. Передняя лапа собаки скорее всего была не просто сломана, а перекушена. Во всяком случае раны больше всего походили именно на следы моих зубов. 
Самое жуткое, несмотря на эту вакханалию насилия я не чувствовал усталости. Наоборот, я словно выплеснул вместе с внутренностями собаки свой страх, и хладнокровие вновь вернулось ко мне. Я могу быть подозреваемым по факту тройного убийства. Есть шесть свидетелей, Славик и Максим с друзьями. О том что их отравил неизвестный маньяк знаю только я. С другой стороны, наверное я не стал бы особо его осуждать. В этом было нечто, правильное что ли. В конце концов он мог бы просто сказать что нес технический спирт для своих целей, кто ж знал что на него нападут и ограбят? Вот только дело касалось моей шкуры. Есть два наиболее оптимальных варианта. Первый, прямо с рассветом звонить Альберту, и рассказать ему все. Наверняка он найдет пути чтобы я избежал ложных обвинений. Второй, ждать. В новости говорилось что они отравились суррогатным алкоголем. Если Максим будет молчать, если Славик будет молчать, то вполне возможно что так оно и останется, и с этой версией их и прикопают. Если кто-то проговорится – бегом к Альберту. Минусы? Больше времени на то чтобы скрылся настоящий убийца. Хотя времени у него и так уже была куча. 
На память вновь пришли слова Мартина о том, что в разработке моей модификации большое внимание уделялось именно живучести, в том числе и устойчивости к ядам. Советские разработки противодействия химическому оружию, так вроде он сказал. Трупный яд для меня безвреден, метанол не опаснее этанола. Похоже это правда, может и четырехсотлетняя жизнь тоже правда? Третий путь, ликвидация всех свидетелей, отметается сразу, как слишком опасная. Четвертый, поиск и задержание с доказательствами самого убийцу, практически нереализуемо. 
Я закопал останки, и аккуратно прикрыл сверху грунтом, маскируя раскопки. Собрал пленку, прихватил несколько кусков мяса, в удовлетворительном состоянии, взятые для успокоения совести, и только теперь обратил внимание на свой вид. Весь мой наряд составляли штаны, бронежилет и берцы на босу ногу. Хвост без чехла. Шерсть слиплась от крови. А уже светало. 
Плюнув на все, я стал вылизывать себя словно зверь. Последнее что мне нужно, это случайный прохожий увидевший меня всего в крови. Остальной мой видок не страннее обычного. Занятие оказалось не настолько то и сложным. Шершавый язык вычесывал шерсть словно расческой, правда мне пришлось периодически сплевывать волосы. Немного приведя себя в порядок, я сошелся на мысли, что лучше всего неведенье. Выжидательная позиция. И полная правда Альберту, если все откроется, с поправкой на то, что я якобы действительно влюбился в Марину, пока она меня не отшила. А шесть человек в городе абсолютно уверенны в том, что я убийца. Плевать. Я ничего не знаю. Выпили, разошлись. Что было потом, я понятия не имел. Вот именно это я и скажу Альберту. 
Да пошли они все на хрен. Я скоро уезжаю, а кто потом поверит их ох…ительным историям о том, что болтливый геноморф, хвост которого прикрывает пронырливый адвокат, травит потихоньку городское отребье? Если только Максим и компания не заявят все сразу. Да и тогда, чем дольше они тянут, тем лучше. Просто подать им мысль о том, что не заявив сразу они стали соучастниками.












253

Я неторопливо бежал к дому, держа пакет с мясом плотно прижатым к туловищу рукой. Просто утренняя пробежка. Довольно привычное зрелище для тех кто живет рядом со мной. Пару раз мне встречались люди, я улыбался им, но они выглядели слишком сонными чтобы отвечать. Когда тебе идти куда-то так рано, вряд ли ты будешь счастливым. Мысли снова скользнули к собаке. Она крупная. Возможно килограмм под тридцать. А я свернул ей шею одним движением, а потом разорвал. Голыми руками. На самом деле. Не во сне. 
А если человека так? Неужели я и человека могу вот также разорвать? Просто взять и порвать на куски. Я забежал в свой подъезд, зашел в свою квартиру, сел у входа и задумчиво посмотрел на свои руки. От них все еще пахло кровью. Заточка когтей слегка притупилась. Если смочить шерсть, то оказывается что у меня не такие уж и толстые руки. Качком точно не назовешь. Но силы мне хватило с лихвой. Кинув мясо на кухню, я взял пилку и стал задумчиво полировать когти, возвращая им привычный вид. Кое-что новое привлекло мое внимание. Среди серых шерстинок виднелись и совершенно белые, еще совсем короткие. Зимняя шкурка? Интересно, а пятна останутся? 
Пятна, пятна. Пятна крови на белой шерсти. А если на самом деле я белоручка? У меня чистые руки. У меня…
Стоп. Где шлялся Славик? Почему его не было так долго, как раз настолько, чтобы неизвестный спровоцировал его друзей на ограбление, и отдал нам яд? Догадка озарила меня. Вот почему он с таким ужасом смотрел на то как я ухожу. Он пошел к своим приятелям, увидел что они мертвы, а потом увидел что я жив, и понял что его план сорвался. Наверное решил что я не пил отравленный алкоголь. И теперь скрывается, боясь что я натравлю на него полицию. Но почему именно сейчас он решил избавиться от своих дружков, прихватив и меня? Или…
Ну конечно. Его наняли. Подкупили чтобы он обеспечил информацией о времени и месте встречи. А потом разыграли спектакль, безошибочно просчитав наши реакции. Вот только не учли что оказывается мой новый организм или устойчив к продуктам метаболического распада метанола, или перерабатывает его в более безопасные вещества. И вот почему такой крепкий напиток, чтобы выпивая его залпами мы быстро набрали смертельную дозу, до проявления первых признаков отравления. А ведь полстакана должно было хватить с избытком. Парни видимо выпили гораздо больше, если симптомы отравления проявились столь быстро, что Славик успел понять что все случилось. 
А теперь возникают новые вопросы. Устранили ли его как свидетеля, или еще нет. Уверен ли он в том что я жив, или считает что я мог выпить меньше, и погибнуть спустя инкубационный период характерный для этого яда. Успел ли он скрыться? И знает ли он хоть что-нибудь полезное о тех кто нанял его. Я стал стремительно собираться. Нужно успеть до того как меня вызовут на съемки. Они пока пытаются действовать тихо. Это был бы просто несчастный случай, не так громко. Мне нужно взять Славика, допросить, и притащить к Мартину. Фирма обязательно заинтересуется теми, кто открыл охоту на геноморфов. 
Раннее утро. Часов пять, может быть шесть. Я опять бежал в веселый район. По крайней мере я помню из какого окна кричал Славик, ругаясь с матерью. Не найду его, возможно смогу выйти на него через нее. Сейчас оставлять на мне явные следы насилия им нельзя. У них нет готовности к открытому бою, а если и есть, что ж, я разорвал собаку, если понадобиться разорву и человека. А если у них есть оружие? Они знают что я ношу бронежилет? Конечно знают, нельзя их недооценивать. Все равно, в голову сложнее попасть. Будут целиться в первую очередь по ногам, а значит надо сближаться резкими прыжками. Главное сцепится в рукопашной, и завладеть оружием. А там посмотрим кто кого.
Или нет, не может быть так быстро. Скорее они пока скрылись. Возможно что Славик уже мертв. Тоже вариант, обвинить меня в том, что это я их отравил. Не так, так эдак. Ликвидировать меня руками полиции, отправив по этапу лет на двадцать. Возможно даже более эффективный удар по генетическим модификациям. В полицию пока идти нельзя, нужны доказательства. Позвонить Альберту? Рано, выдать себя. Они могут отследить звонок. Они знают что я не отравился, времени достаточно прошло, а спорткомплекс наверняка под колпаком. 
Второй исполнитель неважен. Он уже наверняка далеко, его роль слишком эпизодична. Зацепка, только Славик. Главное не перегнуть палку, допрашивая его. В первую очередь запугать, если дело дойдет до пытки, то ломать пальцы. Это не убьет его, но развяжет язык. Если он конечно хоть что-то знает. Наверное я поставил личный рекорд по скорости на такой дистанции, но вскоре я уже был в знакомом, и странно опустевшем месте. Гробов у дверей еще не было, скорее всего троица валяется в морге. Вот и то окно, из которого была ругань. Я зашел внутрь, и стремительно поднялся к нужной двери. Теперь прислушаться, и принюхаться.











254

Он там, я чую его запах. Кажется живой, но есть какая-то нотка падали, чего-то подобного засохшему мясу. Нет, не он. Дохлая мышь давно высохшая в норе. Алкоголь, эта вечная вонь дешевого алкоголя. Женщина, безобразная, гнилая, больная, пропитая. Наверное его мать. Гнилье, продукты, грязное белье. Мерзкая квартира, мерзкие люди. Я слышу доносящийся храп. Стучу, кнопки звонка нет. Никто не отвечает. Я смотрю на дверь, она просела в покосившемся проеме. Щели огромны. Я посмотрел на замок. Кажется язычок едва заходит в паз. 
Когти легко пролезли в щель. С силой потянув в сторону, немного подергав, я распахнул ее. Серый клинок вновь легко проник в квартиру к спящим людям. Коридор грязен. Завален какими то тряпками, мусором, грязью. Какая же пакость. А ведь когда то это была роскошная квартира. Три комнаты, кухня, раздельные туалет и ванная. Огромные потолки почти под три с половиной метра высотой. Старая планировка. Так уже не строят. Я закрываю за собой дверь, запираю ее заново. Кажется, держится. Так, его мать судя по храпу валяется в дальней комнате. Средняя закрыта, и оттуда тянет чем-то засохшим. Ближайшая, да, я слышу сопения из-за нее. Что-ж, надеюсь его мать в глубоком алкогольном коматозе. Во всяком случае сивухой оттуда тянет заметно. Наверное пропивают награду за смерти.
Дверь просто прикрыта, один толчок, и она распахивается. В комнате даже подобие аккуратности, вот только обстановки почти нет. Металлическая кровать, с желтоватым, пропахшим мочой матрацем, он спит под одеялом. Тумбочка, шкаф, стул с одеждой на спинке. Даже телевизора нет, из электроники только лампочка без абажура под потолком. Обои частично слезли сверху. Рядом с тумбочкой старый школьный ранец.
Я бесшумно подошел к спящему Славику. Он кажется даже почти трезв. Вроде бы пил только пиво. Загрохотал холодильник. Звук буквально пронзил квартиру, казалось что даже стены затряслись. Интересно, сколько этому монстру лет? Я взял край одеяла, и резким рывком сорвал его прочь. Славик спал в одной майке и трусах, от холода воздуха застонал, слепо махнул рукой в поисках потерянного одеяла. Да, а он тоще чем выглядел в одежде. Более тощим может быть разве что полностью опустившийся наркоман.
Я схватил парня за руки, и рывком поднял легкое тело. Он очнулся, распахнул глаза, и уставился мутным взглядом куда-то сквозь меня.
- Доброе утро, сученышь.
Зарычал я на него, и с силой швырнул обратно на кровать. Главное не перестараться, не увлечься, не в пасть в эту убийственную ярость, в которой я разорву его как ту собаку. Он попытался подняться, в полной прострации, помотал головой. Я дал ему пару минут, прийти в себя, и снова схватил, стараясь не поцарапать. Рванув его на пол, я поднял его, и тут он закричал:
- Нет! Не надо!
Я оборвал его крики ударом кулака в живот. Парень захлебнулся воздухом, согнулся. Я схватил его второй рукой за подбородок, и рванул голову, поставив его лицо прямо перед моей мордой.
- Ну что, поговорим?
- Нет, не убивай!
Прохрипел он. Из глаз парня брызнули слезы. Он в панике зажмурился, и попытался оттолкнуть меня руками. Схватив левую, я заломал ее ему за спину, и сказал:
- А это уже от твоей откровенности зависит.
- Не убивай! Мля, пожалуйста не убивай тока!
- Вопрос первый, кто заказчик?
 -Не убивай! Прошу, не убивай! А-а-а!
Он закричал когда я сильнее вывернул ему руку, и вновь захлебнулся в кашле, получив добавку в живот. Подождав пока он оклемается, я вновь зарычал ему в лицо:
- Кто заказал мля, отвечай!
- Не убивай!
Он повторял это как заведенный. Его колотило от ужаса, и сладостная волна его страха окутывала меня как никогда раньше. Я поволок его в ванную, распахнул дверь, и открыв холодную воду, запихал его голову прямо под струю. Парень завизжал, моя рука скользнула с затылка на горло, и сжав пальцы, я оборвал крик. Выждав несколько секунд я разжал хватку, позволив ему со свистом вдохнуть воздух. Потащив его обратно в комнату, я швырнул его в угол, и достал из кармана наручники. 
Казалось что его мать ничего не слышала. Храп не изменился ни на тон. Подойдя к сжавшемуся в ужасе парню, я слегка пнул его по ноге, и когда он схватился за нее, замкнул браслет наручников на его правой руке, и поволок к батарее. Второй браслет сомкнулся на трубе. Я отступил на шаг от Славика, в панике закрывающего голову рукой, и швырнув плащ на тумбочку стал ждать.
Он скукожился, закрываясь от возможных ударов, хрипло дышал. Его била дрожь. Но наконец он рискнул посмотреть на меня. Я оскалился на него, демонстративно сжал и распрямил пальцы, демонстрируя когти, и вновь шагнув к нему, схватил за горло левой рукой, и поднял когти правой прямо напротив расширенных от ужаса глаз. Он зажмурился и заскулил. Ладонь правой руки легла ему на лоб, и я с силой потянул наверх, заставляя его смотреть.
- Повторяю вопрос, кто тебе заплатил? Будешь врать или молчать, сделаю тебе еще больнее. Ты понял?
Он дернул головой в попытке кивнуть:
- Да, да, мля я не знаю, кто? Когда?
- Не помнишь? А если я тебе когти под кожу запущу это освежит память?
- Не надо, я правда не знаю! Не убивай! 
- Кто тебе заказал нас?
Он замер в шоке глядя на меня.
- Заказал?
- Думаешь я не понял что это была подстава? Хорошо, сформулируем вопрос по другому, кому ты говорил что мы будем в парке, и сколько тебе заплатили?
- Я не понимаю, б…я буду. 
Я схватил его за ухо, и с силой сжав стал выкручивать. Из его глаз хлынули слезы, и он завизжал:
- Б…я буду не говорил никому, мамой клянусь, я не знал же, мы же на месте там порешали.
Отпусти его я стал мерять шагами комнату, глядя как он сжимает раскрасневшееся ухо и рыдает. Так, никаких телесных повреждений до поры, иначе придется прятать труп. Спокойно, спокойно. Врет ли он? Кажется нет, я бы почуял. Или он столь же хорошо держит маску как и я? Но ему страшно, ему до безумия страшно, это я чую прекрасно. Где он был столько времени тогда? Я задал этот вопрос:
- Хорошо. Тогда объясни мне, где ты шлялся столько времени когда мы тебя за водкой послали?
- Я…
Он замялся, и я тут же вновь метнулся к нему. С силой ударил кулаком по ноге. Он крикнул, и схватился за ушибленное место, неловко завернув руку в наручнике. Я ударил его еще раз и зашипел:
- Не смей врать, или я точно когти в ход пущу.
- У меня мать водку отобрала.
Разрыдался он. 
- Я ее встретил как купил. Она увидела, закричала, мне п…ды дала и отобрала. У меня чутка деньжат есть, я пока метнулся за ними, пока снова купил…
- Не смей врать!
Оскалился я на него.
- Я не вру, б…я буду все так и было, б…я да Юльку спроси, она продавала, видела как мать водку брала. Б…я буду все так и было.
Спокойно. Спокойно. Это вполне могло быть. Или под маской страха прячется столь же расчетливое существо как и я. Нет, конечно нет. Он бы уехал. Скрылся, будь у него хоть капля мозгов. Но тот неизвестный, он был против меня? Или просто травил всех кто грабил его? Сам себе жертва, сам себе судья, сам себе палач. Спокойно, а то я паренька точно прикончу. Отшатнувшись от него я стал мерять комнату шагами.












255

Он сидел, сжавшись у батареи и растирая ушибленную ногу, совершенно не стесняясь рыдал, и как заведенный повторял:
- Б…я буду, мать отобрала. Я из магазина вышел, а она там терлась. Выпрашивала или что, не знаю. Как увидала меня с бутылкой, закричала. Б…я буду, она сука отобрала. У меня чутка деньжат дома, я пока метнулся…Она не знает где нычка, б…я буду.
До чего же я довел, какого-никакого, а человека. Спокойно. Удивительно, но его мать так и продолжала храпеть, не слыша ни криков, ни побоев. Я мог бы убить его у нее под носом, а она бы и не заметила. Мой взгляд задержался на Славике. Ведь он свидетель того, что я был там, с ними. Ненужный, лишний свидетель. Это будет не сложно. На бедре, там где я ударил, расплывался синяк. Удары по корпусу, ногами в тяжелых ботинках. В область почек, печени. Он хрупкий, наверное еще более хрупок чем та собака. Главное вызвать внутреннее кровотечение. Как он побледнеет, захрипит, можно будет просто уйти. Никто не задумается над этим. Парня побили, он дополз до дома и умер. А кто, попробуй узнай. Может та же мать. Хотя вряд ли у нее хватит на это сил. Мой взгляд задержался на руке парня. Сталь наручников протерла кожу до крови, и я чуял ее слабый аромат. Столь легко ликвидировать. Я сделал шаг к нему, чувствуя как пальцы на ноге поджимаются в ожидании удара.
Спокойно. На моих руках нет человеческой крови. Альберт отмажет меня, только не надо делать глупостей. Он докажет что я ни в чем не виноват, главное чтобы я и правда был невиновен. Кроме того, возникли холодные мысли, успокаивающие злобу, я уже наследил тут. Куча шерсти, возможно слюны когда я кричал на него. Много биологических следов. Не надо, спокойно. Спокойно. Я глубоко вдохнул, делая еще один шаг, и засовывая руку в карман. Парень сжался в ожидании новых побоев. Я почувствовал как злость сменяется более привычной игривостью, от осознания того, что передо мной полностью беспомощная жертва. Спокойно, я просто ошибся в подозрениях. Как тогда, заподозрив что я якобы одноразовая машина смерти для акции массового убийства. Глупая идея, но тогда она показалась мне реальной. И теперь, я просто запараноил на ровном месте. Спокойно.
Рука вынырнула из кармана, с висящим на когте ключом. Я снял наручники, снова убрал их в карман, и поднимая парня за руку, совершенно спокойным голосом сказал:
- Я верю тебе, пошли на кухню, побазарим. Чай есть? 
Он слабо кивнул, нехотя встал, подчиняясь моей силе, и я почти поволок его. Славик хромал, на ноге уже расплылся приличный синяк, и его все еще колотило. Я повел его по коридору, пресекая затравленный взгляд на входную дверь, мягким но сильным давлением руки. 
Минуя закрытую дверь, я вновь задумался над странным, сухим запахом. Он тревожил меня, в нем было что-то трупное, как засохшая рыба. Я спросил парня:
- А в этой комнате что?
- Там…
Его заколотило, так сильно как у батареи.
- Бабушка. Спит.
- Спит говоришь?
Я прижал его к стене, глядя в наполненные инфернальным ужасом глаза.
- Спит. Болеет. Давно спит. Давно…
Его голос затихал, переходя в едва слышный шепот. Он обмяк, а взгляд его наполнялся безумием.
- Спит. Мамка не разрешает заходить. Просто спит. Год как спит. Спит…
Я отпустил его, и он осел у стены, тряся головой и повторяя одно и то же:
- Спит. Спит просто. Нельзя входить. Нельзя беспокоить…
Я толкнул дверь. Распахнулась она с трудом, и движение подняло в воздух целое облако пыли. Ее слой достигал наверное трех миллиметров. Странный запах стал еще острее, и я окинул взглядом комнату, чувствуя как странный, потусторонний страх зашевелился где-то в глубине меня. Пальцы сжались, и чувство остроты готовых к бою когтей немного успокоило.
- Спит. Спит. Спит…
Невнятно шептал Славик за спиной. Комната была на удивление чистой в сравнении с остальным, только пыль. И на удивление пустой. Кровать, закрытая посеревшим от пыли одеялом. На ней лежало нечто, нечто с пугающим, загробным запахом. Нечто запредельное, чего не могло быть. Рычание возникло где-то в глубине горла, но я не издал ни звука. Опустошенная стенка. Все полки пусты, ни одной вещи. Пустой стол, задвинутые занавески, и пыль. Света хватало, я все видел прекрасно, но мистический страх не отступал. 
Ледяные штыки рассудка вонзились в него отгоняя. В мире нет ничего сверхъестественного, все можно объяснить. Мой страх, только страх неизвестности, а значит надо просто встретить ее лицом к лицу. Заглянуть в темноту моими усовершенствованными глазами. Удел людей боятся темноты в которой они слепы. Я пошел вперед, пытаясь не расчихаться от поднятой взмахом хвоста пыли. Там, на запыленной кровати, на серой подушке я увидел растрепанные седые волосы, выглядывающие из-под одеяла. Рука дрогнула, когда я протянул ее, и взялся за край. Я должен смотреть страху в глаза. Страх убивает, превращает в затравленных, обреченных существ, как Славика. Все имеет объяснение.
Я откинул одеяло. На секунду закрыл глаза от увиденного, и открыл их вновь, чувствуя как холод заполняет мысли. Это была пожилая, сморщенная, сухая женщина. В одном нательном белье. Мертвая. Мертвая уже несколько месяцев. Тело не сгнило, оно высохло словно мумия. Странная, почти бумажная кожа. Скелет был обтянут ей так, словно плоти и не было. Лицо с глубоко впавшими закрытыми веками глазами. А может глаз уже и нет. Открыйтый в беззвучном крике беззубый рот. Просто старый, высохший труп. Я уже спокойно вдыхал странный запах. Протянул руку, осторожно коснулся кончиками когтей сухой как камень кожи. Она чем-то походила на соленую воблу. Я коснулся ее подушечками пальцев, словно желая убедится что это не морок, и отвел руку. 
Старуха лежала в спокойной позе. Наверное умерла во сне, или ее так просто положили, и накрыли одеялом. Я вновь закрыл им мумию. Зачем? Я оглянулся на всхлипывающего Славика.
- Мамка запрещает. Болеет. Спит.
Его мать так и храпела за спиной. Пьяная. С деньгами на выпивку. Пенсия. 
Ну конечно, она скрывает смерть старухи чтобы получать ее пенсию и пропивать. А может и не скрывает, просто платит часть чтобы информация не просочилась куда не надо. Вот и все, никакой мистики. Просто одна из грязных тайн наполненного безумием района, где живут давно потерянные люди, отдавшие рассудок во власть цепких когтей алкоголя. Самообладание вновь вернулось ко мне. Просто я увидел некоторое дерьмо, но в нем нет ничего таинственного или непостижимого. Все в порядке. 
Я вышел из комнаты, закрыл дверь. Приобнял Славика, и улыбнувшись ему ласково сказал, поднимая:
- Ну конечно спит. Пошли, чайку попьем, и ты мне все расскажешь. Я тебя не трону, не бойся.













256

Он так и дрожал у меня в руках, пока я почти нес его мимо закрытой комнаты, где в пьяном угаре беспамятствовала его мать. Невольно во мне проснулась жалость к нему. Парню просто не повезло родиться в таком месте, среди таких людей. Я привел его на кухню, буднично наполнил чайник, открыл конфорку. Газа не было. Подняв взгляд на запорный клапан, я увидел что на нем нет ручки. Мой взгляд скользнул по столу, нашел там грязный кипятильник. Ток хотя бы был. Кипятильник тихонько зашипел в чайнике.
Славик сидел сгорбившись, и трясся, глядя в пустоту. Я подошел к шкафу, нашел там несколько железных кружек, полупустую коробку с дешевыми чайными пакетиками. Уверенными, спокойными, плавными движениями стал заваривать чай. Сыпанул немного найденного, слежавшегося сахара. Спросил как можно более спокойным, и немного ласковым голосом:
- Мать то долго спать будет?
- Раньше полудня не проснется. 
Ответил он. По моим прикидкам сейчас около семи утра. Я не наполнял кружки до краев. Толкнул одну ему. Как я и ожидал, она тряслась у него в руках. Я глотнул чай, и поморщился от вкуса перепрелой травы. Просрочен, причем очень сильно.
- Думаю, ты считаешь что их отравил я.
Нарушил я тишину. Славик поднял на меня взгляд, наткнувшись на маску задумчивости и доброжелательности. Я смотрел в стену, словно видел там что-то интереснее облупленной краски.
- Но это не так. Когда ты за водярой умотал, мимо там фраер какой-то нарисовался, с бухлом и хавкой. Видел наверное что на столе появилось то чего не было?
Он кивнул.
- Во. Мне тот фраерок сразу не понравился. Один, да мимо такой компании без кипиша шастает. Ну я думаю, хрен с ним, пивас то уже штормит, вставать лень. Ну а пацаны то суетнулись. Побазарили с ним, он им слегка так нахамил, ну по рогам и огреб. Сечешь фишку? Провоцировал. Огреб, повалялся и свалил. А я сразу неладное заподозрил. Ну тупо все это, сразу видно, подстава. 
Славик молчал. Дрожь била его уже не так сильно, и он внимательно слушал. 
- Решил за ним проследить, что и как. Кипишнул его, и он меня газом отогнал, в тачку сел и смылся. У него баллончик был, сечешь? А по пацанам он им не отработал. Ну х…ли делать, метнулся я обратно, и вижу что пацанов фраера какие-то как лохов разводят. Видел?
Он ответил не сразу.
- Не с самого начала. Я пока за баблом сходил, пока лавку нашел, там уж позакрывалось все. А когда пришел, ты уже что-то с теми незнакомыми базарил…
Он вновь перешел на шепот, видимо вспоминая что было потом, и не хотя об этом говорить. Я подхватил разговор:
-Ага, один из них кореш мой. Не близкий, но достаточно чтобы все разрулить. Я сперва то и подумал что это подстава и есть. Ну типа подставить лоха, потом за него вписаться и натянуть. Ну побазарили, и тут тема всплыла, что пацаны меня без моего ведома подписывали, что я мол за них п…зды этой пятерочке ввалю. Я на это обозлился, пацанов потрепал слегка, ибо нех…й, и свалил. Ну и на тебя наткнулся. Потом что че было?
- Ну, я это, вернулся. Парни то уж бухнули, мне как-то не предложили. Смурные сидели. Ну мне неудобно, а потом Тимон говорит, мне мол что-то х…ево. Ну они еще накатили, а потом вообще п…здцец начался. Петруха глаза трет, Серый орет что не видит ничего, Тимон вообще свалился.
- В бутылке много осталось? 
- Не, так на донышке. Меньше половины. Вот. А я как увидел, ну метнулся за тобой, ну ты же умный, может знаешь что как. А потом, ну я решил…
- Решил что я их траванул. 
- Ну да. 
- А потом что?
- Ну, я метнулся назад, а пацаны то синие совсем. Ну я стаканчик то свой да посудку прихватил, ну это, чтоб три стакана осталось, да свалил.
Он поежился под моим взглядом, и добавил:
-Ну это, не правильно как-то. Их трое а посуды больше. 
Вновь повисло молчание. Я выждал паузу, внутренне усмехаясь пронырливости Славика, и сказал:
- А я вообще из новостей прослышал что пацаны откинулись. Ну мол траванулись бухлом, все дела. А теперь за руками следи. Фраерок то тот явно подставной, а кто знал где мы? Вот я и подумал, что это схема такая, меня кончить. Пацаны то они простые, на подставу повелись легко. Ну и я за компанию. А ты прямо так удобненько пропал где-то.
Он встрепенулся.
- Да б…я буду, мать водку отобрала, за новой ходил.
- Не кипи, сказал же – верю. Только сам понимаешь какая картинка нарисовалась. Вот и заглянул к тебе в гости. Ты уж извини что потрепал, сам понимаешь, очень уж явно все выходило.
- Да ладно.
Выдавил он, помолчал немного, и добавил:
- А делать то теперь что?
- А вот хрен его знает. Мусора приходили?
-Не.
-Ну это хорошо, и для тебя тоже. Про бабку могут узнать.
Услышав это он съежился на стуле. 
- Сейчас все крутится вокруг того, списали ли мусора пацанов, или следствие ведут. Если ведут, то тебя вызовут, не секрет чай что вы корешились.
- Я молчать буду.
Просипел Славик. Я смерил его взглядом, от которого он сжался еще сильнее.
- Да куда тебе. Тебя прижать чуток, запоешь как пташка. По-хорошему кончить бы тебя…
Я выждал паузу, наслаждаясь его страхом, и продолжил:
- Да жалко. Нормальный ты пацан. Только с компанией долбанутой связался.
- Ну они тут на районе главные… Были. 
- Главные не по подворотням семки лузгают, а больших кабинетах в мягких креслах просиживают. Свалить то у тебя есть куда?
-Ну, я в общаге как-то жил чуток.
- А что, учишься где?
-Да в шараге, если не отчислили.
- Ну жил, а что не живешь?
-Да пацаны сказали что там уже не наше, надо дома жить.
- Мало ли что они сказали. Шарагу то давно не посещал?
- Ну, стараюсь, только неудобняк же. 
- Теперь удобняк. Вали в общагу, перекантуйся там. Если что дое…ывать будут, скажи мол мать в запое, не могу совсем. На жалость дави короче. Ну и занятия там старайся не пропускать. 
- Мусора не найдут тогда?
- Щяс, захотят найдут. Вот им тоже расскажи что мне рассказал, мол пацаны не пускали там кантоваться. Короче, если мусора придут…
Я достал бумагу, записал номер своего мобильного.
- Расскажешь им как все было, пиз…еть ты все равно не умеешь. Про то что я потом приходил, базар не начинай если сами не спросят. И сразу как возможность будет, мне звякни и предупреди. А там уже думать будем. По другой х…йне не беспокой, сам видел, не люблю когда меня куда-то вписывают.
- Лады. 
Я встал, и сунув ему бумажку, сказал:
- Вот и порешали. Если все норм будет, то скорее всего больше не пересечемся. 
Я смотрел на него. Избитый, напуганный, он едва отошел от пережитого. Все еще дрожал, толи от страха, толи от холода, в своем наряде из нижнего белья. Явно истощенный, слабый. И все-таки в нем была некая хитрость, некое коварство. Неразвитые, но помогавшие ему выжить в этих условиях. Я мог бы свернуть ему шею одним движением. В моей руке появилась тысячная купюра.












257

- Это тебе перекантоватся первое время, да подлечится. На бухло или еще х…йню какую не вздумай тратить. Узнаю – точно п…зды дам. Макарош там купи, картофана. Похавать там первое время как в общаге устроишься. Потом подработку там какую найди, ну или у соседей поклянч, х…й знает короче, разберешься. Как вариант, пенсию за бабку получи. Ну чай сам за ней ходишь, знаешь что как. Не вздумай гопать кого, или еще х…йню какую творить. Тебе с твоим характером на зоне в чуханах быть да у параши спать, сечешь фишку?
Он кивнул, глядя в пол. Я пошел прочь. Не удержавшись от любопытства, приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Прямо на ковре, с пятнами явно засохшей блевотины, валялась бабища омерзительного вида. Она оглушительно храпела, положив руку на пустую бутылку. Судя по запаху она еще и до туалета не успела. Поморщившись я закрыл дверь, прихватил свой плащ и вышел из квартиры. 
На свежем воздухе я вздохнул с облегчением, и стал стремительно уходить через лесополосу. Оказавшись вдали от окон, я перешел на бег. И зачем я только дал ему денег? Все равно пропьет. А я не настолько то и богат. Плевать. Что сделано то сделано. О содеянном нет смысла жалеть, это только напрасная и бесполезная нервотрепка. Поэкономлю на еде, поохочусь на собак. Тем более это неплохо меня успокаивает. 
А если начнет мне названивать? Денег просить, или еще что? Пошлю его куда подальше, и все. Это не проблема. Проблема по-прежнему в трупах. Рассказать, или притворится ничего не знающим? Нет, Славик это зацепка. Похоже мне предстоит тяжелый разговор. 
В полдевятого я был уже дома. Я убрал мясо в холодильник, часть поджарил. Затем зашел в комнату, и стал с остервенением драть бревно. Проклятье, если бы только я почуял яд. Но как? Метанол и этанол почти неотличимы. Всего один атом углерода, и два атома водорода разницы. Почти одинаковый запах. Я рассмеялся. Громко, почти до истерики. Советские разработки по противодействию отравлениям. Самая приоритетная, неофициально, противодействие метанолу. Чтобы технический спирт можно было смело употреблять. Смех оборвался столь-же резко как и начался. Спокойно. Ничего, просто небольшая разрядка нервов. Я вновь вцепился в бревно, играя с ним словно котенок с дохлой мышкой. 
По команде рассудка, память послушно восстановила, казалось пропущенные эпизоды сегодняшнего дня. Вот я тащу мертвую собаку. Размахиваюсь широким жестом, распрямляю пальцы. Тушка летит сорвавшись с крюка пальцев, забавно кувыркаясь в воздухе, вытянувшись словно в прыжке. Яростное возбуждение охватывает меня, когда я вижу как она врезается спиной в дерево. Я несусь на нее, и настигаю ужасающе грациозным прыжком. Когти вонзаются в живот и грудь. Я вновь кидаю труп, подкидываю его в воздух почти на пять метров, и взлетаю вдоль дерева, оттолкнувшись от нижней ветви ногой. Ловлю собачью тушу в воздухе, и с силой обрушиваю ее на корень дерева. Хребет ломается, и я замираю над ней, яростно и коротко работая руками. Пять разрывов от пальцев. Каждую треть секунды. С двух сторон. 
Брюхо, грудь, горло они были буквально разлохмачены. Крюки пальцев вновь вонзились в челюсть, и я закружил собаку в ужасающем вальсе, раскидывая кишки словно цветную ленту из петарды. Я резко изменил направление движения, и разлохмаченные когтями мышцы не выдержали, собака отлетела прочь, оставив в моей руке нижнюю челюсть. Я выронил ее, плавно разворачиваясь на игрушку наступил ногой. Под тихий хруст кинулся в новую атаку, возбужденно взмахнув хвостом. 
Труп выставил на меня лапу, и подминая его под собой, я сжал на ней челюсти. Кость захрустела на зубах. Я рвал ее словно бойцовый пес. Схватил за лапы, чувствуя как они трещат под тисками моих пальцев, вновь завальсировал, окропляя землю истерзанной когтями плотью. Непослушная собака опять вырвалась, оставив в моей руке оторванную лапу. 
Я зашипел, обозленный норовистостью игрушки, кинулся на нее, и снова стал драть руками. Когти вошли между ребер. Вторая рука в брюхо, уткнулась в таз, резко распрямившись, я рванул собаку в разные стороны, разорвав пополам в том месте где позвоночник был сломан об корень, а плоть изодрана когтями. Зад улетел куда-то, и зацепился за ветви, а грудь осталась на моих когтях. Я подмял ее, стал бить руками как стол, сокрушая ребра локтями и предплечьями. Вырвал руку, оскалился, и сомкнул челюсти на шее пса. Когти вновь вонзились в грудь, царапая переломанные ребра, а я подобно хорьку попавшему головой в пакет заметался, раздирая останки собаки зубами. 
Голова оторвалась как лопнувшая тетива. Взлетела в воздух от рывка, и я прыгнул за ней, хватая в воздухе будто волейбольный мяч. Коготь большого пальца вонзился точно в глаз, и я швырнул голову невероятно далеко прочь. Приземлившись и слегка присев, коснувшись руками земли, я понял что мой рот набит шерстью собаки, и стал отплевываться. 
Нечто пылавшее во мне, нечто веселое, дерзкое, яростное и безжалостное отступало. Нечто гораздо более долгое чем тогда, когда моя рука почти рефлекторно сомкнулась на руке мужчины, чуть ниже локтя, погружая когти до самой кости, и решительно рвя на себя, спасая мою жизнь от удара ножом. Нечто что на секунду взглянуло на Максима. Или когда собаки посмели меня облаять. Глупые животные. Надо быть вежливее с тем кто сильнее тебя. И все-таки, это было потрясающее, великолепное чувство. Невероятная грациозность, сила, смертоносность. 
Я еще сильнее вцепился в бревно, пытаясь драть его с той же блистательной скоростью дерущейся кошки. Да, и сейчас я наносил страшные удары. Я легко мог бы искалечить или даже убить ими, но это не то. Сейчас у меня не было той опаляющей игривости, что, казалось, превратила меня в вихрь серой шерсти. В настоящую живую мясорубку. В чем же дело? Может в запахе? Нет этого опьяняющего, возбуждающего аромата свежей крови. Или дело в психологическом состоянии? Я был напуган, в ярости, в состоянии аффекта. 
Наверное это что-то гормональное. Адреналин, норадреналин, а может быть какой-нибудь другой гормон, более заточенный под мой организм. Мне нужно просто научиться контролировать себя. Сдерживаться или вгонять себя в это состояние по своей воле. Я отскочил, и посмотрел на бревно. Странный зуд прошелся по когтям, и я вцепился в него снова и снова, пока не зазвонил телефон.












258

Я отошел от изодранного бревна, ответил на вызов. Как я и ожидал, это был Альберт.
- Здравствуйте молодой человек.
- Здравствуйте.
- Часам к двум подойдете к городской телестанции?
- Конечно. Значит будут съемки? 
- Да, не очень долгие, на месте уточним.
- Хорошо, я буду. До встречи.
Распрощавшись, я поставил телефон на зарядку. Времени с избытком. Я занялся своим внешним видом. Сперва душ. Затем шерсть тщательно высушить феном, чтобы она стала более вспушенной. Тщательно расчесаться, особое внимание уделив голове и рукам. Мех на моей голове не образует ярко выраженных волос как у людей. Он довольно равномерно переходит на шею, и дальше на спину, действительно напоминая шерсть собаки. Из-за нее шея терялась, голова, казалось, переходила прямо в туловище. Я разгладил свои вибриссы, одна на правой щеке был заметно длиннее, и ножницами я укоротил ее до длинны остальных. Снова отполировал когти, и посмотрел на себя в зеркало. 
На меня смотрела вытянутая морда зверя, немного смахивающая на огромную волчью, или собачью, только с гораздо более выраженным лбом. Но свод черепа тоже немного деформирован в сравнении с человеческим, а возможно это иллюзия создаваемая острыми длинными ушами. За это месяц кажется будто шерсть чуть-чуть выцвела, или поседела. Она уже не настолько темно-серая, немного светлее. На длинных челюстях разительным контрастом с обликом любой собакой блуждает легкая полуулыбка. Взгляд нечеловечески темно-желтых глаз, с круглыми зрачками, расслабленный, доброжелательный, но мне кажется что где-то в его глубине тлеет нечто зловещее, ледяное, безумное. Необычный разрез глазниц, чуть отходивших к вискам, на секунду показался прорезью смотровой щели боевой машины. Я сжал веки, постоял несколько секунд, и открыл их вновь, едва успев заметить скрывшиеся в уголках глаз пленки третьего века. Почти как у кошки. Адское пламя тлевшее в глубине глаз оказалось лишь отблеском тарпетума. Днем он почти не заметен, только ночью, когда мои зрачки расширяются настолько, что меня можно заподозрить в употреблении наркотиков. Тогда они пылают бледными зелеными огнями, если я смотрю в сторону источника света. 
Улыбка превратилась в оскал, когда я стал рассматривать свои зубы. Между довольно длинными клыками ровный, исправленный скобами, ряд резцов. За ними, набор коренных зубов, переходящий к основанию челюстей почти в человеческие, такие-же плоские. Или даже обезьяньи. У человека редко бывают столь крупные зубы, разве что у него только очень массивная челюсть. Они не белоснежны, чуть заметно отливают желтизной. Я наклонил голову, стал говорить, стараясь скрывать расположением головы длину клыков. Думаю лучше на камеру говорить именно так, немного нагнув голову вперед, чтобы морда скрыла зубы.
Да, так лучше. Безобиднее. Я посмотрел на свои руки. Наверное длина шерсти не столько скрывала, сколько подчеркивала их силу. Да, я силен, возможно даже сильнее чем кажусь на первый взгляд. Память нарисовала разорванную пополам собаку. Конечно ее хребет был переломлен, мышцы разодраны, но все равно, в это движение я проявил просто чудовищную силу. Мой взгляд остановился на угрожающей остроте когтей. Может затупить их? Закруглить кончики? Правда они тверды, работа займет очень много времени. Но даже не это главная причина. Я не хочу лишаться такого оружия. Да, как ни крути, это в первую очередь оружие, невероятно удобное и привычное. Один факт его наличия придает уверенности в себе, гораздо сильнее чем баллончик и шокер в карманах. 
Оружие которое всегда с собой, которое всегда наготове, которое всегда есть, последним аргументом в самой опасной ситуации. Достаточно их просто продемонстрировать, и девяносто пять процентов конфликтов разом исчерпываются. А если нет… Когти против человека я применил только один раз, спасая свою жизнь. Уже этим их польза доказана. Да и по стенам с их помощью удобно лазить. Правда слезть не получается. Хотя это просто вопрос тренировки. Все вопрос тренировки. 
Взгляд скользнул выше, по пальцам, покрытым короткой шерстью, почти щетиной. На тыльной стороне ладони она длиннее, но полноценный мех начинается примерно с области пястных костей. Темные пятна покрывали руки, не слишком часто, как у рыси например. Одеться как всегда? Мало ли что по дороге встречу. Без бронежилета уже просто неуютно. А плащ единственное что надежно маскирует его. Эх, надо было спросить Альберта, в каких условиях планируется съемка. В кабинете, или на улице. Какой там план? Я достал записи, стал повторять их. Увидел прохожего которого зажали двое, бросился на помощь, вспугнул преступников и успел схватить одного из них. Главное упускать детали. Ладно, разберусь. Я выбрал серую футболку, которая была в тон шерсти, черные штаны, такого же цвета чехол.
Времени еще мало, и я сел за ноутбук. Сверился с картой, уточняя где телецентр, и прикидывая время на дорогу. А затем стал просматривать новости. Новости об отравлениях некачественным алкоголем за последние полгода в масштабах области. Это было трудно и неудобно, продираться сквозь нагромождения различных городских новостных сайтов, зачастую кое-как сверстанных, и откровенно паршивых. Бегло просматривать, анализировать. Если бы у меня была единая база данных в которой я мог бы искать просто по ключевым словам. Но в наличии были только эти сайты, и я как мог, перерывал их. Удивительно, но отравление алкоголем оказалось не такой уж и редкостью. Но таких эпизодов, когда погибало сразу несколько человек в тихом месте, я нашел только два. В других городах. Скупые, сухие заметки, на одну из которых ссылалась целая статья с предостережением покупать самогон неизвестно где, а заодно и прошедшаяся по самогоноварению весьма враждебными аргументами, начиная от вреда для государства, из-за недополученных акцизов, заканчивая тем что самого часто оказывается гораздо вреднее для здоровья чем нормальный алкоголь. 
Смешно было думать что действуя подобным образом я нашел все новости. В одном городе не было вообще никаких признаков ведения следствия, отравились месяц назад три человека, да и хрен с ними. Сами где-то дрянь достали. В другом, три месяца назад, вялое расследование сошлось на том, что один из трех погибших сам и разбодяжил технический спирт, приняв его за винный. Да угостился им, вместе с четырьмя приятелями. По крайней мере это все что я нашел. Одиннадцать человек минимум. Вот это размах. А если убийца начнет охотиться за мной? Я видел его лицо. Он прочтет новость о том, что было всего три трупа, и все люди. Моя бы гибель наверное небольшую сенсацию вызвала бы. Но я помню его лицо и запах, почую его. Если только не огнестрел. Проклятье, меньше недели, и меня тут не будет. Пусть хоть обыщется. А потом, если у него есть мозги, а они у него должны быть, он поймет что время упущено. Или будет искать свидетеля? Я узнаю его, узнаю стоит только увидеть или почуять. В рукопашной схватке его шансы вряд ли будут высоки, вопрос будет в том, что мне делать с тем что останется. В любом случае, нельзя снимать бронежилет. Я одел его, плащ, обулся, и вышел на улицу. 
Ноги легко несли меня в сторону телецентра. Время взято с запасом. Бег, привычный бег успокаивал. Воздух размеренно перекачивался через легкие, и я стал просчитывать варианты признания. О чем говорить, о чем умолчать, о чем соврать. Факт моего присутствия в этой компании не скрыть. Факт наличия Максима и его друзей – тоже. А вот Славик. Мне очень не хочется говорить о том, как именно я его допрашивал. Говорить или нет? Если не скажу? Если будет следствие, на него выйдут как на их приятеля. Он не сможет молчать, он все расскажет. Зачем я только пошел к нему? Без этого я мог бы ссылаться на неведение. Так, я просто отдыхал с шапочными знакомыми, выпил, задремал. Когда проснулся, то увидел что они возвращаются с пакетом продуктов. Я не понял… Стоп, противоречит версии Славика. Проклятье, ему я рассказал. Понял что они ограбили кого-то, изругал их и кинулся следом. Неизвестный не принял мои извинения, отогнал газом и умчал. Дальше все как было.












259

Я привычным образом замедлился перед дорогой, оглядываясь по сторонам. Светофор конечно хорошо, но… Визг шин. Я едва успел отпрыгнуть. Это был он, парень которому я порвал руку. Хотел отомстить, убить меня. Сейчас он сидит за хулиганство в людном месте, но убийца, это его самое доступное оружие против меня. Я выделяюсь среди людей. Достаточно подстеречь меня, и сбить. Я осторожен, ловок, но он может проявить решительность. Я аккуратно перешел дорогу, неспешно пошел дальше. На лице привычная полуулыбка, но мысли мрачны. Если он не просто промчится, а развернется, начнет гнаться за мной, пытаясь хотя бы задеть машиной и сбить с ног, чтобы потом раздавить. Мне нужно оружие. Оружие эффективное против автомобиля. Автомобиль я когтями не порву.
Пришло время вспомнить мои детские, школьные игрушки. Горячие, блестящие игрушки из-за которых одноклассники предпочитали избегать меня, когда один особо активный лишился бровей, поиграв с ними. Мысли заполнили формулы, пропорции, уловки и хитрости которые я применял для своих игр. Мартин говорил что я псевдоребенок? Знал бы он как я любил играть с огнем. Что мне нужно? Мысли плавно потекли по списку, пока я добирался до телецентра. 
Я задержался неподалеку от него, когда мое внимание привлек магазин игрушек. Красивых, дорогих игрушек. Запас времени еще был, и я зашел внутрь, с интересом осматриваясь. В основном электроника. Управляемые машинки, гораздо более дорогие чем была у меня, вертолетики, квадракоптер, роботодинозавр. Были вещи и поинтереснее. Я задержался взглядом на устройстве для записи видео, с креплением на голове. Гораздо удобнее чем моя импровизация с авторегистратором. Правда цена приличнее. Не то чтобы я не мог его себе позволить, просто это существенно подорвало бы мои сбережения. Парень работавший тут немного помялся глядя на меня, но наконец сказал:
- Извините, я могу вам чем-нибудь помочь?
- Да.
Улыбнулся я в ответ, поворачиваясь к нему.
- Знаете, я у друга такую штуку видел, из маленьких шариков магнитных. Ее по всякому крутить можно, в цепочки собирать.
- А, неодимовый куб?
- Да, наверное. У вас есть такие? Можно посмотреть. Очень уж забавная вещичка.
- Пожалуйста, вот пройдите сюда, посмотрите.
Я подошел, и увидел на полке кубики из маленьких металлических шариков. Насколько я знаю, это очень сильные магниты, которые с трудом можно оторвать от металла. Магнитная мина. Цена правда была приличной. Я ткнул пальцем в один из не слишком дорогих.
- Вот, этот, можно посмотреть?
- Д-да, конечно.
Парень запнулся, с растерянностью посмотрев на мою руку, но открыл стекло витрины, и дал мне игрушку. Я стал крутить ее над прилавком. Разрывались и правда с усилием, но когтями это было делать довольно удобно. Отщипнув один из шариков, я положил его на металл уголка витрины, державшего стекло. Перекатывался он легко, а вот чтобы оторвать и вернуть к остальным пришлось приложить усилие. Прекрасно.
- Беру, занятная вещица.
- Хорошо, еще что-нибудь хотите?
- Нет, хватит на сегодня себя баловать.
Я улыбнулся парню самой милой улыбкой на которую был способен, и расплатившись ушел, положив игрушку в карман. Что мне еще нужно? Заряд, детонатор, пульт управления. Он-то есть, думаю деталей машинки хватит. Корпус, предохранитель, если я постоянно собираюсь таскать с собой мину. Взрывчатка не нужна, мало того что ее сложно синтезировать, так и меня может задеть ударной волной или осколками. Я собираюсь подрывать почти на дистанции рукопашной. А значит лучше зажигательную. Термит. Кинуть на капот машины, и посмотреть как из нее выскочит водитель, когда перед лобовым стеклом вспыхнет пламя. А если не выскочит, то заряд прожжет тонкий лист металла, и подожжет двигатель. 
На стоянке телецентра я увидел машину Альберта, но его самого видно не было. Покрутившись немного вокруг, я пошел к главному входу, и распахнул дверь. Там был большой зал, разделяющейся на коридоры, идущие в разные стороны. Неподалеку от входа сидел охранник. Посмотрев на меня, он присвистнул и сказал:
- Ну и ну, значит ты и есть. В общем тебе велели передать чтобы ты на третий этаж шел, в кабинет тридцать семь. Это там сразу направо.
- Спасибо.
Улыбнулся я ему, и пошел туда куда он мне показал. Встреченные мной по пути люди реагировали по-разному. Но превалировало некоторое безразличие, вызванное суетой и спешкой. У нужной двери, я ненадолго задержался, прислушиваясь. 
- Самое лучшее.
Донесся до меня голос Мартина.
- Конечно бывают недоработки, но с каждым днем все меньше и меньше. Вопрос времени когда она станет доступна всем.
Внутри три человека. Альберт, Мартин и мужчина средних лет. М-м, они пьют кофе. И надо сказать хороший кофе. Я постучал.
- Войдите.
Донесся до меня незнакомый голос. Я открыл дверь. Мартин и Альберт сидели в креслах за столом напротив незнакомца, с темными волосами и очками в тонкой оправе. Мужчина держал себя в неплохой форме, но растущее брюхо все-таки проглядывало из-под костюма. Он смотрел на меня с интересом.
- О, а вот и вы. Мы тут как раз обсуждали генетические модификации.
Сказал Мартин.
- Здравствуйте.
Поприветствовал я всех. Люди ответили на приветствие, и я прошел внутрь, проигнорировав вешалку у входа. Мужчина вскинул бровь, и сказал:
- Вам не кажется что невежливо входить в верхней одежде?
- Он наверняка опять в своих доспехах.
Рассмеялся Мартин. Мужчина удивленно посмотрел на него.
- Я вам не говорил? После того случая Матвей завел привычку ходить в бронежилете.
С тяжелым вздохом я стянул плащ, и таки оставил его на вешалке. Мужчина опять смотрел на меня, и я сказал ему:
- Матвей Сергеевич, приятно познакомится. 
- Ах да, Николай Федорович. Вы не пробовали бронежилет скрытного ношения? Я такой броник последний раз на федералах видел. 
- Ну, скажем так, его носка и неплохая тренировка.
- С вашей внешностью его ношение выглядит откровенно угрожающим. 
Я сел на стул, и мило улыбнулся.
- Угрожающим я выгляжу и без него.
Сказал я глядя на Николая, старательно изображая внешность безобидного котенка. Альберт задумчиво смотрел на нас, а Мартин вдруг сказал:
- Как дела на личном фронте?
- Примерно как у Пирра, так какие планы на сегодня?
- Планы простые.
Ответил Николай.
- Немного съемок, небольшое интервью. Вот только это все снять лучше будет.
- В студии?
- Да. 
- Хорошо, где мне оставить вещи?
- Можно прямо тут.
Я стал быстро снимать жилет, расстегивая его привычными движениями. Николай спросил меня:
- Вы в армии не служили? 
- Нет.
Ответил за меня Мартин.
- Он у нас совершенно мирный. 
- Так лучше?
Спросил я оставшись в футболке. 
- Определенно. Хм, все тело шерстью покрыто?
- Да, за исключением конечно же ладоней и подошв. 
- Значит облик вызван невозможностью разделения цепочек ДНК?
Вопрос Николая явно был направлен Мартину.
- Нет, не цепочек. Отдельных генов. Каждый несет целый ряд признаков, а поскольку мы стараемся достичь параметров практически не встречаемых в природе, приходится комбинировать очень многое. Внешность выходит как-бы побочным продуктом, хотя шерсть для Российского климата оказывается вполне неплохим дополнением. На самом деле человек гораздо более хрупок чем многие представители животного мира, и наша цель исправить это. Матвей по сути это сочетание свойств и признаков огромного числа животных, объединенных так, чтобы скомпенсировать недостатки и подчеркнуть достоинства. Волк, бурозубка, еж, кабан, горилла, гиена…
- Гиена?
Я посмотрел на Мартина, иронично приподняв надбровные вибриссы над левым глазом.
- Да. Не стоит смущаться…
- То-то я думаю, в кого я такой пятнистый. Думал в рысь.
- Кошачьи тоже присутствуют. Честно, я сейчас даже не упомню всех. Песец…
- Пожалуйста, хватит.
Оборвал Мартина Николай. 
- И так, просто небольшое интервью. Любочка скоро должна быть свободна. 
Насколько я знаю, это должна быть одна из ведущих новостей городского телеканала. 
- И сразу приступим. Вы же знаете что говорить?
Я усмехнулся:
- Примерно представляю. На месте разберемся.














260

- Хорошо, тогда пошли, думаю нас уже ждут. 
Мы двинулись следом за Николаем, куда-то по оказавшимся весьма извилистым коридорам. Я задумался о том что мне понадобиться. Алюминиевая пудра, железная окалина. Спички, охотничьи. Электрический детонатор я делать умею, нужно только доработать его для высокой температуры горения. Лучше всего подойдут бенгальские огни. Для скорости возгорания нужно что-то стремительно горящее. Лучше всего уже промышленные аммоналы, из петард например. Детонаторы нужно дублировать. И конечно же предохранитель. Кольцо с деревянной щепкой, вставляемое между контактами. А еще маскировка подо что-нибудь безобидное. Плеер там какой-нибудь, диктофон. 
Тем временем мы дошли на нужное место. Я с интересом стал оглядывать студию, примерно с таким же интересом, с которым на меня смотрели люди. Зал который мне доводилось видеть по телевизору, оказался на самом деле всего лишь одной стеной. Вокруг были рельсы, на которых стояло несколько камер. Над головой решетки с софитами. Николай отошел куда-то в сторону. Я услышал как он говорит с кем-то из обслуживающего персонала:
- А Любовь Ивановна где?
- Подойдет сейчас, отлучилась на обед. 
Я задумчиво посмотрел на Альберта, и вновь перевел взгляд на обстановку, делая вид что мне очень интересно куда идут кабеля от камеры. У меня складывалось чувство что он уже не только и не столько адвокат, сколько почти личный проводник Мартина. А как же другие клиенты? Или ему заплатили столько что он отказался от своей клиентской базы? Купили его время полностью? Вполне может быть. А может и что-то другое. Вдруг предложили прохождение модификации? За четырехсотлетнюю жизнь стоит посуетиться и забросить менее важные дела. Николай тем временем вернулся к нам, передав расслышанные мной слова, и предложив присесть неподалеку.
Рассеянно кинув взглядом по сторонам, Николай позвал:
- Мариночка, будь любезна, подойди сюда.
Я удивленно поднял взгляд, цепляя на лицо маску равнодушия, но это оказалась другая Марина. Девушка несколько растерянно смотрела на меня. 
- Здравствуйте Николай Федорович.
- Здравствуйте, здравствуйте. Мариночка, вы не могли бы немного заняться вот им.
Николай указал на меня. Я улыбнулся девушке, и по-моему это немного смягчило ее неловкость. 
- Ну, конечно. Причесать немного, да?
- Да, да. Только побыстрее.
- Хорошо, ладно. Пойдемте?
Она несколько растерянно посмотрела на меня, словно сомневаясь что я понимаю речь.
- Да.
Ответил я с улыбкой и поднялся со стула. Я пошел следом за девушкой, устроился в небольшой гримерной. Она растерянно взяла в руки расческу, я же выбрал другую, и уверенными движениями стал разглаживать мех на руках, попутно начав говорить:
- Извините что вгоняю вас в такую неловкость, в принципе я расчесывался и дома, но дорогой немного растрепался. И нет, у меня нет блох. Я каждый день моюсь с антиблошиным шампунем, для профилактики, так что не волнуйтесь. 
- Да я даже и не думала…
Ответила она явно смутившись.
- Да не волнуйтесь вы так.
Расплылся я в улыбке.
- Я уже давно привык к реакциям и предрассудкам людей связанных с моей внешностью, генетические модификации пока крайне мало распространены. Конечно со временем это станет более популярным, возможно возникнут свои моды, своего рода эталоны, стандарты внешности, ну а пока все только начинается. Вы ведь уже слышали о генетических модификациях направленных на человека?
- Не особенно.
Девушка неуверенными движениями стала приглаживать шерсть на моей голове.
- Просто все пока на стадии эксперимента, редкие добровольцы. Ничего, со временем станет популярнее, когда люди оценят всю пользу что приносит улучшение собственного тела подобными методами. Улучшение здоровья, не просто разовыми коррекциями заболеваний и общей поддержкой, а целенаправленной, глубинной перестройкой организма. Знаете, за время своей эволюции человек многое потерял, хоть и многое приобрел. Разум довольно требовательная вещь, и пришлось отказаться от многих свойств характерных для животных чтобы в условиях дикой природы приобрести его. Своего рода диалектическое противоречие. В условиях когда пища в избытке, разум особенно и не требуется, в условиях же когда пищи мало, и разум помогает ее добыть, приходится отказываться от телесной силы присущей животным, по причине того что все ресурсы уходят на работу мозга. Таким образом это противоречие однажды выделило человека среди животного мира, создав ему предпосылки для принципиально нового эволюционного пути, направленного на развитие умственных способностей в ущерб физическим, но как вы понимаете…
Я посмотрел через зеркало на девушку, явно озадаченную несомым мной словесным потоком:
- Рано или поздно способность изменять, от направленности на внешний мир, должна была перейти на мир внутренний, перейти к субъективности, и поставить задачей изменение самого себя. Конечно предпосылки были с самого начала истории человечества, уже на заре своего зарождения медицина была именно субъективной, направленной на самого человека наукой. Субъект познания становился его объектом, и таким образом человек впервые пошел по пути воздействия на себя надэволюционными методами. Там где животное могло лишь зализать рану, человек научился зашивать, накладывать повязки, применять целебные растения. Дальше все стало упираться в глубину познания, а также в развитие материально-инструментальной базы. Воздействие на человеческий организм требовало значительной тонкости, первые иглы из рыбных костей позволяли сшить кожу, но операции на брюшной полости например были невозможны. Но тем не менее уже в античности были достаточно умелые врачи которые могли совершить простейшие из подобных операций, и даже с шансом на успех. Конечно затем был ужасающий период спада, деградации…
«Под воздействием поднявших голову религиозных догм». Хотел я сказать, но взглянув на крестик на груди девушки, продолжил фразу по-другому, хотя скорее всего это было просто дань очередному модному веянью. 
- Упадка темных веков, но тем не менее сейчас мы вошли в эпоху невероятно быстрого нарастания науки. Девятнадцатый и двадцатые века продвинули нас невероятно далеко, и то что в девятнадцатом считалось чудом, в начале двадцатого стало обыденностью хирургии. А потом все быстрее и быстрее. Возможно даже, как бы цинично это не звучало, причиной скачка стали войны непредставимых ранее масштабов, повлекших жесткую необходимость, и если можно так выразиться, материал для работы. И тем не менее мы перешли в эпоху когда тайны человеческого тела стали раскрываться, и раскрываться столь полно, что апофеозом этого прогресса, на теперешней стадии, стало раскрытие тайны самой первоосновы жизни, генома и его воздействия на организм, путей и механизмов которыми одна молекула превращается в клетку, в ткань, в целый организм, в животное или человека. И открыв эти пути человек стал пытаться наверстать то, что было потерянно в ходе эволюции, сменив эволюционный механизм развития в ходе естественного отбора на революционный, путем разумного достижения желаемых параметров. Я вижу вы несколько озадачены?
Я вновь встретился в зеркале с глазами девушки, и задал вопрос ради которого собственно и распинался во всем этом:
-Если вы не заняты сегодня вечером, то я мог бы рассказать вам более подробно.
- Простите.
Зарделась она.
- Но у меня есть парень, я думаю он не одобрит этого.
- Ах, простите.
Не меняя интонации я продолжил говорить четко поставленным голосом, делая вид что совершенно увлечен рассказом:
- Тогда постараюсь быть более кратким. Получив возможность менять себя, человек стал властен перепрыгивать эволюционные барьеры. Точки невозврата где виды животных расходились, теряя свойства приобретать общее друг между другом, подобно тому, как кошка сделала себе сверхчуткое ночное зрение, а собака приобрела невероятно острый нюх. Они разделились, разошлись словно ветви от ствола дерева, и естественным путем не могут пересечься, лишь только искусственными методами можно совместить все это в едином организме, взяв самые совершенные органы чувств, и одарив ими самый совершенный мозг, который единственный способен должным образом обрабатывать огромные потоки информации и от того и от другого, а не затачиваться на что-нибудь одно. Конечно я пока еще только учусь пользоваться своим обострившимся обонянием, потребовавшим столь значительной перемены в строении черепа, дабы просто было место для размещения всего необходимого слоя обонятельных рецепторов.













261

Я вновь встретился глазами с девушкой, и улыбаясь сказал:
- Но вот что я вам скажу. Вам не идет этот розовый аромат ваших духов. Он слишком тяжел для вас, окутывает точно объемная одежда, делает вас слишком томной, слишком большой. Это не для вашей стройной фигуры. Вам нужно что то легкое, воздушное, оставляющее лишь мимолетный букет весеннего ветерка, оттенки фиалки, полевой ромашки, одуванчика. Прошу вас, выберите другие духи. 
- Спасибо, я подумаю.
Зарделась она в смущении. В помещение заглянул Николай:
- Мариночка, вы закончили? Уже время, нам нужно чтобы все было в лучшем виде.
В принципе она действительно расчесала мех на моей голове так, что не осталось ни одной всклокоченной пряди, поэтому я ответил за нее, подавляя ее попытку заговорить:
- Послушайте, скажите мне, где вы достали такого замечательного стилиста? Нет, я серьезно. 
Я встал со стула, пошел к человеку, не снимая с лица улыбку и дополняя ее интонацией голоса наполненной восхищением.
- Мне очень редко доводится встречать мастеров способных вот так, с ходу привести мою далеко нестандартную внешность в столь великолепное состояние.
Я обернулся.
- Спасибо вам, Марина, и простите что мне приходится покинуть столь приятную вашу компанию.
Кажется я таки довел ее до полного смущения, она посмотрела в пол, покрывшись краской. Я же вышел вслед за Николаем, оставляя Марину выгребать мою шерсть с расчесок и продолжая говорить:
- Просто замечательно, просто замечательно. Знаете, когда она перерастет работу у вас, найдет себе нечто более достойное ее искусства, вам нужно будет обязательно сообщить мне тот адрес, где она устроится работать. Так редко в наши времена можно встретить людей действительно умеющих делать свою работу, да еще и делающих ее увлеченно и с любовью. Скажите, это вы подбирали персонал?
- Вообще-то нет…
- Тогда передайте ему мою благодарность. Как сейчас принято называть эту профессию? Кадровик? Менеджер по персоналу?
- Да, менеджер.
- Не важно. Названия меняются то и дело, следуя то одной, то другой моде. Важно другое, он, или она?
- Вера Артуровна.
- Значит она, нашла действительно хорошо работающего человека, а значит прекрасно сама справляется со своими обязанностями. На самом деле это тоже искусство, определить подходящего человека среди столь большого числа разведшихся в последнее время недоучек.
- Странно, а Любовь Ивановна жаловалась на нее.
- Ах оставьте.
Я посмотрел на человека придав лицу немного хитрое выражение:
- Скажу вам по секрету, что мой нос чует тут лишь только примесь обыкновенной женской зависти. Но только вы никому.
- Нет, что вы.
- И так, все готово? Я ведь правильно понимаю что все будет в записи?
- Совершенно верно, материал будет завтра или послезавтра, возможны небольшие задержки.
- Конечно, конечно, технические сложности.
К нам обернулась женщина, спорившая с техником и требовавшая перенаправить освещение чтобы оно не давало тени, какой именно я так и не понял. Ее взгляд скользнул по Николаю, задержался на мне. Темноволосая женщина приятной наружности, одетая в строгий темно-фиолетовый костюм с нитью жемчуга на шее была вполне знакома мне по вечерним новостям, и паре других программ более развлекательного толка нашего городского телеканала. Что интересно, грим выглядел несколько аляповато, излишне ярко, не так как на экране. Видимо именно для камер он так и наносился.
- Здравствуйте Николай Федорович.
- Любочка, здравствуйте, позвольте представить, Матвей Сергеевич.
Она едва заметно замявшись протянула руку. Я аккуратно взял ее когтистой рукой, изящно склонился в едва заметном поцелуе, поднял голову, и с улыбкой заглянув в ее карие глаза сказал:
- Очень приятно познакомится. Знаете, я не раз видел вас по телевизору, но экран к сожалению не может передать гармонию ваших жасминовых духов с нитью жемчуга украшающего вашу шею.
- Спасибо.
Благожелательно ответила она мне, измеряя взглядом с ног до головы.
- Вы так собираетесь сниматься?
Я тихо засмеялся. Меня уже несло, несло тем потоком в котором я становился душой компании, в котором выпивал досуха внимание людей, шокируя и ошеломляя их, переламывая недоумение и даже испуг от моей внешности эпатажем и манерами. 
- Забудьте, забудьте, забудьте, прошу вас. Никому не нужна непонятная маска поверх строгого костюма. Если вы хотите снимать меня, то должны снимать живым, должны показать людям правду о том, что сняты границы человеческого тела и лишь только считанные годы отделяют нас от того момента, когда наступит новая эра, эпоха где человек станет инженером себя, проектируя и создавая свой облик так, как сочтет необходимым.
- Хорошо, прошу вас, присаживайтесь, и начнем. Текст знаете?
- Текст? Забудьте о тексте. Сейчас нет места маскам, потому что пришло время показать то, что никогда не было известно людям. Показать живо, эмоционально, без статики и наигранности.
Я окинул взглядом помещение, чувствуя скрещенные на мне взгляды казалось всего персонала. Альберт с Мартином стояли в стороне, и перешептывались о чем-то, но сейчас молчали глядя на меня. Я поднял голос, придал ему торжественность, и мой нечеловеческий акцент разнесся по залу столь громко, что его слышали все:
- В этот день идет съемка не просто обыденной новости. Нет. Это то, что перевернет мир подобно первой записи полета аэроплана. Подобно нечеткой хронике первого полета в космос. Мы готовы донести до мира пока еще только намекающую, пока еще только осторожную новость о том, что отныне мир уже не тот что был прежде, что совершен первый шаг в направлении неизведанном, в направлении когда геном человека, его плоть и кровь перестали быть оковами разума, и стали лишь только инструментом, что может быть перекован под нужды. Век двадцатый стал веком торжества стали и кремния. Машин и техники. 
Я чуть притих, перейдя на отчетливый, громкий но почти шепот:
- Когда-то кто-то увековечил свое имя став историческим свидетелем первых полетов, первых революций, первых достижений машиностроения. Век двадцать первый станет веком торжества плоти, в котором останутся в прошлом болезни и физическая немощь. Спорно, кощунственно, невозможно, да. Но реально и прогрессивно. 
Плавно я стал поднимать голос:
- Мы осторожны, дабы новое не вызвало слишком сильное потрясение, но тем не менее, мы первые. Вам выпала честь стать теми кто на век впишет в историю человечества первые кадры закладки первых камней новой дороги что затмит своим великолепием блеск стали технического прогресса направленного во-вне. Вам, простым операторам небольшого городка предстоит стать теми, кто прикоснется к сенсации после которой мир никогда не станет прежним. Не подведите меня.
Закончил я патетичной фразой, и пройдя к столу, сел за него стараясь двигаться максимально изящно, и дополнять плавность движения гибкостью хвоста. Последние подготовки, нарушили ее пред-съемочной суеты. Любовь садится рядом, на нас фокусируют софиты. Глаза будут светиться в камерах от этого света – мелькает холодная мысль. Я смотрю на Мартина, Альберта. Иностранец восхищен, и даже адвокат кажется удивленным. Только бы удержать это чувство, только бы удержать эту лавину что несет меня прямо сквозь людей, сметая малейшие страхи перед толпой, перед публичностью. Волной подобной той что направляла меня в кровавом угаре изничтожения живой плоти собак. Волной подобной, но иного вектора. Кажется что время замедлилось. Что-то настраивают, смотрят. 
Только бы удержатся. Я должен быть безупречным, безупречным несмотря ни на что, ни на мое волнения о том что меня могут обвинить в тройном убийстве, ни на то что на этом стуле со сплошной спинкой не получается протянуть хвост, и приходится неудобно сложить его в стороне, ни на то что на самом деле духи ведущей излишне резки. Наконец желанные слова:
- Камера! Мотор!















262

Я расплываюсь в легкой полуулыбке, слушая как Любовь начала традиционное приветствие:
- Добрый вечер уважаемые телезрители, с вам снова я, и сегодня в нашей студии Матвей Сергеевич, оказавший неоценимую помощь полиции в деле поимки особо опасной банды, промышлявшей ночными ограблениями вот уже несколько лет, оставаясь неуловимой в области и курсирующей от города к городу. Как нам стало известно, на их счету ни один десяток преступлений. Они нападали на самых беспомощных, на женщин, одиноких мужчин возвращавшихся домой. Нападали подло, со спины, без жалости ломая любое сопротивление, оставляя за спиной избитых и искалеченных, и скрываясь в ночи. После нескольких нападений, меняли город путая следствие. И вот наконец, благодаря жителю нашего города их кровавый путь оборван. И так Матвей, здравствуйте. Пожалуйста расскажите нам о той ночи.
- Здравствуйте. Вспоминая о том событии, я прежде всего хочу сказать, что я сделал не более того что должен был сделать любой мужчина на моем месте. Можно сколько угодно обвинять силы правопорядка в том, что они не справляются со своими обязанностями, нельзя просто поставить дежурного на каждую улицу. Это прежде всего наш долг, как граждан, пресекать творимые на наших глазах преступления. Я не призываю отчаянно бросаться в схватку тех кто считает себя не способным на это, но простой телефонный звонок о том, что под вашими окнами кого-то грабят уже поможет поймать преступников быстро, и покарать их. И мне глубоко жаль о том, что именно равнодушность во многом привела к столь долгому похождению преступников.
- И все-таки, расскажите о той ночи.
- Дело происходило у банка. По вечерам я совершаю пробежки, чтобы поддерживать себя в форме, и в тот день весьма запозднился. Тогда-то я и услышал крики, и побежал на них. Конечно это могла быть и просто потасовка, возможно там уже была полиция, но если все будут находить причины не обращать внимание на такие признаки, то самые дерзкие преступления будут твориться без свидетелей. Добежав до места я собственно говоря и увидел сам факт нападения. Мужчину, вероятно возвращавшегося от банкоавтомата, окружили двое парней, с бейсбольными битами в руках, третий стоял в стороне, наблюдал за происходящим. Как это принято говорить «стоял на стреме», извините за подобное выражение. Естественно я не мог пройти мимо, когда увидел что один из них ударил мужчину. Я бросился к ним с криком, и если честно тут мне во многом повезло, увидев меня они просто пустились наутек, сели в машину и рванули с места. Тот который наблюдал не успел, и просто побежал прочь. Знаете, со стороны наверное ситуация выглядела даже забавной.
Я усмехнулся.
- Все просто рванули в разные стороны, включая и мужчину. Машину было мне не догнать, мужчина похоже в срочной медицинской помощи не нуждался, и я вполне очевидно погнался за убегавшим преступником. Чтобы пресечь подобное, необходимо задержать хоть одного, кого сможет допросить полиция. Надо сказать что погоня вышла не слишком долгой, и нас заметила патрульная машина. Естественно что они не могли не обратить внимание. Мне удалось нагнать его и повалить, когда нас настигли патрульные. Надо отдать им должное, они быстро разобрались в ситуации, задержали преступника, и выслушав меня связались с дежурными. Как я потом узнал, дальнейшая поимка остальных членов банды заняла не много времени, но они оказали отчаянное сопротивление, и погибли разбившись на машине, в отчаянье пытаясь уйти от неизбежного правосудия.
- Да, совершенно верно. Как оказалось, это была жестокая и отчаянная банда, настоящие головорезы. И все-таки, они так легко пустились спасаться бегством. Как вы думаете, могло ли это быть следствием вашей, несколько неординарной внешности?
- Конечно. Думаю увидев меня ночью, они приняли меня за какого-нибудь оборотня. Иногда люди бывают очень суеверными. Знаете, если честно я ожидал что они попытаются напасть на меня, и потому держал наготове баллончик со слезоточивым газом, который ношу для самообороны.
- Вы считали что он поможет против троих?
- Конечно, если правильно использовать. Поэтому я и заходил так, чтобы ветер дул от меня к ним. Эффективность слезоточивого газа многие недооценивают. Кроме того я не собирался вступать в драку без крайней необходимости. На самом деле мне следовало сразу звонить в полицию, но у меня просто не было времени. Я сразу понял что если их не остановить, то после первого удара последует второй, а затем уже не факт что я успел бы до того, как понадобилась бы помощь скорой помощи. А возможно бы, что еще хуже, и не понадобилась. 
- Но тем не менее это было очень опасно.
-Возможно.
Я смотрел в камеру, мое лицо приняло более серьезный вид.
- Но прежде всего я мужчина, а значит мой долг помогать людям в беде. Просто идти и помогать, оставив досужие размышления на поиск причин не делать этого другим. Да, я старательно поддерживаю свою физическую форму, ежедневный бег, гимнастика, занятия в спортзале. Но разве это не то что делает мужчину мужчиной? 
- А тот мужчина которого вы спали, что он сделал?
Я вновь улыбнулся своей чарующей полуулыбкой:
- Самое разумное в его положении, бросился на утек.
- Оставив вас против троих?
- Оставив мне возможность убегать от разъяренных упущенной жертвой бандитов, оставляя на их пути облако газа. Самая разумная тактика, на которую я и рассчитывал изначально, чтобы протянуть время, и хорошенько запомнить приметы для того чтобы дать полиции возможности сделать свою работу. 
- То есть, на самом деле вы не собирались вступать в драку?
- Ну конечно же нет. Моя цель была пресечь преступление, дать возможность жертве скрыться или протянуть время до прибытия помощи. Извините, но я не Рембо чтобы в одиночку раскидывать троих, и тем более давать им возможность выставить себя в роли жертв неожиданного нападения. Тем не менее вероятность рукопашной схватки я также рассматривал. 
- Несомненно, это героический и отважный поступок. Скажите, что вы испытывали совершив его?
- Героический?
Я изобразил на лице крайнее изумление.
- Простите, но я не вижу в нем ничего героического. Когда молодая девушка отчаянно отгоняет бандитов напавших на незнакомого ей человека, это героизм. Когда маленький ребенок вытаскивает еще более младшего, это героизм. Когда старуха не остается равнодушной и открыв окно криком отпугивает бандитов, это героизм. Когда здоровый крепкий мужчина делает подобное, он просто исполняет свой долг. Героизмом можно назвать только выбор профессии, где подобное нужно делать каждый день по долгу службы. Врач, полицейский, спасатель, пожарный, вот профессии в которых людей можно назвать героями только за то что они выбрали их. А я просто не остался равнодушным. 
- Наверное в ваших словах есть что-то правильное. Что то такое, что все мы неуловимо теряем в это время.
Ведущая тоже посмотрела в камеру, говоря уверенным и задевающим где то в глубине тоном.
- Во время когда равнодушие и безразличие все больше охватывают общество, когда в обыденной вежливости, уверенности, исполнении гражданского долга уже видится устаревший героизм. И каждый раз радует, что все-еще находятся люди, которые помнят что такое долг, честь, совесть, участие к другим людям. Даже если эти люди становятся отличны от других. Матвей. Я хотела бы спросить вас о вашей, скажем так, необычной внешности. Насколько я знаю, она искусственна, но тем не менее это не странная маска, или как иногда называют в некоторых субкультурах подобную одежду, не фуррсьют?













263

- Конечно нет, это и есть мое настоящее тело. 
Я немного покачал головой, провел руками по лицу, старательно скрывая за небрежным жестом длину когтей в мехе. Усмехнулся, передернув вибриссами.
- Можете даже потрогать если не верите.
Ведущая действительно прикоснулась к моему обнаженному предплечью, и сказала:
- И правда, необычные ощущения. Но ведь вы человек?
- Конечно. Это всего лишь генетическая модификация, пока экспериментальная. Я знаю что это вызывает удивление, но это такое же удивление, которое вызывал в начале прошлого века телевизор и автомобиль. А сейчас они совершенно привычны. 
- Экспериментальная генетическая модификация. Звучит и правда необычно. Скажите, как вы решились на подобное?
Короткий вздох, легкая полуулыбка, мечтательный взгляд в камеру. Голос наполняется вдохновением на неостановимой волне разговора:
- Знаете, в детстве я всегда завидовал тем, кто был первым. Кто первым полетел на примитивных, фанерных дельтапланах. Кто первым принял металл только что построенных промышленных гигантов, кто первым достиг северного полюса, кто первым погрузился на дно океана, кто первым вышел в космос. Понимаете, они были первыми кто шагнул за горизонт на который другие люди только смотрели. Порой под неодобрительные крики: «Куда ты! Это опасно! Зачем так рисковать!» Но они были первыми, понимаете?
Я выдержал небольшую паузу.
- Первыми кто превратили невероятную, невозможную мечту в жизнь. Но мне казалось что двадцатый век исполнил все мечты. На планете не осталось неисследованных уголков, даже космос покорился нам, и вроде бы уже везде были первые. Но однажды, я узнал что есть направление, направление технического прогресса еще не ведомая. Инженерия человеческого тела, генная инженерия. Направление в котором человек сможет преодолеть свои слабости, исцелить свои болезни, стать из человека сверхчеловеком, прекратить быть рабом своих машин, и получить их силу в свое тело. И тогда я подумал; да, это риск. Да, это ненадежный дельтаплан который может просто развалится в воздухе. Да, сейчас это почти ничтожные изменения, лишь немного делающие сильнее и развивающие в человеческом теле немножко преимуществ которыми обладают животные над человеком. Но вот он, мой шанс. Быть первым, быть испытателем. Посмотрите на самолеты что порой видны в небе. Они надежны, они за часы доставят вас на другую сторону планеты, они сожрали расстояния, сделали возможным посетить любую точку земного шара в комфортных и удобных условиях, столь удобных, словно вы едите в соседний город. А где бы они были бы если не те, кто сел за штурвал шаткого, ненадежного аэроплана, нацепил на глаза нелепые летные очки, единственной зашитой от ветра, и поднял свою экспериментальную машину в воздух? Мне не дано было быть инженером создавшим принципиально новое. Но у меня появился шанс стать тем, кем я всегда мечтал быть. Стать испытателем. Вы говорили о героизме, так вот, если мне и есть чем гордиться в своей жизни, так это тем, что я приложил руку к закладке первого камня на новой, пока еще неведомой дороге, которое однажды сделает нас столь же надежными, избавленными от несовершенств и болезней, как и сталь наших машин.
Повисла тишина. Выдержав подобающую паузу, Любовь продолжила:
- Действительно, открывающиеся перед человечеством горизонты велики.
Теперь она работала на камеру.
- Болезни, как врожденные так и приобретенные, недостатки, инвалидности. Со временем на этом пути может быть исправлено все. И кто знает какие великие открытия могут ждать нас. Можем ли мы однажды выйти на полюс без тяжелых шуб? Погрузится на дно океана без акваланга? Выйти в космос без скафандра? Не знаю. Но глядя на Матвея, я надеюсь что однажды так будет, и мы действительно станем сверхлюдьми, и наши дети, взглянув на нас скажут; «как вы жили такими несовершенными?» А мы только улыбнемся в ответ, как улыбаются наши бабушки и дедушки когда мы спрашиваем их, как они жили без телевизоров, компьютеров и всего того что для нас стало обыденностью. Но я хотела бы спросить вас о дне сегодняшнем. 
Она вновь повернулась ко мне:
- Что сейчас вы чувствуете пережив подобное?
- Если говорить о том что больше всего меня поразило когда я обвыкся, так это то, что я забыл про усталость. Что я узнал мир с другой стороны, со стороны бесчисленных запахов. Я их почуял столь ярко, сколь видит мир полуслепой человек которому вернули безупречное зрение. Я даже могу сказать что у вас на завтрак был омлет, а ваши вчерашние духи имели гвоздичный оттенок. 
Я улыбнулся ей.
- Теперь для меня это столь же ярко как цвет вашей одежды. А еще я узнал что ночь совсем не темна. Думаю внимательные зрители уже заметили отблески моих глаз подобные кошачьим. И я действительно вижу в темноте так-же хорошо как и кошка. Пока все приходится нести вместе с необычной внешностью. Например для обоняния необходимы носовые пазухи большого размера, длинное, почти собачье лицо.
Я повернулся к камере боком, демонстрируя длину морды. Не знаю, правду ли я говорил насчет необходимости длинной морды для острого нюха, но какая разница? Вряд ли среди зрителей много людей способных компетентно опровергнуть это утверждение.
- Придавать ей более завершенный, более звериный облик оказался просто более эстетичным. Представьте например подобное изменение на вашем лице, только в длине носовых пазух и челюстей, представьте как бы это выглядело?
- Наверное вы правы. Значит эстетическая сторона тоже учитывается. Скажите, а как люди реагируют на вас?
- Зачастую доброжелательно, удивленно, иногда даже растерянно. 
Я усмехнулся.
-Порой пугаются, пока не узнают меня поближе. На самом деле мы живем в прекрасное время, когда люди имеют некую психологическую готовность к новому, к тому что изменит их жизнь. 
- А негативные реакции?
- Тоже бывают. Я стараюсь избегать контакта с такими людьми. Знаете, я с оптимизмом смотрю в будущее. Я надеюсь что человечество изживает последние капли своей ксенофобии, межрасовой, межрелигиозной ненависти. Сбрасывает последние оковы средневековых предрассудков, ненависти, страха.
Мой голос внезапно посерьезнел. 
- Потому что человечество уже не имеет право быть жестоким и глупым ребенком. Его мощь достигла таких высот, что не измени мы себя прошлых, откатись к варварству и невежеству, и на истории человечества будет поставлена внезапная и кровавая точка. Крестовые походы средних веков убивали сотни тысяч. Крестовый поход атомной эры уничтожит планету. 
- Что ж, спасибо вам что уделили нам внимание. Сегодня у нас в студии был Матвей Соломин, человек действительно необычный, и зовущий нас заглянуть в новый век в готовности увидеть там чудо. С вами была Любовь Соболева, до встречи в завтрашних новостях. 
- Стоп! Снято!
Я прикрыл глаза, странное чувство продолжало пылать в груди. Как же я врал. Как же я самозабвенно, убедительно врал перед тысячами людей что увидят меня. И они поверят. Они должны поверить. Потому что среди потока лжи, я говорил и немного правды. Правды о своих мечтах. 
- Так, еще дубль.
Донесся до меня голос Николая.
- Сейчас, только в порядок себя приведу.
Ответила Любовь. Я открыл глаза, и вновь взглянув на людей все с той-же уверенностью, сказал:
- Хорошо. Можно воды?
В горле пересохло. Наверное от света софитов. Я порадовался что был в футболке. Хотя бы не так жарко. Кто то сунул мне бутылку с минералкой. Я отпил, поморщился от того что она газирована. Парень сунувший мне ее немного испугался:
- Ой, извините, вы не любите с газом?
- Забей, я не уточнял что хочу без газа.
Ответил я, и сделал еще глоток. Через десять минут все повторилось.












264

Мы провели тут время до самого вечера. Хорошо еще что меня отпустили в столовую поесть, где я пообедал под прицелами десятков глаз. Челюсти начали натурально уставать от из-раза в раз повторяемых слов, немного вариаций, немного других интонаций. Я не протестовал. Все должно быть отточено до совершенства, как я затачиваю свои когти. Я старательно скрывал их. В быстрых жестах, в подогнутых пальцах, в сложенных руках. Люди должны увидеть милого и симпатичного полузверька, увлеченно зовущего к мечте, и с серьезным видом говорящих о ерунде вроде героизма и самопожертвования в эту эпоху декаданса, нигилизма и псевдорелигиозного упадка. Мертвенное пламя зажигалки способно зажечь жаркий костер в сердцах, главное чтобы никто не знал о том, что заботит меня на самом деле. 
Я распрощался со съемочной группой, умудрившись пожать руки даже самым подсобным рабочим, и обворожительно улыбнувшись пожилой технички, и вскоре ехал в машине Альберта к его кабинету, ставшим почти что штаб-центром этой пиар-акции. На меня навалилось острое чувство того, что маска все еще лежавшая на моем лице тяжелее чем спринтерский марш-бросок с грузом в пару центнеров за спиной на марафонскую дистанцию. Но нельзя прекращать играть. Как же я хотел отдохнуть в заброшенной деревне, вдали от людей. Только бы Альберт все уладил, а Мартину настолько бы понравились мои актерские таланты, что он бы продолжил оплату услуг адвоката. 
Мы вышли из машины, поднялись в кабинет, и когда дверь закрылась, Мартин наконец выплеснул свои чувства:
- Это великолепно! Просто великолепно! Знаете, я даже такого и не ожидал.
Альберт был более сдержан:
- Если позволите, то я считаю что поднимаемые темы были немного, рановаты.
- Нет, все великолепно! Просто отличная работа.
Играть. Главное играть, потому что сейчас будет очень тяжелый разговор. Наверное самый тяжелый разговор что у меня был с Альбертом. Я проше к креслу, тяжело в него рухнул, накрыл глаза рукой. Мартин продолжал говорить:
- Самое прекрасное, продолжайте в том-же духе, и мы свернем горы. И позвольте спросить, что за Пиррова победа?
Я тихо рассмеялся. Потусторонний, какой-то лающий, или тяжело выдыхаемый, нечеловеческий смех вырывался из моей пасти все сильнее и сильнее. Я доводил его до почти истерики.
- Ха-ха-ха. Никогда не слышали о Пирре? Который победил римлян положив почти все свое войско?
Он удивился, замер с вытянувшимся лицом и сказал:
- Я знаю кто такой Пирр, но почему в отношении с девушкой?
Альберт прошел к столу, сел за него растерянно глядя на меня.
- Потому что оказывается тухлое мясо для меня и на запах и на вкус приятные. Гиена говорите? Ну вот, я и узнал о том что фарш бывший у нее в холодильнике давно протух только тогда, когда она зашла через несколько часов после того как я наелся котлет из него, и предложил оставшиеся ей. 
Мартин опешил. Он невнятно пробормотал:
- Извините, действительно неловко вышло, но ничего, наверняка все наладится.
- Плевать на нее. Я понимаю причину по которой она вдруг предпочла своего прошлого парня и отвергла меня.
Жестко сказал я.
- Переживать я уже больше не намерен, тем более что это меньшая из моих проблем. Альберт Матусевич, вы знаете что произошло в ночь со среды на четверг на этой неделе в городском парке?
- Нет.
Ответил он включая компьютер. 
- Тогда посмотрите. 
Сказав это я вновь развалился в позе бесконечной усталости. Мартин бегал взглядом с меня на него, и едва удерживался чтобы не спросить о чем я говорю.
- Трое человек были найдены мертвыми в городском парке, предварительная версия, отравление суррогатным алкоголем.
Он поднял на меня взгляд, и коротко сказал:
- Рассказывайте.
Вот так, сухо и по делу. Обожаю его за это.
- В ту ночь я был с ними. Отдыхали. На этот раз я старался не злоупотреблять, наврав им что после модификации меня развозит с пары кружек пива. Сделал вид что дремлю, и правда задремал. А парни с веселого района.
- Веселого района?
Недоуменно спросил Мартин. Альберт пояснил ему:
- Своеобразное местное гетто, населено в основном алкоголиками и наркоманами. Самый криминально неблагополучный район города.
- И вы там ходите?
Поразился Мартин. Я вскочил со стула, стремительно прошагал к окну уставился в него и заговорил:
- Причина и следствие. Проклятье, люди всегда путают причину и следствие.
Я резко обернулся и почти прошипел:
- Ну конечно я общался и с такими. Я могу говорить с кем угодно, от бомжа до директора. Разве что только на приеме у Английской Королевы не был.
- Ну насчет Английской Королевы обещать не могу, но некоторые скажем так правящие круги заинтересовались нашей работой, и возможно при нашем сотрудничестве вам доведется и с ними пообщаться.
- Вот только свободно говорю я лишь по русски.
Ядовито ответил я. Общение, пиар, реклама. Кто не захочет себе четыреста лет жизни за деньги? Пусть и за огромные деньги. Главное предоставить ухоженную и симпатичную зверушку которая проживет столько. И меня словно посетило холодное озарение, складывающееся из того интереса, что проявлен ко мне. Несомненно он вызван тем что я успешно социализировался. Я показал необходимые задатки, из подопытного стал успешным продуктом, и теперь надо мной идет дальнейшая работа, уже иного плана чем модификация. 
- А теперь скажите мне, сколько из модифицированных живы по ныне? Нет, я не хочу знать сколько из них погибло от неудач, скажите, сколько из них было убито людьми по возвращению домой?
- Извините, что?
Мартин явно растерялся, я подошел к нему, оперся руками на спинку кресла на котором сидел:
- Хорошо, облегчим вопрос. Больше или меньше половины?
- Ну вы понимаете, бывают эксцессы которые порой…
- Я не хочу знать!
Почти взревел я, и тут же умолк. Вот оно. Мне нужна истерика. Мне нужно сыграть истерику. Одним махом я вскочил в кресло, и развалился в нем перекинув ноги через подлокотник, и сжимая лицо руками. Висела звенящая тишина, люди ждали пока я нарушу ее. Я заговорил тихо:
- Я общаюсь. Я работал в магазине. Иногда люди приходили поглазеть на меня и потыкать пальцами. Я улыбался им. Иногда они переходили приличия. Я снимал улыбку с лица, начинал говорить строже. Иногда они шли еще дальше. Порой я отводил их в уголок, и давал очевидные намеки что перед ними вообще-то хищник покрупнее волка, который может и рассвирепеть. Дальше они не заходили. Я общаюсь. Мило, приветливо. Мне нравится знакомиться с самыми разными людьми. Можно сказать, нравится быть в центре внимания.











265

Сказав эту полуправду, я оторвал руки от лица, и посмотрел на людей:
- Так что не удивляйтесь некоторым моим знакомствам.
- Да, я все понимаю.
Ответил Мартин, и я продолжил, под внимательным взглядом Альберта:
- Хорошо. Я проснулся тогда от шума. Мои, скажем так, приятели умудрились в моем присутствии ограбить прохожего. Естественно мне не нужны эти проблемы, но я просто не ожидал такого, что кто-то пойдет в одиночку по пользующейся дурной репутацией части парка, посреди ночи, мимо компании выпивших гопников которые к тому же ясно видны под светом одной из редких целых ламп. Я пошел за ним, чтобы извинится, предложить денег за отобранное и уговорить не писать заявление. Я нагнал его у его машины, и меня впервые охватили подозрения. Альберт Матусевич, куда по вашему мог идти посреди ночи человек с пакетом полным продуктов и алкоголя по пустому парку, если в округе уже пару часов как закрылся последний магазин?
- О Боже. Алкоголь был отравлен? 
- Именно. Прекрасный способ почистить улицы от гопоты, да?
Я вновь рассмеялся. 
- И когда вы вернулись, они были мертвы?
Поразился Мартин. Я ответил ему нервной улыбкой:
- Нет. Их окружило пятеро крепких ребят, с явным намереньем намять бока. И я решил что это и есть ловушка, подставить подсадную утку, а потом провести физическое внушение о том, как это не хорошо грабить людей.
- А что с отравителем после того как вы его нагнали? 
Спросил Альберт.
- Ну, мы мило поговорили, я предлагал ему деньги, а потом он внезапно выхватил газовый баллончик, отгородился от меня облаком газа, и удрал на машине. Когда я вернулся, ситуация была уже не та чтобы тихо уйти. На счастье я был знаком с одним из той пятерки, в спорткомплексе познакомились. Он взял с меня обещание что эта троица больше не будет безобразничать, я предложил ему водки. Той самой отравленной водки.
- Вы не почуяли яд?
Удивился Мартин.
- Представьте себе, нет. Метанол и этанол или не различимы по запаху, или отличаются столь слабо, что мне нужно тренироваться отличать их. На его счастье он отказался. А вот я выпил.
Улыбка перешла в почти оскал. Альберт смотрел на меня с недоумением, а Мартин растянулся в улыбке:
- Потрясающе! Работает! Правда работает! Наша работа, долгая работа наших ученых по подбору такой биохимии организма, что он сможет переносить почти любые яды работает! Великолепно!
- А уж я-то как рад.
Отозвался я в ответ.
- Да, конечно, извините. А потом они тоже выпили?
- Потом я наорал на них за то что они меня упоминали, и ушел. Дорогой встретил четвертого из их компании.
- Четвертого?
Переспросил Альберт.
- Да. Мы отослали его за водкой, да он настолько задержался, что эта троица решила грабануть прохожего пока я спал, вместо того чтобы спокойно попить пива. Я наорал и на него, и ушел. Он нагнал меня с ужасом на лице, а когда я спросил какого хрена ему еще нужно – убежал. Я не задумался над этим. Все встало на свои места, когда сегодня с утра я прочел эту новость. 
Альберт сидел задумавшись, и дослушав меня спросил:
- Еще свидетели были? 
- Нет. Пять человек с Максимом, знакомый из спорткомплекса, и Славик. Везучий обитатель веселого района умеющий долго искать водку в нужный момент.
- А что если…
Я оборвал Альберта:
- Вряд ли. Сегодня утром он был не в том состоянии чтобы врать мне. Или у него поистине стальные нервы. Ну и семейка скажу я вам. Мать даже не проснулась, бабушка в комнате уже несколько месяцев мертвой лежит. Настоящая мумия. Как выяснилось, мамаша поймала его с водкой, отобрала, и он бегал перерывать свои нычки.
- Вы были у него с утра?
Удивленно спросил Альберт.
- Конечно. Первое что мне пришло в голову когда я узнал новость, так это то, что началось. Радикальная борьба с изменением генома человека. Но сейчас я склоняюсь к версии того, что это и правда была охота за гопниками. Своего рода маньяк. Я на скорую руку нарыл в новостях пару подобных случаев в других городах. Массовое отравление суррогатом. Я прекрасно запомнил его лицо. Лицо человека, который пытался отравить меня.
Зловещая улыбка исказила мои губы. Альберт встрепенулся:
- Так, только пожалуйста, без глупостей. Предоставьте эту работу полиции.
- Для которой я первый подозреваемый? Тем более что Максим подошел ко мне вчера, и делал некоторые намеки которые я понял лишь сегодня. Он намекал что одобряет якобы мои действия по уничтожению этой троицы, и все они будут молчать.
- Альберт Матусевич, в свете грядущих событий я бы не хотел обнародования таких подозрений, вы понимаете?
Встрепенулся Мартин.
- Я бы предложил отправить Матвея на обследование прямо сейчас, но опять проволочки, согласование документов займет еще некоторое время. 
Шанс. Шанс скрыть свои истинные мотивы, шанс надеть маску. 
- Это хорошо, но сейчас лучше всего организовать охрану…
- Нет.
Альберт осекся когда я прошипел это. Я оторвал взгляд от пола, поднял на него. Он едва заметно вздрогнул.
- Я не буду его искать. Но и прятаться не могу. Не имею права. Я не сломался когда вернулся в город. Когда впервые выходил на улицу под испепеляющими взглядами людей. Я не сломался первый раз идя в гробовой тишине по магазину. Я не забился в свою квартиру превращаясь в изгоя сломленного обществом за свою непохожесть. Я переломал людей об колено. Научился улыбаться в ответ на страх и неприязнь. Научился идти сквозь толпу белой вороной. И если я сломаюсь теперь, испугаюсь жалкого психопата пытающегося избавится от свидетеля, я просто стану еще одним забитым зверьком, которые занимают большую часть вашей статистики. 
Мой взгляд скользнул на Мартина в такт словам. 
- А такую роскошь я позволить себе не могу. Вряд ли генетическая модификация исправляет психическую сломленность. А значит я спокойно дотяну до отлета. Если он нападет, что-ж. В честном бою ему меня не одолеть. Я сломаю или порву ему руку. В нечестном. Я сильнее и быстрее человека. Но в экстремальной ситуации… Возможно мне понадобится летальная самооборона.
Мартин сказал мне:
- В физическом плане вы не сильнее человека. Ну хорошо, не сильнее очень хорошо подготовленного человека. Наши работы по нейронной модификации только-только завершены, и мы сейчас испытываем их. Ваше тело в принципе подготовлено выдерживать синхронизированные мышечные спазмы, но нейронная система по новой методике не изменена. Упор в вашей линии делался именно на живучесть, переносимость негативных воздействий и…
- Базу для дальнейших разработок. 
Я закрыл глаза. Ну конечно, вот что он имел в виду говоря о вторичных модификациях. Я вспомнил мучительный процесс перерождения. Иногда мне казалось что я просто умру от боли. Человек не вынесет того что они хотят достигнуть. Нейронные модификации. Вот их секрет. Не открывая глаз я сказал:
- И я стану умным как ваши компьютеры?
- Какие компьютеры?
- Нейронные. В которых лучше всего работают алгоритмы ваших японских сотрудников.
- Простите, я знаком только с конечной продукцией, и то достаточно поверхностно.
- Понимаю, вы маркетолог. Человеческий мозг в мыслительной деятельности не использует и половины своего ресурса. Большая его часть используется для поддержания жизнедеятельности организма, процессов в теле, обработки сигналов с органов чувств. Это все огромные объемы информации, и на их фоне кора головного мозга отвечающая за разум, лишь верхушка айсберга, над огромной массой древних участков. А вы освободили, выкристаллизовали эту верхушку. Вот как вы достигли таких успехов.
- Простите, я и правда не знаю таких подробностей.
Он не врал. Я чуял это. Но они давно работали не только над телом, но и над мозгом. Искажение моего восприятия, один факт того что съедобное для меня тухлое мясо показало что мой мозг затронут модификацией. Может на уровне примитивных рефлексов, но затронут. А они хотят большего.











266

Они хотят такого, что превратит меня из забавной зверушки в сверхчеловека. В великолепный, желанный товар. Вот и все. Сделали ряд зверушек способных вынести дальнейшие опыты, и дали им время оклематься от пережитого, а заодно и стать интересной новостью для людей. И сейчас я поневоле связан ими. Связан тем, что без их помощи я окажусь в полном дерьме. Я был обречен на это с тех пор, как одна единственная вспышка агрессии, оправданная, направленная на самооборону, выела в моих сбережениях огромную дыру. Дальше будет хуже. Тот мужик просто идиот. Потому будут фанатики, фанатики которые захотят снять шкуру с богомерзкой твари, и так будет до тех пор, пока я не встану по пояс в груде изодранных трупов. Только тогда они начнут шипеть из углов, не решаясь напасть. 
- Если у человека в России есть деньги и власть, он может размазать семью с детьми по тротуару будучи за рулем в дымну пьяным, и в этом окажутся виноваты погибшие. Я не прошу этого. Я буду выкручиваться из неприятностей словами, угрозами, улыбкой и бегством. Я постараюсь причинить как можно меньше вреда если меня загонят в угол, ранить, но не убить. Но мне необходимо одно.
Мартин поежился под моим взглядом, Альберт задумчиво смотрел на нас сцепляя руки.
- Мне необходимо чтобы в ситуации когда я перестараюсь из-за числа напавших или их вооруженности, статья превышения самообороны обошла меня стороной. Вы делаете не комнатных собачек которые никогда не должны кусаться. Вы делаете людей совершеннее чем они есть, но иными. И измененные вами должны получить возможность защитить себя от ксенофобии не только юридически, но и при необходимости физически. Иначе никто не захочет быть русским в Чечне девяностых, или негром в Америке девятнадцатого века.
- Вы просите лицензию на убийство?
Нервно рассмеялся Мартин.
- Нет. На самооборону в государстве где обычному человеку она не дозволена. 
- Извините, но вы многого не понимаете.
Покачал головой Альберт.
- Конечно не понимаю. Потому что никто не дает мне полной информации. Да что там, даже вам не дают ее полностью. 
- Послушайте, право на самооборону у вас и так есть. Вы имеете полное право защитить себя от прямого и явного нападения. 
- Я прекрасно это знаю. А теперь скажите, когда в полиции будет пяток парней с порванными руками и ногами, утверждающие в один голос что они просто шли мимо когда на них напал психованный модификат, а арматуру, кирпичи и ножи они похватали в попытках защитится. Каковы мои шансы что будет принята версия о том, что именно они окружили и напали на меня по причине ненависти к не таким? 
- Это будет достаточно сложно…
- А если свидетелей нет кроме них?
- Тогда сложнее. Конечно все можно будет уладить…
- А если один из них сынок местного депутата решивший развлечься охотой на пушистого человекоподобного зверька? 
- Послушайте, у меня прекрасная идея.
Вдруг сказал Мартин.
- Давайте мы изготовим под вас компактное видеозаписывающее устройство, с долгим ресурсом, оно будет решать подобные проблемы.
Я распахнул плащ, вынул из кармана видеорегистратор, и положил его перед удивленным Мартином.
- Давайте. Потому что эта штука имеет поганый ресурс, и едва видно пишет, хотя продавец в магазине уверял меня в обратном. Но без хорошего адвоката я всегда буду виновен если посмею защититься. А если я буду прятаться под кроватью, и ходить до магазина и обратно вдоль стеночки, то вам не нужно будет такое посмешище в качестве рекламы. 
- Послушайте, а может вам просто купить себе пистолет для самообороны?
- Мистер Чинк, мы в России. Спросите Альберта о том, насколько легко приобрести пистолет тут легально, и какую ответственность может понести даже полицейский применив оружие по долгу службы, если начальство не заботится его прикрыть. А теперь извините, позвольте мне пойти домой и отоспаться. Семки вымотали меня сильнее чем я ожидал.
- Конечно.
Ответил Альберт, и я пошел прочь, под пристальными взглядами двух людей. Уже у входа Альберт вдруг спросил:
- Скажите, как вы умудрились прожить столько времени не влипая каждый день в неприятности?
Я остановился, и полуобернувшись с улыбкой заговорил:
- Первые два месяца мне было страшно дойти до соседнего магазина. Я проскальзывал от подъезда до него в надежде что меня никто не заметит. Потом я стал переламывать себя, устроился продавцом в книжный. Я учился держать себя перед людьми, держать в любой ситуации, но все равно приходил туда самым первым, чтобы бежать как можно более рано, пока все спят. И уходил бегом, чтобы никто не мог меня слишком долго разглядывать там, где я не готов полностью держать себя. Я бегал по пустырям и лазил по крышам гаражей, потому что там было безлюдно, а редкие хозяева машин постепенно ко мне привыкли. Потом я стал рисковать появляться на улице и среди бела дня, как и все люди. А потом одному идиоту вздумалось потыкать в меня ножом. Полгода я был никому не нужной серой тенью, и забавной зверушкой на которую можно сходить посмотреть вон в тот книжный. Теперь я стараюсь жить полной жизнью, но как видите гладко не выходит. Может я сам дурак, может так события складываются. 
- Хм, просто ситуация несколько необычна.
- Что вы, вполне обычна. Просто девять из десяти людей сядут дома, и забудут про то, что случилось с ними. Восемь из этих девяти так и никогда не окажутся ни в роли свидетелей, ни в роли подозреваемых. Успокойтесь, я не стану ловить этого маньяка. Я предприму действия только если он попытается убить меня. 
- Я постараюсь организовать завтра или послезавтра неофициальное снятие ваших показаний. Фоторобот и тому подобное. 
- Неофициальное?
- Да. Только прошу вас, не зарывайтесь. 
- Я стараюсь. Честно, стараюсь. Просто к моей шерсти слишком легко липнет репей. Простите что так вас загружаю.
- Ничего, это моя работа.
- До свидания.
Сказав это я вышел из кабинета, и замер пытаясь унять дрожь бившую тело. Просто нервы. Слишком морально тяжелый день. 
- А что, и правда так сложно организовать ему оружие?
Раздался голос Мартина.
- Нет, если это хранимое в сейфе охотничье ружье. В остальных случаях понадобятся уловки. В том деле о самообороне я делал упор на то, что удар когтями нельзя признать использованием оружия, и он де-факто защищался без оружия против вооруженного нападения. Еще повезло что он сам вызвал скорую, а вокруг было много свидетелей которые хорошо поняли кто на самом деле виноват. Мне удалось даже добиться того, что он был отпущен под залог. Не знаю что было бы с ним окажись он в предварительном заключении, или тем более попади в тюрьму. 
- Ну, наверное он с соседом как-нибудь ужился бы.
- С соседом? С соседом он бы сидел если бы получил пожизненное. В остальных случаях он бы был в обычной тюрьме, где камеры человек на сорок переполнены раза в три, и уж поверьте, там бы ему легко не пришлось. А начни он защищаться, то вскоре бы оказался и в уютной двухместной камере лет на двадцать пять, или на всю жизнь. Ладно, парень достаточно умен чтобы стараться выходить сухим из воды. Главное чтобы он не попал в слишком липкую воду.










267

- А сейчас что?
- А сейчас я буду узнавать, идет дальнейшее следствие или нет. Если нет, то будет лучше если версия о некачественном алкоголе так и останется официальной. Знаете, я удивился увидев его в первый раз в бронежилете, но теперь я его все больше понимаю. 
- А маньяк?
Нервно спросил Мартин.
- Во первых отравитель, это не одно и то же. Во вторых, почему бы не нанять ему хорошего телохранителя? 
- Думаете он согласиться? Да и честно говоря он сам в еще какие телохранители сгодится. 
- Тоже вариант.
- Что? 
- Записать его в качестве телохранителя или охранника с правом носить оружие.
Пояснил Альберт.
- Только он ведь не умеет стрелять.
Мартин тихо ответил:
- Костно-мышечная спроектирована таким образом, чтобы за счет синхронизации мускулатуры и компенсации естественных треморов обеспечивать стабилизацию рук с высокой точностью.
- Что простите?
- Он может очень крепко держать оружие. Один мой знакомый, рассказывал о модификанте стрелявшем с рук из пятидесятого калибра. Прицельно стрелявшем.
- Пятидесятый калибр это половина дюйма?
Переспросил Альберт. Я удивленно замер, прекрасно понимая что это за оружие может быть.
- Да, двенадцать и семь миллиметров, извините, забываю что в России метрическая система калибров. Но надо сказать что тот модификат имел другую направленность, и отличался весьма крупными размерами и огромной силой. 
- Наследие военного прошлого ваших разработок?
- Наверное. Мы не хотим возвращаться к ним. Мало того что военные со своей секретностью так ничего толком и не добились, так это еще и негативно может сказаться на репутации генетических модификаций. Но предпосылки ценны. 
- И для чего же может пригодиться такая, как я понял твердость рук?
- Например микрохирургу. Сборщику микроэлектроники, любому человеку которому нужна способность делать что-то очень тонкое. Вы не представляете какое число людей не подходят для подобных работ чисто физиологически. Мы исправляем недостатки человека, пока слишком грубо, слишком сильно меняя, но не стоим на месте. И да, все условия нашей сделки остаются в силе, возможно даже будет их пересмотр в вашу пользу.
Я навострил уши еще сильнее.
- Хорошо, обсудим это позже. А пока у меня действительно много работы.
Услышав ответ Альберта, я прекратил греть уши, и поспешно ушел. 
На улице уже темнело, и по магазинам я не успевал. Моросил слабый дождь, и я накинул капюшон. Дорогой я оглядывался по сторонам, и если никого рядом не было, шарил по мусорным бакам. Примерно на второй помойке мне попался сломанный диктофон с целым корпусом, который я и взял. Тем не менее я продолжал поиски, а купив дорогой шоколадный батончик в круглосуточном ларьке, побежал в сторону городской свалки. 
Это было что-то вроде россыпи огромных цветных стекол, под которыми светили ярким светом мощные прожектора. Примерно такую аналогию для зрения я мог провести к своему носу. Запахи переплетались невероятными волнами. Что то кислое, что то сладко гнилостное, что то химическое. Жуткая смесь. Вместе с тем нельзя сказать что она вызывала у меня отвращение настолько, чтобы я в ужасе убежал. Я шел расшвыривая мусор ногами и палкой, в поисках чего-нибудь покрупнее маленького диктофона. На самом деле тут были целые богатства, к сожалению перемолотые гусеницами тракторов. В темноте я увидел неопрятную фигуру, идущую ко мне.
- Э мля, слышь! Ты кто такой?
- Ты бомж что ли местный?
Ответил я разглядывая его, и морщась от характерной вони, мало общего имевшей с ароматом тухлого мяса. Больше всего в ней было алкоголя и табака.
- А хоть бы и так, ты что забыл то тут? Я тута кормлюся.
- Да кормись на здоровье, я тут вообще по другому вопросу. У меня знакомая, дура, планшет разбила и выкинула. А в нем там деталь такая, данные хранит.
- Винчестер что ли?
- Он самый. Мне с него записи нужны, а машина то контейнера увезла. Вот я и ищу. Слушай, тебе не попадался? Я бы рублей сто заплатил.
- Не, я за сотку горбатиться не буду. А ты кто вообще? По голосу не русский, на чурку тож вродь не похож. 
Вот это да. Он меня и не видел. Для него я лишь невнятный темный силуэт в ночи. Я ответил:
- Сотку я тебе предлагал если он вдруг у тебя завалялся, а если поищешь, то и пару соток дам. 
- О, а это уже интереснее. Что за штука то?
- Да херня такая плоская, но толстая и тяжелая зараза. С экраном. Цвет уж звиняй, хрен его знает. У нее там примочки какие-то, каждый день корпуса меняла. Ну короче как книжка, только чутку потоньше. А так больше чем в палец точно.
Я говорил наобум, пытаясь только прикинуть размеры в которые влезет побольше заряда.
- Ну щя поищу. Ток не нае…и смотри.
- Да не нае…у.
Ответил я и продолжил рыться. Нечто ушло куда-то в сторону, откуда тянуло дымом, и виднелись отблески костра из-за каких то контейнеров. Интересного мне попадалось мало, в основном все слишком разбито. Один раз почти целый планшет, но тонкий до невозможности. Тем не менее я прихватил его.
Я ходил наверное с час, пока с того места куда ушел бомж, не раздались крики:
- Эй, любезный! Подь сюды! Во, такая штука?
- Ну-ка?
Отозвался я, и направился в ту сторону. Это можно было даже назвать соблюдением норм пожарной безопасности. Костер по крайней мере был разведен на железных листах, и огорожен железными контейнерами в обилии выкинутыми, когда им на смену поставили пластиковые. Там было три человека, одного я опознал как девушку, ну или бабку. Проблема в том, что я вышел лицом к костру, и они на меня посмотрели.
На таком расстоянии я все-равно был для них темной тенью, только с очень ярко светящимися от отблесков пламени глазами. Раздался синхронный и громкий крик трех глоток. Мужчины рванулись в разные стороны, а женщина завалилась, закатив глаза. Я бросился к ней, с отвращением оттаскивая ее ноги от костра. Подошвы ботинка на одной ноге и почти новой кроссовки на другой уже успели задымиться. Тем не менее устройство было, оставленное людьми, чьи крики сейчас стремительно удалялись. 
Довольно старо выглядящее нечто, толи планшет, толи вообще какая-нибудь электронная книга была весьма приличных размеров, толщины и почти килограмма веса. Наверное что-нибудь из первых устройств, или модель с большой автономностью. Во всяком случае массивно для тонюсинких планшетов обычно продававшихся. По размеру примерно с половину экрана моего ноутбука, и толщиной в полтора пальца. С огромной трещиной поперек экрана. То что надо. 
Справедливо решив что раз я нашел это на том месте где они были, и тем более меня так невежливо встретили, я ограничился сотней рублей свернутой в трубочку в качестве затычки на бутылку стоявшую поблизости, дабы они отпоили свою даму от шока, и скрылся в темноте с добычей, выкинув диктофон и тонкий планшет. 
Я вернулся домой, положил добычу под стул, и тщательно вымыл руки перед тем как жарить собачатину на ужин. После еды принял душ, на всякий случай помывшись пресловутым антиблошиным шампунем, бывшем в моем наборе наполовину созданных для человека, а на половину ветеринарных средств, и завалился спать, чувствуя безмерную радость от того, что разговор сложился гораздо лучше чем я думал.










268

Меня опять терзали кошмарные сны. Я шел по людной улице, внешне спокойный, с привычной улыбкой на губах. Но каждое окно смотрело на меня оптикой винтовки, каждый автомобиль взрыкивал двигателем в готовности с места рвануть на полной скорости, каждый человек держал руки в карманах, и я знал что там спрятано оружие, от ножа до пистолета. 
Я шел в привычном плаще, скрывающим фигуру и тяжесть бронежилета. Мохнатые кисти рук с остриями когтей тоже прятались в карманах. Шляпа прижимала надбровные вибриссы, скрывая длинную морду. Люди останавливались на мне насмешливыми взглядами, хмыкали, бормотали под нос, удивлялись, замирали, реагировали тысячами привычных реакций, а нечто во мне фильтровало бесчисленные лица в поисках угрозы. Но угроза шла от каждого. Я мог лишь выделять наиболее опасных.
Вот мужчина идет прямо на меня, даже не смотрит, позволив лишь один краткий взгляд. Но я вижу как странно он держит руку, и понимаю что он прячет в ней нож, нож для меня. Мы идем друг на друга сквозь толпу, неумолимо сближаемся, и наконец сталкиваемся. Вся драка заняла не более пары секунд. Я мягко схватил его руку с ножом своей левой рукой, коготь большого пальца впился между костяшками ладони, и я плавно потянул, разрывая сухожилия. Они лопались подобно струнам. Моя правая рука метнулась к его паху. Не к половым органам, нет, в ту полоску мягкой кожи, где таз переходил в бедро. Изгибы когтей погрузились глубоко в податливую плоть, зацепляясь за нить бедренной артерии. Я потянул руку обратно, превращая колотую рану в ужасающую рваную. Почти пятисантиметровый толстый и глубокий разрыв у основания ноги, из которого в штанину потоком хлынула кровь. 
Я лишь на долю секунды улыбнулся ему в стремительно бледнеющее лицо, и пошел дальше, слыша как он, сделав пару неуверенных шагов, осел на землю. Казалось никому не было дела до него, но вот, далеко за спиной раздались крики:
- Помогите!
- Человеку плохо!
- Врача!
Никто не будет кричать ради меня, мелькнула ледяная мысль. Я шел дальше, тщательно сканируя всеми органами чувств людей, в поисках опасности. Острее всего чувствовались те, кто был совсем рядом, в досягаемости моих вибрисс. Мне сильно хотелось укусить их. А поток все не кончался, бесконечный поток постоянной опасности, изматывающий и непрерывный. И только единицы были готовы реализовать опасность, но чтобы почуять их, мне нужно пропустить через рассудок гигобайты информации. 
Или отдать ее тому подсознательному холоду, что таится в той половине мозга, которая никогда не участвует в формировании разума, с глубины веков сохраняя за собой только лишь одну функцию, выживание любой ценой. 
Черная тень шла за мной. Огромная, черная тень с жуткими каплями стекающими с остриев когтей. От нее пахло кровью, и кислым запахом вспоротого брюха. Она заставляла людей инстинктивно отшатываться прочь, и с ней я шел в потоке точно волнорез, оставляющий за собой чистую область. Страх опьянял. Я уже понимал что эта тень вышла из меня после того как направила мою руку в смертоносный, короткий удар, и радовался ей, потому что она следила за моей спиной. 
Она шептала мне, требовала, убеждала. Она рассказывала мне о причинах по которой кошка любит играть с мышами. Нечеловеческий, убедительный, отработанный долгими тренировками, мой голос, говорил мне о том, что мои когти должны познать слабость плоти заранее, иначе когда мне придется защищать себя, я не смогу этого сделать. Он благодарил меня за это тренированное тело, позволившее ему закрыть и мое и свое брюхо от того удара, но жаждал большего. Он жаждал беспредельной, всесокрушающей силы, под властью которой будут гибнуть тысячи, миллионы посмевших покусится на мою жизнь. И он шептал мне о том, что Мартин сам многого не знает, потому что он радовался как ребенок когда я рассказал, что на меня яд не подействовал. 
Мартин сказал что я не сильнее человека, но тень опаляла мне уши жарким дыханием, говоря о том что физическая сила тренированного человека огромна, а в моем теле она дополнена и иным. И тогда я спросил эту пахнущую кровью тень, чем же она дополнена? 
«Мной». Ответила она. «Моей психопатической жестокостью, позволяющей наносить огромный овердамаг за короткое время». Старый игровой термин немного удивил меня, и я задумался над тем, что это значит. И в память мне пришла порванная на куски собака, которую я убил одни резким движением, сломав шею. Все остальное было избытком, направленным на собственную тренировку, и на то, чтобы даже самое выносливое тело, подобное моему, не могло перенести ярость атаки. 
И тогда тень показала мне это значение, показала когда люди вокруг исчезли, оставив лишь пятерых крепких парней, во главе с Максимом. Они усмехались, глядя на меня, они знали меня, они видели мою тень. В их руках было оружие, кастеты, бейсбольные биты. Они преграждали мне путь. 
Двое впереди толкнули меня, и умерли быстро. Мои руки взметнулись прямо в лица парней, когти точно попали в расширившееся от ужаса глаза, и я поднял их. Поднял двоих на вытянутых руках, сдавливая лица в стальной хватке тренированных рук, и жутких крюков когтей. Я не замедлялся, и делая следующий шаг обрушил их на асфальт. Обрушил с такой силой, что затылки раскололись об него в дребезги, оставив только страшную маску ставших плоскими лиц, с выколотыми глазами. 
Остальные ответили мгновенно. Один обрушил на меня биту, и я принял ее на руки, перехватывая основание. Максим попытался дотянуться до меня кулаком, но я отшатнулся когда вибриссы обожгло движением. От третьего я закрылся первым. Тень подсказала в чем мое преимущество. Дистанция борьбы, где люди не могут нормаль ударить даже кулаком, не то что битой. Они могли душить, выламывать конечности, но это я тоже мог. А еще я мог кусаться, щипаться и царапаться, а это было гораздо опаснее чем заломы. Мы сцепились в отчаянной борьбе. Раздались крики когда я вцепился когтями в чью-то руку, погрузив когти в предплечье до самой кости. Вот кто-то наступил мне на ногу, уперевшись в сталь защитной вставки, а в ответ я коротко ударил его по голени. Вот один из парней захрипел когда мои челюсти сцепились на глотке. 
Максим был умнее. Он выскользнул из этой кутерьмы. Он зашел туда где он был сильнее, и с размаху ударил меня по спине. Бронежилет абсорбировал удар ноги, а в ответ я извернулся, и следующий удар пришелся в капкан моих челюстей. Моих гиеньих челюстей, способных сокрушать кости. Он упал, закричал, ударил меня второй ногой по лицу, и вырвался из захвата. Ведь я никогда не тренировал силу укуса, шепнул мне ледяной голос, и все исчезло.











269

Я сидел в окружении пяти окровавленных тел, измазанный кровью с ног до головы и не стесняясь плакал. Я плакал и скулил, точно побитый и выкинутый на улицу котенок, я жаловался и стенал, говорил что все было внезапно, и показывал нанесенные мне раны. Ровный разрез от ножа, который я нанес себе сам, мелькнула холодная мысль, гематомы, почти не видимые под шерстью, приходилось раздвигать ее, разбитый ударом ноги нос. Я играл перед окружившими меня полицейскими, как играл признаваясь в убийстве собак. Но я не лгал на этот раз. Я и правда защищался, просто жестоко и отчаянно, потому что меня окружили. И все же сейчас я прятал острые когти под мягким мехом, как советовал мне ледяной голос, уверенно говоривший о том, что я не выиграю против всего мира. 
Я всегда притворялся, долго учился скрывать свои чувства под бесчисленными масками просто потому, что мне нельзя было замереть посреди магазина, и с искренними слезами на глазах заорать людям: «хватит смотреть на меня!» Нет, мне было необходимо скрывать свою растерянность и страх, и я полгода учился этому. Ледяной голос третьего я говорил мне о том, что мои когти и зубы только инструмент разума, инструмент которому есть свои меры применения, и свои грани использования. Я внимательно слушал его, плача и стеная, вопя о том что я не хотел, и они нападали, нападали, нападали, не отступали, били и били не давая убежать, и мне пришлось… Но я не хотел!
Мой взгляд столкнулся с внимательным, сплошным взглядом Альберта. Даже он верил мне.
Потом я был на огромной, заасфальтированной площадке. Это была дорога между домами, только невероятно широкая. Я стоял на ней в ночной тишине, и мои глаза резал яркий свет фар. Взревел мотор, и визг шин понесся ко мне. Я в последний миг метнулся прочь, рассыпая пакет бывший в руке. Из него рассыпались мои детские игрушки. Порох на марганцовке, термитная смесь, полимерный напалм, бензиновая бомба, триперикись ацетона, электрические детонаторы, нитка кустарного бикфордова шнура, баночка с аммоналом из петард, селитровая ракета, сернистая дымовуха, которой я однажды сорвал урок. Хорошо что тогда никто не догадался кто это был, детонатор из электрических часов поджег ее лишь через день, когда у меня было прочное алиби. Правда контрольную через неделю все равно писать пришлось, и я оставил такую уловку как глупую. 
Машина развернулась на меня, и рванула вновь. Я побежал от нее прочь, к домам. Вновь отскочил, выигрывая время пока она разворачивалась. Но дома убегали. Площадь ровного асфальта увеличивалась прямо под ногами, и я не мог укрыться запрыгнув в слепое окно, в котором поблескивала оптика. Я прыгал словно тореадор от быка. Пару раз я поцарапал машину, провел когтями по стали бока. Но это были лишь царапины на краске, больно рвущие когти. И тогда, холодная мысль напомнила мне о пакете. Я рванул к нему, в отчаянной жажде спасти себя. 
Белый фосфор получить не так сложно как кажется. Достаточно перегнать красный фосфор, в изобилии используемый в спичках. Главное не отравится и не загореться во время этой опасной работы. Горлышко бензиновой бомбы было заткнуто пробкой с маслянистой, грязно-желтой жижей. Конденсат белого фосфора в органике. Химический детонатор. Я сжал в руке бутылку с маслянисто-вязкой смесью бензина, скипидара и гудрона. Я расплылся в улыбке когда вспомнил это. Свалка, груда старых автомобилей. Я с самодельным коктейлем Молотова в руке. Мимо шел подвыпивший мужчина, и увидев меня, окликнул.
Я испугался, но он не хотел ругать меня. Он хотел попробовать сам кинуть это. Я послушно отдал ему бутылку, он чиркнул зажигалкой, и швырнул ее в кузова машин, в ореоле пламени от тряпки. Бутылка со звоном раскололась, и провалилась внутрь. Ничего не происходило. Мужчина удивлялся все сильнее, стал подходить. Я крикнул что слишком рано для безопасности, но он лишь отмахнулся. Он подошел к машинам, заглянул туда куда упала бутылка, и тогда пары вскипевшие от тлеющей тряпки взорвались. Огненный клуб поднялся в небо, из груды машины вырвалось жаркое пламя, опалив лицо мужчины, и он закричал отшатываясь назад. Как я бежал… Помню как я на секунду остановился, оглянулся, и увидел растерянно сидящего рядом с огромным костром мужчину, уползавшего все в той-же позе сидения на попе, и отчаянно матерящегося. 
С улыбкой я швырнул бутылку на капот машины, и вспыхнувшая на воздухе жидкость широко облила ее, прочно прилипая к металлу тяжелыми крючьями гудронных углеводородов. Я прыгнул в сторону, пропуская опаляющий мою шерсть огненный болид мимо, и оглянулся, глядя как он врезался в стену дома. Я рассмеялся, а из моих глаз смотрел лед, смотрел на то, как распахнулась дверь, и черная фигурка человека, в объятьях жаркого пламени, выскочила наружу. Он дико выл, метался, но его одежда горела так жарко, словно огнесмесь окатила не машину, а его самого, а может бутылка просто разбила лобовое стекло.
Огонь ширился, охватывал дом, и вот уже пылала все многоэтажка. А я смеялся жутким, нечеловеческим, лающим смехом, и смотрел как пламя поглощает все, игриво отражаясь в ледяной желтизне моих глаз, и ласково грея своими отблесками шерсть.
Я проснулся когда уже рассвело.











270

Еще рано до открытия магазинов. Надо позавтракать. Я открыл холодильник, и в нос мне шибанула кислая вонь. Острое обоняние мгновенно показало мне источник. Приоткрытый пакет молока. Я взял его, понюхал, попробовал. Остаток молока прокис, и вызывал отвращение. Решив что на блины тут слишком мало, я выкинул его в ведро, и вынес пакет с мусором. Холодильник пришлось немного проветрить от запаха, я не держу испорченные продукты, острый нюх делает их неприятными. Кроме мяса, мелькнула холодная мысль. 
На завтрак дожарил остатки собачатины с картошкой. Мина приобретала все более реалистичные очертания. Я прекрасно вспомнил необходимые пропорции, компоненты, детали. Разум обрисовал пути замен, аналогий, доработок, которые могут быть использованы. Я взял планшет, помыл его с мылом, и стал разбирать моим компактным инструментом, за едой. Да, электроника образца десятых, более массивная чем теперь. Она отправилась в мусорку. Остался только экран. Он был оборудован стилусом, тонкая пластиковая палочка в канале. Штырек предохранителя, только чуть-чуть переделать. Канал с аккумулятором мог вместить и обычную крону от машинки, только нужно вклеить ограничители. Клей, все что можно сделаю на клею. Так проще. 
Закончив с едой, я взял нож похуже, и раскаливая его на огне, посрезал из корпуса все лишнее, крепления платы, проводов, деталей. Оставил только четыре основных штырька, соединявшие на винтах половины корпуса, да части удерживающие экран. Удалять его не стал, с ним будет просто разбитый планшет. Времени все еще было рано, и на улицу я выходил с желанием просто поразмяться.
Короткий взгляд метнулся по сторонам. Все машины знакомы, нет ни одной чужой. Ничего подозрительного. Словно в ответ на стресс последний дней чувства обострились. Он не может знать где я живу. Пока не может. 
Я бежал в сторону гаражей. Ноги легко несли меня, не чуя ни моего веса, ни веса бронежилета, ни веса плаща из натуральной и толстой кожи. Он был почти как новый, только едва заметные вмятины от собачьих зубов. Бег всегда успокаивал. Я не знаю в чем секрет, иная ли мускулатура, иное ли строение ног, иной ли метаболизм, но я не уставал от него. Только летом мне становилось так жарко, что я начинал потеть, а порой и раскрывал рот, чувствуя как дыхание охлаждает язык. 
Вот и привычные гаражи. Я с разбега прыгнул, шагнул пару раз по стене, и вцепившись руками в крышу махом подтянул себя. Тень была сильнее. Она могла закинуть меня наверх одним прыжком, как тогда когда я перепрыгнул через автобус. Уверен я побил мировой рекорд по прыжкам в высоту. Тень мобилизовала все силы моего тренированного организма, насыщала меня неестественной силой, делала меня сверхчеловеком. Она просыпалась когда я был в состоянии аффекта. 
Нет, это не тень. Это и есть сам я. Просто отдающийся во власть гормонов и коротких рефлексов, обходящих стороной разум в экстренной ситуации, потому что разум становится слишком медленным в них. Это не что то особенное. Есть тысячи свидетельств того, что обычные люди демонстрировали невозможное в состоянии аффекта. Хрупкая женщина взлетала на высокий забор вместе с ребенком, когда на нее кидалась большая собака. Охотники оказывались на верхушки сосны, внезапно встретив медведя, а ведь сосна бывает лишена ветвей у основания на несколько метров вверх. Тощие безумцы оказывались столь сильны, что лишь втроем шкафо-подобные санитары могли усмирить их. Во мне это разбужено и усилено, вот секрет. Один из секретов. 
Я намеренно старался бежать как можно тише по крышам гаражей, внимательно прислушиваясь к звукам, и принюхиваясь к запахам. Людей было очень мало. Если быть точнее, я заметил двоих. Кто-то шумел у края гаражного массива, видимо занятый переноской чего-то тяжелого, а второй скрипел металлом у того ряда по которому я бежал. Воздух донес до меня знакомый запах, и я окончательно превратился в бесшумную тень. Игорь Сомов. 
Я оказался над ним, и припав к краю крыши, погрузился в звуки и запахи. Он крутил гайки, сидя, задевая металлом ключа резину. Негромко сопел. Снимал колесо. Я осторожно выглянул, убедившись что у этого гаража нет дребезжащего металла сливника. Он сидел у машины, спиной ко мне, и действительно снимал колесо. Сейчас полицейский был в гражданской, и довольно грязной одежде. Видимо рабочая, специально для подобной возни. Воспоминание о том как он запер меня в весьма неуютной и мокрой камере побудило к действию. Я стал медленно и плавно спускаться, подобно кошке подкрадывающейся к птичке. 
Чуток перекатится к краю, осторожно нащупать хвостом, а потом и ногой петлю гаражных ворот, мягко свесить полы плаща. Я скользнул вниз совершенно бесшумно, самым сложным было так же тихо коснуться земли. Мне пришлось перецепляться когтями за чуть выступающий край ворот, и напряженно слушать чуть заметные шорохи издаваемые мной. Но мужчина был слишком увлечен работой, ему оставалось скрутить еще три гайки. Я замер когда он оторвал руку, и стер со лба пот. Но он вновь приступил к работе, и я продолжил подкрадываться. Медленно, плавно, тщательно следя за тем, куда наступаю. Я прошел примерно три метра, и оказался так близко, что мог коснуться его рукой. Вместо этого я очень тихо прислонился к стене, едва слышно выпуская воздух из ноздрей. 
Интересно, это правда я так тихо двигаюсь, или у него что-то со слухом? А может слишком увлечен? Я ведь подошел так близко, что могу одним движением разорвать ему горло, а он даже не поймет что его убило. И я сделал это в кожаном плаще. Гайка не поддавалась. Полицейский тянул ее со всей силы, но только скрип металла был ответом. Он стал ругаться, потом сменил позу, толкаясь от земли ногой. На моем лице возникла привычная полуулыбка, и я безмятежным тоном спросил:
- Помочь?
Да, от неожиданности люди бывают весьма прыгучи. Из положения сидя, он отлетел на метр в сторону от машины, и резко обернулся на меня. Ключ зазвенел по земле, а его рука метнулась к груди, и нырнула под куртку. Я безмятежно отстранился от стены, наслаждаясь произведенным эффектом, но моя безмятежность мигом слетела когда я увидел что Игорь достает пистолет. 
А я думал что во внеслужебное время полицейские сдают оружие. С этой мыслью я тоже взлетел наверх, лишь одним движением коснувшись руками края крыши. Спустя долю секунды я уже лежал на ней, закрытый от полицейского слоем кирпича и бетона. Сердце бешено колотилось, но плавно успокаивалось вместе с дыханием, когда самоконтроль почти сразу вернулся ко мне ледяной волной, от осознания того, что я уже в безопасности. По крайней мере я не залез на стену очередного дома.








271

- Какого черта! 
Раздался злой крик снизу. 
- Это у вас надо спросить, товарищ полицейский. Я увидел что вы отвинтить не можете, предложил помочь, а вы с пистолетом на меня. Что за дурная привычка? У вас точно Сомов фамилия? Не Евсюков случайно?
- Какого х…я ты оказался за моей спиной мутант е…аный?
- Нет, ну что за грубость? Вы недавно гараж купили тут? Могли бы и соседей поспрашивать, я между прочим тут почти каждый день бываю. И вообще, вы пистолет убирать собираетесь, или так и будете им размахивать?
Я перевернулся на живот, и полу-ползком, полу-начетвереньках стал перемещаться в сторону, меняя мою позицию относительно той, откуда говорил. Слух чутко ловил звуки. Человек тяжело дышал, немного шуршали полы плаща, наконец зашуршала ткань куртки, когда он видимо стал убирать оружие. Я быстро поднял голову, окидывая взглядом место откуда шел звук, и мигом прижался к земле, внимательно запомнив немного растерянный взгляд мужчины, замерший на мелькнувшей с неожиданной стороны моей голове. Он поступил грамотно, отошел к гаражам на другой стороне дороги, так чтобы видеть максимально полно ряд, на котором был я. Оружие он уже убирал в карман. 
- Хорошо, убрал. Может слезешь теперь и объяснишь какого черта ты тут делаешь?
Я вновь выглянул с края крыши, с видом котенка загнанного на дерево злыми собаками.
- Говорю же, бегаю тут. Паркуром занимаюсь. Между прочим не реже чем раз в три дня тут бываю. И вообще как можно меня не заметить? Нет, ну не спорю, вы увлеклись, но в конце концов, что я такого сделал? А почем гараж кстати купили?
- Помолчи, а? От тебя реально голова может начать болеть.
Он угрюмо пошел обратно к машине. Я перевернулся на спину, и свесив голову подбородков вверх посмотрел ему вслед.
- А пистолет почем купили?
- Это служебный.
Служебный? Но ведь полицейские должны их сдавать. Или нет? Я просто закатил пробный шар.
- Служебный со спиленными номерами?
- Тебе показалось. 
Лишь легкая, едва заметная заминка. Я посмотрел как полицейский снова стал дергать непослушную гайку.
- Может все-таки помочь? 
- Может ты просто отвалишь?
- Ну извините, честно, я не хотел вас напугать.
- И тех парней ты тоже не хотел напугать. Конечно. 
- Считайте это маленькой местью за тот сырой карцер, и мы в расчете. Идет?
Он вновь посмотрел на мою улыбку, и сказал:
- Хорошо, но ты расскажешь куда ты из него пропал. 
- Я просто не хотел сидеть на этом мокром полу, уперся ногами и спиной в стены, и так залез под потолок. Никакой мистики. 
- Со скованными за спиной руками?
- Модификация сделала меня довольно вертким. 
Я скользнул вниз мордой, оттолкнулся ногами от края, и извернувшись в воздухе приземлился на четвереньки. Поднимаясь и отряхивая руки, я сказал:
- Ну так помочь?
- Черт с тобой.
Сдался полицейский, и я подошел к нему. Вместе мы легко отвинтили непослушную гайку. Я отошел в сторону, и стал наблюдать за его работой. Он снял колесо, укатил его в гараж, вынес новое. Стал прикручивать его, и наконец сказал:
- Нервирует когда ты за спиной стоишь.
- Вернее когда вы знаете что я стою у вас за спиной.
- И долго ты там стоял? 
- Не очень.
Мужчина обернулся, посмотрел на меня.
- А ведь я все про тебя знаю.
- Да? Думаю что это куда больше того что я знаю сам о себе. Скажите тогда пожалуйста, какие именно животные использовались в конструировании моего генома?
- Не виляй. Я слышал как ты перебил собак. Сперва собаки, да? А потом кто?
- Человека я ранил раньше их. И только не говорите мне что я не имею права защищать себя. В конце концов вы это право взяли себе в нарушение закона. Видимо вы хорошо работаете раз у вас есть причины носить оружие в неслужебное время.
- Что ты можешь знать о моих причинах.
- Совершенно очевидные вещи.
Ответил я.
- Как например то, что у любого несговорчивого следователя рано или поздно появляются враги которые не погнушаются методов физической ликвидации. Или например то, что вы на секунду подумали что я послан одним из именно этих врагов. 
- Нет. Ты внезапно возник из-неоткуда за моей спиной. Между прочим я мог тебя и пристрелить с испугу. 
- Бесчисленные вариативности тех вероятностей что обладают возможностью реализоваться в текущих условиях резко ограниченны предпосылками и модификаторами которые накладывают свой отпечаток…
- Заткнись, а?
Он вновь обернулся ко мне.
- Ты этой болтовней еще тогда мне всю душу выел. И хватит стоять за моей спиной.
Я усмехнулся, коротко разбежался и взлетев на крышу гаража по креплениям двери оказался над его машиной, свесив сверху голову. 
- Так лучше?
Спросил я как можно более безмятежным тоном. 
- Ты можешь просто исчезнуть? У тебя что, дел нет? Может тебе организовать? В качестве свидетеля еще пару раз вызвать? 
- Ладно, ладно. Я просто почуял знакомый запах и заглянул на огонек. Извините что отвлек. 
Я действительно исчез, убежав по крыше с довольно громким топотом, и смахнув вниз одним прыжком. Когда то я боялся спрыгнуть и с высоты собственного роста, но теперь я уже твердо знал что четыре метра мне не страшны. Правда более значительная высота немного пугала, еще с тех пор, когда я испытывал себя спрыгивая с пожарной лестницы, постепенно набирая высоту, и остановился на высоте третьего этажа, прыжок с которой отдался болью в ногах. Не то чтобы потом долго болело, пару дней берег ноги, и все прошло. Но видеть стремительно приближающуюся землю несколько неприятно. Что-то екает внутри, хоть тело и принимает нужное положение заученными рефлексами. И подкорректировав его положение хвостом, я смягчил удар ногами, выкинул вперед руки, и перекувыркнулся гася инерцию бега. Немного замедлившись вскочил, и понесся дальше домой.
Во всех этих развлечениях был один существенный недостаток. Плащ пришлось чистить. Обычно я занимался подобным в более подходящей одежде, хотя… Почему я не могу попрыгать по крышам и в бронежилете на открытую? Правда бедный Игорь наверное бы тогда точно через свою машину перепрыгнул. От испуга люди обычно замирают, но далеко не все. В любом случае это позволило убить время, и вновь выйдя из дома я отправился за покупками. 
Заглянуть в банк, снять немного денег с карточки. Люди только подтягиваются, очередей у банкоавтомата практически нет. Мужчина по соседству старательно делает вид что не замечает меня. Я не обращаю внимания на него, и выхожу прочь, старательно вспоминая что именно мне нужно. В памяти неожиданно всплыло то, что мне сегодня нужен еще третий укол от бешенства. Решив что с полным пакетом удобрений, растворителей, красок, лаков и чистящих средств по клинике шататься не стоит, я направился сперва именно туда.









272

Конечно вируса в моей крови нет, и это излишняя предосторожность, продиктованная скорее волнением Мартина о моем здоровье. Но прививка лишней не будет. А ведь наверное на мед-обследовании мне назначат курс прививок против болезней характерных для России. Если первую волну шока от новости о моем существовании, при условии распространения этой новости, я буду пережидать в деревне, то им естественно не нужно чтобы я подцепил там какую-нибудь дрянь. И антиблошиным шампунем надо запастись, да. Я на секунду поежился вспомнив о так называемых лосиных блохах. Не знаю что именно это за вид, но это кровососущее насекомое достигало размера ногтя мизинца. А может и не кровососущее. Во всяком случае после посещения леса эти штуки немедленно снимались с кожи стоило их найти. А из-за шерсти мне блох, клещей, клопов и тому подобных насекомых на себе будет найти труднее. Так что надо будет почаще мыться, тем более что баня во вполне хорошем состоянии. 
За этими мыслями я и добрался до клиники. У регистратуры была небольшая очередь, и я встал в нее, старательно делая вид что мне очень интересны объявления на стене. Старушка стоявшая впереди несколько раз на меня оглянулась, и тихонько забормотала. Среди малопонятной речи я расслышал что-то про нехристь и развелось. Все остальное было совершенно неразборчиво. Когда подошла моя очередь, я предъявил документы уже виданой мной дежурной, и направился в кабинет, купив предварительно бахилы.
Немного постояв у двери надевая бахилы и слушая, я убедился что внутри нет каких-либо разговоров, и постучал.
- Войдите.
- Здравствуйте.
Ответил я входя внутрь, с привычной полуулыбкой на лице. Девушка, которая делала мне укол в первый раз, посмотрела на меня с весьма злым выражением лица. Я стянул плащ, повесил его на вешалку. Она хотела было что-то сказать, но проглотив фразу произнесла:
- Направление.
Я подошел к столу, положил на него бумаги, и все с той же полуулыбкой сказал:
- Нет, к ветеринару не ходил. Уж сделайте как-нибудь. Ну и что, что шерсть на руках? Вам может быть лет через пять таких пациентов десятками принимать? 
- В процедурную пройдите. 
- Конечно. 
Ответил я направляясь в ту комнату. Сев на стул и разглаживая шерсть на руке для того чтобы освободить место под укол, я продолжал болтать, наблюдая как девушка готовит шприц.
- Но ведь признайте сами, с вашей стороны упоминание ветеринара было откровенно хамским. Нет, я ничего не говорю, необычная ситуация и все такое. Но знаете, на самом деле я просто привык отражать отношение людей ко мне, на хамство хамством, на вежливость вежливостью, и так далее. Вы уж извините.
Она вновь посмотрела на меня, подошла и довольно быстро сделала укол. 
- И признайтесь, на самом деле вы на меня не так уж и обиделись? Правда? Нет, ну серьезно, это ведь была просто ответная шутка. Знаете, вам определенно стоит научиться легче относится к подобному. Это весьма помогает сохранять нервы.
Она пошла в приемный кабинет, я за ней, продолжая говорить:
- А ведь нервные клетки, как говорится, не восстанавливаются. Знаете, если честно признаться, возможно это было немного наподобие того, как бывает когда мальчишки дергают за косички понравившихся им девчонок. Вам часто говорят что вы симпатичная?
Она едва заметно дернулась, заполняя бумаги.
- Нет, я понимаю что из моих уст это может и выглядеть двусмысленно, но ведь психологически мои критерии женской привлекательности остались совершенно человеческими, и с их точки зрения вы весьма прекрасный индивид. Знаете, я бы наверное даже спросил бы у вас, что вы делаете сегодня вечером, но вы наверное сочтете это наглостью.
- Сочту. До свидания.
Коротко ответила она протянув бумаги. 
- Да, конечно. До скорой встречи. Знаете, если мне понадобится еще какая медицинская помощь, я наверное обязательно обращусь к вам.
Говоря все это я подошел к вешалке, и нарочито медленно стал одевать плащ.
- Ведь как ни крути, но вы уже имеете своего рода уникальный опыт. Задумайтесь, когда станут создавать специализированные клиники для модифицированных, вы будете иметь некоторое преимущество для того чтобы устроится туда на работу, а ведь первое время генетическая модификация не будет дешевой, так что место весьма и весьма хлебное. Никогда не задумывались над этим?
- Я сказала до свидания. Следующий.
- Эх, какая жалость, такая красавица а отсылает прочь. Что ж, простите свое чудовище.
На этих словах я с патетичным видом обернулся у двери, и изобразив на лице вселенскую тоску по недостижимой мечте, вышел прочь. Покинув больницу, я бегом направился к магазинам, начисто выкинув из разума девушку, и вновь заняв его перечнем необходимых для мины компонентов. 
Из предосторожности я не стал покупать все в одном и том же хозяйственном магазине, решив делать покупки в нескольких. Первым я посетил небольшой отдел удобрений и семян находившимся в продовольственном магазине, странным контрастом с рядами колбас, сыров, консервов, круп и тому подобным. Хотя совсем мелкая лавка торгующая церковными принадлежностями выглядела там еще более неуместно. 
Я шел мимо людей, улыбаясь встречным, и подойдя к отделу стал изучать ассортимент. Пожилая женщина за прилавком оторвалась от чтения, и улыбнувшись мне, сказала:
- Ой, а я ведь вас знаю. Про вас в газете писали, да? 
- Да, именно про меня. Но на самом деле там был совершенный пустяк.
- Ну не скажите, знаете сейчас ведь время такое… Нет, ну не в смысле этих нововведений, это ведь и другое было, уже чему только не удивишься. А вот чтобы так, напасть, ограбить. Вот хорошо хоть кто то вступается. 
- Мне на помощь очень вовремя полиция пришла.
- Полиция? Ох, все время путаюсь, вот всегда милиция была, а теперь полиция. Какой смысл только менять то было? Ведь привыкли все давно.
- А кто их там разберет. Вы мне знаете что, дайте вон лучше железного купороса килограмчик, да пакетик калиевой селитры, почву подкормить.
- Пакетика то мало будет наверное.
Сказала она тянясь к пакетику весом в полкило, причем гранулированной. Представив что это мне придется размалывать вручную, я сказал:
- Нет, нет, мне вот этот, пятидесятиграмовый. Это цветы подкормить, а купорос то на яблони уйдет. 
- А у вас сад?
- Дача, там пара яблонь растет, да только кора потрескалась. И весной подудобрить надо будет. 
- Вы знаете, вы когда удобряете, с навозом смешивайте. Я вот всегда так делаю, и урожай отличный выходит. 
- Ну я предпочитаю гумус, но наверное попробую и так.
- Не знаю, навоз я сколько не пробовала, лучше по-моему нет.
Немного удивившись про себя тому, что она судит о том что лучше нет не пробуя возможно более хорошие варианты, я расплатился, и убрав покупки в пакет, распрощался и вышел. Следующей остановкой был магазин бытовой химии, где продавщица уделила мне заметно меньше внимания чем своему планшету. Тем не менее кальцинированной соды она мне отпустила, и я даже прихватил у нее запас мыла и шампуня, тех марок что мне больше всего нравились. Затем я направился в лакокрасочный магазин, намеренно игнорируя фирменные, где компоненты продавались обычно в уже собранном виде.









273

Я вошел внутрь, улыбнулся продавцу, стал смотреть на товар. Серебрянка почти вся в бутылках. Парень спросил меня:
- Что-то ищите?
- Да, у вас алюминиевая пудра есть?
- Ну, вот например уже готовый раствор серебряной краски. Его только перемешать.
Проклятье, я не спрашиваю его о готовом растворе, я спрашиваю о компоненте, что за дуратская привычка отвечать таким манером на четко поставленный вопрос? Если мне нужны аналоги, я так и скажу. Я уставился на ценник бутылки.
- Сколько? Да у меня полканистры олифы еще осталось, ну куда я ее дену? Мне нужно ПАП 2 желательно, у вас есть?
- Что?
- Пудра алюминиевая порошкообразная, второго помола. Есть у вас?
- Ну, вот только такие.
Он наконец соизволил указать мне расположение нужных мне пакетов фасовкой по десять грам.
- Отлично, насчитайте мне полсотни пакетиков.
- Полсотни?
- Мне в деревне всю крышу заново перекрашивать, а лаки у вас какие есть?
Пакет еще больше потяжелел, в том числе и от нескольких бутылочек с растворителями и лаками, которые неплохо проявили себя в качестве связующей добавки в свое время. Я расплатился, улыбнулся продавцу на прощание и ушел.
Новый магазин, новый отдел. Суперклей, туристические спички, бенгальские огни, лампочки для фонарика, надежные батарейки. Если есть руки и мозги, то из самых обычных вещей можно изготовить много чего интересного. Все в мире опасно, и меня просто смешат попытки запретить что-то под предлогом борьбы с угрозами. Потому что чтобы в мире стало безопасно, запретить придется абсолютно все. Бомбу можно сделать даже из воды. Вентилятор, таз, провода, немного солей, розетка, и комната будет вскоре наполнена гремучим газом, который взорвется даже от искры. Я хорошо помню как рванула бутылка с гремучим газом, а ведь он был неоптимальной концентрации, кислород впитывался раствором. Единственный путь исключения таких угроз – полная дебилизация населения, чтобы люди не знали даже об элементарных свойствах веществ. Правда тогда встанет вопрос о безопасной эксплуатации различных опасных устройств, начиная от бытовой плиты. А ведь когда то государство доверяло своим жителям, считало их достаточно ответственными чтобы не бояться давать им знания. Сейчас мне иногда кажется что из школьной программы могут исключить даже основы химии, заменив очередным религоведением. Я отогнал дурные мысли, заметив что за блужданиями оказался около знакомого книжного магазина, и пошел туда. 
Аня сидела за прилавком, и читала книгу. Услышав что я вхожу, оторвалась от чтения, и улыбнулась.
- Привет пушистик, сегодня ты поздно.
- Я знаю. Как дела то?
Улыбнулся я глядя на нее. 
- Без тебя как-то скучно. А ты как?
- Нормально. Вот, зашел поздороваться.
- Тебя давно что-то не видно, а это правда? Ну в газете писали что ты каких-то бандитов поймал.
- Почти.
Из подсобки выглянул незнакомый парень, посмотрев на меня скрылся обратно. Я прошелся мимо стеллажей с книгами, прислушиваясь к происходящему. Где то за ними гыкал какой-то парень. Я поморщился, и кивнул в ту сторону:
- Присматривали б хоть за такими клиентами. 
- Ну, наверное. Саш, ты занят?
- Да пока еще.
Раздалось из подсобки, и вздохнув Аня поднялась.
- Пойду и правда гляну.
Я пошел впереди, расслабленным взглядом скользя по корешкам книг, и делая вид что просто изучаю прилавки. Гыкающий парень стоял держа книгу, и во всю рассматривая ее. Знаю я таких, пересмотрят весь товар и так ничего и не купят. Но в любом случае теперь это не мое дело. По крайней мере мне стала понятна причина его веселья, хотя что такого смешного он нашел в кама-сутре, я не понимал. Оторвавшись от увлекательного чтения, парень озадаченно посмотрел на меня, но затем расплылся в противной улыбке, и сказал:
- Ого, ну ты и нечто. 
Я прошел дальше игнорируя его, но в спину мне донеслось:
- Вообще урод стремный. А девки тебе не дают наверное? Собак чай е…бешь? Какую породу предпочитаешь?
Внутри вскипела злость. Я посмотрел на камеры, главное играть на них. Полная расслабленность и спокойствие, внешне. Все также вяло скользя взглядом по книгам, я не оборачиваясь ответил:
- Старых и жирных сучек, примерно как твоя мамаша. 
- Эй, слышь мудила, ты ох…ел?
Он положил книгу на прилавок, и зашагал за мной. Я спокойно шел в закуток в дальней части магазина. Камера там так и не работала, вот уже третий месяц. Индикатор у основания привода не горел. Шаги стремительно приближались. Я чуток повернул голову, ловя его краем глаза. Он протягивал руку, в стремлении схватить меня за плечо. Я уже был в мертвой зоне. Резко развернувшись и швырнув пакет по полу в сторону, я перехватил кисть его руки, и продолжая вальсирующее движение выкрутил ему руку на болевой, подцепляя хвостом под колено. Он вскрикнул, попытался дернуться, а затем зашипел от боли когда ударился коленом об пол. Я заломал ему руку за спину, перехватил изгибом локтя второй руки горло, и оттянув голову назад, зашипел в лицо упавшему на колени парню.
- Так, а теперь давай поговорим на тему того, каких я там собак е…у и причин по которым мне не следует уе…ать тебя прямо тут и сейчас.
- Ты что дядя, отпусти! А б…я!
Я надавил на руку еще сильнее, и дернувшись всем телом потянул его назад, пережимая горло.
- Матвей!?
Я повернул голову, посмотрел на застывшую в ужасе Аню, и вновь повернувшись к парню, зашипел ему на ухо, касаясь его головы вибриссами:
- Повезло тебе ублюдок, еще раз встречу, припомню тебе эту шуточку.
После чего отпустил его, толкая вперед, и глядя на сжавшего горло парня, сказал:
- Извини Ань, просто у нас тут спор небольшой вышел.
Она помогла ему подняться, спросила его:
- Вы в порядке?
Он промолчал в ответ, только отшатнулся прочь, и посмотрел на меня ненавидящим взглядом. Я ответил ему примерно таким же. 
- Матвей, я не узнаю тебя, ты же спокойным был!
Воскликнула Аня.
- Извини, просто неделя тяжелая выдалась. После тех двух трупов, полиция все мозги прокомпостировала. 
Парень вздрогнул, и отведя взгляд почти побежал прочь.
- Каких трупов?
Я посмотрел в наполненные ужасом глаза Ани, улыбнулся и сказал:
- Ну ты наверное читала в газете, те двое что скрылись, разбились потом удирая от полиции на машине. 
- А ты-то при чем? 
- Ну, следователь так и не ответил на этот вопрос. Хотя сейчас вроде бы отвязались. Прости, он меня реально разозлил оскорблениями. 
- Ты какой-то нервный стал. 
- Были причины.
Ответил я подходя к окну, и выглядывая на улицу. Парень уже был там, уходил прочь. Он обернулся, столкнулся со мной взглядами, и я оскалился в многообещающей ухмылке. Он отвернулся и стремительно зашагал прочь. Аня подошла сзади, положила руку мне на плечо. Оскал мигом сменился более привычной полуулыбкой.
- Я не узнаю тебя.
- Поверь, пообщайся с нашими доблестными органами правопорядка, и еще не такой станешь. Меня вообще сначала пытались обвинить в том, что я сам на них напал. Уж не знаю зачем. Хорошо еще что тот мужик которого я спас нашелся, и показания дал. Все нервы истрепали.







274

Я полу-врал, полу-скрывал за правдой истинные причины. Параноидальные подозрения, оказывавшиеся то пустышкой, то почти правдой. Маньяк, для которого я нежелательный свидетель. Наполненные кошмарами сны, постоянное чувство угрозы, обострившаяся жажда крови, этой вкусной, ароматной крови что хлещет алым, обжигающим фонтаном из растерзанных остротой моих когтей собачьих трупов. Мне нужно быть немного спокойнее. Побольше самоконтроля. Но страх этого парня грел. В следующий раз он подумает что стоит говорить, а какие мысли стоит придержать в голове. Аня спросила:
- Но сейчас-то все нормально?
- Вроде да, тем более что в прессу просочилось. Камера то все так же не работает?
- Нет, никак не починят. Одна видимость. Ты потому его сюда завел?
- Ну ты же слышала что он сказал?
Она вздохнула:
- Ты раньше и не такие шуточки игнорировал, ну или отшучивался. 
- Я и в этот раз отшучивался. А то что он решил сам ко мне подойти и разобраться, так это его вина. Да и что я ему такого сделал? Ну выкрутил чересчур длинную руку, в следующий раз подумает как их распускать. 
- А если бы сломал? 
Я обернулся к ней.
- Ань, ну что я по-твоему, силы своей не знаю? Хотя если бы он нож какой достал, то тогда бы точно сломал. 
- Или порвал бы, да?
Она взяла меня за руки, коснулась пальцами когтей, провела вдоль остроты, резко меняющей направление заточки.
- Ты ведь их все так же точишь? 
- Точу. Я чувствую их, чувствую давление, прикосновение. Я ведь ему даже одежду не порвал. Я уверенно владею своими руками.
- Почти как ножи. Мне кажется что даже у моей кошки когти тупее. 
- Ну кошки их не пилкой обрабатывают. 
- Да, не пилкой. Иногда кажется что ты ими разрежешь все чего коснешься. 
- Ну ты же не ломаешь свои ногти обо все вокруг? Ладно Ань, извини что так вышло. Я правда не хотел тебя обидеть, просто грубияну спуску не даю.
- Да ничего, ты заходи если что.
- Как получится.
Подобрав пакет и распрощавшись, я ушел из магазина. Парень бывший в подсобке так и не высунул из нее носа. В любом случае это уже не важно для меня. Сейчас главное сделать достаточно надежное устройство. Теперь в магазин электроники, продающий и радиодетали. Транзистор, пара маленьких выключателей, несколько других деталек, припой, небольшие электронные весы. Продавец отпустил мне все без лишних вопросов, хоть и с заметным любопытством меня рассматривая. Дорогой распотрошил выкинутую коробку на предмет пенопластового уплотнителя.
Затем я вернулся домой. Разделся, разобрал покупки. Приготовил посуду, открыл окно. Отмерив нужные пропорции соды и купороса, я стал жарить их на сильном огне, небольшими порциями и часто перемешивая. Нос потянул странные химические запахи, бывшие гораздо мягче чем органика. Порция за порцией, смесь из белой становилось почти черной, затем рыжела. Я сваливал ее в чашку, копил в избытке. Потери все равно будут приличными. Затем промывка оксидов железа от натриевых сульфитов и сульфидов. Оставшееся отфильтровать, и вновь прокалить. Потом дополнительно измельчить в кофемолке. В конце концов это не настолько резкое вещество чтобы кофемолку было потом сложно отмыть. 
Порцию я отмерял на весах, так чтобы пропорцию составить кратной весу пудры в пакетиках. Порошки я смешивал в плотно закрывающейся банке из-под кофе. Долго тряс, добиваясь равномерного перемешивания, и поставил на стол, оседать пыль. Сам же стал паять схему. Я все делал грубо, на клею. Схемка из машинки, крепление батарейки, простенький усилитель. Предохранительные выключатели подклеенные под направляющий стилуса. Когда он вставлен – батарейка отключена от схемы. Замена антенны на проволоку по периметру корпуса. Пайка и клей вот что соединило все в корпусе. Проверка. Лампочка послушно загорелась когда я потянул рычажок пульта. В электродетонаторе на самом деле нет ничего сложного. Достаточно просто вспомнить о том, какую температуру развивают лампы накаливания. Я надежно проклеил все контакты схемы, чтобы от попадания пудры не было замыканий. Пока он сох, стал делать три детонатора. 
Последовательная схема увеличивала надежность. Самое сложное, сохранить целой спираль при разбивании колбочки. Чтобы не засорять квартиру осколками, я обмотал стекло скотчем. Пару лампочек я потерял, остальные аккуратно пропитал капелькой лака, и осторожными касаниями паяльника прикрепил провода. От случайных разрывов. Бумажная трубочка, смотанная и склеенная на карандаше. Смесь переменного состава, от почти чистой спичечной серы которая легко вспыхнет с добавлением селитры, до бенгальских огней с алюминиевой пудрой, которые разовьют нужную температуру для поджига термита. Порции совсем маленькие, на фольге от шоколадки. Точечные пропитки лаком, для избегания перемешивания. Вторая трубочка, совсем коротенькая, намотана и проклеена вокруг лампочки. Аккуратно, очень аккуратно заполнить самым легковоспламеняющимся порошком, и осторожно пропитать его. Еще более осторожно соединить. Проверить контакт мультиметром через большое сопротивление, едва заметные подрагивания значений одобрили четыре заготовки из шести. Две ушли в брак. Я собрал схему, спаял все детали, пропитал клеем все контакты. Не должно быть никаких замыканий. Положил схему в железный таз, и подключил батарейку. Никакой вспышки, прекрасно. 
Затем вернулся к термиту. Полимерный раствор пошел в качестве загустителя, превращая пылящий порошок в вязкую жижу. Ей я стал заполнять каждый свободный уголок в корпусе, под уровень половинок, с двух сторон. Вторую сторону с экраном, дополнил полутрубками из фольги, под детонаторы. Оставил сохнуть на едва теплой батарее, морщась от едкой вони растворителя. Ноутбук я поставил на кухне, оставлять такое без присмотра не стоит. Хотя тут нет ничего что могло бы самовоспламенится. Время неспешно шло за игрой, пока я ждал нужной консистенции. 
Через несколько часов термит затвердел. Я собрал корпус, надежно свинтил его. Последний штрих. Неодимовые шарики на капельках клея по периметру устройства. С двух сторон. Просто украшение на разбитом планшете. Зачистить металл и пластик ацетоном, капля клея. Одна сторона, просушка, вторая сторона. Я мог швырнуть планшет как угодно. 
Приготовить обед. Вонь растворителя искажала вкус, но мне было уже все равно. Наконец все подсохло, я вставил стилус, слушая как тихо щелкнули кнопочки минивыключателей, вставил батарейку, внимательно прислушиваясь, и держа под рукой железный таз с мокрым песком. Все в порядке. Случайной детонации нет. Главное теперь чтобы в нужный момент не подвело. 
Я сидел за столом, и смотрел на сохнущую мину. Магнитная зажигательная мина. Способная сжечь автомобиль, если прикрепить ее так, чтобы расплав потек в двигатель. Это не должно быть сложно. Финальным штрихом – резиновые нахлобучки на клею. Чтобы не скользила. 
Устройство я оставил досыхать с вынутой батареей, на листе бумаги в целлофановом пакете, поверх слоя влажного песка в тазу. Избыточная предосторожность, но я всегда был осторожен, и потому не смотря на мои детские увлечения даже не обжигал брови.









275

В стилусе я прожег раскаленной иглой отверстие, и вставил небольшое кольцо из проволоки. Чтобы удобнее достать просунув коготь. К жилетке я пришил небольшой кармашек, так чтобы закрепить в нем пульт. Рычажок можно достать одним пальцем. За работой уже начало темнеть, и наконец я решил погулять. Мину взял с собой. Она весьма удобно легла в карман жилетки. Снаряженная батарейкой.
На пустыре я подбежал к старой брошенной машине, и кинул мину на капот. Она прилипла как влитая. Чтобы не перегружать, я просто протащил ее до конца корпуса, и только так оторвал. Теперь мне нечего боятся автомобиля, если водитель твердо захочет сбить меня. Главное отпрыгнуть, и накинуть мину на капот, успев зацепить когтем предохранитель. Пусть только попробует, и тогда у него будет два пути, сгореть заживо со своей машиной, или вылезти, и попасть на мои когти. Хищная ухмылка на секунду исказила мои губы, но затем я вновь стал бегать с беззаботным видом. 
Зазвонил телефон. Я ответил на вызов Альберта:
- Алло, здравствуйте.
- Здравствуйте молодой человек. Завтра подойдете к полицейскому отделению часам к девяти, фоторобот сделать. 
- Конечно.
Уточнив адрес, я убрал телефон. Бег, прыжки. Я нарезал круги вокруг гаражей, затем стал бегать вдоль окраины города. На улице уже темнело. Опять пропущенные занятия в спортзале. Ну ничего, компенсирую их долгой пробежкой, да дома поупражняюсь. Хотя, вот во дворе неплохой турник. Я подбежал к нему, подпрыгнул зацепившись за перекладину. Стал подтягиваться, с выходом наверх. Немного размять руки. Внутри бурлила странная энергия, видимо вызванная волнением от изготовления пиротехнического устройства.
Подтягивания шли десятками, превысили сотню, и наконец меня отвлек от этого занятия окрик:
- Эй, вот этот! Пошли!
Я спрыгнул с турника, и обернулся. Со стороны дома на меня шел сегодняшний знакомый, в компании пары приятелей. Поняв что я его вижу, он закричал на меня:
- Слышь ты, сюда подошел, что ты мне там говорил?
Я не стал подходить, я стал подбегать. Подбегать с весьма зловещим видом, утробно урча и выставив руки. Они опешили. Не знаю что они подумали, но когда я перемахнул через разделявший нас легковой автомобиль, они просто развернулись и рванули прочь. Урчание перешло в резкое шипение, мои глаза впились в спину сегодняшнего обидчика, и я погнался за ним. 
Если честно, мне просто не встречались люди которых я не мог бы догнать. Наверное модификация действительно изменила ноги, или обмен веществ, или и то и то. Но парня я настиг очень быстро. Его куртка была нараспашку, и нагнав его и повалив толчком в спину, я схватил за нее со стороны спины, подцепив заодно и свитер с майкой, и просто рванул, накрыв его голову его собственной одежной. Он завизжал, и его приятели обернулись на этот визг. Они замерли глядя на нас, а я прошипел на него:
- Собак говоришь е…у? Я тебе, сука, сейчас покажу что я на самом деле с ними делаю.
Разгоряченное погоней сознание окатила ледяная волна, заставив сжать руку в кулак, когда я ударил его в бок. Сила ударов тоже резко ослабла, перейдя в скорость. Я окатил его наверное десятком коротких и довольно слабых ударов за пару секунд, заставив захлебнутся криком, затем подхватил под руку, и потянул, не давая понять где он вообще находится, и что происходит. Он опять свалился, так толком и не поднявшись. Он задергался от прикосновения, вновь закричал, пытаясь вывернутся от моей руки на его боку. Короткая догадка мелькнула в мозгу, и чтобы подтвердить ее, я провел рукой по его другому боку, начиная от основания руки. Он с визгом выгнулся в эту сторону. Ярость сменилась веселой игривостью, когда я понял что он боится щекотки. Я поджал пальцы. Кончики когтей прошлись тупой стороной по обнаженной коже парня, а спустя секунду я стал немилосердно щекотать его бока тыльными частями когтей, прижимая коленями к земле и заставляя захлебываться визгом и криком. 
Думаю что со стороны это выглядело так, словно я рву его на куски, особенно в вечерней темноте. Во всяком случае судя по тому как его приятели рванули прочь, они решили именно так. Ситуация стала меня откровенно забавлять. Парень в ужасе выл, когда мои когти проходились по его коже от подмышек до низа живота, вырвался, дергался и в ужасе рвался прочь, не понимая что вообще происходить из-за накрывавшей голову одежды. Волна смертельного страха окатывала меня приятным теплом, но все же я старался не поцарапать его случайно. Хотя и простых прикосновений хватало для того, чтобы он обезумел от того что я творил с ним. Я не забывал и как следует таскать его по земле, чтобы не позволить сообразить как подняться на ноги. 
Спустя несколько невероятно долгих для него минут, он уже только всхлипывал, невероятно сильно трясясь от страха и унижения. Я отошел прочь, с интересом глядя как он лежал сжавшись в клубок, и нелепо пытаясь закрыться связанными задранной одеждой руками. Его кожа до ужаса раскраснелась, но синяков и царапин видно не было. Он невнятно бормотал:
- Хватит! Не надо больше! Хватит!
Я схватил его за одежду, оправил и рывком за шкирку поднял на ноги, после чего зашипел ему в лицо:
- Так что ты мне в магазине говорил?
- Ничего дядя! Не надо больше! Я больше не буду!
За его криками я расслышал звук двигателя, и кинув взгляд в сторону, увидел выезжающую полицейскую машину. Блин. Я быстро осмотрел парня. Одежда не порвана, только растрепана. Ну и свитер немного растянулся. На вид ему вряд ли больше двадцати. Лицо заревано. Продолжая держать его, я стал кричать на него:
- Ты мне похами еще, поматерись только. Взяли привычку. Тут тебе не интернет, тут и огрести можно.
Машина подъехала, осветив меня фарами, я обернулся на нее, и пошел прямо на встречу, несколько ослепленный светом. Из нее вышел человек, но не дав ему заговорить, я заговорил первым:
- Полиция? Прекрасно, просто прекрасно, вот вы мне и нужны. Может, выключите дальний свет? Не видно ничего.
Как ни странно человек подчинился, и теперь я мог видеть его вполне нормально, хоть блики в глазах еще плыли. Он грозно спросил:
- Что тут происходит? 
- Полное и безоговорочное безобразие, нет вы только представьте. 
Я кинул взгляд в машину. На заднем сидении сидели его друзья, и растерянно смотрели на меня, видимо ожидая увидеть разорванный труп. Я же не смолкая продолжал болтать:
- Ух ты, и эти тут. Хорошо что вы их задержали. Нет, вы только представьте, я как обычно вечером пробежку совершаю, решил руки размять, по подтягиваться немного. Тут эта троица выходит. Ладно, стали насмехаться, я терпел, стали обзываться, я терпел, но когда они меня матом стали крыть, да и камень кинули, тут я уже не выдержал, погнался за ними. И чтобы вы думали? Стоило вот этого кадра поймать…
Я тряхнул парня в моей руке.
- Как он заревел словно нашкодившая девчонка. Ну что за поколение? Как матом орать, так горазды, а стоит прижать, заметьте, я его даже не ударил не разу, так истерика сразу. Нет, я это так не оставлю, и вы двое, вам тоже касается.









276

Я ткнул пальцем в выглянувшего из дверцы парня.
- Вы у меня попляшете, я на вас за эти безобразия заявление напишу. И за тварь мохнатую, и за собакое…а. Вот влепят вам по полной, да отчислят за все хорошее, будете знать.
- Дядя, не надо, дядя, прости!
Опять взвыл парень. В такой ситуации уже важно не столько то, кто прав, а то кто громче и настойчивее кричит о своей правоте.
- А мне сказали что тут убийство происходит.
Сказал полицейский.
- Что?
Я округлил глаза.
- Ну знаете, еще и клевета. Так, вот забирайте это тело.
Я швырнул парня к полицейскому.
- И поехали разбираться. Нет, они у меня точно попляшут. Нахамили, нагрубили, камнями кидаться начали. Я еще и с родителями поговорю ихними.
- Да все не так было! Ничего мы не кидались!
Закричал парень в машине.
- Конечно, не кидались вы, и не ругались, и вообще я за вами всеми такими мирными просто так гонялся. Ничего, деканат узнает про это, устроит вам веселое отчисление. Вот в армии вас научат дисциплине, там без команды и рта не раскроете. 
По возрасту они вполне подходили под студентов, и судя по тому как парень побледнел, я попал в точку. 
- Эй, ты чего…
- А ничего, будете знать. Так у вас есть бумага?
Я посмотрел на полицейского, которого вся эта ситуация вгоняла в тоску. 
- Давайте, напишем заявление прямо тут.
- Может не надо?
Выдохнул парень в машине.
- Надо, еще как надо.
- Ну дядя, ну извините!
Вскоре началась откровенно веселая сцена. Троица слезно умоляла меня не писать заявление, я возмущенно протестовал, требуя немедленно ехать в участок и разбираться. У полицейского похоже разболелась голова, а его напарник откровенно делал вид что его тут нет. Наконец под дружный рев троицы, их извинения и клятвенные обещания что они больше не будут, я с видом оскорбленной невинности удалился прочь, заявив напоследок, что в следующий раз обязательно так просто им это не спущу. Полицейский выгнал их из машины с видимым облегчением, и убедившись что он отъезжает без этой компании, угрюмо пошедшей прочь, я направился домой. Так часто бывает, прав не тот кто прав, а кто громче и настойчивее кричит что прав. Особенно если одной из сторон есть что терять в случае разбирательства. 
Я шел домой вновь подумав о мине. Три детонатора, расположены последовательно, подключены параллельно. Простенький усилитель, приемник из машинки. Никакой механики способной сработать от вибрации и удара. Все проклеено, изолированно. Почти монолит. Только батарейку достать можно, и предохранитель. Я достал устройство, взвесил в руке, и мои губы расплылись в улыбке. От первой попытки сбить меня я отпрыгну, а вторая окончится миной на капоте. А потом придется отпрыгивать от горящей машины. Ничего, я достаточно проворен, опасно для меня будет только если меня начнут пытаться зажать маневрами. 
Вскоре я уже ужинал дома. Наверное завтра ночью стоит раздобыть на мясо еще одну собачку. Определенно, это была хорошая идея, с учетом стоимости мяса в магазинах и на рынке. Я принял душ, разделся. Мину на ночь избавил от батареи, упаковал в пакет и положил в таз с песком в комнате. Если вспыхнет – почую запах. Немного посидел за ноутбуком. Посмотрел новости, не нашел ничего интересного. Отправил пару комментариев, с неудовольствием обнаружил что в одном из них по ошибке написал не правильное слово, но поделать уже было ничего нельзя, и я в раздражении лег спать. 
Мне снилась сегодняшняя погоня. Я опять преследовал парня, опять повалил его на землю. Но теперь щекотал не тупыми сторонами когтей. Я рвал его на куски, обоняя сладкий аромат крови, раздирал кожу мягкими и стремительными рывками рук. Когти послушно вихляли в плоти по велению переменной заточки, оставляя ужасные, рваные, молниевидные раны. От живота до горла. Они дергались об ребра, погружались до пустой полости под брюшиной, освобождали тугие петли кишок. Парень орал от боли и страха, но ничего не мог поделать, ослепленный натянутой на голову одеждой, а я все рвал и рвал его, пока он не затих от потери крови и болевого шока.
Затем я стал играть с ним, как тогда с трупом собаки. Я подкидывал его, швырял из стороны в сторону. Рвал и метал, разрывая податливую плоть. Выламывал и отрывал руки, ноги, разбивал череп, выкалывал глаза. Разметал петли кишок по окрестностям. Изувечил и растерзал буквально в кашу, в которой с трудом можно было узнать человека. 
А потом приехала полицейская машина. Она пыталась сбить меня, потому что человек был в ужасе от увиденного, и не решался выйти из нее. Я пропустил ее мимо себя, изящно шагнув в сторону и швырнул мину на капот, скользнув когтем по кольцу стилуса. Он мягко вышел, и упал на землю. Прямоугольник мины прилип к металлу, и я нажал рычажок, стоя спиной к машине, и плавно, вальсирующе разворачиваясь в такт ей. Машина замерла боком ко мне. На капоте стремительно разгорался жаркий костер, и видя его полицейский пытался расстегнуть ремень. Я плавно и стремительно рванул на него, и увидев это, он распахнул дверь и выхватил пистолет. 
Грохнул выстрел. Пуля взрезала визгом воздух рядом со мной, когда я проносился своим смертоносным, прыгучим, мечущимся из стороны в сторону рывком, а в следующий миг мои ноги с сокрушительной от скорости силой врезались в человека. Захрустели кости, и отталкиваясь от размягченного ударом тела ногами, я рванул прочь, коснувшись руками земли, чуя за спиной адский жар горящего бензина, и слыша истошные вопли горящих заживо людей. 
Я проснулся рано, чувствуя себя на редкость хорошо выспавшимся.








277

Обычная утренняя гимнастика, начиная от взлохмаченного и так в труху бревна, до упражнения с гантелями. В том числе и на хвост. Упражнения на шею. Я зажимал свою голову руками, и с силой выворачивал ее, сопротивляясь этому усилию мускулатурой шеи. Все такие она была покрепче чем у людей которых я держал за нее, сказывалась постоянная нагрузка от веса челюсти, да и общее состояние организма. Приготовил завтрак, поточил когти после еды, подровнял их на ногах. Моя фирменная заточка. Пилка снимает слой под одним углом, через несколько миллиметров меняет угол. Получается три слоя на лезвии, немного похожие на зубья пилы.
Плоть дергала их из стороны в сторону, когда я разрывал ее. Это делало раны более тяжелыми, обширными, рваными. Когти вихляли в ней, и мне пришло в голову, что не затачивай я их таким образом, то вполне возможно рука того мужика зажила бы гораздо более легко, и пальцы сохранили бы работоспособность. Но ведь он полез на меня с ножом. Да, колющий удар зажил бы еще более легко, вот только весь вопрос был бы в том, пережил ли бы я его. Почему я вообще должен испытывать жалость или сожаление по отношению к тому, кто представлял реальную угрозу для моей жизни? И этот маньяк. Я приносил ему извинения, я был готов возместить ущерб. Тем не менее он не сказал мне о яде. Он ожидал что я отравлюсь, хладнокровно перечеркнул мою жизнь, и только то что я оказался устойчивым к действию метанола, спасло ее. 
А значит мне нечего жалеть его, если он решит избавиться от меня как от свидетеля. Это будет просто ликвидация угрозы, неважно каким способом, убийством или тяжелым ранением. Я подошел к окну, отодвинул почти месяц закрытую занавеску. Посмотрел на улицу. Моя жизнь лично для меня имеет максимальный приоритет. В любом спорном вопросе – выбор очевиден. Мысли холодели все сильнее и сильнее. Я защитил себя от ножа, но потом он пытался еще раз покуситься на меня. Подговорил приятелей напасть на меня, попытался сбить, когда они испугались, столкнувшись со мной лицом к лицу. Пока он безопасен, в камере. А потом? Потом почти погода меня не будет дома. А потом? Спокойно, когда я видел его в последний раз, он уже был в отчаянном состоянии. Он просто сопьется. 
Угрозы. Они все пока еще мелочны. Если моя известность станет расти, возникнут более серьезные угрозы. Неведомые. Я не смогу предсказать, когда какому-нибудь человеку внезапно придет в голову мысль уничтожить меня просто за то, что я уже не совсем человек. А что если использовать возникающую известность? Страх сильнейшее оружие. Да, чтобы избегать ответственности мне нужно максимально мягко реагировать на угрозы, отступать, убегать. Но в ситуации когда меня загонят в угол, отвечать понадобится максимально жестко, ликвидируя, или полностью калеча. Чтобы распространялась мысль о том, что я далеко не легкая жертва, и со мной лучше не связываться. Я добрый, со мной всегда можно договориться, но если кто-то посягнет на мою жизнь, то расплатой должен стать или тюремный срок, или смерть. Чтобы и мысли не возникало поднимать настолько ставку без веской причины. 
Проклятье. Возникнув раз, мрачные мысли охватывали рассудок. Нельзя себе врать, я откровенно боялся известности. Боялся, что такая новость вызовет резонанс в негативном ключе. Так, самый опасный момент я пережду в заброшенной деревне, спокойно. Я силен, ловок, могу жрать падаль. Еще и линька, первая после того как гормональный фон организма пришел в норму. Вопрос в том, что на мне отрастет в ее результате. Если судить по тем еще коротким шерстинкам что я могу разглядеть, я стану заметно светлее. Надо будет спросить, под какой климат планировался мой организм. Мне нужно будет осторожно, имея за спиной дом с запасом еды, научится жить в дикой природе. Не выживать, именно совершенно спокойно жить, на случай возникновения волны негативной реакции. Если что, просто уйти в отшельники пока все не успокоится. Единожды открытую шкатулку Пандоры не закрыть. Такие перспективы, такие обещания не забудутся. Со временем человечество привыкнет, и примет генетические модификации. Главное спокойно дожить до этого момента. Тогда даже смогу воспользоваться славой первопроходца. 
Я занавесил окно. Тревога крайне опасное состояние. Она выматывает силы, не сохраняя их для отражения явной угрозы. Пока все идет хорошо, и мне не следует раньше времени волноваться. Появляется угроза, тогда и буду реагировать. Пока же мне нужна только осторожность. Поглядывать по сторонам, и особенно на машины. Осторожность, здоровая толика подозрительности, и со мной все будет в порядке. 
Может я потому и срывался на людей или собак? Это действительно успокаивает нервы. Нельзя просто так держать в организме напряженности, агрессию надо иногда выкидывать. Поохочусь сегодня ночью. Я улыбнулся. А какая бурная реакция была у вчерашнего парня на простую щекотку. Меня это весьма развлекло. Интересно, а ему пришло потом в голову, что было бы если бы я пустил в ход острия когтей? Если да, то думаю у него были веселые сны. Хм, ладно, надеюсь с психологическими эффектами наподобие стокгольмского синдрома он не столкнется. Хватит с меня и одного поклонника. 
Я походил по квартире, убрался, простирнул постельное белье, и развесил сушиться. Застелил новое. Это помогло убить время, и вскоре я уже покинул квартиру, и бежал к полицейскому участку, куда мне велел прийти Альберт. Меня уже не волновали размышления над тем, надевать бронежилет или нет. Конечно надевать. В принципе он может спасти жизнь и в случае автомобильного наезда, распределить удар по телу, не дать ему сконцентрироваться на одном участке, что приведет к травмам внутренних органов. Мина в кармане, с батарейкой. В конце концов я всегда могу сказать что это просто мой планшет, который я разбил и несу менять экран. А разбирать его причин вроде бы нет. Да и вообще, этот визит – неофициальный.









278

Я не знаю, причина ли тому в том, что мой разум приобрел обостренную память, или тревога и подозрения обострили ее, но машины во дворе менее чем за несколько недель стали настолько остро знакомыми, что я сразу заметил ту, которую раньше не видел. Подойдя ближе я обнаружил что это просто такси, о чем свидетельствовали шашечки на боках. Водитель обжег меня столь растерянным взглядом, что я решил что он в городе недавно.
Я перешел на бег, направляясь в тот полицейский участок, куда мне велел подойти Альберт. На моем лице блуждала привычная полуулыбка, но рассудок остро отмечал потенциальные угрозы. Люди, внушавшие подозрение, автомобили, вызывавшие опаску. Один раз подозрение оправдалось. Я перехожу дорогу только тогда, когда убежден что транспорт остановился на запрещающий сигнал светофора, и машина проехавшая на красный обожгла мое внимание еще до совершения нарушения тем, что не особо замедлялась когда светофор мигал. Тем не менее машина была точно не принадлежавшей ни маньяку, ни покалеченному. И решив что это просто лихач, я выкинул его из памяти, хоть и припомнил номер на случай если выдастся возможность безнаказанно порвать ему колеса. 
На бегу меня отвлек звон телефона. Это был Альберт, и я ответил на вызов.
- Алло?
- Здравствуйте молодой человек, вы помните что нужно подойти фоторобот составить?
- Да, уже бегу. Минут через десять – пятнадцать буду.
- Хорошо, жду.
Убрав телефон, я продолжил бег. Хоть я и волне внимательно отслеживал обстановку вокруг, сознание все равно успевало вяло вести размышления. Покушение на меня может быть совершено не только автомобилем, хотя на мой взгляд это и был наиболее оптимальный вариант, за исключением огнестрельного оружия. Но покушение оружием ближнего боя будет весьма опасно для самого покушающегося. Минирование так же казалось маловероятным. Во-первых, понадобится узнать где я живу, во-вторых, заложить достаточно мощную, управляемую бомбу. Но я не питал иллюзий по поводу того, насколько сложно ее достать. Я при желании мог бы изготовить ее за несколько дней, из совершенно свободно продающихся компонентов. Хотя по размеру вышло бы довольно крупной, бризантная взрывчатка излишне сложна для самоделок. В третьих, хотя это и менее важно, за покушение таким образом идет совершенно другая и намного более тяжелая статья. 
Арбалет. Почему нет? Я видел их продающимися совершенно свободно. Но бронежилет он пробьет вряд ли. Хотя как правило бронежилеты с трудом держат колющее оружие, которое просто раздвигает волокна кевлара, моя модель весьма тяжелая и надежная, к тому же с металлическими пластинами. Он прикрывает почти все тело, и даже частично горло. Для простой стрелы уязвима голова и горло, но в них еще попасть надо. Нет, более рационально первый выстрел делать мне по ногам. Выше вероятность попасть, а обездвижив меня можно получить время для перезарядки. Но арбалет очень габаритное оружие, и с большой дистанции его разве что сможет применить настоящий снайпер. Максимум выстрел из машины. Но возможны хитрости с болтом. Шипы на не-извлекание, разрывной заряд, яд. Вряд ли я могу переносить все яды, вопрос только в том, что наиболее эффективно и подействует при малой дозе. А если биологическая отрава? Смазать стрелу трупным ядом например, я перевариваю его, но при внутримышечном попадании… Нет, это глупо. Это оставляет слишком много шансов выжить, ему требуется что-то более надежное. 
Огнеметное оружие? Плащ дает защиту от огня, при первом попадании его можно скинуть вместе с налипшей огнесмесью. Опять же уязвима голова. Огнемет габаритное оружие, бутылка с зажигательной смесью тоже не очень надежна. От попадания в голову я могу увернуться, если разобьется об туловище – скину плащ. И опять же это риск выйти на меня врукопашную. 
Как бы я ликвидировал такого противника как я, исходя из условия что в ближнем бою враг заведомо сильнее? Отравленная пища? Нет, придется слишком глубоко внедряться в окружение, а я знаю его в лицо. Наемные громилы? Ему не нужны лишние свидетели. Лично я бы положился именно на технические средства кустарного изготовления. Что-то взрывающееся или огнестрельное. Самопал, кустарная граната. Слезоточивый газ. Ну конечно, можно идти врукопашную если враг ослеплен газом. 
Попытаться еще раз притерпеться к нему? А выйдет ли? Прошлый опыт оказался не слишком хорошим. Нет, это опять необходимость подойти ко мне. Но я теперь это учту, буду бросаться на него прикрыв глаза. Мне не понадобиться зрение если я сумею схватить его. Вибриссы помогут наносить укусы. Главное рвать, рвать и рвать. Об ответственности буду думать потом, когда устраню угрозу. 
Как бы я не размышлял, по-прежнему выходило что без применения огнестрельного оружия наиболее оптимальным способом моей ликвидации будет попытка сбить автомобилем. Все остальное оказывалось слишком опасным. Но с другой стороны, он ведь может и не знать что я неплохо тренирован, и представляю серьезного противника один на один. Что тогда? Прежде всего нож. У меня есть некоторый опыт противодействия ему, и самое главное, в бронежилете я могу позволить себе подставить туловище под удар. Против моего бронежилета из холодного оружия вообще будет эффективна только экзотика, вроде средневекового двуручника или клевца. А кто с таким станет по городу разгуливать? Хотя на его месте я бы полагался именно на что-то длинноклинковое. А что подобное можно свободно достать? Топор, лом, мачете, лопата, бейсбольная бита, кувалда. Хотя с последним я загнул, для такого оружия понадобится огромная сила, а он не выглядел настолько крепким. В любом случае в рукопашной схватке преимущество будет на моей стороне. 
Эх, а может поучиться рукопашному бою с оружием? Фехтованию например. С другой стороны, с юридической точки зрения мои когти это отсутствие оружия, что дает преимущество в последующих разбирательствах. Мои остро отточенные, жестоко рвущие когти, не уступающие ножам подобной формы, и невероятно удобные. Наверное только крупные кошки вроде тигра, или например медведь обладают более смертоносным естественным оружием, и то больше по причине большего размера. Искусственная заточка это значительное преимущество, кошки так остро отточить когти не могут. И держится неплохо, только когда я лазаю по бетону или кирпичу, цепляясь когтями – они тупятся. С этими мыслями я добрался до назначенного адреса. 
Альберт ждал меня в машине. Один. Так, для него я не должен быть слишком спокоен. Немного едва уловимой нервозности на лице. Он вышел из машины, заметив меня. 
- Здравствуйте. 
- Здравствуйте молодой человек, пойдем?
- Конечно. Новости есть какие?
Мой голос чуть заметно дрогнул, подчиняясь формирующей его воле. 
- После, не хорошо заставлять ждать людей, делающих нам одолжение.
- Я и не собирался. 
Мы пошли в здание. Этот полицейский участок был мне незнаком, и дежурный у входа посмотрел на меня сперва с растерянностью, а потом и с интересом. Я улыбался ему в ответ, предъявляя документы. Посмотрев их и у меня, и у Альберта он сказал:
- Проходите.
Я шел вслед за Альбертом, и меня распирало любопытство. Как все прошло? Неофициальный фоторобот, как он будет использоваться? Вопросы задавать рано. Альберт постучал в один из кабинетов.
- Входите.
Раздался голос довольно молодого парня, и мы последовали приглашению.









279

Парень был один, судя по тому как он сидел сейчас за компьютером, до нашего прихода он сидел закинув ноги на стол, по крайней мере мне так показалось. Он с интересом стал разглядывать меня, удостоив Альберта лишь коротким приветствием:
- Здравствуйте Альберт Матусевич, это и есть тот о ком вы говорили?
- Да. Здравствуйте. 
Я тоже ответил на приветствие, дополняя улыбку словами:
- Здравствуйте. 
- И так, значит сейчас составляем фоторобот этого вашего отравителя, ну проходите, садитесь. Как вас там, Матвей?
- Да, а вы?
- Илья. 
Он откатился на стуле, и жестом указал мне на стул по соседству. Я пододвинул его к столу так чтобы видеть монитор, уселся. Парень с интересом наблюдал как я поправлял полы плаща, и как положил хвост рядом со стойкой соединяющей основание стула и его спинку. Отметил взглядом как я привычно сунул хвост под стул, и наткнувшись им на его единственную ножку, обвил ее. Альберт устроился на стуле у входа. 
- Часто наступают?
Спросил парень. 
- Пока не привык, бывало. Теперь уже прячу даже не задумываясь. 
- Любопытно, а так от него толк какой-нибудь есть?
Парень говорил запуская на компьютере какую-то специализированную программу. 
- Да, равновесие заметно помогает поддерживать, особенно на бегу. Между прочим эффективнее чем кажется с первого взгляда. 
- Да? А в шерсти то не жарко?
- Нет, механизмы термобаланса работают весьма хорошо. 
- А летом?
- А летом и жарко бывает, в погоду когда всем жарко. 
- А зимой как? 
- Вот она будет, тогда и узнаю. 
- Недавно что ли эта модификация?
- Осенью вернулся. 
- Ясно, так, вот наконец то. Мужчина же да?
- Да, лет тридцать, может чуть меньше. Лицо немного округлое. 
- Ага, так ну-ка…
Он пощелкал по иконкам программы, открывая свободное поле, и списки рядом.
- Округлое значит. 
Выбрав один из пунктов меню, он открыл ряд контуров человеческих лиц, и стал перебирать их.
- Так, скажете которое более похоже. 
Мы погрузились в работу. Я остро помнил лицо убийцы, и теперь внимательно воссоздавал его образ в тех линиях что показывала мне программа. После подбора ушей, образ немного отклонился, и я попросил заново перебрать линии щек, чтобы добиться наибольшего соответствия. Покончив с контуром лица, стали добавлять цвета. Глаз, волос. Мне стоило только говорить их, и парень быстро находил нужный список оттенков. Увлекшись работой, я немного наклонился к лицу парня, чтобы более хорошо видеть изображение на экране, и задел его вибриссами. Он даже не сразу понял это, и несколько раз рефлекторно отмахнулся словно от мухи, пока я, извинившись, не отодвинулся. В результате через примерно полчаса на меня смотрело довольно точный образ лица отравителя, пусть и с некоторыми упрощениями. 
- Ну вот, вроде бы готово. Взгляните.
Сказал Илья, немного поворачивая монитор. Я встал со стула, и отошел в сторону, глядя как Альберт подходит к столу, и кладет на него флешку. Парень вставил ее в разъем на клавиатуре, скинул туда сделанный фоторобот. Альберт убрал флешку, сказал:
- Хорошо, спасибо.
- Да не за что, обращайтесь если что.
- Конечно. До свидания.
Мы распрощались и вышли из кабинета, направляясь к выходу. Неужели Альберт договорился именно с ним? Вряд ли, он не выглядит обладающим достаточным званием чтобы мы могли вот так просто заглянуть к нему. Может с кем то повыше? Хотя какая мне разница, есть более важные для меня вопросы. 
Я сел на заднее сиденье, и когда Альберт устроился в машине, спросил:
- Ну и что теперь?
- А теперь я передам это моему знакомому в другом городе, где идет следствие. 
- Я правильно понимаю что оно идет только там?
Он посмотрел на меня через зеркало заднего вида, и ответил:
- Да. У нас этим делом не стали заниматься. Можно сказать что все будет спущено на тормозах. Понимаете, не будь вас там, это был бы чистый глухарь, и гораздо проще было бы не задумываться над тем, где они достали отраву. Выпили технический спирт спутав его с нормальным, и все. 
- Но…
Я придал голосу подобающую нотку нервозности.
- Но неужели вот так просто? Списали три жизни?
- Так бывает иногда, тем более что никто о них особенно не волнуется. Знаете, масштабы обнаруженные мной на самом деле довольно приличны, и если бы не случайность в виде отравления человека имевшего связи, то следствие наверное вообще бы нигде не проводилось. Хотя нельзя исключать что я натыкаюсь и на несвязанные с делом факты. 
- То есть следствия вообще никакого не проводилось? 
- Чисто символическое. Откровенно говоря подобный исход в том месте вообще не редкость, и только за этот год это уже пятый случай отравления. Насколько я знаю, на одном из заводов для чего-то используют метанол, и видимо оттуда бывает и выносят, путая с пищевым спиртом. 
У меня промелькнула мысль, что если для метиловый спирт ядовит не более этилового, то выпивка для меня окажется на редкость дешевой, тем более что я представлял о каком именно заводе может быть речь. Если я не ошибаюсь, то его конечной продукцией был толи формальдегид, толи эфиры. На нем я не работал. Тем не менее поводы для беспокойства оставались. Я спросил:
- А те кто видели меня там?
- Да, это проблема. Откровенно говоря если они напишут групповое заявление, то это может создать некоторые проблемы.
- Групповое? 
- Или в вышестоящие инстанции сразу. Понимаете, никому не выгодно вести дело откровенно тупиковое. Но если его поднимут, то у замявших его могут быть неприятности. Так что неожиданно объявившиеся свидетели будут не очень желательны. Но вы же говорили что они не собираются свидетельствовать?
- Да, Максим сказал мне именно так. 
Я задумчиво смотрел в пол. Он хорошо выбирал жертвы, действительно, кому нужны алкоголики и мелкие грабители живущие в неблагополучных районах? Такие люди могу погибнуть, исчезнуть и никому не будет до этого дела. Все будет спущено на тормозах, замято, забыто. Никто не станет излишне ворошить то, что практически невозможно расследовать. Альберт воспринял мою задумчивость по-своему:
- Прошу вас, никакой мести, никаких самостоятельных поисков и расследований. 
- Нет, нет. Мы же обсуждали это. Тем более у меня нет никаких зацепок. Единственное о чем я волнуюсь, так это о том, что он сам может попытаться найти меня. 
- На его месте я бы наоборот, максимально затаился. 
- Надеюсь на это, а что с остальными делами?
- Идет расследование, а вам мы оформляем справку о необходимости этих ваших медосмотров, и тому что вы по состоянию здоровья не сможете свидетельствовать сверх того что уже было. Волноваться обо всем этом тоже не стоит, хотя возможно повестку вам еще успеют прислать.
- Обязательно позвоню как только она придет. 
- Хорошо. Вы сейчас в спорткомплекс?
- Да, только сперва загляну домой за сменной одеждой. 
- Подвезти?
- Не стоит, сам добегу. 
Я встретился взглядом с Альбертом, и добавил:
- У вас ведь теперь нет других клиентов?
- Скажем так, подобные дела занимают довольно много времени. 
- Знаете, на самом деле я очень мало посвящен в дела фирмы. Английский я знаю на уровне начальной школы, и иногда мне кажется что это было одним из факторов по которому приняли мою кандидатуру. Чтобы не услышал чего лишнего, а если бы и услышал, то не понял бы. А эти упоминания, военные разработки и все такое, звучит как то, подозрительно что ли. Вспоминаются теории заговора и все такое. 
- Не сочтите за грубость, но вам стоит пройти консультацию у психолога. Просто события произошедшие с вами несколько гнетущи. Возможно это и впрямь начиналось как военные разработки, но сейчас это просто коммерческий проект. Интернет в свое время тоже был военной разработкой.







280

- Да нет, я все понимаю. Просто немного беспокоюсь, вы правы. События понеслись стремительно. Ничего, я справлюсь, я всегда справлялся. 
- Вы уверены? Возможно вам все-таки стоит обратиться за помощью к профессионалам. 
- Я обходился без нее. И в первые дни после возвращения. Тогда было тяжелее, но я справился. 
Я задумчиво смотрел в пустоту. Да, было тяжело. Пришлось научиться многому, я всегда был интровертом, и мне пришлось натягивать на свою суть маски. Искать во всем что то хорошее, что то приятное. Веселые моменты, забавные моменты, смешные моменты. Но никогда, ни за что я бы не променял эту легкость в теле, это обостренное восприятие, это ощущение себя как чего-то невообразимо крепкого, мощного, способного преодолевать любые преграды. Эту неутомимость, эту живость, эту грациозность. Я не променял бы это на себя прежнего ни за какую плату. Все вещи, все деньги этого мира лишь только внешние объекты, а это… Это теперь часть меня. Это моя новая суть, моя новая природа. Великолепная, превосходящая человеческую природа. Со временем это станет нормой, и измененные глянут на человечество блюдущее чистоту крови как на кого-то кто отрекся от того чтобы быть лучше. Как на глупцов. Это преимущество огромно, и оно великолепная плата. В моем случае за риск. 
- Тяжелее? 
Удивленно спросил Альберт.
- Думаете так легко выходить на улицу будучи столь отличным от человека внешне? Это привлекает гораздо больше внимания чем тогда, когда мое лицо было забинтовано после ожога.
- Вы неплохо справляетесь. И на мой взгляд держитесь просто великолепно.
- Теперь да, но мне пришлось этому долго учиться. Вам тоже придется этому учиться. Если конечно они так и не придумают как давать эту силу не меняя облик. 
Альберт вздохнул:
- Я не знаю. Понимаете, да вы наверное и сами поняли, риск велик. Наш коллега не говорит об этом прямо, но у меня складывается чувство что с выживаемостью подопытных не все так просто. Он упоминал что чем моложе организм, тем больше вероятность успеха. Естественно что обратная зависимость так же существует. Хотя он упоминал и об успехе в достаточно зрелом возрасте. Но все равно, это игра в русскую рулетку. 
- А ставить опыты на детях в наше время считается неэтичным. 
- Да. Сейчас не средневековье, нужны добровольцы, иначе общественная реакция будет слишком негативна. 
- Я хотел бы знать, что тогда? Ну кроме денег. 
- Что побудило меня сосредоточить все внимание на вас?
- Да. Это одна из загадок которая не дает мне покоя.
- Все проще чем кажется.
Альберт задумчиво перебрал пальцами по рулю:
- Это шанс, шанс который выпадает раз в жизни, и далеко не всем. Как например выпал Биллу Гейтсу. Нет, конечно я на многое не претендую, но оказаться главным юристом российского филиала этой фирмы когда они наконец доработают свою продукцию, это то, ради чего стоит поработать. 
- В моем случае риск оправдался.
- Вы так считаете?
- Да. Помните как вы снимали меня со стены.
Я рассмеялся. Альберт тоже улыбнулся, и сказал:
- Такое сложно забыть.
- Это всего лишь самое яркое свидетельство той легкости тела что я ощущаю постоянно. Это потрясающее чувство. 
- Наверное.
- Когда-нибудь, когда технология будет отработана, станет более надежна, вы согласитесь. Но в тот момент вы не почувствуете облегчения, потому что если вы займете то положение к которому вы стремитесь, груз на плечах ваших будет невыносим. Вы будете одним из тех, в чьих руках окажется судьба мира, мира существующего в ужасной, огнеопасной атмосфере. И вашим долгом будет остановить пожар, который, дай ему разгореться, поглотит мир полнее и яростнее чем те два что случились в веке двадцатом. 
Он обернулся, и внимательно смотрел на меня пока я продолжал говорить:
- Ибо человечество никогда не отвергнет ксенофобию, будь она в той, или иной форме. Сколь бы легки не были социальные лифты, всегда будут те кто предпочтут ненависть труду, а значит конфликт между теми кто изберет мой путь и кто отвергнет его станет неизбежен. Вопрос лишь в том, насколько он будет жарок. 
Повисло молчание. Когда Альберт заговорил, в его голосе прозвучала некоторая нервозность:
- Когда вы начинаете говорить, это звучит ужасающе убедительно. Даже если вы несете полную чушь. Когда вы, скажем так, давали показания, те бессмысленные нагромождения мысли в сочетании с той уверенностью с которой вы их произносили натурально взрывали мозг. Скажу вам честно, мысль о том чтобы еще раз общаться с вами для господина Сомова весьма малоприятна. С одной стороны сознание как бы понимает когда вы несете бред, но с другой, вы делаете это слишком убедительно чтобы просто пропустить его мимо ушей.
Он замолчал. Задумался о чем-то, и наконец сказал:
- Вы и правда думаете что будет война?
- Война будет всегда. Вопрос в том, будет ли она полномасштабной, с применением ОМП. А тут уже вопрос многих факторов. Самым опасным будет ситуация если крупное государство, уровня России, США или Китая по каким либо причинам полностью отвергнет саму мысль о генетических модификациях. Будь то моральные, религиозные или иные вопросы, но если станут основой для идеологии чистоты крови человечества, если они породят ненависть к тем кто изменил свой геном, и если эта идеология приобретет силу… Двадцатый век хорошо показал какова цена идеи расовой чистоты. И наша с вами задача не дать этой идеологии набрать силу. Она возникнет, рано или поздно. Но к тому моменту модификанты должны быть глубоко интегрированы в общества всех крупных стран. 
Я посмотрел ему в глаза, и улыбнулся.
- Наверное в этом причина моей нервозности. Я просто задумался над этим вопросом. Хотя это все отдаленные перспективы. Эти вопросы встанут тогда, когда число подобных мне будет измеряться миллионами. До того мы будем скорее исключением чем правилом. 
- А ведь при Мартине вы этого не говорили. 
- Он тоже говорит меньше чем знает. Например так и не сказал мне полностью, что именно намешено в моем геноме.
- Думаю он опасался что вас смутит факт наличия в нем генома гиены, а может и менее приятных существ. 
- Какая глупость. Живое не так уж и сильно отличается друг от друга. А я просто компиляция нескольких видов животных. 
- Наверное так и есть. Но если честно, в его рассказах мелькает не только это. 
Мне вспомнилось упоминание Мартина о некоем проекте воздействия на нервную систему. Стоит ли это на большей глубине, или тоже выдрано из того что уже есть в природе? Ведь то что я вот так просто отпущен на свободу дабы отследить реакцию общества на меня свидетельствует о большой глубине проработке этого, в целом нового для человечества направления. А может быть это как с атомной бомбой? Ведь начала были положены еще в конце девятнадцатого века, а почти никто кроме узких специалистов не знал о таких свойствах материи, пока в сорок пятом не прогремел внезапным громом результат этих исследований.







281

- И что он упоминал?
Спросил я.
- Что-то об обмене веществ, якобы придающем стойкость к некоторым ядам и токсинам, а также иным негативным фактором. Вы знаете Мартина, все что он говорит нужно делить на два.
- Его работа расписать все как можно более красиво и привлекательно. Вы заметили что он откровенно обрадовался когда узнал что я напился метанола без вреда для себя? Ну если не считать опьянения? 
- Да. Скорее всего это стало доказательством их гипотез. Но разве они не проводили тесты на устойчивость вашего организма?
- Довольно ограниченные. Кроме того, требуется время на то чтобы я окреп, заматерел так сказать. Вторичные, более медленные результаты трансформации. Наверное несколько схоже с процессом естественного развития. 
- Да. Кстати, Мартин говорил об этом.
- О чем?
- О вашем вопросе насчет способности иметь детей. Как я понял, ему сказали что это возможно, но плод разовьется только при значительной степени доминантности либо вашей линии, либо материнской. Полноценный гибрид не возможен из-за значительных различий в биохимии организмов, по причине которых он вероятнее всего погибнет на ранних стадиях беременности. Тем не менее если этого не произойдет, то организм ребенка должен развиться вполне нормально, вот только гарантии его плодовитости нет.
К удивлению Альберта я рассмеялся. Ошеломленный этим, он спросил:
- Тут что-то смешное?
- Нет.
Сказал я сквозь смех.
- Я просто подумал о переходниках.
- О чем?
- Представьте, технология развивается, создаются различные линии, отличающиеся друг от друга настолько, что общее потомство невозможно. И тогда им понадобятся переходники, словно для соединения различных линеек техники. Эта мысль показалась мне забавной.
- Возможно, но в перспективе в этом есть опасность. 
- Весьма выгодная опасность. 
- Да. Но тем не менее, если что-то вдруг случится? 
- А вы называете меня параноиком.
Я улыбнулся Альберту.
- Человечество и так зависимо от многого. Если к этому добавится зависимость от профессиональных генетиков чтобы продолжать род, станет ли от этого намного хуже, тем более что многие из зависимостей будут сняты? Да и кажется мне что со временем сформируются наиболее устойчивые, наиболее оптимальные и совместимые линии, которым не понадобится искусственная подгонка друг к другу. А может некое открытие настолько сломает рамки, что о совместимости вообще не нужно будет задумываться. В любом случае резерв неизмененных людей будет сохраняться до того момента, пока модификации не станут столь же обыденны как например мобильный телефон сейчас. 
- Тем не менее вы сами опасаетесь некоторых вариантов развития событий. 
- Да. Но мои опасения могут так и остаться только опасениями. В начале прошлого века люди тоже многого опасались, а страхи оказались не настолько ужасными. Возможно все мои домыслы, окажутся всего лишь домыслами. Атомное оружие хорошо научило человечество бояться, чтобы можно было говорить об исключении мировой войны. Все остальное – частности. Надо только быть к ним готовыми, и тогда мы построим новый мир, в котором человек сбросит оковы своей природы с тела, и своих инстинктов с разума. В любом случае это все отдаленные перспективы. А пока, надо просто ждать, и надеяться на лучшее. 
- Мир никогда не хотел меняться. 
Я возразил:
- Но менялся. И будет меняться, хочет он того или нет. Станет ли этот телевизионный ролик детонатором что даст начало волне невероятных новостей, или вновь потонет в информационном шуме, вопрос будет только в сроках. Знаете Альберт, я практически никогда ни перед кем не выговаривался. Спасибо что хоть вы выслушали. 
Я открыл дверь машины, и когда я выходил, адвокат сказал:
- Наверное вам просто стоит собрать по какому-нибудь поводу старых друзей, из школы там, или из института. 
Обернувшись, я ответил с грустной улыбкой:
- У меня никогда не было друзей. 
После чего вышел, и захлопнув дверь побежал к дому. Мне нужно его доверие, мне нужно чтобы он мог сказать мне то, о чем промолчал бы будь наши отношения чисто деловыми. А пространные рассуждения о судьбах мира хорошо помогают отвлечь от действительно важного. Вот значит как, различия в биохимии. Интересно насколько глубокое. В принципе возможно даже ожидаемо. И тем не менее возможность общего потомства не отвергается. Если я правильно уловил мысль, то ребенок либо будет почти полностью походить на меня, либо на мать. Скорее всего от второго родителя будут идти только незначительные признаки. При более глубоком смешении плод просто не разовьется. А возможно что все это только теории никогда на практике не проверявшиеся. В любом случае тут в дело будет вступать статистический закон. 
Хах, интересно со сколькими девушками мне придется переспать чтобы возникла беременность? И к этому надо как то полегче относиться. Столько нервотрепки из-за Маринки, хотя ее лицо того стоило. Может мне действительно просто снять проститутку? Глядишь потом и легче станет. Ладно, потом, все потом. Почему меня вообще должно это волновать? А ведь волнует. Хм, у меня весной обострение не начнется? Гормоны вещь сильная, без них я вряд ли бы умудрился на стену залезть. Ну по крайней мере не с такой скоростью. 
Да, может на весну тоже укрыться в деревне? Собаку там завести например, или еще какое подходящее по размеру животное. Оно по крайней мере не напишет заявление по поводу изнасилования в особо извращенной форме. А если серьезно, то мне понадобится более тщательно следить за собой. И конечно же всегда видеозапись. Коллекция домашнего порно, которая потребуется в случае судебного разбирательства, чтобы доказывать факт добровольности. 
Надо будет просто зависнуть в каком-нибудь клубе, да найти девицу на ночь. Которая согласится. Ну возможно алкоголь поможет, главное самому не надираться. Что же до здоровья предполагаемого потомства, меня сейчас интересует развлечение, да и презервативы так и лежат в кармане. Ну схожу, сегодня или завтра. Только что одеть? Без бронежилета оставаться неохота, мало ли? Там ведь и на драку можно нарваться, а кулаком в печень лучше получать сквозь толстый слой ткани и уплотнителя. 
Да и почему нет в конце концов? Длиннополый черный плащ, шляпа, все это придает мне некий стиль, хоть и служит в основном утилитарным целям защиты от дождя, и сокрытия внешности. Кроме того, хоть плащ и немного потерт, это достаточно дорогая и статусная вещь, сделанная на заказ из грубой и прочной кожи. Если честно, то по цене он наверное переплевывает весь мой остальной гардероб, но это действительно единственное эффективное средство позволяющее скрыть хвост. Да и самого себя, особенно в темноте.









282

За такими мыслями я добрался до дома, не забывая обращать особое внимание на машины, взял сменную одежду, и с ней отправился в спорткомплекс. Заходя в тренировочный зал я обнаружил что Игорь отсутствует, да и люди в нем в целом мне незнакомы. Но среди них меня обожгло лицо, которое было смутно узнаваемым. Я приступил к разминке, под любопытствующими взглядами, пытаясь вспомнить где я видел этого человека. Комплекцией он походил на Максима, и едва я задумался над этим, как память послушно воспроизвела события той роковой ночи. 
Я выхожу на людей, зловещей черной фигурой под светом фонаря за спиной. Держу руки свободно, а когти так, что тени от них устремляются прочь жуткими остриями. Подчеркнуто использую свою внешность создавая страшный образ. Пугаю пятерых парней, которые окружили ныне покойных гопников. А вот этот человек еще упер мне бейсбольную биту в грудь. 
Хотя ожидаемо. Скорее всего он тоже следит за своей формой. Тоже мне, спортсмены гопникогонятели. Он время от времени кидал на меня взгляды, но я игнорировал его, полностью отдавшись упражнениям. Все-таки оборудование зала позволяет уделять внимание тем группам мышц, которые обычно малоактивны. Будь тут хотя бы Максим, я наверное предложил бы ему размяться в спарринге, но предлагать это почти незнакомым людям желания не было. Во всяком случае мне никто не мешал излишним вниманием, так что я спокойно позанимался до тех пор пока не проголодался, и решив зайти в знакомую закусочную, вышел из зала. 
А парень пошел за мной. Отметив это, я несколько насторожился. Время в которое я ухожу не совпадает с временем окончания занятий групп, и раздевалка была пуста. Я подошел к шкафчику, открыл его, и не успел расстегнуть куртку, как открылась дверь, и в нее вошел этот парень. Он прикрыл ее за собой, и встал у входа, окидывая взглядом раздевалку. Затем вперился в меня, пока я снимал куртку. Я с легкой улыбкой игнорировал его любопытство, но мысли тревожно заметались. Ведь я раньше его тут не видел. Решил просто зайти поздороваться? Или нечто иное? Конечно же иное, выбрал момент чтобы мы были наедине. И у двери стоит, чтобы услышать если кто-то подходить будет.
- А ты совершенно спокоен, киска.
Нарушил он тишину.
- А у меня должны быть причины для волнения?
Расслабленным голосом ответил я. Странный тон. Ночью не спится и решил со мной поговорить? Излить душу так сказать?
- Ну, я бы волновался убив трех человек.
Так, только не дрогнуть внешне. Шантаж? Но ведь Максим обещал. Предал меня? Решили написать заявление? Они бы не стали разговаривать со мной в таком случае, мелькнула холодная мысль. Они просто пошли бы, и написали бы. Но этот парень может и действовать один. А что он предъявит в одиночку? У них было достаточно мозгов чтобы не снимать на камеры свидетельства своего самосуда. Или у этого была скрытая камера? Или у него сейчас диктофон, и он пытается написать доказательство прямо сейчас. Ну конечно, самый оптимальный вариант. Ну Максим, поговорю я с тобой еще. Все это промелькнуло за те несколько секунд что я снимал куртку. Я повесил ее на крючок, обернулся на него, и придав голосу ноты совершенного изумления, сказал:
- Что?
- А у тебя модификация память отъела, да? Ты ведь убийца. Хладнокровный убийца. Так мило болтал с нами, разыграл целую сцену, а сам уже заранее знал что они не встретят рассвет. 
- Очень интересная история. Парень, тебе может к психиатру сходить? Нет, я конечно понимаю что слегка на хищника похожу, но у тебя что-то фантазия не на шутку разыгралась.
- Хватит, ты прекрасно знаешь о чем я. Там, в парке. Отравил тех троих. Даже глазом не моргнул. Сунул им отравленной водки, и ушел. Так бы и исчез наверное не окажись мы рядом. А уж как ты нам искусно-то зубы заговаривал. Целый спектакль. 
- Удивительные истории, одна удивительнее другой. Парки какие-то, водки отравленные. Ты что несешь-то вообще?
- Слушай тварь. Я прекрасно знаю что ты натворил. Хочешь, полиция об этом узнает?
Я повернул к нему голову, кинул укоризненный взгляд, и сказал:
- Ты лучше эти свои истории санитарам расскажи.
- А я всем расскажу, хочешь? В общем так, если ты хочешь чтобы я молчал, десять тысяч в месяц.
Мои руки скользнули в карман жилетки. Вырывая из блокнота листок, и доставая ручку, я ответил шантажисту:
- Да мне жалко что ли? Давай, рассказывай, все рассказывай. Ну что за день такой, а? Опять сумасшедшие. Вот скажи, я вас хвостом притягиваю, или подхвостьем? 
- Слушай, ты.
Он оторвался от двери, и стал подходить ко мне. Я тем временем быстро писал на листке бумаги: «Считаешь себя бессмертным?» Когда он оказался в паре метров от меня, я повернулся, и ткнул в него надписью. Его взгляд скользнул по ней, и прочтя написанное, он расплылся в ухмылке:
- Угрожаешь? 
- Парень, ты меня пугаешь, отвали а?
Ответил я, и отправил бумажку в рот. На вкус было весьма так себе. Чернила отвратно горькие, бумага уже слежавшаяся и пропитавшаяся грязью. Однако игнорируя эти неприятные ощущения я быстро прожевал ее короткими и частыми движениями челюстей, и проглотил. В ответ он со злобой сказал:
- Нет, ты видимо совсем меня не хочешь понимать.
Он схватил меня за плечи, довольно больно вцепившись в мех, и с неожиданной силой приложил спиной об шкафчики. 
- Я ведь серьезно все расскажу. Думаешь я шутки шучу?
- Парень, руки убери. Я не кусаюсь, но только пока добрый. 
Я схватил его за руки, и уставился холодным взглядом в глаза. Конечно достаточно только немного по-другому сжать пальцы, и он мигом отпустит меня когда когти вонзятся в кожу, и пройдут глубже, но пока я просто стоял, и смотрел на него.
- А ты меня не пугай, я пуганный.
- Да пока тут только ты меня пугаешь. Херню несешь какую-то. Парки там, убийства какие-то. Я тоже сны иногда вижу, но с реальностью их не путаю. 
Не знаю, толи до него дошло что я могу совершенно спокойно цапнуть его зубами за нос, пока держу его руки, толи ему в голову пришла еще какая мысль, но он поморщился и опустив меня пошел к двери. У выхода он обернулся и сказал:
- В общем срока тебе три дня. Не будет денег – иду в полицию. 
Я проводил его ледяным взглядом, отчаянно желая вонзить ему когти в спину, чуть ниже ребер. Но поскольку это было труднореализуемо, то я просто подождал пока он выйдет, и наконец переоделся. Вот ублюдок, а ведь Максим обещал. Еще одно доказательство того, что никому нельзя верить.










283

С совершенно спокойным видом я вышел из спорткомплекса, и перейдя на бег направился в знакомую столовую. Заказав там блюд посытнее, я устроился за дальним столиком, и убедившись что любопытствующие находятся все-таки достаточно далеко чтобы подслушивать, достал телефон. Ответ пришел буквально через пару гудков. 
- Алло, молодой человек? Что то случилось?
- Да. Возникла небольшая проблема, которая возможно станет более значимой. Буквально минут двадцать назад, ко мне подошел парень, один из тех пятерых. И потребовал некоторую сумму за молчание. 
- Вот как? Это действительно проблема.
- Возможно, но есть несколько нюансов. Во-первых сумма довольно небольшая, чтобы делить ее на пятерых. Во-вторых, то как он вел разговор, он словно пытался работать под запись, и разводил меня на фразы которые недвусмысленно можно будет трактовать как признание. Естественно я изобразил полное непонимание. У меня сложилось впечатление что он действует по собственной инициативе, без ведома остальных. И я хочу на этом сыграть. 
- Так, успокойтесь. Только без лишней инициативы.
- Именно поэтому я и звоню. Я намерен встретиться с Максимом как только будет возможность, и рассказать ему о факте шантажа.
- Один из тех пятерых?
- Да. У меня сложилось впечатление что он главный в их компании. Скажите, я могу ему намекнуть, что ситуация такова, что может быть рассмотрен вариант того что за то что они до сих пор не подавали заявление, они окажутся соучастниками, а с учетом того что их много, то ответственность может быть рассмотрена как групповая. 
- Я не могу сказать так сразу. Тут всплывет ряд деталей.
- Не важно. Мне главное убедить его в том, что подставив меня шантажист подставит их всех. 
Повисло молчание. Наконец Альберт сказал:
- Это возможный вариант. Понимаете, по сути один, без каких либо доказательств, он ничего не значит. Главное чтобы они не пошли свидетельствовать все вместе. 
- Потому я и хочу повязать их. Правдой, нет ли, я хочу чтобы они были убеждены в том, что проговорись он, это ударит по ним.
- А они не сделают глупостей?
- Сильно сомневаюсь. У меня сложилось впечатление что они все-таки друзья, и скажем так, просто поговорят с ним как следует.
Альберт сдался: 
- Ладно. Но только разговоры. И последите чтобы не было никаких компрометирующих записей. 
- Максим ходит в тот же спорткомплекс что и я. Думаю я встречу его там, завтра или послезавтра. 
- Хорошо. Я учту возникший фактор. 
- До свидания.
- До встречи.
Я убрал телефон, и прикрыл глаза. На самом деле возможен и вариант просто рассказать все как было. Ведь я и правда ни в чем не виноват. Но похоже что он не рассматривается. Почему? Следствие. Мне не дадут уехать из страны если я буду под следствием. Мартин настаивает на том чтобы дело было максимально замято? Я им так срочно понадобился на медобследовании? Ведь прошлое следствие не мешало ему, случай произошел вскоре после моего возвращения. Вторичная модификация.
Я приступил к еде. В ней ли все дело? Вновь меня посетила мысль о том, что во мне обнаружен какой-то скрытый дефект, и они просто не хотят говорить мне об этом. А это нечто вроде патча для бета-версии. Или что то иное? Вот только что? Хорошо. В себе я недостатков не вижу. Физическая сила, ловкость, выносливость. Довольно крепкое здоровье, болел я только один раз, и то скорее потому что организм не пришел в норму. Нет, со мной все в порядке. Просто немного расшатаны нервы от последних событий. У них нет мотива подозревать меня в чем либо. Я проливал кровь только защищаясь. Что тогда? Нет, у меня нет оснований подозревать их в том, что они собираются причинить мне вред. Не тогда когда вложены силы в мою популярность. Или они хотят еще более улучшить меня? Придать своему выставочному зверьку особо блистательные свойства? Мартин, будь он проклят, или не договаривает, или сам мало чего знает. Все сходится на этом. Они повязали меня чтобы я согласился на то что они хотят. Я окреп, мой организм дошел до планируемого состояния…
И я выжил, мелькнула холодная мысль. Не просто выжил, приспособился, социализировался. Я не мечусь тенью от угла к углу, я спокойно хожу среди людей, привыкнув использовать свою непохожесть. Я не просто воспользовался той силой что дала мне модификация, я стал развивать ее. Я работал над собой, упрямо, порой через силу, но работал. Да в физическом плане это оказалось легче. Движение доставляло удовольствие, и обнаружив это я сосредоточился на своей физической подготовке. А еще это очень помогало психологически, помогало отвлечься от столь давящего по началу чужого внимания. Да и тело послушно отвечало на нагрузку, быстро укрепляясь и становясь сильнее. Возможно подобно тому как все кости перерождались заново, так и стала перерождаться мускулатура. Приобрела своего рода пластичность. И по причине этого я получил преимущество.
Или причина в другом. Если мой организм способен перерабатывать яды, если он затачивался на это, то возможно моя неутомимость лежит именно в этом. Продукты жизнедеятельности мускулатуры, молочная кислота, или что там скапливается, просто ускоренно нейтрализуются, не давая мне уставать, по крайней мере не так сильно. Живу в другом темпе обмена веществ, и усталость от бега проходит так же быстро как раньше усталость от ходьбы. То есть практически незаметно. Но ведь усталость это не только накопление нежелательных веществ, это и потеря энергоносителя. Гликоген что ли? Не помню точно, все-таки по образованию я не биохимик. Ем я по крайней мере довольно прилично. Здоровый голод дает о себе знать. 
Как бы там не было, какие бы предпосылки мне не дала модификация, во много мое теперешнее физическое состояние – моя собственная заслуга. Возможно что не все иные модифицированные занялись собой. Возможно многие не смогли социализироваться, а то и вовсе погибли из-за свойственной человеку ксенофобии. Не даром Мартин так замялся когда я поставил этот вопрос прямо. Так, я им нужен. Зачем-то но нужен, живым, здоровым и свободным. Конечно свободным, они не государственная, коммерческая организация. Они не могут позволить себе с самого начала испортить репутацию чем-то столь незаконным и вызывающим отторжение как опыты на подневольных людях. Слава отряда 731 и доктора Менгеле им не нужны, потому им необходимы именно добровольцы. А уж что там было в тех предпосылках с которыми они стали работать, менее важно. 
Вполне возможно дело было так: Существовали государственные, глубоко засекреченные программы по манипуляциям с геномом. Устойчивость к химическому оружию, способность комфортно переносить жесткие климатические условия, выдерживать длительные марш-броски, иметь повышенную психологическую устойчивость, да мало ли чего еще крайне желательного для армии. Со временем исследования либо не дали результата, либо потеряли актуальность, например в силу поражения СССР в холодной войне, а может просто их лоббисты утратили власть. Результаты не сгнили в архивах, а тем или иным образом попали кому-то в руки, кому-то кто решил продолжить их по своей инициативе. И похоже что исследования ведшиеся в разных странах и строго отделенные друг от друга грифом секретности, на самом деле оказались столь дополняющими друг друга, что соединив их вместе удалось достигнуть практических результатов. Например, тот вирус меняющий геном, разработанный допустим в США, по сути оказался весьма поганым биологическим оружием. Надежно убивающим вместо того чтобы менять, но с такой плохой вирулентностью, что толка от него не было. А другие работы, скажем эти советские разработки защиты от химического оружия, позволяли пережить самые острые стадии воздействия вируса, дав ему возможность стать инструментом. Потом подоспели современные вычислительные технологии, и просчитать результат того какое действие окажут смешанные геномы различных видов, стало пусть и сложной но реалистичной задачей. А затем в силу какого-либо открытия, или побочного результата, они получили вычислительную технику превосходящего уровня. Например биокомпьютер который, на основе алгоритмов японских математиков, позволил не просто рассчитывать воздействие модификации генома, но предсказывать желательные свойства. Стал своеобразной инженерной программой.













284

Таким образом, компания нахватавшись малоценных и заброшенных результатов работ различных стран сумела соединить их в единое, добившись эффекта синергии. А возможно что они уже вышли к точке сингулярности. Соединив технологии получили инструмент для взрывного развития генной инженерии, и теперь уперлись в необходимость получения прибыли. Потому и готовят общество к взрыву. Это будет как появление интернета, только гораздо более интенсивно, и самое главное, более вызывающе для человечества. Слишком много морально-нравственных вопросов свяжутся в гордиев узел, который понадобится разрубить чтобы пойти по этому пути. А они хотят развязать его мягко. 
Я закончил с едой, и вернулся в спорткомплекс. Все размышления это только теории на обрывках фактов. В конце концов рано или поздно они сами мне все расскажут. Пока же нужно просто ждать. Переодевшись в спортивную форму, я убедился что Максим так и не появился, и отправился в тренажерный зал. Надо размять руки упражнением с весом. 
Из знакомых людей там был только Иван. Кроме него еще трое человек, и они смотрели на меня с заметным любопытством. Я поприветствовал их, размялся, и решив вновь попробовать свои силы, попросил Ивана подстраховать меня. С учетом того что я брал вес более центнера, он страховал меня вместе с другим, весьма крепким мужчиной, представившимся Денисом. Сняв куртку, я приступил к упражнению, начав со ста двадцати. 
Сто тридцать килограмм вновь не поддались мне, напомнив что силовым упражнениям я уделял меньше внимания чем следовало. Но по крайней мере я остановился на ста двадцати семи с половиной. Тем не менее это меня все равно злило. Денис хмыкнул, глядя как я поднимался со скамьи: 
- Я думал ты больше выжмешь. В тебе наверное в самом веса под девяносто. 
- Вообще-то я выгляжу более массивным чем есть из-за шерсти.
Улыбнулся я в ответ.
- А, вон оно как. Ну подстрахуйте вы меня что ли тогда. 
По его просьбе мы нагрузили ему полтора центнера, пока он тоже снимал куртку, обнажая весьма прилично накачанную мускулатуру. Улегшись на скамье, он с ходу выполнил три подъема, и наконец поставив ее на стойку поднялся отдуваясь:
- Ф-ух, вот так вот надо. 
- Да ладно, ты его килограмм на пятнадцать тяжелее и выше на полголовы. 
Прокомментировал Иван. 
- Нет, ну все равно. Ты же генетически модифицированный. Чай от этого есть какой-нибудь толк.
- Есть.
Чувствуя некоторое раздражение ответил я, держа всю туже улыбку на лице.
- Ты может и силен как трактор, но давай проверим, скажем на семидесяти килограммах, кто из нас первый выдохнется. 
- Давай, что. Сейчас что ли?
- Нет, минут десять перекур, и вперед. 
- Ну давай. 
Хоть он действительно был крупнее меня, и это даже было вполне заметно, то что я ему уступил несколько огорчило меня. С другой стороны он работал именно на силу, возможно даже в ущерб всему остальному. И сейчас я хотел взять реванш на том поле, где чувствовал себя гораздо увереннее. В работе на выносливость. Передохнув, я почувствовал как тяжесть в руках смылась словно соль под струей пара, и мы действительно приступили к импровизированному соревнованию, которое вызвало определенный интерес, и собрало людей вокруг нас. Денис заявил что раз он сильнее, то будет работать с весом восемьдесят. Это вызвало возгласы одобрения, а я лишь только пожал плечами, устраиваясь поудобнее. Когда за нами встали страхующие, мы приступили к работе. 
Вначале мы действовали почти одинаково, поднимая штанги такт дыханию. Люди с любопытством следили. Постепенно однако мое преимущество становилось заметным. Лицо Дениса раскраснелось, дыхание стало более тяжелым, и он уже работал со снарядом медленнее. Я же поднимал его все столь же размеренно, чувствуя как по рукам обжигающим потоком течет кровь, смывая даже намек на усталость. Мое преимущество становилось все более очевидным, и вот наконец Денис выдохся, и поставил штангу на стойку. Я же продолжал поднимать ее как ни в чем не бывало, закрепляя успех. Откровенно говоря, ее вес даже не особо чувствовался. Если сто двадцать килограмм лежали на руках непомерным грузом, который приходилось поднимать напрягая все силы, то семьдесят лишь намекали о том что руки нагружены. Наконец, когда мое преимущество стало совершенно подавляющим, я тоже поставил штангу на стойку, и поднялся, продолжая глубоко дышать. Кровь жарким потоком текла по венам, разогнанная упражнениями с хорошей нагрузкой. Это было приятное чувство. Я посмотрел на Дениса, улыбнулся и сказал:
- Ну как?
- Впечатляет. Тебе под шерстью не жарко? Я-то вспотел весь. 
Говоря это он протянул руку для рукопожатия. Я ответил на него, и сказал:
- Нет, вполне нормально себя чувствую.
Наши руки сжались, и на его лице проступило удивление. Он пояснил его:
- Слушай, у тебя рука просто горит вся. 
- Ну, мне говорили такое. Бывает. 
Ответил я, вспомнив как подобное замечала Марина после игры. Хех, Марина. Думаю что теперь она глубоко жалеет о том что решила позаигрывать со мной, заранее зная что не собирается меня пускать дальше френдзоны. Ничего, это будет ей уроком. Если пытаешься пробудить в ком то чувства, то надо быть готовым к тому что это действие окажется успешным. Я тем временем сказал людям:
- Ладно ребят, проголодался я, пойду поем. Может попозже загляну. 
Распрощавшись с ними я ушел в раздевалку, не забыв прихватить куртку. Любопытство охватило меня. Странное любопытство узнать результат своих действий. Узнать что сейчас с Мариной или Анатолием. Невольно на ум пришла мрачная поговорка: убийца всегда приходит на могилу своей жертвы. Поддаваясь этому чувству я решил заглянуть на игру, если она будет, и увидеть их, или узнать у других ребят что с этими Отелло и Дездемоной. Но пока было еще рано, и переодевшись я отправился на улицу собираясь поесть еще раз, пусть и чего-нибудь легкого. 
В столовой я выбрал салат и порцию картошки с половинкой бычьего сердца. Устроившись с едой в привычном углу, я задумался над тем что шантажист не соизволил оставить мне своих контактных данных. Забавно, ведь если с документами все будет нормально, то через три дня я могу быть уже в пути на медобследование. И чтобы он тогда делал? Нет, он просто брал меня на понт. Я сам так поступаю с людьми. Убедительно говорю им того чего они боятся, и они подчиняются моей воле. Ему нечего мне предъявить, его просто пошлют куда подальше не желая возиться с уже списанным делом. Главное чтобы остальные свидетели не поддерживали его. Мне просто нужно поговорить с Максимом. Он сердце их группы.
Сердце. Я откусил от него кусочек резцами, и прожевал, чувствуя необычайно приятный вкус. В отличие от другой мускулатуры, от другого мяса, сердце имело весьма своеобразную плотность, и некую тягучесть. Самая выносливая мышца организма, работающая без остановки и отдыха всю жизнь. Это придавало ему тот вкус, что выгодно отличал его. Вкуснее наверное только печень, ну и может быть мозг. У него тоже весьма интересный привкус. А ведь еще есть костный мозг. Правда он отличается едва заметной тонкой ноткой горчинки, и некоторым привкусом, который я мог бы назвать волокнистым. 
А ведь раньше, до модификации, я не очень любил субпродукты. Меня передергивало при мысли о печеночном паштете. А сейчас практически любая часть тела казалось вкусной. Даже легкие, несмотря на то, что они пористы и довольно трудно жуются, особенно воздуховодные трубки. Как они интересно называются? Сперва идет гортань, потом трахея. Она делится на бронхи. А уж как называются те трубки на которые они делятся дальше, я так и не вспомнил. Вкус, запах, будучи приятными они пробуждали аппетит. Возможно раньше бы меня передернуло от мысли поесть сырого, еще трепещущего мяса, но теперь когда аромат свежеразорванной плоти казался таким обжигающе вкусным, манящим, сладким, он пробуждал только аппетит. И не только свежей. Ведь тот фарш, протухший фарш, он тоже был вкусным.









285

Я вспомнил довольно старую картину, когда однажды нашел на берегу озера мешок с трупом утопленной кошки. Она успела разложиться, шерсть слезла со шкуры, глаза белесыми бельмами выкатились из глазниц, пасть широко распахнута. Труп раздулся, наполненный газами, он был тугой как воздушный шарик. А запах был просто омерзителен. Тогда омерзителен. Сейчас же воспоминание вызвало только слюноотделение, и я использовал его по назначению, доев остаток картошки. 
Наверное изменение затронуло не только органы чувств, но и связанные с ними области мозга. Мой нос изменился, носовые пазухи стали намного больше чем у человека, и возросла площадь обонятельных клеток. Мой язык тоже изменился, удлинился, покрылся небольшими, загнутыми шипами как у кошки, правда более крупными. Но кончик и края оставались гладкими. Мне нравилось облизывать кости, они сдирали мясо словно наждак, а когда я тогда вылизывал себя от крови, цепляли шерсть как расческа. Интересно, а я мог бы пролизать человеческую кожу до крови? Наверное да, правда это могло бы занять время. У меня промелькнула циничная мысль о том, что куннилингус в моем исполнении был бы весьма жестокой и изощренной пыткой, достойной средневековой инквизиции. 
От этой мысли разыгралась фантазия, как бы я устроил подобное с Мариной. Распял бы ее на кровати, привязав по рукам и ногам, так чтобы конечности были широко раздвинуты. Тщательно вымыл от посторонних запахов, и с хищной улыбкой наклонился бы к ее промежности. Первые прикосновения возможно даже были бы почти ласковыми, но затем все более и более жесткими, дерущими, срывающими любые неровности, а затем продирающими нежную плоть до самых костей. Запах крови наверняка бы взбесил меня еще сильнее, заставив действовать все активнее и активнее. Интересно, а как быстро она задохнулась бы в крике? 
Усилием воли я отогнал кровожадные мысли, чувствуя что они несколько возбудили меня. Наверное действительно завтра стоит просто сходить в какой-нибудь клуб, и найти девушку которой я покажусь привлекательным. Ну или шлюху на худой конец. По крайней мере слизистая моего члена не украшена шипами как у кошки, боюсь если бы ко мне прицепился и такой признак, отношения с девушками у меня бы складывались очень своеобразные, четко разделенные на до и после. Интересно, а я бы в таком случае доводил бы дело до конца силой, не взирая на сопротивление? 
И все-таки, органы чувств. Осязание также стало своеобразным. В чем-то оно притупилось, но в чем-то обострилось. Особенно из-за вибрисс. Хотя самыми длинными и заметными они были на морде, ближе к носу и над глазами, более короткие, несколько отличавшиеся от меха длинной, располагались по всему телу. Кожа ладоней и кончиков пальцев сохранила такую же чувствительность. Слух обострился, и стал можно сказать направленным. Новая форма ушных раковин дает потрясающий эффект, стоит только навести их на источник звука, и он словно усиливается. Зрение осталось почти таким же, если не считать того что мне словно подкрутили яркость в сумерках. Полнота цветовосприятия сохранилась, хотя при острой нехватке освещения она слабела. Ну и движения, они стали как то выделятся что ли. Хотя это наверное уже результат обработки сигнала мозгом.
Да, мозг. Явно произошло изменение областей ответственных за обоняние и вкус. Возможно затронуты и иные области, ведь если подумать то мой вестибулярный аппарат также стал работать лучше. Или это результат моих тренировок в беге с препятствиями и прыжках по крышам? Махнуть с разбега с крыши гаража на землю для меня не проблема. С другой стороны наличие хвоста многое переменило. Необычайно гибкий балансир, он словно некая точка опоры, которой можно оттолкнуться, скорректировать движение. Возможно мозг также отреагировал и на его наличие. А почему обязательно головной мозг? За двигательные рефлексы отвечает в основном спиной. Может и он изменился? Тем более что мне как-то там укрепляли позвоночник. Возможно отсюда частично и идет моя подвижность и чувство баланса? 
Укрепление позвоночника, укрепление суставов. В моей модификации целью было добиться максимальной устойчивости. Вот и получается что я должен быть как можно более крепким. Образец здоровья. Хм. Я перепрыгнул автобус в состоянии аффекта. Более трех метров высоты. Мировой рекорд по прыжкам в высоту, если не ошибаюсь, что то около двух с половиной метров. А что если лимитирующим фактором, ограничивающим эффективность мускулатуры, является ее физико-механическая прочность? Ее, и сухожилий. Я ведь получил травму в момент этого прыжка, легкое растяжение или что-то вроде того. Возможно каким либо образом мое тело укреплено, может переносить большие нагрузки чем это возможно для человека. Я словно в первый раз посмотрел на свои когти. Когти искусственно, остро отточенные довольно сложной формы заточкой, сохраняющие ее не смотря на весьма жесткие контакты с довольно различными материалами, и притупляющиеся только от нагруженных контактов с бетоном и кирпичом. Ни разу не ломавшиеся, даже тогда, когда я цеплялся ими за крышу гаража, или словно кошка с неимоверной скоростью затаскивал вес своего тела и бронежилета на пятый этаж по кирпичной стене, опираясь по сути на их кончики. А ведь когда я стригу когти на ногах, то тоже использую весьма и весьма мощные кусачки. И ровняю потом той же пилкой что и когти на руках. Пилкой выданной мне после модификации. 
Есть ли животные обладающие столь прочными когтями? Медведь? Тигр? Лев? Но они не ослабляют их прочность заточкой. Мартин что то упоминал, или о чем то оговаривался. Я вроде бы припоминаю что-то, что связанно с упоминанием использования генома не только животных, но что? И зачем они хотят подвергнуть меня вторичной модификации? 
Я усилием воли отогнал беспокойные мысли, почувствовав что еще немного, и новый приступ паранойи охватит меня. В любом случае они не хотят мне вреда. Им просто нужен великолепный товарный образец. Это ведь были когда-то военные разработки. Они хотят чтобы я восхитил людей своей сверхъестественной мощью, грацией, жизнестойкостью и оптимизмом. Возможно просто мало у кого из других измененных получилось социализироваться, и потому они стали работать со мной. Один из котят выброшенных в воду общества кое-как выплыл, и теперь на него есть смысл тратиться дальше. 
Спокойно. Я чуть было не подверг Славика пытке, вернее, если быть честным, то подверг пусть и в виде побоев. А на самом деле подозрение оказалось ложным. Почему они скрывают от меня информацию о мне самом? Или во мне таится нечто столь страшное, что знание об этом могло бы испугать меня? Толкнуть на необдуманные поступки? Мартин определенно беспокоился о том, что упоминание примеси гиены в моем геноме вызовет мою негативную реакцию. Пфф, подумаешь, как будто открытие того факта что я могу есть падаль, это что то плохое. Нет, мне определенно нужно расслабиться. Что будет, то будет. Времени уже прошло достаточно, да и знакомая буфетчица странно смотрит на то как я ковыряюсь в пустой тарелке. Загляну на игру, может сыграю слегка, да и пойду домой спать. А ночью поохочусь на собак. 
Я вышел из здания, улыбнувшись на прощание девушке за стойкой, и посмотрел на небо. Наверное сегодня ночью будет дождь. Воздух влажный, немного тянет вибриссы. Да и запах такой, свежий. Тем лучше. Меньше следов. Я перешел на бег направляясь в спорткомплекс.










286

Опять переодевшись, я направился в игровой зал. Марины или Анатолия видно не было, хотя многие ребята были уже вполне знакомыми. Я заходил надевая перчатки и оглядываясь, с привычной полуулыбкой на лице. Мое появление вызвало некоторое оживление. Я услышал как раздался тихий смешок со стороны группы девушек. Делая вид что ничего не услышал, я поздоровался с остальными:
- Привет, как дела? 
Ребята поприветствовали меня несколько нестройным хором голосов, и проходя по залу в сторону комнаты с мячами, я спросил:
- Как сегодня, сыграем?
- Можно. 
Ответил Денис.
- Если до ровного счета еще кто подойдет.
- Да ладно, встану там где поменьше. 
Разбившись на неравные команды мы приступили к игре. Даже несмотря на то что в моей команде было четверо против пяти, мое наличие давало довольно ощутимое преимущество, и когда зашел еще один парень, его как ни странно отправили в противоположную команду, в попытке сравнять счет. 
Я отдался игре полностью. Гонка за мячом была отличным времяпровождением, а мое модифицированное и тренированное тело великолепно слушалось сознания. У меня не возникало проблем с тем чтобы оказаться в том месте куда падает мяч, и почти что взять его из воздуха легким толчком, направляя к кому-нибудь другому в команде. Я двигался свободно, хвост подчеркивал каждое движение, дополняя его некоторой своеобразной грацией, а взгляд неотрывно следовал за мячом. Правда когда мне уже начало казаться что никто кроме Анатолия просто не способен пробить мою оборону, мяч, коснувшись руки вскользь, неловко отлетел набок и упал на поле, напомнив мне что надо все-таки быть более сосредоточенным. 
Кроме того, игра, если можно так сказать, стала ускользать от меня. Видя что забить туда где стою я почти не возможно, игроки противоположной команды стали стараться бить в другую часть поля. Этим они сравняли счет, а затем и стали его вести. Проиграв раунд мы совершили перестановку, доведя команды до равных, и продолжили второй. 
Тот факт что я постепенно становился несколько отстраненным от игрового процесса немного раздражал меня, но вместе с тем я вполне понимал логику противоположной команды. Я действительно обладал очень хорошей реакцией, а точности моих движений можно было только позавидовать. Уже с самого начала я играл налегке, сняв куртку и будучи в одной футболке. Вновь у меня промелькнула идея о том, что возможно моя центральная нервная система затронута модификацией, и рефлексы доведены до уровня не свойственного человеку. С другой стороны с профессиональным акробатом или гимнастом я вряд ли сравнюсь. Хотя все это вопрос тренировок. 
Я прекрасно чувствую себя в движении. И да, я учился и этому. Хвост изменил если не все, то многое. Если честно, я даже не очень хорошо представлял сколько он весит. Думаю килограмма на четыре тянул. Или меньше. С одной стороны толщиной он был чуть больше запястья, с другой его длина превышала длину ног. Наверное это был заметный вклад в массу тела, и я задумался над тем что при измерении моей способности поднимать вес нужно делать перерасчет в сравнении с человеком. 
Чуть было не пропущенный мяч быстро отвлек меня от размышлений, так и не дав прикинуть сколько килограмм я должен вычитать из своего веса чтобы адекватно сравнивать себя с людьми. Почти рефлекторно отбив его я снова сосредоточился на игре. На этот раз мы шли вничью, и когда время вышло, возникла яростная схватка за решающий мяч, продлившаяся невероятных двадцать три касания. К сожалению окончилась она не в нашу пользу, и уставшие от игры люди стали расходится по лавкам. 
Приятная сытость в желудке давно расползлась по телу волнами энергии, и казалось что усталости для меня просто не существует пока я сыт. Или пока я не брошу все резервы организма на нечто почти сверхъестественное, мелькнула холодная мысль когда я вспомнил как вымотало меня паническое бегство от увиденного пистолета закончившееся тем, что меня снимали со стены. С другой стороны не есть ли это просто проявление адреналинового опьянения которое порой заставляет делать людей и не менее фееричные вещи в ситуации которая расценена как смертельно опасная? Нет, наверное все-таки еще хорошо что мои рефлексы в этой ситуации направили меня именно на бегство, сделай я с ним тоже что сделал с той собакой, и у меня возникли бы очень серьезные проблемы. Интересно, а новость о модификанте разорвавшего на куски человека разлетелась бы быстрее и основательнее чем те затухшие всплески новостей о моем существовании что были в начале? Люди обычно больше верят плохому. 
Люди тихонько перешептывались, иногда поглядывая на меня. Думаю Денис выразил их общее любопытство, задав мне вопрос:
- Слушай, а что там у тебя с Мариной то и Толяном вышло то? 
Я улыбнулся, и сказал чистую правду, в которую никто естественно не поверил:
- Ничего, кстати где они?
- Да Анатоха то все по клубам вроде зависает, Маринка, черт ее знает. Дома что ли сидит.
- По клубам?
- Да.
Сообщенные мне названия были примерно знакомы, да и в конце концов, почему бы и нет? Интересно, как он отреагирует на меня? Было бы забавно посмотреть. Я продолжал пустые разговоры, продолжая говорить правду о том что ничего у меня с Мариной не было. Думаю я окончательно убедил всех в обратном. Как порой причудливо людское мнение, и как оно подвержено лжи, которую достаточно положить один раз, и дальше люди сами станут защищать ее от нападок. Ложь. Она пропитала все человеческое общество. Каждое событие преломляется так, как это выгодно тем у кого под контролем СМИ. Распрощавшись с людьми, я ушел в раздевалку переодеваться в привычную верхнюю одежду, и продолжая размышление. 
Насколько на самом деле глубока пелена лжи окутывающей общество? Она причудлива. Ложь хороша только тогда, когда переплетена с правдой. Все что нам говорят в чем-то правдиво, но есть некие элементы, точки, вехи которые коренным образом меняют трактовку событий. Даже историю можно переписывать так как захочется, главное оставлять в неизменности ключевые события, только меняя ракурс взгляда на них. Как рассмотреть революцию семнадцатого? Как успешно выполненную шпионскую операцию по ликвидации государства противника? Или как излияние воли народа, положившее основу совершенно новому государственному строю? Как хочешь так и трактуй. Главное сохрани в неизменности те факты, ложь по поводу которых легко можно опровергнуть. Вот и меня можно трактовать по-разному. 
Мне нужна осторожность и осмотрительность. Мне нужны факты которые нельзя будет слишком истолковывать не в мою пользу. Мотивы по которым я поймал преступника это частности, а вот то что я поймал его, это факт который является основой для лжи. Твердой, прочной основой на которой растет уже то, чего не было совсем. А вот если бы я расправился с тем незадачливым грабителем, да еще со всей силой своего неадекватного состояния, тогда бы была весьма неприятная для меня основа. Особенно просочись куда-нибудь фотографии истерзанного трупа. А будут ли заинтересованные в нагнетании истерии? Пока вроде бы у фирмы нет конкурентов или явных врагов, с другой стороны я могу просто не знать о них. 
Я мало, я почти ничего не знаю. Слепой подопытный кролик, которого выпустили в люди чтобы посмотреть как они отреагируют на него. Реакция оказалось достаточно неплохой, и эксперименты можно продолжать. Идет игра с огромными ставками, со ставками в виде первого впечатления что модификация генома человеческого произведет на человечество. А люди в первую очередь ожидают увидеть ужасающих монстров способных убивать более свирепо и безжалостнее чем на то способен человек. Увидеть кого-то страшнее себя. Вот только возможно ли стать кем-то ужаснее чем человек? Можно ли переплюнуть те преступления что совершались в истории человечества? Некорректный вопрос. Мнение субъективно, и зверушка с окровавленной пастью и руками которая просто защищалась от нападения будет выглядеть гораздо страшнее чем военный преступник или диктатор повинный в смертях тысяч, если он конечно будет держать лицо и создаст своим деяниям подобающий ореол оправданий. Закончив переодеваться, я вышел на улицу.










287

А ведь я действительно могу выглядеть очень ужасным, продолжил я свои мысли на бегу. Особенно в подходящей одежде. Да, я почти всегда улыбчив, и моя улыбка воспринимается людьми именно как знак дружелюбия, да, я приучился придавать своему голосу некоторую успокаивающую мягкости, или при желании командную твердость, да, мне пришлось этому научиться. Научится светиться дружелюбием, носить эти маски. Но как оказалось я могу выглядеть и очень грозно. Нельзя забывать что у меня вообще-то облик огромного хищника, по размеру не уступающему очень крупному волку, и при этом ходящему на двух ногах. Вытянутые челюсти, которыми я в принципе мог бы обхватить человеческую голову, и уж тем более шею. Острые уши, почти собачий нос, зубы, которые я тщательно прячу за линиями губ когда улыбаюсь. Пугающая фигура с чуть более длинными руками чем должно быть у человека. Резко диссонирующий с человеческим обликом хвост. Его наличие, когда он не скрыт плащом, просто вбивается в рассудок как что-то чего не должно быть даже сильнее чем лицо. Это некая загвоздка, некая неправильность которая бьет по разуму своего рода неоправданным страхом. При оценке моего лица сознание цепляется за мысль что это только маска, и это немного но успокаивает, готовит к тому чтобы понять что я настоящий. Но хвост слишком длинен, слишком подвижен. Почти инстинктивно я держу его свисающим подходя к людям, а затем оборачиваю его вокруг ног, или просовываю куда-нибудь, под стул например. Отчасти это придает ему некоторый вид просто тряпки, а не однозначно живого органа, отчасти прячет от ног неуклюжих и невнимательных людей, которые не смотрят куда наступают. На бегу он выглядит более внушительно. 
А вот если подумать, стоило мне тогда слегка оскалиться и пошипеть, внезапно оказавшись рядом, как парень от меня пустился с такой скоростью, что вымотал себя до совершенно загнанного состояния. И потом. Да, за этот месяц я хорошо освоился со своей способностью быть страшным. Немного оскала, немного шипения, и мало кто из людей сохранит самообладание. Облик готового к нападению хищника пугает на самых глубинных уровнях инстинктов. А привыкший к прямохождению мозг вопит о том что этот хищник должен быть невероятно огромным чтобы его морда была на уровне лица. И самое главное, мне очень даже нравиться когда люди пугаются меня, особенно если они неприятны мне, или раздражают меня. Это чувство, это выражение страха, оно почти бессознательно. Неуверенность позы, заминка, изменение запаха, реакция. Я очень тонко улавливаю эмоцию, почти эмпатическим чутьем. Страх, он как приманка. Говорят что если бояться собак, то это только спровоцирует их. Думаю я понимаю их в этом. Сложно удержатся от соблазна немного поиграть, когда человек сам ставит себя на место жертвы своим страхом. Нельзя отдаваться ему. Страх губителен, самое сильное оружие в моем арсенале. Наверное даже сильнее когтей. Их я применил только один раз, а страх показал свою эффективность многократно. 
Главное избегать прямых угроз. Мне достаточно жестов, почти неуловимого для формального обвинения языка тела. А что делать если я столкнусь с противником который не испугается? Я слегка замедлил бег. В этой стране защищать свою жизнь нужно очень осторожно. Иначе самому можно оказаться виновным. Либо совершать защиту на глазах многих свидетелей, желательно бесстрастных взглядов камер, ставя себя в такой позиции что совершенно однозначно будет ясно что отступать было некуда, и были предприняты все возможные меры чтобы избежать кровопролития, либо в ситуации где свидетелей нет, ликвидировать напавших максимально эффективно и обыденно. Никаких следов когтей. Ломать шеи и хребты, проламывать черепа, разрывать ударами внутренности. Мне нужна жесткая ударная техника. Кулаками я бью довольно крепко, но не настолько. Игорь сказал что с моей манерой сжимать их, вызванной когтями, я не смогу поставить правильный и мощный удар. Мне нужно больше внимания уделять работе локтями и ногами. Ладони менее анонимны, могут остаться следы шерсти. Ударная техника у меня есть. Нужна только практика. Отработать ее на живом. 
Конечно гораздо проще спасаться бегством. От неорганизованной агрессии, от вспышки случайной ярости это действительно самое простое. Но если кто-то твердо поставит себе целью мою ликвидацию? Как этот маньяк. С ним проще, с ним у меня есть в некотором роде гарантии юридической помощи. Своего рода развязаны руки. Но те кто покуситься на меня намеренно должны быть ликвидированы. Физически, или долгим тюремным сроком. Бегство только даст им шансы на организацию нового покушения. Нельзя побеждать одного врага слишком долго, иначе научишь его воевать. Наполеон это что ли сказал? А удачное бегство с поля боя это победа, если целью стоит спасение своей жизни и здоровья. Нет, мне нужно попытаться взять его живым. И проклятье, мне понадобятся следы. Если он попытается сбить меня, мне придется позволить ему совершить несколько попыток, чтобы на земле остались следы от резких разворотов, по которым мой адвокат сможет доказать что я защищался от намеренной попытки убийства. Прикрепить мину, поджечь автомобиль. Выкурить его и вырубить. Тут будет проще. Если его как следует допросят, то срок ему обеспечен такой, после которого люди редко выходят с силами на месть, если выходят вообще. Ситуация осложнится, если его признают невменяемым. Но я не уверен что смогу вырубить человека одним ударом. Тоже нужна практика. 
Практика, практика и еще раз практика. Заняться жестким контактным боем наподобие бокса? С одной стороны достойная практика, с другой сотрясения мозга это то, чего мне нужно меньше всего. Мозги надо беречь, это самый хрупкий орган в организме. Или практиковаться на не слишком крупных животных? Вроде собак. Плащ достаточно неплохая защита от укусов. Или можно вышибать челюсть первым ударом. Мне главное показать своим рукам мягкость плоти, подобно тому как ее познали когти. Необязательно даже бить живое, главное почувствовать как удар ломает кости. Это придаст уверенности. Сила всегда придает уверенность. 
Вернувшись домой и поужинав, я почти сразу лег спать, чтобы проснутся глубоко за полночь. 
Мне снились странные и тревожные сны. Мир окутанный ложью, он был спеленат ей словно тенетами, и никто не знал правды. Где то делились жизни, и менялись на деньги, тысячами и тысячами. Я видел как где-то наверху ковалось то что будет роком для тех кто внизу, но никто внизу не смотрел туда. Они смотрели вниз, на меня. А я стоял, и смотрел с улыбкой в ответ. А потом стал что-то говорить, своим четко поставленным от долгих тренировок голосом. 
Но отвечали мне другие. Те кто был вокруг. Они отвечали мне торжествующим ревом тысяч глоток, как затронутых модификацией, так и нет. Они стреляли в воздух из автоматов, а я говорил и говорил, чувствуя как мои речь поджигают, поджигают гораздо сильнее чем способен жечь напалм и термит. Поджигают, даже мне неизвестно что и зачем. 
И вот, взбудораженная моей речью толпа словно сорвалась с цепи, и в ярости пошла крушить и уничтожать неведомое мне. Я смотрел как расплывается огонь, как тысячи существ топили в потоках свинца и стали города, сметали их бешеными бомбардировками, подобно целой армии которой поставлена задача тотального истребления. И я не знал целей этого. Я лишь был детонатором, что передал искру от командного провода, и теперь смотрел с торжествующей улыбкой на то что творилось по моим призывам. 
Толпа убивала тех кто был не таким как они, рвала их на куски, сметала любые попытки сопротивления, без жалости и сожаления. Как жгла, расстреливала, разбивала в пыль. Как загоняла цели свои в дома, подпирала двери и поджигала. Тупоголовое, послушное стадо. Может быть я просто показал ему цель более лакомую чем я сам? Мысль обожгла холодом, и я поднял взгляд на темное, затянутое дымом небо, чувствуя как сверху наблюдают те, кто хладнокровно спланировал каждый акт кровавого спектакля. Я улыбался и им, но за маской моей улыбки пряталась ненависть. Ненависть, которая могла продлиться волнами тысяч когтистых рук, и в свое время сокрушить тех кто считал что нитроглицерин можно подчинить.













288

Один сон сменился другим. Мне снилось человечество, которое все ненавидело меня, и подобных мне. Которое вновь впало в безумство догматичных запретов. Оградило свой разум. В страхе ли, в презрение ли, в зависти ли, но оно объявило геном человеческий священным, и навесило на него лицемерные цепи, сметаемые в тот момент когда зов смерти властно стучится в окно, требуя свою дань с несовершенной плоти. Но эти цепи были накинуты на массу, только элита, избранные получили право стать большим чем человек. А масса ненавидела, и от их ненависти шерсть вставала дыбом. Я стоял на эшафоте, а передо мной была огромная толпа жаждущая увидеть мою агонию. 
Мои руки были скованны, скованны за спиной и прибиты к столбу, а расстрельная команда уже ждала приказа пробить мое тело залпом десятков выстрелов. Я умолял о пощаде, но мольбы мои никто не слушал, и все что мне оставалось, это ненавидеть. Ненавидеть в жалкой надежде что ярость моя продлиться тысячами рук что утопят в крови всех людей что презрели меня. Но их не было, и беспомощный, я мог только скулить от страха когда стволы винтовок были направленны на меня. Залп рявкнул под торжествующий вой толпы, и я проснулся в ужасе. 
Сердце бешено колотилось, и меня трясло. Я встал, пошел в ванную и окатил морду холодной водой. Затем посмотрел в зеркало, и увидел на своем лице выражение почти панического страха, и вместе с тем кипящую ярость глубоко в глазах. Я закрыл их, и просто стоял чувствуя как холод воды разливается по лицу, и пульс замедляется, приходя в норму. Я просто слишком нервничаю. Тревога, реальная тревога пробудила защитные инстинкты. Я стал искать опасность, высматривать ее там, где ее нет. 
Но тем не менее она может быть, мелькнула холодная мысль. То что ко мне отнеслись относительно нейтрально в родном городе, не позволяет думать что так же будет и во всем мире. Человечество любит объединяться против тех кто отличен от него. Идущие из самой человеческой природы мрачные, хищнические инстинкты, инстинкты слабого падальщика, нашедшего метод выживания в дикой агрессии способной своей яростью отогнать даже более крупного хищника. Куча крикливых обезьян любящих закидать камнями все что напугало их это значимая угроза, и эта тактика немало способствовала выживанию. Она глубоко засела в подсознательных инстинктах.
Возможно что и в моих. Изменила ли модификация мою природу, или нет? Или это просто перелом психики вызванный новыми стрессами? Я не знал. Я открыл глаза, и вновь посмотрел на себя, наталкиваясь на привычную легкую улыбку странного и дружелюбно выглядящего зверька, способного непонятным образом расположить к себе. Но ведь все начиналось хорошо. Да, я боялся. Мне было страшно общаться с людьми, когда первое опьянение мощью нового тела стало проходить, во мне стал просыпаться этот страх, что я не такой как все. Но я переломил его, переломил себя. Я вынес это и заставил себя находить развлечение в реакции людей. Почему же опять? 
Может меня так напугала неожиданная и обыденная смерть троих новых знакомых? Смерть что так просто скользнула мимо, обдав меня ледяным дыханием, от которого меня спасла только новая, теплая, неуязвимая к метанолу шкура? Смерть это всегда что-то абстрактное для разума, что-то что случится с кем угодно, только не со мной. А она прошла так близко. Смерть нельзя прочесть по книжкам. Ее можно только потрогать своими руками. Ощутить своим носом. Мой взгляд скользнул на руки, лежавшие на раковине. Руки оканчивающиеся смертоносными когтями, в которых была заключена странная сила и власть. Власть убивать. 
Власть иного рода чем оружие. Оружие это инструмент, им можно работать отстраненно и холодно, его можно применять не понимая последствий. Солдату не обязательно видеть то что творится с тем в кого попали его пули. Схватившийся за нож дебошир может даже и не понимать до конца что будет когда он воткнет его в человека. Боксер, приучившийся биться со столь-же подготовленными, может просто не ожидать что его удар в драке способен оказаться роковым для менее тренированного человека. Даже я не до конца понимал что произойдет когда схватил того мужика за руку. Но когти ясно показывают силу. Ясно показывают слабость плоти в моих руках. 
А ведь Мартин не врет. Когда то эти разработки и правда были военными работами. Очередная мечта о сверхоружие, суперсолдатах, так и не доведенная до конца. Они оказались пустым вложением средств, и их выкинули на помойку. А кто-то подобрал, довел до ума и пытается теперь на этом заработать. Потому что перспективы потрясающие. Стать монополистом в области способной изменить мир. Как в свое время Майкрософт стала монополистом в сфере новых, цифровых технологий. Со временем появятся конкуренты, аналоги, но тот кто будет первым, то соберет самые сливки. 
Насколько забыты эти работы? Продолжают ли за ними следить, заинтересовавшись успехами? Наверное. Нельзя недооценивать государственные службы безопасности. Проклятье, я опять впадаю в паранойю. Пока единственная реальная угроза для меня, это отравитель который захочет избавиться от свидетеля. Но нет, я не позволю себе бояться. Я поднял взгляд, и снова уставился на свое отражение. Улыбка усилилась, превращаясь в хищный оскал. Может я и не справлюсь со всем миром, но для мира я пока просто странная малоизвестная диковина. Игра с ним будет вестись на ином уровне. А любой человек который рискнет покуситься на мою жизнь, должен жестоко за это поплатиться. Страх убивает сильнее любого оружия, и не мне бояться людей. Пусть они испугаются меня если улыбки не хватит чтобы избежать конфликта. 
Пришло время напомнить себе как легко рвется плоть под остротой когтей. Утопить свой страх в чужой крови. Еще раз доказать себе что один на один никто не выстоит передо мной. Пришло время охоты. И я возьму ее мясо, не стоит убивать только ради развлечения. Убийству нужно оправдание большее, чем желание потренироваться на живом. 
Я быстро собрался, беря все необходимое. За окном шумел настоящий ливень, что ж, тем лучше. Незаметнее. Бронежилет, плащ, шляпа. Жилетка со всем необходимым. Универсальный инструмент, веревка, нож, пакеты. Рюкзак. Нож в нем, я не ношу оружия кроме того что растет из пальцев, и не летального шокера и баллончика. Это просто инструмент с собой. Время далеко за полночь. Люди спят. Слишком поздно для гуляк, слишком рано для тех кому на утренние смены. У меня хороший запас времени. Я вышел из дома, и перейдя на стремительный бег направился прочь. В яркую для меня темноту ночи, в поисках жертвы.








289

Дождь лил как из ведра. Стучал по полям шляпы, стекал с нее по коже плаща. Тяжелые берцы мерно ударяли по лужам. Липкая влага повисла на вибриссах, наполнив меня чувством тяжести, усиливающей запах влажного воздуха. Дома смотрели на меня пустыми глазницами темных окон, и редкими отблесками света полуночных сидельцев. Кто мог увидеть меня в этой непроглядной тьме, за густой пеленой ливня? Мои новые глаза делают меня властелином тьмы. Я не боюсь темноты, потому что прекрасно вижу в ней. Шерсть на лице медленно но верно увлажнялась. Пустяки. 
Вода, дождь, они сбивают запахи, прибивают их к земле и глушат звуки. Но у меня было и совершенное, человеческое зрение, многократно усиленное тонкой пленкой тарпетума, позволявшей стать ночным зверем. Я видел прекрасно, совершенный хищник дополнивший разум потрясающим телом, созданным для охоты. Разум и подсказывал мне цели, вычленял те места, что могли бы быть невидимыми для простых органов чувств. Я проверял подвалы. Заглядывал в темные щели домов, принюхивался в поисках запахов спящих псов. Они прятались от дождя. Я дважды находил их, но дважды не находил пути к ним. Двери были заперты, а псы пролезали сквозь слишком узкие для меня щели. Но на третий раз, удача улыбнулась мне. 
Это дом, через несколько кварталов от моего. Обычный панельный дом, каких наверное больше половины в городе. Я почувствовал запах псов, засунув нос в щель подвала, и услышал тихое сопение сквозь мерный рокот дождя. Первая же дверь оказалась с неработающим домофоном, и открылась от легкого усилия, а кинув взгляд на дверь в подвал, я увидел что замка на ней нет. Я скользнул внутрь, и отряхнулся, скидывая воду с кожи плаща. 
В подвале было настолько темно, что даже я едва видел, различая лишь смутные очертания стен. Но чуть выставив голову вперед я мог идти легко, остро чувствуя преграды длинными вибриссами. Я ступал осторожно, мягко и бесшумно, внимательно прислушиваясь к своим шагам острым слухом. Только мелкие камушки, или какой-то другой мусор хрустели под моими ногами. Здесь воняло. Мягкая, теплая вонь канализации, возможно труба лопнула, и едва подлатав ее монтажники забили на то чтобы закрыть дверь. А может ключ был давно потерян, и они просто срезали замок когда жалобы жильцов первых этажей стали невыносимы. Воздух был влажен, но я не слышал чтобы текла вода. Отремонтировали, просто еще не проветрилось. Или вонючая влага пропитала бетон, и теперь разве только напалм способен иссушить этот запах, окислив всю органику до простейших соединений. Не только мокрое дерьмо, перемешенное в трубах с огромным ассортиментом моющих средств. Блевотина, вкусный запах гнилой плоти, насмешливо щекотавший нос сквозь эти миазмы, вечная, отвратная вонь дешевого суррогатного алкоголя.
Это был коридор ведущий вглубь, и разделяющийся. Я заметил это когда стена сбоку, ощущаемая вибриссами, пропала. Звуки, тихие звуки доносились до меня. Сопение. Храп. Довольно близко. Я пошел на него, совсем рядом большая комната, освещенная отблесками уличного фонаря сквозь вентиляционное окошко столь ярко, что я видел все. Тут шли трубы, и среди них труба горячей воды. Видимо потому человек и выбрал это место для сна. Здесь тепло. Шум дождя стал громче, пробивался с улицы вместе с влажным воздухом, несущим облегчение моему носу. Человек спал крепко, и блеск бутылки из-под водки рядом, вкупе с острым и свежим запахом алкоголя говорил о том, что его сон мало что нарушит. Просто бомж нашедший себе теплое место для ночлега. 
Никому не нужный, всеми забытый отброс. Ведь на самом деле есть способы пытаться выбраться из ямы, есть кое-как, но работающие программы реабилитации, можно постараться найти грязную, но работу которая позволит поселиться в какой-нибудь ночлежке. Но для этого надо приложить усилия. Ползти наверх, и самое главное, не отдаваться во власть алкоголя. Потому что он уничтожает сильнее чем любые потери документов и денег. Он уничтожает волю. Даже для меня он опасен. Я могу пьянеть, несмотря на устойчивость к ядам. Слишком грубый, слишком разрушительный. Слишком надежный. Мне нельзя напиваться допьяна. И вместе с тем, я не могу отказаться от него полностью. Слишком хороший инструмент чтобы втереться в доверие к людям. Хорошо что я придумал отмазку о том, что очень быстро пьянею после модификации. Она позволит использовать эту отмычку с меньшим риском для себя. 
Риском превратится в кусок дерьма, чья жизнь стоит возможно даже меньше чем жизнь собак. Потому что нет полоумных зоозащитников что поднимут вой за него. Я сделал шаг ближе. Кого будет волновать смерть ненужного биомусора? Мужчина, неопределенных лет. Ему могло быть от тридцати до семидесяти, под слоем деградации которой он отдался этого не различить точнее. И вместе с тем отличная плоть чтобы отработать свою способность разрывать ударами кости, и крушить внутренности. Если не будет слишком ярких следов, никто не озаботится им. Чтобы поднять полицию на расследование подобного нужны громкие аргументы. Например видеозапись, сделанная и опубликованная самими долбоебами решившими попробовать вкус крови, но слишком тупыми чтобы сделать это интимно. Я не такой. Я умнее. Я не оставлю лишних следов. Никаких царапин, только тупые удары которые могли быть нанесены кем угодно. Дело спишут даже легче чем то отравление. Просто потому что возня с заведомым глухарем никому не нужна. 
Это будет несложно. Он даже ничего не почувствует, с таким то количеством алкоголя в крови. А я смогу подсчитать, сколько именно ударов мне понадобится чтобы убить человека. Возможно даже я отрежу немного. Или много. Еще более простая работа для полиции. Бомжа убили коллеги на еду. Думаю это даже не будет считаться каннибализмом. Я уже далеко не человек. Я нечто иное, нечто большее. Конечно мясо надо будет хорошо прожарить чтобы устранить биологическую опасность. Мне только нанести первый удар, дать дорогу кроваворукой тени, мелькнула холодная мысль. Дать ей ощутить вкус человечины, чтобы при опасности она была готова спасти мою шкуру решительной и безжалостной обороной. Ни сомнений, ни страха. Никаких моральных принципов что сковывают рассудок превращая человека в овцу для заклания. Можно быть сколь угодно мягким, пушистым и улыбчивым, но смертоносный стальной клинок должен прятаться на кончиках когтей. Даже если за всю жизнь он пригодится один единственный раз, этого хватит чтобы оправдать ежедневные усилия на его заточку. На обычную для меня утреннюю поправку остроты когтей. А один раз они уже спасли меня. 
И все-таки, этот человек не сделал мне ничего. Он не опасен для меня, за исключением тех вирусов, бактерий и паразитов что могут быть на и в нем. У меня нет причин убивать его. Да и если это тем или иным образом откроется? Мне не нужно таких проблем. И, в конце концов это все-таки человек. Какой никакой, а человек. Могу ли я так легко оборвать человеческую жизнь, по сути из-за простой прихоти? Тем более могут быть ненужные проблемы. Нет, если я убью человека и это получит огласку, то в ней я должен быть просто напуганным безобидным зверьком который из всех сил пытался убежать пока его не загнали в угол. Только так я смогу избежать ответственности, и выставить себя в выгодном свете. Я не должен создавать себе проблемы сам. Я не хочу этого, как бы заманчивой не была мысль о том чтобы опробовать когти на человеке. И в конце концов, я ведь всегда считал достойными презрения тех кто проявляет беспочвенную агрессию. Пусть даже и по отношению к никому не нужному куску дерьма.









290

Я вышел, чувствуя как меня разрывают противоречивые мысли. С оной стороны тщательно взращенная вокруг рассудка ледяная броня презрения и цинизма, выпестованная в осознании того что мир редко проявляет милость к слабым. Мать могла сколько угодно говорить мне что драться нехорошо. Но эта тактика себя не оправдывала в школьные годы, а поступить вопреки мне не позволяла ядовитая поросль совести, налагающая ненужные рамки в методах противодействия агрессии. Мне удалось найти иной путь. Страх. Страх перед яркой вспышкой неизвестного и загадочного для не дающих себе желания хотя бы познакомиться с тем что пытаются вбить в их тупоголовые головы учителя подростков. Простая окислительно-восстановительная реакция дешевых компонентов напугала их, породив мысли о том что это может быть неожиданно применено и против их плоти, и кончится далеко не только опаленными бровями идиота которому было сказано дать спички для того чтобы я поджег правильно, а не соваться самому суя горящую головку прямо в заряд, минуя фитиль. 
Интересно, а если бы в тех гремевших трагедиях о массовых убийствах школьниками своих одноклассников, что так шокировали тупорылое общество, отказывающееся видеть в «милых детишках» тупых и агрессивных зверят, склонных к стайным инстинктам, которых в человека нужно превращать бережным и внимательным воспитанием, а не предоставлять самим себе, если бы в них, предварительно убийцы ярко показывали что в случае доведения до отчаянья у них есть и инструменты чтобы в фарш превратить даже самые крепколобые головы, променявшие наличие мозга на толщину черепа, удалось ли бы в таких случаях предотвратить трагедии? Наверное да. Страх мощное оружие. Всегда лучше чтобы тебя боялись чем травили. 
С другой стороны идея о том что такое плохо видимо слишком хорошо вбита в мое сознание, и ее еще вытравливать и вытравливать. Границы нужны, но границы прочерченные разумом, а не слепым воспитанием готовившим к жизни в мире который однажды просто развалился как карточный домик, сделав девяносто процентов населения безропотными жертвами для всего того дерьма от которого общество так и не удалось очистить. И стоило только упасть государственным цепям, как оказалось что страна это просто непаханое поле дураков, которых можно обманывать, обворовывать и даже убивать сколько угодно, пока власть шатается из рук в руки. 
Но ведь люди могут быть не только жалкими овцами надеющимися на то что придет дядя и наведет за них порядок. Они могут быть и жесткими волками способными сами навести и поддерживать его. Вот только такое общество столь неподконтрольно что его проще вытравить чем подчинить. Потому и идет это, и даже в США где люди изначально были бунтарями не признающими границ идет слом населения под предлогом борьбы с искусственно раздутыми угрозами. 
Эх, кажется я окончательно еду в сторону теорий заговоров. А может просто мой рассудок пытается подготовиться к тем правдам что могут открыться передо мной в силу того что я есть, и того как я могу повлиять на мир одним фактом своего существования. Много пустых мыслей на основе малого количества данных. Да плевать, плевать. Есть конкретная цель которую я хочу выполнить. И я уже шел к ней. Другая комната, столь же ярко освещенная для моего ночного зрения. Чуть менее влажная, чуть менее теплая. Со спящими собаками в количестве четырех особей. Которые уже вяло зашевелились, чувствуя мой странный и незнакомый запах. 
Хищная улыбка исказила мои губы в предвкушении сладостной бойни, и нового ощущения этого великолепного аромата свежей крови. Мой взгляд скользнул по псам, выбирая новую жертву среди беспокойных во сне собак, и остановился на крупном кобеле с вислыми ушами. Рюкзак скользнул на грязный пол, и стремительный шаг быстро перешел в решительный бег, закончившийся жестоким ударом ногой прямо в основание челюсти пса. Как по футбольному мячу. Мощный удар тренированной долгим бегом ноги, обутой в тяжелый ботинок с металлической ставкой в носу, и впитавший в себя почти весь вес тела буквально отбросил пса в сторону. Он завизжал от боли, и остальные собаки в панике вскочили, наполнив помещение гулким лаем. Раскинув руки с готовыми к резне когтями, поджав уши и окинув их яростным взглядом, я зашипел словно пар низкого давления выпущенный из магистрального паропровода. И звук этот, шипение невероятно огромного для них хищника имеющего некоторое странное сходство с кошачьими, скулеж возможно их вожака, заставил их отшатнутся к стенам, а затем пустится в паническое бегство как в щель ведущей на улицу, так и в проем за моей спиной. Трусливые животные. Они могли бы и оказать мне сопротивление, а теперь, при желании, я могу стать их кошмаром, что со временем истребит их до последней особи. 
Я подошел ближе к отброшенному жестоким ударом псу. Челюсть животного сломалась, я видел как она нелепо свисала, переломленная или выбитая из сустава. Собака была оглушена болью, и возможно сотрясением мозга, и я поспешил добавить ей второй удар, дабы не затягивать ее мучения. Обрушив на ее голову тяжелый удар основанием кулака, словно молотом по лбу, я заставил ее слепо замереть, в ужасе глядя в пустоту от внезапности и непонимания, а затем обхватил локтем за горло, и поднял, сжимая со всей своей силой. Она захрипела, судорожно задергалась в моих смертельных объятиях, и я потащил ее, волоча задом по полу и не давая найти хоть какую-то опору лапам. Я чувствовал как дрожали ее ребра в бесплодной попытке вдохнуть воздух, и это чувство, чувство власти над жизнью просто опьяняло. 
Сладостное возбуждение, настоящие наслаждение от осознания того, что вот она, хрупкая жизнь в моих руках которую я могу переломить одним движением. Кобель обмочился от ужаса, ударив мне по носу вонью своей мочи, и схватив второй рукой его за морду, обхватив податливую, провисшую, размягчившуюся ударом челюсть, и сжав ее так что она захрустела, я резко рванул в бок, сворачивая ему шею. У меня не получилось. Рывок оказался недостаточно резким, не сместил позвонки а только отогнул в сторону голову извивающегося, задыхающегося, отчаянно борющегося за жизнь со слишком сильным и неожиданным для него противником пса. Я рванул его голову в другую сторону, и вновь меня постигла неудача. Мышцы его шеи напряглись словно стальные канаты, и ударив его боком об стену, я прижал трясущееся от ужаса и мучительной агонии тело собаки к грязному полу, и со всей силы сжав его грудь в тисках ног, обхватив коленями и выдавливая воздух из легких, перехватил голову двумя руками, одной за морду второй за лоб, и выкрутил, буквально разворачивая его ко мне мордой. Только так его шея хрустнула, и он замер. Сотрясаясь в теперь уже окончательной пляске смерти.







291

Я замер, чувствуя как пес дергается в моих руках. Его тело били конвульсии, воздух с хрипом вырывался из пасти последним выдохом, вонь выпавшего дерьма ударила по носу, слюна стекала по моей руке обхватившей морду собаки, а я улыбался. Я торжествующе улыбался тому, что его жизнь послушно сломалась в моих руках словно сухая веточка. Я вслушивался в то как он затихал. Сердце сделало еще три удара, и остановилось. Я убил его без когтей. Так как мог бы убить любой достаточно сильный человек. Никто не сможет понять что это сделал именно я. 
Я сдержал торжествующий рев усилием воли, позволив лишь улыбке перейти в радостный оскал. У меня получается, у меня получается убивать. Может и не так как во снах, но моей силы более чем достаточно чтобы свернуть псу шею. А значит я могу справиться и с человеком. С любым человеком. Я тренирован, я подготовлен, может и не отлично, но достаточно хорошо, я обладаю огромной силой и выносливостью, я быстр словно молния, и меня не напугают удары не способные пробить двадцать кило кевлара и стали. Мне нечего боятся того ублюдка, главное только выкурить его из машины. А там я просто сокрушу его. 
И все-таки напуганная, заспанная собака которая даже не успела толком проснуться далеко не то что готовый к бою насмерть человек. Особенно если он тоже подготовлен, мелькнула холодная мысль. А он подготовлен, он хладнокровный убийца использующий себя как наживку. В отличие от меня он не раз бывал хорошенько избит, и простым ударом его не удивить. Человек, решительно настроенный, не испуганный человек, на самом деле может оказаться для меня серьезным противником, которого не стоит недооценивать. В тех драках в которых я участвовал я по сути побеждал очень легко, только потому что враг оказывался испуган. Мне нельзя быть слишком самоуверенным. Это опасно. И все-таки, ничего не делать я не могу. Я должен быть готов, готов ответить на угрозу.
За этими мыслями я достал из рюкзака веревку, и перекинув ее через толстую трубу под потолком, подвесил за растянувшуюся шею собаку. Просто мягкая боксерская груша, на которой я должен потренировать руки, чтобы их удары могли ломать кости. Я нанес первый удар по груди, вложившись со всей силы. Локтем. Труп отлетел и стал весьма амплитудно раскачиваться. Я придержал его, ощупал. Ребра вроде целые. Значит надо бить сильнее, жестче. Предстоит долгая ночь. Достав из рюкзака достаточно большой мусорный пакет, я свернул плащ и упаковал его, чтобы не слишком испачкать в крови и дерьме. Я сжал кулаки. Ими слишком сильно я бить не могу, я гораздо сильнее может позволить прочность костяшек в той позиции как я их сжимаю. Сжимать правильно не могу из-за когтей. А если бить ребром ладони, как в карате? Конечно по-хорошему руку нужно набивать, но попробовать то можно.
Я с размаху ударил труп ребром ладони, чувствуя как руку обожгло. Боль прошла быстро, стоило немного потереть. Но ребра вновь были целыми. Разозлившись, я продолжил побои. Локтем, основанием кулака, кулаком, основанием и боком открытой ладони. Ребра проломились на седьмом ударе, нанесенным основанием ладони. Я почувствовал как рука погрузилась в плоть, как ее щекотнул обломок кости и как раздался сухой хруст. Улыбка стала сильнее. Я могу крушить кости, нужно только больше упражнений, набить руки. Мои руки это настоящее оружие. Сильное, мощное, изящное. Оружие которое я могу применить всегда. Оружие которое легко может оборвать жизнь. Новые удары. Из носа и пасти мертвого пса проступила кровь, наполнившая разорванные легкие. Я стал ломать его лапы. Хватал за лапу, и перекручивал словно выворачивая руку. Только давил со всей силы, так что кости вырывались из суставов, и провисали. Также я смогу сломать человеку руку, а при желании и усилии, возможно и ногу. 
Схватить за лапу. Одна рука обхватывает ее ладонью, вторая отгибает предплечьем, и мгновенно сжимает в жесткий замок. И выдирать против естественной свободы сустава. Он сопротивляется, но быстро и неожиданно легко проламывается, и тогда драть его из стороны в сторону, со всей силы. Будь это человек, я бы искалечил его руку настолько что на восстановление понадобился бы год, и сложные операции. Но искалечил так, как мог бы искалечить человек, а не столь ярко расписавшись о своих когтях. Ломать кости. Захватывать жестче, саму кость. И ломать как тугую и отчаянно сопротивляющуюся ветку. Это уже гораздо сложнее, словно пытаться согнуть прут арматуры. Но если схватить лапу зажав подмышкой, и давить в сторону двумя руками, то она поддается. И ломается с хрустом. А потом вновь драть ее, драть из стороны в сторону, и передние, и задние. 
Меня даже немного удивило когда кисть передней лапы оторвалась в предплечье, после того как кость порвала кожу, а сухожилия буквально выдрались от неистовой тряски. Я едва сохранил равновесие, и не упал. Хвост помог. Посмотрев на белые тяжи продолжающие окровавленную плоть, я откинул лапу в сторону, и подошел к трупу. Так вот как я порвал того пса на части. Теперь позвоночник. Я хочу сломать собаке позвоночник. Удары не помогали. Я даже нанес пресловутый удар ногой с разворота, несущий поистине огромную мощь, но слишком долгий, медленный и опасно подставляющий как пах, так и ногу для того чтобы выбить из равновесия. От этого сокрушительного удара труп собаки ударился об полок, оставив кровавый след там где по бетону чиркнул обрывок лапы. Хребет выдержал. Тогда я снял собаку с веревки, и стал пытаться сломать хребет то ударяя ее о колено, то выламывая руками, зажав между ног. Он поддался только когда я с размаху пнул пса тяжелым ботинком точно в хребет. Потом я занялся черепом. Я бил его руками, но никак не мог проломить. Сильнее всего удар получался основанием кулака, словно молотом. Даже глаз выпучился из глазницы, но череп не проламывался. Удара ногой он не выдержал. 
Я смотрел на истерзанную игрушку у моих ног. Да, ногами, в этой обуви, тяжелых берцах каждый из которых весил больше килограмма, я могу легко забить насмерть кого угодно. Но для этого человека сперва нужно сбить на землю, и как-то обездвижить. Хотя вопрос первого удачного попадания по голове, паху, почкам или солнечному сплетению. Ладно, труп уже откровенно размяк. Он загниет очень быстро. Пора взять самое хорошее мясо, и уходить. Думаю остальные собаки сожрут своего собрата. Или упаковать и выкинуть в мусорный бак? Размышляя над этим я взял нож, пакеты и приступил к разделке. Запах из вспоротой грудины намекнул мне что брюхо и вскрывать не стоит. Кишки наверное просто полопались от побоев. Мысль о том что при желании я также могу избить и человека, обрекая его на быструю и мучительную смерть потешила самолюбие.







292

Или скорее придала уверенности в своих силах, дала надежду что я смогу убить в реальной и смертельной драке, что я достаточно силен чтобы стать смертоносным врагом для любого кто рискнет покуситься на меня. Придала смелости. Я взял мозг, мясо с грудины и передних лап, а так же сердце. Отрезал часть бедренных мышц, стараясь не вскрыть случайно брюшину. Упаковав еду я таки не удержал любопытство, и взрезал брюхо, наполнив помещение кислой вонью. Да, кишечник действительно лопнул. Его содержимое разлилось по брюшине. Будут ли это есть собаки? Просто упакую, и отправлю в мусорку. В конце концов, я над ней особо и не издевался, убил так быстро как смог. Зачем кошка издевается над мышкой? Просто старается научиться убить быстрее и эффективнее. Вот и я стараюсь. Мне наработать движения, их резкость и правильность, и скорее всего я смогу свернуть собаке шею буквально за одну секунду. Да и не только собаке. Человек по сути не настолько уж и много крупнее. А если не занимается собой, то и вполне сравним. Прямое противостояние всегда риск, но у меня преимущество. Нужно только полное отсутствие жалости и сомнений. Пара максимально жестоких атак, и добивание скованного болью врага. Только дать дорогу этой жаркой тени, этому всплеску адреналина, этой убийственной кровожадности. Всего одна вспышка, и она спасет мою жизнь. Главное применить ее вовремя и в нужных условиях, чтобы спасти и свою свободу. 
Мне нужна самооборона. Жесткая, кровавая, но самооборона загнанного в угол. Решеная одним ударом. Если я случайно поцарапаю сонную артерию в борьбе с человеком пытающимся вонзить в меня нож, то это будет гораздо легче оправдать чем если я забью его насмерть полусотней ударов. Но вместе с тем глядя на то как в моих руках рвется плоть, мне, да что там скрывать, просто не так страшно при мысли о драке со ставками ценой в жизнь. Я боюсь, и я выплескиваю страх в жестокость. Ничего, рано или поздно все решиться, только не натворить глупостей. Позади раздались примятые, неуверенные звуки шагов. Я тенью метнулся к стене, прихватив веревку и намотав ее на руки словно удавку. Это был тот самый бомж, приближался его запах, приближалось его сопение и кряхтение. Он вошел в комнату, слепо шаря по стене руками, и наконец, когда понял что коридор кончился и перед ним комната, достал спички и чиркнул одной. Я стоял чуть позади, слева от него и он меня не заметил. Его внимание привлекли влажные отблески на вскрытом трупе собаки. Он направился к нему, а я неслышно пошел к уже собранному рюкзаку и плащу в пакете. 
- Ух ты, Жучка, это что тебя этак? А?
Забормотал бомж нагибаясь к трупу. Я подбирал рюкзак и пакет, но шелест целлофана заставил его обернуться. Вряд ли он меня разглядел в неярком свете уже третьей спички, разве что отблеск глаз, во всяком случае он попятился, и поскользнувшись на останках собаки упал на попу. Спичка потухла, а он посидел так полминуты, и сказал:
- Ты кто тут? 
- Что, не понял что ли? Обед тебе вон приготовил.
Ответил я тихо отступая к выходу.
- А, Жучку что ли? Ну это, спасибо. А ты кто?
- Обед тебе приготовил. Жарить будешь, только на улицу вынеси чтоб тут не воняло.
- Ну ладно, да, вот. А ты кто?
Я не стал отвечать, добравшись до коридора вместо этого я стремительно пошел прочь, ориентируясь вибриссами и довольно таки осторожными движениями ног. Оказавшись на улице, я накинул плащ, надел рюкзак и стремительно помчался домой. Хрен с ним, пусть бомж и утилизирует. Под водку нормально пойдет. Если что, на него все и спишут. 
Добравшись до дома я тщательно помыл мясо и отправил его в холодильник, затем принял душ с антиблошиным шампунем для животных, и завалился отсыпаться. Уснул я не сразу. Меня терзали воспоминания о сегодняшней охоте. Приятные воспоминания. Эта сила, потрясающая сила терзать живую плоть. Я настоящий смертоносный хищник, грациозный и неотразимый. Люди чувствуют это во мне. Я улыбчивый и ласковый, безобидный и пушистый, но стоит лишь немного напомнить о том что я хищник, и они боятся. И он испугается. Ему стоит испугаться. Потому что страх спасает жизнь, когда не дает сделать глупость. А ему будет лучше сдаться мне, чем рискнуть сразится. Потому что с этой моей силой сокрушать плоть, раны будут ужасными. Я в лоскутья порвал руку мужчины одним единственным движением, а таких движений я могу совершать десятки, сотни, не зная устали пока только кровавый фарш не станет стекать с моих пальцев украшенных изящными лезвиями когтей, аналогов по остроте которым просто нет в природе. С этими сумбурными мыслями я и уснул.









293

Ливень лил как из ведра, неудержимыми, сокрушающими потоками воды. Она кружилась, переплеталась, текла ручьями, убегая в щели канализационных сливов. Уносила кровь. Я стоял под дождем, промокший насквозь, а кровь ручьями стекала с моих рук, смываемая этим ливнем. Город спал. Никого не было вокруг, никто не хотел гулять в такую ночь. Никто не хотел знать что творится за темнотой в окне. 
Я стоял, и смотрел на истерзанный, разорванный в клочья труп молодой девушки. Ее кости были переломаны, руки буквально вывернуты наизнанку, грудь разодрана до такой степени, что видны ребра, и вытянутые между ними обрывки кровоточащих легких. Живот вспорот, внутренности обнажены. Изящные ноги переломаны и перекручены. Лицо разбито, череп расколот. Глаз укоризненно смотрел на меня, выпавший из глазницы и висящий на тонком нерве. Ее кровь стекала с моих рук под потоками дождя. Я улыбался. 
Хозяин ночь, властелин тьмы вольный забирать жизнь в то время, когда свет существует только для моих совершенных глаз. Неостановимый, неудержимый. Идеальный хищник сочетающий разум человека и звериную силу. И звериную жестокость, шепнул холодный голос. Пусть так. Что угодно ради того чтобы выжить. Любой ценой. 
Раздался вой полицейских машин. Дождь смыл с меня кровь. Слишком поздно чтобы убегать, в спину уже бьет свет фар. Я спрятал руки в карманы, и стоял угрюмо глядя на труп. Дождь молотил по плащу, стекал с него потоками. Сзади хлопнули дверцы машины, раздались приглушенные дождем шаги.
- Я вызвал вас, шел домой и нашел ее, кажется по ней грузовик проехал. Дерьмо, никогда такого не видел. 
Сказал я ровным тоном. Шаги приближались. Раздался мужской голос:
- Нам сообщили что тут крики были.
- Вроде да, но я подошел буквально минуту назад как увидел ее. Видимо пропустил самое интересное. 
- Вот дерьмо, а? Это что же за п…здец такой?
Они обошли меня с двух сторон, глядя на это, и улыбка чуть исказила мои губы, когда я сделал плавный шаг назад. Почти изящный поклон, когда мои руки метнулись к их ногам. Когти больших пальцев вошли точно под ахиловы сухожилия, и протащив назад, я опрокинул мужчин лицом в асфальт раньше чем они поняли что происходит. Рефлекторно они выкинули руки вперед, принимая удар, и пользуясь этим, еще до того как они упали на землю, я отпустил их ноги и откинув локти назад, обрушился на них точно коршун, вонзая когти в шеи. Все произошло за несколько секунд, и вот уже три мертвеца лежали под холодным дождем. 
Пальцы глубоко вошли в плоть. Очень глубоко, почти на всю длину. Я буквально вытрясал их из мяса. «И что теперь?» - Шепнул холодный голос. – «Что теперь, когда они мертвы? Два пистолета, запасная обойма к каждому. Тридцать две пули. Приберечь одну для себя и повеселится? Нет. Впереди четыреста лет жизни. Больше чем у любого человека. Не стоит дохнуть так глупо. В следующий раз их будет больше, и они будут подготовлены лучше. Справишься со спецназом?» Я глухо зарычал в ответ на разумные доводы. Я неостановим. Я совершеннее любого из них. Никто не справиться со мной. Пистолеты легли приятной тяжестью в карманы, и я пошел прочь под ледяными потоками ливня. Кровавая пелена застилала взгляд, необычайно ярко освещая все вокруг, и обостряя нюх и слух до предела. 
Шум автомобиля, визг шин от быстрого разгона. Улыбка становиться чуть сильнее, и я оборачиваюсь. В слепящем меня свете фар, я вижу его. Отравитель. Пистолеты ложатся в руки необыкновенно удобно, как влитые. И легкий оборот головы продалжается изящным разворотом всего тела, взметающим полы плаща. Я выбрасываю руки вперед, сцепляя большие пальцы в замок. Прицел по правому стволу. Рявкнул залп двух выстрелов, одна из гильз улетела в сторону, вторая ударилась о пистолет и подлетела вверх. Тяжелые капли пуль ударили в лобовое стекло. Пробивают, но ломаются, мнутся, искажают свое движение. Второй залп в ненавистное лицо того, которого я боюсь. Он хладнокровно смотрит на меня, пока стекло осыпается а пули врезаются в подушку кресла за его головой. Я стою прямо перед несущейся на меня машиной, и спокойно жду пока дождь стекла утихнет. Мушка чуть накрывает левый глаз человека. 
Залп. Я смотрю как невероятно медленно пули летят точно в цель. Они входят прямо в глаза, выплескивая их фонтанами крови и слизи. Проходят голову, разрывая мозг в клочья, и вышибают весь затылок, размазывая его по спинке кресла. Я делаю шаг вперед, издевательски кланяясь катафалку предо мной, и вторым шагом набираю скорость для прыжка, легко перемахивая автомобиль в плавном сальто лишь чуток задев его крышу хвостом. Приземляюсь на ноги, широко раскинув руки с зажатыми в них пистолетами по сторонам, и смеюсь. Смеюсь тихим, потусторонним, ужасающим смехом, который не в силах издать человеческая глотка. Смеюсь когда автомобиль с грохотом врезается в столб, буквально наматываясь вокруг него, смеюсь когда металл скрежещет мне воплем боли, смеюсь когда бензин рявкает пламенем своего гнева на теплоту деформации металла, а может случайную искру. 
Я поднимаю голову, и смотрю на десятки человек что стоят передо мной. В спецодежде, в бронежилетах, с автоматами наведенными на меня. Я застыл перед ними в издевательском полуприсяде на одном колене, раскинув руки с оружием. Улыбка перешла в оскал, когда огненная волна ненависти окатила меня, словно замедляя время. Руки сходились словно в воде, тяжело, неуклюже. Я смотрел как пальцы людей нажимают на спусковые крючки, слышал как курки ударяют по бойкам, как вылетают десятки пуль единым залпом, прямо в меня, от этих ледяных глаз одного и того же лица отравителя, скрытого за тканевой маской каждого из стрелков.
Я проснулся. Некоторое время просто лежал в кровати, чувствуя как успокаивается пульс. Потом снял хвост с носа. Слишком много нервничаю в последнее время. Да, я не могу сражаться со всем миром, проклятье, да на самом деле я вообще не испытываю желания сражаться в чем-то серьезнее потасовки у магазина. Но все-таки, эта охота на собак, она так приятна. Разве я дойду до охоты на людей? Вряд ли. Просто есть человек который опасен для меня, и потому я становлюсь слишком подозрительным. Да что со мной такое?
Я встал, подошел к окну, и отодвинул занавеску впервые за долгое время. За окном уже светло. И люди ходят. Я уже боялся. Тогда, когда вернулся. Когда вдруг все перестало быть словно чудесным сном в незнакомой обстановке где мой вид никого особо не волновал, и я вдруг осознал что теперь я наедине с целым миром, такой какой есть. Практически не человек. Все имеет цену. И эта потрясающая сила что я получил. Наверняка у нее есть и такая цена, которую мне повезло не заплатить. Риск. Побочные эффекты трансформации. Неудачи. Гибель подопытных, не зря же я подписывал те документы выражавшие мою готовность к любому исходу. Неправильное развитие, которое могло просто калечить а не улучшать. Безумие. Возможно что и к лучшему что я не помнил самые мучительные периоды трансформации. 
Я справился. Я со всем справился. Я привык, приспособился. Теперь мне нужно привыкнуть жить в постоянном страхе. Даже если его поймают или я его убью. Второе даже предпочтительнее. Если я своими руками ощущу слабость человеческой плоти в моих когтях, то перестану бояться. Новый виток страха. Как тогда. Тогда я боялся выйти на улицу, боялся что надо мной станут насмехаться, станут презирать. Привык. Научился отшучиваться, научился сам ставить людей в неловкое положение. Скрыл страх за насмешками. Даже от самого себя. Растворил его, этого страха уже нет. Теперь новый страх. Страх что меня захотят убить. Не только отравитель, нет. Известность, вот что меня пугает. Что мое существование станет известным для тех, кто захотят уничтожить меня. А я хочу, жажду, вожделею силы уничтожить их. Ответить ударом на удар, если понадобится. Жестко и решительно.









294

Я был прав что искалечил его. Он пытался ударить меня ножом. Плевать что ему взбрело там в голову, но любой кто посмеет замахнуться на меня оружием, должен остаться калекой или трупом. На кулак я отвечу кулаком, на нож – когтями. Моя четырехсотлетняя жизнь недостойна того чтобы ее оборвал какой-нибудь мудак который все равно сдохнет лет через двадцать. В этом мире нельзя быть мягким со всеми, как нельзя со всеми вежливо и правильно говорить. С парнями из веселого района я говорил на их языке, с нормальными людьми на их. Я зеркало, я могу отражать людей причудливой маской говорящего зверя, и это делает общение со мной приятным. Немного неправильным, немного нереальным, немного сказочным. Хах может потому тот парень на меня запал? Вряд ли, он увидел меня просто мельком, и почувствовал что его фантазии могут сбыться. Сбылись, но немного не так как он ожидал. По крайней мере мне было весело погонять его. 
Самое обидное в том что я под колпаком надежно. Я не могу оплачивать услуги адвоката самостоятельно, а дерьма пошло слишком много. Может стоило все сделать иначе? Ну вызвали бы в суд для разбирательства, ну попугали бы немного за то что я запугал того парня. Всерьез вряд ли бы меня осудили, это могло порушить их дело. Возможно бы условку дали бы. Пережил бы. Ведь по сути Альберт затянул меня в тот спорткомплекс. Там за мной было удобнее наблюдать. Там я познакомился с Мариной, и нашел другие проблемы. А ведь он всего лишь пешка. Он направил меня туда не желая чтобы я шатался по улицам набирая на хвост проблемы. Вот только проблем у меня не будет если я стану безвылазно сидеть дома за экраном ноутбука. Тоже выход, удаленная работа, поход на улицу максимум до магазина и обратно. Можно даже на дом заказывать еду службами доставки. Курьеры привыкнут. 
Вот только я не хочу этого. Не тогда когда расстояние так легко пожирается ногами, а встречный гараж и не преграда для хорошего прыжка. У меня сильное, мощное, ловкое тело хищника, причудливо сплетенного из всего лучшего что только могла создать природа. И возможно даже большего. Я посмотрел на подоконник, на свежие царапины от моих когтей. Когтей прекрасно сохраняющих искусственную заточку. Великолепное и такое естественное оружие. А ведь зубы в ход мне пускать не доводилось. Интересно, они продержаться четыреста лет? Хотя к тому времени сменить зубы вряд ли будет проблемой. 
Я не хочу заключать себя в четырех стенах. Расстояние властно надо мной гораздо меньше чем пару лет назад. Я бегом могу пересечь весь город из конца в конец. Я научился спрыгивать с крыш гаражей на бегу, таким прыжком что просто пугает людей, а для меня прежнего закончился бы сломанными ногами. Мне просто нужно немного отдыха. Как же я хочу в деревню. В лес где людей не будет в радиусе десятка километров. Собраться с мыслями, подумать в тишине и покое. И поохотится. Не на скудоумных собак, а на настоящих лесных зверей. Кто знает, сумей я убить зверя столь опасного как например лось или кабан, и страх о том что для меня может оказаться опасным человек, просто отступит. Не исчезнет, нет, просто спрячется за уверенностью в том, что легкой добычей я не буду. 
Ну уж нет. Меня не напугать. Я знаю как убивает страх, и я не позволю ему убить меня. На моем лице проступил оскал, когти вонзились в пластик подоконника. Хрен там. Я буду вести себя как ни в чем не бывало. Ни одна эмоция не выйдет на мое лицо помимо моей воли. Я слишком долго работал над своими масками. И проклятье, пойду сегодня в какой-нибудь клуб или бар, и найду себе шлюху на ночь, или девку поприличнее, которая согласится. В конце концов я остаюсь молодым парнем с вполне свойственными возрасту желаниями, которые в силу своей сублимированности оказывают излишнее подспудное давление на мою и так расшатанную последними событиями психику. В конце концов обнаженная женщина могла бы мне присниться и в другом виде. 
Надо поесть. Я оторвался от окна, занавесил его и пошел на кухню. Стал жарить мясо вчерашней добычи. Сырое оно также пахло очень вкусно, но я боялся подцепить каких-нибудь паразитов. Поэтому жарил тщательно, наполняя кухню ароматом. На вкус тоже было великолепно. После еды я сел затачивать когти. Это успокаивало. Напоминало о том что я всегда при оружии. Напоминало о том что я сильнее, что я готов к опасности. Что я хренов суперсолдат разработанный по каким-то там долбаным секретным программам, которые выкинули на помойку как ненужный хлам. Дерьмо. Строю иллюзии чтобы погасить в них страх. Отчаянно хотелось добавить к мясу пару стаканов водки, но я прекрасно видел к чему ведет этот путь. Нельзя раскисать. Я должен быть как всегда улыбчивым и веселым. Пусть даже и через силу. 
Я стал собираться. Нужно идти в спорткомплекс. Я сегодня до сих пор не занимался. Надо размяться, не забывать поддерживать в норме свое восхитительное тело. Если уж я вытянул победный билет в их генетической лотерее, то нужно пользоваться им как можно полнее. А там будь что будет. Я все перенесу. Я бессмертен. На выходе я посмотрел в зеркало. Придется обратить внимание на то, чтобы не моргать слишком часто.
Перейдя на бег я направился к спорткомплексу. Дождь все еще слабо моросил, стекая по шляпе и плащу. Редкие прохожие отходили в стороны, хоть минуя их я и замедлял бег чтобы не забрызгать. Но малолюдных проулков было достаточно чтобы разогнаться. Это свобода. Свобода, которой не познать тому кто начинает задыхаться через пару сотен метров бега. И даже регулярные занятия вряд ли смогут сделать человека столь же неутомимым как я. Во мне есть что-то, ускоренный ли метаболизм, более ли эффективная переработка продуктов работы мышц, большие ли запасы гликогена. Не знаю. Просто бег для меня не утомительнее чем ходьба. Так что расстояния значили для меня чуть меньше чем для человека, и вскоре я заходил в спорткомплекс.







295

Переодевание, зал, разминка. Игорь сегодня есть, работает с другими. Я всегда рассинхронизирован с ними. Прихожу когда уже все переоделись, или никого нет. Максима пока не видать. Ничего, не будет его сегодня, будет завтра. Просто разминка. Сучий потрох, обещал же. Ладно, он вряд ли знает. Десять тысяч мало чтобы делится. Шантаж всегда начинается с малого. Нельзя позволить прицепится к себе паразиту. Люди косятся на меня. Конечно это просто любопытство. Просто любопытство вызванное видом необычного существа. Главное держать лицо. Легкая полуулыбка, не моргать слишком часто. Не позволять дергаться щеке, вибриссы выдадут малейшее движение. Сука, нельзя позволить шантажисту взять верх. Может и правда пристукнуть его где-нибудь? 
Нет, нельзя. Проблем больше будет. Нужно быть спокойным, у него на меня ничего нет. Ни единого доказательства. Главное чтобы они все не пошли. Не пойдут. Нет, ни за что. Правда о том что мы были там им столь же не нужна как и мне. А значит нужно только сказать ему что среди них крыса. А там пусть сами разберутся. У меня есть дела и поважнее. 
Разминка немного успокаивала. Привычные нагрузки на руки, спину, ноги. Нужно прогреть все мышцы. Это даже приятно. Подтягиваться, изгибаться, отжиматься. Тело словно наполняется теплом и силой. Потрясающее чувство. Гораздо лучше чем то тепло что разливается по телу от алкоголя. В нем можно забыть обо всех проблемах, просто движение показывающее то, что на самом деле все проблемы мелочны пока есть самое главное, физическое здоровье. Я со всем справлюсь. Я всегда справлялся, пусть и через силу. Конечно может я и не совсем психически нормален, но проклятье, какой нормальный человек пойдет подопытным на эксперимент в комплекте оформленных документов к которому недвусмысленно давался отказ от претензий в случае возможных последствий, вплоть до отказа претензий от родственников в случае гибели. Интересно, а может меня пробивали и выяснили что по сути родственников у меня и нет, кроме совсем уж дальних с которыми я и не общался практически? Вполне возможно. Никому ненужные одиночки вполне подходящая кандидатура на то чтобы пропасть без лишних вопросов если что-то пойдет не так.
Проклятье, опять параноить начинаю. Наверное раньше просто было не до того. Пока вернулся, все еще шокированный от того чем я стал, пока осознал что по сути я единственный в городе нечеловек, пока пересиливал себя выходя на улицу, пока болел. Летом все вроде стало налаживаться, стал привыкать, и вот своего рода ремиссия. Или я просто стал задумываться над вопросами над которыми давно стоило подумать. А может то что я впервые пролил кровь поспособствовало моему теперешнему состоянию. Нет, сейчас у меня проблемы только потому, что моей жизни и свободе есть угроза. Потому и обострились инстинкты самосохранения. Тревога выплескивается в агрессию. Конечно физические упражнения несколько помогают сублимировать ее, но рукопашная схватка, схватка где когти скользят по слизи обнажившейся плоти, где в нос бьет запах свежей крови, она позволяет выплеснуть ее гораздо сильнее и полнее. Со мной все в порядке, просто иногда надо давать себе разрядку. 
Не только онанизмом. Он конечно позволяет расслабиться, и иногда я его практикую, вот только после модификации в эрегированном состоянии мой член, скрытый обычно в препуциальном мешке, обнажается практически полностью. Елозить кожей ладони по слизистой на самом деле не очень приятно, разве иногда в душе, смазав руку гелем. Можно конечно было попытаться изогнувшись достать языком, вот только во-первых моя спина не настолько гибкая чтобы выделывать такие трюки как следует, во-вторых язык достаточно шипастый, и память о том как я слизываю им мясо с костей в супе не слишком способствует желанию опробовать подобное извращение. Но наверное и правда стоит попытаться сходить в клуб и найти согласную на ночь. Пфф, может и в этом проблемы? Интересно, а мои изменившиеся обонятельные рефлексы распознают запах возбужденной девушки как сексуальный? 
Не о том думаю. Сейчас проблемы ровно две, найти Максима и ликвидировать, тем или иным способом маньяка, если он решит устранить меня. Все остальное вторично. Проблема в том, что второе нереализуемо. Мне нужно только ждать и быть готовым, а это тревога. Тревога это страх растянутый по времени, долгий, изматывающий страх. Как когда ты лежишь под одеялом, и терзаешь себя мыслями о том, что будет когда выйдешь из дома. Вот только тогда я мог собрать волю в кулак и выйти. А теперь могу только ждать. 
Разминка вроде бы окончена, и я пошел к груше, обратив внимание на то что Игорь так же направлялся в мою сторону, раздав упражнения остальным. Я поздоровался с ним:
- Привет. 
- Привет, как дела?
- Нормально, кстати Максима сегодня не было?
- Он скорее всего позже зайдет, хочешь размяться с ним?
- Да, работа на снарядах это одно, а партер другое. 
- Может тебя еще с кем в партер поставить?
Я усмехнулся:
- А найдутся согласные?
Игорь окинул взглядом зал.
- Понятия не имею. Хочешь, я постою?
- Можно.
- Хорошо, но сперва посмотрю как у тебя с ударами, приступай. 
Я стал под его наблюдением колотить грушу, стремительные связки ударов кулаками переходили в мощные толчки ладонями, сменяясь размашистыми ударами локтями. Игорь одобрительно кивал наблюдая за мной, пару раз поправил в том как я наносил удары. Наконец взмахом руки указал на маты. Я пошел к ним, снимая дорогой куртку, и надевая перчатки. Мы встали друг напротив друга. Наверное за счет преимущества в росте и весе Игорь все-таки сильнее меня. Хотя мне и надо практиковаться против заведомо более сильного и опытного противника чтобы уверенно чувствовать себя в драке. Есть ли тут противоречие в том что убитые мной собаки заведомо слабее? Нет, я не дрался с ними, я практиковался на них убивать, как практикуется кошка на пойманных мышах. 
Практика иного рода. Я поднял руки готовясь к схватке. Осторожные атаки, я выдерживал дистанцию намечая удары когтями по рукам. Игорь довольно уверенно отводил руки от них, зная мой стиль драки. Контратака оказалась столь стремительной, что я едва отпрыгнул от попытки схватить меня за запястье и вывести на болевой. Опять этот нелепый прыжок вместо грациозного уклонения. Просто нужна практика. Взмах хвоста, и теряя точку опоры я атакую с той же стороны в которую махнул хвост. А я всегда атаковал в противоположную, используя хвост как противовес. Игорь это знал, и купился на это, позволив мне провести пальцами перчаток по его плечу. Я пролетел мимо, несколько неуклюже перебрав ногами, но устоял и развернулся.
- Знаешь, было искушение схватить тебя за хвост.
Признался Игорь. Я в ответ пожал плечами, и быстро перешел в атаку, намечая удары в корпус. От первого он уклонился, второй парировал предплечьем, но прежде чем он успел перехватить мою руку, я извернулся пытаясь подбить его ногой под колено. Он устоял, хоть и сильно пошатнулся, и пользуясь тем что я подставился, схватил меня за горло локтем, и прижал в удушающем. Я схватился за его руку, но вырваться не удавалось, и спустя пару секунд он меня отпустил. 
- А из этого захвата можно вырваться?
Спросил я поднимаясь.
- Ты-то сможешь, если когтями в руку вцепишься, а так почти невозможно.






296

- А если не когтями?
- Попытаться можно, но для этого нужно иметь пространство для маневра. Смотри, уход из удушающего состоит или в выведении противника из равновесия, и опрокидывания, или перехода в контратаку с болевым на руки. Так, подойдите сюда.
Он подозвал остальных в качестве зрителей. Когда люди подтянулись, подозвал меня и встав спиной сказал:
- Намечай удушающий со спины, и объясняю. 
Я накинул ему локоть на шею, перехватил запястье второй рукой, но горло не сдавливал. Он заговорил:
- Значит смотрите, в такой ситуации есть следующие варианты, первое подвести руку за спину противника…
Он плавно повернулся в хватке боком ко мне, крепко прижимая руку к своему туловищу, и когда высвободил ее, обхватил меня за спину.
- Захватываем, и опрокидываем.
Игорь выполнил сказанное, придержав меня и мягко отправив на маты. Затем протянул руку помогая подняться. Жестом он указал мне снова наметить захват, что я и сделал:
- Целью может также являться рука противника, в таком случае в первую очередь следует стремиться схватить за палец руки держащей душащую, и выламывать его заставляя ослабить хватку. 
Он аккуратно продемонстрировал это, хотя у меня мелькнула мысль что будь мои когти открыты, так бы легко у него это не получилось. Ну или не получилось бы сохранить целостность своих пальцев. Игорь продолжал показывать на мне различные методики выхода из удушающего. В основном они сводились или к различного рода болевым на руки, что было вполне приемлемым в той ситуации в которой я был, или к выводу противника из равновесия, вплоть до переброса через себя, что я делать не мог, так как в том захвате мои ноги оказались без опоры. Продемонстрировав и объяснив несколько из них, он сказал мне:
- Так, а теперь давай попробуй каким либо вариантом.
И подойдя сзади схватил локтем за горло, крепко держа но не сдавливая. Мне пришло в голову что в принципе я мог бы попробовать вцепится зубами ему в плечо. Я попытался перекинуть его через себя, схватив за руки и резко нагибаясь вперед, но из-за разницы в росте он продолжал удерживаться на земле, и тогда желая нивелировать это преимущество я шагнул вперед протаскивая его, сгибая ноги, и почувствовав что он вроде немного потерял равновесие, подпрыгнул изгибаясь и сбрасывая его в сторону. Я сбросил Игоря, и судя по его лицу он оказался весьма удивлен этим. 
Медленно поднимаясь он смотрел на меня пытаясь понять что только что произошло, и наконец спросил:
- Ты что, подпрыгнул?
- Да. Просто перекинуть не получалось.
- Ты подпрыгнул с моим весом на спине?
- Я говорил что мне доводилось перепрыгивать автобус?
- Да. Теперь я и правда в это верю.
Наконец Игорь отвлекся от меня, обратив внимание на остальных, и сказал:
- Так, сейчас минут десять, и я проконтролирую отработку. Без меня не начинать.
Убедившись что люди отошли, он вновь обратился ко мне:
- Знаешь, мне показалось что ты меня чуть ли не на полметра подбросил, хотя вряд ли, с такой высоты сильнее бы ударило. 
- Извини.
- Да нет, все нормально, просто меня удивило с какой силой ты подпрыгнул. Специально нарабатываешь прыжки?
- Немного, в порядке разминки. Но в принципе да, прыгаю неплохо. 
- Слушай, а ведь высота автобуса… погоди ты именно перепрыгнул его, или зацепился руками и забрался на крышу?
- Без касания. Если честно тогда я очень сильно удирал. Я же говорил.
- Говорил, но… Ладно. Пробуй при необходимости так вырываться, тебя действительно почти невозможно удержать. 
- Для этого опора под ногами нужна.
- Да. Позже еще попрактикуем выход из захвата работой по рукам. Ты сейчас опять в столовую?
Я прислушался к себе. Наверное мне и правда стоило уже поесть, так что я ответил:
- Схожу наверное, через полчаса где-то буду.
- Хорошо, как раз группа должна сменится. 
Я пошел прочь слыша за спиной голос Игоря:
- Так, разбиваемся по парам, и немного отработки.
Выйдя из зала я стал задумчиво переодеваться. Конечно когти на самом деле решат в борьбе, где как раз наибольшее преимущество даст возможность царапаться, но слишком сильно царапаться может оказаться опасным. Можно колоть. Вряд ли меня удержит человек если я проткну ему ладонь когтем. И такая рана не слишком опасна. Уколы когтями по конечностям не должны причинить сильного вреда, если только не проткну артерию или нерв. И все-таки борьбой тоже надо заниматься. Конечно борьба это один на один, и уже против двоих вступать в борьбу означает подставиться под удары второго, но все-таки. В любом случае мои мысли о том что врага надо тащить не давая найти опору ногам совершенно правильны. Я имею преимущество в рукопашной практически в любых условиях. Достаточно только пустить когти в ход. На дальней дистанции я могу атаковать руки, на средней разменять удар кулаком на тяжелое ранение туловища или горла. В борьбе драть. Для меня опасно холодное оружие, и неожиданные нокаутирующие удары по голове. Все остальное лишь поставит передо мной вопрос достаточно ли серьезна драка чтобы потом отвечать за причинение тяжких телесных, или убийство. Или можно обойтись вялым обменом ударами и руганью. 
Я вышел на улицу, и пошел в сторону столовой. Уже перейдя дорогу я увидел знакомое лицо. Максим. Видимо только идет на тренировку. Несет пакет, со сменной одеждой наверное. Я пошел ему наперерез. Естественно он заметил меня в толпе, и махнул рукой. Увидев что я явно иду к нему, также направился навстречу и сказал когда подошел ближе:
- Здорово Матвей.
- Отойдем.
Я кивнул в сторону прохода между домами, и мой тон заставил его посерьезнеть. Он замолчал, направился за мной. Свернув за угол, где было более тихо я обернулся к нему и сказал:
- Ты вроде бы говорил что вы будете молчать?
- В смысле?
- Тот парень, помнишь он мне еще в грудь битой ткнул, и я его полежать отправил?
- Эдик?
- Не знаю, может и Эдик, так вот, он вчера нашел меня в спорткомплексе, и потребовал десять кусков за молчание.
- Погоди, ты серьезно?
- Абсолютно. Слушай, ты понимаешь во что это может вылиться?
Максим задумался. Я между тем продолжал говорить:
- Я связался со своим адвокатом…
- Адвокатом?
На лице парня проступило искреннее удивление.
- Конечно. Ты читал те статьи что про меня писали? Как думаешь, подобные ситуации не говорят о том что мой хвост довольно надежно прикрыт?
Он смотрел на меня раскрыв рот, и я положил ему руки на плечи, заговорив доверительным голосом:
- Послушай, Максон. Мне все это не нужно, как и вам. История уже вполне забылась, ей только дать остыть и тихо исчезнуть. У полиции уже есть свои версии о том что все это несчастный случай, и не стоит давать им поводов думать иначе. Это не нужно не мне, ни вам. Особенно вам. Ты меня понимаешь?









297

Он кивнул и сказал:
- Слушай, Эдуард это если и делает, то мы ничего не знаем, я клянусь.
- Я знаю что он работает один, знаю. Но он не понимает что подставляет и вас. Свидетелей нет. Вы можете рассказать что видели меня в той компании, но если мой адвокат настоит, честно, я не хочу этого.
Я придал голосу ноту искреннего сожаления:
- То я могу рассказать ту часть правды, в которой видел вас с оружием в руках стоявших вокруг них и что-то им говоривших. Тем более вас уже ловили на том что вы гоняли гопоту из парка?
- В парке, нет, но…
Значит разок попадались, вот только произвели на полицию хорошее впечатление, и на мелкий самосуд закрыли глаза, особенно если ничего страшнее побоев не было. На самом деле в городе не так много заводов на которых можно нормально работать, так что вполне возможно кто-то из них мог иметь теоретический доступ к метанолу. Я закатил шар в этом направлении.
- Вот. А теперь понимаешь к каким выводы могут быть, особенно если кто-то из вас работает на эфирах?
- В смысле? Б…ядь. Слушай, ты не серьезно?
- Я по-твоему возьму на себя три трупа? Максон, ни мне, ни вам это не нужно. Я прошу тебя, поговори с Эдуардом, объясни ему что вы сами можете оказаться главными подозреваемыми. 
- Ты ведь не сделаешь этого.
- Нет. Я не пойду с заявлениями, и более того, если все получится нормально и над заявлением Эдуарда посмеются, я забуду про эту историю совсем. Но если он начнет упираться он пойдет и против вас. В любых раскладах. И прошу тебя, не думай что можно нанести удар наперед. На это уже есть контрмеры. 
- Какой удар? Я не понимаю.
- Заявление писать. Посмотри как это будет выглядеть со стороны, вы не обращались в полицию по поводу отравления, и вдруг пошли. Почему вы молчали до этого? Все, это уже делает вас соучастниками. И у вас нет вариантов ответа на этот вопрос, потому что ответ есть только один, боялся мести отравителя. А теперь подумай, если рассуждать логически, то что более вероятно, что пятеро боятся одного, или один пятерых?
- Черт, Матвей, ты же не скажешь что это мы их убили?
- Не скажу. На самом деле вы не застали меня с ними потому что я отвлекся на неизвестного который подбросил им отраву, но он ушел. И это правда. Но пока его не найдут, в его существование никто не поверит. Будь это так, я бы уже был в полиции и писал заявление. Ты же читаешь новости, гораздо проще взять того кто ближе и против кого достаточно улик чем гонятся за призраками.
- Неизвестный?
Я упомянул его потому, что не считал нужным давать Максиму возможность во всем обвинять меня. У него должна быть эта версия, чтобы он мог говорить ее, иначе будет гораздо сложнее если все вскроется. В этом правда. Ложь в том что я понятия не имел насколько реальны те угрозы что я говорил ему, по поводу того что их самих могут привлечь как соучастников или отравителей, если я буду придерживаться версии что видел как они силой заставляли погибших пить какую-то жидкость.
- Послушай как было дело. Я с теми парнями завис в парке, знаю не лучшая компания, но так вышло. Меня быстро развезло, и я задремал. Проснулся от того что они кого-то ограбили. Мне проблемы не нужны, я пошел за ним чтобы впихать денег за ущерб и извинится, ты сам понимаешь, мне с моей внешностью преступником быть просто невозможно, каждый свидетель станет идеальным свидетелем. Он поговорил со мной и неожиданно удрал на машине. Потому меня не было, потому я вернулся когда вернулся.
- Они говорили что ты за фуфелом каким-то пошел.
- Именно.
Возможно у него не хватит выдержки давать непротиворечивые показания против меня, если он поверит мне. Так что я продолжил говорить то что знал:
- Я понятия не имел что выпивка отравлена. Более того, я разругался с ними почти сразу как вы ушли. Я узнал обо всем этом из новостей. Но как думаешь, мне в это поверят? Или вам? Мы вот с тобой, близко, а уж кто там на самом деле был, разбираться не станут. 
Я чувствовал что Максим не слишком верит в то что я ему говорил, но вот по поводу отсутствия лишних разбирательств, в это он поверил. Да и я сам во многом верю в это. Слишком глубоко укоренилось в обществе недоверие к полиции, хотя фильмы изо всех сил пытались развеять эту репутацию. Вот только одно единственное дело о злоупотреблении или невинно осужденном подрывает усилия всей пропагандисткой работе. Полиции не верят, и хоть в моем случае правда восторжествовала и я был оправдан, я считал что причина этому хитрость и изворотливость Альберта, который сумел доказать как то что я именно оборонялся, так и то что когти нельзя признать оружием. 
- Слушай, я поговорю с ним.
- Поговори, только без глупостей. Все что надо, так это чтобы он молчал. 
- Без этого, хорошо? Я сам поговорю с ним, только не трогай его.
- И не собираюсь.
Я отвернулся и пошел прочь, чувствуя что последней фразе он не очень то поверил. Плевать. Мне нужно чтобы он заставил этого Эдика молчать. А может я сказал лишнего? Не напугаю ли я их перспективами оказаться подозреваемыми в групповом тройном убийстве столь сильно, что они решат ликвидировать его? Если так, то это будет только мне на руку. Увеличит вероятность того что обвинят их. Тогда предположение о том что именно они силой заставили их выпить яд, а меня заставили молчать сказав что найдут и убьют если я выдам, будет еще более реалистичным. Стоп, да с чего я вообще взял что они так просто возьмут и убьют друга? Вряд ли они бы пошли на подобное без уверенности друг в друге или на случайных знакомствах. Ведь существуют же моральные, воспитанные и тому подобные рамки которые табуируют убийство себе подобных. Почему мне в голову пришла такая дикая для нормального человека мысль? Они просто поговорят с ним, и намекнут что нехорошо подставлять друзей, и все. 
Я зашел в столовую, выбрал себе неплохой обед и приступил к еде в привычном для себя углу. Надеюсь я все сделал правильно. Запугал, но не слишком. Дал понять что удар выйдет скорее по ним чем по мне, и дал возможность отрицать факт того что я якобы ничего не говорил им об отравителе, тем самым выставляя себя в виде не отрицавшего своей вины убийцы. Почему я не пошел в полицию? Конечно же боялся что обвинят во всем меня. Хотя скорее Альберт проработает линию моей защиты и то что мне говорить в таком случае. Проблемы, просто на меня градом обрушились проблемы. Надо быть осторожнее, и тогда я со всем справлюсь. И попробовать найти девушку.









298

Раз возникнув, эта идея не захотела угаснуть. Я вдруг попытался представить насколько лучше онанизма будет половой акт, каково это ощутить в своих руках мягкое, податливое тело, отвечающее лаской на ласку. Такое мягкое, податливое когтям тело. Я мотнул головой отгоняя мысль. Хм, может для безопасности будет желательно надеть перчатки? Чтобы не поцарапать случайно. Или это может стать элементом своего рода игры? Конечно не до крови, просто щекочущие прикосновения кончиков когтей к спине, бедрам, шее. Главное найти девушку, которая согласится на столь необычного партнера. В конце концов это станет для нее крайне необычным опытом, объятия мужчины покрытого мягкой шерстью, крепкого и выносливого. Анатомические отличия члена не настолько сильны чтобы помешать половому акту. Проблем возникнуть не должно, если конечно я не потерплю неудачу от неопытности, например не возникнет эрекция, или кончу слишком быстро. Но ведь попробовать то надо, все бывает в первый раз. Не вопрос в том чтобы держать лицо, этому то я научился, вопрос найти согласную. 
И все-таки, может просто проститутка? В этом есть и свои преимущества. Более безразличное отношение к моим возможным неудачам. Меньшая вероятность лишних проблем в случае если девушка окажется слишком болтливой, и факт моего с ней совокупления вызовет недовольство ее родителей или возможных ухажеров. В конце концов она может просто дать мне пояснения анатомического характера, грубо говоря как и куда вставлять. Конечно инстинкты должны работать и так, но с другой стороны, если мои рефлексы изменились и восприняли запах падали как аппетитный, не будет ли и иных эффектов искажения рефлексов или инстинктов? Не спровоцирует ли меня сексуальное возбуждение на агрессию? Что если я в порыве страсти разорву ей спину, или вцеплюсь зубами в горло? Хотя вряд ли. Я хорошо контролирую себя. Ну, кроме того случая когда удирал в панике. Но тогда я просто действительно сильно испугался возможного выстрела. Да и кто бы не испугался? Рассуждать о собственном бесстрашии хорошо тогда когда рядом нет угрозы. А я далеко не настолько смел как кажусь, мелькнула холодная мысль, я лишь хорошо привык к самообладанию. Мне пришлось это сделать чтобы преодолеть социофобию вызванною моей отличностью от людей. 
Все, все есть цепочка причина и следствий. Конечно вероятность существует, но девятка не выпадает на шестигранном кубике. А значит есть причины того что именно я был отобран для проведения эксперимента, наверняка был отсев среди претендентов. И так, какие критерии? Отсутствие родственников которые будут возмущаться при гибели. Довольно тяжелая травма, пусть и не делающая меня калекой, но позволяющая заявлять что эксперимент был лечением. Место проживания, некрупный город дела в котором маловероятно станут резонансными. Да что там, с тех пор как развалилось большое количество заводов, население заметно уменьшилось. В поисках работы люди уезжали довольно часто. Довольно неплохо развитый интеллект. Замкнутость. Вполне возможно, я ведь был, да наверное и остаюсь довольно замкнутым. Произошел своего рода качок маятника, оказавшись в положении где каждый контакт с людьми становился сильнейшим стрессом, почти шоком, я переломил свою природу просто для того чтобы выжить. 
Первые дни я просто не выходил из дома, вдруг осознав что я вернулся туда, где таких как я и существовать то недолжно. Почти шоковая реакция людей на меня при моем первом появлении в магазине еще больше усиливала страх. Но мне приходилось выходить на улицу, и я стал стараться сосредотачивать внимание на тех людях, которые реагировали на меня так что над этим можно было рассмеяться. Я нашел в этом отдушину, и вскоре стал почти что провоцировать подобные реакции, вошел во вкус. Своего рода я находил в этом утешение, и постепенно привык быть на людях. Даже устроился летом в книжный. Было ли это предусмотрено, или стало удачной неожиданностью? То что со мной стали работать особо, говорит о том что я воспринимаюсь именно как перспективная удача. 
Еда подошла к концу. Я поправил одежду, и коснулся пальцами так и лежавшей в кармане жилетки магнитной мины, приведенной в боеготовность установленной батарейкой. Надо бы сделать доску подобного размера, прилепить к ней магниты и потренироваться кидать. Вот только второй такой кубик покупать не очень охота. Дороговато. Тренироваться с миной нельзя, от тряски она может выйти из строя. Если уже не вышла, мелькнула холодная мысль. Узнать можно только активировав ее. Нужно больше оружия, больше надежного оружия. Самодельный огнестрел? Смешно. Кустарно мне не обеспечить сколь-нибудь приемлемую точность, а выстрел будет один, максимум два. Идеалом бы был обрез ружья, выстрел картечи может разбить стекло машины, но во-первых где мне его взять? А во-вторых это незаконно. Взрывчатые вещества будут столь-же ненадежны как эта мина, да и незаконны. Будь у меня армейская противотанковая граната, с детонацией от удара, было бы интереснее. Хотя насколько я знаю, современные противопехотные тоже снабжаются таким взрывателем. Но опять же, где мне их достать? Нет, мина сделанная мной самое лучшее что я мог сделать. По крайней мере с моими навыками. 
Я встал и вышел на улицу, направляясь обратно в спорткомплекс. На практически привычные взгляды людей я практически не обращал внимания, глаза больше искали опасность в автомобилях. На лице блуждала привычная полуулыбка. Но где то в глубине страх был. Не тот страх который враг выматывающий нервы, а тот который друг, заставляющий внимательнее глядеть по сторонам. Но он тоже выматывал. Не так сильно, но выматывал. Опасность могла таиться везде, а ведь это только начало. Вот кто-то свистнул мне в след, видимо желая привлечь мое внимание. Я даже ухом не повел, в буквальном смысле. Логика проста, если кто-то жаждет со мной пообщаться, пусть подходит сам. Если у него нет желания так поступить, то у него нет и желания поговорить со мной. Меня никто не нагонял, и мельком повернув голову я увидел краем глаза пару парней, занятых теперь беседой. Мне показалось что свистел кто-то из них. 
Не такая уж и редкость на самом деле. И чего это я сегодня уделил подобному внимание? Забыв об этом происшествии я шел дальше, пересек дорогу, и перейдя на бег добрался до спорткомплекса, где вновь переоделся для занятий. Чувствуя нужду после еды и напитков, я заглянул в туалет найденный по карте эвакуации, и ненадолго уединился в кабинке. Мочиться стоя проблем не возникало, несмотря на изменившуюся анатомию, правда член я старался прихватывать сквозь покрытую мехом кожу. Именно в туалете я и услышал разговор привлекший мое внимание. Судя по голосу, это был мужчина лет под сорок, и скорее всего он говорил по телефону. Я вполне отчетливо слышал и его собеседника, обладавшего голосом пожилого мужчины.
- Так, слушай, я не могу на неделе приехать.
Сказал мужчина.
- И что? Мне ждать пока она сама сдохнет? Тебе долго что ли?
Спросил его собеседник.
- Да долго, ты можешь и сам справится. 
- Нет не могу, я стар в конце концов. 
- Что ты стар? Нож промеж ребер, в сердце, и всего делов. Так сложно что ли?
Так, а это уже стало интересным. Убийца? Телефонный собеседник мужчины продолжил:
- Ну сынок, тебе долго старику помочь? 
- Слушай, вот почему тебе к спеху, а?
- Говорю же, заболела. Ну приедь, а? Шашлыков нажарим.
- Да не могу я, работа. Как выходные будут так приеду. И вообще зови Митрофана, он справится.
- Да он полтуши стребует.
Тут наконец до меня дошло что речь шла о забое какой-то домашней живности, и я потерял интерес к разговору, слушая его краем уха. 
- Какие полтуши? Окорок максимум.
- Ну окорок, жалко же свое отдавать. Ну приедь?
- Не могу, все извини.
- Старика не жалеешь.
- Вот только не надо, все сказал. 
Мужчина сбросил вызов, судя по звуку облегчился в писсуар, и вышел. Подождав для вежливости немного, я тоже ушел сполоснув руки, и убедившись что его рядом нет, вышел прочь. Думаю мне было бы немного неудобно дать ему понять, что я подслушал его.





299

По дороге в зал у меня возникла мысль что я мог бы подрабатывать забоем скота. Конечно понадобится некоторый опыт, но думаю после пары попыток я вполне уверенно смог бы убивать свинью точным ударом, за умеренную плату помогая тем кто по каким-либо причинам сам не сможет. Или даже без платы, так из-за любви к искусству. А может даже использовать когти. Интересно, а я смогу задрать откормленную свинью? Быстро и изящно разорвать горло например? Необычное зрелище может начать пользоваться спросом. Люди всегда любили посмотреть на кровь. Стоит немного приноровиться, и думаю я стану пользоваться своего рода успехом. Главное не позволять вести сьемки которые могут быть использованы как компрометирующие.
В зале Максима не было, думаю что он так и не появлялся там, предпочтя немедленно связаться с остальными, и решить возникшую проблему. Надеюсь он действительно избавит меня от нее. В любом случае проблемы нужно решать по мере их поступления. Я приступил к повторной разминке, хоть и более ограниченной. Все что мне нужно сейчас, быть в постоянной готовности к возможному нападению. Всегда, каждую секунду, пряча настороженность под маской улыбки.
Я закончил разминку, некоторое время упражнялся под присмотром Игоря. Время шло, народ расходился. Когда посторонние люди ушли, Игорь сделал перерыв на чай себе, и вновь вышел в суконке. Опять отработка захватов обнаженной рукой. Вновь самым сложным был тот момент, когда надо отпустить из захвата. Если пальцы сомкнуты плотно, то когти я полностью контролировал, и не опасался случайного причинения ранения. Но вот когда надо выпустить, тогда и возникал опасный момент проскальзывания когтя рядом с одеждой, который мог легко превратиться в ранение, и стоил суконке еще пары выдранных лохмотьев, хоть и не очень глубоких. Тем не менее такие моменты возникали только в сложных движениях, когда я отпускал руку уходящую в сторону. В моментах когда Игорь не пытался вырвать руку из захвата, отпускал я совершенно безопасно. Вскоре время окна вышло, и я решил больше не задерживаться, и пойти домой.
В конце концов нужно немного приготовиться, привести себя в порядок. Дорогой я зашел в банк, проверил у банкоавтомата свой счет, тяжело вздохнул глянув на то сколь уменьшились мои сбережения стоило месяц посидеть без работы, оплатил коммунальные счета и снял десяток тысяч наличности, специально указав чтобы деньги выдали тысячными. Возможность небрежно махнуть небольшой пачкой крупных купюр может провести более благоприятное впечатление. 
Вернувшись домой я принял душ, тщательно просушил и расчесал шерсть на всем теле, подстриг отросший на подбородке мех, уже образовавший небольшое подобие бородки. Затем поджарил немножко собачьего мяса, поужинал и стал размышлять над тем, что бы надеть. Верхняя одежда и так определена, плащ выглядит вполне прилично, если не считать чуть заметных следов от собачьих зубов на рукаве. Я тщательно вычистил как его так и обувь с шляпой, добивший того чтобы кожа выглядела почти как новая. А что надеть вниз? Футболка, штаны, чехол на хвост. Или оставить хвост открытым? Я задумчиво посмотрел на него. Благодаря вспушившейся шерсти он выглядел толщиной с ногу, постепенно расширяясь по длине примерно до двух третей, а затем начиная сужаться. Переходы были весьма плавными, и малозаметными. С одной стороны конечно, почему бы и нет? С другой, если я буду волочить его за собой, то он соберет весь мусор что только попадется. Подумав над этим вопросом, я решил что все-таки пойду для разнообразия с открытым, сегодня уже не так мокро, да и держа его оголенным я придам облику большую необычность. Да и просто мне надоело ходить скрывая его, это на самом деле неудобно, держать его вокруг ног при ходьбе. На бегу то я его выпускаю через специально сделанный разрез сзади плаща, разделяющий его полы. 
По настоящему тяжелым выбором для меня стало решение по поводу бронежилета. Мне очень не хотелось оставлять его, если честно, то без этого привычного веса я чувствовал себя более голым чем без трусов. Он действительно мог спасти меня в случае чего, но выглядеть в нем я буду откровенно глупо, а снимать его перед тем как пригласить девушку на танец, нет ну должны же быть какие-то границы моей ненормальности? Но ведь есть риск нарваться на случайную драку например, а бронежилет сделает мой живот практически неуязвимым для ударов. А если в ход против меня пустят нож или травмат? Мали что может быть? Но, я ведь не могу сидеть там в армейском бронежилете? Эх, надо будет приобрести бронежилет скрытого ношения. Опять траты. Да в конце концов, что со мной может там случится? Охрана должна быть, да и в драке я противник достаточно опасный. И все-таки драк надо стараться избегать. А если наткнусь на отморозка который за нож схватиться? Бегством спасаться? Если ссора произойдет из-за девушки, то этим на нее я приятного впечатления не произведу. С другой стороны, какое мне до нее дело если придется рисковать здоровьем? Да проклятье, что со мной может случиться? Люди же ходят, и ничего. Эх, в свое время я по клубам не ходил, учебой занимался. Да и вообще не любил такие людные места. Ладно, буду честным с собой, я просто волнуюсь от того что поход по клубам для меня непривычное событие. Риск есть только от маньяка, а мина вполне уберется во внутренний карман плаща. С вида это просто разбитый планшет, украшенный металлическими бусинами. Оружие у меня есть, только не надо его складывать в одну корзину. Шокер в карман плаща, баллончик в штаны. Деньги и ключи тоже по карманам штанов. Туда же пачку презервативов. 
Подбирая вещи и одежду, я приступил к тому что всегда меня успокаивало, к заточке когтей. Если кто-то и решит достать нож, то я все равно буду в преимуществе. Это просто моя излишняя подозрительность. Схожу разок без бронежилета, ничего не случится. Ведь ходил же. Если будет просто мордобой, то я и так любому настучать смогу. Главное избежать чего-нибудь серьезного. Просто это непривычно для меня, потому и волнуюсь. Слишком много волнуюсь. Нужно больше самообладания, внешне я и так абсолютно спокоен, нужно чуть больше самообладания внутри. Я не должен так волноваться, просто не должен. Я через слишком многое прошел. Неужели просто мысль о том чтобы оставить скорлупу бронежилета так волнует меня?
Да, в этом причина. Я боюсь чувствовать себя уязвимым. Прячусь за всем за чем только можно. Прячу мысли и чувства под маской улыбчивой мордочки странного зверя, прячу тело за кевларом и кожей, прячу страх за напускной смелостью, жестокостью и чувством собственного превосходства. Ничего, смелость это только умение преодолевать страх. А этому я учился. Пришлось научиться. Когти покрыл слой лака. Выглядят идеально. Внушают уверенность в себе, особенно память о том сколь легко они вспарывают плоть. Мне достаточно только поскрести ими дерево, оставив следы, и девяносто пять конфликтов на этом исчерпываются. 
Время подошло к вечеру. Я был готов, привел себя в порядок настолько, насколько мог. Еще раз проверил вещи. Шокер, баллончик, мина, пульт, телефон, деньги, ключи. Оделся, оставив бронежилет дома, подошел к зеркалу и улыбнулся себе. На меня смотрит покрытая серой шерстью вытянутая морда, скалящаяся острыми клыками. Я уже почти привык видеть себя именно таким. 
Провожу рукой по лицу, задевая длинные вибриссы. Яркое чувство, дающее почти сверхестественную скорость реакции когда кулак летит в лицо. Улыбка, вечная улыбка не обнажающая зубы. Она странно и необычно выглядит на моей морде, она лежит за пределами зловещей долины, и потому я обычно симпатичен людям. Вместе с тем маловероятно что девушка воспримет меня как сексуального партнера, мне придется навязывать подобное чувство. Надеюсь, найдется хоть одна которая решит попробовать такую экзотику. Заряженный и с очищенной памятью видеорегистратор. Мало ли. Пусть лежит в кармашке плаща, готовый к записи. Я надел шляпу.










300

Странное зрелище. Почти человек, но лицо чуть скрытое полями, и улыбка из-под них. Длинноусая улыбка чеширского кота. Насмешливый взгляд желтых глаз, с едва заметным безумным огоньком внутри. Странно выглядящие руки выглядывающие из рукавов, покрытые шерстью, короткой на тыльной стороне пальцев, и чуть длиннее на тыльной стороне ладоней. Начищенные, чуть блестящие когти на кончиках пальцев. Резко диссонирующий с издалека человеческим обликом хвост. Я махнул им из стороны в сторону. Забавно наверное выглядит непривычному взгляду. Это еще шляпа уши поджимает и скрывает специальными кармашками. Вновь чуть поиграл лицом. Вечная доброжелательная улыбка, зловещий хищный оскал. Разница совсем маленькая. 
Обувшись в ботинки вместо привычных берц, я вышел из дома. На улице постепенно вечерело, подходя к десяти часам. Я пошел в тот клуб который упоминал Денис, он был ближе к дому, и насколько я знал не был слишком дорогим. Довольно быстро я перешел на бег. Асфальт был немного влажным, но в целом день сегодня был достаточно сухой для осени. Непривычно обнаженный хвост немного отвлекал. Все-таки одно дело когда он скрыт тканью, а другое когда воздух свободно развевает шерсть. Странное, и можно сказать приятное чувство. Но вот отсутствие тяжести бронежилета беспокоило. Словно я разом сбросил килограмм десять веса, причем не за счет жира а за счет мышц. Без него я чувствовал себя как то слабее, уязвимее. Тем не менее до нужного адреса я добрался довольно быстро, и загодя замедлился, перейдя на шаг. На этот раз хвосту было позволено развиваться позади, будучи приподнятым над землей, а не лежать слабо обвившись вокруг ног, как я держал его маскируя под плащом. 
У входа народ уже был, даже от сюда можно было расслышать музыку, и люди явно пытались попасть внутрь, не слишком довольные тем, что довольно крепкий мужчина в костюме отказывал некоторым. Фейс-контроль. Что ж, моя одежда вполне соответствует погоде, и выглядит вполне прилично. Я держал голову чуть наклоненной, но вибриссы и конец морды ясно выглядывали из-под нависающей шляпы, да и хвост был вполне открыт. Главное не волноваться. Я никогда не проявляю волнения. Слишком привык скрывать его. Я достал перчатки, надел их на руки. Не стоит излишне демонстрировать потенциальное оружие людям чьей работой является его опознание и предотвращение прохода с ним. 
Один покосившийся вызывает цепную реакцию. Взгляд первого человека замирает на мне, он смотрит на меня, потом смущается и отворачивается. Но любопытство перевешивает, и он вновь украдкой смотрит на меня. Те кто замечают его странное поведение прослеживают его взгляд, и подключаются к этим гляделкам. Естественно такое внимание не осталось незамеченным и охранником, и он уставился на меня в явном удивлении. Пользуясь тем что народ рефлекторно отшатнулся в стороны давая мне дорогу, я решительно прошел к нему, продолжая выразительно чуть прикрывать лицо шляпой, и дойдя до него коснулся шляпы кончиками пальцев, и приподняв ее уставился в изумленное лицо мужчины, продолжая держать полуулыбку на морде. 
- Вы не против если я загляну на сегодняшнюю вечеринку?
Сказал я ему уверенным голосом. Он смерил меня взглядом с ног до головы, задержавшись на хвосте, о чем-то подумал, и сказал:
- Вы по флаеру?
- Нет, мне просто любопытно посетить это место. А что, вход только по приглашениям?
- Нет, просто с ними скидка, проходите. 
- Благодарю.
Мужчина дал мне дорогу, и я прошел внутрь, заслышав как за спиной возникла небольшая склока по причине того что я проскользнул без очереди пока все любовались мной. Думаю можно считать что это своеобразная плата за право лицезреть меня. Как ни странно плата за вход была чисто символической, возможно именно из-за внешности, кому помешает немного пусть и странной но рекламы? Но скорее просто потому что время было еще раннее, и к тому же понедельник. 
Я оставил плащ и шляпу в гардеробе, улыбнувшись работавшей там женщине, и зайдя внутрь, огляделся. Народа пока было откровенно мало. Большую часть клуба занимал танцпол, чуть в стороне была явно барная стойка, а еще дальше располагались столики с мягкими креслами. Бывшие уже в наличии посетители смотрели на меня с явным любопытством, я слышал как они перешептывались, но разобрать о чем именно было довольно сложно, а коситься на них ушами я счел невежливым. Отдельно стоило упомянуть запахи, прежде всего запах сигарет и пота, кажется настолько въевшихся в это место, что вымыть их можно разве что хлоркой. На их фоне было невероятное переплетение иных, перегретой пыли, алкоголя, какого-то моющего средства, еды, и множество других. К счастью музыка пока была не слишком громкой, а ди-джей видимо слишком увлеченный своим делом чтобы отвлекаться на странных посетителей. Атмосфера клуба мне не понравилась сразу, прежде всего из-за запаха сигарет. Представлять что тут будет когда народу наберется больше и они начнут курить, не хотелось. А ведь в помещении наверное должны запрещать курить, но тут видимо это правило или не действовало, или слишком легко нарушалось. 
Я прошел к бару, и устроился на высоком стуле, обернув вокруг него хвост. Бармен смотрел на меня с явным интересом, и когда я ответил ему взглядом, спросил:
- Первый раз тут? Пить что будешь?
- Что-нибудь молочное и безалкогольное. 
- Безалкогольное? 
- Все еще ведь только начинается?
Ухмыльнулся я в ответ.
- Ну да.
Ответил он смешивая какой-то коктейль. Я молча наблюдал как он проворно готовит напиток, заодно кладя купюру на столик. Наконец напиток был готов, и я стал неспешно потягивать его, наблюдая за происходящим. 
Люди прибывали, музыка становилась громче и танцпол постепенно заполнялся. Откровенно говоря от шума я постепенно начинал чувствовать себя не в своей тарелке, но это никак не отражалось на мне внешне. Пока я не предпринимал никаких действий, просто расслабленно сидел на стуле, и попивал коктейль, плавно переводя взгляд с одного посетителя на другого. Люди тоже смотрели на меня с любопытством. Наверное я просто выбрал не то место, следовало подыскать что-нибудь с тихой и приятной музыкой, более чистой атмосферой, и меньшим количеством народа. На соседнем стуле устроилась молодая девушка, и заказала что-то у бармена. В конце концов, я ведь за этим сюда пришел? 
Допив молочный коктейль я плавно встал, и подошел чуть ближе, сохраняя на лице полуулыбку. 
- Девушка позволит оплатить ее заказ?
Мурлычущим тоном спросил я. Она повернулась ко мне, и с искренним удивлением посмотрела на меня, словно не заметила что я был неподалеку. Возникла довольно неловкая пауза, но наконец девушка нашлась с ответом:
- Девушка позволит, но боюсь что ее парень – нет.
- Ах, какая жалость что не я оказался столь везуч. Что ж, не буду слишком навязчивым. 
Потеряв интерес я вновь обратился к бармену:
- Еще такой же коктейль, только если возможно чуть более шоколадный. 
Бармен кивнул, и я вернулся на свой стул, вновь продолжая оглядывать посетителей. Девушка к которой я подходил несколько раз украдкой смотрела на меня, и все-таки отошла прочь, к креслам в другой части зала. Не знаю, правда ли у нее есть парень, или она меня просто отшила таким образом, но пока еще даже нет полуночи, так что все впереди. Бармен поставил мне новую порцию коктейля, на этот раз шоколадного, и мои когти тихонько звякнули хрусталем когда я взял бокал. Чуть пригубив приятной, пенистой жидкости я продолжил свое тихое наблюдение, слегка кивая головой в такт музыке, пытаясь отрешится от неприятных запахов сигарет, пота, и излишнего парфюма, и найти подходящее настроение чтобы чувствовать себя более раскованно в непривычной обстановке.









301

Наверное в первую очередь мне мешала именно музыка. Слишком громко для моего чуткого слуха. Я старался не направлять уши в сторону танцпола. Запахи тоже становились все более неприятными. Люди курили, обильно потели, но это еще ничего. Некоторые девушки явно не знали что такое умеренность по отношению к духам. С таких хотелось смыть излишний парфюм струей воды из пожарного гидранта. В сочетании с запахом пота и разгоряченностью тела, парфюм становился просто убойным. Я старался заглушить эти запахи постоянно держа у носа бокал с коктейлем. Ароматы сливок и какао кое-как перебивали амбре этого места. Тем не менее постепенно я привыкал.
Мой мозг видимо утомленный избыточными сигналами органов чувств словно приглушил их. Звуки стали тише, уже не так били по ушам. Обоняние тоже притупилось. Постепенно я начинал чувствовать себя почти комфортно, хотя надо признать в помещении становилось жарковато. Определенно я не зря пришел в одной футболке. Наконец я решил попробовать еще раз. 
Мой выбор пал на девушку одиноко сидевшую за столиком. За все время наблюдений я не заметил чтобы кто-нибудь подходил к ней, и здраво счел что она одна. Допив коктейль, я подошел к ней и пристраиваясь на стуле рядом, спросил:
- Вы позволите?
Она ответила потрясенным взглядом, и промолчала, видимо впадая в ступор. Расположившись на стуле и чуть откинувшись назад, чтобы не слишком смущать ее держась близко, я заговорил мягким, мурлычущим голосом, сохраняя на лице легкую полуулыбку:
- Такая девушка, и одна. Это даже как-то несправедливо для такой красавицы, я могу вам предложить мою кампанию?
Пауза вышла неловкой, а ответ неприятным:
- Тебе чего надо, отвали. 
В ответ я рассмеялся, и сказал:
- Вот так сразу? Право же, сколь грубое начало разговора. Неужели я чем-то обидел вас?
В ответ она обожгла меня взглядом, и схватив сумочку пошла прочь. Вот же сука. Нет, я конечно понимаю что внешность у меня далеко нечеловеческая, но это же не повод отшивать вот так резко. Между прочим есть такая вещь как вежливость, и в ситуации в которой с тобой говорят вежливо, стоит отвечать тем же. Интересно, а как бы она ответила если бы я подошел к ней в безлюдном парке? Думаю ей бы сразу пришло в голову что за подобный ответ ее бы нашли в соседних кустах с разорванным горлом. 
На несколько секунд я представил такую сцену. Тихий парк, никого вокруг, ни одного звука или запаха что мог бы выдать присутствие посторонних. Девушка стремительно идет по нему, и цокот каблуков позволяет следить за ней даже не видя. Я легко нагоняю ее двигаясь совершенно бесшумно, и внезапно обхожу с бока, чуть задев пушистым хвостом ее ноги.
- Такая девушка, и одна. Это даже как-то несправедливо для такой красавицы, я могу вам предложить мою кампанию?
Она замирает в шоке, делает попытку сделать шаг назад, но хвост обхвативший ноги пресекает ее. Я стою совсем близко, вибриссы касаются ее лица стоит лишь чуть-чуть повернуть голову, нос лишь в паре сантиметров от ее лба. Одна нога чуть впереди другой, прикрывая пах от удара. Она пытается отстраниться, но мои руки мгновенно пресекают эту попытку, ложась на ее плечи. 
- Ответ нет, не принимается. 
Усмехнулся я обнажив клыки, когда когти вонзились в спину, пока еще совсем неглубоко. Она задрожала когда я потащил ее в сторону густого кустарника, подгоняя усиливающимися уколами в спину, и оборвав попытку закричать ударом ребра ладони в горло. Больше она не кричала, лишь надрывно кашляла перебитой гортанью. 
Затащив ее в достаточно тихое место, я швырнул ее на землю, подцепив ногу хвостом, расстегнул ширинку, и наклонился к ней сдирая одежду и обнажая ее плоть. Она пыталась сопротивляться, пыталась вырваться пока я не оборвал эти попытки пощечиной, разодравшей щеку насквозь, так что в ране были видны зубы и десны. Больше она не сопротивлялась. Ни когда я раздел ее, ни когда я вошел в нее, ни когда я насиловал ее. 
Закончив я посмотрел в ее пустые, застывшие от страха глаза. Глаза отрешившиеся от мира, глаза пытающиеся не видеть то что с ней происходит. Глаза даже не отреагировавшие на блеск клыков, когда мои челюсти метнулись к ее горлу, а рот наполнился сладкой, теплой кровью. Первый удар сердца выбил ее столь сильно что окрасил мой рот словно грубо намалеванная помада. 
Я аккуратно поправил одежду на трупе. Рядом лежали мешки, обычные мусорные мешки набитые термитом. Почти шестьдесят килограмм. Я сложил их в подобие кровати, на которое мягко уложил тело. Глупо было отказывать мне когда все могло складываться гораздо более мирно. Я облизнул губы от крови, и взрезав бок одного пакета, испачкав палец в алюминиевой пудре, вставил детонатор. Термит не загорается от спички, нужны ухищрения. Зажигалка подожгла фитилек, и я сделал шаг назад, застегивая одежду на себе. Это было похоже на вулкан. Сперва всего один яркий гейзер, но он все расширялся и расширялся. Запахло жареным, но почти сразу приятный аромат запеченного мяса сменила вонь сгоревшей плоти. Хотя не такая уж и вонь. Термит уже занялся весь, и ярко пылал адским костром, спекая почву под собой в стекло. Тело претерпевало причудливые метаморфозы. Одежда вспыхивала сразу, но часть ее из-за обилия синтетики не столько горела, сколько вплавлялась в плоть. Например колготки. Они расползались на тонкие нитки паутинок, которые вгорали в кожу, оставляя на ней мраморные, черные разводы. Кожа пузырилась, лопалась от жара по всему телу. Я видел как скворчал жир в ее грудях, как разорвался живот обнажая блеск внутренностей, как тело съеживалось когда мышцы стали сжиматься от испаряемой воды. Свернувшаяся калачиком черная, сломанная куколка буквально таяла в луже светящегося расплава. Трава вокруг пылала во всю, и мне пришлось отойти. Плоть обугливалась, и наконец затрещали кости разрываемые изнутри паром. Я отошел еще дальше, уверенными движениями нашел рюкзак, достал из него ОЗК и стал одевать. Чулки на ноги, плащ комбинезоном, хвост пришлось обернуть вокруг пояса – жутко неудобно. На чулки сверху своего рода галоши выполненные из металла. Нижний лист почти сантиметровой толщины, с прослойкой стекловаты в качестве стельки. Последним обмотка морды тканью в качестве респиратора. Термит не дает мелкого дыма, но взвесь продуктов его горения при вдыхании будет неприятной. 
Костер уже разошелся широким кругом, трава выгорела, сожгя вместе с собой любые случайные шерстинки. Я достал углекислотный огнетушитель. Термит уже прогорел, мне просто нужно остудить расплав железа. Пройдя сквозь огонь, я стал поливать алую лужу ледяными струями. От перепада температуры скелет просто лопнул, каждая кость треснула, даже череп. Железо остыло достаточно, и я мог наступить на него. Остаток костей я просто растоптал, перемалывая их закрытыми сталью ногами в пыль. Жар уничтожил все следы биологического материала, от слюны и спермы до волос и чешуек кожи. Физическое воздействие уничтожило все следы повреждений которые могли остаться от укусов и царапин на костях. И конечно же любые следы личности уничтожены тоже. Все что тут будет найдено, пирог из стекла, стали, и скоксованных биологических останков неизвестного происхождения. 
Я оторвался от грез вспомнив размер моей термитной мины. Определенно ее не хватит, а значит и нечего забивать себе голову. Подумаешь, грубо отшила. Мой взгляд вновь проплыл по людям, многие из которых так или иначе но пытались посмотреть на меня чуть дольше чем того следовало. Я улыбался. Негативное воздействие на органы чувств ослабло, приглушенное из-за своей интенсивности, и теперь я чувствовал себя гораздо увереннее.






302

Мое внимание заострилось на входе. Заходила новая группа людей, парень с девушкой, две женщины лет под тридцать, весело разговаривавшие друг с другом, еще один парень, насмешливо окинувший взглядом клуб, и Анатолий. Что ж, в конце концов Денис говорил что он последнее время бывает тут. Возможно даже что я пошел сюда частично и потому, чтобы убедиться что он окончательно забыл Марину. Хотя это конечно же наименьшая из причин.
Анатолий даже не посмотрел в мою сторону, вместо этого он сразу прошел к бару и что то заказал. Усмехнувшись, я стал наблюдать за тем как он опрокинул какой-то красный напиток, а затем заказал такой же. Забавно, напивается? Я пошел к нему, и сел на стул рядом. 
- Надо же, не ожидал тебя здесь увидеть.
Сказал я ему привлекая его внимание. Он сфокусировался на мне. Видно было что алкоголь уже ударил ему в голову. Вблизи я уже чувствовал запах как и водки, так и томатного сока. Он тупо посмотрел на меня, и ответил:
- А уж как я-то тебя не ожидал. Ты что тут делаешь?
- А что по-твоему делают в подобных местах?
Я усмехнулся постепенно впадая в более привычное состояние самообладания и разговорчивости, состояние когда я переставал бояться толпы, и становился способен даже на публичные выступления. В конце концов это просто ночной клуб, и я вполне могу в нем и расслабиться. Вот только привычной тяжести бронежилета нет. Подумаешь, я слишком много накрутил на себя, вот и все.
- Я думал ты сейчас с Маринкой кувыркаешься.
Сказал Анатолий отворачиваясь и выпивая второй стакан.
- Ха, ты слишком серьезно к этому относишься, и хватит с тебя кровавой Мери, бармен, налей мне и моему приятелю еще того коктейля на шоколаде. 
Сказал я небрежно доставая деньги, в жесте который создавал иллюзию что пачка заметно больше чем есть. Я широким взмахом руки с зажатыми купюрами окинул зал и сказал:
- Посмотри, тут все просто веселятся, а не зацикливаются на совершенно глупой проблеме.
Он поморщился.
- Глупой? Ты ничего не понимаешь.
- И не хочу понимать.
Ответил я швыряя купюру на стойку.
- Ты или свободен и отношения твои легки, или отдаешь себя кому-то и отбрасываешь лишние флирты. И это должно быть взаимным, иначе тебя просто поимеют.
Как ни странно трюк привлек внимание, по крайней мере тех двух девушек которые входили перед Анатолием. Интересно, может это проститутки ищущие клиентов? Анатолий между тем уставился в пространство и выругался:
- Ты ублюдок. Ты знаешь это? Ты ведь обещал.
- Ха, этот плод слишком легко падал мне в руку чтобы выкинуть его. А ведь я даже не делал первые шаги. Черт возьми, Антох ты серьезно думаешь что у тебя с ней что-нибудь вышло? Да она же только и искала за кем приударить, неужели ты не видел этого? 
- Не говори так о ней!
Вспылил он вскакивая со стула, и пытаясь схватить меня толи за одежду толи за мех. Координация его движений уже была заметно нарушена, и я легко перехватил его руки, заламывая пальцы на болевой.
- Или что? Ударишь меня? Ну попробуй завтра зайти в спорткомплексе выстоять против меня хоть раунд, а тут руки убери если не хочешь чтоб тебя охрана вывела.
Насмешливо сказал я, и чувствуя что он немного успокоился, отпустил его под пристальным взглядом бармена, видимо уже собиравшегося нажать какую-нибудь скрытую кнопку вызова охраны. Я хлопнул Анатолия по плечу пока он потирал запястья:
- Забудь о ней, она даже не пыталась сохранить тебе верность, так что нечего тебе переживать о ней. Ха, да я даже и не пытался ее отбить. Пошли лучше познакомимся с девушками и развлечемся.
Подхватив поданные коктейли, я чуть ли не потащил Анатолия в сторону запримеченных мной дам, и небрежно отодвинув стул хвостом, сказал ставя напитки:
- Я с другом не помешаю вашему уединению? Или может я смогу скрасить подобное вторжение предложив вам что-нибудь на ваш вкус? 
Девушки переглянулись, ответили на улыбку, и одна из них, шатенка с зелеными глазами, выглядевшая чуть старше второй, ответила:
- Почему бы и нет? Только почему вы в таком месте в таком костюме?
- Костюме? Что вы, вовсе нет. Это генетическая модификация изменяющая тело. Очень дорогое надо сказать удовольствие, но поверьте, оно того стоит. Так что будете пить?
- Модификация? 
Она посмотрела на меня по-новому. Анатолий сидел рядом, хмуро болтая бокал с коктейлем в руке. 
- Совершенно верное. Пока еще большая редкость, надо признать не многие могут себе позволить подобное. Слишком ново, слишком дорого, слишком редко. Зарубежная фирма делающая их пользуется большим спросом, может со временем возможность стать большим чем человек и станет доступнее, но пока…
Я поморщился.
- Пройдемте к бару? Кстати, я же не представлялся, Матвей.
- Ирина. Ну если вы угощаете, то с удовольствием. А ваш друг?
- Анатолий.
Пробурчал тот глядя на нас.
- Извините его, у него в жизни выдались некоторые неурядицы, но я думаю такая прекрасная компания поднимет настроение, не правда ли?
- Люба.
Представилась вторая, протягивая руку. Плавным жестом я сделал шаг к ней, и нагнувшись мягко коснулся кончиком морды ее руки в поцелуе. 
- Какое приятное имя. Уверены вы не станете скучать без нас?
Улыбнулся я ей, и отошел к бару вместе с Ириной. Она посмотрела меню, выбрала напитки. Я расплатился за нее, вновь небрежно мелькнув пачкой денег, и заодно заказал и себе легкоалкогольный коктейль. Пока бармен их размешивал, мы разговорились:
- Так это и правда? То есть ты уже не совсем человек?
- Чего стоит такое хрупкое тело когда можно сменить его на более совершенное?
Усмехнулся я.
- Вот увидишь, со временем это станет гораздо более распространенным. 
- Да, а они не мешают?
Женщина коснулась моих вибрисс.
- Нет, это просто орган чувств. Надо сказать очень полезный орган чувств, и чуткий. Не всем дано телесное совершенство от природы, не всем везет как вам, кому то приходится находить способы менять себя.
Она рассмеялась.
- Ты мне льстишь.
- Ну если только самую малость.
Ответил я принимая поднос с коктейлями.
- Вернемся к нашим друзьям?
Я обернулся, и увиденная картина меня встревожила. К столику с Анатолием и Любовью подошли два парня, и о чем-то говорили, к явному неудовольствию Анатолия. Шум помешал различить о чем именно, я разобрал только что-то о предложении поискать другую кампанию. Я направился туда, и в-наглую сунув поднос перед носами опешивших грубиянов, сказал:
- Ребята, вы извините…
Я добавил в голос ледяную, угрожающую нотку:
- Но этот столик занят. 
- Но ведь он может и освободится.
С натянутой улыбкой ответил один из них. На вид парню было за двадцать пять, довольно подтянутый, крепкий. Его приятель выглядел моложе и не настолько сильным, почти на полголовы ниже меня. Кажется, будет драка.









303

Я продолжил все тем же ледяным тоном:
- Может, когда дамы сочтут что им тут надоело, а до того момента вам стоит поискать другое место для знакомств. 
- А нам и тут нравится, или может хочешь возразить?
Вклинился второй.
- Хочу? Я уже возражаю, или тебе непонятно?
Ответил я ему.
- Миша, спокойнее.
Сказал первый.
- Мальчики, вам не кажется что вы и вправду обнаглели?
Вмешалась Ирина.
- Не кажется.
Ответил Миша.
- Может, выйдем поговорим?
- Да с удовольствием, не станем смущать дам нашим спором. 
Ответил я ему, и направился к выходу. Они пошли за мной. Анатолий видимо впал в ступор толи от алкоголя, толи от неожиданной напористости хамов. Ситуация становилась опасной, но в конце концов, драться со мной им будет весьма непросто даже вдвоем, а если они разобьют мне например нос, то это даже окажется полезным чтобы покрасоваться перед дамами. Если их конечно двое, мелькнула холодная мысль. Так, от входа далеко отходить нельзя, там наверняка есть камеры. Баллончик у меня в кармане штанов, вряд ли с ним можно входить, но меня не обыскивали. Когти пока спрятать, драка может принять более серьезный оборот, тогда перчатки и сниму. Я достал их из кармана, небрежным жестом надел на руки выходя на улицу мимо курившего у входа охранника, и обернулся.
- И так, вы мне что-то хотите сказать?
Улыбнулся я парням полной улыбкой, улыбкой от которой людей передергивает. 
- Да, знаешь, тебе ведь не нужны лишние проблемы?
Сказал не представившейся мужчина оглядываясь и протягивая руку к одежде, видимо собираясь что то достать. Я внимательно следил напрягшись в готовности немедленно ударить если это будет оружие. Позволил отвлечься себе лишь на секунду, заметив что из двери смотрит Ирина. Он тоже ее заметил, как и Миша, и видимо передумал доставать оружие на глазах девушки и охранника, смотрящего на нас с видом телезрителя наблюдающего спектакль. Камеру над входом я тоже заприметил, и это меня успокоило.
- Не нужны, вот только у меня чувство что вы мне их активно предлагаете. Они ведь и у вас могут остаться.
- Да ты что, может отойдем в сторону?
Нагло влез Миша, сочтя необходимым отвести меня подальше от лишних глаз.
- Да ты что, серьезно? А может тебе просто свалить куда подальше, недомерок?
Ухмыльнулся я глядя в глаза парня сверху вниз, и откровенно провоцируя его.
- Парень, ты ведь нарываешься.
Спокойно сказал незнакомец делая шаг вперед, его приятель оказался более горячим:
- Да ты…
С этим выкриком он попытался ударить меня кулаком в лицо. Играя на камеру я позволил ему это сделать, лишь чуток отогнув голову когда вибриссы дернуло ударом. Кулак просто скользнул мне по лицу практически не потратив энергию, и парня чуть протащило вперед инерцией. Я отступил назад и в сторону, отгораживаясь от незнакомца Мишей, и хватаясь за лицо будто удар достиг цели. Шипящим голосом я заявил:
- Парень, ты сегодня огрести решил?
- Ты кого недомерком назвал? 
Рявкнул он в ответ, вновь пуская в ход кулаки. Незнакомец вновь потянулся за оружием. Остальное заняло не более пары секунд. Приняв удар его правой на левую руку, я обхватил хвостом ногу парня, схватил его руку, и стремительно развернувшись ударил локтем правой руки по спине. Это движение открыло мой живот для незнакомца, но прежде чем он успел сообразить что происходит, я резко сменил направление движения, и вновь отгородившись мелким, врезал ему кулаком правой в живот, а затем схватил за пах. Продолжая разворачивающее движение я поднырнул под парня, перенося его вес удобнее, и оторвав от земли словно штангу, швырнул его в опешившего незнакомца, целясь примерно в живот, дабы не приложить случайно головой об асфальт. Парочка оказалась на земле быстрее чем поняла что происходит. Миша держался за живот, а незнакомец морщась от боли в точке на которую столь резко сел под неожиданной нагрузкой, вновь потянулся за пазуху. 
Не дожидаясь того что он там для меня приготовил, я выхватил из кармана баллончик, и отскочив так чтобы ветер не снес на меня газ, стал обильно заливать наглую парочку. Они взвыли, раскашлялись и схватились за глаза. Я отошел в сторону, полюбовался их залитыми соплями и слезами лицами, и насмешливо сказал:
- Ребят, зовете поговорить, так говорите а не кулаками машите.
После чего обернулся к выходу. Ирина смотрела на меня с заметным интересом, а охранник с некоторой долей уважения, впрочем он не вмешивался, и только когда я пошел к входу, оторвался от стены явно собираясь остановить меня. Я демонстративно показал ему пустой баллончик, и отправил его в урну. Больше вопросов у него не возникло, и он позволил мне войти. У входа уже была Люба с Анатолием. Я прошел мимо них к гардеробу, бросив по дороге:
- Боюсь нам стоит покинуть это место, тут слишком много хамов, как смотрите на то чтобы немного прогуляться? 
- Почему нет?
Ответила Ирина, и мы вчетвером взяли одежду, и ушли черным ходом, узнав его расположение у гардеробщицы. Справедливо решив что Анатолий вряд ли приехал на машине собираясь напиться, я махнул рукой в сторону такси бывшему неподалеку, и видимо дежурившему в ожидании подобных клиентов.
Машина подъехала, жест ни у кого возражений не вызвал. Я сел на середину заднего сиденья, в окружении дам. Анатолию пришлось довольствоваться передним. Водитель посмотрел на меня в зеркало заднего вида. Потом обернулся и уставился собственными глазами. Я улыбнулся ему и сказал:
- И так дамы, куда едем? 
Ира назвала адрес, я заплатил за дорогу водителю, и тот молча поехал, продолжая иногда косится на меня в зеркало. Люба поглядев на мой плащ и коснувшись его, спросила:
- А это натуральная кожа?
- Конечно, я не люблю дешевые вещи которые разваливаются за пару месяцев. Конечно пришлось шить на заказ, но думаю на эту осень мне его вполне хватит. И так дамы, где будем продолжать?
- У нас дома.
Хихикнула Ирина. Определенно ночь становилась все более и более интересной. Я лениво развалился на сиденье, приобняв девушек, которые явно были не против такой вольности. Хвост лежал на коленях, в основном на моих, но частично и на Ириных, чтобы не пачкать его об пол. Ира коснулась его руками, провела ими по меху и сказала:
- Ну надо же, а в фильмах показывали что генетическая модификация монстров делает.
- Ха, фильмы показывают много глупостей.
Ответил я.
- И дорого обошлось?
Желая произвести впечатления богатенького мальчика, я откровенно врал и демонстративно швырял деньги на напитки половина из которых так и осталась нетронутыми. В конце концов мне главное затащить ее разок в постель, а там уже будет неважно. Погорюет-погорюет, и перестанет. А пока я соврал еще раз:
- Так, нормально. Чуть меньше трехсот тысяч. 
Анатолий удивленно посмотрел на меня обернувшись, но ничего не сказал.
- Ого, рублей?
Уточнила Ирина.
- Ха. Новейшее достижение генной инженерии, едва вышедшее из стадии экспериментов. Рублей, ха.
Думаю если я и хотел произвести впечатление, я его произвел, судя по повисшему молчанию.
- А Толик, ты чего молчишь?
Спросила Люба.
- Просто…
Я не дал ему договорить, не желая чтобы он выдал мою ложь и вмешался:
- Просто Толя немного грустит из-за ссоры с девушкой, но я думаю что сегодня тебе стоит забыть о ней, а, Толя?
- Матвей, ты ведь знаешь что ты мудак.
Пробурчал он. В ответ я только рассмеялся, и сказал сквозь смех:
- Да ладно, не я так кто-нибудь другой. Я сразу почувствовал что она верность тебе хранить не станет. Типаж не тот. Эх, скорее бы права наконец переоформили. Девочки, а девочки, а у вас как с личной жизнью?
- В поисках, и похоже успешных.












304

Хищно улыбнулась мне Ирина. Меня же словно обожгло. Неясная тревога возникшая где-то внутри оформилась, когда я понял что за нами едет машина, на приличном удалении. Слежка? Я обернулся. Вроде видно только водителя. Но их было двое. И все же, на пустых улицах машина выделялась, и видимо она давно ехала за нами если я встревожился. Ни одной эмоции не проскользнуло на моем лице, только прежняя веселость и жизнерадостность. Неужели решили продолжить драку? Или это их дружки, к которым они пытались меня заманить? Чуя опасность я уже постоянно следил за подозрительной машиной через зеркало заднего вида. 
- Ну если только я вас не смущаю.
Усмехнулся я.
- Ничуть, ты интересный. Надо же, услышала бы и не поверила б.
Сказала Ира.
- Просто это пока слишком ново, слишком необычно. 
Водитель не выдержал, и вклинился в разговор:
- Слушай, ты и правда отдал триста тысяч баксов чтобы себя так изуродовать?
- Ну во-первых евро, а во-вторых, что значит изуродовать? И если бы ты знал что модификация дает, ты бы и сам копить начал. От дороги не отвлекайся. Приятель.
Голос в конце фразы чуть похолодел. Ведь отыгрывая богатого надо изображать и некую присущую подобным людям надменность. Водитель пробурчал что-то:
- Машину купи и езди как хочешь.
Но сделал это достаточно неразборчиво чтобы я проигнорировал. К моему облегчению подозрительная машина свернула прочь. Мы уже пересекли половину города, и подъезжали к нужному адресу. Ирина спросила:
- И что же она дает?
Я повернулся к ней, улыбнулся и ткнувшись носом в шею в подобие поцелуя сказал:
- Настоящую неутомимость.
Она захихикала когда вибриссы защекотали ее. А по запахам не все так просто. Несомненно она старше двадцати пяти. Следит за собой, но вместе с тем есть какая-то нотка хронической болезни. Надеюсь неопасной, да я и предохраняться буду. У нее недавно был мужчина. Ну что же, тем лучше. По крайней мере если я у нее не первый, то она подскажет мне если я буду делать что-то не так. И она возбуждена. Не только и не столько в сексуальном плане. И еще она курит. Машина остановилась, и мы вышли. 
Было далеко за полночь, улицы тихи и пустынны, и такси скоро скрылось из вида. Я огляделся и спросил:
- И куда идем?
- Прогуляемся немного, ты ведь не против?
Сказала Ира. Я против не был, и мы пошли. Люба болтала с Анатолием, и постепенно настроение у него повышалось. Ирина же говорила со мной, и в результате мы шли по сути двумя парами. Вновь меня обожгло подозрение когда мимо проехала машина, которая, как мне казалось, ехала за нами некоторое время после того как первая скрылась.
Ирина между тем рассмеялась, и достав из сумочки телефон, сказала мне:
- Я позвоню папе, предупрежу что у подружек ночую. 
- Да пожалуйста.
Она позвонила, и ей ответил мужской голос:
- Алло?
- Пап, привет, слушай я тут с подружками иду, мы у Клавки заночуем?
Повисло молчание, затем голос удивленно и как мне показалось обрадованно переспросил:
- У Клавы?
- Да, нам на завтра все приготовь, ладно?
- Конечно.
- Пока папочка.
Чувство опасности обжигало. Слежка, странный разговор.
- На завтра?
Спросил я.
- Ну да, ночька будет веселый, обед мы с подругой не приготовим.
Рассмеялась Ира. Мне показалось что она лжет. Но проклятье, мне раз за разом казалась чепуха. А сейчас у меня есть настоящая перспектива впервые заняться сексом, почему я должен обращать внимание на очередной приступ паранойи? Дебилизм. То машина за мной якобы следит, то еще какое дерьмо. Это просто призраки моего сознания, боятся мне нечего. Но почему чутье вопит об опасности? Ну конечно, парни могли разделиться, и следить за нами в две машины. Вновь я увидел вдалеке автомобиль похожий на те что следовали за нами. Украдкой я снял перчатки. Ну уж нет суки, только попробуйте помешать мне наконец-то переспать с женщиной. Я вам яйца оторву в самом что ни на есть буквальном смысле. Или их нанял ее отец чтобы присматривали за дочкой? Ничего, мы с ней люди взрослые, уж как-нибудь разберемся с кем нам спать. 
За пустыми разговорами мы дошли до обычного панельного дома, и вызвав лифт поднялись на шестой этаж. Чувство опасности все терзало меня, как я не пытался от него избавиться. Анатолий уже сам развеселился в компании Любы, я же ничем не выдавал своих чувств. Мы вошли, сняли верхнюю одежду, разулись. Бывшие в квартире тапочки оказались мне маловаты, но полы чистые, так что я остался в одних носках. Запахи усилили подозрение. Тут пахло мужчинами. Минимум два запаха взрослых мужчин, наиболее сильные. Лет сорок, и около тридцати. Еще один молодого парня, но гораздо слабее. Люба с Анатолием воркуя ушли на кухню, я чуть помедлил и спросил Ирину:
- Ириш, а туалет тут где у тебя?
Она показала на ближайшую дверь, и я уединился там справляя малую нужду. Н кухне тем временем заиграла музыка. Я уверен что в квартире минимум двое мужчин, судя по планировке, она трехкомнатная, и наверное они в закрытой комнате у кухни. Ну конечно, это просто проститутки, и парни у них для безопасности. Но вместе с тем я не хотел трахаться с Ириной под таким наблюдением. Нужно сказать им чтобы они предложили своим телохранителям погулять немного пока мы занимаемся сексом. В конце концов я готов заплатить за услугу определенную суму. Решив на этом и успокоившись, я вышел из туалета и зашел на кухню. На столе уже была нехитрая еда, Люба разливала водку стоя к нам спиной, Анатолий сидел за столом а Ирина курила у окна. Я поморщился. 
- Ну что ребята, за знакомство?
Улыбнулась Люба расставляя рюмки, те что в левой руке Анатолию и мне, те что в правой, себе и Ире. Я взял рюмку, поднес ко рту, улыбнулся и понюхал перед тем как выпить. Заглушенный, почти забитый алкоголем запах, больничный запах лекарства, совершенно незаметный для человека. Улыбка плавно сползла с моего лица, и я тихо сказал:
- Анатолий, водку брось, она отравлена. 
- Что?
Он замер с рюмкой в руке. Где то сзади раздавались неясные шорохи, мне показалось что за дверью, но скорее это в соседней комнате. Ирина рассмеялась:
- Да ты что, серьезно?
И подойдя к магнитофону выключила музыку, после чего залпом выпила водку, поморщилась и сказала:
- Ну вод видишь? Водка как водка.
Я улыбнулся, поставил рюмку на раковину и сказал:
- Вижу. А теперь выпей эту.
Повисла пауза, которую нарушил Анатолий:
- Что тут происходит вообще.
- Клофелинщицы. 
Хмыкнул я. Я идиот. Ну конечно, демонстрацией своего мнимого богатства я спровоцировал их. Потому они и стали со мной так заигрывать. Потому эта пешая прогулка, чтобы таксист не смог знать точно в каком мы доме. Потому она выключила музыку, сигнал ее сообщникам что что-то пошло не так. Шум дал мне знать что они уже вышли в коридор. Ирина рассмеялась:
- Матвей, прекрати у тебя юмор странный.










305

Я стоял у входной двери, закрытый от взглядов из коридора. Но взгляд Иры метнулся туда и на меня, ясно выдавая мою засаду, а Анатолий в ужасе замер с распахнутым ртом. Он испугался оружия, мелькнула ледяная мысль, а следом за ней обжигающая ярость окатила меня побуждая действовать. Я бросился на Ирину.
- Что за хрень!
Воскликнул невидимый мне мужчина, когда я серой тенью кинулся на женщину, вцепился в нее и сбил с ног, переворачиваясь на лету вместе с ней. Я кубарем прокатился с ней по полу, под визг Любы, и замер закрывшись ей и сжав когти на горле. Мой взгляд застыл на человеке стоявшем в двери. Мужчина, лет сорок. В руке револьвер. Наган, прямиком из прошлого века. И я не сомневался что это именно наган, а не переделка под травматику. Я буквально вскочил поднимая женщину, и отчаянно жалея что на мне нет бронежилета. Я сжался за ней так сильно как мог, спрятал голову за ее головой, выглядывая лишь одним глазом. Чтобы выстрелить мне в голову ему придется целиться очень тщательно. Мои зубы стучали когда я закричал:
- Ствол на пол и ко мне, или я ей глотку порву к х…ям!
Меня буквально колотило от страха, и я с трудом сдерживал остатки самообладания. Не знаю что было бы если бы я не почуял опасность. Наверное я бы просто нарвался на пулю в попытке порвать его. И не факт что калибр 7.62 остановил бы меня сразу, если конечно не прямое попадание в сердце или голову. Но сейчас я кое-как контролировал себя, хотя мне и было страшно. Отчаянно страшно. Страх убивает, и потому мне нужно держать его. У меня заложник, он не может пристрелить меня пока я закрыт женщиной. Главное не показать голову из-за нее настолько сильно, что в нее станет реально попасть. Я контролирую ситуацию, проклятье, я контролирую ее.
- Ты кто такой?
Спросил мужчина. Ствол смотрел прямо на меня, но я слишком хорошо был закрыт Ирой. Меня начало просто нести. Страх перерождался в ярость, я ужасающе скалился на человека, а руки трясло настолько, что когти поцарапали кожу и пустили кровь женщине. Пока только маленькая царапинка. 
- У сучки своей спроси. Ствол на землю сказал или она сдохнет. 
Люба стояла спиной к кухонной стенке, и слепо шарила руками за спиной в поисках ножа. 
- Ну давай. Убей ее, и получишь пулю тварь. Ты кто такой?
- От стола сука, от стола отошла пока и ты не получила.
Взревел я на Любу, и она отшатнулась, но не перегородила проход как я рассчитывал. Анатолий вскочил из-за стола пытаясь что-то сказать. Ствол метнулся на него.
- Сядь.
Жестко сказал человек, и он подчинился. За спиной первого мужчины показался второй, но я не мог разглядеть у него оружия. 
- Отпусти ее, или я прострелю башку твоему приятелю.
- А мне посрать. Ствол на землю сказал.
- Или что, ну убей ее, давай. Пулю сразу получишь.
- Знаешь, а у меня предложение получше.
Правой рукой которой я держал женщину за горло, я схватил ее за волосы и намотал их на кисть дернув с такой силой что она закричала от боли. Левая рука метнулась к животу, и задрав одежду легла на обнаженный живот женщины. Теплый, обнаженный живот, совсем чуть выше паха. Когти впились в кожу. Она в ужасе вцепилась в мою руку, забилась от страха и боли, и осознание того что кто-то боится сильнее, придало мне сил. Я зашипел:
- Знаешь как баба визжит если ей брюхо вспороть и кишки выпустить? Весь дом перебудит. Назад, и мы спокойно уйдем, и никто не пострадает. 
- Отпусти ее.
- Эй если с ее головы хоть волос слетит, я тебя урою!
Закричал мужчина за спиной вооруженного. 
- Тихо.
Рявкнул второй. 
- Какие гарантии что ты ее отпустишь?
- Такие что мне не нужно чтобы ты за мной с пушкой гонялся. Дай нам спокойно выйти, и никто не пострадает. 
- А у меня предложение лучше, ты ее отпускаешь, и никто не страдает. 
- Ты меня дураком считаешь? Просто дай выйти, мне на хвосте мстители не нужны. Даш уйти – отпущу целой и невредимой. 
Обстановка была накалена. Пока у меня в руках заложник, я чувствовал защищенность, и то что хотя бы одному из них жизнь женщины дорога, было мне на пользу. 
- Сперва отпусти.
Требовательно сказал мужчина держа меня под прицелом. Только не поддаваться. Нельзя поддаваться. Телефон в плаще, даже не вызвать полицию. Не подчинятся. У меня только один козырь.
- Нет, сперва ты нас выпускаешь. 
- Я лучше пристрелю тебя.
- Серьезно? Ты что, не видишь кто я такой? Да после моего убийства такой скандал поднимется, что ФСБ станет рыть в поисках тех кто их разработку подстрелил.
- Ты к тому времени мертв будешь.
- Надеешься пережить меня? Когда тебя припрут к стенке и станут допытывать по поводу того на чью ты разведку работаешь что ликвидировал проект сорок три? 
- Отпусти ее.
Я усмехнулся, с трудом удерживая маску того блефа что стал вести.
- ФСБ тебе не менты, они тебя обложат со всех сторон. В мою мохнатую шкурку вкинуты такие деньги, что на них можно купить половину этого города. Просто дай мне спокойно уйти, и у вас всех будут сутки форы на то чтобы скрыться. 
- Ага, полгорода…
Мужчина задумался. Я видел как лихорадочно метались его мысли. Он тоже напуган, он шокирован странной ситуацией, и он сделал шаг назад, давая дорогу.
- Любка, за меня, быстро.
- Ты что, ты отпустишь его?
Возмутился второй.
- Быстро я сказал, он время тянет. 
- Догадливый. 
Расплылся я в улыбке, и коснулся головы пальцем руки в которой сжимал волосы Ирины.
- То что меня выпустили на улицы проверять реакцию людей на геноморфов еще не значит что у меня вынули жучок. А теперь дай мне спокойно уйти и я не стану мучать себя отчетами о том как капитан попался на такую дурацкую ловушку, а просто все забуду. 
Мужчина жестами отправил второго и женщину по коридору отходившему в сторону комнат от прямого между входом и кухней, я вякнул на Анатолия:
- Толик, ты первый, вперед и вещи возьми.
- Что? 
- Вперед мля я сказал.
Он подчинился, украдкой вдоль стены прошел мимо мужчины с револьвером, который отступил в коридор. Я шел следом, тщательно прикрываясь женщиной. Мужчина отошел на пару метров по коридору, умный, слишком далеко чтобы рисковать вырвать оружие. За моей спиной Анатолий подхватил вещи, я закинул плащ себе на плечо, отпустив для этого волосы Иры, но продолжая держать ее за расцарапанный живот, глянул вниз в поисках обуви. Мужчина с оружием вышел из коридора и вновь держал меня под прицелом. Анатолий отпер дверь, и открыл ее.











306

Дверь распахнулась так что он упал. Люди в тяжелых бронежилетах, укутанные в форму и маски, с короткими автоматами в руках швырнули его на пол. Один вскинул автомат целясь в меня.
- Всем лежать!
Закричал он. Самообладание бывшее у меня слетело словно пыль под ураганом. Мои сны, мои кошмары, они сбылись. Они нашли меня, не знаю как и за что, но нашли. Я припал к полу, слыша как рявкнул револьвер. Ира навалилась на меня всем весом, и в нос ударил обжигающий, такой аппетитный аромат крови. Грохнула автоматная очередь, прямо над головой, почти лишив меня слуха. Раскрывшейся плащ немного прикрыл меня, но что он мог поделать против пуль? Меня прижали к земле, накрытого плащем, кто то схватил за руку. Прямо над ухом раздался крик:
- Лежать!
В шею ткнулось что-то твердое. Ствол автомата. Я понял что еще секунда, и меня просто пристрелят, и потому просто прыгнул со всех сил, отталкиваясь поджатыми ногами от угла и пола.
Кажется я впечатал прижавшего меня человека в потолок, и со всей силы наполнившего меня ужаса, подгоняемой паникой и вонью сгоревшего пороха, рванул прочь в глубину квартиры. Толкнув плечом человека в маске который уже прошел надо мной, я отбросил его в сторону второго бывшего на кухне, и рванул по коридору, уходя с линии огня. Дверь которой он оканчивался, я просто смел.
- Суки! 
Взревел второй мужчина который был там. Удивляться тому что в его руках была граната без предохранительного кольца, времени не было. Я просто выбил дверь, врезался в шкаф напротив нее, проломив стенку, и в ужасе от тихого звона отскочившей чеки бросился в окно. Стекло вылетело фонтанами осколков, я зажмурился чтобы не повредить глаза, и лицо с руками обожгло болью. 
Только открыв их я вспомнил что находился на шестом этаже. Рука разжалась сама собой, отпустив бесполезный плащ. Высоко. Я никогда не пытался прыгать с такой высоты. Неужели все? Вот так, просто? Тело рефлекторно принимало привычную позу для прыжка с высоты. Натренированную моими скачками по гаражам. Внутри разгорелась нестерпимая жажда выжить. Любой ценой, любыми средствами. Воздух щекотал вибриссы, земля стремительно приближалась, прямо асфальт в почти десятке метров от стены. 
Удар был страшным. Я приземлился на ноги с такой силой, что показалось будто мои кости согнулись. Меня тащило вперед инерцией, я врезался в асфальт руками и буквально кубарем покатился по земле, пытаясь только уберечь голову от контакта с асфальтом. Наконец все прекратилось, и я замер распластанный на земле, тяжело дыша и с трудом веря что все еще жив. Этот факт был подтвержден болью, разливающейся от стоп до рук. Вверху грохнул взрыв. 
В фильмах показывают клубы пламени вырывающиеся из окон. Ничего этого не было. Просто хлопок, и выкинутые в окно занавески. Ничего еще не кончилось, унеси мину, штырем в голову вонзился ледяной голос. Я вскочил, и на секунду меня пронзил ужас от мысли что мои ноги могут просто сложиться из-за переломанных костей. Но ничего этого не было, я мог идти, хоть каждый шаг отзывался болью. Я подошел к лежащему рядом плащу, нагнулся, надел его. Ступни болели. Ну конечно, я же босиком. Кровь, моя кровь на ногах уже не удивила. 
- Не возьмете!
Раздался визг сверху. Я поднял взгляд, держась за не застегнутый плащ. Люба. Она сидела на подоконнике окна рядом с тем, из которого трепетали порванные занавески.
- Не дури, слезь с окна.
Крикнул ей кто-то. Она посмотрела вниз, и наткнулась на взгляд моих желтых глаз. Холод, холод внутри меня улыбнулся ей, и я кивнул. Я стоял, стоял после того как выпрыгнул из окна. Она поверила. Она прыгнула. С визгом женщина пронеслась прямо к земле под окном, и упала точно куль. Только хруст. Крик оборвался сразу. Она еще дышала. Я видел как поднимается грудь, но ее ноги были просто изломаны, а из носа шла кровь. Из окна выглянул мужчина в шлеме и маске. В его руках был автомат, и мысль о том что он сейчас выстрелит, заставила меня броситься бежать, изо-всех сил напрягая больные ноги. Я бежал широкими прыжками из стороны в сторону, чувствуя что вот-вот, и пули врежутся в мою спину. На пути попалась полицейская машина, двое человек в которой были в полном ступоре от разыгравшейся перед ними сцены. Я просто перемахнул ее.
- Стой!
Грохнул выстрел, заставив меня ускорится еще сильнее. Я бежал что было сил, блуждая между домами, бежал пока не упал в полном изнеможении через пару километров. Сил хватило только заползти в раскрытую дверь подъезда. Я замер, чувствуя как с трудом вырывается воздух из груди. 
Что это было? Что это было за дерьмо? Проклятье, я попал в ловушку, я мог погибнуть, а ведь я чувствовал засаду, я чувствовал ее! Почему? Откуда они? Ну конечно, слежка. Они следили за мной. Все выглядело бы просто, ликвидировали опасную банду среди которой оказался геноморф. Великолепный способ порушить репутацию. Я зашарил по карманам, наконец нашел телефон. Плащ падал медленно, телефон не пострадал. Я набрал знакомый номер, и считал гудки, пытаясь унять дыхание, и добиться того чтобы голос не дрожал. Ответили на восьмом.
- Алло, молодой человек, почему так рано, что случилось?
- Я сейчас на…
Я замер мучительно пытаясь вспомнить где нахожусь. Память подсказала замеченную мной табличку на стене дома, и я назвал адрес.
- Ранен, возможно серьезно. Что именно случилось я сам не понял, в меня стреляли. 
- Вы в полицию звонили?
- Я боюсь что полиция как раз и стреляла. Это не телефонный разговор. 
- Ждите, сейчас буду.
Он повесил трубку. Я замер, прикрыв глаза. Болело лицо, я чувствовал на нем кровь, болели руки, сильнее всего ноги. Но все же я мог бежать. Болела спина, где левая лопатка. Боль разливалась по телу мягкими волнами, пока еще тихая. Я все еще в шоке. Меня трясло. Озноб пробирал меня насквозь, и даже под мехом было холодно. Я ужасно устал. Только не закрывать глаза.
Что произошло? Несомненно я попал в руки банды, но откуда взялся спецназ? Следили за ними? Но тогда почему позволили мне войти внутрь? Почему позволили мне попасть в ловушку? Они следили за мной? Пытались подставить? Проклятье. Мысли похолодели словно их окатили из углекислотного огнетушителя. Те двое. Они пытались меня предупредить. Но они не могли просто мелькнуть документами и сказать чтобы я тихо исчез, Ирина бы все услышала. Потому сработали так топорно. Наверняка они должны были стать подсадными жертвами, а я случайно смешал их планы. Но проклятье, это же была настоящая резня. Аромат крови, он был таким сильным. 
Но как я пережил падение? Скорость, скорость моего прыжка. Благодаря ей я можно сказать упал под углом к земле, прокатился по ней гася энергию падения. Но, шестой этаж? Да ладно, ведь были случаи когда люди выживали и после падения с десятого. Если падали на снег или дерево. А не на асфальт. Пятый этаж смертелен, а я выжил, и кажется даже не сломал ноги. А это жуткое чувство, словно мои ноги просто изогнулись? Я ведь их повредил. Кровью пахнет, моей кровью. Я с трудом поднялся, посмотрел на ноги. Стопы ободраны до крови, носки в клочья. Кажется даже белеет кость за пальцами. Ужасное зрелище, видеть такое на себе. А руки? Тоже ободраны, но не так сильно. Боль усиливалась, я не издавал ни звука. Даже стон не лез в глотку.












307

Подъехала машина. Альберт? Да, он. Я узнал голос:
- Матвей?! 
- Я тут!
Отозвался я из подъезда. Внутрь заглянул Альберт, явно нервничал. За ним был Мартин. Альберт осветил меня фонарем, и ужаснулся:
- Боже, что с вами, вы весь в крови!
- Слушайте и не перебивайте.
Я прокашлялся от сухости в горле, и заговорил:
- Сегодня вечером я пошел в ночной клуб, встретил там знакомого и мы познакомились с двумя женщинами. Во время знакомства довольно нагло вмешались два человека, вызвали поговорить, по итогам получили полный баллончик слезоточивого газа и успокоились. Сейчас я подозреваю в них полицейских. С женщинами мы отправились на их квартиру, где я обнаружил по запаху присутствие двух мужчин, а так же то, что предложенная нам водка содержала какой-то препарат. Когда я сказал об этом, женщины подняли тревогу, и на кухню где мы были ворвались мужчины с оружием. У одного был револьвер, у второго видимо граната так как он потом подорвал ее. Чтобы закрыть себя, я был вынужден взять в заложники одну из женщин.
- Что?
- Я схватил ее и прикрылся от пистолета, положив когти ей на горло. Кроме этого немного поцарапал ей живот, серьезных ран не причинил. Шантажируя ее жизнью преступников, я добился того чтобы они выпустили нас, когда мы проходили мимо, мой приятель вышел за дверь, и сразу внутрь ворвался толи омон, толи спецназ. Подозреваю что они следили за нами, а я этим знакомством помешал внедрить подсадных агентов на роль жертв. Когда началась стрельба, я запаниковал и бросился бежать, выпрыгнул в окно и бежал пока не свалился тут от усталости. Есть что-нибудь пожевать?
Совершенно не в такт закончил я чувствуя как силы меня покидают. Вновь приехала машина, Мартин до того молча меня слушавший выскочил из подъезда, и замахал руками:
- Сюда!
Крикнул он. На мой вопросительный взгляд Альберт ответил:
- Частная медицинская помощь, лишних вопросов не зададут.
- Знаю, не верите. Проверьте, сейчас проводится спецоперация в…
Я назвал адрес дома, и добавил доставая мину:
- И еще, это кустарно изготовленная термитная мина. Я сделал ее опасаясь покушения с применением автомобиля. Кольцо – предохранитель, пока оно внутри питание разомкнуто. Для безопасности можете вынуть батарейку.
Он молча кивнул забирая устройство. Умный, не задает ненужных вопросов. Вошли врачи ведомые Мартином, который говорил им:
- Только не удивляйтесь внешности, это генетическая модификация, и он не опасен.
Врачи удивились. Хотя скорее это был врач и фельдшер. Однако они подошли ко мне, Альберт освещал меня фонарем. Врач спросил меня:
- Что случилось?
- Падение с высоты. 
- Так, понятно. Ноги болят? Высота какая?
- Ноги болят, но я мог на них бежать некоторое время. Шестой этаж.
- Какой?
- Шестой.
- Так, грузим, потом разберемся. 
Меня погрузили на носилки, вынесли из подъезда и загрузили в скорую. Мартин настоял на том чтобы быть вместе со мной. К удивлению врач легко согласился, видимо не желая оставаться со мной наедине. Снятый плащ лег в углу когда он стал меня осматривать. Он коснулся ног вызвав приток боли, я тихо зашипел.
- Болит?
- Да. 
- А тут? 
- Тоже.
Я отвечал механически, почти теряя сознание. Мне кажется измерили давление, еще чего-то. 
- Рукой поработай. 
Кое-как продравшись сквозь мех врач вонзил мне в вену иглу. Я открыл глаза, увидел над собой капельницу и спросил:
- Это что?
- Глюкоза, по крайней мере точно не повредит. Наркоз как переносишь?
- Местный новокаин и подобное, нормально, общий не знаю.
Врач посмотрел на Мартина, тот в ответ пожал плечами. Врач тяжело вздохнул и сказал:
- Вы понимаете что нам неизвестно какие именно медикаменты можно применять?
- У вас есть интернет в больнице?
- Да.
- Я выйду на связь с руководством, запрошу списки. Мне понадобится компьютер. 
Я вновь закрыл глаза пытаясь сосредоточиться на том чтобы держать сознание. Боль расплывалась по телу, Мартин о чем-то спорил с врачом. Все это было долго, мучительно долго. Вот меня вновь отвлекли вопросами:
- Голова болит?
- Только лицо. 
- Падение на что было?
- Асфальт, в прыжке. Инерцией протащило несколько метров, видимо смягчило. 
- Потом бежали?
- Да, километр или около того. 
- Сколько?
- Далеко, сколько точно не знаю. Был в состоянии аффекта. 
Врач воздержался от комментариев. Вскоре мы приехали куда-то. Меня вытащили из машины на каталке, понесли в помещение. Мартин куда-то исчез. Мое появление собрало внимание всех присутствующих. Врач исчез куда-то лишь за тем чтобы появиться вновь с другим. Я услышал обрывок разговора:
- Возможно повреждение внутренних органов, не уверен, да я ни в чем не могу быть уверен кроме того что сказал.
- Ладно, разберемся. На перевязку и рентген. 
Меня вкатили в пахнущую медикаментами комнату, там уже были врачи. Медсестра подошла ко мне с ножницами, нерешительно обернулась к врачу и спросила:
- Штаны режем?
- Да, подозрение на перелом.
Я поморщился когда она не слишком уверенно стала резать ткань. Ну вот, штаны придется покупать новые. Врач тем временем осматривал стопы, почуяв боль от прикосновения, я сказал:
- Осторожнее с пальцами, на них когти.
- Вижу, сестра, сбрейте шерсть.
Коротко, по делу. Кажется я еще и изрядно полысею. Шерсть сбривали похоже со всей ступни на обеих ногах. Я приподнялся посмотреть. Без нее ступни выглядели крайне непривычно, особенно пальцы с втяжными когтями которые теперь совершенно не скрывались. Отдельный приступ боли вызвало сдирание остатков носков. 
- Доктор, тут кровь на спине. 
- Срежьте одежду и сбрейте.
- Мить, подойди, подержи.
Пришел санитар, придержав меня помог сесть и раздеться. Бритва заскоблила по спине, обнажая участок.
- Тут что было?
Спросил врач.
- Не знаю, я был в состоянии шока и с трудом помню.
- Ну-ка, пинцет.
Вновь команды сестре, он что-то начал делать в ране, заставив меня сдавлено зашипеть:
- Док, может хоть новокаином обколете?
- Уже все, а я не уверен в возможных аллергических реакциях вашего организма. Это что, пуля?
- Возможно, говорю в шоке был. 
Медсестра спросила:
- Пуля что, не пробила кость?
Я ответил:
- По-моему она через кого-то там пройти успела.
На это доктор нервно заявил:
- Так, хорошо, я сейчас сверюсь со справочниками и вернусь подобрав обезболивающее.
- Док, я не собираюсь бегать от полиции, вызывайте если хотите, но сразу скажите им что без консультации с моим адвокатом я ничего не скажу. 
Он промолчал, потом разговор вновь принял деловой оборот:
- Так, вот тут на лице тоже сбрейте, обнажите порез.
- Вибриссы только не трогайте.
Заявил я, и подняв руку пригнул вибриссы на конце морды. Вновь неприятное прикосновение бритвы и холод обнажившейся кожи. 
- Руки тоже?
- Да.
Теперь бритва занялась моими руками. У меня возникло чувство что это уже не первая бритва, но от боли я с трудом воспринимал реальность. Наконец в перевязочную заглянул Мартин, махнул врачу листом бумаги. Фельдшер тем временем бинтовал мне ноги. Врач посмотрел лист, вздохнул и сказал:
- Новокаин, по стопам и спине где прострел. 
Наконец-то боль немного ослабла после уколов. Меня терзали еще довольно долго, накладывали швы, перевязывали, потом повезли в кабинет рентгена. Расположили на столе, начали делать снимки. Как располагать хвост при съемке таза вызвало отдельные споры. Наконец он был просто пропущен ровно между ног. Судя по числу перемен позиции аппарата, меня решили обследовать с ног до головы. К моменту когда уже снимали ребра, первые снимки ног были готовы, но сестра вынесшая их сказала врачу довольно интересную вещь:
- Доктор, я не знаю что со снимком, делала все правильно. Но как получилось.











308

Я заинтересованно повернул голову, посмотрев на врача. Тот разглядывал снимок моей стопы, и был явно ошеломлен увиденным. Он тихо прошептал:
- Ну, следовало ожидать.
- Чего именно, док?
- Отличий анатомии. Значит генетическая модификация? Я смотрел тот выпуск. Опять банду задерживали?
- Хех, можно сказать и так. И сильны отличия?
- Весьма и весьма заметно. И яркость снимка странна, может шерсть? Хотя со стопы сбрита. 
Сестра принесла новые снимки, вторая колдовала с аппаратом надо мной. Когда принесли снимок таза, врач был в шоке. Посмотрев его на просвет, он просто замер. Я тоже посмотрел туда. Не скажу чтобы я был бы специалистом, но позвоночник отличался настолько ярко, что я сразу это отметил. Невозможно было различить позвонки из моего положения, позвоночник выглядел шире нормы раза в два, и представлял собой малопонятное переплетение неких линий, словно тугой жгут. 
- Это что?
Наконец выдавил врач.
- Снимок тазобедренного сустава с участком позвоночника.
Заявил я глядя на него. Силы понемногу возвращались, может от влитой глюкозы, а может я просто отходил от шока. И мне хотелось есть, жутко, до ужаса. Врач посмотрел на меня:
- Но это же, это почти монолит. Костные тяжи? Хрящевые? Что это?
Снимком заинтересовалась и сестра закончившая снимок моего черепа. Посмотрев на него она сказала:
- А знаете, я про мышку такую читала, ну не мышь, грызун какой-то, вот у него позвоночник укреплен множеством костных тяжей, очень похоже. 
- Думаете потому повреждений нет?
- А их нет?
- На первый взгляд все симметрично. Да даже трещин на костях нет, а вот суставы могут быть повреждены. Вы правда с шестого этажа упали?
- Да. Вернее спрыгнул.
- Спрыгнули?
- Доктор, у меня огнестрел на спине, догадываетесь о причине? 
- Хм, да. Ладно. 
- И еще, мне можно хоть чего-нибудь поесть? Я голоден ужасно. 
- Дело в том, что я не уверен по поводу целостности внутренних органов.
- Доктор, хотя бы бульон. Еще немного и я серьезно, за себя не отвечаю.
Он посмотрел на меня, подумал и сказал:
- Ладно, распоряжусь. 
- Спасибо.
Меня вновь покатили куда-то, как выяснилось – в отдельную палату. Вскоре пришла медсестра и дала мне кружку теплого бульона который помог заглушить голод. Затем она поставила мне какие-то приборы, опять побрив шерсть на груди, и сказав что если что, я могу вызвать ее кнопкой – вышла. 
Несмотря на жуткую усталость, я уснул не сразу. Слишком шоковое событие. Хорошо, пусть я попал на отравителей которые решили что я богат, пусть я сорвал полицейскую операцию, чем это грозит лично мне? Во-первых. Я напал на сотрудников полиции. Но я не знал что они сотрудники, первый удар был нанесен ими и это свидетельствует охранник и камера. Для меня это была просто потасовка с хамами. Второе, проклятье, я брал заложника. Она преступница, я был вынужден делать это, но я брал заложника. Но если бы не взял, меня бы пристрелили наверняка. Или нет? А кто видел это? Анатолий. 
Новая мысль, воспоминание вонзилось в мой разум. Вот окно. Женщина на нем, она кричит, она не хочет чтобы ее арестовали. Она смотрит вниз. А там я. Стою, улыбаюсь ей и киваю. Прыгай, это не страшно, я же пережил. И она поверила. Минус свидетель. Там же резня была. Арест превратился в резню. Я встал в дверях, я помешал спецназу сработать быстро и чисто. Но они подставили меня, они намеренно отдали меня в руки преступников. Кажется одного мужчину застрелили когда он открыл огонь. Я мешал им пройти к нему и вырвать оружие. Пуля во мне, это была пистолетная пуля, автоматные длиннее, и автоматная наверняка бы ранила меня серьезнее. Пуля прошла сквозь Иру и не смогла пробить кость. Ира выжила? Не знаю. 
А еще, в третьих, я впечатал спецназовца в потолок когда он пытался арестовать меня. Скорее всего он не видел меня, меня накрыл плащ, и мой неожиданный сверхестественный прыжок оказался для них шоком. Да что там, для них вообще должен оказаться шоком тот факт что я удрал таким образом. Там же все наперекосяк пошло. Да, нашли кого запустить к бандитам. Но я ни в чем не виноват. Я оказался в ловушке, я почти вышел из нее когда они сами начали этот тупой штурм. Они подставили меня, они сработали на редкость топорно, и я в этом невиновен. Но они могут попытаться свалить все на меня. Сказать что это я устроил эту резню. У Ирины на животе следы когтей. Проклятье. Ладно, я хотя бы избавился от мины.
Проклятье, что же мне теперь делать? А ничего, ждать и надеяться что Альберт вытащит меня. Дерьмо, познакомился с женщиной называется, потрахался. Я бы эту Ирину в рану от пули бы вые…ал, суку. Твари, мрази. Чуял же подставу, нет, подумал просто приступ паранойи. Осторожнее надо было, верить своему чутью. Я никого не убивал, она сама прыгнула. Мразь тупая. Надеюсь помучилась сука. И было бы неплохо если бы тот придурок взорвал не только себя. Ублюдки мусорские, какого хрена не штурмовали раньше? Прослушивали или нет? Принципиальный вопрос для линии защиты. Если да, то они слышали как я угрожал ей. И Анатолий должен молчать. Нахрена я потащил его с собой? Надо было дорогой трахнуть этих сучек в ближайшем подъезде, нет, попер за ними.
А ведь я два раза мог погибнуть. Будь пуля более мощной, пройди не так, и все. Или если бы я не сумел правильно сгруппироваться в падении, погасить удар. Я был на волосок от смерти. Я мог упасть как та сука, разбитой грудой мяса. Проклятье. А ведь надо мной еще и очередью дали. Сумбурные мысли отгоняли сон, я почувствовал как меня вновь начала колотить дрожь. Осторожнее надо быть, ведь за мной все еще идет охота. Осторожнее. Нельзя так подставляться, но откуда я знал?









309

Зачем я только не взял бронежилет? За дверью раздался шум, я услышал как медсестра сказала:
- Сюда нельзя. 
- Старший лейтенант Петренко, пропустите.
Похоже она уступила, сегодняшний, или можно сказать вчерашний знакомый распахнул дверь. Тот который повыше, поспокойнее. Он застыл у двери под моим взглядом. Люблю этот трюк, когда в темной комнате отблеск света заставляет мои глаза пылать жуткими огнями.
- Матвей Сергеевич Соломин?
- Да. С кем имею честь? 
- Мы уже знакомы, не так ли? Старший лейтенант Дмитрий Петренко. 
- Не понимаю о чем вы. И чего вы хотите?
- Значит не понимаете?
Он вошел включив свет.
- А теперь узнаете? 
Конечно узнаю, прекрасно помню как швырнул его коллегу Мишу в него, и залил обоих газом, глаза у него еще красные. Я сказал:
- Не припомню обстоятельств нашей встречи.
- Что, память отшибло?
- Да.
Ответ на секунду ошеломил его. Но он прошел к стулу рядом, и сел на него.
- Значит не узнаете как сегодня ночью напали на меня, и сорвали давно разрабатываемую операцию по задержанию особо опасных преступников.
Я улыбнулся:
- Нападал? Я ни на кого не нападал, младший лейтенант Петренко. Кто вам сказал такую глупость? Сегодня ночью в клубе на меня напали на самого, ударили по лицу, причем совершенно необоснованно. 
- Старший лейтенант.
- Ах, извините, случайное видение будущего. 
- Вы что себе позволяете?
Рявкнул он.
- Вы же сами сказали что сорвали давно разрабатываемую операцию. Кстати, не спорю что один из напавших на меня в клубе немного похож на вас, но я не уверен. Видите ли, я не разглядел достаточно точно.
- А вот я вас прекрасно разглядел. И в ваших интересах дать объяснение всему произошедшему.
- Объяснение? Вам какое? Которое вы хотите услышать или которое правда?
- Вы знаете что грозит за лжесвидетельствование?
- Я не уведомлен о том что нахожусь под допросом. 
- Это профилактическая беседа. Пока. 
Я посмотрел на него, усмехнулся и сказал:
- Пока? Пока я нахожусь в состоянии шока, и не могу давать себе отчет в том что я говорю. Кроме того, я ранен и крайне устал. Мое сознание путается и я неадекватен. Так к чему эта беседа?
- К тому что я хочу подробно знать что произошло сегодня.
- Подробно я рассказать не в состоянии, а если вкратце, то я познакомился с девушками пришел к ним в квартиру, а потом вдруг появились вооруженные люди и стали стрелять друг в друга. Я испугался и убежал. Еще вопросы есть?
- Давайте поговорим о том, откуда у вас ручная граната. 
- У меня есть ручная граната?
Я огляделся по сторонам, приподнял одеяло которым был накрыт и заглянул под него. Затем сказал жалобным тоном:
- Не вижу.
- Хватит придурать. Перед тем как зайти в помещение вы зачистили его гранатой убив человека. И это далеко не первый пункт того, что вы натворили.
- Я кинул в помещение гранату, потом вошел в него и остался жив после взрыва? Или я стоял и ждал пока произойдет взрыв и меня никто за это время не пристрелил? Младший лейтенант, то что вы сейчас говорите, это клевета. И вы прекрасно это знаете. Кроме того это еще и ваша некомпетентность. Вы намеренно отдали законопослушного гражданина в руки преступников, потом устроили настоящую бойню и сейчас пытаетесь свалить все на меня просто потому что мне повезло удрать от ваших головорезов.
- Оказание сопротивление задержанию это еще один пункт.
- А задержания не было. Был хладнокровный расстрел людей. И если вы организовывали эту операцию, то я слишком оптимистично называю вас младшим лейтенантом. 
Он злился, а я продолжал его провоцировать. 
- Нет, именно вы повинны в срыве операции, именно вы убили как минимум троих человек, и даже не надейтесь уйти от ответственности. Но если вы во всем признаетесь, то сроки будут как минимум смягчены. 
- Признаюсь? В чем? В том что стал жертвой бандитского произвола и полицейской некомпетентности? Сколько вам заплатили?
- Что?
- Сколько вам заплатили за то что вы отдали меня в руки преступников, а затем отдали приказ провести зачистку вместо задержания.
- Думаю ваш сообщник будет сговорчивее.
- А вы в живых его оставили? Ну надо же. Может вы еще и дом не подорвали чтобы следы замести?
- Слушай ты!
Он не сдержался, схватил меня за шерсть на груди и приподнял над кроватью. Я успел нажать на кнопку. Почти сразу в палату зашли две медсестры, и растерянно уставились на нас. Полицейский обернулся, отпустил меня а я заявил:
- Попрошу внимательно запомнить какими методами этот человек пытается выбить из меня ложные показания пользуясь моим беспомощным состоянием.
- Я, я сейчас главврача позову. 
Неуверенно сказала медсестра постарше.
- Я уже ухожу. 
Бросил Дмитрий направляясь к выходу. У него он обернулся и сказал:
- Мы еще встретимся.
- Да. В присутствии моего адвоката. 
Полицейский ушел, оставив меня. Одна из медсестер поправила датчики на мне, вторая вышла. 
- Извините что так вышло.
Сказала оставшаяся медсестра.
- Ничего, но вы с коллегой должны будете подтвердить то что видели, если вас вызовут.
- Конечно, а что произошло?
- Глупая история. Познакомился с девушками, пришел к ним на квартиру. А там оказывается спецоперацию проводили. В общем чуть спасся. 
- Ужас.
- Да.
- Вызовите если что.
- Конечно.
Она вновь ушла, оставив меня во мраке пустой палаты. Страх убивает. Он убил этого полицейского. Он паникует от всего произошедшего. Мне нельзя бояться. И плевать, даже если я подтолкнул Любку к суициду, это ее проблемы, были. Пока мне нужно только одно, избежать любой ответственности что на меня попытаются повесить. Вымотанный этим долгим днем, я наконец заснул.









310

Во сне я раз за разом возвращался к травмировавшему меня событию. Вот я на улице, напротив этих полицейских в штатском. Дмитрий тянется за пазуху, но не за оружием, нет. Он достает удостоверение, показывает мне и вежливо просит тихо исчезнуть, сказав что дамы находятся в разработке. Никакого мордобоя, никакой драки. Михаил не поддался на провокацию. Просто секундная демонстрация удостоверения, и вежливая просьба. Я возвращаюсь в зал, подхожу к Анатолию, и извинившись перед женщинами увожу его прочь. За спиной двое мужчин подсаживаются к озадаченным дамам, и вскоре от столика раздается жизнерадостный смех. До меня долетает обрывок шутки:
- Ваш хвостатый кавалер сделал хвост?
Мы едем в машине. Я сижу на заднем сиденье, обняв девушек двумя руками, улыбаюсь и хвастаюсь. Хвастаюсь что после модификации я практически супермен, и недавно в одиночку задержал вооруженную банду из трех человек. Об этом даже газеты писали, и меня приставили к награде. Правда двое из банды погибли, на этих словах я грустно вздохнул, и сказал что еще не до конца освоился со своей силой, но вот в постели, ух дамы как я освоился, вам понравиться. Мы выходим, Ира извиняется, говорит что позвонит папе. Отходит в сторону и достает телефон. Я не слышу о чем она говорит, но подходит с грустным видом и сообщает что папе плохо, и ей с подругой нужно срочно уходить. Мы с Анатолием удивлены, растерянны, а женщины быстренько смываются, пресекая наши попытки пойти с ними. Вечер испорчен. 
Мы в квартире. Запах, подозрительный запах двух мужчин. Я щурюсь на Иру, и спрашиваю в лоб: кто тут? Она делает вид что удивлена. Врет что никого нет. Я отступаю, говорю Анатолию что мы уходим, немедленно. Он удивлен, но слушается, и мы уходим. Уходим потому что слишком подозрительно. А потом меня терзает мысль о том, что я лишился секса из-за ложного подозрения, что вновь запараноил. 
Я внутри, подношу водку к губам, и чую запах лекарства. Ставлю ее на стол, и говорю Анатолию что мы уходим. Не даю Ире выключить магнитофон. Он так и поет, заглушая разговоры. Шаги за спиной. Ну конечно они вооружены. Делаю шаг к плите, под испуганные взгляды настежь открываю все краны. Газ жутко шипит, и зашедший человек в ужасе смотрит на меня, сжимая в руках револьвер. Я улыбаюсь, и говорю что если он выстрелит, вся квартира взлетит на воздух, а потому ему лучше дать нам уйти. Кухонный нож поблескивает в моей руке, намекая что лучше подчинится. Он подчиняется, и мы уходим. Налетая прямо на спецназ, мелькнула холодная мысль. 
Мне надо было просто лежать. Ведь меня схватили, почти заломали руку. Лежать и не сопротивляться, ничего бы и не было. Не факт, не факт, возник очень яркий, шокирующий, льдом продирающий внутренности образ: Спецназовец сидит на мне прижимая к земле, и уткнув ствол автомата в шею. Он откидывает в сторону плащ чтобы видеть меня, и от увиденного он в шоке. Он жмет на спуск. Я резко проснулся чувствуя что не могу сделать и вдоха от чувства разорванного пулями горла, словно в глотку что-то забито. Я сел тяжело дыша и дрожа от окатившего меня страха. 
Было тихо и довольно темно. Я видел комнату больницы, но я знал что тут сейчас темно. Поняв что я дышу без помех я немного успокоился. Ноги отозвались тупой болью. У меня не было выбора кроме как оказать сопротивление. Они могли меня застрелить просто испугавшись моей внешности. Я все делал правильно. Входили двое, только двое успели меня обогнать когда меня прижали. Один сразу пошел на кухню, второй прикрыл его направив оружие в коридор. Потому и не успел отреагировать когда я в панике сбил его с ног. Я по сути смел его отправив к товарищу на кухню. И я очистил им дорогу, ели бы не мое паническое бегство через комнаты, то тот бандит подорвал бы их гранатой. Дерьмо, он ведь подорвал себя. Что может заставить человека поступить так? Или на их совести такие преступления что им однозначно вышка светит? 
Почему штурм? Почему не задержание? Зачем внедрение? Допустим, банда клофелинщиц, две женщины, два мужчины. Дамы находят клиента, заманивают и усыпляют его. Мужчины помогают обыскать, унести и сбыть украденное. И помогают в случае излишне буйных клиентов. Но… Проклятье, у полиции нет свидетелей которые могли бы опознать преступников, именно поэтому была разработана сорванная мной операция по ловле на живца. Неужели они просто убивают людей после ограбления? Тогда поступок самоубийц вполне логичен. Лучше так чем пожизненное. Неужели в водке был яд? Нет, бессмысленно. Я был нужен им живым. Слишком большой куш я обещал чтобы рисковать убить меня раньше чем стрясти как можно больше средств. У них ассортимент ядов? А может быть их яд не совсем яд? Снотворное, а добивают потом, ножом например. Или какой-нибудь психотропный препарат отшибающий память. Но как бы они тогда меня допрашивали? Может действует не сразу? Или сводит с ума?
Но метанол на меня не подействовал, может и их яд тоже оказался бы неопасен мне? И что бы я делал с потерявшим сознание Анатолием? Постепенно я вновь задремал. Вот я вижу как Анатолий говорит что ему спать охота. Я тоже зеваю, притворно зеваю. Кладу голову на стол, закрываю глаза, соплю. Слышу как позади заходят двое. Обходят меня, удивленно тыкают пальцами. Позволяют мне почувствовать где они. Я слышу как один растерянно спрашивает дам – что это? Второй свирепеет, бьет одну из женщин по щеке, и орет что она полная дура. Я слишком заметен, слишком необычен, слишком рискованно покушаться на меня. 
Я вскакиваю совершенно неожиданно для них. Стоявший рядом со мной отлетает от жестокой пощёчины, разорвавшей ему лицо в клочья. Он вопит ужасным, булькающим звуком, когда воздух вырывается через сквозные раны на щеке. Второй, с револьвером, оборачивается, но моя рука влетаем ему в горло словно гарпун. Распрямленные пальцы пробивают когтями шею насквозь, и он повисает на моей руке сломанной куклой. Дверь вылетает от удара, входит спецназ, и застает ужасающую картину кровавой бойни. Я резко разворачиваю почти мертвое, но еще хрипло дышащее тело, и пули рвут его, автоматные пули способные пробить человека насквозь. Бронежилета на мне нет. 
Я вновь проснулся. Опять страх сдавивший грудь. В ней даже что то болит, что то жжет. Словно попавшие пули. Нет, это спина, пуля попала мне в спину. Пробила Иру навылет, и попала в меня ослабленной. Не пробила кость лопатки. Не пробила кость… Шестой этаж, квартира два с половиной, с перекрытиями все три. Восемнадцать метров. Восемнадцать метров на асфальт, и ни одного перелома. Возможно болят мышцы, возможно растянуты сухожилия или ушиблены суставы. Но кости целы. Когти. Мои заточенные когти, держащие искуственную заточку. Но ведь у животных когти бы стали хрупкими от такой остроты, а я не раз вцеплялся ими в бетон, в кирпичную кладку. Мне вспомнился виденый мной фильм про человека с искусственным неуничтожимым скелетом. С втяжными когтями способными рубить сталь. Я посмотрел на свою руку. Но ведь мои когти разрушаемы, я обрабатываю их, периодически подтачиваю. И вместе с тем странная живучесть после по сути смертельного падения. А может…
Я стал осторожно снимать повязку с раненой ладони. Не знаю, может я ожидал увидеть что ссадины на ней уже исчезли, но они были. Подсохшие, но были. Ободрал гася удар об асфальт в том числе и руками. Как кошечка. Военные разработки, десантник который не испытывает проблем при приземлении. При прыжке с парашютом ноги ведь вполне легко можно травмировать, избыточная прочность тут очень к месту. Десант…








311

Почему они штурмовали только с входа? Ведь в новостях показывают что спецназ входит со всех направлений, в том числе и с окон. Или это неправда? Почему нет? Удар в спину помог бы им сработать гораздо более чисто. Как минимум они взяли бы Любу живой. Бинт ложился на руку как был. Что помешало вести штурм по всем правилам? Войти со всех направлений, кинуть светошумовые гранаты. Они не знали о том что преступники вооружены? Знали конечно, иначе зачем спецназ? Полиция и своими бы силами обошлась. По крайней мере подозревали. Два варианта, за нами следили или нас контролировали. Слежка была, профессиональная, со сменой наблюдателей. Потому я и заметил ее только случайно, подсознательно обратил внимание на подозрительно долго ехавшую за нами машину. Она передала нас другому наблюдателю, а его я уже не заметил. Я боюсь машин, много накручиваю на себя что покушение на меня могло быть именно с использованием автотранспорта. Потому и заметил. 
Они знали где квартира, или нет? Следили или только контролировали чтобы мы шли по адресу? Нет, не знали. Если бы знали то подготовили штурм более грамотно. Они пошли на риск, почему? Слишком долгий след? Или у них была информация что преступники вот-вот разбегутся? Мужчины как осведомители исключены, Люба тоже. Ира, она могла быть стукачом? Если да, то это хуже для меня. А может она жива? Ее ранили, но ранили навылет. Может выжила? И будет свидетельствовать что я брал ее в заложники. Но у меня выбора не было кроме как прикрыться ею. И следы когтей на ней. Плевать, скажу что она их получила после ранения, когда упала на меня. До этого я ее не трогал. Это на случай если она мертва. Прикрывался ей, блефовал, но вреда причинять не собирался. В конце концов меня спасло именно ее тело поймавшее пулю. А значит я все делал правильно. Что лучше, получить срок или пулю? Выбор очевиден. Проклятье, я не хочу в тюрьму из-за этих ублюдков. Отрицать мое там наличие невозможно, мое нарушение закона заключается в угрозе и захвате заложника. Дерьмо. Но у меня выбора не было. Сможет ли Альберт избавить меня от ответственности? Ведь я крови не проливал, всему виной топорная работа группы захвата. Спешили, не подготовились. 
А Дмитрий суетится. Он спланировал операцию? Нет, нет, нет, глупо. Командование не идет на передовую. Тогда что? Почему суетится? Потому что не выполнил задание, не смог избавиться от моего внимания к дамам. Более того, он наверняка принял решение продолжать операцию по плану не смотря на то, что внедрение сорвалось. А был ли у него выбор? Принять нас на утро тепленькими после отравления? Или они прослушивали нас, и он испугался что я действительно работаю в ФСБ и якобы представляю собой секретный эксперимент? Тьфу, да какая может быть секретность с такой внешностью? Они продвигают товар, и только. Испытывают, и пытаются пиарить тех на ком испытания прошли успешно. А может мы сорвали операцию тем что выходили? Оказались в дверях. Я и Ирина помешали штурмующим войти достаточно быстро. Бандит с револьвером увидел спецназ, выстрелил. Попал в Иру и его срезали очередью. Остальные бросились бежать. Люба в панике кинулась к окну, но прыгать не решалась, пока я не подтолкнул ее. Без этого моего кивка она скорее всего поддалась на уговоры и сдалась. А второй или взял в комнате спрятанную гранату, или она сразу была при нем. Нет глупо, он не стал бы угрожать мне гранатой когда я рядом с его подругой. Почему он подорвал себя? А если он рецидивист? Если он уже сидел в тюрьме, и понял что лучше смерть чем новый срок? А за рецидив он был бы долгим. 
Я не хочу в тюрьму, но полиции нужны козлы отпущения. Проклятье, я влез куда не следовало. Знал бы я сразу что настолько относительно легко перенесу падение, то выпрыгнул бы из окна вместо того чтобы нападать на Иру. Они загнали меня в угол. У меня не было выбора, я принял единственно верное в моем положении решение. Но в этой стране защищая себя можно легко самому стать преступником. Дерьмо, я же старался, я же пытался не причинять никому вреда. Я мог просто швырнуть Ирку на пули и порвать их всех нахрен. Но я не сделал этого, я пытался решить все мирно, договорится, просто уйти. И у меня все получилось. Да, был еще острый момент, момент освобождения заложника. Но и его я бы решил как-нибудь. Прицельно из револьвера попасть сложно, тем более так как я удираю. Довел бы заложника до укрытия, и отпустил бы спасаясь бегством. Это полиция во всем виновата, они виновны в этой резне, а не я. Сглупили, недоработали, не ожидали. Подставили меня. Могли бы хоть предупредить. 
Постепенно я вновь уснул. Мне снился момент с заложником. Вот я веду Иру, когти на ее животе, мягком, теплом животе. Всего лишь слой тоненьких мышц и жира. Так легко вспороть, как у собак. Я прохожу мимо вооруженного мужчины, улыбаюсь ему, и одним движением руки выпускаю женщине кишки. Она в шоке, пронзительно визжит, преступник благоразумно отошел, но откуда ему было знать что я так силен? Что я могу просто швырнуть на него оглушительно кричащую Ирину, и поймать ее телом пули? А затем я прыгаю на них, и бью наотмашь. Одной рукой, второй, окропляя стены целыми лентами кровавых брызг. Слепо, наудачу, компенсируя неточность ударов их количеством. А потом хватаю револьвер, накидываю на курок руку, и разряжаю все семь патронов словно ковбой, за пару секунд. С такой дистанции даже я бы не промазал. У второго не могло быть гранаты, он убежал за ней когда понял что попался. Иначе ему бы выгоднее было броситься прочь из квартиры чтобы забрать с собой побольше жизней. 
Новый сон. Теперь я взял дорогой нож. Кухонный нож который пыталась взять Люба. И швырнул его в человека с револьвером. Вот только, я не особо умею кидать ножи. Но тут близко, я силен. Нож. Нож который пыталась взять Люба…
Не Люба, Ира – шепнул ледяной голос. Ира не пыталась, она взяла нож, и я схватил ее защищаясь от ножа, как с тем мужчиной. А потом я не мог отпустить ее потому что был под прицелом. Нож там, лежит на столе. Я схватил ее за руку когда она брала его, отпечатки на нем должны быть. Они ведь готовили им еду. Я действовал в переделах самообороны, а потом просто блефовал спасая свою жизнь. Вот что мне нужно говорить. Но Анатолий, он ненужный свидетель. Он должен или поддержать меня, или молчать. И в конце концов, я ранен, я перенес ужасный стресс. Я могу быть неточен в показаниях, и отказаться от них если Альберт сочтет это за лучшее. Сны сменяли один другой, один кровавие другого. Я убивал их и так, и эдак. Ирину, Любовь, двух неизвестных. Револьвер, все упиралось в револьвер. Я должен был закрываться человеком чтобы спастись от пуль, выбора не было. Меня не волновало насколько это безнравственно, она отравительница, ведь любой психотропный препарат в сочетании с водкой становится смертельно опасным. Меня волновало только то, чем мне за это грозит по закону. Я спал беспокойно, и проснулся когда за окном уже было светло.











312

Ярчайшим признаком того что я проснулся сам и полностью, а не вновь вскочил от приснившегося страха смерти, стало то, что я хотел есть. Нет, не есть, я хотел жрать. Дико, необузданно набить живот любой едой, а желательно мясом. Хоть сырым, но мясом. Голод был столь нестерпим, что я просто ткнул на кнопку вызова медсестры, и стал нетерпеливо ждать, изо всех сил пытаясь удержать маску вежливости и доброжелательности. 
Через пару минут показавшихся часами, медсестра заглянула внутрь, а кроме нее я заметил незнакомого мне мужчину в форме. Похоже на ночь мне приставили охрану чтобы не сбежал. Интересно, куда я убегу с ободранными до крови ногами? Да и как я скроюсь? Как не крути, а преступника из меня не выйдет ну никак. Морда не та. Преступнику надо быть незаметным и неприметным. А меня не просто полуслепой узнает, увидевшие меня еще и ярко запомнят такое событие. Ну как полиция не поймет что я просто не могу совершать преступления? По крайней мере намеренные. Сестра спросила меня:
- Вы что то хотели?
Я выдавил из себя полуулыбку, видимо вполне удачную, и сказал:
- Да, я очень, очень хочу есть, скажите нельзя ли как-нибудь ускориться с завтраком? 
- Простите, пока еще рано…
- Я понимаю что не готово, но хоть чего-нибудь, я просто умираю с голода. Молока там хотя бы. Честно, мне бы хоть что-то в рот закинуть. 
- Ну я тогда молока принесу стаканчик, хорошо?
- Да, спасибо. А можно пакетик сразу? Я стаканчик и не замечу наверное. 
- Хорошо, вам погреть? 
- Нет, прям так давайте, только побыстрее ладно? 
- Одну минуту. 
Она скрылась из вида, захлопнув дверь перед носом дежурного, с любопытством меня разглядывавшего. Почти сразу из-за двери раздался шорох, едва слышимые телефонные гудки, и наконец голос полицейского:
- Алло? Да. Он проснулся. 
Голос затихал, и ответа я не разобрал. По всей видимости дежурный отдалился от двери сообразив что я могу подслушать. Меня жгло нетерпение. Желудок буквально скручивало, почти заставляя выть от голода. Странные чувства окатывали меня, во многом тупая боль. Я старался лежать неподвижно, чтобы случайно не сорвать провода на мне. Вот только порвал одеяло когтями когда со всей силы сжимал руки стараясь не зарычать. Наконец пытка кончилась, вошла медсестра с пакетом молока, стаканом и ножницами. Я сел, потянулся к ней, а она подошла к тумбочке и поставив на него стакан взяла пакет удобнее для вскрытия. Протянув руку я забрал его.
Чем хороши бумажно-фольгированные пакеты, так это тем что легко вскрываются одним лезвием. Взмахом когтистого пальца я буквально смел угол, и закинув его в рот, выхлебал литр практически залпом, вызвав заметное удивление присутствующих. Медсестра смотрела на меня открыв рот, полицейский сделал шаг назад округлив глаза. Видимо до него дошло что он охраняет вполне себе вооруженного человека. Я оторвался от опустошенного пакета, молоко прохладным комом наполнило желудок, заставив поежиться, но все таки оно залило голод.
- Спасибо, а можно еще?
Улыбнулся я медсестре. 
- Может все-таки погреть? Так ведь и настыть можно. 
- Да, если не сложно, теперь подождать будет проще. Знаете, вот так бывает, проснешься и такое чувство будто неделю не ел. У вас бывало подобное?
Спросил я медсестру, и не дожидаясь ответа обратился к полицейскому:
- А у вас? Вот, вот так что вроде вечером когда ложишся все нормально, а с утра прям хоть волком вой от голода?
Он пожал плечами, и вышел вместе с медсестрой унесшей пакет и ножницы. Я услышал их негромкие разговоры. Первой заговорил полицейский:
- У него что, когти на пальцах?
- Вы же видели, он пакет ими вскрыл. 
- Угу, думал показалось. Что это за тварь вообще?
- Ну мне сказали что это геномодифицированный человек. 
- Угу, человек. Скорее оборотень. Жуть берет. 
- Да ладно, молоко вон как хлещет, словно кошка. А что вас поставили то тут?
Ответ я уже не расслышал, они говорили на ходу, но судя по шагам полицейский вновь вернулся на пост. Интересно, он так вольно на нем стоит потому что боится стоять один у двери за которой находится малопонятная звероподобная тварь? Да еще и с остренькими коготками, способными срезать уголок пакета. Нервничает наверное. Тем временем вернулась медсестра с молоком. На этот раз оно было погрето, и в желудок легло гораздо легче. Когда голод был утолен, вернулись иные проблемы моего тела. Прежде всего боль. Тупая боль в ступнях, и вяло плывущая в ногах. Ну и руки немного тянуло. Так же меня беспокоила и малая нужда, пока еще не сильно. А еще повязки. Их было полно, за исключением лица. Морду мне обклеили лейкопластырем, видимо не сообразив как бы так половчее обмотать чтобы не мешать есть. 
Я ждал. Что мне еще оставалось? Вопрос в том, кто первым. Адвокат или полиция. Первым как ни странно пришла медсестра, принесла завтрак состоявший из омлета и салата, и сняла с меня эти провода. Я поел с аппетитом, а затем сел свесив ноги, и спросил:
- Спасибо, а где здесь туалет?
- Туалет? Вы лежите, вам нельзя ходить, доктор запретил, я сейчас судно принесу. 
Она ушла оглянувшись на меня. Ну вот, я привязан к кровати. Видимо ноги я ободрал и правда сильно. Ну конечно, упал с такой высоты, а потом еще и бежал почти не чувствуя боли. Хотя когда реальна угроза получить пулю в спину, боль это не то на что стоит отвлекаться. А они могли выстрелить, просто со страха перед тем с чем столкнулись. Я правильно сделал что убежал, у меня выбора не было. Конечно люди туда идут хладнокровные, и их отбирают по умению держать себя в руках, но хрен его знает что могли подумать увидев меня. Людей с оружием в руках лучше лишний раз не нервировать. Хотя на самом деле я просто запаниковал когда мне ткнули стволом в шею. Только в полной панике я мог выброситься из окна. И тут встает важный вопрос, понимал ли я на инстинктивном уровне что переживу это падение, или паника толкнула меня по сути на суицидное действие? Если подумать, то второе. Достаточно вспомнить как я перебежал дорогу напуганный пистолетом. 
Да, в опасной для жизни ситуации я склонен откровенно паниковать и спасаться бегством. Правда бегство получается неплохим, ничего не скажешь. Попробуй догони. Вернулась медсестра, принесла утку. Я попросил ее оставить меня наедине с сосудом, и она вышла. Проблема обнаружилась сразу. Из-за особенности строения пениса я не мог мочиться в утку лежа, мне пришлось сесть и слегка обнажиться, прежде чем я уверился в том что не пролью куда не надо. Дальше уже все пошло нормально, и закрыв горловину сосуда крышкой, я поставил его рядом с кроватью и вновь лег под одеяло. Из одежды на мне были только трусы и бинты. Семейники с дыркой под хвост. Минут через пять заглянула сестра, забрала утку. Затем пришла вновь с креслом-каталкой, и сказала:
- Пересаживайтесь, и пойдемте на перевязку.
- Хорошо.
Вздохнул я, в надежде что бинты не успели присохнуть. На кресло я пересел вполне уверенно, хоть и поморщился от боли когда пришлось опереться на ободранные ладони. Странно, но только сейчас я заметил что у меня не возникало желания стонать. При острой боли я шипел, а тупая делала меня немым. Медсестра вывезла меня из палаты, и полицейский сказал:
- Я должен сопровождать его.
- Да пожалуйста. 
Ответила медсестра, а я добавил:
- Что значит сопровождать? Могли бы и повезти, а то женщину напрягаете. Хоть толк бы был от вашего дежурства. 
- У меня приказ.










313

- Ну вот куда я денусь? У меня ободраны ноги, меня узнает даже ребенок, а вы тут разводите дежурства, прямо как дети, а? И вообще, что за день такой? Сидел в баре, никого не трогал, познакомился с девушками, а там пальба, взрывы, из автоматов стреляли. Прямо зона военных действий. Вы там в вашей полиции совсем с ума посходили? Устроили штурм Норд-Оста блин, только что газ по вентиляции не пустили. И против кого? Против обычных клофелинщиц. Я между прочим уже тихо, мирно уходил как вы там бойню устроили, хорошо еще сбежать успел до того как ваши головорезы и меня за компанию подстрелили. 
Едва полицейский взялся за ручки кресла, как я замолчал, и продолжил насуплено молчать под удивленными от этого зрелища взглядами пациентов. Перевязочная оказалась в конце коридора, и меня завезли в остро пахнущую медикаментами комнату. Полицейского оставили снаружи.
Внутри был фельдшер и еще одна медсестра. Сопровождавшая меня ушла, а фельдшер сказал разглядывая бумаги:
- Так, интересно, и на что жалуемся, больной. 
- Между прочим раненый. Все как обычно, ободранные руки, ноги, пара дырок в шкурке. Типичный день можно сказать.
Он посмотрел на меня заинтересованным взглядом из-под очков.
- Ну дырка у вас одна. А вот ободранные, это да. Так вы и правда с шестого этажа упали? 
- Если быть точнее, спрыгнул. Причем в одних носках. Был бы в обуви так вообще бы уже дома наверное был бы.
- Любопытные нынче вещи творятся, так давайте со спины начнем.
Подойдя ко мне он помог пересесть на кушетку, и стал разбинтовывать мою спину, продолжая комментировать:
- Ух ты, шерсти то сколько, и давно это у вас?
- Да как линкантропию подцепил, так сразу после первого полнолуния. 
- Нет, мне просто интересно как давно эта ваша генетическая модификация, как это сказать, установлена? Поставлена? Имплантирована? 
- Около года с учетом времени от начала. 
- А скелет хирургически меняли?
- Нет, все по сути в несколько уколов было сделано, только зубы пришлось скобами корректировать. 
- Любопытно, это да, любопытно. Ух ты, это что же…
Я поморщился когда со спины что-то содрали.
- А что сразу-то не ушили?
- Там вопрос с препаратами был.
Вмешалась медсестра протягивая бумаги.
- Не было уверенности в том что применять.
- Угу, хм. Это да. Угу. Ну в принципе обкалывайте и можно приступать. 
- Да, сейчас. Вы ведь не боитесь пары уколов?
Я философски пожал плечами и ответил медсестре:
- У иглы же калибр меньше чем у пули.
Она набрала лекарства, стала в буквальном смысле обкалывать мне спину. Довольно быстро она занемела в том месте где была рана. Пока я ждал этого, фельдшер продолжал изучать бумаги. Через несколько минут он спросил:
- Ну как у вас спина?
- Онемела.
- Ну с, тогда приступим.
Зайдя со спины он начал работу. Я не был уверен в том что именно он делает, что то дергал там, трогал. Присвистнул:
- Ого, до самой кости. А кость то цела, цела. Хотя вот, вроде след небольшой. Ну это заживет. Хм, странно. А что не пробила то?
- Если мне не изменяет память, то она пробила кого-то до меня. 
- Повезло значит. Да, а могла и легкое зацепить. 
- Не надо мне было бронежилет дома оставлять.
- И часто носите?
- Всегда почти.
Ответил я.
- Теперь наверное вообще из него не вылезу. 
- Не утомляет? Сестра, подержите тут. 
Она подошла, тоже подключилась к работе.
- Так, ну ка вперед наклонитесь немного.
Я подчинился, сестра сказала:
- Доктор, мне кажется или кость отливает каким-то оттенком странным?
- Милочка, у нас в качестве пациента человек с измененным геномом, и обликом какого-то мифического зверя, вы уж извините, а вы мне про отлив кости. 
- Да ничего.
Сказал я.
- А что за оттенок?
- Сложно сказать, довольно темный цвет на мой взгляд, может даже до черноты. Под кровью не разглядеть. А что, вам интересно?
- А вы часто видели свои кости?
- Последний раз четыре года назад когда на мотоцикле в аварию попал и открытый перелом ноги заработал. Сестра, подержите.
На это мне было ответить нечего, так что я просто ждал пока мне ушьют спину, обработают ее какими-то препаратами, и вновь наложат повязку. Морда особого интереса не вызвала, хотя пару швов на лицо я получил. В остальном просто лейкопластырь. А вот ноги… Когда врач снял бинты, то вновь присвистнул:
- Ого. Впечатляет.
- Доктор, скажите честно, я буду жить?
- От этого не умирают, но впечатляет. Это вы так на что приземлились?
- На асфальт, я потом еще и убегал. Долго так убегал, и быстро.
- Да, впечатляет. Ну ничего, заживет все наверное.
- Наверное?
Врач пожал плечами:
- Ну кто вас знает как быстро вы восстанавливаетесь. Хм. Так, сестра ну ка дайте мне лейкопластырь, и обмотаем-ка эти когти, ибо ну его нафиг. 
- Обколите хоть сперва, живодеры. 
Жалобным голосом сказал я.
- А, это да, это конечно. Сестра, займитесь.
Ногами они занимались весьма долго. Пока обкололи, пока промывали и чем-то протирали, пока накладывали новую повязку. Полицейский заглянул внутрь, за что был немедленно наказан окриком с требованием не мешать. Затем приступил черед рук. Внимание фельдшера больше привлекли когти чем ссадины.
- Это что, заточка?
- А почему нет? 
- Об бревно точите?
- Как кошечка. Кстати, когти самым натуральным образом зудят если их не точить. Возникает острое желание подрать ими что-нибудь. У вас кошка есть?
- Есть, молоденькая.
- Мебель драть будет, не ругайте. Зудит и впрямь сильно. Как вот например если голову долго не мыть, так что возникает желание драть и драть, так и тут только когти. 
- И часто их пилочкой подправляете? 
- Да так, раз в день два, успокаивает. 
- Да, вижу как успокаивает. Вы голубчик где их так подтачивать научились?
- Инстинктивно.
- Хорошие у вас инстинкты.
Вздохнул врач, медсестра тоже с любопытством посмотрела и спросила:
- А что там?
- Какие есть.
Ответил я, а фельдшер сказал:
- А вы сами посмотрите. Вот от кончика до первой трети видите как грань идет? А потом резко направление заточки меняет, как пила. И последняя треть опять как первая. Хорошенькие такие ранки оставить может, аж залюбуешься. 
- Да, в этом плане живопись знатная получается. 
Заметил я.
- Это потому у вас такой любопытный сопровождающий? Как вам их только не сточат.
- Вы что! Это же жестокое обращение с животными, и вообще у меня справка есть что когти не являются холодным оружием, и как хочу так и точу. 
- А что ж у вас-то компания такая?
- Пошел я значит по клубам с дамами знакомиться, познакомился, приехали к ним на квартиру, и оказалось что они мне в водку дряни какой-то подсыпали, я унюхал. А потом не пойми что началось, полиция, спецназ, пальба, крики. Ну я думаю, нафиг мне такую кутерьму, и с перепуга в окошко и сиганул. В общем сам не понимаю что там за битва титанов вышла, надеюсь, объяснят сегодня. 
- А коготки то говорите уже применяли на ком-то?
Спросил врач занимаясь обработкой моих ладоней.
- Все в пределах допустимой самообороны.
Ответил я.
- Защищался от вооруженного нападения.
- И как защитились? Удачно?
- Как на дипломе. Не долетел нож до живота моего. Шрамы правда на руке вышли впечатляющие, целые реки. Ну а что поделать если человек за нож хватается чуть что? 
- Насчет рек не удивлен, это да. Я бы с вами за руку здороваться не рискнул если честно, вы уж извините.
- Ну что вы доктор, лапки у меня нежные и аккуратные, я даже почти не царапаюсь пока есть возможность удрать.










314

- А удираете вы я посмотрю неплохо, так сказать до истирания ног.
- Экзамены, стресс. Из автомата опять же палили.
- Прямо боевик какой-то.
- Сам в шоке, причем в полном. 
Наконец мои раны были обработаны полностью, и надо признать что забинтован я стал весьма и весьма сильно. На ногах забинтовали не только ступни, почти все ноги покрылись давящими повязками, по подозрению в растяжении. Я вновь уселся в коляску при помощи фельдшера, и меня покатили обратно в палату. То что там меня уже ожидал гость, настроение мне не приподняло. Интересно, его и правда зовут Михаил? Он смерил меня многообещающим взглядом, я ответил легкой улыбкой. Ну что ж, по крайней мере я ничего ему не повредил. 
Я вновь пересел на кровать, и стал наблюдать за вошедшим полицейским. Тот сказал:
- Ну и что это за цирк?
- Понятия не имею, думал вы расскажете. 
- Только не притворяйся что у тебя ноги сломаны. 
- Кости целы, а вот ступни ободраны очень сильно.
Вмешалась медсестра. Полицейский посмотрел на нее, и сказал:
- Будьте любезны, оставьте нас.
Она вышла. Полицейский повернулся ко мне, взял стул, уселся на него и стал смотреть на меня. Я повернулся на бок, накрыл хвостом нос, и сделал вид что сплю. Молчание длилось минут пять, и наконец полицейский сказал:
- Лейтенант Михаил Валов. Ну и что скажешь по поводу вчерашнего? 
- Без адвоката, ничего.
- Вот значит как? Ты вообще понимаешь что все нам сорвал? Все черт возьми коту под хвост.
На этой фразе я оторвал хвост от носа, приподнял и демонстративно скользнул взглядом от его кончика до одеяла. 
- Четыре трупа, проклятье, четыре трупа по твоей вине.
- А может по вине того кто начал махать кулаками вместо того чтобы тихо все объяснить? 
- Хватит. Все и так было на грани срыва. Б…ядь, да все и сорвалось. Что за дерьмо ты там устроил, а?
- Спасал свою жизнь, злонамеренно отданную в руки опасных рецидивистов следившей за ними полицией. 
- Хорошо спас, просто охрененно. Откуда взялась граната?
Интересно, а про то что они рецидивисты он не отрицает. Я сел на кровати, и сказал:
- А вот это вам выяснять у них надо было. Может вы еще скажете что я и револьвер им принес? 
- Какого черта ты оказал сопротивление задержанию?
- А ты мне можешь гарантировать что твои ребята не пристрелили бы меня со страха когда разглядели бы кого взяли? 
- Они профессионалы.
- Что ж так грязно сработали то, а?
- Потому что ты, да-да, именно ты помешал. Ты думаешь мы про тебя ничего не знаем? Ничего, все узнаем. 
- Да узнавайте что хотите, факт в том что моей вины в случившемся нет. 
Полицейский глубоко вздохнул беря себя в руки, и сказал:
- Так. Ладно. Гражданин Соломин, я должен вас допросить в связи с событиями ночи с двадцать восьмого на двадцать девятое октября. 
- Я отказываюсь говорить без консультации с моим адвокатом.
- Это неуместно, вы будете допрошены в качестве свидетеля. 
- Без моего адвоката я говорить не буду. 
- Объясняю еще раз, вы пока не арестованы, и даже не задержаны. Вы просто свидетель, и я должен допросить вас.
- Пока? В связи с неоднозначностью событий я отказываюсь говорить что бы то ни было без консультации с моим адвокатом. 
- Согласно статье пятьдесят шесть УПК РФ вы не имеете права отказываться от дачи показаний в качестве свидетеля. 
- Мне не предъявлена повестка подтверждающая мой статус как свидетеля.
- Хорошо, ознакомьтесь. 
Полицейский достал из папки которую держал в руках бумагу, и протянул мне. Я бегло пробежал по ней взглядом. Оперативно работают когда жопы горят. Ознакомившись, я сказал:
- Тем не менее я имею право на адвоката в том числе и в качестве свидетеля, я настаиваю на его присутствии. 
- Это не обязательно, а временные проволочки могут содействовать скрытию возможных сообщников. Вы знаете что за отказ от дачи показаний вы можете быть привлечены к уголовной ответственности?
- Я пережил психотравмирующее событие, был ранен. Я не уверен в своем адекватном восприятии действительности. Я не буду ничего говорить без моего адвоката.
- В таком случае на вас будет возбужденно уголовное дело по статье триста восемь УК РФ. 
- Это только еще более вынуждает меня требовать реализации моих прав на юридическую защиту.
- Они так и так будут реализованы, но отказ от сотрудничества со следствием будет отягчающим обстоятельством.
- Я не отказываюсь сотрудничать, я отказываюсь давать показания без консультации с моим адвокатом. 
- Это каким либо образом должно повлиять на их правдивость?
- Нет, на мою способность адекватно воспринимать ситуацию. Я не уверен в своей адекватности в связи с тем что нахожусь в состоянии психоэмоционального шока после травмирующей ситуации. 
- Значит вы отказываетесь давать показания? 
- Я готов давать показания при условии присутствия моего адвоката. 
- Это временная проволочка которая может дать время возможным сообщникам преступников. Я настаиваю чтобы вы исполнили свой гражданский долг и отвечали на вопросы. 
- Мое субъективное восприятие реальности говорит мне о том, что вероятна попытка привлечь меня как соучастника, вывод о чем я сделал из ваших предположений что мне должно быть известно откуда взялась граната у этого гомо-камикадзе. 
Я специально сделал эту оговорку, намереваясь сказать что имел в виду горе-камикадзе, если реакция полицейского меня не устроит. Пусть рецидивист, пусть рискует вновь попасть в тюрьму, но почему он убил себя? Ведь люди бывало и по нескольку раз сидели в тюрьме, и ничего. Вот только, что если он был там в самом низу тюремной иерархии? Тогда мотивы суицида более понятны. Полицейский встрепенулся услышав оговорку:
- Вы знали Николая Сухих? 
- Мне незнаком человек с такими именем и фамилией. 
- Это он подорвал себя, вы знали его?
- Нет. 
- Откуда вам известно о его сексуальных наклонностях? 
- О том что он петух? Вы довольно громко подумали об этом.
- Что?! 
- Что?
Я изобразил искреннее удивление в этой фразе, лихорадочно думая. Он ее ценил, он переживал за нее. Любовница или родственница? Он гетеросексуален, иначе бы для него перспектива вновь попасть в тюрьму была бы не столь ужасной чтобы лишить себя жизни, хотя как знать. Сестра? Вроде, не слишком похожи, но у них может быть разница в возрасте. Любовница? Жена? Полицейский сказал:
- Что значит громко подумали? 
- Пфф, не придавайте значение тому что я говорю. 
Я рассмеялся:
- Я же все еще в шоке. А вы наверное подумали что я медиум? Ну модификация была направленна не совсем на это. Вот например, я же не могу прочитать в вашей памяти что Ирина сестра этого камикадзе?
- Нет не можете. 
- Конечно, ведь они любовники. 
Я резко погрустнел, внимательно отслеживая реакцию человека. Он занервничал. Значит что-то по поводу их отношений у полиции было, и Михаил осведомлен. Я продолжал говорить печальным голосом, глядя вниз:
- Грустная история, да? За что думаете был первый срок? А, не важно. Да. Грустно. И значит его вот так вот за это? Печально. А второй? Ну, вон как… Эх, бывают же судьбы. Ладно, это все не важно, я этого не знаю.



315

Конечно он держал себя в руках, но побледневшее лицо не скрыть. Чтобы изображать из себя провидца достаточно пару раз сказать что-то похожее на правду, а затем максимально пускать тумана. В остальном сознание человека домыслит само. Я чувствовал как Михаил лихорадочно думает. С одной стороны он не мог не понимать что я просто дурю ему голову чтобы протянуть время, с другой, на нервы ему все равно действовало. И не так-то сложно понять логику того, о чем он сейчас думает пытаясь найти себе аргументы чтобы не поверить. Я посмотрел на него, улыбнулся и сказал:
- Просто вчера я алкогольного коктейля выпил, а алкоголь меня глушить даже в малых дозах.
- Причем тут это вообще? 
- Я просто рассказываю причины, по которым не понял сразу что они отравительницы. 
- Значит вы не сразу поняли?
- Да, я уже был внутри, и все такое. Ну вы и сами знаете что меня встретили когда я уже уходил.
- Прикрываясь девушкой? 
- Я не помню, говорю же, события этой ночи у меня расплываются. Взрывы, пальба. Я и так много сказал. Я буду говорить только в присутствии моего адвоката. 
Мой голос грустнел, становился задумчивым:
- Только знаете что? 
- Что?
- Не надо. Нет, не надо. Я не про это, я про то. Ну которое вы давно. Не надо. Просто позвоните моему адвокату, скажите что я настаиваю чтобы он был на допросе, ладно? 
- Это может дать время сообщникам скрыться. 
- Тут лимитирующий фактор будет в информационной эмиссии события. Да. А вот на счет того, действительно, не надо. Я ничего больше не скажу без адвоката. Я не уверен в своей адекватности сейчас.
Я вновь уставился в одеяло, над загадочной фразой пусть думает сам, домыслит себе что-нибудь. Продолжая нагнетать мистики я сидел, тихо, но так чтобы было слышно, бормоча себе под нос:
- Вот ведь как у них все было. Да, нелегко пришлось. Не удивительно. Бедняги. Может так и лучше. Или нет? Хотя вернуться туда? Нет, он бы ни за что…
Полицейский встал со стула, собрался что-то сказать, но промолчал. Наконец вышел. Интересно, он в следующий раз оденет шапочку из фольги? Люди часто суеверны, а моя внешность в сочетании с шаблонами фильмов ужасов способствует излишней игре фантазии. В любом случае мне нужно дождаться адвоката, и проконсультироваться по поводу того, что мне говорить а что нет. Этот человек был менее аккуратным, я хорошо услышал как он говорил по телефону за дверью:
- Алло, Геннадий Николаевич?
- Да, как там с этим мутантом, или как его?
- Молчит зараза. Без адвоката ничего не скажу и все такое. 
- Понятно, ну жди его адвоката, недавно уехал. 
- Хорошо. 
- И добейся от него хоть чего-нибудь сегодня.
- Сегодня?
- Да, потому что завтра он уже может свалить за границу. 
- В смысле?
- В прямом. 
- Погодите, но как? 
- На лечение черт возьми. Наши врачи видите ли некомпетентны чтобы лечить человека с измененным геномом. 
- И что? Мы его просто так отпустим?
- А что мы ему можем предъявить черт возьми? Требуется лечение и все тут. 
- Двести шестая? 
Спросил Михаил.
- Послушай, этот вопрос по сути решен. Просто узнай у него что там было, потому что никаких других свидетелей там нет. Черт возьми, не вздумай самодеятельность проявлять, нам только внимания прессы не хватало. 
- Сам подумай, не маленький. Все. У меня работа.
- Хорошо, я все сделаю, только…
- Что?
- Геннадий Николаевич, это конечно странный вопрос, но этот мутант не может быть телепатом?
- Что? Ты серьезно? Телевизор поменьше смотри. 
- Да, конечно. Виноват.
- Послушай, этот модификат, или как его правильно называть, очень умен, опасен и хладнокровен. Настоящий психопат. Если он тебе что-то там такого наговорил, дели все на два. Ты же профессионал. 
- Я понимаю, просто он откуда-то узнал что Сухих отбывал наказание, и в заключении стал пассивным гомосексуалистом. Откуда? 
- Скорее всего просто татуировку увидел.
- И опознал?
- Черт возьми, будто это секретная информация которой нет тоннами в интернете. 
- Да, извините, вы правы. Просто меня несколько ошеломило это.
- Учти, он хорошо умеет втираться в доверие. Возможно обладает неким звериным чутьем на настроение человека. 
- Учту. 
Он положил трубку, и воцарилась тишина. Вот как, значит Альберт нашел какие-то аргументы в пользу того что мне срочно необходимо отправляться в специализированную лечебницу. Но, зачем? Опережает время? Ведь я не хочу оказаться в розыске. Хотя наверное есть какие-нибудь законы позволяющие мне получить медицинскую помощь преимущественно перед необходимостью никуда не уезжать. Да и в конце концов, я же у них просто свидетель. Вот только с чего они меня психопатом считают? Я совершенно нормален психически. Или это они из-за того эпизода с собаками? Проклятье, но ведь официально я просто защищался, мне не выдвигали никаких обвинений. 
Или они следят за мной? Но почему? Что я такого сделал? Или подлог вскрылся? Что если открылся тот факт что новость о задержании преступников с моим участием мягко говоря искажена? Проклятье. Что они до меня докопались? И главное, что нарыли? И что мне тогда делать? Но ведь я взятки не давал, все шло помимо моей воли. Гадство. Хорошо, нужно просто ждать и поговорить с Альбертом. Они что, составляли мой психологический портрет? И что составили? Главное что у Альберта нашлась возможность вытащить меня отсюда пока все не успокоится. И ноги болят. Хотя чему тут удивляться, удивительно что я их не сломал. Процесс трансформации занял полгода. С настолько глубоким изменением скелета. Полгода. Некоторые переломы срастаются дольше. У меня все больше вопросов. Да, упиваясь новым крепким и здоровым телом я о многом не задумывался. 
Им пришлось многое преодолеть чтобы добиться такого результата. Очень многое. И наверняка много добровольцев оказались менее удачливыми чем я. Их просто выкинули на свалку? А что, документы оформлены, претензий никаких. Нужно быть осторожнее с вопросами.



316

И все-таки, почему они сочли меня психопатом? Я вполне социален, безопасен, невинен. Я никому не причинял вреда. Вот только ко мне теперь могут относиться предвзято. Или они считают меня ненормальным только потому что я отважился на подобную модификацию? Конечно, нормальный человек должен тихо сидеть дома, ходить на работу, голосовать за кого надо и по вечерам смотреть телевизор. Максимум с друзьями попить пиво. Вот это норма, а все остальное уже в той или иной мере отклонение. Хороша логика. 
И так, что мне остается делать? По сути только ждать. Ждать, и еще раз подумать что говорить. Во-первых, мотив взятия заложника. Я понял что сейчас войдет вооруженный человек, и схватил ее чтобы прикрыться. Но эта правда мне не выгодна. Моя агрессия к ней должна быть оправдана ее поведением. Допустим, она попыталась схватить нож. Протянула руку к коробке с ними которые были рядом на кухонном столе. Анатолий мог этого и не видеть, так как сидел за обеденным столом в углу, а она стояла около стола кухонной стенки. Я увидел ее попытку протянуть руку к ножу, и кинулся к ней чтобы пресечь. Схватил ее за руку, развернул, и увидел что в меня целятся из пистолета. Испугался и спрятался за ней. Низко? Ну и что, мне нужна только видимость законности. Я был испуган, у меня не было выбора. Состояние крайней необходимости. 
Я причинил ей раны. Легкая царапина на шее, проколы на животе. Пускал кровь. Но, это все не должно быть намеренным. Анатолий не видел этого, мы были спиной к нему. Я должен говорить что раны вышли при стрельбе. Ее убили, она упала на меня и тело поцарапалось о когти. До того вреда ей я не причинял. Что еще? Оказание сопротивления? Я не оказывал, испугался стрельбы и бросился бежать. И не припомню чтобы они кричали что из полиции. Или не расслышал от стресса? Не важно, я просто спасался бегством от экстремальной ситуации. Ни на кого не нападал, и точка. В конце концов, имею же я право убегать? Тем более то что я был в состоянии аффекта совершенно очевидно. Выпрыгнул из окна блин. Вновь вспомнилось жуткое чувство будто кости в ногах изогнулись. Ну и иллюзия. Как то нет желания еще раз такое переживать. А с какой высоты я могу спрыгивать комфортно? Ну с гаража точно, это где-то два с половиной метра. Интересно, что с моими костями? Это сделано намеренно, или это для того чтобы весь процесс изменения прошел всего за полгода? Скорее и то и то. Но, такого не может быть ни у одного животного. Кости, когти. Зубы? Не чищу, никакого кариеса. Как мне говорили, из-за состава слюны которая не дает развиваться бактериям, и ослабляет образование запаха. Или моя привычка елозить по зубам языком после еды? Пока самой странной оказалась прочность костей. 
Вот на этом и заострю внимание. У меня есть адекватная причина расспросить подробнее о том, что же со мной сделали на самом деле. Я столкнулся с фактом который сильно меня удивил, и хочу об этом разузнать. Логичное желание? Вполне. Рано или поздно подобное любопытство должно было появиться. Как же ноги то ноют, особенно стопы. Да, хорошо видно я их ободрал. Может обезболивающего попросить? Или обойдусь? В принципе боль вроде терпима, надо только думать, отвлекаться. Хорошо, я просто жертва обстоятельств. Самый острый момент в том что я брал заложника. Но ведь я не объявлял этого? Нужно всячески уклоняться от применения термина «заложник». Закрывался ей, ну и что? Она выключила музыку, и подала сигнал преступникам. Потом потянулась к ножам, я испугался и кинулся на нее. А когда схватил и оглянулся, то увидел дуло револьвера. Все, дальше состояние аффекта. Я спрятался за ней и начал блефовать так как только мог. У меня не было никаких намерений причинять вред, я только блефовал спасая свою жизнь. И главное все складывалось удачно, если бы не это вмешательство, то я бы спокойно ушел и никто не пострадал. 
Я был в состоянии аффекта, сильно напуган и не отдавал отчет в своих действиях. Вот эта версия лучше всего. И вообще, любой бы на моем месте оказался в шоке. Познакомился с девушками блин. Может и правда лучше просто проститутку снять? А цену не задерет? Да и где искать надежную. Болезней подцепить тоже не хотелось бы. Презерватив конечно презервативом, но мало ли? Ведь мне нужен не минет, рукой я себя и лучше удовлетворю, мне охота испробовать полноценный секс. Контакт двух тел, а не только половых органов. Да и, запах. Вряд ли мне доставит удовольствие секс с проституткой от которой мягко говоря воняет больным и неухоженным телом. Хм, блин. А ведь запах падали мне нравится. Ну я же не некрофил в конце концов. 
В этом тоже есть довольно важный момент. Импринтинг. Первый секс важен в плане того, что он первый. Это должно быть острое, яркое, незабываемое впечатление. Если бы я тогда занялся сексом с тем парнем, то возможно гомосексуальный акт стал бы для меня предпочтительным, а я не хочу этого. Не стоит недооценивать значение первого полового контакта. Он может оказать важное влияние на мою психику, наградить нежелательными девиациями или комплексами если относится слишком беспечно. Наверное поэтому я и искал более менее добровольной любви. Нашел на свою голову. Неужели на меня обращают внимание в первую очередь именно преступные элементы? Может подсознательно они не считают меня человеком, и это создают у них иллюзию моей социальной незащищенности? Что меня можно ограбить и остаться ненаказанным? Лучше бы у них создавалась иллюзия что я могу ими закусить и остаться безнаказанным. 
Эх, попалась бы мне эта Ира где-нибудь в тихом месте где не будет никаких свидетелей. Трахнул бы ее, и перекусил бы глотку. Или наоборот. Или дать полежать недельку, чтобы появился этот аппетитный запах… Нет, это меня уже заносит. Если в моей психике и появятся отклонения, то я хотя бы должен их контролировать. Вернее они уже появляются, то что запахи падали и сырого мяса кажутся мне аппетитными уже может быть сочтено за серьезную девиацию. Но ведь я можно сказать хищник, вернее всеядный. Всеядный как человек. Между прочим люди вполне способны и весьма своеобразными продуктами питаться. Возможно во мне более развита эта всеядность, смещена в сторону употребления плоти. Или всеядность свойственная собаке. Или свинье. 
А еще восприятие запахов свежего мяса и крови как вкусных, сделало меня весьма небрезгливым. Я голыми руками потрошил собаку. И эта работа даже доставляла мне удовольствие. Эх, я хочу поохотиться. Поохотиться полагаясь на свои когти. Я быстр, ловок, силен. Наверняка не уступаю силой зверю. Хотя смотря какому. Интересно, а с медведем потягаюсь? С другой стороны я все-таки не настолько массивен, да и штангу в сто тридцать килограмм поднять у меня так и не получилось. Нужно быть просто поосторожнее. Пробовать силы на некрупных зверях. Ведь хищники охотятся как то, значит и я смогу. Нужно просто не спешить. С городскими собаками справляюсь вполне уверенно. 
Главное что Альберт сумеет вытащить меня на время лечения. Хорошая уловка, мне нужна узкоспециализированная медпомощь. Меня вывезут за границу на обследование и лечение, а вот потом уже могут быть проблемы. Вряд ли я смогу так легко отправиться в деревню как хотел. Но этого времени еще дождаться надо. Значит завтра, если так оно и есть, то сегодня мой последний день в городе. Завтра вечером я буду уже на месте или в дороге.



317

А сколько времени займет лечение? Тоже интересный вопрос. Не хотелось бы пролежать на кровати несколько месяцев. Хотя это всего лишь содранная кожа, пусть и довольно сильно. Но если подумать над тем как быстро я изменился. Ведь полгода. Полгода на полную, глубокую перестройку организма. А мозг? Как был затронут мозг? Ведь нервная система это вещь в себе. Головной мозг отделен от остального организма гемо-энцифалическим барьером. Откуда у меня приобретенные рефлекторные связи делающие аромат крови и падали аппетитными? Сложно сказать. Было ли это изменение причинено в то время пока я был в полубессознательном состоянии от боли в изменяющихся костях? Или мой мозг плавно приучался к новым потокам информации от органов чувств. Где лежит грань восприятия приятного, в мозге или в органе чувства? Нос ли говорит мозгу о том что тухлое мясо съедобно, или мозг восприняв нервные сигналы от носа распознает их как признак аппетитного? 
Сложно сказать. От размышлений меня отвлек новый звук, шаги. По их характеру я был уверен что это Альберт. За дверью раздались голоса:
- Здравствуйте, вы по какому поводу тут?
- Лейтенант Михаил Валов, я правильно понимаю что вы и есть адвокат этого… гражданина?
- Матвея?
- Да.
- Совершенно верно, Альберт Матусевич. Вот удостоверение.
- Да, конечно. Видите ли, мне необходимо задать ряд вопросов вашему клиенту в порядке взятия свидетельских показаний по поводу событий ночи с двадцать восьмого на двадцать девятое число этого месяца. 
- Конечно, есть какие-то преграды?
- Он напрочь отказывается говорить чтобы то ни было без вашего присутствия.
- Что ж, он в своем праве. Вы позволите мне с ним поговорить?
- Конечно, но я прошу понять и меня. Дело требует как можно более быстрой работы, и проволочки недопустимы.
- Ну что вы, никаких проволочек сверх необходимого. 
Альберт открыл дверь, зашел внутрь и закрыл его. Я поморщился садясь.
- Лежите, лежите.
- Ничего, мне будет удобнее говорить сидя. 
Ответил я. То что я слышал разговор полицейского по телефону, означает что и он может слышать меня. Даже если его слух менее остер, он имеет возможность прислонится к стене или двери, а то и использовать звукозаписывающую аппаратуру. Поэтому стоит немного играть на публику:
- Какие новости? Анатолий, парень с которым я попал в этот переплет, он как?
- Он уже дома, его допросили и отпустили.
- Рад за него, он не был ранен? Я совершенно перепугался когда стрельба началась, и уже мало что соображал.
- Нет, ранеными оказались только вы молодой человек.
- Вот значит как. Значит Ирина тоже погибла?
- Да, пуля пробила грудь на вылет. Она ведь потом и в вас попала? 
- Да, в спину. Мне повезло что неглубоко вошла. 
Говоря это я поднял руку, и изобразил попытку писать что-то на столе. Альберт удивленно поднял бровь, затем достал блокнот и ручку и протянул мне. Я взял их, и стал писать: «когда мужчина с оружием шел по коридору на кухню, я стоял рядом с дверью у стены. По испугу Анатолия и тому что Ирина посмотрела на неизвестного, а потом на меня показывая ему что я могу на него неожиданно напасть, я понял что он вооружен, и бросился на Ирину прикрывшись ею. Я намерен утверждать что якобы видел как она потянулась к стоявшим рядом ножам, и бросился дабы пресечь эту попытку, а затем уже увидел оружие, и побоялся отпустить ее. Мне лучше говорить так, или сказать правду?» Протягивая блокнот Альберту, я со вздохом сказал:
- Да, повезло. Боюсь что я уже с трудом вспоминаю все произошедшее. Слишком все внезапно. Проклятье, называется познакомился с девушками. Мне определенно везет на знакомства.
- Ничего, в конце концов все более менее обошлось. Хм.
Альберт отвечал рассеянно, читая то что я написал, и лихорадочно думая. Я продолжал говорить заполняя паузу:
- Понимаете, я просто боюсь запутать следствие. Там все так неожиданно и внезапно вышло, что я даже с трудом понимаю что же на самом деле происходило. Выстрелы, непонятно откуда взявшиеся люди в масках, я ведь даже не понял тогда что это был спецназ, слишком все внезапно. У них ведь никто не пострадал?
- Серьезно нет. Пара ушибов да легкая контузия от взрыва. Повезло что он не успел войти в комнату, и ударная волна задела его в коридоре сильно ослабленная. 
- Я просто в ужасе был, я действительно не уверен в том что все правильно помню.
- Конечно, шок от всех этих событий силен. Вы не волнуйтесь так…
Альберт взял ручку и стал писать в блокноте.
- Ведь ваши показания вы сможете уточнить, дополнить или изменить если сможете вспомнить что то еще. Только если вы в чем то не слишком уверены, то отдельно укажите это.
Он показал мне блокнот. Строки с предложением говорить что Ирина тянулась к ножам были подчеркнуты, и под чертой две буквы: «Ок».
Я кивнул, Альберт убрал блокнот и я сказал:
- Хорошо, просто отдельно указывать те моменты которые я смутно помню. Спасибо. Думаю я теперь готов ответить на вопросы следствия. 
- Да. Конечно. Сейчас скажу ему.
Альберт подошел к двери, приоткрыл ее и позвал полицейского:
- Думаю мы все обсудили, и так вы приступите?
- Да.
Он вошел, посмотрел на меня, на Альберта. Прошел к кровати и сел рядом на стул, открывая свою папку.
- И так, Матвей Сергеевич, у меня к вам ряд вопросов по факту событий произошедших сегодня ночью. Вы готовы на них отвечать?
- Да. Но говорю сразу что ряд моментов я помню плохо и не уверен в них.
- Хорошо. Расскажете что помните.
Сказал он доставая лист бумаги, и проворно заполняя. Пару минут он писал, и наконец спросил:
- Итак, расскажите что помните начиная с момента знакомства в клубе.
- Я пришел туда вечером, точно до десяти вечера. Развлечься, отдохнуть и тому подобное. Знаете, никогда особо в клубах не бывал, так что некоторое время просто сидел отдыхая. Пил коктейли, наблюдал, привыкал. Как на мой нюх, так вентиляция в клубе так себе. Потом, ближе к полуночи, точно не скажу, в клуб зашел мой знакомый, Анатолий. Я познакомился с ним в спортивном комплексе который посещаю.
- Скажите, а вы с этим человеком были в конфликте?
- Это имеет отношение к делу?
Спросил Альберт на вопрос полицейского. Я улыбнулся:
- Может и нет, но небольшой конфликт был. Его девушка, я тогда не знал что она его девушка, заигрывала со мной. Естественно дело чуть было не дошло до драки, но я драк стараюсь избегать, боюсь причинить излишний вред поэтому всегда пытаюсь действовать только в рамках самообороны, и никогда не бить первым. 
На этой фразе полицейский сверкнул на меня недовольным взглядом, я продолжил, мило ему улыбаясь:
- Так что я просто ушел тогда от конфликта, а в клубе выдалась возможность прояснить отношения. Знаете, Анатолий тоже был недоволен когда понял что его девушка заигрывала со мной только чтобы позлить его, пользуясь тем что я не знал об их отношениях. Так что увидев его я просто предложил ему забыть прошлые обиды, и найти легкое знакомство на вечер. Мы обратили внимание на двух женщин сидевших вместе, Любовь и Ирину, подошли к ним, угостили напитками, завязали знакомство. Затем к нам подошли двое незнакомых мужчин, довольно грубо предложили проваливать. Естественно мы возмутились, они предложили выйти разобраться, я вышел. Один из них полез в драку. Я же говорю, драться не люблю, так что первый удар оставил без ответа, но он был слишком настойчив, а второй за чем-то полез за пазуху, так что пришлось немного применить силу. Кстати один из них был похож на вас, но я не уверен в том что это были именно вы. Во всяком случае они не представились.



318

- То есть драки вы избегали?
- Да. На видеозаписи камеры наблюдения у входа в клуб все довольно ясно видно. Но этот эпизод имеет отношение к делу?
Вновь вмешался Альберт. Полицейский недовольно посмотрел на него, и сказал:
- Возможно. Что было дальше?
- Ну естественно я решил не задерживаться, так что вместе с остальными мы взяли такси и уехали. 
- Номер машины помните?
- Нет, но я думаю водитель меня запомнил и найти его будет легко. 
- Вы приехали к дому?
- Нет, вдалеке от него. Девушки сказали что хотят прогуляться, мы были не против. Дошли пешком. Поднялись в квартиру, пошли на кухню. Дорогой я заглянул в туалет. Знаете, я по запаху почувствовал что тут бывают мужчины, но не придал этому значения, может родственники, может девушки легкого поведения. Когда я вошел на кухню, девушки уже расставляли еду. Любовь разлила водку, предложила мне. Я взял, и почувствовал странный, медикаментозный запах. Только тогда я и понял что это ловушка. Когда я велел Анатолию бросить рюмку, и сказал что они клофелинщицы, Ирина подошла к магнитофону, выключила его и я услышал шаги в другой комнате. А потом она глянула на ножи которые были рядом с раковиной на столе, и я испугался что она сейчас схватит нож и нападет, потому и бросился к ней. Я схватил ее, а потом когда обернулся, то увидел мужчину направившего на меня револьвер. 
- И вы закрылись женщиной?
- Скорее я просто не смог ее отпустить. Слишком испугался. 
Я горько усмехнулся глядя в пол, а потом уставился в лицо полицейского.
- А вы бы как поступили? Позволили пристрелить себя? Они убийцы. У меня не было выбора.
- Откуда вы знаете что они убийцы?
- Алкоголь и снотворное слишком опасная смесь. Я уверен что далеко не все из их жертв просыпались. У меня был простой выбор, стоять за ней и пытаться как то выкрутиться, или отпустить и получить пулю. Слишком простой выбор чтобы думать над ним. И у меня все получалось пока вы не вмешались. Я блефовал, пустые угрозы, истории про то что я якобы секретный проект за которым следят. Они поверили и позволили мне уйти. Я бы ушел и никто не пострадал, но вам захотелось устроить тут бойню. 
- Действия спецназа не в сфере моей компетенции.
- Да? А что в вашей сфере? Вы же даже не знали где они живут. Вы ничего не знали.
Он уставился на меня. Злой, удивленный. Растерянный. Если бы они заранее знали где укрываются преступники, у них бы было время подготовить штурм тщательнее, в том числе и через окна. 
- У вас были только смутные подозрения что именно эти женщины ответственны за пропажу людей. Вы пошли на риск, прекрасно, но вы рискнули жизнями моей и Анатолия. А я на это не подписывался. Все что вам надо было сделать, позволить выйти и Анатолию, и мне. У них было оружие, я и Толик могли бы быть великолепными свидетелями. Все что вы должны были сделать, позволить нам выйти, а потом начать переговоры. Они были бы в ловушке, и двое из них сдались бы. Но нет, вам нужно было поспешить и устроить бойню. Думаете я вообще знал что у вас тут долбаная засада? Думаете я понял что это спецназ?
Я распалялся все сильнее и сильнее, аккуратно повышая голос, приподнимаясь на кровати с помощью рук, и цепляя на лицо маску растерянности и гнева. 
- Я ни хрена не понял. Только то что внезапно ввалились вооруженные люди и открыли пальбу. Да, я испугался. Я потерял остатки самоконтроля которые кое-как держал пока вел переговоры, и я в панике бросился бежать. Ваши люди обязаны мне своими жизнями. Да Михаил, люди которых вы подставили своей некомпетентностью. Пуля предназначавшаяся вашим бойцам пробила Ирину и попала в меня. Не будь меня, у нагана хороша пробиваемость, ведь так? Конечно бронежилет выдержит, вот только он не все тело закрывает, увы. И от гранаты он не защитит. Я бросился в комнату, а там тот придурок уже выдернул кольцо. Сзади отморозки поливающие все вокруг из автоматов, под носом граната. Вы думаете что я знал что так легко отделаюсь после такого падения? Я ни хрена не знал, я выскочил в окно в панике, и мне очень повезло что я смог приземлиться достаточно мягко чтобы выжить. 
- У вас даже переломов нет. 
- А мне нужно было переломать ноги и хребет, как Любе которую вы из окна вышвырнули?
- Ее никто не трогал!
- Да? Она сама прыгнула?
- Представьте себе, да. 
- Дальше вы знаете. Я удирал так быстро как мог, пока хватало сил. 
Полицейский посмотрел на меня, и сказал:
- Ладно, хорошо. Теперь более подробно все с момента когда вы поняли что в водке снотворное.
- Мы все были на кухне, Анатолий уже сидел за столом, Люба разлила водку, она стояла у стола кухонной стенке спиной к нам, и ни я ни Анатолий не могли видеть ее манипуляции с алкоголем. Ирина была у окна и курила. На стенке стоял магнитофон, играла музыка. Как я понял это был своего рода условный сигнал. Люба раздала водку, причем рюмки которые она дала мне и Анатолию она держала в одной руке, а рюмки для себя и Ирины в другой. Я взял рюмку, поднес ко рту чтобы выпить, и почувствовал слабый лекарственный запах. Тогда я и догадался что выпивка отравлена, и сказал Анатолию чтобы он не пил. 
- Как именно сказали?
Я попытался вспомнить дословно фразы:
- Я ему сказал: «Брось водку, она отравлена». Он удивился, Ирина рассмеялась подошла к магнитофону и выключила его. Я так понял что это был своего рода условный сигнал сообщникам что что-то пошло не так, и нужна их помощь. Я стоял у стены, сразу справа от двери на кухню, Ирина оказалась ближе всех. Она выпила водку которая была у нее в руке, сказала что все нормально и у меня дуратские шутки. Я предложил ей выпить мою водку, тогда она посмотрела на коробку с ножами которая была на стенке, глянула в коридор, и протянула руку к ножам. Я испугался и бросился на нее. Сбил с ног. А когда поднялся с ней и обернулся, то увидел в дверях мужчину с револьвером. Кстати, мне показалось или это наган был?
- Да, револьвер нагана.
Ответил полицейский.
- Где они только достали такой раритет. В общем я испугался оружия. Я вообще довольно нервно реагирую на вид наведенного на меня ствола. Наслышаны наверное?
- О чем? 
- О том как меня снимали со стены дома когда я случайно наткнулся на вооруженного грабителя на улице. Забавная надо сказать история.
- Вот как? Не слышал. В любом случае это не относится к делу. 
- Вы совершенно правы. Не помню что именно я наплел тому человеку, но в общем он решил за лучшее позволить мне уйти.
Полицейский пристально посмотрел на меня:
- Не помните?
- Нет к сожалению, слишком нервная обстановка была.
Соврал я.



319

- Значит не помните, хорошо. Эта женщина, Ирина, на ее трупе обнаружены довольно странные ранения, колотые, неглубокие раны на животе, четыре, расположенные рядом друг с другом на одной линии.
- Скорее всего от моих когтей. Я отправил Анатолия вперед, шел за ним держа Ирину. Стал забирать одежду, накинул на плечо плащ, нагнулся к обуви, и тут Анатолий открыл двери и все началось. Стрельба, крики. Пуля попала в Ирину, она упала на меня и видимо в этот момент и накололась на когти моей руки. 
- Видимо?
- У меня из спины извлекли пулю, вероятно эту самую. Этой раны я просто не заметил. Как по вашему, если я не заметил как мне спину прострелили, я мог заметить менее существенные для меня вещи за всей этой кутерьмой. 
- Если вы держали женщину перед собой, то как пуля попала в спину?
- Потому что я нагнулся и обернулся к обуви. Еще вопросы?
- Так, значит она накололась на когти?
Я оторвал руку от одеяла, посмотрел на нее:
- Вероятнее всего. 
Полицейский проследил за моим взглядом и сказал:
- Ладно, что было потом?
- Сложно сказать точно. На меня навалилось тело Ирины, пахнуло кровью. Раздалась стрельба, я испугался, подпрыгнул и бросился бежать. 
- На вас было только труп Ирины?
- Наверное, а что, еще кто-то? 
- Вы слышали как спецназ требовал лежать и не двигаться?
- У меня почти над головой пустили очередь из автомата, как по вашему, я после этого мог слышать что-нибудь?
- Значит не слышали?
- Нет, я лишился слуха на несколько секунд. Грохнула очередь из автомата, а потом только звон в ушах. Я бросился бежать, вроде бы на кого-то наткнулся и кинулся в сторону, не помню точно. Я паниковал. Вбежал в комнату и увидел мужчину с гранатой в руке. Он вырвал кольцо, кажется что-то кричал. У меня просто не было выбора, сзади совершенно непонятно кто стреляет, тут самоубийца решил подорвать себя. В общем я выпрыгнул в окно. Если честно, то о том что я на шестом этаже я вспомнил только посмотрев вниз в воздухе. Это стало для меня шоком. 
- Боитесь высоты?
- Мои рефлекторные и инстинктивные нейронные связи остаются человеческими несмотря на модификацию. С присущими фобиями, в том числе и страхом высоты. Более того, я и понятия не имел что так легко отделаюсь от падения. Когда я испытывал свою способность прыгать с высоты, то остановился на семи-восьми метрах, высота третьего этажа, прыжок с который вызывал болезненные ощущения и казался уже опасным. То что я выдержал падения с восемнадцати метров для меня оказалось неожиданностью, приятной неожиданностью надо сказать. 
- Те есть вы хотите сказать что паниковали настолько что выпрыгнули из окна хоть и считали что такое падение может оказаться смертельным? 
- А еще я пробежал весьма приличную дистанцию с ободранными в кровь ногами. Я был в состоянии аффекта, в испуге. В панике. Тем более что из окна выпала Люба, и разбилась. Честно признать, в тот момент я посчитал что ее вышвырнули те кто ворвался в дом. Я тогда не понимал что это спецслужбы. Потому и рванул прочь что было сил, в страхе что по мне откроют огонь.
- И что вы сделали когда успокоились?
- Позвонил Альберту.
Я кивнул на адвоката.
- Дальше вам лучше спросить у него, потому что меня вскоре гораздо больше стали занимать травмированные ноги. 
- До того не занимали?
- До того я был в панике, и почти не чувствовал боли. 
- Хорошо, такой вопрос, Николай Сухих, мужчина который подорвал себя. В прошлом разговоре вы упомянули что он уже отбывал наказание в местах заключения, более того, вы даже сообщили такую подробность, что он стал там пассивным гомосексуалистом. Откуда вы это знаете? 
- Неужели это так сложно?
Спросил я глядя на полицейского с маской насмешливого недоумения. 
- Отвечайте на вопрос.
- Это не имеет отношения к делу. 
Вмешался Альберт. Я улыбнулся:
- Я просто задумался сегодня с утра над тем, что могло побудить человека покончить с собой таким образом перед угрозой ареста и тюремного срока. Не очень сложный вывод, да?
- И почему вы поделились со мной этим выводом?
- Потому что вы были слишком настойчивы несмотря на то что я ясно сказал что нуждаюсь в консультации с моим адвокатом перед тем как давать показания. У вас есть ко мне еще вопросы?
- Пока нет, но в дальнейшем обязательно появятся. 
- Не раньше чем будет проведен курс лечения за границей.
Сказал адвокат.
- А что, в России лечение невозможно?
Спросил полицейский.
- К сожалению в России нет специалистов по лечению людей с измененным геномом, а ранения достаточно серьезные чтобы настаивать именно на специализированном лечении. Я могу ознакомиться с протоколом?
- Конечно, пожалуйста.
Полицейский протянул Альберту бумаги, и он пробежал по ним взглядом, после чего кивнул мне. Я подписал их, и забрав документы полицейский встал:
- Что ж, пока все, выздоравливайте.
- Спасибо.
Отозвался я вслед ему. Хлопнула дверь, и мы с Альбертом остались вдвоем. Я посмотрел на адвоката, быстро размышляя что сказать. А вопрос действительно был сложным. Как ни крути, а я брал заложника, женщину. Словно хладнокровный преступник. А мне нужно, остро нужно доверие Альберта. И теперь вопрос в том, как повести речь чтобы добиться его. Думаю самым уместным вначале будет спросить еще раз о самочувствии Анатолия. Сделать вид что мне есть до этого дело просто ради создания положительного впечатления, немного заботливости и чувства вины.
- С Толиком и правда все в порядке?
- Да, как я говорил, его уже допросили и отпустили.
- Это я виноват. Я его втянул в это. Такая дуратская история. Встретил его в клубе, и предложил затусить с девчонками чтобы отвлечься от нашей ссоры. А они как раз вдвоем сидели и на меня поглядывали. 
- Эти полицейские не пытались вас прогнать или предупредить?
- Прогнать пытались, в довольно грубой манере. Типичная разборка в стиле: «эти девушки нам нравятся так что шли бы вы отсюда». Естественно я так просто отступать не стал, мы вышли на улицу. К сожалению с нами увязалась Ирина, зрителем так сказать, я думаю именно поэтому полицейские продолжали отыгрывать роль бузотеров. Хорошо отыгрывали, нарвались на драку. Хотя честно говоря может я их немного и провоцировал. Один все пытался тянуться за пазуху, сейчас я думаю что за документами, а тогда посчитал что за оружием. Потому и провоцировал стремясь не дать вытащить то что у него было. В общем вы наверное и сами видели на записи.



320

- Да, копию я уж взял на случай если она случайно пропадет. 
- Значит они все погибли?
- Да. Одну застрелил преступник, который сам был застрелен полицией. Двое покончили с собой. 
- Мужчина, который подорвал себя, я все думал, почему он так поступил. Как видите, надумал и даже угадал. А женщина?
- Кто знает? Она ранее не судима. Может он запугал ее историями о тюрьме, может еще что. Нельзя исключать что она его любила и все поняла когда услышала взрыв. 
- Не знаю. Дело в том что его больше беспокоила судьба Ирины, он переживал за нее когда я ее схватил. Она погибла из-за меня. Если бы я ее не взял…
- То вероятнее всего преступники убили бы и вас, и вашего друга. Они применяли препарат который вызывал амнезию. Иногда слишком глубокую, иногда даже приводил к гибели. Потерпевшие не могли вспомнить что с ними было, так что от вас могли бы избавиться как от свидетелей. 
- Я понимаю…
Я поморщился изображая подавленность чувством вины. 
- Но все равно. Я опять набрал полный хвост репьев. 
- Кажется я начинаю к этому привыкать.
- Меня отправят на лечение за границу?
- Да, завтра. Мартин поедет с вами. Ваши травмы оказались неплохим предлогом чтобы переждать самые острые моменты этого дела в стороне.
- А с остальным как? Отравитель?
- Тишина, пока никаких сведений не появлялось. Об остальном можете забыть, по причине того что вы ближайшее время будете отсутствовать, свидетелем по тем делам вы будете заочным. В целом там и так все понятно.
- Связи между делами не появится? 
Альберт внимательно посмотрел на меня, и сказал:
- Пока тенденций нет. Надо признать что мы действительно скорее всего поспешили со столь триумфальным опубликованием задержания с вашей помощью, но сейчас все в порядке. Кстати, мне стоило большого труда отговорить Мартина раскручивать и этот эпизод. На мой взгляд он слишком неоднозначен и спорен. Кроме того отсутствие огласки даст некоторый простор для маневров. Полиция действительно облажалась, по их сведениям преступники находились совсем по другому адресу, и то куда вас привели заставило спешно перебрасывать силы, и начинать практически без подготовки. Молчание на мой вопрос о том, хотели ли они проводить штурм после того как препараты подействуют было достаточно красноречивым. Буду откровенен, скорее всего на вас будут пытаться свалить вину, но я гарантирую что это не удастся. 
- И в чем же меня обвинят? В том что я познакомился с девушками?
- Формально вас не в чем обвинить таким образом чтобы оправдать срыв задержания. Поэтому я и говорю о маневре. В этом деле вы будете жертвой, и только жертвой. В ином случае пострадают не только ваши интересы. А сейчас у меня к вам некоторые вопросы по поводу документов. Они у вас в квартире?
- Да, в комнате на стуле жилетка, внутренний карман. Загранпаспорт в ящике стола в зале. 
- Вы не будете возражать если я загляну за ними?
- Нет, конечно нет.
- Хорошо, и такой вопрос…
Альберт пристально посмотрел на меня:
- Я найду там что-нибудь наподобие этой вашей мины?
- Только бутылку с концентрированной серной кислотой, да остатки химикатов. 
- Хорошо, а кроме мины, еще были изделия подобного рода? Или например наркотические?
- Нет. Мина единственное незаконное изделие что я изготовил. По поводу кислоты, дело в том что меня интересовал вопрос, как пахнет взрывчатка. Общим свойством большинства взрывчатых веществ является наличие нитрогруппы, и я решил попробовать получить нитроорганику чтобы опознать характерный оттенок запаха если это возможно. Естественно чтобы нитроорганика стала взрывчаткой, реакцию нужно проводить в очень жестких условиях, недостижимых дома, в этом плане ничего более легко-изготовляемого чем триперикись ацетона, из бризантных конечно, нет. Так что я получил мононитротолуол, нитровать его до тола невозможно, нужны высокие давления и катализаторы которых у меня нет.
- Извиняюсь спросить, а подобные познания откуда?
- Я химик-органик по образованию. 
- Это достаточно специфичные разделы органики.
- Вы много видели мальчишек которые не любят взрывать петарды? В свое время меня немного увлекали подобные вопросы, но в основном в теории, как видите я все пальцы сохранил. 
Повисла пауза. Я не нарушал ее чтобы не соскакивать с неприятной для меня темы слишком очевидно. Альберт заговорил первым:
- Понятно. Это ведь управляемое устройство?
- Да, пульт должен быть в кармане плаща. Что на счет моих вещей кстати?
- Плащ и то что осталось от штанов в больнице. Ключи ведь в штанах?
- Да.
- А что в той квартире осталось? Обувь какая?
- Темные кожаные ботинки, и шляпа. Ну вы знаете ее отличительную особенность, такие кармашки которые уши закрывают. 
- Да, я упомяну чтобы это все вернули. Устройство я пока отдал знакомому, на ликвидацию. 
- А магнитики можно вернуть? Они обошлись дороже чем все остальное вместе взятое.
- Посмотрим. Неодимовый куб?
- Он самый.
- Ладно, я зайду сейчас с медсестрой, скажете ей что разрешаете взять ваши вещи.
- Конечно.
Альберт вышел, оставив меня в задумчивости. На уничтожение. Жалко конечно, но его логику тоже можно понять. Как и мою. Мне нужно оружие на случай покушения, а опасность сохраняется. Да, я могу забыть о ней на ближайшие недели, и может быть за этот срок его найдут, так что об этом вопросе просто нужно забыть. Интересно, а откуда у того суицидника граната? Если я ее правильно опознал, то это РГД 5, которыми военные склады наверное просто завалены. Но мне такая штука не подходит. Для отражения покушения с использованием автомобиля нужно что-то способное прилипнуть к корпусу, или взорваться при ударе. Противотанковая граната например. Хотя тогда конечно автомобиль разнесет в клочья, такие гранаты с большим зарядом обычно. А может современные? Ручные кумулятивные гранаты все равно полагаются на заряд, наиболее оптимальным был бы выстрел подствольного гранатомета, тем более что есть модификации такого оружия как отдельного, а не подвеса под автомат. Хотя кто мне позволит с блоппером по улицам ходить? Да и где его достать? 
Нет, огонь наверное все-таки лучше. Коктейль Молотова. Но носить опасно. Можно разбить случайно, а мне все таки желателен с химическим детонатором. Хм, а может пирогель? Хотя это нужно подбирать состав. Нужно что-то с густотой желе. Напалм? Огнемет тогда сразу, что уж. Нет, термит был оптимумом. Пока мне нужно только надеяться что за время моего отсутствия маньяка поймают. От размышлений меня отвлек вошедший Альберт. Он был с медсестрой, и посмотрев на нее я сразу сказал:
- Можете позволить этому человеку осмотреть мои вещи и взять то что он сочтет необходимым. 
- Ну ладно.
Ответила медсестра, и я спросил:
- А обед кстати скоро?
- Да, сейчас скажу чтобы принесли. Пойдемте.



321

Это уже Альберту. Они вновь ушли, оставив меня наедине с мыслями и болью. Интересно, что чувствовал тот человек когда уходил прочь? Уходил избитый, морщась от боли, но счастливый. Счастливый от мысли о том, что боль будет отомщена. Видел ли он смерть тех кого убивал, или довольствовался только мыслями и сухими газетными заметками? Знает ли он что такое ощутить смерть на собственных руках, почувствовать как когти раздирают плоть? Ощутить тепло и запах крови, услышать визг боли и страха? Да, мой контакт с собаками был более плотным. 
А Люба? Люба, Любочка, Любовь. Я улыбнулся ей, и кивнул. Я позвал ее, «смотри» - сказал я, «это не страшно, я же спрыгнул и ничего». И она поверила. Хотя, куда ей было деваться? Нет, это не я. Она сама прыгнула. Прыгнула потому что ее загнали в угол, а самоубийца слишком красочно рассказал ей о том, что ее будет ждать в тюрьме. Она сделала выбор, умерла свободной. Хотя зря конечно. Почему я хотел чтобы она прыгнула? Она была свидетелем того что я брал заложника. Но Анатолий и так свидетель, какая глупость. Ну, в конце концов она умерла не просто так, она избежала тюрьмы. 
Что вообще значит ее жизнь? Мелькнула холодная мысль. Для меня имеет смысл только мое существование. Догмы морали, совести, они пусты. Они нужны только если помогают выживанию. Мне плевать на то подтолкнул я ее к суициду, или нет. Этот поступок на ее совести, а я не делал ничего сверх того что было необходимо чтобы выжить. Я молодец, я даже все проводил настолько мирно, насколько это было возможно. Вина целиком и полностью на некомпетентной полиции. Не помешай они мне, я бы вытащил и себя, и Анатолия. Я не испачкал рук, мог, но не испачкал. И чтобы они там не фантазировали, привлечь меня к ответственности за мнимые преступления чтобы обелить себя им не удастся. 
Я не убивал ее. Я просто ободряюще ей кивнул. И ее кости, так аппетитно хрустнули. Проломились. Она была еще жива, умерла не сразу. Высота небольшая чтобы сразу умереть, если только головой вниз. Я просто паниковал и убегал. Я ведь даже не задумался над тем, на какой я был высоте. Только уже в воздухе. Говорят в последние секунды вся жизнь мелькает перед глазами. Ложь. Я был уверен в том что погибну от такой высоты, но все что заняло мой рассудок – отчаянная жажда выжить. Переломав ноги, хребет, став инвалидом но выжить. А новое тело не подвело. Я сгруппировался так как при прыжках с высоты, как то погасил скорость, смягчил падение так, что не превзошел пределы прочности этого замечательного тела. Мартин говорил что в проектировании моей модификации внимание было уделено максимальной живучести, и он не соврал. Идиоты, они сами выбрали самоубийство, и мне не в чем винить себя в участи тех, кто не понимает насколько жизнь прекрасна. Думаю Люба успела как следует пожалеть о своем поступке. В дверь постучали.
- Да?
- Ваш обед.
Вошедшая медсестра была незнакома, и смотрела на меня с опаской. Прошла в стороне словно мимо дикого зверя. Конечно, полицейский наверное так там и дежурит. Я сидел на кровати и улыбался ей. Тем не менее разговаривать не хотелось, так что я просто предпочел подождать пока она поставит еду и поспешно уйдет, после чего стал с аппетитом есть. В голову вновь лезли мысли возбужденные тянущей болью от ног.
А я? О чем бы думал я не выдержи мои кости удара? О том что убил себя паникой? Страхом? Страх спасает тем что помогает избежать опасности, страх убивает если опасность наступила. Страх… Вот поэтому мне и не говорили всего. Первое время я осторожно испытывал свои возможности, я всегда соблюдал осторожность. Высоту прибавлял по немного, сантиметров по двадцать. Когда понял что прыжок болезнен и может причинить травму, то прекратил поднимать планку. Результат и так впечатлял. Тем не менее по крышам я носился как наскипидаренный. Меня перестал пугать прыжок с разбега с крыши гаража, не сразу, но я привык что легко приземляюсь после него. Возможно эти занятия укрепили меня, научили тело падать. Закалили сухожилия и мышцы. А мне не говорили о том что подобное проектировалось… Проектировалось ли? Подобная прочность задумана или нет? Важный вопрос. Такое падение было бы летальным не умей я приземляться. Упади я на спину или на голову, и вряд ли бы я выжил, все-таки я из плоти и крови. Внутренние органы просто разорвались бы. Мелькнула мысль о том что еще не известно про плоть и кровь, но она тут же была сметена памятью о том что я видел свою кровь, царапал руки, и тому подобное. Да и уколы мне делали. 
Вот только не все так просто, мелькнула холодная мысль. Я не задумывался о том, что искусственно заточенные когти просто обязаны были стать хрупкими и ломкиим, но не стали. Как и кости, ни у одного существа, насколько я знаю, нет настолько прочных костей чтобы выдержать такой удар. А мне не говорили, вероятно полагая что не стоит мне лишний раз проверять свою прочность прыгая с высоких этажей. И правда не стоит, ноги болят довольно сильно. Хорошо я еще руками немного смягчил, хоть ладони тоже ободрал. 
Еда кончилась, я отставил поднос, и вновь улегся на кровать. Мне сказали не все, а я не люблю нечестную игру. Особенно когда шулер не я. Если подумать, то во всем этом действительно много загадок. Особенно молчание вокруг такого события как я. Относительное конечно, но все же. Интересно, а если я приеду в Москву и пойду гулять по Красной площади, это тоже общественного резонанса не вызовет? Искусственно или людям просто новость неинтересна или слишком фантастична? Сложно сказать. Меня клонило в сон, хотя я вроде недавно выспался. Вновь чувствовалась усталость. Вероятно организм отдавал все силы на восстановление. Я накрылся одеялом, свернулся и положив на нос кончик хвоста уснул.
Мне снился темный кабинет, неясные разговоры в нем. Анализы, обсуждения. Влияния и веяния. Закулисная власть что обсуждала то, что нужно делать. Я не мог ничего разобрать, и это меня тревожило. Одно и тоже, непонятные бормотания, и тревога. Даже лиц не видно, а ведь некоторые из них я наверняка бы узнал. Я иногда смотрю телевизор. Бесконечная тревога и ожидание. Загадки модификации, модификации что может поставить избранных выше простых смертных. Расслоить общество гораздо сильнее чем раньше. Страх, я остро его чувствовал. Отперт ларец Пандоры, но пока еще не раскрыт, вот только того сверхъестественного, потустороннего сияния из-под крышки уже достаточно чтобы пугать. Катастрофическая опасность, страшнее и непонятнее атомного оружия. 
Я стоял на улице, а вокруг были десятки витрин во всю зазывающих на испытания товара. Все новые и новые модификации. Не нравится шерсть? А как насчет чешуи? А может быть перья? Гладкая кожа? Кожа без единого волоска? А может быть с фосфоресцирующими узорами? А вот уникальное, потрясающее предложение, вся кожа покрывается миниатюрными шевелящимися щупальцами. Всего десять тысяч рублей, первым посетителям скидка. 
У тебя не хватает рук? Не проблема, вырасти еще пару. Даже две. Цена оговорена, все надежно. Только на две пары придется хребет удлинить, потому и дороже. Гарантии? Все проверено, и есть даже страховка. Что? В этом сезоне модно ходить босиком? Только у нас, великолепные копыта, надежно примут на себя любые удары самой неблагоприятной почвы. Даже летний раскаленный асфальт не проблема. Вокруг меня текла пестрая толпа самых невероятных тварей всех цветов и форм. И все они были людьми, людьми для которых сменить тело это что-то вроде пластической операции. Не то что можно делать каждый день, но пару раз в год – запросто. Я смотрел на эту толпу не в силах увидеть хоть кого-нибудь четко, и на этом фоне, в этих волнах, я увидел нечто такое, нечто что стояло иным уровнем над пестрой рекламой. Нечто странное. Нечто выше. Умственные способности и продолжительность жизни.



322

Но первое унесла толпа. Люди, причудливые люди шли с компьютерами в которых были все знания мира, но они не искали в них ума. Мало кто по крайней мере. Так и тут, продвинутый мозг был только средством похвастаться острой памятью или способностью калькулировать в уме. Суперсилы стали такой же игрушкой как ревущая мощь автомобиля, или вычислительные мощности новомодного гаджета, за которые лет семьдесят назад мировые державы передрались бы. Просто еще одна забавная игрушка. Сделай себе кошачью морду бесплатно и без СМС. Вот только, продолжительность жизни… Хотя, если ты отдаешь силы погоне за модой, так ли необходимы тебе дети прямо сейчас? А материнский инстинкт, как и любой инстинкт, это тоже можно корректировать. Страдаешь от ожирения и не можешь заставить себя заняться зарядкой? Только у нас, рефлекторный корректор «фитнес». Всего одна модификация, и движение станет таким же наслаждением как и кусочек сладкого торта, даже если ты надрываешься обливаясь потом. Предохранительные ограничители усталости предусмотрены. 
Я смотрел на пеструю толпу, смотрел держа перед собой руки, и глядя как с кончиков когтей стекают тоненькие ниточки дезоксирибонуклеиновых кислот. Ниточки к марионеткам. Единая власть над людьми, их желаниями и устремлениями, более крепкая чем власть денег в обществе потребления. Власть которая может изменить все сильнее чем атомное оружие. Власть поднять народ в едином порыве ненависти или обожания. Власть муравья. Не так ведь наверное сложно будет прописать что-то на уровне инстинкта. Я кинул новый взгляд на толпу, и понял что роботы могут быть и из плоти и крови. Уже есть. Движимые примитивными устремлениями и навязанными идеалами, миллионы обывателей реакция которых предсказуема как программа. Вот такая новость, и они кого-то ненавидят, другая – они кого-то обожают, третья – они яростно спорят пока за их спинами делают по настоящему важные вещи. Все это уже есть, ничего не изменится с приходом модификаций. Только шагнет на новый уровень. 
Мой взгляд остановился на одном человеке из толпы. Точно такой же как я. Это и есть я. Он смотрел на меня ледяными глазами, а на его морде была маска улыбки. Он сказал мне, и я услышал его четко, словно по рации:
- Все люди идиоты. Все. Простое изобретение, пулемет. Предсказуемое, примитивное, с четко предсказанными последствиями. В четырнадцатом году двадцатого века никто не смог предсказать что произойдет. Все, все умники у власти считали себя самыми умными, считали что лучше всех смогут им воспользоваться. Все оказались в дерьме. Миром правит глупость а не интеллект. Интеллект вершит путь истории. Глупость делает в ней повороты. А у нас с тобой в достатке и того и того. 
Я смотрел на него, и постепенно понимал, что события последующие за распространением генетических модификаций абсолютно непредсказуемы. Для миллиардов они будут разделены на прихоть моды и профессиональную необходимость. Для единиц станут инструментом которым можно изменить мир. Пулемет, телевиденье, интернет, они меняли мир. Потом они брались в узду. Пулеметами имеет право владеть только армия. Уже нет телеканалов говорящих то что неугодно власти. Интернет пока держится, но за него возьмутся. Модификации вызовут всплеск, но он тоже будет обуздан. Вопрос только в том, как скоро. 
- И насколько большую рыбку удастся поймать пока есть шанс.
Шепнул на ухо ледяной голос неведомо как оказавшегося рядом второго. Я смотрел в одну точку, на изувеченный, размазанный труп. Ноги сломаны, кости торчат из-под лохмотьев кожи. Живот опух, кишки в нем перемешались как в мешке. Ребра пробили легкие. Дохлая Любовь. Убитая одной только улыбкой. Нет, не мной. Я стоял рядом, смотрел на ароматный, аппетитный труп жадными глазами, обонял эту сладкую кровь, нетерпеливо сжимал руки в желании вонзить когти в еще живое тело и рвать, рвать на куски чувствуя убийственную силу и мощь, рвать как собак. Кусать, ломать, пожирать и крушить. Охотится. Я стоявший рядом не говорил, только едва слышно шипел. Никакого убийства не было, не было плоти на когтях. И даже секса не было, а его хотелось тоже. Обнимать, ласкать, гладить и щекотать. Погружаться, обонять аромат возбужденной женщины. Нежно касаться вибриссами, и чувствовать тепло копящееся в мехе от жара чужого тела. Жара крови и плоти. Чувствовать как сила мышц неутомимо доводит тело до экстаза, раз за разом, активнее и активнее. 
Не вышло. Попались не те. Если бы не было полиции, если бы все было по-другому. Я вел Ирину мимо человека с револьвером. Тихо, мирно, аккуратно. Мощный толчок был совершенно внезапным. Я бросил на него женщину, и сам кинулся следом. Пуля пробила ее тело, и оно опрокинуло человека. Я ударил его когтями по лицу, еще раз, оставляя идущие до самого черепа вспаханные борозды, раскрывающие плоть словно цветок. Третий удар по шее. Тугая струя крови расплескалась о подбородок. Я бросился вперед, на второго. Гранаты нет, она же спрятана в комнате. Он в ужасе, в шоке. Еще не понимает что происходит. Я вонзаю руки ему в живот, и мы падаем. Крик боли бьет по ушам когда я сжимаю пальцы, буквально зачерпывая его внутренности. Рывок, и вырванная плоть повисает на стенах, а мои руки взметнувшиеся словно вороны над падалью обрушиваются на шею, обрывая крик.
Я улыбаюсь Любе. Теперь она не сопротивляется. Знает что будет с ней если окажет сопротивление. Я грубо тащу ее в комнату, швыряю на кровать. Кровь с моих рук пачкает ее одежду когда я сдираю ее. Я обнажаю испуганную женщину, обнимаю и жестко вхожу, раз за разом, чувствуя обжигающие волны ее страха, пьянящие сильнее чем сам секс. Кончив, я оборачиваюсь, вижу Анатолия, и машу ему рукой в предлагающем жесте. Развлекайся с ней, она мне надоела. Горло перережешь сам?
Вновь я проснулся уже к вечеру. Тело ныло. Сильнее всего ноги. Я поморщился, и лег поудобнее. Мысль продолжала терзать меня, мысль о том, виновен ли я в гибели Любы или нет. Не будь этого моего приглашающего жеста, прыгнула бы она? Да и могла ли она меня как следует разглядеть с такой высоты? Вряд ли. Это все не важно. Они опасные преступники, а я их даже коготком не тронул. Ну за исключением Ирины. Бедняга, ей досталось больше всех. Они знали что делали, не могли не знать. Психотропные препараты в сочетании с алкоголем тоже самое что удар ножом вслепую. Может только поцарапать, а может и убить, как повезет. Они – хладнокровные убийцы, и заслужили своей участи. Все они.
А я? Мелькнула холодная мысль. Я убийца? Ну конечно же нет. Я никому не причинял вреда, строго следя за применением своей силы. Возможно я ориентируюсь не на мораль и совесть а на разумное осознание опасности законного возмездия, но наверное так даже лучше. Мораль это шлюха общества. Сегодня морально быть православным, пятьдесят лет назад это было безнравственным. Может быть через пятьдесят лет морально будет убивать еретиков. Самое ужасное в том, что мораль нужна. Норма принуждающая вне разума. Когда нужно контролировать тех у кого нет разума чтобы удерживаться от преступлений. Что заставляет людей пить до умопомрачения? Мне было достаточно один раз напиться и понять что я теряю над собой контроль, чтобы затем очень осторожно относится к алкоголю. Стадный инстинкт силен, отказаться пить за компанию сложно, но я придумал миф о том что очень быстро пьянею.



323

Я ожидал драки когда пошел разбираться с этими подсадными полицейскими, и потому надел перчатки. Ожидал драки и взвешивал риск. Даже в квартире я сохранял хладнокровие сколько мог, вилял, выкручивался. Пускал кровь, но блефовал. У меня ведь даже не было выбора, убить заложника невыгодно, он бы открыл огонь. Я нащупал лазейку, создал для него иллюзию того что вот-вот ворвется спецназ который якобы за мной следит потому что я секретная разработка. Какая ирония, оказалось и правда следили. Вот когда они ворвались, тогда я и потерял над собой контроль. И все же предпочел бегство а не агрессию. Как и тогда когда нарвался на пистолет у магазина. Похоже что я вообще инстинктивно предпочитаю убегать от опасности а не нападать на нее. Разумная тактика между прочим. Вот только из окна прыгать не стоило, хотя что я мог сделать? Попытаться опрокинуть шкаф и спрятаться за ним надеясь что не цепанет осколками и не слишком контузит? Если бы был не шестой этаж, а хотя бы четвертый, то мое поведение несомненно было бы правильным. 
Я убегал от опасности, следовательно я не агрессивен. Но с другой стороны, я нападал на собак, и мне нравилось их убивать. Мне нравится чувствовать кровь на руках, рвать и терзать собственными когтями. Но ведь эта моя агрессия обоснована, мне необходимо знать свою силу. Иначе однажды я окажусь в ситуации боксера который в случайно потасовке убил ударом кулака оппонента сам того не желая. И оправдывайся потом что ты его просто стукнул. Нет, свою силу надо знать четко. Если ты занимаешься боксом и знаешь что способен нокаутировать тренированного человека, то в драке с противником который выглядит не слишком крепким лучше ударить в живот. В моем случае лучше полагаться на быстрые, частые но не слишком сильные удары кулаками, или более сильные толчки ладонью, удары локтями и коленями. И конечно захваты. Забавно что стоит сжать пальцы чуть по-другому, и захват будет выполнен когтями. Наверное швыряй я того парня без перчаток, разорвал бы ему штаны в паху, и заставил бы погрузиться в долгие мысли о том, какой опасности избежали его яйца, и как неосмотрительно бить по лицу существо с когтями и клыками. 
Мне нужно четкое понимание того, как мои когти могут разорвать плоть. Один раз для меня стало неожиданностью та ужасная рана что я причинил, и если я и причиню подобное, то должен делать это в осознании того что делаю. Конечно вопрос о том что меня загонят в угол тут следует опустить. Если я в панике удираю так что меня приходиться вытаскивать с привлечением спецслужб, то пусть те кто рискнет загнать меня в тупик сами разбираются с тем что от них останется. И я не стремлюсь к убийству ради убийства. Вполне четкое правило, убить животное или защищаясь, или есть его плоть. Правило установленное разумом, а не некими сторонними нормами, которые сегодня одни а завтра другие. 
А может я просто пытаюсь оправдать себя перед собой? Тоже вариант. Я расправляюсь с добычей жестоко и кроваво. И это не вызывает у меня отторжение. Я и раньше-то был не из слабонервных, а теперь, когда вид и запах крови просто возбуждает, пробуждает аппетит… Думаю на многих людей произвело бы неизгладимое впечатление зрелище того, как я расправлялся с собаками. Особенно тогда, в лесополосе, когда разорвал труп на куски. А смог бы я так разорвать человека? А если бы знал что точно останусь безнаказанным? 
Ради простого любопытства? Вряд ли. Ведь все-таки я воспринимаю людей как людей, и в конце концов любое подобное действие может иметь последствия. Не мифическую загробную жизнь, а реальные последствия в виде возмездия от родственников, создания информации которая может скомпрометировать меня или создать проблемы с законом. Именно о подобных последствиях следует думать когда принимаешь подобное решение. В первую очередь о них. Полная свобода от ответственности есть анархия, а при анархии выживет сильнейший. Вместе с тем сила бывает и в числе, но число порождает порядок. В результате выживают наиболее организованные фракции. Биологическая природа жизни такова, что вечно жить одному нельзя. Но попробовать стоит. 
Сбежать на время от всех проблем в уединенный домик в деревне. Нужно только узнать, чего именно от меня хотят, и выторговать побольше для себя. Как ни крути, а сейчас я оказался зависим от денег идущих адвокату. Сильнее зависим чем мне бы того хотелось. С этим нужно что-то делать, но что? Для начала избавиться от проблем, а затем рассмотреть варианты большей самостоятельности. Я спокойно работал и жил, но ситуации в которые я влип просто выжгли бы все мои сбережения. А с ростом моей известности ситуации могут усугубляться. Множество людей расценят меня как вызов лично себе, или своим идеалам. Нужно предусмотреть пути отступления. 
И все-таки самый оптимальный именно сотрудничество с фирмой в их пропаганде модификаций. Жить отшельником? Нужно понять как это, выдержу ли я в случае чего. Агрессия? Пара кровавых расправ с людьми рискнувшими напасть на меня могут обеспечить мне репутацию отморозка способного на все, а заодно и четверть века в тюрьме. Кроме того гарантий от спланированных покушений это не даст. От них вообще гарантий не даст ничего. Проклятье, я опять надумываю слишком много. Закулисная игра, судьбы мира, херня все это. У меня нет информации чтобы мыслить настолько глобально, а значит и нечего заботиться об этом. Только напрасно нервы себе вымотаю.



324

В комнату вновь заглянула медсестра, и сказала:
- На перевязку.
Я сел на кровать, и стал наблюдать как она подкатывает кресло. Откровенно говоря настроение у меня было подавленным, но я все равно привычной маской улыбался ей. Конечно ее нервозность веселила, но не настолько чтобы рассеять мрачное настроение, так что разговор я вел без особого энтузиазма, хотя поставленный голос и скрывал это:
- Что вы так нервничаете? Лет через десять у вас таких пациентов каждый пятый будет.
- Сомневаюсь.
- Пфф, да вы может и сама решите пройти генетическую модификацию когда это распространенным станет. Вот случится пожар и отрежет от выхода, что делать будете? Я хоть из окна выпрыгнуть смогу с шансами выжить. 
Она посмотрела на меня, и промолчала. Я пересел в кресло и молча ждал всю дорогу пока меня везут. Может это вызвано и тем что я в некотором роде повинен в гибели Любы, но скорее всего иное. Шанс, у меня есть уникальный шанс на славу, богатство, долгую и счастливую жизнь. Он призрачен, он туманен, он почти невероятен, но он есть. Вот только я знаю одну важную истину, если тебе обещают что-то хорошее, в первую очередь ищи в этом обман, во вторую – выгоду предложившего сделку. 
Где был обман в первой сделке? Риск. Я рисковал жизнью и здоровьем. Но им нужны были добровольцы, именно добровольцы. Вероятно я прошел скрытые от меня отборы, подошел тем что имел мало контактов, а следовательно мало тех кого могла бы заинтересовать моя судьба и мое исчезновение. Вернее почти никого бы это и не заинтересовало. Тут же и выгода. Я не искал для себя материального вознаграждения на риск. Если быть откровенным, я просто кинулся в омут головой, даже толком не осознав что что-то могло пойти не так. Я оказался отличным добровольцем, потеря которого была бы несущественной. 
И так, обманом было то, что я не получил полной, вернее совсем никакой информации о рисках. До сих пор я могу только догадываться о том, что происходит если модификация идет не так как задумывалось. Выгодой стало то что никто бы не интересовался моей судьбой, исчезни я. Но почему меня просто отпустили, да еще и возились с документами? Обман? Ну, на самом деле я был брошен в общество как щенок в воду. Да, я выплыл, кое-как но выплыл. Помощь мне понадобилась только после той драки, и то, сперва я обеспечил услуги адвоката себе сам. Это теперь уже плотно влип в неприятности. Выгода? Они посмотрели что будет в обществе если в него закинуть столь измененного человека на примере моего городка. И похоже что результат им понравился. 
Меня довезли до перевязочной. На этот раз процедуру осуществляли другие люди, некоторое время просто с интересом меня разглядывавшие, пока я пересаживался на стол. Я отвечал улыбкой, хоть мысли и продолжали блуждать вокруг проблемы того, чего же с меня потребуют. Врач заговорил:
- Так вот значит ты какой…
- Какой есть, удивлены? 
- Ну слышать слышал, и снимки видел, Леночка, вы пока повязку то снимите.
Он подошел надевая перчатки, медсестра споро разрезала повязки, я любовался потолком. Поморщился когда сняли марлю с ран на подошвах. 
- Да, это чем же так?
- Асфальтом.
- Босиком значит?
- Да, падение затем довольно долгий бег. Фшшш… Может обезболивающего вколите?
- Ничего, все уже почти. 
Затем мне перевязали руки, спину. Проверили царапины на морде. Разговоров я не вел, погружаясь в некую меланхолию. На этот раз боль напомнила о том, что на самом деле я был весьма близок к смерти. Да, кости выдержали, да, я сумел смягчить падение, но будь оно жестче, и я бы превратился в такой же издыхающий кусок мяса как и Люба. Достаточно было приземлиться не на ноги, а на спину например. 
И ведь не было никакой всей жизни перед глазами. Даже страха толком не было. Только пустота, и отчаянная жажда выжить, пережить удар. Я ведь не знал что действительно смогу отделаться так легко, и испуг был настоящим. А ведь и до того, пуля могла задеть меня напрямую, а не сквозь заложницу, спецназ мог зацепить очередью, я мог затупить в той комнате и подорваться на гранате. Слишком много шансов погибнуть на один день. И все потому что я был без бронежилета. В нем бы хоть не так нервничал, и может быть даже действительно не бросился бы убегать. 
А еще я не поверил своим предчувствиям. Ведь я замечал слежку, замечал опасность. Но позволил себе проявить беспечность. Почуял запах п…зденки блин. А ведь мне нужно быть готовым, всегда быть готовым к проблемам. Чем сильнее меня пропиарят, тем более вероятны покушения. Не случайные события, а намеренные, тщательно организованные акции направленные на мою ликвидацию. От безумцев с ножами до профессиональных снайперов. Все что угодно. И нельзя просто взять и отступить. 
А возможна обратная модификация? Снова стать человеком? Но нет, я не хочу этого. И даже если это и возможно, это не выгодно им, и с меня просто попросят плату. Думаю сейчас это слишком дорогое удовольствие. Я нужен им такой какой я есть, или такой каким они хотят меня увидеть. Да и себе я нужен таким. Вернись я обратно, что ждало бы меня? Обычная серая жизнь, возможно даже хуже чем у большинства. И обычная смерть. Болезнь, несчастный случай, насилие. Что угодно может оборвать ее. Теперь я живучее. Уже дважды я выжил там где погиб бы без модификации. А если вспомнить то нападение у банка, то и трижды. С другой стороны без модификации я бы и не попал в эти ситуации. Но скорее всего я остался бы лежать с проломленной головой еще тогда, у банка. 
Да, возможно модификация и сделает меня мишенью, но никто не застрахован от несчастных случаев. Со мной несчастные случаи должны быть более серьезными, а это уже менее вероятно. И четыреста лет, невероятно долгий срок, пусть и теоритический. Я рискую больше чем рисковал просто живя обычным человеком, но и цена за избыток риска высока. И вообще, мне не следует столь переживать. Ведь я бывал в опасных ситуациях. Просто не столь ярких, как неумолимо приближающаяся такая далекая земля. Просто я успел испугаться. Ничего, мне необходимо переломить этот страх, как я переламывал боязнь выйти на улицу. Мне нужно переломить страх смерти, не позволять себе впадать в панику.



325

Врачи тем временем продолжали обрабатывать мои раны, негромко переговариваясь. Командам я подчинялся почти рефлекторно, находясь в размышлениях. Конечно нужно все-таки различать страх и панику. Бояться надо, страх спасает от необдуманных поступков и опасных действий. Паника… Если подумать, она меня спасла. Но будь я этаже на десятом, спасла бы она меня или погубила бы? В любом случае я терял над собой контроль, утрачивал рассудок и действовал скорее на инстинктах. А это опасно.
Как научится хладнокровию? Переламывать постоянно ища неприятностей на хвост? Но это слишком опасно. Я могу наткнуться на неприятности которые создадут мне проблемы, и не малые. От потери здоровья в какой-нибудь драке, до попадания под суд. Заняться экстремальным спортом? Тоже опасно. И опять же, научится не боясь лазить по скалам это совсем не то что сохранять хладнокровие когда тебе в лицо тыкают оружием. Или сходное? Как же мне сохранять хладнокровие при опасности? Да, хорошо когда организм приводится в такое состояние что позволяет совершать почти невероятное для своего спасения, но оно должно контролироваться разумом. Удирая со всех ног я должен удерживать себя от того чтобы удирать через оживленную улицу или в окно высокого этажа. А для этого мне нужен контроль разума. 
- Руку поднимите, и все уже.
Голос врача отвлек меня от размышлений, и я поднял руку позволяя перебинтовать мне спину.
- Задумались о чем-то?
- Да, отвлекает немного от неприятных процедур.
- Это правильно, ну вот и все.
Врач закончил бандаж, и пододвинул кресло, на которое я пересел с его помощью. Меня вновь повезли в палату. Конечно страх легко научится контролировать привычкой. Мне вот поначалу было страшно работать с паром. Держишь в руках шланг, из него бьет тугая струя пара, отчетливо вырывающая шланг из рук. Все это с жутким шипением и густыми облаками, за которыми не видно ничего, и приходится время от времени приходиться поднимать шланг вверх чтобы облако рассеялось и было видно где там еще осталась грязь которую надо окатить паром. Я старался открывать его едва-едва, чтобы шло совсем немного. Со временем привык, уже спокойно работал с весьма приличным напором. Страх прошел, появилась уверенность в своих силах. 
Таким же образом можно привыкнуть к любой опасности. Просто работать с ней, и страх пойдет, не будет панического бегства. Но опять же встает вопрос, как привыкать к опасности не подвергая себя лишнему риску? Насколько я знаю, в армии для этого используют так называемую обстрелку, занятия рядом с безопасно установленными взрывными устройствами и активной пальбой холостыми патронами, когда привыкаешь не боятся выстрелов и взрывов рядом с собой. Пойти в армию? Опять же это вполне законный способ на годик увильнуть от того чего от меня хочет фирма. Я не служил, сперва отсрочка благодаря институту, затем немного денег позволивших позабыть про меня. Интересно, а годным признать меня могут? Думаю медкомиссия окажется в ступоре. С другой стороны в срочной службе меня скорее всего отправят куда-нибудь уровня стройбата. Просто потому что не будут знать чего от меня вообще ожидать, и предпочтут перестраховаться. Так что я приобрету отличные навыки копания отсюда и до обеда. А это мне не нужно.
Нет, срочная служба мне не нужна. Большая часть времени уйдет на разборки с коллективом, и возню с уставом. Вот например, в армии полагается бриться. Смысл прост, нет растительности на голове, нет проблем с вшами, гнидами и блохами. Бриться на лысо мне? Все тело? Да ну нафиг. Я лучше предпочту ежедневный душ с антиблошиным шампунем для профилактики, но будут ли условия? С одной стороны конечно есть приказ, с другой я знаю как они выполняются. На старом, полуразрушенном доме культуры до сих пор висит полотно с красивым рисунком новенькой стены видимым с главной улицы. Это называется лет пять назад какая-то комиссия проезжала. Так и душ может оказаться например очень красивым, надраенным и цивильным, но одним на всю часть
Меня привезли в палату, и пересел на кровать. Медсестра пошла к выходу, и я спросил ей вслед:
- Ужин скоро?
- Через час.
Она ушла. Делать было категорически нечего, и я уже стал жалеть о том, что у меня нет с собой ноутбука. Эх, больно все неожиданно произошло. Я просто везунчик, могу найти себе проблемы где угодно. Ко мне надо приписать пару полицейских, и вперед, ловить преступность. Прошелся по улице, поймал бандита блин. Зашел в клуб или банк, так сразу целую банду. Хотя, по сути всего три эпизода за месяц. В одном из которых я скорее всего был бы свидетелем если бы просто метнулся в сторону. Мне нужна осторожность, всегда и везде. Никому нельзя верить, и все нужно предусматривать. Только это очень сложно, к этому надо готовиться, тренироваться и учиться. Но я привык замечать лишние машины в моем дворе, теперь просто замечать опасность везде, любого рода. Немного здравой подозрительности. 
Везде нужно видеть сперва угрозу, а затем пути предупреждения. Конечно могут быть перестраховки и перегибы, но лучше уйти от подозрительного места чем нарваться на проблемы. Перестраховка, осторожность и предусмотрительность. Всегда и везде. Нужно быть постоянно начеку. И так, по каким признакам можно разделить опасности? Например, так сказать непосредственные. Подозрительно движущаяся машина, не притормаживающая перед дорожным переходом, сосульки на крышах, люди пытающиеся следить и слишком долго следующие за мной, подозрительно стоящие группы людей. Частично это предупреждается соблюдением простейших правил безопасности, тот же переход дороги на нужный сигнал светофора по пешеходному переходу. Нужно дополнять это более внимательным соблюдением, недостаточно посмотреть на светофор, нужно посмотреть и на машины. Второй группой опасности косвенные, но которые можно предупредить. Например отношения с полицией. Я никогда над этим не задумывался, но в ситуации которая будет подозрительной, полицейский может открыть по мне огонь просто с испуга. Именно это заставило меня удирать с той квартиры, я испугался что спецназовец откинув прикрывавший меня плащ настолько испугается меня что выстрелит. Хотя по здравому размышлению их наверное предупреждали с кем они могут столкнуться, с другой стороны судя по тому как они грязно сработали, это далеко не факт. 
В любом случае мне нужно будет заводить более тесные отношения с силовыми структурами, чтобы так сказать любая собака знала что я есть такой. Делать это намеренно и упорно, если я конечно отправлюсь в деревню. Каждый полицейский и егерь должны, как минимум слышать обо мне, как максимум быть знакомыми лично. Двуногий серый волк бегающий по лесу достаточный повод схватится за ружье. По идее проблемы будут только когда я стану выходить к городу или деревне за продуктами, а так там места глухие, зимой вряд ли я встречу там человека. Надо только уточнить времена охотничьих сезонов, да и браконьеры не исключены. Может ну ее нафиг эту деревню?
Но с другой стороны, ощутить моими обострившимися чувствами зимний лес, его звуки, запахи. Тихий хруст снега, пение птиц, скрип деревьев и вой ветра. Запахи хвои и смолы, охота на живность. На настоящую лесную живность, настороженную и осторожную, не то что собаки которых я так легко убивал во сне. И никакого страха что меня увидят, подобного тому как я украдкой уносил собачьи тушки, и как мог заметал следы. Там все спишут на тех же волков. Конечно волки это опасность, но я ведь могу лазать по деревьям. Для меня по-настоящему опасны только медведи, а они зимой спят.



326

Я погружался в размышления о том как буду отдыхать в деревне, пытаясь отогнать от себя тягостные мыли о опасности повсюду. Я слышал возню за дверью, слышал как люди спорили обо мне как о какой-то диковине, но заглядывать не решались. Похоже полицейского сняли с дежурства поняв что толку в этом никакого, я все равно упущен для них благодаря Альберту. А в долгосрочной перспективе им станет не до меня. Думаю я понял о чем говорил Альберт, если они будут создавать лишние проблемы мне, пытаясь в чем то обвинить, то он создаст лишние проблемы им, организовав обнародование провальной операции так, что с кого-то полетят погоны. 
Хоть ноги и продолжали ныть, я постепенно погружался в дрему, грезя о зимних лесах, и кровавых охотах на зайцев и тому подобную живность. Я и сам не заметил как уснул от все-еще терзавшей тело странной усталости что знакома тем кому доводилось оправляться от ран или побоев. Мне опять снились странные и тревожные сны. Мне вновь снился город, город враждебный мне, город где каждый человек был опасен для меня. Опасность, смертельная опасность была повсюду, в урчании двигателей автомобилей, в блеске ножа спрятанного в кармане прохожего, в темной глазнице окна где таился ствол винтовки, в высоте крыши с которой могла упасть тяжесть, в холодном, горьком запахе нитросоединений, до поры до времени мирно лежащих чтобы расцвести облаком взрыва. Я шел по нему, и улыбался, улыбался вечной полуулыбкой собачки переростка, такой безобидной и обезоруживающей. Серая, мохнатая тень причудливо сочетающая в себе черты животных настолько, что невозможно было сказать на кого же именно я похож. 
Я шел улыбаясь опасностям, и понимал что я бесконечно одинок в череде ответных улыбок. Что нет никого кому бы я мог доверять, что каждый может предать, намеренно или нет. А еще я понимал что для всех их я не человек, странное существо, похожее но слишком отличное. И не работают на меня те моральные нормы что ограничивают агрессию в большинстве людей. А думать с позиции разума, помнить о уголовной ответственности… Люди не часто прибегают к разуму заранее. Я шел и улыбался, чувствуя что когти оклеены лейкопластырем так плотно что руки мои не страшнее рук человека. Оклеены тем самыми рамками уголовного кодекса о которых люди помнят не всегда. А я помню, должен помнить дабы не привлечь внимание гораздо более серьезной опасности, опасности имеющей когти закованных в бронированные костюмы и темные маски на лицах людей с короткими автоматами. И эта опасность смотрит на меня вялым взглядом из-под прикрытых век, ибо пока я не привлек ее внимания, только самой малостью, и то не особенно ей важной. Этот мертвенный, безжизненный механизм, капкан на зверя который нужно всегда обходить, даже если он стоит на узкой тропинке идущей рядом с пропастью. Для него не особенно важно кто прав а кто виноват, и он скорее обвинит защищавшегося чем позволит искалечить кого-то безнаказанно.
Но с этим капканом можно играть, Альберт не раз играл с ним. Его можно обойти, можно заставить сработать ложно, можно подмаслить чтобы он сомкнулся на пустоту. И потому я улыбался, потому что играл с ним, и не только с ним, со всеми ими. Со всеми опасностями вокруг, ведь выбора не было. Я не мог бояться их всегда, просто не мог убивать себя вечным страхом и тревогой. Я мог быть осторожным, но права не имел быть зашуганным. И потому я просто играл с ними, как люди играют с водой, плавая в реках и озерах несмотря на то сколько их тонет там, играл как дети играют с петардами и огнем, часто расплачиваясь за это. Но я всегда умел играть с огнем, он не обжигал меня потому что я соблюдал дистанцию. И теперь мне просто нужно научиться играть в новые игры, в игры против всего мира, где ставкой была жизнь моя против устоявшегося порядка. 
А еще есть и иные уровни, иные высоты игр где цены меряются не человеческими жизнями а триллионами долларов. Есть уровни где все располагается в более глобальных масштабах, где ставками идут интересы стран и олигархии. Но там фишка с четырехсотлетней жизнью принимается тоже, и потому на том столе и я мог делать ставки. Маленькие, ничтожные в сравнении с другими игроками, но ставки. Просто потому что мне повезло стать тем кто я есть, стать одним из первых людей кто рискнул отринуть прочь слабость и уязвимость тела человеческого в пользу силы, мощи и живучести зверя, и даже большей, неуловимо большей живучести. Вот только играть я мог только слепо, я не видел всех раскладов, даже тех что видимы остальным игрокам, я мог видеть только некоторые последствия, некоторые карты что отражались уровнями ниже. Немного молчания, немного отсутствия сенсаций, немного неуловимого интереса ко мне о котором я мог говорить только потому, что он просто должен быть, и не может быть того чтобы его не было. 
Интерес ко мне со стороны спецслужб? Зачем? Достаточно обратится к фирме, предложить им финансирование, и они радостно будут делать все что от них потребуется в тех рамках в которых могут. Или уже финансируются. Ну конечно, вот она, та ошибка, та неправильность что ускользала от меня.
Я увидел ее во сне, я увидел маленькие бумажки, мой паспорт гражданина Российской Федерации, некоторые мои обязанности которые мне могут попытаться навязать, некоторые ниточки что есть у правительства России именно ко мне. И я увидел небольшой поток денег, что тихо тек из громады Кремля в сторону малоизвестных лабораторий которые могут предложить то, что не может предложить никто другой. Сейчас власть сбросила оковы конституционно полагающихся сроков, слишком уверенна, слишком непоколебима. И представить нельзя чтобы хоть одна страна могла свергнуть свое правительство, кроме пожалуй каких-нибудь стран Африки или Востока, где постоянно текут войны. Сейчас власть одного человека ограничена только сроком его жизни, а потому любое что продлит ее – интересно. Вопрос только в том, чтобы избавится от побочных эффектов, а если это невозможно, то сделать их совершенно непримечательными, такими которые будут у всех, и не выделятся на их фоне. 
А потом я увидел странных модифицированных, они сменяли один другого когда выходили разумные сроки их жизни, и я видел как миллионы измененных самых разных обликов приветствовали их, твердую линию власти, бережно передававших государство из рук в руки под всенародное одобрение стабильности и растущих скреп преемственности. Но только я знал что мозг оставался одним и тем же, что есть нечто скрытое от остальных, что тело подобно одежде, и вторичная модификация сменит его.
Я стоял в этой толпе и смотрел на этот спектакль, понимая что тут прошла грань между человеком и олигархом. Что один получил все, другой только объедки. Но они слишком хороши чтобы заметить что есть много большее. Я смотрел на трибуну, на того измененного что купил себе власть и над временем, и мой рассудок терзала маленькая, жужжащая неправильность.
- Смотри на тех кто за его спиной.
Шепнул мне на ухо ледяной голос. Я скосил глаз оглядываясь, и увидел свою собственную морду. Вытянутые, мощные челюсти с приклеенной улыбкой довольного кота, длинными, симпатичными вибриссами. Толстая, крепкая шея еще более внушительная от меха. Голова со странным лицом сочетающим высокий лоб человека и почти волчьи пропорции участка между глазами и челюстью, черный собачий нос. Острые уши, причудливо топорщащиеся над головой, и холодный, абсолютно холодный взгляд расчетливой и умной твари не знающей и не признающей главенства ничьих интересов перед своими. Я проследил направление взгляда, словно луч лазерного прицела в дыму, за спину нового диктатора купившего то, о чем только могли мечтать его предшественники. Я увидел других измененных. Таких, которых видел Игорь.



327

Совершенные, идеальные машины смерти, способные расплыться в неуловимый для глаз туман, способные голыми руками на части разорвать автомобиль, способные в одиночку уничтожать целые армии, сочетающие в себе великолепную подготовку, и тело непредставимое ранее. А еще они были связаны узами долга и присяги, гораздо крепче чем я. Если мои узы ограничивались только паспортом, то они были идеальными подопытными выполнявшими долг перед тем кому принесли присягу. Наверное они думали о стране а не об олигархии. Но если есть они, то почему я? Ведь в качестве подопытного гораздо выгоднее было бы послать кого-то связанного присягой, офицера ФСБ, или еще каких спецслужб.
С другой стороны, если смертность высока? Если нет желания жертвовать ценными кадрами? Если есть опасение за психическое состояние? Я скосился в другую сторону, на другого меня. Оскал, ужасающий оскал обнажающий клыки настолько, что ужас пробирает до костей. Безумный, бешеный взгляд пылающих глаз. Ярость и ненависть пылающая внутри, прожигающая тело насквозь так, что кончики когтей подрагивают будто уже впились в плоть, и разрывают ее самым жестоким из всех возможных способов. Он чует опасность, чует но не знает где она, не знает кого бить, рвать, терзать. И это вгоняет его в бешенство. Он жаждет крови, но от ее запаха и вкуса только впадает в еще более сильную ярость. Он сильнее меня, быстрее, свирепее. Он даже не задумается обрывая чью то жизнь. Кто мог бы остановить его?
- Да кто угодно.
Шепнул холодный голос с другой стороны. Я не повернулся, глядя как они тихо исчезают в толпе вокруг. Я ничтожество. У меня нет ни подготовки, ни специальных умений и навыков. Да, я немного умею драться, и то больше полагаюсь на грубую силу и внушаемый моим обликом страх чем на реальное искусство. Я замечаю очевидные опасности, но смогу ли я заметить профессиональную слежку? На самом деле если бы меня хотели взять, действительно хотели бы и подготовились схватить именно меня, я бы ничего не смог сделать. Тот штурм был просто на редкость плохим, с одного направления, без вторых линий, не считать же за нее одну единственную машину полиции которую я просто перепрыгнул? Тогда целью не был я. И даже так, ни один человек в мире не смог бы уйти так как ушел я. А если бы наделить моим телом человека действительно подготовленного? Опытного разведчика или спецназовца? Кто бы смог удержать его, реши он выйти из-под контроля? 
Может потому именно добровольцы? Нельзя просто так взять и удержать в повиновении существо которое обладает возможностями выходящими за рамки человеческих, вернее можно, но слишком опасно. А так, взять простого человека, и посмотреть, сумеет ли он пережить модификацию, и что с ним будет потом. Простого человека, у которого нет ни родственников, ни друзей…
Я – Матвей? Проскользнувшая мысль просто обожгла, и я вмиг оказался в окружении полицейской лаборатории ни раз виденной мной в зарубежных детективах. Люди суетились, анализировали следы оставляемые мной. У них были образцы Матвея Сергеевича Соломина, но ни один из них не совпадал со мной. Отпечатки пальцев? Другие, мои пальцы оставляют следы даже не похожие на человеческие, отпечатки зубов? Ну не смешно. ДНК? Совершенно иное. Нет ни одного материального доказательства того что я это я. Ни одного. Только мои воспоминания, и формально переоформленные документы. Которые могли быть подделанными. А память, просто перезаписанная память одного парня пропажу которого никто и не заметил.
Я распахнул глаза, чувствуя как меня трясет. Мысль лихорадочно колотилась в голове. Что если я это не я, а только лишь память записанная чтобы дать хорошую легенду законспирированному агенту? Никаких биологических доказательств. Идеальный способ стать иным человеком, полностью уничтожить свои следы. Любые допросы меня, даже с применением сыворотки правды сообщат о том что я Матвей Соломин, но что если в моей голове есть не только я? Кто они?
Я закрыл глаза. Я же проходил через это, глупые, параноидальные идеи, настоящий бред преследования. Этого просто не может быть. Как не может быть меня. Я имею дело с технологиями которые просто фантастичны. Они близки, невероятно близки и вместе с тем кажутся невозможными. Всего лишь вопрос десятилетий. Они ведь так же невероятны как персональный компьютер в семидесятых. И столь ли невероятны манипуляции с памятью и рассудком? Что же мне делать?
- А что-то можно сделать? Только плыть по течению, и находить взглядом удобные ветки чтобы вцепиться в них если впереди будет обрыв.
Шепнул мне холодный голос сквозь пелену нового сна. Сюрреалистичного сна в котором переплетались рассудок и плоть. Страх, отвращение, гниль, кровь. Изуродованный, изувеченный труп человека, переломанный, вспоротый, вспаханный. Лопнувшая голова, глаза вылезшие бледными яблоками, разорванный живот с петлями кишок. Рваная рана на руке обнажающая алую плоть, сырое мясо. Мягкое, трепещущие, такое ароматное и вкусно пахнущее сырое мясо. Всего лишь девиация восприятия, сырое, свежее и протухшее мясо кажутся мне вкусными, и из-за этого самые мерзкие картины смерти уже не отвратительны мне. Человеческий мозг может и говорил поначалу что этого надо бояться, что страшно видеть как человеку раздавило колесом голову и выплеснуло мозг, но чутье хищника сообщило что не видит тут ничего кроме картины вкусной еды. 
Я стоял в окружении самых гнусных картин что может подарить интернет. Автокатастрофы, убийства, производственные травмы, сгнившие трупы, утопленники, сожженные, выпотрошенные, разорванные и раздавленные тела. Кое-что я видел и своими глазами. Теперь ничто из этого не внушало отвращения. Как может внушать отвращение человеку свежее, великолепно приготовленное жаркое? Вот и мне, просто не могут внушить отвращение такие картины от которых человека просто бы стошнило. И никакого страха. 
Я стоял там, и меня захватывала мысль о том, что меня просто не могут привести в ужас все эти картины. Только если промелькнет мысль о том что подобное может случиться и со мной. Раздавалось чавканье. Я посмотрел в ту сторону. Там был я, с наслаждением рвавший мертвые тела прямо зубами. Он сидел на четвереньках, вцепившись в труп руками с такой силой, что пальцы погрузились в плоть, хватал кусок мяса зубами, и выдирал, после чего жадно жевал быстрыми и короткими движениями челюстей. Вся морда в крови. Я почувствовал что голоден. Конечно я ел сегодня.
- Но нужно много есть чтобы заживали раны.
Раздался за спиной холодный голос. Я скосил взгляд на себя. Прилипшая к губам улыбка. К окровавленным губам. Все всегда знает. Губы искривились в презрительной усмешке чуть обнажив клыки. Ну ладно, знает не больше чем знаю я. Или больше? Голод усиливался. Такой аппетитный запах свежего мяса. Он заставил меня проснуться снова. Я кинул взгляд на полосу света под дверью. Шум каталки, запах лекарств. Похоже это просто кого-то привезли, кого-то кого недавно хорошо потрепало. Аж слюнки текут. 
Я вновь закрыл глаза, пытаясь уснуть. Завтра позавтракаю, не повезут же меня голодным?



328

До самого утра я проспал беспокойно, ворочался с бока на бок, то проваливался в тревожные сны, то просыпался вновь. Ко всему прочему ноги стали напоминать о себе тупой, тянущей болью. Так что рассвет я встретил с облегчением, хотя надо заметит что выспаться мне кое-как удалось. Вновь накатили ночные размышления о том, что я могу на самом деле оказаться не самим собой. 
Идеальный способ исчезнуть от внимания любых структур, стать модифицированным. Будь ты хоть всеми разыскиваемый преступник, никто не сможет доказать что ты это ты, если архивы фирмы будут утеряны, или она откажет в доступе к ним. Доказать что именно этот модифицированный тот самый человек – просто невозможно ни одним из известных методов. Это уже совершенно иное существо, способное выдать себя только собственной памятью. Вопрос лишь в том, насколько продвинутые технологии манипуляции сознанием, памятью и разумом доступны фирме, если доступны вообще. 
Психиатрия в мире сложила о себе весьма неоднозначное мнение. Конечно мои познания об этих проблемах сильно предвзяты и ограничены рамками той информации что я находил в интернете, но согласно ей мировая психиатрия по сути имеет столь обширные списки девиаций и заболеваний, что просто не существует человека которого можно назвать психически здоровым. Так же я слышал о том, что на этой основе например в США просто огромное число людей буквально сидит на разного рода лекарствах, принося тем самым колоссальные прибыли фармацевтическим компаниям. И возможно, что на самом деле психиатрия в высшей степени некомпетентна в той области что изучает. Как я слышал просто нет человека которого вылечили бы от психического заболевания абсолютно точно. 
Но если эта наука имеет инструменты полноценного влияния на психику и поведение, то такая информация просто обязана быть окутана ореолом секретности. И вопрос о том, существуют ли технологии способные записать в мой рассудок иную личность которая однажды станет доминантной, остается открытым. Но гораздо более важным и сложным вопросом становится то, каким образом мне воспрепятствовать этому, если конечно это правда. 
Я готовлюсь к опасностям извне, а что если меня подстерегает опасность изнутри моего разума? Единственный выход который я вижу, постоянный самоконтроль, отслеживание своих мыслей, устремлений, проверка их на адекватность. Рассмотрю с той точки зрения свое желание провести зиму в деревне. Во-первых я хочу избавиться от вот уже полугодовой постоянной стрессовой нагрузки от наличия вокруг людей. Да, я привык, приспособился к постоянному вниманию, привык быть в его центре из-за своей внешности, но тем не менее это внимание постоянно давит на меня. Кроме того мне нужно выяснить одну важную вещь, не привык ли я к человеческому вниманию настолько, что его отсутствие причинит мне дискомфорт. Не стал ли я своего рода наркоманом внимания. 
Далее, мое желание охотится. Помимо того что мне открылся тот факт что охота, выслеживание, подкрадывание и убийство животного мне просто приятны, что может свидетельствовать о пробуждении во мне неких охотничьих инстинктов, это мне просто необходимо для двоякого определения границ своей силы. Во-первых мне необходимо знать насколько ожесточенное сопротивление я смогу оказать спасая себя, и повысить эту свою способность так сильно как только возможно. Во вторых, мне необходимо научится и сдерживать себя, чтобы не убивать и калечить в драках такого рода где применение подобной силы вызовет слишком много проблем. Вот такая вот дилемма, с одной стороны я жажду от своих когтей возможности разорвать человека на куски, с другой я ожидаю что не оставлю ни царапины если не захочу того. 
Третье, необходимость научится выживать. Есть вероятность того что мне понадобится скрываться от каких-либо преследователей, а в городе это просто-напросто невозможно. Я слишком приметен. Если мне и понадобится скрываться, то сделать я смогу это только в глухих лесах на полном самообеспечении. Мне понадобится научиться быть максимально автономным, и учиться этому нужно пока ничто не мешает мне выходить в города за продовольствием, и иметь дом. 
Четвертое, самое банальное бегство от проблем. Желательно чтобы дела в которых я фигурировал к тому времени были бы уже давно закрыты, и все немного успокоилось. В том числе и возможный общественный резонанс. Сомневаюсь что репортеры в погоне за сенсацией попрут в такую глушь, и уж тем более будут гоняться за мной по заснеженным лесам. Конечно я упускаю шанс на славу, но не стоит слишком торопить события, более того такой отшельнический образ жизни можно даже будет использовать для самопиара если понадобиться. В голове мелькнули стили подобных речей: «Единение с природой недостижимое никому ранее, свободная жизнь вдали от суеты, примерка на себя звериной шкуры против городских будней». И тому подобная чушь. 
Пятое, желание все-таки испытать себя. Это придаст мне уверенности, а она необходима мне как воздух. Лучше иметь пусть даже не совсем объективную уверенность в том что ты сможешь сбежать от опасности, чем постоянно изматывать себя ощущением захлопнувшейся ловушки. Но тем не менее нельзя слишком рисковать. Грубо говоря если я захочу узнать смогу ли я пережить метель на дереве, то это дерево должно быть рядом с натопленным домом. Мне понадобятся возможность быстро обратиться за помощью в случае чего. Но с этим нужно будет определяться на месте. 
Так, с этим желанием вроде бы разобрались. Ношение бронежилета так же объективная необходимость, тем более с учетом того что пулю я уже словил. Мне просто повезло что основную ее энергию приняла на себя Ира. В меня действительно могут стрелять, и даже жаль что я не могу защитить все тело. Или могу? Ходить в шлеме? Ну, его придется делать на заказ, и выглядеть я буду мягко говоря как инопланетный десантник. Хотя если оформить в стиле мотоциклетного, и действительно купить мотоцикл. Если честно у меня никогда не было желания ездить на подобном транспорте, насмотрелся записей с тем какие травмы получают на нем люди. Я может и покрепче, но сомнительно что настолько. Насколько я знаю лимитирующим фактором в уровне защиты шлема является то, что прямое попадание пули просто ломает человеку шею. В этом плане моя шея гораздо прочнее. Из-за постоянного воздействия веса челюсть она просто-напросто неплохо накачана. Да и любопытное строение позвоночника что я увидел на снимках. Он словно густо прошит толи косточками, толи сухожилиями, толи хрящевыми тяжами. Одна из причин по которой я пережил это падение. Возможно и достаточно прочный шлем сумеет защитить мою жизнь, но ходить в нем постоянно? Это же просто смешно будет выглядеть. Или на самом деле, ролики, велосипед мало ли подобных увлечений которые требуют ношения защиты на голове? Вопрос только в том, где заказать подходящую для меня экипировку, причем маскируя высокий уровень прочность под пусть и массивную, но стильную вещь. 
И конечно мне все еще хочется наконец-то лишиться девственности. Вот только случайные знакомства мне теперь весьма подозрительны. Если девушка соглашается со мной переспать, то нужно тщательно убедиться что она хочет именно этого. Слишком сильно я погорел на подобном. Даже снять проститутку на самом деле опасно. Начиная с того что я просто не знаю где мне найти подобных дам, и заканчивая тем что это не особо законно, а оказаться в подобном двусмысленном положении если вдруг я попаду под очередную волну борьбы с проституцией, у меня желания нет. 



329

Хотя, если подумать, может в моем положении зоофилия не есть что то плохое? На самом деле, какая в принципе разница? Я ведь по сути не человек, так что секс с женщиной с моей стороны тоже будет своего рода извращение. А так, если найти животное подходящего размера, волчицу например, то почему бы и нет? Поставить зверька перед простым выбором, расслабится и получать удовольствие, или когтями по глотке. Глядишь и закроет глаза на то что не сезон, и партнер какой-то странный. Главное чтобы никто не прознал. А то мало ли, общественное мнение оно такое. Интересно, что плохого в подобном варианте удовлетворения полового влечения? Собачку там завести. Может общество просто избавляется от конкурентов? Хм, своего рода женская позиция, нет геям и зоофилии, а то на нас никто не посмотрит. Хотя хрен его знает, просто секс обложен самым большим количеством табу и предрасудков среди всех иных аспектов жизни. Интересно, почему так? Наверное на эту тему должны быть исследования какие-нибудь. Конечно мне бы и в голову не пришло попытаться изнасиловать уличную собаку, слишком грязное животное, но может лесные звери более чистоплотны? 
Хотя конечно будет проблемно и довольно опасно подобным образом поступить с достаточно крупной зверушкой. Да и опять же встает вопрос импритинга. Не очень хорошо выйдет если волчицы будут возбуждать меня сильнее девушек. Может создать некоторые проблемы. Но если выпадет случай, то может быть и стоит попробовать. В конце концов теплая и живая плоть всегда остается плотью. Интересно, как подобное могло бы выйти? Я представил одинокую волчицу тем или иным образом отрезанную от стаи. Наверняка бы она была агрессивной. Не поняла бы моих намерений, и мне пришлось бы долго нарезать вокруг нее круги, изматывая провоцирующими атаками. Наверняка бы в конце концов она ошиблась, и в секунду пропустив ее мимо себя, я схватил бы ее за шею. Обнял бы в жестоком удушающем захвате, обхватил бы ногами тело не давая вырваться. Удушение всегда изматывает, когда тебе пережимают горло, все силы уходят на отчаянную борьбу за желанный глоток воздуха. Я буквально бы загнал ее перед тем как подмять под себя, и только когда она смириться с тем что оказалась в лапах существа более сильного, я расстегнул бы ширинку, не забывая придерживать ее. Наверняка она была бы изумлена тем что я с ней делал, возможно бы сперва пыталась вырваться, но осознав тщетность попыток и получив несколько болезненных уколов когтями, прекратила бы. Возможно она даже бы начала получать удовольствие, если это вообще свойственно волкам. Возможно я даже отпустил бы ее живой. 
Странные мысли были отогнаны стуком в дверь. Опять медсестра, принесла завтрак. Я улыбнулся ей глядя как она проскальзывает мимо, опасаясь подходить слишком близко, и сказал:
- Ну вот что вы меня опасаетесь? Я что, так страшно выгляжу?
- Ну, достаточно.
- Ой, да ладно вам. 
- Вот ваша еда, позовете как закончите.
- Да, только потом мне понадобится судно, и бумага.
- Хорошо.
Она вышла, и я приступил к еде. С аппетитом поглощая все предложенное я стал обдумывать свои странные мысли. Это просто своего рода сублимация и попытка перевести влечение на иной объект, так как более нормальный становится менее доступным. Меня слишком жестко обломало с этим клубом. Слишком уж неприятно закончилась вечеринка. Наверное мне придется пересиливать себя пытаясь развивать подобные знакомства в следующий раз, но с другой стороны такой опыт сделает меня более осторожным, поможет избежать опасности. И тем не менее несмотря на все размышления все-таки нужно попытаться будет найти секс с девушкой, а не каким-нибудь зверем. Хм, если я подыщу себе любимую волчицу, а потом ее пристрелит охотник, а потом я в отместку выпущу ему кишки, это будет очень занятная история которую газеты будут долго перетирать во всех подробностях. Правда вряд ли я избегу в таком случае ответственности. 
Эти мысли объяснены. А теперь их нужно просто отогнать, сосредоточившись на чем-нибудь другом. Например на том, что же Альберт сделал с моей миной. Самое интересное для меня – узнать сработала она или нет. И вернуть магнитики, что уж там. Дорогие заразы. Не то чтобы прямо разорили, но ощутимо. И да, деньги. Банальные деньги. Надо бы пополнить сбережения на всякий случай, но как? Хотя, плата за квартиру же может будет. Тоже интересно, мои планы несколько поменялись, так как там со сдачей моей квартиры в аренду? Это надо спрашивать Альберта, а он очевидно не выскажет свою позицию раньше чем определиться моя дальнейшая судьба. Все мои размышления могут обломиться если фирма просто запретит мне поездку на зиму на дачу. Рычаги влияния у них есть, хотя вроде бы Мартин одобрял эту идею, но он наверняка просто пешка. В таком случае нужно хотя бы выманить у них денег, на саморазвитие там например. Им же нужно чтобы я был сильным и спортивным? Вот пусть и оплачивают свою выставочную зверушку, главное в процессе умыкнуть часть средств. В конце концов в России каждый через чьи руки текут деньги так или иначе отпиливает себе кусочек, почему бы и мне не попробовать? Тем более в данных рамках маловероятно что на меня заведут дело, не станут выносить сор из избы. 
За этими размышлениями я завершил завтрак, и нажал кнопку вызова медсестры. Она вскоре заглянула внутрь, и я сказал:
- Спасибо, было вкусно.
- На здоровье.
Соблюдая вежливость фразой, она все равно нервничала подходя и забирая поднос. Я уже хотел окликнуть ее и напомнить о моей просьбе, необходимость которой мой организм заставлял меня чувствовать вполне ясно, но у выхода она сказала:
- Сейчас судно принесу.
Ждать пришлось действительно недолго, через пару минут она принесла эмалированный сосуд и рулон бумаги. Я спросил:
- Бумагу потом куда деть чтобы вам удобнее было? 
- Да прямо в утку киньте. 
Сказала она расстилая клеенку на том месте которое я освободил сев на кровати. Я сказа ей:
- Я вполне справлюсь и сам.
И недоверчиво посмотрев на меня, она вышла оставляя меня в уединении. Утка, судно, это вообще-то немного разные вещи. Я размести судно поудобнее, пристраиваясь на нем. На самом деле шерсть на бедрах не создает особых проблем с гигиеной, если перед началом процесса ее развести в стороны руками. На унитазе в этом плане удобнее, когда садишься она зажимается между сиденьем и телом, и если не дергаться ничто не налипнет. Тут вышло немного посложнее, особенно в тот момент когда пришлось подтираться, но ничего такого с чем нельзя было бы справиться привычно обмотав бумагу вокруг пальцев так чтобы трущаяся поверхность находилась на боку пальца, во избежание самотравмирования когтями. Закончив дело я переставил судно рядом с кроватью, и убедился что на клеенке не осталось никаких загрязнений кроме нескольких шерстинок, после чего снова вызвал медсестру. 
Она вошла с уже более безразличным видом, унесла сперва судно, а потом и клеенку с бумагой не вступая со мной в разговоры. Я тоже молчал, сидя на кровати и глядя в сторону окна. День за ним был солнечным. 



330

Я смотрел на облака, и размышлял. Естественно меня переправят самолетом, расстояния не те чтобы использовать другой транспорт. Последний раз я летал когда возвращался, и тогда меня больше занимала накатывающая паника. Я по сути весь полет просидел укутавшись в капюшон так, что меня и видно не было. Кстати да, нужно во что-нибудь приодеться, сейчас на мне только трусы остались. 
Если честно я ожидал что меня сейчас отправят на перевязку, но шаги к двери что я услышал, принадлежали Мартину. Я смотрел в окно когда он открыл дверь, и поприветствовал его оборачиваясь и цепляя на лицо грустную улыбку соответствующую той ситуации в которой я оказался:
- Здравствуйте мистер Чинк. 
- Да, здравствуйте мистер Соломин. Как себя чувствуете?
- Гораздо лучше чем следовало бы после падения с шестого этажа. 
- Да, конечно мы еще далеки от совершенства, к сожалению. Но ничего, может быть со временем наши результаты станут гораздо лучше. 
- Лучше?
- Конечно, мы просто не можем стоять на месте. Каждый год перед нами открывается новый уровень который мы стремимся постичь, появляются новые решения позволяющие достигнуть невероятного.
Пока Мартин заливал мне этим потоком рекламы уши, он вошел внутрь и я увидел у него в руках пакет с одеждой, который он положил на кровать продолжая говорить:
- И тем самым мы способны не просто достигнуть вершин решений природы, но и превзойти их.
- Вернее уже превзошли.
Сказал я.
- Насколько мне известно, просто нет животного у которого кости были бы настолько прочны чтобы пережить падение с такой высоты без переломов.
- Да, на самом деле это оказалось скорее побочным эффектом стремления ускорить модификацию, рост костей оказывался в этом наиболее лимитирующим фактором.
- И как же вы преодолели его в рамках сочетаний геномов различных животных?
Он сел на край кровати глядя на меня, и сказал:
- На самом деле тут уже идет такое углубление в котором я не компетентен. Скажите, как вы вообще представляете себе создание этого вируса?
- Молекулярная сборка?
- Если бы, этот уровень нам пока еще не доступен, вернее он слишком трудоемок. Дело в том что вирусу необходимо размножиться, необходимы значительные его объемы, а технологии молекулярной сборки способны создать молекулу только за очень долгий срок, и что самое главное процесс крайне малоудачен. ДНК слишком большая молекула чтобы собрать ее тонкой иглой, она разрушается во время сборки. Поэтому мы используем более природные методы, внедрение в жизнедеятельность специальных штаммов бактерий, с тем чтобы их естественные процессы репликации проводились с внедрением нужных нам участков. Это невероятно тонкий, сложный и многоступенчатый процесс, возможный благодаря открытиям наших французских коллег в областях воздействия вирусов на процессы внутри зараженных клеток, мы получили более надежный инструмент, и смогли воплотить в жизнь то что ранее могло быть только теорией. Так мы и добились возможности изменять свойства тканей. Конечно же вы понимаете что потом была целая пропасть между тем как изменить свойство одного типа клеток организма, и тем чтобы при этом организм сохранил функциональность. Но мы добились успеха. Значительного успеха, пусть пока только в очень ограниченных областях.
- Костная ткань?
- Да. Сейчас мы можем говорить о том что этот успех закреплен. Но есть проблема определенного рода, во многом связанная и с вашей внешностью. Метаболизм. Чистый человеческий организм не способен сам по себе принять эту, если можно так сказать модификацию. Как вы наверное знаете, жесткость и твердость кости придают минеральные включения. Они же не позволяют кости быть пластичной, модифицируемой. Но в природе есть и иные белковые материалы, сочетающие прочность и упругость, но к сожалению слишком отличные по своим биохимическим процессам образования от того что свойственно человеческому организму. Нам удалось, и это великолепный успех, довести их хотя бы до уровня тех млекопитающих геном которых мы уже умели вводить в человека, и это послужило тем ключом которым мы открыли этот замок.
Мартин оживлялся, переходя в обычную для себя восторженную манеру рассказа о достижениях фирмы, и я поспешил оборвать его:
- То есть вы хотите сказать что мои кости сейчас состоят из чего-то вроде карбона?
- Нет, не совсем. Живая материя не может быть монолитной, если бы мы получили возможность формировать ткани целиком из высокопрочных материалов, то проектная высота безопасного падения измерялась бы далеко не парой десятков метров. Но прочный материал может быть только оболочкой клетки, в нем должны быть поры для обменных процессов, так что в этом плане прочность несколько ограничена, поэтому мы сейчас остановились на белке который у нас получил название стальной белок. Этот комплекс заменяя коллаген в костной ткани пусть и не слишком поднимает прочность, но он придает им упругость, и это дает огромные преимущества в плане выдерживания физических нагрузок.
Мне пришло в голову воспоминание о том, как мои ноги словно немного изогнулись в голени. Тогда я подумал что это просто иллюзия вызванная страхом. Но если подумать, эти кости были наименее толстыми, и скорее всего именно поэтому я заметил в них упругий изгиб, который наверное и травмировал мышцы словно ударом палкой. А если добавить все кости ног? Позвоночник? Тогда становится ясным как мое тело выдержало эту огромную перегрузку. Чинк сказал отвлекая меня от размышлений:
- Ладно, я принес вашу одежду, мистер Матусевич взял на себя смелость взять ее чтобы передать вам.
- Конечно, конечно. Я не возражаю. Как я понимаю мы сейчас уезжаем?
- Да, только заглянем за документами. Ведь у вас все равно плановый медосмотр, так что совместим приятное с полезным.
- Скорее необходимое с необходимым. Я хочу спросить, как я понял я довольно сильно ободрал ступни, вроде бы даже до кости. Это заживет?
- Конечно, а с небольшими стимуляциями даже вполне быстро. Ваше тело очень молодо и легко оправляется от ран. Так что вам не о чем волноваться. Собирайтесь. 
- И еще. Почему мне не говорили о подобных изменениях?
Он с улыбкой посмотрел на меня, и сказал немного запнувшись:
- Понимаете, были случаи когда подопытные переоценивали свои силы… С летальным исходом.
- Понимаю. В любом случае взрыв гранаты был бы более летальным. Дайте мне пять минут на переодевание. 
Я посмотрел на него, и Мартин вышел, дав мне возможность спокойно одеться. Штаны и футболка были моими. Ничего, у меня в квартире особых секретов нет. Но на будущее нужно тщательнее готовиться, и иметь тайники на случай обысков. Хотя стоп, каких обысков? Глупая мысль, да кому я нужен в конце концов? На самом деле я скорее всего просто неуловимый Джо. Если у спецслужб и возникнет интерес к модификациям, они скорее напрямую в фирму обратятся. А может уже обратились. 
Ступни так и остались плотно обмотанные бинтами, что заставило немного повозиться надевая штаны. А вот чехла на хвост нет. Эх, придется походить голохвостым, ну или укроюсь плащом. Должны же и его вернуть тоже? Когда я закончил одеваться в палату вновь заглянул Мартин. На этот раз в компании с санитаром везшим кресло. 



331

Санитар хранил редкую безэмоциональность помогая мне пересесть в кресло, и покатил меня прочь из палаты. Чинк шел рядом. Дорогой я спросил его:
- Как там с вещами что были при мне?
- Все уже в такси.
- Оперативно.
- Это не создало проблем. 
Я погрузился в молчание. По сути это бегство от проблем, но я боюсь что это бегство к проблемам иного рода. Пока мне счет не предъявлен, и вообще то я не давал никаких согласий на то чтобы за меня вот так решали проблемы, тратя скорее всего значительные средства, а значит формально я ничего не должен. Но и просто так я отказать не смогу. У меня выбор лишь в том, сколько я смогу выторговать в свою пользу. 
Возможно, возможно за всеми этими проблемами я упустил самую главную, позволил поймать себя на денежный крючок. Самый эффективный крючок в этом мире. Да, я могу послать все к черту, но тогда мой хвост никто не прикроет от проблем с законом. С другой стороны они не настолько серьезные, по сути я везде просто свидетель. С третьей стороны я уверен в фактах взяток, и это может создать проблемы и мне. А также Альберту, потому шантаж подобным маловероятен. Нет, скорее средней вероятности, ведь для них он не особо важен. Или все-таки маловероятен? Наверняка он в таком случае и сам сможет создать им немало лишних проблем. 
Меня провезли коридорами на улицу до парковки. Это зрелище моей поездки, особенно мимо приемной, собрало целую кучу любопытных, от которых я прятался под маской задумчивой полуулыбки, глядя в пустоту. По указанию Мартина санитар подвез меня к автомобилю. Видимо водитель был уже предупрежден о необычном пассажире, так как реагировал спокойно, но тем не менее он не удержался от того чтобы разглядывать меня при помощи зеркал. Санитар достал из кармана пару бахил, и я поблагодарив его натянул их на забинтованные ноги, и с его помощью перелез в машину. Коляска отправилась в багажник, Чинк сел вперед, и назвал адрес конторы Альберта. Мы поехали. 
Вероятно мои вещи уже были упакованы в багажнике, или их передадут в конторе. В любом случае я просто вытянул ноги, заняв все сидение, и задумался о ближайших перспективах. Будет ли на меня оказываться давление? Не знаю, но возможно. Допустим я полностью откажусь от сотрудничества. Возникнет важный вопрос, будут ли проведены дела до такой степени что их по отношению ко мне не возбудят вновь. Все просто, нужно выиграть время. Когда все немного уляжется, этот рычаг давления исчезнет. Стрясти с меня деньги за адвокатские услуги? Как? Формально я никому ничего не должен. Трясти через риелторские конторы? По-моему это просто глупо. Я же просто обращусь в полицию, поскольку никаких доказательств долга нет. Хотя, поможет ли она мне? В любом случае я уязвим перед незаконными методами давления, если конечно я не стану агрессивно пресекать любые покушения. 
На уступки я так или иначе буду вынужден пойти. Мне нужно время, и пути отступления. А так же максимальная выгода что я смогу извлечь. Мой взгляд скользнул по затылку Мартина, и вновь перешел на дорогу за окнами. Что еще от меня скрывают? Модификация костей, иная, не просто смесь животных. Нечто новое, не существующее в природе. Сейчас он мне говорит о том что им пришлось использовать геномы животных для обеспечения ее возможности. А еще он говорит что первоначально это изменение костной ткани было необходимо для придания пластичности костям. Чтобы например так изменился череп. Замкнутый круг. А значит он либо что-то скрывает, либо сам не знает. А не знаю ли я слишком много теперь? Глупо, слишком много чего? И тем более, я уже засветился в новостях, возможно вызову интерес у масс. Это даст мне некие гарантии безопасности. 
И вновь я упираюсь в то, что слишком мало знаю. И так, есть фирма проводящая экспериментальные генетические модификации. Официальная цель – коммерческая. Создать и популяризировать принципиально новую услугу. Для экспериментов необходимы добровольцы. Есть высокий риск неудачи, поэтому никаких гарантий. Идет наработка стабильности результата. И тут же вопрос, так ли необходима столь существенная перемена внешности? Преследует ли она какие-либо цели? Скелет позволяющий выдерживать такие нагрузки был бы полезен любому человеку, ведь он предохранит от обычных бытовых травм. Многие захотят избавиться от риска сломать ногу упав с лестницы, но мало кто рискнет утратить облик свой. Цена за все в этом мире есть, и маловероятно что ее захотят уплатить. Тем более в условиях всеобщей деградации в сторону консервативных взглядов на прогресс и предрассудков. 
А если это и есть цель? Вызов обществу. Сильнейший вызов ломающий стереотипы. Если мы возьмем человека, улучшим его сохраняя облик, то начнутся многочисленные споры о гранях допустимого. С самыми разными аргументами, от уровня «бог создал человека таким как он есть и не нам его менять», до «вы хотите чтобы по улицам ходили мутанты способные перебить полгорода?». А тут такая манящая кость брошенная обществу, полный отказ от человеческой сути. И пускай себе бурлят, спорят, негодуют. Под этот шумок можно пропихнуть что-то меньшее. Как сейчас под предлогом борьбы с терроризмом пропихивают сильнейшие ограничения личных прав и свобод во всем мире. В таком случае я оказываюсь расходным материалом который просто спишут достигнув своих целей. Человечество останется прежним внешне, но в клиниках будут предлагать совершенно новые услуги. С другой стороны всегда найдутся те кто хочет эпатировать собой общество, и у них всегда найдутся последователи, и возможно даже что они станут модными. 
Человека не изменить, если только не переделать радикально его психику. Генетические модификации станут просто игрушкой, как автомобиль или компьютер. Вся сложность в переломном моменте, моменте когда общество будет еще не готово. Слишком уж это вызывающе. В таких ситуациях возможны возникновения своего рода гетто для измененных. Но это отдаленные перспективы, а в ближайших важно только то, что будет лично со мной. Я вызвал интерес, я представляю ценность, а значит в некоторых рамках могу отстаивать свои интересы. Вот на этом мне и надо сосредоточиться. 
Машина остановилась по нужному адресу, и Мартин вышел из нее, попросив подождать. Я остался внутри. Некоторое время висела тишина, водитель косился на меня стараясь делать это незаметно, и я с улыбкой сказал ему:
- Тебя не предупреждали о пассажире? 
- Предупреждали.
Он повернулся ко мне:
- Но увидеть все равно странно. 
- Генетическая модификация. Привыкай, со временем это может стать популярным. 
- Ну, вряд ли. А с тобой что хоть? Непредвиденные последствия? 
- Травма от падения с высоты.
Я усмехнулся и добавил:
- С высоты для человека летальной, восемнадцать метров на асфальт. Как видишь отделался настолько легко насколько это вообще могло быть.
- Серьезно?
- Шестой этаж, только не спрашивай причин, заваруха там вышла знатная. 
- Но, это же невозможно.
- Для человека да. Теперь ты понимаешь почему со временем модификации станут популярными?
- Глупость, так менять себя чтобы из окон прыгать? К бабе внезапно муж вернулся что ли?
Я рассмеялся:
- Ха, ты почти угадал, но не совсем. А по поводу модификаций, вот ты сколько за страховку платишь?
- Причем тут это?
- Очень простая логика. Модификация ускоряет твою реакцию, и того ты с большей вероятностью избежишь аварии. Модификация укрепит твое тело, и того ты пострадаешь меньше и соответственно плата на лечение будет меньше. А теперь простейший вывод: все модифицированные водители будут меньше платить за страховку. Причем разница может стать огромной особенно в условиях лоббирования интересов компаний занимающихся этим. 
- Да ладно, и что тогда? Обязательно в такую зверюгу себя превращать? 
- Конечно нет. Просто сравнить что будет дешевле, модификация или платы по более жестким ценникам страховым кампаниям. Это конечно при условии что в ряде профессий модификация не станет обязательной, а это тоже возможно.
Он отвернулся, открыл окно и закурил. Я поморщился почуяв едкий дым, но поняв что разговаривать он не хочет, просто откинулся на сиденье. 



332

Спустя несколько минут он вдруг заговорил:
- Ну не может же такого быть просто. Это же, это не правильно просто. Ну нельзя же так в конце концов. Зачем это вообще нужно?
- Чтобы улучшить природу человека.
- Улучшить?
Он обернулся на меня.
- Да какое тут вообще улучшение?
- Живучести.
Я улыбался ему почти ощущая все те чувства что начинали в нем кипеть.
- Если мы попадем в аварию, то у меня самые большие шансы выжить. Если мы заразимся какой-нибудь болезнью, то я быстрее всего выздоровею. Я проживу дольше, я менее подвержен воздействию негативных факторов, я выносливее и сильнее, я менее склонен к утомлению, и после рабочего дня не чувствую усталости. До модификации мне едва хватало сил до кровати доползти, а теперь я открыл для себя что свободного времени у меня гораздо больше просто потому что больше сил. Я стал жить гораздо более полной и насыщенной жизнью, и все это только благодаря модификации. А как ты себя чувствуешь вернувшись домой после смены?
- Нормально.
Буркнул он отворачиваясь. Кажется я задел его за живое. Не знаю даже зачем я это делал, но мне это просто нравилось. И все-таки он водитель, и наверное мне не стоит слишком выводить его из себя. На нервах как бы и впрямь в аварию не попасть. Но он таки сам спровоцировал меня, сказав после паузы:
- Да в конце концов, это же отказ от семьи, от детей.
- Кто тебе сказал что я несовместим с человеком?
Он вновь обернулся натыкаясь на мою полуулыбку.
- Гибриды вполне себе получатся, через несколько лет это проявится на улицах. Да. Ох как проявится…
Я заложил руки за голову и мечтательно уставился в потолок, с наслаждением чувствуя всю гамму его изумления, ошеломления и столь сильного недоумения, что мне показалось что он представил то, что обнаружит подобного гибрида у своей жены, о наличии которой я мог судить по кольцу на его пальце. В это время Мартин уже вышел из здания, и шел к машине. Мужчина все еще пытался прийти в себя когда иностранец наконец распахнул дверь, и сел, держа в руках папку с какими то бумагами. Он сказал:
- Ну а теперь в аэропорт.
Мужчина отвернулся, посмотрел на него и ответил:
- Да, конечно, остановка будет через час примерно, перекусим и доедем.
Он включил музыку, и завел мотор. Его нервозность все еще ощущалось. В моем городе аэропорта нет, следовательно мы едем в областной центр. Да, дорога будет приличная на автотранспорте. Жалко что я не взял ноутбук. А может его в багаж уже погрузили? Эх, без него будет скучновато лечиться и проходить обследование. Хотя я наверняка найду чем себя занять. Надо будет нагружать руки раз ноги пока нельзя. Интересно, а что Мартин говорил о стимуляции? Есть какие-то специфичные медикаменты? В любом случае под ушами водителя я это выяснять не хотел, и предпочел просто задремать на сиденье, тем более что сонливость все время после травмы ощущалась. Легкая, не мешающая, но позволяющая заснуть практически когда угодно. Привычно накрыв нос хвостом, и отметив прищуренным глазом из-под меха то, с каким лицом водитель посмотрел на меня в зеркало, я уснул. 
Мне снился двор моего дома. Тот самый момент, когда позади взревел мотор автомобиля. Я едва успел отпрыгнуть. Но сейчас мне снилось что я не успел. Он врезался в меня сзади, бампер ударил по ногам больно изгибая кости, и я налетел на капот, а затем и лобовое стекло, украсив его паутиной трещин. Я слетел в бок, слыша как автомобиль проносится мимо, и чувствуя тянущую боль от ног и ребер, а затем встал глядя вслед. Автомобиль с визгом развернулся ослепляя меня фарами, и я пошел на него улыбаясь, и сжимая в руке мину. Мои глаза отразили свет фар пугая водителя, ввергая его в панику. Автомобиль зашумел вновь летя на меня. Я бросился бежать ему навстречу не обращая внимания на боль, не чувствуя ее. Свет слепил, но слух давал вполне достаточно информации чтобы я прыгнул в последний момент.
Перепрыгнуть едущий автомобиль не так то и сложно, по крайней мере мне. И просто отпустить мину, чтобы она упала на измятый капот, прочно примагничиваясь к нему. Машина пролетела подо мной, и я мягко приземлился на асфальт, припадая на согнувшиеся ноги, и упираясь в него левой рукой. Правая нащупала рычажок пульта. 
Вновь взревели шины в резком развороте, но теперь к ним добавилось шипение. Шипение раскаленной, бурлящей массы шлака. Мотор заревел опять, предупреждая меня. Я просто откатился клубком за соседний автомобиль припаркованный у стены дома. На этот раз мимо меня промчался пылающий болид. Шлак проник к мотору, пережег тонкие нити бензопроводов и масляных баков. Автомобиль вспыхнул как спичка. Он завизжал тормозами останавливаясь, распахнулась дверь, и из этого крематория выскочил человек. Мягкий, беспомощьный, безоружный человек. Теперь у него не было даже разбитой бутылки. Он бросился прочь, но едва успел отбежать пару метров как взорвался бензобак. Огненное облако пылающих паров взвилось высоко вверх, а его отбросило ударной волной, повалив на землю. 
Я пошел к нему чувствуя как запах гари щекочет ноздри. Он лежал лицом вниз, еще живой. Пока еще живой. На моей руке зловеще блеснули лезвия черных когтей в зареве пожара. Человек стал подниматься, надрывно кашляя и пытаясь втянуть выбитый ударно волной воздух обратно в легкие. Я перешел на бег, и прыгнул прямо ему на голову. Мужчина едва успел поднять лицо на пару десятков сантиметров от асфальта, как подошвы моих ног врезались ему в затылок, с силой впечатывая обратно и буквально размазывая его плоть. Я проехался на его голове с десяток сантиметров, оставляя на земле алую, ароматно пахнущую полосу и клочки содранной кожи, и спрыгнул чтобы сохранить равновесие. Он стонал. Булькающим, надрывным стоном, который бывает у людей избитых до потери сознания. Еще живой.
Обернувшись к нему, я подхватил человека за шиворот, и потащил к пылающему автомобилю. Дверца водителя приглашающе распахнута. Рывком подняв голову, я глянул в разодранное до кости лицо со свернутым набок носом, и когда один глаз приоткрылся, улыбнулся ему. А затем побежал, таща за собой полубессознательное тело, и швырнул его внутрь, в этот ад горящей машины, после чего бросился обратно раньше чем жар проник сквозь шерсть, хоть вонь паленого волоса и обожгла меня. Кончики чуток подпалились. Пустяки. Я развернулся, и пошел прочь слыша как стон перешел в дикий вопль сгорающего заживо человека, мозг которого был слишком контужен чтобы заставить тело выбраться из железного гроба. Потянуло ароматом шашлыка. 



333

Меня разбудило то что машина остановилась. Я сохранял неподвижность продолжая делать вид что сплю. По-моему прошло не более получаса с того момента как я уснул. И мне кажется что это еще слишком рано. Да и шум проезжающих машин говорил о том что мы на трассе. Однако загадка довольно скоро разрешилась, во-первых комментарием водителя:
- Вот черт.
А во вторых подошедшим человеком, который сказал в открытое водителем окно:
- Инспектор Сальников, ваши документы.
- Да, сейчас.
Ответил водитель доставая их. Мой взгляд прикрытый мехом хвоста скользнул по стеклам окон, и я увидел гаишника. Он тоже смотрел на меня, и судя по взгляду был просто шокирован открывшейся ему картиной. Я скинул хвост, поднял голову и широко зевнул, распахивая пасть настежь. Затем потянулся и мотнул головой. Гаишник натурально отшатнулся, рефлекторно потянув руку к кобуре, и сказал:
- Это что за животное?
Прежде чем кто-либо успел ответить, я резко повернул голову в сторону Сальникова и возмущенно заявил:
- Животное? Что вы себе вообще позволяете? Мистер Чинк, я ведь правильно помню что животными вы называете неразумных представителей фауны своей планеты?
- Да.
Отозвался он растерянно посмотрев на меня.
- Ну знаете…
Сказал я возмущенным голосом:
- Между прочим это может рассматриваться как оскорбление, что за мир такой? Между прочим аборигены Сириуса гораздо вежливее. Мистер Чинк, я выражаю протест против подобного отношения, конечно я понимаю что в рамках моего путешествия на отсталые планеты столкновение с ксенофобией неизбежно, но в конце концов это просто возмутительно. 
Повисла пауза во время которой я рассчитывал на то что гаишник просто извиниться и не станет нас задерживать, но к моему удивлению он оправился от шока и сказал:
- Так, а ваши документы можно?
- Пфф…
Ответил я, и махнул рукой Чинку, делая вид что теряю к происходящему всякий интерес:
- Покажите ему.
Как я и предполагал в папке были документы, в том числе видимо и мой паспорт, который Мартин протянул гаишнику, причем видимо вместе со своими. Тот некоторое время изучал бумаги, и наконец сказал раздраженным тоном:
- Так, гражданин Российской Федерации Соломин. И что это было?
- Что именно?
- То что вы наплели.
Я вновь уставился на него и невинным тоном сказал:
- А что такого?
- Вранье представителям власти при исполнении.
- Вы подводили меня под присягу?
- Багажник откройте, а вы выйдите из машины.
Водитель раздраженно посмотрел на меня, и вышел. Я привстал, открыл дверь и сидя на сиденье выглянул наружу свесив ноги. 
- Выходите, выходите.
Сказал Сальников, на что я возразил:
- У меня травмированы ноги и я не могу стоять. 
Он кинул взгляд мне на ноги, затем его отвлек водитель, сказав:
- Да вот, его кресло тут сложено, сами посмотрите.
Инспектор отошел, стал осматривать багажник. Я услышал как он тихо сказал водителю:
- Это кто вообще такой?
- А я знаю? Я вообще таксист. Кого сказали везти того и везу. Я не при делах вообще. 
- А аптечка где?
- Да вот, видите, сумкой просто накрыта. 
- Закрывайте.
Видимо гаишник так ничего незаконного не нашел, и вновь подошел ко мне, на что я ему заявил:
- Хорошо хладнокровие сохраняете, служили где?
- Незаконное что-нибудь провозите?
- Кроме блох? Абсолютно ничего.
Я почесал затылок быстрым движением, заставив человека едва заметно дернутся назад, но он быстро вернул самообладание сказав водителю:
- Так, пройдемте, проверим наличие алкоголя в крови.
Кинув на меня еще один раздраженный взгляд водитель пошел за гаишником. Когда они отошли в сторону поста на достаточное расстояние, Мартин наконец приобрел дар речи и спросил меня:
- Зачем?
- В девяти из десяти случаев он бы просто козырнул нам и отправил восвояси. Но нам не повезло и мы попали на десятый. Бывает.
- Вообще то мы немного спешим.
- Только не говорите мне что вы не брали запас времени на непредвиденные ситуации.
- Брали конечно, но все равно как бы не было задержек в аэропорту. И у вас не должно быть блох.
- Конечно недолжно, но если людям делать намеки на то что они есть, то можно избежать их желания погладить меня, или надоедать иным подобным способом. Кстати, наличность что была у меня в кармане плаща все еще там? 
- Наверное.
- Гляньте и дайте мне плащ пожалуйста.
Он вышел из машины, открыв дорогой багажник, покопался там и достал плащ, сказав: 
- Да, есть.
Я поймал кинутый мне плащ, засунул руку в карман и нащупал там свои деньги. Достав их и переложив в карман штанов, я свернул плащ и сунул под голову. В это время гаишник с водителем вернулись, и гаишник шел достаточно быстро, увидев манипуляции Мартина. 
- Что тут происходит?
Спросил он подойдя ближе. Я махнул рукой на свернутый плащ и сказал:
- Попросил друга дать мне мою одежду чтобы было что под голову положить. В этом есть что-то плохое? 
- Одежду покажите.
Я протянул ему плащ. Он развернул его, прохлопал по карманам, и не найдя ничего интересного сказал мне:
- А в карманах штанов что?
Я вывернул их показав ему банкноты. Он протянул мне плащ и раздраженно сказал:
- Проезжайте.
Водитель воспользовался приглашением садясь за руль, я же принял плащ, чуть заметно коснувшись руки гаишника когтем мизинца и заявив:
- Кстати, если зуд появиться то рекомендую шампунь чистотел, он в магазинах для животных продается, очень хорош от блог. 
Мужчина отдернул руку рефлекторно почесав место укола, и я захлопнул дверь. Мы тронулись, и я оглянулся, увидев что гаишник внимательно рассматривает свои руки, а затем вдруг резкими движениями стал отряхивать их. Ну хоть такая радость. Я расслабленно спросил водителя:
- Сколько содрали? 
- Нисколько, внушение сделали.
- Ну ладно.
Я положил голову на свернутый плащ, накрыл хвостом нос и вновь сделал вид что дремлю. Спустя несколько минут до водителя наконец дошло, и он раздраженно сказал:
- Тысячу содрали.
- Печально.
Ответил я. Повисла пауза. Мартин с любопытством поглядывал то на меня, то на водителя, видимо заинтересовавшись этой сценой. Наконец водитель не выдержал:
- Компенсировать не собираешься? 
- Конечно нет.
Ответил я и водитель увеличил громкость музыки, похоже окончательно потеряв на сегодня настроение от упущенной выгоды. Я тоже был несколько разочарован тем что не удалось запудрить мозги гаишнику. Наглость – второе счастье, и обычно у меня получается более успешно использовать тот шок что испытывают люди при встрече со мной, но вот тут не повезло. Жалко конечно, это было бы забавно. Особенно то что тогда гаишник бы довольно долго размышлял бы о своей встрече с «инопланетянином», но чего нет того нет. Водитель же еще подбавил громкость, стараясь нащупать волну с музыкой погромче. Думаю это была своего рода маленькая мест, помешать мне спать, однако я старательно делал вид что сплю, хоть и немного подергивал ушами. Первым не выдержал Мартин, он сказал:
- Извините, можно громкость убавить?
Водитель раздраженно подчинился. Мартин оглянулся на меня, видимо желая убедится что я и правда сплю, и похоже поверил. Он сказал водителю:
- Вы извините, вас и правда оштрафовали? 
- Нет, не оштрафовали блин. Кто это вообще такой у вас?
- Я же говорил, генетически модифицированный человек. 
- Ага, человек. У меня кошка живет, если нассыт где не надо и ее туда мордой натыкать, то потом с таким же видом сидит. 
- Да? Любопытно. На самом деле удельный вес кошачьих в данной модификации не слишком высок, и домашний кот там не использовался. Насколько я помню, рысь в основном. 
- Знаете, меня как то не очень волнует кого вы там скрещивали чтобы эту хрень получить.
Буркнул водитель.



334

Вновь повисло молчание, когда Мартин понял что мужчина не настроен на разговоры. Мы ехали еще минут двадцать, и наконец свернули куда-то и остановились. Водитель открыл дверь и сказал:
- Вон тут неподалеку закусочная. Вы как хотите а я голоден.
- Да, я тоже ноги разомну пожалуй.
Ответил Мартин, и я поднял голову и сказал:
- И мне тоже прихватите чего-нибудь мясного.
- Обязательно прихвачу.
Едко отозвался водитель.
- Только деньги вперед.
Я молча протянул ему денег, и они пошли прочь захлопнув двери. Я услышал как водитель сказал Мартину:
- Вы идите, а я до магазина. 
По его тону я понял что он замыслил какую-то подлянку. Я сел, и стал ждать глядя на улицу. Мы были в каком-то населенном пункте, остановились рядом с закусочной, а водитель пошел в крупный магазин по соседству. Первый человек остановился примерно через две минуты. Увидев меня в машине он сперва замер глядя на меня, затем подошел и уставился мне в лицо. Я в ответ уставился на него. Естественно что это породило цепную реакцию, и люди замечавшие странную реакцию человека на нечто увиденное тоже обращали внимание на меня. Вскоре собралось довольно приличное количество зрителей во все глаза рассматривающих меня. Особо наглый парень подошел к машине и постучал по стеклу. Я спустил стекло, заставив его отшатнутся, и сказал:
- Что надо?
- Ты что, разговариваешь?
Искренне удивился он. По собравшейся толпе уже разносились перешептывания. Обсуждали меня, строя предположения о том что я такое. В основном сходились на том что странное животное, но услышав мой голос люди вновь породили волну удивленных возгласов на тему моей способности говорить.
- Да, говорю. А ты что, удивлен? 
- Ну…
- Ну и хрен с тобой.
Ответил я закрыв окно и накрываясь плащом, когда увидел как среди людей появились те кто достали телефоны с камерами. Я свернулся накрывшись так что меня не было видно. Похоже что люди подошли ближе. Я вновь услышал как кто-то постучал по стеклу, услышал голоса:
- Эй, ты. Покажись.
- Епт, покажись ты кто?
- Ау, слышь? 
И тому подобные попытки заставить меня показаться. На камеры я делать это не собирался, так что продолжал прикидываться ветошью. Не то чтобы подобное внимание людей меня раздражало слишком сильно, но все-таки я несколько поотвык от него. В моем городе я немного приелся, и подобного ажиотажа не вызывал. Проклятые видеокамеры понатыканные в каждый телефон. Они определенно раздражали, особенно тем что глупые людишки не преминут выложить все это в интернет чтобы похвастаться. Эх, а мне следовало это предусмотреть и накрыться заранее. По стеклу продолжали постукивать, и продолжали пытаться выманить меня. 
Тем не менее некоторые постепенно теряли интерес и уходили, считая что им просто показалось и тут нет ничего интересного. Наконец вернулся Мартин, и стал проталкиваться сквозь толпу. Тут его ожидал сюрприз, двери были заблокированы, а я не собирался их открывать. Оставалось дождаться водителя. Тем не менее Мартин выдал себя тем что требовал пропустить его к машине, и его засыпали вопросами о том, кто там в машине. Тут наконец до него дошло что он только вызовет новые волны ненужного интереса, и стал вяло отбиваться от толпы, говоря что он просто ждет друга. Вскоре я услышал голос и водителя:
- Эй, а ну отошли от моей машины.
- А там у тебя кто в машине лежит?
- Пассажир, пройти дай мля.
- Да ладно, что ты.
- Я щя ментов вызову, кто стекло заляпал? Сука, сейчас огребет кто-то, свалили от машины нах мля, не дай бог кто поцарапал.
Он возмущенно пробился к автомобилю, открыл дверь и сел внутрь, разблокировав дверь и Мартину. Завелся мотор, и мы поехали прочь. Думаю водитель уже трижды проклял себя за то что согласился на такого пассажира. Когда мы отъехали прочь, я выглянул из-под плаща. Увидев это водитель кинул мне что-то массивное, завернутое в пакет и пахнущее кровью, и сказал:
- Просил мяса? На, угощайся. 
Я развернул пакет, и усмехнулся обнаружив там свиную голову. Я протянул руку:
- Сдачу давай.
- Забирай.
Сказал он сунув мне свернутые купюры с монетами внутри, и поглядывая на меня в зеркало. В конце концов я же хотел попробовать сырого мяса, да и уступать мне не хотелось. Мартин оглянулся, и увидев у меня в руках такое угощение возмутился:
- Вы чего? Вас же просили еды купить.
- Да все нормально.
Ответил я, и вцепился зубами в плоть обрубленной шеи. Вкус был вполне приятным. Я оторвал кусок и разжевал его. Ближе всего по вкусу сырое мясо напоминало вареное если сварить его без лаврового листа. Оно было гораздо сочнее жареного, буквально брызгало на зубах соком с мягким, нежным вкусом. Жир, больше всего похожий на тот который бывает в банке тушенки не содержал ни капли соли, и маслянисто растекался по горлу пористыми, творожистыми кусочками. Вот только то что оставалось после того как мясо изжёвывалось было довольно вязким, как жвачка, и как следует пережевав эту массу я просто глотал ее.
Осторожно откусив пару кусочков и поняв что вкус мне нравится и не вызывает тошноты, я стал есть смелее, распоров щетину когтем. Мартин с изумлением смотрел на меня, водитель тоже был удивлен тем что я не побрезговал сырым мясом, и постепенно до него начало доходить как он только что себя подставил. Он протянул растерянным голосом:
- Ты же мне всю обивку засрешь…
- Конечно.
Согласился я примеряясь к хрящу гортани.
- Особенно когда начну раскалывать череп чтобы мозг достать. 
Сказав это я вцепился в хрящ с довольно громким хрустом. Он был весьма твердым, скользким и малосъедобным. Вырвав кусок мне пришлось тщательно перемалывать его зубами. Он тянулся как резина, гораздо хуже поддавался чем например хрящи в курятине. Водитель сглотнул борясь с тошнотой, и сказал:
- Оставь ее.
- Я голоден. 
- Блин, ты мне всю обивку заляпаешь!
- Ага.
Я вновь вцепился в мясо, вырывая еще кусок и роняя капли застывшей крови.
- Черт, оставь ее!
- За дорогой следи.
- Да блин!
- Окей, окей. Продам ее тебе за четыре сотни.
- Сука.
- Ну ведь ты же ее купил. 
- Сука, ты мудак просто.
- Хватит.
Вмешался Мартин. Я рассмеялся в ответ, глядя как водитель вытаскивает купюры. Увидев деньги я аккуратно убрал голову в пакет и положил под заднее стекло. Взяв деньги я ухмыльнулся и растянулся на сиденье, прислушиваясь к чувствам в животе и смакуя остаток терпкого вкуса. 
- Чтоб я еще раз каких-нибудь мутантов перевозил…
Прошипел водитель видимо думая что ему теперь делать с этой головой. Остаток пути он провел в молчании, видимо опасаясь от меня еще каких-нибудь выкрутасов. Я же размышлял над своими впечатлениями. Определенно мясо излишне жирное, но даже сырой жир не вызвал отвращения. Мне понравилась такая еда, хоть она и была несколько застывшей. А вот если бы это было свежее, еще живое, телесно теплое мясо… Со сладким ароматом крови, с мягкостью и восхитительным нежным вкусом… Я остро захотел этого. Вонзить клыки в еще живое существо. Вырвать из него кусок, и прожевать наслаждаясь каждой каплей сока. Поохотится. Догнать, схватить, вонзить когти и укусить. Почувствовать обжигающий жар крови на губах, почувствовать этот восхитительный аромат разорванного мяса в сочетании с его вкусом. 
Например поймать зайца. Схватить маленькое существо, вогнать когти под шкуру и резким движением распороть. Содрать кожу и вцепившись в мясо вырывать его кусками. Грызть кости, внутренности. Разгрызть череп. Сердце, печень, легкие. Только требуху выкинуть, и шкуру. А остальное все съесть. Или существо покрупнее, лисица например, или небольшой олень. Если вкус сырого мяса хорош, то вкус живого мяса наверное будет просто великолепен.



335

Пока я предавался подобным кровожадным размышлениям, мы наконец доехали до аэропорта, и остановились на парковке. Тут меня охватило некоторое волнение, в конце концов это очень людное место в городе где про меня не факт что и слышали. Я прикрыл глаза пытаясь успокоиться. Ничего, главное сохранять самообладание, а это я умею. Расправив плащ и повозившись, я натянул его на себя, а на голову накинул давно уже не использовавшийся капюшон. 
Мартин и водитель вышли, обошли автомобиль и открыв багажник достали и разложили кресло. Водитель демонстративно отошел прочь, всем видом показывая полное нежелание помогать мне. Я усмехнулся. Мне вполне хватало того что кресло было в доступности рукам, чтобы схватиться за него и пересесть. Я коснулся колес. Эх, надо было попрактиковаться управлять им, но слишком напрягать руки не хотелось, они и так отозвались болью от ссадин. Мартин кажется дал водителю деньги, и поставил рядом с собой пару чемоданов взятых из багажника. 
Чинк огляделся по сторонам, и достал телефон. Водитель тем временем погрузился в машину, смерив меня напоследок уничтожающим взглядом, и уехал. Люди же вокруг постепенно замечали странную фигуру в кресле, недоуменно оглядывались и шли по своим делам. Мне приходилось смотреть вниз чтобы не палить морду. Мартин же наконец дождался ответа, и сказал в трубку:
- Мы прибыли, вы где?
- Вы на парковке?
- Да, справа от входа.
- Сейчас подойдем. 
Он сбросил вызов и я спросил:
- Кто это?
- Работники аэропорта, их уведомили заранее и попросили помочь с погрузкой. 
И правда, вскоре подошли двое мужчин, с любопытством глядя на меня. Я поднял взгляд, и улыбнулся им. Они были весьма удивлены, один даже отступил на шаг назад. Второй сказал:
- Вы и есть Мартин и Матвей?
- Да. 
Ответил Мартин и показал на чемоданы:
- Вот багаж. 
- Кресло тоже?
- Нет, кресло в больницу отправите. Там на месте другое будет.
- Ну хорошо.
Он вновь покосился на меня, и подошел сзади нерешительно берясь за ручки кресла. Я сказал ему:
- Да ладно, я не кусаюсь.
- Не кусаешься так не кусаешься. 
Он повез меня в здание, Мартин и второй мужчина, с чемоданами пошли рядом. Уличив момент я убедился что мои перчатки так и лежат в карманах, и надел их.
Зона пропуска стала привычной помехой. Когда меня подвезли к таможенникам они естественно потребовали снять капюшон. Я подчинился, и с усмешкой наблюдал за реакцией. Люди были шокированы. Причем возникшая тишина привлекла внимание и тех кто был по соседству. Я буквально оказался в центре внимания. Вновь к моему неудовлетворению у некоторых людей в руках возникли телефоны. Но на этот раз мне ничего не оставалось как ждать, с полуулыбкой на лице и маской абсолютного спокойствия. 
- Это что?
Спросил один из охранников.
- По-моему все написано в документах.
Расслабленно ответил я.
Они вновь стали копаться в бумагах, то и дело поглядывая на меня. Еще одна заминка вышла в том, что рамка металлоискателя была бесполезна так как я был в кресле, так что меня просто досмотрели лично, и не найдя ничего интересного наконец пропустили. Я молчал, предпочитая отдать споры Мартину, и делая вид что меня все это на редкость утомило. В конечном итоге меня пропустили, хоть и провожали удивленными взглядами.
В здании аэропорта меня устроили немного в стороне, где людей было поменьше. Мартин посмотрев на расписание сказал что вылет будет через два часа, вручил мне мой паспорт и скрылся чтобы проследить за отправкой багажа, а может и еще за чем-нибудь. Например поговорить по телефону в стороне от моих ушей. Сидел я вновь накинув капюшон, в конце концов так я привлекаю меньше внимания. Меня очень раздражало то что я прикован к креслу, и в случае неприятностей просто не смогу уйти. Кроме того и чувства мои были ограничены. Так как я сидел глядя вниз, с видом дремлющего человека, то мог полагаться только на слух, обоняние и осязание. Капюшон полностью меня не прятал, кончик морды с вибриссами все равно выглядывал, хоть и не бросался в глаза сразу. Тем не менее внимание он привлек. 
Я слышал как неподалеку переговаривалась группа молодых людей обсуждая мой странный вид, и один из них обратил внимание остальных на мой нос. В завязавшемся споре он наконец заявил что хочет посмотреть ближе. Я обратился в слух, вычленяя направляющиеся ко мне шаги. Проклятье, вот ведь не сидится некоторым людям спокойно. Я напрягся в ожидании. Было слышно как он замедлил шаг понимая что видит именно совершенно звериный нос под капюшоном, и длинные вибриссы.
- Тебе чего надо?
Сказал я, слыша что он замер услышав мой голос, весьма и весьма отличный от обычного человеческого. Он не ответил, более того, он протянул руку, и едва я почувствовал его движение вибрисами, как моя рука взметнулась вверх наперехват, одновременно с поднятым взглядом. Отреагировать он не успел, и я грубо схватил его за ладонь, зажимая указательный палец в замок, и до боли выдавив его. 
- Эй!
Крикнул он отдергивая руку. Мне пришлось его отпустить чтобы не сломать ему палец. Это вызвало бы больше проблем. Он отскочил назад, и закричал, указывая на меня:
- Это не человек!
- И это повод тыкать в меня руками?
Рявкнул я в ответ скинув капюшон. Люди вокруг и так привлеченные криками буквально замерли увидев меня. Я окинул толпу презрительным взглядом, с вечной полуулыбкой на лице. На меня смотрело не меньше полусотни человек, растерянные, удивленные, некоторые даже испуганные. Раздавались перешептывания. Некоторые смотрели с интересом, я видел как парень глядел на меня усмехаясь, словно считая что его разыгрывают, видел как мужчина потер глаза, как ребенок прижался к женщине растерянно глядя на меня. Кто смотрел почти восхищенно, кто то равнодушно. Но от некоторых я чувствовал страх. Я видел молодую девушку, которая перекрестилась с суеверным страхом глядя на меня. Я видел пожилого мужчину посмотревшего на меня с презрением. Видел людей смотрящих с омерзением, отвращением и страхом. Множество взглядов давило на меня, выводило из себя, и сильнее всего те, что несли негатив. Сопротивляясь этому я почувствовал как мой рассудок словно покрывается ледяной коркой. Жалкие существа, что они могут понимать? Двадцать первый век, а человек все еще подвержен суеверным страхам. Все виды ксенофобий. Моя улыбка адресовалась только тем кто смотрел с симпатией или нейтральным любопытством. Для остальных – только презрительный взгляд. 
Внутри меня что-то тихо шевельнулось, разбуженное теми кто посчитал меня чем-то чего не должно быть. А еще этим придурком стоявшим рядом и растиравшим палец. Я посмотрел ему в глаза, и тихо сказал:
- Наглая тварь. Мне следовало сломать тебе руку.
Затем я усилил голос окидывая взглядом толпу:
- Ну что вылупились как папуасы на самолет. Никогда геномодификатов не видели, или что? Ну полюбуйтесь. 



336

Я сидел с гордым видом, холодным взглядом и доброжелательной полуулыбкой. Ярость вызванная человеком сунувшимся к моему капюшону вмерзла в ледяную кору покрывшую разум. Эмоции притихли, ушли куда-то вглубь. Я стал абсолютно невозмутим. Люди все смотрели и смотрели на меня, но многие постепенно стали отвлекаться на свои дела. Особенно этому поспособствовал голос объявивший о прибытии какого-то рейса. Я увидел в руках некоторых людей появляющиеся телефоны, и плавным движением накрыл голову капюшоном. Коснувшись колес я развернул кресло спиной к большинству и угрюмо замер. Переговоры усиливались. Люди перешептывались обсуждая увиденное. Парень потоптавшись рядом наконец вернулся к своим. Кто-то привычным образом высказывал предположение что все это просто розыгрыш, другие говорили что тут что-то нечисто, третьи высказывали предположение что я какой-то уродец. Промелькнула даже мысль о том что я – йети. Но в любом случае больше ко мне никто не подходил, похоже что агрессивная реакция дала толк. 
Ледяное оцепенение рассудка постепенно таяло, и я невольно поразился своей реакции. Ведь я уже привык к подобному, я сталкивался с подобными реакциями, и учился противостоять этому иначе чем жесткой агрессией и последующим игнорированием всего и вся. Так что же со мной такое? Кипящая ярость внутри утихала. Я вздохнул, и наконец понял причину. Мои ноги, я не мог просто встать и уйти куда подальше, и это подспудно давило на меня, словно загоняя в угол. Я приучился не убегать от шоковой реакции людей на мой облик, научился улыбаться и идти навстречу, но бегство всегда оставалось доступным путем отступления, и это успокаивало, внушало уверенность. 
Вот и весь секрет. Узнав его я взял себя в руки, но статус-кво меня уже вполне устраивал. Люди постепенно начинали игнорировать меня, погружаясь в свои дела, только несколько все не успокаивались обсуждая увиденное. Прозвучало новое объявление, и возникшая суета еще больше размыла поток внимания. Я погружался в ожидание.
Планы на ближайшее время никак не могли определиться. Я был вынужден ждать того что мне предложат. Практически беспомощный. Этот месяц многое переменил, я стал слишком зависим. Придется как-то это исправлять. Вот только как? Хотя, если цена удовлетворит меня, то все можно оставить так как есть. Я не прочь поработать лицом фирмы если зарплата будет нормальной. Вот только это может занимать много моего времени. Но в любом случае не все. Я уверен в том что мне будет позволено уделять большую часть времени на то чтобы следить за своим физическим состоянием. Если подумать, то в перспективе я ничего не теряю. Скорее всего приобрету вполне полезные навыки, возможно некоторую известность и славу. На этой волне можно даже проскользнуть на эстраду. Не то чтобы я этого хотел, но там крутятся большие деньги, так почему бы и нет? Сотрудничество может быть вполне выгодным, экономическая поддержка, самые совершенные модификации. Наверное это и имелось ввиду говоря о вторичной. Нечто что сделает меня еще более поразительным для мира. 
Только мне нужно не позволять себе срываться как только что. Минутная слабость, не более. Все эти люди должны рассматриваться мной как потенциальные потребители генетических модификаций, и мое поведение должно быть соответствующим. Доброжелательность и легкая нота собственного превосходства. Навязывание осознания того что я лучше, но каждый может быть таким. Этому придется учиться отдельно.
Я чуть повернул голову услышав знакомые шаги Мартина. Вообще я долго не замечал расширившийся угол зрения. Осознание того что увиденное за спиной потребовало от меня только легкого поворота головы и скошенного глаза пришло не сразу. Усилившееся обоняние в этом плане отнимало почти все мое внимание. Подойдя ко мне Мартин сказал:
- Скоро отлет, как себя чувствуете? 
- Нормально. Настроение правда не очень. 
Я усмехнулся. 
- Что так, по моему сегодня вполне хороший день.
Сказал Мартин, я ответил:
- Ну у вас не болят ноги. 
- Разболелись?
- Немного. Скорее бы уже зажили.
- Много времени это не займет.
- Знаю, молодой организм и все такое.
- У вас хорошие способности к восстановлению.
- Это проверялось?
Мартин подумал над моим вопросом и ответил:
- Ну, можно сказать проверяется.
- На моем примере? 
- Не только. Но на самом деле все довольно индивидуально. Тем не менее волноваться вам не стоит, после того что требует процесс модификации оправление от мелких ссадин просто пустяк. 
Мартин отвлекся слушая очередное объявление, и махнул куда-то рукой.
- А вот и наш рейс. 
Пункт назначения мне был незнаком. Я посмотрел на подошедших людей, те самые грузчики, видимо по причине того что они меня уже видели. Один взялся за ручки кресла, и повез меня из зала ожидания. Я вновь сидел склонив голову и прикрывая лицо капюшоном. Столько времени прошло, а вновь в незнакомом людном месте я скрываю свое лицо. Ничего, со временем привыкну еще лучше. 
Неужели все эти месяцы тренировок самоконтроля оказались сметены только тем, что у меня повреждены ноги? Или эта тянущая боль тому виной? Научусь. Я всему могу научиться. В конце концов это всего лишь люди. И почему я так взъелся на них? Интересно, а какая бы была бы моя реакция, еще тогда когда я был человеком, если бы я увидел модификанта? Любопытство? Отвращение? Страх? Восхищение? Сложно сказать. Я слишком изменился чтобы судить о реакции себя прежнего. Ясно одно, необходимо сдерживать свои эмоции, не проявлять их когда не надо. И это необходимо всем людям. Самоконтроль и сдержанность. 
Но наивно ожидать этого от всех. Хотя бы от себя. А люди, их реакция может быть самой разнообразной. Я могу сталкиваться с агрессией. Всегда могу, и в первую очередь должен быть готов именно к ней. Все остальное просто менее опасно для меня. И тут мне придется идти по лезвию бритвы, с одной стороны я должен давать решительный отпор любой угрозе, с другой это может создать мне очень ненужные проблемы, вплоть до тюремного заключения. А сейчас, сейчас я просто волнуюсь. Волнуюсь от того что отправляюсь выяснять что именно от меня хотят.
Меня везли через здание аэропорта, то и дело останавливаясь у различного рода охранников, таможенников и тому подобного, кого привлекал мой странный наряд и скрытность. Мартин довольно споро решал все возникающие вопросы, мелькая документами с ловкостью карточного шулера. Я же старался абстрагироваться от этой суеты. В конце концов сидя на инвалидном кресле я имею полное право изображать из себя страдальца.
К трапу самолета меня подкатили уже когда основной народ прошел, и возникла естественная проблема заключающаяся в том, как мне попасть наверх. Мартин поднялся первый, а второй из грузчиков, который нес чемоданы, сказал:
- Так, ну что на руках что ли? 
- Ну, придется. 
Ответил второй. Я усмехнулся откидывая капюшон, и оглядываясь на него:
- Да ладно, я не кусаюсь. И у меня даже блох нет, представь себе. 
- Точно нет?
Спросил он меня подхватывая.
- Точно, каждый день душ принимаю.
- А с ногами у тебя кстати что?
Спросил второй.
- С высоты упал. Ободрал.
Ответил я ему. Мужчины подняли вдвоем, потащили наверх. Дорогой один из них задал привычный для меня вопрос:
- А ты вообще кто такой? Ну я имею в виду, ну кто ты есть?
- Человек, генетически модифицированный. Это как соя, только человек. 
- Генетически модифицируемый?
- Да, хобби у меня такое. Собирать геномы всех животных которых вижу, и модифицировать себя с их помощью. Результат порой получается весьма забавен.
За этими шуточками меня внесли в самолет, и теперь меня несут по салону к месту по билету. Я на секунду прикрываю глаза собираясь с мыслями и самообладанием. Сейчас мне просто нужно немного поиграть. Поиграть с вниманием незнакомых людей, которые даже не факт что когда либо слышали обо мне. Привычная игра.



337

Я открываю глаза, и мне предстает салон самолета. Мартин уже занял полагающиеся нам места. Люди суетятся устраиваясь, и не сразу обращают внимание на мою покрытую мехом, звериную голову. Те же кто обращают – провожают долгим, недоуменным взглядом. Я улыбаюсь им, моей привычной, вечной полуулыбкой которая ничуть не показывает клыки. Только изгиб тонкой линии губ, странно но крайне узнаваемо выглядящий на вытянутой, почти собачьей морде, и продолжающий ее наклон вибрисс. Я вижу как женщина смотрит на меня взглядом удивленным и недоверчивым, словно в уверенности что ее где-то пытаются обмануть. Я вижу двух парней оборвавших разговор на полуслове и уставившихся на меня. Один из них выдавил:
- Это что, фуррь?
Мужчина лет сорока, довольно полный и немного неряшливо выглядящий нахмурился. Я на секунду встретился с ним взглядом, и натолкнувшись на мою улыбку он почти слышимо заскрипел мозгами. 
Стюардесса, довольно молодая девушка с рыжими волосами замерла взглядом на мне, оборвав на полуслове свою тираду о том как она рада всех тут видеть и желает приятного полета. Я слышу как раздается довольно звонкий голос маленького мальчика обращающегося к своей матери:
- Маам, смотри какого большого волка несут!
- Тише, не смотри на него.
Шепчет она ему, одергивая. Я сталкиваюсь с ней взглядом, улыбаюсь, но она отворачивается. Пытается усадить ребенка, но тот все равно вертится и пытается выглядывать над спинкой. Ему любопытно, и только новый рывок от мамаши заставляет его усесться. На секунду я задумываюсь над тем, чего же больше в ее поведении, попытке внушить вежливость, или страха подобной тем мамашам что с криком оттаскивают своего ребенка от собаки даже в наморднике, внушая тем самым ему фобию. Я слышу как женщина лет сорока шепчет своему ровеснику, видим мужу если судить по кольцам:
- Леш, смотри, кто это?
- Не знаю, зверь какой-то?
- Я боюсь.
- Да ладно, смотри, его на руках несут. 
Мой взор проскальзывает по мужчине, ответившим мне спокойным, и уверенным взглядом. Задерживается на полной женщине что-то возмущенно зашептавшей такой же соседке. Та в ответ часто закивала головой.
Буквально за пару минут что меня несут до кресла я становлюсь местной диковиной. Это как цепная реакция. Те люди что не заметили меня сразу, замечают то внимание что уделяют мне остальные, и следя за их взглядами натыкаются на меня. 
- Сядьте к окнам.
Шепнул я Мартину, и он сел оставив мне место у коридора, куда мне и помогли сесть грузчики. Я поблагодарил их:
- Спасибо ребят.
- Да не за что.
Ответил один, и они пошли к выходу. Я оперся рукой на подлокотник, приподнялся, окидывая взглядом салон и стараясь не нагружать раненые ноги, и скользнув глазами по взглядам десятков людей что пересеклись на мне словно свет прожекторов, сказал своим странным, не свойственным человеку и вместе с тем с четко поставленным долгими тренировками голосом:
- Граждане пассажиры, хотите вы того или нет, но сегодня я составлю вам компанию в этом полете. Да, это не грим, и вам не кажется. Я не совсем человек, если быть точнее, я генетически модифицированный человек. Будущее ближе чем вам кажется, и в двадцать первом веке глупо уже ограничивать себя рамками биологии. Добро пожаловать в эпоху биотехнологий. Желающие пообщаться поближе и погладить…
Я усмехнулся.
- Выстраивайтесь в порядке живой очереди после взлета.
Под нарастающим гулом голосов людей, пораженных моей тирадой я уселся на кресло поудобнее, и пристегнул ремень. Спустя несколько минут проведенных в оживленной обстановке, в которой стюардесса заученно зачитывала правила безопасности и поведения, самолет начал разгон. Он вырулил на взлетную полосу, и набрав скорость оторвался от земли неся меня прочь из России навстречу неизбежному.



Вместо эпилога

В просторном кабинете за вытянутым столом сидели люди, изучавшие друг друга внимательными взглядами. Перед каждым из присутствующих лежала папка, а на стене, видимый для всех присутствующих висел экран проектора. Стояла напряженная тишина ожидания пока человек во главе стола посматривал на часы на своей руке. Но вот, наконец в кабинет вошел еще один человек, молодой парень, и тихо извинившись устроился на свободном месте. 
- И так господа – Произнес человек смотревший до того на часы. – Позвольте представиться, мое имя Анатолий Золов. Перейдем сразу к делу, опуская лишние формальности. О том, что все услышанное здесь носит гриф «совершенно секретно» вам уже известно из тех расписок, что вы давали. Речь пойдет о деятельности фирмы Сирвиус Геном Корпорейшен. Это неправительственная коммерческая организация, проводящая исследования в области генома, очень любопытные надо сказать исследования. Суть их заключается в том, что человеку изменяют генетический код, что влечет за собой и изменение самого организма.
- Прошу прощения. – Сказал один из сидевших за столом. – Изменяют генетический код взрослого человека? Прижизненно?
- Совершенно верно доктор Колосов. Несмотря на кажущуюся фантастичность подобного заявления. Деятельность этой компании отслеживается примерно с восьмидесятых годов двадцатого века, и долгое время они не привлекали никакого внимания, будучи полностью собственностью некоего Сирвуса Кевина. Их исследования были направлены на манипуляцию с геномом человека с целью, скажем так, сделать его совершеннее. И нужно признать, что они добились значительных успехов, особенно к концу нулевых. Перед каждым из вас лежит папка, ознакомьтесь с фотографиями в начале ее. Да, это действительно реально живущее существо, более того, гражданин Российской Федерации. 
Золов сделал паузу, наливая себе в стакан минеральной воды и утоляя жажду, пока присутствующие открывали указанные папки. Увиденное и впрямь было необычным. Человек, если его можно было так назвать, был представлен в различных ракурсах сделанных как профессиональным оборудованием, так и при помощи камер наружного наблюдения различных заведений. Первое на чем останавливался взгляд, была голова существа. Больше всего она походила на голову крупного волка, или некоего иного представителя семейства псовых. Вытянутые, мощные челюсти, достаточно выраженный лоб, насмешливый взгляд желтых, раскосых глаз. За почти собачьим носом выступали очень длинные усы, или вернее сказать вибриссы. Чуть более короткие росли из того места где должны были расти брови. Заостренные уши существа располагались заметно выше того места где должны были быть у человека. Макушка не имела выраженных волос, правильнее было назвать это шерстью, серой шерстью покрывавшей всю голову, от короткой и жесткой на морде, до более длинной на макушке и затылке, скрывавшей и мощную шею. Тонкие губы существа являли собой совершенно неестественное для подобного лица зрелище. Они были явно подвижнее чем следовало ожидать, и застывшее на них выражение однозначно классифицировалась как улыбка, причем внушавшая своего рода симпатию.
На некоторых из снимков существо было одето в длиннополый плащ, но некоторые, на которых его наряд был более легким, открывали взгляду как руки, так же практически полностью покрытые шерстью, и внешне не имевшие существенных отличий от человеческих, так и длинный хвост выраставший из основания спины и укутанный в своего рода чулок. Внимательный взгляд людей привыкших обращать внимание на малозаметные, но важные подробности задержался и на вполне выраженных когтях оканчивающих пальцы полузверя. На первый взгляд существо имело довольно крепкое телосложение, но истинность этого утверждения была скрыта длинной пятнистого меха. 
- Знакомьтесь. – Сказал мужчина, допив воду. – Матвей Сергеевич Соломин. По крайней мере, по нашим оценкам вероятность этого порядка восьмидесяти процентов.
- По оценкам? – Протянул пожилой мужчина, который нахмурившись разглядывал странные снимки.
- Да капитан Валенов, мы не можем утверждать точно. У нас есть документальные подтверждения оформленные фирмой, но насколько они могут быть достоверными? Об этом следует сказать отдельно. Гражданин Соломин полный сирота, его родители погибли в автокатастрофе незадолго до того как он отправился на эту операцию. Соответственно самый надежный источник способный опознать его по его поведению – отсутствует. Все остальное по сути косвенно. Он даже лишился особой приметы в виде химического ожога на лице полученного в результате производственной травмы. Тем не менее, наши наблюдения позволяют судить о том что он это именно он, а разница в характере и поведении может быть объяснена тем что с ним произошло. Дело в том, что Сирвиус Геном ищет добровольцев для своих экспериментов, причем делает это по всему миру. У нас есть достоверные данные о нескольких десятках подобных людей, в том числе о восьми русских, трое из которых, включая Матвея, живы и по настоящий момент. До настоящего времени особого внимания они не привлекали.
- И что изменилось? – Спросил Валенов.
- А изменился всего один, но важный момент. Начну издалека. – Анатолий откинулся на стуле. – Наиболее вероятным источником, с которого началась работа Сирвуса, являются американские разработки в областях генетического допинга для военнослужащих. Разработки окончившиеся полным и абсолютным провалом. Некоторое время все результаты были засекреченными, пока не всплыли в вышеозначенной фирме. За относительно короткое время прогресс был достигнут огромный. Достоверные причины этого нам пока неизвестны, по их собственным утверждениям они натаскали ненужных разработок по всему миру, и объединив их добились эффекта синергии. В настоящий момент Сирвиус Геном переживает не лучшие времена, и тому есть причины. В силу сложившейся в настоящий момент политической ситуации все их разработки не представляют значительной ценности.
- Почему? – Спросил один из молчавших до того мужчин. – Я правильно понимаю вашу мысль о том, что эти работы направлены на создание своего рода сверхсолдата?
- Потому полковник Васильев, что эти с позволенья сказать «сверхсолдаты» долгое время не демонстрировали признаков чего-то действительно сверхъестественного. Нужно признать что модификация действительно позволяет поднять любого человека, если он конечно переживет ее, на уровень спортсмена с хорошими физическими задатками, и даже более того. Но задумайтесь вот над каким вопросом; допустим мы, создадим спецподразделение из бойцов подобных Матвею. Что нам это даст? Из того что мы знаем о нем следует отметить прежде всего огромную, можно даже сказать нечеловеческую выносливость. Так же есть непроверенные данные об его устойчивости к некоторым токсинам, и достаточно высокой скорости реакции. Давайте даже предположим что он и правда, наделен сверхъестественными физическими данными. А теперь подумайте, окупит ли это все те проблемы, с которыми мы, да и правительство любой страны, столкнется при попытке использовать такое спецподразделение? Любая утечка, а она в современном мире средств массовой информации практически неизбежна, вызовет сильнейший общественный резонанс. Конечно, эти работы привлекают и наше внимание, и внимание вероятного противника. Но мы столкнулись с парадоксальной ситуацией, по всем нашим расчетам выгоднее всего использовать эти технологии вторыми. 



- Вторыми? Но почему бы не выкупить активы этой компании и получить монополию на подобные, перспективные на первый взгляд работы? – Спросил Васильев.
- Потому что тот, кто возьмет их себе получит кучу бойцов с нельзя сказать чтобы особо высокой эффективностью, которых придется содержать в режиме полной секретности, и соответственно практически невозможно будет использовать. Посмотрите еще раз на эти фотографии, и подумайте, какая спекуляция начнется, если подобное существо будет снято или сфотографировано во время спецоперации. Страну, применившую подобное оружие можно будет обвинить в создании своего рода нации сверхлюдей, которые должны организовать неодолимое отчуждение между правительством и гражданами, более того, это вызовет сильнейшее возмущение в собственном населении. Политические потери рискуют быть просто огромными. Также подумайте и о психологической стороне для самих бойцов. Представьте себя на их месте. Что вы скажете жене? Детям? Вы сможете гарантировать, что сохраните рассудок в таком положении? Что сохраните верность присяге, зная, что теперь для вас есть только одна жизнь, которую вы никогда не сможете променять на что-то другое? Не спешите с ответом. Оказаться в отчуждении от человечества гораздо сложнее чем кажется на первый взгляд. Все это слишком спорно с точки зрения мировой морали и этики чтобы рисковать репутацией ради сомнительных выгод от чуть более крепких людей. 
- Хорошо, я понял. – Сказал Васильев.
- И что же изменилось? – Повторил вопрос Валенов.
- А изменилось, изменилось на самом деле всего одна вещь. – Золов окинул взглядом внимательно слушавших его людей. – У нас появилось доказательство, что работы по генетической модификации на примере Матвея дали действительно поразительный результат. Долгое время все эти работы рассматривались как своего рода фричество. Какой на самом деле толк от того чтобы стать неким полуживотным? Физические данные человека и так весьма высоки в животном мире. Все эти разработки долгое время казались своего рода чисто косметическими, у некоторых людей есть своего рода тяга… - Золов сделал паузу глядя на молодого парня, молчавшего до сих пор. Тот понял намек:
- Как их называют, фуррфаги. Подобное психологическое влечение, тягу к антропоморфизму животного мира можно прослеживать от первобытных тотемных верований. В настоящий момент это оформилось в целую субкультуру, весьма спорного морально-этического характера, среди членов которой к примеру весьма популярен гомосексуализм, фетишизм и тому подобные девиации. С точки зрения этой субкультуры Матвея можно назвать фуррем, антропоморфным зверем. Думаю многие из членов данной субкультуры многое дали бы за возможность влезть в его шкуру. Я правильно понимаю, что Матвей является фуррфагом?
- Как ни странно, нет. Анализ архивов запросов с его компьютера показал, что данной субкультурой он заинтересовался уже после этого изменения, по всей видимости, наткнувшись на данные о ней случайным образом. Следует отметить, что в виртуальной жизни он крайне пассивен, не имеет никаких аккаунтов в социальных сетях, не хранит о себе никаких лишних данных на почте, пользуясь аккаунтами с выдуманными именами при необходимости. Все это существенно затрудняет работу по сбору данных о нем. Дело в том, что сейчас между нами и вероятным противником своего рода негласное соглашение, мы не проявляем активных мер по изучению этих работ. Внимание к ним поставит нас в уязвимое положение в информационной войне. Поэтому вся деятельность вокруг модифицированных строго секретна. Возвращаясь к вышесказанному, долгое время работы действительно были малоинтересны, достаточно сказать что губы и голосовые связки Матвея это результат огромного труда по их проектированию с целью того, чтобы он мог членораздельно говорить с таким лицом.
- Погодите. – Сказал Васильев. – Они делают человеку собачью морду, а потом мучаются, чтобы вернуть ему способность говорить? Но это же бред!
- Именно. Нонсенс, несуразица, но, тем не менее, они делали именно это. 
- Я бы не сказал что это такая уж и несуразица. – Вмешался Колосов до того внимательно изучавший рентгеновские снимки существа. – Подобная анатомия может иметь некоторые преимущества, увеличенная площадь обонятельных рецепторов, увеличенная площадь кровеносных сосудов отдающих тепло от крови, идущей в мозг. Это имеет важное значение; тело способно выдержать перегрев до сорока двух градусах, мозг при такой температуре погибнет. Как вы говорили, сверхчеловеческая выносливость? 
- Да. Тем не менее, трудозатраты колоссальны для сомнительной выгоды. Причиной же побудившей нас обратить пристальное внимание… В общем посмотрите сами, комментарии будут излишни.
Анатолий протянул руку к проектору. Свет в кабинете погас, а на экране высветилась видеозапись. Ракурс с камеры наблюдения, панельный дом напротив, этажность упущена, видно только основание пятого этажа. Десяток секунд ничего не происходит, и внезапно в кадре сверху появляется трудноразличимая из-за полумрака фигура похожая на человеческую. Она стремительно падает вниз, ударяется об асфальт и кубарем летит вперед в нескольких метрах от стены. Кажется, что человек разбился, но после такого смертельного падения он поднимается, и смотрит вверх. Теперь отчетливо видно, что это не человек, вытянутая морда ясно говорит о том кто это. Короткий, нервный кивок длинномордого, и спустя еще пару секунд падает второе тело и застывает у стены брошенным кулем. 
Существо смотрит на застывшего второго, и оглядывается на камеру, отчего его глаза вспыхивают зловещими зелеными огнями. Оно бросается прямо на зрителя, с места набирая спринтерский темп, на несколько кадров мелькает ужасная морда с жутким клыкастым оскалом, и тварь исчезает из кадра, прыгнув куда-то вверх. Запись обрывается. В кабинете вновь вспыхнул свет.
- Это и есть Матвей? – Валенова передернуло. – Что это было? 
- Ситуация достаточно глупая, и можно сказать забавная, если бы обошлась без человеческих жертв. – Золов вздохнул. – Этот Матвей, скорее всего невольно, вмешался в спецоперацию по задержанию банды клофелинщиц. Проще говоря, познакомился с ними в клубе, помешав тем самым провести их знакомство с подставными лицами, и в результате оказался можно сказать жертвой. Полиция, ведшая эту операцию, проявила некомпетентность, позволив событиям течь своим чередом. Матвей каким-то образом узнал о намерениях преступников, и попытался уйти, захватив заложником одну из бандиток.
На этих словах Валенов нахмурился, Золов продолжал, не обратив внимания на это:
- Едва он вышел из двери, начался штурм. Как выяснилось оперативная информация была в корне не верна, во-первых не та квартира, во вторых оказалось что преступников четверо а не трое, в третьих у них оказалось больше оружия чем ожидалось. В итоге заложница была убита шальной пулей, попавший в нее бандит убит спецназом, двое остальных покончили с собой. Матвей же выпрыгнул в окно шестого этажа, после чего удирал еще примерно тысячу триста метров по городу с такой скоростью, что преследовать его было попросту бесполезно. 
- Шестого этажа? На асфальт? – Васильев был совершенно удивлен.
- Именно это и вызвало наш интерес. В настоящий момент Матвей находится заграницей, его адвокат проплаченный фирмой достаточно активно обосновал необходимость его лечения, по предварительным данным он только лишь ободрал кожу на ступнях, и получил касательное пулевое в спину, и организовал отлет. Насколько нам известно, у Сирвиус геном есть планы на него, известно только о вторичной модификации. Поэтому сейчас наша задача состоит в том, чтобы подробнее узнать чего же именно они достигли, и уже на основе этого принять решения о том, что нам делать. Прямой интерес сделает нас уязвимыми для провокаций. Так же мы должны быть готовы дискредитировать вероятного противника, если он проявит внимание к этим работам. Доктор Колосов, вы уже сделали какие-нибудь выводы?



- Рентгеновских снимков мало. Его следовало бы изучить более подробно. Фирма же рекламирует эти свои модификации? Есть информация из открытых источников? – Спросил Колосов.
- Если верить ей, то этот Матвей способен бегом, с перерывами на сон и прием пищи, пересечь Россию от восточной границы до западной, выжить голым на северном полюсе, прожить полтысячи лет, переплыть тихий океан и затащить на верхушку уральских гор легковой автомобиль у себя на спине. Вы верите в это? 
- Явно преувеличено, но, полтысячи лет?
- Официальная летальность процесса модификации на сегодняшний день порядка восьмидесяти процентов. Никаких данных подтверждающих долгожительство чтобы оправдать риск, попросту нет. 
- Тем не менее, про легковой автомобиль я бы поверил. Обратите внимание на позвоночник. – Колосов показал снимок груди существа. Плотный и толстый тяж по центру сразу привлекал внимание, будучи почти в два раза шире, чем должен быть позвоночник человека.
- Я видел подобное. – Сказал Колосов. – Белозубка Тора, маленький грызун весом в несколько десятков граммов живущий в Африке. По слухам ее непросто раздавить взрослому человеку из-за уникального строения хребта, скопированного в этом существе. Это только то, что бросилось в глаза сразу. Также обратите внимание на строение челюсти. – В руках доктора мелькнул соответствующий снимок. – Очень похоже на гиену, не правда ли? И вот это. – Палец очертил затемненные участки на всей длине челюсти. – Судя по всему второй набор зубов.
- Второй набор? – Спросил Анатолий.
- Да. Видели череп ребенка? Молочные зубы, а под ними прямо в кости – постоянные. Похоже, что мы имеем дело с тем же самым. Или строение стопы. – Мелькнул новый снимок. – Костей мизинца нет совсем, остальные заметно утолщены, дабы выдерживать гораздо, большие нагрузки. 
- Ближе к делу. – Оборвал его рассуждения Васильев. – Ваши выводы? 
- Мощный, прочный костяк, рассчитанный на огромные нагрузки. Как вам «сверхсолдат» для которого норма комфортной нагрузки будет не двадцать килограмм, а двести? 
- Вы преувеличиваете. – Сказал Васильев.
- Возможно. Но факт остается фактом, навскидку этот наш Матвей способен тащить на себе в два или три раза больше груза, чем человек, при прочих равных и с учетом фактора усталости. 
- А термобаланс?
- По-вашему я увижу его на рентгеновских снимках? Я сужу только по строению скелета, и он говорит мне о том, что это существо создано, чтобы быть закованным в броню. Экипировка, принятая в странах НАТО при весе порядка сорока килограмм уже позволяет защитить от выстрела из автомата. Дальнейший рост ее защитных свойств ограничен физическими способностями человека. Эта генетическая модификация своего рода выход из тупика. Посмотрите например на мощь шейного отдела позвоночника. Я сильно сомневаюсь, что ему свернет шею даже пуля, попавшая в достаточно прочный шлем, или напавший со спины человек. И нельзя забывать об увиденном, а увидели мы практически безтравмовый прыжок с высоты смертельной для человека. И еще, я хотел бы спросить, что это? – Колосов показал снимок, на котором была сфотографирована человеческая рука, изуродованная жуткими шрамами от запястья до локтя, буквально изрывшими плоть зигзагообразными кавернами, и явно грубо и неправильно зажившими.
- А это. – Сказал Золов. – Результат знакомства человека с когтями Матвея. Самооборона. Зверьку не понравилось, что в него ткнули ножом. К его чести он сам вызвал скорую, а вышеназванный адвокат обеспечил ему чистую свободу, несмотря на то, что жертва осталась калекой. 
- Впечатляет. – Заметил Васильев, достав этот снимок из своей папки. – Но на мой взгляд нож в руках профессионала не оставил бы ему шансов.
- В живой природе когти редко являются именно оружием. – парировал Колосов. – Часто это в первую очередь инструмент чтобы лазить, копать, лучше цепляться за грунт при беге. Хищники убивают жертву как правило укусом, и если судить по строению челюсти, то уж лучше познакомится с зубами пит Буля чем Матвея. Любопытно кстати, что строение когтей на руках и ногах принципиально разное. Но я не могу понять, почему раны носят такой характер. Такие странные изломы.
- Дальше, посмотрите документы дальше.
- Так, вижу. Вот эти самые когти. Снимок крупным планом, сделанный при следствии? Хм. Они что, заточены? Да еще и таким образом? Вот дерьмо. Но это же? Кто его такому только учил? – Воскликнул Колосов.
- Видите что то любопытное? – Спросил Золов.
- Еще бы. Носить такое на пальцах, да это просто садистом надо быть. Вот смотрите, три направления заточки. Представьте, что вам в руку погружается такой коготь, и начинает двигаться. Силы сопротивления плоти начинают давить с разных сторон и примерно равновесно. При естественно движении руки коготь должен постепенно извлекаться, и тогда давление на среднюю грань перевесит давление на кончик. Коготь потянет в сторону. Скажем, он врезался вам в локтевой сгибатель запястья и начал резать вдоль. Спустя несколько сантиметров его мотнет в сторону, и мышцу рассечет. А затем кончик будет тянуть в другую сторону. Если позволить пальцам вихлять, расслабить их, приноровиться. В общем резаный от ножа хотя бы заживет легче. Но я не понимаю, как вообще коготь не выкрашивается от такого издевательства. Он должен стать хрупким, грани должны ломаться. 
- Есть проверенная информация, что Матвей залезал на высоту пятого этажа по кирпичной стене, цепляясь когтями.
- Невозможно, когти должны были просто переломаться, если их ослабить такой заточкой. Я думаю что он сточил ее после того как понял какие именно раны она причиняет. 
- Не думаю. Еще дальше фотографии трупов собак, которые как утверждал Матвей полицейским, напали на него, перепутав с котом. 
Колосов перебрал снимки, и принялся внимательно их изучать. Наконец он сказал:
- Собаки проверялись на бешенство?
- Нет.
- Жаль. Во всяком случае, нормальные животные просто бы разбежались от такого кота. – Колосов вздохнул, переворачивая фотокарточки. – Он случаем в детстве пироманией не страдал? Или недержанием например?



- Вы что, хотите сказать… - Валенов растерянно посмотрел на остальных.
- Именно. – Произнес Золов. – В его школьном деле имелся эпизод, когда он подсунул однокласнику самодельную пиросмесь, и тот чуть не лишился глаз. Есть также и записи от детского психолога, у которого он проходил наблюдение. В его детстве был сильный травматический период, его отец крепко запил потеряв работу. Избивал семью. 
- Триплет маньяка. – Прошептал молодой парень.
- То есть у нас вдобавок ко всему еще и потенциальный маньяк-садист в теле супермена? Дайте догадаюсь, а еще у него нет личной жизни, поэтому он и попал в сети тех клофелинщиц. – С ужасом сказал Валенов.
- В точку. – Ответил Золов. – В этой ситуации утешает лишь то, что Соломов не сможет долго скрываться из-за своей внешности, если все-таки перейдет грань. 
- И насколько длинную серию мы ему позволим совершить? – На этой фразе щека Валенова непроизвольно дернулась.
- Не нагнетайте панику. – Жестко сказал Золов. – Парень пока никому не причинял вреда, кроме как защищая себя. 
- А знаете, что я вам скажу. – Ответил Валенов. – Ключевое слов; пока. Он наверняка уже ощущает себя сверхчеловеком имеющим право распоряжаться чужими жизнями. 
- Мы не имеем права вмешиваться в его жизнь слишком открыто, если не хотим чтобы запад забурлил новостями о том, что Россия создает армию кровожадных мутантов для новой войны. И поверьте, это не так смешно как кажется. Это реальная и ощутимая причина, по которой все развитые страны вынуждены скрывать свои интересы к результатам работ Сирвус Геном, поскольку удар по репутации будет настолько силен, что позволит создать реальную и неконтролируемую оппозицию власти. Теперь, если вы позволите, рассмотрим остальных модификантов. До сих пор они не привлекали никакого интереса, более ранние модели, если можно так сказать. 
- Мы и ими займемся? – Спросил парень.
- Нет, доктор Жиглов, наша задача только наблюдение за Соломовым. Сейчас он представляет наибольший интерес. – Сказал Золов. – И так. Первый; Игорь Бровин. – На столе появилась фотография существа явно похожего на кого-то из представителей кошачьих. Помимо характерного лица покрытого серой шерстью в глаза бросались странные руки с короткими и явно утолщенными пальцами, и хвост, достававший до земли. Существо смотрело на мир голубыми глазами с щелевидными зрачками, и в холодном взгляде было нечто пугающее. – Прошел модификацию в седьмом году. Самое любопытное, у него были шестидесяти процентные ожоги тела после того как его квартиру сожгли вместе с его семьей бандиты в девяностых, с которыми у него вышел спор когда он пытался завести свой бизнес. Спастись удалось только ему. Как видите, от ожогов не осталось и следа. Возможно, именно по этой причине он и рискнул на эту операцию. В настоящий момент скрывается где-то в Сибири. Последний раз информация о нем поступала две недели назад из малонаселенного пункта, где он закупался провиантом. Стоит упомянуть, что он гораздо менее, если можно так сказать, совершенен. Во-первых, у него серьезные трудности с дикцией. Во-вторых, как вы можете увидеть, пальцы на руках у него так же аналогичны по анатомии кошачьим. Это налагает существенные ограничения на подвижность рук. Своего рода у него нет того разделения типов когтей что добились у Матвея. Образ жизни ведет крайне замкнутый, возможно скрывается от преследования.
- Преследования? – Спросил Валенов.
- Совершенно верно. По непроверенным данным он отомстил тем бандитам после модификации, а среди них один пробился во власть городского уровня. Стоит заметить… - Золов окинул взглядом людей. – Что у него есть, скажем так, покровители сверху которые имели заинтересованность в том что он сделал. Далее. – На столе появилась новая фотография, на первый взгляд просто человека, но глаз резали некие неправильности, нечто чуждое роду людскому.
- Паралич лицевых нервов? – Спросил Колосов глядя на карточку.
- Возможно, но мимика у него работает. В миру Сергей Купин. После пострижения в монахи отец Яков. 
- Простите, что? – С искренним удивлением спросил Жиглов. 
- Вы не ослышались. Вскоре после модификации он ушел в монастырь, где и пребывает по сей день. По всей видимости, пережитое во время модификации как-то повлияло на него.
- Я не вижу существенных отличий от человека. – Сказал Колосов, внимательно рассматривая фотографию.
- Да. – Ответил Золов. – Насколько нам известно, модификация неким образом затрагивала нервную систему, и только ее. А славится этот человек тем, что по слухам проводит в молитвах по двадцать часов в сутки. 
- Без сна? – Спросил Жиглов. – Это очень любопытно.
- Все осложняется тем, что он крайне фанатичен, и ведет затворнический образ жизни. До модификации провел восемь лет в тюрьме, из них два года в колонии для малолетних. Убил свою мать, когда та пришла домой пьяная с любовником. Видимо теперь кается. 
- Вы говорили о восьми модифицированных в России. Что остальные пять? – Спросил Валенов внимательно глядя на Золова.
- Два суицида, один несчастный случай, два убийства по мотивам ненависти. – Ответил тот. Воцарилось молчание. 
- Можно сказать, что Матвей вырос в самых тепличных условиях. – Нарушил его Васильев. 
- Возможно, так оно и есть. – Вздохнул Золов. – Сирвус геном ищет добровольцев, людей которым нечего терять, и у которых нет родственников, чтобы возмущаться их пропажей. Напоминаю, что двадцать процентов на то чтобы пережить модификацию это шанс дня сегодняшнего. Сколько всего человек пропало в их лабораториях, знают только архивы, в которых хранятся договоры о принесении себя в жертву науке. Предлагаю сделать перерыв на обед, и обсудить ближайшие планы.
С этим согласились все присутствующие.